Жена на полставки Зимняя Кристина

— Я-то могу, но ты уверена, что тебе это надо?

— Конечно! Это память. Буду носить.

— А с виду и не скажешь, что ты из этих… — прищурившись, смерил меня взглядом парень.

— Из каких — этих? — подозрительно переспросила я.

— Любителей боли, — охотно пояснил он. — Судя по тому, как вытягивается твое лицо, — не из них. Тебя как звать?

— Э… Элис Виттэрхольт! — соврала я, зачем-то использовав фамилию Алвина.

— Так вот, Элис, эта прелесть, — парень погладил подушечкой пальца паучка, — пристегивается к телу.

— Как это?

— Очень просто. Берешь и втыкаешь, скажем, под ключицей.

— Зачем?

— Затем, что камень питается кровью — вернее, питался, пока иглу не сломали, и подпитывал все остальное.

Я поежилась и с сомнением посмотрела на кровожадное украшение, сомневаясь, что так уж стоит его чинить.

— А что оно делало? Для чего кровь?

— Понятия не имею, — отмахнулся Морис. — Все равно целостность нарушена, и работать, как раньше, оно уже не будет. А хочешь, я тебе из него пустышку сделаю?

— Пустышку? — бестолково повторила я.

— Резервуар для магии. Будешь носить к чародеям для подзарядки время от времени.

— А это долго?

Идея показалась заманчивой, но рисковать своевременным возвращением домой не хотелось.

— Полчаса, не больше! — обрадовал собеседник.

— Хочу! — решила я. — В виде подвески сделать можешь? — сама не заметив, тоже перешла на «ты» я.

— Запросто.

— А зарядишь… Морис?

Пауза перед обращением по имени вышла не намеренно. Младший Ард хоть и внушал доверие своим дружелюбием и какой-то бесшабашностью, был все же совершенно чужим человеком.

— Просто Мори, — поправил меня парень. — Лис зарядит, я не маг.

— А как же ты с артефактами работаешь?

— Дар у меня такой, — улыбнулся он, натягивая перчатки. Смахнул обратно в ящик вываленные на стол безделушки и принялся доставать какие-то пугающего вида инструменты. — Материалы чувствую.

Три чашки отвара спустя я покидала контору под вывеской «Артефакты и мороки» в куда лучшем настроении, чем в первый раз. Денег за работу Морис с меня не взял, уверяя, что должен как-то компенсировать неблагоприятные впечатления от общения с его братом и испуг от знакомства с ним самим. Но я все равно их оставила — подсунула несколько купюр под дверь с буквой «М», уходя. Судя по обстановке и обмолвкам артефактора, они лэйдам Ард были очень нужны.

В расстегнутом вороте блузки на новенькой цепочке красовался изящный кулон. Зеленый камень теперь обвивали не только восемь металлических лапок, но и еще девяносто две — я не считала, но Морис уверял, что их в сумме сто. Эти новые конечности паучка, питающиеся помещенной внутрь подвески магией, мягко светились, оплетая камешек плотной сеткой и приятно холодя кожу. А еще мысли о кулоне и забавном новом знакомом помогали хоть немного отвлечься от покачивающегося под рукавом ключа.

Прошагав два квартала прямо, один направо и свернув в узкий проулок, я оказалась перед массивными воротами. Хоть Мори, которому я, сама не ожидая, поведала о ближайших планах, и уверял, что арендное бюро вполне солидное, до конца я ему не верила. А потому видом добротного забора и парящих над ним светящихся букв, складывавшихся в слово «ШИПовник», была приятно удивлена. Небольшая калитка в левой створке ворот была слегка приоткрыта. Я осторожно толкнула ее и вошла.

За высоким ограждением, выкрашенным в ярко-желтый цвет, обнаружился просторный двор, сплошь уставленный шипами. Каменные кони разной степени помятости размещались на специальных трехъярусных конструкциях, снабженных сбоку лесенками, а сверху — двускатными крышами из затемненного стекла.

— Крю? Мастер Крю? — Я бродила по лабиринту из этих огромных стеллажей уже минут пять, но так и не встретила никого живого. — Мастер Крю-у-у? — Завывать подобно привидению было бы даже забавно, если бы не время. У меня оставалось всего три часа, чтобы вернуться, не вызывая особых вопросов. — Мастер?

— Что-то потеряла, куколка? — С верхнего яруса прямо передо мной спрыгнул мужчина в желтом рабочем костюме.

— Или кого-то? — приземлился за моей спиной второй.

— Может быть, меня?

— Или меня?

Работники «ШИПовника» сыпались, словно игрушки из мешка с разорванным дном. Очутившись в не слишком широком проходе в окружении шестерых рослых парней, я испугалась, но полученную от артефактора инструкцию все же вспомнила. Отступив на шаг и прижавшись спиной к одному из шипов, я сжала правую руку в кулак, потом выпрямила два пальца и, подняв кисть к плечу, бестолково помахала ими.

— Мне нужен Крю! — вместо нормального голоса получился какой-то полузадушенный писк, но меня услышали.

Из-за спин высоких загорелых молодых мужчин вперед вышел бледный веснушчатый мальчик в съехавшей на затылок кепке, из-под которой во все стороны торчали светлые, почти белые кудряшки.

— Ну я Крю! Чего надо-то? — бросив хмурый взгляд исподлобья, спросил паренек.

— Мастер Крю? — уточнила я.

— Не похож? — задорно улыбнулся он.

— Не очень, — честно призналась я и тут же, спохватившись, что ненароком могла обидеть, поспешила протянуть выданную Морисом карточку. — Мне вас лэйд Ард рекомендовал.

— Кто? — снова нахмурился Крю.

— Э-э-э… — опасаясь, что младший из братьев-совладельцев «Артефактов и мороков» «пошутил» в духе старшего, я все же попробовала пояснить: — артефактор. Такой симпатичный, болтливый, глаза голубые.

— Мори, что ли? — вздернул белесые брови собеседник. Я кивнула. — Да какой из него лэйд? — рассмеялся блондин. Шестерка парней вторила ему дружным громовым хохотом. — Так чего надо, кукла?

Я поморщилась от столь вульгарного обращения, но, вероятно, после хама Холиса и обаятельного, хоть и ничуть не более воспитанного Мориса грубость Крю уже почти не задевала. Порыв развернуться и уйти был мимолетным и мгновенно побежденным необходимостью срочно обзавестись транспортом. Уверенности, что смогу быстро найти другой шипарий и что в нем мне окажут более любезный прием, не было. А потому я поглубже вдохнула и озвучила свои требования.

За время, проведенное в «ШИПовнике», я твердо усвоила одно — братья бывают не только по крови, но и по разуму. Артефактор и мастер были совершенно не похожи внешне, но стоило закрыть глаза, как уловить разницу становилось довольно сложно. Сперва Крю громогласно усомнился в моей способности управлять чем бы то ни было и заставил демонстрировать навыки на каком-то мешке с булыжниками, а иначе этот видавший виды обрубок назвать было сложно. А потом протащил меня через лабиринт стеллажей и, ловко вскарабкавшись по лесенке, спустил вниз исцарапанный шип грязно-зеленого цвета. Все мои возражения были отметены как совершенно несущественные мелочи, и я сама не заметила, как оказалась за воротами в компании каменного корыта — согласно утверждениям блондина: «Страшненького внешне, но прекрасного внутри».

Стеклянный купол был зеркальным, что как нельзя лучше соответствовало моим планам, но треснутым, что нисколько не радовало. Как и исцарапанные бока, и днище с вмятинами от не слишком бережного приземления, и обмотанная чем-то непонятным рукоять. Но самым обидным, тем, что не могла компенсировать даже неимоверно низкая (втрое меньше той, что я планировала потратить) сумма, были целых три амулета безопасности, закрепленные на носу и дверцах.

В полете облезлое зеленое чудовище, получившее от временной владелицы, то есть от меня, прозвище Коша, как ни странно, показало себя с лучшей стороны. За пределы города я выбралась без приключений, лишь немного поплутав на узких улочках последнего жилого кольца. Механизм работал без сбоев и шума. Амулет отвода глаз, похоже, тоже неплохо функционировал. По крайней мере, когда я при обгоне едва не задела днищем купол чьего-то серебристого шипа, никакой реакции не последовало. Ни ругани со стороны солидного мужчины, управлявшего чудом не пострадавшим транспортом, ни вспышки фикса,[42] закрепленного на столбе буквально в паре шагов от происшествия.

Чем больше увеличивалось расстояние между мной и не слишком гостеприимной Тонией, тем забавнее казались сегодняшние приключения. Конечно, прежде мне не приходилось сталкиваться с такими людьми и ситуациями, но я ведь и границ своего круга общения никогда не покидала. Новые впечатления хоть и были на первый взгляд не самыми приятными, но, несомненно, очень полезными.

Очутившись на гурановой дороге, Коша вдруг возомнил себя хищной птицей и развил немыслимую скорость. Феномен взаимодействия серо-желтого покрытия и каменных коней был мне совершенно непонятен, несмотря на несколько прочитанных книг по шипостроению. Разумеется, как и все, я знала, что между дном транспорта и дорожным полотном возникает какое-то поле, позволяющее перемещаться, затрачивая энергию только на поддерживание выбранного направления, но была не в силах представить себе, как именно это работает. Коша, вероятно, тоже не понимал, но прекрасно использовал.

Вскоре впереди показалась стрела, судя по номеру на задней стенке купола, та самая, на которой несколькими часами ранее я прибыла в Тонию. Решив, что лучше двигаться чуть медленнее, чем пропустить нужный поворот, я пристроилась в некотором отдалении от общественного транспорта и осторожно сбавила скорость.

ГЛАВА 4

Жена дом создает, жена его и разрушает.

Турецкая пословица

Серо-желтая лента дороги змеей петляла между холмами. Солнце почти село. Порой в тени очередного возвышения вспыхивали холодным светом фасваровые обочины, и казалось, что уже наступила ночь. Указатели давно не попадались, а пейзаж выглядел совершенно незнакомым. Правда, по пути в Тонию я не обращала особого внимания на проносящиеся за прозрачным куполом виды, но не настолько же, чтобы не узнавать совершенно ничего. Идея следовать за стрелой, показавшаяся поначалу такой удачной, с каждым новым поворотом превращалась во все большую глупость.

Наконец от дневного светила осталась только узкая красная полоса на горизонте. Окончательно уверившись, что таким образом и к полуночи не окажусь дома, я потянула рукоять управления на себя и взмыла над обманувшим мои надежды проводником. Благополучно пролетев поверх стрелы и уже намереваясь так же удачно занять положенную позицию в полуметре над дорогой, я вдруг увидела, что вздыбившееся гурановое полотно несется навстречу и без того изрядно поцарапанному Коше.

Дальнейшее плохо отложилось в памяти. Сначала сработал амулет, закрепленный на носу шипа, и его волной подбросило вверх. Затем раздался противный скрежет — это следовавшая сразу за мной стрела каменным брюхом протащилась по образовавшимся на дороге буграм. Фасваровая крошка с обочин светящимися веерами разлетелась в стороны. По земле, шагах в тридцати перед остановившимся носом поврежденного транспорта, зазмеилась трещина. Сперва тоненькая, почти неразличимая, она вдруг с оглушающим треском превратилась в глубокий разлом, разорвавший дорожную полосу, словно бумагу.

Стрелу подбросило вверх, перевернуло, ее смятый нос царапнул бок моего шипа. Второй сработавший амулет отшвырнул Кошу в сторону. А я, вцепившись в рукоять обеими руками, неверяще уставилась на то, как поднимаются из разлома прозрачные кляксы, мерцавшие, словно присыпанные золотой пылью. «Калфы!» — пронеслось в моей голове. Но тут шип снова тряхнуло, и я, сильно стукнувшись затылком, потеряла сознание.

В себя пришла под зарево вспыхнувшего совсем рядом огненного шара. Мой каменный конь болтался высоко над землей, а внизу, рядом с растерзанной стрелой развернулось настоящее сражение. Каждого гостя из разлома окружало несколько боевых механизмов. От обычных транспортных шипов они отличались меньшими размерами и отсутствием стеклянного купола. Четыре узких глазницы смотровых окошек навевали мысли о каком-то уродливом насекомом. Те же ассоциации вызывал и расположенный на носу небольшой хоботок, плюющийся огнем.

Работу охотников я видела впервые. Зрелище и пугало, и завораживало одновременно. Почти прозрачные, бесформенные фигуры калфов беспорядочно метались, уворачиваясь от сгустков голубого пламени. Неживого, холодного. С каждым новым попаданием духи становились все меньше и все материальнее. Словно полотнище тончайшего кружева, складываясь, превращалось в плотный рулон, напоминавший силуэт человеческой фигуры.

Шипы охотников из первых рядов отлетели в сторону, уступая место еще не исчерпавшим силы. Грэгори рассказывал, что специальный механизм, преобразовывая в огонь энергию мага, буквально за несколько залпов опустошает магический резерв. Калфам тоже приходилось не сладко — один за другим они тонкими «свертками» золотой ткани падали в разлом.

От вспышек рябило в глазах. Я зажмурилась и потерла виски, пытаясь прогнать дурноту.

— Цела? — вдруг рявкнул кто-то в самое ухо.

Я в ужасе уставилась на появившуюся в проеме распахнутой дверцы сотканную из светящихся нитей физиономию и заорала прежде, чем до измученного страшными картинками мозга дошло, что это всего лишь один из магов. Ледяные руки обхватили мое лицо, и я снова уплыла в беспамятство.

На дне ущелья было сыро и холодно. Очень холодно. Как будто все вокруг было выточено из черного льда. Присыпанные золотом бесформенные калфы кружили надо мной, словно призраки, перебрасывая друг другу комки грязи. В какой-то момент я поняла, что в их полупрозрачных «руках» не земля, не мусор и не тряпки, а безвольные тела пассажиров стрелы. Некоторых из них я видела по пути в Тонию, другие были незнакомы, но у всех без исключения лица были мертвенно-бледны, а глаза — закрыты.

Калфы постепенно уменьшались, как под воздействием огня охотников, и приобретали почти человеческие очертания. Их хрупкие, похожие на золотые статуи фигуры, обвив тонкими руками свои игрушки, заметались в какой-то причудливой пляске. Мне даже стало казаться, что это не проклятые духи разлома, а сказочные фейри, о которых я не раз читала. Такие же изящные, невесомые, волшебные. Способные затанцевать человека до смерти.

Словно в подтверждение этой мысли калфы вдруг разом застыли в каком-то особо сложном па и… один за другим стали отрывать своим «партнерам» головы. Я застыла в ужасе, не в силах отвести взгляд от жуткого зрелища. Холод, который я почти перестала ощущать, окатил новой волной. Прямо надо мной возникло смазанное, будто оплавленное лицо духа. Ни носа, ни рта, ни глаз у него не было — только надбровные дуги и скулы выступали на яйцеобразной голове. Я попыталась отползти, но поняла, что совершенно не чувствую своего тела. И тут золотая маска треснула, на ней распахнулись два огромных светло-желтых глаза и вспыхнули нестерпимо ярким светом. Я заорала и… проснулась.

Солнечный луч, коварно преодолев стекло купола, путешествовал прямо по моему лицу. Я зажмурилась, потом прикрыла глаза рукой и попыталась из-под нее осмотреться. Никакого ущелья и калфов — я по-прежнему находилась в салоне Коши. Вот только… сам шип почему-то оказался снова в Тонии, буквально в десяти шагах от Тораты.

Черный лед моего кошмара исчез, но холод остался. Меня знобило, окоченевших ног я почти не чувствовала, а запястье, видимое между перчаткой и слегка задравшимся рукавом, почти сливалось по цвету с синевою эсты. Болела голова. Да что там — болело все, словно по мне раз пять туда-сюда проволокли стрелу, груженную булыжниками.

Я не помнила, как оказалась опять в чужом городе, не помнила произошедшего со мной после прикосновения того мага. Но хуже всего было то, что в безоблачном небе уже довольно высоко висело солнце. Я впервые не ночевала дома.

Думать и одновременно бороться с ознобом было довольно сложно. В надежде хоть немного согреться я с трудом выбралась из недр шипа, шаркая, словно столетняя старушка, доковыляла до лавочки и мешком рухнула на нее. Глаза уже немного привыкли к яркому свету, и я могла оценить состояние Коши и свое собственное. Грязно-зеленый монстр пережил ночные приключения куда лучше временной хозяйки. Несколько новых царапин не слишком выделялись на общем фоне. Амулет безопасности на носу был полностью разряжен, зато два боковых тускло поблескивали, сообщая, что вполне готовы к работе. Днища мне не было видно, но, судя по тому, что шип стоял совершенно ровно, без каких-либо перекосов, особо серьезных вмятин на нем не появилось.

Мой же облик оставлял желать много лучшего — одежда была невероятно измята, правая перчатка зияла дырой, туфли смотрелись так, словно я трижды пересекла в них свежевспаханное поле. Лица я, естественно, не видела, но буквально чувствовала, что мало чем отличаюсь от приснившихся «игрушек» калфов. Пожалуй, в тот момент я бы отдала половину своего наследства за горячую ванну, кружку обжигающего граджа и парочку пуховых одеял.

Состояние было откровенно пугающим и необъяснимым. Конечно, меня основательно тряхнуло несколько раз при срабатывании амулетов, и это, как и забытье в не предназначенном для сна кресле, не могло не сказаться на моем физическом состоянии, но ведь не настолько же! Рывком поднявшись, я добрела обратно до Коши, отыскала сумку и подозрительно целую шляпу и, стараясь не слишком заметно шататься, направилась в сторону здания, на первом этаже которого еще вчера приметила броскую вывеску в виде пробирки. Мне срочно нужен был лекарь.

Лэйд Ойбо смотрел на меня с явным неодобрением и даже брезгливостью, но придерживался покровительственного тона беседы.

— На что жалуемся, деточка?!

Очень хотелось ответить: «На вас, дедушка, главе Тонийского Кручара» — подняться и уйти, хлопнув дверью, но времени, а главное, сил на поиски другого лекаря не было.

— Озноб и слабость, — максимально коротко сформулировала я.

— А причина какая, деточка? — с теми же снисходительными интонациями спросил мужчина.

— А вот вы мне и скажите причину, — прозвучало грубо, но никаких добрых чувств этот уже немолодой лэйд у меня не вызывал.

Ойбо поджал и без того тонкие губы, смерил меня взглядом и скомандовал:

— Руки на стол!

Тянуться через довольно широкую столешницу было не слишком удобно, но воспользоваться смотровым диванчиком мне, судя по всему, никто предлагать не собирался. Пальцы мага, обхватившие мои запястья, оказались сухими, шершавыми и обжигающе горячими. Я невольно дернулась, ощутив, покалывание от устремившихся вверх по рукам искорок. Мне становилось все неприятнее, а брови лекаря поднимались все выше.

— Что со мной? — не выдержав, прервала молчание я.

— Игрищами увлекаться не надо! — сообщил маг. — Или хоть количество «игроков» ограничивать.

— Игрищами? — Мне вдруг стало совсем плохо. — Какими еще игрищами? Какие игроки?

— Ну, это уж вам, деточка, виднее, каких вы игроков выбираете. Сперва доразвлекаются до истощения, а потом к лекарю. Как будто ему заняться больше нечем, кроме как последствия развлечений убирать.

— Каких развлечений? Объясните же толком!

— Сдержаннее надо быть! И партнеров при вашей комплекции не более четырех подряд.

— Что?

— Это только после первого раза организм мгновенно восстанавливается. После второго-третьего — еще ничего. Но семь, милочка, — это уже явный перебор.

— К-как с-семь? — пролепетала я, находясь, кажется, уже на грани обморока.

— А вы еще и не считали? Мой вам совет: зайдите в айронарий и правила почитайте.

— В айронарий? — повторила я. — Зачем?

— Чтобы знать, деточка, что после восьми голодных магов вас уже предки по ту сторону разлома ожидать будут.

Из конторы лекаря я не выползла, а вылетела, и вовсе не потому, что «добрый» чародей пожертвовал своим резервом в пользу моего здоровья. Этого он, естественно, делать не стал. Меня вела чистая, ничем не замутненная злость. Оставив в приемной лэйда Ойбо почти все наличные деньги — услуги этого любителя поучать были не из дешевых, — последнюю купюру я потратила на простенькую шаль, которой попыталась прикрыть измятую блузку, и на удивление бодро пошагала к ратуше. Ярость оказалась неплохим лекарством.

До появления на рабочем месте лэйдара, если, конечно, он приступал к своим обязанностям в то же время, что и его коллега из Латии, оставалось еще более двух часов, но я готова была подождать. Как раз и речь бы отрепетировала, и жалобу официальную написала. Я не думала ни о том, что свидетельство о моем потрепанном состоянии и его причинах выписано Ойбо на имя Элис Виттэрхольт, которым я уже привычно представилась в надежде сохранить визит в тайне; ни о том, что лэйдар Тонии совершенно не заинтересован в приеме претензий от какой-то посторонней девицы в адрес своих магов. И уж конечно я не сообразила, что вместо ожидания вполне могу добраться до Рассветной башни, где от меня в любом случае не смогут отмахнуться, и до мужа, которого этими «игрищами» оскорбили даже больше, чем меня.

Я просто кипела внутри от возмущения, пришедшего на смену страху. Наверное, это было нелогично, глупо, но лекарь со своими двусмысленными нотациями напугал меня больше, чем нападение калфов. Охотнички — элита чародеев, вершина общества! Кормушку они себе нашли! Банку с консервами! Сволочи!

Троих мужчин возле грязно-зеленого шипа я заметила издалека — уж слишком близко к моему Коше они стояли и слишком бросалась в глаза их черная форма с золоченой отделкой. К счастью, мне достало благоразумия, чтобы не наброситься на магов с упреками и угрозами, а немного изменить траекторию движения. Один из магов скользнул по мне равнодушным взглядом и отвернулся — шляпа и шаль оказались неплохой маскировкой. Свернув за полосу декоративных кустов, чтобы под их прикрытием миновать опасное место, я услышала обрывок разговора охотников и рухнула на лавочку.

— Я же говорил, что надо добить! — Голос мужчины был неприятным или просто казался мне таким.

— Отис, не будь идиотом! — оборвал его второй.

— Сам ты идиот. И Алер бы выжил, и объясняться бы не пришлось!

— Рэс прав, — вмешался в обмен оскорблениями третий. — Девчонка нам жизнь спасла, а ты «добить»!

— Это мы ее спасли! — возмутился Отис.

— Как сказать… — возразил второй. — Калфы теоретически могли и не заметить болтающийся наверху шип с бессознательным телом, а вот нас, если бы не неожиданная возможность быстро восстановиться, они просто размазали бы тонким слоем.

— Вот именно! — снова подал голос третий. — К моменту нашего появления твари уже основательно нажрались пассажирами стрелы. У нас не было шансов. А потом эти порождения разлома двинулись бы на Тонию, и к тому моменту, когда подоспела бы помощь, от города бы мало что осталось.

— А Алер не стал бы последние силы у девушки забирать, даже если бы точно знал, что его не откачают, — убежденно заявил Рэс. — Это только ты, Отис, чужую жизнь не уважаешь.

— И что теперь? — запальчиво взвился неуважающий. — Пусть лучше нам всем Повелитель дар перекроет? А на охоту лекари с артефакторами летать будут, да? Очень логично!

— Не кипятись! — Кажется, третий, чьего имени так и не назвали, был в этой тройке примиряющим. — Выясним, кто она, и с мужем поговорим. Маг мага всегда поймет.

— А если замять не удастся, это неплохая возможность снова вопрос об отмене девятой поправки поднять, Дир. Правильно раньше с каждым охотником айра летала, — принялся рассуждать Рэс: — Восстановил силы — и сразу в бой. А теперь что? Выдохся — и чеши до ратуши, твари любезно подождут?

— Слишком опасно для гражданских, — неожиданно мирно вздохнул Отис.

— Не отбить вовремя прорыв куда опаснее, — возразил Дир, — а они в последнее время все чаще. И вообще, как кормушками для соревнующегося во всякой ерунде молодняка быть — так это не опасно, а на благо общества — так сразу караул! Вон только на той неделе заигравшуюся дурочку хоронили.

— В любом случае нужно девушку найти, — постановил Рэс. — Заодно и расспросить, как она там оказалась и почему стрела вместо того, чтобы в Латию следовать, к разлому свернула.

— Зря мы дежурного не оставили ее покараулить, а все сразу в айронарий рванули.

— Зря. Но кто же знал, что она так быстро очнется? Теперь ни девчонки, ни слепка кокона, только корыто это облезлое, и то не уверен, что оно ее.

— Поищем? — предложил Отис. — Далеко уйти она не могла.

Посовещавшись еще пару минут о том, как вести мои поиски, маги разошлись в разных направлениях, а я осталась сидеть на пригретой солнцем лавочке совсем в другом настроении.

Это в порыве гнева мне были совершенно безразличны и собственные планы, и то, как я буду объяснять, что делала среди ночи непонятно где в наемном транспорте, оформленном на чужое имя. А после подслушанного разговора жажда расправы изрядно поутихла и проснулся здравый смысл. Как ни крути, но противный Отис был прав — охотники действительно меня спасли. Вероятность того, что калфы не заметили бы единственное живое существо на всю округу, была ничтожно мала.

Я по-прежнему чувствовала себя прескверно — и физически, и морально, но теперь куда больше злилась на лекаря, чем на чародеев. Конечно, ощущать себя использованной, как какой-то бездушный предмет, было ужасно неприятно, но причины у чародеев были более чем уважительные. Последним доводом в пользу того, чтобы отказаться от идеи устраивать разбирательства, стало предположение, что на месте этих магов вполне мог быть Мисталь с его вот-вот готовой родить женой или мой собственный супруг.

Грэгори! Промелькнувший в голове образ мужа вызвал целый ворох панических мыслей. Что я ему скажу? Как объясню? Шестеренки заработали, с бешеной скоростью просчитывая варианты. Решение оказалось на редкость простым и потому гениальным. Я поднялась и решительно зашагала к торговым рядам, выбрав улицу в стороне от тех, по которым отправились на поиски чародеи.

Договориться с дежурным в гостинице оказалось на удивление легко. До стандартного времени расчета было еще чуть более часа, свободный номер тоже нашелся, и улыбчивый паренек был только рад за обещание приличных премиальных зарегистрировать его для «уважаемой лэй». Время прибытия в журнале ничем не подтверждалось, а потому совершенно спокойно было указано вчерашним вечером. Посулив дополнительную оплату, я договорилась, чтобы один из служащих переместил мой шип на стоянку гостиницы, и вихрем пронеслась по окрестным магазинам, сгребая не глядя все подряд, лишь бы по размеру подходило.

Буквально полчаса спустя я чинно приложила перстень к счету за ночлег и ужин, так же, как уже оплатила и покупки, позволила услужливому парню загрузить многочисленные свертки в Кошу и решила напоследок побаловать себя чашечкой чего-нибудь горячего и булочкой. Все-таки мое физическое состояние оставляло желать лучшего, а путь предстоял не близкий.

Видимо, лимит везения на это утро был уже превышен. Я поняла это сразу, как только вошла в небольшое уютное кафе, расположенное на первом этаже соседнего с гостиницей здания. Почему именно тогда, когда хуже всего себя чувствуешь, а выглядишь и вовсе ужасно, непременно встречаешь именно того, перед кем хотелось бы предстать самим совершенством?

Эрик заметил меня прежде, чем я сообразила развернуться и уйти, и стремительно перегородил пути к отступлению. Высокий, ошеломляюще красивый, все с той же небрежной, словно слегка растрепанной прической — он совсем не изменился.

— Эльза, какая встреча! — Мужская рука по-хозяйски обвила мои плечи и потянула к столику у окна.

— Неприятная? — озвучила я свой взгляд на ситуацию, покорно усаживаясь на диванчик.

— Невероятная, непредвиденная, неимоверно счастливая! — воодушевленно вещал Эрик, привлекая излишнее внимание. Впрочем, он его привлекал всегда — белозубой улыбкой, яркими зелеными глазами, шапкой светлых волос и обаянием, которое было столь явно выраженным, что, казалось, его можно потрогать руками. — Ромашку и две булочки, — сделал заказ блондин как по волшебству нарисовавшейся рядом разносчице. — А лучше три!

— Эрик!

— Эльза, сокровище мое. — Мужские пальцы обхватили мое запястье. — Это чудовище, на которое ты меня променяла, тебя совсем не кормит? — Я возмущенно фыркнула и безуспешно попыталась отнять руку. — Ты так похудела. Но даже это не смогло приглушить твою притягательность и красоту.

— Рик, прекрати! — стараясь не повышать голос, попросила я.

— Не могу, любимая, я так давно тебя не видел, — ничуть не заботясь о наличии свидетелей, воскликнул он и прижался губами к моей ладони.

Эта излишне фривольная ласка была мне так же неприятна, как и вся встреча в целом. Свою самую серьезную ошибку я не видела чуть больше года. Лэйд Эрик Андэр исчез из Латии сразу после того, как я приняла предложение Грэгори. Краткосрочный, как и все прочие, но куда более бурный, роман с этим светловолосым воплощением мужской красоты случился накануне моего второго совершеннолетия. И целых три года неисправимый бабник буквально преследовал меня, не в силах, по его словам, забыть «волшебство настоящей любви». Хотя, скорее, он никак не мог смириться с уплывшим буквально из-под носа состоянием.

Ситуация с уже неинтересным поклонником была обыденной, но в данном случае отягощалась двумя моментами. Во-первых, его особенностью была способность убеждать — не имеющему защитного амулета или не обладающему магическим даром человеку Эрик мог внушить что угодно. Меня спасло то, что под воздействием навеянных чувств он рассказал мне о своем даре. В результате первым делом, когда развеялся дурман влюбленности, я приобрела зачарованную булавку, которую и по сей день таскала при себе. Во-вторых, у Андэра были основания считать, что он имеет на меня права, — к несчастью, он был тем, с кем я зашла дальше флирта и пары поцелуев.

Мой опыт в этой сфере был более чем скромным. В девятнадцать я впервые рискнула проверить, не поможет ли… близкое знакомство наконец-то остановиться на ком-то одном, прервать бесконечную череду увлечений. Но единственным результатом стали разочарование, жалость и чувство вины. Ивил меня действительно любил и, когда понял, что не вызывает ничего, кроме неловкости, покинул город. Эрик был попыткой номер два, она же стала и последней. И я до сих пор не уверена, была ли она добровольной.

Я молча пила ромашковый отвар, не мешая блондину рассыпаться в комплиментах, предаваться воспоминаниям и многозначительно поглаживать мое запястье. Скандала, пусть и в чужом городе, не хотелось, а потому приходилось терпеть. Наконец сочтя, что уже можно вежливо распрощаться, я поднялась. Эрик вслед за мной встал со своего места, его взгляд был устремлен куда-то поверх моей головы, и я, обрадованная, что что-то отвлекло Андэра, сделала шаг в сторону, чтобы выйти из-за стола. Эрик же внезапно ухмыльнулся, также шагнул вбок и, резко притянув меня к себе за плечи, поцеловал.

Вырваться удалось лишь через пару минут и то только потому, что блондин ослабил хватку. Я вылетела из кафе, забыв расплатиться, и оглянулась. Эрик с задумчивой улыбкой взирал на меня через стеклянную гладь окна. Оценив открывавшийся с улицы вид на наш столик, я посмотрела по сторонам, но так и не определила, на кого был рассчитан спектакль. Быть может, на ту девушку с грустным лицом, что изучала витрину магазина по соседству?

Размышлять было некогда. Я вернулась на стоянку гостиницы, забралась в свой шип и направилась к стреларию, где, рассчитавшись кольцом, приобрела билет и тут же отдала его молодой брюнетке, без труда уговорив ту принять подобный подарок, после чего купила дорожную карту и устремилась прочь из города. Домой! К привычной обстановке и, главное, мягкой кровати.

Коша уверенно несся над гурановой полосой, а я, борясь с усталостью, старательно продумывала, что и как буду врать мужу, и молилась Грис, чтобы Грэгори не было дома, когда я вернусь.

В Брэм-мол я ввалилась через черный ход двумя часами позже. Неказистый с виду арендованный шип скорость развивал не хуже, чем холеные любимцы супруга. Я бы и раньше добралась, но пару раз вынуждена была остановиться из-за накатившей слабости. Да и то, что Кошу пришлось оставить в лесу неподалеку от дома и остаток пути преодолеть пешком, скорейшему возвращению не способствовало.

Окинув взглядом спиралью уходящие вверх ступеньки служебной лестницы, я поняла, что эту преграду покорить уже не в силах. Осторожно открыв дверь, ведущую из маленького тамбура в общий холл, я с опаской ступила на ковровую дорожку. Обнадеженная отсутствием свидетелей, так быстро, как только могла, преодолела первый пролет и… чуть не упала, одновременно споткнувшись и буквально — о ступеньку, и в переносном смысле — встретившись взглядом с Грэгори.

Выражение лица у мужа было… странное. Спокойное настолько, что казалось маской. У меня вдруг сердце замерло от нахлынувшего волной беспричинного страха, чтобы через миг забиться вдвое быстрее обычного. Умом я понимала: максимум, что мне может грозить, — это неприятный разговор или, совсем уж в крайнем случае, требование развода, который был совершенно некстати, но почему-то чувствовала себя неверной женой, застуканной в постели с любовником.

Если не принимать во внимание выражение лица, то выглядел Брэмвейл как всегда: слегка измятая полурасстегнутая рубашка, в скрещенных на груди руках — какие-то бумаги. Ничего угрожающего. Вот только повисшее между нами молчание откровенно угнетало. Я неожиданно вспомнила, в каком виде явилась, и залилась краской. Если ночевка вне дома еще могла не привлечь особого внимания со стороны Грэга, то проигнорировать мой внешний вид он точно не мог.

— Доброе утро, Эльза, — нарушил безмолвие муж.

— Доброе, — опасливо откликнулась я, лихорадочно перебирая заготовленные оправдания. Услышала на улице какую-то колкость про похожие синие платья на приеме Кручара, решила отправиться за нарядами в Тонию, бродила по магазинам до вечера, решила там же и заночевать, утром скупила все, что присмотрела накануне, и вернулась домой — логично? Логично! Главное — напирать на расстройство из-за Риады Дзи. И не забыть добавить, что кровать в гостинице была ужасная.

— Я пришлю к тебе Хайду, — как ни в чем не бывало сообщил муж и, повернувшись спиной, пошагал к кабинету, из открытой двери которого высунулась чья-то смутно знакомая физиономия.

Я пару раз растерянно моргнула и, опомнившись, так быстро, как только могла, поковыляла к спальне, где рухнула на кровать, не найдя в себе сил даже на то, чтобы посетить ванную. Причитания и ругань кайры, явившейся с подносом через несколько минут, я уже почти не слышала. Ее слова словно тонули в каком-то вязком тумане, образовавшемся вокруг меня. Перед глазами то и дело всплывало лицо Грэгори со странными, твердыми на вид выступами на скулах, кажется, их называют желваками. Но последним посетившим меня образом стал облик незнакомца из кабинета мужа. Я вспомнила — это ему первому в моем кошмаре оторвали голову. На этой мысли я скатилась в глубокий сон.

Тонкие паучьи лапки с неожиданной силой ворочали мое тело, лениво нежащееся посреди мягкой, как пуховая перина, паутины. Они пробегали по волосам, ощупывали плечи, руки, поворачивали туда-сюда голову, касались шеи, пересчитывали позвонки и ребра, оглаживали ноги. Было приятно и чуть-чуть щекотно, я вяло затрепыхалась, перевернулась на бок и подгребла под себя облачко невесомых нитей. Пелена паутины укрыла меня сверху, и черные мохнатые лапки принялись скатывать тугой кокон. Голова кружилась, хотелось смеяться, но еще сильнее хотелось спать. Спать и не просыпаться.

— Безмозглая, — прошептала паучиха у самого уха, ее странный потусторонний голос был едва слышен сквозь окружавшую меня вату паутины, но я все же уловила еще одно слово: — Моя…

Проснулась я неожиданно быстро — в незашторенное окно еще светили лучи закатного солнца — и в прекрасном настроении. Потянувшись, обнаружила, что Хайда не только укрыла непутевую хозяйку покрывалом, но и не поленилась вытащить из моих волос шпильки и стянуть жакет и брюки. Туфли, кажется, я все же сбросила сама. Задравшийся рукав блузки обнажил предплечье с алым обручем мэйма. Все воодушевление тут же как волной смыло.

Я поднялась и перебралась в кресло, к столику, на котором сиротливо возвышался давно остывший заварник. Холодная, слишком настоявшаяся ромашка была невкусной, но приятно освежала горло и голову. Избавившись от вызванного истощением отупения, я несколько яснее взглянула на все произошедшее за последние сутки и по-другому оценила увиденное.

Грэгори был зол. Я не сумела определить этого сразу, хоть и видела его таким несколько раз. Не со мной, с другими. Застывшее лицо, ледяные глаза и подчеркнутое обращение исключительно по имени, без его шутливых эпитетов. Он не просто злился, он был зол на меня. И это было странно…

Конечно, я исчезла не предупредив, но разве это причина для столь сильной реакции? По условиям нашего договора я имела полное право устраивать свою личную жизнь, естественно не привлекая излишнего, большего, чем обычно, внимания и не закатывая скандалов. Ведь предполагалось, что однажды я могу встретить настоящую, а не мимолетную любовь, и потребовать развода. Да и у супруга были аналогичные возможности. Более того, насколько я знала, он ими довольно активно пользовался. Так откуда была эта злость?

Или это усталость сыграла со мной дурную шутку, исказив реальность?

Как бы там ни было, придерживаться выбранной линии поведения показалось мне самым разумным. Ни слова о ключе, ни звука о магах — я просто немного увлеклась прогулкой по магазинам.

Дверь тихонько скрипнула, впуская недовольно поджимавшую губы кайру.

— Проснулась, гулящая? — прошипела она и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Тебя там хозяин к ужину ждет.

Пожалуй, ни разу до этого я так не терзалась выбором, что надеть и как причесаться, как перед этой домашней трапезой. А ведь никогда ранее меня не волновало, в каком виде предстать перед супругом — в халате и с гнездом спутанных волос на голове или же в изысканном вечернем туалете и драгоценностях. Какая разница, если мне было совершенно безразлично, какое впечатление я на него произведу? Было… ровно до того вечера.

Пометавшись по комнате от шкафа к зеркалу и обратно, я наконец решила, что простые брюки и старенький свитер создадут наиболее подобающий облик и помогут выглядеть убедительно. Небрежно заплетенная коса, перекинутая через плечо, должна была поспособствовать успеху выбранной роли. К разговору с мужем я готовилась так, как не готовилась ни к одному свиданию. И конечно же промахнулась.

Грэгори, восседавший во главе сервированного стола в тщательно отглаженном костюме, настолько же не соответствовал моему обыденному наряду, насколько золотое колье не подходит к заштопанным шерстяным носкам. Я мгновенно, в дополнение к волнению, почувствовала себя неловко.

— Добрый вечер, сонливая моя, — поприветствовал меня супруг, как ни в чем не бывало отставляя бокал и поднимаясь.

— Добрый!

Я так и застыла на пороге, ошарашенная парадным обликом мужа и его неожиданно благожелательным настроением. Брэмвейл, подойдя, небрежно чмокнул меня в висок и усадил за стол, после чего вернулся на свое место. Все мои намерения стойко отрицать свою вину и возмущаться в ответ на любые обвинения вдруг стали совершенно неактуальны.

— А-а-а… А ты не злишься? — спросила я с некоторой робостью.

— Злюсь, — невозмутимо отозвался супруг. — Что тебе положить?

— Мне все равно, — ответила я растерянно.

— Попробуй жаркое, — положив кушанье на мою тарелку, предложил Грэгори и безо всякого перехода продолжил: — Я очень, очень зол.

— Не заметно, — буркнула я себе под нос, внимательно изучая лицо мужа.

— На себя зол, — пояснил он. — Я наивно полагал, что ты достаточно доверяешь мне, чтобы ставить в известность о своих планах.

— Я…

— Я волновался, Эль, — оборвал меня муж. — Особенно когда, не обнаружив тебя, отправился в Чарди-мол, где лэй Марвейн любезно сообщила мне, что ты покинула ее дом, не задержавшись в нем и часа.

— Прости, — жалко выдавила я.

— А вот к полуночи я волноваться перестал, — наполняя мой бокал, поведал муж: — посетив все больницы и проверив сводку происшествий, я уже не просто переживал, где ты, а гадал, жива ли ты вообще.

Я молчала, уставившись в тарелку. Начинать оправдываться не хотелось. Да и что я могла на это ответить? Что рассчитывала вернуться раньше, чем меня хватятся? Конечно, можно было рассказать правду, но отказаться от Коши и связанных с ним планов я была не готова, несмотря на захлестывающее чувство вины.

— Прости, я не думала…

— Не думала, что после получения письма с сюрпризом от неизвестного «доброжелателя» нужно быть осторожной? Или что, отправляясь в объятия любовника, неплохо бы предупредить об этом супруга?

— Какого еще любовника? — возмутилась я.

— Полагаю, Виттэрхольта? — предположил Брэмвейл. — Или ты уже успела сменить объект страсти? Эльза, милая, — вздохнув, продолжил нотацию муж, — я верю, что, уходя утром, ты ничего такого не предполагала, но в следующий раз просто пришли записку. Еще одной подобной ночи мои нервы не выдержат.

Все заготовленные фразы куда-то улетели, уступив место чувству вины. Умом я понимала, что ночное происшествие от меня мало зависело, что вернуться домой было не в моей власти, но все равно ощущала себя чудовищем. Жестоким избалованным существом, заставившим переживать понапрасну и бесконечно разочаровавшим единственного близкого человека.

Наверное, последнее было наиболее болезненным — утратить доверие мужа вдруг показалось мне самым ужасным, что вообще могло со мной случиться. Все вчерашние приключения показались неимоверной глупостью и нелепостью, которой непременно нужно поделиться. Ведь Грэг поймет, простит, поможет… Кто, если не он?

Я набралась решимости и уже почти открыла рот, чтобы признаться во всем: от своих подозрений и подслушанного разговора до кошмара с калфами и напугавших двусмысленностей лекаря, но тут муж поднялся и направился ко мне. Я замерла, не зная, чего ожидать, но Грэгори всего лишь остановился рядом и, запрокинув мою голову, принялся рассматривать лицо.

— Постарайся отдохнуть как следует! — наконец резюмировал он, погладив подушечкой большого пальца кожу под глазом. — У тебя все еще очень усталый вид. Поговорим завтра! — С этими словами он наклонился, коснулся губами моего лба и шагнул к выходу.

— Ты на работу? — неожиданно спросила я, нарушив негласное табу не лезть в дела мужа, и внутренне сжалась в ожидании ответа, понимая, что сама бы на его месте вряд ли удержалась от грубости.

— В этом? — не оправдав моих опасений, улыбнулся муж, жестом указав на свой костюм. — У Коллейна сегодня день рождения.

— А…

— А тебе лучше вернуться в постель, неугомонная моя. Ласковой ночи и волшебных снов!

Дверь за спиной Грэгори уже закрылась, а я все смотрела ему вслед с одной-единственной мыслью. Мыслью о том, что праздник лэйда Дзи никак не обойдется без его любящей синие платья сестренки.

ГЛАВА 5

Легче остановить дождь, чем девушку, собирающуюся замуж.

Абхазская пословица

Двигаться я начала быстрее, чем осознала, куда и зачем бегу. Вихрем взлетела по лестнице, велев не будить завтра до полудня, отослала крайне удачно встретившуюся по пути Хайду, уже оказавшись в спальне, стащила растянутый светлый свитер, заменила его темным собратом, вместо домашних туфелек натянула разношенные сапожки и с сомнением уставилась на кровать. Конечно, вероятность того, что кто-то войдет ночью в хозяйские покои, была не слишком велика, но я все же решила вспомнить детство — задернула плотно шторы, скатала из одеяла валик и набросила на него покрывало. Издалека и в темноте результат моих манипуляций был очень даже похож на спящего человека.

Немного подумав, я закрыла на замок дверь в коридор и с курткой и сумкой в руках выскользнула через общую спальню. Винтовая лестница на сей раз меня не испугала, и несколько минут спустя, вооружившись вытащенным из настенного светильника фасваровым стержнем, я бодро шагала прочь от Брэм-мола. Туда, где поджидал свою временную владелицу неказистый, но надежный каменный конь.

Я прекрасно понимала, что совершаю очередную глупость, что гулять по лесу в сумерках, готовых вот-вот смениться ночной тьмой, не слишком разумное занятие, и что подобным непродуманным поведением буквально напрашиваюсь на новые неприятности, но поступить иначе просто не могла. Вопреки утверждениям Грэгори, чувствовала я себя вполне отдохнувшей, и перспектива до утра терзаться догадками и фантазиями, нервно меряя шагами комнату или прильнув к окошку, пугала больше, чем ужасы, нашептываемые в уши здравым смыслом.

В конце концов, рядом с Брэмом было вполне безопасно — Грэг следил за защитным контуром, не пропускавшим хищное зверье, а из людей к жилищу мага и без того мало кто отважился бы сунуться с дурными намерениями. Дорогу до Латии я знала, как собственную спальню, и уж точно не смогла бы случайно свернуть к разлому. Если подумать, единственное, чем я действительно рисковала, так это быть замеченной кем-то из знакомых, которые давно не ожидали от меня идеального поведения, или мужем, которому придется признаться хотя бы в части своих похождений. Что в общем-то было бы не так уж и страшно.

Кошу нашла с трудом и то лишь потому, что догадалась вытащить из сумки и зажать в кулаке шестигранник ключа — амулет отвода глаз работал на славу, делая шип совершенно невидимым для немага. Но и охотники из Тонии, стоя прямо рядом с ним, не были уверены, что он именно тот, что им нужен. Когда я наконец оказалась в салоне, уже совсем стемнело, а Грэгори наверняка был далеко впереди, но меня это мало волновало.

Я знала, где находится дом его заместителя, и уж конечно для меня не составило бы труда отличить каменного коня мужа от прочих. Не было никакого смысла преследовать супруга подобно тени. Для начала я хотела всего лишь выяснить, правду ли он мне сказал, и, если получится, посмотреть со стороны на него и крошку Риаду. Ведь если бы между ними что-то было, это обязательно как-то проявилось бы внешне, особенно при отсутствии жены поблизости.

Смутные догадки и недоверие, свившие гнездо в моей голове, побуждали двигаться вперед, и робкий голосок надежды был не в силах с ними спорить. Пообещав себе, что, если не увижу ничего подозрительного, тут же признаюсь во всем мужу, я утопила ключ в сердцевине рукояти и отправила Кошу в полет.

Семейство Дзи действительно устраивало у себя прием.

Это было видно издалека по веренице роскошных шипов, заполонивших прилегающие улочки. Трехэтажный особняк с ухоженным садом располагался на углу, почти на границе с третьим кольцом Латии. Но близость к кварталу второго круга вовсе не говорила о бедности рода. Напротив, из-за протекавшего в этой части города ручья дома здесь были исключительно дорогими и старыми.

Коллейн, как и Грэг, принадлежал к тем, кто вел свою родословную еще с домагических времен, и лэйдом именовался не только по праву дара. За его спиной стояли поколения чародеев, и, естественно, то же самое относилось и к его сестре, что делало ее завидной невестой. Мысль о том, что сама я в этом отношении изрядно ей уступаю, настроения не улучшила.

Оставив Кошу в переулке неподалеку, я неспешно направилась к сверкающему огнями особняку. Ярко-алый шип мужа заметила, еще когда пролетала мимо шеренги каменных коней, — он стоял почти у самого входа. Значит, Грэгори определенно был там. На подобные мероприятия всегда приглашали с женами, следовательно, в списке гостей наверняка было мое имя. Кроме того, в этом доме я бывала уже трижды, и охранная система должна была меня узнать без дополнительных подтверждений и пропустить беспрепятственно. Конечно, если кто-то станет проверять, то без труда определит, что Эльза Брэмвейл дин Варейс посещала день рождения, но кому это может понадобиться?

Гордо подниматься по парадной лестнице в мои планы не входило — не те цели и совсем не тот наряд. А вот калитка, ведущая из сада в парковую зону, разбитую вдоль ручья, была очень кстати.

Перед тяжелой кованой дверцей я остановилась в нерешительности, еще раз мысленно прикинув перспективы. По всему выходило, что этим визитом я ничего не нарушаю, разве что наряд не соответствует событию. Створка послушно качнулась под моей рукой, без скрипа пропуская нежданную гостью.

Страницы: «« 12345678 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Диета современного ребенка содержит огромное количество сахара. По данным исследований, средний ребе...
Компания рыбаков попадает в Древнюю Русь. В самую что ни на есть тьму раннего Средневековья. Но попа...
С давних времен семья Кругловых поселилась в суровых местах Сибири на берегу Иркут. Острог, отстроен...
Игорь Гладышев, частный детектив, попадает в скверную историю. Расследуя дело о хищении денег у бизн...
Прошло уже шестнадцать лет, как на глазах девятилетней Кэт Лейн погиб ее отец, но девушку до сих пор...
Горячее лето 2012-го… Вероломное нападение Великобритании на своего давнего союзника Североамериканс...