Мечта обретённая. Цикл «Мечтатели» Виксар

Для живущего настоящим прошлое – материал, из которого лепятся кирпичи непрерывного поступательного развития. Редко когда храм души возводится с полной осознанностью, ещё реже замысел строителя удаётся понять до окончания процесса. Каждый человек сам решает, когда ставить точку, – но последним кирпичом всегда ложится мечта обретённая.

Что дороже – чувства или воспоминания?

Любить. Верить. Желать. «О чём ты думаешь?» – «Не знаю…» – «Как так, не знаешь, о чём думаешь?» – «Вот так вот…» – «Не может быть. С таким выражением лица… Ты должен был думать о чём-то конкретном».

Верить – что можно верить. Желать – мочь чего-то желать. «Вы ведь столько прошли вместе…» – «Я знаю» – «Да нет, ты просто не хочешь об этом говорить» – «Нет, на самом деле знаю» – «И что тогда?» – «Ни-че-го. Просто знаю».

Когда висишь над пропастью, что предпочтительнее – крепкая веревка или надёжно вбитый крюк?

Звёзды не успокаивали. Совсем. Как и бескрайнее море верхушек деревьев. Ничто не успокаивало – но я продолжал ходить сюда, сам не зная, зачем.

Как-то раз возникла мысль, что меня привлекало сочетание ассоциаций с государствами и с Одиночками. Действительно, вышки вызывали массу воспоминаний: не такие изящные, как постройки эльфов, они были похожи на них и винтовыми лестницами, и отсутствием гвоздей, и даже немногочисленной графикой – не то иероглифы, не то пиктограммы, – которая, по словам мастеров, защищала деревья от преждевременной гибели. Что-то связанное с перекрестным влиянием стихий… Я честно попытался вникнуть, но не смог.

А с другой стороны, вышки были явным символом одиночества – уединения, как говорили местные. Небольшие площадки в паре десятков метров от общественной жизни, люксовые места в вагонах, катящихся по дороге к внутреннему миру. Никого и ничего вокруг, даже друг с друга они не просматривались. Только звёзды и, с самых высоких, верхушки деревьев.

Возможно, я любил их за то, что они отвлекали. Не давая покоя – но будоражили сильнее, чем я терзал сам себя, меняли меньшее скрытое зло на большее явное. И всё бы хорошо, однако регулярный «приём лекарства» напоминал о продолжении болезни. Что, впрочем, не мешало раздражаться, если все площадки вдруг оказывались заняты. Отчасти примирила меня с этим только случайная беседа со старшекурсником – столкнувшись однажды возле одной из вышек, мы разговорились на эту тему, и он поведал, что интерес к ним изменяется скачками. Приходящие в Общину новички, непривычные к таким высоким сооружениям, постепенно увлекаются новой забавой, а за ними тянутся и ребята постарше, которые, давно имея альтернативные места для уединений, хотят поностальгировать.

– Спускайся вниз, пора.

Я вздрогнул от неожиданности. Ну вот, опять задумался.

– Сейчас буду. Спасибо.

Мастер кивнул и пошёл обратно. Наконец-то, готово, можно начинать. Конечно, если бы перенесли ещё минут на двадцать, я совершенно не обиделся, но и так хорошо.

Новичков собирали не у главного костра, а возле небольшого относительно других лагерных, метров двух в диаметре костровища. Молодёжь стояла группками, тихо переговариваясь в ожидании возвращения нашего мастера. Вот ведь резвые, за каких-то полчаса успели перезнакомиться.

Найдя место в некотором отдалении от основной массы, я чуть склонил голову и под прикрытием темноты стал более пристально рассматривать сокурсников. Теперь можно было узнать лица тех, кто так же, как и я, посчитал себя достойным и ушёл, оставив семью, в бескрайние леса искать себе учителя магии. Огня, в данном случае. Ну, не рассказывать же им правду, тем более, если принцип набора учеников в Общину, не менявшийся с самого её основания, играет на руку. Хоть и непонятно, почему новички должны узнавать об одинаковом статусе друг друга только под конец подготовительного периода.

Вот эту девчонку видел несколько раз – носилась по всему лагерю как угорелая. Интересно, что за задание ей поручили? Этот парень помогал мне таскать дрова. Сам или прислали? Те двое – хихикали над сосновой шишкой, свалившейся мне на голову в дальнем конце лагеря. А вот ещё одного встреченного сегодня парня, которого я как раз рассчитывал здесь увидеть, не было.

Костровище вдруг засветилось рубиновым, и вверх рвануло пламя. В его свете мы увидели мастера, который то ли подошёл незаметно, сделав небольшой трюк для привлечения внимания, то ли действительно появился вместе с огнём. В любом случае, молодёжь восторженно ахнула и мгновенно прекратила разговоры.

Несмотря на двукратную разницу в возрасте, одеждой мастер практически не отличался от нас: по краю капюшона и на рукавах стандартного тёмно-красного балахона из грубой ткани поблескивали вышитые золотым узоры, и только. Впрочем, о его высоком ранге гораздо лучше свидетельствовали тускло-тускло, но взаправду светящиеся глаза.

На несколько секунд установилась тишина; тихо потрескивал костер, пламя которого вернулось к нормальному уровню, не выше колена. Затем мастер широко улыбнулся:

– Что ж, давайте приступим.

Коротко и ясно.

Вот будет весело, если окажется, что Правители не имеют необходимых магических способностей. Не в том плане, что – куда им ещё-то, а просто внутренние установки государства распространяются только на его жителей. Что делать в этом случае я не представлял. Но полагался на организационный опыт Общины; всё-таки никаких тестов мне с самого момента появления здесь проходить не предлагали.

– Протяните руку к огню. Осторожнее.

Два десятка будущих учеников кое-как разместились вокруг костра – некоторым впередистоящим пришлось сесть на корточки, чтобы не толкаться, – и вытянули вперёд ладони.

– А какую руку? – вдруг спросила одна девушка.

– Какую лучше чувствуете.

– А если я не знаю, какую лучше чувствую? – заволновалась другая.

– Тогда какую хотите, – мастер снова улыбнулся. – Все чувствуете тепло?

Несколько человек кивнули.

– Хорошо. А теперь – дайте огню почувствовать себя.

Вот и пошли загадки. Как бы этот фокус выполнить? Обжечься, чтобы огонь познал вкус моей плоти?.. Хотя нет, лучше придумать что-нибудь другое.

Хм. Как-то странно ладонь ощущается… Будто в неё упирается что-то невидимое. «Правительские» эффекты или так и должно быть?

Додумать мне не дали.

– Теперь встаньте в широкий круг.

Народ занервничал. Послышались тихие голоса.

– Кажется, у меня ничего не получилось, – один парень обратил на мастера встревоженный взгляд.

– Огонь говорит иное, – прищурился тот. – Рассаживайтесь. Свободнее, свободнее, здесь нельзя мешать друг другу.

Повинуясь пассу, костер взмыл в воздух и разделился на равные части, которые полетели каждая к своему ученику.

– Пусть многие из вас не успели познакомиться – вы сейчас чувствовали один общий огонь. Он вас и объединит. Пусть вы сомневаетесь в себе – огонь уже знаком с вашими мыслями. Вам нужно только договориться с ним. Пусть вы молоды и боитесь стихии – с каждым она говорит на его языке. Вам нужно лишь не путаться в словах.

Вздохнув, я постарался расслабиться и сосредоточился на созерцании лежащих передо мной углей. Так… Огонь. Одна из великих стихий. И как мне с ней договариваться? Если надо, могу сформировать образ – и со мной кто угодно на связь выйдет. Но в том и дело, что здесь надо действовать как-то иначе… Ох уж эта эзотерика.

Сидеть на остывающей земле было не слишком приятно, но я не отрывал взгляда. Единственное, что позволил себе, – переложил руки, чтобы ладони были обращены к огню и чувствовали его тепло.

Говорит с каждым на его языке… Интересно, а насколько высокий у меня слог? Говорят, по-настоящему мечтать могут только дети. Что же, получается, я остановился в развитии классе во втором-третьем? Хотя инферналы, если так подумать, очень даже смахивают на обиженных малышей.

А Нармиз, Ресд? Их мышление никак не назовешь детским. За поступки они, например, очень хорошо отвечают… Может, это и есть условие перехода – умение остаться на грани, не потеряв умение мечтать, но научившись смотреть на мир широко?

Или возраст лучше всего оценивается по восприятию? Альден, вот, за сорок лет чего только ни повидал, а всё такой же весёлый. Ничто его не берет. Хотя нет, не подходит, сорок лет прошли уже в этом мире…

В костерке что-то шевельнулось?..

Я заморгал – уйдя в мысли, автоматически перешёл на расфокусированное зрение. Чтобы присмотреться, надо…

Движение исчезло.

Что, всё-таки начал делать что-то правильное, но сбился?

Закрыться от всех мыслей. Только смотреть в огонь. Закрыться от мыслей…

В костре, прямо на углях, лежал котёнок. В первую секунду захотелось протереть глаза – но он и впрямь был там.

Маленький рыжий котёнок. Самый настоящий. Словно почувствовав меня, он открыл один глаз. Приподнял мордочку, дёрнул хвостом. Неожиданно – чихнул, от чего из костра вылетел небольшой сноп искр.

Кажется, у меня получилось… Получилось!

Теперь, сконцентрировавшись на боковом зрении полностью, я расслышал, как он мурчит. Тихо, но очень отчётливо. Хотя… разве это котёнок? Вон одна полосочка, вон вторая. Прямо-таки тигрёнок…

«– Тебе неприятно думать об этом?» – неожиданно послышался голос на грани восприятия.

«Да. У меня был тигр», – мысленно ответил я.

«– Ты хочешь, чтобы он вернулся?»

«Думаю, нет. Не смогу воспринимать его как раньше»

Снова сконцентрировавшись на котёнке, я увидел, что он успел встать и смотрит мне в глаза.

«– Я – это ты. Часть тебя. И он был частью тебя. Так что решай сам, как меня называть».

«То есть…»

«– Всё хорошо, Маркус. Ты на верном пути. Живи здесь и учись у этих людей. У нас будет ещё много возможностей поговорить».

Котёнок махнул хвостом, лёг и… пропал.

Я потряс головой.

– Замечательно, Маркус, – на плечо легла рука мастера.

– У меня получилось?

– Да. Посвящение пройдено, ты пробудил в своей душе частицу огня.

Отыскав пологий край, Фауст забрался на вершину холма, подошёл к Ресду и встал рядом с ним.

Повелитель драконов молчал, а впереди, несмотря на все старания инфернала, не находилось ничего интересного. Степь и степь…

– О чём думаешь? – спросил он наконец.

Ресд чуть насмешливо прищурился – о, сколько можно найти смысла в этом внешне безобидном вопросе на шестом десятке лет жизни. Предложил:

– Посмотри направо.

Инфернал повернул голову в указанную сторону и настороженно осмотрелся.

– Дальше, Фауст, много дальше.

– Закат? – сообразил тот.

– Закат. Приглядись к нему.

С не меньшей настороженностью, чем до этого, парень начал присматриваться к закату.

– Красиво.

Ресд не сдержал улыбки.

– Возможно. А теперь посмотри налево.

На этот раз молчание длилось дольше.

– Закат, – рискнул предположить Фауст.

– Верно. И вот это – точно красиво.

Инфернал ещё некоторое время вертел головой в поисках принципиальных различий между сторонами.

– Ну ладно, сдаюсь. Где настоящий?

– А что ты подразумеваешь под настоящим?

– То и подразумеваю.

Ресд повернулся к собеседнику.

– Первый шаг к организации сознания и проникновению в глубинные его слои – отслеживание смысла, который вкладываешь в свои слова. Так что?

– Часть света, где заходит солнце, – Фауст пожал плечами.

– По сути верно. А теперь – смотри. Я большую часть жизни наблюдал за страной, которая практически официально – по здешним меркам – считалась центром мира. Да и географическое положение её соответствовало. За время своего существования она выдержала нападения где-то десятка таких, как ты, даже пару мировых войн, и при этом сумела не просто сохраниться, а увеличить территорию. А сейчас я возглавляю коалицию, которая за две недели уничтожила этот символ… удивительно – неизменности, или даже вечности каких-то устоев, порядков… Таким образом, для тебя, Фауст, закат – справа, где уходит за горы безымянная звезда, многими называемая Солнцем, а для меня – слева, где за другой грядой догорает столица великого государства… Многими называемого величайшим.

Усмехнувшись, повелитель драконов неторопливо пошёл к спуску с холма.

Нет, философ из него всё-таки слабый – не слишком-то он настроен на познание. Но, по крайней мере, свою личную выгоду Ресд тоже получил.

Шестьсот сорок семь, шестьсот сорок восемь…

– Долго ещё? – возмущённо крикнул Тавис рыцарю, не прекращая мерить шагами Тронный зал.

– Королева появится, когда закончит свои дела.

Шестьсот шестьдесят пять, шестьсот шестьдесят шесть.

Достаточно. Пусть будет круглая цифра.

– Ну, всё, автоответчик, ты меня достал! – остановившись, инфернал демонстративно подул на кольцо, тут же засветившееся багровым.

– Это теперь называется мирной посольской миссией? – презрительно поинтересовалась Ора. Девочка незаметно вошла в зал с другой, неотслеживаемой стороны. Два десятка её охранников быстро рассредоточились по помещению.

– Меня сначала вообще не хотели пускать в замок! – Тавис оскорблённо поднял голову. – Как будто не пойми кто заявился, а не дружественный посол!

Ора с невозмутимым видом прошла к трону, устроилась на нём, закинув ногу на ногу, и только тогда – оказавшись заметно выше гостя – продолжила разговор.

– Если ты не в курсе, то о дружбе я никогда не говорила, только о нейтралитете. Его-то я и соблюдаю. И потому не обязана впускать каждого, кто бьётся лбом о входную дверь. Ладно, – не дала она инферналу ответить на выпад, – хватит, говори, что тебе нужно, и убирайся.

Тавис скрестил руки на груди и выставил вперёд одну ногу.

– Я предлагаю тебе присоединиться к нашей коалиции. Мы все, и ты в том числе, находимся здесь очень мало времени, при этом другие поделили этот мир ещё полвека назад. Не имея достаточного опыта и знаний, единственное, что мы можем противопоставить им, это количество. Поэтому нам просто необходимо объединиться.

– Ну, допустим, – Ора покивала с безразличным видом. – А теперь – своими словами.

– Э? – поняв, что над ним просто смеются, Тавис разъярился окончательно: – Что тебе ещё нужно, я не пойму?! Тебе и письмо прислали, и я лично пришёл…!

– Только не говори, что в вашей коалиции, – девчонка издевательски выделила последнее слово, – всеми делами заправляешь ты.

Задетый за живое инфернал постарался выразить взглядом, как глубоко и опрометчиво заблуждается собеседница.

– Нет, не всеми. Однако от моего голоса многое зависит… – прищурившись, он добавил: – Поэтому советую всё же принять нашу сторону, а то вдруг мы решим сначала разобраться с второстепенными проблемами…

– Ты мне угрожать будешь, недомерок?! – Ора вскочила с трона, сжав кулаки. – Да ты из этого зала не выйдешь, если я захочу! Ты…

Еле заставив себя успокоиться, девчонка села обратно. Выдохнула сквозь сжатые зубы.

– Передай главному, – Тавис дернулся, как от удара, – что я стану говорить только с ним. Если ему действительно нужны переговоры, он придёт. Но их не будет, если ко мне снова пришлют какого-нибудь психа. Иди!

И – прежде чем получить ответ, Ора ускользнула во внутридворцовый портал.

Инфернал аж заскрипел зубами от бессильной ярости.

Да, пока он не самый главный. Но теперь то, какой окажется следующая их встреча, вопрос самоуважения.

Столица Братства сумрака, как и подавляющее большинство других его поселений, не стремилась задавить своим величием. Скорее, наоборот: впервые бросивших на неё взгляд она обычно удивляла одним – отсутствием значимых впечатлений в принципе. Кто-то морщился и бросал что-то про «унылую мрачную крепость». Бывалые странники могли заключить, что город как будто специально построен так, чтобы не вызывать интереса.

Зажатый между тремя разномастными склонами гор, он целиком заполнил их все, приспособив естественные природные линии – и «изъяв» из общей панорамы. Бугристый «ковёр» зданий из одинакового тёмного камня начинался сразу за невысокой крепостной стеной и далее простирался во все стороны, сливаясь с окружающим фоном. С уверенностью сказать, где заканчиваются кварталы и начинаются скалы, могли лишь местные жители – солнце слишком редко навещало закрытую полудолину-полу-ущелье чтобы полагаться только на зрение. Они же утверждали, что столица имеет собственные, рукотворные контуры, складывающиеся из дифференцированных по высоте крыш неправильных форм, но в остальной Империи истории про тайную красоту Тверди считались своеобразной местечковой причудой.

Дворец так же предпочитал не притягивать внимание, в отличие от аналогичных сооружений других стран. Но если с военной точки зрения это было оправданно, то для пожелавших залететь в гости создавало определённые неудобства: им приходилось либо отдавать себя на волю автоматических средств навигации, если таковые имелись, либо от начала до конца контролировать процесс посадки, даже в таких деталях, как – не спутали ли они воздушную площадку с чем-то другим.

Альден входил в узкий круг людей, которые не испытывали проблем с навигацией уже очень давно. Голубь с первого раза взял нужную траекторию и, спланировав, мягко сел перед полукругом встречавших.

Оказавшись на земле, император чуть покачнулся. Встряхнулся, сделал несколько твёрдых шагов вперёд. Нармиз приблизился к нему, взял за плечи и тихо, но настойчиво спросил:

– Это правда? Рим взяли?

Не поднимая взгляда, Альден кивнул – и через секунду вздрогнул от неожиданности: Правитель, о сдержанности которого ходили легенды, крепко обнял его.

– Я помню, сколько он значил для тебя. Могу представить твои чувства… – почти шёпотом сказал повелитель теней. – И искренне тебе соболезную.

Закрыв глаза, император коснулся лбом плеча друга.

– Спасибо.

Когда они отстранились, гвардейцы уже исчезли: их задачей было удостовериться, что следом за гостем не идёт никакая опасность. Нармиз махнул рукой – идём.

– Что с мобилизацией? – спросил Альден, пока они шли по коридорам к хозяйским покоям.

– Штурмовики где-то между Тенебрисом и Юстицией, на месте должны быть завтра к середине ночи. Остальная гвардия, вместе с колдунами, остановилась в Тенебрисе, в Юстиции будут утром четвёртого дня. Техники пока собираются, ожидаются в Тенебрисе через две недели.

– Хорошо…

– А что у тебя? – поинтересовался Нармиз. – Вкратце о текущем положении.

– Да что у меня… Центральная группа недавно была укомплектована на сорок процентов от положенной численности, что легионеров, что преторианцев. К моменту, когда Юстицию взяли в осаду, успел довести до семидесяти… В легионы отправляю беженцев – объявил чрезвычайный набор, их всё равно размещать негде, никакими планами не предусмотрены такие толпы. Сам только гвардией занимаюсь. Хорошо хоть, продовольственный резерв держится.

Альден замолчал, почувствовав, что в душе снова поднимается злость. Уже перед дверями гостиной он не выдержал:

– Нармиз, ну не могло такого быть! Я несколько лет продумывал защиту гор, не могли они сходу обойти её, причём незаметно для нас! Никак!

– Садись, не стой, – глава Братства тоже сел в одно из кресел. – Так, а теперь по порядку, кто что не мог.

– У инферналов не было никакой возможности перебросить войска на подмогу. Единственный вариант – горы. Но они не могли!..

– Ты про первую группировку или вторую?

– Третью. Я ведь… говорил, да?..

Нармиз задумчиво посмотрел на горящий в камине огонь.

– Говорить ты мог только дней десять назад. Либо в письме из Юстиции. Но и там и там было больше распоряжений, чем новостей.

Альден нервно мотнул головой.

– Ничего не помню. Последние дни как в тумане. Тогда… сделаем сведение данных?