Жена на полставки Зимняя Кристина
— В общем, так, — остановившись напротив меня, заявила она решительно. — Раз ты наконец-то поумнела, еще не поздно исправить ошибку.
— Как? — Трагические интонации мне не удались, но тетке было не до наблюдений — она уже полностью погрузилась в мысленные построения счастливого будущего.
— Вот прямо сегодня зайдешь к лэйдару и заявление о разводе оставишь. Детей у вас нет — даже при несогласии Брэмвейла разведут достаточно быстро. С Люрвигом я сама побеседую, — рассуждала вслух лэй Чарди.
— Хорошо, тетя! — отложив платочек, который тискала, изображая нервозность, вмешалась в монолог родственницы я. — Только сегодня никак не выйдет. Мне же нужно мужа предупредить. Я вечером ему скажу, что мы поговорили и решили, что брак был ошибкой и его необходимо расторгнуть. Объясню все. Он же должен понять, почему я его бросаю. Напомню, что вы всегда находили наш союз ошибочным.
— Что? — Марвейн посерела и мешком осела на диванчик.
— Тетя, вы же понимаете, что он, — на последнем слове я понизила голос, добавляя ему значимости: — может не желать развода. И я должна буду как-то обосновать свое решение, чем-то подтвердить. Вот я и обосную, что Люрвиг — куда более подходящая мне пара.
Наверное, я должна была испытывать злорадное удовольствие, глядя на перепуганную тетку, во мне же просыпалась жалость. Продолжать издевательства не хотелось, да и так уже было понятно — лэй Чарди на самом деле боится моего мужа. Я поднялась, налила тетушке воды и, буквально впихнув стакан в ее руку, села рядом.
— Спасибо, — вяло поблагодарила тетка.
— А теперь поговорим серьезно, — тихо произнесла я. — Если не хотите, чтобы я, вернувшись в Брэм, пожаловалась мужу, что вы заставляете меня его бросить, достаточно будет честно ответить на несколько моих вопросов.
— Что? — Марвейн села ровнее и с возмущением уставилась на меня, мигом став похожей на ту, какой я привыкла ее видеть.
— Когда я была здесь в прошлый раз, милая тетя, я случайно услышала ваш разговор с лэйдом лекарем. И теперь хотела бы прояснить некоторые подробности.
Повторно тетка не посерела. Вероятно потому, что еще не успела восстановить здоровый цвет лица. А между беседой с непутевой племянницей и ее «обрадованным» грядущим разводом мужем благоразумно выбрала первое.
Сначала я конечно же была удостоена пространных жалоб на деда, оставившего все сыну и обделившего бедняжку Мару и приданым, и наследством. На бабушку, которая даже нитки бус дочери не завещала — все внучке отдала. При этом заявлении обиженная родственница обвиняюще ткнула в паучка, которого я, не удержавшись, зачем-то снова надела утром.
В который раз выслушав, какой неблагодарной скотиной оказался лэйд Чарди, не оценивший принесенных ради союза с ним жертв, я с трудом вернула тетку к исходному вопросу. Воодушевленная собственными жалобами на судьбу, та не стала отпираться и во всем призналась.
Действительно, после того как, осиротев, я попала в ее дом, Марвейн обратилась к давнему другу, задолжавшему ей услугу. И хоть тот и предупреждал, что психика племянницы еще не сформировалась и может воспринять внушение не так, как запланировано, рискнула. По словам тетки выходило, что она была преисполнена самых благородных намерений и всего лишь мечтала, как мы все заживем одной дружной семьей. Мне же, гадкой девчонке, всего-то и следовало привязаться к одному из мальчиков. А там, глядишь, подросли бы дети да и заключили крайне выгодный для всех, в том числе и для меня, сироты, брак.
Получив от лэйда Ланкерта редкий и не совсем законный порошок с подробной инструкцией, лэй Чарди часами просиживала у моей кровати и внушала, старательно имитируя голос мамы. И все было бы замечательно, вот только я, наверняка назло, воздействию поддаваться никак не желала. Все куксилась, пряталась по углам и даже разговаривать с милыми мальчиками не хотела. А через какое-то время начались изменения.
Тетя подобрала очень мягкое слово, чтобы обозначить мое своеобразное поведение. Сперва я по уши влюбилась в соседского мальчишку, через неделю — в мужа тетиной подруги, через две — в увиденного на улице парня. Какое-то время воспитание позволяло скрывать странности. Я молча наблюдала за объектами своих симпатий и только вздыхала украдкой, но это ведь не преступление. Особенно для девочки-подростка.
А потом проснулся дар, и уже мои увлечения стали один за другим проявлять интерес. Марвейн всполошилась, пригласила того самого лекаря, но он лишь развел руками. Ведь он же предупреждал. Если бы доставшаяся мне от крови Повелителей особенность была иной, теткин «подарочек» можно бы было списать на ветреность и легкомыслие. Так что и здесь я оказалась виновата. От меня всего лишь требовалось узреть в одном из кузенов своего единственного, который всегда будет рядом. А я — своенравная, неблагодарная, бесчувственная дрянь — принялась искать своего идеального мужчину в каждом встречном.
Но все это было ерундой в сравнении с моей главной виной — я выбрала в мужья его. Ужасное чудовище, успешно прикидывающееся приличным магом. Все признания тети до этого момента я выслушивала совершенно спокойно. Насчет ее отношения ко мне я не обольщалась никогда, об оказанном на меня воздействии тоже уже знала и даже успела свыкнуться с этой мыслью. Но характеристика, данная Грэгори теткой, оказалась совершенно неожиданной.
После того как я объявила о намерении стать женой некоего лэйда Брэмвейла, Марвейн немедленно допросила всех знакомых и написала в Финн[47] одной из своих школьных подруг. Грэг упоминал, что именно там жил, покинув родовое гнездо после смерти родителей. В этом городе он провел несколько лет, женился, овдовел и только после смерти супруги вернулся в Брэм-мол. Тетка рассчитывала разжиться какими-нибудь сведениями, которые могли бы опорочить жениха в моих глазах. Но терпения дождаться ответа подруги Марвейн не хватило.
Лэй Чарди решила поговорить с кандидатом в мужья. Несколько намеков на очень тесную дружбу племянницы со старшим сыном, а также на возможную беременность, — и от такой невесты мужчина откажется сам, так рассуждала заботливая тетушка. Вот только маг с тяжелым взглядом вместо этого улыбнулся так, что морозом пробрало, и выразил желание немедленно познакомиться с упомянутым молодым человеком. Марвейн и сама не поняла, чего испугалась и почему пошла на попятную. Конечно, Люрвиг поддерживать ее выдумки не стал бы, но, возможно, сохраняй она твердость, до знакомства бы и дело не дошло.
Целый день тетка ругала себя за слабохарактерность. Ровно до того момента, как распечатала и прочла послание из Финна. Репутация Грэгори в этом городе была более чем скверной. По словам подруги, охотник, женившийся на очень состоятельной сироте, с супругой обращался безобразно. Кроме того, он беспробудно пил, ввязывался в драки и скандалы. И даже, по слухам, кого-то убил. А самое страшное — незадолго до смерти Эдиллии погибли две ее сестры, проживавшие с четой Брэмвейл. А молодой вдовец в итоге получил наследство всех трех — и жены, и ее родственниц.
Тетя Марвейн заливалась певчей птицей, сама себя перебивая в стремлении наконец-то выговориться. Видимо, беседовать на эту тему с подругами она не рискнула, а поделиться просто жаждала. Поток все новых и новых деталей и измышлений оказался неиссякаем. Даже то самое письмо мгновенно нашлось и было мне предоставлено. Через некоторое время я уже и сама была не рада, что затеяла этот разговор. С лэй Чарди мы расстались взаимно недовольные друг другом. Я — тем, что так ничего и не узнала толком, она же была мною недовольна всегда.
Покинув негостеприимный дом, я пешком направилась от особняков в торговую часть Латии. На ходу мне всегда лучше думалось, да и квартира, которую снимал Кардайл, располагалась над ювелирным магазином. Мне было жизненно необходимо увидеться с Соэрой, но вламываться в дом Мисталя желания не было. И уж кто-кто, а братец должен был подсказать самый лучший способ встретиться с его возлюбленной.
Письмо некоей незнакомой мне лэй, которая была подозрительна уже тем, что дружила с теткой, похрустывало в кармане сумки, а я размышляла над его содержимым. Воспринимать эту странную писанину всерьез никак не получалось. Я, конечно, понимала, что Грэгори не со всеми так добр, как со мной. В конце концов, ожидать, что он будет говорить тому же Коллейну: «А вот здесь, несообразительный мой, ты совершенно не прав!» — было бы странно. Да, этот ласково-снисходительный тон предназначался исключительно для меня, ну и, быть может, для любовниц, но пьянство, скандалы и драки?!
Я вполне могла допустить, что Грэг способен на убийство в силу каких-то веских причин или обстоятельств, но вообразить его нетрезвым и буянящим не выходило. Шестеренки в голове сбоили, останавливались и наотрез отказывались предоставлять соответствующую картинку. Здесь, в Латии, лэйд Грэгори Брэмвейл был фигурой значительной, уважаемой. Случись что с Мисталем — и мой муж стал бы первым кандидатом на место главы Кручара. Если уж обычной лэй удалось вот так запросто раздобыть столь порочащие факты, то маги и лэйдар наверняка знали о прошлом моего супруга все. И это знание их абсолютно не пугало. Впрочем, мужчины во все времена были склонны прощать друг другу и более страшные вещи, так что, если подумать, всеобщее благоволение к Грэгу еще ни о чем не говорило.
Тем не менее мне бы было гораздо неприятнее услышать от Марвейн, что будущий родственник ей открыто угрожал, хамил или шантажировал, чем читать все эти несуразные «пугалки». Писанина тетиной подруги отдавала истеричностью и злобой. Стоило бы еще выяснить, не являлась ли она обладательницей выводка дочерей на выданье, которых обошел вниманием перспективный жених. Тетушка в такой ситуации могла бы и похуже послание сочинить, судя по заготовленной для Грэгори речи обо мне и Люрвиге.
Что касается Эдиллии и ее сестренок — тут тоже следовало разобраться. Муж никогда о них не упоминал, но даже если они были и действительно погибли, то их и пьяный стрелер мог по гурану размазать. Единственное, что меня действительно волновало, так это знал ли Брэмвейл об оказанном на меня воздействии. Но добиться на этот счет от тетки чего-то иного, кроме: «Он так смотрит, словно знает», — мне не удалось. И, как бы я ни пыталась это отрицать, задевал обнаруженный в тайнике супруга портрет. А предположение, что Грэг до сих пор любит свою рыжеволосую красавицу, раздражало почти так же, как бесконечно скользящий туда-сюда по запястью мэйм.
Он вынырнул из-за угла внезапно, не оставив мне ни малейшего шанса избежать встречи. Я невольно сделала шаг назад и, изобразив вежливую улыбку, заозиралась по сторонам в поисках спасения.
— Какая счастливая неожиданность! — заступив мне дорогу, улыбнулся Джойс Саммермэт.
— В самом деле? — отозвалась я, нехотя протягивая руку.
— Очень счастливая! — перевернув мою кисть и приложившись губами к центру ладошки, подтвердил он.
Еще пару недель назад слишком смазливая для представителя сильного пола внешность казалась мне совершенной. Я готова была тонуть в голубых глазах, любоваться тонкими пальцами и ямочкой на подбородке. Теперь же племянник лэйдара вызывал только желание сбежать подальше и забыть о собственном глупом увлечении. Джойс был не хуже прочих — все мои жертвы были довольно привлекательны, ведь найти среди третьего круга кого-то откровенно некрасивого было сложно. Но он значительно уступал, к примеру, Мисталю или Коллейну, не говоря уже об Эрике, с которым вообще мало кто мог сравниться.
Неловкость была частым гостем в моих отношениях с мужчинами. Когда испарялась эйфория, становилось стыдно и неприятно. А когда рассеивались наведенные моим даром чары, стыд и неприязнь зачастую исходили уже от пострадавших. Кому приятно осознать, что стал одним из многих, что несколько дней буквально сходил с ума по какой-то девице, которая даже и не нравится на самом деле.
В светлых глазах Саммермэта я видела слепое обожание, которое пугало до дрожи. Пугало тем, что от такого ярого поклонника можно было ожидать любого безумства, и еще больше пугало грядущими проблемами. Думать, что будет, когда с этого самовлюбленного типа схлынет навеянная влюбленность, не хотелось. Но что, если это случится прямо сейчас? И Джойс с тем же фанатичным блеском в глазах примется не прижимать мою руку к груди, а откручивать мне голову…
Воображение, что никак не желало предоставить мне видение с пьяным Грэгори, с нежеланной готовностью подсунуло необыкновенно яркую картинку удушения племянником лэйдара. Я почти чувствовала, как его тонкие, но сильные пальцы сжимаются на моей шее, впечатывая в кожу цепочку с нагревшимся кулоном. Невольно дернувшись, я попыталась мягко высвободить ладонь из плена мужских пальцев.
— Простите, лэйд Саммермэт, я очень спешу.
Голос слегка дрогнул, что, судя по специфической ухмылке, промелькнувшей на его лице, Джойс отнес на счет вызванного его близостью волнения.
— Моя дорогая Эльза, зачем же так официально? Ведь мы же договаривались — просто Джойс!
— Простите, Джойс, — покорно повторила я: — Мне действительно надо идти!
— Я никак не могу отпустить вас… вот так… сразу. Я провожу. — С этими словами он водрузил мою ладонь на свой локоть, прижал им так, что выдернуть было затруднительно, и зашагал по улице.
Я вынужденно засеменила рядом, лихорадочно прикидывая, как избавиться от навязчивого поклонника и когда именно исчезнет навеянное чувство. По всему выходило, что искусственная влюбленность уже должна была пройти.
Беспредметно щебетать часами я никогда не умела — погода, мода и светские новости не были тем, о чем я могла сказать больше пары предложений, — а потому разговор с Саммермэтом был большей частью односторонним. Он разглагольствовал, а я поддакивала и с тоской смотрела по сторонам. Как назло, никого, кто мог бы стать третьим, но совсем не лишним, навстречу не попадалось. Мой взгляд выхватил на противоположной стороне улицы знакомое лицо, но это оказался всего лишь тот тип, что был у мужа, когда я вернулась из Тонии.
К речам поклонника я не прислушивалась, а потому когда он вдруг остановился и, снова прижав мою руку к груди, задал вопрос, не сразу сообразила, о чем он.
— Простите? — вежливо переспросила я, осторожно пытаясь вытащить свою конечность из цепких пальцев Саммермэта.
— Эльза, дорогая, вы же принимаете предложение?! — старательно всматриваясь в мои глаза, воскликнул он.
— К-как… — озвучить закономерное недоумение мне не дали.
— Я знаю все, что вы мне сейчас скажете! — В голосе Джойса прозвучала какая-то неестественная восторженность.
— Неужели? — с плохо скрытым сарказмом отреагировала я.
— Но я не мог не заметить… Да что там — это видит каждый! — Здесь мне, вероятно, надлежало поддержать диалог соответствующей репликой, но я промолчала, и Джойс, не дождавшись, продолжил: — Брэмвейл вас совершенно не ценит. Более того, этот мужлан осмеливается не любить вас!
Сам тон высказываний настолько резал слух, что даже смысл фраз несколько терялся. От обилия приторных комплиментов, перемежаемых с завуалированными оскорблениями в адрес супруга и, собственно, нашего с ним брака, хотелось взвыть. И единственное, что не давало это сделать, было ощущение фальши, исходившей от поклонника. Он притворялся. Я достаточно повидала влюбленных под действием моего дара и теперь совершенно четко понимала: у Джойса эта стадия уже прошла. Среди его сладких слов то и дело проскальзывало настоящее чувство — с трудом сдерживаемая злоба.
— Лэйд Саммермэт, — по возможности мягко начала я, рассчитывая наконец-то оборвать затянувшийся монолог: — мне, конечно, очень лестно, но…
— Не спеши отказываться, — неожиданно перешел на «ты» Джойс и, притянув меня ближе, так что я была вынуждена свободной рукой упереться в его плечо, чтобы сохранить хоть какое-то расстояние между нами, зашептал: — Не смотри, что я не чародей. Это досадная мелочь, причуда судьбы, которая ни на что не влияет. У меня есть цель, сила и упорство для ее достижения. Ты же догадываешься о моих перспективах. Наших перспективах! И это только первая ступень. А магия — всего лишь случайный приз, что вечно достается не тому.
Зависть к тем, в ком прижилась кровь Повелителей, была обычным делом, но такую яркую, буквально искрящуюся ненавистью, я видела впервые. Доказывать, что мне совершенно все равно, принадлежит ли мужчина к Кручару или нет, было явно бессмысленно. Как и утверждать, что я не намерена пока расставаться с супругом. Джойс все равно не услышал бы. Я вообще засомневалась в его умственном здоровье — понятно, что он метил на место дяди, но называть это первой ступенью? Ведь над лэйдарами, выше их по правам и возможностям, всегда были только Повелители.
Спасение от бредящего чем-то невероятным пришло так же внезапно, как и он сам. В роли избавителя от увлечения предпоследнего выступил его «последователь», вынырнувший из какого-то заведения. Виттэрхольту я была рада, пожалуй, больше, чем Грэгори, вырвавшему меня из кошмара прошлой ночью. Восторг, которым засветилось лицо Алвина, показался мне вполне натуральным. После обмена вежливыми приветствиями сквозь зубы мужчины уставились друг на друга, как мальчишки, не поделившие игрушку. Даже если не брать в расчет мою персону — как я теперь, после откровений Джойса, понимала, — им было что предъявить друг другу. Виттэрхольт едва сводил концы с концами и безнадежно мечтал о роскоши и власти, зато обладал пусть слабеньким, но даром, которого богатому и влиятельному Саммермэту не заполучить никогда.
Вмешиваться в обмен «любезностями», а то и драку, мне хотелось еще меньше, чем общаться с поклонниками, а потому я попыталась поскорее распрощаться. Но на мои извинения и уверения, что мне непременно нужно срочно навестить кузена, а то я бы с удовольствием составила компанию уважаемым лэйдам, последовал нежеланный ответ. Подхватив меня с двух сторон под руки, мужчины дружно, почти хором, высказали намерение непременно сопроводить меня к цели и дождаться у двери жилища Чарди, если, конечно, он откажет им в приеме.
Мысленно послав незваных спутников на самое дно разлома, я неторопливо шествовала по улице, приноравливаясь к их шагам, и надеялась, что Кардайл окажется дома и не станет страдать излишней любезностью. И что в его жилище вдруг обнаружится второй выход. Потому что иначе братцу придется спускать меня из выходящего во двор окна на простыне. Уже сворачивая в квартал, известный сдающимися внаем апартаментами, я встретилась взглядом с водянистыми глазами Огасты Варс, сидевшей за столиком летнего кафе. Блондинка отсалютовала мне чашкой и неприятно улыбнулась, безмолвно обещая, что уже к вечеру вся Латия будет знать, где именно и в какой компании была замечена лэй Брэмвейл дин Варейс. Очередная добавка к «безупречной» репутации. Честно говоря, на месте Грэгори я бы не только развелась, я бы и жениться не стала.
ГЛАВА 8
В выборе невесты не советуйся с холостяком.
Абхазская пословица
Наверное, Грис все же была на моей стороне. Открывший дверь кузен радостно воскликнул:
— Ты-то мне и нужна! — и затащил внутрь, после чего бесцеремонно захлопнул дверь прямо перед носом у моих сопровождающих, кажется даже их не заметив.
— Что-то случилось? — взбегая вслед за Дайлом по узкой лесенке, прохрипела я. Чтобы поспеть за перескакивающим сразу через две ступеньки братом, вцепившимся в мою руку, пришлось буквально бежать.
— Вот, полюбуйся, — втолкнув меня в крохотную гостиную, воскликнул Кардайл. — С вечера такой!
Любоваться было нечем — пьяный, небритый и лохматый тип, развалившийся на диване, желания любоваться не вызывал. В комнате неприятно пахло, даже распахнутое окно не помогало, на полу валялись пустые бутылки, а на подоконнике и низком столике горным рельефом выстроились тарелки с объедками.
— Люрвиг? — неуверенно окликнула я.
Тип поднял голову и уставился на меня карими глазами старшего из братьев Чарди. Мутными от алкоголя, покрасневшими и опухшими глазами. Смуглая кожа казалась грязно-серой, черные кудри не лежали привычными волнами, а топорщились во все стороны, на криво застегнутой рубашке не хватало пуговиц, а обувь и вовсе отсутствовала.
— Элли? — недоверчиво протянул кузен и, вдруг рванувшись вперед, ухватил меня за руку и дернул на себя. Я, невольно сделав шаг, наступила на бутылку, потеряла равновесие и рухнула на диван рядом с братцем.
— Виг, прекрати меня так называть! Мне давно не десять, — возмутилась я, попытавшись встать.
Люрвиг тут же обвил мою талию обеими руками, положил голову мне на колени и, проигнорировав мое недовольство, простонал:
— Мне так плохо, Элли.
— Посидишь с ним, пока я к лекарю за тризом[48] сбегаю? — с надеждой спросил Дайл.
Я кивнула, подтверждая, что посижу, но ответила своим вопросом:
— А у тебя что, нет? — В то, что молодой, проживающий отдельно мужчина не держит в доме такого зелья, как-то не верилось.
— Да он уже вылакал все запасы! — воскликнул Кардайл. — Протрезвеет и опять пьет! Хоть бы сказал, что случилось.
— Ладно, иди! Только недолго. И там под дверью Виттэрхольт с Саммермэтом дежурят, — последнее я произносила уже в спину кузену, шагнувшему к выходу. Он повернулся, смерил меня внимательным взглядом и выдал глубокомысленное:
— На месте Брэмвейла я бы тебя порол, — после чего скрылся за дверью.
— Брэмвейл? — поднял голову Люрвиг. — Порол? Он тебя обижает? Он же обещал…
— Что обещал? — насторожилась я, но вместо ответа получила порцию бессвязных, обрывочных предложений.
— Я заставлю его… нет, я убью его, если он… ведь обещал, змееныш… — бормотал кузен, снова уткнувшись лицом в мои колени.
А я разбирала пальцами его спутанную шевелюру, мысленно поторапливая Дайла. Судя по всему, старший из братьев знал о моем муже что-то, чего не знала я.
Ни с одним из кузенов у меня не было по-настоящему теплых отношений. Но если с Кардайлом мы были близки и по возрасту, и по характеру, и даже похожи внешне, то Люрвиг был почти чужим. Младшего из братьев Чарди я вполне могла бы выдавать за близнеца — и чертами, и цветом волос и глаз он пошел в дядю, то есть в моего отца. Старший же был копией своего папаши, в связи с чем, вероятно, и был особо любим матерью. С Дайлом я вечно ссорилась и порой лупила его по голове книгой, Виг держался отстраненно — всегда холодный, надменный, с обидной снисходительностью взирающий на мелкоту. А в двадцать один, сразу после второго совершеннолетия, он и вовсе уехал из Чарди-мола, и я почти перестала его видеть.
Дару кузена, такому бесполезному на первый взгляд, нашлось применение — Люрвиг работал с группой магов, разъезжая с ними по всему шахаду. Конечно, он не мог влиять на подземные потоки, восстанавливать колодцы, заполнять озера, но в умении найти ушедшую воду с ним не мог сравниться ни один чародей. Тетка хоть и сетовала на то, что ее кровиночка колесит незнамо где и даже не заглядывает домой, но гордилась сыном и часто хвасталась, что он уже сколотил вполне приличное состояние.
Иногда мне казалось, что, если бы Марвейн так активно не пыталась свести нас вместе, Виг относился бы ко мне куда лучше. Особенно теперь, когда мы повзрослели. Неожиданно проявленная, хоть и очень странно, забота заставила меня откровенно недоумевать. Да еще это «Элли», которое я не слышала уже лет пятнадцать. Люрвиг называл меня так, еще когда были живы мои родители. Может, кузен действительно изменил мнение на мой счет? За последнее десятилетие я видела его раз двадцать, не больше. И последний — на моей собственной свадьбе. Вот только мы тогда не перебросились и парой слов. Зато, как мне вдруг ясно вспомнилось, в отличие от тетки, шарахавшейся от Грэгори, как калф от огня, Люрвиг о чем-то довольно долго беседовал с моим мужем. Эмоционально, с бурной жестикуляцией. Но о чем им было говорить?
Кардайла с зельем я ждала с большим нетерпением.
Мутно-розовую, дурно пахнущую жидкость в начинающего пьяницу пришлось вливать силой. Я всегда подозревала: за то, чтобы триз делали таким отталкивающим, втихаря доплачивали врачевателям борцы за трезвость. Хотя куда действеннее было бы подыскать компонент, который начисто отбивал бы тягу к выпивке. Впрочем, тут бы непременно вмешались производители алкоголя и изничтожили зелье вместе с его создателями. Пытаясь не пролить мимо рта Вига и зажав свободной рукой свой нос, я тихо радовалась, что не пью. Думаю, что Дайл, которому пришлось удерживать голову брата и которому досталась порция розовой гадости в виде пятен на рукаве, тоже размышлял о пользе трезвого образа жизни.
Наконец большая часть содержимого пузырька была употреблена по назначению. Кардайл отправился переодеваться, а я, смахнув с кресла крошки, устроилась у окна. Лицо Люрвига буквально на глазах менялось, приобретая привычный цвет и вид. К тому моменту, как вернулся младший из кузенов, старший уже почти пришел в себя.
— Эльза? — удивился он, остановив на мне прояснившийся взгляд.
— Проследи, чтобы он за новой бутылкой не полез, пока я ромашку заварю, — распорядился Дайл и убежал в сторону кухни.
— Что-то случилось? Почему ты здесь? — нахмурился Виг.
— Это я у тебя хотела спросить, что случилось, — отозвалась я, взмахом указав на пустые сосуды и мусор.
— Не хочу об этом говорить.
Лицо кузена вмиг повзрослело лет на пять. Он рывком поднялся с дивана и шагнул к шкафчику в углу. Я вскочила, бросилась наперерез, загородив собой дверцы, за которыми, похоже, пряталась выпивка, и заорала:
— Дайл!
Тот мгновенно влетел в комнату с заварником в руках. Плюхнул его на подоконник и, схватив брата за плечи, насильно усадил его обратно. Люрвиг особо и не сопротивлялся, словно растратил на попытку добраться до алкоголя последние силы. Я осторожно опустилась рядом с ним, примостившись на краешке, чтобы было удобнее смотреть в лицо кузену, взяла его за руку и тихо попросила:
— Расскажи!
— Они погибли, все, — еле слышно произнес он.
— Погибли? Кто? — удивленно переспросил Кардайл, устроившись прямо на полу перед диваном.
Виг вырвал у меня руку, упер локти в колени и, обхватив лицо ладонями, принялся слегка покачиваться взад-вперед.
— Все! — повторил он сдавленно. — И Лорэл, и Юван, и Джерс, и… — вся группа.
Стоило ему только начать, и остановиться Люрвиг уже не мог. Слова полились потоком, словно плотину прорвало. Горечь и боль выплескивались короткими отрывистыми предложениями, рисуя страшную картину. Три дня назад, проснувшись уже в обеденное время, кузен в наемном шипе отправился догонять своих коллег, которые с самого утра должны были отправиться обследовать пересохшее русло ручья к югу от Ольты.[49] Вот только на указанном месте не обнаружилось даже намека на водоем, зато там были разбросаны обломки, а скорее обрывки, восьмиместной стрелы и семь обезображенных тел.
Люрвиг вернулся в город, обратился к главе Ольтийского Кручара и лэйдару, а в результате подвергся допросу. От группы он отстал потому, что накануне очень сильно отравился, промучился полночи резью в желудке и только после посещения гостиничного лекаря смог уснуть. Нашлись свидетели, подтвердившие и болезненное состояние, и то, что лэйд Лорэл лично велел не беспокоить лэйда Чарди, но то, что нездоровье случилось так «вовремя», позволив Вигу единственному уцелеть, все равно показалось подозрительным. А еще нигде не могли найти описанного кузеном заказчика и вообще никаких подтверждений «мифического» заказа, что заманил шестерых чародеев и стрелера так близко к разлому.
Убитого потерей тех, с кем успел по-настоящему сдружиться за несколько лет совместной работы, Люрвига терзали почти сутки, после чего он удостоился «чести» лично познакомиться с Повелителем. Только желтоглазые обладали способностью считывать воспоминания и проникать в мысли. Выяснив, что Чарди действительно ничего не знает, его отпустили. И вот вчера вечером он ввалился в квартиру брата, где и пил в надежде хоть на время выбросить из головы видение сморщенных, словно высушенных тел своих друзей.
Рассказ Вига оживил воспоминания о моем недавнем путешествии в Тонию, о стреле, почему-то сбившейся с дороги, и о том, что если бы тонийским магам не попалась я в качестве случайной «кормушки», то они, скорее всего, отправились бы к предкам вслед за пассажирами. Свои соображения озвучивать я не стала. Старшему кузену и без того досталось, усугублять его состояние своими параллелями явно не стоило, но что-то общее у этих двух событий точно было. И участившиеся прорывы здесь, в Латии, тоже казались мне подозрительными.
Я молча сидела рядом с братом, гладила его по голове, как маленького, и думала. На фоне стольких смертей мои собственные проблемы были такими крохотными, незначительными, но все равно требующими решения. Мэйм, то и дело ощутимо задевавший запястье, не давал забыть о цели визита, да и Люрвига не помешало бы отвлечь. Хотя бы попробовать это сделать. А потому я, буквально впихнув в руку Вигу чашку, сообщила Дайлу, что мне нужно срочно встретиться с его девушкой. Вопрос привлек внимание обоих кузенов — и того, чье лицо осветилось счастливой улыбкой при упоминании имени Эри, и того, что тонул в пучине мрачных мыслей. Как оказалось, обменяться новостями братья не успели, и появление у младшего возлюбленной стало для старшего сюрпризом. На совете троих было решено, что Кардайл отправится за Соэрой и приведет ее на вчерашнее место встречи, а меня туда же сопроводит Люрвиг. Попросить брата составить компанию было отличной идеей сразу по двум причинам: во-первых, это позволяло увлечь его подальше от бутылок и занять хоть какой-то деятельностью; а во-вторых, на улице меня все еще могли поджидать Виттэрхольт и Саммермэт.
Поклонники действительно подпирали стену соседнего дома, сохраняя между собой дистанцию шагов в десять, но в до смешного одинаковых позах. Завидев меня, они синхронно двинулись вперед, но, споткнувшись взглядом о хмурое лицо кузена, предпочли не подходить. Почему-то все жертвы моего дара, начисто игнорировавшие Дайла, от старшего из лэйдов Чарди старались держаться подальше.
Вдоль пестрых витрин мы шагали в полном молчании, но я, естественно, и не ожидала светской беседы. На углу проигнорировала призывный оклик Огасты, все так же сидевшей за столиком и радостно оживившейся при виде Вига. Еще не хватало отдавать братца на растерзание этой лупоглазой сплетнице. Лицо блондинки огорченно вытянулось, а я с мстительным злорадством припомнила, как тетя Марвейн жаловалась, что лэй Варс напрашивается в гости и намекает на возможность родства. Нет уж, не нужна мне такая кузина.
Размышления о том, какая девушка лучше всего подойдет в супруги Люрвигу, скрасили мне остаток пути до Коши. У поцарапанного, со свежей вмятиной на носу шипа, мой сопровождающий наконец-то очнулся, оценивающе смерил взглядом грязно-зеленые бока и протянул руку. Шестигранник ключа я вручила ему без колебаний — уж лучше сидеть на пассажирском месте, чем «наслаждаться» комментариями моим талантам шипера.
До Латийского Пояса добрались без приключений и встреч, и в самом парке по пути к поваленному дереву в стороне от прогулочных дорожек нам тоже никто не встретился. Кардайла с Эри еще не было, и я решила воспользоваться шансом и как бы между прочим поинтересовалась:
— Виг, ты помнишь мою свадьбу?
Люрвиг, медленно бродивший вдоль ствола, на котором я сидела, остановился и вперил в меня тяжелый взгляд.
— Ты уже знаешь! — не то спросил, не то констатировал он.
— Знаю что? — осторожно уточнила я.
— Я же вижу, что знаешь, — отозвался кузен, опускаясь на траву рядом со мной. — Я так и думал, что он расскажет. Давно пора! Я сам хотел, но все никак не мог решиться. Ты же понимаешь… — Я понимала только то, что ничего не понимаю, о чем ему и сообщила. Виг замялся, но продолжил: — Какая бы она ни была, она моя мать.
Я замерла и чуть слышно прошептала, вернув в несколько искаженном виде кузену его же вопрос:
— Ты знал? — Люрвиг кивнул, а я, чтобы быть уверенной, что мы говорим об одном и том же, добавила: — О лэйде Ланкерте?
— Знал, — подтвердил он. — Случайно услышал, как они обсуждали с мамой необратимость последствий. Эрвил раньше, еще до твоего переезда к нам, был в Чарди-моле частым гостем, я даже привык его кем-то вроде дяди считать. Мать в истерику ударилась и начала все отрицать, а он потом, без нее уже, мне все объяснил. Но что я мог сделать? Только молчать и держаться от тебя на расстоянии.
— Но почему?
— Ты мне всегда нравилась, Элли, — взяв меня за руку, признался кузен. — Когда ты была маленькой, меня восхищал твой характер. Ты была такой доброжелательной, жизнерадостной девочкой. А после этого вмешательства в твою психику, после того, как стало ясно, какой дар достался тебе от Повелителей… — Он помолчал, подбирая слова: — Ты взрослела, и я стал бояться, что симпатия перерастет во что-то большее. Если бы ты обратила свое внимание на меня, вряд ли я сумел бы тебя отпустить, Эльза. Но и терпеть твои бесконечные увлечения я бы не смог и просто придушил однажды, не справившись с ревностью.
Я невольно поежилась и потерла ладонью шею.
— А Дайл? Он тоже знает?
— Нет! Для брата ты всегда была просто младшей сестренкой. Про мамину гадость я умолчал, а сам постарался убраться из дома, как только это стало возможным.
— Так ты об этом говорил с Грэгори? Ты рассказал ему?
— Нет! — Виг с силой стукнул кулаком по бревну рядом с моей ногой и сквозь зубы процедил: — На свадьбе я пообещал этому змеиному сыну, что вырву ему кишки, если он тебя обидит! — Я выдохнула, хотя даже не заметила, когда успела задержать дыхание. Услышать подтверждение тому, что мужу известно о неполадках в моей голове, я была не готова. Но обрадовалась рано. — О тебе я рассказал ему за три месяца до этого.
— Как? — удивленно воскликнула я. Наверное, если бы стояла, то рухнула бы на землю от такой новости. — Вы были знакомы?
— Не совсем. Ты же знаешь, что моя работа связана с постоянными перемещениями? — задал не требующий ответа вопрос кузен. — Так вот, мы тогда были в Финне. Я как раз получил письма из дома: мама жаловалась на твое поведение, а брат — на то, что опять пришлось одному из твоих… — Люрвиг сдержался, явно проглотив бранное слово. — В общем, что пришлось ему серьезную беседу проводить. А еще что смазливый Андэр по-прежнему поблизости крутится.
Я поморщилась от упоминания Эрика, который действительно почти до самого моего брака был постоянно где-то рядом, и поторопила собеседника:
— И что? При чем тут Грэг?
— Я как раз к этому и веду, — заверил меня Виг. — В довершение ко всему мы еще и заказ провалили. Настроение было ужасное, и я пошел… в клуб. — В дом черных окон или бар, расшифровала я для себя заминку в рассказе. — Народу было много, я и сел рядом с каким-то мрачным типом, за чьим столиком почему-то было свободно. Я пил, он пил, потом мы пили вместе, я и сам не заметил, как разговорился. Выложил все, что накипело! Кажется, даже до детских воспоминаний дошел.
— Как ты мог?! — возмутилась я.
— Имен я не называл, — поспешил оправдаться кузен, но голос его звучал виновато. — Даже в том состоянии. Да и незнакомец не представился и сам ничем не делился — все равно что со статуей пообщался. Случайный собутыльник, ничего не значащие жалобы — я не ожидал никаких последствий.
— Но-о-о? — уже догадываясь, что услышу, протянула я.
— Но представь мое удивление, когда, приехав на свадьбу сестренки, я увидел его в роли жениха!
Не знаю, как себя чувствовал Люрвиг тогда, но вряд ли он был так же поражен встречей, как я — его откровениями. Шестеренки в голове завертелись, словно маслом смазанные, выстраивая одно невероятное предположение за другим. Получалось, что Грэгори, до того как сделать предложение, не просто наблюдал за мной издалека пару раз, как он утверждал, а уже несколько месяцев знал обо мне больше, чем я сама. Неужели он просто выжидал удобного момента, чтобы подойти? Следил, как хищник, за намеченной жертвой, планировал… Тот самый Грэг, что посмеивался над моими восторгами в адрес очередного идеала. Тот, кто давал мне советы и всегда неожиданной тенью появлялся рядом, стоило кому-то из бывших или их спутниц перейти черту вежливости. Я верила Вигу и в то же время не могла поверить.
— А что он?
— Заявил, что конечно же меня помнит, но обвинения мои странны, поскольку ни фамилии, ни места жительства я не упоминал. А в родной город он планировал вернуться давно и, когда осуществил это намерение и случайно столкнулся с тобой на приеме, даже не сразу понял, что именно об этой девушке я ему рассказывал. Что сделал тебе предложение, поскольку ему нужна жена, которая не будет лезть в его дела.
— Может, так оно и было? — В моем голосе прозвучала неприкрытая надежда.
— Как же! — хмыкнул кузен. — Я же потом поехал в Финн и выяснил, что Брэмвейл сорвался с места чуть ли не на следующий день после того разговора.
— Ну и что? Может, у него дела были, — выступила в защиту мужа я.
— И что кто-то расспрашивал в гостинице обо мне, конечно же тоже всего лишь совпадение, — съязвил Виг. — Пойми, Эль, узнать, кто я и откуда, было совсем не сложно.
— Но…
— В Латии он появился буквально через несколько дней. Открыл дом, заколоченный больше десятилетия, нанял слуг и явился к главе Кручара. Без рекомендаций от чародеев Финна, зато с письмом Повелителя, подтверждающим перевод охотника Брэмвейла с одного места на другое.
Я помолчала, пытаясь осмыслить свалившийся на меня ворох новых сведений, и задумчиво произнесла:
— Тетя упоминала, что в Финне у Грэга была… скверная репутация. Это так?
— И да, и нет, — ответил Люрвиг. — Как маг, как товарищ он ничем себя не скомпрометировал. Более того, ему место главы прочили через два года, после того как нынешний глава отойдет от дел. А вот в остальном…
— Пьянство и драки? — уныло предположила я.
— И не только. Это здесь он проявил себя с лучшей стороны и всем нравится, а лэй в Финне вздрагивают от одного звука его имени. Да не пугайся ты так, ничего ужасного. Просто от проявлявших к нему интерес он избавлялся не самым вежливым образом, пока их и вовсе не стало. Да и вообще он, овдовев, редко в обществе появлялся.
— А до?
— Говорят, жена его была очаровательнейшим существом, красавицей с безупречными манерами и замечательным характером, — перед моим мысленным взором возникло рыжеволосое видение из кошмара, которое никак не вязалось с описанием. — И что именно после ее трагической кончины Брэмвейл словно с ума сошел.
Мне вдруг стало как-то неприятно — осознавать, что моя предшественница превосходила меня во всем и занимала такое важное место в сердце мужа, было больно, и я впервые порадовалась, что наш брак — всего лишь договоренность. Ведь будь у нас настоящая семья… представлять, как бы я себя чувствовала в этом случае, не хотелось.
— Он так ее любил? — Голос дрогнул, выдавая бушевавшие внутри эмоции.
— Вероятно, — пожал плечами Виг. — Женился чуть ли не в день знакомства.
— А что с ней случилось?
— Заболела. У нее две сестры были младшие. Вот после их смерти и слегла. Средняя с лестницы храма упала — собиралась на иллару, оступилась и разбила голову. А вторая через пару месяцев на шипе зятя решила покататься и не справилась с управлением — буквально расплющила его о дерево на выезде из города.
— Какой ужас! — выдохнула я.
— Да уж, — согласился кузен.
Я покачала головой, прогоняя страшные картинки, нарисованные воображением, и задала последний вопрос:
— А почему ты мне ничего не рассказал?
— А зачем? — пожал плечами Люрвиг. — Если бы я узнал это до свадьбы, тогда имело бы смысл. А так, — он развел руками и напомнил: — Я же едва-едва успел на саму церемонию. На нас заказы со всех сторон сыпались, даже письмо мамино с новостью не сразу меня нашло. Устраивать скандал не хотелось, да и его версия на тот момент правдоподобной показалась. А когда выяснил кое-что в Финне, уже и вовсе поздно было вмешиваться. Тем более что ты, по словам Дайла и пары приятелей, которых я присмотреть попросил, браком очень довольна. Да и поведение Брэмвейла в Латии — просто образец для подражания.
Хоть мне и было обидно, что братец не счел нужным поделиться со мной такой важной информацией, логика в его рассуждениях была. Кроме того, в чем бы я ни подозревала Грэгори, весь этот год я была почти счастлива и искренне радовалась роли его супруги, сделавшей мою жизнь куда приятнее. И мне очень хотелось верить, что Грэг всего лишь тяжело переживал смерть Эдиллии, что он был честен со мной, когда предлагал руку, а если о чем-то и умолчал, то без злого умысла.
Кардайл и Соэра, показавшиеся на тропинке, прервали неловкое молчание, повисшее над полянкой после малоприятной беседы. Эри выглядела взволнованной, а кузен — хмурым.
Начать запланированный разговор я не успела — сразу после короткого представления Эри и Вига друг другу чародейка уселась рядом со мной, уперла локоть в коленку, а подбородок — в ладошку и тоскливо произнесла:
— И в кого я такая дура?
— Это все из-за меня! — с готовностью признал вину Дайл.
— Думаешь? А мне казалось, кто-то из предков отличился, — опротестовала его заявление Соэра.
— От любви глупеют, — зачем-то влезла я. Наверное, подспудно опасалась, что парочка всерьез поссорится, а в результате удостоилась сразу трех озадаченных взглядов.
— Тебе виднее, — усмехнувшись, кивнул Люрвиг.
— Да уж, знаток! — поддержал его брат.
— Что-то случилось? — поспешила перевести тему я, пока кузены по детской привычке не начали высмеивать меня на пару.
— Случилось то, что я дура! — мрачно отозвалась лэй Жозир.
— Эри, прекрати! — возмутился Кардайл.
— И как ты это обнаружила? — Мне почему-то казалось, что за этими обвинениями в свой адрес прячется что-то действительно важное.
— С чего я вообще взяла, что дядя так уж хочет видеть меня женой лэйда Дзи? Сама себе проблемы создала, — печально ответила чародейка.
— Это я виноват, — повторно покаялся Дайл, усевшись, по примеру Люрвига, прямо на траву и завладев ладошкой своей любимой.
— Да при чем здесь ты? Если бы я не пожаловалась, не поделилась с тобой своими опасениями, ты бы и не заметил, что Коллейн ко мне интерес проявляет.
— Конечно бы заметил! Чтобы я — и не обратил внимания, что какой-то змеев сын обхаживает мою птичку?
— Да что произошло-то? — на сей раз в диалог вмешался Виг.
— Дядя сегодня со мной разговаривал. — Голос Эри был так же мрачен, как и лицо ее любимого. — Он был очень осторожен в выражениях, но суть его слов свелась к тому, чтобы я держалась подальше от «жениха», ни в коем случае никуда с ним не ходила и желательно даже не оставалась наедине!
— Так и сказал? — удивилась я.
— Не так, но я же не дура, — в противовес своим прежним утверждениям заявила Эри. — Я его прекрасно поняла. Он говорил о том, что мне нужно заботиться о своей репутации, что слишком частые и продолжительные визиты вызывают кривотолки, что мне необходимо многому научиться, прежде чем принимать серьезные решения. И что мне было бы неплохо расширить кругозор и увидеть мир за пределами Латии.
— И что в этом такого? — задал закономерный вопрос не слишком посвященный в ситуацию старший кузен.
— А то, что это значит: дядя не хочет моего брака с лэйдом Дзи, по крайней мере сейчас, — пояснила Соэра. — Более того, Коллейну он не доверяет!
— И, похоже, не он один, — задумчиво произнесла я.
Может, это было глупо, неосторожно с моей стороны, но я решила быть откровенной с трио, уставившимся на меня после этого заявления с одинаковым вопросом в глазах. Пересказ событий последних дней давался нелегко — все же привычки делиться чем-то личным у меня не было, тем более не с мужем. Естественно, не все мои злоключения были описаны полностью, но братцам и чародейке хватило и того, что они услышали. Я умолчала о портрете в тайнике Грэгори и о роли Эдиллии в моем кошмаре, свела свое присутствие при нападении калфов на стрелу к подслушанному разговору тонийских охотников, но, не жалея красок, живописала таинственное письмо, мэйм, тарн, вчерашних гостей Брэм-мола и сегодняшний диалог супруга с Оледом. И нехотя призналась во всех своих подозрениях в адрес мужа.
Кузены принялись сопоставлять случившееся в Тонии с гибелью товарищей Люрвига и другими похожими происшествиями, о которых я даже и не слышала. А Соэра конечно же заинтересовалась магической составляющей повествования. Подтвердила, что игла, найденная на пороге спальни, действительно, судя по описанию, тарн, но тут же опровергла уверения Грэга, что Риаде негде было такую достать. У юной лэй Дзи и прежде, во времена учебы, появлялись запрещенные предметы, и еще неизвестно, что могла найти предприимчивая девица дома. Ведь в семейном особняке жили несколько поколений чародеев, и не все из них были охотниками. При наличии подробного описания заготовку поворотника могла активировать даже такая бездарность, как крошка Ри, — достаточно было просто капли крови на иголке и четкого образа в голове. А если сама не справилась бы, так Коллейн мог помочь любимой сестренке.
Высказавшись на тему тарна, Эри потребовала показать ей мэйм. Я закатала рукав и предъявила алое безобразие, уже который день украшавшее мое предплечье. Соэра вытащила из сумочки тонкие перчатки, надела их, старательно разгладив каждый пальчик, и тронула свесившийся набок ключ. Кусочек металла послушно качнулся.
— Стишок помнишь? — деловито произнесла чародейка.
Я хотела ответить отрицательно, но ключик двигался вправо-влево, а в голове в такт движению этого маятника сами по себе всплывали строки.
— Интересно, — выслушав в точности воспроизведенный, словно заученный, текст письма, протянула Соэра, — очень интересно.
— Что скажешь? — оборвала ее я нетерпеливо.
— Скажу, что заклинание непонятное!
— Нет, — разочарованно простонала я.
— Но совершенно точно подействовавшее, — добавила Эри.
— Откуда ты знаешь? — влез с вопросом Дайл, отвлекшись от обсуждения с братом планов по выяснению взаимосвязи между участившимися прорывами. — Ты же говорила, что не умеешь определять изменения кокона.
— Не умею, — подтвердила Соэра. — Но тут все просто — это действительно всего лишь мэйм. Лента и ключ стали им лишь потому, что у них появилась задача. Если бы им не о чем было напоминать, то так бы и лежали себе в конвертике.
Очередное подтверждение вранья супруга меня совсем не обрадовало. Наверное, я заметно помрачнела, потому что Виг вдруг сел рядом и, обняв за плечи, притянул к себе. Вырываться я не стала, напротив привалилась к теплому боку кузена, благодарная за поддержку.
— Снять сможешь? — Мой голос прозвучал настольно тускло, что я и сама бы его не узнала, услышав со стороны.
— Нет, — разочаровала меня чародейка. — И тебе пытаться не советую.
— Почему? — выдохнул над моей макушкой Люрвиг.
— Потому что… А, что объяснять?! Я лучше один раз покажу, — решила Эри и протянула ладошку к своему любимому: — Клинок дай!
Кардайл без лишних вопросов вытащил из кармана небольшой складной ножичек и, раскрыв его, протянул Соэре. Та осторожно поднесла лезвие к мэйму и самым кончиком царапнула ключик. Мою руку прошило острой болью, а с металлической поверхности ключа закапала самая настоящая кровь.
Читать бесплатно другие книги:
