Сын Нептуна Риордан Рик

XXXII

Хейзел

Тюрьма амазонок располагалась на самом верху склада, в шестидесяти футах от пола.

Кинзи провела Хейзел по трем разным лестницам на металлические мостки, потом для видимости связала руки у нее за спиной и толкнула вперед. Хейзел пошла мимо клетей с драгоценностями.

В сотне футов впереди под ярким светом флуоресцентных ламп висел на тросах ряд клеток со стенками из металлической сетки. В двух клетках сидели Перси и Фрэнк, вполголоса переговариваясь друг с другом. На мостках перед ними стояли три скучающие амазонки. Они опирались на копья и смотрели на какие-то маленькие черные дощечки, которые держали в руках, словно читая их.

Хейзел показалось, что дощечки слишком тонки для книг. Потом ей пришло в голову, что это какие-то маленькие — как их называют современные люди? — компьютеры-ноутбуки. Может, какая-то секретная амазонская технология. Эта мысль почти так же встревожила Хейзел, как и вид боевых погрузчиков внизу.

— Шевелись, девчонка, — приказала Кинзи достаточно громко, чтобы ее услышали охранницы. Она подталкивала Хейзел сзади мечом.

Хейзел шла как могла медленно, но мысли ее метались, как сумасшедшие. Ей нужно было составить блестящий план спасения, но пока ничего такого не приходило в голову. Кинзи завязала узел так, что Хейзел в любое мгновение могла его развязать, правда, она все равно осталась бы безоружной против трех хорошо подготовленных амазонок. Но ей нужно было действовать, прежде чем ее посадят в клетку.

Она прошла мимо клетей с бирками

«КОЛЬЦА С СИНИМ ТОПАЗОМ В 24 КАРАТА». Потом она увидела бирку «СЕРЕБРЯНЫЕ БРАСЛЕТЫ». Рядом с этой клетью на электронном табло было написано: «Те, кто покупал это изделие, покупают также САДОВЫЙ МИНИАТЮРНЫЙ СОЛНЕЧНЫЙ СВЕТИЛЬНИК и ОГНЕННОЕ КОПЬЕ СМЕРТИ. Купите все три изделия и получите скидку 12 %».

Хейзел замерла. Боги Олимпа, какая же она дура!

Серебро. Топаз. Она обострила свои чувства в поисках драгоценных металлов, и ее мозг чуть не взорвался от отдачи. Хейзел стояла рядом с шестиэтажной горой ювелирных изделий. Но перед ней, от этого места до охранниц, не было ничего, кроме тюремных клеток.

— В чем дело? — прошипела Кинзи. — Иди. Или они догадаются.

— Подзови их сюда, — пробормотала через плечо Хейзел.

— Зачем…

— Пожалуйста.

Охранницы нахмурились, глядя на них.

— Что вы пялитесь? — закричала им Кинзи. — Я привела третью заключенную. Идите — заберите ее.

Ближайшая из охранниц отложила свою книжку-дощечку.

— А ты что, не можешь пройти еще тридцать шагов, Кинзи?

— Не могу. Потому что…

— Ой! — Хейзел упала на колени, изо всех сил изображая, что ее тошнит. — У меня рвота! Не могу идти. Амазонки… слишком… страшные.

— Ну? — сказала Кинзи. — Видите? Идите сюда и заберите заключенную. Или я скажу царице Хилле, что вы не исполняете свои обязанности.

Охранница закатила глаза и направилась к ним. Хейзел надеялась, что придут и две другие, но решила, что побеспокоится об этом потом.

Первая охранница схватила Хейзел за руку.

— Отлично. Я забираю заключенную. Но на твоем месте, Кинзи, я бы не стала так беспокоиться о Хилле. Скоро она перестанет быть царицей.

— Посмотрим, Дорис. — Кинзи развернулась и пошла прочь.

Хейзел дождалась, когда стихнут ее шаги по мосткам.

Охранница Дорис потащила Хейзел за руку.

— Ну? Ты пойдешь наконец?

Хейзел сосредоточилась на стеллажах с драгоценностями рядом с ней, сорока больших коробках с серебряными браслетами.

— Мне… плохо.

— Ты только смотри, меня не испачкай, — проворчала Дорис. Она попыталась рывком поставить Хейзел на ноги, но Хейзел обмякла, как ребенок, закатывающий истерику в магазине. Рядом с ней задрожали коробки.

— Лулу, — закричала Дорис одной из своих подружек. — Помоги мне разобраться с этой девчонкой.

«Амазонки по имени Дорис и Лулу? — подумала Хейзел. — А, ладно…»

Подбежала вторая охранница. Хейзел решила, что другого такого случая ей не представится. Прежде чем они успели поднять ее на ноги, она закричала: «А-а-а-а-а-а-а!» и прижалась к мосткам.

— Ну, хватит уже валять… — начала было Дорис.

Целый штабель паллет с ювелирными изделиями взорвался с таким звуком, будто тысяча игровых автоматов одновременно выдала джек-пот. Залп серебряных браслетов ударил по мосткам, перебросив Лулу и Дорис через перила.

Они бы упали и разбились, но Хейзел не опустилась до этого. Она выудила из общей кучи несколько сотен браслетов, которые захлопнулись на их щиколотках, подвесив амазонок на мостках. Они завопили, как маленькие девочки.

Хейзел, разорвав связывавшую ее веревку, которая была не прочнее туалетной бумаги, и схватив одно из копий свалившихся амазонок, повернулась к третьей охраннице. Она совершенно не умела обращаться с копьем, но надеялась, что амазонка этого не замечает.

— Ты хочешь, чтобы я тебя убила отсюда? — прорычала Хейзел. — Или заставишь меня подойти?

Охранница развернулась и бросилась наутек.

Хейзел прокричала сверху через перила Дорис и Лулу:

— Карточки «Амазона»! Дайте их мне, если не хотите, чтобы я расстегнула браслеты и вы полетели вниз!

Четыре с половиной секунды спустя у Хейзел были две амазонские карточки. Она подбежала к клеткам и провела карточками по замкам. Двери открылись.

Фрэнк восхищенно смотрел на нее.

— Хейзел, это было… удивительно.

Перси кивнул и ухмыльнулся.

— Больше в жизни не надену никаких украшений.

— Кроме этого. — Хейзел бросила Перси его шнурок. — Наши вещи и оружие в конце мостков. Мы должны поторопиться. Очень скоро…

В пещере завыла тревожная сигнализация.

— Да, — сказала она, — так оно и будет. Бежим!

Первая часть бегства не составила труда. Они без проблем забрали свои вещи, потом стати спускаться по лестнице. Каждый раз, когда амазонки собирались внизу под ними, требуя, чтобы они сдались, Хейзел взрывала очередной короб с драгоценностями, и их враги оказывались погребенными под водопадом золота и серебра. Когда они добрались вниз, то их глазам открылась сцена вроде представления «Последняя битва добра и зла» на Жирный вторник — амазонки, по шею зарытые в бусы, другие, вверх тормашками погруженные в гору сережек, и боевой погрузчик, закопанный в браслеты.

— Хейзел Левеск, — провозгласил Фрэнк, — ты совершенно непостижимое чудо.

Она хотела тут же поцеловать его, но времени у них не было. Они побежали в тронный зал. Наткнулись на одну амазонку, которая, видимо, была на стороне Хиллы. Увидев их, она тут же отвернулась, словно они были невидимы.

— Что это значит?.. — спросил Перси.

— Некоторые из них хотят, чтобы мы спаслись. Потом объясню, — пообещала Хейзел.

Вторая встретившаяся им амазонка оказалась настроена не столь дружественно. На ней были полные боевые доспехи, и она стояла на пути в тронный зал. Амазонка со скоростью молнии замахнулась копьем. Но теперь Перси был наготове — он выхватил Анаклузмос и вступил в схватку. Амазонка попыталась нанести удар, но он отскочил в сторону и разрубил пополам древко ее копья, а потом ударил ее рукоятью по шлему.

Охранница рухнула навзничь.

— Марс всемогущий! — восхитился Фрэнк. — Как это ты… это не римский прием!

— У греков есть свои хитрости, мой друг, — усмехнулся Перси. — Прошу — после вас.

Они влетели в тронный зал. Как и обещала Хилла, ни ее, ни ее охранниц здесь не было. Хейзел подбежала к клетке Ариона и приложила карточку «Амазона» к замку. Жеребец тут же вырвался на свободу и от радости вскинулся на дыбы.

Перси и Фрэнк отпрянули.

— Эй… он что — прирученный? — спросил Фрэнк.

Конь сердито заржал.

— Не думаю, — высказал предположение Перси. — Он только что сказал: «Я затопчу тебя до смерти, глупый китайско-канадский сосунок».

— Ты понимаешь лошадиный язык? — спросила Хейзел.

— «Сосунок»? — возбужденно проговорил Фрэнк.

— Умение разговаривать с лошадьми — это посейдонская штучка, — пояснил Перси. — Вернее сказать, нептуновская.

— Тогда ты должен поладить с Арионом, — сказала Хейзел. — Он тоже сын Нептуна.

— Что ты сказала? — Перси побледнел и явно занервничал.

Если бы не критическая ситуация, то она бы расхохоталась, но сейчас надо было торопиться.

— Самое главное, что он умеет скакать очень быстро. Он может вынести нас отсюда.

Фрэнка это вовсе не воодушевило.

— Нам втроем все равно не усесться на одном коне. Мы с него свалимся. Или он не сможет скакать, как надо. Или…

Арион снова заржал.

— Опа! — воскликнул Перси. — Фрэнк, этот конь говорит, что ты… знаешь, я, пожалуй, не буду это переводить. Как бы то ни было, он говорит, что на складе есть колесница и он готов впрячься в нее.

— Вот они! — закричал кто-то из дальней части тронного зала.

В помещение вбежали с десяток амазонок, а за ними мужчины в оранжевых костюмах. Увидев Ариона, они быстро отступили и побежали к боевым погрузчикам.

Хейзел ловко запрыгнула на спину жеребца. И улыбнулась друзьям сверху.

— Я, помнится, видела эту колесницу. За мной, ребята!

Она поскакала в большую пещеру, разбросав на ходу группу мужчин. Перси сбил с ног амазонку, двух других сбил Фрэнк своим копьем. Хейзел чувствовала, что Арион весь напрягся и готов нестись прочь. Жеребец готов был скакать во весь опор, но для этого ему не хватало пространства. Сначала нужно было выбраться наружу.

Хейзел разметала нескольких амазонок — те сами разбежались в ужасе при виде жеребца. На сей раз Хейзел чувствовала, что у ее спаты как раз та длина, которая требуется. Она размахивала мечом, и ни одна амазонка не осмеливалась приблизиться к ней.

Перси и Фрэнк бежали следом. Наконец они добрались до колесницы. Арион остановился у дышла, и Перси принялся прилаживать на него упряжь.

— Ты что — уже когда-то запрягал лошадей?

Перси не потребовалось отвечать. Руки его работали, как заведенные. Еще мгновение, и колесница была готова. Перси запрыгнул на нее и крикнул:

— Фрэнк, давай сюда! Хейзел, гони!

Сзади раздался боевой клич. На склад ворвалась целая армия амазонок. Сама Отрера стояла на одном из боевых автопогрузчиков, ее серебристые волосы развевались на ходу, она наводила арбалет на колесницу.

— Остановите их! — закричала она.

Хейзел пришпорила Ариона. Они понеслись по пещере, объезжая паллеты и погрузчики. Рядом с головой Хейзел просвистела стрела. Сзади что-то взорвалось, но она даже не оглянулась.

— Лестница! — завопил Фрэнк. — Ни одна лошадь не сможет поднять колесницу по этой лестнице — там столько пролетов. О БОГИ!!!

К счастью, ширины лестницы хватило для колесницы, потому что Арион даже не замедлил бега. Он мчался по ступенькам, а за ним грохотала и стонала колесница. Хейзел несколько раз оглянулась, чтобы убедиться, что Фрэнк и Перси не вывалились. Костяшки пальцев у них побелели — с такой силой они вцепились в борта колесницы, зубы выбивали дробь, словно у тыквенного черепа на Хеллоуин.

Наконец они оказались в холле. Арион вырвался на площадь через главный вход, разбросав кучку людей в пиджаках и галстуках.

Хейзел почувствовала, как напряглась грудная клетка Ариона. От свежего воздуха в нем проснулась безумная жажда гонки, но девушка придержала поводья.

— Элла! — закричала она, подняв голову к небесам. — Где ты? Нам нужно уезжать!

На жуткую долю секунды Хейзел охватил испуг, что гарпия слишком далеко и не услышит. Она могла потеряться или попасть в плен к амазонкам.

За ними по лестнице прогрохотал боевой погрузчик, он выехал в холл, за ним мчалась толпа амазонок.

— Сдавайтесь! — завизжала Отрера.

Погрузчик поднял острые как бритва зубья.

— Элла! — отчаянно заорала Хейзел.

Мелькнул клубок красных перьев — Элла приземлилась на колеснице.

— Элла здесь. Амазонки стрелять. Скачи.

— Держитесь! — выкрикнула Хейзел и, прижавшись к гриве Ариона, скомандовала: — Беги!

Мир словно удлинился и замерцал. Солнечный свет преломился. Арион оторвался от амазонок и понесся по центру города. Хейзел оглянулась и увидела дымящуюся мостовую там, где копыта Ариона прикасались к земле. Он мчался к причалам, перепрыгивал через машины, одним махом преодолевал перекрестки.

Хейзел визжала как сумасшедшая, но это был визг восторга. Впервые в жизни — в двух ее жизнях — она чувствовала себя абсолютно непобедимой. Арион добежал до воды и, не останавливаясь, спрыгнул с причала.

Уши у Хейзел заложило. Она услышала гром — как поняла она позднее, это был гром преодоления звукового барьера, — и Арион помчался над заливом Пьюджет-Саунд, вода под его копытами закипала, а Сиэтл быстро исчезал за горизонтом.

XXXIII

Фрэнк

Фрэнк облегченно выдохнул, когда колеса оторвались от земли.

Его уже два раза вырвало через задний борт колесницы, что на скорости звука не доставило ему ни малейшего удовольствия. Казалось, что конь на скаку искривляет пространство и время, ландшафт расплывался перед глазами, и у Фрэнка возникало ощущение, будто он выпил целый галлон лактозы, не приняв перед этим соответствующее лекарство. Присутствие Эллы тоже не способствовало поднятию настроения. Гарпия непрерывно бормотала: «Семьсот пятьдесят миль в час. Восемьсот. Восемьсот три. Быстро. Очень быстро».

Конь мчался на север по Пьюджет-Саунд, проносясь мимо островов, рыбацких лодок и обалдевших китов. Местность впереди начала приобретать знакомые очертания: Кресент-бич, Баундари-бэй. Фрэнк в этих местах бывал со школьной экскурсией. Они пересекли границу с Канадой.

Арион пулей вылетел на сушу и поскакал на север по 99-му хайвею с такой скоростью, что машины, казалось, стояли на месте. Наконец, когда они приблизились к Ванкуверу, колеса у колесницы начали дымиться.

— Хейзел! — закричал Фрэнк. — Мы сейчас развалимся!

Она услышала его слова и натянула вожжи. Коню это, кажется, не понравилось, но он, петляя по улицам города, перешел на скорость ниже звуковой. Когда они пересекли мост Айронуоркерс и оказались в Северном Ванкувере, колесница угрожающе заскрежетала. Наконец Арион соизволил остановиться на вершине поросшего лесом холма. Он удовлетворенно фыркнул, словно говоря: «Вот как нужно скакать, дураки!» Дымящаяся колесница тут же развалилась, и Перси, Фрэнк и Элла плюхнулись на влажный мох.

Фрэнк с трудом поднялся на ноги. Перед глазами плавали желтые точки. Перси застонал и принялся снимать упряжь с Ариона, освобождая его от сломавшейся колесницы. Элла нарезала вокруг них неуверенные круги в воздухе, натыкалась на деревья и бормотала: «Дерево. Дерево. Дерево».

Только Хейзел, казалось, получила удовольствие от сумасшедшей гонки. Радостно улыбаясь, она спрыгнула с коня.

— Вот это был класс!

— Да уж. — Фрэнк подавил приступ тошноты. — Просто высший класс.

Арион заржал.

— Он говорит, что проголодался, — перевел Перси. — Неудивительно. Он сжег около шести миллионов калорий.

Хейзел посмотрела на землю у себя под ногами и нахмурилась.

— Я тут не чувствую золота… Не волнуйся, Арион. Найду тебе что-нибудь. А ты тем временем попасись. Мы тебя найдем…

Конь умчался прочь, оставив после себя облако пара.

— Как ты думаешь, он вернется? — Хейзел посмотрела вслед жеребцу.

— Не знаю, — ответил Перси. — Он, кажется, немного того… опьянел.

Фрэнк почти надеялся, что конь не вернется. Он понимал: Хейзел огорчает перспектива больше не увидеть своего нового друга. Но Арион напугал его, и Фрэнк был абсолютно уверен, что конь это знает.

Хейзел и Перси принялись извлекать вещи из обломков колесницы. Спереди стояли какие-то припасы амазонок, и Элла взвизгнула от удовольствия, когда обнаружила коробку с книгами. Она схватила томик под названием «Птицы Северной Америки», взлетела на ближайшее дерево и начала с такой скоростью листать страницы, что Фрэнк засомневался — то ли гарпия читает, то ли рвет бумагу.

Фрэнк прислонился к дереву — голова у него кружилась. Он еще не пришел в себя после пережитого у амазонок: сначала ему досталось в холле, потом он сидел обезоруженный в клетке… и в довершение всего этот страдающий манией величия конь, назвавший его сосунком. Да, все это не очень способствует повышению самооценки.

И кроме того, его потрясло их совместное с Хейзел видение. Теперь Фрэнк стал еще ближе к ней. Он знал, что поступил правильно, отдав Хейзел деревяшку. Словно громадный камень свалился с его плеч.

С другой стороны, Фрэнк собственными глазами увидел Царство Мертвых. Он прочувствовал, что это такое: сидеть без дела целую вечность и сожалеть о своих ошибках. Фрэнк поглядел на судей в жутких золотых масках, выносящих приговор мертвецам, и осознал, что когда-нибудь и он предстанет перед ними. И может быть, очень скоро.

Фрэнк всегда мечтал после смерти встретиться с матерью. Но может быть, для полубогов это было невозможно. Хейзел провела в Полях асфоделей около семидесяти лет, но так и не встретила свою маму. Фрэнк надеялся, что они с матерью, в конечном счете, окажутся в Элизиуме. Но если туда не попала Хейзел (которая пожертвовала собой, чтобы остановить Гею, взяла на себя ответственность за поведение матери, чтобы та избежала наказания), то стоит ли надеяться ему? Фрэнк никогда не совершал ничего столь героического.

Он выпрямился и оглянулся, пытаясь собраться с мыслями.

На юге, по другую сторону ванкуверской гавани, сверкал в красных лучах заходящего солнца центр города. На севере между районами Северного Ванкувера протянулись холмы и тропические леса Линн-Каньон-Парка, далее переходящие в дикие дебри.

— Я практически дома, — сказал он. — Дом моей бабушки — вон там.

— Это далеко отсюда? — Хейзел прищурилась.

— За речкой на опушке леса.

— Серьезно? — Перси поднял бровь. — Ты идешь в гости к бабушке, детка? — вопросил он хриплым голосом.

— Да… ну как получится… — Фрэнк откашлялся.

— Фрэнк, пожалуйста, скажи, что она позволит нам переночевать! — Хейзел молитвенно сложила руки на груди. — Я знаю, времени у нас в обрез, но мы должны отдохнуть. И Арион сэкономил нам немного времени. Может, нам удастся поесть чего-нибудь горячего?

— И принять горячий душ? — поддержал Перси. — И выспаться на кровати с подушкой и простынями?

Фрэнк попытался представить себе лицо бабушки, если он явится к ней с двумя вооруженными друзьями и гарпией. После похорон матери, после того утра, когда волки увели его на юг, все изменилось. Теперь Фрэнк не представлял, как он может вернуться.

Но все же все трое были на грани изнеможения. Они находились в пути вот уже два дня и толком не ели и не спали. Бабушка могла бы снабдить их припасами в дорогу. И может быть, ответить на несколько вопросов, которые не давали Фрэнку покоя, — постоянно растущие подозрения относительно дара его семьи.

— Попробовать стоит, — решил Фрэнк. — Мы идем в гости к бабушке.

Фрэнк был так погружен в себя, что чуть было не забрел в лагерь великанов. Но Перси вовремя остановил его.

Они притаились рядом с Хейзел и Эллой за упавшим деревом и оглядели полянку.

— Плохо, — пробормотала Элла. — Это плохо для гарпий.

Уже наступила полная темнота. Вокруг горящего костра сидело с полдюжины волосатых гуманоидов. В полный рост они достигали футов восьми — малявки рядом с гигантом Полиботом или даже с циклопом, которых ребята видели в Калифорнии, но вид у них был не менее устрашающий. Из одежды на них были только шорты, кожу, красную от загара, покрывали татуировки в виде драконов, сердец и женщин в бикини. На вертеле над костром жарилась туша какого-то животного, может быть кабана, и великаны отрывали куски мяса когтистыми пальцами, смеялись и разговаривали, обнажая острые зубы. Неподалеку у дерева стояло несколько сетчатых мешков, наполненных бронзовыми сферами, похожими на пушечные ядра. Сферы были, видимо, раскалены, потому что от них на холодном вечернем воздухе шел парок.

В двух сотнях ярдов за полянкой сквозь деревья виднелись огни бабушкиного дома.

«Так близко», — подумал Фрэнк.

Он прикидывал, смогут ли они проскользнуть мимо монстров, но когда посмотрел налево и направо, то увидел огни других костров, словно великаны окружили дом со всех сторон. Фрэнк вцепился пальцами в ствол дерева. Его бабушка, наверно, одна в доме, как в ловушке.

— Кто это такие? — прошептал он.

— Канадцы, — сказал Перси.

— Что-что? — Фрэнк вздрогнул.

— Ничего личного, — пожал плечами Перси. — Именно так их называла Аннабет, когда я с ними столкнулся в прошлый раз. Она сказала, что они живут на севере Канады.

— Ну-ну, — проворчал Фрэнк. — Мы сейчас в Канаде. Я сам — канадец. Но таких вот, как эти, я никогда не видел.

Элла выдернула перышко из крыла, повертела его в пальцах.

— Лестригоны, — сказала она. — Каннибалы. Северные гиганты. Да, да. Они не птицы. Не птицы из Северной Америки.

— Ну да, так и они называются, — согласился Перси. — Лестри… ну, как там сказала Элла.

Фрэнк, нахмурившись, смотрел на великанов на полянке.

— Они похожи на бигфута.[19] Может, отсюда и растут ноги у этой легенды. Элла, ты такая умная.

— Элла умная, — согласилась гарпия и застенчиво предложила Фрэнку свое перышко.

— Хм… спасибо. — Фрэнк сунул перышко себе в карман, потом увидел, что Хейзел смотрит на него. — Что? — спросил он.

— Ничего. — Она повернулась к Перси. — Так к тебе возвращается память? Ты помнишь, как ты справился с этими ребятами?

— Вроде бы да, — ответил Перси. — Пока еще все в тумане. Кажется, мне помогали. Мы убили их небесной бронзой, но это случилось до того, как… ну, ты знаешь.

— До того как Смерть похитили, — продолжила Хейзел. — Так что теперь они, возможно, вообще не будут умирать.

Перси кивнул.

— Эти бронзовые ядра… неприятная штука. Кажется, мы использовали такие против гигантов. Они воспламеняются и взрываются.

Рука Фрэнка непроизвольно нырнула в карман, но он тут же вспомнил, что отдал свой кусочек дерева Хейзел.

— Если мы тут начнем взрывать ядра, — сказал он, — то великаны с других стоянок бросятся сюда. Я думаю, они окружили дом, а это значит, что их тут в лесу штук пятьдесят или шестьдесят.

— Значит, это ловушка. — Хейзел озабоченно посмотрела на Фрэнка. — А как же твоя бабушка? Мы должны ей помочь.

У Фрэнка комок образовался в горле. Он и представить себе не мог, что его бабушку придется спасать, но теперь начал прокручивать в голове возможные сценарии боя, как делал это в лагере во время военных игр.

— Нам нужно их как-то отвлечь, — решил он. — Если бы мы смогли заманить эту группу в лес, тогда нам удалось бы пробраться в дом, не привлекая внимания других.

— Жаль, нет здесь Ариона, — сказала Хейзел. — Вот бы они за мной погонялись!

— У меня есть другая идея. — Фрэнк скинул копье с плеча.

Ему не хотелось это делать. Мысль вызвать Серого пугала его даже больше, чем конь Хейзел. Но другого выхода Фрэнк не видел.

— Фрэнк, ты не можешь их атаковать! — воскликнула Хейзел. — Это самоубийство.

— Я и не буду их атаковать… У меня есть один приятель. Только… не пугайтесь, ладно?

Он вбил наконечник копья в землю, и тот обломался.

— Опа, — констатировала Элла. — Наконечник тю-тю. Нет наконечника.

Земля затряслась. На поверхности появилась костяная рука Серого. Перси потянулся к мечу, а Хейзел издала такой звук — словно котенок подавился комком шерсти. Элла исчезла и материализовалась на вершине ближайшего дерева.

— Все будет в порядке, — пообещал Фрэнк. — Он под контролем.

Серый вылез из-под земли. Повреждений после схватки с василисками на нем не осталось. Он был как новенький — в камуфляжной форме и солдатских ботинках, прозрачная серая плоть покрывала его кости, словно светящийся студень. Он уставил призрачные глаза на Фрэнка, ожидая приказаний.

— Фрэнк, это спартус, — быстро проговорил Перси. — Воин-скелет. Они опасны. Они убийцы. Они…

— Я знаю, — ожесточенно сказал Фрэнк. — Но это подарок Марса. Сейчас ничего другого у меня нет. Отлично, Серый. Вот тебе приказ. Атакуй эту группу великанов. Уведи их на запад, отвлеки, чтобы мы могли…

К сожалению, после слова «великаны» Серый потерял интерес к тому, что говорил Фрэнк. Может, он понимал только простые предложения? Он направился к костру.

— Стой, — окликнул его Фрэнк, но было уже поздно.

Серый вытащил из-под мундира два своих ребра и побежал вокруг костра, поражая великанов в спину с такой сумасшедшей скоростью, что те даже вскрикнуть не успевали. Шесть чрезвычайно удивленных лестригонов попадали на бок, словно костяшки домино, и превратились в прах.

Серый принялся затаптывать их в землю, не давая возродиться. Уверившись в том, что они не смогут вернуться, Серый встал по стойке «смирно», отдал честь, глядя на Фрэнка, и ушел под землю.

— Однако… — Перси изумленно уставился на Фрэнка.

— Нет лестригонов. — Элла спорхнула с дерева и села рядом с ними. — Шесть минус шесть будет ноль. Копья хороши для вычитания. Да.

Хейзел смотрела на Фрэнка, словно он и сам превратился в зомби-скелета. Сердце у Фрэнка заболело от ее взгляда, но он не мог винить девушку. Дети Марса рождены для насилия. Не случайно символ Марса — окровавленное копье. Так что у Хейзел есть все основания ужасаться.

Фрэнк посмотрел на отломанный кончик копья. Как он хотел, чтобы у него был какой угодно отец, только не Марс!

— Идем, — сказал он. — Может быть, моя бабушка в беде.