Железный зверь Иванов Сергей

Но вместо сияющих горизонтов вокруг проявлялись исполинские черные фигуры, от которых веяло знакомым склепным холодом. Они уже сомкнулись в кольцо и теперь неспешно надвигались, наводя ужас одним своим видом. Сознание Т'эрика будто сдавило мягкими ледяными пальцами, и некуда было бежать, бесполезно сопротивляться. Это и называется: «закружить до смерти»? – подумал он вяло. Ловко же меня заманили!..

– Не следовало нам повторяться! – с досадой сказала ведьма.

И вдруг повлекла Т'эрика к ванне, будто решила напоследок помыть. Растерянно он погрузился следом за девушкой в неостывшую еще воду, насыщенную добавками, словно бульон, и лег спиною на дно, сомкнувшись с ведьмой ягодицами. Ноги Т'эрика двинулись в обход ее узкого туловища, забираясь к ведьме под мышки, а ее ступни удобно легли юноше на плечи, и теперь вода покрывала парочку целиком – недурная миска супа на пиршестве демонов! А те уже сгрудились вокруг ванны сплошной стеной мрака, и от стылого их дыхания хотелось спрятаться в жидкости с головой. Когда же они бросятся? Спаси нас Ю!..

Но тут снаружи донесся приглушенный грохот, будто где-то взломали дверь. А несколько мгновений спустя черную стену пронизала статная фигура в доспехах Крога и без церемоний опустилась на угол ванны, как и Т'эрик недавно. Невольно тот дернулся, но упругие ступни ведьмы тотчас вернули его под воду. Небрежным взмахом панцирник вскинул кверху забрало, и с немалым облегчением Т'эрик увидел улыбающееся лицо Шона. Хоть в этом повезло.

– Вот и мы! – объявил тот весело. – Не слишком я припозднился, дружище?

– Собственно, я не звал, – выдавил Т'эрик, стуча зубами. – Как ты нашел меня?

– Просто, – ухмыльнулся Шон. – Совсем просто – без этих ваших колдовских штучек, без богопротивных ухищрений… Ты забыл, что на свете существуют радиомаяки?

Железной ногой он слегка пнул груду Т'эриковых доспехов и добавил:

– Счастье, что ты не сбросил их раньше!

– Уходи, – одними губами сказал Т'эрик. – Если еще не поздно, Шон, – уходи, спасайся!.. Мне уже не помочь.

Молодой Крог беспечно рассмеялся.

– Ну, нет, – возразил он. – Не для того я выжидал так долго, чтобы отступить. И с чего ты взял, будто я здесь только ради твоей персоны?

С любопытством Шон огляделся, словно бы для него-то черные исполины не заслоняли вида.

– Н-да, прелестная картина! – молвил он задумчиво. – Разгромив отряд праведников, будущий Страж предается похоти с отъявленной ведьмой – и как? Нагишом, в колдовском растворе, творя Духоотступный ритуал!.. А что скажут на это Хранители?

– Что ты мелешь, Шон? – изумленно спросил Т'эрик. – При чем тут Хранители? И что тебе-то до праведников? Разве не с тобой мы дрались против них в… – Он оборвал себя, с опозданием сообразив. – Нашел время для шуток!

– А я вовсе не шучу, старина, – мягко ответил Шон. – Уж теперь все на полном серьезе.

Забывшись, Т'эрик снова попытался сесть, но ведьмины ноги опять пихнули его на место.

– Что, мы больше не друзья? – с обидой спросил он. – Шон, опомнись!

– Поверь, Т'эрик, лично мне ты глубоко симпатичен – клянусь! – с искренним огорчением произнес Шон. – Беда в том, что ты не Крог. И не огр. Ты даже уже и не человек.

– Кто же тогда?

– Ты – воин-колдун, смертельно опасный и трудно предсказуемый. А уж управлять тобой!.. – Шон безнадежно махнул рукой. – Даже сейчас мы не на равных – а ведь я натаскивал себя годами. И если бы не принял загодя некоторых мер предосторожности…

– Вот как! – с усилием пробормотал Т'эрик. – Выходит, Хуг все же решил меня сдать?

Благодушно Крог хохотнул снова.

– Бедный мой Т'эрик, тебя волнует это? – спросил он. – Утешься: мы с Хугом по-прежнему в разных упряжках. Он даже не догадывается о нашей встрече. О, если б он только знал!..

– Ведь он твой отец!

– Боже мой, – умилился Шон, – и ты поверил в эту красивую чушь? Святая простота!

– Есть же свидетельства…

– Моей матери? Да, конечно, бедная матушка сейчас что угодно подтвердит, лишь бы затушевать жестокую правду. Все было куда прозаичней, я уверен. Молодой Хуг, как известно, не был склонен к сантиментам и, если ему что нравилось, попросту брал силой. А уж чей я там сын!.. Моему номинальному отцу было за что мстить – как и мне теперь. Я вообще родился по недоразумению.

– Но уж если твоя мать впустила в себя чужое семя…

– Такое тоже случается – от большого испуга, не от любви. И почему Хуг признал меня лишь теперь, когда его прижали со всех сторон? Очень удобно, а? Стоило когда-то удачно засадить натруженный клинок – и вот уже подрос союзничек в стане Восточных!

– Но если он в самом деле твой отец… – Т'эрик уже трясся всем телом. – Не понимаешь? Тебе же подарили ЖИВОГО отца!

– А на что он теперь? – огрызнулся Шон. – Уж лучше быть законным отпрыском погибшего вождя, чем ублюдком живого Главы!.. Не знаю, с чего Хуг решил облагодетельствовать меня: во искупление давней вины или по расчету, – но признание запоздало, мне уже не перемениться к нему. Слишком привык я ненавидеть Хуга, и слишком дорого обошлись мне его шалости. Вечно приходилось доказывать себя, словно с рождения на мне лежало проклятие! И ползти, карабкаться по откосу – все вверх, вверх… А теперь Хуг хочет откупиться натужным своим отцовством? Ну нет, за самые давние грехи положено платить, и уж Хуг-то расплатится сполна!

– Может, тебе не терпится его потеснить? – неожиданно спросил Т'эрик. – Не слишком ли ты привык карабкаться по откосам, Шон?

– Может быть, может быть, – засмеялся Крог. – У каждого свой путь, своя судьба!.. Если я «дитя страсти», по выражению Кобры, то – порочной.

– И на какой же крючок ты решил подцепить Хуга?

– Вот на этот, – кивнул Шон на ванну. – К старости Хуг ослабел либо поглупел и для поддержания власти обратился к колдовству – может, и простительная слабость, но не для Главы такого могучего рода. Пока он резвился с одной Коброй, еще можно было терпеть. Однако затем он раскопал тебя, а уж ты не остановишься на малом, верно?

– Тебе-то чем досадило колдовство – а, Шон?

– Не терплю, это верно, – подтвердил Крог. – Когда у человека не хватает соображения либо силенок, он обращается к магии. Ну что за подлая манера!

– Уж не завидуешь ли ты чародеям? – внезапно догадался Т'эрик. – Как странно! Сначала Гросх позавидовал тебе – и погиб. А теперь позавидовал ты…

– Выводишь закономерность? – Шон сожалеюще покачал головой. – Не надейся, уж отсюда тебе не вырваться. Чтоб ты знал, Хранители давно охотятся за этой ведьмой. Да и Кобра, насколько мне известно, у них на подозрении. И вот теперь, бедный мой друг, ты заполнил пробел, и у бесполых найдется о чем потолковать с обеими красотками. А уж там дело дойдет и до Хуга. – Шон горестно вздохнул и добавил: – Что делать, ради блага рода приходится идти на жертвы!

– А что бы тебе не пожертвовать собой? – предложил Т'эрик. – Выходит, ты продал своего Главу на сторону – ты, благородный вождь и будущий наследник!

– А кто узнает об этом? – спросил Крог. – И от кого? Уж во всяком случае, не от нас с тобой, правда?

Смущенно он улыбнулся и с осторожностью погладил ведьму по мокрой голове. Раздраженно Т'эрик дернул ногой, и Шон вдруг отпрянул от брызг, точно от кислоты.

– Уж не ублюдок ли ты Корха? – зло сказал Т'эрик. – Если разобраться, куда больше ты похож именно на него!

На секунду Шон опешил, затем ухмыльнулся.

– Не исключено, ты угадал, – подтвердил он. – Насколько знаю, в прежние годы эта парочка шалопаев, Хуг и Корх, была неразлучна и во всех проделках действовала заодно. Насилие ведь могло оказаться двойным – не оттого ли матушка столь старательно замалчивает факт? Что делается, мои отцы плодятся словно тараканы!..

– Положим, Корх-то свою кандидатуру снял.

– Все-таки жаль старика, верно? В конце концов, он был прав во многом, а с возрастом люди мудреют. Хотя не все, мой милый, не все… Кстати, крыски оказались не такие дуры и записей Корха жрать не стали – я отыскал их чуть позже. Так что отныне и Ярш у меня на прочном крючке! – Шон довольно засмеялся. – Какая стая собирается, а?

– Но кто же тогда за тобой, Шон? – озадаченно спросил Т'эрик. – Воители?

– По-твоему, больше некому поспорить с Хугом за власть? – Крог покачал головой. – Бедный мой спаситель! Разве ты мешаешь только им?

– Еще тебе, да? Ведь это ты натравил на меня Кэна с Яршем! – Т'эрик вдруг вспомнил призрачные голоса в лабиринте. – Еще тогда ты хотел меня прикончить!

– Им было велено лишь не пускать тебя в Столицу, – с живостью возразил Шон. – Но глупцы переусердствовали – на свои головы…

– И ты же пропустил оборотня к Кобре! – не слушая, перебил Т'эрик. – Корха ты тоже пас, до поры, а сунувшись к нему, наверняка позаботился о подстраховке… А я-то, дурак, спешил к тебе на выручку! – Со стоном Т'эрик потряс головой, словно пытаясь избавиться от наваждения. – А сколько еще ты пакостил мне, Шон?

– Да разве я один? – грустно сказал Крог. – И думаешь, мне это нравилось? Я же не слепой – вижу, какой ты. И если б я мог!.. Но кто виноват, что наши интересы пересеклись?

– Чего ты хочешь от меня? – устало спросил Т'эрик. – Чтобы меня не стало? Или чтоб я сделался бездарем и больше не раздражал тебя своими выплесками? Что тебе надо, Шон? Ну не одна же власть – для тебя это лишь средство, верно? И не месть – оставь эти глупости другим. Тогда что? Я хочу понять! Тебя обидели в детстве? Но меня тоже – и куда сильней. Ты выбираешь из трех отцов – дайте же мне хоть одного! У меня вообще нет никого, Шон, понимаешь? Кроме капризной Кобры, этой вот малышки… да еще, может, тебя с Доудом. Но ты оказался перевертышем, а обеих моих подружек хочешь сдать Хранителям – вместе со мной. Тебе хватит этого, Шон, ты успокоишься наконец?..

– Т'эрик, не терзай меня! – не выдержал Шон. – Проклятый колдун!.. Хочешь выдавить из меня слезу? Это нетрудно, я и в детстве был плаксой.

– Я хочу понять, – повторил Т'эрик.

– Что мне надо? Мне надо разбить свое отражение, потому что я не могу больше на него походить! Это тебе понятно? Я ненавижу своего отца, потому что он предал меня еще до зачатия и благодаря ему я угодил в проклятую эту карусель, из которой нет выхода! Нужен тебе такой отец? Забирай! А заодно прихвати мою жизнь, если тебя это утешит, – поверь, уж насчет нее я не стал страховаться. Я ненавижу даже себя, понимаешь?.. – с шумом Шон втянул в себя воздух. И после паузы добавил: – И зачем только мы встретились?

– Спроси у Духов, Шон, – сказал Т'эрик. – Они-то все знают.

Рывком Шон поднялся, опуская забрало.

– Прощай, брат, – глухо сказал он, глядя в сторону. – Жалко, что ты не Крог.

– Жаль, что ты – Крог, – возразил Т'эрик. – А уже потом – огр. И уж совсем немного – человек. Прощай, Шон.

Кивнув, Крог шагнул во тьму, и тотчас она стала обрушиваться на ванну сразу отовсюду, будто лишь этого и дожидалась. Оцепенев в ужасе, Т'эрик безуспешно пытался закрыть глаза, чтобы не видеть губительного обвала. А тот все тянулся – секунда за секундой. Скорее! – молил юноша. Ну скорее же!..

И тут ведьма неожиданно заговорила – напевным и ясным голосом. Незнакомые слова нанизывались на магическую нить словно бусины, одно к одному, завораживая Т'эрика звучанием. С каждой секундой волшебный голос набирал силу и краски, а непостижимая мелодия слов отзывались в горле Т'эрика клокотаньем, будто там зарождался вой. Страх сгинул, словно не было, и теперь его желания и поступки направляла лишь высокая ярость против темных порождений Подземелья. Он уже напряг мускулы, готовясь к броску. Но тут ванна сама вдруг рванулась на стену мрака, первым же ударом проломив в ней брешь. На миг лицо Т'эрика опалило стужей, впереди сверкнул слепящий свет и тут же померк.

Когда зрение вернулось, мраморная ванна уже неслась по бесконечному сумеречному тоннелю с зеркально гладкими стенками, изогнутыми в цилиндр. Лишь теперь ведьма оборвала заклинания и посмотрела на Т'эрика в упор, скаля белоснежные клыки. Невольно он вздрогнул, будто обнаружил себя в клетке с хищником, – так внезапно и круто она преобразилась. Колдовская ее суть наконец прорвалась наружу: под уплотнившейся кожей грозно пульсировали литые мышцы, а недавно слабые ногти сейчас заострились и отблескивали сталью. И ссориться с этой полукошкой было опасно.

– Что это за труба? – негромко спросил Т'эрик.

– Твой путь, – отозвалась ведьма. – И он недолог – смотри, как загибается!

Послушно юноша вгляделся в даль, но изгиба не обнаружил – еще раньше стены поглощал сумрак.

– Тебя загнали в Кольцо, – добавила ведьма столь же туманно. – Незавидная у тебя судьба, дружок!

– Будто не знаю, – проворчал Т'эрик. – А что в конце?

– Забвение, если не смерть.

– Снова забвение? Мало мне возни с нынешним!

– Не хочешь? От тебя зависит.

– Ты уверена?

– Хватило бы сил, – она снова усмехнулась, – и желания.

Вывернув шею, Т'эрик посмотрел назад. Но увидел лишь мрак – беспросветный, завораживающий словно бездна, следующий за ними по пятам. И жутко было представить, что произойдет, задержись их корытце хоть на миг.

– А снаружи что?

– А ты вглядись, – вкрадчиво предложила ведьма.

Новым своим зрением Т'эрик различил за стенами яркий многоцветный мир, от которого в тоннель пробивалось лишь бледное свечение, угадывал мелькания пестрой и буйной жизни. Но все это было отгорожено от Т'эрика наглухо.

– Веселенькая тропа! – пробормотал он растерянно. – Шаг в сторону – и расшибаешь лоб о камень. А ведь я чувствовал!

– Думаешь, ты один такой? – зловеще засмеялась ведьма. – Все вы, доблестные и надменные огры, – рабы всевластного Рока, неспособные вырваться из круга! И пусть снаружи свет и простор, пусть все возможно там, в этой стране грез, – разве у вас хватит духа?

– Почему ж ты тогда не там, а со мной? – хмуро поинтересовался Т'эрик. – Уж не ты ль и заманила меня в Кольцо?

Нехотя он попытался отлепиться от ведьмы. Но маленькие ступни на его плечах тотчас напряглись, а ее ладони скачком накрыли ему паховую гроздь и хищно загнули пальцы, будто готовясь вонзить когти.

– Глупыш! – прошипела она. – Тебя уронили в детстве? Ты не там ищешь врагов.

– Оставь в покое мой довесок, – морщась, попросил Т'эрик. – Сейчас не лучшее время для этих игр.

Конечно, она не послушалась, но, по крайней мере, отодвинула ногти, проворчав: «Как раз время у нас еще есть!»

– Что до поисков, – продолжал Т'эрик, – то разве не ты меня искала?

– Ты нужен мне, – кивнула ведьма. – Поодиночке нам не прорваться туда.

– А с чего ты вообразила, будто нам по пути? – возмутился юноша. – Послушай, у меня ведь другие планы!..

– Можно подумать, у тебя есть выбор! – фыркнула ведьма. – Куда ты денешься с этой тележки?

Проворные ее пальцы забавлялись с чужой игрушкой, будто со своей, и остановить ведьму Т'эрик не решался. Или не хотел.

– Хоть объясни, что происходит вокруг! – потребовал он.

– Объяснять – зачем? Пусть это заботит жрецов Старой Истины, а мне проще пользоваться готовым.

– Что еще за жрецы?

– Староистинные? О, это такие умники!.. Только скучно с ними – слишком серьезные. А еще они хотят переделать мир – к чему? Куда занятнее выстроить новый.

– Они служат демонам?

– Они служат Истине, дурачок! – рассмеялась ведьма. – А мы таскаем у них знания, хотя это опасно.

– Опасно? Чем?

– Опасно стащить слишком много, – объяснила она. – Можно надорваться, либо завязнуть в Старой Вере. А я не желаю служить ничему, я сама по себе!

Наконец-то ведьма разговорилась и отвечала с охотой. Жаль было упускать момент, но у Т'эрика не оставалось больше сил терпеть. Кажется, шалунья доигралась до беды. Как там у нас со временем?

– Послушай, – с трудом выговорил он. – Сможешь устроить мне встречу с ними? А взамен я помогу тебе. Идет?

– Куда бы ты делся, – хмыкнула ведьма презрительно. – Если потребуется, я потащу тебя за хобот!

В самом деле, недрогнувшей рукой она нацелила его ствол на себя и бесстрашно придвинулась плотней. Сквозь слой воды Т'эрик увидел, как тот погружается в чужую плоть, и даже не ощутил обычного стеснения – настолько это оказалось к месту.

– Откуда ты взялась, кошка? – прошептал он, уже подхваченный ее ритмом. – Почему так легко с тобой?

– А ты еще не догадался? – смеялась она, гоняя по ванне волны. – Ну посмотри, как замечательно мы дополняем друг друга! Впритык, без зазоров – я будто оттиск с тебя… Не понимаешь? Мы же одной породы, дурачок! Ты хотел вспомнить детство? Я не очень провижу прошлое, но сейчас у нас может получиться – я чувствую. Прижмись ко мне тесней, милый, войди в меня… Эри… глубже… еще… вот так.

И Т'эрик закрыл глаза, слушая, проваливаясь внутрь себя, как в колодец.

– …Подойди ко мне, Эри, – прозвучал с высоты знакомый голос. – Ну, что же ты?

Голос принадлежал человеку неправдоподобных размеров, возвышавшемуся над Т'эриком башней, – однако это не пугало его, даже не удивляло. С готовностью он подбежал к исполину, и на его плечо бережно опустилась громадная ладонь. Т'эрик застенчиво прижался к каменнотвердому бедру и вдруг понял, что в целом мире нет места надежней и безопасней.

– Смотри, малыш, – сказал человек и плавно воздел перед собой руку. А вслед за его ладонью в воздухе вспыхивали нарядные диски – один над другим, с каждым разом все меньше, выстраивая волшебный конус.

– Что это? – обмирая, прошептал Т'эрик. – Как здорово!

– Тому, кто слышит Истину, подвластны стихии, – произнес исполин задумчиво. – Он волен создавать миры либо чудовищ. Но мы пока ловим лишь отзвуки ее и потому пробавляемся фокусами – себе и другим на потеху.

Он слегка надавил на вершину конуса, и диски упруго закачались вверх-вниз, гоняя разноцветные блики по твердому его лицу, будто выточенному из железного дерева. И тем сильней согревал Т'эрика ласковый его взгляд.

– Вот так устроен наш мир, Эри, – продолжал человек негромко. – Каждый слой опирается на нижний, но сам придавлен верхними – и так до самой вершины. Вглядись в них, мой мальчик!

Послушно Т'эрик придвинул лицо к самым дискам и с изумлением обнаружил, как распадаются они на мириады копошащихся червячков. Или это крохотные человечки?

– Там, – исполин указал на нижние диски, – люди привыкли сбиваться в громадные стада, покорные воле своих вожаков. С каждой ступенью вверх численность стад падает, но даже Истинные не могут обходиться без стай. И лишь немногие рискуют сражаться с Судьбой в одиночку, не разменивая свободу на призрачное благополучие.

Зачарованный чудесной игрушкой, мальчик слушал вполуха, не подозревая, что смысл этих слов отпечатается в нем навечно, пробьется через все заслоны. Внезапно его могущественный родич коснулся рукой конуса, и тот скачком разбух в гору, закружился вокруг оси. Зал наполнился радужным свечением, и среди плывущих красок явственно замельтешили забавные крошки – Т'эрик затаил дыхание от восторга.

– Мой сын, – внятно произнес исполин, – если не можешь встать над всеми, лучше отступи в сторону. Не покупай власть послушанием и не страшись ничего, кроме рабства. – С каждой секундой голос набирал силу, и теперь речь его более походила на заклинание. – Не служи никому, кроме Божественной, ибо вознеслась она над всеми и с высоты лучше других слышит Истину… Эй, ты слушаешь? – вдруг тревожно позвал отец. – Мальчик, очнись!

И тут волшебная гора перекосилась, разноцветные диски с разгона врезались друг в друга, рассыпавшись на множество осколков, и вся конструкция бесшумно обрушилась вниз – Т'эрик зажмурился в испуге…

– Да очнись же наконец, дуралей! – зазвенел в его ушах голос ведьмы. – Мы подъезжаем!

Т'эрик открыл глаза и увидел все тот же сумрачный тоннель, по которому они мчались в ванне, будто скользили под уклон. Только Кошка уже лежала на его бедрах грудью, неведомо когда развернувшись, и глядела вперед, а лицо Т'эрика было мокрым – то ли от воды, то ли от слез. Со сводов тоннеля свисали поперек прохода клочья серой пленки, и с каждой секундой их становилось больше. Но продвижению они пока не мешали.

– Что за пакость? – брезгливо спросил Т'эрик. – Сюда бы мои мечи!

– Не помогут они здесь! – огрызнулась через плечо ведьма. – На себя надейся, на свою наготу, на слияние наше!..

Озадаченно нахмурясь, Т'эрик опять попробовал приподняться, но, как и раньше, обтекавшие его торс гибкие ноги тотчас затвердели, будто стальные пружины, и опрокинули Т'эрика на спину.

– Не то! – взвизгнула ведьма. – Здесь сила в другом!

Перед глазами мелькнула серая пленка – рефлекторно Т'эрик подался телом в сторону. А вместе с ним вильнула ванна, лихим маневром обогнув завесу, словно через раствор ей передался порыв Т'эрика. И сразу, в подтверждение догадки, он ощутил эту махину своим продолжением, даже не очень удивившись.

– Ага! – обрадованно вскричала ведьма. – Давай, Тигренок!

Постепенно омерзительные полотнища разрастались на всю ширь тоннеля, оставляя лишь узкие проходы – для кого, не для Т'эрика же? Точно пущенный с горы колесник, ванна на полной скорости моталась по трубе из стороны в сторону, минуя одну завесу за другой, иной раз взмывая на стену так, что выплескивалась вода. Изо всех сил упираясь в борта, ладонями Т'эрик стискивал тазовые гребни ведьмы, словно рулевые скобы, и заботился больше о том, чтобы не увязнуть в бесчисленных сетях. Почему-то ему казалось, будто скорость еще пригодится им (даже если забыть о преследующем мраке), и ведьма его не разубеждала. А еще Т'эрика тревожила вонь, сгущавшаяся с каждой завесой, – чудилось, сам воздух превращается тут в мертвенный запах. Погрузясь в раствор по ноздри, Т'эрик упрямо разгонял послушную его воле ванну, словно надеялся выиграть время для грядущей схватки. Вокруг с шуршанием разлетались призрачные полотнища, похожие на склепные пологи, от невыносимого смрада уже отказывало дыхание, слезились глаза. Внезапно лицо Т'эрика обожгло волной холода – Кошка рассерженно зашипела, – а в следующий миг перед ними распахнулся последний полог. И тут наконец Т'эрик увидел свою смерть.

Это порождение кошмара даже не походило на существо – бессвязное шевелящееся месиво из волосатых суставчатых лап, хлещущих слизистых щупалец, перепонок, клешней, чудовищных жвал вокруг ужасной пасти. Не было в нем ни смысла, ни постоянства – от одной лишь текучести его форм бросало в дрожь.

– Это не смерть! – завопил Т'эрик в ужасе. – Это безумие!

И на остатках сознания нацелил свой снаряд в мохнатое брюхо чудовища, еще наподдав скорости. От страшного удара Т'эрика едва не выбросило из ванны, но и от чудища расплескались по сторонам брызги. Несколько капель обожгли Т'эрику лоб – содрогнувшись, он поспешил укрыться в растворе с головой. И вовремя: мгновением позже в мраморные борта с хрустом вгрызлись стальные зубы, а над самой поверхностью просвистело тяжелое щупальце. Зажмурясь, Т'эрик надавил изо всех сил, и еще несколько секунд ванна тащила перед собой чудовище, ошеломленное столкновением. Затем по гладким стенам заскрежетали когтистые лапы, и Т'эрик почувствовал, как его воля уперлась в неодолимую, нечеловеческую мощь, от запредельной чужеродности которой распадались в сознании связи. А сзади уже накатывала волна мрака – Т'эрик ощущал ее приближение всем загнанным своим существом.

Уступая напору чудовища, мраморное суденышко внезапно подалось назад. В последний миг круто развернулось, взлетая по стене, и швырнуло сумеречный кошмар во тьму. Кроша камень, сорвались с бортов кривые клыки, из-под воды вдруг вырвалось с торжествующим воплем упругое тело ведьмы – а в следующую секунду безумие столкнулось с забвением.

И раздался взрыв. От чудовищного напора взбухли и лопнули стены, внутрь ворвался горячий живой свет, и Кольцо Судьбы рассыпалось в прах. Некоторое время их скорлупку еще швыряло на волнах исчезающего смрада, затем качка прекратилась, и Т'эрик недоверчиво огляделся.

Вокруг больше не оставалось ни стен, ни пределов. Изумленно притихшую парочку окружал огромный мир, будто сотканный из разноцветных клочков газа. А по нему вольно плавали бесчисленные островки, похожие на нарядные лужайки либо на причудливо разросшиеся деревья, меж которыми скакали грациозные создания, порхали сказочные птицелюди. Казалось, даже сам воздух тут напоен жизнью.

– Видишь? – ликующе спросила ведьма. – Ты же не верил!..

Нетерпеливо она ерзала на Т'эрике, будто по бесчувственному бревну, забыв обо всем, кроме своей воплотившейся мечты.

– По-моему, мы все же свихнулись, – морщась, проворчал он. – А уж ты – наверняка. Что мы потеряли в этом бедламе?

Ведьма едва его слушала – она трепетала всем телом от восторга и жажды полета, уже подобрав ноги для прыжка.

– Оставайся, – бросила через плечо. – Вдвоем мы продержимся долго!

– Но мне не нужен мир, придуманный тобою, – возразил Т'эрик. – В нем нет места для меня.

– Как хочешь, – сказала Кошка. – А вот я пробуду здесь, сколько смогу.

Из ее лопаток вдруг выплеснулись два прозрачных крыла, ведьма развернула их во всю ширь, подняла для взмаха.

– Погоди, – Т'эрик придержал ее за бедра. – Где мне искать староистинных?

– Я устрою вам встречу, – скороговоркой откликнулась ведьма. – Когда вернусь.

Т'эрик разжал пальцы, и она сорвалась с его тела, будто подброшенная катапультой, рассыпая вокруг брызги. Несколько широких взмахов – и стремительная ее фигура затерялась среди цветистых островков. Странно: столь резкий разрыв причинил Т'эрику боль, словно бы они успели уже прорасти друг в друга. А затем краски вокруг стали меркнуть, и сказочный мир потух…

Беспомощный и голый, Т'эрик лежал в остывающей ванне, медленно возвращаясь в себя. Бредовые видения тускнели в его памяти, рассеиваясь как туман, а перед глазами все отчетливей проступала знакомая каморка, такая же темная, пустая, запущенная. Ведьма исчезла, будто и не было, зато одежда и оружие Т'эрика оказались разбросанными по всему полу – вперемежку со скудными ведьмиными пожитками. И кто устроил этот кавардак?

Собравшись с силами, Т'эрик выбрался из ванны, проковылял к двери. И насторожился уже всерьез: засов был выворочен с корнем. Кто-то чужой хозяйничал здесь, пока Т'эрик бесчувственно плавал в ядовитом растворе. Почему же тогда его не тронули?

Собирая по пути одежду, Т'эрик вернулся к ванне и сразу наткнулся взглядом на обглоданные мраморные борта. Что, бред еще не кончился? Осторожно Т'эрик потряс головой, но следы чудовищных клыков не исчезали. Более того, напряженными ноздрями он уловил остатки мерзкого смрада, и на мгновения ужасный образ снова вынырнул из памяти, заставив Т'эрика содрогнуться.

Спаси нас Ю! – думал он, торопливо одеваясь. Что же сотворила со мной ведьма? Выходит, ушлые эти ребята не добрались до меня потому, что в эти минуты меня носило невесть где? Но это же чушь! Я вовсе не против колдовства, я и пришел сюда за этим – однако всему есть мера, а подобные нагромождения нелепостей больше походят на болезненный сон, чем… Постойте-ка! – вдруг вспомнил Т'эрик. Я же видел отца! Чем бы ни было остальное, но уж это истинное – я чувствую, знаю… Разорви меня Ветер, это был мой отец! Я пробился к нему наконец!

Т'эрику захотелось выть от радости и тоски. Но, подавив слабость, он стал раз за разом прокручивать в сознании короткую эту сценку, чтобы не забыть ее больше, а может, и (кто знает?) развить затем прорыв в прошлое – уже с нового рубежа. Что ж, день прошел не зря. Хоть на чуть, но продвинулся, и если так пойдет дальше… А не парни ли Шона потрудились тут? – сообразил Т'эрик запоздало. Может, бедняга Крог не привиделся мне, и странный тот разговор… Или тут расстарались Псы? А что тогда стало с Шоном – его-то куда могло забросить?

За окном протопал по ночной улице Псиный патруль, бряцая доспехами. Прилаживая к бедрам мечи, Т'эрик неслышно пересек комнату, выглянул наружу. Псы уже скрывались за поворотом, оставив за собой притихшие на время кварталы. Впрочем, в здешних местах жизнь засыпает рано.

Сзади чуть слышно скрипнула дверь, и Т'эрик рывком обернулся. Сквозь расширяющуюся щель уже просачивался внутрь белесый туман, но Т'эрик не стал дожидаться, пока призрак появится целиком. Перемахнув подоконник, он благополучно приземлился на четвереньки. Тут же вскочил и побежал прочь, прячась в тени домов.

И только возле самой Срединной стены Т'эрик заметил, что золотой браслет, подаренный ему Коброй, снова сменил цвет, сдвинувшись еще дальше по спектру.