Жарким кровавым летом Хантер Стивен
Шорт и впрямь двигался быстро. Не так быстро, как Эрл или сам Ди-Эй (чуть погодя старик уверился в том, что никто не может двигаться быстрее Эрла), но быстро. Паренек уловил верное движение с первого раза и с тех пор выполнял его правильно.
Хендерсон из Оклахомы был далеко не таким неловким. Высокий и белокурый, со слишком длинными руками и чересчур большими кистями, он словно путался в собственных конечностях и совершал лишние движения. Он не имел тех же способностей, что Шорт и еще некоторые курсанты. Но, боже, как же он работал! Он вставал раньше всех и практиковался в имитации выстрелов, а после занятий уделял этому упражнению еще немало времени.
– Ты настоящий труженик, сынок, – похвалил его Ди-Эй.
– Да, сэр, – согласился Хендерсон. – Мои старики сумели меня этому научить.
Он сражался против воображаемых преступников до тех пор, пока на его пальцах не появлялись кровавые мозоли.
– А вот это, – сказал Эрл через несколько дней, – отличная штука.
Он держал в руках автомат «Томпсон» сорок пятого калибра, модель 1928 года, с отлично обработанным деревянным цевьем, компенсатором, вертикальной рукояткой и идеально регулируемым прицелом системы Лаймана.
Еще пять новеньких, лоснящихся от масла экземпляров такого же оружия лежали перед ним на столе.
– Мистер Ди-Эй немало поработал в Мэне, поэтому на всех пушках стоит клеймо «Полиция штата Мэн». Они будут нашим главным наступательным оружием, не только из-за огневой мощи, но и из-за психологического эффекта. Если ты очутишься рядом с таким оружием со стороны дула, возникнет мысль, что, пожалуй, хватит воевать. Правда, это не слишком-то помогало, когда мы имели дело с японцами, но должно сработать с горцами из Хот-Спрингса.
Курсанты впились взглядами в оружие, которое сержант держал перед собой на вытянутых руках.
– Это полностью автоматическое оружие с полусвободным затвором, – продолжил Эрл. – Слово «полусвободный» очень важно, оно означает, что оружие может стрелять только с отведенным назад затвором. Если забыл взвести затвор, считай, что тебе сильно не повезло. Если не приставишь магазина, он не будет стрелять, разве что ты собственными руками вложишь патрон в патронник, а потом взведешь затвор. Правда, я никогда не слышал, чтобы хоть кто-нибудь это делал, но моя теория говорит, что, если существует хоть какая-то возможность что-то испортить, всегда найдется новичок, который сумеет это сделать, как бы ему ни было трудно. Никогда не досылайте патрон в патронник, потому что любой будет уверен, что он пуст, и именно так происходят несчастные случаи при обучении. У вас будет множество возможностей пролить кровь в Хот-Спрингсе, делать это здесь ни к чему. Сегодня вечером я научу вас разбирать автомат, чистить его и собирать. Вы будете разбирать, чистить и собирать оружие каждый раз, когда будете им пользоваться, причина – та, которую я уже называл: хорошо ухаживайте за оружием, и оно отблагодарит вас. А теперь – кто знает, как стрелять из этого оружия?
Поднялось несколько рук, принадлежавших в основном курсантам постарше, которые пришли из полиции своих штатов.
Френчи тоже поднял руку.
– Френчи Шорт, ты тоже? Что ж, молодой человек, выйди сюда. Где ты научился стрелять из «Томми»?
Френчи встал с места и подошел к сержанту:
– Моя мать была знакома с шефом полиции нашего города. Она договорилась, чтобы мне на пятнадцатый день рождения дали пострелять из всех видов оружия.
– Вот так подарок! Будь я проклят, это дорогого стоит. Ну что ж, Френчи, покажи ребятам, как это делается.
Френчи вышел на линию огня, приставил коробчатый магазин, вскинул оружие и подался вперед.
В двадцати пяти ярдах красовалась силуэтная полицейская мишень в виде мужчины, который стоял в полный рост, положив руку на бедро.
– Приготовились, парни! – скомандовал Эрл.
Френчи переступил с ноги на ногу и нажал на спусковой крючок. Ничего не произошло. Он вспомнил о затворе и потянул за рукоять – послышался глухой щелчок хорошо смазанного металла, – снова встал в позу для стрельбы и нажал на спуск. И опять безрезультатно.
– Дерьмо! – пробормотал он.
– Предохранитель, – напомнил Эрл.
Френчи наугад сдвинул какой-то рычажок.
Снова вскинул автомат к плечу.
Прозвучал одиночный выстрел. Магазин упал на землю.
– Дерьмо!
– Теперь послушайте меня. Френчи решил, что уже все знает. Не стал ждать, пока научится. Он был уверен, что знает, и хотел похвастаться. На этой работе нет места хвастовству, потому что хвастовство наверняка погубит вас. Поняли? Здесь командная работа, а не «Эй, посмотрите, какой я молодец!». А еще, – Эрл подмигнул Френчи, – когда приставляешь магазин, нужно хорошенько шлепнуть его по дну и убедиться, что замок защелкнулся. Иногда он не запирается полностью, но пружина держит магазин на месте, а тебе кажется, что все, полный бибоп. На самом деле никакого бибопа нет, а есть только боп – один-единственный боп. Френчи не знал, что магазин у него в автомате держится на не очень-то честном слове. И что он теперь скажет Младенцу Нельсону, который бежит на него с обрезом? Нужно сильно ударить по магазину снизу и услышать, как замок защелкнется.
Эрл вставил магазин в гнездо, сильно хлопнул по нему снизу ладонью, отжал рукоять затвора, выпрямился и приложил приклад к плечу.
– Теперь, ребята, заткните уши, но широко откройте глаза. Я буду стрелять трассирующими, чтобы вы могли проследить за полетом пуль.
Он нагнул голову, приняв классическую стрелковую стойку, рекомендованную ФБР, и выпустил сразу полмагазина. Не обращая внимания на застарелую боль в левом запястье, он очень крепко стиснул цевье, не позволяя дулу смещаться, куда ему захочется. В этом была вся штука. Оружие дергалось, затвор скакал взад-вперед, пустые гильзы градом летели вбок, дуло норовило уползти в сторону под действием вспышек огня, выброса пороховых газов и, конечно, огня трассеров. Грохот пуль, летевших к мишени, сливался в один оглушительный рев. Со среза дула срывалось такое яркое пламя, что отдельных вспышек, конечно же, нельзя было разглядеть – в отличие от огненных струй, бивших из хвостовой части каждой пули. Они вспыхивали на невообразимо короткие доли секунды, обозначая траекторию полета. Струи как бы существовали и в то же время нет: иллюзорные бело-голубоватые полосы, похожие на электрические разряды, более прямые, чем можно сделать при помощи лучшей линейки, тянувшиеся без единого отклонения от дульного среза к мишени. Пули Эрла моментально проделали в центре силуэта, стоявшего в двадцати пяти ярдах, отверстие с неровными краями.
– Что, впечатляет? А теперь скажу вам, что все это совершенно неправильно. Никогда не стреляйте очередями длиннее, чем по три патрона. В кино все время строчат точно так же, как я сейчас, но у них прямо за камерами сидит толпа всяких помощников с горой таких вот «Томми», и они готовы в любой момент прибежать и перезарядить пушку, когда камеры остановятся и звезда усядется выкурить свой «Кэмел». А вам придется самим таскать свой боезапас, и никому, конечно же, не захочется просадить его впустую. Если только ты не гений, каждый чертов выстрел после третьего пойдет в молоко. Так уж получилось, что я гений. Возможно, Френчи тоже. А вот все остальные, кажется, нет. Теперь смотрите, как мы должны стрелять.
Он снова повернулся к мишени, вскинул оружие к плечу и выпустил три короткие очереди по три патрона. Каждая очередь угодила в голову мишени, каждую сопровождал огненный шлейф. А от головы мишени не осталось почти ничего, только разлохмаченный картон.
На протяжении нескольких дней они с утра упражнялись с пистолетами, а ближе к вечеру – с автоматами. Они упорно трудились, одни овладевали оружием быстрее других, но под конец каждый достиг определенных успехов. Благодаря использованию трассирующих пуль – старому приему, который в ФБР давно применяли для обучения своих агентов, – было значительно легче замечать ошибки и вовремя указывать стрелку, что дуло его автомата ушло в сторону и пули ложатся не туда, куда нужно. Но Эрл сразу предупредил, что трассирующие пули можно использовать только при обучении и никогда – в бою: во-первых, они сразу выдают положение стрелка, а во-вторых, пылающий состав при попадании пули, скажем, в сухой деревянный дом, сено, листву или мусор почти наверняка вызовет пожар. На таких островах, как Иводзима, подобная проблема не вставала, зато в городе вроде Хот-Спрингса, где большинство казино находилось в старых деревянных зданиях, об этом необходимо было помнить.
На пятый день Эрл показал курсантам автоматическую винтовку «Браунинг».
– Это оружие можно смело назвать убийцей японцев. Оно стреляет большими стандартными правительственными пулями тридцатого калибра, которые несутся со скоростью около двух тысяч трехсот футов в секунду и пробивают все, во что попадают. Если надо достать парня, стоящего за мягким прикрытием, пуля пробьет защиту и попадет в него. Против автомобилей или легких грузовиков не придумано ничего лучшего. Магазин на двадцать патронов, дальность прицельной стрельбы – тысяча ярдов, отвод газов из канала ствола с запиранием, удобно переносить, но весит изрядно – около шестнадцати фунтов. Они идут в комплекте с сошками, но сошки сразу же выбрасывают. Здесь сошек уже нет. Каждый взвод морской или простой пехоты имел хотя бы одну такую винтовку, они составляли основу огневой мощи при прикрытии всех маневров отряда и использовались для подавления стрельбы противника с дальнего расстояния. Мы будем использовать это оружие очень избирательно. Оно может пробить три стены и прикончить человека, который в своей квартире идет в ванную. Но вы должны уметь владеть им хотя бы на тот случай, если мы нарвемся на действительно отчаянных парней, сидящих в надежном укрытии и намеренных биться до последнего. Вот тогда-то и понадобится «Браунинг». Для Джона Уэйна он не годится. Из него нельзя палить очередями во все стороны, как в кино. Слишком мощное оружие для этого.
Однако для молодежи оказалось гораздо проще стрелять из «Браунинга», чем из «Томми»: винтовки были заметно тяжелее и лучше гасили отдачу, а кроме того, оказалось, что длинные стандартные патроны тридцатого калибра намного легче заряжать в магазин, чем короткие для «Томпсона». Курсанты стреляли с расстояния в сто ярдов и быстро научились кучно всаживать пять пуль в центр силуэтной мишени.
Половина времени была потрачена на оружие, которое следовало знать, хотя и не предполагалось использовать: дробовики «Винчестер-97» и карабины M-l. А потом наступил выходной, и большинство учащихся отправились в Тексаркану, чтобы посмотреть кино или развлечься еще как-нибудь. А Эрл и Ди-Эй составляли график. Все знали, что должно было последовать потом.
Настоящая потеха.
Глава 10
Оуни никогда не устраивал встреч в одном месте два раза. Эта привычка осталась у него с былых времен. Нельзя действовать шаблонно, потому что шаблон очень быстро погубит тебя. Если ты выжил после охоты, которую вел на тебя Колл Бешеный Пес, то обязательно приобрел элементарные навыки выживания, остающиеся на всю жизнь.
Таким образом, когда Оуни созывал совещание, приходилось разыскивать по всему городу большинство Грамли высшего ранга: управляющих казино, главных букмекеров, заведующего телефонной и телеграфной связью, адвоката Ф. Гарри Херста – в общем, тех, кто управлял другими людьми, которые, в свою очередь, управляли бесчисленным количеством рядовых агентов, и так далее, и так далее.
Никто не знал заранее, когда последует вызов и куда придется направляться. Поэтому в тот день сбор был обычным, то есть не более необычным, чем любой другой. Оуни назначил встречу в водолечебнице «Фордайс» на Сентрал-авеню. Ради этого случая заведение временно закрыли для посетителей.
Все разделись, завернулись в простыни и теперь сидели под многоцветной витражной стеклянной крышей, разукрашенной цветочным орнаментом. Можно было подумать, что собравшиеся восседают среди цветов. Дело происходило днем, как и полагается, если речь идет о деловом совещании. Сквозь стеклянный потолок лился солнечный свет сине-лилового оттенка. Каждый искупался в воде, которую природа нагрела до ста сорока градусов по Фаренгейту, и почувствовал себя распаренным, как вываренный изюм. Затем все прошли через игольчатый душ, промывший поры. Теперь они сидели в парной и походили бы на облаченных в тоги римских сенаторов, если бы не плавающие по помещению клубы пара. Снаружи патрулировали Грамли, исключая малейшую возможность того, что поблизости окажутся шпионы или случайные наблюдатели. В женскую половину водолечебницы направили нескольких девочек Грамли с целью удостовериться, что ни одна леди не сделала попытки спрятаться там.
Встреча проходила в деловой обстановке, и Оуни вовсе не выглядел космополитом, любезным хозяином, который с величайшим тактом принимал важных гостей из других мест и говорил со светским британским акцентом, усвоенным благодаря его актерским способностям, а не врожденной памяти. В своем святилище, где его власть была абсолютной а престиж – непререкаемым, Оуни разговаривал, как обитатель манхэттенского Ист-Сайда, где он жил с тринадцати до сорока трех лет.
– Ничего, – повторил он, разжевывая незажженную сигару, великолепную гавану. – Только время профукали!
– Ни даже самого поганого хвостика, – подтвердил Флем Грамли, сделавшийся старшим Грамли после того, как Папаша Грамли месяц назад забузил и ушел на покой, заявив, что устал и с него хватит. Флем, закаленный в бутлегерских войнах двадцатых годов, говорил на арканзасском диалекте, с сильнейшим сельским акцентом, и для того, чтобы начать понимать его, требовался не один год знакомства. – Мы прочесали весь город от сих до сих и обратно. Эти проклятые фраера смылись, как ветром сдуло. Чертова Богом проклятая штука, будь она проклята.
Оуни впился зубами в сигару так, что чуть не откусил от нее кусок.
– Только, – добавил Флем, чуть помолчав, – малость попозже братан Слайдел, тот, пацан Уилла Слайдела, а не Джада, не Боба, не…
– Да, да, – сказал Оуни, не желая выслушивать перечень тех, кто мог и кто не мог быть отцом Слайдела Грамли.
– А, ну да, сэр, так вот этот Слайдел, он чего сделал? Проверил один мотель за Уошито, «Лучший туристский». И ему сдалось, что какие-то фраера там подсняли нумерки на недельку. Один старый, такой навроде грустный. А второй помладше и такой навроде сильно крутой, такое вот дело, значит.
– Получается, их было двое? – заметил Оуни.
– Угу, сэр, очень даже может быть. Менеджер говорит, что они куда-то свалили посередь недели. И так и не приперлись до хаты. Уиллов Слайдел взял ключ, проверил обе комнатенки. Ничего полезного. Нижнее белье, зубные щетки, да порошок, да газета из Литл-Рока. Ни оружия, ничего вообще толкового. Эти парни катаются налегке, уж не знаю, те они, кого мы ищем, или не те.
– Мне плевать на все это дерьмо, – громче, чем стоило бы, заявил Оуни. – Если бы эти говнюки были ни при чем, они, мать их, не стали бы бросать в мотеле свои подштанники. Они могли свалить из города, но не до проверки. Эти парни, они знали, что я буду их искать. Этот чертов ковбой, попортивший ребра Сайджелу, он знал меня. Он посмотрел на меня и сказал… – Оуни довольно убедительно воспроизвел убийственно-язвительную реплику Эрла: – «Может быть, вы или кто-то из ваших парней хотите помериться со мною силами, мистер Мэддокс? Прошу». Этот раздолбай знал меня. Откуда он меня знает? Я его не знаю. Откуда, черт вас возьми, он меня знает?
Оуни вгляделся в плававшие по комнате клубы пара, будто надеялся отыскать в них решение и этой новой проблемы, и всех остальных. У парня с вокзала были лучшие руки, какие ему приходилось видеть.
– Этот долбаный тип, у него есть удар. Я не один год содержал боксеров. Просто здоровый болван не мог так ударить. Я-то знаю, что такое бокс, так вот, парень был нокаутером!
– Это могли быть нью-йоркские парни? Или чикагские парни?
– Может, и чикагские парни, – согласился Оуни. – Багси из Нью-Йорка, и я уверен, что его там каждая собака знает. Если бы они были из Нью-Йорка, я знал бы о них. Нет, но как же он врезал этому еврею!
– А если копы? – решил поумничать кто-то.
– Вы проверяли полицейских? – спросил Оуни Флема Грамли.
– Ага, сэр, а как же. Шеф говорит, что это не был никто из егойных парней. И никаких новых он не нанимал. Он звонил в Литл-Рок своему другу из ФБР, так тот говорит, что это никакие не федеральные типы. И не из акцизного департамента или еще какого-нибудь дерьма в этом роде. Вы уж поверьте мне, я этих акцизников знаю от и до, так вот, эти фраера никакие не налоговики. Ни один акцизник не сумеет так врезать.
– А вдруг они работают на нового окружного прокурора? – спросил кто-то. – Рядом с Беккером у нас нет никаких источников.
Флем ответил не задумываясь:
– Этот мальчишка так напугался, когда Руфус бросил ему на лужайку дохлую собаку, что его с тех пор даже в городе не видно. Даже в своем офисе почти не бывает!
Ответом ему был дружный смех.
С этим вопросом покончили. Было много и других важных дел, касавшихся старого бизнеса: новая китайская прачечная около Оуклона задерживала платежи, и ее хозяев нужно было приучить к аккуратности; пивоваренный завод «Джакс» из Нового Орлеана поставил слишком много пива, но Грамли убедил водителя грузовика не сообщать об этом; колесо рулетки в «Подкове» заедало, что позволяло с немалым успехом угадывать выигрышные поля, оно поддавалось ремонту, но лучше было бы заменить стол целиком; начинался сезон скачек в Хайалиа, и Оуни предстояло подумать над отправкой в центральную контору еще одного-двух человек – во время сезона в Хайалиа сведения оттуда передавали так часто, что провода, казалось, дымились от перегрузки.
Но после окончания совещания менеджер «Золотого солнца», заведения, расположенного около оуклонского ипподрома, отвел Оуни в сторону:
– Оуни, я кое-что слышал.
– И что же, Джок?
– Может быть, это ничего не значит, но вы в любом случае должны знать.
– Ну так валяйте.
– Мой шурин из Лос-Анджелеса частенько открывает заведение во внеурочный час для Микки Коэна. Так уж случилось, что он служил в игорном доме на пароходе, который они держали за пределами двенадцатимильной зоны.
– И что?
– Так вот, после того как пароход прикрыли, дела у них идут паршиво. Но Микки сказал моему шурину, что скоро наступят хорошие времена.
Оуни слушал внимательно. Микки Коэн был правой рукой Багси.
– И что же это значит?
– Он говорит, что скоро найдется много работы для настоящих профессионалов игорного дела.
– То есть? Багси попытается получить этот пароход обратно?
– Нет, Оуни. Задумка куда крупнее. Похоже, он купил большой кусок пустыни возле границы с Невадой. Азартная игра в Неваде не запрещена. Туда никто не ездит, но там это вполне законное дело.
– Я все еще не…
– У него большой план. Он собирается выстроить город. Большой город. И вложить сколько-то там нью-йоркских денег. План считается совершенно секретным. В общем, он собирается выстроить в пустыне город, где будет идти игра на деньги. Выстроить Хот-Спрингс в пустыне. Лично я думаю, что это дерьмо. Кому нужно переться в гребаную пустыню и проигрывать там свои денежки?
Однако Оуни уже понял смысл визита Багси и увидел в нем серьезную угрозу своему будущему. Значит, Багси затеял собственную игру. Но Хот-Спрингс мог быть только один. Он мог находиться либо здесь, в Арканзасе, где был создан и где, по всем понятиям, было его место, или в гребаной невадской пустыне, куда этот Багси, жидовская рожа, вознамерился его перенести.
В двух местах он существовать не мог.
Кому-то предстояло умереть.
Глава 11
Ди-Эй продумал все очень тщательно – разбил команду на огневые группы по два человека и сформировал два отделения, по три группы в каждом. Одно предназначалось для проникновения с парадного входа, а второе – с черного.
Пришло время отрабатывать операции с разряженным оружием, но в остальном снаряжение было полным, включая тяжелые бронежилеты, которые все ненавидели лютой ненавистью.
Конечно, молодой Карло Хендерсон оказался в одной группе с еще более молодым Френчи Шортом, полным всяческих соображений, слишком важных, чтобы хранить их при себе. Эти соображения были одной из причин того, что никто другой не хотел работать с Френчи.
– Посуди сам, – говорил Френчи, – с какой стати я буду пользоваться дробовиками и карабинами? Это тебе не двадцатые годы. «Томпсоны» придуманы для войны в окопах. Для стрельбы очередями. Попадаешь в помещение, поливаешь его очередью и…
– Да ведь тебе же все время твердят: не стреляй длинными очередями, – ответил рассудительный Карло. – Мистер Эрл прямо так и сказал: стреляйте по три выстрела.
– Что ты говоришь? Да ведь эти болваны просто свихнутся, если в них стрелять. Они разнесут в клочки все, что хоть немного движется. И превратят свои драгоценные казино в дома из швейцарского сыра.
– Ты бы лучше делал то, что тебе говорят.
– А-а, – протянул Френчи, – значит, ты тоже один из них? Тебе, наверное, нравится все это дерьмо. И этот громила, мистер Эрл, который шляется здесь с таким видом, будто он Бог, или Джон Уэйн, или кто-то еще в этом роде.
– Да он, по-моему, нормальный мужик. Я слышал, на войне он был большим героем.
– Ну и что он с этого поимел? Строит из себя сержанта и готовится высаживать двери казино в арканзасской дыре, в Хот-Спрингсе. Дерьмо все это. Неужели он не мог нажить со своей медали ничего большего?
– А ты-то что здесь делаешь, если все это такое дерьмо?
– Э-э-э…
– Ну?
– Ты никому не скажешь?
– Конечно нет. Ты мой напарник. Я должен прикрывать тебя.
– Меня вышибли из Принстона. Дружище, у моего старика аж задница покраснела от злости! Он судья, большая шишка, вот и пристроил меня в департамент полиции. Но чего я на самом деле хочу, так это пробиться в ФБР. Однако без бумажки из колледжа – нет, сэр! Зато если я покажу себя хорошим копом…
– За что тебя выгнали?
– Длинная история, – ответил Френчи; его взгляд вдруг сделался жестким, и глаза вспыхнули фанатичным огнем. – Совершенная туфта, можешь мне поверить. Меня обвинили в том, чего я вовсе не делал! Как бы там ни было, если мне удастся попасть в ФБР, то оттуда можно будет перебраться в УСС. Ты хоть знаешь, что это такое?
– И что?
– Что, что! Хендерсон, да ты еще тупее, чем кажешься. Это Управление стратегических служб. Знаешь, дружище, там я был бы как раз на месте! Работа в разных странах, в чужеземных странах, а у меня настоящий талант к языкам и акцентам. Да все парни, которых собрали сюда, искренне верят, что я вылез из какого-то жабьего болота в Джорджии! А уж в УСС можно вдоволь повалять дурака. Во время войны они взрывали поезда, убивали нацистских генералов, перерезали провода и подслушивали разговоры дипломатов. Мой дядя занимался всем этим.
– Ладно, – сказал Хендерсон, – но пока лучше тебе забыть обо всем этом и сосредоточиться на том, что нам предстоит делать через несколько минут.
– Ладно, только я возьму «Томпсон», договорились?
– Мне казалось, что тебе не нравится «Томпсон».
– Я не говорил, что он мне не нравится. Я сказал, что им нужно пользоваться не так. Но я хочу ходить с «Томпсоном».
– Вот и прекрасно. Я пойду первым.
– Нет, первым пойду я. Сам посуди, я намного быстрее, чем ты, я лучше стреляю, я ловчее, я умнее, я…
– Ты не можешь идти первым и нести автомат. Это против правил.
– Правила! – огрызнулся Френчи с таким видом, будто только и делал, что боролся с правилами. – Будь они прокляты, эти правила! Да подавись ты своими правилами!
В качестве учебного объекта выбрали строение 3-3-2, одну из множества пустых казарм, построенных в безжизненной техасской степи. Эта ничем не отличалась от остальных: неухоженное, чуть покосившееся здание из рассохшегося дерева, выкрашенное облупившейся желто-коричневой краской. Несколько оконных рам, оставленных открытыми, скрипели и раскачивались под ударами всепроникающего ветра.
Строение 3-3-2 было целью. Двенадцать полицейских заняли позиции в третьей от объекта казарме, провели рекогносцировку, изучили объект атаки и выработали план. Длинный, самый старший из всех (ему было уже двадцать шесть), дорожный патрульный из Орегона, назначенный номинальным командиром, вел себя рассудительно и даже мудро, отлично понимая, что простота действий – залог успеха. Он был уверен, что все пройдет легко, если, конечно, все будут действовать по плану и поддерживать друг друга.
Однако ему почти сразу же начал мешать Френчи. Френчи все знал лучше всех. Френчи все рассчитал. Френчи, обаятельный, разговорчивый, своенравный, продолжал утверждать:
– Я лучше всех стреляю и поэтому должен идти впереди. В самом деле, почему лучшему стрелку не позволяют идти первым?
– Шорт, а ты не хочешь дать попробовать кому-нибудь другому?
– Я просто говорю, что правильнее всего использовать лучших людей впереди. Я очень хорошо стреляю. Никто не может стрелять так, как я. Разве я не прав? Если я не прав, поправьте меня. А раз так, я должен входить первым.
У него совсем не было совести, и на все доводы он просто плевал. В конце концов, чтобы отвязаться от него и продолжить работу над планом, Длинный дал Френчи добро на то, чтобы он, в паре со своим партнером, пошел передовым в группе, штурмующей задний вход.
Затем он разъяснил остальным их обязанности; курсанты надели поверх пиджаков жилеты с вшитыми в них тяжелыми броневыми пластинами и нахлобучили шляпы. Все уселись в три автомобиля – два старых черных «форда» дорожного патруля и «де сото», некогда принадлежавший подразделению по контролю над торговлей спиртным, – покатили по пустынным улочкам казарменного городка и вскоре с разных сторон подъехали к строению 3-3-2.
Длинный посмотрел на часы.
– Всем группам, – скомандовал он в микрофон карманной рации. – Начать развертывание!
Автомобили остановились. Люди высыпали наружу. Один сразу же споткнулся и упал, уткнув дуло автомата в техасский суглинок и забив компенсатор сухой землей. Второй умудрился на бегу удариться коленом о нижнюю кромку своего бронежилета – толстенную пуленепробиваемую пластину, – упал, скорчившись от боли, и больше не участвовал в операции.
Но Френчи, первым выскочивший из заднего автомобиля, успел первым и к двери. Он держал автомат наперевес. Карло, не такой ловкий и хуже приноровившийся к броне, замешкался позади.
Френчи пнул дверь.
Та даже не пошевелилась.
– Дерьмо! – разозлился он.
– Черт возьми, ведь ты же по плану должен дождаться меня! – сказал Карло, подбежав к двери с остальными четырьмя членами их группы.
– Гребаная дверь забита.
Френчи пнул ее снова, без всякого результата.
– Мы должны…
Но Френчи не мог ждать. Он стянул через голову тяжеленный бронежилет, разбил стекло в окне, головой вперед нырнул в темноту, очень удачно упал и сразу же вскочил на ноги.
– Служба окружного прокурора, – заорал он во весь голос. – Облава! Руки вверх!
– Подожди меня, черт возьми! – тщетно взывал несчастный Хендерсон, все еще остававшийся по ту сторону двери.
Френчи услышал, как отставшие колотили в дверь. Впрочем, ему даже не пришло в голову отпереть ее. Он не собирался никого ждать и бросился по длинному коридору в темноту, дразнившую своей неизвестностью. Тело, освободившееся от двадцати фунтов брони, казалось очень легким. Коридор вывел Шорта в более просторное помещение, и он мгновенно навел свой незаряженный автомат на угрожающе-громоздкие тени: как он понял через секунду, то были всего лишь старые столы и стулья. А в следующий момент помещение заполнилось дымом. Дымовое облако сразу разошлось, полностью дезориентировав его. Шорт закашлялся, побежал дальше – все еще в полном одиночестве – и оказался в более просторном месте, где дым был не таким густым. Все предметы вокруг казались сломанными. Затем он увидел перед собой контуры, напоминавшие человеческие фигуры. Ни о чем не думая, он опустился на колено, привычным движением навел на них мушку «Томми» и нажал на спуск. Затвор громко лязгнул.
Он передернул затвор, понимая, что в реальной обстановке убил бы несколько человек, и внезапно прямо перед ним появилась еще одна фигура.
Ба-бах! Он выстрелил снова и в следующую секунду узнал изумленное лицо Карло Хендерсона, которого только что «убил». Он метнулся налево, в сторону лестничной клетки, пинком распахнул дверь и выбежал.
– Шорт!
Он обернулся. Позади стоял Эрл, нацелив свой пистолет сорок пятого калибра прямо ему в лицо. Громко клацнул спусковой крючок.
– Прими мои поздравления, Шорт, – сказал Эрл. – Ты только что убил трех человек из своей команды и своего напарника, а еще погиб сам. А теперь подумай о том, что ты мог бы натворить, если бы добрался до второго этажа!
Ди-Эй собрал курсантов прямо на грунтовой дороге, проходившей перед строением 3-3-2. Он предложил им освободиться от бронежилетов, положить оружие, снять шляпы и пиджаки и слегка распустить галстуки, а курящим разрешил курить. День, по обыкновению, выдался жарким, и у большинства молодых полицейских одежда промокла от пота. Вид у всех был довольно печальный и удрученный.
– Что ж, друзья, – начал Паркер, – если бы я сказал, что вы хорошо поработали, это была бы беззастенчивая ложь. Скажу честно: толпа голодных енотов, запертых в подвале с десятью фунтами сырого мяса, пожалуй, действовала бы более согласованно. По большей части то, что я видел, представляло собой ошибки, помноженные на ошибки. Я не понимаю, что случилось с вашей системой взаимодействия. Команда переднего входа, по крайней мере, держалась вместе, но, к великому сожалению, ее перебила команда черного входа. В который уже раз повторяю вам: половина успеха заключается в том, что обе команды входят одновременно. Это принципиально важно. Вы должны появиться сразу с двух сторон и поразить находящихся внутри своей мощью. Они должны понять, что у них нет шансов на победу и сопротивление бесполезно. Сознаюсь, что мы устроили вам несколько сюрпризов. Мистер Эрл бросил дымовую гранату, только чтобы сбить вас с толку. Я сказал бы, что это удалось ему в высшей степени. Кто-нибудь со мной не согласен? Черный ход был заперт. Хоть кому-нибудь пришло в голову посмотреть на притолоке? А ведь именно там и лежал ключ. Вместо этого команда заднего входа сразу же раскололась. Согласовывала ли она свои действия по рации со второй командой, у главного входа? Нет. Я сидел на втором этаже и контролировал радиосвязь. Вы не поддерживали связь, а когда связи нет, нужно ожидать самых неприятных сюрпризов. И наконец, друзья мои, ни в коем случае нельзя слишком возбуждаться. Мы имеем неудачный опыт: один член команды отделился от остальных и повел себя чересчур агрессивно. Предполагалось, что он находится в группе прикрытия, а он вместо этого помчался вперед, открыл огонь по своей же второй группе, затем застрелил напарника, выбежал на лестничную клетку, даже не подумав проконтролировать зону позади себя, и был без труда застрелен мистером Эрлом. Друзья, нужно научиться сохранять спокойствие. Если вы станете действовать под влиянием эмоций, то будете представлять опасность для своих же товарищей. Мы должны работать в команде, помните об этом. Взаимодействие, связь, хорошее умение стрелять, контролируемая агрессивность, разумная тактика. Вот основа нашего искусства. Хотите что-нибудь добавить, Эрл?
– Только одно. Мне это знание дорого досталось. Бой получится таким, каким получится. Вы должны быть готовыми вступать в бой, идти туда, куда он вас приведет, и побеждать. Помните: всегда обманывайте противника – и всегда будете побеждать.
Стрельба и движение.
Это был самый необходимый элемент обучения и самый опасный.
– Я отложил это напоследок, – объяснил Ди-Эй, – потому что вы должны отработать навыки обращения с оружием и самодисциплину, прежде чем сможете хотя бы подумать об этом. В таких делах если вы оплошаете, то наверняка убьете своего товарища или случайного прохожего.
Учебный курс, который лично разработал Ди-Эй, преподавался в бывшем административном корпусе (естественно, временном, как и все постройки этого городка), откуда осуществлялось управление всей округой, когда здесь хранилось армейское имущество. Теперь здание было предназначено к сносу, оставалось ждать лишь появления в бюджете необходимых средств. С ним можно было делать все что угодно, и Ди-Эй разрешил стрелять по всем стенам, кроме переднего фасада. Это дало сектор обстрела в добрых двести семьдесят градусов.
– Вы проходите по помещениям командами по два человека, как во время настоящего рейда. Идущий справа берет на себя цели справа. Тот, что слева, соответственно, цели слева. Короткие контролируемые очереди. Помните: напарнику нужно верить, как самому себе. И ради бога, держитесь вместе!
Это говорил Эрл. Ему надлежало идти по пятам за каждой парой и обеспечивать безопасность во время выполнения упражнения.
Пока очередная пара проходила по зданию, остальные курсанты ждали своей очереди. Изнутри доносились только быстрый стрекот «Томми» и отрывистый лай пистолетов, говорившие о том, что команда расправляется со своими мишенями. Потом появлялись возбужденные невредимые парни, и Эрл вызывал следующую пару.
Наконец настала очередь Карло и Френчи.
– Ладно, парни. Главное, не волнуйтесь. Шорт, сегодня ты намерен выполнять правила?
– Да, сэр.
– Прекрасно. Так, у кого будет большая пушка?
Напарники не обсудили это заблаговременно и теперь уставились друг на друга.
– Хендерсон, ты покрупнее. Поэтому возьмешь автомат. Шорт, ты чертовски ловко обращаешься с пистолетом. Вот и будешь им пользоваться. Помните: соблюдайте скорость движения, внимательно следите за своими мишенями, не отходите от напарника. Постоянно знайте, где он, тогда никто не пострадает.
– Понял, – заявил Френчи.
Два молодых офицера под наблюдением Эрла зарядили и поставили на предохранители свое оружие, а потом облачились в тяжелые бронежилеты.
– Так, – сказал он, – теперь держите дула на нужной высоте, идите плечом к плечу. Никуда не торопимся, внимательно смотрим по сторонам, чтобы не пропустить цели. Стреляете только по черным мишеням. По мишеням с белым крестом не стреляете. Они обозначают гражданских лиц. Хендерсон, помни: очереди по три выстрела в самый центр мишени. Ты, Шорт, контролируешь левую сторону, а ты, Хендерсон, правую. Держите оружие не напрягаясь. Ладно, парни, я иду прямо за вами. Готовы?
Оба согласно кивнули.
– Давайте постараемся сделать все хорошо, – добавил Эрл.
Френчи пнул дверь, которая на сей раз легко распахнулась. Почти соприкасаясь плечами, они шли по длинному коридору. Через несколько шагов Эрл быстро щелкнул прикрепленным к стене выключателем, и перед полицейскими возникли две мишени. Френчи – его пистолет был очень, очень быстрым! – всадил две пули в грудь своей. Долей секунды позже Хендерсон короткой экономной очередью проделал в правом силуэте дыру, как раз там, где у человека находится сердце.
– Хорошо, отлично, – похвалил Эрл. – Теперь двигайтесь дальше, не мешайте друг другу, не останавливайтесь, чтобы полюбоваться собой, сохраняйте предельное внимание.
Они дошли до угла. Френчи отскочил к стене, его оружие, поддерживаемое треугольником рук, опирающимся на треугольник ног, грозно метнулось в поиске целей. Мгновением позже из-за угла выскочил Карло и опустился, приняв позу для стрельбы с колена. Перед ними были две мишени, и Эрл почти физически почувствовал, как мальчишки напряглись, наводя на них оружие; впрочем, они тут же расслабились, заметив, что мишени помечены белыми крестами.
– Все чисто, – пропел Френчи.
– У меня тоже, – отозвался его напарник.
– Хорошее решение, – сказал Эрл. – Идите дальше.
Пара двинулась к лестничной клетке.
– Помните прошлый раз? – спросил Эрл.
Это был намек. Френчи выскочил на площадку, оборачиваясь в прыжке к тому месту, которого не было видно из-за дверного проема, а Карло присел возле дальней стены, нацелив свой «Томпсон» вверх по лестнице. Оба мгновенно увидели свои мишени. Пистолет Френчи рявкнул дважды, продырявив два силуэта с расстояния в два фута, а Карло выпустил семь или восемь коротких очередей и разнес в клочки два силуэта, возникшие на верхней лестничной площадке.
– Чисто.
– Чисто.
Пороховой дым заполнил небольшое помещение. Под ногами хрустели стреляные гильзы.
– Хорошая работа, – одобрил Эрл.
Френчи быстро вынул из пистолета полупустой магазин и вставил новый.
– Прекрасно, Шорт. Никто, кроме тебя, не додумался перезарядить, а некоторые даже побежали наверх с пустыми пистолетами. Хорошо мыслишь, сынок.
Френчи не мог сдержать довольной улыбки.
Все трое, крадучись, двинулись вверх по лестнице.
Им пришлось еще раз отскочить к противоположным стенам, когда они поднялись наверх и перед ними возник еще один пустой коридор. По обеим сторонам тянулись ряды дверей.
– Теперь нужно очистить комнаты, – подсказал Эрл.
Пара врывалась в комнату за комнатой. Работа оказалась напряженной: они распахивали двери, мгновенно просматривали помещения, обнаруживали цели, которые следовало расстрелять, и цели, которые следовало пропустить. Огонь был быстрым и точным, и ни один из двоих ни разу не ошибся. Ни один невинный не погиб, ни один плохой парень не уцелел.
В конце концов осталась одна комната, последняя.
Напарники переглянулись. Френчи кивнул, набрал полную грудь воздуха, пинком распахнул дверь, ворвался в комнату и повернул голову, глядя, нет ли цели слева. На один шаг сзади него, чуть правее, двигался Карло, который увидел три силуэта, отделенные от входа столом, вскинул «Томми» к плечу, поймал взглядом мушку и нажал на…
Френчи на мгновение обалдел, почувствовав, что вроде бы не должен никуда двигаться, но внезапно явившееся ощущение свободы и скорости сорвало его с места. Дело было в бронежилете: ремень лопнул, и жилет скособочился, мгновенно изменив распределение веса и лишив Шорта возможности управлять своим телом. Затем оборвался второй ремень, и обе части жилета, одна за другой, свалились на пол, но Френчи уже успел потерять равновесие. Его кинуло вперед, а когда он переставил ноги, они разъехались – на полу так некстати валялись пустые гильзы.
Происходившее казалось ему совершенно нереальным. Время почти остановилось. Грохот «Томпсона» сделался оглушительным и полностью вытеснил из действительности все остальное. Даже падая, Шорт чуял запах порохового дыма, ощущал исходивший из дула жар. Его качнуло в сторону огня, что бил из ствола, и он испытал моментальный приступ ужаса, ясно осознав, что умрет, так как в следующий миг пересечет линию, по которой летят пули, а Карло совершенно не ожидает подобного, и это будет концом.
«Вот дерьмо!» – успел подумать он, ныряя под струю пуль.
Однако он как-то умудрился не попасть под свинцовый град и упал на землю невредимым, хотя из глаз посыпались искры, а затем кто-то тяжело рухнул на него и он услышал голоса, показавшиеся ему приглушенными.
– Господи помилуй! – воскликнул Карло.
– Ты жив? – спросил Эрл.
Эрл лежал на полу в не очень естественной позе. Впрочем, он тут же вскочил на ноги.
– Ты живой? – повторил он. – Цел?
– Черт возьми все это! – пробормотал Карло.
– Шорт, ты ранен?
– Э-э… Нет, я… Что случилось?
– Я чуть не убил тебя, вот что случилось, – ответил Карло; его голос явственно дрожал. – Ты упал прямо на мою линию огня, я не успел убрать…
– Все хорошо, что хорошо кончается, – перебил его Эрл. – Ну-ка, успокойтесь!
– Что за чертовщина с тобой приключилась? Как ты там очутился?
– Жилет развалился, и я упал вперед, а ноги разъехались на поганых гильзах.
– Ты везучий сукин сын, Шорт. Знаешь, что мистер Эрл отвернул ствол моего автомата в сторону, наверное, за десятую долю секунды до того, как тебя должно было прошить? Он подскочил, схватил автомат за ствол и оттолкнул его!
Читать бесплатно другие книги:
