Мошка в зенице Господней Нивен Ларри
– Я не рассчитывал на это, – ответил Род. – Однако, с точки зрения Спарты, вероятно, вы правы. И поэтому вы обижены на меня?
– Нет, – откровенно сказал Хорват. – Как я уже сказал, это было неизбежно, а законы природы не могут меня обидеть.
Но я рассчитывал на место в этой экспедиции, Блейн. Я был старшим ученым экспедиции и сражался за каждый клочок информации, полученной нами. Бог мой, если уж они дают членам экспедиции два места, то одно заслужил я.
– А Сэлли – нет? – холодно спросил Род.
– Она была очень полезной, – сказал Хорват. – Она очаровательна и сообразительна и, конечно, вам трудно быть объективным относительно нее… но, скажите честно, Блейн, вы действительно сравниваете ее компетенцию с моей?
Хмурость Рода исчезла. Он широко улыбнулся. Профессиональная зависть Хорвата не была ни комичной, ни патетичной, она была просто неизбежна, так же неизбежна, как его вера в то, что должность определяет его компетенцию как ученого.
– Успокойтесь, доктор, – сказал Род. – Сэлли оказалась в комиссии не из-за своих научных способностей. Императора интересовала не компетенция, а интерес, – он едва не сказал «преданность», но этого делать не следовало. – Кстати, то, что вы не были названы немедленно,
– Род подчеркнул это слово, – является комплиментом.
Брови Хорвата поползли вверх.
– Простите?
– Вы ученый, доктор. Ваша жизненная философия – это объективность, верно?
– Более или менее, – согласился Хорват. – Хотя с тех пор, как я покинул лабораторию…
– Вы боролись за ассигнования. Даже будучи вовлеченным в политику, вы находили время, свободное от административных обязанностей, и помогали своим коллегам.
– Э… да. Спасибо. Немногие люди понимают это.
– Следовательно, ваше отношение к мошкитам должно быть таким же: объективным и далеким от политики. Но это не самый лучший курс для Империи. Ваши действия не отвечали бы требованию момента. С другой стороны, Его Величество знает, что Сэлли и я ставим Империю превыше всего. Нам внушали это с первого же дня после рождения. Мы не можем претендовать на научную объективность там, где затрагиваются интересы Империи. – Если это не пригладит его перья – черт с ним!
Однако, это подействовало. Конечно, Хорват не развеселился и явно не отказался от попыток получить место в комиссии, но он улыбнулся и пожелал Роду и Сэлли счастья. Род счел себя свободным и вернулся к Сэлли с чувством выполненного долга.
– Не могли бы мы сказать мошкитам хотя бы до свиданья? – умоляюще спросила Сэлли. – Род, не могли бы вы убедить его?
Род беспомощно взглянул на адмирала.
– Моя леди, – сурово сказал Кутузов, – я не хочу обманывать вас. Когда мошкиты прибудут на Новую Шотландию, ими займетесь вы, а не я, и вы будете говорить мне, что нужно с ними делать. Но пока этого не случилось, мошкиты под моей ответственностью, и я не собираюсь менять условий их содержания. Доктор Харди может передать им любое послание.
Что бы он сделал, если бы Род и я приказали ему пропустить нас к ним? – подумала она. – Как члены комиссии. Нет, это вызвало бы скандал, а Род, кажется, считает адмирала полезным человеком. Случись это, они никогда бы не смогли работать вместе. Кроме того, Род может и не сделать этого, даже если я попрошу его.
– Дело в том, что эти мошкиты не такие уж и друзья, – напомнил ей Харди. – Они так мало контактировали с людьми, что я почти не знаю их. Уверен, что все изменится, когда мы прибудем на Новую Шотландию, – Харди улыбнулся и сменил тему. – Я уверен, что вы сдержите свое обещание и подождете с женитьбой до возвращения «Ленина».
– Но я хочу, чтобы нас обвенчали вы, – быстро сказала Сэлли. – Мы будем ждать вас!
– Спасибо, – Харди собирался сказать что-то еще, но тут кают-кампанию пересек Келли и отсалютовал Роду.
– Капитан, я перенес ваши вещи и вещи леди Сэлли на «Гермес». Они просят поторопиться.
– Келли – это моя совесть, – улыбнулся Род. – Но он прав, Сэлли. Нам пора, – он глубоко вздохнул. – После такого обеда тяжело будет оказаться при трех g.
– Я тоже должен идти, – сказал Кутузов и неловко улыбнулся. – Прощайте, леди. И вы тоже, капитан. Желаю удачи. Вы были хорошим офицером.
– Почему… Спасибо, сэр, – Род обвел взглядом кают-кампанию и заметил Бари, пересекавшего комнату. – Келли, адмирал принимает ответственность за Его Превосходительство…
– С вашего разрешения, канонир Келли продолжит командовать звездными пехотинцами, несущими охрану, – сказал Кутузов.
– Конечно, сэр. Келли, будьте чертовски осторожны, когда вернетесь на Новую Шотландию. Он может попытаться бежать. Понятия не имею, что он задумал, но приказ достаточно ясен, и мы должны продолжать его охрану. Он может попытаться подкупить одного из ваших людей…
Келли фыркнул.
– Лучше бы ему не пробовать.
– Да. Что ж, до свидания, Келли. Не давайте Набилу всадить вам кинжал в бок. Я хочу, чтобы вы были со мной на Новой Шотландии.
– Да, сэр. И будьте осторожны, капитан. Маркиз убьет меня, если с вами что-то случится. Он сказал это, прежде чем мы покинули Круцис Корт.
Кутузов громко откашлялся.
– Наши гости должны срочно покинуть нас, – объявил он. – Поздравим их еще раз.
Род и Сэлли вышли из кают-кампании, сопровождаемые криками, среди которых были и пьяные. Прием, похоже, заканчивался.
Курьерский корабль «Гермес» был очень мал. Его жилое пространство было не более, чем на катере «Мак-Артура», хотя по размерам он был гораздо больше. За системами жизнеобеспечения находились баки с топливом, двигатели и узкие, но вполне проходимые лазы. С трудом преодолев их, они оказались внутри.
Занятий на крошечном суденышке было мало, к тому же высокое ускорение делало реальную работу практически невозможной. Помощник хирурга наблюдал за пассажирами и течение восьми часов, чтобы убедиться в их возможности переносить ускорение, а затем одобрил просьбу Рода увеличить его до 3,5 g. При таком весе самым лучшим было спать и ограничить умственную деятельность до минимально необходимых переговоров.
Когда они достигли точки Олдерсона, Глаз Мурчисона был огромной звездой позади, а мгновением позже превратился в яркую красную звезду на фоне Угольного Мешка. И в этом глазу была маленькая желтая мошка.
ШТАТСКИЙ
Они перебрались на борт посадочной шлюпки сразу же после того, как «Гермес» вышел на орбиту вокруг Новой Шотландии. Сэлли едва успела попрощаться с экипажем курьера.
– ПОСТОРОННИМ ПОКИНУТЬ ПОСАДОЧНУЮ ШЛЮПКУ. ПАССАЖИРАМ ПРИГОТОВИТЬСЯ К ВХОЖДЕНИЮ В АТМОСФЕРУ.
Воздушный шлюз, щелкнув, закрылся.
– Готовы, сэр, – спросил пилот.
– Да…
Двигатели заработали. Посадка была не слишком гладкой – пилот очень торопился. Когда они оказались над городом, скорость была еще слишком велика, и пилоту пришлось сделать два круга, прежде чем лодка затормозилась, зависла, а затем опустилась на посадочную площадку на крыше Адмиралтейства.
– Дядя Бен здесь! – воскликнула Сэлли, бросаясь вперед, чтобы оказаться в его объятиях.
Бенджамину Брайту Фаулеру было восемьдесят стандартных лет, и он выглядел на все эти годы. До введения регенерационной терапии ему можно было дать лет пятьдесят и предположить, что он находится в самом расцвете своего интеллекта. Последнее предположение было действительно верным.
Он имел 174 сантиметра и вес – девяносто килограммов – полный, невысокий человек, почти лысый, с бахромой темных седеющих волос вокруг сверкающего купола. Он никогда не надевал шляпу, за исключением холодной погоды, поскольку обычно забывал о ней.
Сенатор Фаулер был одет довольно странно: мешковатые брюки, опускающиеся на мягкие кожаные ботинки, и изрядно поношенное пальто из верблюжьей шерсти, опускающееся до колен. Одежда его была очень дорогой, однако, никогда не имела за собой должного ухода. Его мечтательные глаза, которые часто слезились, и взъерошенный вид не отнимали у его облика внушительности, и политические противники не однажды ошибались, делая вывод о его способностях по внешнему виду. Временами, когда случай был достаточно важным, он позволял своему камердинеру подобрать ему одежду, и тогда, по крайней мере несколько часов, выглядел соответственно: в конце концов, он был одним из могущественнейших людей Империи. Впрочем, как правило, он надевал первую вещь, которую находил в своем гардеробе, а с тех пор, как запретил слугам выкидывать то, что ему нравилось, часто носил старые вещи.
Он заключил Сэлли в медвежьи объятия, пока та целовала его в лоб. Сэлли была выше своего дяди, и ей постоянно хотелось вырасти, чтобы поцеловать его в самую макушку. Бенджамин Фаулер не обращал внимания на свой внешний вид и злился, если кто-нибудь напоминал ему об этом, но обычно его мало беспокоила лысина. Он даже наотрез отказался делать с ней что-нибудь косметическими процедурами.
– Дядя Бен, как я рада видеть тебя! – Сэлли с трудом вырвалась из его рук. Потом с притворным гневом сказала: – Ты полностью перевернул мою жизнь! Ты знаешь, что радиограмма заставила Рода сделать мне предложение?
Сенатор Фаулер казался удивленным.
– Ты хочешь сказать, что он еще этого не делал? – он внимательно оглядел Рода. – Он выглядит вполне нормально. Должно быть, это внутренние повреждения. Как поживаете, Род. Вы хорошо выглядите, – он пожал Роду руку. Хватка у него была достаточно сильной, чтобы причинить боль. Левой рукой Фаулер извлек из складок своего старого пальто карманный компьютер. – Нужно торопиться, ребятки, мы опаздываем. Идемте, идемте… – он повернулся и заспешил к лифту, предоставив им следовать за ним.
Они опустились на двенадцать этажей, и Фаулер повел их по извивающемуся коридору. У одной из дверей на посту стояли звездные пехотинцы.
– Сюда, сюда, – сказал сенатор. – Нельзя заставлять всех этих капитанов и адмиралов так долго ждать. Входите, Род!
Звездные пехотинцы отсалютовали, и Род рассеянно ответил. Потом он вошел и остановился, удивленный: большая комната, обшитая деревянными панелями с огромным мраморным столом во всю ее длину. За столом сидели пять капитанов и два адмирала. Офицер-юрист сидел за меньшим столом, за ним же разместились клерки и стоял записывающий аппарат. Как только Род вошел кто-то произнес:
– Открываем заседание следственной комиссии. Выйдите вперед и примите присягу. Назовите ваше имя.
– Что?
– Ваше имя, капитан, – резко повторил адмирал, сидевший в центре стола. Род не знал его; вообще он знал не более половины присутствующих. – Вы знаете свое имя, не так ли?
– Да, сэр… Адмирал, меня не предупредили, что я прибуду прямо в следственную комиссию.
– Теперь вы это знаете. Пожалуйста, назовите ваше имя.
– Родерик Гарольд, Лорд Блейн, капитан, Имперский Военный Космический Флот, бывший капитан ИКК «Мак-Артур».
– Благодарю.
А потом они забросали его вопросами.
– Капитан, когда вы впервые поняли, что малыши способны пользоваться инструментами и производить полезную работу?
– Капитан, пожалуйста, опишите процедуру стерилизации, предпринятой вами.
– Как, по-вашему, капитан, знали ли чужаки вне корабля, что малыши широко распространились по нему?
Он отвечал так хорошо, как только мог. Временами один офицер задавал вопрос, но его тут же перебивал второй, говоря:
– Черт побери, все это есть в рапорте. Вы что, не прослушали ленты?
Следствие двигалось с молниеносной быстротой, и вскоре закончилось.
– Вы можете ненадолго выйти, капитан, – сказал председательствующий адмирал.
Сэлли и сенатор Фаулер ждали его в холле. Рядом с ними стояла молодая женщина в кильте и с портфелем.
– Мисс Макферсон, моя новая секретарша, – представили ее Сэлли.
– Приятно познакомиться с вами, лорд. Леди, мне, пожалуй, лучше…
– Да, конечно, благодарю вас.
Макферсон ушла, щелкая подковками по мраморному полу. У нее была прелестная походка.
– Род, – сказала Сэлли. – Род, вы знаете, на скольких приемах мы должны побывать?
– Приемах! Мой Бог, они там решают мою судьбу, а вы…
– Ерунда! – фыркнул сенатор Фаулер. – Это было решено несколько недель назад. Когда Меррилл, Кренстон, Армстронг и я прослушали рапорт Кутузова. Как я писал, ваше назначение было у меня в кармане, и тут вы теряете свой корабль! Это очень хорошо, что ваш адмирал – честный человек. Это чертовски хорошо…
Дверь открылась.
– Капитан Блейн? – позвал клерк.
Он вошел и встал перед столом. Адмирал взял лист бумаги и откашлялся.
– Особая следственная комиссия, созданная для изучения обстоятельств гибели линейного крейсера Его Императорского Величества «Мак-Артур», единогласно постановила. Первое. Комиссия установила, что корабль был потерян из-за случайного проникновения чужих форм жизни и уничтожен во избежание распространения их на другие суда. Второе. Комиссия полностью отклонила обвинение капитана Родерика Блейна, ИКФ, в небрежности. Третье. Комиссия приказывает уцелевшим офицерам «Мак-Артура» подготовить детальный рапорт о том, как произошла потеря, во избежание подобного в будущем. Четвертое. Комиссия отмечает, что осмотру и стерилизации «Мак-Артура» мешало присутствие на борту большого числа ученых и их оборудования, и что министр Энтони Хорват, старший ученый, протестовал против стерилизации и требовал минимального вмешательства в эксперименты. Пятое. Комиссия отмечает, что капитан Блейн был весьма старательным в осмотре своего корабля, с учетом трудностей, отмеченных в пункте четвертом, и предлагает ограничиться выговором. Решение принято единогласно, и на этом комиссия распускается. Капитан, вы можете идти.
– Благодарю, сэр.
– Да. Это было довольно неряшливо, Блейн. Вам это известно, не так ли?
– Да, сэр, – интересно, сколько еще мне придется думать об этом?
– Но я сомневаюсь, что кто-нибудь другой сделал бы это лучше. Со всеми этими штатскими на борту корабль должен был напоминать сумасшедший дом. Сенатор, он полностью ваш. В комнате 675 все готово.
– Хорошо. Спасибо, адмирал, – Фаулер вытолкал Блейна из комнаты, где проходило слушание, и повел по коридору к лифту, у открытой двери которого стоял младший офицер.
– И куда мы идем сейчас? – требовательно спросил Род. – Шестьсот семьдесят пять? Да это же отставка!
– Разумеется, – сказал сенатор. Они вошли в лифт. – Не думаете ли вы, что можно оставаться в Военном Флоте и одновременно состоять в этой комиссии, а? Вот почему мы так торопились со следствием. Пока оно не было записано, вас не могли уволить в отставку.
– Но, сенатор…
– Бен. Зовите меня Бен.
– Да, сэр. Бен, я не хочу уходить! Военный Флот – это моя карьера…
– Уже нет, – лифт остановился, и Фаулер вытолкнул Рода наружу. – Вы все равно должны были уйти из него. Семья более важна. Не могут же пэры, пренебрегая управлением, всю жизнь гоняться за кем-то на этих кораблях! Вы знали, что все равно должны уйти.
– Да, сэр. После смерти моего брата вопрос был решен. Но еще не сейчас! Может, они дадут мне временный отпуск?
– Не будьте идиотом. Вопрос мошкитов займет у нас много времени. Спарта слишком далеко, чтобы руководить этим. А мы здесь, – Фаулер ввел его в дверь.
Бумаги о его отставке были уже готовы. Родерик Гарольд, Лорд Блейн, повышается в звании до контр-адмирала и увольняется в отставку по приказу Его Императорского Величества.
– Куда пересылать пересылать пенсию, сэр?
– Простите?
– Вы имеете право на пенсию. Куда прикажете посылать ее, лорд? – для клерка Род был уже штатским человеком.
– Могу я пожертвовать ее в фонд помощи Военному Флоту?
– Да, сэр.
– Тогда так и сделайте.
Клерк быстро записал что-то. Были еще и другие вопросы, все достаточно тривиальные. Документы были подготовлены и переданы Роду, а клерк держал наготове ручку.
– Подпишите здесь, лорд.
Ручка в его руке была холодной. Роду не хотелось даже прикасаться к ней.
– Пишите, пишите, вас ждет еще дюжина встреч, – сказал сенатор Фаулер. – Ну, же, парень, пишите!
– Да, сэр.
Не было смысла медлить. Спорить было бесполезно. Если сам император назначил меня в эту проклятую Комиссию… Он быстро нацарапал свою подпись, а затем приложил к бумаге большой палец.
Такси везло их по узким улицам Новой Шотландии. Движение было большим, а на кебе не имелось официальных флажков, которые бы открывали перед ними дорогу. Для Рода было непривычно путешествовать таким образом: как правило, он пользовался флайером Военного Флота, перелетавшим с одной крыши на другую, а в последний прилет на Новую Шотландию вообще имел собственную шлюпку с ждущим экипажем. Ничего этого больше не будет.
– Мне нужно купить флайер и нанять шофера, – сказал Род. – Как член комиссии, я получу лицензию на воздушный транспорт?
– Конечно. Вы получите все, что захотите, – ответил сенатор Фаулер. – Фактически эта должность несет с собой номинальное баронство. Конечно, это не значит, что оно вам нужно, но это еще одна причина, по которой мы стали в последнее время такими популярными.
– И сколько же будет членов комиссии?
– В этом у меня тоже полная свобода. Не слишком много, – такси накренилось, когда водитель с трудом избежал наезда на пешехода. Фаулер вытащил свой карманный компьютер. – Снова опаздываем. Встречи во Дворце. Вы остановитесь там, конечно. Комнаты для прислуги будут переполнены, но мы втиснем туда вашего человека… У вас кто-то есть, или вы хотите, чтобы мой секретарь уладил этот вопрос?
– Келли с «Ленина». Я бы хотел, чтобы он остался со мной. – Еще один хороший человек потерян для флота.
– Келли? Как он, этот старый негодяй?
– Отлично.
– Рад слышать это. Я как раз вспомнил, что ваш отец просил узнать о нем. Вы знаете, что ему столько же лет, как и мне? Я помню его в мундире, когда ваш отец был лейтенантом, а это было очень давно.
– А где Сэлли? – когда Род вышел из комнаты 675, она уже ушла. И он был рад этому: с бумагами об увольнении, оттопыривавшими карман его туники, ему не очень-то хотелось разговаривать.
– Побежала по магазинам, конечно. Вам этого делать не придется. Один из моих людей выписал ваши размеры из документов Военного Флота и принес вам пару костюмов. Они во дворце.
– Бен… Вы движетесь слишком быстро, Бен, – осторожно сказал Род.
– Приходится. К тому времени, когда «Ленин» выйдет на орбиту, мы должны получить некоторые ответы. А пока вам нужно изучить политическую обстановку. Все это завязано воедино. ИТА хочет как можно скорее торговать. Человеческая Лига хочет культурного обмена и тоже поскорее. Армстронг хочет, чтобы его флот занялся внешними системами, но его пугают мошкиты. Все это должно быть решено прежде, чем Меррилл сможет продолжить покорение Трансугольного Сектора. Фондовые биржи отсюда до Спарты лихорадит – как повлияет технология мошкитов на экономику? Какие акционерные кампании потерпят крах? Какие обогатятся? И все это в наших руках, парень. Мы делаем эту политику.
– О! – весь смысл происходящего только теперь начал доходить до него. – А как насчет Сэлли? И остальных членов комиссии?
– Не будьте глупцом. ВЫ и Я – это и есть Комиссия. Сэлли сделает то, что будет нужно.
– Точнее, вы хотите, чтобы она сделала. Но я не уверен в этом… У нее есть собственное мнение.
– Думаете, я не знаю этого? Я жил с ней достаточно долго. Черт побери, вы тоже независимы, и я надеюсь, что не смогу диктовать вам свои условия.
Пока что вы делаете это довольно успешно, подумал Род.
– Вас волнует вопрос о комиссии, верно? – резко спросил Бен. – Парламент интересуют Имперские прерогативы. Если существует опасность, единственная прерогатива – это защита от чужаков. Если же они настроены мирно, Парламент хочет сказать свое слово в торговых сделках. Император не хочет выносить вопрос о мошкитах в правительство, пока мы не убедимся, что они противостоят нам. Однако, он не может управлять этим со Спарты. Он не может лично покинуть ее – это вызовет множество проблем в столице. Парламент не возражает против передачи дела кронпринцу Лисандру, но парень слишком молод. Положение безвыходное. Его Величество – это одно, но назначение агентов с властью Императора – совсем другое. Черт побери, я не хотел бы давать Имперской власти никому, кроме правящей фамилии. Один человек или семья не могут иметь слишком много власти, независимо от того, какую власть они имеют теоретически, но позволить им назначить доверенных людей – это совсем другое дело.
– А как насчет Меррилла? Это его сектор.
– Как насчет него? Те же самые возражения, что и против любого другого. Более того. Обязанности вице-короля детально разработаны, и общения с чужаками в них нет. Мерриллу не дают слишком много власти, чтобы он не попытался основать своей собственной маленькой Империи. То же самое и с комиссией. Парламент не одобряет давать такую власть одному человеку, даже мне. Меня сделали председателем, потому что я получил большинство голосов. Затем к этому подключили мою племянницу – мой брат был более популярен, чем я, но нам требовалась женщина, и, кроме того, Сэлли побывала на Мошке. Отлично. Но я не могу оставаться здесь слишком долго, Род. Поэтому нужно было найти мне замену. И именно это – ты.
– Я так и понял. Но почему именно я?
– Ну, это естественно. Потребовалась поддержка вашего отца, чтобы Комиссия была создана. Маркиз весьма популярен – он проделал большую работу по объединению своего сектора. Кроме того, вы почти из королевской семьи. Вы входите в Тронную Линию…
– Да, двадцать восьмым. Сын моей сестры имеет больше права, чем я.
– Да, но это не распространяет прерогатив слишком далеко. Пэры верят вам. Баронству нравится ваш отец. Народу тоже, и никто не думает, что вы захотите стать королем здесь и потерять Круцис Корт. Поэтому сейчас проблема состоит в том, чтобы найти парочку местных болванов, которые получат свое баронство и будут работать с вами, пока меня не будет. Прежде, чем отправиться домой, вам придется найти себе замену, но, думаю, вы сумеете это сделать. Я же сумел, – Фаулер улыбнулся.
Дворец смутно вырисовывался перед ними. Снаружи его стояли гвардейцы в парадных мундирах и кильтах, но офицер, сверивший их документы с имеющимся у него списком и махнувший рукой, чтобы их пропустили, был звездным пехотинцем.
– Нужно спешить, – сказал сенатор Фаулер, когда они поехали по круговой аллее к яркой красно-желтой каменной лестнице. – Род, если эти мошкиты представляют угрозу, сможете ли вы приказать Кутузову отправиться туда во главе военного флота?
– Сэр?
– Вы слышали меня. Чему вы улыбаетесь?
– Я говорил об этом с одним из моих офицеров, вернувшихся с Мошки-1. Только тогда я был на вашем месте. Да, сэр. Мне не хочется, но я смогу сделать это. Я отвечаю так быстро потому, что решил этот вопрос по пути домой, в противном случае я предложил бы вам вынести это на Комиссию, – он сделал паузу. – Сэлли, впрочем, не сможет.
– На нее рассчитывать нечего. Она не будет бороться за это. Любое доказательство, которое заставит меня или вас приказать нечто подобное, заставит ее уйти в отставку. Знаете, я изучал ваши рапорты, пока не ослеп и не оглох, и я не нашел в них ничего плохого… впрочем, кое-что было. Например, ваши гардемарины. Мне с трудом удалось проглотить это.
– Мне тоже.
Кеб остановился у лестницы дворца, и водитель открыл для них двери. Род вытащил из кармана мелочь, чтобы заплатить по счету, и дал не слишком большие чаевые, потому что никогда прежде не ездил в кебе.
– Это все, мой Лорд? – спросил официант.
Род глянул на свой карманный компьютер.
– Да, спасибо. Мы опаздываем, Сэлли, – однако, он не пытался встать. – Ангус… принесите кофе. С бренди.
– Да, мой Лорд.
– Род, мы действительно опоздаем, – Сэлли тоже не делала попыток встать. Они переглянулись и рассмеялись. – Когда в последний раз мы ели ленч вместе? – спросила она.
– Неделю назад? А, может, две? Не помню. Сэлли, никогда в жизни я не был так занят. Боевые действия были бы для меня сейчас облегчением,
– он скривился. – Сегодня ночью еще один прием. Леди Риордан. Пойдем?
– Дядя Бен говорит, что барон Риордан очень влиятелен в Новой Ирландии, и нам может понадобится его поддержка там.
– Тогда предлагаю пойти, – появился Ангус с кофе. Род попробовал его и удовлетворенно вздохнул. – Ангус, это лучший кофе с бренди, который я когда-нибудь пил. Вы улучшили качество по сравнению с предыдущей неделей.
– Да, мой Лорд. Это оставлено для вас.
– Для меня? Сэлли, это ваша…
– Нет, – она была удивлена не менее его. – От кого вы получили это, Ангус?
– Некий торговый капитан лично принес это в Дом Правительства, леди. Он сказал, что это для Лорда Блейна. Шеф-повар попробовал его и сказал, что это можно подавать.
– Так оно и есть, – с энтузиазмом согласился Род. – Кто этот капитан?
– Я узнаю, мой лорд.
– Какой-нибудь офицер-искатель, – задумчиво сказал Род, когда официант ушел. – Вы думаете, он позволит мне узнать… – он снова взглянул на свой компьютер. – Думаю, нужно идти. Нельзя заставлять Вице-Короля ждать так долго.
– Мы тоже сильны. Вы с дядей Беном не согласились с моим предложением и…
– Дорогая, давай оставим это до разговора.
Вице-Король требовал немедленного решения Комиссии о том, что делать с мошкитами. И он был только одним из многих. Военный министр Армстронг хотел знать, насколько большой флот потребуется, чтобы справиться с мошкитами. Только в этом случае можно будет задействовать Военный План адмирала Кренстона.
Имперская Торговая Ассоциация требовала, чтобы все, что узнал о возможностях торговли Бари, было доведено до всех ее членов. Глава Церкви Его Имени хотел получить доказательства того, что мошкиты – ангелы. Другая группа Иеговистов была уверена, что они – дьяволы, и Империя засекретила эту информацию. Кардинал Рэнсдорф, представитель Имперской церкви, желал, чтобы записи о жизни мошкитов были переданы по радио и тривидению, чтобы покончить с Иеговистами раз и навсегда.
И все в радиусе двух сотен парсек жаждали получить место в Комиссии.
– По крайней мере, мы сможем встречаться, – сказала Сэлли.
– Верно, – их квартиры во Дворце были в одном коридоре, но они не видели друг друга, разве что на приемах. За прошедшие недели Род и Сэлли редко бывали на одних и тех же совещаниях.
Ангус вернулся и поклонился.
– Капитан Андерсон, «Рагнарек», мой лорд.
– Понятно. Спасибо, Ангус. Сэлли, это корабль «Империал Автонетикс».
– Значит, мистер Бари послал кофе и бренди! Это очень мило с его стороны…
– Да, – Род вздохнул. – Нам действительно пора идти.
Они поднялись по лестнице от столовой до кабинета Вице-Короля Меррилла. Сенатор Фаулер, военный министр Армстронг и адмирал Флота Кренстон с нетерпением ждали их.
– Это наш первый совместный ленч за две недели, – объяснил Род. – Приношу свои извинения.
– Когда вернется «Ленин», все будет не так плохо, – сказал сенатор Фаулер. – Ученые Хорвата могут взять на себя большую часть публичных выступлений. Они с удовольствием возьмутся за это.
– Допустим, вы разрешите им выступать, – сказал, растягивая слова, принц Меррилл. – Вы же не позволите им говорить слишком много.
– Простите, ваше Высочество, – сказал адмирал Кренстон. – Я тороплюсь. Что мне делать с прибытием «Ленина»? Корабль выйдет на орбиту через шесть часов, и я должен отправить приказ Кутузову.
– Мы можем решить это, если вы примете мое предложение, дядя Бен,
– сказал Сэлли. – Поселить их во Дворце, назначить к ним прислугу и охрану, и пусть мошкиты сами решают, кого они хотят видеть.
– В этом есть смысл, Бенджи, – сказал Меррилл. – В конце концов, они представители суверенной власти. Трудно объяснить содержание их взаперти, не так ли? Будет большая вонь, а зачем нам это?
– Адмирал Кутузов убежден, что мошкиты представляют угрозу, – сказал военный министр. – По его словам, они очень хорошо умеют убеждать. Дайте им возможность говорить, с кем они захотят, и у нас могут возникнуть политические неприятности. А это, Ваше Высочество, нам ни к чему.
– Но согласитесь все-таки, что три мошкита не представляют военной угрозы, – настаивала Сэлли.
Бенджамин Фаулер тяжело вздохнул.
– Меня волнует не военная угроза! Если мы предоставим мошкитам свободу, они займутся сделками! Доклад Бари убеждает меня в этом. Может образоваться группа заинтересованных лиц, поддерживающая их. Начнутся переговоры о торговых соглашениях.
– Комиссия наложит вето на любые соглашения, дядя Бен.
– А если мошкиты именно такие, как представляет их Хорват – миролюбивые, желающие отдать или продать нам новые технологии, не стремящиеся к завоеванию жизненного пространства и – откуда, черт возьми, он может знать это? – не представляющие военной угрозы и не собирающиеся вступать в союз с внешними…
Адмирал Кренстон издал глухое рычание.
– Даже если они только это и не более, они по-прежнему останутся проблемой. Прежде всего, их технология способна встряхнуть всю Империю. Мы не можем позволить ей широко распространиться без предварительного плана перестройки.
– Рабочие за такое решение, – сухо сказал Меррилл. – Президент ИФЛ был здесь менее часа назад, требуя, чтобы мы спрятали мошкитов до тех пор, пока его люди не изучат проблемы безработицы. Он не против новой технологии, но хочет, чтобы мы были осторожны. Я не могу винить его за это.
– ИТА тоже не более убедительна, – добавил Род. – Прошлой ночью у леди Малькольм двое торговцев сказали мне, что поддерживают такое мнение о мошкитах, – Род коснулся пальцами лацканов своей яркой вязаной туники. Гражданское платье шло ему больше и было более удобным, чем мундир Военного Флота, но оно не выглядело более удобным.
– Черт побери, я не знаю, что сказать! Я был так занят этими бессмысленными речами, собраниями и чертовыми приемами, что не имел возможности придумать ничего конструктивного.
– Конечно, конечно, – успокоил его Меррилл. – И все же, мой лорд, приказ Его Величества достаточно ясен. Я должен получить совет от вашей комиссии. И я все еще жду этого совета. Леди Сандра…
– Сэлли, пожалуйста, – ей никогда не нравилось это имя, хотя почему – она объяснить не могла.
– Леди Сэлли, по крайней мере, что-то предложила нам. Сенатор, вам с Блейном нужно делать нечто большее, чем просто жаловаться, что вы мало знаете!
– Для моего Флота это не имеет значения, – вставил Армстронг. – Я должен знать, могут ли линкоры Кренстона вернуться к преследованию внешних или должны оставаться в этом углу сектора? Восстаний будет еще больше, если мы не покажем свой флаг в самых отдаленный провинциях!
– Они чего-то требуют? – спросил Род.
– Да. Они хотят иметь собственные корабли. Кроме того, им нужна возможность вмешиваться в имперскую политику, но главное – это корабли! Этого достаточно, чтобы свихнуться! Они хотят управлять своими внутренними делами и не желают платить налоги больше, чем платим мы. Когда там заваривается каша, они зовут нас, и мы приходим. Но это не ваши заботы, мой лорд. Если нам действительно потребуются корабли для защиты человечества от инопланетных чудовищ, я найду их, даже если для этого мне самому придется работать на Верфях Макферсона!
– Выходит, нам почти выгодно, чтобы мошкиты оказались враждебными,
– задумчиво сказал Меррилл. – Реальная угроза Империи должна объединить провинции… Интересно, как воспримут эту историю бароны?
– Ваше Высочество! – запротестовала Сэлли.
– Это просто мысли вслух.
Читать бесплатно другие книги:
