Осознание Левицкий Андрей
Тяжело дыша, он полз вдоль капсул, лихорадочно соображая, что же делать, как повредить фильтр. Большой прищелкнул магазин и пошел дальше по широкому кругу. Он никуда не спешил. Атила полз из последних сил. Растрепанная голова приятеля плыла над автоклавами, широкий лоб блестел от пота, топорщилась борода.
Он снова выстрелил. Пуля со звоном ударила в опору автоклава, где только что прополз Атила, высекла искру и отскочила к стене. Рука Егора наткнулась на продолговатый ребристый цилиндр. Сжав его покрепче, он поднял находку – это была граната, которую выронил Большой, когда его скрутил приступ! Надо швырнуть ее, чтобы не убить Мишку, но задержать… Оглядевшись, Атила приметил в десятке метров подходящее место между автоклавами и стеной.
Сжав усики, он выдернул кольцо и отпустил рычаг-предохранитель. Хлопнул запал. Примерившись, Егор собрал оставшиеся силы и швырнул гранату, а сам откатился к стене. Грохнул взрыв, в ушах зазвенело. Он замер, прикрыв голову руками.
Ближайший к месту взрыва автоклав с грохотом развернуло. Взлетел клуб дыма вместе с кусками раскуроченного бетона и пылью. Сквозняком из вентиляции дым растянуло длинной полосой, заволакивая Большого. Атила перевернулся на бок, часто моргая. Подчиненный Альфой приятель, всплеснув руками, завалился навзничь. Автоклав, сорванный взрывом с опоры, придавил ему ноги. Большой задергался, пытаясь высвободиться и встать. Похоже, он не чувствовал боли и пытался вырваться с тупой настойчивостью машины.
Заметив поднявшегося Атилу, он принялся шарить по полу. Нащупал пистолет и сразу же выстрелил, не целясь. Егор на четвереньках сместился в сторону, чтобы его и Большого вновь разделяли автоклавы.
Его трясло, стучали зубы, в голове пронзительно звенело. Думай! Ищи выход! Вот-вот сюда доберутся «черные», и тебе конец.
На другой стороне комнаты гремело и лязгало – Большой пытался выбраться из-под завала. На какое-то время обездвиженный Мишка выведен из строя, но Егор вымотался до предела, у него даже не осталось сил, чтобы подняться. Простреленное плечо горело огнем, перед глазами двоилось. Он старался отдышаться, но сердце все равно частило. И аптечки нет под рукой, чтобы восстановить здоровье. Хотя аптечка вряд ли поможет – его тело в реале доживает свои последние секунды.
Егор сунул руку в подсумок и вытащил контейнер Картографа. Тот велел воспользоваться им, но как, сказать не успел.
– Зачем ты отдал его мне, Картограф? – простонал он.
Большой завозился громче, застучал кулаком по полу. Все это время он молчал – даже не мычал сквозь зубы.
Что за оружие внутри? Атила подергал педаль-рукоять, та не поддалась, шторки остались закрытыми. Присмотрелся к контейнеру внимательнее. Рука скользнула по рукояти, палец наткнулся на кнопку возле основания. Вот как ларчик открывается! Егор нажал на кнопку, и шторки сдвинулись. Что там светится?.. Похоже на свернувшуюся плотным клубком магнето.
Аномалия – в контейнере? Мысли в голове загустели киселем, думать толком не получалось, мозг почти утратил способность анализировать происходящее. Ну да, аномалия. Только очень маленькая, сжатая полем контейнера. Он зажмурился, сглотнул, а когда открыл глаза, на месте магнето уже светился огненный сгусток сварки, плевался рыжими язычками огня… И вдруг сменился густо-зеленым пятном – зародышем холодца.
Это генератор аномалий. Суперчит, непрерывно воспроизводящий их. Там внутри – могучая сила…
Воцарившаяся тишина насторожила его. То есть Большой-то по-прежнему продолжал пыхтеть и стучать, стараясь выбраться, но перестали гудеть автоклавы Пси-Группы. Зато раздалось едва слышное дребезжание. Так звенит ложка в стакане, когда неподалеку взлетает самолет или проносится поезд… Звук, едва различимый поначалу, все нарастал и вскоре заглушил сопение Большого. Егор понял: дребезжали мелко трясущиеся крышки капсул-автоклавов.
Со скрежетом они начали сдвигаться. Атила, сидя на полу, попятился, пока не уперся спиной в стену. Придушенно застонал Большой – теперь его придавило еще и откинутой крышкой.
Над открывшимися капсулами поднялись сначала полупрозрачные головы, потом – торсы, затем призрачные тени ученых выпрямились в полный рост. Свет, льющийся от столба в центре комнаты, проходил сквозь них, не преломляясь.
Силуэты начали наливаться красками, обретая плоть. Кости их скелетов уплотнялись, покрываясь нитями сухожилий, сосудов, красными волокнами набухающих мышц. Наконец стала появляться кожа.
Люди, повернувшись к Атиле, протянули к нему руки. Он прижался к стене, понимая, что не сможет отсюда добросить контейнер до светового столба, – не было сил.
Линза! Она висит над АЭС напротив трубы, над которой расположен светящийся дымный глаз. Дрожащей рукой Егор достал из кармана ПДА, покрутил верньер – Линза опустилась ниже, прошла сквозь глаз, спикировала в трубу. Экран ПДА озарился вспышкой и почернел. Атиле показалось, будто он услышал далекий обреченный вздох.
Где Линза? Он уставился на экран, мерцавший зеленым свечением. Поднял глаза на столб в центре комнаты – Линза сейчас в трубе, опускается через канал… Вот так, главное – не спешить…
Вынырнув из круглого отверстия над фильтром, диск наклонно и наискось пересек комнату и спикировал. Едва не треснув Атилу по лбу, замер в сантиметре от лица.
Он едва поднял руку с контейнером, который весил будто сотню килограммов, положил его на диск и облегченно вздохнул.
Егор Атилов больше не видел тех, кто шел к нему от автоклавов, – он вообще уже ничего не видел, мир затянула черная пелена. Он в последний раз тронул верньер, по памяти направляя Линзу с контейнером туда, где должен быть светящийся столб. А потом сомкнул веки и замер, сидя, опершись о стену. Его сердце ударило еще раз. И больше уже не билось.
Яна коснулась пальцами сонной артерии на шее Егора и похолодела. Его сердце не билось. Рывком расстегнула серебристую молнию костюма, откинула полы и прижалась ухом к груди. Кожа была совсем теплой – сердце остановилось недавно. Что делать? Пора применять на практике знания, полученные в университете, но одно дело – тренироваться на муляжах, и другое – реанимировать умершего человека.
Что положено делать сначала? Мысли испуганно метались, и ни одну не удавалось ухватить. Черт! Она же знает, знает! Главное, собраться. Она же медработник, профессионал… Не профессионал – студентка. К тому же посвятить свою жизнь медицине ей никогда особо не хотелось, но отец настоял.
Какая разница, это сейчас не важно, она все равно знает, что надо делать. Яна стянула Егора на пол и, поскольку другого выхода теперь не было, сняла с него шлем. Теперь – искусственное дыхание.
Первое – запрокинуть голову, вот так, раскрыть его рот…
Сделав глубокий вдох, Яна зажала нос Егора и вдохнула воздух в его легкие. Грудная клетка расширилась – хорошо, получилось. Еще один вдох, после чего нужен непрямой массаж сердца. Яна положила ладонь на нижнюю треть грудины, прижала ладонь второй рукой и быстро надавила десять раз подряд. Затем – снова вдохнуть воздух в его легкие. Два выдоха – десять нажатий.
Дыши, Егор, дыши! Сердце, бейся! Закусив губу, она опять припала ухом к его груди: не получилось, не слышно ударов. Наверное, надо интенсивнее давить на грудину…
Еще минута усилий не увенчалась успехом. Сев на холодный пол, Яна до боли укусила себя за руку. Что же делать?! Сюда бы дефибриллятор, но «скорая» не доедет быстро – на улицах пробки…
Оглядевшись, она заметила удлинитель, воткнутые в него провода и вскочила. Схватив из ящика раскладной нож, взялась за белый провод, тянувшийся к настольной лампе, выдернула вилку из розетки, потом разрезала провод. Соскребла изоляцию с концов. Полила минералкой из стоящей на столе бутыли грудь Атилы, смочила два провода и снова вставила вилку в розетку.
И ткнула оголенными концами Атилу в грудь.
Затрещало. Тело на полу выгнулось дугой, дернулось и расслабилось, когда Яна убрала провода. По ее щекам катились слезы. Не особо веря в успех, она прижала ладонь к его груди – сердце билось громко и быстро.
Живой! Но сейчас умрет или впадет в кому… Она приподняла его голову, надела на нее шлем, соединила контакты с костюмом, снова застегнула молнию. И бросилась к столу.
На мониторе непроницаемо-черная завеса смерти сменилась бледными разноцветными кругами, какие обычно плавают перед глазами теряющего сознание человека. Теряющего – или обретающего?
Егор снова лежал неподвижно, но теперь он был жив. А на мониторе проступила картинка, кажется, виднелся потолок. Сбоку, искаженный необычной перспективой, сиял зеленым уходящий наискось вверх столб света. Вдруг он накренился – и уехал в сторону, пропав из виду.
В мире Зоны Отчуждения Егор Атилов открыл глаза.
У Яны подкосились ноги, и с протяжным вздохом она рухнула на стул, взялась за лэптоп и открыла проводник, чтобы отыскать папку «Poison».
Егор летел к свету, сияющему в конце черного тоннеля. Свет звал его, манил и успокаивал, и он знал: больше никогда не будет больно, впереди ждут только радость и покой. До круга света оставалось совсем немного, и хотя теперь у Егора не было тела, он ощущал ласковое тепло…
А потом кто-то дернул за невидимую нить, и перед глазами возникла комната с автоклавами.
Ученые из Пси-Группы замерли, один вскинул руки, пытаясь схватить плывущую над головами Линзу, другой неловко подпрыгнул, упал… И тут Линза врезалась в столб света.
Столкновение произошло беззвучно. Внутри столба замигали разноцветные всполохи срабатывающих аномалий. Широко раскрыв глаза, Егор, не мигая, смотрел на фильтр. Тот задрожал, его сетчатые стенки покрылись трещинами. Вибрация усилилась. Каждая трещина засветилась изнутри и начала выбрасывать снопы искр.
Полыхнули языки огня, засверкали бледно-зеленые кислотные вспышки – фильтр взаимодействовал с генератором аномалий. Запах озона наполнил комнату. Ученые скорчились, оседая в автоклавы и на пол. Только один – голый и худой – вздрагивая, продолжал ковылять к Атиле, вытянув перед собой костлявые руки.
По светящемуся столбу канала связи вниз потек ядовитый дым. Это что – вирус Картографа? Значит, там, снаружи, Яна смогла запустить его!
Грохнул выстрел. Пуля ударила ученого в спину, он качнулся вперед, раскинув руки, замерцал, на его фигуре проступили пиксели, как на неудачно увеличенной фотографии. Миг – и ученый рассыпался дождем из цветастых осколков.
По-прежнему придавленный Большой сидел за автоклавом, подняв пистолет, и таращился то на Атилу, то на столб тускнеющего света.
– Э… Егор… – прохрипел он и потряс головой. – Что случилось? Ни черта не помню!
В ответ Егор вяло помахал рукой.
– Н-нате, суки! – вдруг взревел Мишка и принялся стрелять в другой автоклав, пока полностью не разрядил магазин. Потом просипел: – Слушай, помоги, а? Нога, блин! Больно!
С треском лопнул сетевой фильтр, выпустив колесо сверкающих искр, которые заскакали по полу, тускнея и пропадая. Кислотно-ядовитый дым заполнил весь световой столб, он быстро тек вниз, впитываясь в пол, расходясь по нему, наполняя собою игру. Егор выпрямился, упираясь спиной в стену. Ученые исчезли – ни в автоклавах, ни на полу их не было. Шатаясь, он подошел к Мишке, ухватился за придавившую его капсулу.
– Тяни! Сильнее!..
Кряхтя и кривясь от боли, Большой освободил ноги и с жалкой улыбкой попытался встать.
– Мы ведь сделали его… да, брателло? – с трудом проговорил он.
Атила кивнул:
– Кажется, да.
– И теперь можем выйти из игры?
– Наверное. Во всяком случае, я попробую прямо сейчас. А ты… как тебя найти?
– Подожди. – Большой поднялся, стащил со спины РПО. – Хочу напоследок шороху навести…
– Не надо. – Атила слабо улыбнулся. – Не всякое ружье должно стрелять в конце романа.
– Чего? – Большой озадаченно уставился на него.
– Где тебя найти?
– Я… Я Мишка, – сказал Большой и тяжело сел на перевернутый автоклав. – Михаил Николаевич Зимин. В скайпе: Bolshoi_Mih.
– Тогда я выхожу, – улыбнулся Атила. – До встречи в реале.
Эпилог
Егор открыл глаза и несколько секунд лежал неподвижно, не понимая, что видит перед собой… вернее, над собой… То есть, понимая, конечно: это женское лицо, или, вернее, лицо девушки, ничего необычного. Но все же он не мог сообразить, откуда оно взялось и почему кажется знакомым.
Голова у него была пустая, как барабан. Ни одной мысли. Склонившаяся над ним красивая блондинка приложила ладонь к его лбу. Прохладная мягкая ладонь… Приятно. В голове начало что-то формироваться – лицо-то точно знакомое, лицо девушки по имени Яна… Ну да, вот только… только что же с ним не так… А, да вот что!
– Ну, ты нормально уже? – донеслось будто сквозь вату.
Он сел, сбросив ее руку. Огляделся. Нет ни АЭС, ни мутантов, исчезли бескрайние поля Зоны, хмурое небо и волнующиеся на ветру травы. И пси-ученых, психов этих долбаных, тоже нет, и полосатой трубы, и дымного глаза над ней. Он дома. Дома!
– Привет, Яна… – Егор повернулся на кровати и вдруг уставился на девушку во все глаза. Перед ним та самая девчонка, которую он видел в игре, но во плоти, и одета иначе! Теперь они в реале, а она почему-то не меняется…
– Чего смотришь? – Яна ухмыльнулась с таким видом, что стало ясно: она прекрасно понимает, чего он смотрит.
– Ты… – Егор запнулся, пытаясь сформулировать мысли четче. – Я думал…
– Думал, я уродина?
– Ну, типа того. Думал, засушенная тощая ботаничка, а в виртуале сублимируешь.
– Да, я и компенсировала, – серьезно кивнула она. – Только не засушенность, а… Неважно, это все равно в прошлом. Короче, рада, что ты жив, Атила. И что я жива, тоже очень рада. А Мишка?
– И он живой. Сейчас, подожди, мне надо помыться.
Оставив Яну сидеть на диване, Егор прихватил из шкафа сменную одежду, прошел в ванную. Стянул оболочку и минут десять с наслаждением стоял под тугими горячими струями, не забывая хорошенько работать намыленной мочалкой. Дважды почистил зубы. Извел полкоробки ушных палочек. Побрился. Потом еще минут на пять залез под душ. Растирался полотенцем, пока не покраснела кожа. Когда вышел, надев штаны и футболку, Яна сидела на стуле перед компьютером и просматривала новостные ленты.
– Пишут, игроки просыпаются, – объявила она. – А еще, что офисы «Русо-Вирта» оцеплены и там работают сотрудники ФСБ совместно со Службой Кибертерроризма. И еще… Слушай, а чего это у тебя? – Яна показала пальцем на инвалидное кресло у стены и приподняла брови.
Егор тоже посмотрел в ту сторону.
На ее лице возникло удивление – Яна вспомнила, как он упоминал, что калека…
Она привстала, когда лицо Егора странно изменилось, будто озарилось внутренним светом. Одновременно они перевели взгляд на его ноги.
Егор Атилов пошатнулся. Сделал шаг, второй. Колени подогнулись. В голове, будто молотом по наковальне, грохотало: он ходит. Ходит!
Он – ходит.
В реале – не в игре!
Мир поплыл, Егор завалился вбок. Яна бросилась к нему.
Он едва не упал, но отставил в сторону ногу – и перенес на нее вес тела. Яна схватила его за локоть, но Егор отстранился.
– Сам… Я сам.
Сделал шаг, второй. Еще. Теперь, когда Егор сам вспомнил о своем увечье, был шанс, что ноги снова откажут… Но нет – он шел. Не дыша, не моргая, уставившись перед собой. Миновал стол, обогнул стул. Яна сзади тоже затаила дыхание. Он двигался к цели, стоящей под стеной. Делал шаг за шагом, твердо и ровно, хорошо понимая: если не дойдет, упадет сейчас, то снова уже не встанет, ноги снова отнимутся, но если дойдет и сделает это…
Он все же дошел. И с размаху пнул кресло на колесах. Егор должен был ощутить боль, но ничего не почувствовал. Тогда он ударил другой ногой – сбоку, потом подцепил инвалидную коляску носком снизу. Она была тяжелой, но у него ведь сильные ноги, и теперь они слушаются его. Нет, не слушаются, они просто часть его тела, послушная, как руки и голова.
Он подбросил кресло в воздух, перевернул и стал наносить удар за ударом, свернул колесо с оси, погнул раму…
Через минуту кресло превратилось в груду металлолома, а ноги Егора под штанами покрылись синяками и ссадинами. Но ему было наплевать, главное, что с креслом покончено, символ его прошлой жизни уничтожен. Теперь он точно будет ходить.
Тяжело дыша, Атила повернул сияющее лицо к Яне, сделал несколько шагов от поверженного монстра и обессиленно опустился на стул. Поднялся, сорвал со стены фотографии женщины, которая его покалечила, разорвал напополам и бросил на то, что осталось от кресла.
И не успел отдышаться, как Яна вдруг оказалась у него на коленях, обхватила за шею и, наклонившись, поцеловала в губы.
– Круто!.. – выдохнул Егор через довольно продолжительное время, когда они наконец оторвались друг от друга.
– А ты круто кресло развалил.
– А то! Ты понимаешь, это чисто психологическое. В игре я забыл, что не умею ходить, там было не до того. И я…
– Нет смысла теперь об этом говорить. Все в прошлом, просто выбрось кресло на свалку. Слушай, а Большой, то есть Мишка… с ним связь есть? Он, кажется, упоминал, что в Швейцарии живет?
– Да, и он сказал мне свой ник в скайпе. Bolshoi_Mih.
Яна покачала головой:
– И почему вы, мужики, так любите, чтоб «большой»?.. Не понимаете, что для женщин это не самое главное… Ладно, сейчас.
Не вставая с его колен, она потянулась к клавиатуре, открыла в скайпе «контакты», забила ник в строчку поиска. Егор смотрел на изгиб ее спины, на талию и мысленно представлял, как они на диване… Надо только сбросить оттуда коробку от «Экстры» и диски…
Мишка ответил мгновенно, будто ждал. В чате скайпа забегал карандашик, потом возникло: «ALE! PRIVET!! U MENY TUT RUSSKOGO NA KLAVE NET! GOVORIM?»
Не дожидаясь подтверждения, он включил видеовызов.
Когда Яна кликнула на пиктограмму телефонной трубки, в окне скайпа возникло лицо. Конопатое, щекастое, добродушное… Рыжеватые волосы, нос картошкой, веселые глаза. Лицо старшеклассника.
– А-а-а, пацаны! – заорал Мишка. – Вы там?! Э, брателло, а она че, у тебя на коленях сидит? Эй, я тоже хочу! В смысле не чтоб я у тебя, а чтоб она у… Ну, короче, как вы там? А я, прикиньте, с батей поссорился в хлам! Позвонил ему только что на работу и сказал: все, я на физический поступать не буду, либо буду делать, что сам хочу, либо уйду из дома! Вечером он вернется, будет у нас разборка! У меня ж батя… строгий, а маманя его во всем слушается, он в ЦЕРНе по приглашению работает, большая шишка в физике и хочет, чтобы и я… Но я… короче, неважно, теперь я с ним разберусь! А у вас что?
– Все нормально, – сказал Егор. – В новостях пишут, игроки просыпаются. Читал?
– Ага, прочел только что.
Яна слезла с его коленей, подтащив второй стул, села рядом.
– Слушайте, – протараторил Мишка, – а я вот не понял, зачем Альфа игроков там запер? Чего хотел?
– Человеческую психологию изучал, – пояснила Яна.
– Чего?
Егор кивнул:
– Да, все правильно. Я уже под конец понял, на АЭС. Альфа изучал психику людей в кризисных ситуациях. Как мы действуем, как себя ведем, понимаешь? Чтобы лучше…
Яна продолжила его мысль:
– Управлять нами. Через новые шлемы «Русо-Вирта», через костюмы… Он бы подчинил ключевых политиков, бизнесменов, знаменитостей.
Она и Егор обменялись понимающими взглядами – приятно ощущать себя умными и со знанием дела просвещать брата своего меньшего, то есть большего, раскрывая перед ним подоплеку событий. Егор добавил:
– Сейчас приду, пить очень хочется, а ты всю воду из бутылки вылила.
В холодильнике он нашел минералку и выпил залпом треть двухлитровой бутылки. Пока никто не видит – стянул спортивки, рассмотрел свои ноги. Нормальные костыли, всё путем! Тощие, конечно, но это дело поправимое. Синяки сойдут, ссадины зарастут, а так… Он даже присел несколько раз, скосив глаза, потом забросил правую ногу на подоконник, ощупал ее.
Из комнаты доносились оживленные голоса. Натянув штаны, Егор достал из холодильника наполовину полную бутылку красного вина, оставленную теткой, и вернулся в комнату.
Яна, что-то втолковывавшая Мишке, оглянулась.
– И мне дай!
Сделав глоток, он протянул вино ей, она тоже выпила. Мишка в окошке вздохнул:
– А у меня тут нет бухла, батя даже пива не употребляет, типа, любой алкоголь убивает клетки головного мозга.
– Правильно говорит, – подтвердила Яна. И сделала еще пару глотков. Поставив бутылку на стол, обратилась к Егору: – Слушай, мы тут идею обсуждали, Миша предложил… Короче, сейчас ведь в играх, в разных виртуальных мирах часто происходят преступления. В сети, по телеку про это то и дело говорят. И не только преступления, но и всякие проблемы возникают, кризисы…
– Ну да, – согласился Егор. – Потому, что виртуал теперь включен в реальную экономику. Конечно, сразу увеличилось количество компьютерных преступлений, взломов виртуальных банков… Это естественно.
– Правильно, правильно, – перебил Мишка. – Но я не про то. Смотри… кто лучше всего в играх разбирается? Кто круче всех шпилит, и читит, и вообще… Вот кто?
Егор пожал плечами:
– В смысле, кто? Ну, игроки… люди…
– Молодежь! – закричал Мишка. – Подростки и даже дети! У нас, блин… – он постучал кулаком себя по лбу, – мозги более гибкие, так батя мой говорит. Мы легче всякое новое принимаем, быстрее ориентируемся. Получается, в Интернете мы, типа… важнее многих взрослых. Мы можем там крутые дела решать, какие в реале в жизни не решим, потому что тут взрослые заправляют, но в виртуале мы – не хуже взрослых, а то и лучше! Вот я предлагаю… Давайте создадим… Ну…
– Частное детективное агентство, – подсказала Яна.
– Ну, нет, не совсем детективное. Скорее… спецслужбу, что ли?
– Нет, спецслужбы всегда работают на государство, да и вообще…
– Агентство? – предложил Егор. – Агентство по решению…
– Сам ты агентство! – почему-то возмутился Мишка. – Агентства, это модельные всякие, они модой занимаются.
Егор удивился:
– Почему обязательно модой? А детективные? У тебя однобокое представление об агентствах. Ну ладно, не нравится агентство – пусть будет бюро.
– Во, бюро – нормально, – согласился Мишка. – А че за бюро?
– «Бюро по решению проблем»? – Яна на мгновение задумалась. – Или так: «Бюро по решению виртуальных проблем».
Но Мишка и тут не согласился:
– Почему же «виртуальных»? Да, они в виртуале происходят, а сами-то проблемы ни фига себе реальные!
– Ну, тогда «Бюро по решению реальных проблем в виртуале».
– Ну и что за… аббревиатура? БРРПВ? Фигня! Да и не нравятся мне эти «проблемы», они как… как решение сексуальных проблем – вроде мы бюро сводническое.
– Вот ты критик! – усмехнулась Яна. – Ну, что предложишь тогда?
Мишка зашевелил губами, прикидывая варианты. Егор сказал:
– Кризисы.
– Что? – хором спросили у него.
– Не проблемы, а кризисы. «Бюро по решению кризисов», БРК. А еще лучше – просто «Кризисное бюро».
Мишка, Яна и Егор уставились друг на друга – конечно, не напрямую, а посредством веб-камер.
– Класс! – наконец решил Мишка. – Кризисное бюро мне нравится. Кризисное бюро «Призма-12».
– Почему вдруг «Призма-12»?
– А я не знаю, но звучит круто. Ну ладно, ладно, давайте по-другому назовем, неважно.
– Это как раз важно, – не согласилась Яна. – Название – лицо компании. Предлагаю Кризисное бюро «ToyWars». «Игрушечные войны».
– Хорошо, можно и так. Картограф нас кинул, номера счета с паролем не дал, значит, мы сами деньги заработаем. Я тут решил: буду от родителей переезжать, и мне деньги нужны, вот.
– А чем заниматься будем? – спросила Яна.
Егор ответил:
– Всякие кризисы решать, проблемы в играх. Мне идея нравится вообще-то. Один кризис, с Альфой, мы уже решили…
В динамике щелкнуло, пискнуло, и раздался знакомый синтетический голос – тот, которым в игре говорил Картограф:
– Не совсем.
Все ошарашенно замолчали. Оказывается, в чате было уже не два-три участника. Четвертый, под ником Varham, сам подключился к разговору, хотя его никто не приглашал. Его даже не авторизовали в своих скайпах ни Мишка, ни Егор.
– Но как ты… – начал Мишка севшим голосом.
– Альфа жив, – перебил Картограф. – Мы уничтожили его часть, но не целиком. Он просто покинул «Сталкер-Онлайн». Но он жив, под его контролем Зигович и «Русо-Вирт»… Не думаю, что сейчас, после первого поражения, он развернет бурную деятельность, скорее, будет действовать скрытно. Тихо – но планомерно. И про вас он не забудет. Кстати, посмотрите в чате.
Яна наклонилась к монитору, Егор пододвинул стул ближе. В их общем с Мишкой скайповом чате (где теперь непонятным образом возник третий участник) были написаны два набора из цифр и букв.
– Это что? – благоговейно вопросил Мишка, и по голосу его стало ясно: он уже понял и только ждет подтверждения, чтобы окончательно возликовать.
– Счет на предъявителя в «Первом Объединенном Банке Островов Кровавой Дымки», – пояснил Картограф. – В «World of Warcraft». На счете – двести тысяч варкрафтских золотых дублонов. Они ваши.
Воцарившееся молчание затянулось. В окошке скайпа Мишка моргал, щурился и облизывался, и полное конопатое лицо его выражало целую гамму чувств.
Егор мысленно прикидывал курс. В мире Варкрафта – правда, в другом банке – у него есть небольшое сбережение. Двести тысяч золотыми дублонами – примерно полтораста тысяч кредитов. Лучше проверить. Он уже собрался открыть в поисковике страницу курсов игровых валют, но потом передумал – и так ясно, что денег куча.
Яна молча взяла со стола бутылку вина и надолго приникла к горлышку. Передала Егору, тот сделал несколько глотков. Мишка первым пришел в себя и задал вопрос, который пришел в головы всем троим:
– Слушай, Картограф, кто ты такой, а? Мне очень интересно знать. Кто ты, блин?!
– Вы могли бы догадаться, – после паузы ответил синтетический голос.
– Догадаться?
– Это довольно просто. Если вспомните все, что говорилось в игре… В любом случае я бы хотел присоединиться к вашей компании. Возьмете меня в свое Бюро?
Картограф, похоже, не сомневался, что открытие Кризисного Бюро – дело уже решенное. А Егор вдруг заметил то, чего не замечал раньше: в боковом окошке скайпа, где обозначались участники видеочата, появился третий квадратик. В первом был профиль Мишки, снятый на веб-камеру, во втором – просто аббревиатура: Е. А. Ее Егор использовал для своей аватарки в скайпе. А в третьем… Там кружилась белая спираль, похожая на схематическое изображение галактики, накрытая сеткой тонких линий, какими обычно изображали планетарную Сеть.
Странный, однако, аватар у Картографа…
И вдруг, именно в этот миг, он понял, кто такой Картограф. В голове с хорошо слышным щелчком сложилась вся картина…
Но почему?..
А может, этого человека на самом деле убили, то есть погибло его тело, но он успел перекачать сознание в Сеть? Другого объяснения просто нет. Вот так новость, вот так человек! Егор уже открыл рот, чтобы сообщить о своей догадке остальным, но тут Яна ответила на вопрос Картографа:
– Я не против принять тебя в команду. Почему нет?
…И что-то остановило Егора Атилова. Вместо того чтобы поделиться открытием со всеми, он просто кивнул. И тогда в далекой-далекой Швейцарии Мишка Зимин по прозвищу Большой сжал пухлый веснушчатый кулак, потряс им перед монитором и объявил всему миру:
– Ну, тогда держитесь! Мы начинаем Игрушечные Войны!
Читать бесплатно другие книги:
