Чинди Макдевит Джек

28

Если б желания помчали меня по Земле,

То сегодня бы я поскакал, распустивши поводья,

Я б приветствовал каждое дерево взмахом руки,

Я б напился из каждой реки и купался бы

в каждом заливе.

Ральф Уолдо Эмерсон. 1855

— Тор?

Хатч следила за консолью, ожидая, что Билл усилит сигнал.

— Извини, — сказал он. — Но мощности явно недостаточно .

Она кивнула и откинулась в кресле.

— Хотя Тор вероятно все еще слышит тебя .

— Тор, — проговорила она, — мы больше не слышим тебя. Расстояние слишком велико. — Чинди плавно скользил по верхнему экрану: сплюснутый астероид с длинным огненным шлейфом. — Скоро ты тоже потеряешь наш сигнал, если уже не потерял. Главное, продержись несколько дней. Мы пройдем на ту сторону как можно быстрее.

— Эта штука действительно может долго гнать галопом. И по-прежнему остается лидером, — заметил Билл.

Даже несмотря на то, что вобрала в себя такую массу .

— Есть изменения траектории?

— Нет. Несомненно, он направляется к 97-ой .

Звезда RK335197 представляла собой белую звезду класса F, величиной с Процион (звезду в созвездии Малого Пса). В ее районе еще никто не бывал. Известно было только о наличии у нее планетной системы, в которую входили по меньшей мере два газовых гиганта, причем один из них по массе почти в тридцать раз превосходил Юпитер. Ни в каких архивных документах не было их фотографий. Если смотреть со стороны Близнецов, это была обычная звезда, почти незаметная на местном сверкающем небосклоне.

— Хатч, чинди формирует перед собой гравитационное поле .

— Может быть, это и объясняет, каким образом такая масса осуществляет поступательное движение без сжигания чрезмерного количества топлива.

— Да. Он «падает ».

— Какова сила этого поля?

— Я бы оценил его как 0,7 от земного стандарта.

— Это весьма немало. — Подобные эксперименты проводились и землянами. Но в итоге было принято другое решение. Обычные термоядерные двигатели разгоняли корабль до энергетического уровня, обеспечивающего условия для «прыжка».

Хатч осталась на мостике наблюдать, как увеличивается расстояние между «Мемфисом» и чинди . Аликс все еще спала под действием препаратов, Ник оставался на связи, поддерживая диалог за обе стороны своим обычным уверенным тоном. Рядом с Ником всегда знаешь, что все будет в полном порядке.

— Чинди выходит на скорость «прыжка», — объявил Билл.

— Ладно.

— Шесть минут .

Вычисления и оценки, основанные на определенных допущениях, оказались достаточно точными.

— Свой «прыжок» мы выполним через девятнадцать минут .

Хатч подключилась к каналу связи и сообщила Тору расписание движения в надежде на то, что он услышит. Ей очень хотелось получить от него ответ, чтобы точно знать: все идет хорошо. Просто чтобы услышать его голос, понять, что он хоть каким-то образом закрепился и не стукнется головой, когда чинди будет «падать в мешок».

Билл представил Хатч свои соображения о том, как выглядят миры, окружавшие звезду, коротко называемую 97-ой. В сравнении с одним из ее сверхгигантов Юпитер казался маленьким стеклянным шариком рядом с шаром для боулинга.

Другая картина изображала орбиту этого шара для боулинга, представлявшую собой сильно отклоняющийся от нормы эллипс, который проходил через внешний слой атмосферы солнца.

— В конечном счете, — сказал Билл, — этот гигант упадет на звезду .

Это были обнадеживающие новости. Все указывало на причину интереса чинди к этому сектору и, казалось, подтверждало его вероятное место назначения.

— Сколько будет длиться это в конечном счете? — спросила она.

— Для расчета не хватает точных наблюдений, Хатч, но лучшие прикидки дают от 17 до 20 миллионов лет .

— Ого.

— Ну, тогда наверняка так оно и случится, — усмехнулся Ник, заметив, как она изменилась в лице.

— Фактор ошибок около пяти процентов .

— Спасибо, Билл.

— Вполне обычная работа, Хатч. Рад помочь .

Ник выжидательно подался вперед.

— Одна минута, — сообщил Билл.

Мощные маневровые двигатели продолжали изрыгать пламя. Хатч подумала о Торе, одиноком и брошенном где-то там, внутри этой мчавшейся массы. Хатч не умела обижаться надолго. А приди ей в голову, что Тор просто струсил и позволил Джорджу и Аликс выйти перед ним, она бы наверняка подумала о нем очень плохо.

Хатч ждала, что с минуты на минуту чинди исчезнет в струях света. Но этого все не происходило.

— Тому может быть сколько угодно причин, — сказал Билл. — Такая огромная масса. Иная архитектура двигателей. А возможно, и сама система «прыжка», отличная от системы Хейзелтайна .

Корабль продолжал набирать ускорение.

— По-твоему, он заправляется на каждой остановке? — спросил Ник.

Этого Хатч не знала. Она впервые имела дело с чем-то столь массивным.

— Надеюсь, эта штука останется там на достаточно долгое время, чтобы мы могли перехватить ее, когда она доберется до системы 97-ой звезды, — заметил Ник.

Билл вернулся на экран.

— Он все еще разгоняется. Все с тем же темпом. У «Мемфиса» прыжок занимает двенадцать минут. Продолжаем?

— Да. — Поступить иначе означало попусту затратить топливо, и, кроме того, это вынудило бы Хатч затормозить процесс разгона. — Мы встретимся с ним в районе 97-ой.

— Может быть, здесь даже приложима теорема Уилбура .

— Которая гласит?…

— Для массы, превышающей приблизительно двести тысяч тонн, мощность, требуемая для силовой установки Хейзелтайна, катастрофически возрастает. Не нужно доказывать, что масса астероида лежит за этими пределами. И еще я бы добавил, что эту теорему так и не доказали, и очень многие даже ставили ее под сомнение .

— Что она значила бы на практике?

— Чинди потребовалось бы значительно больше входной мощности, чем нам, значительно больше, чем следовало бы из соотношения наших размеров. Если хочешь, могу посчитать.

— Будь добр.

Хатч отправила очередное послание Тору: «Отменяю последнее сообщение. Время „прыжка“ для чинди остается неизвестным. Мы думаем, что прыжок может серьезно затянуться из-за чрезмерной массы. Причин для беспокойства нет».

— Хатч, пришел запрос с «Лонгворта». Профессор Могамбо .

Но это был не Могамбо. Появилась его светловолосая помощница.

— Одну минуту, капитан, — сказала она. (Заминка длилась недолго.) — Я дам ему знать, что вы на линии .

Ник рассмеялся.

— Он напоминает тебе, кто здесь главный.

Когда-то Хатч не терпела подобных игр. Но было это давным-давно. Она с удивлением раздумывала о том, как ее характеризует то, что она научилась быть столь терпимой к довольно широкой гамме оттенков высокомерия и надменности.

Блондинка удалилась, а Хатч осталась разглядывать станцию связи. В конце концов появился Могамбо, очевидно, все еще в процессе разговора с кем-то, не видным Хатч. Он поднял руку, призывая ее потерпеть. Беседа тем временем продолжалась. Наконец Могамбо повернулся к ней и включил звук.

— Извини, Хатч. У нас небольшая заминка . — Он взглянул на нее сверху вниз, с экрана над ее головой. Хатч переключила профессора на вспомогательный навигационный экран справа от себя. — Артефакт все еще функционирует?

— Вас интересует, не сунул ли еще Тор гаечный ключ в двигатели чинди?

После задержки:

— Ну, не совсем так. Но мне хочется, чтобы он проявил некоторую изобретательность. Уверен, я, оказавшись там, нашел бы способ сунуть палку в колеса .

Или взорвать .

— Не вполне целесообразный выбор, доктор.

Могамбо кивнул.

— Возможно, ты права, Хатч. Трудно представить, что следует делать в таких обстоятельствах, верно? — Он пристально вглядывался в нее с экрана. — Я понимаю, ты очень озабочена положением своего пассажира. Надеюсь, мы успешно снимем его. Но если мы потеряем этот артефакт… — Он прикрыл глаза, и Хатч едва не вздрогнула, увидев слезу, выкатившуюся из левого глаза Могамбо. Он попытался украдкой смахнуть ее, но понял, что попался. — Спасибо, Хатч. Я знаю, ты сделаешь все возможное .

— Хатч, — вмешался Билл, — две минуты до прыжка. Чинди набрал скорость в одну сотую скорости света.

— Хорошего мало, — заявила Хатч.

Ник вскинул руки. Тпру! Не стоит волноваться. Все идет хорошо .

— Почему? — спросил он.

— Сейчас он движется быстрее, чем нам по силам.

— Что ты хочешь этим сказать? Ведь мы можем пройти расстояние от Земли до альфы Центавра за двадцать минут.

— То другое дело. И вообще, Ник, мы летим не очень быстро. Мы прыгаем в туннель в одном месте и выпрыгиваем в другом. Но когда дело касается полетов в обычном пространстве, мы не столь резвы.

— Ты имеешь в виду, что если мы выйдем на максимальную скорость, то не сможем догнать его?

— Угадал.

— Значит, даже если чинди перейдет сейчас на крейсерскую скорость, нам не снять оттуда Тора?

— Верно.

— Хатч, — произнес Билл, — если теорема Уилбура справедлива и я достаточно точно рассчитал массу чинди , то для прыжка ему потребуется скорость 0,02773 c .

Это означало дальнейшее ускорение. До скорости, почти в три раза больше его теперешней.

— Хорошо, Билл, — поблагодарила Хатч.

Ник нахмурился. Искренняя убежденность первых часов улетучилась.

— Я полагаю, очень многое говорит в пользу этого Уилбура.

Они дотянули до тридцати секунд. Хатч вновь связалась с Тором.

— Мы почти готовы к «прыжку», Тор. Судя по всему, может пройти еще примерно один день, прежде чем чинди последует за нами. Уловил? Еще примерно день. Корабль очень массивен. И управляется несколько иначе, чем наш. От тебя требуется одно: стойко перенести эту задержку. Кстати, ты вновь не будешь слышать нас, пока не окажешься на той стороне. А мы будем ждать тебя.

Тор получил это сообщение, когда собирался спать. И встревожился — ведь оно означало, что его попробуют вытащить из этой могилы по крайней мере на день позже. Переносная палатка каким-то странным образом изменилась. Дело было не просто в том, что Тор остался в ней один; Джордж погиб, а Аликс покинула корабль. Нет, ее внутреннее пространство словно бы уменьшилось, а сама она стала становилась более суровой. Если прежде в ней царили шум и веселье, то теперь казалось, что каждый производимый звук может привлечь нежелательное внимание. Коридоры и бесконечные ряды комнат окружали Тора со всех сторон (когда он отваживался думать об этом, его воображение не «спускалось» ниже, чем на сто уровней), ошеломляя своей полной пустотой. Он больше не думал о них как о Главной улице, Барбара-стрит, Третьей или Одиннадцатой. Они вновь стали чужими — немое темное безлюдье. И еще одинаковыми. Тора вдруг поразило, что единственным характерным и приметным объектом, открытым во всем этом комплексе (который казался бесконечным, пока они бродили по нему), был «Атлантический океан».

Хотя Тор испытывал затруднение, оказавшись в подобной среде, где к тому же отсутствовало чередование дня и ночи, поддерживать устоявшийся режим ему помогал собственный организм. В эту первую ночь художник прикрепил свою временную постель к тыльной «стене» палатки, устроился, и, выключив свет, смотрел вверх, в темноту. Ему казалось, что в окружавшем его огромном пространстве все было неподвижно.

Позже он проснулся от какого-то беспокойства.

Он включил фонарь и некоторое время лежал при слабом свете, пытаясь сообразить, что же привлекло его внимание. Никакого шума. Никакого движения в темной комнате, служившей границами внешнего мира для его палатки. А все, что составляло ее внутренний мир, оставалось на местах, там, где он разложил все это. Сигнальные лампочки, определявшие состояние палатки и ее агрегатов, бодро светились, показывая, что все функционирует именно так, как надо.

Должно быть, виновата была игра его воображения.

Тор повернулся и приложил ладонь сначала к стенке палатки, затем к полу. Вибрации, до сих пор почти постоянные, прекратились. Наконец-то двигатели были выключены, и чинди перешел на крейсерскую скорость.

Крейсерская скорость? Но ведь система Хейзелтайна всегда запитана от основных двигателей. Их нельзя отключать перед «прыжком». Что происходит?

Он задействовал свой канал связи. Хатч на линии отсутствовала, но, возможно, был шанс, что где-то по соседству уже появился Могамбо.

— «Лонгворт», — сказал Тор, — где вы там?

В ответ накатила тишина.

— Кто-нибудь?…

Тор достал альбом для зарисовок и устроился с ним за порогом комнаты. И в конце концов постарался уловить сущность сложившейся ситуации. Камень и металл дверей. Ощущение абсолютного небытия за растушеванными, размытыми границами света. Словно коридор вел в царство полного забвения. «Да», — подумал он, «схватывая» на листе тени.

И невообразимая масса, скрепляющая темноту .

И призрак Джорджа, навечно запертый здесь .

Тор прислушался, воображая, что вот-вот услышит далекие шаги.

Он работал, пока не проголодался. Затем отправился в палатку и как следует подкрепился бутербродами с цыпленком и пончиками.

Прежде чем вернуться к работе, он заменил в палатке источник питания.

Перелет к звезде RK335197 продолжался немногим более трех дней. Это было исключительно спокойное время. Теперь на мостик стала захаживать и Аликс. И он превратился в место, где вся троица постоянно проводила время — с перерывами на обед. Отсек управления экспедицией теперь пустовал, превратившись в обитель эха и теней. Игры кончились — как кончились и фильмы-симуляторы. У всех пропал аппетит, и даже Нику с трудом удавалось казаться бодрым и веселым. Не потому, что они так переживали за Тора (ведь все понимали, что чинди появится в известной точке более или менее по расписанию, и особых сложностей со спасением быть не должно), но гибель Джорджа буквально разбила им сердце. В прежние времена Хатч обвинила бы во всех катастрофах только себя. Но постепенно она усвоила, что всегда существуют пределы ее возможностей. И если ее не хотели слушать…

По-прежнему казалось, что она должна была занять более жесткую позицию — может быть, даже разоблачить ухищрения Джорджа, целью которых было перехватить командование «Мемфисом».

Экспедиция потеряла «Кондор» — Пастора с его пассажирами, потеряли Курта — вместе с «Венди», Пита и Германа — на планете, названной ими Рай, и на чинди — Джорджа. Оправданно ли было это?

Для тех, кто пишет книги по истории, и, возможно, для большинства покорителей космоса ответ был бы один: да . Открытия, ставшие результатом упомянутых событий, принесут неоценимую пользу. Человечество больше никогда не будет смотреть на звезды так, как смотрело на них до сих пор. Но сама Хатч с радостью отдала бы все найденное, плотно запечатала и отправила бы плыть своей дорогой, если бы это могло вернуть и Пастора, и Джорджа, и всех остальных.

Долгими ночами она бродила по «Мемфису», меряя неслышными шагами коридор от своей каюты до мостика, где, тактично блюдя тишину, нес вахту Билл.

Остальные тоже были предоставлены самим себе. Порой она слышала их в предрассветные часы, когда Ник искал уголок для чтения, не такой тесный, как его каюта, или, может быть, не такой одинокий, где был шанс встретить хоть кого-то еще. И когда Аликс неосторожно вскрикивала в столь ранний час.

Могамбо был на грани срыва. «Лонгворт» еще только приближался к Близнецам, а «лис», как доктор называл про себя огромный инопланетный корабль, ускользнул прямо из-под носа. Он сказал Хатч, что подумывает изменить курс и лететь прямо к 97-ой, но ему очень хотелось увидеть Убежище — уж оно-то никуда не собиралось исчезать. Он дал Хатч указание доложить о местонахождении объекта, как только оно будет установлено, чтобы он мог немедленно прибыть туда. — Но больше никого не пускай на борт, — сурово приказал он. — Спасай своего человека, и побыстрей убирайтесь оттуда. Это слишком ценный объект, чтобы позволить людям бесконтрольно болтаться там .

А еще Хатч получила длинное сообщение от Сильвии Вирджил: та поздравляла ее с многочисленными открытиями и призывала беречь пассажиров. («Оставшихся пассажиров», — подумала Хатч.)

— Их не следует использовать на опасных работах по фактическому сбору материала. Хватит потерь. Особенно после всего, что произошло. Люди подумают, что мы не в состоянии позаботиться о своих клиентах .

Сильвия напомнила, что Могамбо сразу по прибытии примет руководство операцией. И что Хатч должна сделать все возможное, чтобы помогать ему. Закончила Вирджил заверениями, что когда все закончится, то о Хатч точно не забудут.

Но вот что больше всего обеспокоило Хатч.

Вирджил сообщила ей — почти между прочим, — что их открытия стали мировой сенсацией. Хатч прислали записи ряда круглых столов, выпусков новостей и обсуждений открытий и их последствий. Директор отослала даже перехваченный пакет данных из сети чинди (так теперь средства массовой информации именовали межпланетную радиорелейную линию связи, выстроенную на спутниках-невидимках). Возникло мнение, что наблюдаемые события происходили века назад, несмотря на то, что передаются в «живом эфире». «Всех нас, — сказала Вирджил, — ошеломили виды безымянного места, где стоял незабываемо прекрасный хрустальный город, сверкающий в солнечных лучах, город в скалах, выходящих к туманному морю». Известный аналитик Крейтон Уолфорд заявила, что человечество после нескольких неудачных попыток наконец-то должно отказаться от своего эксцентричного заявления, что оно — пуп мироздания. Тирас Флеминг предполагал, что земляне нашли бы внутри чинди технические чудеса в полном смысле слова. (Этот термин, казалось, вызывал у всех и каждого ощущение погружения в сверхъестественное.) «Было вполне вероятно, — подумала Хатч, — что любая живая цивилизация, с которой мы могли столкнуться, оказалось бы значительно старше нас, возможно, на миллионы лет. Технология чинди , согласно «Нью-Йорк таймс», годится для любых цивилизаций. Спустя несколько лет, в течение которых она распространится у нас, мы просто не узнаем родную цивилизацию».

«Кассел Репорт» поместил полученные из внутренних источников следующие сведения: на борту чинди так никого и не нашли, но экспедиция фактически выяснила, как работают его двигатели, и уже ведет гигантский корабль на орбиту Земли. Никто не хотел верить официальным опровержениям. И сама Вирджил относилась с подозрением.

— В этой истории ничего подобного нет? Тогда пришлите, пожалуйста, доказательства .

Прошел слух, что на борту чинди было найдено нечто ужасающее и что в ближайшее время туда отправляется вторая экспедиция, укомплектованная исключительно военными, чтобы обстрелять инопланетный корабль ядерными ракетами.

Некоторые политики обещали, что чинди не разрешат находиться вблизи Земли. Другие уверяли, что нет никаких причин для беспокойства.

В одном очерке даже говорилось, что экипаж чинди был найден — он погиб от загадочной смертельной болезни. И что гигантский корабль вместе с экспедицией Джорджа Хокельмана стоят в карантине.

Вирджил, помимо прочего, напомнила Хатч, что со станции «Аутпост» вылетела и, возможно, уже появилась в районе Близнецов группа журналистов. Хатч должна обязательно подготовить своих людей к интервью.

Было еще множество личных посланий, которые она должным образом разобрала. В том числе несколько сообщений для Джорджа.

Тору пришло четырнадцать писем. Никакой «макулатурной почты». Межзвездные сообщения обходились слишком дорого. Обычно это была личная или научная «корреспонденция». Хатч переслала письма на его почтовый ящик, где им предстояло дожидаться возвращения адресата.

Аликс получила приглашение приехать на встречу с одной парижской рабочей группой — чего сделать она в любом случае никак бы не смогла. Гонорар сулили весьма щедрый, и съемка обещала быть продуманной и полезной, но она подошла к этому философски.

— Я жива, — сказала она. — И если наша экспедиция больше ничего не откроет, она и так уже открыла для меня большие перспективы.

Для Хатч было всего несколько сообщений. В одном говорилось, что собрана комиссия по поводу гибели корабля «Венди Джай». Такова была обычная практика, и Хатч не удивилась. Если капитан Хатчинс вернется, они бы хотели, чтобы она дала показания.

Мать Хатч где-то вычитала, что их экспедиция потерпела катастрофу, и советовала ей быть осторожнее. Двое давних приятелей воспользовались случаем, чтобы поздравить ее и пожелать удачи. «Омега Стайлинг» («Последний крик моды») предлагала очень выгодный контракт на использование ее имени, а еще некто, писавший книгу о чинди , хотел, и как можно раньше, взять у нее интервью. Он тоже был на пути к Близнецам, хотя и не сообщал, как и когда объявится там.

«Мемфис» появился в системе 97-ой звезды на третий день после «прыжка». Индикатор времени Тора показывал, что у него остается четыре дня и двадцать два часа. Первым делом Хатч спросила Билла, не зарегистрировал ли он каких-либо случайных сигналов. Было маловероятно, что чинди сумеет обойти их здесь и сейчас, поскольку теория утверждала, что все перемещающиеся сквозь гиперпространство средства движутся с тем же соотношением скоростей, что и в стандартной непрерывной пространственно-временной среде. Но теория теорией, а если чинди и впрямь обладал передовой технологией, кто знает, что он мог бы сделать?

Во всяком случае, Билл дал вполне предсказуемый ответ:

— От нашего наружного передатчика мы ничего не получали . — Он вновь появился, глядя с явным напряжением. — А вот сейчас принимаем сообщение от терпящих бедствие .

У Ника округлись глаза.

— Кажется, Биллу требуется лечение.

Люди находились за сотню световых лет от исследованного космоса. В зоне, где никто никогда еще не бывал.

— Билл, как ты узнал, что это передача от терпящих бедствие? — спросила Хатч.

ИИ возник на экране на противоположной стороне комнаты в одном из своих виртуальных обличий: широкие белые брюки, темно-синяя рубашка с якорем на нагрудном кармане.

— Сообщение передается на английском языке, — пояснил он.

29

Господи помилуй, каким маленьким вы выглядите. Так будем выглядеть мы все… и короли, и кайзеры… раздетые перед последним странствием.

Чарльз Лэм. Во мрак Эллистона. 1831

Морис Могамбо вышел из спускаемого модуля, сделал несколько шагов и остановился, пристально разглядывая Убежище. Овальное окно придавало строению «удивленный» вид.

Как здорово видеть тебя, Морис. Как приятно, что ты зашел. Ведь гости у нас бывают не так часто.

Да, действительно, следует признать, что первая побывавшая здесь группа не ошиблась. Я создано как настоящее убежище для двух замечательных существ. Они работали здесь, занимались наукой и жили своей жизнью, не отвлекаясь на те формальности и шаблоны, с которыми вынужден постоянно иметь дело ты. Никакой бюрократии, никаких конкурирующих специалистов, никакой мелкой зависти или подозрений. Сократ был бы здесь как дома.

Сопровождавшая доктора группа рассыпалась вдоль скального выступа. Некоторые из прибывших уже окружили стоявший здесь инопланетный корабль. Мартинсон даже поднялся по трапу и сунул голову внутрь. Шози пристально вглядывался за край обрыва. Хокинс, опустившись на колени, откалывал образцы камня. Альварес производил съемку, фиксируя каждый этап осмотра.

Могамбо неожиданно вспомнил, что рядом с ним стоит Чардин. Но тот, хорошо понимая, что сейчас не время для праздных разговоров, предпочитал держаться в нескольких шагах позади, позволяя Могамбо насладиться моментом.

Разумеется, это был звездный час в его жизни, и без того богатой открытиями и победами. Жаль только, что он не был здесь первым. (Тут Могамбо почувствовал легкие уколы совести, понимая, что низко раздумывать о первенстве в месте, которое казалось почти священным.)

Он уже собирался войти внутрь, когда его вызвал капитан «Лонгворта», Джон Юркевич.

— Морис, — сказал он, — мы завершили обследование остальных лун .

Могамбо подавил досаду, которую чувствовал всякий раз, когда его беспокоили. Затем ему пришлось вторично выслушать объяснение капитана, чтобы добраться до сути. Проклятье . Ведь он заранее знал, каким будет результат, но хотел увериться.

— А нет ли там чего-нибудь просто интересного?

— Нет, профессор. Ничего .

— Что относительно «Мемфиса»? Что-нибудь слышно от Хатчинс?

— «Мемфис» должен сейчас появиться в районе 97-ой. Но мы до сих пор ничего не получили от них. Хотите, чтобы я связался ними?

— Нет. Сейчас, Джон, мы заняты здесь по горло. Я уверен, что они дадут нам знать, когда у них появится что сообщить.

Могамбо вновь перенес внимание на инопланетную постройку. «Ничего прекраснее, — подумалось ему, — я в жизни не видел».

На английском языке?… — Да. Они обозначают себя «Вентура» SL002. Сообщение только голосовое .

— «Вентура»? — глаза у Ника округлились. — Это уж не…

Билл включил звук.

— ПОЖАЛУЙСТА. ПОМОГИТЕ. ПРИБЛИЗИТЕЛЬНЫЙ РАЙОН SEPC 6A1193KKM.

— Регистрационный номер верный, — сообщил ИИ. — Существует только один корабль с таким названием .

— А что значит SEPC и все остальное?

— Это обозначение 97-ой по звездному каталогу Пендела-Корбина, которым пользовались в то время, когда пропал «Вентура» .

Странный холод сковал сердце Хатч. «Вентура» был вторым кораблем, приспособленным для сверхсветовых полетов. После того как сорок два года назад «Терра» совершила свое историческое путешествие к альфе Центавра, «Вентура» с экипажем из четырех человек, группой ученых и сенатором от Северо-Американского союза предпринял полет на Вольф 359. И с тех пор о нем ничего не было слышно. Поиски в районе Вольф 359 не выявили никаких доказательств, что он вообще появлялся там, и его исчезновение стало одной из долгоживущих загадок века. Общий опыт подсказывал, что его полет — по нынешним стандартам организованный просто примитивно — потерпел неудачу сразу после «прыжка в мешок» и что корабль пропал еще в гиперпространстве. В результате опыта с «Вентурой» была проведена модификация двигателей Хейзелтайна. Теперь, если ошибка была неминуема, система немедленно возвращала корабль в обычное пространство. Такого рода неуправляемые и непредсказуемые прыжки происходили несколько раз и стали причиной нескольких катастроф. Но после пропажи «Вентуры» ни с одним кораблем ничего подобного больше не случалось.