Шпионские страсти Александрова Наталья

— А тогда ты один бы тут утонул! — Лола вдруг заревела и бросилась ему на грудь. — Ленечка, это ужасно! Мы утонем тут, в этом отвратительном подвале!

— Ну ладно, ладно, — отошел Маркиз, — я больше не сержусь за Аскольда.

— Ленечка, прости меня! — заныла Лола. И поцелуй перед смертью!

— Некогда, — отмахнулся Леня, внимательно наблюдая за водой, — не до поцелуев тут…

Вода достигла уже им до колен, они еле удерживались на столе. Из ржавых труб в стене по-прежнему хлестало. Вода тихо плескалась, только посредине комнаты Леня заметил небольшой водоворот. И, странное дело! — крысы срывались со стен, подплывали к этому месту и целеустремленно ныряли.

— Что это они делают? — удивился Леня.

— Да какая тебе разница! — Лола обиделась, что он не захотел ее поцеловать и надулась.

— Это ты зря, — серьезно сказал Маркиз, крысы — очень умные создания.

— Умнее тебя? — насмешливо спросила Лола.

— Да, потому что их много. У них коллективный разум. Лолка, когда пол был еще сухой, ты не заметила там люка или решетки?

— Кажется, что-то было… — неуверенно сказала Лола, — вот тут…

— Так какого черта ты молчала? — вспылил Леня и нырнул в нужном месте.

Он появился через минуту.

— Все в порядке, я снял решетку, ты пролезешь! Ныряй! Да не бойся, после люка там нужно пройти под водой десять шагов! Сможешь?

— Да я же на море родилась! — машинально ответила Лола и спохватилась. — Так мы можем спастись?

— Очень вероятно, — ответил Леня, подталкивая ее к краю стола. — Прыгай!

— Постой! — вскричала Лола. — Моя сумка!

Сумочка плавала неподалеку.

— Какого черта! — рассвирепел Маркиз. Тут жизнь в опасности, а она о сумке думает!

— Достань ее! — умоляла Лола. — Без нее я с места не тронусь!

— Да ты что — совсем с ума сошла? Какая-то сумка тебе дороже жизни?

— Это не просто сумка! — воскликнула Лола. — Там Пу И!

— Ну что за кретинка! — в сердцах крикнул Леня. — Мало того, что сама полезла в пекло, так еще и собаку с собой потащила!

Он подгреб к сумочке и вытащил ее из воды. Пу И сидел тихо, смотрел грустно, очевидно уже приготовился к смерти.

— Не бойтесь, мои дорогие, проскочим!

С этими словами Леня Маркиз покрепче прихватил сумочку с Пу И и отважно бросился в темную воду.

Леня вынырнул из ледяной воды, отдышался и огляделся по сторонам. В обе стороны от него тянулся бесконечный туннель, пол которого был залит водой.., точнее, не водой, а нечистотами. Запах в этом туннеле был такой, что хотелось немедленно зажать нос бельевой прищепкой.

Однако сейчас были вещи, волновавшие Леню гораздо больше отвратительного запаха.

Во-первых, его волновало то, что Лола все еще не показалась из-под воды.

Маркиз поставил сумку на край бетонного ограждения, оттуда сейчас же показалась перепуганная мордочка Пу И. Песик ошалело огляделся, выплюнул огромное количество воды и обиженно заскулил.

— Подожди здесь немного и не капризничай, — строго проговорил Леня и снова нырнул в холодную воду.

Проплыв под водой несколько метров, он увидел Лолу. Девушка медленно двигалась ему навстречу, широко открыв круглые от ужаса глаза и цепляясь за выступы стены.

Леня схватил ее за руку и что есть сил потащил за собой по подводному коридору. Еще несколько секунд — и он вытолкнул ее на поверхность.

Лола широко открытым ртом глотнула воздух, закашлялась и едва снова не ушла под воду.

Леня вытолкнул ее на бетонный пол, выбрался следом и нагнулся над своей подругой, собираясь сделать ей искусственное дыхание по методу «рот в рот».

— Это еще что за новости? — едва слышно проговорила Лола, отстранившись. — Дорогой, прежде чем приставать к приличным девушкам, тебе нужно поменять одеколон!

— Никто к тебе не пристает, — обиделся Маркиз. — Могла бы и поблагодарить, я тебя только что вытащил из воды! Да, пожалуй, искусственное дыхание, судя по твоей реакции, уже не нужно. Кстати, мой одеколон тут ни при чем, здесь и без него так пахнет. Мы с тобой, дорогая, не в райском саду!

— Да? — Лола приподнялась на локте. — А я уж было подумала, что мы уже на том свете…

Впрочем, действительно, вряд ли там так пахнет! Где это мы?

— В городской канализации, не без ехидства сообщил подруге Маркиз.

— С чем я тебя и поздравляю, — сморщившись, проговорила Лола и села. — И себя, конечно, тоже. А где Пу И?

— Вот твой ненаглядный, — Леня пододвинул к ней сумку, из которой выглядывал несчастный песик.

Он выглядел самым жалким образом: мокрый, со слипшейся шерсткой, дрожащий от холода…

Лола схватила своего любимца, прижала к груди и осыпала поцелуями.

— Пуишечка, дорогой, — приговаривала она. — Какое счастье! Ты жив! Теперь мне ничего не страшно!

Пу И недовольно отстранился от хозяйки и громко чихнул.

— Он простудился! — в ужасе воскликнула Лола и вскочила на ноги. — Он заболел! Его нужно немедленно показать врачу!

— Думаю, он просто наглотался воды, — ответил Маркиз, выжимая свою одежду. — Кроме того, ему не нравится здешний запах.., как и нам с тобой. А насчет врача.., для начала нам нужно отсюда выбраться! Так что пойдем скорее. Кстати, так мы хоть немного согреемся.

И он двинулся по узкому бетонному козырьку, протянувшемуся вдоль туннеля над самым краем зловонной воды.

Лола подхватила Пу И и торопливо зашагала следом за своим компаньоном.

— Хочешь, я его возьму? — предложил Леня, приостановившись.

— Нет, — Лола еще крепче прижала песика к груди. — Я не могу доверить его тебе! Кроме того, мне и самой с ним не так страшно!

Они двинулись дальше в молчании, изредка прерываемом тоненьким поскуливанием песика.

Впрочем, не только эти звуки раздавались в темноте вокруг них.

Еще был слышен тонкий, но очень неприятный писк, и шорох множества маленьких лап.

— Леня, — раздался испуганный голос Лолы, здесь крысы!

— Само собой, — равнодушно отозвался Маркиз. — Где же им еще быть, как не в канализации? Это еще что, говорят, здесь даже крокодилы водятся! Так что у нас с тобой еще все впереди…

— Крокодилы? — истерично вскрикнула Лола. — Да здесь крысы размером с крокодила!

И у них глаза светятся! Леня, я больше не могу!

Я боюсь! Ты же знаешь, как я боюсь крыс!

— Ну, что я тебе могу предложить? Если закрыть глаза, ты можешь оступиться и упасть в воду.., то есть в то, что здесь течет.., а там крыс еще больше…

— Ты это нарочно? — воскликнула Лола, чуть не плача. — Никогда не думала, что ты такой жестокий!

— Постой, — в голосе Лени послышалась явная радость. — Кажется, мы добрались до выхода!

Он остановился около стены и показал Лоле на торчащие из нее железные скобы, по которым, как по лестнице, можно было подняться к потолку туннеля.

— Я полезу первая, — заявила Лола, оглядываясь на светящиеся в темноте крысиные глазки. — Чтобы скорее выбраться отсюда…

— Я тебя понимаю, — ответил Маркиз. И, как воспитанный человек, охотно пропустил бы вперед. Но на этот раз первым придется идти мне, чтобы открыть люк. Тебе с ним просто не справиться.

И он ловко полез по железным скобам.

На этот раз Лолу не пришлось торопить, она как обезьяна карабкалась вслед за своим компаньоном, прижимая к груди Ну И и в ужасе косясь на снующих внизу крыс.

Леня быстро добрался до края лестницы, уперся плечом в тяжелый люк, закрывавший выход из туннеля и сдвинул его в сторону.

Он выбрался наружу, протянул руку Лоле и помог ей подняться следом.

Они радостно вдохнули свежий ночной воздух.

— Неужели все позади? — радостно воскликнула Лола и повалилась прямо на землю, заросшую густой пыльной травой.

— Все будет позади тогда, когда мы доберемся до дома, — остудил ее Леня, оглядываясь по сторонам.

Они были на пустыре, на краю заросшего травой склона, спускающегося к воде.

— Я круто извиняюсь, — послышался рядом хриплый голос. — У вас костюм в полосочку, не дадите случаем папиросочку?

Леня оглянулся и увидел коренастого оборванного типа с лицом, до самых глаз заросшим густой черной щетиной.

Бомж подошел еще ближе и вдруг остановился как громом пораженный и повел носом, принюхиваясь.

— Ох, мать грузопассажирская! — проговорил он то ли в крайнем удивлении, то ли в немом восхищении. — Московская — Каширская!

Это не от вас ли, круто извиняюсь, таким ядреным запашком шибает?

— А что, коллега, — осведомился Маркиз, — у вас к такому изысканному аромату идиосинкразия?

— Чегой-то? — бомж невольно попятился. Иностранцы, что ли? Вот бог ночку послал!

— Почему иностранцы? — обиделся Леня. Мы свои, родные.

— А тогда, ядрена картона, что ж ты выражаешься как неродной? По-русски не умеешь?

— Умею, дядя, умею! — успокоил его Маркиз. — Я тебе говорю — ты че, блин, никогда такого шмона не нюхал?

— Во, тепереча вижу, что свои! — бомж довольно расплылся. — Почему не нюхал? Еще как нюхал! Еще и не такое! Когда Васька-Полстакан на прошлую Пасху сапоги снял, еще, мать квадратно-гнездовая, не так шмонало!

Собаки, и те на хрен разбежались! Птицы, которые поближе подлетели, прям попадали!

— А ты, дядя, как же — выдюжил?

— А мне, мать двойная-осевая, все до соседнего забора! Мне, круто извиняюсь, не привыкать! Я тех птичек, что попадали, подобрал да в котелок! Хорошего супчика мы тогда с Полстаканом похлебали!

— А чего ж ты, дядя, от нас тогда так шарахнулся?

— А это я, круто извиняюсь, больше от удивления! Поглядел — с виду вроде лохи как лохи, а запашок — как будто только что прямиком из вокзального гальюна вынырнули!

— А вот тут вы, коллега, недалеки от истины! — грустно проговорил Маркиз.

— Ну что ты, мать твою садово-огородную, опять за старое? — пригорюнился бомж. — Опять разучился по-русски лопотать?

— Пардон! — Маркиз приложил руку к сердцу. — Я, блин, говорю — ты, дядя, в самую точку попал! Мы сюда, можно сказать, прямо из самого.., этого самого и прибыли! Так что, дядя, если у тебя есть где обсушиться — наша благодарность не будет иметь ни границ, ни берегов!

— Обсушиться — это можно, — солидно кивнул бомж. — Обсушиться — это запросто. Тут у нас с Полстаканом близехонько как раз эта… президенция имеется! — И он двинулся вверх по склону, поманив новых знакомых вслед за собой.

— А что, дядя, — осведомился Маркиз, догоняя своего провожатого, — как тебя звать-то?

— Звать-то меня просто, — ответил бомж. Хоть свистни, хоть пальцем помани. Мы люди не гордые. А кличут меня просто — Карбюратором.

— Ничего себе! — удивился Маркиз. — За что же это тебя так окрестили?

— А вот это, мил человек, до тебя не касаемо! — бомж неожиданно обиделся. — Я ведь, мать твоя монетизация, тебе всяких разных вопросов не задаю? Вижу, люди в дерьмеце чуть не утопли — ну так до меня это не касается! Мало ли чего им там понадобилось? Может, дело какое, или просто так — гуляли…

— Ну, извини, дядя, я тебя обидеть не хотел! — примирительным тоном проговорил Леня.

Впереди из темноты показалось что-то вроде индейского вигвама. При ближайшем рассмотрении жилище оказалось всего лишь грудой пустых картонных коробок и пластиковых ящиков. В самой середине этой груды имелся лаз, завешенный мешковиной. Позади этого удивительного строения потрескивал небольшой костерок, возле которого суетилась темная сутулая фигура.

— Когой-то там черти несут? — осведомился человек у костра, подслеповато вглядываясь в темноту. — Ты, что ли. Карбюратор?

— Я, Полстакаша, я самый! И со мной гости! Принимай!

— Вот те нате, хрен в томате! — оживился Полстакан. — Явились, не запылились! И никак одна баба? Это ж надо — и выразиться при ней нельзя, как душа требует!

Возле костра валялось что-то лохматое, что Леня сначала принял за старый полушубок.

Однако «полушубок» пошевелился, поднял голову и оказался довольно большой, сильно потрепанной собакой совершенно неопределенной породы. Собака пригляделась к новым гостям, повела носом и чихнула.

— До чего я дожила. — вполголоса проговорила Лола. — Даже бродячие собаки приходят в ужас от моего запаха и внешнего вида!

Жизнь кончена! Я уже никогда не стану такой, как прежде! Мне хочется саму себя спустить в унитаз, и только две вещи останавливают меня…

— Какие же? — поинтересовался Маркиз.

— Забота о Пу И, — горячо и взволнованно ответила Лола. — Что с ним станет без меня?

Кто о нем позаботится? Он окажется на улице и вот так же, как эта собака, прибьется к каким-нибудь бомжам…

— Хватит мелодрамы! — остановил ее Леня. Я уже все понял. Но это — только первое, что тебя останавливает. А ты говорила о двух причинах. Какая же вторая?

— Отсутствие унитаза, — честно призналась Лола:

— Ну, гости дорогие, — Карбюратор придвинул к костру два ящика и указал на них, — присаживайтесь, я круто извиняюсь! У Полстакана как раз супчик сварился, так что угощайтесь!

Лола осторожно пристроилась на ящике, протянула озябшие руки к огню и с испугом взглянула на подозрительное варево, булькавшее в котелке над костром. Принюхавшись к исходящему от котелка запаху, она вежливо отказалась.

— Как же нам до дому-то добраться? — спросила она у Маркиза, поворачиваясь к огню то одним, то другим боком. — В таком виде нас ни один водитель не посадит! Разве что ассенизатор., а пешком идти — нет никаких сил… да и потом, если встретим милиционера… Он нас тут же заберет.., до выяснения.

— Это вряд ли, — задумчиво проговорил Маркиз. — Ближе чем на десять метров к нам ни один мент не приблизится!

Он немного помолчал и добавил:

— А жаль, что мы не в деревне!

— Это еще почему? — подозрительно осведомилась Лола.

— Тракторист бы нас подвез, — совершенно серьезно ответил Маркиз. — В прицепе с навозом.

— Ужасный человек! — закричала Лола. — Вместо того чтобы думать, как нам отсюда выбраться…

— Вот почему я и не женился, — проговорил Карбюратор, снимая с огня котелок и сочувственно поглядев на Маркиза. — Бабы, они кого хошь достанут! У них язык исключительно для этой цели приделан!

— Мужики, — обратился к бомжам Маркиз, немного согревшись. — А телефона у вас тут поблизости нету?

— Может, тебе еще и ванну? — оскорбился Полстакан. — Ну, люди, хрен на блюде! Все им мало, все им чего-то еще надо! Телефон! Мы, может, потому с Карбюратором и бомжуем, чтобы никаких тебе телефонов! Чтобы полный покой! Верно, Карбюратор?

— А тож! — подтвердил второй бомж. Собака почесала задней лапой за ухом, явно выражая согласие с мнением хозяина.

— Телефон? — вдруг задумчиво проговорила Лола. — Кажется, у меня был телефон.., там, в сумке, под Пу И…

— Так чего же ты молчишь? — заволновался Леня. — Доставай свой телефон.., правда, я не думаю, что он работает после всего, что нам пришлось преодолеть, но проверить нужно.

Лола полезла в сумку. Оттуда донесся недовольный визг Пу И, который после всех перенесенных треволнений тихонько заснул. Услышав его голос, собака снова подняла голову и с интересом уставилась на сумку.

— Эй, ты чего так смотришь? — испуганно прикрикнула на нее Лола. — Нечего так смотреть! Пуишечка, детка, не бойся! Я не дам тебя в обиду!

Пу И, кажется, нисколько не боялся. Он высунул морду из сумки и принялся переглядываться с собакой. Лола пошарила под ним и вытащила мобильный телефон.

— Вот, — она протянула аппарат Лене. — Попробуй., я, конечно, ни за что не ручаюсь…

Леня с удивлением уставился на аппарат, нажал пальцем на кнопку и восхищенно проговорил:

— Работает! Вот ведь делают вещи! Надо будет связаться с фирмой и сообщить, что эта модель выдержала купание, причем не только в воде, но и в дерьме! Думаю, на такое они сами не рассчитывали!

Он набрал номер своего старого знакомого по кличке Ухо. Ухо как никто другой разбирался в машинах и мог в самые сжатые сроки достать любое транспортное средство, от инвалидной коляски до лунного трактора и от бронетранспортера до гигантского карьерного грузовика.

— Ухо, срочно нужна твоя помощь! — проговорил Маркиз, едва услышал сонный голос приятеля. — Приезжай… — и он назвал ближайшие к стойбищу бомжей ориентиры.

— Маркиз, ты на часы-то смотрел? — отозвался Ухо, с трудом подавив зевок. — Ну ладно, через полчаса буду…

— Только машину возьми попроще.., и погрязнее, — предупредил его Леня. — В общем, такую, какую не слишком жалко!

— Понял, — Ухо усмехнулся.

Не прошло и двадцати минут, — как в нескольких метрах от картонного вигвама затормозил сверкающий серебристым лаком новенький «Мерседес». Ухо выглянул в опустившееся окошко, окинул взглядом и позвал своих друзей. Маркиз поблагодарил гостеприимных бомжей и направился к машине.

— Я ведь тебе говорил — возьми что-нибудь попроще! — укоризненно проговорил он, усаживаясь на мягкое сиденье из светлой кожи и помогая устроиться Лоле. — Ты же видишь, мы с Лолкой.., после некоторых приключений, и теперь этот запах останется здесь надолго…

— Вот и отлично, — плотоядно усмехнулся Ухо. — Ты что, думаешь, это моя машина? Вот уж фиг! Это Ленчика машина, соседа! А он ее всегда под моим окном ставит. Я его сколько раз предупреждал! Так что пускай теперь нюхает. Это ему от меня будет на добрую память.

Он выехал на проспект и спросил:

— Вас куда забросить — домой?

— Нет, на прием в английское консульство! — проворчала Лола.

— А че — у них так поздно приемы? — осведомился Ухо.

— Да ты что — не соображаешь? — вскипела Лола. — Ну куда мы еще можем в таком виде?

Конечно, домой!

— Ну, ты не сердись, — покосился на нее Ухо. — Я спросонья шутки как-то плохо понимаю…

Он высадил друзей перед подъездом и отправился к себе домой — досматривать очень интересный сон про международные автогонки.

Леня своим ключом открыл дверь подъезда, и компаньоны, стараясь не шуметь, поднялись по лестнице. Остановившись перед дверью, Леня вдруг замер и настороженно прислушался.

— Ленечка, ну что ты, — недовольно проговорила Лола. — Ну давай же скорей.., так хочется домой, сбросить с себя все это и погрузиться в горячую ванну…

— Подожди, — отмахнулся Маркиз. — У меня какое-то предчувствие.., что-то здесь не так…

— Что еще за предчувствие, — проворчала Лола. — С каких пор ты стал верить этой ерунде?

— Это не ерунда, это интуиция! — ответил Леня. — Если хочешь — чутье! И я привык к нему прислушиваться.., оно уже не раз меня выручало в самых сложных ситуациях…

— Чутье? — Лола расхохоталась. — Какое может быть чутье, если от нас с тобой так ужасно пахнет! Это воспоминание о канализации забивает все остальные запахи!

— Ну, как знаешь! — Леня покачал головой и бесшумно вставил ключ в замочную скважину. — Только не говори потом, что я тебя не предупреждал!

Он открыл дверь и беззвучно проскользнул в квартиру.

Лола последовала за ним.

Теперь и она почувствовала, что в их квартире кто-то есть.

Впрочем, что там — почувствовала! Со стороны кухни доносились негромкие, но вполне явственные звуки — шаги, поскрипывание мебели, звон чашек…

— Может быть, это звери шумят? — едва слышно прошептала она на ухо Маркизу.

— Ага, — ответил тот одними губами. — Перришон разливает чай, а Аскольд двигает мебель…

Он схватил стоявшую в углу тяжелую трость черного дерева и крадучись двинулся к кухне. Лола, затаив дыхание, следовала за ним. Теперь страх перед неизвестным злоумышленником стал сильнее всех остальных ее чувств — даже сильнее желания поскорее погрузиться в горячую ванну.

Леня свернул за угол, занес над головой приготовленную для удара трость и.., замер на месте.

Посреди кухни, спиной к вошедшим, стоял крупный, немного сутулый мужчина с покатыми медвежьими плечами, в котором Леня узнал своего связного Михаила Потапова.

Михаил наливал чай из заварного чайника в крупных оранжевых розах в большую желтую кружку с памятной надписью: «Выпускнику циркового училища на память от администрации». При этом он тихонько напевал:

— Наша служба и опасна и трудна, и на первый взгляд как будто не нужна…

— На второй — тоже, — громко проговорил Леня.

Михаил обернулся на его голос и хотел было что-то сказать, но Маркиз, не раздумывая, отбросил трость и ударил его кулаком по физиономии.

— Бр-раво! — донесся откуда-то сверху хриплый пиратский голос Перришона.

Леня поднял голову и увидел попугая под самым потолком, на шкафу. Рядом, на высоком холодильнике, с мрачным и недовольным видом восседал Аскольд.

— Бр-раво! Ур-ра! — снова заорал попугай. Гр-ром победы р-раздавайся!

Михаил, схлопотав по морде, не слишком пострадал, но скорее обиделся. Попятившись и прикрывшись кулаками от новых ударов, он проговорил:

— Бондарев, ты чего? Сдурел, что ли?

— Ты еще спрашиваешь? — Маркиз попробовал повторить свой удар, но на этот раз противник был начеку и ловко увернулся.

— Скажи спасибо, что я не пришиб тебя тростью! — проговорил Маркиз, пытаясь провести свой коронный удар слева.

Однако Михаил находился в хорошей форме и снова сумел увернуться от удара.

— Да что ты разошелся, Бондарев? — проговорил он, отступая за шкаф, откуда за поединком с восторгом наблюдал попугай.

— Кто этот человек? — выкрикнула Лола, наконец придя в себя и драматическим жестом указав на ночного гостя. — Что он делает в нашей квартире в такой поздний час? Как он сюда попал? И почему он называет тебя Бондаревым?

— Ну, насчет последнего… — начал Леня, в то же время делая обманное движение и пытаясь достать Михаила кулаками. — Ты же знаешь, очень многие известные творческие люди берут псевдонимы.., многие выдающиеся актеры… Остужев, например… Станиславский.. Смоктуновский…

— Смоктуновский? — удивилась Лола. — Ты что-то путаешь! У него была настоящая фамилия !

— Может быть, — Маркиз не стал спорить. А на все остальные вопросы я ответить не могу.

Спрашивай у него сама.

— Я отвечу! Я на все отвечу! — воскликнул Михаил, повернувшись к Лоле. — Только пусть он прекратит…

Договорить Потапов не успел, потому что Маркиз, воспользовавшись этим удобным моментом, сделал ловкий выпад и заехал ему кулаком в левый глаз.

— Ур-ра! — заорал попугай, хлопая крыльями, и перелетел со шкафа на холодильник, к большому неудовольствию Аскольда. Кот зашипел на Перришона и неохотно отодвинулся.

— Вот тебе! — выкрикнул Маркиз. — Еще хочешь?

— Да в чем дело? — Потапов огляделся по сторонам и приложил к подбитому глазу банку с вареньем.

— Во что ты меня втянул? — спросил Маркиз значительно тише. — Лучше признавайся!

Он придвинул стул и уселся, уставившись на ночного гостя снизу вверх. — На этом дурацком дефиле меня чуть не угробили!

— И меня тоже! — напомнила о себе Лола.

— Ну, ты-то попала в неприятности исключительно по своей собственной вине, — отмахнулся от нее Маркиз. — Нечего было устраивать за мной слежку…

— К тебе подошел мой человек? — озабоченно осведомился Потапов.

— Еще как подошел! — взорвался Маркиз. — Этот твой человек оказался киллером! Международным убийцей! Мэри-Джейн Сильвани, она же Зульфия Фаттах, она же Кармен Сальваторес…

— Не может быть! — Михаил побагровел и в ужасе уставился на Маркиза.

— Она же Ингрид Бьернсен, — как ни в чем не бывало продолжал Леня. — Я едва унес от нее ноги!

— К тебе должна была подойти наша сотрудница!

— Рыжая такая? — проговорила Лола, которую посетило внезапное озарение. — Длинноногая тощая моделька?

— Ну да, — повернулся к ней Михаил. — А что?

Вы ее видели?