Задачки для волшебников Шумская Елизавета

– Подозреваю, – не удержался Грым, – что сами орки об этом не знали, пока люди не систематизировали послемухоморные «откровения» их шаманов.

Бэррин хохотнул:

– Согласен с тобой. Но суть в том, что огонь и правда у орков в почете.

– И всё? – возмутилась Дэй. – Эти гоблинские орки преклоняются перед огнем, и вот этот фокус стал для них доказательством неимоверной мощи их вождя?!

– Вообще-то этот огонь, если ты не заметила, горит без какого-либо топлива, – огрызнулся Златко, но потом глубоко вздохнул и продолжил: – Если ты все же дашь мне рассказать до конца, то узнаешь, что бог с вождем не ограничились «этим фокусом», как ты изволила выразиться. Они придумали еще один.

Юноша накинул поводья коня на сук растущего у самой тропы дерева и поманил друзей к очередному пламени, бьющему прямо из камней. Когда все сгрудились вокруг него, Златко поднес руки к огню и провозгласил:

– Глядите! – И без колебаний опустил ладони прямо в пламя.

Ива вскрикнула, эльф шире распахнул глаза, а Грым и Дэй поморщились. Однако, вопреки их опасениям, кожа Бэррина не спешила краснеть и покрываться ожогами. Златко сделал несколько движений, будто моет руки, как под водой, потом все же вытащил их из огня.

– Как это… как это так? – прошептала Ива, схватила друга за запястья, осматривая кожу на наличие повреждений. – Даже волшебный огонь оставляет ожоги.

– А вот так, – самодовольно хмыкнул Златко. – Я – укротитель огня! – Улыбка его немного померкла под тяжелыми взглядами соратников. – Ну ладно, не я, а тот, кто прославил своего бога, как никто другой.

– Златко, в чем фокус? – прорычала Дэй.

– Тебе совсем не больно? – Казалось, Ива пропустила все вышесказанное.

– Немного, – признался Бэррин. – Попробуй сама.

– Я?! Да ни за что! – Знахарка даже отпустила руки друга и замотала головой. – Ни. За. Что.

– Да ладно тебе, – продолжал настаивать парень. – Боишься, что ли?

Но принадлежащую направлению Природа травницу на это замечание было не взять.

– Боюсь, – согласилась она. – Наверняка нужно знать какой-то секрет, без которого огонь обжигает. А я потом лечить сама себя не хочу.

– Кстати, да. – Дэй сообразила, что это отличный аргумент, если к ней подойдут с тем же предложением. – Не зная секрета, лезть в огонь руками глупо.

– Вот нет в вас авантюрной жилки, – посетовал Златко. – Никакого секрета не существует. Хотя вождь, разумеется, преподнес все так, будто именно он укротил огонь. Для орков это многое значило. Ведь теперь благодаря своему вождю каждый из них мог спокойно касаться этого огня. Можете сами попробовать. – Юноша еще раз показал друзьям свои целые, необожженные руки. – Со временем другие племена тоже прознали об этом чуде, и место стало священным, насколько это возможно для орков. Вот как-то так. Ну что, будете пробовать, или доберемся наконец до Полукруга?

– Сооружение впечатляет, ничего не скажешь. – Дэй осмотрела его с воздуха и теперь спустилась обратно к друзьям.

Ива могла только согласиться с ней. Камни достигали высоты в два человеческих роста. Грубо высеченная, их поверхность почти полностью заросла мхом, отчего выглядела еще более древней, чем была на самом деле.

– Это настоящий лабиринт… – Златко прошел дальше и теперь разглядывал два совершенно одинаковых прохода справа и слева от себя.

– Как они сюда дотащили этих великанов? – Грым похлопал по одному из камней. – Это же не местная порода. Такие можно найти лишь в куда более северных землях.

– Может быть, магия или помощь каких-то более развитых рас? – Калли постарался, чтобы сказанное не прозвучало слишком высокомерно. Не получилось.

– Что-то я сомневаюсь, что орки так заморочились. – Гаргулья уселась на один из камней сверху и, похоже, спускаться не собиралась.

– Я уже тоже начинаю сомневаться, – согласился Златко. – Ну что, пойдем к главному огню?

– А ты знаешь, как к нему пройти? – Ива обнаружила, что касаться камней удивительно приятно. Она не ожидала подобного от постройки орков. – Как я понимаю, обойти этот Полукруг просто так нельзя?

– Именно, – кивнула Дэй. – С той стороны отвесные скалы.

– А тут совсем пологий склон, – покачала головой знахарка. – И огонь прямо на самом краю?

– Да. Там скалу будто отрезали с двух сторон. Получился своеобразный угол, этакая природная пирамида, две стороны которой отвесные, а третья – пологая, по которой мы сейчас идем. На вершине же – тот самый огонь. Должна признаться, смотрится эффектно.

– Я читал, что этот огонь даже порой исполняет роль маяка.

– Какого маяка, Златко?! – всплеснула руками Дэй. – Тут до моря три дня скакать, если не больше.

– Речного, – огрызнулся тот. – Ты видела, как тут реки петляют? Полно порогов. Якобы если не видно этого огня, то, значит, сильно дали в сторону или как-то так.

– Тогда это не маяк, а просто приметное место.

– Приметное место, где горит огонь, который видно и днем и ночью?

– Так мы пойдем к этому огню или нет? – возмутилась Ива. – И, кстати, где Калли?

– Я уже тут, – глухо раздалось откуда-то спереди. – Идите сюда, тут потрясающий вид.

– Клыкастая, давай веди, – рыкнул Грым. – И попробуй только подшути, поймаю – все клыки повыдергаю.

– Ты всегда сыплешь угрозами, которые не в силах выполнить?

– Заткните ее кто-нибудь, а?

– Да, Дэй, давай уже говори, куда идти, – поддакнул Златко.

– Если ты, конечно, можешь разобраться, как нам дойти, – решила Ива подстраховаться от чувства юмора гаргульи. – Эти лабиринты всегда такие запутанные.

– Что я, по-твоему, дурнее эльфа?! Сюда давайте, – ткнула пальцем Дэй.

Бэррин одобрительно подмигнул травнице и последовал в указанном направлении.

Совсем скоро они добрались до нужного места. На самой вершине горы горел огонь, вздымавший языки пламени на высоту почти в человеческий рост.

– Это реально впечатляет, – потрясенно выдавил из себя Златко, когда смог наконец говорить.

– Да. – Голос эльфа дрожал. – Такой вид!

Калли сидел на самом краю, боком к огню, и восторженными глазами смотрел на раскинувшуюся прямо перед ним прекрасную, но суровую пустошь. Почти полностью ее покрывали заросли вереска – зеленые, желтые, бронзовые, оранжевые, красные, коричневые и даже серебристые. Это море простиралось насколько хватало глаз, волнуясь под порывами ветра и тяня свои листики к заходящему, такому огромному сейчас солнцу.

– А представляете, если бы мы приехали в конце лета? – Эльф с трудом совладал с переполняющими его эмоциями. – Когда уже цветет вереск… белым, розовым, лиловым, малиновым или вишневым… На закате или рассвете это должно быть нечто непередаваемо потрясающее…

Гаргулья встала рядом с ним и раскинула руки в стороны. Ей не было дело до вереска, цветет он или нет, но сейчас ей казалось, что она стоит между небом и землей, и ветер манил ее вдаль и ввысь. Казалось, он проник в саму ее кровь, кружа голову похлеще вина. Восторг переполнял девушку, выплескиваясь в сиянии глаз и улыбке, столь странно смотревшейся на клыкастом лице.

Вид захватил и остальных, но не так сильно, хотя глаза то и дело возвращались к этой огромной пустоши и солнцу, медленно опускающемуся к горизонту. Ива подошла ближе к огню, чтобы без помех осмотреть его.

– А ведь здесь как будто дыра меж камней, – через некоторое время произнесла она. – Небольшая… Или это так кажется?

Знахарке никто не ответил, и, немного потоптавшись, она рискнула поднести руку к пламени. Сначала робко, готовая в любой момент ее отдернуть, потом более смело.

– Вот гоблин, и правда не жжет. Разве что только совсем немного.

– Правда? – Дэй все же соизволила оглянуться. Покосилась на довольного Златко, но все же повторила опыт Ивы, хоть для этого и пришлось сначала принять человеческий облик.

– Хм… Да. Так, Златко, рассказывай, в чем подвох?

– Ни в чем, – с самыми честными глазами заявил он.

– Я по твоей довольной морде вижу, что есть. Хочешь, чтобы я выбила из тебя ответ?

– Успокойся, клыкастая, – хмыкнул Грым и тоже сунул руку в огонь. – Хочешь мы ему настроеньице-то подпортим?

– О! А можем? – заинтересовалась Дэй.

Златко подозрительно посмотрел на тролля. Даже Калли соизволил отвернуться от заходящего солнца.

– Это мы завсегда горазды. – Грым довольно оглядел обращенные к нему лица друзей. – Ну что? Еще не догадались? Странно. Мне кажется, это очевидно. Все думал, когда до вас дойдет.

– Ты про что?

– Я про огонь.

– А что с ним? Вернее, с ним все необычно. Горит на камнях. Да еще и не жжется. Или все же есть какой-то секрет?

– Не секрет, а разгадка секрета, – поправил гаргулью Грым.

– Ты знаешь, почему так происходит?

– Конечно. И не только я, судя по отсутствию здесь толп фанатиков – религиозных и от науки. Явление же это достаточно хорошо известно тем же гномам, к примеру. Вы должны были тоже догадаться. По запаху. Это природный газ. Его иногда еще называют рудничным.

– Чего-то я не понял. – Бэррин взлохматил золотые волосы. – Я знаю, этот газ иногда взрывается.

– Взрывается, если накопился в каком-нибудь замкнутом пространстве, а просто так нет. Но здесь он выходит на поверхность. Очевидно, в нем есть какие-то примеси, из-за которых он и горит, соединяясь с воздухом.

– Что, правда? – Ива распахнула глаза. – А так бывает?

– Вот интересно, в том, что некий неизвестный бог решил дать силу какому-то орку, ты не сомневаешься, а редкое, но все же изученное явление приводит тебя в недоумение!

– То есть это не чудо? – огорчился Златко.

– Чудо, – улыбнулся Калли. – Только природное. По-моему, это даже более впечатляюще, чем произведение магии или деяние божества.

– Но легенда…

– Легенда, к слову, тоже правдоподобием не отличалась. Зато… – эльф немного полюбовался на разочарованную мину приятеля, – теперь меня куда больше волнует эта загадка…

– Какая загадка? – не поняла знахарка. – Все же только что объяснили.

– Загадка о том, кто и почему построил этот Полукруг. Лично мне совершенно ясно, что это сделали не орки.

Спускаться все же пришлось во тьме, но никто не роптал. Только Калли в какой-то момент расчихался, но и это быстро прошло. Весь путь с горы по тропе шли своим ходом, ведя лошадей в поводу. Спуск не казался слишком уж крутым, они видели и поопасней, однако рисковать сегодня никому не хотелось.

– Хороший все-таки выдался день. – Ива в какой-то момент поняла, что идет слишком осторожно, отчего мешает сама себе. – Златко, ты молодец, что вытащил нас.

– Согласна. – Дэй пребывала в удивительном для нее мирном настроении.

Бэррин улыбнулся. Они шли друг за другом, да еще и в темноте, так что этого никто не увидел, но каким-то непостижимым образом все почувствовали.

– Завтра возвращаемся? – уточнил Грым.

– Даже не хочется, – отозвался откуда-то спереди Калли.

– Можно еще город осмотреть, – предложил Златко.

– А там есть что осматривать? Главную площадь мы уже видели. – Вновь перевоплотившаяся гаргулья невольно дернула крыльями, вспомнив сегодняшнюю процессию вокруг храма.

– Вот и поглядим.

Иве почудился какой-то подвох, но от этой мысли ее отвлекли размышления о посещенных сегодня травяных рядах. «Может, стоит еще к вереску присмотреться? Я неоправданно мало уделяю ему внимания. Есть у меня подозрение, что его можно использовать, помимо всего прочего, и как успокоительное. На ком бы попробовать?» Девушка с новым интересом посмотрела на друзей. Грым чуть отстал, то ли случайно, то ли прикрывая с тыла, как порой делал. Знахарка оглянулась на него, потом взгляд скользнул выше, на гору с дрожащими точками огней. В темноте зрелище было торжественное и немного жуткое.

– Слушайте, ребята, а вдруг кто-то еще проникся этим орочьим культом или культом этого самого Арг… Грым, как там его?

– Аргакхарм, – нехотя буркнул тролль.

– Да, культом Аргакхарма, тем более что это может быть один и тот же бог… – Ива потеряла мысль, сделала недоуменную паузу, но все же поймала беглянку, – и принес детей в жертву ему! В смысле богу… богам, а?

– Грым, такое возможно? – Златко посмотрел на вынужденного поторопить коня тролля. Тот же явно задумался.

– Кто его знает? – пожал он могучими плечами. – Аргакхарму на заре веков кого только в жертву не приносили. Но вообще обычно все же славили обилием зарубленных врагов. Однако всякое бывало. Да только тут они явно как-то иначе его славят.

– Эти иначе. – Несмотря на отстраненный вид, Дэй тоже прислушивалась к разговору. – А какие-нибудь придурки могут решить, что они ор-то-док-сы!

– Если уж на то пошло, придурки могут поклоняться кому угодно, благо в древности богов почти всех жертвами славили!

Златко авторитетно кивнул.

– Но место располагает. – Он оглянулся на гору с таинственным Полукругом. Многочисленные точки огней вдруг показались зловещими. – Я бы даже сказал, весьма располагает.

– Вам не кажется, что многовато огней для такого тихого городка? – Они проехали уже достаточно, и теперь Грым всматривался в другие светящиеся точки. Дорога стелилась по холмам, то поднимаясь, то опускаясь. И вот с одного такого холма стало видно, что огней впереди действительно слишком много.

– И это не фонари, – добавила Дэй. – Они двигаются и периодически собираются в кучи.

– Я думаю, был пожар, – как всегда тихо произнес Калли. – Я вижу несколько уже почти затушенных пожарищ.

– Да? – удивилась гаргулья, тоже вглядываясь в чернильную тьму.

– Да, – подтвердил эльф, не удосужившись что-либо пояснить. – Только почему-то не подряд, как обычно бывает при пожарах, а отдельные дома, расположенные хаотично относительно друг друга.

– То есть поджоги? – Златко внимательно посмотрел на Калли. По едва заметным изменениям в лице друга он понял, что тот размышляет над ответом.

– Точечные поджоги характерны для протестов против властей, – наконец осторожно промолвил эльф. – Но организованных, не вылившихся в погромы.

– Что-то мне это не нравится. – Бэррин поправил пояс с мечом.

– Кто такие? – окликнули друзей у ворот города. – Назовитесь!

– А ты кто такой, чтобы меня, Бэррина, таким тоном спрашивать? – Златко давно уже привык к тому, что для большинства стражников подобная подача информации куда доступнее, чем вежливая форма.

После секундной паузы голос утратил львиную долю нахальства.

– Приносим извинения, господин Бэррин, но нам нужно посмотреть на ваши документы или отличительные знаки.

– С чего бы это? – стоял на своем юноша. – Я – дворянин, и это мои спутники, так что отчитываться ни перед кем не собираюсь. А у тебя нет никаких прав у меня что-то требовать!

– В обычное время, господин Бэррин. – Из темноты выступил второй человек. Держался он куда более уверенно, чем первый. – Сейчас в городе введено военное положение. Стражи особым указом его милости получили полномочия на самые жесткие меры в отношении любой персоны, которая окажет сопротивление при попытке проверить личность. Помимо всего остального.

– Я смотрю, его милость сильно рискует, раздавая подобные полномочия. – Златко тоже сбавил тон, но голос все равно звучал сердито. Продолжая игру, Бэррин приглядывался к собеседнику. Рост немного выше среднего, худощавый, лицо узкое, щеки впалые, нос аристократически прямой… вообще черты лица несвойственные для местных жителей. Но где-то такие юноша уже видел. Синекрылый нахмурился, пытаясь вспомнить. – Этот указ развязывает руки любому стражнику для любых действий – от оскорблений до насилия или смерти под предлогом сопротивления.

– Уверяю вас, до этого не дойдет. – Мужчина сдвинул брови. Его цепкий взгляд уже пробежался по юным чародеям и сейчас повторно ощупывал их, на этот раз куда более внимательно. – Стражи его милости такое себе не позволяют. Если они, конечно, хотят сохранить свою жизнь.

– Верится с трудом. – И тут Златко не соврал ни единым словом. – Я несу ответственность за своих спутников, поэтому мне необходимо решить, с чем нам придется столкнуться в городе, раз уж в нем введены такие меры. Может, объясните? И представьтесь, будьте любезны.

Стражнику – а он, бесспорно, не являлся рядовым исполнителем, – похоже, совсем не нравилось, как шел разговор, но ни выражением лица, ни словами он этого не выдал.

– Капитан Станицкий, к вашим услугам. – Мужчина слегка склонил голову, обозначая поклон, и продолжил: – В городе волнения, господин Бэррин, поэтому введены меры, обеспечивающие повышенную безопасность жителей и гостей города.

– Волнения?

– Именно так. Теперь я могу увидеть ваши документы или отличительные знаки?

Златко переглянулся с Калли и откинул полу куртки, открывая знак Стонхэрмского Магического Университета и заодно демонстрируя герб на рукояти меча. Остальные повторили этот жест.

Суровый капитан кивнул подчиненному, и тот поднял повыше масляный переносной фонарь. Знаки характерно мигнули на свету, что вполне удовлетворило стражника.

– Проезжайте, – разрешил он.

– Благодарю, – сухо ответил Златко. – Но сначала расскажите, с чем нам придется столкнуться.

– Беспорядки уже устранены. Не стоит беспокоиться, господин Бэррин.

– И все же? – «А еще акцент, но очень слабый, не разберу какой».

– Из-за событий последних дней, – нехотя выдавил из себя капитан, – поднялись волнения среди горожан. Бунтующие подожгли несколько зданий, в которых, по их мнению, находились виновные в том, что ситуация до сих пор не разрешилась. Однако сейчас стражи и гарнизон уже справились с беспорядками, и вам с вашими спутниками ничто не угрожает.

– События последних дней – это пропажа детей? – Юноша прекрасно видел, что от него хотят избавиться, но его это мало заботило.

– Верно. Похоже, вы в курсе происходящего? – заинтересовался капитан.

– Еще бы! Нам пришлось объезжать эту фанатичную толпу на площади!

– Сожалею о возникших у вас неудобствах. – В голосе стражника звучала плохо скрытая ирония.

– О, ничего страшного. – Златко упорно играл свою роль. – Много людей пострадало?

– Точных данных пока нет.

Юноша разве что не скрипнул зубами.

– Очень надеюсь, что никто из виновников – по мнению толпы, конечно, – не жил на нашем постоялом дворе.

– Не беспокойтесь, ни один постоялый двор не пострадал. Город заранее приносит извинения за то, что, возможно, вам придется ехать кружным путем. Часть улиц перекрыта. Всего хорошего, господин Бэррин, господа, дамы.

Компании пришлось тронуть лошадей, досадуя, что ничего толком узнать не удалось. Однако когда они проезжали мимо старшего стражника, Ива не удержалась:

– Скажите, а если бы у нас не было знаков или документов, что бы вы сделали?

Капитан Станицкий давно уже отметил характерные для восточнолесских жителей округлые черты лица, вышивку, выдающую профессиональную знахарку, и слишком дорогого для такой девушки коня.

– Или не пустили бы в город, или задержали для допроса.

Ива не нашлась что сказать, но ощущения остались самые неприятные.

– Похоже, народ возмутился бездействием властей и решил сменить их, – высказала свое мнение гаргулья.

Она передернула плечами. Без крыльев – в большинстве городов Дэй старалась находиться в своем человеческом обличье, дабы никого не пугать, правда, удовольствия ей это не доставляло – девушка чувствовала себя неуютно.

– Но те были готовы. – Грым почесал в затылке. – Я удивлен. Заметили, что этот стражник, который с нами разговаривал, похоже, миугарийский наемник.

– Ты уверен? – Златко нахмурился. – Я не заметил.

– Он хорошо это скрывает. Или специально, или пытается слиться с остальными, но чинкуэда, помимо всего прочего, его выдает.

– У него был чинкуэда? – поразился Бэррин. – Я не заметил.

– Не за спиной. Сбоку, – тихо пояснил Калли. Грым, подтверждая его слова, кивнул.

«А ведь правда, – задумался Златко. – Похож на миугарийца. Может, не типичного, но явно что-то есть. И акцент…» – По правде говоря, Синекрылый не понял, миугарийский то был акцент или нет, но важен сам факт его наличия.

– Чин… чего? – Иве надоело ничего не понимать в разговоре. – Это что еще за нечисть?

– Э-э-э… прости, – повинился Златко после недоуменной паузы. – Чинкуэда – это кинжал, иногда меч с коротким, очень широким у основания клинком треугольной формы. У него еще характерная гарда, изогнутая к острию. В Миугарии это что-то вроде национального оружия. Только обычно его носят за спиной в горизонтальном положении.

Ива, вообще кроме строгого взгляда ничего не заметившая, пожала плечами. Да и фантазия почему-то отказалась работать с подобным описанием: мужчины, что с них взять, если дело касается их игрушек, становятся такими зану-удами.

– Да, интересный меч, – радостно улыбнулась Дэй. – Порой очень удобен.

Знахарка посмотрела на гаргулью со священным ужасом и, чтобы скрыть это, робко уточнила:

– Неужели это оружие используют только в этой… Миугарии?

– Не только, конечно, но в основном.

– Да даже если он из Миугарии, – продолжила свою мысль девушка, – какая разница?

– В принципе никакой. – Златко шлепнул между ушами своего жеребца, потянувшегося цапнуть за бок чуть выбившегося вперед коня Калли. – Просто необычно. В большинстве случаев стражников и гарнизон набирают из местных. Миугарийские наемники считаются неплохими воинами, а значит, обходятся городу в звонкую монету. А зачем это здесь? Местность тихая, жителей немного, в основном, насколько я видел, живут неплохо, а значит, редко бунтуют.

– Но вот взбунтовались же.

– Тоже верно. И все же…

– Златко, ну чего ты развел тайны на пустом месте? – возмутилась Дэй. – Тут недалеко до Гор Пред Вечными Снегами, а это всегда опасно. Опять же рядом с городом регулярно кочуют племена тех же троллей или орков. И в отличие от нашего общего друга, хоть немного знакомого с правилами поведения среди людей и прочих относительно цивилизованных рас, эти себя особо не сдерживают.

Ива ожидала, что Грым разозлится или как-то иначе прореагирует, но тот лишь отвернулся.

– Это да, – будто только что вспомнил о миграции упомянутых племен Златко. – Это многое объясняет… Наверное.

– А давайте посмотрим на какой-нибудь сгоревший дом, – вдруг предложила Дэй. – Наверняка там толпа народу. Может, что интересное услышим.

– Думаешь, зевак не разогнали? – скептически приподнял брови Бэррин.

– Ни за что не поверю, что какого-нибудь глазеющего идиота мы не встретим!

– Похоже, придется ехать на постоялый двор, – пробурчала гаргулья спустя какое-то время.

Сколько друзья ни кружили по улицам, подъехать вплотную к какому-нибудь пожарищу не удалось: все подходы были перекрыты молчаливой и весьма грозной стражей.

– Ничего не понимаю, – нахмурился Златко, рассеянно поглаживая коня по шее. Тот довольно фыркал и звенел сбруей. – К чему такие сложности?

– Опасаются, что народ продолжит? – предположила Ива.

– Да что-то я народа не наблюдаю.

Улицы будто вымерли. Во многих домах даже ставни затворили. Не слышалось ни голосов, ни шагов, ни хоть какого-нибудь шума. С тех пор как чародеи въехали в город, они не повстречали ни одного человека, исключая стражников. Не говоря уже о глазеющих идиотах.

– Держу пари, городская тюрьма ломится от новых постояльцев. – Грым хмуро оглядывал пустынную улицу. Его чутье вопияло о том, что пора мотать отсюда. Или уж идти наниматься к властям. Обычно в таких ситуациях выпадал шанс неплохо заработать. – Что-то все это мне не нравится. Поддерживаю идею вернуться на постоялый двор.

За неимением других вариантов предложение было принято.

Им оставалось меньше двух кварталов до места, как путь вновь оказался прегражден. Причем их появление заставило стражу нервничать.

– Кто вы такие? Назовитесь!

– Вам не кажется, что мы это уже где-то слышали? – тихо, с каменным лицом произнес Грым.

– Ага, раз шесть. – Гаргулья уже чувствовала раздражение, которое предпочитала снимать, молотя кулаками по чьей-нибудь морде.

Даже Златко уже надоела роль самодура-аристократа. Поэтому он молча показал герб и знак, объяснил, куда они следуют.

– К сожалению, вам придется выбрать другой маршрут, господин Бэррин. – Стражник говорил исключительно вежливо, но без подобострастия. – Если вы проедете шагов пятьдесят назад, справа будет проулок. Он выведет вас на параллельную улицу. Вы сможете подъехать к постоялому двору с другой стороны.

Юноша поблагодарил и повернул коня. Когда они отъехали на расстояние, на котором их уже не могли услышать, Златко переглянулся с Калли и произнес:

– Офицер во главе крошечного отряда стражи? В маленьком северном городке?

– Почему ты решил, что он офицер? – Дэй никогда ничего не принимала на веру без доказательств.

– Грым, ты до поступления в Университет знал слово «параллельный»?

– Я и сейчас его не знаю, – не удержался от шутки тролль. – Нет, не знал.

– А этот тип знает и вполне свободно употребляет.

– Может, он из семьи какого-нибудь учителя или вообще дворянин.

– И многие из них в зрелом возрасте служат в такой незавидной должности в богами забытом месте? Он далеко не юн. Речь чистая. А в Миугарии очень мало школ для бедняков, из среды которых обычно набирают стражников.

– Мало ли какие у него обстоятельства. Может, он натворил дел в своей стране, и пришлось бежать. Или водит дружбу с учеными мужами.

– Все возможно, – согласился Златко с таким видом, что ни у кого не возникло сомнений насчет его истинных мыслей.

Дэй вздохнула:

– Хочешь, я с воздуха посмотрю, что эти типы охраняют?

– Было бы неплохо, – явно обрадовался Бэррин. – Только постарайся, чтобы тебя не заметили. Если тут похищают детей, то народ ищет монстра. А твой вид в ночи кого угодно может навести на нехорошие мысли.

– Скажи лучше, заставить наложить в штаны. Правдивей будет. – Девушка покачала головой и, как только они свернули в проулок, сунула приятелю в руки поводья коня. – Не переживай, я буду лететь совсем близко к крышам.

Перевоплотилась Дэй, как обычно, уже в прыжке и в мгновение ока скрылась из виду.

Калли тоже спешился:

– И я посмотрю.

Эльф вернулся на улицу. Метнулся тенью через нее и, укрывшись за углом дома, примерился к водосточному желобу. Через миг его тонкая фигура исчезла где-то на крыше.

– Чувствую себя никчемной, – поделилась ощущениями Ива.

– И не говори, – согласился Златко.

Грым хмыкнул:

– Я не с вами. Если нужно, я бы подобрался к этим кренделям не хуже ушастого.