Сталь с голубым узором Найтов Комбат

– Так это ж мой племянник.

– А! Хорошо, тогда завтра. В 34-й бригаде их уже ждут.

Девочки успели соорудить неплохой стол, ради их приезда из холодильника извлечены «бабушкины» пельмени, «Смирновская», соленые грибочки и другие вкусняшки. Они сидели в большой комнате на диване и рассматривали фотографии в ожидании мужей. Пригубив для приличия водку, Сергей внимательно слушал дядю, который рассказывал о ситуации в Сирии и Ливане. То, что не отражалось в прессе. Дела шли совсем не так, как представлялось в Москве. Во-первых, Израиль, оккупировав и присвоив себе Голанские высоты, теперь стремится закрепить юридически их статус. Для этого он поощрил движение фалангистов в Ливане и под предлогом борьбы с ООП ввел значительные силы на юг Ливана. Гражданская война в Ливане в основном спровоцирована израильской разведкой «Моссад». Цель – отвлечь сирийские войска от Голанских высот. Именно на Голанах лежит ключ ко всему узлу противоречий на Ближнем Востоке. Здесь, благодаря климату и большому наличию воды, можно расположить до полутора миллионов человек в благодатном климате. Изгнав более ста шестнадцати тысяч сирийцев с этих земель, Израиль расположил там тридцать три военизированных поселения, так называемых «кибуцев» и «мошавов». Это примерно пятнадцать – двадцать тысяч человек. По данным нашей разведки, в этом месяце парламент Израиля примет закон об аннексии этих земель, что может спровоцировать новую арабо-израильскую войну. Судя по сосредоточению войск на севере Израиля, скорее всего, этот удар будет нанесен по палестинским лагерям в Ливане. Но целью Израиля, естественно, служат вооруженные силы Сирии, которые плохо подготовлены к войне на территории соседнего государства. Сказывается то обстоятельство, что Сирия от Ливана отделена довольно высоким хребтом Антиливан, за которым есть еще один хребет – Ливан. Зона от побережья до хребта Ливан РЛС Сирии не просматривают. Ливан в современном состоянии не имеет развитой ПВО. Ситуация в самой Сирии тоже не блещет: израильтяне имеют мощную станцию радиоразведки на Голанских высотах, с которой могут видеть всю южную часть Сирии. И, в довершение всего неприятного, США поставили Израилю несколько палубных самолетов Е-2 «Хокай». К тому же здесь сосредоточен 6-й флот США, у которого тоже есть «Соколиный глаз», и не один. Плюс США и Израиль имеют общие каналы связи и боевого управления. Так что придется действовать в очень серьезной обстановке. Радует только один факт: Москвой обещано, что действовать Сирия будет не одна. Черноморский флот и тамошние пароходства готовятся в случае чего перебросить в Ливан и Сирию необходимое количество войск и вооружений. Свежо предание, но в свете событий на территории Афганистана, есть надежда, что обещания будут выполнены. А теперь требуется подготовить четыре ударные эскадрильи, способные выполнить сложнейшую задачу в условиях горно-пустынной местности, в условиях превосходства авиации противника, как в количественном отношении, так и в качественном.

Посидеть вчетвером долго не удалось: на хвост свалился Соколов, вернувшийся из узла связи с последними новостями. Жил он в квартире напротив, без жены, а запах пельменей такой вкусный! Он еще не отошел от разговора с Москвой, и ему просто хотелось надраться до поросячьего визга. Захватив с собой большую бутылку «Смирновки-21» из дьюти-фри, он заглянул на огонек. Тетя Нина засуетилась на кухне, отправляя в кипяток очередную порцию домашних пельменей. Генерал познакомился с Галиной, узнал, что она потомственная летчица и парашютистка, так что без дела скучать не будет. А потом перешел к делам нашим тяжким. В общем, в Москве не верят, что удастся противостоять Израилю, но просят продержаться хотя бы неделю, чтобы успеть перебросить войска. При этом отказали в поставках А-50 и Ил-20. Максимум могут посадить в Аль-Валиде пару стареньких Ту-126, от которых толку как от козла молока.

– Я, конечно, отказываться не стал, какое-никакое, но прикрытие. Однако большего из них не вытрясти. Пока. Все на бога надеются, не понимают, что бить надо, сжав руку в кулак, а не пальцами врастопырку. Им, из Москвы, видите ли, виднее. По поводу «кайр», их не будет, придет одна, для переучивания, все остальное МиГ-23БН.

«И на таком старье, 1974 года выпуска, придется действовать!» – подумал Сергей. Он недовольно повел плечами, что не ускользнуло от начальника.

– Не беспокойся, в 34-й бригаде очень хорошие и опытные летчики, а насчет машин – будем еще говорить с Москвой, постараюсь убедить Кутахова изменить мнение. Пал Степаныч найдет способ помочь, даже если придется действовать против мнения ЦК. Пока он считает, что имеющихся Су-22М достаточно для отражения агрессии.

– Эта модификация практически не имеет возможности наносить низковысотные удары. И управляемого оружия практически не имеет, – ответил капитан.

– Да дело как раз именно в этом. Не хотят в ЦК поставлять сюда «Хашки». Дескать, сто процентов, что все окажется в Израиле. Не могут простить Асаду, что вместо Ми-24 закупил «Газели».

Пьянка продолжалась до глубокой ночи, затем удалось немного поспать. Утром их разбудил в шесть утра голос из репродуктора с минарета, который читал суры из Корана. Теперь этот звук будет преследовать их всю командировку. Сирия не слишком религиозна, здесь светское государство, но мечетей и церквей полно. Здесь живут представители очень разных вероисповеданий, и пока живут мирно. Галина, со сна не поняв, что происходит, попросила выключить радио, а потом долго хохотала над собственной просьбой. В качестве будильника утренний намаз хорош! Пришлось встать и идти завтракать, тем более что хозяева тоже поднялись. Ольге, их дочери, в школу, и мать помогает ей туда собраться. Дядька с кем-то говорит по телефону на французском. Электрический кофейник продавливает пар через ароматный кофе. Маленькие округлые булочки и небольшие брикетики масла «Анкор», копченая говядина и дефицитная в СССР твердая колбаса с яичницей на завтрак. Утро военного дипломата из Страны Советов. Сели в тот же «газик», на котором приехали, но за рулем дядька Вовка. Говорит, что к местным способам езды надо привыкать, здесь немного другая манера вождения. Покрутившись по городу, подъехали к большой огражденной усадьбе. Сергей уже в форме, а не в костюме. На дядьке немного странного вида камуфлированный костюм, без погон.

– Тебя пригласили на завтрак в очень интересное место!

Куда они приехали, дядька не сказал. Он предъявил свое удостоверение щеголеватому офицеру-летчику, тот, улыбаясь и не проверяя документы, показал рукой на открывшуюся стальную дверь в воротах. Все втроем прошли туда и пошли вслед за офицером по тенистому, красиво ухоженному саду. Подошли к красивой беседке на берегу небольшого пруда, в котором плавали два белых и один черный лебедь. В беседке находился сервированный стол и стояла пара официантов. Больше никого не было. Владимир Ильич закурил, а Сергей с Галиной рассматривали очень красивых лебедей. На дорожке появилось три человека: два высоких военных и небольшого роста женщина, сильно напоминавшая мать Сергея. Такая же густая копна темных волос, стройная фигурка с большим бюстом. Один из военных был в летной форме, второй – национальный гвардеец. Сергей понял, куда его привезли: он узнал Хафеза Асада, портретами которого был увешан весь Дамаск. Второго человека он тоже видел на плакатах, но имени его не знал, здесь все написано арабской вязью. Коротко отдав честь, он встал по стойке смирно. Первым заговорил дядька Вовка по-французски:

– Как вы просили, позвольте представить: капитан Сергей Андреев и его жена Галина.

Неожиданно президент распахнул руки и обнял Сергея, затем поцеловал в обе щеки Галину.

– Базиль, майор аль Асад, – представился второй военный и протянул Сергею руку: – Приятно познакомиться, капитан, отец много рассказывал о своей учебе во Фрунзе!

Выговор у него чистейший, и Сергею стало немного неудобно за свой французский «с нижегородским акцентом», как говаривала бабушка. Жену Асада звали Анисой. У нее тоже великолепный выговор на французском и красивый тембр голоса. Второй завтрак длился довольно долго, а разговор крутился вокруг Фрунзе, Канта и Луговой. Было заметно, что президенту нравилось вспоминать тот период.

Расставаясь, старший Асад сказал по-русски:

– К сожалению, уже второе поколение русских летчиков воюет вместе с нами на нашей стороне, но мир в Сирии еще не наступил. Хочется надеяться, что с вашей помощью, Сергей, мир в нашей стране наконец наступит. Так, чтобы третьему поколению не пришлось вновь драться на этой земле.

«Его б слова да Богу в уши!» – подумал Сергей, но вслух высказался за кратчайший путь к победе.

Небольшой городок Пальмира практически музей под открытым небом. Строили его филистимляне – «пришедшие из-за моря». Судя по архитектуре, это были древние греки. Время почти стерло с лица земли этот город. Здесь же существовал и римский город. Он процветал много веков, пока не сменил хозяев. Сейчас это городок пять на десять километров максимум среди каменистой пустыни. На восточной окраине расположен довольно большой аэродром, который занимает 34-я бригада ВВС Сирии. Противоатомные укрытия из стандартных «советских» блоков. Обсыпка, покрашенная под песчаный грунт ВПП, желто-зеленые камуфлированные самолеты. Семью Андреевых поселили в очень уютном, по местным понятиям, домике, одной стороной смотрящем в бесконечные пески, второй упиравшемся в апельсиновый сад. Выделили две машины «Пежо», самому Сергею и Галине. Летчики в эскадрилье и опытные, и хорошо обученные. Приняли его хорошо. Все прекрасно разбираются в нашей форме и значках, поэтому уважительно отнеслись к знаку «Летчик-испытатель 1 класса». На занятиях слушают внимательно, старательно все записывают. Учились они в большинстве своем в Луговой и в Канте. Все говорят по-русски. Но времена изменились, и теперь все, чему учились там, приходится забыть, и действовать совсем в других порядках. Вместо пары – звено, а в некоторых случаях – тройка. Предельно малые высоты, плотные строи и стремительные отходы от цели на угле семьдесят два градуса. «БН» хорошо себя ведет на этих высотах, и это единственный способ оторваться от противника. И «Игл», и «Фалькон» на таких скоростях так низко не летают. Их трясет и затягивает в пикирование.

Через две недели Ан-22 доставили из Иркутска три новые машины: две «эмки» и «Кайру». «Кайра» в состав ВВС Сирии не передавалась. Официально считалось, что она проходит испытания для действий в этой климатической зоне. Машины пришлось тут же перекрашивать. «Утконосые» машины невольно привлекали к себе внимание. Но первым заданием для Сергея стало выполнение воздушной разведки на МиГ-25Р. Предстояло пройти вдоль линии разделения и по границе между Ливаном и Израилем. На машину навесили все пять АФА. Дождались хорошей погоды, и – на старт, внимание, марш!

Утянутый в высотнокомпенсирующий костюм, с гермошлемом под мышкой, он вышел из автобуса, как космонавт. В ангаре были открыты обе двери, перед этим ночью, во время спутникового «окна», машину перетащили из укрытия в ангар. Машина – чужая, на ней он еще не летал. И сразу на боевой. Принял доклад техника, из наших, готовили машину не сирийцы. Осмотрел, замечаний не было. Черканул в журнале и начал усаживаться. Запуск, прогрев и из ангара на старт. Разворот, тормоз, форсаж и в набор. СПО со ста метров высоты зафиксировал облучение чужим радаром, но полет продолжался. Ушел на двадцать тысяч, перевел машину в горизонтальный полет и разогнался до двух тысяч шестисот. Штурман наведения подтвердил вероятную атаку: четверка F-15 взлетела из Бейта. Идет в набор. Помешать они уже не могут, не успевают, будут ловить над морем. Четыре отворота, предварительно рассчитанных, и охотники израильтян уже сзади и ниже, много ниже, атаковать они не могут, хоть и идут на собственном максимале. Начались проблемы со связью. У них за «хокаем» спрятался постановщик помех: переделанный из пассажира 707-й Боинг. Сергей пока видел его, но помехи были сильными. Перехватить его не хватало радиуса. Попытался доложить на землю, связи не было, сплошные бульканья. Задание он выполнил, все снято, пора возвращаться. Максимальный режим сжирал топливо тоннами. Начал отворот вправо от преследователей. Коротко включил собственную станцию РЛС и малость припух: «Форрестол» выпустил еще одну «четверку». «Фы-14» поднялись уже на пятнадцать тысяч и шли на перехват. Суки! Очень грамотно заходят! Оставил включенной станцию, по дистанции она произведет захват раньше. У них «сперроу» или «фениксы», а его четыре К-33 под брюхом позволяют ударить раньше. Через несколько часов в Нью-Йорке начнется сессия Совбеза ООН, которая будет обсуждать аннексию Голанских высот. Евреи подготовили к ней подарок. Они загоняли Сергея под пуски ракет с американских F-14. А на дворе декабрь, и купаться совсем не тянуло. «Форрестол» прошел Вьетнам, поэтому первое, что пришло на ум, это позывной отца в шестьдесят шестом году: «Лен со лай секст секст тангоу».

– Форрестол, ай эм лен со лай секст секст тангоу!

– Лисн!

– Тарджет каптуред, донт пуш зе рэйдэр, ай ил лэнч.

– Айм андерстенд, Тангоу. Ноу праблем.

Его «Сапфир» действительно захватил и сопровождал одну из целей, локатор был новый, и у постановщика помех не было этой частоты. Четыре дальние и четыре средней дальности ракеты висели под фюзеляжем и под крыльями. Шансы были равны, а летающая лисица «Фоксбэт» или МиГ-25, тем более после его угона Беленко, являлся ужасом, преследующим американцев. Они прекратили набор, дав необходимые три минуты, чтобы сорвать перехват. Спустя двести секунд они пошли вновь в набор, израильтяне их дожали, но было поздно. Сергей прибавил скорости и ушел. Но садиться из-за этого пришлось сразу за Дамаском, на полосу в Консиенс, это у Ад-Думэйра. Форсаж сожрал последние резервные тонны топлива.

– Молоток! – удостоился он похвалы Соколова, после того как проявили пленки. Евреи подтягивали по меньшей мере три дивизии. Итого пять против двух сирийских. Утром стало известно, что Совбез признал незаконной аннексию Голанских высот. Истерия в Израиле еще больше усилилась. Ночью ВВС Иордании зафиксировали пролет низковысотной групповой цели в направлении Пальмиры. К ним летели гости. Здесь и пригодилась присланная «Кайра». Сергей взлетел и перехватил группу вертолетов противника. Подвешенные пушечные контейнеры СППУ-22-01 позволили сбить всех с одного захода. Еще ночью вылетели на место падения машин. Шесть Ми-8 и четыре «Газельки» сели у мест падения. Национальные гвардейцы оцепили район и искали уцелевших. Сергей довольно долго и пристально осматривал сгоревшие обломки машин. «Чопперы» были поражены довольно длинными очередями и начали гореть еще в воздухе. Довольно неприятный запах сгоревшего мяса, обугленные рюкзаки, развороченные магазины. И четыре странных ящичка, по одному в каждой машине. Вначале их было три. Все описали, сложили в Ми-8, и он улетел в Дамаск к Соколову. Четвертый ящик кто-то выбросил из вертушки заранее. Его Сергей обнаружил в стороне от машин. Ящик был закрыт на ключ. Корпус – металлический, не алюминий, скорее титан. Ключи от ящика нашлись в руке у одного из трупов. Его классифицировали как гражданского. Израильской формы на нем не было, но вооружен пистолетом и М-16 с укороченным прикладом и стволом. Эту модификацию американской винтовки никто не видел ранее. Таких трупов было четыре. Документов не было. Так как борт в Дамаск уже ушел, то Сергей решил оставить трофей себе. Три таких же ящичка Соколов получил. Замок оказался довольно серьезным, несмотря на маленькие размеры – секторный. Пришлось повозиться, так как обнаруженный ключ не подходил. Но техники нарезали «генерал» на станке, и замок открыли. Это было какое-то электронное устройство: мягкий экран, клавиатура, как у пишущей машинки, и небольшая плата непонятного назначения. Есть аккумулятор. Напряжение питание осталось неизвестным. Правда, через две недели после этого, уже в новом восемьдесят втором году, Сергей увидел у Соколова этот прибор работающим. Рассмотрел и блок питания: двадцать четыре вольта, один ампер. Это была электронно-вычислительная машина. Совсем маленькая и абсолютно не похожая на БЭСМ-6М или «Роботрон», но использовала похожие принципы. Подобные машины, типа «Z», впервые в мире были сделаны в Германии в конце тридцатых. У нас производились машины серии ЕС, но по сравнению с этими они были просто гигантами. Весил ящик около пяти килограммов, вместе с блоком питания. Включить его не удавалось, после запуска требовался пароль. Пришлось кланяться в ножки Сереге Хованскому, молодому бородатому старшему лейтенанту, начальнику узла связи. Ему кланяться было легко: потреблял все, что горит, поэтому через два дня пароль был снесен. Судя по всему, штучка эта предназначалась для агентов ЦРУ, одновременно служа и центром связи, и шифровальным блокнотом. На машине была обнаружена игрушка: «Авиасимулятор», поэтому Сергей резонно решил, что гэрэушникам и кагэбистам он эту игрушку не отдаст, им хватит тех трех, которые им уже достались. В конце концов, это он сбил четыре вертолета, и это его трофей. О последствиях такого решения он не сильно задумывался.

Продолжались занятия с сирийцами, постепенно удалось довести эскадрилью до необходимой кондиции. Сдали зачеты, продолжили отрабатывать слетанность и действия в группе. Эскадрильей командовал майор Халляк, почти десять лет летавший на этом типе самолетов. Свободное время Сергей тратил на то, чтобы освоить незнакомый прибор. Программа, с помощью которой прибор запускался, носила название «Apple ProDOS 16». Через того же Хованского удалось купить в Дамаске книжку по этой программе, мыканья и тыканья стали более целенаправленными. Выяснилось, что прибор имеет подключение к какому-то спутнику, но как это сделать, оставалось загадкой, разрешил которую вовсе не сам Сергей, а специалисты из КГБ. Та самая плата непонятного назначения, если к ней присоединить небольшую круглую полусферическую антенну, как это сделали специалисты, превращала прибор в спутниковый телефон. А тарелочка осталась в пустыне! Сергей видел ее, но подобрать не догадался. Пришлось снова лететь на место падения. Антенна была на месте. Заодно еще раз осмотрели все вокруг. Особо интересного ничего не обнаружили, кроме рюкзака. Он принадлежал американцу, и в нем было великое множество интереснейших вещей. К сожалению, почти все пришлось сдать Соколову. Кроме мышки к компьютеру. Этот прибор так назывался в руководстве по ProDOS 16.

Любопытство – вещь неистребимая, и почти сразу после прилета антенна была присоединена к машинке. Выползло меню, на нем несколько чего-то там и надпись по-английски, дескать, низкий уровень сигнала. Сергей покрутил в руках антенну и увидел, что эти «что-то там» – это сигнализаторы уровня. В результате манипуляций с антенной получил высокий уровень. Возникло меню «коннект», и он нажал на кнопку, подтверждая соединение. «Введите пароль». Твою мать, какой такой пароль? Начал искать на компьютере пароль, его нигде не было. Нашел какой-то отчет, и тут до него дошло, что подключается он к другому спутнику. Номер еще одного сигнала был написан в этом документе. Перенастроил антенну и попробовал соединиться. Есть коннект. Тут же начали всплывать новые и новые окна-сообщения. И он понял, что требуется высвистывать Соколова, иначе прижмут хвост так, что мало не покажется. Закрывая по очереди и сохраняя сообщения, наткнулся на написанное на латыни: PRIVET, DED! NAKONETCH TI V SETI! ZAMU4ILSYA ZHDAT. Ни фига не понял! Заинтересованно еще раз перечитал сообщение. Сверху была кнопка «ответить». Нажал на нее и написал: «Вы к кому обращаетесь?» Ответ пришел почти мгновенно: «К генерал-майору Сергею Петровичу Андрееву, моему деду, только он пока капитан и сейчас служит в Сирии».

Дети у него были, конечно, но внуки еще не рождались. Решил отключиться от спутника, требовалось малость подумать, что и как. Пока думал, пришло длиннейшее сообщение, написанное какой-то абракадаброй. Внизу шла приписка, что необходимо выделить все до первого пробела и заменить этим файл AUTOEXEC.BAT. Второй абзац требовалось сохранить как DOS16.SYS. Третий и четвертый позволят использовать русский язык и читать русскоязычные файлы.

Сначала попробовал все на дискетах. Система запускалась и работала. Заодно прочел то, что было написано абракадаброй, и тихонечко присел. Там была статья некоего Бабича, посвященная разгрому сирийской авиации в Ливанской войне. В том числе упоминалась и эскадрилья, которую он готовил.

«А вот с этим к Соколову идти нельзя! Он отвечает за боевую подготовку!» – тут же промелькнуло в голове у Сергея. Требовалось действовать аккуратнее. Несколько дней даже близко не подходил к машинке. Находка оказалась с большим сюрпризом. Съездил в Дамаск и заказал там принтер и большое количество дискет, выложив немаленькую сумму в сирийских фунтах. Статью Бабича еще раз перечитал, она несколько не соответствовала тому, что происходит сейчас в Сирии и в Ливане, какой-то душок присутствовал. Никакой математической модели из Союза не присылали, но может быть, это происходило до него? Про Бабича все выяснил: прилетал такой из академии имени Гагарина. Кафедрой тактики там заведует. Последнее время комиссий была целая прорва: все стремятся попасть в загранкомандировку. Чеки лишними не бывают. Беда была в том, что Бабич описывал действия истребителей, им действительно поступило шестнадцать истребителей МиГ-23-МС, и происходило их переучивание. Сергей приехал по другой программе: он переучивал истребителей-бомбардировщиков. Этих поставлено еще четырнадцать штук, называются «БН». Ни два, ни полтора. Еще не «двадцать седьмой», но уже и не «двадцать третий». РЛС нет. Вместо нее стоит лазерный дальномер и оптическая головка С-17ВГ, позволяющая фиксировать и стрелять по «горячим целям». Сам самолет получил название «Крокодил Гена» – по известному герою популярного мультфильма. Это из-за подрезанного носа. Мордатый, с выступами в виде зуба на крыльях. И, кстати, с очень неплохой маневренностью! Допускал перегрузку в 8,5g на дозвуковой скорости. При этом имел разгонные характеристики высококлассного истребителя, превосходил все истребители НАТО по этому показателю. Но по статье, им предстояло действовать в радиолокационной тени. Дело было в том, что граница Сирии и Ливана – это гористая пустыня, отроги хребта Антиливан, где никто не живет. Решив сыграть на этом, Сергей отправился в Дамаск.

Соколов внимательно его выслушал.

– Ты прав, Сергей, в долине Бекаа требуется установить локаторы. Но их нет. Есть шесть дивизионов новых ЗРК, но они не могут быть включены в ПВО страны. Это войсковые дивизионы.

– Это нонсенс, Семен Никанорович. Кончится это тем, что меня и моих ребят пошлют туда, где некому будет указать цели. И, главное, за «хокайем» висят «семьсот седьмые», которые ставят помехи. Как по РЛС, так и по связи. У меня связи не было. Их требуется достать прежде, чем взлетят наши самолеты. «МиГ двадцать пятые» для этого есть.

– Я авиацией Сирии не командую. Что ты ко мне пристал?

– Тащ генерал! Если мы просрем все здесь, «МиГи» покупать никто не будет. Объясните это в ЦК или командующему. Любые войны выигрывает экономика. Что там Леонид Ильич говорил? «Экономика должна быть экономной»? Сыграйте на этом.

– Да пошел ты, без тебя понимаю! Что там с низковысотным бомбометанием?

– Отрабатываем. С колоннами тяжело получается. Приходится растягиваться. Противник успеет включить в дело малокалиберную артиллерию.

– Ищи способ! Ладно, молодец, что приехал!

Поговорили. Будет ли от этого толк? Черт его знает! Генералы к капитанам не слишком прислушиваются. Хотя Соколов – летчик-разведчик, и ГСС он в сорок первом получил. Хочется надеяться. Приехал домой, Галка приготовила ужин, но смотрит настороженно:

– Сереженька, что с тобой? Что-нибудь случилось?

– Еще нет, Галчонок, но может случиться. Пока не бери в голову. Домой хочу!

– И я тоже! Соскучилась по пацанам. У нас немного денег есть, может быть, слетать в Союз, посмотреть, что там и как?

– В мае полетишь, закажи билеты. – Он решил не рисковать и отправить жену домой до начала войны, срок которой он уже знал. «Внуку» он поверил, слишком многое совпадало. Хотя пользоваться его информацией следует осторожно. Решил провести разведку и выяснить, что и как там у внука. Но ничего не получилось: его на связи не было, всплыло большое количество кодированных сообщений. Ключа к ним не было. Ковырялся довольно долго, в самом конце понял, что кто-то специально заваливает его компьютер, потому что количество сообщений не уменьшалось: удаляешь одно, тут же приходит новое. Полез разбираться с настройками, провозился до утра. Поток сообщений удалось отсечь, но было неясно, не отсек ли он вместе с ними все. Отправил сообщение «внуку», но ответа не получил. Успел пару часов поспать, и на полеты.

Он изменил задания и переукомплектовал группы. Теперь пара истребителей-бомбардировщиков прикрывалась одним или двумя «мээсками», у которых были локаторы. Командир группы или звена шел на «МС». Изменился и подход к составу: управление передавалось не по «должности» в эскадрилье, а самым инициативным и «лидерам». Впоследствии это не раз выручало. Одной из важнейших характеристик всех ближневосточных войн была их быстротечность. Это обстоятельство и помогало израильтянам побеждать: они не стеснялись нападать первыми, тогда как политбюро постоянно тормозило арабов, особенно в шестьдесят седьмом году. Война семьдесят третьего выявила и неустойчивость в наступлении и в обороне арабских армий. В общем, у советских советников забот хватало! По информации, полученной от «внука», получалось, что боев в самой Сирии не будет, а их продолжали натаскивать на штурмовые удары за Голанскими высотами. Если у «БН» топлива хватало, чтобы зайти от Хомса, отработать и уйти на Пальмиру, то прикрывающие их «МС» были вынуждены вешать дополнительный топливный бак для этого. Достать мотающиеся в районе Лимасола «Хокаи» и В-707 у эскадрильи возможности не было. Патовая ситуация. Единственным местом, отвечавшим всем требованиям, была авиабаза Аль-Дабаа, но там базировались 825-я и 826-я эскадрильи сирийских ВВС на МиГ-21. Пришлось ехать в Дамаск и вновь разговаривать с Соколовым. Но ситуация еще далека от кризисной, поэтому удалось только сделать несколько вылетов с посадкой в том районе, чтобы летчики смогли свободно работать здесь. Там же Сергей впервые провел тренировку с прорывом в район Бейрута. Группа из трех машин прошла по теневому маршруту будущих боев. На вылете зафиксировали работу чужих радаров. Прорыв был признан успешным. Обогнув хребет Ливан, вышли к Бейруту. Там, само собой, их засекли, но родился план перехвата. Возле города Хомс есть искусственное озеро, созданное еще до нашей эры филистимлянами. У Каттины они перегородили реку Тифон, теперешний Оронт, и образовалось довольно большое озеро. Из него Тифон вытекает, ниже по течению в него впадает еще одна река – Майдани, когда-то полноводная и довольно длинная, берущая начало с Голанских высот. Летчиков, прилетевших из Пальмиры, вывезли на озеро на рыбалку и шашлыки. Озеро в четырех километрах от аэродрома. Над озером, иногда касаясь огромными крыльями воды, носилось большое количество лебедей, собираясь в обратный путь куда-то на север. Лоскутки полей окружают само озеро плотным кольцом. Вода здесь жизнь. Вернувшись с озера, Сергей посадил трех солдат-писарей и штурмана эскадрильи делать из папье-маше объемный макет местности. Они размачивали картон, смешивали его с силикатным клеем и, строго сообразуясь с картой местности, в большом ящике вылепливали довольно сложный рельеф. Затем красили его, наклеивали кубики домов с аэрофотоснимков. По готовности его стали использовать на тренажере, создавая иллюзию полета по данной местности. Несколько проходов позволяли незаметно проникать и в долину Бекаа, и район Бейрута. Еще на побережье существовал «международный аэропорт» Хмеймим. Из-за того, что он был виден с моря и слабо защищен от налетов с западной стороны, сухопутная авиация его не использовала. Там была размещена эскадрилья ВМФ Сирии – спасательные и противолодочные вертолеты. Отсутствие бункеров и даже капониров делало базирование там в боевых условиях очень затруднительным и опасным мероприятием. Но площадку стоило иметь в виду в случае нехватки топлива. Оставалось решить вопрос о машине для перехвата. Оптимально подходил МиГ-25р, две эскадрильи которых базировались в шестидесяти километрах от Пальмиры, но как говорил Соколов, не он командует ВВС Сирии. И на восточной вершине Гарамуна стоит вражеская РЛС. Ее уже брал спецназ Сирии в семьдесят третьем, затем израильтяне смогли захватить ее обратно. Предписание ООН передать миротворцам эту позицию Израиль оставляет без ответа. Не решив кардинально эту задачу, делать авиации в долине Бекаа нечего. Разговаривать с Соколовым бессмысленно, поэтому в мае, отправив Галину в СССР, Сергей заехал в посольство и поговорил с дядей.

– Как можно увидеться с Базилем?

– Позвонить надо, а зачем?

– Ну, так, мысли появились в связи с базированием части войск в Ливане.

– Это такая головная боль, скажу я тебе! Все началось давно, когда в шестьдесят седьмом в Иорданию были вытеснены арабы с западного берега реки Иордан. Они создали Организацию освобождения Палестины и начали разведдиверсионные действия против Израиля. В ответ Израиль дубасил по противоположной стороне из всех орудий и штурмовал эти позиции авиацией. Король Хуссейн занимает двойственную позицию по этому вопросу. На словах он поддерживает стремление народа Палестины восстановить свою государственность, а реально побаивается за свой трон и больше склонен идти в фарватере США. В 1970 году он использовал Арабский легион и разгромил отряды ООП, вытеснив их в Сирию и Ливан со своей территории. А в Ливане из-за этого был нарушен баланс между христианами и мусульманами и началась гражданская война. Этим воспользовался и Израиль, который создал и вооружил отряды армии Южного Ливана. И тогда христианское правительство Ливана пригласило сирийские войска для восстановления порядка. Порядок установлен, но не на всей территории. Южный Ливан и несколько районов под Бейрутом подчиняются АЮЛ и ООП. Они воюют и между собой, и с Израилем. Много сил туда правительство бросить не может. В первую очередь, из-за слабости тамошней ПВО.

– Ну, вот я как раз по вопросам ПВО. Кое-что отработали и проработали, требуется закрепить эти разработки в планах командования сирийской армии.

– Хорошо, но я поприсутствую на ваших переговорах. Как заместитель военного атташе.

Так вместе и поехали к сыну Асада. Он находился в Багдаде и командовал бригадой Национальной гвардии. Разговаривать с Базилем было сложно, он постоянно отвлекался на звонки, ковырялся в письменном столе, и, казалось, что его этот вопрос совершенно не интересует. Но после того, как Сергей закончил говорить, подполковник снял трубку и сказал в нее несколько фраз по-арабски.

– Поехали, Сергей, посмотрим на месте. Ты почему ни разу не позвонил ни мне, ни отцу? Мы даже волноваться начали. Забился в какую-то дыру – Пальмира когда-то был красивым городом, но сейчас… Мы надеемся, что ты и Галина будете чаще бывать в Дамаске. У тебя очень красивая жена. Она произведет впечатление в нашем клубе. Вот карточки, клуба, тебе и ей.

Через несколько минут они неслись на «Мерседесе» куда-то на запад, и на такой скорости, что поневоле приходилось придерживаться рукой за переднее кресло. В Меззе их ждал «Фалькон-20» с запущенными двигателями. Втроем они уселись в шикарные кожаные кресла, очаровательная арабка, затянутая в отлично пошитую форму, выставила целую батарею напитков и вкусностей. Владимир Ильич сотворил всем водкатини, но буквально через полчаса самолет пошел на снижение. Командиры эскадрилий, расквартированные в Пальмире, образовали целый кортеж. Все прошли в штаб, где подполковнику Асаду показали все разработанные операции, карты и планы. Несмотря на молодость, подполковник закончил академию и немного повоевал, так что опыт у него имелся. Удовлетворенно помотав головой, он сказал, что все доложит отцу и в ближайшее время будет ответ. А до войны оставался месяц.

Почти сразу же после этого Сергей был вызван к советнику министра обороны Сирии генерал-полковнику Григорию Петровичу Яшкину. Не дело через голову начальства прыгать! Ор стоял минут сорок. Дело осложнялось еще и тем обстоятельством, что из Москвы пришел «Большой Концертный Зал» (орден Боевого Красного Знамени, БКЗ) для Сергея. Орденами в тот год Ильич густо сыпал, а тут четыре сбитых вертолета и ценная разведывательная информация. Направило наградные КГБ, а не ВВС. Сразу возник вопрос:

– На кого работаешь? – Сергей молчал, как партизан на допросе. – Мы усилили группировку ПВО в долине Бекаа по настоянию генерала Соколова, но вам и этого опять кажется мало. Пойми, дурашка, капитанишко недоделанный, они требуют и требуют себе технику, которую плохо осваивают, а бюджет не резиновый.

– Если побережье и долина не будут прикрыты С-200, то войсковая ПВО будет разбита. Мы проводили там полеты и выяснили одну идиотскую особенность. Если появляется какая-либо цель, то одновременно звучит тревога во всех дивизионах, и они все включают локаторы. Бей на выбор, не входя в зону поражения, «ШРАЙКом». Все дивизионы имеют средний и малый радиус действия, а «ШРАЙК» AGM-45B имеет дальность 52 километра, а AGM-78D – 75 километров.

Оравший до этого генерал-полковник вдруг остановился.

– Когда это было?

– Две недели назад мы вылетели из Аль-Дабаа, ушли в сторону Нассии, там есть вади, сухое русло, в долину. Отворот мы выполняли не сообщив диспетчерам. По этому руслу вошли в долину, там разделились и зафиксировали все дивизионы. Вот данные.

– Зачем ты это сделал, капитан?

– Мне приказано подготовить ударную эскадрилью истребителей-бомбардировщиков. Мы просили «Кайры», МиГ-27К, но прислали только одну машину. Плюс две «эмки», но комплекс Кайра-23 у них отсутствует, это существенно ограничивает возможности машины. Тем не менее я считаю, что и одной «Кайры» достаточно, чтобы уничтожить РЛС на Хермоне. И необходимо озадачиться израильскими «Хокайями» и постановщиками помех В-707. Из Тияза МиГ-25 их не достанут, требуется переместить их в Эль-Дабаа.

Генерал продолжил нервно ходить по кабинету, но ор прекратился.

– Откуда знаешь Асада и его сына?

– Мой отец был инструктором у Хафеза Асада, и тот говорит, что носил меня на руках, когда я был маленьким. По прилете в Сирию меня пригласили к ним на семейный завтрак. Отец воевал тут, в Сирии и в Египте. Во время войны он гостил тогда у министра обороны.

– Семейственность! Ну, и что мне прикажешь делать с тобой? Чего тебе не сиделось? Летаешь, двойной оклад и чеки получаешь. Тебе этого мало? Чего ты лезешь не в свои вопросы? Каким боком тебя ПВО касается?

– Все идет к тому, что буквально на днях опять начнется, товарищ генерал. У меня приказ: подготовить ударную эскадрилью. Без поддержки ПВО мы сработать в Бекаа не сможем. А они пойдут туда.

– Упрямый! Хорошо, свободен! Вечером быть при параде в Президентском дворце. Президент лично вручит награды.

Во дворце вручили не один, а два ордена: один советский, а второй сирийский, орден Воинской Чести, и сразу второго класса. Плюс, несмотря на небольшое звание, Сергея утвердили советником командиров двух истребительно-бомбардировочных бригад, то есть сделали ответственным за действия ударных авиаэскадрилий. Из состава 1-й эскадрильи передано два МиГ-25р, вместе с летчиками. После награждения состоялся длинный разговор в кабинете у Хафеза Асада на тему долины Бекаа, и Яшкин сказал, что требования сирийской стороны будут выполнены, в ближайшее время два дивизиона новых ракет С-200 будут развернуты. Так как переучить уже никого не успеваем, то дивизионы придут с полным штатом. Но он просит президента и всех присутствующих об этом никому не сообщать. Дату прибытия он назовет чуть позже. Понять Яшкина можно, если учесть, что даже министр обороны в кабинете не присутствовал.

– Официально все должно оставаться так, как было. Впредь запрещаю проведение «контрольных» полетов без согласования со мной непосредственно. И, господин президент, необходимо изменить систему приведения ПВО в боевую готовность. Это может очень дорого нам обойтись.

– Именно поэтому, господин советник, я и наградил капитана Андреева высшим сирийским орденом. Это серьезнейшее упущение, ставящее под угрозу всю систему ПВО, как войсковую, так и всей страны. Как вы считаете, господин советник, в этих условиях согласятся ли товарищи Тихонов и Устинов с поставкой нашей стране необходимых самолетов МиГ-27к с полным набором управляемых ракет в неэкспортном варианте? Данные разведки указывают, что нападение Израиля на соседний нам Ливан практически неизбежно. Израиль сосредоточил на границе весьма значительные силы и уже обладает шестикратным перевесом в силах и средствах.

– Я не могу ответить на этот вопрос, мне необходима консультация. Капитан! Как быстро вы сможете пересадить летчиков на «Кайры»?

– Программу переучивания прошли все шестнадцать человек. Машины похожи на МиГ-23, проблема только с освоением «изделия-66», прибора управления огнем. Зачеты у всех сданы, и действия отработаны на тренажере, но ракет не поступало, поэтому отработаны только бомбардировки корректируемыми бомбами КАБ-500Л.

– То есть вы хотите сказать, что боевых ракет у вас нет?

– Только те, которые носят экспортные МиГ-23. Система «Кайра» с ними не работает.

– Что я вам говорил! – воскликнул президент и подвинул советнику поближе прямой телефон в Москву. На согласование совместной позиции ушло более четырех часов. Хорошо, что секретарь президента приносил кофе, затем ужин, и регулярно проветривал помещение, включая и выключая вентиляцию. Курили все много.

Москва готовилась к Празднику 37-летия Победы, и им было не до проблем в какой-то Сирии. Пообещали ответить после парада и праздника, но Асада такой вариант ответа не устраивал, и он перехватил разговор с Устиновым на себя, выжав из того обещание поставить ракеты хотя бы для имеющихся трех самолетов. В итоге один Ил-76 уже утром вылетел в Крым за партией ракет.

На выходе Григорий Петрович показал Сергею Петровичу кулак.

– Учти, капитан, ношу ты поднял неподъемную, либо высоко взлетишь, либо в лепешку. В опасные игры ты влез! Николаев! Распорядись направить кого-нибудь из своих и усиль охрану капитану.

Моссад в Сирии действовал как у себя дома. Через несколько дней стало понятно, что разведка Израиля что-то пронюхала, потому что Ил-76 с ракетами попытались перехватить F-15. Был бой, закончившийся вничью – 2:2. «Грузовик», к счастью, сел.

Работы и забот прибавилось, приходилось контролировать и проверять не одну, а пять эскадрилий, а время тикало, его не остановить. Звено МиГ-27 перегнали на авиабазу Думэйр, поближе к Дамаску. Самому Сергею предоставили жилье в Дамаске. Вся ударная часть авиации Сирии располагалась в южной части страны, в районе Голанских высот. Этой ошибкой израильтяне и хотели воспользоваться. Они контролировали южную часть с помощью радаров и станции перехвата на горе Хермон, и ни один самолет не мог взлететь так, чтобы об этом не знало командование ВВС Израиля. Тем не менее провели скрытую передислокацию: МиГи из Аль-Дараа и МиГ-27 из Думэйра сошлись над Тиязом, выполнили несколько атак на полигоне и обменялись позывными. «Двадцать первые» сели в Думэйре, а «двадцать седьмые» ушли в Аль-Дараа, где их сразу засунули в укрытия. «Кайру» перегонял не Сергей, а майор Халляк, полностью ее освоивший. Рокировка удалась, несколько раз показали макеты машин на старом месте, затем сделали вид, что перегнали машины обратно в Пальмиру. Внешне БН и К мало отличаются. Большее количество машин перегнать на север не удалось. Наступил июнь, пришедшая жара потребовала быстро перекрасить машины. У израильтян наступила подозрительная тишина, громко кричали только их представители в ООН. Решение о начале операции «Мир в Галилее» уже принято, идет сбор разведданных, активно работает разведка в Латакии, куда пришли БДК из Союза. Пытаются разобраться с тем грузом, который доставлен туда. В ночь на шестое из Тияза взлетела пара МиГ-25р и перелетела в Алеппо, там разыграли «радиоконцерт по заявкам телезрителей», самолеты на малой высоте и малой скорости ушли в Аль-Дараа. Их дозаправили, и они приняли полную нагрузку. В 09:00 из Хайфы взлетели «Хокай» и «Боинг». Сергей отзвонился президенту и объявил готовность номер один. Сам зашнуровался в противоперегрузочный костюм, в 10:35 принял звонок от старшего Асада:

– Израильтяне начали движение в сторону границы. Вам взлет!

В 10:42 «Кайра», две «эмки» и один «МС», сотрясая окрестности ревом работающих на форсаже 13-тысячных двигателей, оторвались от земли и пошли на юго-восток на высоте двадцать – двадцать пять метров. Форсаж убран через полминуты после отрыва. Все в группе уже ходили этим маршрутом. Довернули в Вади-Ниссия, ворвались в долину, доворот на юг, форсаж, семьдесят два градуса на крыльях, а «Кайра» и «Клены» уже выхватили антенну РЛС на горке.

– Launch! – скомандовал Сергей, и шесть ракет оттолкнулись от балок.

– Овэ! – скомандовал он отворот от цели и с переворотом ушел вниз на обратный курс. Майор Халляк, шедший последним, зафиксировал в шестидесяти восьми километрах от них четыре низколетящие цели. Он сообщил об этом и тут же закричал о появившейся ракете. Его локатор зафиксировал пуск из района северо-западнее Хомса. Машины провалились по высоте, прижались к поверхности и начали отрыв от противника. Ракета шла не по их душу. Маневрировать пришлось израильтянам. Через сто секунд СПО-15л перестал фиксировать излучение радара на горе Хермон. Задание было выполнено. Звено в полном составе вернулось на аэродром. Однако потеря радара не остановила израильтян! Они подтянули «хокайи» поближе и повыше, выставили два постановщика помех и сбили шесть МиГ-21. Затем начались странности: команду на вылет «двадцать пятых» не давали. Пришлось еще раз звонить главкому, который подтвердил, что принято такое решение.

– Пусть втянутся, готовность не снимать, две эскадрильи укомплектованы КМГУ и РБК-50 °СПБЭ-Д. Держи их на «товсь», Сергей. Они – ключ к нашей победе.

Не видя общей картины, было очень сложно понять, верно или нет действует командование. Летчики нервничали, потому что еще два «МиГа» из 826-й эскадрильи не вернулись из боевого вылета. Получалось уже 0:8 в пользу Израиля. Их истребители и бомбардировщики повисли над дорогами вдоль побережья, долбя отходящие отряды ООП и беженцев. А командование ВВС упорно посылает МиГи-21 барражировать над долиной. Туда прорываются на малой высоте F-16 и сбивают их. Наконец, первая победа над израильтянином: один из МиГов-23ФМ, управляемый капитаном Дибом, сбил BQM-34 – беспилотный самолет ВВС Израиля. Но Израиль действовал очень осторожно, малыми группами, эшелонированными по высоте и дальности. «Игл» в тот день даже границу не нарушали. Вечером интенсивность вылетов спала. Поздно вечером наконец поступила команда: готовность номер «два». В штаб авиабазы почти не поступало сведений. Что происходит в Бекаа – полная загадка. Связаться с посольством и командованием советского контингента не удалось: сменились все позывные. В 23:30 приказали выслать пару на облет Южного Ливана. Напомнили о том, чтобы СВП-50-60 были заполнены и про станцию СПС-141. Голос незнакомый. Сергей переспросил, с кем разговаривает. Человек представился полковником Бабичем. Автор той статьи, которую читал Сергей. Уже в Сирии. Похвальная быстрота. Вот только СВП стоят не на всех машинах, а только на «двадцать седьмых». Как не просили, «секретно», и все. Пришлось вперед ставить «МС», а назад «эмку». Так парой и взлетели – майор Саид и капитан Мерза. В районе было достаточно тихо, работало несколько РЛС противника, находившихся на территории Израиля и в открытом море. Дальние РЛС страны зафиксировали взлет группы истребителей противника, поэтому пару развернули и приказали отходить. Ночь прошла без активности противника, но в 5:30 был зафиксирован массовый вылет израильской авиации. В этот момент и поступила команда поднять пару МиГ-25р. И тут же еще один прибамбас: ему самому запретили этот вылет. Пару «МиГов» повел полковник Хадра. У него было два плана перехвата: один – низковысотный, второй – высотный. Он выбрал второй вариант. Так было безопасней, и только на отходе его теоретически могли достать. Поэтому Сергей держал звено в кабинах – прикрыть отход перехватчиков. Набрав двадцать тысяч метров, пара стремительно шла с помощью «Лазури» на цель. Тут заговорили станции постановки помех на двух бортах В-707, и оба стали выдавать сигналы о том, что они – гражданские самолеты. Стало понятно, почему не послали Сергея. С дистанции в сто двадцать километров Хадра начал разгон до трех тысяч и снижение, с сорока километров он и ведомый выпустили по две ракеты в оба постановщика помех, затем развернулись и в наборе атаковали «Хокай». «Иглы», несмотря на полный форсаж, к месту боя не успели, более того, со стороны Тартуса на них пошло две ракеты. Хадра задание выполнил и возвращался на базу.

Для тех, кто не понял, предлагаю рассмотреть два треугольника: от мест базирования до границы у израильтян сто тридцать километров, плюс время на сбор группы. Скорость – около шестисот. Итого тринадцать – пятнадцать минут лета.

От Аль-Дараа до точки перехвата триста шесть километров – семь с половиной минут чистого времени полета плюс время на прогрев двигателя. К моменту подхода к границе у всей израильской команды резко поменялись ориентиры, или ориентация, в том числе и сексуальная. Они летели выписать, но картинка поменялась, у их командования она исчезла, а у сирийцев заработало два дальнобойных локатора у Тартуса и Хомса. И пришлось евреям подставлять задницу! Даже атаки «устаревших» МиГ-21ПФМ в заднюю полусферу с применением «Лазури» стали эффективны. Шедшие первыми «низовые» F-16 имели только ракеты AIM9L. На них выводили МиГи-23 с более дальнобойной Р-24, действовавшие без помех со стороны противника, которые, не ввязываясь в ближний бой, атаковали противника издалека и уходили на базу. А снизу-сзади израильтян атаковали более маневренные «двадцать первые». Израильтяне попытались продавить массой. Их было гораздо больше, но в дело вступили дивизионы войсковой ПВО, которые, пользуясь подсветкой дальнобойных С-200, осуществляли пуски ракет, не включая свои локаторы. Захватить превосходство в воздухе израильтяне не смогли. Особенно большие потери были в истребителях F-16, их было сбито больше тридцати. В целом избиения противника не было ни с той, ни с другой стороны. Шло сражение на равных за господство в воздухе. Более многочисленные израильтяне столкнулись с комплексом ПВО, который разрушить им не удалось. После первого массового вылета большим числом они не действовали. Видимо, хватило. На их отходе поднялась ударная авиация Сирии, которая нанесла бомбоштурмовые удары по колоннам противника. Потери у израильтян были огромными. Применение кассетных самонаводящихся противотанковых и объемно-детонирующих бомб стало большой неожиданностью для противника. Отличились МиГ-27К и М, действовавшие лидерами, ведущими трех эскадрилий МиГ-23БН. Их прицельные комплексы помогали точно и с малых высот атаковать противника. Во второй половине дня штурмовая авиация Сирии выполнила более трехсот самолетовылетов. Потери? Потери были. Куда ж без них. В конце дня генерал Яшкин, сманеврировавший самоходной и ствольной артиллерией, нанес еще один мощнейший удар по выдвинувшимся в Ливан израильским колоннам. Стало известно, что в Дамаск вылетел вице-президент Соединенных Штатов Джордж Буш. Над их американским детищем нависла угроза полного разгрома. Британия воевала на Фолклендах, дело близилось к развязке, но ничем помочь американцам она не могла. Никто помочь не мог! Кроме Тэфлера.

Еще утром Си-Эн-Эн и Би-Би-Си взорвались новостными бомбами: «Сирийские ВВС атаковали рейсовые самолеты Израиля!» Вся мировая пресса осудила «преступление сирийской военщины». ТАСС был уполномочен заявить и предоставил кадры фотокинопулемета ведомого полковника Хадра – капитана Нахаза. На пленке отчетливо видно, что экипаж атакованного В-707 покидает с парашютами свою машину, а на киле и морде самолета нанесены знаки ВВС Израиля. Но пропагандистская машина заработала на полную мощь. «Ложь, повторенная миллион раз, становится правдой!» – сказал когда-то министр пропаганды тысячелетнего Третьего рейха. В общем, Сергей оказался в центре грандиозного скандала, его отозвали в Москву, и он был вынужден оправдываться на политбюро ЦК КПСС. Хафез поступил мудро, не дав ему возможности отличиться лично. Через месяц в Москве стало известно, что он присвоил Сергею звание Героя Сирийской Арабской Республики, но сам Сергей узнал об этом много позже, в далеком гарнизоне «Пески» на берегу Лены. Он там командовал эскадрильей МиГ-25ПД, прикрывал Арктическое побережье СССР. Из ВВС его поперли, отец с трудом пристроил его в ПВО.

Четырнадцатого ноября ночью задул «южак», и утром, открывшая дверь коттеджа изнутри, Галина тихо присела на приступок и заплакала: за дверью стеной стоял снег, а «удобства» были во дворе. Сергея, вернувшегося в полночь с дежурства, разбудили Сережка и Славка, заявившие, что «замуровали, ироды! И крест животворящий не помогает». Пришлось взять лопату и откапывать проход наружу. Сначала внутрь, потом на улицу. Весь поселок делал то же самое. Зима стояла снежная и морозная. Вечером в прямом эфире посмотрели, как дорогого и любимого Ильича «на тыкву поставили» у Кремлевской стены (во время похорон его уронили головой вниз в могилу). С довольно веселым настроением Сергей отправился на дежурство. Предстояло одеть ВКК (высотно-компенсирующий костюм) и находиться в нем в течение восьми часов. На дворе стояла полярная ночь, задувала вьюга, ВПП усиленно чистили, но помогало это мало. Пока шел на аэродром, унты превратились в белые сугробы: какой-то умный человек переделал ГОСТ, и теперь на Север присылали унты, сделанные из овчины, а не из собачьей шкуры. Во время пурги в них набивался снег, и через полчаса поднять ноги было невозможно.

Но до раздевалки второй эскадрильи он добрался. Долго выбивал из овчины снег, пересмеиваясь с начальником АСС Захарченко. Этот живет в гарнизоне давно, беспросветный майор, академию ему закончить не дали, потом списали со второй реактивной и оставили здесь служить начальником аварийно-спасательной службы. У него четыре вертолета, два Ан-2 и Ан-12. Галка у него пристроилась инструктором ПДС. В общем, приятель.

– Серега, там по твою душу РДО лежит, сходил бы в штаб!

– Валентин, ничего хорошего там нет, ну ее нафиг, обойдемся, да и видишь, как пуржит.

– Возьми «стартерку» и съезди.

«Стартерка» – это «Урал» с кунгом, внутри которого развозят дежурную смену АСС в случае необходимости. Так как необходимость возникает крайне редко, то обычно ее используют для разъездов все, кто близок к АСС. Все равно стоит с работающим двигателем, чтобы не замерз. Закончив отряхиваться, Сергей вышел из коттеджа и залез в «Урал». Оси слегка подмерзли, пришлось раскачиваться, включая то переднюю, то заднюю передачу. Наконец, машина тронулась, и он тихонько пополз по дорожкам, выделенным веревками с флажками. Несмотря на работающие фары, впереди было практически ничего не видно. Следовало также учитывать, что пешеходы в такую погоду ни хрена не смотрят ни вперед, ни по сторонам. Идут, придерживаясь взглядом за флажки с веревками. Минут десять добирался до штаба полка. Отдал честь знамени и спросил у дежурного про РДО.

– Она у начштаба, просил зайти.

Подполковник Марков сидел в штабе допоздна, домой он не спешил, а вечерком после работы ему в кабинет приносили «шило», коего в полку скоростных высотных перехватчиков было до дури! Гарнизон постепенно спивался. Полетов было мало, особенно летом, здесь три-четыре месяца сплошных туманов. Зимой, до прихода сибирского антициклона, их тоже нет, как сегодня. А заняться вообще нечем. В гарнизоне одна гостиница с тараканами, полуразвалившийся старинный клуб, где иногда крутят кино, летом так месяцами одно и то же. И магазин, где основным товаром являлись консервы и водка. Летом все ловят рыбу: омуля, черного осетра, нельму, ленка, тайменя, чира. Но Сергей приехал уже в начале ледостава.

– Товарищ подполковник, разрешите обратиться.

– А, Андреев, проходи, че пришел?

– Дежурный сказал, что пришло какое-то РДО для меня.

– Да, пришло, пурга кончится, полетишь в Москву, видимо, насовсем. Подписано командующим и главкомом ВВС. Держи и вали отсюда, везунчик. Квартиру освобождай сразу, Ан-12 за тобой придет, так что вывози всех сразу. Есть куда?

– В Энгельсе есть квартира.

– Угу, записал. Будешь? – указал он на поднятую из-под стола бутылку. Сергей покачал головой:

– У меня дежурство.

– Так это мы щаз уладим! – подполковник снял трубку и сообщил во вторую, что командир с вылетов снят, командование принять капитану Андрейченко.

После отвальной на «дежурке» подбросили в старый городок. На горке существовал и «новый», там в домах на свайных фундаментах, построенных совсем недавно, тоже жили летчики и техники полка. Квартиру там давали, но на первом этаже, и от которой все отказывались. В этом месте входит короб теплоцентрали, и там было просто жуткое количество тараканов. Тараканы на Северах живут, и комфортно, появились они вместе с центральным отоплением, которое идет не в земле, как на Большой Земле, а в коробах, обложенных стекловатой. Место для насекомых оказалось райским, и потянулись по поселкам полчища этих существ. Поэтому Андреевы выбрали сталинский двухквартирный коттедж, практически такой же, в каком жили в Липецке. Тараканы здесь тоже встречались, но не в таком количестве.

На стук унт и хлопок двери среагировали, и сразу три головы – женская и две мальчишеские – высунулись из-за второй двери. В коттеджах типа «С» двойной тамбур: в первом отряхивается обувь, во втором снимают верхнюю одежду, а затем проходят через висящую на двери занавеску из шинельного сукна в прихожую, где уже достаточно тепло и есть место повесить кожаную летную куртку – в общем-то, основную одежду, в которой находятся на дежурстве. Семейство ужинало.

– Ты чего так рано? Отменили «готовность»?

– Нет, приказано собираться и сдавать квартиру, пришло предписание прибыть в Москву к главкому ВВС.

– Не поняла, ты же в ПВО перевелся.

– Подпись командующего на документе присутствует. За нами выслали Ан-12, который сидит по погоде в Норильске.

– Ты что-нибудь понимаешь? Ведь политуправление ВВС прямо сказало, что такие люди им не нужны, из-за чего и весь скандал вышел.

– Видимо, что-то изменилось в связи со смертью дорогого генерального секретаря.

– Ну, ты знаешь, не велика птичка, чтобы через четыре дня после смерти о тебе кто-нибудь вспомнил. Что-то здесь не то.

– Я тоже так считаю, поэтому борт пойдет в Энгельс, а там разберемся. Просто так к главкому не вызывают. Хорошо, что вещи не успели все сюда отправить, так что голому одеться, только подпоясаться.

Мальчишки с удовольствием восприняли новость, хотя для них это опять смена школы. Этим жизнь на Севере нравилась, тем более что сейчас они были с родителями, а не с бабушками. Но их отправили спать, хотя слышно было, что они еще долго что-то обсуждали. Затем уснул младший, а затем и старший сын.

Через день все свободные от дежурства офицеры второй эскадрильи помогали забрасывать в шаровый грузовой салон «Аннушки» их скарб. Черная зависть, что только что приехавший капитан Андреев уже с ними расстается, а они остаются здесь, в этом богом проклятом месте, присутствовала, но виду никто не показывал, каждый из них надеялся, что придет и его час грузить все в «Аннушку». Сергей вытащил из парашютной сумки почти замерзший коньяк. Несмотря на категорический приказ, запрещавший употребление горячительных напитков на стоянках, сразу у всех нашлись складные стаканчики. Закусили рукавом, обнялись, похлопали друг друга по синим меховым курткам. Сергей, как потомственный летчик, носил черную кожаную на меху, из старых запасов, они ценились больше. Прощание не слишком затянулось, летчики стояли у борта до тех пор, пока аппарель грузового люка не закрылась, потом гурьбой пошли в эскадрилью, на ходу обсуждая внезапно появившегося и уже улетавшего командира.

Сергей прошел в гермокабину, где уже находились Галка и два сына. Борттехник вошел сразу за ним, и машина начала раскручивать двигатели. Борт был из Монино. На борту полный порядок, а интереснейшие новости принесли в клювике бортинженер с командиром. Срочный вылет на Север для их экипажа редкость, поэтому они все узнали про того человека, которого требовалось срочно доставить в Москву. Капитан оказался не просто так абы кто, а с большой и волосатой лапой. Сейчас в Москве его ждут, чтобы вручить медаль Героя САР и орден Воинской Чести первого класса. Вручать прилетел сам Хафез Асад, который прибыл на похороны Брежнева. Так что приказ срочно привезти героя поступил из самых верхов, отсюда и спешка, а тут погода. Командир про себя столько приятного выслушал, пока сидел в Норильске! Поэтому «посадки в Энгельсе не будет, все будет выгружено в Монино, а уж оттуда сами заберете». Хороший подарочек! Галина, для которой полеты на Ан-12 были совершенно обычным делом, тут же потребовала доступ в салон к какой-то сумке. Но высота была большая, поэтому доступа туда не было. Нервничала весь полет. Наконец, самолет начал снижение, и она добралась до своего гардероба. В Монино нашлись авиаконтейнеры, в которые и перевалили весь скарб. Их доставят по воинскому требованию в Энгельс. Сами временно разместились в гарнизонной гостинице, и Галка кинулась все наглаживать, тем более что из Кремля уже звонили и выслали за ними машину.

Сыновьям выдали талоны на ужин в летной столовой, а сами уселись в ЗиЛ-117 с мигалками и неслись по вечерней Москве. Даже с мигалками проехать довольно сложно. Вначале в штаб ВВС. Сидящий на правом кресле товарищ с кем-то разговаривает по радиостанции или телефону. Неожиданно зазвонил телефон с гербом, висевший на передней стенке салона. Товарищ рукой показал, чтобы Сергей снял трубку. Его начали инструктировать: как вести себя в присутствии главы иностранного государства и генерального секретаря ЦК КПСС товарища Андропова Юрия Владимировича. Как, к кому и в какой форме обращаться. Очень ценная политинформация длилась минут двадцать. Они сзади пристроились к такой же черной машине, появился эскорт из военных мотоциклистов. Вперед выскочила «Волга», мерцая мигалкой, идущая на скорости километров сто шестьдесят по специальной полосе. Капитан Андреев прибывает в Кремль, всем расступиться!

– Да, вот это встречают! Жаль, никто из наших этого не видит! – улыбнулась Галинка. Влетели в Кремль через Боровицкие ворота, и к Большому дворцу. Из первой машины вышел главный маршал авиации Кутахов. Сергей подошел представиться. Кутахов отмахнулся от рапорта и нервно взглянул на часы:

– Потом поговорим, Сергей Петрович.

«Ух-ты! Даже имя выучил!» – промелькнуло в голове. Адъютант командующего уже открыл дверь, но очень вежливо пропустил только маршала. Сергею пришлось придержать дверь перед Галиной. Несколько минут ждали, пока она припудрит носик и поправит платье. Затем все прошли в Георгиевский зал. И там сидели минут тридцать. Маршал был чем-то недоволен и листал какие-то бумаги, поданные адъютантом. Кроме шуршания бумаги и легкого скрипа кожи сапог маршала, больше никаких звуков не раздавалось. Вдруг заиграл гимн Советского Союза, и все встали. Затем исполнили заунывную мелодию сирийского гимна. Еще когда играли Александрова, в зале появились Асад и Андропов. Вместе со старшим Асадом был и Базиль. Он, можно сказать, официальный преемник или наследник, поэтому почти всегда участвует вместе с отцом во всех государственных визитах. Он подмигнул Сергею, но потом сделал серьезное выражение лица. После короткого приветствия, которое произнес Андропов, слово было предоставлено господину Асаду. Он говорил на арабском, и его слова переводили на русский. Затем Базиль прочитал указ о награждении. Награду вручал сам Асад и долго обнимал и многократно целовал Сергея. Так было принято во времена Брежнева, и от этой привычки будут отходить еще долго. Советских наград не последовало. Все перешли в соседний зал, и начался торжественный прием. Здесь Асад говорил уже по-русски, а Базиль по-французски. Хафез первым и поднял вопрос о дальнейшей службе Сергея. Он обратился непосредственно к Андропову:

– Дорогой Юрий Владимирович, мне не совсем понятна позиция руководства СССР по отношению к капитану Андрееву. Вместо того чтобы направить молодого и очень способного специалиста на учебу в Академию, его отправили куда-то так далеко, что мы были вынуждены продлить наш визит на четыре дня. А это – Герой Сирии, всего сирийского народа. У нас есть квота на обучение офицеров сирийской армии в Академии Генерального штаба Советской армии. Мы считаем, что его обучение там будет максимально полезно для сирийской авиации. И по окончании учебы мы бы хотели видеть его в Дамаске советником командующего авиацией. Этого человека я знаю с детства, сам учился у его отца. И во многом благодаря его идеям и действиям мы выиграли войну у Израиля. Мы оплатим его обучение в Академии.

Андропов попытался отнекаться, дескать, это гражданин СССР и военнослужащий советской армии, но Хафез сказал, что настаивает на таком порядке, тем более что набор в Академию закончен для обычных слушателей, а по квотам набор еще идет. Кутахов сказал, что не возражает против такого решения. Всех все устроило. Сергея и Галину с сыновьями пригласили на отдых в Крым, где две недели будут отдыхать Асады на одной из правительственных дач. В Москву он вернулся уже слушателем Академии ГШ. Но перед этим еще раз побывал в Сирии, по приглашению правительства принял участие во вводе сирийских войск на территорию, которая находилась под израильской оккупацией с 1949 года. Сирийские войска заняли левый берег реки Иордан, вернув себе Голанские высоты полностью.

Перед этими торжествами Сергей зашел в секретную часть 34-й бригады и забрал у них «компьютер». Прибор он оставил там, когда его внезапно отозвали. Лететь домой с прибором вражеской разведки, когда тебя в открытую называли агентом мирового капитала, испортившим имидж главному борцуну за мир на Земле, было бы верхом глупости, поэтому прибор в целости и сохранности пролежал несколько месяцев в сейфе у сирийских секретчиков. Включив его, Сергей обнаружил новые письма от «внука». В первом из них его похвалили за введенную фильтрацию, хотя «внуку» пришлось преодолевать выставленную защиту. Он прислал и новый сертификат, позволяющий хранить и передавать информацию в шифрованном 256-битном коде. После установки Сергей смог прочитать и остальные письма. В этот момент всплыло новое письмо от «внука». Оно начиналось с приветствия и вопроса, помогла ли информация, полученная от него, сумел ли Сергей воспользоваться ею. Сергей положительно ответил на письмо, сообщил, что вновь находится в Сирии, откуда его отозвали, почти полгода он провел в ссылке в Песках, из-за того что были сбиты израильские постановщики помех, замаскированные под рейсовые самолеты. Уничтожен радарный пост и станция перехвата на горе Гарамуун. Сейчас он вернулся в Сирию на торжества, посвященные исполнению Израилем резолюции Совета Безопасности ООН номер 242. Ответ пришел быстро:

«Прикольно! Но я сам сейчас в Сирии, в составе группы Военно-космических сил России, здесь ничего подобного не произошло. За полгода должно было докатиться. Видимо, река времени разделилась».

Вопросов возникло больше, чем хотелось бы, но «внук» замолчал почти на двое суток. Сергей периодически включал машинку, но новых писем не было. Либо «внук» потерял интерес к собственному проекту, либо… А черт его знает, что «либо». И почему Россия? Через двое суток «внучок» прислал сообщение, что Сергею требуется попасть в точку с координатами 34°40’ 00” N и 37°42’ 30” E – это под Тиязом, южнее их полигона, еще километров тридцать на юг. Там откроется «окно», и «внук» передаст ему посылку, которую он ему подготовил.

«Наши времена не связаны, но может быть, это и к лучшему, дед. Кто его знает, что бы получилось, если бы так успешно закончилась Первая Ливанская. По моим данным, ты вернулся из Сирии только в восемьдесят четвертом, медаль они тебе дали «За храбрость» 2-й степени. И еще, в нашем мире СССР перестал существовать и распался в 1991 году. Вам это еще только предстоит».

Заспорили прямо «через времена», новость была слишком невероятной.

«Деда, я прекрасно тебя понимаю, не верится. Поэтому посылка будет такая, чтобы ты сразу поверил. Все. Время. Сейчас прервется связь».

Сергей довольно долго думал, что это за «подарок». Если это месть израильтян, то несколько глуповато выглядит. Могли бы и так убрать. Попросил машину у Базиля, хороший старый «Лендровер», взял на всякий случай автомат. Приспособил питание от большого аккумулятора к «компьютеру» и выехал в Тияз. В указанное время вышел на связь с «внучком», спрятаться в этой местности было негде. Так, небольшие отдельные камни и распадки. И недостроенная ВПП – взлетно-посадочная полоса. Разровнять разровняли, но бетон не уложен. Опять сообщение с вопросом – прибыл ли на место? Подтвердил. «Принимай!» На востоке-северо-востоке появилось свечение, затем в небе несколько раз зажглись и погасли два посадочных прожектора. Новое сообщение:

«Что видишь?»

«Два прожектора».

«Отлично, тебя вижу».

Треугольный силуэт, похожий на F-117, на небольшой скорости подходил на высоте двести метров к посадочной полосе, но он был не на глиссаде, садиться он не собирался. Из открывшегося бомболюка выпали контейнеры, довольно большие, раскрылись парашюты. Самолет прибавил скорость и пошел в набор, опять появилось свечение, и он исчез. Как будто растаял в темном небе. Контейнеры приземлились в трехстах метрах от того места, где стоял «Лендровер».

Сергей подъехал ближе и осветил место приземления. В первую очередь он поднял отстегнувшиеся парашюты. Нашел нулевую стропу и посмотрел на клеймо: «г. Энгельс, РФ, 05.06.2011». Внутри как-то похолодело. Осмотр снаружи контейнеров мало чего дал: обычные КМГУ-500. Потрогал на вес – килограммов сто – сто пятьдесят. Одному не поднять, надо раскрывать. Хотя и страшновато, а вдруг… Он отогнал дурные мысли. Щелкнул замками. Большая часть контейнеров была забита сотовой бумагой. Потом пошли какие-то ящички с приборами, один довольно тяжелый. Перегрузил все в машину, при погрузке обратил внимание на завернутый и перевязанный гвардейской ленточкой плоский пакет, сунул его отдельно в кабину. Затем загрузил пустые контейнеры и парашюты в машину. Зажег в кабине свет и развязал подарок. Внутри лежал его «компьютер», абсолютно точно такой же. Сергей перевернул подарок и свой – номера, их расположение полностью совпадали. Он держал в руках двойник своего компьютера. Впрочем, на одной стороне отверстия не совпадали, их было больше, и совершенно другой блок питания. Отдельно в коробке лежали какие-то плоские приборы и шнуры к ним. Там же лежало письмо. Письмо больше походило на инструкцию по эксплуатации. Уже в Дамаске стало понятно, что внутри старого компьютера находится его дальнейшее развитие: внук, его звали Сергей в честь деда и отца, воткнул в старый корпус, оставшийся от деда, новейший ноутбук Intel с процессором Intel Core i7-4940MX. Так как места в старом корпусе было до дури, то у машины было четыре – два по два – жестких диска. Диски были забиты информацией, почти по всем вопросам. Все было разложено по полочкам, вернее по папочкам. Было очевидно, что сбором этой информации занимался не один «внук». Больше походило на работу целого института. Для того чтобы собрать такой ворох информации, человеческой жизни не хватит. Или у потомков появился новый способ сбора подобных вещей, как впоследствии и выяснилось.

Десять дней Сергей убил на то, чтобы рассортировать подарки и понять, что есть что в них. Очень помогли присланные внуком, теперь можно писать без кавычек, тем более что фотокопии документов он прислал, инструкции и описания. В контейнерах находилась станция управления и разобранный беспилотный самолет-разведчик. Младший Сергей писал, что модель достаточно сильно переделана, по отношению к его времени. Там она использует текущие координаты, получаемые от геостационарных спутников системы «Глонасс» или американской GPS. Эта модель рассчитана на использование РНС «Цикада», «Транзит», «Марс», «Омега», «GPS» и «Лоран-С», но находящийся в составе блоков управления мощный компьютер в состоянии выдать счислимо-обсервованные координаты, достаточные для управления самолетом. Сергей был поражен миниатюрностью систем управления. Внук писал, что самолет невидим для всех радаров, существующих на данный момент в странах НАТО и Варшавского договора. Канал управления цифровой и зашифрован тоже, перехват сигналов управления на существующей базе также невозможен. В одном из ящиков находилось довольно большое количество радиодеталей неизвестной конструкции. Требовалось переправить все это в СССР, и…

А дальше надо думать, крепко думать, иначе полетят клочки по закоулочкам. Он уже прочел краткую историю последних лет СССР и двадцати пяти лет «свободного плавания» России. Повторять такой опыт нежелательно. Россия сейчас находится в семи минутах от войны, противник захватил Украину, Прибалтику, часть Средней Азии и Закавказья. Дела идут не просто плохо, а очень плохо. В Сирии пятый год идет война. Недавно созданные военно-космические силы России помогают младшему сыну Хафеза разгромить посланных США наемников из исламских стран, так называемое Исламское государство. Внук служил в Коломне. Их бригада занимается воздушно-космической разведкой и обеспечивает разведданными группировку ВКС в Сирии и стратегическую авиацию. На вооружении только беспилотные самолеты, невидимые в инфракрасном и радиодиапазонах.

Так как приехал Сергей по дипломатическому паспорту и числился помощником военного атташе и советником командующего авиацией Сирии, то вопрос таможенного досмотра отпадал сам собой. На полученные от Хафеза деньги, а за звание Герой и за орден 1-го класса причиталась весьма немаленькая сумма, он заказал мебельные гарнитуры, внутри которых и расположил присланные подарки. Арендовал двадцатифутовый контейнер, запечатал и промаркировал его как дипломатический груз и отправил в Ленинград. Одесса хоть и ближе, но славилась на весь Союз, что там частенько такие контейнеры пропадают. Решил не рисковать и приобрел путевку на круизный рейс с заходом в иностранные порты. Побывали с Галиной и сыновьями на Кипре, в Неаполе, в Бресте, в Хельсинки, в Таллине, и вслед за ледоколом пришли в Ленинград.

Пока оформлял перевозку, Галина успела смотаться в Энгельс и вернуться оттуда на машине, оставив пацанов бабушке. Сопроводили КамАЗ до Энгельса. Квартиры пока не было, учеба в Академии не предусматривает выделение жилья в Москве – либо снимай, либо живи в общежитии. Ну, а семья – где придется. В Энгельсе жилье было, тем более что бабушка Ира умерла, и ее дом был полностью в их распоряжении. Тот самый на улице Берег Волги. Одну из четырех комнат оборудовали под склад особо ценных вещей. Дверь туда закрыли, так чтобы дети попасть не смогли. Сергей уехал в Москву, а Галина устроилась на родной завод в конструкторский отдел, получила свою тему – спасательный парашют-крыло, и с увлечением углубилась в эту проблему. Вызвать отца в Москву не удалось.

С радиодеталями поступил просто: отправил по почте из подмосковных Химок, аккуратно завернув их в поролон. Туда же вложили описание и технические характеристики, которые прислал внук. Годов выпуска нигде не было. Адресов было четыре: Ленинград, Светлановская, дом 2, главному инженеру НПО «Светлана»; г. Москва, Окружной проезд, дом 27, главному инженеру НИИ «Пульсар»; г. Москва, Щелковская, дом 57, главному инженеру НИИ «Сапфир»; и город Зеленоград, Московской области, НИИ Физических проблем им. Ф.В. Лукина, МЭП, директору института Васенкову А.А. Обратный адрес у всех был разный. Сам Сергей ни одну из бандеролей не отправлял. Для этого он приспособил старшего сына, который приехал к нему на каникулы. Еще одну посылку отправил в Ленинград на ЛОМО, там находилась видеокамера, одна из шести имевшихся. Брать на себя выяснения обстоятельств получения подарков он не рвался. Ему только допросов в КГБ и не хватало.

Отголоски того, что посылки достигли адресатов, дошли уже в феврале месяце. В руках одного из преподавателей он увидел фотоснимки своих изделий. Два генерала о чем-то довольно жестко спорили, и он не решился переспросить у них о снимках. Стало понятно, что работа началась. Упускать такую возможность никто бы не стал.

Учеба в Академии резко отличалась от всего того, с чем приходилось сталкиваться Сергею до этого. Темой своего реферата за первый семестр Сергей выбрал «Использование беспилотных аппаратов в целях тактической и оперативно-тактической разведки, на примере действий авиации Израиля в Ливанской войне 1982 года». Тему утвердили, так как он был непосредственным участником событий. И он уселся писать, в том числе и переписывая от руки с компьютера. Проживал он в снятой однокомнатной квартире неподалеку от Академии на Большой Пироговской улице. Шикарное новое здание Академии ГШ еще только начинало строиться, а пока Академия ютилась в здании бывшего оперативного факультета Академии имени Фрунзе. Иностранных слушателей было довольно много, через сирийское посольство и нашли квартиру, но Галина отказалась переезжать, она надеялась, ей обещали, что за создание новой «эски» она получит звание кандидата технических наук, поэтому «каждый умирает в одиночку». И только иногда они ездили друг к другу в гости.

Реферат был воспринят на ура, после довольно короткого отпуска, вполовину короче, чем в ВВС, в августе восемьдесят третьего Сергей получил направление на практику на Камчатку. Там существовал округ ПВО и несколько ракетных баз. Темой практики было «Управление группировкой войск и их взаимодействия в случае внезапного нападения вероятного противника». Пришлось убедиться, что страна у нас большая! «Шестьдесят второй Эм» оторвался от земли во Внуково и через девять часов полета приземлился на забитом до отказа аэродроме Западные Кневичи под Артемом. Здесь базировалось три полка: Ту-16 и Ту-22М ракетоносной дивизии ТОФ, полк ВТА, и отряд Аэрофлота. Аэрофлот, правда, мирно сосуществовал с грозными соседями: он только использовал полосу для взлета, а так его стоянки и техбаза была в стороне от военных стоянок. Раньше эта часть аэродрома называлась Озерные Ключи. Сюда прибыли всего три слушателя. Их распределили уже в штабе округа. Сергею предстояло вылететь в Петропавловск-Камчатский. Двое суток болтался на аэродроме в ожидании борта. Наконец, сел Ан-12 из Елизово и через десять часов после этого – летчикам требовалось отдохнуть, а самолету загрузиться – битком набитый какими-то ящиками и коробками, затянутыми прочной сеткой, надрывно ревя моторами, перегруженный «Ан», использовав полностью всю длину ВПП, тяжело оторвался от взлетки.

Бортмеханик недоверчиво посмотрел на «академика». Майор из Москвы ему не понравился. Тот всю дорогу молчал, лишь однажды подошел к кипятильнику и залил в чашку с индийским кофе кипяток. Ему механик тоже не понравился из-за попытки продать банку икры. Зачем она ему, если домой он будет возвращаться в сентябре?

Округ ПВО на Дальнем Востоке в срочном порядке перевооружался на новые МиГ-31, так теперь назывался МиГ-25МП. Одной из задач, которую поставили ему в Москве, была проверка режима переучивания на новую машину. Из полков шли неутешительные доклады и всевозможные протяжки в освоении новой техники. Дальние гарнизоны тем и грешат, что живут как бы сами по себе. То у них путина, то погода, то отсутствие какого-нибудь наставления или прибора. Из-за дикой отдаленности все это растягивалось на месяцы и годы. Кто-то что-то неправильно спланировал, и валом потащились проблемы.

Елизово, или «Две горы – Две дыры» – довольно большой и хорошо оборудованный аэродром на Камчатке. Справа и слева его окружают местные вулканы, так что заходов только два. Это единственный на Камчатке современный аэродром. Во всех поселках есть посадочные полосы, но бетонка одна на всех. Здесь был расквартирован 865-й ИАП ПВО и 315-й «смешной» полк ТОФ.

«Ан» довольно долго крутился по рулежкам, наконец, остановились двигатели. Бортмеханик снимал сетку, Сергей подхватил «дежурный» чемоданчик и вышел через боковую дверь на бетонку. Следом за ним вышел командир.

– Где гостиница или дом переменного состава? – спросил его Сергей.

– Вон трехэтажка серая, за гаражами. Вон там вот можно пройти. У летной столовой есть тропа, – командир корабля показал пальцем на дорогу. Сам повернулся и прокричал какого-то Мишу, чтобы тот поторапливался. Редкое гостеприимство! Позже выяснилось, что год назад из-за такого вот приезжего сняли командира части и начштаба, которые шесть лет здесь командовали. Сергей пошагал в указанную сторону. Это недалеко, весь поселок буквально прижался к взлетке.

Довольно большой массив гаражей, видимо без машины здесь не обойтись. Плюс «полярка» выплачивается, поэтому деньги у личного состава есть. Довольно много японок, не только «Жигули» и «Волги». Перед гостиницей небольшая заасфальтированная площадка. Дежурный администратор буркнула, что мест нет, даже не взглянув в командировочное.

– У меня броня, Академия Генштаба.

– Извините, товарищ майор. Заполняйте карту.

Сличив удостоверение и записи, пожилая женщина выдала ключи от триста двенадцатого номера. Считается люксом. Под гостиницу отдано офицерское общежитие, три номера на этаже сделаны для начальства. На первом этаже живут какие-то гражданские, шумные и вечно пьяные старатели, которые ждут борт куда-то на север Камчатки. Левое крыло гостиницы на третьем этаже – аэрофлотовское, там отдыхают экипажи после рейсов. Правое крыло – военное. Самый крайний номер отдали Сергею, он двухкомнатный, и в нем есть ванная, только горячей воды до зимы не будет.

Оставив чемоданчик в номере и захватив секретный портфель, Сергей двинулся в штаб части представляться командованию и при них вскрыть пакет, которым его снабдили в Москве и Владивостоке. Лицо подполковника Михайлова показалось знакомым, и точно, он учился в Липецке. Год назад его в срочном порядке перевели сюда на должность командира полка, сразу после окончания Академии имени Гагарина.

Вызвали начальника первого отдела и вскрыли пакет. Третьим пунктом в приказе числилось: «Проверить подготовку полка по переучиванию на новую матчасть».

– Майор, понимаешь, такое дело… В общем, матчасти нет, документация не получена, тренажер еще не распаковывали.

Судя по тому, что семья подполковника продолжала проживать в Роси, в Белоруссии, оставаться здесь он не собирался и делал все для того, чтобы переучивание началось не при нем. Это же ответственность и вероятные летные происшествия. Он хотел вылететь на Большую Землю, и срать бы он хотел на то обстоятельство, что в прошлом году две авианосные группы обошли Камчатку, зажав полк между собой, и, в течение всей войны в Ливане, блокировали и вскрывали систему ПВО отдельной Дальневосточной армии. Старенькие Су-15, поступившие на вооружение полка в семьдесят четвертом году, противопоставить что-либо палубным «Томкетам» и F-15-N не могли. Указание и приказ на перевооружение получен еще в июле прошлого года. Его, подполковника Михайлова, освоившего МиГ-25МП, и перевели сюда для этого. Это Сергею сказали еще в Москве. Но воз и ныне там. Пришлось выйти на связь и доложить по команде, что полк к перевооружению не готов. Из материалов, присланных внуком, Сергей знал о провокации, которая состоится в ночь на первое сентября этого года. Теперь выясняется и подковерная подоплека этого дела.

ЦУ поступило немедленно: «Доложить о готовности тренажера в течение двух недель. Майору Андрееву обеспечить переброску из Улан-Уде двух боевых и двух учебно-боевых машин. О начале переучивания доложить не позднее пятнадцатого августа. Главком ГМА Кутахов».

– Евгений Михайлович, распишитесь!

Подполковник долго доставал из кармана кителя дорогущий «Паркер». Несколько попыток надеть колпачок на ручку не увенчались успехом. Руки у него просто ходуном ходили.

– Мне машина нужна, товарищ подполковник, требуется в штаб базы съездить. И распорядитесь готовить борт на Улан-Уде. Есть в полку люди, у которых есть допуск к самостоятельным на «двадцать пятом» МП.

– Только у вас и у меня.

– Значит, летим вместе.

Командование базой располагалось в Петропавловске, командовал там контр-адмирал Комаров, который, можно сказать, был старожилом Камчатского края. До своего назначения он был начштаба, затем первым заместителем командующего флотилией. Положение, в котором оказалась флотилия в прошлом году, никого не устроило, последовали оргвыводы со сменой чуть ли не всего командования флотилией. Флот трясет с восемьдесят первого года, когда практически весь командный состав флота одновременно погиб в Пушкине. Но вице-адмирала Хватова, предшественника Комарова, сняли за «прогулку» американской авианосной группы по Охотскому морю.

Причин – множество! И главная из них – успех израильского флота в борьбе с сирийским флотом, когда ни одна ракета, выпущенная сирийскими кораблями, не смогла достичь цели. Современные средства РЭБ смогли обезопасить корабли израильтян. Американцы, которые вооружены и оснащены еще лучше, полагали, что прогулка выйдет безопасной, и они нашли способ, как уничтожить «гнездо шершней».

Получив доклад от Сергея, адмирал просто зашелся в гневе, как будто бы до этого он не знал, что ни одного самолета МиГ-25-31 на полуострове нет. В общем, в тот же день их выпихнули в рейс на Улан-Уде. Опять тот же борт, только теперь бортмеханик сама любезность. Он хоть и из соседнего 25-го полка, но ссориться с командиром соседей не хочет. В воздухе подполковник Михайлов и рассказал свою ситуацию: супруга категорически отказалась переезжать в эту глушь, дескать, дети, им образование требуется дать – в общем, не будут переводить, заваливай медкомиссию. Хватит мыкаться по гарнизонам, ведь в Роси есть хорошая квартира, дача, машина, связи. Вот он живет как неприкаянный, ходит по разведенкам. Надоело все, хуже горькой редьки. Мотать надо из ПВО.

Сергей в целом с ним согласен, о быт разбилось множество семей в авиации, но неисполнение приказа – это уже слишком! Формально, правда, командир 825-го полка ничего такого не совершил, просто не ускорял переучивание. Были зацепки, где бумажные, где формальные. А ПВО служило местом ссылки, сам Сергей на собственной шкуре испытал. Армейская авиация базируется в более цивилизованных местах. Не везде, правда…

По прилете выяснилось, что партию самолетов для полка уже выпустили, но в связи с задержкой документов переоформили для отправки в Сокол, что под Долинском. Сергей показал приказ главкома, но тут за это дело зацепилась военприемка: 865-й полк Кутахову не подчинялся, он входил в состав ПВО СССР, а там командовал маршал авиации Колдунов, самый молодой маршал в Советском Союзе, двадцать третьего года рождения. Но у него сорок шесть сбитых, не считая американцев. Позвонили в Москву в штаб ПВО, и уже оттуда пришло сообщение, что самолеты из этой партии отправить в два адреса. Но два дня на согласование убили. По настроению Михайлова было заметно, что он бы улетел обратно, если бы не присутствие Сергея. Еще два дня потратили на провозные Евгению Михайловичу, благо что две машины были учебно-боевыми. Так и пошли на Елизово: Сергей на боевом, а Михайлов с мешком за спиной. «Аннушка» уже давно вернулась в полк. По прилете вылетели на ней обратно. Теперь дела пошли быстрее, поэтому в сроки, отведенные командованием, уложились. А вот с тренажером выползла задница – короче, требуется вызывать инженеров с завода. Тем не менее, к практическим занятиям по переучиванию приступили, о чем и доложили начальству. Кутахов, выслушав доклад об этом, довольно пробурчал в трубку:

– Вот что, майор, теперь твои бумаги подпишу, уже год у меня валяются. Теперь вижу, что не за красивые глаза тебя Асад хвалил. Конец связи.

Из Хабаровска доставили ракеты, которые запросил Сергей для переучивания. Двадцать шестого августа пять человек сдали зачеты и приступили к практической отработке упражнений на «УБах». Для Сергея это была обычная и привычная работа. Выполнил пять полетов, потом суббота-воскресенье, в понедельник продолжили летать. Днем двадцать девятого начала портиться погода, поэтому только один человек, майор Нуруллин, произвел первый самостоятельный вылет. Садился он уже в неблагоприятных погодных условиях. Штурманов штатных в полку не было. Су-15 – одноместный истребитель. Оружие еще никто из летчиков не применял.

Всю ночь и весь день тридцать первого шел проливной дождь, прекратившийся лишь поздно вечером. Накатилась темная камчатская ночь. В той истории, которую Сергей знал, в три местного, по Анкориджу, состоится взлет таинственного пустого самолета, в котором не найдут ни пассажиров, ни багажа, поэтому уазик он оставил под гостиницей. Все равно должны сообщить о нарушителе. Боевые машины он осмотрел перед тем, как уйти с аэродрома. Оружие подвешено, и оно не учебное. Сразу по улучшении погоды предстояли вылеты на боевое применение. Оба «УБ» имели полный боезапас и были заправлены. На боевом дежурстве стояла первая эскадрилья майора Нуруллина. В 05:03 звонок, Сергей сорвал трубку.

– Товарищ майор! Нарушитель, курсом на нас. Подполковник Михайлов распорядился вас разбудить.

– Поднимайте техников, капитан. Подготовить «тридцать первые» к взлету. Где майор Нуруллин?

– Через семь минут будет, товарищ майор.

– Прикажите ему дождаться меня, выезжаю.

Судя по всему, тревога объявлена по всему гарнизону, во многих окнах горит свет, у штаба появились часовые, и регулировщик с СКС и палочкой машет Сергею, чтобы проезжал быстрее. Салима он подхватил по дороге, тот быстрым шагом почти бежал по дороге к раздевалке.

– Кто дежурит, Салим Шарипович?

– Алексеев, вон, выруливает.

Длинный и тонкий «сухарик», горя фарами, разворачивался для взлета. Они выскочили из машины и заскочили в дежурку. Предстояло одеться в ВКК, а это еще минут пять. А секунды-то бегут! Прапорщик и двое солдат помогали затянуть шнуровки. Рядом крутится врач, умудрившийся замерить пульс у обоих. Забежали к нему и влетели в развозку. Как назло, еще кого-то ждем, наконец, тронулись к стоянкам первой. Шесть человек занимают места «согласно купленным билетам». Готовность номер один! Птички расчехлены и распакованы. Вокруг машины еще вьются технари. Сергей начал обход машины. Время, конечно, жмет, но мимо этого ритуала не проскочишь. Михайлов поднял только одну машину. Погода – отвратительная. Все, рапорт, и машина принята, сзади в кабину штурмана усаживается штурман полка майор Сергеев. Непонятно, когда он успел получить допуск. Нуруллину тоже кого-то нашли. Пошла «молитва», наконец появилась связь. Нервный голос Михайлова сообщил о помехах, с которыми столкнулся капитан Алексеев. Само собой, не будут американцы выпускать «нарушителя» без поддержки. Продолжая щелкать тумблерами, Сергей сообщил Евгению, что требуется готовить «УБ» с «Ягуаром», прикрыть их пару, доложил о готовности и запросил добро на запуск и прогрев.

– Кумжа-четыре, вам добро, взлет раздельный.

«Началось! Перестраховывается! Твою мать!» – подумал Сергей, но ничего не сказал и начал раскручивать турбину правого. Сзади штурманец начал докладывать воздушную обстановку, принятую от наземных служб, так что все сработало, не зря три дня летали. Прогрев закончил, и Сергей получил добро на старт. Слышно, как Алексеев матерится почти, пытаясь выйти на цель. Наземники тоже говорят о сильных помехах. Источника два. Добро на взлет получено, два длинных факела вырываются из сопел, и машина уходит в сторону моря, через тридцать секунд и Нуруллин получает добро на взлет. На полутора тысячах штурманы дают отворот влево с набором пяти тысяч. Там Авача и «нарушитель». «Заслон» его пока не берет, он дальше трехсот километров. Сзади заработал «Заслон» Нуруллина, с его помощью удалось отстроиться от помех. В шлемофоне появился новый голос, с начальственным баском, на связи командующий армией ПВО Каменский. Передает обстановку голосом, вместо того чтобы сбросить ее на монитор Сергееву.

– Куб-один, я – Кумжа-четыре, за мной Кумжа-пять, имеем возможность принять обстановку по «Квитку». От помех отстроились, «сто пятьдесят пятая» включена, выводите.

– Понял! Даем! Квазар, кто Кумжа-четыре?

– Москвич, а Кумжа-пять уже мой, и штурманы мои.

– Молодца!

«Квиток-2» принял обстановку, вычислитель дал новый курс, и Сергей перешел на автомат наведения, лишь изредка посматривая по сторонам. Тут Сергеев выдал:

– Цель высотная, скоростная, курсом на нас, скорее всего «СР». Выше восемь.

Доложили на землю, Нуруллину дали приказ перехватить, «Маневр» уже посчитал, что самому Сергею этого «Дрозда» не перехватить.

– Я – Кумжа-пять, принял, цель пока не вижу, выполняю.

– Кумжа-пять, я – Куб-один, цель находится в воздушном пространстве СССР, уничтожить!

SR-71 в ПВО не любили! Перехватить его было сложно, он имел почти на тысячу километров в час больше скорость, частенько колол воздушную границу, вызывая тревогу, и уходил в нейтральные воды, точнее небо. А тут такой случай! Кстати, он вооружен, и у него две ракеты, правда, не было известно, умеет ли он ими стрелять на такой скорости.

Салим расчертил небо факелами работающих на пределе двигателей и лез на высоту. Сергей подсвечивал ему цель, поэтому захват можно было произвести гораздо раньше американца. Одна за другой сорвались две ракеты от корпуса «тридцать первого». «Дрозд» начал запоздалый маневр с уклонением от ракет, но на такой скорости шибко не поманеврируешь! Ракеты еще не подошли, как оба американца катапультировались. Теперь на воде началась гонка, кто вперед – пограничники с Беринга и Усть-Камчатска или «Морские короли» с Атту. А Сергей уверенно заходил в хвост «медленному» нарушителю. Его приказали сажать, не было уверенности, что это не «пассажир». Машина шла с зажженными АНО и с проблесковым маячком. Сбросили скорость и подошли вплотную, мигая АНО, но RC-135 не реагировал. Сергей пересек ему курс и выбросил тепловые ловушки, демонстрируя свое присутствие и приказывая следовать за ним. Начались обычные игры, разведчик сбросил скорость, пытаясь загнать перехватчика на предельно маленькую скорость. А тут еще советчиков набежало, просто спасу нет. Хорошо еще, что Салим не все топливо израсходовал и подходил к гостю с другого борта. Под нами горы, так что, дружок, никуда не денешься, это территория Союза. Моргать надоело, и Сергей откинул спусковой крючок пушки. С полутора километров рой трассеров из шестиствольной пушки пересек курс разведчика. После этого земля подтвердила выход на связь американца и его согласие следовать на посадку. Салим ушел на базу, а вместо него прилетел Михайлов на «УБ». Сергей сдал ему гостя, который заходил с северо-запада в Елизово, а сам поднырнул под него и сел с ходу. С топливом была напряженка. Внизу еще качали Нуруллина: у него первый сбитый, и сразу «Черный дрозд».

Аэродром содрогнулся от рева работающих на реверс двигателей американского разведчика. Никакой KAL 007 над Камчаткой не пролетал. Он мирно шел по своему маршруту к месту своей гибели. Почему гибели? Его сбили в отместку за SR-71 и попытались обвинить в этом 865-й полк. Президентом США был актер и радиоведущий Рональд Рейган, который пытался использовать ложь как основной инструмент своей политики. Резко взвинтив расходы на вооружение за счет печатного станка и используя технологическое превосходство США в области электроники, позволившее американцам создать машины четвертого поколения, минуя третье, увеличив национальный долг США с 997 млрд долларов до 2,85 трлн долларов. Большая часть этих триллионов долларов пошла на вооружение. В Европе появилась толпа «Першингов» и «Томагавков». Мир находился на таком мизерном расстоянии от войны, что сложно себе вообразить. Америке требовался враг, чтобы сплотить нацию, потому что иным способом, кроме как войной, долги было не отработать.

У Советского Союза таких шальных денег не было. Приходилось выкручиваться, лепить из ничего конфетку, но прорыв наметился! МиГ-31, МиГ-29 и Су-27 на потоке. И американцы прекрасно знали об этом, через год самолеты массово начнут поступать в войска, а МиГ-31 и «двадцать девятый» уже в строю.

Готовность номер один не отменили, наоборот, объявлена такая же готовность и по РВСН. В воздухе постоянно находились самолеты стратегической авиации, которые дозаправлялись в воздухе и продолжали следить за развитием событий, 865-й полк был вынужден постоянно держать в небе пару «сухих», а боевые МиГ-31 исключили из программы переучивания. Они стояли на боевом дежурстве. У машины был небольшой радиус действия, а заправочной штанги тогда не было. Вот и приходилось двум летчикам – командиру полка Михайлову и командиру первой эскадрильи Нуруллину – сидеть в ВКК постоянно, а Сергей на двух «убах», один из которых тоже постоянно стоял в готовности к вылету, готовить еще летчиков к самостоятельному вылету. За шесть дней, пока длился Камчатский кризис, самостоятельно вылетели еще шесть летчиков полка.

Посмотрели офицеры и на недавних противников – двух пилотов SR-71 в оранжевых космических скафандрах и двадцать человек из экипажа RC, из них четыре человека – это экипаж, а остальные – операторы и офицеры разведки. В ту ночь на Камчатке должны были приземлиться новейшие боеголовки двух наших новых ракет из Плесецка. Разведчик шел замерить КБО и заснять момент падения боеголовок на полигоне Кура. Американцы настаивали вернуть им самолет и экипажи, но Андропов уперся и обещал вернуть их только после отсидки за шпионаж. В конце концов американцев передали в море на корабли США, а RC-135V к тому времени уже не летал: во-первых, по инструкции, американские операторы разбили часть приборов, во-вторых, уж больно привлекательной была его начинка. В общем, возвращать самолет-разведчик Америке не стали. К тому времени и остатки SR-71 водолазы извлекли из-под воды. Большого толка от этого не было, так как работающих приборов на нем не осталось. Ну, так, познакомились с некоторыми устройствами.