Великое колесо Бейли Баррингтон
— У меня не оставалось иного выхода, — пробормотал он. — Они сделали меня наркоманом. Я уже не принадлежу себе.
Дом наклонился к нему:
— Сегодня вы говорили что-то насчет того, что не прочь пополнить свой запас…
Скарн кивнул, а потом, не в силах дольше сдерживаться, уронил голову обратно на столешницу.
— Мой запас. Наркотик, без которого мне не обойтись. Замаскированный под дезодорант.
— Какая гадость! — скривился Маргарита. — А я на всякий случай велел распечатать баллончики, которые пришли сегодня на ваше имя. Что бы там ни находилось, оно уже изменило свои свойства.
— Да, — пролепетал ученый, закрывая глаза и думая только об одном: позволят ли ему свести счеты с жизнью? Они просто обязаны разрешить ему покончить с собой. Иначе… — Это — специальный прием, — наконец сумел пояснить он. — Просто аэрозольная упаковка позволяет создавать особую среду, в которой смесь в состоянии сохранять свои свойства. Если наркотик соприкасается с воздухом, если баллон разрушается, смесь разлагается мгновенно — если только не попадает в иную среду, благоприятствующую консервации, в среду, где смесь способна существовать, в данном случае в мою кровеносную систему.
На сей раз Маргарита не стал посылать электрический разряд в мозг допрашиваемого, сочтя, по-видимому, это необязательным.
— Они связали меня по рукам и ногам, — подвел итог Скарн. — Смесь ведь имеет уникальный состав, она синтезирована исключительно для меня.
На лице Дома мелькнуло выражение сочувствия.
— Неужели вас угнетало именно это? Что же вы раньше (ничего не сказали?
— Как я мог сказать? Я ведь увяз по самые уши!
— Но я мог вылечить вас!
— Эта отрава слишком сложна, чтобы к ней можно было подобрать антидот. — Допрашиваемый покачал головой. — Невозможно вычислить даже ее химический состав.
— Это они вам так сказали — чтобы вы не дергались лишний раз. У меня работают отличные биохимики, им уже доводилось иметь дело с подобными штуковинами. Я уверен, что они выработают противоядие менее чем через двадцать четыре часа.
В душе у Скарна затеплилась надежда. Повернувшись к Кэденс, Маргарита резко бросил:
— Все, можешь убираться отсюда.
Женщина, выглядевшая живым воплощением подавленности, поспешила покинуть комнату.
— Не надо с ней так, — попросил Скарн. — Я втянул ее в это — она не хотела…
Он осекся, когда Дом повернулся к нему. Глаза председателя «Великого колеса» холодно и злобно поблескивали.
— Что со мной будет? — сдавленно поинтересовался Скарн.
— Что будет? — Дом ощерился. — Ну, Чейн, поскольку вы вели себя скверно, будет небольшое наказание. — Он поднял руку с зажатым в ней пультом дистанционного управления. Автоматически открылась еще одна дверь; Скарн не успел ничего сказать, как движущийся механизм начал буксировать его по длинному, вырубленному в скале коридору.
Скарн превратился в предмет, в тряпичную куклу, в сгусток неясных ощущений. Он был вынужден проводить долгие часы в горячечном полубреду. Врачи, осматривавшие его при свете мощных ламп, так и не снизошли до разговора. При помощи устрашающих инструментов эскулапы брали у него кровь на анализ. Время от времени кто-нибудь из докторов давал ему лекарство, от которого его то бросало в холод, то повергало в дрожь, то вызывало невыносимую тошноту.
Скарн знал, что с ним экспериментируют, чтобы синтезировать нужное соединение для антидота. Несмотря на плачевность его положения, это знание внушало испытуемому надежду. Постепенно умиротворение стало охватывать его все сильнее. Через несколько дней он, все еще слабый и больной, сумел предстать перед Маргаритой Домом.
Ученого привели в небольшую, элегантно обставленную комнату. Повсюду виднелись произведения искусства и антиквариат. Глава тайного общества курил, сидя в кресле. Оценив интерьер, Скарн решил, что в свое время комната наверняка служила гостиной какому-нибудь ценителю искусства и что бывший хозяин собирал свою коллекцию всю жизнь. Впрочем, он не удивился бы, если бы оказалось, что уникальное собрание было составлено всего за несколько часов.
Едва Скарн переступил порог, Маргарита устремил на него задумчивый взгляд.
— Присаживайтесь, Скарн. Как самочувствие?
— Все хорошо, спасибо, — сказал Скарн, опускаясь на единственный свободный стул.
— Прогноз благоприятный, хочу обрадовать, — вкрадчиво произнес Дом. — Позвольте полюбопытствовать, каковы ощущения, испытываемые при лечении?
— Без инъекции я превратился бы в буйнопомешанного, — признался профессор. — Просто не верится, что ваши ребята избавили меня от этой дряни.
Дом кивнул и поинтересовался:
— Как по-вашему, теперь на меня можно положиться? Скарн был вынужден признать:
— Судя по всему, можно.
— И впредь всегда посвящайте меня в свои проблемы, какими бы они ни были, — продолжил Дом. — Теперь вы избавлены от рабской зависимости, свободны от контроля властей, и потому ваше пребывание у нас можно начать с чистого листа. Вопрос лишь в том, могу ли я вам доверять? Я человек не мстительный, но тем не менее за вами теперь серьезный грешок.
Скарн промолчал. Маргарита, затягиваясь сигарой, ожидал ответа. В конце концов он нарушил молчание первым:
— Понимаю, что вы никогда не относились к числу ретивых правительственных ищеек — так или иначе, вы не оповестили своего куратора об истинном характере нашего проекта. Я ценю вашу сдержанность на сей счет.
— Я не считаю, что кому-то обязан, — сказал рандома-1К. — Ни правительству, ни «Колесу», ни кому бы то ни было.
Дом рассмеялся.
— А Земле? — спросил он. — Цивилизации? Человечеству, наконец?
Скарн молчал.
— Все, что вам теперь надлежит принимать во внимание, — должал глава «Великого колеса», — сводится к одному: вы будете играть, пока у вас хватит сил, — и будете играть до победы.
— Выходит, вы меня прощаете?
Дом не ответил — он с задумчивым видом продолжал попыхивать сигарой.
— А как насчет Кэденс Меллорс? — спохватился вдруг Скарн.
— Глупая корова. Проект давал ей единственную возможность по-настоящему проявить себя. Но она упустила свой шанс. Скарн, в качестве наказания за ваше вероломство я лишаю вас общества любовницы.
— Что вы с ней сделали?
— Отправил в рабоче-лагерный клуб на дальнюю планету. Должен признать, условия там не из приятных. До конца жизни милой Кэденс придется работать при клубе проститутки. Точнее, до старости. А потом переквалифицируется в уборщицы.
Дом еле слышно фыркнул. Скарн стиснул кулаки. В нем бушевал ураган противоречивых чувств. В какой-то момент он испытал прилив жгучей ярости по отношению к Дому за то, что тот сделал с Кэденс. Но в то же время он отчетливо ощущал облегчение и изумление от того, что сам отделался так дешево.
И вдруг ученого словно ударило током: неужели, подумал он, Дому неведомы обычные эмоции? Он не захотел наказать Скарна за предательство, не возмутился отведенной ему ролью. Дом все на свете рассматривал как элементы грандиозной игры, за ходом которой следил с неиссякающим азартом. В этой игре не было места ни преданности, ни бесполезным обвинениям.
— Девушка ни в чем не виновата, — с болью сказал игрок. — Это я втравил ее во все это — вам следовало обойтись с ней более снисходительно.
Дом снова фыркнул:
— Все это говорит лишь о вашей слабости, Чейн. Как можно печься о судьбе какой-то клубной девки, когда речь идет о судьбах целых планет? Когда вы стоите на грани чего-то настолько великого, что даже не в состоянии представить себе это величие? Когда вы уже почти нашли то, что искали так долго? — Глаза главы тайного общества блеснули. — Да, Чейн. Математическая формула удачи. Она у нас есть. Нужно только применить ее на практике, и дело пойдет на лад!
— Получается, что джекпот в «грабителе»…
— Является на самом деле одним из наших практических приемов.
Скарн задумался.
— Я в состоянии осчастливить любого, устроив для него джекпот с первой же попытки, — продолжал Дом. — И наоборот: сделать любого несчастным настолько, что смерть покажется ему наилучшим выходом.
— Вас послушать, так вы волшебник.
— Управляемое везение в той или иной степени можно рассматривать как волшебство.
— Предлагаете воспользоваться им при встрече с «Галактическим колесом»? Уж не эта ли мысль придает вам уверенности?
Дом замялся.
— Не так чтобы, — пробормотал он. — Технические приемы сейчас в основном на стадии разработки. Возможно, мы применим их позже. Наше преимущество состоит в том, что «Галактическое колесо», по нашим сведениям, вообще не располагает подобной методикой. Возможно, в нашем распоряжении появится нечто действительно уникальное.
— А если они вдруг поймают вас за руку, то ведь наверняка обвинят в жульничестве?
— Да какое же это жульничество! — рассмеялся Маргарита. — Ни разу не слыхал, чтобы кто-нибудь из игроков считал везение жульничеством. Существуют всевозможные заговоры, талисманы и заклинания, якобы приносящие удачу, — и никому не приходит в голову возражать против их использования. В данном случае речь идет об аналогичном приеме, только основанном на научном подходе.
Не найдя, что возразить, Скарн нахмурился.
— Вы, разумеется, порицаете наши действия, верно? — вкрадчиво поинтересовался Дом.
— Я считаю, что вы идете на неоправданный риск.
— Мне нравится ваша позиция — она означает, что вы приложите максимум усилий для победы.
Скарн опустил голову и взглянул на свои стиснутые пальцы. В этой крохотной раззолоченной комнатушке он ощущал себя пленником. Дом говорил чистую правду — Скарн действительно оказался у него в кулаке и, несмотря на личные убеждения, не мог не использовать свой талант во благо «Великого колеса». И готов был играть до победы, ибо только так мог спасти человечество от безумной игры, затеянной Домом.
ГЛАВА 10
Шейн тихо скулил, уронив голову на стол. Хакандра уныло наблюдал за ним, понимая, что вера паренька в собственные способности оказалась подорвана.
— Тебе не стоит так расстраиваться, — неловко попытался утешить его Хакандра. — Ты же попал в новую обстановку.
Шейн покачал головой. Хакандра опустил руку на вздрагивающее плечо юноши и осторожно похлопал.
Он выглянул в окно купола, в котором они поселились вдвоем. Не составляло труда разглядеть звезду, которая сияла ровным холодным светом в сумерках угасавшего вечера. Через тридцать лет звезде суждено было вспыхнуть и стать сверхновой.
В сущности, это событие уже произошло. Тридцать лет по местным понятиям — срок немалый, но если мыслить космическими категориями, то это — ничто. Сверхновой стала звезда, расположенная на расстоянии всего в тридцать световых лет, а Шейн проморгал это событие. Шейн не предсказал, даже не почувствовал взрыв, хотя утверждал, будто несколько часов спустя его внезапно охватила судорога — возможно, решил Хакандра, причиной судороги стала истеричность юнца, поскольку как раз в тот момент соответствующая новость поступила по каналу связи.
Как и всякий избалованный вниманием талант с неокрепшей психикой, Шейн реагировал на свои неудачи преувеличенно эмоционально. Хакандра внимательно наблюдал за юношей, в поведении которого уже наметились перемены — под влиянием принятого успокоительного тот прекратил скулить и теперь лишь сонно всхлипывал. Скоро Шейн погрузился в дрему.
В палатку вошел Уишом.
— С ним все в порядке?
— Пока да. Помоги перетащить его на постель. Астронавты подхватили обмякшего молодого человека и
потащили к стоявшей у стены койке. Шейн пробормотал что-то, но тотчас уснул еще крепче. Ученый выпрямился и вздохнул.
— Похоже, сомневаться не приходится, — заговорил он спокойно, хотя его бегающие глаза выдавали скрытое волнение. — Я думаю, причина в обнаруженной нами машине.
— То есть это машина заставила звезду взорваться?
Уишом покачал головой.
— Я бы не ставил вопрос так жестко, — сказал он. — Причинно-следственные связи не работают, когда речь заходит о теории случайностей. Здесь более уместно введение синхронистических терминов, которые, в свою очередь, влекут за собой…
— Пожалуйста, избавь меня от умствований. — Хакандра махнул рукой. — Мне нужно просто понять, в чем дело.
— Хорошо. Определенно можно сказать, что здесь не обошлось без машины. Образование новой звезды совпало с импульсом, который мы послали. Наша команда не исключает, что машина сработала таким образом, что возможность образования сверхновой звезды в данном районе резко возросла.
— Боже мой! — Хакандра опустился на стул, ощутив внезапную слабость в ногах. — Мы играем с огнем. Не может быть, чтобы речь шла именно об этом солнце. Да и Шейн… — Не закончив, он умолк.
— Именно потому я и считаю, что причина кроется в машине, — напирал Уишом. — В противном случае Шейн предсказал бы взрыв. И я полагаю, что машина порождает синхронистические поля, которые разрушают психику нашего хладосенсора.
Это Хакандра знал и без него. Эффект, который оказывало на Шейна поле вероятности, был ужасен. По сути, он убивал паренька. Хакандра не был уверен, что Шейн вынесет испытание до конца, а обойтись без него было невозможно. Выбор между жалостью и необходимостью был постоянно кровоточившей раной в душе Хакандры. Необходимость выполнения самой срочной работы меркла при мысли об ответственности за Шейна.
Но в конце концов верх все равно одерживали правительственные установки.
— Способность вызвать образование новой звезды — не совсем то, что нам нужно, — заметил Хакандра. — Мы хотим получить возможность предотвращать взрывы, сделать Впадину безопасной для работы.
Уишом разинул рот. Критики он не ожидал.
— Управляемое образование новых звезд может найти применение в военной области, — сказал он. — Вражеский флот можно заманить в определенный район и уничтожить взрывом солнца. Да и новую звезду можно использовать как защитный барьер.
Хакандра грустно усмехнулся: ученый имел довольно поверхностные познания в военном деле.
— Твои предложения наивны, — сказал он. — Ни один командир, будь то хадраникс или представитель другой расы, не станет сосредоточивать свои силы в космосе. И потом, корабли хадраниксов ни за что не приблизятся ни к одному из Каспаровых солнц, если даже такая возможность вообще им представится. Использование машины подобным образом оправдает себя лишь в случае, если они начнут строить базы на планетах, как это делаем мы.
Уишом погрузился в уныние. Хакандра ободряюще похлопал его по руке:
— Прости. Не хотел выбивать тебя из седла. Знаю, тебе уже удавались чудеса. И знаю также, что твои открытия имеют значение, выходящее далеко за рамки, в которые мы поставлены во Впадине… Как ты думаешь, сможем ли мы выжать из этой машины еще что-нибудь?
— Все зависит от времени, которым мы располагаем.
— Времени…
Хакандра стиснул зубы, чтобы не показать свое мрачное настроение.
Хотя Верховное командование прикомандировало Хакандру к этому проекту, он считал, что сумеет принести куда большую пользу, занимаясь прежней работой на рубеже обороны, способном помешать хад ран иксам пересечь Впадину. Теперь астронавт знал, что шансы использования древней машины оказались мизерными. Полученные при испытаниях результаты, хоть и впечатляющие, только продемонстрировали, насколько слабо они разбирались в машине; настойчивость же, с какой Верховное командование требовало продолжать работу на месте, вместо того чтобы перевести аппарат глубже в тыл, свидетельствовала о царящей в Легитимном правительстве панике.
Несмотря на оторванность от эпицентра событий, Хакандра се же получал по каналу связи информацию обо всем, что происходило во Впадине. Главной новостью было отсутствие них времени. Попытка эвакуации планет противоположной стороны Впадины провалилась после крушения хрупкой оборонной системы. Об учиненной хадраниксами резне ходили не слухи. Враги продолжали стягивать силы, готовясь к прыжку через Каспар.
— Все сложилось бы иначе, — горько обронил Хакандра, — будь у нас больше времени.
А распростертый на койке Шейн что-то пробормотал и всхлипнул.
ГЛАВА 11
— Идет, — сказал Джерри Сома.
Сома и Скарн уединились в тесном салоне для коктейлей на борту принадлежавшего «Великому колесу» транспортного (судна «Диск Хайка». Гигантский корабль входил во Впадину IКаспара; недавно он перехватил кодированное сообщение, (отправленное с одной из расположенных поблизости военных баз. В переговорной рубке теперь корпели над его расшифровкой.
Сома нагнулся над портативным переговорным устройством, вслушиваясь в поток разрозненных сообщений. Преобладал и отрывочные чирикающие сигналы — компьютеры (беседовали друг с другом. Но в эфир выходили и астронавты — (они в основном рассказывали друг другу байки.
— Черт побери, — возмутился Джерри, — только послушай. Мешанина какая-то.
— Интересно, как люди вообще воспринимают последние события? — сказал Скарн.
— Закрывают глаза — вот как воспринимают, — обронил Сома. — Живут, точно во сне. Истинное положение вещей их не волнует — опомнятся лишь при начале осады. — Он повернулся к собеседнику. — Ага, поймал нечто интересное. Кажется, говорили об инопланетной машине вероятности. Возможно, нас это заинтересует.
— Неужели ты действительно полагаешь, что хадраниксы переправятся через Впадину?
— Запросто. И тогда война начнется по-настоящему.
— «Колесо» могло бы помочь, — с трудом выдавил рандоматик, — вместо того чтобы…
И умолк. «Вместо того чтобы усугублять положение», — собирался сказать он.
Опасность грозила цивилизации сразу с двух сторон. Если человечеству не было суждено попасть в рабство к хадраниксам, то Маргарита Дом как пить дать подомнет цивилизацию под себя.
«Возможно, общение с властями все-таки повлияло на его позицию», — подумал Скарн. Теперь ему казалось, будто все вокруг сошли с ума: миром фактически правили азартные игроки, которым ничего не стоило поставить на кон всю цивилизацию.
Ранее Чейн уже обсудил эту проблему с Сомой. Несмотря на события последних дней, Джерри по-прежнему относился к нему сердечно и не отказывал в помощи. Когда речь заходила о Доме, Сома выражался вполне определенно.
— Дом не может без настоящего азарта, — обмолвился он как-то. — Азарт проникает в самые потаенные уголки его души и творит с ним поистине мистические вещи. Азарт для него — почти религия.
Скарн помнил, что сказал по этому поводу сам Маргарита. По его словам, в основе всего сущего лежат не формальные законы, а азарт и случайность. И потому настоящей жизнью являлась только жизнь бок о бок со случайностью.
С точки зрения Легитимного правительства подобная позиция казалась сущим безумием. Власти руководствовались лишь формальными законами. И тем не менее Дом добился своего: ибо теперь «Великому колесу» придется столкнуться с себе подобными — с такими же игроками, которым, возможно, была подконтрольна цивилизация покрупнее и помощнее человеческой.
Сома обратил внимание на задумчивость собеседника.
— Думаете о Кэденс, да? Вам придется доказать свою полезность, и лишь после этого председатель осчастливит вас другой женщиной.
Неожиданно прикрепленный к лацкану куртки Скарна медальон зазвенел, сигнализируя, что Дом требует рандоматика к себе. Допив коктейль, Скарн поднялся и, не проронив более ни слова, удалился.
Минуя просторный холл, Скарн взглянул на настенную роспись, изображавшую Госпожу, Джонни-Игрока, Даму Кубков и прочих святых своеобразного игорного пантеона. И вдруг ученому подумалось: сколько времени должно пройти, чтобы подобные легенды выкристаллизовались в официальную религию? Еще столетие или два? Чейн был уверен, что Маргарита Дом верил — и вполне искренне — в существование этих сверхъестественных персонажей.
Чем в действительности была для Дома приближающаяся великая игра? Уж не религиозным ли обрядом в честь Госпожи?
Скарн приближался к апартаментам Маргариты, наслаждаясь особой атмосферой, какой не было больше нигде во владениях «Колеса», включая и облетавшие окраинные планеты игорные корабли. Только здесь можно было уловить особый дух азарта, насладиться особенной акустикой, когда каждый звук оставлял незабываемое ощущение бесконечного пространства. Космический корабль был огромен — настоящая планета. На его борту собрались те, кого Дом пожелал взять с собой: математики, кое-кто из советников, некоторые техники. Ну и разумеется, его личная команда тренированных игроков.
События разворачивались стремительно. Поступило сообщение, что игра вроде бы назначена и будто бы даже установлен срок. Место встречи, выбранное в силу принадлежавшего ему права устроителем игры, не могло не удивить; не какое-нибудь местечко за пределами обитаемого космоса, поближе к сердцу галактики и, возможно, обители «Галактического колеса» — а Впадина Каспара, где в настоящий момент было полным-полно правительственных войск. Выбранное место внушало Скарну беспокойство; никто не знал, почему игру решили проводить именно здесь.
Войдя в отсек, считавшийся личными апартаментами Маргариты, рандоматик заставил себя успокоиться. Каждый раз, встречаясь с Домом, Скарн с большим трудом приводил к общему знаменателю разнообразные чувства, которые он питал к этому человеку: восхищение, даже преданность боролись в нем с отвращением и убеждением, что только ему, Скарну, под силу бросить вызов надвигающейся катастрофе.
Дверь в покои председателя «Великого колеса» закрылась за Скарном. Ученый окунулся в причудливо-иллюзорную атмосферу, которая царила в покоях Маргариты: все, на что ни падал здесь взгляд, на поверку оказывалось совсем не тем, чем казалось поначалу. Скарн опустил глаза, чтобы не отвлекаться на оптические иллюзии, не заглядывать в коридоры, на самом деле являющиеся глухими стенами, не пугаться атак разнообразных чудищ, которые были выполненными с потрясающим реализмом.
Как и все владения Дома, апартаменты на борту «Диска Хайка» были оборудованы с учетом вкуса хозяина. Сейчас Скарн пересекал конструкцию, смахивавшую на так называемые китайские коробочки: за одной комнатой оказывалась другая, меньшая по размеру, следом — еще меньшая и так далее. В конце концов анфилада закончилась помещением совсем уж во вкусе Маргариты: то была крохотная клетушка, где не было ни пяди пустоты и где не нашлось бы места более чем для двух человек.
Комнатка была выкрашена в яично-желтый цвет и отделана в стиле, известном как «упадочное барокко». Дом при виде гостя растянул губы в приветливой улыбке.
— А, Скарн, присаживайтесь. Я вот собрался совершить первый ход — как раз обдумываю, как лучше поступить. Наденьте шлем, будьте добры!
Скарн уже давно понял, что ему предстоит очередная тренировка. В углу комнаты стояла идентификационная машина. Усевшись напротив главы тайного общества и избегая его взгляда, Скарн водрузил на голову шлем и схватился за серебряные рукояти, чтобы замкнуть цепь.
К этому времени Чейн стал для Дома постоянным партнером по игре; не подлежало сомнению, что в любой игре против галактики они должны были выступать в одной команде. Как только идентификационная машина заработала, партнеры погрузились в интеллектуальную игру, считавшуюся теоретиками «Колеса» идеалом тренировочного пособия.
Они столкнулись с ситуацией, доступной только абстрактному мышлению. То был один из раскладов каббалы, только очищенный от условностей, необходимых человеческому разуму для полноценного восприятия, состоящий из самых основных образов и символов, используемых в тысяче других игр. Дом был уверен, что при игре с галактикой им придется столкнуться с чем-то подобным.
Наконец игра завершилась. Дом снял шлем и погрузился размышления. Они выиграли, но лишь благодаря благоприятному распределению элементов случайности в самом начале сеанса.
— Сыграем еще раз, — предложил председатель. — Я что-то не уверен.
Скарн завершил второй тур, ощущая усталость. Несколько минут они обсуждали новый гамбит. Наконец Скарн выразительно вздохнул.
— Вы в курсе, что за сообщение получено по каналу связи из Впадины? — поинтересовался он.
— Да, — сказал Маргарита. — Все предсказуемо. Хотя и обнаружился один интригующий момент…
— Для вас это сообщение что-нибудь означает? — спросил Скарн. — Что будет с игрой, если хадраниксы все же прорвутся?
Брови Дома взметнулись кверху.
— Чейн, я полагал, что вы уже во всем разобрались. Именно потому мы вынуждены вступить в игру с галактикой так поспешно.
Скарн несколько мгновений размышлял над услышанным — и его осенило. Если Легитимное правительство проиграет войну с хадраниксами, это будет означать конец теперешнему привилегированному положению «Великого колеса» — возможно, и конец человечеству в его нынешнем виде. Впрочем, лидеры тайного общества не особенно пеклись о благе человечества — лишь о себе и о продолжении деятельности «Колеса». Контакт с галактикой же сулил новые возможности для развития — не исключались выгодные предприятия в среде неведомых пока цивилизаций или что-то еще, что можно было урвать у мощного галактического синдиката.
Крысы торопились обеспечить себе будущее, которое ждало их после бегства с тонущего корабля.
И снова Скарн ощутил окружающий Дома ледяной холод. Чувство видовой принадлежности и преданность своему роду напрочь отсутствовали у Маргариты. Возможно, это компенсировалось преданностью «Великому колесу».
— Вы в самом деле полагаете, что правительство проиграет войну? — спросил ученый.
— На этот счет у меня нет ни малейших сомнений.
— А я-то считал вас безрассудным, — процедил Скарн. — Выходит, вы играете наверняка — ставите на всех лошадей сразу.
— Разумеется. Легитимное правительство может и выиграть, однако мы выиграем в любом случае.
Оглядевшись, Скарн обнаружил, что интерьер желтой комнаты ему знаком. Рандоматик взглянул на старинные часы из золоченой бронзы — те показывали без трех десять. Профессор уже знал, что антикварная безделушка отбивает каждый час мелодичным боем.
Между тем сформировавшийся в душе у Скарна еще несколько дней назад план был теперь принят окончательно. Игрок поднялся и, не обращая внимания на удивленный взгляд Маргариты, подошел к секретеру, который занимал почти все пространство у одной из стен тесной комнаты.
Глава тайного общества даже не шелохнулся, когда Скарн выдвинул ящик и извлек два однозарядных дуэльных пистолета ручной работы. Хозяин сам показал их ему, когда демонстрировал хранившиеся в комнате сокровища. Как и часы, пистолеты тоже были антикварными — изготовленными триста лет назад копиями оружия, сделанного и вовсе за тысячу лет до этого момента.
Скарн вытащил один патрон из коробочки с боеприпасами. Сейчас он мог запросто пристрелить Дома, но знал, что никогда не пойдет на подобный шаг. Тем не менее ничто не мешало ему пойти другим путем.
Скарн зарядил один пистолет, после чего убрал оба обратно в выложенный бархатом футляр и повернул его несколько раз вокруг своей оси. Затем он вернулся на место.
Водрузив футляр на стол, профессор снял крышку и снова повернул его несколько раз. Теперь он и сам не знал, который из пистолетов заряжен.
— Чейн, что вы надумали? — спокойно осведомился глава тайного общества.
— Хочу сыграть в другую игру, — пояснил Скарн. — Называется она «пятьдесят на пятьдесят». Вот это действительно игра, где принципы рандоматики бесполезны. Здесь наши шансы равны. — Ученый сглотнул слюну. — Заряжен только один пистолет. Я сам не знаю, какой именно. Выберите один. Когда пробьют часы, мы оба выстрелим.
Дом усмехнулся.
— Ага, понимаю. По-прежнему пытаетесь помешать мне добраться до пункта назначения, только сделать это вы решили с честью. — Помолчав, Маргарита добавил: — В свое время существовала похожая и фа под названием «русская рулетка». О подобной версии мне также доводилось слышать. Насколько я понимаю, это любопытная разновидность дуэли для ограниченных пространств.
Не колеблясь, председатель «Великого колеса» взял один пистолет за изогнутую лакированную рукоять, взвел курок и упер Скарну в грудь напротив сердца.
Напрягшись, Скарн несколько неуклюже последовал примеру собеседника. Дуэлянтов отделяли друг от друга каких-нибудь два фута. Скарн быстро взглянул на циферблат часов — они показывали без одной минуты десять.
Рандоматик вспомнил вдруг, что хоть и исключил из поединка элемент навыка, фактор удачи все равно никуда не исчез. Тем не менее Скарн надеялся, что в последнее время Дом не экспериментировал с удачей.
Маргарита улыбался — лицо его исказилось странной ухмылкой, в которой можно было угадать напряжение. Сам Скарн ощущал, как кровь отливает от его лица, пока антикварные часы отмеряли последние секунды.
Тишина оборвалась неожиданно — часы отбили первый из положенных десяти ударов. Скарн мгновенно спустил курок.
Раздался странный звук, напоминающий сухой треск. После чего воцарилась еще более глубокая тишина.
Дом так и не выстрелил.
Внезапно председатель «Великого колеса» сухо рассмеялся. Переломив свой пистолет надвое, Маргарита извлек из него патрон. После чего вырвал оружие из помертвевших пальцев рандоматика и убрал оба пистолета в коробку. И лишь после этого Дом позволил себе расхохотаться от души.
— Как интересно! — проговорил он, плача от смеха. — Судя по всему, уважаемый, вы обязаны мне жизнью. Возможно, мне даже представится случай напомнить вам об этом. Долг, как известно, платежом красен.
Председатель «Великого колеса» небрежно убрал коробку с пистолетами обратно в ящик секретера.
— Вот вам и адреналин в крови, — заключил он. — А теперь, Скарн, я предложил бы разыграть гамбит еще разок…
ГЛАВА 12
Маргарита Дом коротал время в одиночестве у себя в желтой комнате, когда с мостика поступило тревожное сообщение. Дом тотчас включил видеофон, и уже через несколько секунд его голографический образ перенесся в корабельную рубку, где он мог свободно перемещаться.
Корабль уже давно дрейфовал в глубине Впадины Каспара, ожидая сообщения о точном месте встречи. До сих пор получаемые инструкции грешили неопределенностью.
Как только голографический Дом появился на мостике, капитан повернулся к нему и доложил:
— Сэр, сенсоры показывают, что в нашем направлении на большой скорости движется некое устройство. Мы полагаем, что это нападение.
Маргарита шагнул вперед и остановился у специальных отметок на полу, которые указывали границы его желтой комнаты. Затем он принялся шарить в воздухе, пока рука его не нащупала пульт. Образ Дома снова скользнул вперед, пересек мостик и замер рядом с капитаном — отсюда хорошо просматривалась приборная панель, с которой осуществлялось управление кораблем.
Приближавшийся объект, который можно было во всех деталях разглядеть на телескопическом экране, увеличивался в размерах. Он представлял собой длинную узкую трубу, которая мчалась на них словно копье.
— Вряд ли это дело рук правительства, — заметил Маргарита.
Капитан бросил беглый взгляд на засветившийся информационный терминал.
— Предмет только что идентифицирован как имеющий хадранское происхождение, сэр, — доложил он, выпрямившись. — Самоуправляемый снаряд без экипажа.
— Здесь, в этой глуши?
— Полагаю, хадраниксы разместили здесь мобильные батареи таких ракет просто на всякий случай.
Капитан и Дом наблюдали, как «Диск Хайка» приводит в боеготовность бортовую систему защиты. Запущенная хадраниксами «труба» с легкостью уклонилась от первого залпа. Как только ракеты-перехватчики миновали снаряд хадраниксов, он снова лег на прежний курс — его электронная память была запрограммирована на корабль «Колеса». «Диск Хайка» оказался вынужден маневрировать. Второй залп ракет все-таки уничтожил вражеский снаряд.
Дом вздохнул, когда все завершилось. В какой-то момент находившимся на борту космического судна показалось, что исход поединка неясен. Судьба «Диска Хайка» вполне могла оказаться плачевной, задержись он во Впадине подольше.
— Мы здесь слишком уязвимы, — сказал Маргарита. — Подумать только: ракеты хадраниксов, правительственные флотилии — и в любую минуту может разгореться грандиозное сражение. — Председатель «Великого колеса» поджал губы. — Нам бы укрыться на какой-нибудь уединенной планете — от греха подальше.
— Сэр, вы знаете, какая особенность присуща звездам во Впадине? — спросил капитан корабля.
Дом кивнул:
— В самом деле, я начинаю подозревать, что все это каким-то образом связано с выбором места встречи. Но я сказал бы, что риск быть задетым взрывом новой звезды не столь велик и тем более невелик по сравнению с опасностями, которым мы подвергаемся здесь, в открытом космосе. — Он повернулся к штурману: — Как далеко находится археологическая экспедиция?
— Совсем рядом, сэр, полагаю, не более чем в десяти часах пути. Они направили по каналу связи еще одно сообщение.
Дому страшно хотелось хоть краем глаза взглянуть на обнаруженную археологами машину вероятности, о существовании которой он узнал из перехваченной шифрограммы. Глава тайного общества интересовался любыми научными методами и практиками, так или иначе связанными с проявлением принципа вероятности — в особенности если они имели внеземное происхождение. Но первое сообщение являлось лишь частью блока информации, переданной экспедицией из Впадины. С этого момента на «Диске Хайка» перехватывали все узконаправленные сообщения, чтобы установить планету, где находилась чудо-машина. Увы, сделать это оказалось трудно.
— Археологические раскопки вряд ли хорошо охраняются, — решил Маргарита. — Капитан, когда вы установите место, откуда идут сигналы, нам надо будет высадиться там. Если сделаем все по-тихому, возможно, нам удастся выиграть немного времени.
Капитан взял под козырек, и призрачный образ Дома растворился в воздухе.
Когда ударная группа высадилась на безжизненную, иссушенную поверхность безымянной планеты, в воздух взвились тучи потревоженной пыли. «Великое колесо» не содержало огромные вооруженные формирования, а пользовалось услугами немногочисленных, но опытных профессионалов. Над лагерем археологов загодя раскинули сеть напряженного пространства, чтобы атакованные не смогли послать коротколучевой сигнал о помощи. С этого момента можно было считать, что место раскопок оказалось в руках у «Великого колеса».
Сидевший в головном вездеходе Маргарита Дом наблюдал, к из палаток выскакивают удивленные люди и замирают при не разворачивающейся ударной группы. Пока они не догадывались о подоплеке случившегося; впрочем, неведение только усугубляло плачевность их положения. Позади цепи боевых вездеходов возвышался посреди пустыни двадцатитрехпалубный «Диск Хайка», смахивавший чем-то на многоярусный речной пароход девятнадцатого века. Большинство из находившихся на его борту даже не подозревали о приземлении и наверняка не звали бы взлета — обитатели «Диска Хайка» жили своей замкнутой жизнью, причем жизнью самодостаточной.
Вопреки строгим инструкциям, отвыкшие от боевой обстановки археологи оказались почти не вооружены. Даже когда они разглядели опознавательные знаки «Колеса», их заградительный огонь был неуверенным и жалким. Люди Дома метались от палатки к палатке, молниеносно осматривая каждую, разоружая археологов и выгоняя их на пустынное плато. Ученым оставалось лишь громко возмущаться происходящим.
Через час Дом переступил порог палатки, в которой хранилась инопланетная машина. Но поначалу внимание его привлек не злополучный аппарат, а юноша лет шестнадцати, покачивавшийся в кресле. В глаза бросалось его вялое, измученное лицо. Председатель «Великого колеса» остановился и оглядел паренька с головы до ног.
— Кто это?
Ответил Хасканд — ученый «Колеса», назначенный для изучения машины:
— Сударь, его зовут Шейн. Он тоже принимает участие в исследовательском проекте.
Читать бесплатно другие книги:
