Сказания умирающей Земли. Том III Вэнс Джек

1. Флютик

Юкоуну, прозванный в Альмерии «Смешливым Волшебником», снова сыграл с Кугелем одну из своих пагубных шуток. Опять Кугель, подхваченный в воздух, был перенесен над океаном Вздохов и сброшен на унылый пляж, известный под наименованием Голечной косы.

Поднявшись на ноги, Кугель стряхнул песок с плаща и поправил шляпу. Он стоял не дальше, чем в двадцати метрах от того места, где приземлился в первый раз по воле того же Юкоуну. Теперь, однако, у него не было с собой шпаги, а в поясной сумке не осталось ни терция.

Кугель очутился в абсолютном одиночестве. Вокруг не было ни звука, кроме шорохов ветра в песчаных дюнах. На восточном горизонте в море выступал туманным очертанием мыс, на западе – еще один, столь же удаленный. К югу простиралось море – и там тоже не было ничего, кроме отражения старого красного Солнца.

Замерзшая голова Кугеля начинала оттаивать, и по мере возобновления мыслительных процессов на него накатывали, одна за другой, волны различных эмоций, главным образом ярости.

В эту минуту Юкоуну, надо полагать, от души наслаждался иронией судьбы. Кугель потряс высоко поднятым кулаком, угрожая южному небосклону: «Юкоуну! Ты наконец превзошел себя! И на этот раз ты заплатишь за все! Отныне я, Кугель – посланец Немезиды, ангел мщения!»

Еще несколько минут Кугель возбужденно расхаживал взад и вперед, выкрикивая проклятия – человек с длинными руками и ногами, гладкими черными волосами, впалыми щеками и чрезвычайно подвижным, язвительно искривленным ртом. Полдень давно миновал – Солнце потихоньку опускалось над западными пустырями, как больное животное, неуверенно пробирающееся вниз по крутому склону. Учитывая этот факт, Кугель, будучи прежде всего практического склада ума, решил отложить дальнейшие тирады. Гораздо важнее было поскорее найти место, где можно было бы переночевать. Пожелав напоследок, чтобы Юкоуну покрылся пульсирующими от боли гнойниками, Кугель преодолел небольшую галечную осыпь, взобрался на гребень дюны и стал обозревать окрестности.

На севере в холодную сумрачную даль удалялись трясины, перемежавшиеся порослями чахлой черной лиственницы.

Восточные пустоши, где находились поселки Смолод и Гродзь, Кугель удостоил одного мимолетного взгляда; обитатели Кутца долго не забывали обиды.

До южного горизонта и дальше простирался вялый, равнодушный океан.

Далеко на западе однообразная береговая полоса упиралась в гряду низких холмов – достигнув моря, она образовывала мыс… Внимание Кугеля сразу привлекла красная искорка, мелькнувшая на фоне темного склона.

Такой красноватый отблеск мог объясняться только отражением солнечного света от стекла!

Кугель запомнил примерное расположение отблеска, погасшего по мере перемещения Солнца. Соскользнув с дюны на пляж, он поспешил по берегу на запад.

Солнце скрылось за мысом, на пляж опустились серовато-лавандовые сумерки. Памятуя о том, что где-то в северных окрестностях находился отрог Долгого Эрма – огромного леса, чреватого самыми зловещими возможностями – Кугель заставил себя прибавить ходу и побежал трусцой по песку на полусогнутых ногах.

Черная гряда холмов росла на фоне темнеющего неба, но впереди не было никаких признаков человеческого жилища. Кугель упал духом. Теперь он шел гораздо медленнее, внимательно изучая местность – и наконец, к своему величайшему удовлетворению, заметил крупный особняк замысловатой архаической конструкции, скрывавшийся за деревьями буйно разросшегося сада. Окна нижнего этажа тускло светились янтарными огнями – зрелище, обещавшее долгожданный покой утомленному припозднившемуся путнику.

Кугель тут же повернул к этому строению и приблизился к нему, не принимая обычные меры предосторожности – как правило, он сначала произвел бы разведку и, может быть, заглянул бы в окна прежде, чем заявить о своем присутствии – но его заставили торопиться две белесые фигуры, появившиеся поодаль, на краю леса, и бесшумно отступившие в тень, как только он на них взглянул.

Проворно вскочив на крыльцо, Кугель тут же взялся за цепь, висевшую у двери, и потянул ее. Где-то внутри послышался приглушенный звон.

Прошло несколько секунд. Кугель тревожно обернулся через плечо и снова дернул цепь. Наконец он услышал медленные шаги – кто-то удосужился ответить на звонок.

Дверь приоткрылась; в щель осторожно выглянул тощий, бледный, сутулый старичок со сморщенной физиономией.

«Добрый вечер! – самым любезным тоном произнес Кугель. – Могу ли я поинтересоваться, кто живет в этом прекрасном старом доме, и как называется это место?»

Старик недружелюбно ответил: «Эта усадьба Флютик, здесь живет мастер Тванго. По какому делу вы пришли?»

«У меня нет никакого особенного дела, – беззаботно отозвался Кугель. – Я – всего лишь путник и, кажется, заблудился. Если это возможно, я хотел бы воспользоваться гостеприимством матера Тванго и провести у него ночь».

«Совершенно исключено. Откуда вы пришли?»

«С востока».

«Тогда продолжайте идти по дороге в лес и спуститесь с холмов в Саскервой. Там вы найдете приют и все необходимое на постоялом дворе „Голубые фонари“».

«Это слишком далеко. В любом случае, меня ограбили – у меня не осталось ни гроша».

«Здесь вы не найдете убежище. Мастер Тванго терпеть не может нищих и бродяг». Старик начал было закрывать дверь, но Кугель вставил в проем носок башмака: «Подождите! На краю леса два белых призрака – уже стемнело, я не смею идти дальше!»

«В этом отношении могу посоветовать только одно, – сказал старичок. – Ожидающие в лесу существа, по всей вероятности – так называемые ростгоблеры или, если вы предпочитаете научную терминологию, „гиперборейские ленивцы“. Вернитесь на пляж и зайдите на три метра в воду; это предохранит вас от нападения голодных ростгоблеров. А после восхода Солнца вы сможете подняться в холмы и дойти до Саскервоя».

Дверь закрылась. Кугель беспокойно оглянулся. У входа в сад – там, где ведущую к дому дорожку плотной стеной обступили старые тисы – он увидел пару неподвижных белых фигур. Кугель снова повернулся к двери и резко дернул цепь звонка.

Снова прозвучали медленные шаги, снова приоткрылась дверь. «Да, сударь?» – спросил старичок.

«Упыри уже в саду! Я не смогу дойти до пляжа!»

Старик открыл было рот, чтобы ответить, но промолчал и моргнул – ему в голову пришла какая-то новая мысль. Наклонив голову набок, он с хитрецой поинтересовался: «У вас нет никаких финансовых средств?»

«Я уже вам говорил – у меня не осталось ни гроша».

«В таком случае… как вы смотрите на возможность трудоустройства?»

«Я готов работать, если это позволит мне выжить – само собой!»

«В таком случае вам повезло! Мастер Тванго предлагает работу каждому, кто желает и способен ее выполнять». Старый привратник отступил от входа, и Кугель с облегчением протиснулся внутрь.

Старик захлопнул дверь почти торжествующим жестом: «Пойдемте, я проведу вас к мастеру Тванго, и вы сможете обсудить с ним условия вашего найма. Как прикажете к вам обращаться?»

«Меня зовут Кугель».

«Так проходите же! Возможности вас не разочаруют… Так вы идете или нет? У нас во Флютике не любят терять время зря!»

Тем не менее, Кугель не торопился следовать за стариком: «Объясните мне в общих чертах: в чем заключается предлагаемая работа? В конце концов, я человек образованный и воспитанный, мне не приличествует заниматься чем попало».

«Не беспокойтесь! Мастер Тванго принимает во внимание любые преимущества. Ах, Кугель, как вам повезло! Если бы только ко мне вернулась молодость! Сюда, пожалуйста».

Но Кугель все еще сомневался: «В первую очередь мне следует привести себя в порядок. Я устал, мне пришлось пережить несколько крупных неприятностей. Прежде чем совещаться с мастером Тванго, я хотел бы освежиться и чем-нибудь закусить. По сути дела, давайте подождем до завтрашнего утра – тогда я смогу произвести гораздо лучшее впечатление».

Старик возразил: «Во Флютике все делается точно по правилам, каждая статья расходов засчитывается в дебит заработной платы того или иного служащего. На чей счет надлежит занести стоимость вашего ужина? На счет Гарка? Или Гукина? Или на счет самого мастера Тванго? Абсурд! Цена предоставленной вам провизии будет неизбежно вычтена из заработка Вимиша – другими словами, из моего заработка. Ни в коем случае! Я наконец выплатил все задолженности и собираюсь уйти на покой».

«О чем вы говорите? Ничего не понимаю», – проворчал Кугель.

«О, вы скоро все поймете! Пойдемте – к Тванго!»

Кугель неохотно последовал за Вимишем в помещение с множеством стеллажей и шкафов – расставленные на полках экспонаты позволяли предположить, что здесь хранилось собрание редкостей.

«Один момент! Подождите здесь!» – прихрамывая и волоча тощие ноги, Вимиш вышел из комнаты.

Кугель прошелся туда-сюда, рассматривая экспонаты и прикидывая в уме их приблизительную стоимость. Странно было обнаружить подобную коллекцию в таких безлюдных, диких местах! Он наклонился, чтобы изучить пару небольших человекоподобных гротесков, изготовленных с исключительным вниманием к деталям. «Потрясающая работа! Просто шедевры!» – подумал Кугель.

Вимиш вернулся: «Тванго скоро вас примет. Тем временем он поручил мне предложить вам чашку чая из вербены и две питательные галеты – бесплатно».

Кугель выпил чай и съел галеты: «Гостеприимство Тванго делает ему честь, хотя, конечно, носит чисто символический характер». Он указал на стеллажи: «Все это – личная коллекция мастера Тванго?»

«Совершенно верно. Перед тем, как основать нынешнее предприятие, он был известным торговцем редкостями».

«Я сказал бы, что у него причудливые, даже странные вкусы».

Вимиш поднял брови: «На этот счет ничего не могу сказать. На мой взгляд, во всех этих вещах нет ничего необычного».

«Позвольте с вами не согласиться», – сказал Кугель. Он указал на пару гротесков: «Например, мне редко приходилось видеть настолько тщательно изготовленные и в то же время настолько отвратительные статуэтки, как эти. Невозможно не восхищаться навыками скульптора, спору нет! Как ощерились их клыкастые рожи! Начинаешь верить, что они излучают злобу и вот-вот на тебя набросятся! Тем не менее, невозможно также отрицать, что это создания болезненного, извращенного воображения».

Обсуждаемые изделия выпрямились во весь рост. Один из гротесков хрипло произнес: «Не сомневаюсь, что у Кугеля есть достаточные основания для столь нелицеприятных суждений. Тем не менее, ни Гарк, ни я не страдаем забывчивостью – особенно тогда, когда нас оскорбляют».

Другой гротеск поддержал товарища: «Замечания Кугеля нанесли незаживающую рану моему самолюбию. У него язык без костей». Гоблины соскочили на пол и выбежали из помещения.

«Вы обидели Гарка и Гукина, – укоризненно покачал головой Вимиш. – А они сидели здесь только для того, чтобы охранять ценные экспонаты Тванго от попыток хищения. Но что поделаешь? Сделанного не воротишь. Пойдемте – пора представить вас мастеру Тванго».

Вимиш провел Кугеля в большой рабочий кабинет, уставленный дюжиной столов, заваленных грудами ведомостей, ящиками и различными прочими предметами. Гарк и Гукин, надевшие аккуратные кепки с длинными козырьками, красную и синюю, сидели на скамье и злобно поглядывали на Кугеля. За огромным столом у противоположной входу стены сидел Тванго – приземистый, грузный человек с маленьким подбородком, маленьким капризным ртом и лысиной, окруженной лакированными черными кудряшками. Подбородок Тванго, ближе к шее, украшала аккуратная козлиная бородка.

Как только Кугель и Вимиш зашли, Тванго повернулся в кресле: «Ага, Вимиш! Насколько я понимаю, этот господин – Кугель. Добро пожаловать во Флютик, Кугель!»

Кугель снял шляпу и поклонился: «Сударь, благодарю вас за гостеприимство, оказанное путнику темной ночью».

Тванго сложил бумаги на столе, в то же время краем глаза наблюдая за Кугелем. Указав на стул, он сказал: «Садитесь, пожалуйста. По словам Вимиша, вы могли бы устроиться к нам на работу – на определенных условиях, конечно».

Кугель вежливо кивнул: «Я был бы рад рассмотреть возможность выполнения обязанностей, соответствующих моей квалификации и позволяющих получать надлежащее вознаграждение».

Вимиш, стоявший в стороне, подтвердил: «Именно так! Условия трудоустройства во Флютике всегда оптимальны и даже в худшем случае безукоризненны».

Тванго прокашлялся и усмехнулся: «Старина Вимиш! Мы сотрудничали много лет! Но теперь мы в расчете, и он желает удалиться на покой. Не так ли, Вимиш?»

«Вы совершенно правы, мастер Тванго!»

Кугель осторожно предложил: «Не могли бы вы разъяснить, какие обязанности выполняются и какие льготы предоставляются на различных должностных уровнях? Оценив преимущества тех или иных вакансий, я мог бы точнее определить, какие из моих навыков оказались бы для вас самыми полезными».

Вимиш воскликнул: «Предусмотрительный запрос! Кугель проявляет похвальную сообразительность! Если я не заблуждаюсь, во Флютике его ожидает успешная карьера».

Тванго снова поправил бумаги на столе: «Сущность моего предприятия очень проста. Мы извлекаем и реставрируем древние сокровища. Я произвожу экспертизу и опись, после чего мы пакуем экспонаты и продаем их экспедитору в Саскервое, а тот уже доставляет их конечному получателю – насколько мне известно, выдающемуся чародею в Альмерии. Если мне удается обеспечить максимальную эффективность выполнения работ на каждом этапе – Вимиш позволяет себе называть мой подход „педантичным“ и даже „дотошным“ – иногда это приносит небольшую прибыль».

«Я хорошо знаком с Альмерией, – заметил Кугель. – Кто чародей, скупающий экспонаты?»

Тванго усмехнулся: «Экспедитор Сольдинк отказывается назвать заказчика, чтобы я не продавал антиквариат без посредника, извлекая двойную прибыль. Но из других источников я узнал, что получателем товаров является некий Юкоуну из Перголо… Кугель, вы что-то сказали?»

Кугель с улыбкой прикоснулся к животу: «Прошу прощения, отрыжка… Примерно в это время я обычно ужинаю. Как насчет вас? Вы собираетесь подкрепиться? Может быть, нам следует продолжить обсуждение за вечерней трапезой?»

«Всему свое время, – обронил Тванго. – Продолжим, однако… Вимиш давно координировал наши археологические раскопки, и теперь его должность освобождается. Вы когда-нибудь слышали о Скорогрохе?»

«Признаться, нет – не слышал».

«Тогда мне придется сделать небольшое отступление. В эпоху Кутцевских войн восемнадцатого эона Ундерхерд, демон из преисподней, вмешался в дела Высшего Света, в связи с чем Скорогрох решил снизойти на Землю и навести порядок. По неизвестной причине – лично я подозреваю, что у него просто закружилась голова – Скорогрох плюхнулся в болото. В месте его падения образовался небольшой кратер, ныне заполненный жидкой грязью и находящийся у меня на заднем дворе. Чешуя Скорогроха сохранилась по сей день. Она рассеялась по кратеру, и мы добываем эти драгоценные чешуйки».

«Вам сопутствовала удача – в том, что кратер оказался рядом с вашей усадьбой, – заметил Кугель. – Тем самым повышается производительность предприятия».

Тванго попытался проследить направление мыслей Кугеля, но тут же отказался от решения этой задачи: «Верно». Он указал на столешницу, установленную сбоку: «Вот миниатюрная реконструкция Скорогроха».

Кугель поднялся и подошел к макету, изготовленному из большого количества кусочков серебряной фольги, закрепленных на каркасе из тонкой серебряной проволоки. Стройный торс покоился на двух коротких ногах с круглыми перепончатыми подошвами. У Скорогроха не было головы; постепенно сужаясь, торс заканчивался напоминающим нос корабля навершием, а на груди у этого существа сверкала чешуйка исключительно сложной конфигурации, с красным бугорком в центре. Из верхней части торса выступали четыре руки; Кугель не заметил никаких признаков наличия органов чувств или пищеварительного тракта и обратил внимание Тванго на этот любопытный факт.

«Да-да, разумеется, – отозвался Тванго. – Обитатели Высшего Света устроены по-другому. Так же, как наша модель, Скорогрох состоял из чешуек, соединенных, однако, не серебряной проволокой, а матрицей линий силового поля. Когда Скорогрох погрузился в болото, воздействие влаги нейтрализовало силовое поле, чешуя рассеялась, и Скорогрох лишился способности сохранять свою форму – что, по представлениям Высшего Света, равносильно смерти».

«Жаль! – заметил Кугель, снова присаживаясь. – На первый взгляд, его поступок можно было бы назвать благородным самопожертвованием».

«Может быть и так, – пожал плечами Тванго. – Нам трудно понять его побуждения. А теперь перейдем к делу. Вимиш покидает наш небольшой сплоченный коллектив, в связи с чем должность бригадира остается незанятой. Считаете ли вы, что сможете заполнить эту вакансию?»

«Разумеется, я вполне на это способен, – заявил Кугель. – Раскопки, позволяющие обнаруживать ценные артефакты, всегда вызывали у меня живой интерес!»

«Значит, вам подойдет такая работа!»

«А как насчет оклада?»

«Ваш заработок будет точно таким же, как заработок Вимиша – несмотря на то, что Вимиш накопил многолетний опыт и усвоил полезнейшие навыки. В таких вопросах я избегаю фаворитизма».

«Но сколько зарабатывает Вимиш? Не могли бы вы назвать приблизительную сумму?»

«Предпочитаю не раскрывать такого рода информацию, – уклонился от ответа Тванго. – Но Вимиш, надеюсь, не будет возражать, если я сообщу, что за прошлую неделю он заработал почти триста терциев, а за неделю перед этим – еще столько же».

«Чистая правда, с первого до последнего слова!» – подтвердил Вимиш.

Кугель погладил подбородок: «Пожалуй, такой заработок соответствовал бы моим потребностям».

«Вот и хорошо! – заключил Тванго. – Значит, вы готовы приступить к выполнению обязанностей бригадира?»

Кугель поразмышлял еще несколько секунд: «В том, что касается начисления моего заработка – готов, сию минуту. Тем не менее, я хотел бы поближе познакомиться с тем, как делаются дела на вашем предприятии. Надеюсь, на протяжении этого срока вы могли бы предоставить мне ночлег и приемлемое пропитание?»

«Все это обеспечивается по номинальным расценкам, – Тванго поднялся на ноги. – Но я задерживаю вас разговорами, тогда как вы, несомненно, устали и проголодались. Вимиш, в качестве последнего поручения, будьте добры, проведите Кугеля в трапезную, где он мог бы поужинать чем угодно, по своему выбору. После этого вы оба можете отдохнуть, пользуясь удобствами, соответствующими вашим предпочтениям. Кугель, приветствую вас в качестве работника нашего предприятия! Завтра утром мы согласуем подробности, относящиеся к размеру вашего вознаграждения».

«Пойдемте! – воскликнул Вимиш. – В трапезную!» Он поспешно захромал к двери, остановился и повернулся к Кугелю, подзывая его нетерпеливыми жестами: «Не ленитесь, пошевеливайтесь, Кугель! Во Флютике никто не сидит без дела!»

Кугель взглянул мастеру Тванго в глаза: «Почему Вимиш так возбужден, и почему мне нельзя ни минуты посидеть спокойно?»

Тванго с улыбкой покачал головой – поведение старика его очевидно забавляло и умиляло: «Вимиш неподражаем! Даже не пытайтесь сравняться с ним в усердии! Нигде и никогда я больше не найду такого работника!»

Вимиш снова позвал: «Пойдемте, Кугель! Вы собираетесь здесь сидеть и болтать, пока Солнце не погаснет?»

«Иду, иду! Но я не желаю спешить вслепую по длинному темному коридору!»

«Я покажу, куда идти – следуйте за мной!»

Стараясь не отставать от торопливого старика, Кугель прошел в трапезную – зал со столами вдоль одной стены и длинным сервантом, заполненным всевозможными яствами, с другой. Там уже сидели и ужинали два человека. Один – тяжеловесный субъект с багровым лицом, толстой шеей и растрепанной копной светлых кудрявых волос – угрюмо поглощал вареные кормовые бобы с хлебом. Второй, тощий и гибкий, как ящерица, с продолговатым костлявым лицом, жесткими черными волосами и темной, словно задубевшей кожей, закусывал не менее аскетическим блюдом – пареной кормовой капустой с долькой сырого лука в качестве приправы.

Внимание Кугеля, однако, сосредоточилось на серванте. Он в замешательстве повернулся к Вимишу: «Тванго всегда предлагает работникам такой великолепный ассортимент деликатесов?»

«Да, как правило», – обронил Вимиш – так, словно его это нисколько не интересовало.

«А эти двое – кто они такие?»

«Слева сидит Еллег, справа – Мальзер. Они составляют бригаду под вашим руководством».

«Всего два человека? Я ожидал, что работников будет больше».

«Двоих вполне достаточно – вы сами в этом убедитесь».

«Для людей, зарабатывающих на жизнь физическим трудом, у них удивительно скромный аппетит».

Вимиш безразлично смотрел в потолок: «Может возникнуть такое впечатление. Так что же? Что вы возьмете себе на ужин?»

Кугель подошел к серванту, чтобы поближе познакомиться с его содержимым: «Начну с копченой маслорыбицы и салата из листового перца. Эта жареная птица тоже представляется весьма съедобной… кроме того, я не прочь попробовать ломтик окорока – с той стороны, где он не слишком прокоптился… Гарниры выглядят неплохо. Под конец я не отказался бы от этих пирожков и бутыли „Фиолетового мендоленса“. Ничего не скажешь – Тванго заботится о персонале!»

Кугель наполнил поднос высококачественными блюдами. Тем временем Вимиш ограничился маленькой миской с вареными листьями лопуха. Кугель изумился: «Неужели вас устраивает такая скудная закуска?»

Глядя в миску, Вимиш нахмурился: «Не могу не признать, что этого может показаться мало. Но я стараюсь не слишком наедаться перед сном – это мешает сосредоточиться впоследствии».

Кугель самоуверенно рассмеялся: «Я намерен организовать работы на рациональной основе – без всей этой лихорадочной беготни и беспрестанных понуканий. Все это ни к чему».

«Вы обнаружите, что время от времени вам придется работать не меньше, чем вашим подчиненным. Это входит в обязанности бригадира».

«Ни в коем случае! – величественно заявил Кугель. – Я настаиваю на строгом распределении функций. Землекоп не руководит, а руководитель не копает землю. Но это ваш последний ужин перед выходом на пенсию – почему бы вам не закусить и не выпить, как следует?»

«Мой счет закрыт, – объяснил Вимиш, – я не хотел бы открывать его снова».

«Но это же такая мелочь! – возражал Кугель. – Тем не менее, если вас это беспокоит, вы можете есть и пить за мой счет – пользуйтесь случаем!»

«В высшей степени щедро с вашей стороны!» Вскочив на ноги и торопливо хромая, Вимиш подскочил к серванту и вернулся с подносом, содержавшим отборные мясные блюда, консервированные фрукты, пирожные, большой ломоть сыра и бутыль вина, каковые он атаковал с поразительным аппетитом.

Внимание Кугеля привлек какой-то звук, раздавшийся сверху. Подняв глаза, он обнаружил Гарка и Гукина, сидевших на полке. Гарк держал табличку, а Гукин делал на ней пометки, пользуясь пером потрясающей длины.

Гарк зорко поглядывал на блюда, стоявшие перед Кугелем, и перечислял: «Во-первых, маслорыбица копченая, приправленная чесноком и зеленым луком: четыре терция. Далее – крупная, хорошо откормленная птица, жареная, с миской соуса и семью гарнирами: одиннадцать терциев. Кроме того – три пирожка с рубленым мясом и травами: по три терция каждый, итого девять терциев, но три пучка пряных трав учитываются отдельно, по два терция каждый; итого шесть терциев. Одна большая банка айвового варенья – три терция. Вино – девять терциев. Салфетка и пользование столовыми приборами – один терций».

Гукин отозвался: «Учтено и подсчитано. Кугель, подпишитесь вот здесь».

«Подождите-ка! – резко вмешался Вимиш. – Сегодня я ужинаю за счет Кугеля. Занесите стоимость моих блюд в его графу».

Гарк строго спросил: «Так ли это, Кугель?»

«Я пригласил Вимиша поужинать за мой счет, это так, – подтвердил Кугель. – Тем не менее, в качестве бригадира я приказываю аннулировать всю относящуюся ко мне задолженность. То же касается и Вимиша, почетного ветерана, получившего премиальный ужин по моему распоряжению».

Гарк и Гукин расхохотались визгливыми голосами, и даже дряхлый Вимиш позволил себе скорбно улыбнуться. «Во Флютике, – сказал Вимиш, – никто никогда не отступает от правил. Тванго не позволяет эмоциям препятствовать коммерции. Если бы воздух, которым мы дышим, принадлежал мастеру Тванго, мы платили бы звонкой монетой за каждый вздох».

«Правила должны быть пересмотрены, и немедленно! – с достоинством возразил Кугель. – В противном случае я тут же слагаю с себя полномочия бригадира. Должен отметить также, что птица была недожарена, а чеснок выдохся».

Гарк и Гукин не обратили на его слова никакого внимания. Гукин занимался подсчетом стоимости ужина Вимиша. Закончив, он сказал: «Вот таким образом. Кугель, снова требуется ваша подпись».

Кугель бегло просмотрел записи на табличке: «Эти закорючки, нацарапанные птичьей лапой, ничего для меня не значат!»

«В самом деле?» – ласково спросил Гукин. Взяв табличку, он взглянул на нее: «Ага! Вот в чем дело. Я забыл начислить три терция за способствующие пищеварению пилюли, которые Вимиш тайком положил в карман».

«Постойте, постойте! – взревел Кугель. – Сколько вы там уже насчитали?»

«Сто шестнадцать терциев. Кроме того, нам нередко предлагают чаевые за обслуживание».

«Только не сегодня! – Кугель схватил табличку и нацарапал свою подпись. – А теперь убирайтесь! Не могу ужинать как следует в присутствии пары зубастых болотных попрыгунчиков, присматривающих за мной из-за угла!»

Гарк и Гукин в ярости ускакали прочь. Вимиш сказал: «Ваше последнее замечание может вам дорого обойтись. Не забывайте, что Гарк и Гукин готовят еду – тот, кто их раздражает, иногда находит в миске самые отвратительные ингредиенты».

«Пусть лучше они меня боятся! – решительно заявил Кугель. – Я – бригадир, а не кто-нибудь! Если Тванго не обеспечит исполнение моих указаний, я откажусь от должности!»

«Конечно, вы можете это сделать по своему усмотрению – но только тогда, когда полностью рассчитаетесь за расходы».

«Не вижу в этом большой проблемы. Если бригадир зарабатывает триста терциев в неделю, на моем счету скоро не останется никаких задолженностей».

Вимиш осушил бокал несколькими жадными глотками. По всей видимости, вино развязало старику язык. Наклонившись к Кугелю, он хрипло прошептал: «Триста терциев в неделю, а? Для меня это была счастливая случайность! Еллег и Мальзер – грязелазы. Так у нас называют их профессию. Они получают от трех до двадцати терциев за каждую найденную чешуйку, в зависимости от качества. За набедренную чешуйку в форме клеверного листа платят десять терциев, так же, как за спинную чешуйку двойной яркости. За соединительный „секвалион“ – с навершия или нагрудный – они получают двадцать терциев. Редкие боковые блестки тоже оценивают в двадцать терциев каждую. А тому, кто найдет „пекторальный неборазрывный брызгосвет“, обещают сто терциев».

Кугель подлил вина в бокал Вимиша: «Я вас внимательно слушаю».

Вимиш пригубил вино, но теперь уже почти не замечал Кугеля, продолжая монолог: «Еллег и Мальзер встают до рассвета и работают до темноты. В среднем они зарабатывают по десять-пятнадцать терциев в день, причем из этой суммы вычитается стоимость их проживания и пропитания, а также мелкие случайные расходы. Бригадир обязан обеспечивать их безопасность и предоставлять им необходимые удобства, получая за это десять терциев в день. Кроме того, ему полагаются премиальные в размере одного терция за каждую чешуйку, добытую Еллегом и Мальзером, независимо от ее разновидности. Пока Еллег и Мальзер греются у печки или пьют чай, бригадир может сам нырять в грязь».

«Нырять в грязь?» – Кугель не совсем понимал, о чем говорил Вимиш.

«Именно так. В грязь, заполняющую кратер, образовавшийся при падении Скорогроха в болото. Это трудная работа, нырять приходится глубоко. Недавно… – тут Вимиш залпом допил все, что оставалось у него в бокале. – Недавно я нащупал целую гроздь чешуек высокого качества – и среди них множество так называемых чешуек „особых“ разновидностей. На следующей неделе мне снова невероятно повезло. В результате я смог полностью рассчитаться с мастером Тванго, и в ту же минуту решил больше у него не работать».

Ужин внезапно показался Кугелю безвкусным: «А раньше сколько вы зарабатывали?»

«Иногда примерно столько же, сколько Еллег и Мальзер, но обычно меньше».

Кугель поднял глаза к потолку: «Получая по десять терциев в день и ежедневно прибавляя к задолженности по сто терциев, какой смысл здесь трудиться?»

«Естественный вопрос. Прежде всего, грязелаз отучается от излишней разборчивости в еде. Кроме того, когда человек ежедневно устает до изнеможения, он спит без задних ног, не замечая недостатки убранства своей спальни».

«Но я – бригадир, я внесу изменения!» – снова заявил Кугель, на этот раз без особой уверенности.

Вимиш, уже несколько охмелевший, поднял длинный белый указательный палец: «Тем не менее, не забывайте о возможностях! Они существуют, уверяю вас, и в самых неожиданных местах!» Наклонившись к Кугелю, Вимиш усмехнулся и сделал таинственную гримасу.

«Говорите! – подыграл ему Кугель. – Я вас слушаю!»

Отрыгнув, проглотив еще полбокала вина и обернувшись через плечо, Вимиш сказал: «Невозможно недооценивть тот факт, что, когда имеешь дело с такими проходимцами, как Тванго, полезны самые утонченные навыки».

«Ваши замечания очень любопытны, – кивнул Кугель. – Могу ли я налить вам еще вина?»

«Не откажусь! – Вимиш с наслаждением сделал несколько глотков, после чего снова наклонился к собеседнику. – Хотите знать, в чем заключается самая забавная шутка?»

«Конечно, хочу».

Вимиш доверительно прошептал: «Тванго решил, что я выжил из ума!» Откинувшись на спинку стула, Вимиш расплылся в беззубой ухмылке.

Кугель ждал, но шутка Вимиша, по-видимому, заключалась в его последнем замечании. Кугель вежливо рассмеялся: «Какая нелепость!»

«Не правда ли? Несмотря на то, что мне удалось расплатиться по счетам самым изобретательным способом! Завтра я покидаю Флютик – и проведу несколько лет, разъезжая по модным курортам. И тогда пусть Тванго хорошенько задумается о том, что из нас выжил из ума – я или он!»

«Не сомневаюсь, что он сделает правильный вывод. По сути дела, мне все ясно – за исключением того, в чем именно заключается упомянутый вами изобретательный способ».

Облизывая губы, Вимиш поморщился – тщеславие и пьяная отвага боролись в нем с последними остатками предусмотрительности. Он открыл рот, чтобы что-то сказать… Но прозвучал гонг – кто-то резко дернул за цепь у входной двери.

Вимиш начал было подниматься, но с беззаботным смехом снова опустился на стул: «Теперь это ваша обязанность, Кугель: принимать припозднившихся посетителей. Не говоря уже о тех, кто приходит ни свет ни заря».

«Я – бригадир, а не мальчишка на побегушках», – возразил Кугель.

«Мечты, мечты! – вздохнул Вимиш. – Прежде всего вам придется иметь дело с Гарком и Гукиным, а они настаивают на неукоснительном соблюдении правил».

«В моем присутствии они научатся ходить на цыпочках!»

На стол легла тень бугорчатой головы и залихватской кепки с длинным козырьком: «Кто научится ходить на цыпочках?»

Подняв глаза, Кугель обнаружил Гукина, пригнувшегося на краю полки и с подозрением смотревшего вниз.

Снова прозвучал гонг. «Вставай, Кугель! – пропищал Гукин. – Иди, открывай дверь! Вимиш объяснит тебе, как это делается».

«Я – бригадир! – заявил Кугель. – С этих пор обязанности привратника будешь выполнять ты. Пошевеливайся!»

В ответ Гукин выхватил небольшую плеть-треххвостку, на конце каждого ремешка которой красовалось желтое жало.

Кугель ударил в полку снизу с такой силой, что Гукин кувыркнулся в воздухе и свалился плашмя в блюдо сыров ассорти, выставленное на прилавок серванта. Кугель подобрал плетку и замахнулся: «А теперь ты готов выполнять свои обязанности? Или мне придется задать тебе хорошую трепку, а потом засунуть, вместе с твоей пошлой кепкой, в горшок с требухой?»

В трапезную забежал Тванго с выпучившим глаза Гарком на плече: «Что за безобразие? Что тут происходит? Гукин, почему ты валяешься в сыре?»

Кугель объяснил: «Так как я – бригадир, ко мне следует обращаться надлежащим образом. Обстоятельства таковы: я приказал Гукину пойти и отворить дверь. Он повел себя с непростительной наглостью, и я как раз собирался его выпороть».

Лицо Тванго порозовело от раздражения: «Кугель, это против правил! До сих пор именно бригадир выполнял обязанности привратника».

«Значит, отныне вступают в силу новые правила! Бригадир освобождается от выполнения лакейских обязанностей. Кроме того, его оклад увеличивается втрое, и с него не взимается плата за ночлег и пропитание».

Снова прозвенел гонг. Тванго выругался себе под нос: «Вимиш! Сходи, спроси – кто там пришел? Вимиш? Куда ты делся?»

Но старый Вимиш уже удалился из трапезной.

Кугель строго приказал: «Гарк! Сейчас же отвечай на звонок!»

Гарк злобно зашипел и не подумал выполнять команду. Кугель указал ему на дверь: «Гарк, ты уволен за неповиновение руководству! То же относится к тебе, Гукин. Немедленно убирайтесь отсюда, оба! Возвращайтесь в родное болото, и чтобы я вас больше не видел!»

Гукин, успевший занять место на другом плече Тванго, тоже вызывающе шипел.

Кугель обратился к Тванго: «Если мои полномочия не будут подтверждены, боюсь, мне придется отказаться от предложенной вами должности».

Тванго всплеснул руками: «Довольно глупостей! Пока мы тут стоим, кто-то без конца звонит у входа!» Он поспешил открывать дверь; Гарк и Гукин свалились на пол и поскакали за ним.

Кугель тоже направился ко входу – но с достоинством, не торопясь. Тванго распахнул дверь и впустил коренастого человека средних лет, в коричневом плаще с капюшоном. За ним вошли еще двое, в таких же плащах.

Тванго приветствовал посетителя с уважением, но как старого знакомого: «Мастер Сольдинк! Уже стемнело! Что заставило вас пуститься в путь так поздно?»

«Важные, срочные новости – нельзя было ждать ни минуты», – мрачно ответил Сольдинк.

Потрясенный Тванго отступил на шаг: «Как? Меркантидес умер?»

«Нет, трагедия заключается в обмане и воровстве!»

«Что украли? – нетерпеливо спросил Тванго. – Кого обманули?»

«Фактически дело вот в чем. Четыре дня тому назад, точно в полдень, я прибыл сюда с бронированным фургоном в сопровождении понятых, Ринца и Джорнулка. Оба они, как вам известно – старейшины, известные своей неподкупностью».

«Никто никогда не подвергал сомнению их репутацию – в том числе я. Но почему вы об этом упомянули?»

«Терпение, терпение! Я все объясню».

«Продолжайте! Кугель! Вы – человек, видавший виды. Послушайте и составьте свое мнение. К вашему сведению, это мастер Сольдинк из экспедиторской фирмы „Сольдинк и Меркантидес“».

Кугель приблизился на шаг, а Сольдинк приступил к дальнейшим разъяснениям.

«Я зашел в ваш рабочий кабинет вместе с Ринцем и Джорнулком. Там, в нашем присутствии, вы отсчитали шестьсот восемьдесят чешуек Скорогроха, и мы упаковали их в четыре ящика».

«Верно. В эту партию входили четыреста „обыкновенных“ чешуек, двести „особых“ и восемьдесят „особых высшей категории“, то есть уникального качества».

«Вот именно. Вместе, в присутствии Вимиша, мы закрыли ящики наглухо, обвязали их лентами, наложили пломбы и закрепили маркировочные таблички. Предлагаю вызвать Вимиша, чтобы он, как человек исключительно опытный, пролил свет на таинственные обстоятельства этого дела».

«Гарк! Гукин! Будьте добры, позовите Вимиша. И все же, мастер Сольдинк, вы еще не объяснили, в чем, собственно, заключается проблема!»

«Объясню сию минуту. Итак, в вашем и в моем присутствии, а также в присутствии Вимиша, Ринца и Джорнулка, драгоценные чешуйки упаковали в ящики – как всегда, непосредственно у вас в кабинете. Затем Вимиш, под нашим наблюдением, разместил ящики на тележке – насколько я помню, мы еще похвалили его за то, как он украсил и оснастил тележку, предотвратив всякую возможность падения ящиков. После этого мы с Ринцем прошли вперед, а вы с Джорнулком замыкали шествие, пока Вимиш осторожно катил тележку с ящиками по коридору. По пути он остановился только один раз, чтобы поправить башмак – при этом он что-то заметил по поводу необычно прохладной и промозглой погоды».