Всё про Электроника (сборник) Велтистов Евгений

Разговор с Гусем и Змееносцем

Вернулись из цирка они поздно. Сережка предчувствовал справедливую взбучку дома и не мог придумать, как ему избавиться от неприятностей. Конечно, его и пальцем не тронут, но мораль обязательно прочтут. Какие у всех хорошие и послушные сыновья и какие у этих сыновей счастливые родители. В десять часов все мальчики лежат в кроватях, и никто не исчезает в темноте, не заставляет волноваться родителей… Словом, будет немало упреков, от которых можно и разреветься. Слушаешь, слушаешь, и кажется, что тебе на спину кладут и кладут здоровенные камни, и ты все сгибаешься и сгибаешься под их тяжестью и не можешь свободно вздохнуть. Что только за сила в этих жалобных словах!

Наши приятели добрались уже до подъезда, как вдруг гора рухнула с плеч Сережки. Он придумал.

– Электроша, ты ведь спокойный человек… – начал он.

– Да, спокойный.

– Ты можешь спокойно слушать всякие жалобные слова?

– Могу.

– Тогда вот что…

Сережка развил во всех подробностях свой план. Главное – надо было молча все выслушать, отказаться от ужина и, сославшись на головную боль, лечь спать.

– А я проскользну потом, у меня есть ключ. – И Сережка потянул Электроника в лифт.

Только в тот момент, когда дверь за Электроником захлопнулась, Сыроежкин понял, что упреков ему не избежать. Ведь он должен был знать, что происходит за дверью. И все-таки подслушивать было приятнее, чем стоять перед мамой с опущенной головой. Сережка приложил ухо к щели и услышал вот что.

Мама. Сережа, так нельзя. Ты же знаешь, мы с папой волнуемся. Хоть бы позвонил…

Пауза.

Мама. Неужели так трудно найти в цирке телефон? Хорошо, что я догадалась позвонить Корольковым и Вова сказал, где ты пропадаешь.

Пауза.

Мама. И вообще, почему я от других людей узнаю о твоих делах? Ты хорошо бегаешь, увлекаешься математикой, пишешь интересные статьи в стенную газету… Но почему об этом ничего не знаем ни я, ни отец?

Пауза.

Честно говоря, такого разговора Сережа не ожидал. Он уже жалел, что не он стоит сейчас по ту сторону двери. Ох, он бы развернулся! Он так бы описал свои (вернее, Электроника) успехи, что ему простились бы все грехи на две недели вперед. Ну и чудак этот Электроник, ничего не соображает! Упустил такой удобный момент…

И Сережка от возбуждения даже поскребся в дверь…

Мама. Почему ты стал таким скрытным? Что ты молчишь?

Отец (кричит из комнаты). Он теперь слишком знаменит, чтоб разговаривать с нами!

Мама. Да, я вижу: успехи вскружили тебе голову. Иди-ка ужинать.

Электроник (хрипло). Я не хочу, я съел пять пирожков.

Сережка улыбнулся: наконец-то Электроник открыл рот, шпарит точно по его советам. И тут наш заговорщик побледнел. Первая же фраза Электроника вызвала неожиданную реакцию…

Мама (испуганно). Ты почему хрипишь? Ты, наверно, съел пять мороженых, а не пирожки!

Электроник (хрипло). Нет, пирожки.

Мама (волнуясь). Где же ты простыл?

Электроник (совсем хрипло). Я хочу спать. Я здоров. У меня болит голова.

«Лучше б ты совсем молчал! – возмущался за дверью Сыроежкин. – Или сознался, что ел мороженое. Тогда все ясно: ангина. И зачем ты вспомнил про головную боль? Когда просто болит голова, тебя никто не трогает. А если хрипы да еще головная боль – это уже подозрительно. Чего доброго, мама полезет ему в горло и увидит, что перед ней не ее сын!..»

От переживаний и страха вполне здоровый Сыроежкин вспотел и ощутил слабость в ногах…

Мама (совсем в панике). Какой холодный лоб! Немедленно в постель! Сейчас дам тебе ватное одеяло!

Папа (выскочив в коридор). И завтра с утра – врача!

Сережка так перепугался, что еще полчаса или час ходил по лестничной площадке. Когда он открыл дверь, рука его дрожала. Добравшись до постели, от толкнул Электроника. Потом с великими предосторожностями устроил его в шкафу, запер дверцу на ключ, спрятал ключ под подушку и дал слово никогда больше не поручать Электронику объяснение с родителями.

Утром врач не понадобился. Сережка заранее убрал постель, продемонстрировал маме горло и даже измерил температуру. И, наверстывая упущенное, в самых ярких красках обрисовал свои победы.

Отец и мать ушли на работу в приподнятом настроении. Появившаяся было скрытность в характере их сына улетучилась вместе с простудой.

Едва закрылась за родителями дверь, Сережка отпер шкаф и приветствовал друга:

– Здравствуй! У тебя уже не болит горло?

– Не болит.

Электроник спокойно вышел из шкафа, держа стопку книг и перегоревшую лампочку.

– Половину не прочитал, – пожаловался он. – В следующий раз давай мне запасную лампочку.

– Если б я мог, я подарил бы тебе тысячу прожекторов.

– Не надо, – ответил Электроник. – Дай мне лучше запасные части от телевизора, если у тебя есть.

– Есть испорченный транзистор, – вспомнил Сергей. – А зачем?

– Годится. Ночью я смонтирую внутри себя телевизор. И буду круглые сутки получать новые знания.

– И ты не будешь больше ходить в школу? – испугался Сергей.

– Почему же, буду ходить, – успокоил его Электроник. – Все очень просто. Я, например, могу отвечать у доски, а сам в это время буду принимать волны телебашни.

– Ты лучший в мире изобретатель! Ты лучший в мире дрессировщик! – Сергей от удовольствия засмеялся, вспомнив, как Электроник вчера переполошил весь цирк. – Договорились! – закричал он. – Я даю тебе транзистор, а ты будешь мне рассказывать кинофильмы, которые я не успею посмотреть.

– А почему ты смеешься? – спросил Электроник.

– Вспомнил, как здорово ты напугал обезьян. Электроша, а с кем ты еще можешь разговаривать из зверей и птиц?

– С воронами, гусями, ласточками, дельфинами, львами, тиграми, волками…

– Вот здорово! Значит, история про Маугли, как он жил в джунглях, и понимал всех зверей, и дружил с ними, и боролся с тигром Шер-Ханом, – все это не придумано? Все это могло быть на самом деле?

– Конечно, можно научиться понимать всех животных, и тогда легко управлять ими, – подтвердил Электроник. – Сигнал опасности, записанный на магнитофон, прогонит с поля ворон. Дельфины будут разведывать косяки рыб и морские течения. А львов в заповеднике пригласят к обеду по радио. Надо понаблюдать за ними, сопоставить сигналы с поведением, и тогда будет ясно, какую информацию несет каждый сигнал, что он обозначает.

– Ну и голова у тебя, Электроша! – уважительно сказал Сережка. – Как ты только до этого додумался?

– Меня обучал профессор. Он самый великий человек, какого я только знаю. – Как ни странно, всегда ровный голос Электроника звучал почти торжественно.

Сережка этого не заметил. Он был слишком возбужден.

– Послушай, Электроник, поговори, пожалуйста, со мной. Ты будешь дрессировщиком, а я… Кого бы мне выбрать, чтоб легко понять тебя?.. Я буду гусем! Честное слово, я буду сообразительным гусем. Эта птица мне хорошо знакома.

Сережка замахал руками, зашлепал по полу босыми ногами и даже посмотрел на свои пальцы – нет ли на них перепонок. Потом вытянул шею и страшно зашипел.

– Похож? – закричал он.

– Га-га-га, – сказал Электроник.

– Что? – спросил Сережка.

– Га-га-га-га-га, – продолжал Электроник.

«Гусь» в недоумении пожал плечами.

– Я не понял.

– Ты не разговаривай, – напомнил дрессировщик. – Ты выполняй команды.

У «гуся» был такой недоуменный и растерянный вид, что дрессировщик перестал гоготать и сказал:

– Хорошо. Я расшифрую эти сигналы. Три «га» обозначают: «Торопитесь, торопитесь!» Пять «га» – «Не будем задерживаться здесь, двинемся дальше». Шесть – «Трава на этом лугу неважная, но вообще-то можно пощипать». А фраза из семи «га» самая приятная: «Тут есть чем поживиться». Понятно?

Сережка моргал ресницами.

– Понятно… А я-то думал, что эта самая глупая птица: болтает от нечего делать. Значит, когда мы раньше играли в «гусей и волков», мы разговаривали точно как гуси. – Сережка вскочил и продекламировал:

Жаль, – сказал он, вздохнув, – что я уже перерос эту игру. А то бы подговорил всех «гусей» говорить только на гусином языке, и мы обхитрили бы всех «волков». Хотя что я жалею! – спохватился Сыроежкин. Он кашлянул и продолжал с достоинством: – Мы с тобой, Электроник, не маленькие, мы должны двигать науку. Давай, например, сосчитаем, сколько звезд на небе!

– А они уже сосчитаны, – бесстрастно доложил Электроник. – В нашей Галактике, называемой Млечный Путь, около ста пятидесяти миллиардов звезд.

Сережка покачал головой:

– Многовато. Я слышал, что много, но не помнил точно. Еще я читал, что на планетах, которые находятся в таких же условиях, как и Земля, обязательно есть жизнь и разумные существа.

– Одни считают, что таких планет несколько миллионов, другие, что меньше, – уточнил Электроник.

– Я вот все думал: почему же мы тогда не получаем никаких сигналов из других миров?

– Может быть, потому, что Земля находится далеко от центра, в слабой спиральной ветви Галактики? – предположил Электроник.

– Это я знаю, что мы живем на самой окраине Млечного Пути, – махнул рукой Сережка. – Но ведь наши радиотелескопы прощупывают другие галактики. Аппараты стоят наготове. А никаких сведений не поступает. Как будто нас забыли.

– На нас просто не обращают внимания, – подтвердил Электроник. – Например, ученые, которые живут на далекой планете, совсем в другой галактике, могут предположить, что атмосфера Земли раскалена до миллиарда градусов. Почему? Ответ простой: эти ученые измеряют температуру атмосферы по силе радиоизлучения Земли.

А на Земле работают мощные телевизионные передатчики, которые дают сильное излучение. И вот на далекой планете газеты пишут: Земля постепенно распадается от высокой температуры…

– Пусть будет так, – мрачно сказал Сыроежкин. – Все равно мы поймаем их сигналы. А ты сумеешь их расшифровать?

– Попробую.

– Конечно, ты сумеешь! – Сыроежкин ничуть не сомневался в способностях Электроника. – Давай я буду посылать тебе таинственные сигналы с далекой планеты, а ты их расшифровывай.

– Хорошо, – сказал Электроник. – Я согласен.

Сережка мигом преобразился. Он усадил Электроника за письменный стол, сунул ему карандаш и тетрадь. Открыл платяной шкаф, выдвинул все бельевые ящики. На пол полетели пальто, плащи, куртки, шапки, глаженое белье.

– Ты на меня не смотри! – кричал Сережка, хватая разные вещи и не зная, что напялить на себя. – Ты пока сосредоточься.

Ты ведь просто-напросто землянин. А сейчас перед тобой предстанет житель другого мира!

И он действительно предстал перед землянином в таком виде, что, будь на месте спокойного Электроника кто-нибудь другой, он бы не знал, что и подумать. Можно ручаться, что и родители не узнали бы своего сына в этом странном существе, закутанном в белую простыню с ног до головы и обвязанном пестрыми шарфами, в черных очках, синем колпаке от торшера и с ярко-красными полосами губной помады на щеках.

– Прекрасно, – сказал Электроник. – У тебя не земной вид. Я готов.

– Сначала выберем звездную систему, в которой я нахожусь, – торжественно заявил житель другого мира. – Чтоб звучало красиво. Большая Медведица? Туманность Андромеды? Скорпион? Но кто я тогда буду? Медведец, андромед или скорпионец? Не хочу! Я буду… Ура, нашел! Я буду змееносец с планеты созвездия Змееносца!

– Слушаю тебя, змееносец, – напомнил о себе землянин.

– Сейчас… Будь внимателен!

Сережка убежал в соседнюю комнату и стукнул кулаком в стену. Убедившись, что звук громкий и отчетливый, схватил со стола железную вазу, начал отстукивать: точка – тире – точка – тире.

– Давай расшифровывай! – крикнул Сережка.

– Тут нечего расшифровывать, – сказал, входя, Электроник. – «Я, змееносец, шлю горячий привет». Азбука Морзе. Метод, давным-давно устаревший на телеграфе. Ты не мог передать свой привет более таинственно?

– Я больше ничего не придумал, – сознался змееносец.

– Тогда это совсем не интересно, – прозвучал приговор землянина.

– А откуда я знаю, какая там жизнь, на этом Змееносце! – вскипел Сережка. – Может быть, там деревья пасутся на лугах, как коровы. А коровы, наоборот, растут на хвостах! Откуда я знаю, какие у змееносцев руки и ноги, глаза и уши и что они сообщат нам о себе! Ох, ну и жара под этим колпаком!..

Змееносец с ожесточением скинул свой головной убор и стал раздеваться. Действительно, положение его было сложное. И землянин, кажется, понял, как трудно быть представителем другого мира.

– Не сердись, – сказал он, – давай играть наоборот. Давай посылать наши сигналы с Земли.

– А ты знаешь, что надо передавать? – обрадовался Сережка.

– Знаю. Записывай. Сейчас мы составим систему.

Электроник ходил по комнате и рассуждал:

– Наблюдения показывают, что во Вселенной действуют одни законы физики и химии. Поэтому взаимопонимание с другими мирами возможно. Для начала мы подаем ряд условных знаков.

– Чем подаем? – с удивлением спросил Сережка у товарища.

– Это не имеет значения – световым лучом или по радио. Важен сам принцип космических переговоров. Пиши: две точки, знак больше, точка. Три точки, знак меньше, четыре точки.

Сережка записал:

…>…<…

– Догадался? – спросил Электроник. – Предположим, в первом случае это две краткие вспышки света, затем долгая вспышка и снова краткая. Так мы устанавливаем математические знаки. И переходим к объяснению алгебры. Передаем неравенство и знакомим с абстрактным числом, например: сто плюс «а» больше, чем десять плюс «а». (Сережка записал: 100 + а > 10 + а.) Затем знакомим с вопросом. (Сережка строчит: х + 10 = 111; х =?; х = 101.) Объясняем единицу длины нашего времени. И так далее.

– Гениально! – выдохнул Сыроежкин. – Никак не думал, что и в космическом языке тоже одна математика. Пожалуй, и я буду математиком-программистом, – добавил он уже для себя.

– Все это придумали ученые, а не я, – сказал Электроник. – Называется язык «линкос», или «лингвистика космоса». Линкос объясняет, кто такой человек, как он ведет себя, каких результатов в науке и практике достиг. Возможно, что существуют и другие космические языки, которых я не знаю, но главное в них ты уже подметил: все они строятся на математике, потому что она понятна всем разумным существам Вселенной.

Сережка лукаво улыбался, слушая все это. Пока Электроник разглагольствовал, он придумал один очень хитрый вопрос.

– Скажи, Электроник, а можно передать этим линкосом, как ты говорил вчера с моей мамой?

– Пожалуйста, – незамедлительно ответил Электроник. – Несколько лиц ведут разговор на математическую тему, не важно, о чем именно идет речь. Как набрать на телефоне номер, как поужинать, как лечь спать – все это можно выразить математически. Действующих лиц трое. «А» – твоя мама – ставит задачи. «В» – это я – всегда решает задачи верно. «С» – это ты – обычно путается, дает неправильные ответы. Итак, «А» просит «С» решить задачу: «Почему ты не позвонил? Почему не ужинаешь? Почему ты хрипишь?» «В» решает задачи верно: «Я съел пять пирожков, я хочу спать, я здоров». Но «А» – твоя мама – говорит: «Плохо!» Ведь она спрашивала «С», то есть тебя, а не «В». Утром «С» дает «А» те же самые ответы, и тогда «А» хвалит: «Хорошо!» Вот и объяснено правило вежливости: не отвечай на вопрос, который не тебе задавали.

– Ха-ха-ха-ха! – заливается Сергей. – Ты молодчина, сообразил, что к чему. Даю тебе слово: с мамой я буду говорить только сам.

Он что-то пишет на листе, затем складывает бумагу пополам.

– Теперь прочти мое мнение об одном очень важном вопросе. А я пока смою губную помаду.

И он убегает в ванную.

Электроник разворачивает лист, читает:

«Зачем мне искать жителей других миров, когда живой нечеловек, мой друг и брат по разуму, всегда рядом со мной??? Зовут его Электроник!!!»

А под этими строчками нарисованы два смешных человечка, которые стоят, взявшись за руки.

– Спасибо, – говорит Электроник. – Ты настоящий друг. Я это понимаю.

Хорошо, что собаки не говорят

– Теория теорией, – сказал, появляясь из ванной, Сыроежкин, – а практика прежде всего. Раз ты лучший в мире дрессировщик, давай проведем опыт. Я сейчас заманю какую-нибудь собаку, и мы с ней поговорим. Ну как, Электроша, тебе нравится моя идея?

– Нравится, – сказал Электроник. – Приводи собаку.

Сыроежкин мигом скатился по лестнице, оглядел двор. Ну конечно, ни одной собаки. Только Бешеная Колбаса дрыхнет на солнцепеке, греет облезлые бока. Хорошо, что он подумал о ней и захватил приманку. Эта безучастная ко всему на свете, кроме собственного хвоста, и в общем-то глупая дворняга мгновенно преображалась и сходила с ума, когда видела колбасу: прыгала, визжала, пускала слюни. Поэтому никто не звал ее иначе, как Бешеная Колбаса. Только один хозяин, дворник, помнил, что настоящая кличка собаки – Астра.

Заманить Бешеную Колбасу в лифт ее любимым лакомством и поднять на восьмой этаж не составляло особого труда. И в квартиру она вошла охотно, не спуская глаз с остро пахнущего куска и повизгивая от нетерпения.

Неожиданно Бешеная Колбаса зарычала, и ее шерсть встала дыбом. Какой тут раздался лай! Собаку словно прорвало после десяти лет молчания: никогда еще в своей жизни она не лаяла так отчаянно.

Сергей сначала не сообразил, чем вызван этот лай. Но Бешеная Колбаса недвусмысленно кидалась на Электроника, пытаясь схватить его за штанину, тут же трусливо отскакивала и не прекращала свой сумасшедший лай, как будто хотела созвать в квартиру Сыроежкиных всех соседей. Сережка кинул на пол колбасу – это не произвело на скандалистку никакого впечатления. Она расходилась все больше и больше.

Наконец Электроник, спокойно взиравший на собачью ярость, проявил свои способности: он затявкал, завизжал и издал еще какие-то странные звуки. Бешеная Колбаса на минуту смолкла, даже села. Но вдруг задрала морду и завыла пронзительно и жутко, словно в доме появился покойник.

По спине Сергея пробежали мурашки. Дальше он выдержать не мог. Он поспешно отворил дверь и выдворил взбесившуюся псину. Потом поднял с пола колбасу, выскочил на площадку и бросил кусок вслед гостье. Чтоб не поднимала шум на лестнице.

– Ух-х! – Сыроежкин вытер со лба пот. – Сумасшедшая какая-то… Как ты думаешь, что с ней такое?

– Она меня испугалась, – спокойно пояснил Электроник.

Опыт провалился. Дворняга оказалась строптивее хищников.

– Я всегда считал, что собаки – самые загадочные и непонятные существа, – сделал вывод Сыроежкин.

– А профессор считает, что самое загадочное существо – красный лис, – сказал Электроник. – Помнишь, я тебе рассказывал, как он удрал и бегает по всему городу?

– Лис с самыми правдивыми глазами, – вспомнил Сергей.

– Ты его не встречал? – спросил Электроник.

– Не встречал.

– Ты можешь его даже не заметить: он очень быстро бегает. По-моему, он решает какую-то свою задачу.

И тут Сережка догадался, почему лаяла Бешеная Колбаса. Она сразу учуяла, кто такой Электроник. Итак, появилось третье существо, которое знало их тайну. Хорошо, что оно не умело говорить.

– Хватит глупостей! – решительно сказал Сыроежкин Электронику. – Собирайся-ка лучше в школу и зарабатывай пятерки. И помни про тайну!

Гнет тайны:

«В конце концов, я человек!»

Странная жизнь настала у Сережки. Он был свободный человек – ни уроков, ни домашних заданий. Свободен, как птица: куда хочешь, туда и лети!

Электроник каждый день приносил дневник с новыми пятерками. В «Программисте-оптимисте» то и дело мелькала фамилия Сыроежкина. На уроках ребята только и ждали того момента, когда Сыроежкин получит слово и удивит их. Как-то Электроник в изложении о зоопарке перепутал живого слона с шахматной фигурой и написал, что слон пошел на h8. Все сочли это остроумной шуткой.

Галина Ивановна часто ставила в пример Сережу: в последнее время он сидел очень внимательно, не шептался, не заглядывал в чужие тетради, не опаздывал на уроки – словом, был самым прилежным учеником. Макар Гусев во время таких хвалебных речей оборачивался к Сыроежкину, подмигивал ему и смешно дергал свой воротник, за что всякий раз получал замечание:

– Гусев, не вертись!

Никто в классе, кроме Макара и Электроника, не понимал этой маленькой пантомимы. Однажды они столкнулись нос к носу в чужом дворе, и Гусев, как всегда, стал склонять на все лады фамилию Сыроежкина. Неизвестно, что произошло с тишайшим Электроником, только он вскочил на бетонный бортик лестницы, и в то же мгновение Макар ощутил, что он висит в воздухе. Мальчишки, пробегавшие мимо, остановились как вкопанные и не поверили своим глазам: незнакомый худенький паренек держал за шиворот известного забияку Макара Гусева. Держал без всяких усилий в вытянутой руке, словно провинившуюся кошку, и очень спокойно говорил:

– Я человек вежливый. Я не дерусь. Учти. Не задирайся. Переходи улицу при зеленом свете. Изучай математику.

Макар беспомощно дрыгал ногами, шипел, как самый настоящий гусь, всхлипывал:

– Буду изучать…

Наконец Электроник медленно опустил руку, посадил забияку на ступеньку.

Минуты три приходил Макар в себя: никогда в жизни он не был в таком ужасном, непонятном положении.

– Ты что, Сыроежкин, железный? – пробормотал изумленно Макар. – Ну ладно!.. Мир? – И он протянул руку.