Под лондонским дождём Корчагина Мария

Дизайнер обложки Т. А. Скосырских

Редактор Марианна Максимова

© Мария Корчагина, 2018

© Т. А. Скосырских, дизайн обложки, 2018

ISBN 978-5-4485-6078-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Серые, тяжёлые тучи плотно заволокли небо над городом. Холодный дождь мелко моросил целый день, покрывая влагой дома, улицы, машины, автобусы. Сильные порывы ветра срывали с веток деревьев потускневшую листву, гнули купола зонтов у прохожих и развевали женщинам локоны во все стороны. Уличное освещение смешивалось с пасмурным дневным светом, создавая сумеречную атмосферу. Такая погода была типичной для Лондона в начале ноября.

На главных улицах уже были развешаны рождественские огни, которые переливались синими, зелёными и голубыми цветами, чередующимися в точной последовательности. Около магазинов, входов в метро, в витринах стояли ярко убранные гирляндами и разноцветными шарами искусственные ёлки. Из звуковых колонок, развешанных вдоль улиц, доносились красивые мелодии рождественских песен. Это был обычный субботний день, и город начинал подготавливаться к новогодним праздникам.

Несмотря на несносную погоду, в центре было многолюдно. Через большие окна уютных тёплых кафе можно было увидеть просторные залы со столиками. Посетители сидели за чашкой горячего чая или кофе и мирно беседовали. Никто не обращал внимания на прохожих на улице, на ветер и мелкий дождь, который постепенно усиливался.

По одной из центральных улиц Лондона шла женщина. Она ничем не выделялась из толпы, можно даже сказать, она сливалась с серостью пасмурного дня и прохожими, которые прятались под зонтиками от дождя. В ней не было ничего особенного, что могло бы привлечь посторонний взгляд. Никто не замечал эту женщину, и она также не замечала тех, кто проходил мимо.

Она шла не спеша, уверенной походкой, крепко сжимая в правой руке большую чёрную сумку из кожзаменителя с широкой молнией во всю длину.

Женщина была одета в пальто темно-зелёного цвета, поверх был накинут тонкий прозрачный дождевик с капюшоном, который защищал от ветра и дождя. Её лицо выглядело усталым, тёмно-каштановые волосы были забраны кверху и туго заколоты на затылке в пучок. Из-под пальто выглядывала прямая чёрная юбка до середины колена, которая касалась голенищ чёрных кожаных сапог на сплошной подошве.

Женщину звали Кэтрин Рэй. Она возвращалась домой из очередного богатого дома, где ежедневно мыла роскошные душевые кабины в ванных комнатах и шикарные кухонные гарнитуры, сделанные на заказ. Вытирала пыль с дорогих туалетных столиков с перламутровой отделкой в спальнях их счастливых обладательниц.

В сумке она несла свои рабочие принадлежности: моющие средства, спрей против пыли, различные губки и синтетические полотенца для уборки. Кэтрин уже много лет работала в богатых домах, серьёзно относилась к своей работе, поэтому всегда получала хорошие рекомендации.

Она была достаточно молода, ей недавно исполнился тридцать один год, но выглядела чуть старше своих лет. На вид ей можно было дать около тридцати пяти.

Как обычно, закончив убирать богатую квартиру в центре Лондона, Кэтрин возвращалась к себе домой, на окраину города. Она жила в типичной квартире рабочего квартала, обставленной обыкновенной мебелью без изысков, купленной в больших торговых центрах.

Парадоксально, но у Кэтрин никогда не было времени, чтобы привести в порядок собственный дом. Она отдавала все силы работе. А ещё, каждый день тратила час, чтобы добраться в центр города, и столько же, чтобы вернуться обратно. Поэтому на создание уюта у себя в квартире не оставалось ни сил, ни времени, ни желания.

Кэтрин была замужем за бывшим одноклассником по имени Мартин. Они учились в школе, в параллельных классах, но знали друг друга с детства. После выпускного вечера начали встречаться и вскоре поженились. Через два года у них родился мальчик. Молодая пара назвала своего первенца Питером. Малыш рос очень хорошим, послушным ребёнком, не доставляя никаких хлопот своим родителям.

В первые годы супружества счастливая Кэтрин старалась быть любящей женой и заботливой матерью, отдавая себя полностью семье и быту. Но со временем появились финансовые проблемы, их накапливалось всё больше и больше. Забота о семье стала постепенно отнимать личное пространство, превращая семейную жизнь в бытовую рутину. Между супругами постепенно росла стена непонимания, и воскресные дни частенько стали заканчиваться ссорами, слезами и обидами. Ощущение счастья у Кэтрин таяло как весенний снег, и, в конце концов, она осознала, что единственной радостью для неё в жизни является любимый сын.

Муж Кэтрин был простым человеком, не умел и не любил выражать своих чувств и проявлять заботу. Его поведение было обычным, даже немного примитивным, без всяких излишеств и приятных сюрпризов. Можно сказать, он по-своему любил жену. Мартин не был амбициозным человеком и не имел никакого желания достичь чего-то большего. Иметь жену, ребёнка, постоянную работу с бессрочным контрактом и квартиру в ипотеке на тридцать лет – предел жизненных целей. Его вполне устраивала эта повседневность. Каждый день он ходил на работу, на фабрику по производству металлических дверей, а вечером сидел у телевизора, щёлкая пультом по всем каналам и потягивая пиво из банки. Обычно в пятницу, после работы, он с компанией друзей проводил весь вечер в ближайшем баре. В таком привычном и размеренном русле текла жизнь Мартина, которая его полностью удовлетворяла.

Каждый раз, когда Кэтрин возвращалась домой с работы, она уже знала, что увидит привычную картину, не меняющуюся из года в год. Мартин с банкой пива или пакетом хрустящих кукурузных палочек смотрит телевизор – все каналы подряд, комментируя вслух политические передачи или громко смеясь над каким-нибудь глупым мультиком. Несмотря на то, что был ровесником жены, Мартин всё ещё любил смотреть мультики и отличался инфантильностью.

Все попытки со стороны Кэтрин изменить их супружескую жизнь в лучшую сторону заканчивались скандалами. Вскоре ей надоело бороться, и она сдалась. Их брак продолжал своё погружение в болото ежедневного быта и одинаковой повседневности.

Кэтрин махнула рукой на свой внешний вид, перестала краситься и следить за модой. В гардеробе стильная одежда сменилась на практичную и неброскую, туфельки на каблучках были сложены в коробки и отправлены на антресоль, а на их месте появилась удобная обувь на сплошной подошве. Она абсолютно перестала обращать внимание на то, как выглядит. Кэтрин полностью переключилась на воспитание сына и фантазировала о его блестящем будущем. Кэтрин хотела видеть Питера самоутвердившимся и счастливым человеком с хорошей высокооплачиваемой работой, который может позволить себе жить в таких же богатых домах, которые она убирает каждый день. Она всем сердцем желала, чтобы сын смог вырваться из рабочей окраины, и не дай бог, если его постигнет такая же участь, как его отца.

Мальчик был очень прилежным. В школе учителя его часто хвалили за хорошую учёбу и примерное поведение, и Кэтрин очень гордилась своим сыном.

Несколько лет назад она мечтала о дочке, ей очень хотелось подарить очаровательную сестричку Питеру, но Мартин был категорически против второго ребёнка. Ему абсолютно не хотелось пережить весь тот кошмар, который испытал при рождении сына, но мотивировал он тем, что их материальные средства не потянут содержания новорождённого. Он не хотел второй раз становиться отцом, ему достаточно было иметь одного сына. А желание Кэтрин вновь испытать материнское счастье исчезло в бытовой трясине супружеской жизни.

В этот субботний день она шла, как обычно, в сторону метро. Сегодня ей пришлось чистить вручную огромный ковёр в зале. Она простояла четыре часа на четвереньках с тряпкой в руках, и от этой позы жутко разболелась спина. Кэтрин хотелось быстрей добраться до дома и немного отдохнуть, лёжа на кровати, перед тем как начать готовить ужин для своих близких.

Вдалеке показался красный круг, который резала пополам надпись «Underground».

Когда она приблизилась к метро, раздался бой знаменитого на весь мир Биг-Бена. Кэтрин не надо было поднимать глаза на циферблат, она точно знала, что сейчас шесть часов вечера и вагоны метро будут переполнены, как всегда в это время.

Вместе с толпой она осторожно спустилась по мокрым скользким ступенькам вниз. Откинув капюшон дождевика с головы, Кэтрин двинулась в людском потоке в сторону станции, откуда ей надо было проехать пять остановок, затем выйти, пересесть на другую ветку метро и доехать до конечной.

Пропуская людей вперёд себя, она зашла в вагон последняя. Двери закрылись, и поезд помчался в тёмный тоннель. В воздухе чувствовался запах влаги от мокрых пальто и курток пассажиров. Кэтрин прислонилась к двери вагона и прикрыла глаза. Она ни о чём не думала, а только желала, чтобы час, который она проведёт в подземке, пролетел как можно быстрее.

Придя домой, она скинула сапоги и аккуратно поставила на полку для обуви, затем всунула ноги в тёплые тапочки и быстро прошла в ванную. Сняла с себя влажный дождевик и повесила сушить своего верного спасителя от несносной погоды на вешалку, которая висела на натянутой над ванной верёвке. Потом прошла в спальню, крикнув негромко:

– Привет, Мартин. Я дома.

Из зала откликнулся низкий голос:

– Привет. О`кей.

Кэтрин пластом плюхнулась на кровать, укрывшись вязаным пледом с цветными узорами – подарком на свадьбу от родной тёти.

С наслаждением она закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Спина не переставала ныть, и боль в пояснице начала усиливаться.

«Надо наклеить обезболивающий пластырь, иначе я не засну сегодня ночью», – подумала Кэтрин, продолжая лежать не шелохнувшись.

«Полежу минут двадцать и начну готовить ужин. Завтра надо ехать за покупками в супермаркет. Сейчас должен вернуться Питер из бассейна», – продолжала размышлять она.

Кэтрин медленно открыла глаза, и её взгляд упал на стену, покрытую бледно-синими обоями с мелким цветочным рисунком. В некоторых местах обои потускнели и потёрлись, придавая спальне несчастный вид.

Кэтрин ненавидела эти обои. Она просыпалась и засыпала с видом на этот жалкий, мелкий цветочный рисунок. Она много раз просила Мартина покрасить стены краской приятных светлых тонов или наклеить новые обои. И каждый раз он обещал, что примется за дело как можно скорее. Тем временем, эти жуткие обои продолжали оставаться на стене, как будто насмехаясь над ней и напоминая о её новом поражении в семейном быту.

Послышался скрежет ключа в замке и звук открывающейся двери.

«Я дома!» – услышала Кэтрин любимый голос из прихожей.

«Вставать!» – скомандовала она сама себе и быстро приподнялась с кровати.

Резкая боль пронзила левую сторону поясницы. Кэтрин сморщилась и издала легкий стон.

«Проклятый ковер!» – выругалась она и не спеша двинулась в комнату сына.

Питер стоял около кровати, спиной к двери, и разбирал спортивную сумку с вещами, с которой он ходил в бассейн. Для своего одиннадцатилетнего возраста он был высок и хорошо сложён. Занятия плаваньем выточили ему широкие рельефные плечи, крепкую мускулистую грудь и накаченный торс. Он выделялся на фоне своих ровесников. У него было очень приятное и гладкое личико со вздернутым носиком и карими глазами.

– Привет, зайчик, – нежно проговорила Кэтрин, подходя к сыну.

Двумя руками она обняла его за плечи, слегка притянув к себе, и поцеловала в голову с кудрявыми тёмно-рыжеватыми волосами.

– Привет, – задорно проговорил он, не обращая внимания на мать и не выпуская из рук сумки. Он продолжал аккуратно вынимать вещи.

– Как прошёл твой день? Что ты сегодня делал? – ласково спросила Кэтрин и нежно провела пальцами по волосам сына.

Она с умилением разглядывала лицо своего единственного, маленького и горячо любимого мужчины.

– Ничего, – быстро ответил Питер, не поднимая глаз на мать.

Кэтрин усмехнулась.

– Ах ты, врунишка, – шутливо произнесла она и, не обращая внимания на протесты сына, крепко обняла его и прижала к себе.

– Ну, мама, ну перестань, – захныкал Питер.

– Поторапливайся, скоро будем ужинать, – выпуская сына из объятий, сказала Кэтрин и вышла из комнаты.

Она молча вошла в зал, который был совмещён с кухней. Мартин сидел в привычной позе на диване с банкой пива и смотрел очередной мультик про монстров. Телевизор орал на всю комнату.

Кэтрин, не обращая никакого внимания на мужа, сняла с гвоздика на стене фартук, обвязала вокруг талии и открыла холодильник.

«Сделай чуть тише», – с лёгким раздражением в голосе сказала Кэтрин, осматривая его содержимое.

Не поворачивая головы в сторону жены, Мартин молча взял в руки пульт и убавил звук.

У Кэтрин не было времени готовить еду из свежих продуктов, поэтому она часто покупала полуфабрикаты и замороженные овощи.

Включив духовой шкаф на нужную температуру и оставив его нагреваться, она вынула из морозильной камеры готовые полуфабрикаты и занялась приготовлением ужина.

Разрезав полиэтиленовые пакеты маленькими кухонными ножницами, она выложила на противень замороженную молодую картошку, кружочки морковки, горошек, куски рыбы, сверху посыпала готовыми приправами и поставила в духовку на двадцать минут. Затем накрыла стол пластиковой скатертью, на которой были нарисованы лесные птички, поставила тарелки, столовые приборы, бутылку воды и пакет ананасового сока. В центр положила бумажный пакет с ломтиками хлеба и рядом – стопку салфеток.

– Привет, папа, – произнёс Питер, входя в комнату.

Он уже успел переодеться в домашний спортивный костюм. Подойдя к отцу, он плюхнулся рядом на диван и так же, как и отец, внимательно уставился на экран телевизора.

– Привет, – не отводя взгляд от экрана, произнёс Мартин.

Рядом с отцом Питер казался его маленькой копией. Он унаследовал подтянутую фигуру, прямую походку, движения, такое же выражение лица и мимику. Кэтрин было немного жаль, что сын ни капельки не похож на неё.

Ужин за столом прошёл молча. Мартин, не отрывая глаз от телевизора, переключился с мультиков на выпуск вечерних новостей.

Этот субботний ужин был таким же, как и все предыдущие, и будет таким же, как и многие последующие.

Кэтрин уже точно знала – после ужина она уберёт грязную посуду в посудомоечную машину, а затем посвятит немного времени себе и с удовольствием понежится в тёплой ванне с ароматной пеной. После укутается в тёплый махровый халат, высушит волосы, нанесёт питательный крем на лицо и ляжет спать. Таким образом Кэтрин заканчивает свою рабочую неделю, а в понедельник начнётся всё заново.

2

«Как же надоела эта погода!» – недовольно воскликнула Мишель, подходя к окну с видом на Гайд-парк.

Она сделала глоток мартини и затянулась сигаретой, наблюдая, как мелкие капельки дождя медленно стекают вниз по стеклу.

«В такую погоду совсем нет желания выходить на улицу», – подумала она, видя, как ветер качает верхушки деревьев.

Листва срывалась с веток от сильных порывов ветра и, кружась в воздухе, тихо падала на землю.

«Я вчера, конечно, переборщила с коктейлями у Лиз», – немного поморщившись, подумала Мишель. – В следующий раз надо быть более сдержанной. Наверняка сейчас все обсуждают мою вчерашнюю выходку. У этих сплетниц теперь будет повод для разговоров на целую неделю».

Мишель раздражённо затушила сигарету в пепельнице и поставила недопитый мартини на стеклянный столик. Она стояла в огромной гостиной своей квартиры и не знала, чем заняться.

Вчера ей было очень весело и хорошо в гостях у Лиз, где обычно собирается их компания. Вчера она позволила себе чуть больше положенного. Третий коктейль выбил её из рамок дозволенного. Мишель захотелось танцевать так, чтобы на неё все смотрели и восхищались. Ей захотелось быть в центре внимания, ловить на себе жаркие взгляды мужчин и видеть ревность в глазах их спутниц.

Звуки медленной и сексуальной музыки разжигали её сильнее и сильнее, и она начала танцевать. Своими грациозными движениями привлекла к себе всё внимание гостей, но ей показалось этого мало. Прекрасно зная, что может быть ещё сексуальней и игривей, вдруг захотела это продемонстрировать.

Мишель закрыла глаза и в такт музыке стала плавно расстёгивать пуговицы на шёлковой блузке, а затем, медленно сняв её, бросила на пол, обнажив свою великолепную грудь. Когда она открыла глаза, чтобы насладиться восхищёнными взглядами, её ждало разочарование. Вместо обожания она увидела удивление и смущение на лицах мужчин и усмешки их спутниц.

Внезапно она поняла, в какую нелепую ситуацию сама себя загнала. К счастью, в этот момент к ней подбежал муж Алан и увёл прочь, прикрыв наготу своим пиджаком. По дороге домой Мишель заснула в машине. Алан отнёс её домой на руках и уложил спать, аккуратно сняв с жены одежду и накрыв одеялом.

Сегодня она проснулась с сильной головной болью и долго не могла встать с постели. Алан ушёл из дома рано утром, когда она спала. Мишель была рада, что ещё не видела мужа, потому что ей было стыдно перед ним за вчерашнее поведение.

Весь день она ходила по квартире в поисках какого-нибудь занятия, чтобы отвлечься от воспоминаний о вчерашнем вечере. Мишель мучили угрызения совести, и она умирала от скуки. Но не знала, с чего начать. Беспорядочные мысли путались в голове. Алан не звонил целый день, и у неё не нашлось смелости набрать номер мужа первой.

Бесцельно слоняясь из одной комнаты в другую, она невольно взглянула на свой портрет, висевший на стене в гостиной. На минуту залюбовалась собой. Сексапильная и дерзкая красавица, уверенная в себе, с огромной любовью к жизни. Это была самая любимая фотография Мишель, символ её прошлой жизни. Этот снимок был сделан для рекламы одного знаменитого итальянского дома моды, тогда ей было двадцать четыре года.

Она была беззаботна, молода, свободна, неплохо начала карьеру модели и была востребована в своей работе. Высокого роста, худощавая, она имела необычную модельную внешность. Визитной карточкой её красоты были синие глаза с длинными густыми ресницами. Фотографы очень любили запечатлевать фотокамерой её глубокий и загадочный взгляд. Снималась она для многих глянцевых журналов и известных стилистов с мировыми именами. Мир моды дал ей много возможностей и красивый стиль жизни.

Она путешествовала по миру, посещала богемные презентации и самые престижные вечеринки Лондона. Она хорошо зарабатывала, ни от кого не зависела и не знала, что значит экономить на себе. Одеваться по последней моде у самых популярных стилистов было для неё нормой. Но, увы, карьера модели в редких случаях длится долго. На смену приходят молоденькие девушки, и спрос на твоё тело и красоту становится всё меньше и меньше.

Мишель была неглупа и прекрасно понимала, что рано или поздно эта праздничная жизнь закончится. Но ей совсем не хотелось расставаться со своими привычками. Она ждала шанса, и вскоре он подвернулся.

Когда ей было двадцать шесть и карьера потихоньку стала идти на убыль, Мишель пригласили на одну закрытую вечеринку, где она познакомилась с Аланом, который был на три года старше её. Приятной внешности, умный, с хорошим образованием и блистательной карьерой, сын богатых родителей, Алан был заместителем генерального директора одной из крупных финансовых компаний Лондона. Работал с влиятельными бизнесменами Китая, нефтяными олигархами России и богатыми шейхами Арабских Эмиратов. Алан много трудился, что обеспечило ему высокий достаток, он мог позволить себе практически всё. Вращаясь в высоких финансовых кругах Лондона, обязан был соответствовать определённому уровню жизни.

Она сразу поняла, что Алан и есть тот шанс, который она ждёт. Его самая главная позитивная черта – он не был женат. Выйти замуж за Алана означало улучшение качества её жизни. Она могла продолжать не отказывать себе ни в чём, иметь завидное положение в обществе и быть уверенной в завтрашнем дне.

Мишель достаточно хорошо знала искусство обольщения и психологию мужчин, умела себя преподнести, быть неназойливой, обходительной и показать себя с лучшей стороны. Она знала, чего хотят мужчины и как влюбить их в себя.

Алан был далеко не дурак, и Мишель пришлось достаточно постараться, чтобы правильно выстроить отношения, но, в конце концов, усилия принесли свои плоды. После года знакомства Алан сделал ей предложение, преподнеся кольцо с розовым бриллиантом в четыре карата. Мишель с радостной улыбкой и со слезами счастья на глазах сказала «да». Она действительно расчувствовалась в тот момент, но не потому, что Алан позвал её замуж, а скорее оттого, что это был финал. Наступил конец, цель была достигнута, и все её старания, титанические усилия, которые она прилагала, увенчались успехом. Она получила то, что хотела. Предложение Алана было как выигрыш золотой медали на Олимпиаде после долгих и упорных ежедневных тренировок. Теперь можно было смело оставлять модельный бизнес и начинать карьеру примерной жены.

После свадьбы они переехали в новую квартиру в центре, которую Алан купил специально для них. Новая роль заботливой жены вначале забавляла Мишель. Муж позволил ей организовать ремонт и обставить квартиру полностью по её вкусу, взяв все затраты на себя. Так как Мишель не знала, что такое экономить, ремонт квартиры обошёлся в круглую сумму, зато их семейный дом по красоте и уюту превзошёл все ожидания. Мишель продумала всё до тончайших мелочей, она знала каждый сантиметр в своей квартире, каждая вазочка, тарелочка и картина были тщательно подобраны и сочетались друг с другом. Единственной комнатой, которая ей далась с трудом, была детская.

Мишель совсем не думала о детях и не представляла, как можно быть мамой и отдавать своё свободное время ребёнку.

Она очень любила свободу и себя. К счастью, Алан не очень настаивал на детях. Он был загружен работой, занимался карьерой, и Мишель решила оттягивать беременность до последнего момента.

В первые годы замужества она старалась привыкнуть к своему новому образу жены. В обществе она всегда появлялась в присутствии Алана и берегла свою репутацию примерной и любящей супруги, но в душе тосковала по прежней свободе и драйву. Мишель скучала по той беспечной и независимой девушке, которой она была раньше.

Спустя несколько лет она окончательно оставила работу модели, стала более спокойной и даже немного ленивой. Алан окружал её любовью и заботой, ограждая каменной стеной от любых проблем. Он был настоящей опорой, и Мишель очень уважала Алана за это и была ему признательна. Она думала, что у неё возникнут со временем такие же чувства, как у Алана по отношению к ней, но, спустя несколько лет брака, она всё-таки не смогла его полюбить по-настоящему. Он был слишком правильным и чересчур хорошим для неё.

Алан не сумел разжечь огонь в её сердце и вскружить голову. Когда они занимались любовью, Мишель не получала особого удовлетворения, а скорее, выполняла свой долг.

В душе Мишель мечтала снова пережить хотя бы одну сумасшедшую любовную ночь, какие были в прошлом, но не решалась на мимолётную интрижку. Она знала точно – Алан никогда не простит ей этого, и она может потерять в один миг всё то, к чему так долго и упорно шла. А это было очень высокой платой за мимолётную слабость.

Мишель плюхнулась на мягкий диван в гостиной, и её взгляд непроизвольно упал на огромную люстру, которую делал на заказ специально для неё один знакомый французский дизайнер с редким артистическим талантом. С люстры она медленно перевела взгляд на настенные часы. Они показывали ровно шесть часов.

«Скоро должен вернуться Алан», – с легким волнением подумала Мишель.

Она знала, что ей придется объясняться с ним насчёт вчерашнего, но ещё не успела придумать весомых аргументов в своё оправдание и тактику поведения.

Она уже внутренне готовилась к психологистической атаке и наставлениям Алана насчёт правильного поведения в обществе.

Нравоучения мужа её очень тяготили. До замужества она совсем не задумывалась о том, как надо себя вести в кругу друзей, и могла позволить любую выходку под настроение.

Мишель перевернулась на бок, подсунула руку под подушку и уставилась на ковёр, лежащий на полу.

«Сейчас снова начнётся: „Как ты могла так поступить! Ты не можешь себя так вести!“ и так далее. Только бы вытерпеть всё это и промолчать. Ругаться мне совсем не хочется», – размышляла Мишель и вдруг увидела, как Алан вошел в гостиную.

Мишель впилась взглядом в его лицо в надежде угадать, в каком настроении муж и как начинать диалог.

Алан имел обыкновенную внешность, ничем не выделяющуюся. Он был худощавого телосложения и одинакового роста с Мишель, поэтому она надевала высокие каблуки только в редких случаях, когда шла куда-нибудь без мужа. По внешнему виду сразу угадывалось, что он работает в финансовой сфере. Единственное, что было в нём нетипичным, это бархатистый и мягкий тембр голоса. Женщины с удовольствием слушали, когда он говорил или шутил. Алан их просто завораживал. Можно сказать, у него был ораторский талант. Он умел вести беседу и повернуть разговор в нужное русло. Обаятельный голос был его единственной харизматической чертой, которую он умело использовал в своих целях.

– Привет, дорогой! – весело и беззаботно воскликнула Мишель, приподнимаясь с дивана и умело изображая радостную улыбку.

– Привет, – безразлично ответил Алан в ответ, кладя портмоне и телефон рядом с бокалом мартини на стеклянный столик.

Мишель мысленно выругала себя за то, что забыла про бокал на столике.

Она уже поняла, что сегодня ей придётся приложить немереные усилия, чтобы не нарваться на ссору. Алан был очень обижен и пребывал в жутком настроении. Когда он отвечал безразличным голосом и не смотрел на жену, это было опасным сигналом и означало, что Мишель перешла границы дозволенного и он на неё очень сердится.

– Вижу, вчера тебе было недостаточно коктейлей, ты сегодня решила продолжить, – металлическим и твёрдым голосом произнёс Алан, указывая взглядом на пустой бокал на столике.

Внутри у Мишель всё вскипело от злости на свою забывчивость и на мужа.

«Всё. Начинается!» – раздраженно подумала она.

Ничего не ответив, Мишель опустила голову и стала ломать пальцы, изображая, что ей стыдно и она не знает, что ответить. Хотя в этот момент у неё было огромное желание послать мужа со всеми его правилами поведения. Мишель сдерживалась лишь потому, что точно знала – делать этого не стоить, иначе будет ещё хуже. Надо просто продолжать изображать примерную жену, которой очень стыдно, и поклясться, что этого больше не повторится.

Алан молча пересёк гостиную и направился в сторону кухни. Мишель, не сказав ни слова, осталась сидеть на диване, поджав под себя ноги и сжимая кулачки от нервного напряжения.

Вернувшись обратно со стаканом апельсинного сока в руке, Алан сел в мягкое кресло напротив жены, закинул ногу на ногу и удобно облокотился одной рукой на подлокотник.

Мишель подняла глаза и посмотрела на мужа.

– Ты сильно сердишься на меня? – тихо и виновато спросила она, нежно заглядывая ему в глаза.

Зная слабые точки характера мужа, Мишель пыталась обыграть ситуацию в свою пользу.

Алан сделал небольшой глоток сока, поставил стакан на пол рядом с креслом и молча посмотрел на жену серьёзным взглядом.

– Я? Нет, совсем не сержусь, – безразлично проговорил Алан, не сводя глаз с Мишель.

– Это неправда, ты сердишься. Алан, мне очень жаль, я не знаю, что нашло на меня вчера… – начала она оправдываться, но муж её резко перебил.

– Ты с ума сошла? Думаешь, мне вчера было очень приятно смотреть на то, как моя жена танцует стриптиз перед другими?

Она снова опустила голову. Отчасти она была согласна, ей самой было стыдно за своё поведение.

– Дорогой, давай не будем ругаться, в этом нет никакой пользы. Я же сказала, что мне очень жаль… – упрашивающим тоном начала говорить Мишель, но Алан её снова оборвал на полуслове.

– Перестань, твои уловки на меня уже не действуют.

Мишель медленно расширила глаза от удивления и уставилась на мужа. Так он с ней никогда не разговаривал. В их нечастых ссорах было достаточно тихо извиниться, выслушать его нотации про светское поведение, и на этом всё заканчивалось. Но в этот раз было по-другому. Мишель почувствовала перемену в муже и насторожилась.

«Что происходит? Что с ним случилось?» – подумала она с легким волнением.

Алан резко встал с кресла и сделал несколько шагов, затем обернулся и сердито посмотрел на Мишель.

– Я не желаю больше стыдиться из-за тебя перед окружающими, будь это друзья, родственники или незнакомцы. Ты хорошо меня поняла? – твёрдым голосом спросил он.

Мишель молчала, на её лице отражались злоба и презрение. Она почувствовала себя зажатой в рамки, и это привело её в бешенство.

«Он ещё смеет мне указывать?» – мысленно проговорила она, не отрывая взгляда от мужа.

Она медленно встала с дивана и гордой походкой подошла к нему вплотную. Терпение Мишель лопнуло. Ей уже не хотелось вновь разыгрывать роль покорной жены. В этот раз она решила быть естественной. Почувствовав прилив сил и энергии, которая так и рвалась наружу, она захотела показать свои острые коготки. Пускай Алан посмотрит, какая она на самом деле.

– Что же будет, если я тебя не поняла? – медленно спросила Мишель, гладя прямо в лицо мужа.

Теперь она наблюдала, как глаза Алана слегка расширяются от удивления, потому что так она никогда не разговаривала с ним.

– Мишель, не веди себя вызывающе, – осторожно проговорил Алан.

– Я спрашиваю, что будет если я тебя не поняла? – повторила Мишель с легкой угрозой в голосе.

– Дорогая, – смягчённым тоном проговорил Алан. Он провёл медленно пальцами по щеке Мишель, нежно взял её подбородок. – Ты знаешь, я очень люблю тебя, но выглядеть в глазах других полным идиотом совершенно не желаю. Моя репутация мне дороже. Если ты не поняла, то нам придётся развестись. Так что будь умной девочкой и подумай хорошенько. Договорились?

«Он издевается!!!» – в бешенстве и страхе подумала Мишель.

Слово «развод» она слышала впервые, и оно подействовало на неё как ведро ледяной воды, вылитое на голову. Все её смелость и дерзость мгновенно исчезли. Алан никогда не бросал слов на ветер и всегда был честен с ней.

Она в смятении и ужасе посмотрела на мужа.

– Что ты такое говоришь? Неужели ты сможешь пойти на это? – прошептала она, не сводя глаз с Алана.

Презрение сменилось ужасом в её взгляде. Это была их первая серьёзная ссора, которая вызвала огромную тревогу у Мишель.

– Ты ставишь наш брак под угрозу. Не первый раз мне приходится стыдиться за тебя и оправдываться перед знакомыми, придумывая нелепые истории. Вчера я понял, что это должно быть последней твоей выходкой. Больше я такого не потерплю и не позволю, чтобы моё дело, в которое я вкладываюсь ежедневно, моя репутация были растоптаны твоим глупым и бессмысленным поведением.

Ты ни в чём не нуждаешься, Мишель. Я делаю очень много для этого и взамен хочу, чтобы ты вела себя соответственно. Я хочу видеть тебя такой, какой ты была всегда.

Раньше я разговаривал с тобой, пытаясь что-то объяснить, но вижу, это не пошло на пользу. В этот раз я больше ничего объяснять не буду и предупреждать тоже не собираюсь. Думай сама и выбирай, что ты хочешь. Одуматься или продолжать в том же духе.

Мишель была в смятении. На секунду она даже засомневалась, правильно ли поняла смысл услышанных слов.

Она видела, что Алан в этот раз не шутит. Это было серьёзное предупреждение с его стороны, но она всё-таки не хотела полностью проигрывать в этом «поединке». У неё в запасе осталось последнее оружие, которое она могла использовать против него. Показать мужу, какой он бессердечный и как плохо поступает с ней.

Мишель быстро-быстро захлопала ресницами, и по щекам медленно потекли слезы. Затем она чуть всхлипнула, не сводя глаз с Алана.

– Не говори так со мной, пожалуйста, – прошептала Мишель подавленным голосом.

Алан с испугом и сожалением во взгляде крепко обнял Мишель за плечи и сильно прижал к себе. Тайное оружие попало в цель и произвело нужный эффект.

– Прости, я не хотел тебя обидеть, – нежно проговорил он своим мягким, красивым голосом и поцеловал жену в волосы.

Всё, победа была за ней. Она выиграла, она снова выиграла. Мишель, продолжала всхлипывать, но внутри ликовала и одновременно была в смятении.

Она впервые почувствовала угрозу их семейной жизни, её образу жизни. В этот момент она стала потихоньку осознавать, что никогда не сможет позволить себе быть собой.

Алан действительно не потерпит её легкомыслия, и тогда наступит конец. Мишель совсем не хотела терять мужа, положение в обществе и начинать строить заново жизнь своими силами. Развод с Аланом был бы для неё настоящим апокалипсисом. Она была уверена, что никто её больше так не полюбит и не оценит, как он. Потому что для Алана она являлась единственной женщиной, а для других мужчин – была и будет всего лишь одной из многих. Этот факт плотно засел в её голове.

Теперь ей придётся подавить навсегда ту самую беззаботную и азартную Мишель, какой она была раньше, с огромной любовью к себе и свободе, иначе она потеряет всё. С этого момента она должна научиться всегда следить за своим поведением и оставаться такой, какой хочет видеть её Алан. Для неё это означало идти против самой себя. Вот такие условия она должна будет соблюдать за то, что имеет.

«В этой жизни за всё надо платить. Ничего не бывает просто так», – грустно подумала она.

И продолжая тихо всхлипывать в объятиях Алана, она размышляла, размышляла и размышляла.

– Дорогая, успокаивайся. Хочешь, поедем в ресторан ужинать? – предложил Алан, с милой улыбкой заглядывая в заплаканное лицо жены.

Он не мог вынести этой сцены. Чувствуя себя виноватым, хотел побыстрее развеселить жену и сделать ей приятное.

Мишель по-детски закивала головой, вытирая рукой слезинки с лица.

Алан нежно поцеловал её в губы и прошептал:

– Как насчёт японской кухни?

– Да, – снова закивала головой Мишель.

– Тогда иди, собирайся. Я тебя жду, – проговорил Алан, похлопав жену по попке.

Мишель слегка улыбнулась, развернулась и пошла в спальню, которая была совмещена с её личной ванной комнатой и гардеробной.

Скинув с себя одежду на пол, она встала под душ и открыла кран до упора. Струйки горячей воды хлынули, приятно обволакивая тело. Мишель немного расслабилась и успокоилась. Стресс и волнение стекали с её лица вниз вместе с водой и исчезали в водостоке.

Затем она обмоталась пушистым махровым полотенцем жемчужного цвета и вышла из душа. Мишель подошла к запотевшему от влажности зеркалу и провела по поверхности рукой. В нём она увидела своё привычное отражение, но взгляд был жестче, чем обычно.

Внутри неё шла борьба между Мишель, которую хочет видеть Алан, и настоящей Мишель, которой она является. Её разум отчетливо кричал: «Топи, топи навсегда свои беззаботность и легкомысленность. Топи навсегда свои свободу и тайные желания. Будь умной!»

Но душа и сердце шептали противоположное: «Ты не сможешь носить прилежную маску всегда и жить так всю жизнь. Ты слишком любишь свободу. Ты не выдержишь, не пойдёшь против себя».

Мишель замотала головой и облокотилась на раковину.

«Хватит! Хватит думать, – воскликнула она сама себе. – Я сильная, и я смогу перестроиться и поменяться».

Она снова посмотрела в зеркало на своё отражение.

«Не будь дурой», – сказала она себе.

Мишель прекрасно понимала, что эта маленькая ссора была гораздо серьёзней, чем все предыдущие. Когда у них случался очередной конфликт, Алан был взволнован, эмоционален, он говорил, говорил и говорил. Но в этот раз случилось по-другому. Алан был слишком спокоен, без эмоций, и это очень напрягало Мишель. Она предпочла бы видеть мужа, который кричит на неё и читает ей нотации, чем такого чёрствого и решительного.

Мишель показалось, что в их отношениях что-то надломилось. Вроде всё было хорошо, но всё равно не так, как обычно. И она не могла понять, что же произошло несколько минут назад. Это ощущение не давало ей покоя.

«Возможно, Алан начал уставать от меня? Может быть, я ему надоела или у него появились сомнения в чувствах ко мне?»

Вопросы хлынули стремительным потоком в голове, разжигая чувство неуверенности, которое росло внутри всё больше и больше.

От всех этих мыслей она застонала и инстинктивно обняла себя за плечи. Сильно зажмурив глаза и постояв так несколько секунд, Мишель сумела взять себя в руки. Она ещё раз посмотрела на своё отражение в зеркале и прошла в гардеробную, чтобы начать одеваться и наносить макияж.

В этот субботний вечер ей захотелось надеть платье, которое купил Алан во время их совместной поездки в Париж. Она решила вновь быть улыбчивой и приветливой, она решила быть безупречной в этот вечер.

После ужина в японском ресторане они вернулись домой. Алан вёл себя как обычно, казалось, ничего не произошло между ними. Мишель также была в хорошем расположении духа, но неприятный осадок всё-таки остался у неё в душе.

Остаток вечера они провели, лёжа на диване в обнимку, смотря романтическую комедию по телевизору. Перед сном они занялись любовью. В их интимной близости не поменялось ничего. Мишель снова подыгрывала мужу в постели, не получая никакого удовольствия.

3

– Питер, поторапливайся! Папа нас уже ждёт внизу, – громко проговорила Кэтрин, надевая в прихожей своё тёмно-зеленое пальто.

– Я готов, – услышала она голос сына, и через секунду из своей комнаты вышел Питер, застёгивая на ходу молнию куртки.

Кэтрин проверила ещё раз составленный список покупок под названием «Что надо купить» и убедившись, что ничего не забыла записать, скомандовала:

– Идём, – и открыла входную дверь квартиры.

Они спустились вниз по лестнице и вышли на улицу. Мартин их ждал в машине с заведённым мотором. У них был неплохой семейный автомобиль, купленный несколько лет назад в кредит, который они всё ещё выплачивали.

Кэтрин умела водить машину и имела права, но предпочитала пользоваться общественным транспортом. Их собственное авто она водила крайне редко, поэтому водителем в семье был Мартин.

Она открыла дверцу и села рядом с мужем. Питер удобно развалился на заднем сиденье.

– Готовы? – спросил Мартин.

– Да, – ответила Кэтрин и отвернулась к окну.

Мартин нажал педаль газа, и машина тронулась с места.

День был на редкость солнечным и тёплым. На дороге возникли небольшие пробки. Гипермаркет, куда они обычно ездили по выходным за продуктами, находился поблизости от их дома, но в это воскресенье они добирались туда чуть дольше обычного. Долго искали парковку и наконец нашли свободное место вдали от входа.

Рождественская атмосфера витала в воздухе и чувствовалась в каждом уголке торгового центра. Всё здание было украшено цветными гирляндами, нарядными ёлками и светящимися огнями, всюду ненавязчиво звучали из колонок рождественские мелодии.

Как обычно, в воскресенье было много людей. В основном семейные пары с детьми, которые приехали делать покупки и присматривать подарки к праздникам.

Взяв две тележки, Кэтрин с мужем стали не спеша пробиваться сквозь толпу к продуктовым отделам. Сзади шёл Питер, держа небольшую дистанцию от родителей.

Когда они проходили мимо магазина с мужской одеждой, Мартин вдруг остановился и заинтересовался витриной. Его взгляд упал на стильные кожаные ботинки.