Мошка в зенице Господней Пурнель Джерри

ПАРАД

Посадочная шлюпка села на крышу дворца с высоким жалобным визгом реактивных струй, перешедшим в низкое гудение, а затем замершим совсем. Снаружи донесся барабанный бой. Затем в кабину проникли другие звуки, резко усилившиеся, когда люк был открыт.

Дэвид Харди, щурясь от яркого солнечного света, смотрел на разноцветные камни Дворца. Он вдохнул свежий воздух, в котором не было запахов корабля и людей, и почувствовал теплоту Новой Каледонии. Его подошвы ощутили твердый камень. Дома!

– ПОЧЕТНЫЙ КАРАУЛ, ВНИМАНИЕ!

О, Боже, подумал Дэвид, они выходят. Он расправил плечи и двинулся вниз по пандусу, глядя, как оператор направляет на него камеру. Остальные офицеры и штатские шли следом. Последним был доктор Хорват, и, когда он появился, Дэвид кивнул ответственному офицеру.

– НА КАРАУЛ! – Раз, два! Пятьдесят пар белых перчаток сделали одинаковые движения, хлопнув по своему оружию. Пятьдесят пар пурпурных рукавов, тяжелых от золотого шитья, замерли с геометрической точностью. Барабанная дробь стала громче и быстрее.

Мошкиты спустились по пандусу, щурясь от лучей Новой Каледонии. Трубы протрубили приветствие, затем умолкли вместе с барабанами. Тишину нарушал только легкий звук уличного движения, доносившийся с улицы в полукилометре отсюда. Даже репортеры на своей высокой платформе замерли. Мошкиты резко закрутили своими телами.

Любопытно! Наконец-то человеческий мир, и люди, которые им управляют. И все же, что они делают? Впереди тянулись две линии по двадцать пять звездных пехотинцев в каждой, замерших в напряженный позах; оружие они держали в каком-то неудобном положении, все одинаково и явно никому не угрожая, но Иван машинально повернулся, ища своих Воинов.

Справа стояли еще звездные пехотинцы, но оружия у них не было, а только какие-то громкие инструменты, а некоторые держали приспущенные знамена. Затем трое вооруженных и четвертый, державший более крупное знамя – не приспущенное – с символами, которые они видели прежде: корона и космический корабль, орел, серп и молот.

Прямо впереди, за группой людей с «Ленина» и «Мак-Артура», стояли люди в каких-то безумных одеждах. Они явно собирались говорить с мошкитами, но не говорили.

– Капитан Блейн и мисс Фаулер, – прощебетала Джок, – Их поза показывает, что двое впереди них заслуживают уважения.

Дэвид Харди повел мошкитов вперед. Чужака все еще морщили свои носы и переговаривались между собой музыкальными голосами.

– Если воздух неприятен, – сказал Дэвид, – мы можем сделать фильтры. Хотя я не заметил, чтобы корабельный воздух доставлял вам неприятности, – он снова набрал полные легкие драгоценного чистого воздуха.

– Нет, нет, он только немного резок, но безвкусен, – сказал Посредник. Отличить их друг от друга было невозможно. – И потом, здесь есть дополнительный кислород. Думаю, он нам понадобится.

– Гравитация?

– Да, – мошкита искоса взглянула на солнце. – Нам также понадобятся темные очки.

– Конечно.

Они дошли до конца шеренги почетного караула. Харди поклонился Мерриллу, и оба Посредника сделали то же самое, с удивительной точностью повторив его движение. Белый на мгновение замер, затем поклонился, но не так низко, как остальные.

Доктор Хорват ждал их.

– Принц Стивен Меррилл, Вице-Король Его Императорского Величества в Трансугольном Секторе, – объявил он. – Ваше Высочество, посол с Мошки-1. Его зовут Иван.

Меррилл официально поклонился, затем указал на Бенджамина Фаулера.

– Сенатор Бенджамин Брайт Фаулер, Лорд-Председатель Имперской Чрезвычайной Комиссии. Сенатор Фаулер уполномочен говорить с вами от имени Императора и имеет к вам послание от Его Императорского Величества.

Мошкиты снова поклонились.

На этот раз сенатор Фаулер позволил камердинеру одеть его как следует: по-видимому, все человечество просмотрит запись этой встречи. На нем была темная туника без украшений, но с маленьким золотым солнцем на левой стороне груди, новый шарф и идеально подогнанные брюки, заправленные в мягкие сверкающие ботинки. Сунув подмышку резную черную трость с золотой ручкой, он принял от Рода Блейна пергамент.

Фаулер начал читать голосом «для официальных выступлений»; в спорах он бывал груб, но его официальные выступления были высокопарны. И это не составляло исключения.

– Леонид IX, милостью Божьей Император Человечества, приветствует и поздравляет представителей цивилизации Мошки. Тысячи лет человечество искало во вселенной братьев. Мы мечтали о них всю нашу историю… – послание было длинным и официальным, и мошкиты слушали его молча. Слева от них группа мужчин толкалась и перешептывалась, направляя на них какие-то инструменты, которые мошкиты определили, как плохо сделанные тривизионные камеры. Камер было много, а людей еще больше. Почему нужно так много людей для такой простой работы?

Наконец, Фаулер закончил и, не поворачивая головы, проследил взглядом за мошкитами.

– Джентльмены из прессы, – буркнул он. – Мы постараемся, чтобы они не очень беспокоили вас. – Затем он поднял пергамент, показывая Имперскую печать, и передал его мошкитам.

– Они явно ждут ответа. Это одно из «официальных» событий, о которых предупреждал Харди. Я понятия не имею, что сказать. Может, вы?

Джок: – Нет. Но мы должны что-то сказать.

– Что они сказали нам? – спросил Мастер.

– Я могу перевести, но это не имеет смысла. Они приветствуют нас от имени своего Императора, который, кажется, является Сверхмастером. Этот маленький круглый человек – Посредник их императора.

– Ага. Наконец-то мы нашли того, с кем можно разговаривать. Скажите ей…

– Но он ничего не сказал!

– Тогда скажите ничего в ответ.

– Мы очень признательны за приветствие вашего императора. Мы верим, что эта первая встреча разумных рас явится историческим событием, возможно, наиболее важным в наших историях. Нам бы хотелось начать торговлю, взаимовыгодную для мошкитов и человечества.

– Вы говорите, как Хорват.

– Разумеется. Это его слова. Он часто пользовался ими до того, как люди уничтожили свой меньший корабль. Мы должны узнать, почему они сделали это.

– Нельзя спрашивать этого, пока мы не узнаем о людях побольше.

Молчание затягивалось. Мошкиты явно не собирались больше говорить.

– Несомненно, вы устали после путешествия, – сказал Меррилл, – и хотите отдохнуть в своих квартирах, прежде чем начнется парад, – когда мошкиты не ответили, Меррилл слегка махнул рукой. Оркестр заиграл марш, и мошкитов повели к лифту.

– Мы избавим вас от этой чертовой прессы, – проворчал Фаулер. Он повернулся к камерам и улыбнулся. То же сделали остальные и стояли так, улыбаясь, пока двери лифта не закрылись перед репортерами, понявшими, что мошкитов увозят, и бросившимися вперед.

В комнатах не было явных камер, и двери имели внутренние замки. Комнат было много, и все с высокими потолками. В трех из них стояло то, что, по мнению людей, должно было служить мошкитам постелями, и к каждой из этих комнат примыкало помещение для удаления отходов и умывания. В другой комнате находился холодильник, огненная и микроволновая печи, большие запасы продуктов, включая запасы, привезенные мошкитами, столовые приборы и еще какое-то оборудование, которого они не определили. В следующей комнате, самой большой из всех, стоял большой стол полированного дерева и стулья для людей и мошкитов.

Они были потрясены этим огромным пространством.

– Экран тривидения! – воскликнула Джок. Она повернула выключатель, и появилось изображение. Это была запись их самих, слушающих послание Императора. На других каналах было либо то же самое, либо мужчина, говоривший о прибытии мошкитов, либо…

Огромный человек в свободной одежде, который что-то кричал. Его голос и жесты выражали гнев.

– Дьяволы! Их нужно уничтожить! Его Легионы должны выступить против Легионов Ада!

Затем крикуна убрали, и появился другой мужчина, тоже в просторной одежде, но не кричавший, а говоривший спокойно.

– Вы слышали человека, который называет себя Его голосом. От имени Церкви заверяю вас, что мошкиты не ангелы и не дьяволы, а просто разумные существа, во многом подобные нам. Если они и представляют угрозу для человечества, то вовсе не духовную, и слуг Его Величества вполне достаточно, чтобы справиться с ними.

– Кардинал Рэнсдорф, определила ли Церковь э… статус мошкитов? Их место в теологии…

– Конечно, нет. Но я могу сказать, что едва ли это сверхъестественные существа.

Кардинал Рэнсдорф рассмеялся, и комментатор последовал его примеру. От человека, который гневно кричал, не было и следа.

– Идем, – сказал Мастер. – Для этого у нас будет время позднее, – они вошли в большую комнату и сели за стол. Чарли принесла зерно из их пищевых запасов.

– Вы чувствуете этот воздух? – сказала Джок. – Никакой промышленности! Планета должна быть почти пуста! Здесь хватит места для миллиарда Мастеров со всеми подчиненными.

– Слишком сильный солнечный свет слепит нас, а гравитация сделает короче наши жизни, – Чарли глубоко вздохнула. – Но здесь есть место, пища и металл. Гравитация и солнечный свет будут проклятием. Мы возьмем это.

– Должно быть, я что-то неправильно поняла, – Джок жестом выразила свое удивление. – Не думаю, чтобы мы втроем смогли забрать ее силой.

– Эти люди подводят меня к мыслям о Безумном Эдди! Вы видели? Вы слышали? Посредник Императора питает отвращение к операторам тривизионных камер, и все-таки улыбается им и намекает, что у него не так много власти, чтобы помешать им досаждать нам.

– Они передают нас по тривидению, – сказал Мастер.

– И совершенно ясно, что люди смотрят. Там были представители от многих Мастеров. Вы видели это, – Джок выразила свое удовольствие. – У меня будет много возможностей узнать, как люди управляют и как они живут.

– Они дали нам источник информации, который не контролируют, – сказал Мастер. – Что это значит?

Посредники молчали.

– Да, – сказал Иван. – Если мы не достигнем успеха в своей миссии, нам не разрешат вернуться, – он выразил равнодушие. – Мы знали это до того, как отправились сюда. Сейчас для нас более важно как можно скорее начать с людьми торговлю, или определить эти сношения с людьми нежелательными и найти способ предотвратить их. Мы должны действовать быстро.

Они знали это. Посредники, предложившие эту миссию, и Мастер, согласившийся на нее, знали, что время ограничено, еще до того, как покинули Мошку-1. Причин было две: жизненный цикл Посредников не долог, да и Мастер должен умереть примерно в то же время. Гормональный дисбаланс, который сделал их стерильными и навсегда мужчинами, должен был убить их. Но только мулы и стерильный Хранитель могли быть посланы, потому что Мастера не доверяли никому, кроме Хранителей, выполнявших свои задачи, а только Хранитель мог выжить, не размножаясь.

Второе ограничение времени было не таким предсказуемым, но от этого не менее верным: цивилизация Мошки вновь была обречена. Кончался очередной Цикл, и несмотря на попытки Безумных Эдди, ничто не могло остановить его. После коллапса люди должны были увидеть мошкитов, впавших в варварство. В то время раса будет почти или полностью беспомощна – что в этом случае сделают люди?

Никто не знал этого, и ни один Мастер не хотел рисковать.

– Люди обещали устроить обсуждение торговли. Я полагаю, их инструментом будет Посредник, а также, возможно, мистер Бари или кто-то вроде него, – Джок встал со стула и осмотрел покрытые панелями стены. Среди филиграни были укрыты кнопки, и он нажал одну из них. Панель скользнула в сторону, открыв еще один тривизор, и Джок занялся им.

– Что тут обсуждать? – спросил Мастер. – Нам нужна пища и земля или чтобы нас оставили одних с нашими Циклами. Мы должны скрывать насущную необходимость наших нужд и причины этого. Кроме идей, мы мало чем можем торговать – у нас нет ресурсов, которые можно добывать. Если людям нужны товары длительного пользования, им придется поставлять нам металл, чтобы получить их.

Любое выкачивание из Мошки ресурсов должно было продлить коллапс, а этого нельзя было допускать.

– Флот продолжает хранить молчание в этом вопросе, но я могу сказать вам, что они обладают технологией, превосходящей все, чем располагала Первая Империя, – сказал комментатор на экране. Он выглядел испуганным.

– Люди больше не владеют большинством из того, что имели, – сказала Джок. – Когда-то, во время периода, который они называют Первой Империей, у них была машина удивительной эффективности, превращающая пищу. Ей требовалась только энергия и органическая материя: мусор, трава, даже умершие животные и люди. Яды удалялись или перерабатывались.

– Вам известны ее принципы? Как широко она была распространена? Почему люди больше не имеют ее? – спросил Мастер.

– Нет. Никто из людей не говорит об этом.

– Я слышала, – добавила Чарли. – Это был рядовой по имени Дубчек, и он пытался скрыть очевидный факт, что у людей есть Циклы. Они все так делают.

– Мы знаем об их циклах, – сказал Иван. – Это странно неравномерные Циклы.

– Мы знаем, что говорили нам гардемарины в последние часы своей жизни. Нам известно, что подразумевали другие. Мы знаем, как их пугает могущество Первой Империи, но не восхищают их прежние цивилизации. Возможно, тривидение даст возможность понять это.

– Эта пищевая машина – могут другие знать о ней больше?

– Да. Если бы у нас был Коричневый, и удалось найти людей, знающих принципы, возможно…

– Доставьте мне радость перед сном, – сказала Чарли, – перестаньте мечтать о Коричневых.

– Ничем не могу помочь. Когда я лежу на их ложах, сижу на их стульях, мысли мои почему-то обращаются…

– Коричневый неизбежно должен умереть. Двум Коричневым нужно непрерывно размножаться и размножаться, а если это невозможно, они умирают. Замолчите о Коричневых.

– Хорошо. Но одна такая пищевая машина могла бы отсрочить новый Цикл на семьдесят два года.

– Вы узнаете все, что возможно, об этой машине, – распорядился Иван. – А теперь хватит говорить о Коричневых. Мое ложе так же неудобно, как и ваши.

Трибуна располагалась перед воротами Дворца и была полна людей. Другие временные строения тянулись в обе стороны вдоль дороги насколько могли видеть мошкитов со своего места в первом ряду. Люди сновали вокруг них.

Иван сидел невозмутимо. Цель происходящего была непонятна, но люди пытались соблюсти приличия. Когда мошкиты покинули свои комнаты, их сопровождали люди с оружием, а эти люди не разглядывали мошкитов – они непрерывно следили за толпой, окружавшей их. Эти звездные пехотинцы не производили особого впечатления, и в руках Воинов были бы не лучше Мясных, но, по крайней мере, Мастера людей позаботились о телохранителях. Они пытались быть вежливыми.

Посредники переговаривались, как делали это всегда, а Иван внимательно слушал. Можно было многое узнать из беседы Посредников.

Джок: – Это Сверхмастера этой планеты и еще двенадцати или более планет. И все они говорят, что они должны сделать это. Почему?

Чарли: – У меня есть теория. О структуре их уважения. Смотрите, как они подходят к своим местам: Вице-Король Меррилл помогает Сэлли подниматься по ступеням. Титулы опускаются одними и всегда называются другими, а дикторы дают их излишне полно. «Джентльмены прессы», похоже, вообще не имеют статуса, и все же те, кого они останавливают, выражают удовольствие. Хотя им запрещено идти туда, куда они хотят, их не наказывают за попытки.

Джок: – И какую структуру вы видите? Я не замечаю ничего.

Иван: – Есть какие-нибудь выводы?

– Нет, только вопросы, – ответила Чарли.

Иван: – Тогда позвольте мне сделать свои наблюдения.

Джок перешла на современный язык троянских астероидов:

– Какую структуру вы видите?

Чарли ответила на том же языке:

– Я вижу сложную сеть обязанностей, внутри которой имеется пирамида власти. Никто не является полностью независимым, но по мере приближения к вершине пирамиды власть резко возрастает. Впрочем, она редко используется полностью. Есть линии обязанностей, которые тянутся во всех направлениях: вверх, вниз, в стороны, совершенно чуждым для нас образом. Так или иначе, все люди работают друг для друга. Вице-Король Меррилл отвечает на команды сверху и на обязанности снизу. Коричневые, Фермеры, Воины и Рабочие требуют и получают периодические отчеты о деятельности своих Мастеров.

Джок (изумленно): – Это слишком сложно. И все же мы должны узнать, можно ли предсказывать поведение людей.

Чарли: – Эта структура изменяется. Кроме того, в ней есть позиция, называемая «Формальность»…

УДАР!

Джок: – Да, я видела. Маленькая женщина пробежала перед машиной. Смотрите, люди в машине потрясены, может, даже получили повреждения. Машина остановилась очень резко. Какие прерогативы может иметь эта женщина?

Джок: – Если ее уводят родители, значит, она прото-Инженер. За исключением этого, она просто маленькая женщина, и это машина Мастера остановилась, чтобы избежать столкновения с ней, нанеся ущерб Мастеру. Теперь я понимаю, почему их финч'клик' сходят с ума.

Трибуна была почти полной, и Харди вернулся на свое место рядом с ними. Чарли спросила:

– Можете вы еще раз объяснить, что здесь происходит? Мы не понимаем, а у вас мало времени.

Харди уже думал об этом. Любой ребенок знал, что такое парад, но никто и не собирался объяснять этого детям – их просто брали на него. Детям это нравилось, потому что там было много странных и удивительных вещей. Взрослые же… со взрослыми другое дело.

– Много мужчин пройдет мимо нас в правильных колоннах, – сказал он. – Некоторые будут играть на музыкальных инструментах. Потом проедут машины, показывая ручные изделия, продукцию сельского хозяйства и искусство. Затем пройдет еще больше мужчин, и их группы будут одинаково одеты.

– А с какой целью?

Харди рассмеялся.

– Чтобы оказать честь вам, друг другу и самим себе. Показать свое умение, – А, может быть, и свою мощь… – Мы устраиваем парады с самого начала своей истории, и нет никаких причин отказываться от этого.

– Это одно из тех официальных событий, о которых вы говорили?

– Да, но одновременно это и забава, – Харди благосклонно улыбнулся своим питомцам. Они выглядели прелестно с их коричнево-белым мехом и выпуклыми черными очками, державшимися на ремешках, потому что у мошкитов не было носов, чтобы поддерживать обычные очки. Эти темные выпуклости придавали им неестественно торжественный вид.

Харди оглянулся на возню позади. Представители Адмиралтейства занимали свои места. Харди узнал адмирала Кутузова и адмирала Флота Кренстона.

Мошкиты защебетали между собой, их голоса становились то выше, то ниже, руки мелькали…

– Это он! Это Мастер «Ленина»! – Джок встала и смотрела на него. Руки ее выражали удивление, радость, недоверие…

Чарли изучала поведение людей, когда они продвигались по трибуне. Кто кому уступает? Каким образом? Просто одетые люди реагировали предсказуемо, и покрой их одежды давал им точный статус. Блейн однажды надевал подобную одежду и, пока это продолжалось, занимал в теории место, предназначенное ему. Теперь он больше не носил ее, и схема для него изменилась. Даже Кутузов поклонился ему. Закончив наблюдать реакции людей и выражения их лиц, Чарли сказала:

– Вы правы. Будьте осторожны.

– Вы уверены? – требовательно спросил Белый.

– Да! Он тот, кого я изучала так долго, с такого большого расстояния, исключительно по поведению тех, кто принимал его приказы. Видите широкую нашивку на его рукаве, круглый символ планеты на груди, уважение, оказываемое ему звездными пехотинцами «Ленина»… конечно, это он! Я была права с самого начала – это одно существо и человек!

– Вы должны перестать изучать его. Повернитесь вперед.

– Нет! Мы должны знать этот тип людей! Это класс, который они выбрали командовать своими военными кораблями.

– Отвернитесь.

– Вы Мастер, но вы не мой Мастер.

– Повинуйтесь, – сказал Иван. Он был не слишком силен в споре.

Зато сильна была Чарли. Пока Джок дергалась, пытаясь справиться с внутренним противоречием, Чарли перешла на древний, полузабытый язык не столько для того, чтобы скрыть смысл слов, сколько чтобы напомнить Джок, как много они должны скрывать.

– Будь у нас много Посредников, можно было бы рискнуть, но если вы сейчас сойдете с ума, о политике будем решать Иван и я. Ваш Мастер не будет представлен.

– Но опасности, которые угрожают нашему миру…

– Вспомните о своих сестрах. Посредник Сэлли Фаулер пытается убедить Мастеров, что мир можно сделать совершенным, если они попытаются сдержать свое размножение. Посредника Горация Бари…

– Если мы сможем узнать…

– … не могут найти. Он направил письма самым могущественным Мастерам, предлагая им свои услуги и указывая на ценность информации, которой он обладает. Посредник Джонатана Уайтбрида предала своего Мастера и убила своего собственного финч'клик'! – Чарли коротко глянула на Ивана. Мастер наблюдал за ними, но не должен был ничего понимать.

Чарли перешла на обычный язык.

– Посредник капитана, Лорда Родерика Блейна, стала Безумным Эдди. Вы при этом присутствовали. Посредник Гэвина Поттера – Безумный Эдди. Посредник Синклера полезна для общества, но тоже безумна.

– Это правда, – сказал Белый. – Мы возложили на нее ответственность за создание защитного поля, подобного тому, каким обладают люди. Она работает с Коричневыми, и сама пользуется инструментами. Но со своим Мастером и сестрами-Посредниками она говорит так, словно ее теменные доли повреждены.

Иван вдруг сел, глядя вперед.

Чарли продолжала:

– Только Посредник Хорста Стели осталась нормальной по всем стандартам. Вы не должны отождествлять себя ни с одним человеком.

Джок вновь перешла на современный Троянский.

– Но мы одни здесь. Что же, я должна быть финч'клик' Ивана?

– Вы не должны становиться финч'клик' ни одного человека, – заявил Иван, заметивший переход на другой язык. Чарли не ответила.

Что бы это ни было, подумал Харди, я рад, что оно кончилось. Разговор мошкитов продолжался всего с полминуты, но в нем содержалось много информации, и эмоциональное удовлетворение было высоко. Дэвид был уверен в этом, хотя до сих пор мог различить только несколько фраз на каком-то из языков мошкитов. Вообще, он только недавно понял, что этих языков несколько.

– Сюда идут Вице-Король и члены Комиссии, – сказал Харди. – И оркестры двинулись. Сейчас вы поймете, на что похож парад.

Роду казалось, что каждый камень Дворца задрожал от этого звука. Сотни барабанщиков шли под грохот своих ударов, а за ними духовой оркестр грянул какой-то древний марш времен СоВладения. Ведущий поднял свой жезл, и группа направилась обратно, прежде чем на трибуне вежливо зааплодировали. Вскинутые жезлы девушек закружились в воздухе.

– Посол спрашивает, Воины ли это? – крикнула Чарли.

Род едва не рассмеялся, но вовремя взял себя в руки.

– Нет. Это оркестр Высшей школы Джона Мюира – младшая группа. Возможно, некоторые из них станут воинами, когда подрастут, а остальные будут фермерами, инженерами или…

– Спасибо, – прощебетала Джок.

Не то, чтобы у нас не было воинов, подумал Род. Устраивая этот прием, который наверняка соберет максимальную в истории Империи тривизионную аудиторию, Меррилл не собирался упускать случай показать на мгновение бронированный кулак. Это должно заставить возможных мятежников дважды подумать. Однако, здесь не будет показано много вооружения, и будет больше молодых девушек с цветами, чем звездных пехотинцев и солдат.

Парад казался бесконечным. Каждый провинциальный барон хотел пустить пыль в глаза, каждая гильдия, корпорация, город, школа, ложа – все хотели пройти, и Фаулер сказал, что разрешает это им всем.

За оркестром школы Джона Мюира проследовал полубатальон войск Союза Горцев в кильтах, с барабанами и завывающими волынками. Эта дикая музыка действовала Роду на нервы, но он старался сдерживаться – хотя Союз располагался по другую сторону Угольного Мешка, горцы были популярны на Новой Шотландии, и все новошотландцы любили или делали вид, что любят эти трубы.

Горцы были вооружены мечами и пиками и носили кивера из оленьей шкуры почти метр длиной. Яркие пледы накрывали их плечи. Сейчас они были совсем не страшными, но репутация этих воинов была достаточно высока: армии любого из известных миров не понравилось бы иметь с ними дело, когда они снимают свои парадные украшения и надевают боевые доспехи.

– Это воины? – спросила Чарли.

– Да. Это часть церемониальной гвардии Вице-Короля Меррилла, – ответил Род. Он стоял смирно, пока разноцветный отряд маршировал мимо, и с трудом сдерживался, чтобы не поднять в приветствии руку. Вместо этого он снял шляпу.

Парад продолжался: покрытая цветами платформа барона с Новой Ирландии; гильдии ремесленников; еще войска, на этот раз фридлендерцы, марширующие неуклюже, поскольку были артиллеристами и танкистами и не имели сейчас своих экипажей. Еще одно напоминание провинциям о том, кого Его Величество может послать против своих врагов.

– Как воспринимают все это мошкиты? – спросил уголком рта Меррилл, различая цвета еще одного барона.

– Трудно сказать, – ответил сенатор Фаулер.

– Более важно, как воспримут это провинции, – сказал Армстронг. – Этот показ во много раз ценнее визита линейного крейсера. И гораздо дешевле.

– Дешевле для правительства, – сказал Меррилл. – Мне неприятно даже думать, что придется посылать все это. К счастью, это не мое дело.

– Род, вы сейчас можете уйти, – сказал сенатор Фаулер. – Харди извинится за вас перед мошкитами.

– Хорошо. Спасибо, – Род скользнул в сторону. За его спиной раздавались звуки парада и приглушенный разговор его друзей.

– Я никогда в жизни не слышала так много барабанов, – сказала Сэлли.

– Глупости. На каждом Дне Рождения, – напомнил ей сенатор Фаулер.

– Да, но я-то не видела всего этого на Днях Рождения.

– День Рождения? – спросила Джок.

Род ушел, когда Сэлли пыталась объяснить сущность патриотических праздников, а мимо трибуны с гэльским великолепием двигалась сотня трубачей.

ИСКУССТВО ПЕРЕГОВОРОВ

Маленькая группа двигалась в гневном молчании. Враждебность Горовица была хорошо заметна, когда он вел их все глубже под землю. Я самый компетентный ксенолог в Трансугольном секторе, думал он. Им бы пришлось направиться на Спарту, чтобы найти кого-нибудь лучше, и все-таки этот чертов молодой лорд и его полувоспитанная леди сомневаются в моем профессиональном слове.

И я должен мириться с этим.

Горовиц понимал: сомнений насчет этого быть не могло. Президент университета лично объяснил это ему.

– Ради бога, Зигги, сделайте, как они хотят! Эта Комиссия имеет большое влияние. Весь наш бюджет, не говоря уже о вашем отделе, может предстать в их докладе совсем не так, как на самом деле. Что, если они скажут, что мы не хотим сотрудничать, и запросят помощи со Спарты?

Ну, что ж, по крайней мере, эти молодые аристократы знают, что его время очень ценно. Пока они шли к лаборатории, он сказал им это полдюжины раз.

Они были глубоко под землей, в Старом Университете, ступая по каменным полам, источенным временем. Сам Мурчисон ходил по этим коридорам до того, как перестройка Новой Шотландии была закончена. И легенда гласила, что его призрак до сих пор можно видеть бродящим по каменным проходам: фигура в капюшоне с одним сияющим красным глазом.

И все-таки, почему это так чертовски важно? Почему эта девица придает этому такое большое значение?

Лаборатория была помещением, высеченным в скале. Горовиц сделал властный жест, и двое ассистентов открыли морозильный контейнер. Из него выскользнул длинный стол.

Пилот Зонда Безумного Эдди лежал на гладкой белой поверхности белого пластика. Его органы находились примерно на тех местах, где они были до вскрытия. Светло-красные, темно-красные, серовато-зеленые самых невероятный форм – цветом и строением Посредник напоминал сейчас человека, подорвавшегося на гранате. Род почувствовал, как желудок его судорожно сжался.

Он содрогнулся, когда Сэлли нетерпеливо наклонилась вперед, чтобы лучше видеть. Ее лицо было застывшим и мрачным.

– Ну, что? – торжествующе спросил Горовиц. Его костлявый палец ткнул в грязно-зеленые утолщения в брюшной полости размером с земляной орех. – Здесь. И здесь. Это должны быть яички. У прочих разновидностей мошкитов тоже есть внутренние яички.

– Да… – согласилась Сэлли.

– Этого мало? – презрительно спросил Горовиц.

– Мы не знаем, – голос Сэлли по-прежнему был очень серьезен. – На статуэтках нет репродуктивных органов, а мошкиты, вскрытые экспедицией, были Коричневыми или малышами. Коричневый был женщиной.

– Я видел этих малышей, – самодовольно сказал Горовиц.

– Да… – согласилась Сэлли. – Яички у самцов малышей были достаточно велики, чтобы их увидеть…

– Гораздо больше, чем здесь. Но это неважно. Эти вот не могут производить сперму – я доказал это. Этот пилот был мулом, – Горовиц хлопнул руками. – Мулом!

Сэлли изучала вскрытого мошкита. Она действительно огорчена, подумал Род.

– Мошкиты стартовали мужчинами, затем превратились в женщин, – пробормотала она почти неслышно. – Может, этот был незрелый?

– Пилот?

– Да, конечно… – Сэлли вздохнула. – Вероятно, вы правы. У него рост взрослого Посредника. Может, это причуды природы?

– Ха. Вы смеялись надо мной, когда я предположил, что это может быть мутация. Да, это не так. Пока вы совершали свою увеселительную прогулку, мы здесь провернули массу работы. Я изучил его хромосомы и генную систему отвечающую за половое развитие. Это существо было стерильным гибридом двух других форм, которые могли размножаться.

– Это подходит, – сказал Род. – Мошкиты говорили Реннеру, что Посредники являются гибридами…

– Взгляните, – потребовал Горовиц. Он включил экран и принялся нажимать на кнопки. По экрану поплыли изображения. Хромосомы мошкита были плотно упакованными дисками, соединенными в столбики. На дисках были какие-то ленты… и тут Сэлли и Горовиц заговорили на языке, которого Род не понимал. Он рассеянно слушал их, пока не заметил, что ассистент готовит кофе. Девушка мило предложила ему чашку, второй ассистент присоединился к ним, и Рода опять заставили рассказывать о мошкитах.

Спустя полчаса они покинули университет. Что бы там не сказал Горовиц, Сэлли он убедил.

– Почему это так огорчило вас, дорогая? – спросил Род. – Горовиц прав. Для Посредников есть смысл быть мулами, – Род скривился, вспомнив. Горовиц многозначительно добавил, что, будучи мулами, Посредники не должны быть подвержены семейственности.

– Но моя финч'клик' говорила мне. Я уверена в этом. Мы разговаривали о сексе и воспроизведении, и она сказала…

– Что?

– Я не помню точно, – Сэлли вынула свой карманный компьютер и изобразила символы вызова информации. Устройство зажужжало, затем изменило тон, показывая, что нужно воспользоваться радио машины, чтобы связаться с банком данных Дворца. – И я не помню, когда она говорила это… – она написала что-то еще. – Регистрируя эту ленту, я воспользовалась системой перекрестных ссылок.

– Вы найдете ее. Здесь, во Дворце… Кстати, после ленча у нас встреча с мошкитами. Почему бы не спросить об этом их самих?

Сэлли усмехнулась.

– Вы покраснели.

Сэлли хихикнула.

– Помните, когда маленькие мошкиты впервые совокуплялись? Это было первое определенное указание на отношение полов среди взрослых мошкитов, и я помчалась вниз, в гостиную… Доктор Хорват до сих пор считает меня сексуальной маньячкой!

– Хотите, чтобы спросил я?

– Если не спрошу я. Но, Род, моя финч'клик' не солгала мне. Она просто не могла так поступить.

Они поели в столовой, и Род распорядился подать еще кофе с бренди. Сделав глоток, он задумчиво сказал: