Рецепт любви Кузнецова Юлия
И только когда они вдвоем пересели на автобус до Москвы, Ира решилась спросить:
– Саш, ты чего?
– Ничего!
– Саш, ну перестань. Он нормальный парень. Просто они вместе хотят побыть. Я ее понимаю.
– Да? – сердито спросила Саша. – Ты ее понимаешь! Конечно! Вы обе – влюбленные и понимаете друг друга!
– Погоди, – догадалась Ира, – ты переживаешь, что…
– Да! – воскликнула Саша, и в ее глазах заблестели слезы. – Конечно, переживаю! Весна! А я – одна-одинешенька! Раньше я хоть с вами была. А вы разбежались! Одна в Тулу! Другая – на телефоне висит всю дорогу! Хоть бы вы своих парней спросили, нет ли у них друзей для одной вашей подруги? Так нет же! Вы обо мне совсем забыли! Как утешиться надо – так ко мне все бегут. А если кто-то счастлив, так обо мне и забыть можно!
Саша отвернулась к окну, вытерла нос.
– Так это еще наш Толстой сказал, – улыбнулась Ира, – что все счастливые семьи счастливы одинаково.
Но Саша не повернулась к ней. За окном пронесся, обгоняя автобус, мотоциклист. За ним с лаем на дорогу выскочила собака, а хозяин, выбежав за ней, вместо того чтобы ее успокоить, начал смеяться и хлопать ее по холке. Ира тоже невольно улыбнулась. Саша даже не повернула на лай голову.
– Сашунь, – начала Ира, – ну прости. Но, если честно, я же никого специально не искала. А мой папа… Он, конечно, не Толстой. Но он сказал, что надо просто заниматься учебой и любимым делом, а любовь тебя найдет и так.
Саша вздохнула. Достала фотоаппарат, уставилась на снимок белки. Она молчала, но Ира видела – Саша начинает оттаивать. Хороший у нее все-таки характер, отходчивый!
– Но если у Игоря есть приятель, я сразу тебе скажу, – пообещала Ира, – и вот что… белка – просто супер!
– Врешь ты все, – отмахнулась Саша, но белкой любоваться не перестала – и не смей свой телефон до конца поездки доставать! Я тебя просто удушу иначе.
Следующий день пролетел как одно мгновенье.
Вскоре Ира обнаружила себя сидящей за партой и уставившейся на тему, название которой вывела на доске литераторша. «Мое посещение Ясной Поляны». Вообще-то вчера в автобусе Ира заучила много фактов наизусть. И сегодня – целый день – она все помнила. Просто сейчас, перед тем как войти в класс, она позвонила Игорю. Чтобы набраться храбрости. Услышать что-то поддерживающее. Да и просто – послушать его голос. А он… не подошел. И все разом выскочило из Ириной головы.
Она сидела, смотрела на доску. И думала: как быть? И еще: почему Игорь не подошел к телефону?
– Зарипова, сдавайся, – устало сказала литераторша, усаживаясь за стол, – мне сейчас еще с одним товарищем разбираться. Ребенок меня в саду сегодня не дождется с вами, двоечниками.
– Нет, я напишу, – заторопилась Ира и склонилась над листком.
Ни одной мысли… Ни одной!
– Опять мечтаешь о любви? – со вздохом спросила литераторша.
«О любви!» Ира подскочила. Ну, конечно!
– Да, – ответила Ира, – только не о своей.
И принялась строчить. Через час она протягивала литераторше тетрадь. Та взяла ее со скучающим видом. Поправила очки на носу. Начала читать. Ира следила за лицом учительницы. Оно вдруг изменилось! Брови ее поползли наверх. Рот приоткрылся. Вот она улыбнулась. Потом посерьезнела. А потом опустила листок и посмотрела на Иру поверх очков.
– Ты там была?
– Да, вчера.
– Вчера?! А откуда ты взяла… про отношения Льва Николаевича и Софьи Андреевны?
– А нам с экскурсоводом повезло. Она так живо все рассказывала! Ну, или я была на одну волну с ней настроена. И еще, знаете… спасибо вам за ту «двойку». Я без нее никогда туда не доехала бы. А там так здорово!
Литераторша уставилась на Иру, проверяя: не смеется ли она, девчонка, над учительницей? Но сейчас Ира не отвела взгляд. Она же искренне ей «спасибо» сказала, без вранья. Литераторша покачала головой и сняла очки.
– Ир, а ты вуз уже выбрала?
Ира удивилась. И сразу подумала: «кулинарное училище»! Не высшее учебное, зато – любимое. Однако вслух говорить об этом не стала. Зачем?
– Нет пока.
– Подумай о литературе. Мне кажется, если ты себя будешь контролировать и не допускать расхлябанности, ты могла бы достичь в ней успеха.
«Во дает!» – подумала Ира, но вслух сказала:
– Спасибо. А «двойку» исправите?
Литераторша улыбнулась:
– Исправлю. Но смотри мне!
И шутливо пригрозила ей пальцем.
Ира подняла рюкзак. Телефон вибрировал. Игорь! Ира выскочила за дверь, выхватила телефон, но звонил не Игорь. Какой-то незнакомый номер. Может, Игорь из дома ее номер набрал? Ира опустилась на корточки у двери.
– Алло?
Кто-то вошел в класс литературы, но Ира не повернула головы, потому что узнала голос человека, который она ожидала услышать меньше всего.
– Ира? Это Марина Аркадьевна. Сейчас тебе удобно говорить?
– Да, конечно…
– Ира, у нас в школе в конце апреля будет ярмарка. Ребята, посещавшие факультативы в течение года, покажут то, над чем они работали. Будут выступления танцевальных и вокальных кружков, а также продажа сувениров, которые наши дети сделали своими руками. Обычно к нам в школу приходят и представители прессы. Журналисты из солидных журналов, посвященных рукоделию и готовке. В прошлом году они сделали репортаж о девочке, которая делала шторы, и от какого-то журнала ее наградили курсами обучения дизайна. Мы тоже участвуем. Мне хотелось бы, чтобы и ты была с нами.
– Но как я могу участвовать в вашей ярмарке, если я учусь в другой школе?
– Ты ходишь на мой факультатив. Этого достаточно.
– Я не знаю, – растерялась Ира, – что я могу сделать? Там, наверное, высокий уровень…
– У тебя он тоже не низкий, – сказала Марина Аркадьевна.
– Ой! – вырвалось у Иры.
Может, сегодня магнитная буря? Все, кто раньше был ею недоволен, нахваливают ее… Может, маме позвонить и она тоже дочь похвалит? Впрочем, и так похвалит – за исправленную «двойку».
– Ну, хорошо. Я подумаю. Можно сделать выпечку?
– Конечно. Тема выставки – «ретро». Так что – думай! На следующем занятии обсудим. Спасибо.
Ира не успела сказать «вам спасибо», как Марина Аркадьевна отключилась. Ира прижала трубку к груди, слушая, как колотится ее сердце. Потом нажала на кнопку. Игорь снова не подошел, зато включился автоответчик.
– Игорь! – затараторила Ира. – У меня отличная новость! Марина Аркадьевна пригласила меня участвовать в выставке! Я могу что-то испечь. Может, хлеб? Позвони мне, пожалуйста. Я скучаю! Ужасно скучаю по тебе.
Она опустила трубку. Дверь класса открылась. На пороге стоял Влад. Он злобно прищурился. Прикрыл дверь. Шагнул к Ире. И вдруг больно схватил за руку.
– Ты меня выдала?!
– Что? – испугалась она.
– Ты разболтала этой дуре, что за меня все пишет Карпов?! – сквозь зубы процедил он.
– Нет!
– Тогда почему там твоя работа «с пятеркой» на столе? И тема – про Ясную Поляну? Ты ж там не была!
– Была!
– Врешь! Ты ей на меня наклепала – и заработала «пятерочку».
– Нет, Влад, просто я написала хорошо, клянусь!
Ира вдруг вспомнила, как осторожно вчера заходил в кабинет Карпов. Бедняга… Он сам все и выдал учительнице вчера. Надоело ему терпеть от Влада унижения. Вот тебе и «часть команды, готовой на все»!
– Не верю я тебе, – зло бросил Влад, – так что будешь платить по счетам. Значит, у тебя ярмарка? Хлебушек печь собираешься? Устрою я тебе ярмарку, уж поверь!
Он толкнул Иру в плечо и ушел. Шатаясь, она добралась до подоконника. Дрожащими пальцами набрала номер Игоря. Он подошел!
– И-игорь, – заикаясь, выговорила Ира.
– Слушай, – устало сказал он, – не надо мне больше звонить. Договорились?
И повесил трубку.
Глава 18
Подготовка к ярмарке
– Я бы и не стала звонить, – сказала Ляля.
– А я бы позвонила, – тихо сказала Сашенька.
– У девушки должна быть гордость! – возмутилась Ляля.
– Но ведь непонятно, из-за чего все это случилось? – покачала Саша головой.
Ира посмотрела на экран, она общалась с подругами по скайпу. Саша не радуется втихаря ее неудаче? Нет, она тоже выглядит расстроенной. Молодец, умеет вникать в чужие проблемы. Ире, конечно, от ее сочувствия легче. Но только чуть-чуть.
– В любом случае, – продолжила Сашенька, – вы же с ним увидитесь на занятиях в воскресенье. Вот и спросишь.
– Спрашивать не надо, – подкорректировала Ляля, – посмотри сначала, как он себя поведет. И вообще, пусть он первый подойдет.
– Но если не подойдет, подойди сама! – сказала Саша. – Лично у меня нет сил смотреть на тебя – ТАКУЮ.
Ира повернула голову, чтобы взглянуть на себя в зеркало.
– Да, – призналась Ляля, – выглядишь ты, подруга, так, словно на тебе всю ночь стадо слонов польку плясало.
– Он похож на Игоря, – пробормотала Ира.
– Кто? – хором спросили девчонки.
Но Ира покачала головой и выключила ноут. Потом перелезла на кровать и прижала к себе ослика Иа, вытирая его мягкими ушами бегущие по щекам слезы.
– Ну почему ты так на него похож? – прошептала она, вглядываясь в большие серьезные глаза грустного Иа.
Она страдала до самого воскресенья. Кое-как справлялась со школьными заданиями (к счастью, неделя была спокойная, ни самостоятельных тебе, ни контрош).
В воскресенье она буквально силком заставила себя пойти в «кулинарку». По дороге придумала миллион вариантов, как начать с ним разговор. От самых нейтральных: «Привет, все нормально?» и «Как дела, что пек на этой неделе?» – до шумных, но честных: «Ты, что, сбрендил?! Я по ночам не сплю!» и: «У тебя кто-то есть?! А трудно было раньше сказать?!»
– Игоря ждать не будем, – объявила Марина Аркадьевна, – у него в училище начались зачеты и экзамены.
Ира так и села мешком на стул.
– О, а как же наша принцесса? – принялся кривляться Тимофей. – Как же она продержится…
Какая-то сила вдруг подняла Иру с места. И неожиданно она набросилась на Тима с кулаками. Он едва успел прикрыть лицо. Она била его по животу, по руке и кричала:
– Заткнись! Ты не имеешь права! Не имеешь!..
Люда и Карина схватили ее за руки, Люда прижала к себе, но Ира вырвалась и отошла к окну, ни на кого не глядя.
– А чего я сказал-то? – услышала она бормотание Тимофея.
Кто-то подошел, взял Иру под руку, она попыталась выдернуть ее, но услышала строгое и спокойное:
– Пойдемте-ка! А вы начинайте замешивать тесто.
И Марина Аркадьевна вывела Иру из класса. Она усадила ее на скамейку у гардероба. Ира втянула голову в плечи, ожидая, что ее начнут отсчитывать.
– Возьмите салфетку, – негромко сказала учительница.
Ира только что осознала, что ее лицо залито слезами. Она утерла их. И спрятала лицо в салфетку. Ей было стыдно. И очень больно!
– Мне вспомнилась одна история, – сказала Марина Аркадьевна, – она случилась с моей подругой. Мы учились в школе…
Ира взглянула на учительницу. Та была серьезна. Смотрит сосредоточенно вперед, словно изучает сложный рецепт.
Интересно, а каким подростком была она сама? Занудой, небось.
– Она как-то раз влюбилась, – продолжила Марина Аркадьевна, – не на жизнь, а на смерть. А ее родители запрещали ей с ним видеться. Даже просто видеться, понимаешь? Время было немного другое. Более скромное.
Ира покраснела. Что еще за «просто видеться»? Она, что, видела, как они с Игорем целовались тогда в классе?
– Но ей было плевать на запреты, – сказала Марина Аркадьевна, – и она убежала с ним в Питер. Они бродили по городу всю ночь. А потом вдруг он сказал, что он не уверен в их отношениях. Что я слишком молода…
Ира подняла голову. «Я»?!
И Ира заметила, что Марина Аркадьевна покраснела. Однако она даже не посмотрела в Ирину сторону и, кашлянув, продолжила:
– Он был студентом-медиком. Сказал ей, что не был уверен, что у них есть будущее. И с какой страстью она убежала – с такой же и прибежала обратно. Только в гневе, а не в любви. Она его ненавидела! Но ничего не могла поделать с тем, что было у нее на душе. А было у нее там…
Она посмотрела на Иру, и та кивнула. Да, в душе – огонь! Даже слезы из глаз текут какие-то горячие.
– Ее мучил вопрос, – продолжила учительница, – почему она страдает из-за этого парня, почему она не может его забыть? Она пошла к отцу. И он ей помог советом.
– Мне мой тоже часто помогает…
– Отец моей подруги сказал, что некоторые вещи нам даются, чтобы их преодолеть. И что вместе с трудностями нам даются силы, чтобы их преодолеть.
– А мысли как? С ними-то что делать?
– А мысли он предложил забить другими, – улыбнулась Марина Аркадьевна, – сосредоточиться на деле. Что она и сделала.
– А что, – Ира сделала паузу, – она именно сделала?
– Стала известным кулинаром, – сказала Марина Аркадьевна, и Ира не посмела улыбнуться, прекрасно понимая, что речь идет вовсе не о какой-то «подруге» учительницы.
– А он, Марина Аркадьевна? Этот студент?
– О, он нашел другую. И потом и ее бросил. По-моему, он до сих пор один. По-прежнему во всех сомневается.
– А ваша подруга… замужем?
Марина Аркадьевна кивнула.
– Знаете, сколько охотников найдется жениться на девушке, которая хорошо готовит? – хмыкнула она.
До Иры дошло, что «найдется» относится к ней, к Ире. Она смутилась и покачала головой:
– Мне нужен только один. И мне так больно…
– Не забывайте, что в комплект «трудности» всегда вкладываются и «силы». Я верю, что они у вас есть.
– Не знаю… Мама говорит, что я – размазня.
– Это она вас на подвиги стимулирует. И правильно делает. Что у нас, кстати, с ярмаркой? Идеи есть?
Тон у Марины Аркадьевны снова стал строгим, но сейчас Ира была ей за него благодарна. И правда, что это она расклеилась?
– Ага, – кивнула Ира, – я тут подумала… Если тема «ретро», то, может, испечь какой-то старинный хлеб?
– Старинный? – задумчиво сказала Марина Аркадьевна. – А что? Интересная мысль. Пойдем-ка, глянем в мою записную книжку! Я увлекалась в юности старинными русскими рецептами. У меня там, кажется, есть даже ситный хлеб. Тот, что описан у Гоголя в «Мертвых душах».
Конечно, Ира не смогла заставить себя забыть Игоря. Да и как забудешь? Она сняла с держателей для бумаг его стихи, убрала их в ящик стола, но ведь она знала, что они ТАМ, и, даже мимоходом коснувшись рукой этого ящика, она ощущала мурашки, бегущие по спине.
Однако Ира заставила себя не думать о нем хотя бы во время занятий, как школьных, так и кулинарных. С кулинарными, как ни странно, было легче, Ира погружалась в изучение рецептов старинных способов печения хлеба, экспериментировала на кухне с видами теста, то ставя на ночь кастрюлю в тепло, чтобы оно перебродило, то рассчитывая рецепт на сегодняшние единицы измерения, переводя пуды в килограммы и граммы, то выращивая в шкафчике в ванной комнате (там всегда тепло, влажно и не дует) закваску, потому что раньше, в старину, все пекли на закваске, у них ведь не было пакетиков с мгновенными дрожжами, которые продаются сегодня в кассе любого супермаркета.
И, если честно, каждый раз, занимаясь выпечкой хлеба, Ира ощущала, что так она становится немного ближе к Игорю. Ведь он тоже печет хлеб каждый день! Конечно, она гнала эти мысли прочь, однако чувства часто брали вверх. И тогда ей вспоминалось только хорошее: как Игорь поначалу объяснял ей основы приготовления различных блюд, как учил ее замешивать тесто, подсовывал ей свои стихи, всегда был готов прийти на помощь… И – хотя ощущались и горечь, и обида – мысли об Игоре все же вызывали у Иры в душе не только боль. Но и тепло.
Наконец настала ночь перед ярмаркой. Марина Аркадьевна сказала, что начнется все в одиннадцать. Для оценки работ членов кулинарного кружка будет заседать особое жюри, состоящее из завуча и журналистов того глянцевого журнала, который Ира купила, когда узнала, что она точно будет ходить в кулинарную школу. Результаты работы жюри объявят в двенадцать часов.
– Эх, жалко, что меня в жюри не возьмут, – вздохнул папа, когда Ира, задыхаясь от волнения, рассказала ему о завтрашнем важном дне, – тяжелая у них все-таки работа… Им бы помочь!
– Ты и так мне хорошо помогал, – улыбнулась Ира, – подъедая результаты моих «тренировок»!
– Желудок добра не помнит, это я как врач утверждаю, – жалобно сказал папа и с интересом заглянул в кастрюлю, куда Ира сосредоточенно просеивала муку, – а ты сейчас будешь для ярмарки печь? Может, там какая-нибудь некондиция образуется, которую необходимо будет срочно уничтожить?
– Нет, папуля, – смеясь, Ира оттеснила его от кастрюли, – это особое тесто. Для ситного! Помнишь, Чичикова таким угощали в «Мертвых душах»?
– Думаешь, я так хорошо помню классику?
– А я теперь все помню. Пришлось! Чтобы вы в «кулинарку» меня пускали. Так вот, ситный должен всю ночь бродить. Но специально для вас с мамой я еще несколько кастрюль поставлю. В них будет выстаиваться хлеб, который пекли в советское время. Городской батон. Подмосковный.
– Городской?! – обрадовался папа. – Он такой солоноватый был! Мой любимый! Эх! А у меня же дежурство завтра с утра! У мамы, кстати, тоже.
– Дежурство?! А я… я думала, вы вместе придете на ярмарку…
– Ира! – раздался голос мамы, – а нельзя ли закваску из ванной убрать? Я ее чуть не грохнула сейчас, когда за кремом полезла.
– Мам, прости, – подскочила Ира, – ей просто тепло нужно и влага.
– И кастрюли все заняла, – недовольно поджала губы мама, входя в кухню, – в чем мне суп завтра варить?
– Мама, я…
Иру охватило волнение. Огорчение. Даже злость! Мама совсем ее не понимает, что ли?! Но тут Ира вспомнила разговор с Мариной Аркадьевной. Набрала в грудь воздуха. Посчитала мысленно до десяти. И постаралась «выдохнуть» свое огорчение:
– Мама, у меня завтра очень важный день! Та самая ярмарка. Мне очень нужны эти кастрюли. Но я торжественно клянусь, что помою их утром… эээ… если честно, в обед, ладно? Утром не успею. Буду печь. И подумаю, куда убрать закваску, чтобы она никому не мешала. И еще… спасибо, что заставила меня заниматься. Я теперь много чего про хлеб, тьфу, то есть про литературу, знаю.
Папа засмеялся.
– Прямо взрослый человек, – сказал он маме.
Мама покачала головой.
– Не знаю, не знаю, не верится что-то!
– Я же поверил, – кивнул папа, – жалко, что у меня завтра дежурство с утра.
Ира снова сникла. Она так рассчитывала на поддержку папы. Ляля с Сашей обещали прийти, но ей хотелось показать родителям, что она не зря ходила на курсы, что…
– А во сколько ярмарка? – вдруг спросила мама.
Ира даже ахнула:
– Ты серьезно?! А как же дежурство?
– Попрошу Егорову меня заменить. Она вроде выздоровела. И к тому же пойти и проследить, чтобы ты там, на ярмарке, все в муке не измазала, – сказала мама. – Так во сколько эта ваша…
Договорить она не успела: Ира бросилась матери на шею, чуть не задушив ее в своих объятиях.
Родители ушли спать, а Ира все никак не могла покинуть кухню. Сначала она по двадцать раз проверила свои кастрюли с тестом. Потом еще раз просмотрела рецепты, которые и так заучила наизусть. Надо будет встать пораньше. Часов в шесть. И – за готовку! Можно было бы испечь хлеб и сегодня. Но пусть лучше жюри получит ее хлебушки с пылу с жару! Ира еще раз вытряхнула корзинку, которую подготовила для хлеба. Проверила полотенце – нет ли пятен? Но волнение не проходило…
«А вдруг завтра там будет Игорь? – пришло ей в голову. – И если мне дадут первое место… а он… увидит это… Подойдет… А я скажу ему… Так, стоп! Хватит!»
Ира подбежала к холодильнику и вытащила масло и яйца. У нее был только один способ справиться с волнением.
Через два часа она заполнила сливочным кремом последнюю тарталетку.
«Вот папа-то будет рад», – подумала она. Собрав последние силы, она вымыла противень, венчики от миксера, подмела рассыпанную по полу муку – незачем портить маме настроение с утра. И уже совсем без сил рухнула в кровать и заснула.
Ее разбудил звонок в дверь. «Надо открыть», – подумала Ира и снова провалилась в сон.
– Ира! – вдруг строго сказала мама. – Твой будильник уже пять раз звонил!
Ира подскочила. Половина седьмого!
– Прости, мамочка, – пробормотала она и понеслась в кухню.
– Там тебя ждет сюрприз, – только и успела сказать мама ей вслед.
Ира остановилась на пороге. Протерла глаза. Огромный, штук на двадцать пять, букет розовых тюльпанов никуда не исчез! В середине букета белела записка. Ира на негнущихся ногах подошла к столу. В голове стучало: «Игорь… Игорь… Стихи…»
«Хорошей ярмарки», – гласила записка.
А почерк – не Игоря. Но знакомый…
– Мама! – крикнула Ира, ощущая странное волнение, как перед прыжком с десятиметровой вышки в бассейне. – Мама, кто приходил?! Это что…
– Влад! – подтвердила мама. – Вообще-то, поздновато он вчера заглянул. Но сказал, что был занят на работе. Он занимается мотоциклами, кажется. Заскочил на минутку, хотел пожелать тебе победы.
– Победы? – пробормотала Ира.
Она положила записку на стол. Глубоко вздохнула, чтобы прийти в себя. Подошла к кастрюле, в которой бродило тесто для «ситного».
Открыла крышку.
И закричала.
В кастрюле, прямо в сердцевине теста, лежал ком земли. Грязной земли, перемешанной с прошлогодними листьями и сухой травой.
Ира резкими движениями сбросила крышки других кастрюль. Земля. Земля. И снова – грязная земля.
Глава 19
Гордость и прощение
Ира смотрела на темно-красную железную дверь. В ушах все стоял вопрос Марины Аркадьевны: «Ты уверена, что тебе нужен его адрес? Ты же увидишь его на ярмарке». Голос у учительницы был сонный, однако она ни капельки не рассердилась. Ира была ей за это благодарна. Иначе она сразу же выложила бы Марине, что все ее тесто загублено. Абсолютно все.
– Уверена, – твердо сказала ей Ира.
И получила адрес Игоря. А добравшись до его дверей, она вдруг поняла, что уверена только в том, что он нужен ей. А вот нужна ли ему она…
Ира вспомнила, что Ляля говорила о гордости, и развернулась. Подошла к лифту. Обернулась, посмотрела на дверь. Ох, если бы все это происходило в кино! Он бы распахнул дверь, просто почувствовав, что за нею – она…
Ощутил бы какие-нибудь флюиды.
И сказал бы:
– Я ждал тебя…
Жаль, что она – не героиня кинокартины.
Ира тряхнула головой и, вернувшись к двери, позвонила. И зажмурилась. Дверь уже открылась. А она все стояла, зажмурившись.
– Вам кого? – спросил женский голос.
Ира ойкнула и открыла глаза. Перед ней стояла невысокая, с нее ростом, женщина, на вид старше Ириной мамы, худая, в домашнем халате.
– А… – пробормотала Ира. – А Игорь?..
И тогда за спиной у женщины показался он. С полотенцем в руках, о которое он вытирал руки. Хмурый. Но такой родной…
И Ира сдалась. Прислонилась к стенке, выдохнула сквозь сжатые зубы и поползла вниз.
– Ой, – испугалась женщина, – что с вами?! Игорь! Ты ее знаешь? Осторожно! Погодите! Что случилось! Надо ее поднять…
– Мама, иди, мы сами…
– Что – сами?! – возмутилась женщина. – Немедленно помоги ее поднять! Не видишь – ей плохо!
– Угу, – мрачно отозвался Игорь, тем не менее поднимая Иру с пола и чуть ли не заваливаясь назад вместе с ней, – ей плохо, зато всем остальным – прекрасно!
Ира подняла голову и снова начала обмякать.
Читать бесплатно другие книги:
