Спецкоманда №97 Нестеров Михаил

– Этого года?

– Разумеется.

Владу незачем было морщить лоб и вспоминать: он морщил его, когда собирался в штаб-квартиру ГРУ и буквально перешагивал через не распакованные еще сумки и чемоданы, слушал ворчливый голос жены, стоял в очереди в туалет, который заняла его приемная дочь, вставшая раньше секретарши Артемова.

Голос Влада прозвучал с неприкрытым сарказмом:

– В Сочи. Отдыхал с семьей. Гостиница «Славянская». Номер комнаты 302.

Об этом знал и сам полковник. «Алиби» Тульчинского намеренно проверялось оперативными работниками ГРУ. Сам Артемов в это время «метался», находясь на грани нервного срыва, между военно-морским госпиталем в Астрахани и спеццентром «Дельта».

– К чему эти вопросы? – искренне удивился Тульчинский. Он был подстрижен ровно и коротко, скорее фирменной машинкой с регуляторами для длины волос, выбрит гладко. Черные брови бывшего боевого пловца сошлись к переносице, сильные пальцы нервно хрустнули – еще больше ему не понравилась повисшая в кабинете пауза. Руководители советской разведки смотрели на него с портретов строго, подозрительно. Каждый подозревал, как и положено, анализировал сказанные этим «мелким» гостем слова, сопоставляя их с его же внешними данными. Хотя бы с его суровыми чертами лица, «раскачать» которые было делом сложным. Тульчинский прошел не одну хорошую школу, был закален не в одной боевой операции. А еще он был «выездным» агентом: три работы «по контракту» за границей. Имена тех, кого он устранил, Артемова мало интересовали. Однако он досконально изучил легенды, под которыми работал агент, его стиль, выявил кое-какие интересные моменты.

Тульчинский был выдержан и не стал повторять свой вопрос.

Нарушил молчание Артемов:

– Я хочу напомнить вам год 1997-й, когда вы работали инструктором в спеццентре «Дельта». События, которые пришлись на конец августа. Тогда, если помните, погибла группа курсантов в количестве шести человек.

«Дела давно минувших дней», – в первую очередь подумал Тульчинский. Но сердце в груди екнуло. Он просто кивнул: «Да, я помню».

– Это дело тогда замяли, – продолжил Артемов, разрешив собеседнику закурить и пододвинув к нему пепельницу. – Так и не удалось выяснить истинных причин трагедии.

– То есть, если я правильно понял, – пыхнул дымом «Кента» Тульчинский, – сейчас вы решили довести его до конца?

– И это тоже, – непонятно ответил старший офицер, в очередной раз выдерживая паузу. – Дело в том, Владимир Юрьевич, что в то время, когда вы отдыхали в Сочи, трагедия повторилась с поразительной точностью. При невыясненных обстоятельствах в центре спецподготовки погибла еще одна группа боевых пловцов. Шесть курсантов и инструктор.

Этим заявлением Артемов сумел «раскачать» неподвижные черты собеседника, даже изменить цвет его лица. Красивый и ровный сочинский загар сдуло словно порывом ветра, под ним обнажилась белая, как погребальный саван, кожа, которая в конце метаморфоз словно пропиталась сукровицей. Тульчинский сидел перед старшим офицером с порозовевшим лицом и чуть подрагивающими руками.

– Как это… п-погибла? – заикаясь, спросил он. Ему казалось, что та неприятная история, случившаяся буквально у него на глазах, закончилась пять… нет, уже шесть лет назад. Он пережил несколько тревожных дней и несколько месяцев переживал их последствия. Он вскакивал по ночам с выпученными глазами и мокрым от мерзкого липкого пота; отпугивал кошмарные видения куревом, спиртным, но они лишь меняли очертания на менее четкие, однако снова обострялись на следующую ночь. И сам он походил на тех несчастных погибших пловцов: синее лицо с солеными капельками, непослушные, уже начинающие коченеть руки…