Практическая работа для похищенной Огинская Купава
— Меня только один вопрос интересует: почему вы к Брие не пошли? — было бы логично предположить, что первым делом он должен был вспомнить о человеке, с которым знаком уже давно. И пускай с логикой у меня были большие проблемы, но даже я до этого додумалась. Неужели у него с головой совсем плохо?
— Эти амулеты делала она, — невесело усмехнулся целитель, доказывая, что с головой у него как раз все в порядке, — как думаешь, ее собственная магия навредила бы своей хозяйке? Мне нечем мотивировать ее на сотрудничество.
— А ко мне пришли потому что…?
— Возмещение ущерба, девочка. Все это произошло изза тебя. Тебе меня из сложившейся ситуации и вытаскивать.
— Лишний раз убеждаюсь, что я чертовски невезучая, — смирившись с неизбежным, я хлопнула в ладоши, бодро поинтересовавшись, — и когда выдвигаемся?
В конце концов, я всегда могла попробовать сбежать от него в лесу. Он вымотался, устал, неизвестно когда нормально спал в последний раз. В таком состоянии очень легко утратить бдительность, а уж ято момент не упущу.
Оставалось уповать на свою собственную расторопность и сообразительность Ирзы. Хотелось верить, что в управление она бросится сразу же, как за нами закроется дверь.
Оптимист я, в конце концов, или кто?
— Ночью, — ворвался в мои мысли простуженный голос целителя, — полагаю, вы будете достаточно гостеприимны. Я не отказался бы от завтрака.
Обходя прилавок, он направился ко мне, так и застывшей в дверях, неприветливо улыбнулся и угрожающе предложил, даже скорее потребовал:
— А ты составишь мне компанию. Если твоя наставница сделает какуюнибудь глупость, то сможет полюбоваться на твой обгорелый труп, — переведя взгляд выцветших глаз на Ирзу, он холодно спросил, — надеюсь, ты меня поняла?
— Поняла, — хрипло отозвалась она.
А я смотрела на приближающего целителя и чувствовала как оптимизм мой спешно пакует чемоданы. От жизни такой я рисковала стать нервной, дерганой и очень злой.
— Когда все это закончится…уй…надо будет провериться…ай, — утепленный плащ то и дело норовил зацепиться за кусты. Приятной прогулкой выматывающее брожение по ночному лесу, я бы не назвала, — не иначе, меня ктото проклял. Иэх!
Оскользнувшись на подтаявшем снегу, я с размаху села на узкой дорожке, по которой и брела впереди молчаливого целителя. Идти по наезженному тракту он не решился, планируя выйти из леса непосредственно у барьера. Как он собирался пробраться сквозь барьер, когда его откроют для такой безобидной целительницы как я, которая непонятно куда, непонятно зачем и чего ради бродит ночью по лесу, я не знала. За весь тяжелый день, он так и не сподобился поделиться со мной своими планами.
Помочь подняться Денерим не спешил, только сжимал в руке амулет.
Когда я упала во второй раз, зацепившись за какуюто корягу, он недовольно засопел надо мной, но тоже смолчал.
Третье мое падение было сопровождено тихими ругательствами.
Как Денерим отнесся к моему четвертому падению, я уже не знала. Просто неудачно оступилась, и скатилась в глубокий кювет, чудом не удушив себя завязками плаща. Ухнув на дно и зарывшись в кучу прелой, промерзлой, присыпанной тонким слоем снега, листвы, болезненно охнула. Болело все.
Приподнявшись на локтях и осмотревшись, я жалобно захныкала. Этот неудачный день не мог закончится на этом. Ему непременно надо было стать еще хуже. А ведь казалось бы, хуже уже некуда.
Огромный, матерый волк с исключительно гастрономическим интересом разглядывал валяющуюся перед ним меня. Что именно он тут делал, я не имела ни малейшего понятия, но то, что компания моя ему не понравилась, было понятно без слов.
— Волки, мамочка, здесь еще и волки водятся. Как будто съехавшего с катушек психа мне мало, — прохрипела я, боясь пошевелиться. Грудь и живот кололо сухой веткой, на которую я так неудачно приземлилась. Ужасно хотелось подняться, чтобы не ощущать больше холода промерзлой земли и болезненных покалываний неприветливой ветки, но как же было страшно, — хххороший песик…
Волк оскалился, сверкая желтыми, дикими глазами.
— Поняла, поняла. Ты не песик. Прости меня, пожалуйста.
— Иза, поднимайся немедленно!
Волк дернул головой, на звук, глухо заворчал, припадая к земле, но нападать собирался он не на глупого целителя, а на меня. Ято ближе, за мной бегать уже не придется.
— Если ты немедленно не поднимешься, я разобью амулет! Хочешь умереть в огне?! — срывающийся, дребезжащий голос Денерима лишь раздражал хищника, о чем я отчаянно думала, но поделиться своими размышлениями с недалеким похитителем, не могла. Боялась. Почемуто казалось, если я сейчас хоть попытаюсь чтонибудь вякнуть, волк бросится.
Зашуршали приминаемые листья, пару раз глухо треснули ломаемые веточки. Денерим, вместо того, чтобы выполнять свою угрозу, решил спуститься ко мне. А волк, гипнотизировавший меня взглядом, утратил к своей недавней жертве весь интерес, напряженно следя за спускающимся целителем. Рыкнув, он забавно пятясь, отполз чуть назад и слегка повернулся, готовый броситься на нарушителя спокойствия.
— Глупая девчонка, если ты рассчитываешь сбежать, то я…проклятье! — Денерим встретился взглядом с ночным хищником и мгновенно позабыл обо мне.
Волк кинулся, целитель вскрикнул и повалился на землю, под тяжестью мохнатого тела. Я, с трудом поднявшись на ноги, бросилась прочь, по кювету, не решаясь тратить время, чтобы взобраться обратно на тропинку.
За спиной раздался яростный вопль и почти сразу болезненный волчий визг. Чтото зазвенело, оглушительно громко и в спину ударил горячий порыв ветра. Загудело пламя. Амулет, который Вэлард так и не забрал, и который я все еще носила, сильно нагрелся, обжигая кожу, но я продолжала бежать вперед, не слыша ничего кроме звона в ушах.
Остановилась только когда сил бежать больше не осталось. Ну, как остановилась. Запнулась за корень и в пятый раз за ночь упала. Оцарапала ладони о валяющуюся под покровом промерзлых листьев, ветку и уже не хотела вставать, сипло вдыхая холодный воздух.
Легкие жгло огнем. С трудом сглотнуввязкую слюну, я перевернулась на спину, глядя в звездное, ночное небо. Расстегнув ворот рубашки, вытянула цепочку на свободу, пристально рассматривая почерневший и определенно испорченный амулет. В том месте, где серебряный кружок касался кожи, появилось покраснение и легкий отек. Откинувшись обратно, я только нервно хихикнула, не веря своей удаче.
Не знаю, сколько бы еще так валялась, наслаждаясь покоем, но совсем рядом хрустнула ветка.
Подскочив со своего неудобного ложа, я напряженно прислушалась к лесной тишине, не очень уверенная, что мне просто не послышалось. Но вот, зашуршала листва под ногами преследователя и я не смогла устоять на месте.
Втянула носом воздух, под завязочку наполнив легкие кислородом, выдохнула и бросилась бежать. Не заботясь о конспирации. Денерим уже не молодой, к тому же, после тесного знакомства с волком, еще и раненный скорее всего. Вряд ли он сможет меня догнать.
Однако же, не успела я пробежать и сотни метров, как за спиной, совсем рядом, послышался шелест листьев и тяжелое дыхание. Сердце ухнуло вниз, но скорости мне это не прибавило, и совсем скоро на плечо опустилась тяжелая рука заставляя остановиться.
Взвизгнув, я послушно качнулась назад и, что было сил, заехала преследователю локтем под дых. За спиной охнули, но меня не отпустили, только плечо сжали сильнее и крутанули, разворачивая к себе лицом.
И вот парадокс, увидев, кого я приласкала, вместо раскаяния почувствовала странное удовлетворение. А потому что так ему и надо.
— Что ж, — поморщившись сказал Вэлард, сжимая мои плечи, — полагаю, ты точно в порядке.
— Ась? — дыхания на чтото более членораздельное не хватало. Я сипела, хватала ртом воздух и понятия не имела, что именно меня так радовало.
А лорд заметил неисправный амулет и перестал радоваться. Подцепил его пальцами и мрачно постановил:
— Значит, и тебя задело.
— А?
— Там — мотнув головой себе за спину, где я оставила Денерима в теплой волчьей компании, Вэлард невозмутимо сообщил мне шокирующую новость, — мы нашли два обгоревших тела. Целителя и волка. Зачем Денерим использовал амулет, что оставался у него, никто так и не понял, но сжег он и себя, и зверя, и все вокруг на несколько десятков метров. И чуть не сжег тебя.
Сграбастав, едва живую после такого известия, целительницу в объятия, он тихо шепнул:
— И я очень рад, что ты не сняла амулет. Как же я рад.
Я не ответила, пытаясь выровнять дыхание и собрать разбежавшиеся мысли в кучку. И единственное, что точно понимала — я очень рада видеть Вэларда. Мысль о том, что я могла точно так же как и Денерим валяться гдето совсем недалеко хорошо прожаренной тушкой, металась гдето на втором плане. И в какойто мере это было даже хорошо. Я и так слишком много нервов себе испортила за последнее время.
Отстранившись, я заглянула в светящиеся глаза и мрачно спросила:
— Знаешь, что я сейчас сделаю? — в боку нещадно кололо и я все еще задыхалась, но настроенная была решительно. Да у меня просто губы жгло, от этой решительности, — сама поверить не могу, что спрашиваю, но знаешь, что я сейчас сделаю?
— Что? — послушно спросил он, с беспокойством заглядывая мне в глаза. Его мой невменяемый вид очень тревожил.
Говорить ничего не стала, просто дернула на себя, заставляя склониться ниже, и прижалась губами к его рту. На секунду всего, но мне полегчало. А уж ошалевший вид растерянного лорда и вовсе почти полностью вернул мне радость жизни.
Отряхнув руки, я отступила на шаг назад, полюбовалась вытянувшейся физиономией их светлости и удовлетворенно кивнула, радостно возвестив:
— А теперь можно и домой.
С этими словами и развернулась спиной к прибывающему в ступоре несчастному. Где именно я нахожусь не имела никакого понятия, но чувство направления у меня было развито, как и у любого целителя. И я точно знала, что дом с теплым чаем, и обеспокоенной Ирзой, находится именно там. В том, что ноги меня выведут, я даже не сомневалась.
В себя Вэлард пришел быстро, нагнал меня и того быстрее, а дальше начался один сплошной беспредел. Опять.
— Нам не в ту сторону, — подхватив на руки, хорошенько встряхнул, от чего я клацнув зубами, чуть не откусила кончик языка и развернувшись, понес меня обратно. К трупам злобного целителя и несчастного волка, которому не посчастливилось в эту ночь нарваться на нашу убийственную компанию, — мне нужно присутствовать на месте, пока не пребудет повозка.
— Сюда она едва ли проберется, — заметила я, вспомнив узкую тропинку по которой мы с Денеримом шли.
— Это не проблема, в полукилометре отсюда, если идти на юг, начинается тракт. Туда она и прибудет. Нам нужно лишь вынести тело к дороге.
— Ну так выносите. Ято вам зачем? Я домой хочу.
— Предлагаешь пустить тебя одну бродить по лесу? — спросил он хмуро. И стоило бы мне замолчать, но это же я. Потому лорд ответ получил.
— Конечно. Я не заблужусь. Правда, — а я получила по носу.
— Иза, в этом лесу еще встречаются лисы, медведи, олени и даже несколько редких видов вполне безобидной нечисти. Одного волка ты уже угробила. Не хотелось бы, чтобы от знакомства с тобой пострадал ктонибудь еще.
Надувшись, я отвернулась в сторону, обиженно сопя. Волка же не я на тот свет отправила. Я его и пальцем не тронула. Да что там, мне самой было несчастную животинку жалко.
Вэлард на показательное выступление не отреагировал, продолжая брести по лесу. И я не выдержав, сообщила:
— Я обиделась.
— Я заметил.
Вот и поговорили. За последнее время я успела подзабыть какой на самом деле он противный. И зачем, спрашивается, целоваться полезла? Дура. А он гад.
И что мне в таком случае делать?
На выгоревшем участке пахло дымом, паленой шерстью, и жареным мясом. Запах постепенно выветривался, разносясь по лесу, но все еще отчетливо ощущался.
А на выжженной земле, в обнимку лежало два тела. И глядя на это дело мне категорически не хотелось слезать с ручек. Было во всей этой картине чтото жуткое.
Но, не разделяющий моих страхов, жестокосердечный лорд, все же сгрузил меня на землю, подтолкнул в направлении заулыбавшегося недооборотня и направился в другую сторону, к угрюмому командору.
— Опасная ты особа, Иза. Вот смотрю я на тела и понимаю, что тогда еще легко отделался. Полено в голову не самое страшное, чего можно от тебя ожидать.
— Врежу тебе больно и ты пересмотришь свои взгляды, — мрачно пригрозила я и еще раз глянула на сгоревших. Нет, все же жуткое зрелище.
— Понял — понял, — хмыкнув, Анхел тут же помрачнел, — но тебе очень повезло, что в момент, когда огонь вырвался, тебя не было рядом.
— Мне в другом повезло, — тихо призналась я, теребя в руках амулет. Хорошая была вещица. Жалко.
— Кстати, — вновь широко улыбаясь, он заговорщицки поинтересовался, — а не знаешь, почему твоя наставница, вместо того, чтобы сразу к командору за помощью бежать, к лорду Шаардану первым делом бросилась?
— А какая разница? Главное, что вы здесь, — меня этот неожиданно выяснившийся факт тоже интересовал, но ответа на него я не знала. Так же как и Анхел.
— Вот не скажи. В такой спешке я еще ни разу не собирался. До сих пор не могу от мысли отделаться, что чтото важное взять с собой забыл.
— Меч при тебе? Ну значит все важное ты с собой взял.
Анхел чуть помедлив кивнул, а я, не сдержавшись, вновь глянула куда не следует. И быстро отвернулась. Домой хочу.
Глава двадцать вторая. Вся правда о карме
— И что это? — они были белыми. В очень знакомой корзине, и единственным отличием от прошлого раза было лишь то, что корзина на этот раз была одна.
Но очень большая.
— А как ты думаешь? — озадачено спросила Ирза, которую присутствие в магазине цветов удивляло больше, чем меня.
Корзина эта огроменная, посередь магазина была оставлена запыхавшимися работниками, которые тут же смылись, опасаясь, видимо, что эту жуть неподъемную, их ещё и на второй этаж тащить заставят. А ведь правильно опасались. Именно об этом я бы сейчас и попосила.
— Там записка есть, — наставница кивнула на острый край выглядывающей из кучи цветов карточки.
— Глянем.
И ведь было на что глянуть. На прямоугольнике дорогой, тисненой бумаги было выведено всего два слова. Знакомым, твёрдых почерком.
«Начнём сначала»
И все. Не подписи, ни какихто ещё пояснений на тему того, что он там сначала собирается начать.
Сиди, Изонька, да гадай, что этот нагломордый тиран, с тягой всеми покомандовать, там ещё удумал.
— Ну что?
Нервно дернулся глаз и я, смяв записку, уверенно произнесла:
— Будем делать розовое варение. И масло. И крем для рук. И ещё чтонибудь придумаем, — вытянув одну из роз, покрутила в руках, рассматривая искрящиеся на свету капли росы на нежных лепестках, — материала у нас много.
Ирза согласно кивнула, закатывая рукава простого, домашнего платья. Работы у нас образовалось много.
Спасибо Вэларду.
На следующий день, после изнуряющего трудового дня, не менее трудового вечера и немного трудовой ночи, в магазин я спускалась измотанная, но счастливая. От корзины осталось пять цветков, которые теперь гордо стояли в вазе на кухонном столе, радуя глаз. Все остальное было уже либо употреблено в дело, либо сушилось, чтобы быть упоребленным.
И вот, когда я добрела до прилавка, планируя подремать немного прямо за ним, в ожидании первого посетителя, дверь открылась.
— Доброе утро, — сонно, но дружелюбно пропела я, улыбаясь. Улыбалась недолго. Аккурат до того момента, как увидела, кто пытается забраться в магазин.
Сначала глазам своим не поверила, потом один из страдальцев, тащивших корзину, ругнулся и пришлось поверить. А парни, сноровисто разместив свою ношу посреди магазина, быстро скрылись в неизвестном направлении.
Я сидела ошалевшим сусликом, на высоком стуле, прижимая горячие ладони к прохладной поверхности стола, и во все глаза смотрела на ещё одну корзину роз. На этот раз красных.
Спустившаяся несколькими минутами позже наставница, разорвала гнетущую тишину:
— Ммм, у меня недавно одна покупательница просила сделать ей маску для лица из лепестков роз.
— И? — рассеянно полюбопытствовала я, не отрывая напряженного взгляда от цветов.
— И сейчас мы будем её делать.
Полагаю, если бы Вэлард знал, что мы творим с его подарками, обиделся бы. И, следующим утром, разглядывая третий по счёту букет, состоявший из нежно — розовых бутонов, сладко пахнущих цветов, я на полном серьезе рассматривала возможность, все ему рассказать. Авось, прекратит мучить и парней из магазинчика, и цветы, и меня заодно.
На четвёртое утро вниз спускалась с опаской. Не зная, что буду делать, если там меня будет поджидать очередное цветочное чудовище.
Розы теперь были у нас везде. И даже ночью, во сне, я не могла от них спастись.
Спустилась вниз, и поняла, что дальше так продолжаться уже просто не может.
На этот раз цветы были особенно красивые, что, впрочем, не сильно меня порадовало. На сиреневые бутоны, с полупрозрачными, хрупкими лепестками, я смотрела почти с ненавистью.
— Может, начнём сами цветы продавать? — флегматично предложила Ирза, безнадёжно рассматривая новое орудие пыток покрасневшими, слезящимися глазами. Как выяснилось, у наставницы была аллергия на розы. Злая насмешка судьбы.
— Завтра схожу и попрошу прекратить это, — пообещала ей, берясь за край корзины. По ощущениям, я запустила землю крутиться в другую сторону. На деле же, всего лишь оттащила цветы к стене.
— Почему не сегодня?
— Любопытно мне очень, он завтра по кругу пойдёт, или пришлет чёрные розы, — и если розы будут чёрные, то я смогу с полным правом прийти к нему в дом и надавать тем самых веником, мрачного окраса, по наглой, аристократичной морде. Потому что такие цветочки только на похороны и присылают. Но это же Вэлард, от него всего можно ожидать. А других сортов роз я все равно не знала. Не росли другие в этих землях просто.
К сожалению, плану моему не суждено было сбыться. Все испортил один рыжий субъект, не ко времени вернувшийся.
Дело было вечером, когда закрываться еще рано, но работать уже лень, и любой случайный посетитель, приравнивался мной к личным врагам, на огонёк забрел Берн.
Широко открыв дверь, ввалился в магазинчик, бросил у входа свою дорожную сумку и, радостно скалясь, пошёл на меня.
Если бы не прилавок, за которым я сидела, и который по определению являлся довольно внушительной преградой, сбежала бы не задумываясь.
А так, осталась на месте и даже на недружелюбный взгляд расщедрилась.
— И чего это мы не рады видеть вернувшегося героя?
— В восьмом часу вечера, перед закрытием, я не рада никому, — мрачно оповестила его, подпирая ладошкой щеку.
— Дружелюбнее надо быть, Иза, — заметил он, и сложив руки на прилавке произнёс раздельно, — Дру — же — люб — нее.
— Ты чего пришёл? — не хотелось мне быть дружелюбной. Вот категорически.
— Вернулся в родной город после славных подвигов. По дороге Анхела встретил, он сегодня на воротах. Поговорили мы недолго, — с воодушевлением заговорил Берн, который только и ждал, когда я вопрос задам. Причём, судя по одухотворенному лицу, содержание вопроса не играло никакой роли. Даже поинтересуйся я сейчас у него который час, ответ получила бы этот же, — и вот, интересная новость, узнал я, что тебя наставнице вернули. Не иначе работа твоя в доме лорда закончилась?
Неудобный вопрос и любопытный взгляд были мной проигнорированы:
— И что же за подвиг ты совершил? Повязал всю разбойничью шайку в одиночку? Всего за несколько дней?
— Да какие там разбойники? Кучка недоподнятых умертвий, — вяло отмахнулся он от моего недоверия, — они и не погрызли никого. А крикуто было. Я когда туда приехал, думал живым не выберусь. Если не мертвяки меня порвут, то напуганные сельчане.
— Умертвия? Некромант шалил? — не очень уверенно предположила я, уже не злясь на Берна за поздний визит.
— Если бы шалил, — усмехнувшись, стражник потянулся и широко зевнул, — пацан деревенский, силу в себе почувствовал, да решил, обалдуй, самостоятельно обучиться. Ума не приложу, как он их без необходимого материала, поднимал. Но поднимал же!
— Сильный дар, — завистливо поддакнула я.
— Я за этим даровитым идиотом по всему кладбищу полночи гонялся. Половину его умертвий самолично упокоил…
— Не замечала в тебе способностей к некромантии.
— Нужно оно мне, — самодовольно усмехнулся Берн, — после хорошенького костерка, от его протухшей армии только косточки и остались.
— И что с парнем стало?
— А что с ним станется? Умертвий своих с трудом пополам он упокоил. Я командору отписался. А вчера вот получил приказ отправить юное дарование в академию…вашу, кстати, и возвращаться.
— А мы тут тоже не скучали, — сказала я, а то вдруг бы он решил, что у нас тут без него ничего интересного и не происходило.
— Знаю я. Анхел рассказал.
Дверной колокольчик еще раз звякнул впуская покупателя.
— Вечер до…, — моя приветливая улыбка превратилась в нервный оскал. А Берн, который обернулся на звук, закашлялся и попытался слиться с прилавком.
— Да почему со мной это постоянно происходит?! — глядя на застывшее в дверях несчастье, я на полном серьезе начала подумывать о том, чтобы провериться. Проклятием от всего, что со мной творилось в последнее время, просто несло.
На пороге стоял Вэлард, собственной, сосредоточенной персоной. Вернее, это он сначала был сосредоточенный, до того, как Берна увидел. Потом он хмурым стал.
— Насколько я помню, вас отправили с поручением…
— Задание выполнено, — поспешнее, чем следовало, отрапортовал рыжий, умудрившись перебить лорда на полуслове, — все виновные наказаны, все зачинщики установлены. Закон и порядок восстановлен. И я…
Перехватив тяжёлый взгляд их светлости, стражник резко замолчал, но не удержавшись, все же закончил мысль сдавленным полушепотом:
— Вернулся.
— И вместо того, чтобы сразу направиться к командиру с отчетом, слоняетесь по магазина?
— Вообщето это лекарская лавка. К нам просто так обычно не заходят, — я нашла в себе наглость и тоже вступила в диалог. Зря, наверное. Потому что он ведь до этого момента исключительно на стражника смотрел, а после поспешного высказывания и обо мне вспомнил.
— Иза, ответь мне только на один вопрос: почему, стоит мне лишь на время оставить тебя одну, рядом с тобой обязательно ктонибудь появляется?
— Общительная я очень, — смущенно открыла ему страшную правду, разглядывая чистый, недавно натертый, мною же, прилавок.
Берн фыркнул, и был послан. Правда послан.
— Думаю, вам пора, — посторонившись Вэлард очень выразительно посмотрел на стражника, не оставляя тому особого выбора.
— Держись, подруга, — тихо шепнул рыжий и поспешно сбежал от греха подальше, не забыв прихватить свои вещи.
А грех, тот самый, от которого даже бравые стражники бегают, решил, что перекрикиваться через весь магазин не очень удобно, и подошёл к прилавку.
И вот пока он шёл, я все ждала, что Ирза наконец почувствует чтото неладное, спустится вниз, и спасёт меня от грядущих разбирательств.
— Что? — спасать меня никто не спешил, пришлось спасаться самой.
— Я жду объяснений.
— Объяснений? — глаз дернулся. Выразительно так. Вэлард просто не мог не заметить. Не заметить не мог, но проигнорировать — легко. Что он и сделал.
— Именно.
— Объясняю: ты наглый, самоуверенный тиран, с отвратительным характером. И я не знаю, чего ты от меня хочешь. И, если честно, знать не хочу! Мне вообще не о чем разговаривать с человеком, который ни разу не навестил больную. Да даже Морэм ко мне по нескольку раз на дню заглядывал. А ты где был? И теперь еще чегото у меня требуешь. Совести у тебя нет!
— Я тебя навещал, — нагло врал он с каменным выражением на бесячей роже. Точно врал. Потому что его появление я не могла забыть. Я же от простуды страдала, а не от склероза.
— Не было такого!
— Было, Иза, было.
— Тогда, почему я не помню?
— Ты спала.
— Мог бы и разбудить, — заметила я и решила, если сейчас скажет, что будил, но я не просыпалась вдарю чемнибудь тяжёлым.
— Зачем? Я специально приходил когда ты спала, — искренне удивился он, чем и спас себя от риска быть побитым.
— Просто уму не постижимо…
— Если со мной разобрались, то, может, вернёмся к тебе? Что здесь делал этот стражник?
— Поздороваться пришёл, — возвращаться ко мне, лично мне совершенно не хотелось.
И наставница, как назло гдето запропастилась. Вот что бы ей стоило спуститься? Подумав о наставнице я очень вовремя вспомнила, что за дело у меня было к лорду. Откладывать его на завтра уже не хотелось. Ну как он опять в плохом настроении будет? Лучше сделать все сейчас, а любопытство моё какнибудь переживёт.
Решила так, и попросила:
— Вэлард, раз уж ты тут, у меня есть к тебе просьба?
— Хм? Если она касается этого стражника…
Вот дался ему Берн?
— Не его. Я хотела попросить, не присылать больше цветы.
— Розы тебе значит не понравились? — ктото опять начинал злиться. Ну что за человек? — Этот стражник…
— Да Бернто тут при чем?! — нет, правда, меня очень интересовал этот вопрос. Ещё немного и я начну подозревать лорда в нехорошем. Мысль о том, что у Вэларда вполне могли появиться нежные чувства к рыжему, уже зрела в моей бедовой голове.
— Значит ни при чём? — переспросил лорд мрачно.
Я кивнула. Говорить не могла, опасаясь ляпнуть чтонибудь не то.
— Хорошо, — он кивнул, развернулся к выходу и, не прощаясь, поспешно покинул магазинчик.
— И чего приходил, спрашивается?
О цели его визита я узнала значительно позже. Когда уже готовилась закрывать магазин, дверь резко открылась, истерически звякнул колокольчик и в помещение, чуть не сбив меня с ног, влетел бешеный лорд. Я только и смогла порадоваться, что не успела до двери дойти.
— Очень хорошо, что ты здесь, — хватая меня за плечи, возвестил он, утягивая с собой в холодную темноту, — я долго думал и пришёл к выводу, что в сложившейся ситуации есть лишь один выход.
«Долго думал» в его понимании — это двадцать минут от магазинчика до дома и обратно в магазинчик, чтобы уже тут озадачить ни в чем не повинную меня, своими мыслительными изысканиями.
И вот любопытно стало мне, что он там надумал. Спросить, правда не удалось. Едва вытащив меня на улицу, он запоздало сообразил, что я в одном платье, но давать мне время, чтобы вернуться в магазин и надеть плащ, не стал.
Опасался, видимо, что я сбежать попытаюсь. И ведь справедливо опасался. Я бы точно попыталась.
Потому что выражение лица у него было настолько решительное…что ничего хорошего я не ждала. И даже права оказалась. Ничего хорошего и не случилось.
Закутав в свой плащ, Вэлард быстро стащил меня с невысокого, каменного крылечка, в три ступени, на булыжную мостовую и молча потащил к карете.
Вокруг стояла удивительная тишина. На всей улице, сколько хватало глаз и освещения, не было ни одного человека.
Посмотрела я на это безобразие и загрустила. Вот так похищают уже в который раз, и все никак не объявится великий герой и не спасёт меня. Эти герои всегда геройствуют гдето не там.
Запихнув меня в карету, матерый похититель забрался следом, пристроил куль из моего тела и своего плаща, на коленях, и карета тронулись.
— Вэлард, а Вэлард, а куда это мы едем?
Их похитительская светлость, которой заняться вообще нечем, вопрос проигнорировала. Но я не сдавалась. Я требовала информации.
— Вэлард, а, Вэлард, а куда мы едем? — и тишина была мне ответом, пришлось угрожать, — будешь дальше молчать, я начну орать лягаться и кусаться. Тебе не понравится.
— Если я скажу, куда мы едем, ты все равно будешь лягаться и кусаться. И мне все равно не понравится, — здраво рассудил он, плотнее закручивая меня в свой плащ.
— И орать, — мстительно напомнила я, — ещё я буду орать.
— Не будешь.
— Это еще почему? — уверенность, с которой он это сказал, заставила насторожиться, хотя сделать чтонибудь все равно не могла. Спеленали меня мастерски.
И когда в конец распоясавшийся лорд с явной склонностью к воровству, полез целоваться, смогла только тихо пискнуть.
Читать бесплатно другие книги:
