Рандеву с «Варягом». Петербургский рубеж. Мир царя Михаила Михайловский Александр
Государь принял меня в своей библиотеке. Я знал, что это его любимый кабинет, где он предпочитал размышлять о государственных делах, и встречаться с наиболее доверенными людьми. Его Величество был одет в малиновую косоворотку лейб-гвардии стрелкового императорской фамилии батальона. Он был в хорошем настроении, можно сказать, даже в превосходном. Очевидно, к моему глубочайшему сожалению, мне придется это настроение ему испортить.
Пригласив меня присесть на сделанный в готическом стиле стул, Государь закурил папиросу, и предложил мне изложить суть имеющихся у меня материалов по интересующему его вопросу. Я раскрыл свой портфель, достал из него кожаную папку для доклада, и начал.
- Ваше Величество, я предполагаю, что в связи с резким охлаждением наших отношений с Францией, вы намерены удалить Сергея Юльевича Витте с должности председателя Комитета министров Российской империи. Сей человек является поистине проклятием нашего государства. О том, что успел, и что не успел натворить господин Витте, находясь на высших государственных постах, я бы и хотел вам сообщить.
- Вячеслав Константинович, - пристально посмотрев мне в глаза, сказал Государь, - а почему вы об этом решили сообщить мне лишь сейчас? И что, собственно, может теперь измениться в судьбе Сергея Юльевича? Как вы правильно заметили, в связи с ухудшением франко-русских отношения я считаю неуместным его дальнейшее нахождение на государственной службе. Мой указ об отрешении от должности, уже готов к подписанию, после чего господин Витте станет всего лишь частным лицом. Или вы думаете...
- Вот именно, Ваше Величество, долгое время господин Витте пользовался полным доверием вашего покойного батюшки и других членов Императорской фамилии. Мои попытки сообщить о нем нелицеприятные сведения могли бы посчитать обычной склокой между высокопоставленными чиновниками, тем более, что я никогда не скрывал своей неприязни к Сергею Юльевичу.
А насчет Витте, как частного лица... Поверьте мне, Ваше Величество, и после отставки господин Витте не прекратит интриговать и пытаться ловить рыбку в мутной воде. Он поистине маэстро интриги, человек без совести и морали... Кроме того, у него немалые связи среди нашего чиновничества, "золотой ключ" отпирает многие сердца. А господин Витте премного обогатился за время пребывания на государственной службе. По линии заграничной агентуры Департамента полиции, есть даже сведения о его связях с террористами-нигилистами. В Париже, помимо моего ярого ненавистника и верного помощника господина Витте Петра Ивановича Рачковского, есть честные люди, работающие не за подачки Сергея Юльевича, а исключительно в интересах безопасности нашего Отечества.
- Надеюсь, Вячеслав Константинович, это не голословные обвинения, нахмурившись, посмотрел на меня Государь, - вы можете подтвердить ваши слова?
- Могу, - ответил я. - Вот, к примеру, история о том, как Сергей Юльевич оказался на посту министра финансов. Вы, Ваше Величество, конечно, помните то несчастье, которое произошло 17 октября 1888 года в Борках...
- Как не забыть такое, - вздохнул Государь, - тогда мне было двадцать лет, и я чудом остался жив. Но в той страшной катастрофе погибли двадцать один человек, и почти полсотни были ранены.
- Вот после той катастрофы и взошла звезда неизвестного никому 39-летнего управляющего Обществом Юго-Западных железных дорог Витте. Дескать, он еще за несколько месяцев предсказывал катастрофу именно на этом участке железной дороги, но к его мнению, мол, никто не прислушался. В общем, все закончилось тем, что в марте 1889 года он стал начальником специально образованного для него Департамента железнодорожных дел при Министерстве финансов. Но на этой должности Сергей Юльевич пробыл недолго. Он ловко подсидел своего начальника Вышнеградского и стал министром финансов.
Вышнеградский всячески покровительствовал Сергею Юльевичу. Но, когда министр финансов достиг пенсионного возраста, Витте первым начал распространять слухи о его безумии и нашептывать вашему батюшке, что неплохо бы отправить старика в отставку. Что и было сделано. Витте занял кресло своего бывшего покровителя.
- Я этого не знал, - задумчиво сказал Государь, - это все, конечно, не лучшим образом характеризует господина Витте, как человека, но, пока ничего преступного в его действиях я не вижу...
- Одно из самых страшных преступлений Витте - введение золотого обращения...
- А что в этом плохого? - спросил Государь, - наш рубль стал твердой валютой...
- Вот мнение на этот счет Государственного контролера Шванебаха - я достал из папки листок и прочитал слова, сказанные уважаемым Петром Христофоровичем: "Переход к золотому обращению совершился у нас путем накопления золота внешними займами". Что это значит? Золотое обеспечение бумажных денег у нас составляло около 120%. В результате наши заграничные заимодавцы высасывали русское золото, а для кредитования национальной промышленности средств не хватало.
Введение золотого обращения Витте проводил за счет карманов русских людей. На одну треть была осуществлена скрытая девальвация рубля. Произошло уменьшение золотого содержания денежной единицы в условиях золотого стандарта. Конечно, эта операция позволила уменьшить на треть внутренний государственный долг, но вместе с тем и потребовала новых иностранных займов золотом для поддержания курса рубля.
- Вот как, - удивленно сказал Государь, - и что же из этого следует?
- Самое гнусное во всем этом, что Россия со временем превратилась в страну зависимую от своих заимодавцев, в основном, французов. И в этом огромная заслуга Сергея Юльевича. Ваше Величество, извините за небольшой доклад по экономике и финансам, но это необходимо, чтобы вы поняли, что с нами произошло.
Итак, в результате введения золотого денежного обращения наша экономика была тесно встроена в мировой экономический порядок, политику которого определяли страны Европы. Этот мировой порядок подразумевал первоначальный обмен между странами, продающими сырье, и странами, продающими промышленную продукцию. Цены на сырье искусственно сдерживались, а на промышленную продукцию специально подстегивались. В результате страны - поставщики сырья были обречены на постоянные выплаты своего рода дани странам, более промышленно развитым.
По мере введения золотой валюты цены на сырьевые товары падали. В результате происходил отток отечественных ресурсов за границу, и прежде всего "бегство" самого золота, ранее полученного в виде займов, но уже с многократной сторицей. Через год после введения золотой валюты государственный долг России по внешним займам превышал количество золота, находившегося в обращении, а также в активах Государственного банка в России и за границей. Основным выгодоприобретателем от этой операции явились французские Ротшильды, именно в их руках концентрируется русское золото. Другой рукой эти господа финансируют всяческих революционеров и убийц... Как вы думаете, на какие средства всяческие социалисты, не имеющие законных источников доходов, проживают за границей, издают свою подрывную литературу, покупают оружие и устраивают съезды? Согласно всем имеющимся у меня сведениям, господин Витте просто является платным агентом этих господ. Так сказать правая рука, которая ничего не ведает о левой. Хотя, как мне думается, не так уж и не ведает...
- Да, - сказал Государь, - теперь мне многое стало понятно. Вы что же полагаете, что господин Витте сделал это все небескорыстно?
- Полагаю, что да, Ваше Величество, - у меня есть информация, что на счетах Сергея Юльевича в банках Парижа, Лондона и Берлина лежат десятки миллионы золотых рублей.
- Я бы хотел познакомиться с этой информацией, - глухим голосом сказал Государь.
Найдя в папке нужный документ, я протянул его царю. Тот внимательно ознакомился с ним, потом вернул этот листок мне.
- Да, недешево обошелся парижским банкирам Сергей Юльевич, впрочем, эти шейлоки не прогадали - они готовы вырезать кусок живой плоти не с одного кредитора, а с целого государства, - покачал головой Государь и спросил, - Что вы еще имеете мне сказать?
- Ваше Величество, у нас есть сведения о том, что господин Витте интригует против вас. Мои люди сумели ознакомиться с его записками, в которых он обливает вас и вашу августейшую супругу грязью. Я обещаю в самое ближайшее время ознакомить вас с этими материалами.
При моих последних словах Государь резко обернулся ко мне. По лицу его пошли красные пятна.
- Вячеслав Константинович, я буду вам очень благодарен, если вы будете полностью держать меня в курсе обо всех действиях и речах этого господина. Кроме того я прошу вас создать и возглавить следственную комиссию в отношении БЫВШЕГО председателя Комитета министров Российской Империи Витте, а также его соратников и прихлебателей. Мне необходимо совершенно четко выяснить - какие средства были взяты в кредит, под какие цели, и на что они фактически были потрачены. Если вы сумеете доказать что господин Витте и его окружение украли хоть одну копейку из казны, то я вам обещаю - они будут сидеть в тюрьме, как и положено им подобным. Своим указом на время следствия я приостановлю все платежи по сомнительным кредитам и займам. И будьте добры, через неделю предоставьте мне первый доклад в отношении следствия. В средствах я вас ограничивать не буду. Когда соберете все материалы о господине Витте, а так же обо всех, кто состоит с ним в комплоте, тогда мы и окончательно решим, как следует поступить с этим человеком и его друзьями.
Я уже собрался уходить, когда Государь остановил меня в дверях, - Да, Вячеслав Константинович, прошу вас, будьте крайне осторожны. Берегите себя, и никогда дважды не ездите одним и тем же маршрутом. Было мне, знаете ли, предупреждение, а вы один из наивернейших моих слуг. Мне будет очень жаль, если вы, не дай Бог, станете жертвой этих бомбистов-террористов, подобно вашему предшественнику, Дмитрию Сергеевичу Сипягину. Помните, наш враг жесток и беспринципен, но мы все равно победим поскольку с нами Бог и Правда.
Попрощавшись с Государем, в некоторой растерянности от его последних слов, я отправился к себе в Министерство. Его Императорское Величество был прав, работа предстояла огромная и ответственная.
А в Министерстве меня ожидал еще одна шифротелеграмма из штаба Наместника в Порт-Артуре, в которой неизвестный мне, но весьма и весьма осведомленный подполковник Ильин, сообщал мне новые сведения о врагах трона, окопавшихся в правительственных учреждениях Санкт-Петербурга.
Что-то мне подсказывает, что государь тоже получает подобные телеграммы. Иначе чем объяснить недавнюю рокировку Великих князей? Не далее как вчера Великий князь Владимир Александрович был снят с должности командующего гвардией, и направлен в Туркестан, формировать особый экспедиционный корпус, а на его место из Москвы прибыл другой дядя царя Великий князь Сергей Александрович, к тому же женатый на сестре царицы Елизавете Федоровне. Ой, неспроста все это, ой не спроста!
На столе у губернатора германской колонии Циндао Оскара фон Труппеля, лежала телеграмма. Нет не так - ТЕЛЕГРАММА! Губернатор тщательно перечитал ее несколько раз. От этого послания адмирала фон Тирпица, за версту пахло Большой Политикой. Несмотря на то, что под ней стояла подпись главы военно-морского ведомства, по стилю, а главное, по содержанию, капитан цур зее понял, что телеграмма написана под диктовку самого кайзера. Задачи, поставленные перед ним в этом послании просто не могли быть сформулированы без участия первого лица государства.
Конечно, фон Труппель был рад, что мысли и предложения, изложенные в его послании, получили одобрение на самом высоком уровне. Но и задание, которое он получил из Берлина, было очень сложным и ответственным. Губернатор Циндао, по воле кайзера, должен был стать кем-то вроде чрезвычайного и полномочного представителя Германской империи, предлагающего союз... А вот, кому именно, ему поручалось выяснить уже на месте.
Дело в том, что пока он ждал ответа из Берлина на свою телеграмму, в Циндао непрерывно продолжала поступать все новая и новая дополнительная информация из Кореи. Таково свойство хорошей разведывательной сети, которая как только будет налажена, так сразу начинает затягивать в себя самые разные факты подобно новомодному изобретению - пылесосу. После чего улов еще требует сортировки, и отделения жемчужных зерен от груд мусора. Но даже при беглом анализе информация оказывалась удивительной, потрясающей, и даже пугающей. Проще говоря, фон Труппель был в шоке. Он не мог не верить сообщениям агентов - люди, работавшие на него, были настоящими немецкими разведчиками, выдержанными, проверенные, не склонными к буйным фантазиям.
Руководитель сеульской резидентуры был старым волком, начинавшим карьеру еще во времена Бисмарка. Нелегкая судьба разведчика помотала его по свету. Пару-тройку лет ему пришлось проработать в России, под личиной немецкого инженера из фирмы "Сименс". Его выводы на основании нескольких личных контактов с солдатами и офицерами русской десантной части захватившей Сеул был суров и однозначен. Они были ЧУЖАКАМИ, ПРИШЕЛЬЦАМИ, не имевшими практически ничего общего с подданными Российской империи, кроме языка и яростного патриотизма.
При этом было совершенно невозможно определить, откуда эти пришельцы здесь появились! Была даже версия, что они являются посланцами Всевышнего, или выходцами из ада. Сам фон Труппель думал, что это зависит от разных точек зрения. Например, для побежденных японцев они должны казаться страшными демонами, исчадиями ада, а для русских, которых они спасли от поражения на море - посланцами небес.
Сам фон Труппель был прекрасно осведомлен о том, в каком состоянии война застала русский флот и армию, и что с ними бы было, если бы не столь неожиданная помощь. Губернатор и сам был горячим патриотом Фатерлянда, считая, что так должен ощущать себя каждый порядочный человек. Ясно было лишь одно - они есть, они обладают оружием огромной разрушительной силы, и они активно помогают России воевать с Японией.
Собрав воедино все полученные от своих агентов данные, фон Труппель сделал вывод, что эти русские настроены откровенно антибритански. Возможно, это объясняется тем, что Англия в этой войне фактически является союзницей Японии. Но, судя по некоторым моментам, враждебное отношение к британцам у пришельцев было природным, имевшим более глубокие корни.
К Франции, несмотря на то, что эта страна считается вроде бы союзницей России, у них отношение брезгливо-враждебное. А вот насчет Германии эти странные парни в не менее странной пятнистой форме относились двояко. Чувствовалась, с одной стороны, некая скрытая антипатия к Германии, и в то же время, уважительное отношение к немцам, как таковым. Странно...
К Российской империи и их отношение тоже было неоднозначным. Имперские русские были для них явно "своими", родными. Но в отношении их у пришельцев присутствовал некий оттенок покровительства, как у родителей к малолетним детям. Или, как у взрослых к престарелых и любимым родителям. Фон Труппель хорошо знал русский менталитет, и понимал, что тот, кому взбредет в голову обидеть объект их покровительства, легким испугом не отделается. Надо будет предупредить Берлин, а то кто его знает, где пределы их мощи, и до какого накала ярости можно довести этих странных русских необдуманными действиями. Если же объектом воспитательной порки, подобно японцам, станут англичане ими французы, то он, фон Труппель, этим не будет особо огорчен. Это их судьба.
Капитан цур зее слишком хорошо знал информатора, сообщившего ему эти сведения, чтобы ставить их под сомнения. Это был опытный разведчик, бывший офицер императорской армии, несколько лет служивший в Сеуле резидентом германской разведки под вывеской преуспевающего коммерсанта. Ему капитан он доверял полностью.
Именно все эти данные в совокупности и заставило губернатора принять окончательное решение - лично отправится в Чемульпо, где, по сведениям его агентов находились корабли пришельцев. Тем более, что в телеграмме, полученной от адмирала фон Тирпица, прямо предписывалось заняться этим вопросом лично. После франко-русского скандала вся европейская дипломатия находится в состоянии хаоса. Рушатся одни союзы, и создаются новые. Там, на другом берегу Желтого моря, на якорной стоянке внешнего рейда Чемульпо, по данным разведки находится и флагманский корабль эскадры пришельцев, больше похожий на огромный плавучий ипподром. Губернатор Циндао собирался лично встретиться с контр-адмиралом Ларионовым - такова, по сведениям его агентуры, была фамилия и звание командующего эскадры, и в беседе с ним предложить полное содействие пришельцам и всю необходимую им помощь. В процессе общения фон Труппель собирался выяснить степень лояльности этих пришельцев к Германской империи, и в зависимости от полученного результата вести дальнейшие переговоры.
Ну, а если адмирал Ларионов проявит желание к сотрудничеству с Германией, или... - тут фон Труппель даже зажмурился от мысли, что такое возможно, - пришельцы согласятся на союз с его империей, то тогда Германия сможет без оглядки на спесивых британцев, вести свою колониальную экспансию по всему земному шару.
Фон Труппель был проинформирован о том, что Англия и Франция уже подготовили к подписанию некий договор, в котором они полностью урегулировали давнишние разногласия по поводу африканских колоний. В секретных статьях готовящегося к подписанию договора говорилось о совместном противодействии некоей "третьей стороны", которой могла быть только Германия. Именно он-то и взорвал хрупкий европейский мир. Ну, а если Германия, в свою очередь, подпишет договор с Россией, а самое главное, с этими могучими пришельцами... Фон Труппель, будучи на своей должности больше политиком и администратором, чем моряком, по достоинству смог оценить перспективы, открывающиеся перед Германией. Ведь единственным противником империи, стремительно развивающейся, и ищущей новых колониальных владений, как места размещения капитала, и территорий для подданных кайзера, была Британия. Бороться с ней можно было только на море. Но германский флот был еще не готов к этому, несмотря на титанические усилия адмирала Тирпица и лихорадочную работу всех имперских судостроительных заводов. Пришельцы же могли стать той силой, которая сокрушит флот самонадеянной "владычицы морей" или же даст в руки германским морякам подходящий для этого инструмент.
Капитан цур зее еще раз вспомнил о том, как эта эскадра разнесла в пух и прах главные силы японского флота. Фон Труппель был хорошо осведомлен о том, что представлял собой военно-морской флот Японии. Корабли, которые пошли ко дну в сражениях при Чемульпо и Порт-Артуре были построены на европейских верфях, японские моряки имели прекрасную боевую подготовку, они были храбры и полны желания победить, им помогали и советовали лучшие в мире британские инструкторы... И вот их больше нет, развеяны прахом вместе со своими наставниками... Андреевский флаг по хозяйски развевается над Желтым, Японским и Восточно-Китайским морями.
А бронированные монстры на гусеницах о которых писали в своих донесениях разведчики и бойцы, вооруженные необычным, но невероятно эффективным стрелковым оружием... Все говорило о том, что и на суше эти таинственные русские были так же непобедимы, как и на море. К тому же, из донесений агентов, фон Труппель понял, что пришельцы еще не выложили на стол все свои карты. Упоминания о неиспользуемых возможностях звучали глухо и невнятно, часть из них связывалась как раз с тем кораблем неизвестного назначения, а другая в разговорах между собой загадочно именовалась "ядрен-батон". При этом почему то упоминалась водящаяся в европейской тундре полярная лисица, которая должна посетить недругов России. Что это был за "батон" фон Труппель не знал, но, по его мнению, это мог быть один из неизвестных видов оружия пришельцев, обладающий чудовищной разрушительной силой.
Губернатор Циндао в последний раз бросил взгляд через окно своего рабочего кабинета. В гавани под парами, густо дымя обеими трубами, его ждал крейсер 2-го ранга "Ганза". В отличие от германских кораблей, несущих службу в северных морях, и несших позаимствованную у англичан "викторианскую" окраску, корабли Восточноазиатской эскадры красили в белый цвет корпус и надстройки, а трубы и орудийные башни - в желтый. Вот на этом белоснежном красавце фон Труппель и собирался отправиться в Чемульпо.
За свою долгую службу в Кайзермарине капитан цур зее много чего повидал, и испытал. Но то, что ему предстояло совершить в ходе этого визита, с его точки зрения, могло стать вершиной его карьеры. Фон Труппель понимал, что если переговоры с пришельцами окажутся удачными, то на свете появится новая сила, способная изменить весь ход мировой истории. Об этом прямо говорилось в полученной им телеграмме. Только бы все прошло гладко, без недоразумений и споров. Ведь кто знает, что на уме у этих пришельцев?
Как истинный немец и морской офицер, фон Труппель недолго ломал голову над вопросом - откуда пришли в наш мир эти странные люди, кто их сюда прислал, и что им здесь надо. Он решил, что по прибытию на место можно будет разобраться во всем. А пока не стоит забивать себе голову пустыми фантазиями. В ходе визита и встреч с пришельцами появится, наконец, полная ясность того, что ждет в ближайшем будущем Германию и весь мир.
С этими мыслями фон Труппель отправился на пристань, где его уже ждал катер с "Ганзы". Историческая миссия личного посланца Германского императора началась...
Часть 4. Встреча на Байкале!
Зимнее солнце уже опустилось за горизонт, и за покрытыми изморосью богемскими стеклами окон вагона-ресторана сгущалась вечерняя синева. Вот уже и Омск позади. Пропускаемый вне всякой очереди состав шел на восток, проглатывая версту за верстой. Литерный поезд уже оставил позади три тысячи верст, треть всего пути. Внезапно я подумал, что только так можно ощутить необъятность России - пересекая ее на поезде из конца в конец. В прошлый мой визит на Дальний восток я шел туда через Суэцкий канал, из Одессы на пароходе вокруг всей Азии. А сейчас. Необъятность и безлюдье. Просторы, просторы, просторы...
Отец Иоанн благословил трапезу, и после короткой молитвы в вагоне-ресторане воцарилась тишина. Даже Великий князь Михаил был сегодня на удивление молчалив. За одним столом с ним поручик Ахтырского полка Пирволайнен. Чувствует себя как мышь на кошачьей свадьбе, но не забывает одним глазом влюблено коситься на Ольгу. Все ахтырцы в нее немного платонически влюблены, что неудивительно. Уж очень она у нас добрая, прямо ангел. Рядом с ней, опустив голову, так что виден только пробор на макушке сидит Арина. Так же, как и поручик Пирволайнен, она чувствует себя весьма неуютно в нашей августейшей компании. Но, ей Богу, ни я, ни Мишкин, ни тем более Ольга, никогда не предавали значения всем этим условностям. Действительно, отец Иоанн прав, Арину надо срочно выдавать замуж. У нее должны быть очень красивые дети.
Как и на всякой крупной станции в Омске Карл Иванович Лендстрем сходил на телеграф, получив все адресованные Великим князьям шифротелеграммы, а также купил на привокзальной площади свежие газеты. Быстро покончив с ужином, Карл Иванович извинился, и удалился расшифровывать поступившую на наше имя корреспонденцию.
Да, в Омске нас ожидало необычайно большое количество телеграмм. Были и послания из Порт-Артура от Наместника Алексеева и из Петербурга от Ники. И как всегда одна короткая телеграммка была от моей супруги. Ксения отписывалась мне каждый день, излагая малейшие подробности наших домашних дел. Было видно, что бедная девочка тяготится разлукой. Только я приехал из Франции, и вот уже отбываю на войну. Я старательно отвечал на каждую ее телеграмму, стараясь поддержать в моих родных уверенность в том, что все кончится хорошо. Хотя, честно говоря, у меня у самого не было такой уверенности. Это какой же катаклизм должен нас ожидать, чтобы Всевышний учинил подобное Вмешательство. Наместник что-то знает, но пока угрюмо молчит, отделываясь на все заданные по телеграфу вопросы общими фразами.
Ники явно стало известно что-то из будущего. Иначе, как объяснить тот франко-русский скандал, что разразился три дня назад. Четко видна рука наших гостей, которые через Наместника Алексеева довели до Ники информацию о готовящемся англо-французском сговоре. В газетах писали, что государь отчитывал французского посла месье Бомпара, как строгий учитель нашкодившего гимназиста. Только гимназистов после таких шкод обычно еще наказывают розгами. Судя по всему, Ники, как император всероссийский, решил не мелочиться и выпороть всю Францию. Позавчерашний его указ: "О временной приостановке платежей по французским кредитам и займам" на какое-то время ввел всех в полную прострацию. Одновременно с этим было объявлено об отставке со всех постов господ Витте и Ламсдорфа. Отныне, и до окончания войны, Ники собирается сам исполнять обязанности Председателя правительства. Кабинет Ламсдорфа же в здании МИДа на Певческом мосту занял Петр Николаевич Дурново. Адмирала Авелана на посту морского министра сменил вице-адмирал Степан Осипович Макаров. Ему же переданы полномочия генерал-адмирала, который получил бессрочный отпуск для поправки здоровья. Это, знаете ли, для нашей России вообще нонсенс - боцманский сын - и в министры. Теперь от наших знатных бездельников крику-то будет!
Во вчерашней телеграмме Ники, кипя сдержанным негодованием, сообщил, что по его собственному выражению, прочистил с песочком за низкопоклонство перед Францией братца моего Николая - начальника ГАУ. Французский стандарт, унифицирующий всю армейскую артиллерию под калибр три дюйма, вооруженную исключительно шрапнелью, оказался смертельной ловушкой. Кажется, нашу артиллерию ждет переход на германский стандарт, и еще одна реформа. В одной из телеграмм Ники проговорился, что перед ним открылась даже не пропасть, а яма, наполненная зловонными нечистотами. Вот эти резкие, кажущиеся немотивированными действия Ники и говорят мне о том, что впереди нас ожидает какая-то неведомая опасность. Как моряк и командир корабля могу вам сказать, что так резко капитан может перекладывать штурвал только завидев впереди опасные рифы.
В ожидании того момента когда Карл Иванович расшифрует телеграммы, я позволил стюарду убрать со стола, и погрузился в изучение газетных заголовков. Все первые полосы местной прессы были вполне предсказуемо посвящены войне с Японией шестой день бушующей на Тихом океане. У меня было почти физическое ощущение, что мы приближается к эпицентру грозы. Нависшая над горизонтом черная туча, ураганный ветер, гром, молния, запах озона, и встающие дыбом наэктризованные волосы.
Но не только война была предметом газетных пересудов. В Европе тоже кипела война, правда пока бескровная. Назначение Петра Дурново Министром Иностранных дел, весьма взбудоражило газетчиков, ибо означало, что отныне Российская империя меняет вектор свой политики. А уж приостановка платежей по французским займам доводила газетных комментаторов до исступления. Либеральная пресса, обильно кормящаяся от французских щедрот, буквально неистовствовала, сравнивая Ники с "кровавыми тиранами прошлого - Иваном Грозным и Петром I".
Абсолютнейший поклеп, уж я-то Ники знаю с самого детства. Он совершенно не способен обидеть никого, за исключением тех несчастных ворон, что с противным карканьем носятся зимой над голыми вершинами деревьев. И мне ли не знать, как он не хотел этой войны. Во всем видна рука господина Витте и его соратников, внезапно оказавшихся не у дел. В один час они ополчились на наши армию и флот, сражающиеся с японцами на Тихом океане. Газеты консервативного направления, наоборот, были преисполнены всяческого патриотизма и оптимизма, публикуя сообщения с театра военных действий. Израненный героический "Варяг" наконец-то благополучно прибыл из Чемульпо в Порт-Артур, где при полном параде был встречен кораблями Тихоокеанской эскадры. Русские крейсера блокировали Корейский пролив и приступили к операциям в Восточно-Китайском море...
Ольга заглянула в газету через мое плечо, - Сандро , чего там такого интересного пишут? Можно? - она села напротив меня и, развернув одну из еще не прочитанных мною газет, стала быстро просматривать заголовки. Пару минут было слышно только шуршание перелистываемых страниц, иногда прерывающееся томительной тишиной, когда Ольга читала ту или иную статью. Отложив газеты, я смотрел на ее сдвинутые от повышенного внимания брови, и забавный носик с задранным вверх кончиком. Я ждал, пока Карл Иванович, наконец, расшифрует телеграммы, и можно будет заняться серьезным чтением. Ибо в газетах, как правило, не бывает ничего, кроме эмоций и досужих домыслов. Но, как выяснилось, я жестоко ошибался. Раскрыв очередную газету, Ольга уставилась в нее, как зачарованная. Очевидно, прочитав статью до конца, и видимо не один раз, она сунула газету мне, - Сандро, смотри, какая прелесть!
Первым делом я обратил внимание на заголовок первой полосы: "Принуждение к миру". Статья была написана неким капитаном А. Тамбовцевым и распространена по газетам канцелярией Наместника Алексеева. В четкой и ясной форме читателям доказывалось, что России эта война абсолютно не нужна, и она ее не хотела, но раз уж Японская империя решилась на нападение, то теперь должна быть поставлена в такое положение, что повторная агрессия с ее стороны просто станет невозможной.
Статья была написана четким ясным языком, одинаково доступным, как университетскому профессору, так и полуграмотному мужику. Употребляемые слова, да и сам стиль статьи, так и кричали о том, что автор русский по крови, но, или долго жил за границей, или ... чужой нам по времени. Да, господа, дожились, кажется, что это первый звоночек. А статья себе ничего, на наших записных либералов должна подействовать, как красная тряпка на быка.
От размышлений меня отвлек бесшумно появившийся в вагоне-ресторане Карл Иванович, с папкой в руках, в которой, как я уже знал, были аккуратно сложены расшифрованные телеграммы. На его обычно непроницаемом, как у природного самурая лице, растерянность была смешана с восторгом.
Телеграмма Наместника гласила, что вчера днем наши "гости" высадили в порту Фузан механизированный десант, и отбросили разрозненные японские части вглубь Кореи на десяток верст. В процессе подготовки к операции, в плен был взят командующий 1-й японской армией генерал Куроки, и его британский советник, генерал Ян Гамильтон.
С этого момента порт Фузан может стать базой для наших крейсерских операций, приближенной непосредственно к театру боевых действий. И начало этому уже положено - крейсер 2-го ранга "Новик" на подступах к Нагасаки захватил британский пароход "Аркадия" с грузом военной амуниции, а крейсер 2-го ранга "Боярин" взял в качестве приза голландский трамп "Александра", груженный снарядами к германским полевым пушкам. Очевидно, что при усердии наших крейсеров, и помощи "гостей" транспортное сообщение Японии с внешним миром скоро будет прервано окончательно. Жестко, может даже жестоко. Но это единственный путь - японцы готовы смирить только перед лицом силы, сопоставимой с гневом стихий, равных землетрясению или тайфуну. Против стихии бессмысленно воевать, ее надо просто переждать, стараясь выжить.
Теперь до конца становятся понятными слова той статьи, ну, которая говорила о "принуждении к миру". К миру их будут принуждать, поставив перед угрозой неотвратимого возмездия. Только вот, как избежать даже минимальной опасности вмешательства англичан в наши дела с Японией? Британская империя не любит воевать своими руками, но к войне может привести какая-нибудь их особо наглая демонстрация. Например, сопровождение судов с грузами для Японии кораблями их Вэйхавейской эскадры. Что при этом предпримут "гости", мне страшно даже представить. Как там было во времена колонизации Нового Света - "нет мира за этой чертой" - всеобщая война без правил и ограничений.
Надо будет отписать Ники, что самым лучшим средством от самонадеянности британских лордов будет резкое усиление наших войск расквартированных в Туркестане. Тогда в Лондоне десять раз подумают, прежде чем затевать какую либо провокацию.
Поезд тронулся, прогремели по выездным стрелкам колеса, Позади осталась станция Харбин. Где-то впереди, левее состава багровый солнечный диск уже касался горизонта. Вечерело. В вагоне-ресторане стюарды зажигали свечи. Ибо, как только неяркое зимнее солнце канет за горизонт, так сразу наступит тьма египетская. Новомодное электрическое освещение в вагоне тоже было, только вот электрические лампочки с угольными нитями были весьма дороги, а служили какие-то двадцать-двадцать пять часов. Так что без лишней необходимости электрическое освещение старались не использовать, как говорится - не напасешься.
Ужин уже закончился, и теперь господа офицеры не спеша потягивали кофе и дымили папиросами и сигаретами. Вагон-ресторан вольно или невольно превращался в некое подобие офицерского собрания. Впечатление портили только две присутствующие при сем действе дамы. Нина Викторовна, наряженная в серое платье из отличной шерстяной ткани, выглядела величественно и монументально - как памятник еще не успевшей состариться Екатерине Великой. Меж ее пальцев подрагивал мундштук с дымящейся папиросой. Я-то знал, что на боевых, случалось, товарищ полковник не брезговала и самокрутками с резаным самосадом.
Рядом с ней, за столом, сидела Ирина Андреева. В этом путешествии наша красавица-журналистка играла роль компаньонки богатой дамы, и была одета значительно скромнее, но тоже со вкусом. Внешне она выглядела, как образованной девушки из приличной семьи среднего достатка.
На самом деле же это был еще тот "троянский конь", который мы хотели закатить в славный город Санкт-Петербург. В эти патриархальные времена ей, наверное, не будет равных, даже не среди "акул пера", а в том, что на Западе называют "brainwashing" ("промыванием мозгов"). Пора начинать войну за умы. В свое время мы довольно легкомысленно относились к этому виду боевых действий, за что и жестоко поплатились во времена "катастройки".
Ну, а если Ирочка с чем-то и не справится, то придется мне, старику, засучить рукава, и как человеку, имеющему опыт в этой работе, помочь юным коллегам. Впрочем, будем доверять молодежи, а сами встанем за Вороньем камнем, в качестве "засадного полка"...
Мысли сидящего напротив капитана 1-го ранга Эбергарда, в отличие от меня, были далеки от серьезных проблем. Он пил свежезаваренный бразильский кофе, незаметно и с большим интересом поглядывая на Ирочку. Заметив, что я с улыбкой за ним, он поставил на стол недопитую чашку, достал из кармана портсигар, и обратился ко мне, - Александр Васильевич, я хотел бы задать вам один вопрос...
- Слушаю вас, Андрей Августович, - перехватив его очередной взгляд, брошенный искоса на нашу журналистку, я уточнил, - если вы об уважаемой Ирине Владимировне, то скажу вам, что происхождение ее вполне подходящее - военная косточка. Отец сей девицы полковник, командир гвардейского десантно-штурмового полка. Причем полка не парадному, а исключительно боевого...
- Спасибо, Александр Васильевич... - капитан 1-го ранга размял папиросу, - а гвардейский десантно-штурмовой полк, это, простите, что?
- Вы орлов поручика Бесоева в недавнем ночном деле видели? - ответил я вопросом на вопрос.
Капитан 1-го ранга Эбергард прикурил от свечи и выдохнув первый дым кивнул, - Видел, и был весьма впечатлен, хоть и не специалист в сухопутных делах. Ротмистр же наш, так тот вообще до потолка скакал от переизбытка чувств.
Я прищурился, - Так вот, Андрей Августович, представьте себе полк таких бойцов, например в глубоких вражеских тылах, или в первой волне десанта, что одно и то же.
- Понимаю, - глубокомысленно произнес Эбергард, затягиваясь сигаретой, - серьезные люди для серьезных дел. Но я с вами, Александр Васильевич, о другом поговорить хотел. Интересно, почему среди вашей, так сказать, делегации нет ни одного флотского офицера?
- Уважаемый Андрей Августович, - удивился я, - а зачем, простите, в составе нашей делегации флотский офицер? Идет война. Все более-менее способные командиры нужны на своих местах. Кроме того, что-то серьезно изменить в ваших флотских делах в кратчайшие сроки невозможно... - я задумался, - хотя нет, вру, можно, но офицер флота для этого не нужен... Необходимо забыть про вооруженный резерв, про лимит на плавание, и сделать так, чтобы и в мирное время моряки занимались отработкой маневрирования и боевыми стрельбами. Да, это дорого обойдется казне, но еще дороже обходится при столкновении с настоящим врагом экономия на боевой учебе. Вы согласны со мной?
- Разумеется согласен, - кивнул Эбергард, - но, как же, конструкции, новинки...
- Никаких но, Андрей Августович, - вмешалась в разговор Нина Викторовна, - флот и корабли - структуры крайне дорогие, и долгоживущие. И поэтому, прежде чем что-то менять в судостроительной политике, нам необходимо определить наших вероятных союзников и противников на следующие четверть века, а также ту часть промышленных мощностей, которую страна может выделить на военный флот. Кроме всего прочего, должна вам сказать, что мир находится буквально на грани нескольких научно-технических революций в военно-морском деле. В ближайшее десять лет будет резко девальвировано боевое значение всех существующих на данный момент кораблей военно-морских флотов мира.
- И каким же, позвольте узнать, способом? - не поверил капитан 1-го ранга Эбергард.
- Элементарно, Андрей Августович, - ответила полковник Антонова, - на флот приходят два принципиальных новшества: паровая турбина Парсонса и централизованные системы управления артиллерийским огнем. Паровая турбина позволяет резко нарастить мощность силовой установки без увеличения веса, а централизованное СУАО позволит артиллерийским офицерам концентрировать на противнике огонь большого количества артиллерии. Безвозвратно уйдет в прошлое средний калибр и казематное размещение артиллерии, броненосцы породят новый класс боевых кораблей несущих от восьми до двенадцати орудий главного калибра. Идеал линейного флота будущего это корабль в 50-70 тысяч тонн, защищенный броней в 12-18 дюймов и несущий в 3-4 башнях 9-12 орудий калибра 15-16 дюймов.
Эбергарда аж передернуло от представленной им зрелища, - Жуткий монстр какой-то! С одним таким суперброненосцем, действительно, и целым флотом не справишься...
- Ну почему же, справиться можно и с такими. - кивнул я Нине Викторовне, - минная атака из под воды - про подводные лодки вы наверное слышали? - Эбергард кивнул, продолжая внимательно нас слушать. - Или бомбардировка с воздуха... Большинство этих монстров так и згинули, встретившись с одним из двух своих злейших врагов. И именно они, подводные лодки и носители самолетов - авианосцы, к концу ХХ века заменят линейный артиллерийский корабль в качестве основы военно-морских флотов.
Поэтому если теперь строить флот по новым технологиям, то желательно знать, что строить и для чего. Чего мы хотим от флота - безопасности своих берегов, или господства в мировом океане? Если наш противник Великобритания, то нам нужно строить много быстроходных рейдеров, подводных лодок и вспомогательных крейсеров для уничтожения ее торговли. При этом базироваться все это должно на новый порт в Мурмане, ибо выход из Балтики очень легко закрыть.
А если наш противник Германия, то нам в первую очередь нужны линейные корабли, подлодки и авиации для борьбы с вражеским линейным флотом на Балтике... А может нам придется воевать со всем миром, и на приморских флангах надо готовиться к уходу в глухую оборону. Тогда все усилия надо сосредоточить на строительстве непотопляемых линкоров, т.е. бронебашенных береговых батарей способных длительное время весть бой в полном окружении...
- Понятно, Александр Васильевич, - кивнул головой Эбергард, - вы меня убедили. Не политика для флота, а флот для политики, и решать такие вещи только Государю... Только вот мне все равно интересно... Про линейный флот вроде бы понятно. Вы мне скажите, а что у вас там стало с миноносцами и крейсерами?
- Ну, - пожал я плечами, - миноносцы резко набрали вес. "Адмирал Ушаков" ошибочно именуемый вами крейсером 1-го ранга, на самом деле является эскадренным миноносцем... Как и "Североморск" имеющий несколько иную специализацию.
- Да, - Эбергард раздавил в пепельнице докуренную "до упора" папиросу, - подросли детки, ничего не скажешь!
Внезапно мне пришла в голову одна мысль, - Да, вспомнил, запишите... Переход от паровых машин к турбинам и повышение точности металлообработки резко уменьшило вибрацию палуб, что в свою очередь положительно повлияло на точность и кучность артиллерийского огня. Все корабли, имеющие на вооружении артустановки, имеют в качестве двигателя газовую или паровую турбину.
Легкие бронепалубные крейсера объединились в одном классе с подросшими миноносцами, а тяжелые броненосные - с линкорами, выделившись в отдельный подкласс линейных крейсеров. Это у них пошло от нынешнего их предка - "Асамы", который, по сути своей, был броненосцем 3-го класса, и больше был приспособлен для линейного боя, чем для рейдерства. Можно даже сказать что это крейсера антирейдеры, рассчитанные для уничтожения прерывателей торговли. Японцы заранее знали, кто их противник и какими силами он обладает.
Эбергард кивнул, - И вполне понятно, что недостаток линейных сил, они возместили банальной подлостью, в чем им помогли наши скупердяи от казны и умники под шпицем. Спасибо за занимательную беседу, господа. Если позволите, сейчас мне надо удалиться и обдумать все сказанное вами.
Присутствуют: премьер-министр Артур Джеймс Бальфур, 1-й лорд Адмиралтейства Уильям Уолдгрейв и министр иностранных дел Британии Генри Чарльз Кит Петти-Фицморис.
Вечер был типично лондонским - хмурым, серым и сырым. С неба сыпался мокрый снег, который тут же таял, и под ногами пешеходов чавкала противная грязная жижа. Под стать погоде было и настроение тех, кто в этот вечер находился в рабочем кабинете британского премьера.
А мрачное настроение у хозяина дома и его гостей было из-за неприятно-тревожных сообщений, который день поступающих с Дальнего Востока. Наверное тоже самое должны чувствовать отпетые лондонские уголовники при известии о том, что инспектор Скотланд Ярда уже напал на след их последней проделки.
Позиции Британии на Дальнем Востоке оказались под угрозой. Всему виной были проклятые русские, со своим обычным византийским коварством смешавшие все карты Форин-оффису и Лондонскому адмиралтейству. Русские моряки проявили изрядное мастерство, и сумели в скоротечной кампании разгромить японский флот, который Британия так любовно и старательно помогала создавать подданным микадо. Более того, на всех японских кораблях 1-2 ранга, и при штабах японских адмиралов, находились, так называемые британские "советники", готовые в любой момент взять управление на себя. И это все равно не помогло - в течение нескольких дней японский флот был разгромлен наголову, а его жалкие остатки заперты в базах.
Внезапным десантом русские овладели Фузаном, и теперь этот порт на юге Кореи превратился в базу для их флота. Остатки авангарда 1-й армии рассеяны и не представляют из себя реальной боевой силы. Русские казаки при помощи корейских крестьян переловят их, максимум, в течении месяца.
Более того, русские начав крейсерство у берегов Японии, не побоявшись захватывать при этом и английские торговые суда. Большая часть из них, арестованная за военную контрабанду, направляются в тот же Фузан, где русские расположили Призовой Суд. В дальнейшем русские команды перегоняют конфискованные корабли во Владивосток или Порт-Артур. Морские пути в Японию, по крайней мере на Южном и Юго-Восточном направлении перекрыты наглухо. Русским крейсерам, вроде бы немногочисленным, каким-то образом удается перехватывать даже единичные транспорты в открытом океане. До японских портов не дошло огромное количество очень нужных императорской армии военных грузов. Торговые компании Британии и САСШ, зарабатывающие на этой войне бешеные деньги, охватила паника. А судоходные компании почти полностью прекратили принимать фрахт направляемый в Японию. Страховые ставки Ллойда взлетели до небес. Курс японских государственных облигаций падает, как барометр перед бурей. Союзнику соединенного королевства грозит полная морская блокада. Лондонские страховые общества перестали страховать суда от военного риска. Это ужасно!
Но самое скверное заключалось в том, что с началом боевых действий, на Дальнем Востоке внезапно появилась доселе неизвестная британской военно-морской разведке эскадра боевых кораблей под андреевским флагом. Разгромы японского флота у Чемульпо и Порт-Артуром - это дело рук той самой эскадры. Британским разведчикам до сих пор не удалось установить верфи, со стапелей которых могли сойти эти стремительные корабли без привычных шпиронов, вместо которых у них были заостренные форштевни, напоминающие носовые оконечности чайных клиперов. Одно это наводило на мысль о существовании секретной верфи на необитаемом острове, подобной той на которой французский сочинитель Жюль Верн "построил" свой "Наутилус".
Ладно, француз в конце концов придумал свою подлодку, ведь написать легче, чем сделать ее в реале. Но верфь, способная спускать на воду крейсера в 8-9 тысяч тонн водоизмещением сама по себе существовать не может. Вместе с ней необходимо построить небольшой город для строителей, конструкторов, обслуживающего персонала. Это какой же необитаемый остров нужен для ее размещения?!
Поскольку таинственная эскадра русских не огибала мыс Горн, или мыс Доброй Надежды, и не проходила Суэцким каналом, этот самый остров должен быть расположен в Тихом океане. Пока аналитики адмиралтейства с лупами изучали на самой крупномасштабной карте Тихого океана каждый островок и атолл, работники оперативного отдела приходили в тихий ужас вникая в донесения агентов.
Эти самые донесения, поступившие накануне с улицы Куин Анс Гейт, 16 - там находилась штаб-квартира Военной разведки Британии, повергли в шок не только моряков, но и самого премьер-министра королевства, сэра Артура Бальфура. Он срочно вызвал к себе главу внешнеполитического ведомства и 1-го лорда Адмиралтейства.
- Джентльмены, - обратился лорд Бальфур к своим гостям, - ситуация в мире резко обострилась. Без преувеличения можно сказать, что все титанические труды многих поколений британцев, создававших на протяжении веков нашу колониальную империю, прямо на наших глазах идут прахом.
Скажем честно, Японию мы уже потеряли. Флот ее уже практически весь истреблен. Жалкие его остатки прячутся в портах, боясь выйти в море. Примерно тоже самое происходит и с японской армией. В Корее она блокирована русскими, которые уже захватили Фусан и Чемульпо. Из-за господства на море русского флота, к ней не поступает продовольствие, боеприпасы и подкрепление. А тем временем к реке Ялу выдвигаются крупные силы русской армии, которые могут сравнительно легко уничтожить японцев. К тому же императорская армия деморализована дерзким захватом в плен ее командующего, генерала Куроки. Во время этого захвата бесследно исчез и наш представитель при японской армии генерал Гамильтон.
- Сэр Генри, - лорд Бальфур обратился к своему министру иностранных дел, - вы не могли бы сообщить нам что-либо о его судьбе? Какая у вас имеется на этот счет информация?
- Милорд, - прокашлявшись, начал свою речь руководитель британской внешней политики, - я внимательно отслеживаю все информацию, поступающую ко мне, которая касается судьбы моего старого друга, генерала Гамильтона. Мы с ним давние друзья, еще с того момента, когда я был военным министром Соединенного королевства. К тому же мы с ним еще и родственники - моя супруга, леди Мод, в девичестве носила фамилию Гамильтон.
К большому моему сожалению, никаких достоверных сведений о судьбе бедного сэра Йена, нам получить не удалось. Начальник секции "D" нашей военной разведки, капитан Уотерс, занимающийся Россией и Дальним Востоком, через своих информаторов не сумел узнать - жив генерал Гамильтон, или мертв. Достоверно одно, когда его видели в последний раз, он находился в компании с несчастным генералом Куроки, собираясь эвакуироваться на Цусиму.
Может, мои слова и покажутся для присутствующих жестокими, но, учитывая важность и объем сведений, которые известны ему, лучшим для нас выходом стала бы смерть генерала Гамильтона. Ибо, попади он живым в руки к русским, то не миновать ему диких азиатских пыток, с помощью которых эти варвары попытаются выведать у сэра Йена совершенно секретную информацию, которая может нанести огромный ущерб нашей безопасности. Мы пробовали получить информацию о генерале официальным путем, обратившись с запросом в русское посольство, но вразумительного ответа от них так и не получили.
И вообще, русские в последнее время стали вести себя крайне вызывающе. Каким-то образом, узнав о готовящемся подписании "Сердечного соглашения", русский царь вызвал в Зимний дворец посла Франции, и устроил ему настоящую выволочку. После чего в правительстве России сменилось несколько ключевых фигур. К сожалению, вместо наших старых друзей, министерские портфели получили наши старые и явные недруги.
И что самое неприятное - Петербург и Берлин начали между собой дипломатический флирт. Судя по всему, дело не ограничится парой поцелуев. Не исключено, что Николай и Вильгельм могут подписать союзный договор, который будет очень для нас опасен. Ведь тогда Германская империя легко сокрушит Францию, за которую уже не будут сражаться и умирать русские, и кайзер станет фактическим хозяином Европы. Следующими в очереди на экзекуцию станем мы.
- Да, перспектива пренеприятная, - сказал лорд Бальфур, - неужели ничего нельзя сделать, чтобы не допустить такого ужасного развития событий?
- Методами традиционной дипломатии - нет, - ответил ему сэр Генри, - но ведь существуют и другие способы воздействия на правителей, угрожающих безопасности нашего государства. Вспомним, к примеру, русского императора Павла I, который попытался заключить смертельно опасный для нас союз с Наполеоном...
- Мне кажется, нам стоит подумать и над таким вариантом коррекции русской внешней политики, - задумчиво приглаживая свои усы, сказал лорд Бальфур.
- Милорд, - ответил ему Петти-Фицморис, - капитан Уотерс из военной разведки уже предпринимал кое-какие меры по противодействию таинственным русским, которые так много попортили нам крови в Корее. По данным, полученным от его высокопоставленных информаторов, в Петербург из Порт-Артура вышел спецпоезд, в котором едет представительная делегация. Это люди с той таинственной эскадры, корабли которой так решительно и эффективно разделались с японским флотом. Возглавляет делегацию женщина... - сэр Генри заглянул в лист бумаги, лежащий перед ним на столе, - ...некая "полковник Антонова".
Услышав это, премьер и 1-й лорд изобразили на своих лицах изумление и возмущение. Действительно, русские были настоящими дикарями, доверившими такую важную миссию женщине.
- По нашей инициативе и с участием японской разведки, - продолжил сэр Генри, - руками китайских бандитов, оперирующих в полосе Китайской-Восточной железной дороги, было организовано нападение на этот спецпоезд.
- И каков результат? - поинтересовался лорд Бальфур, - надеюсь, нападавшим удалось взять в плен кого-нибудь из этой делегации?
- Полный провал...- с горечью ответил сэр Генри, - Русские каким-то образом пронюхали о засаде и устроили людям Уотерса кровавую резню. Китайская банда была почти полностью уничтожена. Погибли все до единого офицеры японской военной разведки. Исчезло и трое наших русских туземных агентов. Те, кому посчастливилось уцелеть, с ужасом рассказывали о железных русских солдатах, почти поголовно вооруженных пулеметами, о каких-то чудовищных бронированных экипажах на колесах, от которых нет спасения. Словом, нечто, напоминающее воинство ада. Трудно понять - где тут правда, а где ложь.
- Даже если эти китайские бандиты, как водится в таких случаях, и приврали изрядно, то все равно, то, что происходит сейчас в Корее и Порт-Артуре, весьма серьезно, и должно нас насторожить.
- Сэр Уильям, - лорд Бальфур обратился к молчавшему и внимательно слушавшему беседу премьера министра иностранных дел 1-му лорду Адмиралтейства. - а что вы скажете по поводу странных дел, происходящих на Дальнем Востоке, и таинственной эскадре - виновнице всех наших бед?
- Сэр Артур, - ответил лорд Уолдгрейв, - наша военно-морская разведка давно уже занимается сбором информации об этой эскадре. Скажу прямо, самые опытные морские офицеры в недоумении. Они никак не могут понять - откуда у этих, очень странно выглядящих внешне кораблей, такая огневая мощь, точность стрельбы и скорость хода. На всякий случай мы приостановили движение купленных в Италии для Японии броненосных крейсеров "Ниссин" и "Кассуга". Сейчас они отстаиваются в Гонконге. Японцы из экипажей этих кораблей рвутся в бой, но мы не можем отправить их на верную смерть...
- И что ж, наш великолепный королевский флот так и будет спокойно наблюдать за тем, как русские истребляют наши торговые суда, прикрываясь каким-то там "призовым правом". - не выдержал лорд Бальфур, - так мы доиграемся до того, что нам будут указывать, как себя вести, все кому не лень! Милорд, надо что-то делать! Попробуйте захватить хотя бы один корабль из этой эскадры. Не бойтесь всяких там дипломатических неприятностей, помните, мы всегда сможем найти управу на наглецов, посмевших бросить вызов нашей империи, над которой никогда не заходит солнце.
Если они превосходят вас скоростью хода, пусть один из ваших кораблей прикинется потерпевшим аварию, запросит помощи, подманит их к себе поближе, а потом внезапно нападет. Надеюсь, что мне не надо учить вас, как надо обманывать диких варваров! - Последние слова премьер уже прокричал. Похоже, что события, происходящие на Дальнем Востоке, окончательно вывели его из себя, у сэра Артура просто не выдержали нервы.
Впрочем, он все же сумел взять себя в руки, и свою речь он закончил уже спокойно. - Все, джентльмены, ступайте в свои министерства, и продумайте все возможные меры, которые мы сможем предпринять для того, чтобы нейтрализовать эту угрозу самому существованию Британской империи. И да поможет нам Бог!
Сегодня утром в МИД поступил запрос посла Великобритании в России сэра Чарльз Стюарт Скотта с просьбой об аудиенции. Я примерно догадывался о причине его столь раннего визита. Скорее всего, речь пойдет о действиях наших крейсеров в Желтом и Японском морях, которые переполошили всю европейскую прессу и торговые компании. За перевозку военной контрабанды были арестованы суда многих стран, но львиная доля потерь пришлась на долю британских моряков.
Эх, с каким бы удовольствием я поучаствовал бы в их лихих рейдах, в уничтожении вражеского судоходства, и в перехвате военной контрабанды. Вспомнились рассказы моей матушки, племянницы знаменитого адмирала Михаила Петровича Лазарева, командующего Черноморским флотом и первооткрывателя Антарктиды, вспомнилась моя юность, учеба в Морском корпусе, и восемь лет службы на флоте. Да что там говорить, в Японском море есть остров, названный моим именем. Как давно это все было! Эх, молодость, молодость...
Да, мне довелось побывать в тех местах, где сейчас гремят пушки, и русские моряки сражаются с наглым супостатом, без объявления войны напавшим на нашу эскадру в Порт-Артуре. И делают они свое дело, прямо скажем, превосходно. Флот микадо почти полностью разгромлен, а сами Японские острова оказались в блокаде. Наши крейсера уже успели перехватить множество торговых кораблей, которые везли в Японию военное снаряжение и вооружение. Большинство этих кораблей несли британский флаг. Вот, по этой-то причине посол Скотт, скорее всего, и захотел со мной встретиться.
Сэр Чарльз был настоящим джентльменом, и явился в мою приемную точно в назначенное ему время. Войдя в кабинет, посол надел на свое холеное лицо с пышными бакенбардами маску надменного равнодушия. Я с любопытством смотрел на его лицедейства. Да, британцы - прирожденные актеры. Недаром их земляк, Вильям Шекспир, именно в Лондоне создал первый в Европе профессиональный театр.
Посол короля Эдуарда VII торжественного, словно метрдотель дорогого ресторана, вручающий солидному посетителю меню, достал из кожаной папки с золотым тиснением лист бумаги, и с полупоклоном протянул его мне.
- Сэр, я уполномочен вручить вам ноту моего правительства, в которой выражается самый решительный протест против незаконных действий военных кораблей российского флота, захватывающих в открытом море торговые корабли, принадлежащие подданным Британской империи. Мое правительство предупреждает власти Российской империи, что подобные, прямо скажем пиратские, действия ваших военных кораблей, могут вызвать адекватный ответ со стороны королевского флота, что приведет к дальнейшему осложнению взаимоотношений между нашими странами, и будет чревато самыми непредсказуемыми последствиями...
Выговорив все это, посол Скотт вручил мне ноту британского МИДа. Я почувствовал, как во мне закипает ненависть к этим наглецам, которые считают весь мир своею вотчиной, и разговаривают с правительствами других государств, как белый сагиб разговаривает со слугой-туземцем. Но дипломат, как говорил мне один мой знакомый, должен быть терпеливым, как рогоносец. Я принял ноту, положил ее на свой стол, и пригласил посла присесть в стоящее у окна моего кабинета кресло.
- Сэр Чарльз, - начал я, - вы прекрасно знаете, что ваша нота - это попытка сделать хорошую мину при плохой игре. Я поясню свою мысль. Вам известно то, что Российская империя находится в состоянии войны с Японией?
Британский посол, который внимательно меня слушал, согласно кивнул своей породистой головой с тщательно расчесанным пробором. На лице у него появилось скучающее выражение, которое бывает у взрослых, когда они слушают наивный лепет своих малолетних детей.
- Так вот, я напомню вам, что согласно международному праву, задержанию и конфискации в качестве правомерного приза ("bonne prise") подлежат, прежде всего, неприятельские суда и их грузы. Нейтральные суда подлежат конфискации в случае сопротивления вооруженной силой осмотру, обыску и задержанию, и провоза военной контрабанды в известном количестве. По российскому Положению о призах, это когда контрабанда составляет более половины груза, и безотносительно - при провозе военной команды, огнестрельных снарядов или припасов.
Что же касается самого груза на задержанном нейтральном корабле, то предметы военной контрабанды всегда конфискуются, прочий же груз - лишь в случаях сопротивления вооруженной силой осмотру, обыску и задержанию, и то при условии, что собственником его является неприятель или же лицо, причастное к нарушению, влекущему за собой конфискацию судна.
Прочитав сэру Чарльзу эту небольшую лекцию по международному праву, я с благодарностью вспомнил преподавателей Александровской военно-юридической академии, которую я закончил тридцать с лишним лет назад. Британский посол, не ожидав от меня такой отповеди, на мгновение растерялся, не зная, что мне сразу и ответить. Впрочем, он быстро пришел в себя, и снова сделался надменно снисходительным к варвару, который пытается взывать к каким-то там бумажкам, подписанным в Париже полвека назад.
- Господин министр, - обратился он ко мне, - но вы же согласитесь со мной, что захватывая и уничтожая суда, принадлежащие подданным моего короля, вы поступаете жестоко и негуманно. Владельцы судов лишаются собственности, а моряки - возможности заработать деньги, так необходимые для их родных и близких.
Тут меня снова охватило бешенство. Да как смеет говорить о гуманности и жестокости представитель страны, которая прославилась на весь мир сжиганием живьем захваченных в плен афганцев, расстрелом из пушек мятежных сипаев, и издевательством над семьями буров, загнанных за колючую проволоку британских концентрационных лагерей.
Но я сумел сдержать свои чувства, лишь сухо заметив, что британские моряки знали о существовании зоны боевых действий в водах, прилегающих к Японским островам, и сознательно отправились туда, рассчитывая на хороший заработок. Так что сетовать на "жестокость" и "негуманность" команд российских крейсеров им не следует. Пусть благодарят Бога за то, что с экипажами английских судов поступают вполне гуманно, и при первой же оказии дают возможность вернуться на родину. Правда, насколько мне известно, было несколько случаев оказания вооруженного сопротивления досмотровым командам, которые сейчас расследуются военно-полевыми судами. В любом случае команды наших крейсеров действуют в строгом соответствии с международным правом.
Британец выслушал меня, надменно поджав губы, после чего снова начал рассказывать о недовольстве его правительством "произволом, который творят в международных водах русские крейсера", и возможных "самых серьезных последствиях", которые могут ожидать Российскую Империю, если она будет и впредь нарушать "общепринятые законы ведения войны". Но, вместе со скрытой угрозой в словах сэра Чарльза Скотта, я уловил и некоторую растерянность. Похоже, что он не был готов к такой реакции на ноту британского правительства. Вероятно мой предшественник, граф Ламздорф, в подобных случаях проявлял большую гибкость, предпочитая отделываться общими словами и заявлениями о "желательности мира и согласия между нашими странами". Но времена господина Витте и Ламздорфа уже прошли. Российская дипломатия теперь не будет ни перед кем ломать шапку.
Я постарался донести эту мысль до сознания посла Британской империи, что, вполне естественно, не очень-то ему понравилось. Он весьма сдержанно попрощался со мной, сказав напоследок, что правительство короля Эдуарда VII сумеет защитить собственность британских подданных в любой точке земного шара, и ответственность за все последующие за этим события лягут на плечи России.
На эту плохо скрытую угрозу я ответил словами о том, что непомерная гордыня погубила уже немало когда-то могучих государств, и Англии не стоит забывать об этом. Неделю назад Япония тоже была уверена в быстрой победе, начиная войну. И где сейчас их грозный флот и прекрасно обученная и вооруженная армия?
На мгновение мне показалось, что маска невозмутимости на лице посла треснула, и он с нескрываемым испугом посмотрел на меня. Нашим дипломатам и разведчикам было уже известно, что среди офицеров Роял Нэви ходят слухи об ужасных русских крейсерах-убийцах, кораблях-призраках, что-то вроде легенд о Летучем Голландце.
Мол, появляются они всегда внезапно, как из-под воды, и с ходу открывают по врагу шквальный и точный огонь. Встреча с ними смертельно опасна, а немногочисленные уцелевшие моряки, попавшие к ним на борт, идут прямиком в ад. Что из их рассказов правда, а что нет, пока трудно понять. Но гордые бритты начинают откровенно трусить, завидев на горизонте корабль под андреевским флагом, непривычного внешнего вида, и без труб, извергающих в небо клубы дыма.
Вежливо откланявшись, господин посол исчез, оставив на моем столе свою ноту.
Вот так закончилась моя беседа с сэром Чарльзом Стюартом Скоттом. О британской ноте я тут же доложил Государю, который велел оставить ее без ответа. Мне же было поручено внимательнее присмотреться к Германии, и особенно к ее взаимоотношениям с нынешним союзником - Австро-Венгерской империей.
Ночь, мрак, тишина. Небо затянуто облаками, чернота сверху и чернота снизу. Но для единственного в Японии кабелеукладчика "Окинава-мару" нет нерабочих часов, перерывов на сон, праздников и выходных. Оборванный кабель необходимо милю за милей вытащить из-под воды, проверить и опустить обратно в вечный мрак глубин. Средняя скорость работы кабелеукладчика 2-4 мили в час. И пока эта работа не будет закончена, Япония будет находиться в информационной блокаде.
В Корее русские с самого начала заблокировали работу телеграфа. И тут, как назло, почти сразу после начала войны на Шанхайской линии произошла авария. Рядом с кабелеукладчиком в дрейфе лежат канонерские лодки "Хией" и "Иваки", и вооруженный пароход "Ниппон-Мару", являющийся базой всей этой операции. Вообще-то "Ниппон-Мару" - это вполне современный пассажирский лайнер, до войны работавший на линии Иокогама - Сан-Франциско. Сейчас, скудно освещенный дежурными огнями он служит штабом операции и плавучей гостиницей для иностранных специалистов, привлеченных к непростой работе укладки подводного кабеля. Европейцы привыкли к комфорту, им для жилья не подходит аскетичная обстановка кабелеукладчика. Крутится, крутится кабельный барабан, с каждым оборотом приближая кабелеукладчик к Шанхаю.
Никто из японских моряков и не подозревает, что это ночное спокойствие обманчиво. Совсем рядом с ними, легко раздвигая воду обрезиненным корпусом, крадется ужасный подводный демон - атомарина "Северодвинск". Примерно такой же ужас должны испытывать беззаботно резвящиеся в воде тюлени, когда снизу за ними наблюдает беспощадная белая акула.
В ночной тиши из глубины к поверхности плавно поднимаются боевые пловцы в угольно-черных гидрокостюмах. На подводных буксировщиках закреплены транспортные контейнеры с магнитными минами и прочими необходимыми диверсантам аксессуарами. Перед боевыми пловцами поставлена задача, уничтожить канонерки, и захватить пассажирский лайнер и кабелеукладчик, как ценные трофеи.
Основой плана была полная и абсолютная внезапность. Японцы пока еще ничего не знают про боевых пловцов, а так же про то, что корабли уязвимы для них только при отсутствии хода или на малых скоростях. А пока скорость в два узла, или три с половиной километра в час, быстрее двигаться во время работы кабелеукладчик просто не может.
Самой первой в ордере, имея все положенные навигационные огни, идет канонерская лодка "Иваки". Ничего особенного, четыре 120-мм орудия и деревянный корпус на стальном каркасе. Следом за ней выдерживая дистанцию в положенные пять кабельтовых, следует вооруженный лайнер "Ниппон-Мару", потом, собственно кабелеукладчик, а за ним еще через пять кабельтовых канонерка "Хией".
Но был и еще один участник этой драмы, лежащий в дрейфе впереди, милях в двух по ходу каравана. Это был знаменитый лихой крейсер "Новик", гроза миноносцев и японских транспортов. Имея полностью разогретые котлы, он был готов в любой момент дать ход в свои полные двадцать пять узлов. Этот самый момент должен был наступить когда... Но, в общем, когда нужно будет, тогда и рванет...
Первыми группы боевых пловцов подплыли к японским канонеркам. Их задача была самой простой - пришлепнуть в районе котельного отделения на киль магнитную мину, выставить таймер, и удалиться восвояси, присоединившись к штурмовым группам. Что и было проделано без каких либо накладок. Что поделать, данная задача отрабатывалась подводными диверсантами не раз и не два.
Тишина и покой, японцы расслаблены, и не ждут неприятностей. С бортов кораблей опущены трапы, а за "Ниппон-Мару" на буксире даже идет паровой катер, на случай, если вдруг какого-либо специалиста надо будет срочно доставить на кабелеукладчик. У трапа "Ниппон-мару" под керосиновым фонарем часовой. Он устал, его клонит в сон - скорее бы смена. То же самое и на кабелеукладчике, часовой у трапа скучает всеми забытый. Но это ненадолго, до начала операции остались уже считанные секунды.
Негромкий хлопок, и часовой у трапа кабелеукладчика, перегнувшийся через борт посмотреть, чего там такое плеснуло, бесформенным мешком повис на леерном ограждении. Секунда, другая, третья... На борт никем не замеченные поднимаются черные тени.
Тоже самое происходит и на "Ниппон-мару", задремавший на посту часовой погрузился в вечный сон, а на его горле расцвела еще одна улыбка. Смерть поднялась на борт корабля не по трапу, а по буксирному тросу катера. Матросы в нем тоже умерли и кровяня темную воду уже медленно опускаются на дно. Черные тени стремительно разбегаются по обоим кораблям, каждому ,кому не посчастливилось попасться им на встречу - смерть. Но сейчас ночь, и кроме тех, кто стоит вахту, людей на палубах нет, а значит, нет и лишних жертв.
Дальше события срываются с места и своей стремительностью начинают напоминать внезапно налетевший тайфун. Внезапно со страшным грохотом взрывается канонерка "Хией". Столб огня и воды взлетает до небес. Устанавливавшие мину боевые пловцы чуть ошиблись, и прикрепили ее слишком близко к носу - под артиллерийским погребом. Фейерверк получился знатный, к тому привлекший к себе всеобщее внимание. Под "Иваки" мина взорвалась там, где надо, перебив килевую балку, и разворотив котлы. Истошный вопль вырывающегося на свободу пара, хруст ломающихся конструкций, и канонерка исчезла с поверхности моря, как будто ее и не было.
Впереди прямо по курсу путеводной звездой вспыхнул прожектор приближающегося на полном ходу "Новика". Разбуженные взрывом, из трюмов "Ниппон-мару", подобно муравьям, полезли расчеты установленных на палубе орудий. Но было уже поздно. Короткие очереди АДСов валили японских артиллеристов одного за другим, не давая им приблизиться к пушкам. На кабелеукладчике все прошло еще проще - несколько выстрелов, и на корабле осталась лишь безоружная машинная команда, да пара надзирающих за работами иностранных мастеров. Все что им оставалось делать - это лечь ничком на палубу, и не возмущаться во избежание лишних неприятностей.
Когда морской спецназ проник на "Ниппон-мару", то к их превеликому удивлению выяснилось, что по левому борту лайнера швартовые концы уже были наготове, а кранцы вывалены. Скорее всего, причиной тому была роль судна снабжения, которую исполнял мобилизованный пассажирский корабль. Диверсанты, захватившие ходовую и радиорубку, и полностью уничтожившие вахту, поставили машинный телеграф на "Stop".
"Ниппон-мару" скользил по инерции по воде. Светя прожектором, крейсер "Новик" надвигался на него, как айсберг на обреченный "Титаник". Не зря кавторанг Эссен отбирал по всему Артуру самых бесшабашных и, одновременно, самых опытных матросов и кондукторов. Наверное, такой фокус, как ночная швартовка с ходу, не осмелится повторить никто и никогда. Никаких компьютеров, только железные нервы, отличный глазомер рулевого, и его чувство собственного корабля, как продолжения своего тела. Вовремя отработанный "полный назад", "эффект присасывания", и все, контакт.
Как только борта соприкоснулись, с "Ниппон-мару" на "Новик" были брошены несколько швартовых концов. Еще секунда, и на палубу японского лайнера ринулись вооруженные трехлинейками матросы из штатной десантной роты. Всякие попытки японской команды оказать сопротивление оказались бессмысленными. Одно дело попытаться "задавить мясом" десяток диверсантов, пусть и вооруженных мощным и точным оружием. И совсем другое, проделать то же самое, имея против себя сотню острых четырехгранных винтовочных штыков.
В сутолоке боя никто и не заметил, как одетые в черное бойцы покинули палубу "Ниппон-мару". Мавр сделал свое дело, мавр может уйти. И только Николай Оттович Эссен, посвященный во все подробности операции, перекрестил черную ночную воду: "Храни вас Господь, храбрецы..."
Через несколько дней газеты, сначала в России, а потом и в Европе, запестрели заголовками: "Лихое дело в ночном море", "Капитан 2-го ранга Эссенъ и поручик по адмиралтейству Федорцовъ - герои захвата японского кабелеукладчика", "Русские взяли на абордаж "Японию", и захватили Окинаву - это просто совпадение или символ?".
Только что миновали станцию Цицикар, остановка была короткой - всего полчаса для замены паровоза. И вот мы снова в пути, подгоняемые восходящим за спиной солнцем. Впереди нас ждет длинный путь, длиной почти в одну пятую окружности земного шара, родной для меня Санкт-Петербург, и Хозяинъ Земли Русской, который получив от нас раскладку по текущей политической обстановке начал вести себя строго по пословице: "Заставь дурака Богу молиться - он и лоб расшибет".
Конечно, неприятно узнать, что так называемый союзник имеет тебя в виду, как бы это помягче сказать, в качестве будущей жертвы мошенничества. Понятна и естественная самодержавная ярость и монаршее возмущение от такого положения дел, но разве нельзя сперва сделать невозмутимую морду кирпичом, провести расследование, ну, а потом уже рубать шашкой всех подряд? Не понимаю я этого.
Но надо признать, что пинок "чуть пониже живота" Франция получила знатный. Того и глядишь франко-русский союз будет денонсирован, и Вильгельм исполнит свой "танец с саблями", о котором он давно мечтал. А России-то с этого какое счастье? Поспешил Николай Александрович, ох поспешил. Да и лишнее внимание к себе царь-батюшка привлек. С такими инициативами ему запросто можно повторить судьбу своего деда...
Стук в дверь купе, прервал мои размышления. - Кого это там принесли черти? - подумал я, но вслух произнес вполне доброжелательно, - Кто там?
- Александр Васильевич, к вам можно? - Это я, ротмистр Познанский, - ответил за дверью голос нашего жандарма.
- А, Михаил Игнатьевич, проходите, проходите, - ответил я, - Скажите, чем, так сказать, обязан?
Жандарм сел напротив меня, сложив руки на столе подобно примерному ученику-первокласснику, - Хотел, понимаете ли, Александр Васильевич, побеседовать с вами с глазу на глаз на разные занятные темы. Возникли, знаете ли, некоторые вопросы...
- Слушаю вас, Михаил Игнатьевич? - я изобразил на лице глубочайшее внимание.
- Вы не возражаете? - Познанский достал из кармана портсигар.
Я отрицательно покачал головой, - Лучше не стоит. Я, Михаил Игнатьевич, знаете ли, уже лет двадцать, как бросил эту дурную привычку, и теперь табачный дым мне крайне неприятен.
- Ну, если так, то не буду. И сказать честно, завидую вам, ибо для меня эта дурная привычка кажется неистребимой, - жандарм убрал портсигар, - Теперь, Александр Васильевич, к делу, с которым я к вам пришел. Тут на досуге перелистал данные вами книжки о нашей, то есть, простите, вашей будущей истории. Ибо нашу историю вы вознамерились изменить самым решительным образом?
Я кивнул, - Именно так, Михаил Игнатьевич, самым решительным образом. Нам, знаете ли нужна Великая Россия, а не Великие Потрясения, в чем мы совершенно сходимся с господином Столыпиным. Расходимся мы с ним в методологии достижения величия. Выбранный им путь, слепо скопированный по западным образцам, который только приблизил Великие Потрясения.
- Хорошо, - кивнул Познанский, - про Столыпина там было как-то мельком. Его ведь, кажется, убили?
- Угу, Михаил Игнатьевич, ваши коллеги из охранного отделения, руками анархиста-террориста Богрова, работавшего на охранное же отделение под кличкой Аленский. Этот метод разборок на высшем уровне, как раз входит у них в моду. Сипягин уже был, потом будет Плеве, Великий Князь Сергей Александрович, тот же Столыпин и бог весть знает, сколько честных чиновников, жандармских, полицейских и армейских офицеров.
- Изнутри гнием, значит? - скептически заметил Познанский.
- А вы скажете - нет? - переспросил я, - Вот, возьмем, к примеру, вчерашнюю историю с нападением на разъезд. Вот кому это было выгодно, Михаил Игнатьевич, вы не задумывались?
- Конечно же, японцам, - ответил жандарм.
Я покачал головой, - Японцы уже войну проиграли. Пусть они пока этого и не признают, но их флот понес такие потери, что речь теперь может идти только об условиях их капитуляции. С этой точки зрения наша поездка в Петербург не имеет для них особого значения. Кроме того, японские офицеры в свите Наместника не служат, и получи они информацию по своим обычным агентурным каналам, то мы к тому времени были бы уже за Читой... Какой из всего этого вывод?
- Ну, есть еще и англичане? - задумчиво произнес жандарм.
- Есть, - подтвердил я, - и их сольная партия еще не сыграна, хотя и находится под угрозой от самого факта нашего присутствия. Но и они, самостоятельно, без помощи со стороны кого-то из людей из непосредственного окружения Наместника не смогли бы так быстро спланировать операцию. Учтите, на все про все, у них было меньше двух суток.
- Так вы считаете, что... - брови ротмистра удивленно поползли вверх.
- Вот именно! - кивнул я, - Спланировать все это мог человек непосредственно находящийся рядом с адмиралом Алексеевым. В нашей истории после войны генералы Стессель и Фок попали на скамью подсудимых ... Кстати, Фок бывший ваш коллега - в 1871 - 1876 годах он служил в Корпусе жандармов. Он сумел вывернуться, а Стесселя приговорили к 10 годам заключения в крепость.
Может был кто-то из моряков, не выявленный, к примеру, лишь потому, что он погиб вместе с броненосцем "Петропавловск". Словом, не знаю. Вы обратили внимание на то, что в деле нарисовался резидент британской разведки в Мукдене?
- Да, Александр Васильевич, обратил, - кивнул жандарм.
- Так вот, - я начал дожимать ситуацию, - именно там в мирное время располагалась резиденция Наместника. По моему сугубо личному мнению, на британцев шпионит кто-то, кто принадлежит к враждебной Наместнику придворной группировки. Например, человек связанный с господином Витте и господами Безобразовыми.
Но вся мерзость этой ситуации заключается в том, что этот наш, пока еще неизвестный мистер "Х", как и вполне известные Стессель с Фоком, преследуют свои личные или клановые интересы, не останавливаясь перед предательством интересов Российской империи, как государства, и русских, как народа.
- Задали вы задачку, - покачал головой жандарм, - так вы считаете, что все наши беды исключительно от предателей.
- Ну, это не совсем так. Эти люди даже не чувствуют себя предателями, они просто преследуют свои интересы, а на государство им наплевать. Неважно, что страна проиграет войну, неважно, что взбунтуются мужики, им ничего не важно, кроме их шкурных интересов. А как только эти люди вступают в сношения с иностранными государствами, так и интересы этих государств выходят для этих людей на первый план. Ведь за это платят звонкой монетой. Именно такие люди, среди которых были даже Великие Князья, привели Россию к катастрофе в двух войнах. Именно они потребовали отречения императора, а потом бегали с красными бантами на груди. Если мы хотим избежать катастрофы, то именно от этих людей мы должны избавиться в первую очередь, причем, не останавливаясь перед самыми радикальными мерами...
- А революционеры? - растерянно переспросил Познанский.
- Революционеры - это сама по себе весьма разношерстная публика, - ответил я, - Часть из них - просто наемные бандиты выполняющие за иностранные деньги свою грязную работу. Другая часть искренне ненавидит Россию, и готова разметать ее по кирпичику - "до основанья, а затем...". Третьи - наивные идеалисты в стиле Кампанеллы. Но результат их идеализма может выглядеть весьма жутко. Потом я вам дам почитать про кхмерских "товарищей Пол Пота и Йенг Сари", за четыре года уничтоживших две трети населения свой страны.
Четвертые видят недостатки существующего строя и искренне желают их исправить для блага народа. Вот с этими мы просто обязаны сотрудничать и привлекать их ко всяческим полезным делам. Тем более, что нам про них много чего известно.
- Хорошо, - кивнул Познанский, - Полезных людей можно привлечь к работе, а что делать с теми группами, которые вы назвали первыми?
Читать бесплатно другие книги:
