Ген бессмертия Алексеева Оксана

Глава 5. Змеи

Ник озвучил уже очевидную для обоих мысль:

– Больше ты тут оставаться не можешь.

Не могу. И к тете Свете идти нельзя, а то в случае чего будет сложно объяснять ночные драки, разбитые окна и кучки пепла по всей квартире, я уже не говорю про реальную угрозу жизни родственников. Хотя объяснить им причину, по которой я переехала из собственной квартиры, все же как-то придется. Пора уже придумывать легенду для всех, с кем общалась раньше. Чувствую себя главной героиней сериала про шпионов, с участием вампиров, воюющих друг с другом, с Охотниками и даже с Высоченным Инквизитором. А в центре всех событий наикрутейшая я, которой завтра придется объясняться с соседями по поводу ночного шума. Мягко говоря, туповатый какой-то сериал. И куда же мне теперь, сиротинушке, податься? А может, Тысяча мне обязана выделить особняк с бассейном как самому ценному своему «сотруднику»? Но мои сомнения разрешил Ник:

– У Бет есть дом за городом, в котором я остановился. Там хорошая система охраны и достаточно места для нескольких жильцов.

Я не особо удивилась. И до этого было понятно, что Бет не испытывает серьезных финансовых затруднений и что, кроме квартиры-студии над салоном, ей могла принадлежать и другая недвижимость. Да и Ник, вероятно, не в кустах возле моего дома хранил одежду и личные вещи. О каких нескольких жильцах он говорит? Если под несколькими подразумеваемся только мы с ним, то наше неожиданное перемирие очень быстро закончится скоропостижной кончиной одного. После сегодняшних событий я не сомневалась, кого именно.

Ник, оказывается, уже продумал все детали:

– Скоро рассветет, поэтому повторного нападения сегодня можно не ждать. Утром вызовем ремонтников, чтобы заменить разбитое стекло. Собери вещи, которые могут тебе понадобиться, документы и ценности. Сюда ты теперь долгое время не сможешь вернуться. Возможно, никогда.

Меня эта мысль не радовала, но понимая, что он прав, я не позволила сознанию на ней задерживаться. Оставить на какое-то время свое любимое жилище – это не самая большая жертва из тех, что от меня могли еще потребовать. Хорошо еще, что я не успела завести ризеншнауцера!

Ник продолжал:

– Деньги тебе не нужны. Мастер выделяет достаточную сумму на твое содержание. Сегодня пойдем к твоим родственникам, представишь меня как величайшую любовь своей жизни и сообщишь, что переезжаешь ко мне.

Тетя Света шлепнется в обморок, дядя Миша шлепнется на тетю Свету. Но я продолжала слушать с интересом. Чем еще огорошит меня моя «величайшая любовь»?

– На улицу без меня не выходи, необходимые продукты и вещи сможем покупать для тебя я или Бет. С работы придется уволиться…

Я перебила:

– Эй, громила, притормози!

Он удивленно приподнял бровь, а я решила пояснить:

– Работу я бросать не буду.

На этом я решила настоять. Я не знала, чем закончится вся эта история, но сжигать последние мосты не собиралась. Думаю, я еще не до конца поверила во все, что со мной теперь происходило.

– Что за бред ты несешь? Ты же понимаешь, что там я не смогу постоянно быть рядом? – он говорил без раздражения.

– И что? Как я понимаю, вампиры не самые большие любители пощеголять на солнышке. То есть днем мне ничего не угрожает.

Вампиры не сгорали заживо от солнечных лучей, но в дневное время их силы становились существенно ниже. В любом случае, это время суток они предпочитали проводить в своих жилищах.

Он слабо улыбнулся, заметив:

– То есть ты так быстро забыла нашу первую встречу? Похитить тебя могут и днем, для этого не надо быть титаном реслинга.

Да, они с Теодором действительно похитили меня при свете дня. Но все же, это произошло на улице, а не в помещении института, где постоянно присутствовало огромное количество людей. Ник может встречать меня прямо от дверей, если ему так будет спокойнее, что я ему и предложила.

– Я не хочу так рисковать… – но по его тону я поняла, что в этом раунде победила. Значит, мы все-таки иногда можем договориться. Это обнадеживало. Как и тот факт, что впервые за все время у нас состоялся адекватный диалог.

Весь день мы провели в заботах – сбор вещей, разговор с Бет, которая теперь была в курсе всех событий, переезд в ее загородный дом, который оказался очень внушительных размеров – двухэтажное здание, на первом ярусе которого располагались просторная гостиная, кухня, небольшая библиотека и огромная пустая комната, украшенная только зеркалами во всю стену, которая, как выяснилось потом, оказалась чем-то вроде спортивного зала. На втором этаже находилось шесть спален, в одну из которых я и заселилась. На работу я тоже сходила, благо, сегодня по расписанию у меня стояла всего одна пара. А потом позвонила тете Свете и договорилась о вечернем визите с целью знакомства с «моим парнем». Она, конечно, удивилась, но с удовольствием пригласила нас к себе.

Ближе к вечеру я собиралась с духом, настраивая себя на предстоящий спектакль. Ник, постучав, зашел в мою новую комнату и сказал, что пора ехать. На нем были черные, довольно узкие брюки и черный же свитер из тончайшей шерсти, который облегал фигуру. Этот наряд выгодно подчеркивал его стройность и рельефность мышц на руках. И как, интересно, воспримет моя любимая тетушка такого красавчика в роли моего ухажера? Гришка, как ни крути, выглядел значительно проще. Про себя я отметила, что до сих пор ни разу не видела громилу в одежде других цветов.

Тетя Света открыла дверь сразу же после нашего звонка. Очевидно, она уже ждала нас. Памятуя о том, что вампирам требуется словесное подтверждение их приглашения, я не спешила перешагивать через порог, дождавшись ее «Да проходите, проходите! Чего стесняетесь?». Мы зашли, и театр поднял занавес.

Ник пожал руку стоявшему в коридоре дяде Мише и представился:

– Николай.

Николай, значит. Ну что ж, Колян, начинай свой бенефис. Он галантно наклонился и поцеловал моей тете руку, вежливо добавив, что «очень рад знакомству». Ну, артист…

Нас усадили за накрытый стол. Ник ел все, что ему предлагали, уверяя тетушку в ее неоспоримых кулинарных талантах. Он с таким аппетитом поглощал еду, что я даже забыла о том, что большинство вампиров равнодушны к вкусу обычной пищи. Правда и водку, которую предложил выпить дядя Миша, он потреблял с тем же самым восхищенным выражением лица, что и тетушкины равиоли, хорошо хоть не причмокивал от удовольствия. Короче, он явно переигрывал.

Тетя Света не выдержала и наконец-то начала расспросы, ведь любопытство к тому времени уже разрывало ее изнутри:

– А кто Ваши родители, Николай?

Он отвечал, не задумываясь:

– Мама – домохозяйка, отец – декан биотехнологического факультета МГУ.

О как. А почему сразу не президент Зимбабве? Но родственники были явно довольны родословной моего нового ухажера, так уверенно оглашенной, что у них даже мысли не возникало о том, что эту информацию можно было бы и проверить.

– Но почему тогда вы живете тут, а не в Москве? – продолжала расспросы тетя.

– Из-за Ани!

Я даже вздрогнула от того, что он сказал чистую правду.

Но дальше потекла несусветная чушь:

– Впервые я встретил Аню, когда приезжал с аттестационной комиссией в местный вуз. Она при первой же встрече поразила меня – красивая, уверенная в себе, одновременно скромная и язвительная, знающая себе цену, но без капли высокомерия. Уже тогда я понял, что таких девушек больше нет! И когда через пару месяцев к нам пришла разнарядка, я без колебаний согласился переехать сюда и работать в том самом вузе, где была моя Аня. Почти сразу после моего переезда, то есть год назад, мы с Аней начали встречаться. Я до сих пор не могу поверить в то, что она, как оказалось, испытывала ко мне те же чувства. Уверен, что настоящая любовь, как высшая сила, соединяет людей, даже если сначала кажется, что расстояние между ними непреодолимо.

Что он несет? Да еще и таким монотонным голосом, будто с листа читает. Неужели они не улавливают фальши?

– Но Аня никогда о вас не рассказывала… – смутилась от его «откровенности» тетя Света. – Да и на похоронах Риты я Вас, кажется, не видела.

Было бы странно, если бы она его там видела. Я судорожно соображала, чем можно было бы оправдать его отсутствие, но Ник среагировал первым и огорошил:

– Конечно, я там был! Маргарита Викторовна всегда была добра ко мне, хотя мы были знакомы с ней совсем недолго. Но тогда Ане и вам было слишком тяжело, а я не хотел докучать своим присутствием, ведь мы с вами даже не были знакомы. В такие моменты только родные могут оказать друг другу реальную поддержку, а я боялся оказаться лишним. Хотя мне было невообразимо тяжело оставаться в стороне. А после Аня очень долго приходила в себя, я постоянно был рядом, но нам хотелось подождать с радостными новостями – сначала дать Ане пережить это горе, да и самим точно определиться, чего мы хотим.

Я аж рот открыла. В его голосе было столько искреннего сожаления, что я чуть сама не поверила в эту наглую ложь. В принципе, сказанное им полностью вписывалась в то, что, по мнению тети Светы, со мной могло происходить. Общались мы с ней нечасто, а при редких встречах я вела себя довольно замкнуто, пребывая в постоянной апатии. Он, конечно, таких подробностей знать не мог, просто с зубодробительной уверенностью тыкал пальцем в небо.

А Ник, вероятно, решил сегодня меня добить. И добил:

– Как у единственных родных Ани, я прошу у вас разрешения на наш брак. Мы с Анютой решили пожениться в марте. Мои родители приезжали в прошлом месяце, чтобы познакомиться с ней. Мой выбор они с радостью одобрили и настаивают на том, что сами все организуют. К сожалению, у отца не было возможности провести тут больше двух дней, поэтому вашу встречу нам устроить не удалось. Теперь нам осталось получить только одобрение от вас – самых близких людей Ани.

Добил он не только меня. Тетя Света и дядя Миша выглядели так, как будто только что выиграли в лотерее миллион долларов, то есть они остолбенели, открыв рты и вытаращив глаза. Справедливости ради замечу, я выглядела так, будто выиграла два.

– Конечно, конечно, – собравшись, бормотали мои родственники, – если Аня этого хочет…

Я осоловело кивала, как если бы и правда этого хотела.

После этого слова Ника о том, что мы решили до свадьбы пожить вместе, уже никого не удивили. Человек вообще не способен ощущать удивление после того, как перешел его предел. Уж мне ли не знать?

Одним словом, знакомство с родственниками прошло лучше, чем я могла ожидать. Сейчас я не стала думать о том, как потом буду объяснять им свой предстоящий разрыв с «величайшей любовью всей жизни», да и загадывать на будущее в тот момент не имело смысла. Мы выиграли несколько месяцев спокойствия моих родных и обеспечили мне свободу передвижения. Даже если вдруг мне придется уехать из города или затаиться на время, скрываясь от врагов, то у них это подозрений не вызовет. Я мысленно вручила Нику Оскар за сегодняшнее представление.

Распрощавшись с родственниками, мы наконец-то вышли на улицу, и я вздохнула с облегчением. На улице уже было темно и по-осеннему прохладно. Я двинулась по направлению к машине, но вдруг поняла, что Ник замер на месте.

– Эй, громила, что слу…

Я замолчала, увидев напряжение на его лице. Он мгновенно шагнул ко мне, быстро оглянувшись, взял за локоть, буквально бросил меня на переднее сиденье, сам обошел машину и, едва сев, повернул ключ зажигания и рванул с места. Около минуты мне потребовалось на то, чтобы понять, что возле подъезда нас ждали, хотя я и не уловила чужого присутствия. И наконец-то испугалась.

– Это были они?

– Да, – Ник немного расслабился, из чего я сделала вывод, что нас не стали преследовать или держались на расстоянии, недостаточном для внезапного нападения. – Уверен, что это Змеи, как и те, что ночью приходили за тобой.

Значит, Змеи. Кажется, именно про них мне говорили, что они «знают все про всех» из-за своей разветвленной шпионской сети. Стоит ли удивляться, что из всех Тысяч именно они нашли меня первыми? Ну, после Волков, конечно.

– Моим родственникам угрожает опасность? – я прекрасно понимала, что они ни перед чем не остановятся.

Ник пожал плечами, но потом произнес уверенно:

– Нет.

Не успокоил!

– Почему? Разве не самый очевидный их следующий ход – захватить в заложники моих родных? Тогда они получили бы от меня все, что им нужно! – я начинала злиться.

– Твоими родственниками они могли бы шантажировать только тебя. А им нужно шантажировать меня.

А вот это уже настоящий Ник, а не тот елейный жених, которого я лицезрела весь вечер. Мне было совершенно понятно, что из-под его опеки я собственными силами выбраться не смогу. А он не отдаст меня Змеям, даже если мою тетю будут присылать ему кусками. Как ни странно, жуткая логика таких рассуждений уменьшила страх за родственников.

И началась моя новая странная жизнь. Оказалось, что в доме Бет мы будем жить не одни. К нам присоединились и другие вампиры: девушка Кэти – та самая блондинка, поцеловавшая меня на вечеринке, Марк – русоволосый улыбчивый парень ростом чуть ниже Ника, но на вид более массивный, а также и сама Бет, которая решила составить нам компанию. Кэти и Марк были Бойцами, как и сам Ник. Уверена, что он собирал сильную команду, чтобы обеспечить мне максимальную защиту, поскольку о моем существовании уже знали Змеи. Место нашего пребывания, думаю, тоже не осталось тайной для них. Вся команда была полностью посвящена в мою историю, в том числе и в то, зачем я нужна Главе Тысячи.

Марк с Кэти заняли одну комнату на двоих. У них был один Мастер, но тот факт, что по вампирским законам они считались братом и сестрой, отнюдь не исключал сексуальные отношения между ними. Хотя, как потом выяснилось, оба периодически вступали в близость с другими людьми. У вампиров вообще наблюдалось довольно демократичное отношение к сексуальным связям.

Без присмотра я не оставалась никогда, за исключением того времени, что проводила в здании института. Было даже странно, что Ник все же позволил мне не оставлять работу, хотя ему это явно не нравилось. Все-таки днем силы вампира ослабевали, в том числе и способность Бойца, поэтому он бы предпочел, чтобы днем я вообще не покидала своего нового жилья. В доме Бет мои новые знакомые обладали значительным перевесом в силе перед Змеями благодаря моему к ним отношению. Поскольку я была единственным смертным, живущим в этом помещении, то только я создавала «атмосферу», влияющую на силы вампиров. Поэтому атаки в доме можно было не ждать. Но и в других местах нападений больше не повторялось, хотя на работу меня сопровождали теперь не меньше двух вампиров, одним из которых всегда был Ник. Змеи вообще перестали себя обнаруживать, будто просто испарились из города.

Мы много времени проводили все вместе. Кэти и Марк никак не высказывали недовольства относительно своих новых обязанностей. Наверное, Бойцы привыкли безоговорочно выполнять все поручения Главы Тысячи. Они часто тренировались в специально отведенной для этого комнате. Выяснилось, что навыки Бойца требуют постоянных тренировок. Меня этот факт озадачил, поскольку я до сих пор не распрощалась с представлением о вампирах, усвоенным из виденных фильмов и сериалов, где они всегда были почти безгранично всемогущими по определению. Однако Ник пояснил:

– Ты же не думаешь, что Ритуал обращения делает вампира непобедимым? Да, физическая сила и скорость у нас увеличиваются сразу, но в естественных пределах. Кроме того, невозможно при обращении получить все необходимые боевые навыки. Все это мы вырабатываем только самостоятельно.

В Тысяче Волка было принято начинать тренировки еще до обращения, потому что при наличии нужных навыков способность Бойца проявлялась сильнее, а передавалась она абсолютному большинству вампиров. Наверное, это результат естественного отбора, прямо по Дарвину. В постоянных стычках с Охотниками и себе подобными выживали, в первую очередь, физически сильнейшие, поэтому ген Бойца стал доминирующим. Редкие представители их вида, не унаследовавшие этот дар, такие, как Бет, часто обладали другими способностями. Она, конечно, тоже смогла бы за себя постоять и вряд ли бы пострадала от нападения людей, но перед обученным Бойцом у нее не было шанса.

Вампирское сообщество вообще было жестко регламентировано. Каждый занимался своим делом, в том числе и Бойцы, основная способность которых в мирное время была не особо востребована. Кто-то открывал собственный бизнес, отчисляя Управлению Тысячи приличную долю своей прибыли, кто-то занимал нужные должности – в администрации, полиции, больницах и других сферах, где нужны были свои «люди» для решения текущих проблем. Управление Тысячи помогало всем своим подопечным в случае необходимости. Прикрытие убийств людей, а такие все же, хоть и редко, но происходили, работа со случайными смертными свидетелями «вампиризма», финансовые затруднения, получение новых документов – все эти вопросы решались через Управление Тысячи. Притом, что их сообщество явно носило тоталитарный характер, я не могла не отметить его эффективность.

Ник часто оставлял меня в доме на попечение остальных, а сам уходил. Он выяснял обстановку в городе, общался с местными Охотниками и другими вампирами, чтобы не пропустить никакой информации. Для всех остальных Волков, исключая нашу пятерку, я была официально названа человеком Теодора. Говорилось, что меня готовят к Ритуалу обращения, потому что Главе я очень понравилась. А поскольку и его единственное Дитя, Ник, воспылал ко мне пламенной любовью, меня решили сделать одной из бессмертных. Но поскольку Волков сейчас ровно тысяча, то для меня пока нет «вакантного места». К тому же, меня нужно подготовить и лучше выждать несколько лет, потому что обычно не было принято обращать слишком молодых людей. Вообще, обращаемых выбирали с большой тщательностью – они должны были быть приятны на вид, достаточно умны, стабильны психически и выглядеть как взрослые люди. Не было смысла обращать, например, шестнадцатилетнего мальчишку, который не смог бы занять впоследствии какой-то должности в сообществе людей, если это потребуется, да и документы и место его жительства приходилось бы менять гораздо чаще. Поэтому средний возраст кандидатов обычно колебался от двадцати пяти до сорока пяти лет, хотя нередки были и исключения.

И еще я узнала, что успешный Ритуал обращения возможен только в том случае, если человек добровольно на него согласен. Думаю, только поэтому меня не стали запирать в подвале и шли навстречу моему желанию определенной свободы. Мне мое положение должно было нравиться, я должна была почувствовать себя частью Тысячи Волка. Наверное, я уже чувствовала. Чем больше я об этом думала, тем больше утверждалась в мысли, что мое окружение очень тщательно обдумывалось. Теодор заставил именно Ника оставаться со мной, возможно, именно за тем, чтобы я прониклась к нему симпатией, а, может быть, даже влюбилась. Ведь сложно представить более эффективный способ для усиления моего желания пройти обращение. Ник для этого не прилагал никаких усилий, но этого и не требовалось. Когда он отключал свой холодный цинизм, его обаяние завораживало. Я не могла не восхищаться его эрудицией, искрометным юмором, выражением его лица, когда он рассказывал о своей любимой Италии, где прожил много лет, и других местах, где ему удалось побывать. И с Бет меня познакомили сразу тоже не случайно, ведь она мгновенно успокоила и приворожила меня своей теплотой. Даже придя к мысли, что так все и планировалось, я не могла заставить себя их ненавидеть или хотя бы быть к ним равнодушной.

С Ником мы теперь разговаривали часто. О своей смертной жизни он рассказывал мало, уходя от темы. Сказал только, что Теодор нашел его еще ребенком, растил, воспитывал, тренировал и оберегал. Он стал настоящим отцом для Ника задолго до обращения, которое состоялось только, когда тому исполнилось двадцать семь.

А еще он начал меня тренировать, хотя все занятия пока заключались в приобретении общих навыков – выносливость, укрепление мышц и растяжка связок. То есть мне был выдан комплекс упражнений, которые я ежедневно должна была выполнять. Для себя я решила, что мне это в любом случае не повредит, тем более, что уже несколько лет, как я совершенно забросила спорт.

Таким образом, наши отношения с Ником постепенно становились все более теплыми. Мы даже еще несколько раз навестили моих родственников. Меня раздражало, как тетя Света принималась «няшкать и тетёшкать» этого вруна, но, должна признать, вел себя с ними он всегда безупречно, не стесняясь выдавать им все новые и новые порции лжи. В эти визиты я иногда замечала его странное поведение, совершенно не вписывающееся в привычный его образ. Его усаживали рядом со мной, что, конечно, не было удивительно. Но он к этой нашей фальшивой близости еще и добавлял едва уловимую, мимолетную ласку – иногда проводил пальцем по моей спине вдоль позвоночника, почти не касаясь, иногда брал мою ладонь в свою и удерживал, несмотря на мой молчаливый и не слишком настойчивый протест. Конечно, он просто идеально играл роль моего возлюбленного. Но в голову проталкивалась мысль, что я хочу, чтобы он таким и оставался, чтобы не нацеплял снова маску холодного цинизма, едва мы выйдем за дверь, что я не могу отвести от него взгляд, когда он этого не видит. Но однажды я тоже поймала его такой взгляд, резко развернувшись, когда помогала тете убирать со стола. Он будто вздрогнул, но глаза не отвел. Мы замерли, различая свои лица, отраженные в чужих зрачках. И это мгновение так не вписывалось в то, что мы говорили друг другу вслух, когда не притворялись перед родственниками… Но Ник уничтожил это странное настроение единственной тихой фразой:

– Тебе это не нужно. Мне – тем более.

Призрачное «это» не требовало пояснений. И я не стала уточнять, почему так. Навязываться – не в моих правилах, а с собой я всегда смогу договориться. После этого его мимолетные касания навсегда прекратились. А я запретила себе об этом думать, тем более, что и поводов больше не случалось.

Так прошло несколько недель. Я уже и забыла, что раньше жила совсем другой жизнью. Но однажды произошла одна странность, если в моей странной жизни еще можно было чему-то удивляться.

Как-то в субботний вечер Ник отсутствовал, а мы вчетвером сидели перед телевизором и смотрели очередной ужастик. Мы вообще очень часто проводили так время. Все разместились по кругу перед экраном и следили за действиями персонажей. Кэти привычно комментировала:

– Он же ей повредил внешний мениск правого колена, а она убегает со скоростью олимпийского чемпиона!

Марк согласно хохотнул, Бет начала что-то возражать, я слушала ее версию, но вдруг внешние звуки резко отдалились. Будто мне на голову одели ведро, и голоса гулко отдавали эхом откуда-то издалека. После этого прямо внутри выросло осознание – Нику больно. Это продолжалось не больше секунды, но ощущения были настолько реальны, что я даже не подумала стесняться их озвучить:

– Ник в беде. Он жив. Разбита голова и сломаны два ребра.

На меня мгновенно уставились три пары глаз. Бет отключила пультом телевизор и в полной тишине пошла к своему телефону. После недолгой беседы она вернулась и сообщила:

– Николя подстроили аварию. Его машина полностью разбита, но он выбрался. Добить его у них не получилось. Он ранен, но в порядке, сейчас возвращается сюда.

В комнате воцарилось поистине гробовое молчание. Вампиры переглядывались между собой и с удивлением рассматривали меня, словно впервые увидели. Я, конечно, потребовала объяснений. Бет ответила:

– Мы пока сами не понимаем. Давай дождемся Николя, может, он сможет что-то объяснить.

Ник после возвращения объясняться со мной тоже был не намерен. Да и сразу стало как-то не до того – он выпил принесенные Бет три колбочки крови, остальные помогали ему снять разорванные куртку и рубашку и стирали кровь с раны над правым виском. Потом он поднялся в свою комнату. На залечивание таких повреждений требовалось несколько часов.

– Не волнуйся, он будет в порядке, – похлопал меня по плечу Марк.

Я уставилась на него. Зачем он мне это говорит? Я знала, что Ник будет в порядке еще до того, как тот зашел в дом! Сейчас он испытывает очень сильную боль, особенно в правом боку, которая отступает слишком медленно. Но процесс восстановления уже начался. У меня даже не возникло сомнения в том, что все именно так. Поэтому когда все трое вернулись в гостиную, я повторила требование объяснить, что происходит.

Они продолжали переглядываться, но отвечать мне явно не собирались. Тогда я схватила за руку Кэти и развернула к себе, заставив смотреть прямо на меня. Кэти вообще была более болтливой и простодушной, чем остальные. Если у меня и был шанс что-то узнать, то только от нее.

– Говори, что ты знаешь!

– Аня, я сама ничего не понимаю… – лепетала она.

– Тогда скажи, о чем ты думаешь! Есть какие-то предположения?

Она явно сомневалась, но поддалась моей настойчивости:

– Может, Гемма?

– Какая еще Гемма? – я уже кричала.

Бет подбежала ко мне, а Марк оттащил от меня Кэти. Я почувствовала, что быстро успокаиваюсь и вообще, мне стало не особо интересно продолжать этот разговор. Я очень хотела спать и только удивлялась, почему до сих пор тут стою. «Эти сволочи залезли мне в голову», – осознала я, но отправилась наверх в свою комнату. Последнее, что я подумала перед тем, как уснуть – это то, что в этом доме неплохо было бы установить кое-какие правила. Например, не лезть в мои эмоции, а то я им устрою «уютненькую атмосферу».

Утром, когда я спустилась со второго этажа, все уже сидели за кухонным столом, а Ник готовил омлет с укропом и сыром. Вампиры часто готовили для меня и даже иногда сами присоединялись к трапезе. Правда, Ник до сих пор к плите не подходил ни разу, но странным было не это. Увидев меня, все замолчали. Я села на свободный стул и решила все-таки дождаться хоть каких-то объяснений. Чтобы предупредить возможные психические атаки, сразу заявила:

– Если кто-то залезет в мою голову, то в этом доме ему жизни уже не будет!

Они виновато отводили глаза, а Ник все же снизошел до объяснения:

– Это не Гемма.

Как исчерпывающе! Ну теперь-то мне все понятно, покорно благодарю, что уделили мне столько времени и красноречия. Я продолжала смотреть на него, молча настаивая на продолжении.

– Это не Гемма, – повторил Ник. – Если бы это была Гемма, то я бы тоже чувствовал тебя и испытывал бы… определенного рода желание. А это не так.

На мой вопрос, а что же такое эта самая «Гемма», он только отмахнулся. Я поняла, что пока большего не добьюсь. Что ж, пометим галочкой на будущее.

Атмосфера за столом постепенно возвращалась в привычное русло, все болтали о планах на день и интересовались самочувствием Ника. Не сговариваясь, все пришли к выводу, что подстроенная авария – дело рук Змей. Возможно, те хотели убрать с дороги сначала Ника, а уже потом добраться до меня. Я молчала. Я даже не сказала вслух о том, что проснувшись сегодня, я поймала себя на мысли, что очень хочу омлет с укропом и сыром, который был фирменным изобретением мамы. Про это блюдо я ни разу не вспоминала после ее смерти. До сегодняшнего дня.

После поискала в Интернете значение этого слова. Возможно, оно образовано от древнегреческого «гем» – кровь. Или имеется в виду «гемма» – драгоценный камень с врезанным изображением? Интернет дать ответы на все мои вопросы точно не смог.

Через несколько дней Ник предложил нам «немного развеяться». На вопрос, не опасно ли это, он ответил, что там, куда мы пойдем, нападения ожидать не стоит, и еще ему нужно там с кем-то встретиться.

На этот раз мы отправились не в «Клык», а в место под названием «Весельчак». Это было очень уютное кафе, интерьер которого был выполнен в стиле деревенского домика. Стены внутри будто были выложены из бруса, повсюду расставлены большие деревянные столы, украшенные льняными скатертями. Впереди красовалась сцена, на которую могли выходить желающие и петь под караоке. Когда мы зашли, на сцене как раз стоял мужчина, уже изрядно хмельной, и пытался исполнить какую-то песню времен своей советской молодости. Его старания отнюдь не компенсировали отсутствие голоса и слуха. Зрители смеялись и поднимали вверх кулаки с вытянутыми большими пальцами, направляя их вниз, как на гладиаторских боях. Когда таких рук оказалось достаточное количество, ведущий отключил аппаратуру и под дружный хохот выгнал пьяного мужчину со сцены. Правда, бедняге тут же предложили выпить, что сразу вернуло тому настроение. Мне почему-то очень понравилась эта традиция. Было понятно, что присутствующие, если и не были все знакомы друг с другом, то, по крайней мере, относились с уважением и дружеским участием. Неудачливого певца подбадривающее хлопали по спине, добродушно подшучивали и звали присоединиться к своим компаниям.

На наше присутствие в зале несколько человек сразу обратили внимание. Пока мы двигались к свободному столику, они нас провожали холодными настороженными взглядами. Тогда я себе объяснила это тем, что мы просто тут чужие, а в таких сообществах люди обычно настороженно относятся к чужакам. В зале я не увидела ни одного вампира, кроме моих спутников.

Мы сели и сделали заказ подошедшему официанту. Первым делом нам принесли спиртное, которое Ник и начал сразу разливать по бокалам и рюмкам. Он вообще был сегодня в приподнятом настроении, как и Кэти с Марком. Одна Бет недовольно ежилась и озиралась по сторонам. Я отметила про себя эту странность, но решила пока не уточнять причину ее нервозности. Мы выпили. Я еще не забыла о последствиях последней вечеринки, поэтому употребляла алкоголь очень умеренно. Но, тем не менее, все равно становилась расслабленной и получала огромное удовольствие, наблюдая за очередными певцами на сцене и реакцией зала. Оказалось, что если залу нравится исполнение, то песню слушали до конца, а победителю наливали точно такую же рюмку точно того же пойла, что выдавалось и проигравшим. К женщинам зал относился заметно благосклоннее. Столы располагались довольно далеко друг от друга так, что невозможно было услышать, о чем говорят за соседним.

Бет неожиданно наморщила нос и повела им по воздуху, как будто принюхиваясь. Марк и Кэти, вслед за ней, сделали аналогичные движения. И только Ник еще шире заулыбался и поднялся навстречу подходящему к нашему столику человеку. Я тоже повернулась в том направлении и…

Я замерла, открыв рот от удивления, неотрывно глядя на подошедшего. Он пожал руку Нику и в ответ на его приглашение присоединиться, сел за наш стол, прямо напротив меня. Я ошарашено всматривалась в его лицо. Это был он. Мой Ангел-Хранитель, спасший меня много лет назад от озлобленных детей. Мое внутреннее сокровище. Мой прекрасный принц. Мой Андрей.

Глава 6. Охотник

Я неотрывно всматривалась в почти забытое лицо, а он, не замечая этого, тихо переговаривался о чем-то с Ником. Андрей выглядел старше, чем при нашей последней встрече и еще более привлекательным. Бет, заметив мою реакцию, окликнула меня. Но сейчас я, понятное дело, не могла отвечать. Ник кивком указал на меня, и Андрей наконец-то повернулся в мою сторону.

Его глаза расширились от удивления, а затем знакомая улыбка озарило лицо из моих детских снов:

– Ты?

Он узнал меня! Узнал, несмотря на то, что последний раз видел еще ребенком! Я была счастлива и одурело улыбалась в ответ.

Остальные изумленно смотрели на нас.

– Мы с Аней старые знакомые, – объяснил Андрей. – Знаем друг друга уже лет… двенадцать?

Он помнил мое имя! А произнес это так, как будто все эти годы мы провели бок о бок, ни на миг не разлучаясь. Я никак не могла собраться с мыслями:

– Андрей…

Он тут же пересел на мою сторону, уместился на небольшое свободное пространство с краю и обнял меня одной рукой за плечи, все так же улыбаясь. Мне.

– Ну, ты как? До сих пор мочишь на улицах кровожадных детишек?

Я засмеялась. Андрей повернулся к остальным:

– А она была очень боевой девочкой! Соплюха, от горшка два вершка, но огрызалась, как большая.

Он снова вернул внимание мне:

– И как же тебя угораздило связаться с этими упырями? Такой, как ты, самое место рядом с Охотником. Могу предложить свою кандидатуру, – он подмигнул.

Я понимала, что он подшучивает надо мной, но единственное, что задержалось в голове в тот момент – Андрей был Охотником. До сих пор я не встречала ни одного из них, но почему-то мне казалось очень правильным, что они как раз такие – те, кто спасает маленьких девочек. В свободное от истребления зловредных вампиров время, конечно. Я даже не знала, что говорить и о чем его спрашивать, в голове не обнаруживалось ни одной оформленной мысли.

– Я, конечно, счастлива, что старые друзья воссоединились и планируют нарожать новых охотничков, – подала голос Бет, – но, может, ты объяснишь нам, зачем он тут, Николя?

Ник, кажется, тоже был удивлен тем, что мы знакомы. Но, бросив быстрый взгляд на Бет, ответил:

– Нам нужен Охотник. Змеи нарушили перемирие, поэтому мы можем просить Охотников о помощи. Он сможет обеспечить защиту Ани днем лучше, чем любой из нас.

Ну да, ведь силы Охотников не зависят от времени суток.

– И он будет жить с нами? – недовольство Бет было очевидно всем.

– Да, – ответил Ник, закрывая вопрос. Ник был лидером в этой компании, возможно, из-за прямой связи с их Главой. В любом случае, спорить Бет больше не осмелилась, хотя речь шла о ее доме.

Андрей познакомился со всеми присутствующими. Кэти и Марк не выражали никакой неприязни по отношению к нему. Думаю, что они заранее были в курсе планов Ника.

А я сидела, как ошалевшая болванка, до безумия счастливая от мысли, что буду жить в одном доме с Андреем. Словно попала в сказку, которую сама придумала в детстве.

Его посвятили только в то, что меня готовят к Ритуалу обращения, а объяснить нападение Змей на меня мы, якобы, и сами не могли. Возможно, что Тысяча Змей просто хотела насолить Нику или его Мастеру. Андрей кивнул, показывая, что его это объяснение пока устраивает или что он понимает, что вампиры не станут выкладывать ему сразу все на блюдечке.

Оказалось, что «Весельчак» – место Охотников, в зале их сейчас присутствовало всего несколько, а остальные посетители были людьми. Вообще-то, я могла бы и догадаться по реакции на наш приход некоторых окружающих. Но Охотники соблюдали правила перемирия лучше, чем многие вампиры, поэтому тут нам ничего, кроме настороженного внимания, не угрожало.

Андрей же с вампирами вел себя очень раскованно, много шутил, но в его тоне при обращении к ним слышалось едва различимое пренебрежение. Он согласился на сотрудничество с нами, потому что Охотники также не были довольны незаконным вторжением со стороны Змей. А защищать смертных, в данном случае, меня – прямая их обязанность. До обращения я еще нахожусь под их юрисдикцией. Представителей других Тысяч они в городе в последнее время не видели.

Домой мы вернулись поздно ночью. Андрей ехал за нами на своей машине. Войдя в гостиную, он присвистнул и резюмировал:

– И сколько ж народу вы перебили, чтобы купить такой шалашик?

Ему в тон ответил Ник:

– Сто сорок три, в числе которых была и твоя мамаша.

– Да вам бы потребовалось собрать тут всю свою Тысячу, чтобы моя мамаша вас не сильно покалечила, – парировал Андрей.

Ох, чувствую, жизнь в доме станет веселее.

Перед тем, как подняться в одну из свободных комнат наверху, Андрей повернулся ко мне, взял за руку и молча вывел из дома.

Мы стояли друг напротив друга и не могли насмотреться, преодолевая в сознании все то время, которое нас разделяло.

Наконец Андрей начал:

– Ань, я на самом деле очень рад тебя видеть.

Я думала, что просто умру сегодня от переизбытка положительных эмоций.

– Я тоже!

Он перебил:

– Но, Ань, я не очень рад видеть тебя в такой ситуации.

Я смутилась. Его нелюбовь к «упырям» была очевидна, он явно не мог оценить моего «желания» к ним присоединиться.

Сказать, что у меня нет выбора, я не могла – моя связь с Высоким Императором должна была оставаться в строжайшей тайне. Поэтому тихо заметила:

– Андрей, ведь это моя жизнь, мне и решать. К тому же, я еще не дала согласие, а без него они не станут проводить Ритуал.

Думаю, мой ответ его немного успокоил, но все же он добавил:

– Очень, очень хорошо подумай. И сначала полностью разберись в ситуации. Я сомневаюсь, что они рассказали тебе все.

Я тоже в этом сомневалась. Поэтому утвердительно кивнула, и мы направились обратно в дом. Сейчас я окончательно поняла, что рядом со мной оказался не просто мой Андрей. Он – бесценный союзник. И новый источник информации.

Проснувшись утром, я прокрутила в голове события минувшего вечера. С улыбкой на лице я сбежала по лестнице вниз, где уже находились остальные жильцы этого дома. Марк готовил завтрак, а Андрей с Кэти устроили битву на поварешках. Они фехтовали друг с другом кухонной утварью, обмениваясь взаимными издевками. Что бы Андрей там не думал, но у них с вампирами есть что-то общее. Ник лениво следил за ними, комментируя происходящее:

– Кэти, золотце мое, ты уже пять минут не можешь вырубить одного Охотника? Да неужто влюбилась?

– В кого? – Кэти отбила очередной выпад вражеской поварешки и перешла в наступление. – Все знают, что у Охотника между ног малюсенькая шишечка!

Андрей от такой информации запнулся и едва не пропустил удар.

– Что, малыш, я раскрыла твою страшную тайну? – засмеялась Кэти под звонкие удары поварешек.

Марк отвлекся от перемешивания омлета и вставил:

– А чего это тебя так заинтересовала его шишечка?

Кэти на секунду отвлеклась на него, чем Андрей и воспользовался. Короткая подсечка, и вот Кэти уже лежит на спине, а к ее горлу приставлено грозное оружие.

– Если бы упыри поменьше болтали, то у них бы появились шансы против нас. Хотя нет, не появились бы, – резюмировал Андрей.

Он поднял на меня взгляд и приветственно помахал свободной рукой. Я ответила тем же жестом и подошла к столу. А ведь теперь нас двое – тех, кто нуждается в ежедневном приеме пищи! Застольное одиночество мне теперь уж точно не грозит. В этой ситуации было немного странно, что завтрак готовит именно Марк, а не я или наш новый жилец. Оказалось, что Марк чуть раньше проиграл Андрею в карты, а ставкой была именно сегодняшняя готовка. Черт возьми, я не могла не гордиться своим Охотником, как будто это была наша общая победа, как будто живые одержали победу над нежитью, пусть даже и в таком шуточном деле. Еще и суток не прошло, как он здесь, а я уже мысленно разделила нас на лагеря.

На работу меня уже провожали Ник и Андрей на машине последнего. Ник еще не успел купить себе новый автомобиль взамен разбитого. Думаю, когда я подходила к зданию в окружении двух совершенно сногсшибательных парней, то породила немало сплетен.

Я уже собиралась домой, закончив свои пары, когда заведующий кафедрой мне сказал, что какой-то студент-заочник просит моей консультации. В этой просьбе не было бы ничего удивительного, если бы не тот факт, что я ничего не вела на заочном отделении. Вообще, со студентами-очниками я легко находила общий язык, они не относились ко мне пренебрежительно, несмотря на небольшую разницу в возрасте. Хотя парни все же просили консультаций заметно чаще, чем они им действительно требовались… Однако ж, зачем я понадобилась заочнику? Мое удивление моментально прошло, когда женская половина нашего коллектива стала восторженно подвывать, описывая внешность этого самого заочника. Я уже догадалась, о ком идет речь.