Анафора Винниченко Игорь

Олег кивнул:

– Непременно поговорю.

Она ткнула сигарету в пепельницу.

– А ты? – спросила она.

– Что я?

– Как у тебя дела?

Олег невольно дернул плечами.

– Служу, – сказал он. – У меня жена, дочка на выданье… А у тебя?

– У меня нет детей, – сказала она без выражения. – Только ты не думай, я хотела ребенка… Не получилось. Правда, что вы с женой ругаетесь?

У Олега взлетели брови.

– Кто это тебе сказал?

Она рассмеялась.

– И дочка живет в студенческом общежитии, – добавила она. – Вы не ладите?

Олег вздохнул.

– Иногда, – сказал он. – Ты наводила справки?

– Да, конечно, – призналась она. – Не только о тебе, обо всех наших знакомых… Я так долго не была дома, тут все так изменилось… Точнее сказать, все так мало изменилось… Правда, что Люся Гирина стала толстой как бочка?

– У нее четверо детей, – улыбнулся Олег. – Но она по-прежнему симпатична. Хочешь повидаться с ребятами?

– Нет, не хочу, – отвечала Лора. – Думала, что хочу… Ты счастлив, Олежек?

Вопрос, хоть и требовал откровенного ответа, был задан ровным тоном, не предполагавшим эмоционального напряжения. Олег насторожился:

– А ты?

Она хитро, как в детстве, улыбнулась:

– Я первая спросила.

– Не знаю, – сказал Олег. – Я сейчас представляю такую точку зрения, что все радости ждут нас в другой жизни, так что ждать счастья здесь как-то не приходится. Но я не могу сказать, что моя жизнь – это цепь тяжких страданий.

Она улыбнулась, на сей раз довольно открыто.

– Я не удивилась, когда узнала, что ты стал священником, – сказала она. – Но все же я думала, что ты будешь монахом. Где ты нашел свою жену?

– В семинарии, – отвечал Олег. – Она пришла с подружкой на бал выпускников, но сама была предельно далека от церкви. Мы познакомились, и она стала ходить в храм, где я одно время был чтецом. А потом мы поженились.

– Ты ее любишь?

Этот вопрос был задан все в том же деловом тоне, но он все меньше удавался Лоре, которая явно была настроена на серьезный разговор. Она не отводила глаз с Олега, и тому становилось не по себе.

– Лора, дорогая, – произнес он, – не забывай, что я пришел по делу. Ты действительно хочешь провести обряд освящения этого дома?

Она снисходительно усмехнулась:

– Вообще-то, такой необходимости нет. Мне сказали, что этот дом был освящен при сдаче в эксплуатацию. Впрочем, если ты хочешь получить свой гонорар за беспокойство, то ты его получишь. Нет, Олежек, я вызвала тебя, чтобы поговорить со старым другом. Я всегда с ностальгией вспоминала наши беседы, твой нравоучительный тон, твердость взглядов… Мне этого так не хватало.

Олег только головой покачал.

– Ну, ты даешь, хозяйка, – сказал он, хмыкнув. – Ты считаешь, это допустимо? Ведь такое отношение довольно оскорбительно, ты понимаешь?

– Я же знаю, что ты на меня не обидишься, – широко улыбаясь, сказала она. – Мы ведь с тобой старые друзья… Знаешь, я до сих пор не знаю, любил ты меня или только думал, что любишь.

– Стоит ли сейчас в это лезть? – спросил Олег. – Может, я только думал, конечно… Но все равно расставание было очень обидно.

– Ты меня простил?

– Разумеется, – сказал он. – Мы ведь, по сути, были такие разные… Ты можешь себя представить в образе попадьи?

Она рассмеялась, но в ее смехе уже звучал какой-то надрыв.

– Думаешь, у меня бы не получилось?

– Было бы забавно посмотреть, – хмыкнул Олег.

Она медленно поднялась, оставив меховую накидку в кресле, и оказалась в длинном обтягивающем платье с неглубоким декольте, но с почти обнаженной спиной.

– Может, мне просто надо было задать верное направление, – говорила она, приближаясь к нему. – Ты помнишь тот вечер перед твоим уходом в армию? Ведь все могло быть иначе.

Она села, оказавшись совсем рядом с ним, и Олег занервничал.

– Не думаю, что это был ключевой момент, – сказал он. – Я ведь все равно уходил, а ты оставалась. Прости, Лора, так ты отказываешься от требы?

– Что такое треба? – спросила она.

– Ну, молебен на освящение дома. Дело в том, что после ремонта вполне можно повторить последование. Мне бы не хотелось возвращаться без результата, меня за это ругают.

– Я же сказала, я заплачу, – сказала она нервно.

– Ты же понимаешь, я не возьму эти деньги, – отвечал он. – Это принципиально.

– Ты по-прежнему предельно принципиален, – проговорила она.

– Когда-то тебе это нравилось, – буркнул Олег.

– Мне это и сейчас нравится, – сказала Лора. – Как ты думаешь, а я тебя любила?

Олег посмотрел на нее внимательно. Ее голос дрогнул, и это было последним сигналом об опасности.

– Успокойся, Лора, – сказал он. – Я тебе верю, ты любила меня. Ты меня и сейчас любишь, верно?

Она не ответила, но глаза ее уже набухли от слез и истерика была близка.

– Так ведь и я тебя люблю, – просто сказал Олег. – Ты мне веришь? Это никуда не ушло, это осталось с нами навсегда. Но это совсем не значит, что мы должны что-то менять. Все осталось по-прежнему, я ухожу в армию, а ты выйдешь замуж за очередного секретаря. Мы не станем другими, ты понимаешь? Это не в осуждение, поверь мне. А если ты интересуешься моими семейными делами, то знай, так, как тебя, я уже никого никогда не любил. Я стараюсь, но у меня плохо получается.

– Хочешь сказать, у нас уже ничего не будет? – спросила она уныло.

– Ты же сама об этом могла догадаться, – улыбнулся Олег. – Я думаю, что, если бы я капитулировал, ты бы первая меня возненавидела. Пойми, Лора, это нас с тобой не соседка разлучила в ту ночь, нас разлучила сама судьба. Я должен всегда оставаться для тебя образцом принципиальности, а ты будешь для меня идеалом женственности. Понимаешь?

Она всхлипнула.

– Нет, не понимаю, – произнесла она капризно.

– Понимаешь, – уверил ее Олег. – Я тебя очень хорошо знаю, потому что люблю.

– Прекрати, – попросила она и отвернулась, чтобы утереть платком набежавшие слезы.

Отец Олег смущенно кивнул, хотя она на него и не смотрела. Он и сам понимал, что играл в опасной близости с огнем, и был рад, что она сама его остановила.

Он поднялся со вздохом.

– А дом у вас хороший, – отметил он. – Разве что эти портреты на лестнице…

– Смешно, да? – отметила Лора, разглядывая себя в зеркальце. – Это дизайнер придумал. Я бы его убила, честное слово…

– Но, ты знаешь, я понимаю твоего папу, – добавил Олег. – В таком большом доме одиночество только усугубляется.

Она повернулась к нему:

– Что же, мне его в дом престарелых определить?

Олег усмехнулся:

– Наверное, можно найти и промежуточные варианты.

Она села в кресло напротив, не забыв при этом положить ногу на ногу. В этом уже не было вызова, это была привычка.

– Так странно было узнать, что он ходит в церковь.

– Почему странно? – пожал плечами Олег. – По-моему, в его положении это естественно.

– Но почему именно в твою церковь?

Олег поднял голову:

– Это для тебя имеет значение?

Она загадочно усмехнулась:

– Ты должен помнить, что мои родители всегда относились к тебе особенно. Мама так и не приняла моего первого мужа, хотя тот помог семье хорошо укрепиться. Папа стал начальником…

Олег тяжко вздохнул.

– Ты, наверное, знаешь, что твоя мать исповедовалась перед смертью, – сказал он.

– Что она сказала? – Лора посмотрела на него с интересом.

Олег чуть улыбнулся.

– Ты действительно ждешь, что я тебе расскажу ее исповедь? – спросил он.

– Конечно, нет, – вздохнула она.

– Во всяком случае, церковная жизнь твоего папы началась с ее отпевания, – сказал Олег. – Он подходил ко мне потом, сказал, что его поразила моя проповедь. А я ведь не сказал ничего особенного, и мне было стыдно за его похвалы. Потом я встречал его в храме, но почему-то он никогда не подходил ко мне на исповедь.

– Он ничего не рассказывает про свою церковную жизнь, – хмыкнула Лора.

– Он относится к этому серьезно, – отметил Олег.

Это последнее замечание напомнило ему о делах, и он глянул на часы в телефонной трубке. Это заставило его подняться.

– Ладно, – сказал он. – Вижу, для молитвословия атмосфера не та. Мне было приятно с тобой повидаться, Лора. Мы еще увидимся?

– Не знаю, – буркнула она. – Возможно, я улечу не сегодня-завтра.

– Тогда попрощаемся, – сказал Олег. – Не буду ничего говорить про мои чувства, я и так сказал слишком много. Бог тебе в помощь.

Она не ответила, отвернувшись, и Олег почувствовал, что ему надо уходить. Он и пошел, стараясь не оглядываться, потому что предполагал позади бурю эмоций.

– Олежек! – услышал он ее надрывный призыв уже у лестницы.

Олег оглянулся, она сидела там же, глядя ему вслед с тоской. Смотрела на него с досадой, что-то хотела сказать, но передумала.

– Иди, – сказала она.

Олег кивнул и пошел вниз по лестнице.

Когда внизу он натянул свои ботинки и надел пальто, появился мужчина в черном костюме с фуражкой на голове.

– Это вы из церкви? – спросил он. – Хозяйка велела отвезти вас.

– Вот спасибо, – сказал Олег.

В машине он молчал, вспоминая разговор и пытаясь понять, что на самом деле побудило Лору вернуться домой. Было ясно, что ее нынешнее положение ее не устраивает, но это было странно, потому что Олег всегда думал, что это ее идеал. Выходило, что он плохо знал Лору, и это вызывало у него досаду. Ему казалось, что он из-за этого не сказал ей чего-то важного, что она вполне могла от него услышать.

Когда он поднимался по ступенькам в храм, бухгалтер Валентина Антоновна, заметив его со своего второго этажа административного корпуса, буквально бегом кинулась ему вслед.

– Батюшка, батюшка! – крикнула она ему снизу, когда он уже поднялся наверх. – Отец настоятель велел, чтобы вы всю выручку сдали мне.

– Нет никакой выручки, – буркнул Олег недовольно. – Это недоразумение.

– Что недоразумение? – растерялась бухгалтерша.

– Вызов был ошибочный, – пояснил Олег. – Только на такси потратился…

– Как это ошибочный? – возмутилась Валентина Антоновна. – Я же сама на звонок отвечала!..

Олег развел руками.

– Так получилось, – вздохнул он. – Они передумали, а от предложенной компенсации я сам отказался. Ничем не могу порадовать.

Бухгалтерша громко набрала воздух.

– Тогда сами будете с отцом настоятелем объясняться, – пригрозила она и ушла.

Она как накаркала, а вернее сказать, сама же тут же и пожаловалась. Олег как раз уже ехал на автобусе домой, когда по мобильному его перехватил отец Роман.

– Что там у тебя за недоразумение? – спросил он с подозрением. – Почему деньги не сдал?

– Да не было никакого освящения, – отвечал Олег, прижатый пассажирами к окну автобуса. – Обманули нас.

– А адрес?

– Адрес правильный, – сказал Олег. – Дом стоит. Но его еще при сдаче освятили.

– А что, второй раз нельзя было?

– Не понадобилось, – буркнул Олег. – Все свелось к личному разговору.

Отец Роман с досадой кашлянул.

– Ладно, – сказал он. – Если что, я позвоню, разберусь.

Результат его звонка был вполне успешным, и на счет храма в тот же день была передана сумма, раз в пять превышающая таксу. Впрочем, Олегу за это фиктивное освящение досталось ровно столько, сколько полагалось, а остальные деньги были оприходованы по части подношений.