Никогда не сдаваться! Лучшие речи Черчилля Черчилль Уинстон

Вердикт, вынесенный британскими избирателями летом 1945 года – в час победного ликования, – ошеломил Черчилля. Но он стоически перенес этот удар и с присущей ему решимостью и энергией принялся восстанавливать силы, поправлять финансовое положение и укреплять политические позиции.

Заявив в своей судьбоносной речи о «железном занавесе», произнесенной в Фултоне в 1946 году, о превращении России из союзника Запада в его заклятого врага и выступив в Цюрихе с призывом к Франции протянуть руку дружбы поверженной Германии в интересах восстановления европейской семьи, он сформулировал повестку дня послевоенных лет.

Затем, в 1951 году, несмотря на трудные шесть лет в оппозиции, он привел Консервативную партию к победе на выборах и вновь, в возрасте 76 лет, оказался в кресле премьер-министра. В 1955 году, вскоре после своего 80-летнего юбилея, он ушел в отставку в ореоле славы, обласканный вниманием благодарной общественности. Но даже в последние годы своей жизни, на закате карьеры, он продолжал регулярно посещать парламент, неизменно усаживаясь на свое место в углу, за проходом между скамьями. Самым радостным событием в эти годы, годы сгущающихся сумерек, стало для него решение президента Кеннеди и конгресса США присвоить ему звание почетного гражданина Соединенных Штатов в знак благодарности за его вклад в победу над нацистской Германией и освобождение Европы. Его уход из жизни 22 января 1965 года в возрасте 90 лет ознаменовал конец эпохи для всех, кто служил делу мира под его началом.

Атомная бомба

6 августа 1945 года

Даунинг-стрит, 10

6 августа президент Трумэн объявил о создании американскими и британскими учеными атомной бомбы и о ее первом применении – в тот день бомба была сброшена на Хиросиму. После этого господин Эттли выступил со следующим заявлением, подготовленным Черчиллем перед его уходом.

К концу 1939 года среди ученых многих стран получила широкое распространение идея о возможности высвобождения энергии путем расщепления атома. Однако для реализации этой идеи на практике предстояло решить еще огромное количество различных проблем. Мало кто из ученых отважился бы утверждать в то время, что атомная бомба будет готова к использованию уже в 1945 году. Тем не менее этот проект таил в себе такие колоссальные возможности, что правительство Его Величества сочло целесообразным продолжать исследования в этом направлении, несмотря на острую потребность в научных кадрах, испытываемую военной промышленностью…

11 октября 1941 года президент Рузвельт прислал мне письмо с предложением координировать или даже объединить наши усилия в этой области в рамках расширенной программы исследований. Мы приняли это предложение, после чего британские и американские ученые стали работать вместе, а ряд британских участников этого научного проекта отправились в Соединенные Штаты. Если не брать в расчет эти контакты, вся деятельность в рамках проекта велась в обстановке строжайшей секретности: о ней не знал никто, кроме лиц, чье участие в проекте имело решающее значение для его успеха.

К лету 1942 года в ходе реализации этой расширенной программы исследований были получены более убедительные и основательные данные, которые подтвердили многообещающие прогнозы, сделанные за год до этого. Тогда-то и настало время принимать решение о прекращении исследований или об их продолжении и создании необходимых производственных мощностей. При этом, как показывали предварительные эксперименты, для этой работы требовалась очень серьезная производственная база, о чем можно судить хотя бы по содержанию заявлений, с которыми американцы выступили сегодня.

На тот момент вся промышленность Великобритании работала на нужды войны. Мы не могли позволить себе внести столь серьезные коррективы в свои текущие программы по производству снаряжения – ведь от них зависел успех наших боевых операций. Кроме того, Великобритания находилась в пределах досягаемости немецких бомбардировщиков. Не стоило забывать и о риске внезапного нападения с моря. Соединенным Штатам, работавшим параллельно с нами и добившимся схожих результатов, такая опасность не угрожала. Поэтому было принято решение о строительстве всех необходимых производственных мощностей в Америке.

Ответственность за возведение громадных заводов была возложена на военного министра США господина Стимсона и на Управление сухопутных войск, чья превосходная работа и изумительное умение сохранять все в тайне достойны всяческого восхищения. С этого момента вся тяжесть работы по практической реализации проекта и фактически все связанные с этим громадные расходы легли на плечи правительства Соединенных Штатов, помощь которому оказывали несколько британских ученых. Сначала вопросы взаимодействия британской и американской сторон решались покойным президентом Рузвельтом и мной, затем был учрежден специальный координационный комитет…

Слава Богу, британская и американская научная мысль опередила все разработки немцев. Они также проводили масштабные исследования в этой области, но при этом намного отставали от нас. Если бы такое мощное оружие попало в руки немцам, это могло бы коренным образом изменить ход войны, что вызывало глубокое беспокойство у тех, кто был осведомлен об этих разработках. Наша разведывательная служба и наши ВВС приложили все усилия к тому, чтобы обнаружить в Германии любые объекты, которые бы напоминали заводы, создаваемые в США. Зимой 1942–1943 годов в Норвегии небольшие группы добровольцев из числа британских бойцов отряда специального назначения и солдат норвежской армии провели две исключительно рискованные операции, в ходе которых, понеся очень большие потери, они атаковали хранилища так называемой «тяжелой воды», элемента, используемого в одной из возможных технологий. Вторая из этих операций увенчалась полным успехом.

Огромный объем проделанной работы, включая организацию производства и решение множества связанных с этим технических проблем, дает все основания назвать этот проект величайшим триумфом американского – а точнее, человеческого – гения. Более того, приняв решение о выделении таких громадных средств на проект, который, какими бы убедительными ни были результаты исследований американских и британских ученых, все же оставался настолько рискованным, что при мысли об этом замирало сердце, президент Рузвельт и его советники покрыли себя неувядаемой славой.

Теперь осталось лишь дождаться, пока Япония осознает в ярком зареве первой атомной бомбы, сразившей ее наповал, те последствия, к которым приведет дальнейшее применение этого страшного средства поддержания законности и порядка в мире.

Раскрытие этих секретов природы, к счастью, так долго остававшихся недоступными для понимания человека, должно заставить всерьез призадуматься всех здравомыслящих людей. Мы, безусловно, должны молиться о том, чтобы это ужасное оружие служило средством поддержания мира между народами, чтобы оно не стало источником бесчисленных бед для всего земного шара, а, наоборот, положило начало эпохе всеобщего процветания.

Капитуляция Японии: истинная слава

15 августа 1945 года

Палата общин

Вторая атомная бомба была сброшена на Нагасаки 9 августа, и 14 августа Япония капитулировала. Одной из главных причин политического поражения Черчилля стала усталость британских войск, накопившаяся за долгие пять лет войны. Предполагалось, что для победы над Японией может потребоваться один-два года, а потери союзников при этом составят 1–2 миллиона человек. Многие, кто хотел вернуться домой, решили, что при социалистах они смогут сделать это раньше. В действительности же Япония капитулировала менее чем через месяц после всеобщих выборов.

Это радостное событие, венчающее долгие годы тревог и невзгод, годы кровавой бойни, заслуживает того, чтобы парламент отпраздновал его в соответствии со своими обычаями и традициями. Король является воплощением воли нации и в любых своих действиях, совершаемых в этом качестве, он опирается на мощь и силу жителей не только этого прославленного острова, но и всего Британского Содружества наций и всей Британской империи. Дело, на защиту которого встал Его Величество, вызвало самую горячую поддержку у всех его подданных, проживающих на 1/5 части обитаемой поверхности земного шара. И наконец это дело было успешно доведено до конца. Мировая война завершилась нашей полной победой!

И вновь Британскому Cодружеству наций и Британской империи удалось выйти из смертельной схватки не только целыми и невредимыми, но и еще более сплоченными. Чудовищные тирании, поставившие под угрозу само наше существование, разгромлены и уничтожены, а корона нашей империи засияла ярче, чем прежде. И этот свет так ярок, потому что его источник не только в ослепляющем, но быстро меркнущем сиянии бранных подвигов, столь хорошо знакомом завоевателям прошлого, но и в мягком сверкании переплетающихся с ним лучей надежды, радости и счастья, исходящих почти от всего человечества. Это – истинная слава, и да пребудет она с нами вовек, освещая нам дорогу вперед!

«Власть народа, волей народа и для народа»

16 августа 1945 года

Палата общин

Не исключено, что некоторым странам, истерзанным и измученным войной, потребуется сильное авторитарное правительство, по крайней мере на несколько ближайших месяцев. В противном случае им грозит анархия. Поэтому было бы неразумно требовать и ожидать немедленного создания в них либеральных – с маленькой буквы «л» – правительств и внедрения демократических порядков по образцу Британии или Соединенных Штатов. Жители этих стран очень серьезно относятся к политике. Один мой друг, офицер, находился в Загребе, когда стали известны результаты недавних всеобщих выборов. Одна пожилая дама заявила ему: «Бедный господин Черчилль! Наверное, теперь его расстреляют». Мой друг заверил ее, что мне не грозит такая участь. Он сказал, что суровый приговор мне, как и всем подданным Его Величества, может быть смягчен и заменен каким-либо видом каторжных работ. Тем не менее мы должны знать и дать всем остальным понять, какова наша позиция по этому вопросу, актуальному не только для Балкан и Восточной Европы, но и для любой страны, оказавшейся в схожей ситуации. Наш идеал – власть народа, волей народа и для народа. Мы за то, чтобы люди могли свободно, без какого-либо принуждения, без запугивания выражать путем тайного голосования свое мнение относительно состава и полномочий правительства, под властью которого они должны будут жить.

Эль-Аламейн: «Крутой поворот британской военной фортуны»

25 октября 1945 года

Встреча участников битвы при Эль-Аламейне, Альберт-холл, Лондон

Сегодня вечером я бы хотел поговорить о Монти, как мне было позволено его называть. Наступление Восьмой армии под его командованием навсегда останется яркой страницей военной истории Британии, и не только Британии, но и, как назвал его фельдмаршал, могучего войска Содружества наций и империи, собравшегося вокруг этого маленького острова и принявшего участие во всех пустынных баталиях. Фельдмаршал Монтгомери является одним из лучших знатоков военного искусства нашего времени. Подобно Стоунуоллу Джексону, до того, как стать действующим лицом в драме мировой истории, он был профессором и преподавателем военного дела. Для меня было честью и удовольствием находиться рядом с ним в важнейшие моменты этого долгого похода из Мерса-Матрух до Рейна. Когда бы мы ни встречались – накануне сражения или в самый разгар боев, – я непременно видел все того же бодрого, энергичного и умелого военачальника, который не только держал в уме весь план сложнейшей операции, но и помнил о каждом отдельном подразделении своей могучей армии.

Сейчас он занимается решением чрезвычайно ответственной и сложной задачи, налаживая жизнь лежащей в руинах Германии. И мы надеемся, что он сумеет помочь этому сбившемся с правильного пути и только что потерпевшему столь сокрушительное поражение народу пережить приближающуюся суровую зиму. Я не сомневаюсь, что, справившись с этой задачей, он продолжит свою плодотворную работу на благо британской армии. Поэтому для меня большая честь, что он предложил тост за мое здоровье и дал мне возможность почувствовать себя отчасти причастным к деяниям и славным победам Восьмой армии!

«Мы не дрогнули, мы не спасовали»

31 октября 1945 года

Харроу-скул

В детстве я всегда хотел играть на барабане. Когда из этого ничего не вышло, я решил, что хочу руководить школьным оркестром. Из этой затеи тоже ничего не вышло, но в конце концов, приложив немало усилий, я все-таки дорос до дирижера вполне себе приличного коллектива. Это был очень большой коллектив музыкантов, которые играли на самых причудливых и удивительных инструментах. Издаваемый ими оглушительный грохот и шум был слышен повсюду в мире. Какие только мелодии мы не играли! А завершили наш концерт «Правь, Британия!» и «Боже, храни короля»… (Одобрительные возгласы.)

Пришла пора молодым заявить о себе. Нам тяжело далась эта схватка – мы сильно истощены, у нас много трудностей, и мы не знаем, что нас ждет в будущем. Но вы должны всегда помнить, что вы – граждане страны, которая прочно удерживает место в самом верхнем ряду мировой табели о рангах и которая имеет право рассчитывать на уважение со стороны всех остальных народов, поскольку именно на ее плечах в течение более чем года лежала ответственность за спасение цивилизации и мира. И мы не дрогнули, мы не спасовали!

Ненужная война

16 ноября 1945 года

Совместное заседание бельгийского парламента, Брюссель

Черчилль был твердо убежден в том, что если бы демократические страны, включая Соединенные Штаты, объединили свои усилия и вместе противостояли агрессии в 1930-е годы, то Второй мировой войны можно было бы избежать.

Взаимоотношения Великобритании и Бельгии достигли кульминационной точки своего развития в период великого противостояния – в 1914–1918 годах. Тогда все были уверены, что войнам положен конец. Однако же мы стали свидетелями еще более разрушительного военного конфликта, охватившего весь мир. Но был ли он неизбежен? У меня нет никаких сомнений в том, что если бы державы-победители проявили волю и выступили единым фронтом, то эту последнюю катастрофу удалось бы предотвратить. Президент Рузвельт однажды спросил меня, какое название лучше всего подходит для этой войны. Я ответил: «Ненужная война». Если бы Соединенные Штаты приняли активное участие в работе Лиги Наций, а сама бы Лига Наций обеспечила координацию усилий разных стран, пускай даже одних только европейских стран, с целью недопущения перевооружения Германии, то можно было бы избежать сколь-нибудь серьезного кровопролития в дальнейшем. Если бы союзники дали Гитлеру достойный отпор на первых порах его деятельности, во всяком случае до захвата им Рейнской области в 1936 году, то ему бы пришлось отказаться от своих планов, а у здоровых сил германского общества, которые в тот момент имели очень большое влияние, в частности, в армейской верхушке, появился бы шанс освободить свою страну от маниакального правительства и ужасной системы, которые все крепче сжимали ее горло.

Не будем забывать, что народ Германии дважды проголосовал против Гитлера, но союзники и Лига Наций действовали так вяло и были так недальновидны, что каждый акт агрессии, совершаемый Гитлером, становился его триумфом над всеми умеренными и сдерживающими силами, пока наконец мы не опустили руки окончательно и не перестали выступать с возражениями против крупномасштабного перевооружения Германии и ее военных приготовлений, которые привели к началу новой разрушительной войны. Давайте извлечем урок хотя бы из этого печального опыта. Все мои попытки преподать его до войны оказались напрасными.

«Железный занавес опустился»

5 марта 1946 года

Вестминстерский колледж, Фултон, штат Миссури

Знаменитая речь о «железном занавесе», в которой Черчилль обратил внимание американской и мировой общественности на тот факт, что советская Россия и Запад, еще недавно связанные узами боевого братства, превратились в заклятых врагов, вызвала огромный общественный резонанс. По мнению сторонников коммунистического лагеря, именно это выступление положило начало холодной войне, тогда как на самом деле реальным поводом для нее стала советская оккупация стран Центральной и Восточной Европы. Черчилль не случайно проделал столь долгий путь для того, чтобы произнести эту речь в самом сердце американского Среднего Запада – ведь именно там на его выступлении должен был присутствовать президент Соединенных Штатов Гарри Трумэн. Сэр Уинстон призвал Америку не повторять ошибок, совершенных в 1918 году, когда она отстранилась от мировой политики, по сути, бросив остальные страны на произвол судьбы. Теперь, по его мнению, все государства с некоммунистическими режимами должны были сплотиться вокруг Соединенных Штатов, чтобы сформировать оборонительный союз, который помог бы демократическим державам отстоять свободу и защитить мир. Надежды Черчилля полностью оправдались в 1949 году, когда был создан блок НАТО.

Мне очень приятно выступать сегодня перед вами здесь, в Вестминстерском колледже. И я очень польщен вашим решением присвоить мне ученую степень. Вообще, слово «Вестминстер» для меня не пустой звук. Это название я уже точно где-то слышал. Ах, да, вспомнил: именно Вестминстеру я в значительной степени обязан своими познаниями в области политики, диалектики, риторики и еще пары-тройки довольно полезных наук! Выходит, что мы с вами получили образование хотя и в разных, но в то же время очень схожих или во всяком случае близких по духу учебных заведениях.

К тому же мне выпала редкая честь, которой вряд ли удостаивался кто-либо из частных посетителей вашего колледжа: сам президент Соединенных Штатов представил меня вашей достойнейшей аудитории, целиком состоящей из людей науки. Несмотря на возложенное на его плечи огромное бремя ответственности, крайнюю занятость и многочисленные обязанности (пускай не всегда приятные, но тем не менее, я уверен, тщательно выполняемые), ваш президент проделал путь длиною в тысячу миль, чтобы почтить своим присутствием нашу сегодняшнюю встречу, придав ей тем самым особую значимость и предоставив мне возможность обратиться ко всей вашей нации, с которой я чувствую кровное родство, а также к находящимся за океаном соотечественникам и, возможно, к гражданам некоторых других государств. Президент от своего и от вашего имени предложил мне откровенно и без обиняков поделиться с вами мыслями о том тревожном и неспокойном времени, в котором нам довелось жить. Я, конечно же, не премину воспользоваться предложением господина Трумэна, тем более что, по-моему, у меня есть на это некоторое право – ведь если в молодости у меня еще были какие-то личные амбиции, то сейчас все они уже давным-давно реализовались, причем в такой мере, в какой я сам этого не ожидал. И позвольте мне еще раз подчеркнуть, что сегодня я выступаю здесь не как официальное, а как частное лицо. Потому убедительно прошу не искать в моих словах никакого скрытого смысла.

Итак, с высоты своего жизненного опыта я позволю себе обозреть те проблемы, которые беспокоят нас сейчас, после победы в кровопролитной войне, чтобы в будущем мы могли вместе попытаться сохранить то, чего нам удалось добиться ценой невероятных жертв и страданий ради грядущего благополучия человечества и его безопасности.

Сейчас в мире нет более могущественной державы, чем Соединенные Штаты. Это воистину ключевой момент в истории американской демократии, ибо превосходство в силе всегда неизбежно сопряжено с колоссальной ответственностью. Глядя на мир вокруг, вы должны не только гордиться тем, что достойно выполнили свой долг перед человечеством, но и думать о том, как сохранить все то, чего вам удалось достичь. Ныне самое время обеим нашим странам взять инициативу в свои руки. Если мы откажемся воспользоваться этим благоприятным моментом, если проигнорируем и упустим его, то потом никогда себе этого не простим. Надо чтобы и в мирное время англоговорящие народы были столь же энергичны, целеустремленны и изобретательны, как во время войны. Мы должны и обязательно сможем доказать, что в полной мере обладаем всеми перечисленными качествами.

Когда американские военные берутся за решение какой-либо серьезной проблемы, они обычно начинают с определения общей стратегической цели, что само по себе весьма мудро, поскольку рассмотрение любого вопроса с этой точки зрения способствует большей ясности и четкости мышления. Так какова же наша общая стратегическая цель на данный момент? Лично я считаю, что она состоит в том, чтобы – ни много ни мало – обеспечить безопасность и благополучие, свободу и процветание всех людей во всех странах мира. Я имею в виду прежде всего обычных граждан, которые живут в своих домах и квартирах и честным трудом зарабатывают на хлеб для себя, своих жен и детей, стремясь по мере сил уберечь близких от нищеты и бед в эту непредсказуемую эпоху и воспитать потомство в страхе перед Богом или уважении к каким-либо иным нравственным ценностям.

Чтобы многочисленные мирные жители этой планеты могли чувствовать себя в безопасности, их нужно в первую очередь оградить от двух самых главных угроз: войны и тирании. Мы все знаем, какие страшные беды обрушиваются на семьи простых людей, когда их кормильцы уходят на фронт. Кровавый вихрь войны не щадит никого: ни детей, ни стариков, ни женщин. За примерами далеко ходить не надо – достаточно взглянуть на лежащую в руинах Европу, от былого великолепия которой не осталось и следа, или на обширные азиатские территории, находящиеся в запустении. Когда в результате гнусных интриг каких-нибудь политиканов или затянувшегося противостояния могущественных держав, неспособных сдержать свою агрессию, происходит обрушение устоев цивилизованного общества, простым людям приходится сталкиваться с трудностями, преодолеть которые им не под силу. Их жизнь превращается в хаос, мир вокруг рушится, земля уходит из-под ног…

В этот погожий весенний день я стою здесь перед вами и с ужасом думаю о том, что сейчас переживают миллионы людей и что их ждет, если, не дай Бог, на земле воцарится голод. Воистину неизмерима глубина человеческих страданий! И наша главная задача, наш долг – защитить простых людей от ужасов и бед, которые им неминуемо принесет еще одна война. Думаю, все присутствующие разделяют мою точку зрения.

Определив общую стратегическую цель и оценив имеющиеся ресурсы, наши коллеги из американской армии, как правило, переходят к следующему шагу, а именно к выбору метода достижения цели. На этот счет у нас с вами тоже нет никаких разногласий: ради предотвращения войны нами специально была создана всемирная организация – ООН, которая стала наследницей Лиги Наций во всем, кроме того существенного отличия, что к ней присоединились Соединенные Штаты. Эта организация уже начала свою работу. И сейчас мы должны сделать все для того, чтобы ее деятельность не оказалась безрезультатной, чтобы это была не фикция, а реально действующая международная структура, наделенная конкретными полномочиями. ООН не должна восприниматься как еще одна бесполезная трибуна для бесконечных пустых разглагольствований – ей надлежит стать истинным храмом мира, стены которого однажды украсят своими щитами многие великие нации. Давайте не будем превращать эту организацию в современное подобие Вавилонской башни.

Пока мы вряд ли можем позволить себе избавиться от национальных вооруженных сил как надежного гаранта государственной безопасности – прежде чем сделать это, нам надлежит убедиться в том, что наш храм мира стоит не на зыбучем песке или топком болоте, а на твердом каменном фундаменте. Полагаю, все мы отдаем себе отчет в том, что нам предстоит трудный и долгий путь к намеченной цели, однако если мы будем вместе двигаться по этому пути, поддерживая друг друга, как делали это во время обеих мировых войн (но, увы, не между ними), то, я уверен, в конце концов мы обязательно добьемся своего.

Между тем начинать действовать нужно немедленно, и по этому поводу у меня тоже имеются кое-какие соображения. Разве не глупо учреждать суды и назначать судей, не имея под рукой шерифов и констеблей? Организации Объединенных Наций нужна своя армия, и я призываю немедленно приступить к ее формированию. Разумеется, в этом вопросе необходимо придерживаться поэтапной стратегии, но важно приступить к делу уже сейчас. Я предлагаю такой план: пусть каждая из стран – участниц ООН выделит определенное количество эскадрилий для выполнения поручений этой международной организации. Подготовив летчиков и самолеты для таких эскадрилий, державы будут направлять их для несения службы в другие государства по определенному графику. При этом военнослужащие таких подразделений будут носить форму своей страны, но с определенными знаками отличия. Международные части нельзя будет использовать против их родной страны, но в остальных отношениях они будут обязаны полностью подчиняться приказам всемирной организации. Реализацию этой инициативы можно начать с создания небольшой международной эскадрильи, постепенно наращивая ее мощь по мере укрепления взаимного доверия стран-участниц. Мне очень жаль, что подобная мера не была принята после Первой мировой войны, и я искренне верю, что сейчас нам наконец удастся это сделать.

Впрочем, безоглядно доверять всемирной организации на нынешнем этапе, пожалуй, было бы несколько опрометчиво, ведь она пока делает только самые первые робкие шаги. А потому вряд ли стоит предоставлять всем ее участникам имеющиеся у Соединенных Штатов, Великобритании и Канады секретные данные, относящиеся к разработке и применению атомной бомбы. Только безумец или преступник решится обнародовать эту информацию в нашем несовершенном мире, который все еще лихорадит после недавних серьезных потрясений. Вряд ли граждане какой бы то ни было страны не спят от страха ночи напролет, потому что знают, что сейчас все технологии и сырье, необходимые для производства этого страшного оружия, находятся в руках американцев. И в то же время я не думаю, что мы могли бы спать спокойно, если бы расстановка сил была иной и какое-нибудь коммунистическое или неонацистское государство обладало бы монополией на это грозное оружие. Наши противники наверняка использовали бы атомную бомбу для того, чтобы запугать нас и навязать свободному демократическому миру тоталитарные порядки, что привело бы к невообразимо ужасным последствиям. Слава Богу, этого не случилось, и у нас есть по крайней мере небольшая передышка, которой мы можем воспользоваться, чтобы навести порядок в своей коалиции, прежде чем нависшая над миром угроза станет реальной. Сейчас мы должны не сидеть сложа руки, а как следует готовиться к тому моменту, когда в конце концов произойдет неизбежное. Мы должны заранее обеспечить себе значительное превосходство над противником во всех отношениях, чтобы в том случае, если он все же завладеет секретом смертельного оружия, мы могли бы принять эффективные меры для недопущения не только его применения, но даже возникновения такой угрозы. Но в конце концов, когда всемирная организация станет подлинным воплощением идеи всеобщего братства и когда у нее появятся все необходимые полномочия и средства для реализации этой идеи на практике, все ее члены, безусловно, получат доступ к главному источнику силы.

Теперь давайте вспомним о второй из двух опасностей, угрожающих безопасности и благополучию простых людей, а именно – о тирании. Мы не можем закрывать глаза на тот факт, что права и свободы, которыми наделены все граждане Британской империи, в какой бы ее части они ни проживали, недоступны населению многих других стран. Причем некоторые из этих стран по праву считаются мировыми державами. В таких государствах жизнь каждого человека подвергается тотальному контролю со стороны всевозможных органов полицейского надзора. Вся власть там сосредоточена в руках диктатора или небольшой группы лиц, которые распоряжаются ею по своему усмотрению в интересах доминирующей партии с помощью политического террора. В нынешнее непростое время, когда перед нами стоит столько нерешенных проблем, нам, вероятно, пока не стоит силой вмешиваться во внутренние дела стран с подобными режимами, ведь некоторые из них в последней войне сражались на нашей стороне и, как и мы, вышли из нее победителями. Однако при этом нам обязательно нужно продолжать бесстрашно отстаивать великие принципы свободы и уважения к правам человека, тщательно соблюдаемые многими поколениями людей во всем англоговорящем мире: эти принципы когда-то были провозглашены Великой хартией вольностей, Биллем о правах, законом о свободе личности и суде присяжных и английским правом, а затем нашли свое окончательное выражение в Декларации независимости США.

В соответствии с ключевыми принципами демократии любой народ должен иметь не только право, но и реальную возможность выбирать и изменять режим и форму правления в собственной стране, свободно выражая свою волю в рамках конституции путем тайного голосования на общих выборах. При этом всем людям также должна быть предоставлена свобода мысли и слова, а правосудие должно вершиться в судах, независимых от исполнительной власти и от влияния любых политических партий, в соответствии с законодательством, утвержденным в установленном порядке и освященным временем и традицией. Таковы основные заповеди свободы, которые должны помнить все и вся. Таковы те великие идеи, которые британцы и американцы стремятся донести до всего человечества. Наши слова не должны расходиться с делом, а наши дела не должны противоречить словам.

Говоря о самых страшных опасностях, которые угрожают людям, я назвал лишь две из них: войну и тиранию. При этом я забыл упомянуть бедность и нужду, которые также служат источником человеческих страданий. Однако если нам удастся защитить население планеты от войны и тирании, то после суровых испытаний военных лет наученное горьким опытом человечество, как мне кажется, сможет объединиться и, заручившись помощью технологов и естествоиспытателей, буквально за несколько десятилетий, а то и за несколько лет достичь беспрецедентно высокого уровня материального благосостояния. Сейчас всем нам приходится несладко: после страшной войны мы страдаем от голода и нищеты, но хочется верить, что очень скоро этот сложный период закончится, и тогда уже ничто, кроме человеческой глупости или нечеловеческой злобы, не сможет помешать людям вступить в эпоху благоденствия и процветания и в полной мере наслаждаться радостями жизни. В связи с этим я часто вспоминаю слова, услышанные мною около полувека назад от превосходного оратора, американца ирландского происхождения, моего дорогого друга Бурка Кокрэна: «Никто не будет обделен! Земля, как щедрая мать, вдоволь накормит всех своих детей, если только они будут честно работать на ней в мире и взаимном уважении». Я полностью согласен с этим утверждением.

Теперь, продолжая рассуждать о возможных способах достижения нашей общей стратегической задачи, я перехожу к главной теме своего выступления. Для того чтобы предотвратить новую войну и обеспечить непрерывный рост влияния всемирной организации, нам крайне необходимо создать братский союз англоговорящих народов – без такого союза все наши усилия тщетны. Между Британским Содружеством наций, Британской империей и Соединенными Штатами должны возникнуть особого рода отношения. Поскольку сейчас не время для общих фраз, я, пожалуй, буду говорить без обиняков. Братский союз наших держав подразумевает не только постоянно крепнущую дружбу и безусловное взаимопонимание между нашими близкими по духу народами, но и самое тесное сотрудничество наших военных специалистов с целью выявления потенциальных угроз, обеспечения полной совместимости используемого нашими странами оружия, а также взаимный обмен офицерами и курсантами военных учебных заведений. Наши братские страны должны по возможности использовать все имеющиеся в их распоряжении ресурсы для обеспечения взаимной безопасности: например, по моему мнению, нам давно пора предоставить друг другу доступ к своим весьма многочисленным военно-морским и военно-воздушным базам. Благодаря этому мобильность американских ВМС и ВВС возрастет в два раза. Одновременно с этим необычайно расширятся и возможности вооруженных сил Британской империи, а в конечном итоге в мирных условиях это также позволит обеим нашим странам существенно сэкономить на военной статье расходов государственного бюджета. Принцип совместного использования военных баз уже применяется нами на некоторых островах, и в самом ближайшем будущем мы постараемся применить его на новых территориях.

В настоящее время действует долгосрочное соглашение о совместной обороне между Соединенными Штатами и Канадой, одним из наших доминионов, который так преданно служит интересам Британского Содружества наций и Британской империи. Это соглашение намного эффективнее многих из тех, что в официальном порядке заключались в рамках прошлых коалиций. Принцип его действия, возможно, следует распространить на всех остальных участников Британского содружества, обеспечив при этом скрупулезное взаимное выполнение выдвигаемых условий. Так – и только так – мы сможем отстоять свою свободу и безопасность в любой ситуации! Лишь сообща мы достигнем тех высоких и в то же время простых и понятных целей, которые бесконечно важны для нас. Стремясь решить поставленные задачи, мы никому не причиним зла и не ограничим ничью независимость. Так что, в конце концов, я думаю, обязательно наступит момент – мне очень хочется верить в то, что он наступит, – когда во всех наших странах будет введено общее гражданство. Однако в этом вопросе нам пока что стоит положиться на волю судьбы, чей указующий перст уже сегодня видят многие из нас.

В то же время перед нами стоит еще один важный вопрос: не будут ли особые отношения между Соединенными Штатами и Британским Содружеством наций противоречить нашим обязательствам перед всемирной организацией, которые для нас, безусловно, должны иметь приоритет? Я отвечу так: с моей точки зрения, именно наши крепкие взаимоотношения в первую очередь способны сделать эту организацию по-настоящему влиятельной и сильной. Что касается Соединенных Штатов, то у них уже существуют специальные договоренности с Канадой, о которых я упоминал, а также с некоторыми странами Южной Америки. У нас, британцев, в активе есть 20-летний договор о сотрудничестве и взаимопомощи с Советской Россией. Я согласен с министром иностранных дел Великобритании господином Бевином в том, что мы должны по возможности продлить срок действия этого договора до 50 лет. Взаимопомощь и сотрудничество – это главное, к чему мы стремимся. Вот уже очень долгое время – с 1384 года – британцы поддерживают союзные отношения с Португалией. В ходе недавней войны, в самые критические ее моменты, мы не раз пользовались преимуществами этого союза. И, как видите, действующие договоренности ни в коей мере не противоречат нашим общим интересам, которые могли бы быть закреплены в особом всемирном соглашении или в уставе всемирной организации. Напротив, сотрудничество между нашими странами призвано в первую очередь обеспечить соблюдение этих самых интересов. «В доме Отца Моего обителей много»[39]. Особые отношения между членами Организации Объединенных Наций, отношения, которые поддерживаются не ради совместной агрессии против какой-либо страны, отношения, в рамках которых не преследуются цели, не совместимые с положениями устава этой организации и потенциально опасные для других государств, сами по себе весьма полезны и, я бы даже сказал, необходимы.

Недавно я тут, помнится, говорил о строительстве храма мира. Так вот, в созидании сего храма, безусловно, должны принять участие представители всех стран. Если некоторые из них уже давно дружат и неплохо знают друг друга, а членов их семей связывают узы родства или товарищества, если они – здесь я процитирую замечательные слова, которые прочел совсем недавно, – «разделяют идеалы друг друга, не мыслят будущего друг без друга и готовы мириться с недостатками друг друга», разве это может помешать им продолжать трудиться вместе ради великой цели? Почему бы им не пользоваться совместно строительными материалами и инструментами? Ведь их взаимопомощь и сотрудничество наверняка пойдут на благо общему делу. Да что там, все строители храма мира просто обязаны помогать друг другу, иначе их творение никогда не будет закончено, а если и будет, то в скором времени неизбежно обрушится, и тогда мы все опять окажемся по разные стороны баррикад и будем вынуждены в третий раз пройти школу войны, причем несравнимо более суровую, чем та, которую мы только что закончили. Блестящие научные достижения современности могут легко ввергнуть нас во мрак нового средневековья, если не каменного века. Самые важные завоевания нашей цивилизации, способные стать неисчерпаемым источником материальных благ для человечества, могут привести и к ее полному уничтожению. Будьте бдительны, говорю я вам, у нас очень мало времени! Давайте, пока не поздно, сделаем все для того, чтобы ситуация не вышла из-под контроля. Если описанному мною братскому союзу суждено стать реальностью и если мы твердо намерены совместными усилиями укреплять военную мощь и обороноспособность наших стран, давайте сделаем так, чтобы все знали о наших планах – одно это уже наверняка будет способствовать укреплению мира во всем мире. Выбранный нами путь – самый разумный. Всякую болезнь легче предупредить, чем излечить.

Над землей, еще недавно купавшейся в лучах славной победы союзников над общим врагом, теперь снова сгущаются сумерки. Никто не знает, каковы планы Советской России и созданной ею международной коммунистической организации на ближайшее будущее и насколько далеко Советы готовы зайти в своем стремлении к экспансии и обращении других в свою «веру». Я искренне восхищаюсь героизмом русского народа и глубоко уважаю своего боевого товарища маршала Сталина. В Британии, как наверняка и в Америке, многие с большой симпатией и доброжелательностью относятся к русским. Британцы твердо намерены установить с этим народом долгосрочные дружеские отношения, несмотря на все существующие разногласия. Мы отлично понимаем, что русские хотят обезопасить свои западные рубежи, полностью исключив возможность агрессии со стороны Германии. Мы чрезвычайно рады видеть Россию среди ведущих мировых держав, ведь это место принадлежит ей по праву. Мы рады видеть ее флаг на морских просторах. Но больше всего нас согревает мысль о том, как быстро крепнут связи между русским народом и нашими нациями по обе стороны Атлантики. Тем не менее в ответ на вашу просьбу изложить мое видение нынешней ситуации в Европе я не могу не поделиться с вами некоторыми своими наблюдениями и соображениями по этому поводу.

Вдоль всего европейского континента – от Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике – опустился железный занавес. За этим занавесом оказались великие столицы древних государств Центральной и Восточной Европы: Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Бухарест и София – все эти прославленные города очутились на территории «советского лагеря» и теперь не только испытывают на себе – в той или иной форме – влияние Советов, но и во многих случаях подвергаются давлению со стороны Москвы. Лишь Афины – столица Греции, страны, овеянной бессмертной славой, – по-прежнему вольны сами выбирать свое будущее в ходе демократического голосования, проводимого под наблюдением британцев, американцев и французов. Польское правительство при явном подстрекательстве со стороны русских и под их контролем выступило с инициативами, направленными на грубое нарушение и неправомерное ущемление интересов Германии, результатом чего стало решение об изгнании из Польши миллионов немцев, которое сейчас, как это ни печально, претворяется в жизнь, причем с неимоверным энтузиазмом. Коммунистические партии, прежде не имевшие значительного влияния в восточноевропейских государствах, теперь вдруг оказались на вершине власти, получив полномочия, никак не соответствующие численности их членов, и теперь изо всех сил стараются подчинить тотальному контролю самые разные сферы общественной жизни. Почти повсеместно установился режим диктатуры, и ни в одной стране, за исключением разве что Чехословакии, у демократии пока нет никаких шансов.

Турция и Персия сейчас тоже крайне обеспокоены как идеологической экспансией Москвы, так и некоторыми территориальными притязаниями Советов. В Берлине русские пытаются учредить коммунистическую партию для своей части оккупированной Германии, оказывая всемерную поддержку лидерам немецких общественных движений левого толка. В июне прошлого года, в конце войны, в соответствии с достигнутым ранее соглашением американские и британские силы отошли на запад по фронту длиной почти 400 миль на расстояние 150 миль, чтобы дать русским союзникам возможность занять эти обширные территории, ранее отвоеванные у немцев западными демократиями.

Если советское правительство попытается создать на подконтрольных ему территориях прокоммунистическую Германию, оно тем самым будет способствовать обострению ситуации в британской и американской зонах и даст побежденным немцам возможность играть на противоречиях между Советским Союзом и западными державами. Какие бы выводы мы ни делали из этих фактов – а с фактами, как известно, не поспоришь, – ясно одно: это совсем не та Европа, за свободу которой мы сражались. И уж тем более это не та Европа, в которой возможны мир, правопорядок и стабильность.

Человечество не может чувствовать себя в безопасности, пока Европа ослаблена и разобщена, пока в ней есть страны-диктаторы и страны-изгои. Обе мировые войны, свидетелями и участниками которых нам довелось стать, а также многие из прежних войн начались из-за конфликтов между великими европейскими нациями. Дважды на протяжении своей жизни мы видели, как Соединенные Штаты, вопреки всем своим традициям, намерениям и даже доводам здравого смысла, оказывались втянуты в глобальные международные конфликты под влиянием непреодолимых сил и приходили на помощь союзникам как раз тогда, когда это было необходимо для победы правого дела. И оба раза это случалось уже после того, как всем прочим участникам войн был нанесен непоправимый урон и пролиты реки крови. Дважды Соединенным Штатам приходилось отправлять миллионы солдат на заокеанский фронт. Новая война может начаться в любой стране, в какой бы части света – на Востоке или на Западе – она ни находилась. Именно поэтому мы должны решительно добиваться прочного мира во всей Европе, действуя в рамках структуры Объединенных Наций и в соответствии с уставом этой организации. Данное направление международной политики кажется мне исключительно актуальным и важным.

Впрочем, следует признать, что далеко не все благополучно и по эту сторону железного занавеса, разделившего Европу надвое. Например, в Италии позиции Коммунистической партии всерьез ослабли после того, как коммунисты поддержали притязания своего однопартийца маршала Тито на бывшие итальянские территории в северной части Адриатики. Но, несмотря на это, будущее Италии висит на волоске. Не менее тревожна и грядущая судьба Франции, без поддержки которой абсолютно невозможно возрождение Европы. На протяжении всей своей политической карьеры я постоянно ратовал за усиление позиций Франции и никогда, даже в самые мрачные моменты ее истории, не терял веру в великое будущее этой страны. Я и сейчас очень на нее надеюсь. Однако в то же время я вынужден признать, что во многих странах, находящихся в самых разных частях света, далеко за пределами России, сейчас формируется коммунистическая «пятая колонна», которая действует дружно и слаженно, слепо подчиняясь указаниям из партийного центра. Повсюду, за исключением Британского Содружества наций и Соединенных Штатов, где коммунизм еще только делает первые робкие шаги, коммунисты формируют эту самую «пятую колонну», создавая все более серьезную угрозу для будущего христианской цивилизации. Происходящие события могут повергнуть в уныние любого, особенно после блестящей победы, совместно одержанной нами благодаря удивительному духу боевого товарищества, который объединял нас на поле брани и помогал отважно сражаться за идеалы свободы и демократии. Лично мне кажется крайне неразумным пренебрегать этими идеалами сейчас, когда у нас еще есть время исправить ситуацию.

Не слишком спокойно нынче и на Дальнем Востоке, особенно в Манчжурии. Ялтинское соглашение, в составлении которого я лично участвовал, было исключительно выгодным для Советской России, но этот документ был подписан тогда, когда никто не знал, сколько еще продлится война с Германией: большинство из нас полагали, что великое противостояние будет продолжаться все лето и осень 1945 года, а потом нам понадобится еще по меньшей мере 1,5 года на то, чтобы одержать победу над Японией. Но, насколько я понимаю, вы здесь прекрасно осведомлены о ситуации на Дальнем Востоке и являетесь такими преданными союзниками Китая, что я не вижу никакой необходимости развивать сейчас эту тему.

Итак, я счел своим долгом рассказать вам о той угрозе, которая нависла над всем миром – и над Западом, и над Востоком. В то время, когда заключался Версальский договор, я занимал должность министра и был близким другом господина Ллойд Джорджа, возглавлявшего британскую делегацию на тех переговорах. Я был не согласен со многими положениями подписанного документа, но сам процесс переговоров произвел на меня исключительно сильное впечатление. И, честно говоря, мне становится немного не по себе всякий раз, когда я сравниваю нынешнюю ситуацию с тем, что происходило тогда. В те дни все были полны оптимизма и свято верили в то, что с войнами покончено раз и навсегда. Всем хотелось видеть Лигу Наций могучей, если не всесильной. Вот бы сейчас всем нам, измотанным, измученным и усталым, хотя бы каплю того оптимизма!

В то же время мне невыносима сама мысль о том, что новая война неизбежна, и эта мысль кажется мне все невыносимее по мере того, как военная угроза становится все реальнее. Я твердо верю в то, что мы являемся хозяевами своей судьбы и пока еще можем предотвратить беду и отстоять свое будущее. А потому я считаю своим долгом заявить об этом во всеуслышание именно сейчас, раз уж мне представилась такая возможность. Если честно, я не верю, что Советская Россия хочет новой войны. На самом деле эта страна желает лишь в полной мере воспользоваться плодами победы в войне минувшей для расширения зоны своего политического влияния и распространения своих идеологических доктрин. И в нынешних условиях, пока у нас еще есть время, мы должны в первую очередь подумать над тем, как сделать так, чтобы в мире больше не было войн, и как нам в кратчайшие сроки создать во всех странах условия для их дальнейшего развития на основе принципов свободы и демократии. Трудности и угрозы не исчезнут сами собой, если мы закроем глаза или отвернемся от них. Проблемы никуда не денутся, если мы будем оставаться в стороне, безучастно наблюдая за развитием событий. Политика умиротворенности уже показала свою несостоятельность. Нам нужно как можно быстрее объединиться и прийти к согласию по основным аспектам нашего сотрудничества, и чем дольше мы медлим, тем труднее нам будет сплотиться в дальнейшем и тем серьезнее будет становиться нависшая над нами угроза.

Имея возможность в годы войны наблюдать за нашими русскими друзьями и союзниками, я пришел к убеждению, что ничто не вызывает у них такого восхищения, как сила, и ничто не вызывает такого презрения, как слабость, особенно в военной сфере. Поэтому старая доктрина баланса сил в отношении Советов представляется мне неактуальной. Даже если нам удастся поддерживать этот баланс, мы вряд ли можем позволить себе столь серьезно рисковать своим будущим, пробуждая в наших политических оппонентах желание помериться с нами военной мощью. Зато, если западные демократии объединят свои силы в строгом соответствии с принципами, заложенными в Уставе Объединенных Наций, их общего военного потенциала окажется более чем достаточно для обеспечения неукоснительного соблюдения этих принципов всеми остальными странами, и тогда никто уже более не решится досаждать нам. А вот если наши государства проявят слабость и нерешительность, если драгоценное время будет упущено, тогда всех нас ждет неминуемая катастрофа.

Я уже был свидетелем подобной ситуации в прошлом и отчаянно взывал к своим соотечественникам и представителям других стран, но тогда никому не было дела до моих предостережений. Вплоть до 1933-го или даже 1935 года у нас еще был шанс избавить Германию от той ужасной участи, которая ее постигла. Мы могли предотвратить те несчастья, которые затем обрушились на человечество по вине Гитлера. За всю историю не было другой такой войны, которую человечество могло бы предотвратить столь легко, если бы своевременно приняло необходимые меры. И именно эта война оказалась самой страшной и разрушительной в истории, именно она опустошила необозримые пространства и привела к гибели бесчисленного множества людей. Я абсолютно уверен в том, что ужасной трагедии можно было избежать без единого выстрела, и тогда Германия не лежала бы сегодня в руинах, а была бы процветающей, сильной и всеми уважаемой державой. Однако тогда никто не захотел меня слушать, и постепенно, одна за другой, все страны оказались втянуты в тот страшный водоворот событий. Мы, безусловно, не должны повторять свои ошибки. Сейчас, в 1946 году, этого можно добиться лишь одним способом: нам нужно во что бы то ни стало достигнуть полного взаимопонимания по всем имеющимся разногласиям с Россией под эгидой Организации Объединенных Наций и затем сохранять это взаимопонимание на протяжении многих мирных лет, регулируя наши отношения с помощью инструментов международной политики, подкрепленных авторитетом англоговорящих стран и всех их союзников и сторонников. Вот суть моего решения, которое я осмелился предложить вашему вниманию в своем выступлении, названном мною «Мускулы мира».

Разумеется, нам ни в коем случае нельзя недооценивать потенциал Британской империи и Британского Содружества наций. Да, сегодня 46 миллионов жителей нашего острова страдают от дефицита продовольствия, которым мы сами можем обеспечить себя только наполовину. Да, после шести лет войны нам с трудом дается восстановление промышленного производства и экспортной торговли. Но вы должны знать, что мы переживем эти годы тяжелых лишений так же стойко и мужественно, как до этого пережили славные годы ожесточенной борьбы. Буквально через полстолетия вы увидите, как 70–80 миллионов британцев по всему миру вновь будут плечом к плечу стоять на защите своих традиций, своего жизненного уклада и тех общечеловеческих ценностей, которых мы с вами придерживаемся. Если к населению Соединенных Штатов прибавить население всех остальных англоговорящих стран и если задуматься о том, насколько такое сотрудничество увеличит наши силы в воздухе и на море, повсюду на земном шаре, и как оно повлияет на наш научный и промышленный потенциал и наш моральный дух, то ни у кого не останется никаких иллюзий относительно истинного баланса сил. Мы избавим наших противников от напрасных мечтаний и склонности к опасным авантюрам. Вместе мы обеспечим себе абсолютные гарантии внешнеполитической безопасности. Если мы будем в точности соблюдать положения Устава Объединенных Наций и продолжим идти вперед к намеченной цели уверенным и твердым шагом, не захватывая ничьих земель, не претендуя на чужие богатства и не пытаясь установить тотальный контроль над мыслями других людей, – одним словом, если британцы и американцы объединят все свои моральные и физические силы и свои убеждения в рамках братского союза, то светлое будущее ждет не только наши народы, но и все остальное человечество, причем не только в настоящем, но и в будущем!

«Трагедия Европы»

9 мая 1946 года

Парламент Нидерландов, Гаага

Господин спикер, трагедия Европы потрясла человечество. Действительно, как вы и сказали в своем выступлении, «Европа полностью разорена». В историю человечества вписаны новые трагические страницы, которым ужаснутся будущие поколения. Дважды на протяжении своей жизни мы видели, как эти чудесные плодородные земли, где формировались характер, искусство и литература великих европейских народов, кромсали на части и рвали в клочья, пока на всем континенте не осталось ничего, кроме обугленных руин. И если бы потомки тех, кто когда-то покинул Европу, не пересекли Атлантический океан и не спасли прародину, протянув ей руку помощи, то на Европу опустилась бы долгая ночь нацистского тоталитарного деспотизма.

На долю Британии выпала почетная и одновременно ответственнейшая роль – удерживать знамя свободы над Старым Светом до прихода сил Нового Света. Но ураган уже улегся. Грохот орудий стих, небо очистилось от вражеских бомбардировщиков, оккупанты изгнаны и повержены. Пускай мы изранены и истощены. Но мы все еще живы и свободны. Мы должны смотреть в будущее – и теперь все зависит только от нас.

Перед нами стоят две первоочередные задачи: мы должны восстановить благосостояние Европы, возродить из хаоса и кровавой смуты европейскую цивилизацию и одновременно с этим мы должны разработать меры по обеспечению международной безопасности, которые позволят избежать повторения страшной катастрофы.

Я заявляю здесь, как уже заявлял в Брюсселе в прошлом году, что не вижу никаких препятствий к созданию в будущем всемирной организации, Соединенных Штатов Европы, в которые могут войти страны и Восточной, и Западной Европы. Это позволит добиться на континенте единства, которого он не знал с момента падения Римской империи и которое создаст все условия для мирного сосуществования и процветания европейских народов.

Палестина

1 августа 1946 года

Палата общин

Позиция, которой я придерживаюсь и которую продолжаю отстаивать, уходит своими корнями в 1919 и 1921 годы, когда мне как министру по делам колоний было поручено сформулировать и согласовать с тогдашним кабинетом и парламентом суть и объем наших обязательств по отношению к сионистам в рамках мандата, полученного нами от Лиги Наций в Палестине. Результатом этой работы стала декларация 1922 года, которую я лично составил и представил на рассмотрение тем, кто находился тогда у власти. Палестина не должна была стать еврейским национальным очагом, но на ее территории должен был появиться такой очаг. Еврейская иммиграция должна была ограничиваться способностью экономики региона поглотить ее – именно такую формулировку я предложил тогда, и мне кажется, она сохраняет свою актуальность и по сей день, – при условии, что, как тогда подразумевалось, окончательное решение о способности или неспособности экономики поглотить вновь прибывших будет приниматься государством-мандатарием. Мы неукоснительно придерживаемся этого принципа вот уже почти четверть столетия. Доля еврейского населения в Палестине увеличилась многократно – с приблизительно 80 000 до почти 600 000 человек. Тель-Авив вырос до размеров крупного города, который до войны и во время нее радушно принял в свои объятия и накормил всех тех, кто лишился дома и семьи, бежав от преследований нацистов. Многие беженцы нашли там приют и убежище, и эта земля, на которой далеко не так просто добывать средства к существованию, стала неисчерпаемым источником милосердия и гостеприимства для людей, оказавшихся в беде. Были достигнуты большие успехи в области мелиорации и земледелия, построены новые мощные электростанции. Торговля также делает заметные успехи. При этом выросло не только еврейское население – число арабов, населяющих колонизированные и возделанные евреями районы, также возросло, причем почти в той же пропорции. Количество евреев выросло в шесть раз, а численность арабского населения достигла 500 000 человек, что свидетельствует о том, насколько благоприятной для обоих народов оказалась сионистская политика, которую мы разработали и продолжали совершенствовать все это время.

Если бы у меня была возможность влиять на ход событий после того, как год назад была одержана победа в войне, я бы продолжал проводить в отношении сионистского вопроса ту политику, которую когда-то сформулировал. Я не отказался бы от нее даже сейчас, когда мало кто отваживается выступать в ее поддержку. Но есть два момента, на которые следует обратить внимание. Во-первых, я полностью согласен с тем, что по этому вопросу сказал министр торговли: все понимают, что в Палестине не хватит места для того огромного количества евреев, которое хотело бы покинуть Европу, и что этот регион никогда не сможет поглотить так много иммигрантов, во всяком случае в обозримом будущем. Идея о том, что еврейская проблема может быть полностью или хотя бы частично решена путем масштабного переселения евреев из Европы в Палестину, слишком нелепа, чтобы мы сегодня тратили время на ее обсуждения в палате. Я не уверен, что нам следует проявлять излишнюю поспешность и сразу отказываться от идеи о том, что евреи вполне могут продолжать жить в странах, гражданами которых они являются. Признаюсь, до самого конца войны я ничего не знал о тех массовых убийствах, которые произошли во время нее, о той резне, жертвами которой стали миллионы людей. Мы начали узнавать об этом уже после окончания военных действий. Но раз были убиты и уничтожены многие миллионы евреев, то это значит, что для выживших наверняка найдется место и наверняка есть имущество, которое должно принадлежать им по праву собственности или наследования. Разве мы не можем рассчитывать на то, что в межнациональных отношениях в Европе наступит период терпимости и что будут приняты законы, в соответствии с которыми по крайней мере часть собственности, принадлежавшей всем этим людям, будет оставлена им? Как бы то ни было, эта примитивная идея о переселении всех евреев из Европы в Палестину не имеет никакого отношения ни к проблемам Европы, ни к проблемам, возникающим в Палестине.

«Соединенные Штаты Европы»

19 сентября 1946 года

Цюрихский университет, Швейцария

Пожалуй, это самая важная из послевоенных речей Черчилля после фултонской. Когда все вокруг только и твердили о том, что немцев нужно как следует проучить и призвать к ответу, этот мудрейший политик взял на себя смелость открыто заявить: «Мои слова наверняка вызовут у вас изумление, но все же я считаю, что первым шагом к возрождению единой семьи европейских народов должно стать установление партнерских отношений между Францией и Германией». Что и говорить, выступление Черчилля удивило многих, но оно положило начало процессу примирения европейских наций и подготовило почву для возвращения Западной Германии в мировое сообщество (Восточная Германия, как известно, в то время находилась в зоне влияния Советского Союза). Именно поэтому Черчилль по праву считается одним из отцов-основателей единой Европы.

Сегодня я хотел бы поговорить о трагедии Европы. Этот прекрасный континент, один из самых освоенных, самых благоприятных для проживания, с умеренным ровным климатом, как известно, является прародиной всех великих народов Запада. Европа – оплот христианской веры и морали, Европа – колыбель культуры, искусства, философии и науки, не утратившая свое величайшее значение и поныне. Если бы нации, населяющие эту часть света, однажды объединились на основе своего общего наследия, то для 300–400 миллионов человек наступила бы эра безграничного счастья, процветания и благоденствия. Однако так уж сложилось, что именно на этом континенте по вине потомков воинственных тевтонов то и дело вспыхивают кровавые распри и междоусобицы, нарушающие покой человечества и ставящие под угрозу его будущее даже сейчас, в ХХ столетии, чему нам с вами довелось быть свидетелями.

Что ныне сталось с Европой? Надо признать, что некоторым небольшим странам удалось быстро прийти в себя после всего пережитого. Но в то же время обширнейшие территории континента по-прежнему находятся в запустении. Их населяют толпы изможденных, голодных, измученных людей, которые взирают на развалины городов и руины своих домов и напряженно всматриваются вдаль, пытаясь разглядеть на затянутом тучами горизонте признаки приближения какой-нибудь новой страшной опасности, способной обернуться очередными испытаниями и торжеством тирании. В стане победителей царит какофония сбивчивых и противоречивых речей, в стане побежденных повисло гнетущее молчание, исполненное глубокого отчаяния. Вот к чему пришли европейцы, издавна разделенные на множество государств и наций. Вот чего добились германские державы в своей взаимной ненависти, в стремлении к завоеваниям, в постоянной потребности сеять всюду лишь разруху и хаос. Кроме того, нам, безусловно, следует согласиться с тем, что если бы великая республика по другую сторону Атлантики не осознала наконец, что разорение и порабощение Европы неизбежно скажется на ее собственной судьбе, и не протянула нам руку помощи, то темные времена, скорее всего, вернулись бы на нашу землю, ввергнув европейцев в пучину бесчеловечной жестокости и нищеты. И эта угроза до сих пор нависает над нами.

Но мы можем отвести от себя опасность с помощью одной инициативы, которая при условии ее всеобщей поддержки позволит, словно по волшебству, полностью преобразить Европу и буквально за несколько лет сделать ее (по крайней мере большую ее часть) такой же свободной и счастливой, как сегодняшняя Швейцария. «Что это за удивительная инициатива?» – спросите вы. Ее суть в том, чтобы воссоздать европейскую семью наций если не в полном, то хотя бы в максимально широком составе и объединить народы в рамках специально созданной организации, которая сможет обеспечивать европейцам мир, безопасность и свободу. Мы должны создать своего рода Соединенные Штаты Европы. Это единственный способ вернуть в нормальное русло жизнь сотен миллионов тружеников, даровав им те простые радости и надежды, которых они лишились. Совершить это, в общем, не так уж трудно. Для этого нужна лишь готовность сотен миллионов людей сделать правильный выбор вместо неправильного и заслужить благословение потомков вместо проклятия.

Большая работа в этом направлении была проделана Панъевропейским союзом, который стольким обязан графу Куденхове-Калерги и на благо которого долгое время без устали трудился знаменитый французский патриот и государственный деятель Аристид Бриан. Не стоит также забывать об огромном объеме теоретических материалов и разнообразных организационных мерах, которые были подготовлены на волне больших ожиданий и надежд после Первой мировой войны, что привело впоследствии к созданию Лиги Наций. Тут стоит отметить, что Лига Наций потерпела неудачу вовсе не из-за своих принципов и идей. Причиной ее неудачи стало как раз то, что организовавшие ее государства отреклись от этих принципов. Лига Наций потерпела поражение, потому что правительства стран-участниц в то время боялись смотреть фактам в лицо и отказывались действовать тогда, когда было необходимо. Последовавшая за этим катастрофа ни в коем случае не должна повториться! Нам обязательно следует использовать весь накопленный объем знаний и материалов, а также обязательно учесть горький опыт, доставшийся нам очень и очень дорогой ценой.

Два дня назад я с большим удовольствием прочел в газетах о том, что мой друг президент Трумэн выразил интерес к нашим масштабным планам и выступил в поддержку этой инициативы. Создание региональной европейской организации ни в коем случае не помешает работе всемирной Организации Объединенных Наций. Напротив, я думаю, что объединение столь высокого уровня сможет эффективно работать только в том случае, если будет основано на менее масштабных общностях, исторически сложившихся на основе внутренних взаимосвязей. В Западном полушарии уже есть одна такая общность: у нас, британцев, есть свое собственное Содружество наций. И мы готовы с уверенность заявить, что такие связи не ослабляют, а, наоборот, усиливают всемирную организацию. Более того, они служат ей надежной опорой. Так почему бы не появиться европейской общности, в рамках которой ослабленные войной народы огромного беспокойного континента объединятся на основе более широкого понимания патриотизма и принципа общего гражданства? И почему бы этой структуре не занять достойное место среди прочих крупных организаций, определяющих судьбы человечества? Такое объединение, однако, станет возможным только в том случае, если в него по-настоящему поверят и с готовностью вступят миллионы семей, говорящих на разных языках.

Как мы все знаем, причиной двух мировых войн, через которые мы прошли, стала жажда мирового господства, охватившая специально объединившуюся с этой целью Германию. В ходе последней войны совершались такие преступления, творились такие злодеяния и зверства, которые по степени жестокости сопоставимы разве что изуверствами завоевателей-монголов, а то и вовсе не имеют аналогов в истории человечества. Виновные должны обязательно понести наказание. Германию нужно во что бы то ни стало лишить возможности снова вооружиться и развернуть очередную военную агрессию. Но как только необходимые для этого шаги будут предприняты (а они обязательно будут предприняты и даже уже предпринимаются), нам следует прекратить карательную политику в отношении немцев. Придет время для того, что господин Гладстон много лет назад назвал «благословенным актом забвения». Мы отвернемся от ужасов прошлого и обратим свой взор в будущее. Ведь мы не можем позволить себе год за годом тащить невыносимо тяжкий груз ненависти и злобы, вызванных причиненными нам в прошлом страданиями. Если мы хотим спасти Европу от бесконечных испытаний и верной гибели, то должны твердо уверовать в возможность единения наших народов и предать забвению все прошлые преступления и ошибки.

Хватит ли свободным европейцам силы духа для того, чтобы покорить эту вершину почти немыслимого морального совершенства? Думаю, если им это все же удастся, то осознание невзгод, через которые пришлось пройти всем участникам войны, заставит нации позабыть о причиненном друг другу зле. Какой смысл в бесконечной взаимной ненависти и вражде? Неужели единственное, чему нас учит история, – это тому, что человечество вообще ничему невозможно научить? Пусть этим миром наконец начнут править справедливость, милосердие и свобода! Надо только захотеть, и тогда все, даже самые сокровенные желания обязательно сбудутся.

Мои слова наверняка вызовут у вас изумление, но все же я считаю, что первым шагом к возрождению единой семьи европейских народов должно стать установление партнерских отношений между Францией и Германией. Только так Франция сможет вернуть себе моральное лидерство в Европе. Возрождение Европы невозможно без сильных духом Франции и Германии. При правильном подходе к делу будущие Соединенные Штаты Европы будут иметь такое устройство, при котором материальное благосостояние каждой отдельно взятой страны утратит значение. Небольшие страны будут иметь такое же влияние, как и их более крупные соседи, с гордостью внося свой вклад в общее дело. Древние земли и княжества Германии, добровольно объединившиеся в федерацию исходя из соображений взаимной выгоды, могли бы войти в состав Соединенных Штатов Европы в качестве независимых членов. Я не собираюсь навязывать подробный план действий сотням миллионов людей, которые хотят счастья и свободы, процветания и безопасности, которые мечтают пользоваться правами и свободами четырех категорий, перечисленных президентом Рузвельтом, и жить в соответствии с принципами, изложенными в Атлантическойхартии. Если европейцы действительно стремятся к этому, то им нужно всего лишь открыто заявить об этом – и, конечно же, сразу будут найдены средства и продуманы меры, которые позволят им добиться желаемого.

При этом я считаю своим долгом предупредить всех: времени для этого у нас не так уж много. Пока мы можем перевести дух. Грохот орудий смолк. Бои прекратились. Но опасность по-прежнему угрожает всем нам. Если мы хотим объединиться в рамках одной организации, как бы она ни называлась – Соединенные Штаты Европы или как-то иначе, – мы должны начинать уже сейчас.

Как бы странно это ни звучало, но единственным, пускай и не совсем надежным, средством защиты для нас в настоящее время является атомная бомба. К счастью, пока что это новое оружие по-прежнему остается в руках государства и нации, которые, как мы знаем, никогда не воспользуются им, если только это не придется сделать во имя идеалов справедливости и свободы. Но вполне может случиться так, что уже через несколько лет это грозное оружие получит широкое распространение и будет использовано несколькими враждующими нациями, что неизбежно приведет к катастрофе, которая не только положит конец тому, что мы называем «цивилизацией», но, возможно, приведет к гибели всей планеты.

Пришло время обобщить те суждения, которые я изложил в своем выступлении. Итак, наша неизменная цель – всемерно содействовать работе ООН и обеспечить ей достаточные полномочия. В рамках этой международной структуры и под ее эгидой нам предстоит возродить европейскую семью народов в форме региональной организации, например, под названием «Объединенные Штаты Европы». Первым шагом в этом направлении должно стать формирование Совета Европы. И даже если не все государства на континенте захотят или смогут присоединиться к союзу с самого начала, мы все равно должны будем продолжать начатое, собирая вместе и объединяя тех, у кого будет на то желание и возможность. Нам надлежит сформировать надежную основу для обеспечения безопасности простых людей, независимо от их национальной принадлежности и места проживания. Главным гарантом защиты должна стать готовность всех и каждого скорее умереть, чем подчиниться тирании. Меры, необходимые для объединения Европы, должны быть предприняты в кратчайшие сроки под совместным контролем Франции и Германии. Великобритания, Британское Содружество наций, могущественная Америка и, хочется верить, советская Россия выступят в качестве друзей и соратников новой Европы (ведь успех этого сложнейшего мероприятия гарантирован только при участии всех этих стран). Нужно обязательно помочь европейцам реализовать их право на жизнь и благополучие!

«Демократия на основе частной собственности»

5 октября 1946 года

Съезд Консервативной партии, Блэкпул

Год, прошедший со всеобщих парламентских выборов, не принес ничего хорошего. Я не виню социалистическое правительство – по крайней мере за погоду. Обязательно нужно сделать скидку и на трудности, связанные с последствиями войны. Борьба с этими трудностями привела к полному истощению моральных и физических сил народа, действовавшего под руководством национального правительства. Социалисты положили конец этому единству во имя собственных политических интересов, а народ сделал выбор в пользу социалистического правительства. Согласно нашей проверенной временем конституции у него было на это право. Избиратели могут делать все, что захотят. А потом им приходится мириться с тем, что они натворили…

Я уже не раз обращал ваше внимание на тот колоссальный вред, который был нанесен процессу восстановления нашей страны непродуманными действиями и угрозой национализации, поставившими под сомнение будущее многих ведущих отраслей промышленности. Попытки национализировать сталелитейную промышленность, проявившую себя с самой лучшей стороны в годы войны и строившую самые смелые планы на будущее, можно назвать наиглупейшим из всех пережитых нами социалистических экспериментов…

Куда ни посмотришь – всюду признаки спада деловой активности, переживаемого нами тогда, когда мы вправе рассчитывать на лучшую участь. Я побывал во многих небольших государствах на континенте. Все они явно успешнее, чем мы, реализуют свой потенциал и возможности. Нигде нет этой атмосферы уныния и безысходности, которая воцарилась в Британии с приходом к власти Социалистической партии…

Наши главные задачи: отстоять христианство и пресечь любые нападки на него; защитить закрепленные в нашей конституции принципы парламентской монархии; принять соответствующие меры по отражению возможной внешней агрессии и обеспечению безопасности морской торговли; обеспечить законность и правопорядок, беспристрастное отправление правосудия судами без какого-либо вмешательства или давления со стороны исполнительной власти; оздоровить финансовую ситуацию и установить жесткий контроль над национальными доходами и расходами; обеспечить защиту и развитие торговли, без которой Великобритания просто не сможет выжить; поддерживать любые меры, направленные на улучшение социальных условий и здоровья людей; внедрять повсюду принцип свободы предпринимательства и частной инициативы вместо политики государственного вмешательства в экономику и национализации промышленности.

Я бы добавил к этому еще несколько соображений. Мы возражаем против создания социалистического государства, контролирующего средства производства, распределения и обмена. Нас спрашивают: «Что вы предлагаете взамен?» Цель консерваторов – построить демократию на основе частной собственности, демократию, в которой личная независимость сочетается с социальной ответственностью. В понятие демократии я также включаю создание системы привлечения рабочих и служащих к участию в прибылях в тех отраслях, где это возможно, и тесное взаимодействие между работодателями и наемными работниками. По существу, мы стараемся превратить рабочего или служащего из лишенного ответственности наемного сотрудника в партнера. Сам наемный работник заинтересован в том, чтобы у него было множество возможностей для трудоустройства вместо перспективы всю жизнь работать на одного всемогущего работодателя под названием «государство». В этом случае ему намного легче будет вести коллективные переговоры с работодателем, от чего производство только выиграет. Всем будет лучше, у всех будет больше свободы, если, по крайней мере в большинстве случаев, у наемного работника будет возможность выбирать работу, менять ее и иметь дело с частным нанимателем, у которого, как и у него, полно повседневных забот и который, как и он, может рассчитывать только на свое трудолюбие, изобретательность и организаторские способности. Только так мы сможем сохранить традиционные добродетели, присущие британскому национальному характеру. Мы не хотим, чтобы население этого древнего острова превратилось в живущие по указке государства пролетарские массы, которые, повинуясь верхушке привилегированного чиновничества или привилегированной партии, узкой группе фанатиков или профсоюзных лидеров, берутся то за одно дело, то за другое, переселяются то сюда, то туда. Мы выступаем против тирании профсоюзов, диктующих, кого принимать на предприятие, а кого нет. Наш идеал – добровольный союз миллионов свободных, независимых семей, готовых жить своим трудом и служить Британии и делу мира.

Как же тогда нам положить конец этим политическим баталиям? Мечта о материальном обогащении вовсе не является главным стимулом для британцев. В противном случае мы бы уже давно оказались на задворках истории. Британцы почти всегда поступают так, как им велят чувства и инстинкты, а вовсе не заранее составленные планы или соображения практического характера. Во время первого заседания парламента в новом составе все представители Социалистической партии поднялись со своих мест и затянули песню «Красное знамя», показывая всем, что они одержали триумфальную победу. Пытаясь как можно дальше заглянуть в окутанное туманом, полное тайн и загадок будущее, я могу сказать, что на следующих выборах нас ждет противостояние тех, кто с искренним наслаждением поет «Красное знамя», и тех, кого приводят в восторг слова «Края надежды и славы», этого величественного гимна, вокруг которого все самые мудрые, здравомыслящие и порядочные люди объединятся ради спасения своей родины.

Коммунистическая угроза

24 октября 1946 года

Лоутон, Эссекс

Черчилль был глубоко обеспокоен тем, что, пока опустошенная войной Западная Европа оставалась беззащитной, Советскому Союзу удалось на штыках 200 дивизий Красной армии создать сеть марионеточных правительств и полицейских государств в самом сердце континента, установив там свое полное господство. Больше того – спрут международного коммунистического движения протянул свои щупальца к Западной Европе, пытаясь свергнуть существующие там демократические правительства.

Британское правительство оказало нам неоценимую услугу, порвав с Коммунистической партией. Я согласен с каждым словом, произнесенным господином Эттли. Более того, я бы хотел добавить кое-что от себя. В этой стране Коммунистическая партия не имеет большого влияния на умы людей. Она, эта ядовитая гадюка, где-то ползает, шипя и извиваясь, но она далека от того, чтобы задавать тон нашей политической жизни.

Тот факт, что британское правительство окончательно разорвало всякие отношения с коммунистами, выступив против них единым фронтом, – пусть даже это далеко не сразу отразилось на развитии ситуации на нашем острове, – оказал весьма благотворное влияние на ситуацию за рубежом, особенно на европейском континенте. Ведь многие страны там, например Франция, уже начали поддаваться натиску коммунистов. Тот факт, что правительство проявило твердость и заняло столь жесткую позицию в отношении коммунистов, ведя борьбу с ними с помощью открытой дискуссии, а не недобросовестных ухищрений, тот факт, что коммунисты изгнаны из рядов Лейбористской партии и Британского конгресса тред-юнионов, что им запретили членство в этих организациях, в значительной степени способствовал укреплению стабильности в Европе. Эта политика может служить примером для всех стран, само существование и свобода которых оказались под угрозой.

Справедливости ради он должен признать, что правительство, против которого он так яростно выступал по столь многим вопросам, не пыталось ограничить свободу слова. Может быть, оно бы и радо было сделать это, но удержалось: кто-то просто не захотел пойти на этот шаг, кому-то не хватило смелости…

Господину Бевину, этому Джону Буллю из среды рабочего класса, удалось обеспечить преемственность большинства направлений внешней политики. В Греции жители получили возможность сделать свой выбор в ходе честных и открытых выборов, что спасло страну от участия в коммунистическом блоке, формированием которого на Балканах активно занимаются специально обученные коммунисты-подстрекатели, прибывшие из Москвы, этой Мекки коммунизма…

Вчера мне пришлось обратить внимание членов палаты общин на одно очень важное обстоятельство. Я спросил их: разве не правда, что на оккупированных территориях в Европе размещаются более 200 советский дивизий, находящихся в полной боевой готовности? Я бы не стал задавать этот вопрос, если бы перед этим не взвесил самым тщательным образом все за и против, не посоветовался со своими друзьями и коллегами и не изложил им все факты, которыми я руководствовался, делая выводы. Я бы не стал задавать этот вопрос, не уведомив заранее о своем намерении правительство. На этот вопрос нет однозначного ответа, но, смею вас заверить, изложенные мною факты полностью соответствуют действительности.

Палестина: «море крови и позора»

31 января 1947 года

Палата общин

Сама идея репрессий в отношении гражданского населения и наместнического произвола настолько противоречит нашему взгляду на мир, настолько не вяжется с нашим именем, нашей репутацией и нашими принципами, что, разумеется, о реализации ее на практике не может быть и речи. Поэтому нам будет чрезвычайно трудно вести войну с террористами. Вот почему я бы взял на себя смелость обратиться к палате с призывом приложить все усилия к тому, чтобы не дать втянуть себя в войну с террористами, а если такая война все-таки начнется – сделать все, что только не противоречит здравому смыслу, чтобы положить ей конец.

Совершенно очевидно, что происходящие сейчас в Палестине события будут иметь самые негативные последствия для нас, с какой бы стороны мы их ни рассматривали. Что бы там ни думали сторонники евреев или арабов, все это отрицательно сказывается на нашей репутации по всему миру. Я очень сожалею, что мы ввязались в эту борьбу. Думаю, нам не следовало делать это. И думаю, что этого можно было бы избежать, если бы достопочтенные члены парламента, сидящие напротив, не раздавали направо и налево обещания и если бы те, кто поверил в эти обещания, не были бы обмануты. Я не могу молчать! Никто из моих достопочтенных друзей, сидящих на этой стороне палаты, не разделяет тех взглядов в отношении сионизма, которых я столько лет придерживался. Но были даны такие обещания, которыми не должно связывать себя ни одно правительство, если у него есть чувство ответственности. Чем все это закончилось? Да ничем, кроме вакуума, зияющей пустоты, бездонной пропасти бессмысленного и глупого бездействия.

Я очень хорошо помню, как девять или десять месяцев назад мой достопочтенный друг [господин Оливер Стэнли], сидящий сейчас здесь, рядом со мной, говорил всем нам в ходе наших дискуссий, что мы во что бы то ни стало должны положить конец этому периоду бездействия и нерешительности. С тех пор прошел год, и, разумеется, мы не продвинулись ни на шаг. Мы не продвинулись ни на шаг ни в том, что касается выполнения обещаний, данных нам другим, ни в том, чтобы выработать какое-то гибкое решение, ни в том, чтобы освободить себя от груза ответственности и обязательств – груза, который мы не в состоянии нести, и обязательств, которые, как оказалось, мы не можем или не хотим выполнять.

Мой достопочтенный друг уделил особое внимание одному аспекту, и только ему одному. Речь идет о конфликте с террористами. Но Великобритания готова к конфликту с террористами меньше, чем любая другая страна в мире. Причина – не в слабости или трусости, причина – в сдержанности и добродетельности, в том укладе жизни, который сложился за многие века на этом острове под защитой естественных преград. Но, сударь, раз уж вы ввязываетесь в конфликт, то будьте любезны держать себя таким образом, чтобы ваш оппонент хотя бы понимал, с кем и чем он имеет дело. Я резко осуждаю этот конфликт и чуть позже остановлюсь подробнее на связанных с этим расходах. Я действительно обеими руками против этого конфликта, он кажется мне совершенно неуместным. Но тот, кто не использует открывающиеся перед ним возможности, только усугубляет свое положение. И если вы ввязались в драку, вам уже не обойтись ни без боевого настроя, ни без силы воли.

Это плачевная ситуация. Несмотря на все наши расхождения, все согласятся с тем, что это одна из самых неприятных ситуаций, в которые мы попадали за эти смутные и тревожные годы. Задумайтесь о том, с каким размахом мы тратим в Палестине деньги, добытые тяжким трудом. Все знают, какое трудное у нас финансовое положение и как обременительны наши налоги. А мы тратим кучу денег на эту мороку. Вот уже 18 месяцев, как это ни печально и ни прискорбно, мы растрачиваем свое богатство на эту позорную авантюру. При этом численность нашего контингента в Палестине составляет не менее 100 000 человек – а ведь эти люди вполне могли бы пригодиться и дома, помогая восстанавливать подорванную войной экономику. Чем они там занимаются? Какая польза нам от их пребывания там?

Нам говорят, что, с одной стороны, там есть горстка террористов, а с другой – 100 000 британских солдат… По моему мнению, мы просто обязаны заявить о том, что мы откажемся от своего мандата и передадим его ООН, если рядом с нами, плечом к плечу, не встанут Соединенные Штаты, которые возьмут на себя половину ответственности в рамках согласованной программы действий и разделят с нами груз кровавой резни, позора, проблем, расходов и забот. И хотя шесть месяцев назад я предлагал подождать еще год, теперь я считаю, что прошедшего полугода достаточно. Когда видишь, как рушатся надежды, как разобщенная нация едва справляется с трудностями послевоенного времени, оставившего глубокий след в нашей жизни и в наших душах, невозможно не испытывать растущую тревогу. В этих условиях мы действительно не можем продолжать работу по всем направлениям, взвалив на себя тяжкое бремя забот, которые истощают оставшиеся у Британии силы и далеко выходят за рамки обязательств, взятых нами в области международных отношений. Я искренне надеюсь на то, что, если нам все-таки придется вести эту отвратительную войну, правительство сделает все, чтобы какие-то разбойники и бандиты не смогли сломить волю британского государства. А также что в случае отсутствия помощи со стороны Соединенных Штатов правительство при первой же возможности уведомит всех о снятии с себя ответственности за те обязательства, которые мы не в состоянии выполнить и которые, если мы за них беремся, заставляют нас тонуть в море крови и позора.

Единая Европа

14 мая 1947 года

Алберт-холл, Лондон

Встревоженный советской угрозой в Восточной Европе, Черчилль призывает европейцев немедленно начать процесс объединения. Это единственная речь, в которой он говорит, что Британия должна стать членом Соединенных Штатов Европы, а не ограничиваться ролью вдохновителя и советчика.

Все великое просто, и многое может быть выражено всего в одном слове: свобода, справедливость, честь, долг, милосердие, надежда. Нам, тем, кто собрался здесь сегодня вечером, представителям почти всех политических партий, являющихся неотъемлемой частью национального уклада жизни британцев, представителям почти всех вероисповеданий и церквей западного мира, – всей этой многочисленной публике, заполнившей сей прославленный зал, – нам тоже достаточно одного слова, чтобы выразить суть своих устремлений, и слово это – «Европа».

Разглядывая географические карты на стенах и слушая рассказы учителей, мы еще в школе узнали, что есть такой континент – Европа. Я отлично помню, как меня самого учили этому в детстве, и, прожив долгую жизнь, я по-прежнему верю в то, что это действительно так. Правда, профессиональные географы тут же возразят нам, что на самом деле континент Европа – это всего лишь полуостров на теле огромного азиатского материка. Не буду скрывать – это утверждение не находит отклика в моей душе, и я предпочитаю верить тому, чему меня учили, когда я был ребенком.

По удачному выражению молодого английского писателя Сьюэлла, настоящей границей между Европой и Азией является не горная цепь, не какой-то естественный рубеж, а та система убеждений и представлений, которую мы называем западной цивилизацией. «В пестрый ковер этой культуры, – пишет господин Сьюэлл, – вплетены самые разные нити: еврейская вера в Бога, христианское учение о сострадании и искуплении, греческая любовь к истине, красоте и добродетели, римская страсть к законотворчеству. Европа – это явление духовного порядка, идея. Но если эта идея перестанет волновать умы людей, если она перестанет зажигать огонь в их сердцах, она умрет».

Пускай это не мои слова, но я верю в них, как и в то, что мы собрались здесь, чтобы со всей решимостью заявить: мы ни за что не дадим идее Европы умереть. Мы утверждаем, что она не только не умрет, но будет жить и развиваться, озаряя своим спасительным сиянием мир, погрузившийся во мрак разрушения и скорби. Вот что привело нас всех сюда сегодня вечером, и, какими бы резкими, какими глубокими ни были противоречия между нами, вот что будет держать всех нас вместе до тех пор, пока не будет достигнута наша цель и не сбудутся наши мечты.

Чтобы возродить славу, великолепие и благосостояние Европы, нам придется начинать почти с нуля. Здесь самый благодатный климат, самые красивые и плодородные земли на земном шаре. Столетиями Европа и христианство своим влиянием и могуществом определяли ход истории и задавали ей направление. Сыновья и дочери Европы устремлялись вперед, распространяя по всему миру свои идеи. В самых разных странах, под разным небом и в разном климате, все – религия, право, образование, искусство, наука, промышленность – несет на себе отпечаток европейского происхождения или следы европейского влияния.

Но что представляет собой Европа сейчас? Это – груда обломков, кладбище, рассадник эпидемий и ненависти. Измученных голодом и несчастьями людей терзают застарелые межнациональные распри, их втягивают в современные идеологические баталии. Злобные подстрекатели призывают как можно быстрее отплатить за старые обиды, ничего никому не прощая, а лжепророки уверяют, что только беспощадные карательные меры помогут достичь процветания. Так неужели нам нет спасения? И разве Европа уже выполнила свое предназначение? Разве ей больше нечего дать миру, кроме чумной заразы? Собираются ли ее народы продолжать изводить и истязать друг друга войнами и бесконечно мстить друг другу, пока не будут уничтожены последние следы всего того, что составляет основу человеческого достоинства, что наполняет жизнь радостью и уютом? Будут ли государства Европы и дальше продолжать растрачивать плоды своего тяжелого труда на то, чтобы отделиться друг от друга новыми преградами в виде фортификационных сооружений, тарифных барьеров и пунктов паспортного контроля? Сможем ли мы, европейцы, со всей нашей зависимостью от колоний и тропических стран, со всеми нашими складывавшимися веками торговыми связями, со всем тем, что может дать современное производство и современный транспорт, хотя бы уберечь от голода широкие народные массы? Суждено ли всем нам навсегда стать обузой и источником опасности для остального мира из-за нашей бедности и конфликтов? Стоит ли нам надеяться на то, что Соединенные Штаты Америки бесконечно долго будут тащить нас вперед на своих – пускай даже и очень широких – плечах?

Пришло время ответить на эти вопросы. Настал момент, когда нужно сделать выбор, и он вполне очевиден. Если жители Европы твердо решат объединить свои силы и совместно взяться за дело ради общего блага, если проклятия уступят место благословениям, то это будет означать, что европейцы пока еще в силах справиться с теми невзгодами, которые обрушились на них, и что фонтан свободы, счастья и материального изобилия вновь забьет, орошая все вокруг своими целительными водами. Это – удивительная возможность, и, если она будет упущена, уже никто не сможет предсказать, к каким катастрофичным последствиям это приведет и когда она снова представится.

Исходя из своего личного опыта участия в реализации крупных инициатив, могу сказать, что очень часто люди допускают ошибку, пытаясь решить все проблемы одним махом. Где-то там вдалеке, на горизонте мы можем видеть пики Отрадных гор. Но мы не можем сказать, что находится между нами и ними. Мы знаем, куда хотим идти, но не можем ни предвидеть все этапы предстоящего нам путешествия, ни планировать свои перемещения, как это делается в ходе военных операций. Мы имеем дело с областью, в которой нужно действовать не силой, а убеждением. Мы не можем отдавать приказы. Мы можем лишь убеждать. Мы должны идти вперед, шаг за шагом, и потому я в общих чертах обрисую текущую ситуацию и объясню, что мы должны сделать в первую очередь. Мы должны немедленно приступить к формированию в Великобритании организации, которая бы занималась продвижением идеи объединенной Европы, поддерживала интерес к ней и наполняла ее содержанием, без которого она не сможет овладеть умами наших соотечественников настолько, чтобы оказывать воздействие на их поступки и влиять на направление национальной политики.

Мы безоговорочно признаем главенство Организации Объединенных Наций. В одном из положений согласованного в Сан-Франциско устава была прямо оговорена возможность формирования региональных организаций. Одним из таких крупных региональных образований и может стать объединенная Европа. Есть Соединенные Штаты с зависимыми территориями, есть Советский Союз, есть Британская империя и Содружество наций и есть Европа, с которой Великобритания связана самыми крепкими узами. Это – четыре главные опоры всемирного храма мира. Давайте сделаем все для того, чтобы все они смогли выдержать тяжесть возложенной на них ответственности.

Существует несколько влиятельных организаций, которые сейчас непосредственно занимаются вопросами формирования федерации европейских государств и создания федеральной конституции для Европы. Я надеюсь, что в конце концов эта работа увенчается успехом. Также продолжает свою деятельность движение за экономическую интеграцию Европы, связанное с именем господина ван Зеланда. Мы поддерживаем самые дружественные отношения со всеми этими силами. Мы все должны помогать друг другу всем, чем можем, поскольку нам всем по пути. На данном этапе нам не стоит пытаться задать или определить состав основополагающих структурных элементов. Для нас важно в первую очередь представить идею объединенной Европы, в которой наша страна будет играть одну из ключевых ролей, как нравственную, культурную и духовную идею, вокруг которой все смогут объединиться, не обращая внимания на разногласия относительно структуры. Что до структуры, то пусть ее формированием займутся достойные доверия государственные мужи, в чьих руках находятся бразды правления и кто решает текущие вопросы. Мы же заложим основу, создадим благоприятную среду и дадим мощный импульс развитию этого процесса.

В первую очередь я обращаюсь к Франции. Вот уже 40 лет я поддерживаю тесную связь с этой страной. Я делил с ней все ее радости и печали. Мне доставляет огромное удовольствие видеть, как возрождается эта нация. Я ни за что не допущу, чтобы эта давняя дружба прервалась. Но у нас есть предложение к Франции, которое заставит французов всерьез призадуматься и потребует от них смелых решений. Если мы хотим успеть воплотить идею единой Европы в реальность до того момента, когда сделать это уже будет невозможно, необходимо, чтобы и Франция, и Британия оказали всестороннюю поддержку этому процессу с самого его начала. Они должны идти вместе рука об руку. Более того, именно они должны положить начало этому движению, действуя как партнеры.

Центральной и фактически самой сложной проблемой, не дающей покоя современной Европе, является будущее Германии. Европа не сможет объединиться, пока эта проблема не будет решена. При этом ее невозможно решить вне рамок, вне контекста объединенной Европы. На континенте, состоящем из отдельных национальных государств, Германия и ее трудолюбивый народ не смогут найти применение своей энергии. Задыхаясь от экономических трудностей, немцы неизбежно придут к мысли о восстании и возмездии. И тогда Германия снова начнет угрожать безопасности своих соседей и всего мира, а плоды победы и освободительного движения вновь окажутся ненужными. Однако если у немцев будет более широкое поле для деятельности, такое, которое появится с созданием объединенной Европы, германская промышленность и германский гений смогут заняться созидательной работой и направить свою энергию в мирное русло. Вместо того чтобы погрязнуть в нищете и вновь стать источником угрозы, народ Германии получит возможность обеспечить процветание, причем не только себе, но в значительной степени и всему континенту.

Сейчас обессиленная, голодающая Германия лежит в руинах. Очевидно, не стоит надеяться на то, что она сама проявит инициативу. Инициатива должна исходить от Франции и Британии. Они должны объединить свои усилия, чтобы оказать дружескую поддержку народу Германии и вернуть его в европейскую семью. Никто не может сказать, каким будет политическое устройство Германии в будущем. Бессмысленно пытаться предсказать это. Сейчас восстанавливаются обособленные германские государства. В прошлом Германия состояла из отдельных государств и княжеств, которым мировая культура обязана столь многим. Вполне можно было бы предложить этим государствам членство в Совете Европы при условии, что это не станет препятствием для создания германской федерации в будущем. Таким образом, вспоминая о более счастливых временах, мы положим конец этой длинной череде проявлений ненависти и актов возмездия, которые уже привели всех нас – и победителей, и побежденных – в западню запустения, массовых убийств и разорения.

На нас и на наших французских друзей по другую сторону Ла-Манша ложится основная ответственность – мы должны сделать так, чтобы это воссоединение состоялось, пока оно еще возможно. Францию и Британию связывают прочные узы взаимного расположения и доверия, общие интересы и взгляды. Подписанный недавно нашими странами союзный договор является лишь формальным выражением той нерушимой и бесспорной общности интересов, которая уже существует между нами. Не буду скрывать, для решения этой задачи по достижению примирения Франции, которая перенесла такие тяжелые страдания, придется совершить подвиг, самый настоящий подвиг. Но только этот подвиг и только он один позволит ей вернуть себе былое лидерство в Европе.

В нашей семье народов есть еще один важный член, о котором необходимо помнить. Это Италия. Все то, что я говорил о необходимости как можно быстрее достигнуть примирения с народом Германии и положить конец ужасным распрям, погубившим его и почти погубившим нас, применимо, пускай и в несколько меньшей степени, также и к народу Италии, который по вине диктатора оказался втянут в страшную бойню и который теперь хочет получать удовольствие от жизни и трудиться на благо своей прекрасной родины. Насколько мне известно, идея объединенной Европы находит самый горячий отклик у итальянцев, которые, вглядываясь в далекое прошлое сквозь столетия хаоса и разброда, с ностальгией вспоминают о славных временах классической эпохи, когда для поддержания мира и порядка на огромных территориях было достаточно всего лишь дюжины легионов, когда свободные граждане могли свободно путешествовать под защитой законов об общем гражданстве. Мы надеемся освободить Европу от оков древнего рабства, чтобы ее жители снова могли говорить «я – европеец» с тем же достоинством, с которым когда-то давно они произносили слова «Civis Romanus sum»[40]. Мы надеемся, что нам доведется увидеть Европу, каждый житель которой, в какой бы стране он ни жил, будет ощущать себя европейцем в такой же степени, в какой он ощущает себя гражданином своей страны, и сможет почувствовать себя по-настоящему дома в любой части этого обширного региона. Как же все станет просто, если это когда-нибудь произойдет! Это будет настоящий триумф!

Разумеется, сразу посыпятся вопросы: «Какими будут политические и географические границы объединенной Европы, которую вы пытаетесь создать? Какие страны войдут в ее состав, а какие нет?» Наша задача заключается не в том, чтобы очертить границы, а в том, чтобы стереть их. Наша цель – объединить все народы Европы в рамках союза, членом которого сможет стать любое государство, территориально относящееся к Европе и гарантирующее своим гражданам те фундаментальные индивидуальные права и свободы, которые лежат в основе нашей демократической европейской цивилизации. Одни государства могут счесть для себя возможным присоединиться к нам раньше, другие – позже, в зависимости от конкретных обстоятельств. Но все они должны знать, что, когда бы они ни почувствовали в себе силы для вступления в наши ряды, они всегда могут рассчитывать на место за столом Совета Европы и на радушный прием.

Когда я только начинал писать о Соединенных Штатах Европы 15 лет назад, у меня были сомнения относительного того, как к этой инициативе отнесутся США: не покажется ли им, что она противоречит их интересам или даже ставит под угрозу их безопасность? Но от этих сомнений не осталось и следа. Американское общественное мнение всецело поддерживает идею возрождения и воссоздания Европы. В этом, разумеется, нет ничего противоестественного, если вспомнить о том, что дважды на протяжении жизни одного поколения мужское население Соединенных Штатов было вынуждено пересекать Атлантический океан, чтобы жертвовать своей жизнью, проливать свою кровь и щедро растрачивать свои богатства в войнах, ставших следствием давних европейских междоусобиц. Нет ничего удивительного в том, что они хотели бы, чтобы мирная единая Европа заняла свое место среди членов всемирной организации, интересы которой они так отстаивают. Я не сомневаюсь, что наше движение получит одобрение и поддержку с их стороны и что великая республика Нового Света уж точно не будет чинить нам какие-либо препятствия.

Мы здесь, в Великобритании, всегда должны помнить о британских доминионах – Канаде, Австралии, Новой Зеландии и Южной Африке. Нас связывают с ними узы добровольного сотрудничества и взаимной симпатии, которые выдержали проверку на прочность, пережив все превратности судьбы. Мы – центр, верхушка содружества наций, находящихся в самых разных частях света. Поэтому, прежде чем проводить какую-либо политику в отношении Европы и в Европе, мы должны сперва заручиться поддержкой жителей доминионов и получить их одобрение. Но есть ли у нас какие-либо основания сомневаться в том, что они встанут на нашу сторону в этом вопросе? Они, как и мы, понимают, что географически и исторически Британия является частью Европы и что их собственные корни в Европе. Чтобы Европа смогла стать реальной силой, Британии нужно быть полноценным членом европейской семьи. Как и граждане Соединенных Штатов, жители доминионов прекрасно помнят, что им дважды приходилось преодолевать огромные океанские просторы, чтобы сражаться и умирать в войнах, начавшихся вследствие внутриевропейских раздоров, предотвратить которые они были не в силах. Все мы можем быть уверены в том, что дело объединения Европы, основной движущей силой которого является метрополия, ни в коей мере не помешает нашим отношениям и нашему союзу с доминионами.

Разумеется, есть и те, кто пытается представить дело так, будто пропаганда идеалов объединенной Европы – это всего лишь хитрый ход во внешнеполитической игре и что все это часть коварного заговора против Советской России. В этих измышлениях нет и доли правды. Сама суть идеи объединенной демократической Европы в том, чтобы сделать невозможной новую агрессию. Озирая свои некогда прекрасные города, теперь обращенные в руины, и свои некогда живописные поля, ставшие безжизненной пустыней, русский народ не может не осознавать, сколько он сам выиграет от того, что на европейском континенте будут устранены причины для развязывания новой войны. Именно Советский Союз в первую очередь и главным образом заинтересован в создании процветающей и довольной жизнью Европы. Вот почему мы надеялись, что любые усилия по достижению согласия и стабильности в Европе найдут понимание и поддержку со стороны России. Увы, вместо этого советская пропаганда через прессу и радио дала понять, что она осуждает этот выгодный проект и относится к нему с подозрением. Мы не стали отвечать на эти обвинения, и я не призываю тратить на это время сегодня вечером. Но мы также не можем согласиться с тем, чтобы одна-единственная держава, какой бы уважаемой она ни была, препятствовала действиям, необходимым для того, чтобы сотни миллионов изнуренных тяжелой работой и борьбой мужчин и женщин могли жить в мире, согласии и достатке.

Теперь я бы хотел остановиться на интересах широких народных масс, пролетариата. Мы собственными глазами видим, как сотни миллионов семей, которых коснулась война, влачат жалкое существование в Европе и за ее пределами. Неужели они не заслуживают того, чтобы им дали шанс добиться благоденствия и процветания? Неужели честный, законопослушный кормилец не получит возможности воспользоваться плодами своего труда? Неужели его дети не будут здоровы и счастливы и не обретут надежду на лучшее будущее? Неужели он так и будет жить в страхе, боясь военного вторжения, бомбардировок и артиллерийских обстрелов, звука шагов вражеских патрулей или, что еще хуже, стука в дверь политической полиции, которая придет, чтобы забрать кого-нибудь из его близких в нарушение всех законов и представлений о справедливости, и это при том, что он в любой момент может простым усилием воли избавить себя от этих кошмаров, не дающих ему спокойно спать по ночам, выступив в защиту своего человеческого достоинства и своей свободы при ярком свете дня? Идея европейского единства нашла полное понимание и поддержку у политического руководства почти всех стран. «Европа либо станет федерацией, либо сгинет», – заявил нынешний премьер-министр господин Эттли накануне последней страшной войны. Он выразился именно так, и у меня нет никаких причин предполагать, что он станет отказываться от своих слов, оказавшихся пророческими, в тот момент, когда так легко увидеть доказательства их правоты. Разумеется, мы понимаем, что правительства не решатся предпринять конкретные шаги до тех пор, пока общественность не выразит свое мнение более определенно. Именно нам предстоит представить неопровержимые доказательства единодушной поддержки со стороны общественности как здесь, так и за рубежом, чтобы вселить уверенность в правительства европейских стран и подтолкнуть их к реализации своих убеждений на практике. Мы не можем сказать, сколько времени уйдет на то, чтобы добиться этого. Однако мы просим о том, чтобы, пока этого не произошло, правительство Его Величества подходило к решению неотложных проблем на континенте, исходя не из узких национальных интересов, а из интересов всей Европы. При обсуждении мирных соглашений с Германией и Австрией, а равно и при решении любых других дипломатических вопросов непременно нужно учитывать конечную цель. Любые новые инициативы должны быть спланированы таким образом, чтобы позже их можно было легко вписать в контекст объединенной Европы.

Конечно же, мы не станем делать вид, будто объединение Европы способно окончательно и бесповоротно решить все проблемы в области международных отношений. Нашей главной целью должно стать создание надежного и устойчивого мирового порядка. Если мы не сможем создать эффективное мировое правительство, которое сразу же начнет работать, это поставит под сомнение дальнейший прогресс человечества и возможность сохранения мира.

Но давайте не будем забывать о том, что сейчас представляет наибольшую важность: чем дольше Европа остается разрозненной, тем ниже вероятность появления мирового правительства. Если Европа не объединится как можно скорее, эта идея так и останется нереализованной. После Первой мировой войны Лига Наций уже пыталась выстроить в ослабленной разобщенной Европе определенную систему международных отношений, правда, без помощи США. Провал этой затеи обошелся нам очень дорого.

Сейчас, после Второй мировой войны, Европа намного слабее и еще больше разобщена, чем тогда. Один из четырех столпов храма мира лежит перед нами в руинах. Необходимо воссоздать его, иначе нам не стоит рассчитывать на реальный успех в деле строительства того колоссального сооружения, которое мы задумали. Каким счастьем наполнятся сердца всех и каждого, если в течение следующих пяти лет удастся создать всемирную организацию, которая сможет обеспечить мир благодаря своей несокрушимой силе и непререкаемому авторитету! При этом ничто не будет способствовать ускорению процесса создания этой всемирной организации так, как единство и стабильность в Европе – Европе, которая обрела свою коллективную идентичность, которая полна решимости взять на себя справедливую долю ответственности за судьбы человечества.

В повседневной жизни люди обычно рассчитывают на вознаграждение за успешное выполнение какой-либо работы. Часто эти ожидания бывают вполне оправданными и обоснованными. Но тем, кто служит столь грандиозному и высокому делу, как наше, не нужны награды, да и цели наши таковы, что им не уместиться в рамках человеческой жизни. Мы должны быть счастливы, если сможем быстро добиться успеха. Если же для реализации наших замыслов потребуется больше времени, если мы столкнемся с трудностями и инертностью – все равно не стоит отчаиваться, ибо мы не можем поступиться своим долгом, не можем не сделать все, что только в наших силах, ради такого благого дела. Дальнейший ход истории покажет нашу правоту, а оценивать нас будут те, кому доведется жить в более счастливую эпоху!

Права британцев

4 октября 1947 года

Съезд Консервативной партии, Брайтон

Богатство обложили такими грабительскими налогами, какие бывают только в странах с коммунистическими режимами. Наша повседневная жизнь все больше и больше регламентируется и регулируется тысячами правил, за соблюдением которых неусыпно следит громадная армия чиновников. Даже наши вооруженные силы никогда не были столь многочисленны в мирное время. Были изобретены сотни новых преступлений, которые наказываются тюремным заключением или каторжными работами. Фактически всеми возможными способами создается и совершенствуется аппарат тоталитарного управления, охватывающий все сферы жизни британского общества. Складывается впечатление, что правительство вполне устраивает тяжелое экономическое положение нашей страны, которое оно к тому же заметно усугубило своим неумелым управлением: ведь трудности могут служить предлогом для введения еще большего количества ограничений и дальнейшего роста бюрократии. Правительство совершает ошибки, которые приводят к ухудшению ситуации. А как только ситуация ухудшается, оно требует новых полномочий для ее исправления. Таким образом, оно все ближе подходит к реализации идеи всесильного государства, в котором человеку отводится роль беззащитного раба, пешки.

И тут я бы хотел вспомнить о высказывании, прозвучавшем из уст премьер-министра в прошлую субботу: «Не все осознают, как много свободы мы на самом деле даем оппозиции, чтобы она могла критиковать нас». В этом высказывании меня поразило слово «даем». Выходит, что это господин Эттли распоряжается нашими правами на свободу слова и политической деятельности, а нам лишь остается благодарить его за проявленное великодушие. Но я всегда считал бесспорным и очевидным тот факт, что эти права были отвоеваны для британского народа его предками в прошедшую эпоху. Это права, за которые, по знаменитому выражению вигов[41], «Хэмпден погиб на поле боя, а Сидней – на эшафоте». И теперь господин Эттли возомнил, будто это он дает их нам. Пусть он и дальше обманывается на этот счет, но будет лучше, если он перестанет выставлять себя глупцом, пытаясь навязать это заблуждение другим. Как очень точно было подмечено, «цена свободы – постоянная бдительность». История многих стран показывает, что самый простой способ, с помощью которого можно сначала потихоньку ограничить свободу какой-нибудь великой и могучей нации, а потом и вовсе свести ее на нет, это действовать не спеша, шажок за шажком, этап за этапом.

«Подлые ростовщики!»

28 октября 1947 года

Обсуждение обращения, палата общин

Здесь я должен сказать несколько слов о Соединенных Штатах, с которыми нас связывают общие интересы и общая судьба. Я был огорчен, когда две недели назад достопочтенный член парламента от Нельсона и Колна [господин С. Сильверман], который, как я вижу, сидит сейчас на своем месте, назвал американцев «подлыми ростовщиками». Тот, кто говорит подобное в нашей стране, не только занимается пустым делом, но еще и грешит против истины. Когда американцы эмигрировали из Европы, они не взяли с собой ничего, кроме того, что было на них, и того, что было у них в душе. Они сумели выжить, они покорили дикие земли, ставшие тем, что старина Джон Брайт назвал «прибежищем для угнетенных изо всех стран и со всех континентов». Сегодня это влиятельнейшее государство, самая могущественная держава в мире, жители которой, подобно жителям наших доминионов, говорят на том же языке, чтят то же общее право и в общем и целом исповедуют те же идеалы, что и мы. И достопочтенный член парламента от Нельсона и Колна смеет называть их «подлыми ростовщиками»! Да, они действительно одолжили нам много денег. Они одолжили нам миллиард фунтов в Первую мировую войну. Мы официально признали этот долг в мирное время, после окончания войны. Но они закрыли на него глаза. Потом, еще до того, как они вступили во вторую войну, был ленд-лиз на сумму около 700 миллионов фунтов.

Господин Сидней Сильверман (Нельсон и Колн): А как же закупки за наличный расчет, проводившиеся до того?

Господин Черчилль: Два года назад мы заняли у них еще миллиард фунтов стерлингов, или около 4 миллиардов долларов. Не так давно я задался вопросом: «А что такое доллары?» Доллары – это результат тяжелого труда и мастерства американского рабочего человека, результат, который он готов щедрой рукой отдать на дело восстановления нашего разоренного войной мира. Зачастую он отдает эти деньги, понимая, что они вряд ли к нему вернутся. Подлые ростовщики!

«Социализм – философия неудачников»

28 мая 1948 года

Съезд Шотландской юнионистской партии, Перт, Шотландия

В этой речи Черчилль снова говорит о «демократии на основе частной собственности», принципе, который позже станет краеугольным камнем философии Консервативной партии, а затем развивает его, выступая в защиту идеи о продаже муниципального жилья в собственность тем, кто его арендует. Это «право выкупа» стало реальностью при Маргарет Тэтчер, но даже в XXI столетии в рядах лейбористов находятся те, кто выступает за прекращение этой практики.

Мы в тисках опаснейшего заблуждения. Социализм – это философия неудачников, символ веры невежд и евангелие завистников. Пока еще не поздно, мы должны избавить свою страну от извращенных доктрин социализма, иначе нам нечего надеяться на возрождение. Наш остров не может обеспечить своим жителями уровень жизни, достойный великой державы. Самые энергичные и находчивые эмигрируют, а здесь останется огромная масса обремененных заботами, голодных и сломленных людей и возвышающаяся над ними группка государственных чиновников. Мы навсегда утратим свои позиции на мировой арене. Мы утратим не только чувство собственного достоинства, но и национальную независимость. Раньше мы дорожили этими с таким трудом добытыми привилегиями. Но мы должны рассматривать всю эту покоящуюся на упрямстве и глупости политическую конструкцию, воздвигнутую ради интересов партии, а не нации, с точки зрения очевидных и неоспоримых фактов, характеризующих наше нынешнее положение. Социалистическое правительство в Лондоне оказалось в зависимости у капиталистической системы Соединенных Штатов. Мы не можем ни заработать на жизнь, ни жить по средствам, а наше правительство не имеет не малейшего представления о том, как нам начать делать и то, и другое в ближайшем будущем. Этот прискорбный факт бросается в глаза каждому.

Когда я был здесь два года назад, я услышал из уст членов Шотландской юнионистской ассоциации многозначительные слова, которые глубоко запали мне в душу: «демократия на основе частной собственности». Именно этой обширной и плодотворной темой мы и должны заняться. Желание быть владельцем своего собственного дома – это не преступление. Стремление откладывать деньги, чтобы обеспечить себе независимость в будущем, – это проявление благоразумия. Когда уже мы наконец поймем, что арендаторы должны иметь возможность приобретать в рассрочку не только дома, построенные частными предприятиями, – когда такое строительство снова будет разрешено, – получая безусловное право собственности, но также и муниципальное жилье! Это полезная мера, и она должна быть реализована, хотя, разумеется, она встретит яростное сопротивление со стороны Социалистической партии, которая хочет, чтобы все арендовали жилье у государства.

«Что будет, если они получат атомную бомбу?»

9 октября 1948 года

Съезд Консервативной партии, Лландидно, Уэльс

Черчилль понимал, что всего через несколько месяцев в распоряжении Советов может оказаться атомная бомба. По его мнению, западным союзникам во главе с Соединенными Штатами следовало как можно быстрее принять меры для того, чтобы это оружие не попало в руки хозяев Кремля. Сделать это было под силу только Соединенным Штатам. Однако момент был упущен, и в результате человечество больше 40 лет, до самого распада Советского Союза, провело в «долине смертной тени»[42], не раз оказываясь на грани ядерной катастрофы.

Я надеюсь, что вы отнесетесь к моим словам со всей серьезностью. Случалось, что и я оказывался прав. Единственное, что может сегодня уберечь Европу от полного подчинения коммунистической тирании, – это атомная бомба, которая есть у американцев.

Возникает вопрос: что будет, если Советы получат атомную бомбу, да еще и не одну? Глядя на происходящее сейчас, вы сами можете судить о том, к чему это приведет. Ибо если с зеленеющим деревом это делают, то с сухим что будет?[43] Если уже сейчас они позволяют себе месяц за месяцем мучить и истязать мир, полагаясь на сдерживающую силу принципов христианской этики и альтруизма, не дающую нам использовать это новое необычное оружие против них, то что же они станут вытворять, когда у них у самих будет много атомных бомб? Как вы думаете, в каком мире мы сегодня бы жили, если бы первой атомную бомбу создала не капиталистическая Америка, а коммунистическая Россия? Вместо того чтобы стать надежным гарантом мира и свободы, она бы превратилась в орудие порабощения, перед которым никто не смог бы устоять. Всякий здравомыслящий человек понимает, что у нас не так много времени. Мы должны поставить вопрос ребром, чтобы решить его раз и навсегда. Мы не должны пускать все на самотек, ожидая – как это делают недальновидные и некомпетентные люди, – пока что-нибудь не произойдет, причем что-нибудь плохое для нас. Вероятность того, что западным странам удастся достигнуть долгосрочного урегулирования ситуации без кровопролития, будет намного выше, если они четко сформулируют свои обоснованные требования сейчас, когда у них уже есть ядерное оружие, а у русских коммунистов его еще нет…

Когда я задумываюсь о превратностях человеческой судьбы и о том, что ждет нашу страну в будущем, у меня в голове рождается образ трех гигантских окружностей, заключающих в своих границах свободные народы и страны с демократическими режимами. Я бы, наверное, не отказался сейчас от доски, на которой можно было бы все это наглядно изобразить. Не думаю, что мой рисунок выставили бы в Королевской академии, но с его помощью можно было бы пояснить ту мысль, которую я хочу до вас донести. Первая окружность для нас – это, разумеется, Британское содружество и Британская империя со всеми составляющими ее частями. Затем идет англоговорящий мир, в котором мы, Канада и прочие британские доминионы играем важную роль наряду с Соединенными Штатами. И наконец, есть единая Европа. Эти грандиозные окружности сосуществуют друг с другом, и пока между ними сохраняется связь, нет такой силы или даже комбинации сил, которая могла бы победить их или хотя бы бросить им вызов. Теперь если вы посмотрите на эти три взаимосвязанные окружности, то увидите, что мы – единственная страна, которая занимает важное место в каждой из них. Более того, мы находимся именно там, где все они сходятся, а значит, здесь, на этом острове, в точке пересечения морских и, пожалуй, воздушных путей, у нас есть возможность объединить их всех в одно целое. Если мы не будем сбавлять обороты в ближайшие несколько лет, то может случиться так, что именно в наших руках окажется ключ к безопасному и счастливому будущему человечества, а мы сами снова добьемся славы и заслужим признательность всего мира!

Североатлантический договор

12 мая 1949 года

Палата общин

Европейские и североамериканские демократии наконец-то заключили соглашение, о необходимости которого Черчилль говорил в своей фултонской речи за три года до этого. Черчилль был убежден, что если бы такая организация – с участием американцев – существовала в 1930-е годы, то Второй мировой войны («ненужной войны», как он ее называл) можно было бы избежать.

Мы горячо приветствуем подписание Атлантического договора. Мы благодарим Соединенные Штаты за то благотворное влияние, которое они оказывают на текущую ситуацию в мире. Повторю слова, произнесенные мной не так давно за океаном: «Многим нациям удавалось взобраться на вершину мировой политики, но на этот раз мы имеем дело с удивительным примером того, как новоиспеченный лидер не только не использует свое положение для расширения собственной власти, но еще и идет на новые жертвы».

А жертвы эти очень значительны. В дополнение к гигантским суммам, предоставленным Европе в рамках плана Маршалла, Атлантический договор предусматривает дальнейшие субсидии на оплату военных поставок в размере 1 миллиарда долларов на срок до 1950 года. Чтобы собрать такую сумму, придется обложить новыми ежегодными налогами трудолюбивых американцев, далеко не все из которых являются миллионерами с Уолл-стрит. Я заявляю, что за всю историю не было ничего, абсолютно ничего, что могло бы сравниться с этим решением о выделении огромных сумм на восстановление Европы и укрепление ее обороноспособности. Мы признательны и благодарны за этот шаг, и мы обязательно будем и дальше стараться исполнять взятые нами обязательства столь же добросовестно и самоотверженно, как мы делаем это сейчас.

Что до меня, то я всегда выступал за укрепление братских отношений в англоговорящем мире и за объединение Европы. По моему мнению, только так мы сможем гарантировать мир и обеспечить прогресс человечества. Я высказал эти взгляды в Фултоне в марте 1946 года, после того как стало понятно, что между нами и Россией существуют серьезные разногласия. Сказанное мною тогда сегодня кажется чем-то самоочевидным, теряясь на фоне того, что действительно было сделано, и того, за что палате приходится голосовать в настоящее время. Но тогда в повестку дня от имени уважаемого члена парламента от Лутона [господина Уэрбея] было включено предложение о вынесении мне вотума недоверия со следующей формулировкой: «Сохранение мира и безопасности во всем мире. – Постановить, что палата считает призывы к заключению Британским содружеством и Соединенными Штатами Америки военного союза с целью противодействия распространению коммунизма, подобные тем, что были сделаны достопочтенным джентльменом членом парламента от Вудфорда во время выступления в Фултоне, штат Миссури, США, наносящими ущерб добрым отношениям между Великобританией, США и СССР и противоречащими интересам дела мира».

Это резолютивная часть внесенного предложения. Кажется очень странным, что речь, произнесенная рядовым членом парламента по его собственной инициативе в период отсутствия у него каких-либо официальных полномочий, могла послужить поводом для внесения в повестку дня подобного предложения. Однако не менее 105 достопочтенных членов парламента со скамей напротив поставили под ним свои подписи. Я вижу, что не все из них сегодня здесь. Некоторые присутствуют, но я, конечно же, чувствую, что очень многие изменили свое мнение, и, разумеется, я только рад этому, как и правительство Его Величества. Как говорится, на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о 99 праведниках, не имеющих нужды в покаянии[44]. А здесь у нас, насколько я понимаю, сразу 100 таких раскаявшихся, хотя некоторые из них решили заявить о своем перерождении и отречении от прежних убеждений тем, что – видимо, в знак покаяния – воздержались от участия в этих дебатах…

Таким образом, мы имеем дело с уникальной ситуацией, исход которой, с какой стороны на нее ни посмотри, предсказать невозможно. Власть, которую дает обладание атомной бомбой, все возрастающая власть, принадлежащая Соединенным Штатам, имеет решающее влияние на ход событий. Именно ей и, на мой взгляд, только ей одной мы обязаны тем, что у нас есть время принять меры самозащиты и сформировать союзы, которые сделают возможной реализацию этих мер, в том числе и тот союз, которому посвящено наше сегодняшнее обсуждение…

Берлинский «воздушный мост»

21 июля 1949 года

Палата общин

В нарушение договоренностей, достигнутых в Потсдаме в 1945 году, Советский Союз установил наземную блокаду Берлина. Америка и Британия пришли на помощь жителям города, наладив круглосуточное воздушное сообщение.

Меня поразило то, как вся Германия наблюдала за работой «воздушного моста», и то, как вся Германия следила за работой британских и американских самолетов, обеспечивавших продовольствием 2,5 миллиона немцев, которых советское правительство пыталось уморить голодом. Я подумал, что даже если бы каждый борец за мир в Европе выступил с речью, то это вряд ли столь же быстро заставило бы Германию задуматься о том, что ей уготовано в будущем, и сделать правильный выбор, а именно – наладить мирные отношения с западными демократиями на основе принципов взаимного уважения и разделить с ними будущее, в которое, как мы все надеемся, мы сможем привести мир под эгидой Организации Объединенных Наций.

«Prenez-garde! Je vais parler en franais»

12 августа 1949 года

Публичное выступление, Плас-Клебер, Страсбург, Франция

Слова, с которых Черчилль начал свое выступление, заставили заполнившую площадь толпу взреветь от восторга.