Конь-драконь Фомальгаут Мария

Эрки

– Сейчас эрки будем делать.

Настораживаюсь, прислушиваюсь, не понимаю. Арки? Арки так арки, что прикажете, то и сделаю. Нет, не арки, похоже, что-то другое… Норки? Дырки? Непонятно.

Хочу переспросить, не переспрашиваю, почему я не переспрашиваю, почему боюсь признаться, что не понял, вот всегда так, училка тараторит что-то, потом ка-а-ак гаркнет, а ну па-а-а-а-втори, и чего я повторять должен…

Пошли.

Смотрю на Фрола, вроде ничего Фрол, ну да все они поначалу вроде ничего, это всегда так, сначала друг друга неосторожным словом обидеть боятся, потом разругаются вдрызг…

Идем. Идем в поле, над которым застыл обглоданный месяц, как-то криво висит, хочется взять пару гвоздиков, приколотить получше…

– Ну вот, смотри… эрки будем делать.

Киваю. Эрки так эрки.

– Ты чего, не понял? – Фрол прищуривается, рыжий, глаза зеленые, – эрки будем делать.

– Ага.

– Чего «ага», хоть знаешь, что такое?

– М-м-м… нет.

– А чего не спрашиваешь тогда, раз нет?

– Ну… как-то…

– Вот тебе и «как-то», все вы такие… строите из себя невесть что… Букву Эр знаешь?

Вздрагиваю. Издевается, что ли, видит же, что картавлю…

Не подаю вида:

– Знаю, как не знать…

– Вот молодец… а откуда она берется, знаешь?

– Ну как, откуда… на кнопку нажимаем, появляется…

– Где нажимаем?

– Ну… в компе… в телефоне…

– А кто её кладет в комп, в телефон, ты хоть раз подумал?

Смотрю на Фрола, прищуривает зеленые глаза, издевается, что ли…

– Серьезно?

– Куда уж серьезнее… ну пошли, эрки-то у людей в компах кончаются, сегодня много наделать надо…

Фрол поднимается на холм, оглядывается, будто ищет что-то, а откуда палка у него в руках, только что не было палки, а вот, палка, антенна, что ли, какая-то отломанная, отсюда не вижу. Хочу идти за ним, Фрол делает мне знак, стой, где стоишь, неужели непонятно, все-то вас учить надо…

Стою.

Смотрю.

Как Фрол прикладывает к серпику месяца палку, чтобы получилась буква Р.

– Видно?

Голос Фрола с холма.

Киваю, ору:

– Видно!

– Вот и славненько…

Мой напарник снимает с неба готовую букву, аккуратно кладет в ящик, кажется, даже заворачивает во что-то, отсюда не вижу, во что.

Снова прикладывает палку.

Снова.

Снова.

Снова.

– Ну, давай теперь ты!

Спешу на холм, перехватываю у Фрола палку, отсюда вижу, и правда, антенна, хочу приложить, Фрол одергивает меня – погоди, погоди, – не сразу понимаю, что палку надо установить так, чтобы с подножья холма казалось, будто буква стоит на земле.

– Подцепляй!

Хватаю новоявленную букву, неожиданно тяжелую, заворачиваю в салфетку, только бы не уронить, только бы не разбить, почему-то мне кажется, что они бьются – складываю в ящик.

Фрол поднимает вверх два больших пальца.

Понимаю, что у меня получилось.

Как-то слишком просто.

Слишком…

– А я что вам сделаю? А я что сделаю, вас спрашиваю?

Это Фрол. Злой, взъерошенный, орет в трубку – а я что, а я что сделаю, – оттуда тоже что-то орут, типа умри, а сделай, и что-то подсказывает мне, что победа будет за Фролом, потому что…

…потому что небо тучами заволокло, вот почему.

И поэтому не будет никакого месяца, вот почему.

Смотрю на штабеля букв, сегодня их будут отправлять, а их не хватает, ну, если звонят и ругаются, значит, не хватает, хватало бы, не ругались бы. Прохожу мимо календаря, настораживаюсь, что-то тут не так, что-то, что-то, понять бы еще, что, а, ну да…

Само срывается с губ:

– Полнолуние!

– Знаю.

– Да что знаю, не понял, что ли – полнолуние!

– Да понял, понял, не первый день на свете живу!

– Да нет, ты не понял… какая буква Эр из полнолуния, это же…

Фрол оборачивается ко мне, фыркает, чуть не роняет массивный ящик:

– Ты вообще отмороженный или как?

– А что?

– А то! Ничего, что другие буквы тоже бывают?

Хлопаю себя по лбу:

– О! Ну, конечно же, О!

– Вт-вт… ты хть представляешь, скльк этих нужн, мне там на складе бшку трвут, а я им чег сделаю, чег сделаю, я спрашиваю? Всё тучами затянул на хрен, ткуда я им эту дстану? Вт уже нету… пять жалбу на нас накатают… А чег сделаю, чег сделаю, я спрашиваю…

– Спхватываюсь:

– А… а если взрывм разгнать?

– У тебя чег, в гараже бмба припрятана или пхлеще чт?

– Ну… ппрсить кг…

– Кт ж тебе чег сделает…

Уже хчу тступить, не тступаю, чт-т еще, чт-т, чт-т, чт-т…

А.

Ну да.

Хлпаю себя п лбу:

– А билеты на нчнй рейс купить не судьба?

– И как ты их через стекл лвить будешь, как лвить будешь, я тебя спрашиваю?

– А… нельзя?

– Нельзя, кнечн, как же ты их взьмешь-т? Т-т же… умник хренв… ну псиди верхм на самлете, на крыле, псмтрим, чт т тебя станется…

тступаю в глубину склада, налетаю на чт-т, в темнте не пнять, на чт, чт-т с грхтм разбивается, хрш, Фрл не слышит и не видит, а т бы и я сейчас разбился, ну да ладн, эрк у нас дстатчн, букв Р, в смысле, дним ящикм бльше, дним меньше, не убудет…

– Пошли эски ловить.

Киваю, эски, так эски. Догадываюсь:

– Тут все проще, тут и палки не надо…

– Проще? – Фрол смеется, дерзко, заливисто, – ну-ну… проще ему…

Думаю, в чем подвох, понимаю, что в жизни не догадаюсь, иду за Фролом, посмотрим, что он покажет…

– Ну вот, смотри… колодец видишь?

Смотрю на каменный колодец, в котором плещется убывающий месяц.

– Ведром черпать будем?

– Ведром, говоришь? Ну-ну, попробуй…

Пробую. Уже ожидаю какого-нибудь подвоха, но как всегда все превосходит мои ожидания. Луна выскальзывает из ведра юркой рыбкой, снова плюхается в воду.

Черт…

– И… как её?

– А подумать, не?

– М-м-м… приманить чем-нибудь?

– Ну, попробуй.

Вспоминаю, что в пакете с собой есть хлеб, тут же гоню от себя эту мысль, луна же все-таки, не рыба, да и не всякую рыбу хлебом приманишь, я у тетки так золотых рыбок потравил, меня самого потом чуть не убили…

В голову не приходит ничего путного, вспоминаю какой-то мультик, где луну ловили на одуванчик, нет, не то, не то…

Поднимаю руки:

– Сдаюсь.

– Ну-ну… ловец… неужели не догадался…

Фрол отламывает еловую ветку, окунает в черную ночную воду, ветка исчезает.

Жду.

Грохот обвала на горизонте.

Хочу спросить – это еще что – не успеваю, Фрол показывает мне снова появившуюся ветку, а в левой руке у моего напарника пойманный месяц.

Мотаю головой:

Не понял.

– Так и знал, что не поймешь… ель-сель, не дошло?

Начинает доходить, понимаю, что мне еще учиться и учиться у Фрола.

– Ничего… Я тоже такой был, вообще думал, издеваются надо мной… давай теперь ты…

Окунаю в воду еловую ветку…

– …летать не боишься?

Летать… настораживаюсь, живо представляю себе, как расправляем внезапно выросшие крылья, парим в небе.

– Да не на крыльях, балда! На самолете, что непонятно-то…

– А ты откуда знаешь…

– Да будто не знаю, что подумал, все вот так, как скажешь – летать, так и вообразят не пойми что…

– Это куда?

– На Ролаш.

– Это где?

– На экваторе, балда…

Даже не спрашиваю, зачем нам экватор, нужен, значит, нужен.

Плещется океан.

Топорщатся пальмы.

Тихонько думаю про себя, что не такая уж у нас плохая работа, кто-то сейчас захлебывается от зависти…

– Щас ты от зависти будешь захлебываться к тем, кто в офисе сидит.

Смотрю на Фрола, понимаю, что он не преувеличивает, что сейчас начнётся такое, от чего я на стену полезу, только нет здесь стен на берегу…

Луна.

Здесь.

Над водой.

Полукруглая арка, будто ведущая в другие измерения.

Фрол прыгает в волны, рассекает серебристую гладь океана, быстро приближается к луне, хватает арку…

– …на вот, держи…

Держу арку, непривычно тяжелую и горячую, только бы не упустить, не уронить, а то сбежит, или разобьется, или еще что…

– Теперь ты давай… плавать-то умеешь или врал в резюме?

– Ничего не врал…

– Ты смотри, в арку залезть не вздумай…

– А чего будет?

– Ничего хорошего не будет.

Фрол отмахивается, понимаю, что он и сам не знает, что будет, но явно ничего хорошего, Фролу лучше верить…

Море обнимает со всех сторон.

Арка не отрывается от неба, уже думаю, делаю что-то не так, Фрол орет с берега, сильнее, сильнее дергай, чего она тебе, хрустальная, что ли…

Дергаю сильнее, арка падает, больно бьет по лбу. Смотрю на новую арку, которая тут же появилась вместо оторванной, понимаю, что плавать мне за этими арками всю ночь. Хочу схватить сразу две, да что значит, хочу, хватаю, плыву назад, арки тянут ко дну, больно бьют по голове, мир умирает…

– …очнулся?

Выплевываю океан, набившийся в легкие.

– У тебя мозги каким концом в какое место вставлены вообще?

Смотрю на Фрола, понимаю, что даже нет сил ответить.

– Хорош ловец, ничего не скажешь… Ты видел, чтобы я по две арки хватал? Видел?

– Н-нет…

– Вот то-то же… я чуть сам не сдох, пока тебя вытаскивал… думал, ты уже все…

Молчу.

– Ничего, лиха беда начало… Мы с тобой еще луну ловить будем, когда она лодочкой встанет… выучишься…

– А это что за буква? Которая, арка?

– Да какая хочешь, хочешь, эл, хочешь, пэ…

– А лодочка?

– А это Вэ английское. Или ты думал, мы только кириллицу обслуживаем? Да и много где всякие буквы есть…

– …здоровье-то как, ничего? Или тоже врал в резюме?

– Да не жалуюсь…

– Ничего, скоро начнешь…

– Чего начну?

– Жаловаться начнешь, чего…

А что такое?

Машина останавливается, смотрю на серебристую стрелу ракеты на горизонте, еще не верю себе…

…давление пытается расплющить, не может, злится, силится выдавить все внутренности – потом отпускает, резко, стремительно, безжалостно, тело отчаянно пытается понять, где верх, где низ, не может…

Осторожно спрашиваю:

– И как часто нам так… придется?

– Да не придется… обычно вездеходы делают… а сегодня сдохли вездеходы, понимаешь?

Не понимаю. Но киваю, сдохли, так сдохли.

– Чш-ш-ш, стой, куд-да тебя понесло, распрыгался мне тут! Улететь на хрен хочешь? Один так бошку разбил уже…

Не прыгаю. Осторожно иду по чужой земле, Фрол говорил, что за земля, уже не помню. На горизонте виднеется умерший вездеход, направляюсь к нему, Фрол меня одергивает, стой, куд-да, да оставь ты его, вон, туда смотри…

Смотрю туда.

Вспоминаю какие-то шутки, что если на небе две луны, то пить уже достаточно.

Нет, не луны.

Месяца.

Тоненькие полумесяцы застыли над неровным горизонтом.

Выжидаем.

Месяцы опускаются – оба, разом, на синий песок – понимаю, что их нужно взять оба, разом, вместе, вот они и взялись вместе, приросли друг к другу…

Спрашиваю:

– А это что за буква?

– Эх ты, английский не учил, что ли?

– Даблью?

– Ну… ты не бойся, обычно-то вездеходы ловят, говорю же, сломались все, а как без даблью… международный скандал будет…

– …ничего… я тоже раньше не понимал ничего… потом как-то приспособился…

Киваю. Расставляю коробки, как Фрол велел.

– Я вообще в первый раз пришел, ящик эрок разбил, думал, мне самому башку разобьют… ничего, обошлось… у них этих эрок как грязи…

Киваю. Чувствую, как отлегло от сердца, хочу признаться Фролу про еще один разбитый ящик, не признаюсь, не успеваю…

– А это еще что такое?

Фрол смотрит на разбитый ящик, глаза бешеные, что такое, что такое, сам только что говорил, эрок как грязи, или не эрки там, да какая разница, чего, всего, как грязи, даблью и то вездеходы наловят, даром, что такое раз в десять лет бывает, чтобы два месяца над горизонтом застыли…

– Твоя работа?

– Ну… случайно…

– Еще бы ты нарочно это сделал… чучело гороховое… и как теперь возмещать будешь? Как возмещать будешь, я спрашиваю?

Меня передергивает.

– И наловлю, и что… чего там было…

– Ах, наловишь? Наловишь, говоришь? Ну, пожалуйста, поди, налови, я что, не разрешаю, что ли?

Фрол распахивает разбитый ящик, пинает обломки мне под ноги, пытаюсь понять, что я вижу, спохватываюсь, вижу искореженные буквы Ф.

– Давай, давай… ты хоть знаешь, где их делают, а?

– М-м-м… – пытаюсь представить себе, понимаю, что не могу.

– На какой планете?