Темная материя Крауч Блейк

За всю дорогу от Чикаго – шесть с лишним часов – моя жена произнесла едва ли десяток фраз. Как будто пребывала в шоке.

– Понимаю, – говорит Дэниела. – В данный момент незаконное вторжение для нас сущий пустяк, так?

Открываю дверцу. Снега выпало на добрый фут глубиной.

Мороз щиплет щеки.

Воздух неподвижен.

Одно из окон в спальне не закрыто на задвижку, так что мне даже не приходится разбивать стекло.

Мы заносим пластиковые пакеты из магазина на веранду.

В доме холодно.

Я включаю свет.

Напротив входа – лестница, уходящая в темноту второго этажа.

– Здесь грязно, – говорит Чарли.

Не так уж и грязно, но запах плесени и запущенности определенно присутствует.

Летний домик во внесезонье.

Переносим пакеты в кухню, ставим на стол и идем знакомиться с домом.

В оформлении интерьера уют сопутствует обветшалости.

Выключатели и розетки старые, белые.

Линолеум на полу в кухне потрескался, деревянные полы в комнатах потертые и скрипучие.

В гостиной, над сложенным из кирпича камином, красуется большеротый окунь, а стены покрыты рамочками с рыболовными приманками – их здесь никак не меньше сотни.

Хозяйская спальня расположена внизу, еще две – на втором этаже, причем в одну из них всунута трехъярусная кровать.

Мы едим из засаленных бумажных пакетов «Дейри куин»[8]. Резкого света голой лампочки хватает только на кухонный стол, остальная часть дома покоится во мраке.

Кондиционер изо всех сил старается согреть внутреннее пространство до приемлемой температуры.

Чарли, похоже, мерзнет.

Дэниела держится отстраненно и по большей части отмалчивается. Впечатление такое, что она медленно, но верно падает в какую-то темную пропасть.

И при этом почти не ест.

После обеда мы с Чарли приносим с веранды по охапке дров, и я, воспользовавшись для растопки пакетами из-под фастфуда и старой газетой, развожу огонь в камине.

Сухие, пролежавшие в поленнице несколько лет дрова схватываются моментально, и вскоре на стенах гостиной уже танцуют отсветы пламени, а по потолку скачут тени.

Мы раскладываем для Чарли диван-кровать и придвигаем его поближе к камину.

Дэниела уходит приготовить нашу комнату.

Я сижу рядом с Чарли на краешке матраса, упиваясь наплывающими волнами жара.

– Проснешься ночью, подбрось дровишек. Если удержим огонь до утра, то, может, согреем весь дом, – говорю я сыну.

Он сбрасывает кеды «Чак Тейлорс», стаскивает толстовку и забирается под одеяло, а меня вдруг осеняет, что ему уже пятнадцать лет. Его день рождения – 21 октября.

– Эй! – зову я его, и он поворачивается. – С днем рождения.

– Ты о чем?

– Я его пропустил.

– А… Ну да.

– Как прошло?

– Нормально.

– Сам как отметил?

– Ходили в кино и в ресторан. Потом погулял с Джоэлом и Анджелой.

– Кто такая Анджела?

– Знакомая.

– Подружка?

Я вижу, что парень краснеет.

– И вот что еще… Ты на права сдал? – меняю я тему.

Сын чуть заметно улыбается.

– Да, я теперь счастливый обладатель ученических водительских прав.

– Отлично. Так он тебе помог?

Чарли кивает.

Вот же черт! Неприятно. Зацепило за живое.

Подтягиваю простыню и одеяло на плечи Чарли и целую его в лоб. Столько лет я этого не делал и теперь растягиваю удовольствие. Но, как все хорошее, оно улетает мгновенно.

Сын пристально смотрит на меня.

– Ты в порядке, пап?

– Нет. Не совсем. Но теперь я с вами, и это самое главное. Тот… другой… он тебе нравился?

– Он мне не отец.

– Знаю, но…

– Он мне не отец.

Я встаю с дивана, бросаю в огонь еще одно полено и устало тащусь через кухню в другой конец дома. Деревянные половицы постанывают под моим весом.

В хозяйской спальне холодно, и спать почти невозможно, но Дэниела принесла одеяла из комнат наверху, да еще притащила все, что нашла в шкафах.

Стены обиты деревянными панелями.

В углу, наполняя воздух обгорающей пылью, светится электрический обогреватель.

Из ванной доносится какой-то звук.

Плач.

Я стучу в пустотелую дверь.

Слышу, как моя жена затаила дыхание.

– Дэниела?

– Что?

– Можно войти?

Плач на секунду затихает.

Потом щелкает замок.

Захожу. Дэниела сидит, подтянув к груди колени и обхватив себя руками, в углу, около старой, на ножках-лапах, ванны. Глаза у нее покрасневшие и опухшие. Такой – физически сломленной, дрожащей – я никогда ее не видел.

– Не могу, – бормочет она. – Я просто… не могу.

– Не можешь что?

– Вот ты здесь, со мной, и я так сильно тебя люблю, но потом думаю о тех, других, всех твоих двойниках и…

– Их нет здесь.

– Они хотят здесь быть.

– Но не будут.

– Я не знаю, что об этом думать, как к этому относиться. И потом, я постоянно спрашиваю себя…

Она не может договорить и срывается, теряет остатки самообладания. Так раскалывается и разваливается на части глыба льда.

– О чем ты себя спрашиваешь?

– Я даже не знаю, точно ли ты – это ты.

– В каком смысле?

– Откуда мне знать, что ты – мой Джейсон? Ты говоришь, что ушел из дома вечером в начале октября и не видел меня до сегодняшнего утра, когда я приехала за тобой в полицейский участок. Но откуда мне знать, что ты и есть тот человек, которого я люблю?

Я опускаюсь на пол рядом с женой.

– Посмотри мне в глаза.

Она смотрит.

Сквозь слезы.

– Разве ты не видишь, что это я? Разве не понимаешь?

– Я постоянно думаю о том, что прожила с ним последний месяц. Мне так противно…

– Как оно было?

– Не надо, Джейсон. Не мучай меня, не спрашивай.

– Каждый день в том коридоре, в том кубе, пытаясь найти путь домой, я думал о вас двоих. Старался не думать, но все равно думал, ставил тебя на мое место.

Дэниела раздвигает колени, и я заползаю между ними. Она притягивает меня к себе, прижимает к груди и проводит пальцами по волосам.

– Ты и в самом деле хочешь знать?

Не хочу.

Но должен.

– Я всегда буду думать об этом.

Опускаю голову любимой на плечо.

Чувствую, как поднимается и падает ее грудь.

– Сказать по правде, я вначале изумлялась. Мне тот вечер, когда ты пошел на вечеринку к Райану, потому и запомнился так живо, что ты… он… вел себя по-особенному, когда пришел домой. Сначала я подумала, что ты напился, но потом поняла – дело не в этом. Ты… ты как будто смотрел на меня по-другому… по-новому. Знаешь, прошли годы, но я все еще помню, как мы в первый раз занимались любовью у меня в лофте. Помню, как лежала голая в постели, ждала тебя. А ты целую минуту стоял в ногах кровати и смотрел на меня. Чувство было такое, словно ты впервые увидел меня по-настоящему. Это было невероятно. И вот так он, этот другой Джейсон, и смотрел на меня в тот вечер. Как будто в нас обоих проснулась новая энергия. Что-то вроде этого бывает, когда ты приезжаешь после какой-нибудь конференции, только здесь было острее, глубже.

– То есть с ним было так, как со мной в первый раз? – спрашиваю я.

Дэниела отвечает не сразу. Она вздыхает. Потом говорит:

– Мне так жаль.

– Ты ни при чем.

– Через пару недель я поняла, что это не просто какой-то одноразовый заряд, что в тебе что-то изменилось.

– Что изменилось?

– Миллион мелочей. То, как ты одевался. То, как готовился идти на работу. То, о чем говорил за обедом.

– То, как трахал тебя.

– Джейсон…

– Пожалуйста, не лги. Ложь я не приму.

– Да, это тоже изменилось.

– Стало лучше.

– Повторяю, стало, как в первый раз. Ты делал такое, чего никогда раньше не делал. Или не делал очень давно. Я чувствовала, что ты не просто хочешь меня, а жить без меня не можешь, как без кислорода.

– Ты хочешь этого другого Джейсона?

– Нет. Мне нужен тот, с кем я построила свою жизнь. Отец Чарли. Но я должна знать, что ты – это он.

Я сажусь повыше и смотрю на Дэниелу.

Нас двое в этой тесной, без окон ванной бог знает в какой глуши, где пахнет сыростью и плесенью.

Жена смотрит на меня.

Устало.

Я поднимаюсь и подаю ей руку.

Мы идем в спальню.

Дэниела забирается на кровать. Я выключаю свет и сворачиваюсь рядом с ней под холодными простынями.

Каркас скрипучий, и при малейшем движении спинка бьет в стену, а рамочки с наживками дрожат и трясутся.

На Дэниеле белье и белая футболка, и от нее пахнет так, словно она весь день сидела за рулем и обошлась без душа – чахнущим дезодорантом и чем-то несвежим.

Мне это нравится.

– Как мы со всем этим справимся? – спрашивает она в темноте.

– Я над этим работаю.

– Что ты имеешь в виду?

– Спроси меня утром.

Чувствую на своем лице дыхание любимой, сладкое и теплое.

Самая суть того, что ассоциируется у меня с домом.

В следующую секунду Дэниела уже спит, и я слышу ее глубокое дыхание.

Я думаю, что последую ее примеру, но стоит только закрыть глаза, как мысли начинают носиться все быстрее и быстрее. Я вижу моих двойников – вот они выходят из кабины лифта, вот сидят в припаркованных машинах или на скамейке напротив моего дома.

Я вижу себя – повсюду.

В комнате темно, лишь в углу мерцает змеевик обогревателя.

Дом затих.

Но мне не спится.

Я должен все поправить.

Осторожно выскальзываю из-под простыней. У двери останавливаюсь и оглядываюсь на Дэниелу, мирно спящую под горкой одеял.

Прохожу по скрипучему коридору. Чем ближе к гостиной, тем теплее в доме.

Дрова почти сгорели, и я подбрасываю несколько поленьев.

Долго сижу перед камином, глядя, как деревяшки оседают и падают на мерцающие угли. За спиной тихонько посапывает мой сын.

Идея зародилась еще в пути, и с тех пор я обкатываю ее и так, и этак. Поначалу она представлялась мне безумной. Но чем дальше, тем больше я убеждался, что это мой единственный вариант.

В гостиной, за развлекательным центром, на столе стоят десятилетней давности «Мак» и древний принтер. Включаю компьютер. Если потребуется пароль или не будет интернет-соединения, придется ждать до завтра, когда можно будет найти интернет-кафе или кофейню в городе.

Но удача на моей стороне. Вхожу через гостевой логин.

Открываю браузер и почтовый аккаунт asonjayessenday.

Гиперссылка работает.

«Добро пожаловать в Юбер-чат!

В данный момент активных пользователей – семьдесят два.

Вы новый пользователь?»

Кликаю «нет» и вхожу со своим именем и паролем.

«С возвращением, Джейсон-9!»

Участников так много, что меня бросает в холодный пот.

Я просматриваю записи и читаю последние сообщения, поступившие менее минуты назад.

Джейсон-42: «В доме никого нет, по меньшей мере с полудня».

Джейсон-28: «Так кто из вас сделал это?»

Джейсон-4: «Я проследил за Дэниелой от дома на Элеанор-стрит до полицейского участка на Норт-Калифорния».

Джейсон-14: «Что она там делала?»

Джейсон-25: «Что она там делала?»

Джейсон-10: «Что она там делала?»

Джейсон-4: «Не представляю. Вошла и не вышла. Ее «Хонда» все еще стоит там».

Джейсон-66: «Так что, она знает? Она по-прежнему в полицейском участке?»

Джейсон-4: «Не знаю. Что-то случилось».

Джейсон-49: «Один из нас едва не убил меня прошлым вечером. Раздобыл ключ от номера в отеле и заявился с ножом посреди ночи».

Я начинаю печатать…

Джейсон-9: «ДЭНИЕЛА И ЧАРЛИ СО МНОЙ».

Джейсон-92: «Они в безопасности?»

Джейсон-42: «Они в безопасности?»

Джейсон-14: «Как?»

Джейсон-28: «Докажи».

Джейсон-4: «В безопасности?»

Джейсон-25: «Как?»

Джейсон-10: «Ты – ублюдок».

Джейсон-9: «Как – не важно, но да, они в безопасности. А еще они очень напуганы. Я много об этом думал. Полагаю, мы все согласны в том, что как бы там ни было, но Дэниела и Чарли пострадать не должны?»

Джейсон-92: «Да».

Джейсон-49: «Да».

Джейсон-66: «Да».

Джейсон-10: «Да».

Джейсон-25: «Да».

Джейсон-4: «Да».

Джейсон-28: «Да».

Джейсон-14: «Да».

Джейсон-103: «Да».

Джейсон-5: «Да».

Джейсон-16: «Да».

Джейсон-82: «Да».

Джейсон-9: «Я скорее умру, чем допущу, чтобы с ними что-то случилось. И вот что я предлагаю. Через два дня, в полночь, встретимся на электростанции и проведем лотерею. Победитель остается жить в этом мире с Дэниелой и Чарли. А еще мы уничтожаем куб, чтобы никакие другие Джейсоны сюда больше не проникли».

Джейсон-8: «Нет».

Джейсон-100: «Не пойдет».

Джейсон-21: «И что из этого выйдет?»

Джейсон-38: «Ни за что».

Джейсон-28: «Докажи, что они с тобой, или закройся».

Джейсон-8: «Зачем полагаться на случай? Почему бы не сразиться? Пусть победит достойный».

Джейсон-109: «А что предлагается проигравшим? Совершить самоубийство?»

ДжейсонАДМИН: «Чтобы разговор не перешел в бессмысленную перепалку, временно отключаю все аккаунты, кроме меня и Джейсона-9. Остальные могут следить за разговором. Джейсон-9, пожалуйста, продолжай».

Джейсон-9: «Я понимаю, что многое может пойти не так. Может, я сам решу не приезжать. Кто знает? Кто-то может воздержаться от участия, переждать, а когда дым рассеется, последовать примеру Джейсона-2. Вот только я знаю, что сдержу слово, и может быть, это и наивно с моей стороны, но это дает мне основание полагать, что и другие поступят так же. Потому что держать слово вы будете не ради себя, а ради Дэниелы и Чарли. Другой вариант – я беру их и исчезаю навсегда. Новые имена. Жизнь в бегах. С оглядкой. Такой жизни я для моих жены и сына не хочу. К тому же у меня нет права держать их при себе. Я твердо настроен принять участие в лотерее, в которой, судя по количеству участников, наверняка проиграю. Мне еще надо поговорить с Дэниелой, а пока известите остальных. Я буду в онлайне сегодня вечером и представлю доказательства, которых требует Джейсон-28».

ДжейсонАДМИН: «Кто-то уже спрашивал, но все же – что предлагается проигравшим?»

Джейсон-9: «Пока не знаю. Главное сейчас, что наши жена и сын будут жить в покое и безопасности. Тот, кто настроен иначе, не заслуживает их».

Просыпаюсь от сочащегося сквозь шторы солнечного света.

Дэниела в моих объятиях.

Какое-то время я просто лежу.