Железный зверь Иванов Сергей

– А что случается, когда в сплошной броне появляется брешь? – пожал плечами гигант. – Тут уж как повезет. Но если это всплывет, лично нам грозят самые крутые меры – и уж мне, в случае чего, не воскреснуть.

– Ну так ступай себе дальше, – сказал Эрик, останавливаясь. – Ты же один стоишь пятерых, так что мое отсутствие совершенно не повредит вашей обороне.

Притормозив, Горн проводил взглядом путеводный бегунок, пока тот не исчез за поворотом, и с ухмылкой почесал загривок.

– А почему – «вашей»? – спросил он. – Разве ты из другой стаи?

– Я сам по себе, – вспылил Эрик. – И запомни это, если не хочешь ссоры!

– Ладно-ладно, запомню, – усмехаясь, проворчал богатырь. – Так куда теперь?

Не ответив, Эрик зашагал прочь по пустынному коридору. Но почти сразу услышал за спиной мерный топот, словно это ступала статуя, и чуть расслабился, снова ощутив Горна, как несокрушимый монолит, о который так удобно опираться лопатками при обороне. Большего Эрик выведать о нем не смог, сколько ни пытался, и такой толстокожести мог позавидовать сам Хуг. Хотя сейчас даже одно ощущение надежности стоило немало – лишь бы и оно не оказалось обманом.

Ибо вокруг простирался Храм, и Эрик пробирался по священным его коридорам с отвращением и ужасом, словно несчастный одинокий чужак, совершенно тут неуместный. До последнего времени он еще сомневался, надеясь хотя бы на чудо, но теперь не осталось ни сомнений, ни надежд: божественная среда отторгала Эрика, болезненно сдавливая его колдовскую суть в хрустящий кокон. Он впрямь оказался враждебным переполнявшей Храм энергии, деловитым и беспорочным Хранителям, самой Ю – и разве стоило так стремиться к прозрению, чтобы убедиться в своем уродстве?

Эрик вдруг заметил, что ноги влекут его по Лабиринту все вниз, будто он ищет спасения в родном Подземелье. Но противиться наитию – или что это было? – не стал. Перед глазами мелькали коридоры, лестницы, шахты, укладываясь сознанием в четкую схему, и скоро она стала разрастаться уже сама и куда быстрее продвижения Эрика, словно он отыскал наконец ключ к этому скопищу загадок. Однако чары, наложенные на стены Лабиринта, оказались сильней его магии – он не мог заглянуть за них или распахнуть в стенах проходы. (Разве только Горн сумеет проломить их грубым напором.) И, против ожидания, окружавшее Стражей божественное сияние вовсе не меркло с понижением уровня – наоборот.

– Там, внизу, самая кухня Хранителей, – небрежно предупредил Горн. – Хочешь угодить к ним в чан?

– Возвращайся – еще не поздно, – бросил Эрик через плечо. – Разве я звал с собой?

– Хе, парень, если б я всегда дожидался, пока меня позовут!.. – Гигант гулко рассмеялся. – Где бы я был сейчас?

В самом деле, предварявшая их движение мысленная схема уже заполнялась снующими искрами, будто изображение муравейника. И даже избежав их, глупо было надеяться остаться незамеченным: наверняка засевший в Эрике клок Тьмы ощущался Хранителями с не меньшей отчетливостью. Не зря же их одарила волшебной силой сама Ю?

Эрику вдруг снова стало зябко от нетускнеющего видения: зависшей в воздухе фигуры с прожекторами вместо глаз и руками-молниями. Все мое чародейство – детские забавы рядом с могуществом Ю, подумал он. И бесполезны попытки сгубить всеведущую. А если даже удастся ее умертвить, то спустя декады или чуть позже она возродится снова, как бывало уже не раз, – столь же прекрасной, вечно юной. И счастливы слуги, вкушающие от ее мудрости и силы!..

– Так мы идем дальше? – пророкотал рядом Горн. – Или возвращаемся?

Вздрогнув, Эрик очнулся и обнаружил себя застывшим на полушаге, словно вмерзшим в вязкий воздух. Облизнув губы, он пробормотал:

– Возвращаться – куда? Позади Тьма.

С усилием Эрик двинулся вперед, раздвигая своим кощунственным коконом божественный Свет, точно ледяную воду. Сегодняшняя ночь станет последней! – вдруг осознал он с обжигающей ясностью. Только вот для кого?

Молча они вступили на затененные этажи Хранителей и… не встретили ни души. Незримые искры теперь кишели вокруг Эрика, и хотелось выть от сгустившейся здесь святости. Но, как и всегда, бесполые прислужники Ю избегали смертных. Лишь иногда мелькал в отдалении темный силуэт – безмолвный и неуловимый, точно призрак. Конечно, они передадут госпоже и это знание, но без ее благословения пальцем не шевельнут, чтобы воспрепятствовать вторжению. А какое Ю дело до двух ничтожных тварей, забредших в священный муравейник?

Где-то поблизости, наверное, таились легендарные лаборатории Хранителей, освященные гением Ю и с божьей подмогой исправно поставлявшие ограм отменную технику и победоносное оружие, что позволило некогда малочисленному горному племени завоевать материк, выстроить Империю. Вместе с Хранителями в лабораториях трудились шестибуквенные спецы, обычно взращиваемые из полукровок и этим надежно изолированные от прочих слоев.

И здесь же, видимо, обитало еще одно электронное чудо Империи – Промышленный Координатор, избавивший Истинных от множества мелочных забот. Программу для него составляла сама Ю, всеблагая и вездесущая, и как раз отсюда управленческие провода змеились к подстанциям, густо разбросанным по всему материку. А уже от них сигналы поступали к шлемам неисчислимой армии рабов, составлявших фундамент Имперской пирамиды.

А сколько других, неведомых Эрику чудес скрывалось за непроницаемыми стенами! Весь Храм был словно частицей Поднебесья, дарованной ограм всемогущими Безымянными, и только ему, Эрику-Тигру, не находилось здесь места. Втянув голову в плечи, он спешил сквозь сияющее скопление Хранителей – все вниз и вниз, словно стекающая под уклон вода, – чувствуя, как концентрированная святость уже прожигает его истончившуюся оболочку и расплавленным металлом капает на нервы. От каждой капли Эрик вздрагивал и корчился – а что станет с ним, когда святость хлынет потоком? Погибнет он или обретет, наконец, спасение? Но как же тяжко быть чародеем в Храме!..

К счастью, кварталы бесполых вскоре остались за спиной, и Эрик, переведя дух, сумел слегка расправить и подлатать потрепанный кокон. Дальше, сколько доставал внутренний путеводитель, Лабиринт снова был пустынен, сумеречен – но не безопасен. Наполнявшая Храм божественная суть теперь словно осела на шершавые каменные стены, и по ним угрожающе шевелились тени, точно готовились броситься на чужаков отовсюду.

– Не нравится мне тут, – флегматично сообщил Горн. – Знаешь, куда ведут эти ходы?

– Может, в Подземелье? – с нервным смешком откликнулся Эрик. – Заглянем, а?

Гигант тоже хмыкнул, как будто не возражая, и забросил в пасть очередную порцию орехов. Воистину, как здорово быть толстокожим! – позавидовал Эрик. Уж ему-то не мерещатся по стенам призраки… Возможно, потому они и не опасны Горну?

– Говорят, с недавних пор Невидимки стали наведываться даже во Дворец, – неожиданно произнес Горн, выплюнув скорлупу на храмовый пол. – А уж за городскую-то стену ночью лучше и носа не высовывать.

– Ну? – не понял Эрик. – При чем тут это?

– А еще говорят, – невозмутимо продолжал напарник, – будто порождает этих демонов Тьма – как раз в том месте, где она сгущается вблизи Божественного Света. И нет опасней этой границы, ибо нарушаются там все законы, земные и небесные. – Горн усмехнулся. – Не потому ли тебя так тянет вниз, приятель?

– Да ты-то что понимаешь в этом!..

– А ты объясни, – предложил Горн. – Глядишь, и у самого прояснится.

Действительно, так уже бывало с ними не раз – этот громила дополнял Эрика, словно по заказу.

– В общем-то верно, – нехотя подтвердил юноша. – На границе волшебных сред может случиться что угодно, хотя… Не исключено, древние чары только притягивают ночных страшил.

– Как, например, тебя?

Эрик вздрогнул: а и правда?

– Нет, – покачал он головой. – Я-то просто почуял, как от Дэва протянулась нить к этим чудищам, и пошел к ней… Нет, – повторил Эрик, будто убеждая себя, – у меня другое.

– Ты назвал здешние чары «древними», – напомнил Горн. – Что, есть и другие?

– Конечно. Те же Тигры и Спруты сунулись в колдовство лет пятнадцать назад – тогда и возник невероятный клубок, который мы пытаемся сейчас размотать. Но до них существовали староистинные, Кобры-прорицательницы, загорские ведьмы – ткачихи судеб. А уж тем более – весь этот Храм с бессмертными его обитателями, осененными милостью Божественной Ю. В сравнении с Хранителями даже Дэв кажется едва не родичем. Эти собиратели знаний непонятны мне, а потому пугают сильнее Спрутов.

– Как и Ю?

– Ю – богиня, – снова возразил Эрик, невольно улыбнувшись, – прекрасная и непорочная. Ее я могу лишь почитать.

И тут же сам удивился этому. Ну, в самом деле, почему в насквозь враждебном здании, которое хочется взорвать или даже вырвать из тела Столицы, точно гнилой зуб, одно лишь напоминание о Ю согревает душу?

– Слушай, – внезапно сказал Горн, – а тебе не кажется, что мы топаем по кругу?

Спохватившись, Эрик сверился со схемой. Но увидел там лишь тонкое ровное кольцо, без единого ответвления, а вокруг – мерцающий туман, будто кто-то размазал линии сухой тряпкой.

– Черт бы побрал тебя вместе с твоими расспросами! – взорвался Эрик. – Мы попались!

Вперед убегал, плавно изгибаясь, сумеречный коридор, и Эрик знал, что возвращаться по нему поздно, если не опасно. Жутковатые тени отступили в глубь стен и, похоже, пытались устроить там мерцания цветистых картинок – словно в том памятном тоннеле, по которому Эрик мчался в обнимку с Кошкой.

Вырвать Храм, как же! – тоскливо подумал он. Слишком глубокие у него корни.

– Похоже, ты выговорился на годы вперед, – заметил Горн, – и остаток жизни решил отмалчиваться.

– Что еще ты хочешь узнать? – процедил Эрик, сдерживаясь.

– Это и есть кольцо судьбы, сплетенное загорскими ведьмами?

– Вряд ли – им не дотянуться сюда. Скорее, в божественной среде выпал осадок, и мы напоролись на него… Здесь нельзя расслабляться! – выкрикнул Эрик. – Это дно Лабиринта, понял? Мы в двух шагах от границы!

Но Горн даже не покривился – как всегда. Любые выплески Эрика гасились его громадной массой, а уж слова отлетали от шкуры Стража, точно от брони. И в здешней трясине гигант был единственной надежной опорой.

– Древние чары, говоришь? – задумчиво пророкотал Горн. – Один мой приятель окрестил Лабиринт зеркалом Империи. Будто бы для надежности Ю закладывает знания в подлые эти стены, которые только кажутся застывшими на века. Но иногда здешнее отражение становится таким подробным, что обгоняет оригинал, и уж тогда тому приходится следовать за собственным слепком. – Он усмехнулся. – А теперь, похоже, дорожка заготовлена и для нас.

Для меня! – хотелось крикнуть Эрику. Это мой путь, я узнал его – и нет мне спасения!..

Выщербленные старые стены разглаживались на глазах, обращаясь в зеркала или, скорее, живые картины с вполне узнаваемыми декорациями, персонажами, и едва уже видимый коридор уводил сквозь постылое это единообразие к предначертанному Духами финалу. А та чужая беспощадная сила, чье присутствие в Храме он ощутил с первых шагов, теперь намертво стиснула Эрика вместе с жалким его коконом и затягивала в узкий тоннель, будто в воронку.

– Держи меня! – выдавил он, и тотчас Горн втиснул его в свои глыбы точно стальными рычагами. Но много ли значит даже сила богатыря рядом с могуществом Рока?

Беспомощно Эрик наблюдал, как тускнеют вокруг краски. Затем и сам взгляд стал сжиматься в тесный контрастный луч, способный лишь высвечивать частности. Бесчисленные его страхи, постыдные слабости, темные инстинкты, с которыми он так сражался последние месяцы и уже, казалось, покорившиеся ему, вдруг восстали все разом и сложились в странное его подобие, все сильнее напирающее на Эрика изнутри – словно сама Судьба тащила наружу его подспудную суть. Сотрясаясь в свирепом ознобе, Эрик пытался загнать предателя-двойника вглубь. Но, вдохновленный поддержкой, тот распалился уже настолько, что норовил перехватить управление и рубануть мечом по Горну, сцепившемуся с жестоким Роком. Чем же манил урода губительный путь?

– Так отправляйся же туда сам! – с яростью рявкнул Эрик и всей накопленной силой выпихнул двойника вон.

На миг растерявшись, тот проломил защитный кокон, тут же заметался вокруг в поисках убежища. Оскалясь, Эрик выбросил перед собой ладонь, как его отец когда-то, и рядом сгустком магических полей вспыхнул мираж – точная копия Эрика, один в один. С готовностью двойник втиснулся в подставленную ловушку, и мираж ожил. Потерянно оглянувшись на Эрика, он протянул было к нему руку. Но нетерпеливый Рок уже подхватил, поволок беднягу по своему кругу. И больше тот не оглядывался.

– Фокусник! – проворчал Горн одобрительно. – А что еще умеешь?

Он отпустил Эрика, и тот обессиленно опустился на корточки. Хотелось плакать, но слез не находилось. Духи, неужели? – потрясенно думал он. – Я избавился от этой мерзости. И так сразу, так просто? Свободен, наконец свободен!..

– Отличная обманка, – сказал Горн. – Если только парень не струсит по дороге.

– Скорее пойдет напролом, – ответил Эрик, поднимаясь. – Этот тип постоянно что-то доказывает – себе, другим. – А пока он будет выдавать себя за меня, у нас есть время.

Ущербный – его двойник, а вернее (только теперь Эрик это понял) подробная матрица некоего бездарного и тщеславного фанатика, наложенная на его детское сознание чьим-то могучим заклятием, наконец затерялся в дворцовом калейдоскопе. А вместе с ним ушла из тела изнуряющая дрожь, сопровождавшая всплески в нсзатихающей борьбе двух чужеродных сутей. Только сейчас Эрик окончательно стал собой… хотя это не прибавило ему ни воспоминаний, ни радости.

– А ведь у Ю глаза не синие, – внезапно произнес он.

– Что? – удивился Горн.

– Фиолетовые! – вспомнил юноша. – Да?

Все же он добрался в цветовидении до самого верха. Или это не предел?

– Ну вот, – добавил Эрик. – Теперь пора начинать охоту!

– Только теперь? – хмыкнул Горн. – А до сих пор, значит, охотились на нас.

– С чего ты взял?

– Парень, это же Храм – здесь не бывает случайностей!

– Тогда… Выходит, старина Дэв уже нанес первый удар? Но ведь это совершенно не в его стиле!

– Ты забыл про Ли.

– А ты забыл, что Дэв у меня на крючке, – огрызнулся Эрик. – Я бы почувствовал, если…

– Если бы инициатива исходила от него, – перебил Горн. – А если Ли обратилась к нему сама?

Точно! – как обожгло Эрика. Ай да обжора! С таким якорем не страшен никакой Ветер: Горн вернет меня даже из-за облаков… А ведь я был неточен в терминах, вдруг понял он. Не Свет и Тьма, а Порядок и Хаос – только так! Не забавно ли, что порождению Хаоса приходится защищать олицетворение Порядка, Божественную Ю? И от кого – о Духи!..

– Получается, Дэв приманил меня Невидимкой лишь для того, чтобы атаковать наверняка? – пробормотал Эрик. – Конечно, здешняя среда должна умножать родственные чары. А тут еще, очень кстати, подвернулась Ли… Что ж, да будет так: я принимаю вызов!

– Опять тебя заносит, – с неудовольствием заметил Горн. – Одно вовсе не исключает другое – не придумал же Спрут Невидимку?

Мгновение Эрик готов был взорваться. Затем рассмеялся: гигант снова прав. Но из какой эффектной позы меня выдернули!..

– Полагаешь, Дэв все же устроит нам встречу? – спросил Эрик. – И если он нашел способ переправить Невидимку сюда, кто сможет остановить это чудище, когда оно расправится с нами… А и правда, кто защитит тогда Ю? Хранители?

Горн покачал головой.

– Может, они сумели бы отвести Зверя – если б его не направлял Дэв. А остановить… Слишком сильны оба, и слишком внезапна атака – Хранителям не выстоять.

– Но пока преимущество за нами, – напомнил Эрик. – Приманку я подбросил – теперь надо проследить, кто и каким способом ее заглотнет.

– А мы сумеем ее догнать? В здешних местах спешить накладно, не забывай!

– Пусть об этом помнит мой двойник, – со смешком парировал Эрик. – А нам с тобой не заказаны пути прямые и быстрые.

Он снова вызвал в сознании схему Лабиринта и, действительно, теперь увидел на ней даже слишком много ходов – отныне придется ему выбирать среди десятков, сотен!.. Разве не этого он хотел? А в памяти уже всплывали слова заклятия, подслушанные в каморке ведьмы, и таким же напевным звучным голосом Эрик повторил их, распахнув в цветном тумане проход. Пригнув голову, первым вступил в сумеречный, тусклый, но без единого изгиба коридор. А следом невозмутимо двинулся Горн, словно и ему колдовские тропы не внове.

Проход тотчас затянулся за ними, отсекая пестро расцвеченные клубы. Зато далеко впереди – там, где сходились гладкие стены, – ясно обозначилась сверкающая точка. Переглянувшись, Стражи широким шагом устремились к ней, на всякий случай выдерживая дистанцию. Минута уходила за минутой, а вокруг ничего не менялось, и далекая звезда не становилась ближе, будто они ступали на месте. Скоро стало казаться, что само время тут замедляет ход. Или уже остановилось?

– А и скучны ж эти прямые пути! – с ухмылкой проворчал Горн. – Верно, Тигр?

Эрик не ответил, поглощенный созерцанием двух разноцветных светлячков, ползущих по его мысленной схеме. Кажется, он угадал верно: жизненные линии обоих должны пересечься – конечно, если прежде одну из них не оборвут.

Но ничего не случилось, и к перекрестку Стражи поспели даже раньше приманки. Торопливо Эрик протараторил заклинание, и строгий тоннель, наведенный на неведомую цель, нехотя выпустил их в такой же многоцветный туман, стекающий со стен кольцевого коридора. Из неестественно плотных клубов уже формировались новые фантомы, ненадолго оживая и выстраивая к подходу главного персонажа очередную лживую сцену. И когда из-за поворота показался Эриков двойник, ее уже было не отличить от реальности – куда там голографии!..

Не сговариваясь, Стражи отступили к стене, за которой с той же достоверностью продолжалась призрачная жизнь, и укрылись за колоннами. Кажется, их появление не потревожило никого, и теперь можно было без помех глазеть на спектакль, поставленный, возможно, самой императрицей.

Как оказалось, жизнь псевдо-Эрика состояла из сплошной череды событий и поступков – без перерывов на сон и прочие надобности, словно ее специально спрессовали для наглядности. И время тут, похоже, текло по-разному для участников действа и для зрителей, хотя подглядывания это не затрудняло. Вполне банальный сюжет развивался по незыблемым дворцовым законам, в которые свежеиспеченный Эрик вписывался безупречно, словно и задумывался под них. Одержимый честолюбием, бедняга трудился вовсю: интриговал, подсиживал, льстил, соблазнял, предавал, нападал со спины, – и ступень за ступенью продвигался к заветной цели. Каждый шаг этого блистательного мерзавца был предсказуем и предопределен, он следовал указаниям Рока безропотно, точно дергаемая за нитки кукла, – и от такой покорности Эрику хотелось выть. Ибо он-то уже сумел проследить путь своего двойника до самого финала, где того поджидала гибель, – и как ни убога была эта матрица, с нею Эрик прожил половину жизни.

– А почему не вмешаться? – проворчал рядом Горн. – Сможешь ты управлять им?

– На манер рабошлема? – Эрик усмехнулся. – Наверное, смогу – ведь прежде этот недоделок был мне подчинен. Только зачем? Пока что мы прячемся в его тени.

– Выходит, благополучие Ю тебе дороже?

– А ты сомневался?

Тихонько хмыкнув, Горн скользнул следом за набравшим инерцию двойником, будто опасался пропустить развязку. Нехотя Эрик последовал за ним – а незадачливая его копия уже на всех парах влетала в тупик. Подавив желание отвернуться, Эрик судорожно вцепился гиганту в плечо. И тот разом обратился в статую, вперив взгляд в перегородившую Кольцо стену.

И тогда это случилось. С затененного потолка на лже-Эрика обрушилась туша – сплошь щупальца, когтистые лапы и клыки, – а вдоль коридора ударила волна смрада, в клочья разметав призрачные фигуры и декорации. Придушенный вскрик жертвы смешался с хрустом сминаемых костей. Затем беснующееся месиво затянул густой черный дым.

– Вот и настал тебе конец, – проворчал Горн. – Нравится?

– Еще поживу, – сипло отозвался Эрик. – Смотри!

Дым уже оседал, и вместо грузного чудовища из-под него проступала неподвижная прямая фигура, похоже, выкованная из цельного куска железа. Черная пыль налипала на рогатый шлем, схожий с голым черепом, в широких глазницах которого пучились мерцающие полушария, стекала по чешуйчатым плечам, неохватному торсу и словно бы достраивала доспехи на громадных конечностях, застывая в устрашающие шипы, опасные лезвия. И когда превращение завершилось, Эрик затрепетал, будто в него вернулась ущербная половина.

– Что ты чуешь? – глухо спросил Горн. – Ведь что-то же ты чуешь в нем!

– Да, – облизнув губы, подтвердил Эрик. – Там, под доспехами, лишь Тьма и… больше ничего, понимаешь? Сплошная Тьма и холод!

– Тише, тише…

– Мне страшно, Горн, – с удивившей самого легкостью признался Эрик. – Если это Невидимка, то не тот, с кем я встречался, – я не ждал его!

– Это Невидимка, будь уверен, – произнес Горн сумрачно. – Может, первый среди них, изначальный. Потому Дэв и сумел его вызвать.

Даже этот богатырь сейчас показался Эрику смущенным. Впрочем, и не более того.

– Допустим, – сказал Эрик. – Тогда как он очутился здесь?

– Говорят, из Лабиринта можно перенестись в любую точку Империи. – Горн негромко хмыкнул. – Оказывается, возможен и обратный скачок – надо лишь подловить тут кого-нибудь. Вот твою обманку и обменяли на это чудище… Гляди, он оживает!

Действительно, стальной колосс шевельнулся, будто опробовал свою чудовищную мощь. И сразу показался Эрику похожим на исполинское насекомое – с несокрушимым внешним каркасом, приводимым в действие неведомыми силами, и прожорливым ртом, растянутым от уха до уха. Ни один человек не смог бы повторить эти скупые, до жути чужие жесты, и Эрик вновь содрогнулся. Ростом Невидимка превосходил его ненамного, но казался сказочным великаном – столько угрозы сквозило в каждом движении.

– Зверь! – пробормотал рядом Горн со зловещим восторгом. – Каков Зверь, а?

Невидимка отчетливо клацнул треугольными зубами, и Эрику тотчас вспомнились их ужасающие следы на растерзанных трупах. Тут Зверь рывком вскинул руки, от локтей выщелкнув в ладони массивные клинки, и страх перед ними заслонил в юноше все прочие. Завороженно он следил, как разгораются на Невидимке вороненые доспехи, – пока не сообразил, что те просто разглаживаются, превращаясь в гнутые зеркала.

– Сейчас он исчезнет! – прорычал Горн, хватаясь за мечи.

В этот миг железный исполин резко взмахнул рукой, будто запахивая себя в невидимый плащ, и обратился в мерцающий, едва различимый смерч. Тут же сорвался с места и растворился в стене.

– Проклятье! – вырвалось у Эрика. Но от броска следом он себя удержал. Прикрыв рукой глаза, Эрик следил за стремительным продвижением убийственного вихря по Лабиринту, пока тот с размаха не врезался в искрящееся скопление Хранителей.

– Ну, парень? – отрывисто потребовал Горн. – Твой ход!

– Погоди, костолом, погоди, – отозвался Эрик рассеянно. – Дадим и Хранителям шанс.

Словно струя могучего Ветра ворвалась в затхлые чертоги, раздувая тлеющие угли, – так заполыхал разом Хранительский муравейник, взметнув на пути Зверя огненную завесу. Как ни внезапна была атака, бесполые старались вовсю, и сначала Эрику показалось, что они сумеют хотя бы повернуть чудище. Но Горн, к несчастью, угадал снова: яростно мечась, железный вихрь постепенно пробивал себе дорогу через Хранительские заслоны, и в ледяном его дыхании десятками гасли растревоженные искры. Как на грех, среди нынешних защитников Ю не оказалось, похоже, ни одного из адептов высших Кругов, к которым стекалось основное могущество Хранителей. А остальные могли брать только числом.

Все же бедняги ухитрились раскочегарить свою магию настолько, что планировка в сознании Эрика будто оплавилась, а четкие прежде линии ходов крупно завибрировали, грозя смешаться в клубок. Но поздно, поздно!.. Зверь уже почти прорвался, и дальше его могли перехватить разве два смертника-Стража, перенесясь по быстрому каналу, – слишком хлипкая и последняя преграда. Хотя…

– Держись, богатырь, – пробормотал Эрик. – Сейчас я перекручу Храму нутро!

Мысленно он ухватился за коридор, уже расшатанный стараниями Хранителей, по которому пробивался сейчас Невидимка, и со всей силой потянул вниз, надевая оплавленным раструбом на вход в Кольцо, подготовленное Дэвом. Эрик и сам не очень верил, что получится, лишь желал этого с неведомым ему прежде пылом. И все удалось в лучшем виде – по крайней мере, в сознании. А в следующий миг у Хранителей иссякли силы, и Железный Зверь вырвался на простор.

Бешено кружась, он с ревом пронесся по чужому Кольцу, в дым разнося уцелевшие фантомы, – и не один придворный, наверно, проснулся сейчас в холодном поту, напуганный смертным кошмаром. Миновав затаившихся Стражей, смерч с налета врезался в прозрачную перегородку – так, что вздрогнули стены. Удивленно отпрянул.

И тут сверху на него бросился персональный ужас Эрика, всегда готовый поживиться хоть чем-то. Но то, чего злосчастному двойнику хватило с избытком, Зверю оказалось на один зуб. Будто могучий фонтан остановил чудовище в воздухе, и под сплошной визг страшных ударов полетели во все стороны щупальца и лапы. Затем и уродливый корпус разлетелся в клочья, точно от взрыва.

– Клянусь Ю, – прошептал Эрик изумленно, – кого же мне теперь бояться?

Шлепанье тяжелых кусков еще заглушало, казалось, прочие звуки, но Зверь услышал – или почуял – Эрика. И покончив с очередным врагом, тотчас развернулся к новым. Снова Эрик ощутил завораживающую, обессиливающую его близость. Это в самом деле был клок Тьмы, закованный в зеркальные латы, словно в скафандр. Даже мрачное нутро Дэва превращалось рядом со Зверем в уютный сумрак, и безумцем же показал себя Спрут, решившись вызвать этого демона! Хватит ли теперь всей мощи Храма, чтобы загнать Зверя обратно?

Черт возьми, спохватился вдруг Эрик, ведь я опять перепутал! Это же я – носитель Тьмы, разве нет? Стало быть, в чреве Зверя полыхает божественный Огонь. Но почему так холодно от его тепла, и, похоже, не только мне?

Вдруг Зверь сорвался с места и исчез. Вырвав мечи, Эрик своей новой силой словно замедлил течение времени и прямо перед собой увидел смутную тень, стремительно наплывающую. Почти вслепую рубанул по ней мечом, а рядом сверкнул атакующий клинок Горна. С дробным перезвоном смерч разметал их мечи, но тут же отхлынул назад, словно для разбега.

Не дожидаясь, богатырь-Страж двинулся Зверю навстречу, и Эрик поразился его потемневшему лицу. Похоже, гигант готов был сцепиться со всеми Невидимками сразу, и эта его внезапная, прорвавшаяся сквозь все заслоны ярость не уступала Звериной. Даже ошметки Тьмы, постоянно сочащиеся через доспешные стыки чудища и до сих пор исправно цепенившие его жертвы, уступали Горну дорогу, будто страшились растаять в пламени его гнева. Да если эти исполины схватятся, неожиданно понял Эрик, они же разнесут Храм в пыль! Здешнее равновесие и без того на волоске…

– Сдай назад, сокрушитель! – дрогнувшим голосом позвал он. – Еще не время.

Нехотя Горн притормозил, скалою громоздясь против железного смерча, и теперь тот не спешил атаковать. Уж не сводятся ли и тут старые счеты? – подумалось Эрику. Вообще, что я знаю про Горна?

– Сейчас он опять рванется, – буднично сообщил богатырь. – Не спи!

– К стене! – опомнясь, скомандовал Эрик, и они метнулись в ближнюю нишу. С запоздалым ревом Зверь бросился следом. Но Эрик уже мазнул по мысленной копии Лабиринта, закрывая за собой проход, и смерч отшвырнуло к центру тоннеля, на самую стремнину запущенного Дэвом потока. Вновь подхватив разъяренное чудище, Кольцо Судьбы с размаха впечатало его в прозрачную перегородку.

Забыв о врагах, Зверь взвыл еще пуще и стремительно отступил, с легкостью выгребая против течения. Вой поднялся до пронзительного оглушающего визга, вдруг оборвался, провалившись за порог. И в этот миг стальной смерч сам ринулся на преграду, разгоняясь до предела.

Чудовищный удар сотряс, кажется, весь Лабиринт, едва не развалив Кольцо на части. Но первой все-таки не выдержала перегородка, осыпавшись звонким ливнем. А Зверь уже уносился по замкнувшемуся кругу, победно ревя. Бывший тупик теперь напоминал о себе лишь грудой мерцающих осколков да останками монстра, истлевающими на глазах.

– Какое-то время шустрик будет носиться по Кольцу, – ворчливо заметил Горн. – Затем примется разносить тут все подряд, пока опять не вырвется на прямую. Или, думаешь, раньше у него кончится завод?

– Будь спокоен, мы найдем, чем его занять, – с ухмылкой отозвался Эрик. – Похоже, сегодня я в ударе!

– Ох, парень, не заносись, – покачал головой богатырь. – До развязки еще далеко.

Бронированным кулаком он стукнул по закупорившей нишу плите, будто проверял ее на прочность. Мало ему недавнего наскока Зверя?

– А ты что, вправду хотел с ним схлестнуться? – спросил Эрик с любопытством. – А, громила? Разве это чудище по силам хоть кому-нибудь!.. Так кто же из нас заносится?

– Погулял бы по Огранде, как я, – не на такое бы нагляделся, – возразил Горн. – И поверь, не придумали еще никого опаснее человека. – Он снова постучал в перегородку. – Пора бы наружу, как считаешь?

Повторным прикосновением к магической схеме Эрик распахнул тесную нишу, и Стражи выбрались, настороженно озирая разоренный коридор. Ошметки красочных декораций еще кружились вокруг, медленно тускнея и расплываясь.

– Говоришь, человек опаснее? – негромко спросил Эрик. – И что, по-твоему, может пересилить свирепость Зверя?

– Да хотя бы собственный его страх, – не затруднился с ответом богатырь. – Ты ж видел: Зверь бросается на тех, кто слабее.

– Ты вывел это из единственного опыта? – Теперь и Эрик укоризненно покачал головой. – А ведь ошибка может стоить жизни!

Но Горн лишь рассмеялся, широкой ладонью отгоняя от лица цветистые клочья.

– Тигренок, эта машина куда проще, чем кажется, – сказал он. – Конечно, мощь Зверя огромна, а Тьма внутри него непроглядна для смертных. Но он лишь раб животных позывов – а стало быть, и тех, кто умеет дергать за эти нити.

– Пока я видел только, как Зверь нагоняет страх на других.

– Почему нет? В каждом живет малое подобие Зверя, подвластное его воле, – так переломи ее своей! – Внезапно Горн нахмурился, будто припомнив что-то, и пробормотал озабоченно: – А ведь сейчас он угодил в Лабиринт, да еще в Кольцо…

– В чем проблема? – нетерпеливо спросил Эрик. – Только что ты так славно все растолковал…

– Тебя погубит невежество, малыш! – пророкотал богатырь. – Ну-ка вспомни, что говорил я про здешние стены. Затем попробуй скрутить из них Кольцо Судьбы и запусти туда Зверя… Ну, представил? Быстрее, быстрее – в конце концов, кто же из нас колдун!

– Вот и я о том, – огрызнулся было Эрик. Но тут в сознании всплыло решение, и у него перехватило дыхание. – Всемогущие Духи, – прошептал он, – это уже чересчур, нет!..

Вокруг, словно в подтверждение невероятной догадки, уже сгущался сумрак и с легким шелестом осыпались наземь фантомы – холодными черными хлопьями. А коридор превращался на глазах в тесное ущелье с круто накренившимся дном и отвесными стенами, придавленными сверху бурлящим потоком свинцового тумана. И уже набирал силу Ветер.

– Знакомый пейзаж, – процедил Горн, оглядываясь. – Похоже, Дэв сам не понимает, какую лавину стронул… Ну, колдун, ты же лучше знаешь Кольца – чего нам ждать дальше?

– Стоит Зверю промчать тут полный круг, и Кольцо заживет уже по его законам, – с отчаянием ответил Эрик. – И с каждым новым кругом сила Зверя будет удваиваться!

– Стало быть, остановить его надо с первой попытки, – хладнокровно заключил Горн. – Хоть с этим ясность.

– Остановить?! – вскричал Эрик, чуть не плача. – Но как? Ты послушай! – Он выбросил руку вверх по склону, в сторону нарастающего и уже близкого грохота. – Пробовал ты остановить горный поток?

– Не паникуй, – строго сказал гигант. – Это стихия – всего лишь. А мы пока люди, и не из последних. Вдвоем мы Зверю не по зубам.

– Какой Зверь, о чем ты?! – Эрик подавился истеричным смехом, с ужасом наблюдая, как под черными сугробами накатывает на них мертвенная волна, а следом за ней из вскипающей массы прорастают призрачные фигуры – сотни, тысячи их. – Теперь нас самих затягивает во Тьму!

Без надежды он попытался распахнуть в скале проход, но даже не смог вызвать в сознании прежнюю схему. Оказывается, сперва внезапный этот холод заморозил его чары. А теперь неспешно пробивался наружу, цепеня мускулы и чувства, стискивая дыхание, – неотвратимо превращая Эрика в мертвеца. Что бы ни отправило Зверя по кругу: собственная ярость или чужая злобная воля, – но роковой этот бег вывернул его наизнанку, погрузив содержимое Кольца в темное чрево Зверя. И лучшей западни для двух самонадеянных Стражей не нашлось бы во всей Империи!..

Могучая рука встряхнула Эрика, точно нашкодившего котенка, и сковавшая его ледяная корка рассыпалась в черный песок. Сразу стало легче дышать, в глазах посветлело.

– Я-то думал: им больше не за что зацепиться во мне, – пробормотал Эрик, с неохотой высвобождаясь. – Боги, да я промерз насквозь!

– Мало в тебе собственной мерзости? – отозвался Горн. – Пока ты лишь исторг из себя чужака.

Ряды мертвенных фигур уже придвинулись вплотную к Стражам и теперь сбивались против них в страшную толпу, упираясь в препятствие слепыми взглядами. Завороженно Эрик всматривался в серые лица и пытался распознать там знакомых, наверняка вплетенных паучихой Ли в Кольцо-ловушку. Но после погружения во Тьму все они походили друг на друга, точно грубые слепки со Зверя. И отныне их призраки обречены маршировать по черному Кольцу до скончания времен. Всемогущие Духи! – ошеломленно подумал Эрик. Скольких же я зацепил?

– Хороша дорога в вечность? – гулко хохотнул Горн. – Через рабство!

Эрика передернуло от этой кощунственной, беспощадной дерзости.

– Хуже, – произнес он, облизнув губы. – Гораздо хуже: через смерть.

– А что есть смерть, как не рабство? – радуясь невесть чему, возгласил гигант и снова тряхнул его за плечо. – Живи, малыш!

В глубине сути Эрика звякнули черные льдинки, будто лопнул еще один, внутренний, футляр, и Эрика из холода бросило в жар. Остановленная Стражами волна вздымалась все выше, спрессовывая мертвые тела в сплошной железный вал. Выдерживать тяжесть сотен угрюмых взглядов становилось невмоготу – словно все зло Империи ополчилось против них, воплотившись в Звериные исчадия. И только жесткая хватка напарника спасала Эрика от безоглядного бегства.

– Хоть ты не предавай меня, – попросил Эрик, дрожа всем телом. – Слышишь, Горн?.. Кто бы знал, как не хватает мне брата!

– И брата, и отца, и родичей, – с ухмылкой подтвердил богатырь. – Я заменю тебе всех.

– Это безумие! – спохватясь, выдавил Эрик. – Что мы несем?

– Конечно, малыш, – снова согласился Горн. – Мир давно слетел с рельс, а теперь это докатилось до Храма. И почему мы должны стать исключением?

С содроганием Эрик ощутил, как зашевелилась под ногами почва, выпуская из себя свежие ростки призраков. Покачнувшись, он уже сам вцепился в каменное плечо богатыря, чтобы не отступить перед этим кошмаром. А затем, на пару с Горном, принялся крушить сапогами ломкие побеги – пока те не затвердели в железных гвардейцев Зверя.

Но из-под хрустящих черепков поднимались новые призраки, они прорастали все гуще, все шире, одолевая Стражей числом и слепым упорством. Все опасней нависала над людьми серая стена, слепленная из тысяч мертвоглазых убийц, и уже раскачивал ее глухой многоголосый рев, будто не терпелось призракам смести нежданную преграду, погребя под собой двух случайных тут живых… Или все же свободных?

– К оружию, брат! – воззвал Горн, сотрясая Эрика в третий раз. – Пришло время мечей!

Наконец рассыпались в юноше последние скорлупки льда, навеянные Тьмой. На волю вырвался огненный шар и заметался по телу Эрика, наполняя его гневом и силой. Верные Клыки сами прыгнули в ладони, а в следующее мгновение Эрик врубился в страшную стену, кожей ощущая рядом надежную глыбу богатыря.

Первые ряды призраков с легкостью рушились под их мечами, рассыпаясь на груды осколков, – будто пустотелые идолы из засохшей глины. Каждый полновесный удар Эрика разваливал нового мертвеца. Но следом надвигались другие, прочнее и подвижнее, а в руках многих уже мерцали клинки. Все выше громоздились завалы черепков. Поднимаясь вместе с ними, Эрик видел перед собой уже не стену, а бурлящий поток, разлившийся по ущелью, сколько хватало глаз, – словно исполинский тысячерукий Зверь наползал на двух крохотных безрассудных Стражей. И внезапно Эрику почудилось, что еще долгие годы им с Горном сражаться против темного мира… Вот только ради чего?

Призрачные враги напирали все злее. И хотя с высоты запруды крушить их становилось удобнее, доспехи мертвецов уже затвердели до крепости стали, а в повадках проступали свирепость и стремительная мощь Железного Зверя. Пока что клинки Стражей рассекали эти морозные латы, выпуская наружу стылые клочья Тьмы, но не могло же так продолжаться вечно! Или довольно будет завалить ущелье железной скорлупой до самого верха?

Эрик покосился на безостановочно молотящего Горна. Кажется, богатыря эти проблемы не заботили – лишь бы хватило врагов утолить его ярость!.. Но тех уже скопилось перед запрудой столько, что трещали и прогибались скальные стены, грозя лопнуть. И тогда черная нечисть выплеснется в Лабиринт. Вот и новая странность, поразился Эрик. Да неужто наш отчаянный, безнадежный заслон оказался прочнее стенок Кольца?

Но тут он ощутил за стенами присутствие еще одной силы, сложенной будто из тысяч искр. Мигом позже скалы вокруг стали наливаться светом, точно доспехи Зверя недавно. Затем так же обратились в зеркала. Тотчас здешний сумрак поредел, а толпа призраков схлынула по насыпи вниз, слипаясь в озеро мрака, и затихла, будто в предвкушении. Зеркальные утесы над этой стоялой запрудой отражали уже не ущелье, но угрюмую голую равнину, над которой катились, едва не цепляясь за изъеденные валуны, тяжелые тучи. И все же там было где разгуляться Ветру, а вдалеке даже мерцали живые огни.

– Что они затеяли? – встревожился Эрик, опуская задеревенелые руки. – Они же расплещут злобу Зверя по всему миру!

– Зато спасут Храм, – с усмешкой возразил Горн. – Они же Хранители, ты забыл? И разве благополучие Ю не превыше всего?

– Бред! – разъярился Эрик. – При чем тут…

И в этот миг его потрясло видение: все это громадное жуткое ущелье, вместившее в себя неисчислимое Звериное войско, вдруг съежилось в черное колечко, обвивающее ухоженный и такой знакомый палец. Как он мог забыть про перстенек? Ведь тогда его царапнула эта деталь… Все, решил Эрик, теперь я точно сошел с ума! Или еще есть сомнения?

С громовым рыком Горн подхватил с груды обломок доспеха и запустил в ближнее зеркало. Словно снаряд, тот врезался в неокрепшие чары, и во все стороны разбежалась густая сеть трещин, покрывая мутью зеркальную гладь.

– Думай, малыш! – яростно сказал гигант, поднимая новый обломок. – Сейчас твой ход.

Еще одно зеркало подернулось узорчатой пленкой от беспощадного удара, потом еще. Экраны тухли один за другим, зато над черной стаей все круче вздымался негодующий вой, словно у Зверя отнимали добычу. Но Хранительский муравейник наверняка уже оценил ситуацию и скоро подыщет новое решение, которое вряд ли окажется лучше.

Так что же, придется принять мой бред на веру? – спросил себя Эрик. А потом? Ну, вдохновение, приди!..

Итак, что имеем? Сперва венценосная наша ведьма спроецировала волшебное колечко на Лабиринт и очень ловко заманила в проекцию мятежного чародея на пару с некстати встрявшим богатырем. Затем туда же втиснули Зверя. Но чародей не пожелал ей подыграть, а чуть позже сорвался с поводка и Зверь. Облетев роковой круг, он вывернулся наизнанку, погрузив кольцо во Тьму, а из непрошибаемой шкуры наклепал железное войско пустотелых призраков… Вот уж действительно бред! А куда денешься? Если угораздило сунуться в сумасшедший мир, приходится думать и поступать по нелепым его законам. Ну, упырица, держись!..

Оглядевшись, Эрик вобрал в сознание недостающие подробности, достраивая образ сумеречного Кольца до осязаемой, выпуклой зримости. Затем насильно сузил взгляд до изначального угла и направил его, словно луч прожектора, на неповрежденный фрагмент стены. Тотчас каменная гладь будто подернулась радужной пленкой. Немного погодя краски стали сгущаться, постепенно фокусируясь в точную копию незабвенного перстенька – правда, теперь он явственно мерцал, отзываясь в голове Эрика ноющей болью. Потом вокруг кольца сформировалась холеная кисть, продолжаясь гладкой рукой в глубь цветистой мглы, где за смутным округлым плечом уже проявлялась голова в памятной короне, мерцающей в такт колдовскому колечку.

Напряженно вздрагивающая кисть слепилась памятью Эрика настолько тщательно, что казалась выступающей из стены. Переведя дух, юноша осторожно протянул к ней руку, вдруг стиснул видение за хрупкое запястье и с силой дернул на себя. В следующий миг оболочка исполинской проекции легко прорвалась своим оригиналом, и сквозь расползающуюся прореху на Стражей хлынул многоцветный поток – едва ощутимой, почти эфирной плотности.

О том, что творилось за красочной пеленой, Эрик мог лишь догадываться. Кажется, Кольцо тоже вывернулось изнанкой наружу, заодно возвратив Зверя к норме. Но каким-то образом удержало его в себе, а затем, уже вместе с ним, втянулось внутрь перстенька… конечно, если такое возможно.

Затем радужный туман рассеялся, оставив Стражей в круглой комнатке, наглухо закупоренной. Снаружи, из переполошенного Лабиринта, сюда не доносились ни звуки, ни изнуряющие Хранительские чары – словно каменный этот мешок окружало нечто понадежней обычных стен. Зато возле самых их ног каталась и корчилась прекраснотелая женщина в неизменной короне. И снова Ли была иная. Под кого же она подлаживалась теперь? А в самом деле: из чьей постели Эрик выдернул Паучиху?

Отчаянным рывком она расцепила наконец руки, и по каменным плитам запрыгало темное колечко. Тут же, сверкнув глазами на Стражей, колдунья ринулась на четвереньках следом за ним.

Обнажив клинок, Эрик шагнул ей наперерез. В ужасе Ли отпрянула от метнувшегося меча, но юноша лишь поддел колечко острием и подбросил его к себе, уложив на ладонь. Вещица действительно обжигала, даже через перчатку, – будто кружащий по ней Зверек уже охладил стенки до подземельной стылости. Эрику пришлось подкрепить их собственными чарами, прежде чем надеть перстень на палец. Поднеся его к уху, он расслышал ровный гул отрабатывающего бессмертие Зверя и подмигнул Горну:

– Мой талисман!

С сомнением гигант покачал головой.

– Это уже вторая нить к Дэву, – объяснил Эрик. – Теперь я помещу его в перекрестье.

Он снова догнал Ли, пытающуюся, видимо, найти угол в здешнем цилиндре, и за сбившуюся кольчужку вздернул перед собой, высматривая на бледном лице обычную печать Черного Спрута. Но углядел там лишь панику и оторопь, словно бы колдунья растеряла всю волшебную силу. Вдобавок, и Дэву сюда не дотянуться. Что ж, выходит, одно щупальце я ему обрубил, со злорадством подумал Эрик. И, может, самое опасное, ибо как раз сейчас Паучиха могла уламывать, скажем… начальника императорской стражи. Почему нет?

– И каким показался тебе Лот? – спросил юноша. – Он и постели Лев?