Фатальное колесо. Дважды в одну реку Сиголаев Виктор

Глава 13

«Мы верим твердо… в героев спорта»

– Значит, опорный прыжок, перекладина, ну и произвольная программа, куда без нее… – Сергей Владимирович выдавал информацию, не отрываясь от какой-то писанины.

Это вместо «Здрасте».

Или хотя бы: «Благодарю тебя, наш замечательный сотрудник, за то, что так легко, походя вычислил этих французских злопыхателей».

А он – какие-то непонятки на гимнастическую тему. Любит наш дорогой начальничек туману напустить и помудрить многозначительно, хлебом не корми. Почему-то вспомнились загадочные взгляды Ирины, которые она бросала в мою сторону не далее как минут двадцать назад. Так она тоже что-то знает!

Я вытащил из-под обшарпанного стола растрескавшийся табурет и плюхнулся на него, косясь на Сан-Саныча, который рядом что-то выколдовывал над общевойсковой радиостанцией. Вон они где все расположились! Устроили мини-КП в невзрачной сараюхе на территории морпорта.

Ну так что там с гимнастикой?

– Не нравится мне опорный прыжок, – начал я умничать, типа «да все я знаю, давайте поиграем в вашу игру». – Кольца – вот это круто! Вот это я понимаю!

– По возрастной категории кольца не подходят. С десяти лет, по правилам соревнований. А опорный для первоклассников – по упрощенному варианту. Не беспокойся.

Я поерзал на табурете, рискуя ближе познакомиться с местными занозами.

– А что, пора уже беспокоиться? Ладно, сдаюсь. Может, объяснит мне кто-нибудь, что тут вообще происходит?

Козет оторвался от пощелкивающих резисторов:

– Выступать будешь. От спортобщества «Чайка». На детских и юношеских соревнованиях по спортивной гимнастике.

– Чегой-то?

Сан-Саныч хмыкнул:

– Спроси лучше – когдай-то.

– Так не говорят нормальные люди, черт нерусский. Впрочем… ну когда?

Шеф наконец оторвался от писанины:

– Так. Я на совещание. По гимнастике. Козет все объяснит. Соревнования через неделю. Приурочим к «Мемориалу Памяти». И двадцать девятой годовщине со дня Великой Победы. – Сергей Владимирович хмыкнул: – Глядишь, еще и в традицию войдет. Родоначальником станешь.

Я ошарашенно хлопал глазами:

– «Приурочим»? «В традицию»? Это что – мы операцию какую-то готовим?

– Все. Вечером встречаемся в спортзале. Покажешь, что наработали.

И исчез… ветром гонимый…

Я выразительно стал рассматривать Сан-Саныча.

– Короче, так, – не выдержал он немого допроса с пристрастием. – Маме своей спасибо скажи. Она сегодня утром посетила Дворец пионеров. На предмет – сына повидать. Чадо узреть свое спортивное, которое мается в физкультурной ссылке. В лагере пионерском под названием «Ласпи». И была твоя мама ну очень настойчивой. И очень убедительной…

Вот это как раз понятно. С мамой не забалуешь.

– А при чем тут соревнования?

– Ну так ее на соревнования и пригласили. В «Ласпи». На тебя полюбоваться. Как ты в красивых трусах и белых чешках на перекладине будешь корячиться. В борьбе за чемпионский титул.

Я что-то начал подозревать. Осознавать, так сказать, масштабы бедствия.

– А скажи мне, Сан-Саныч, дорогой, разъясни мне, бестолковому, как так эти самые соревнования так своевременно нарисовались? Ну прямо тютелька в тютельку. Ни раньше ни позже…

– А они ничего и не «рисовались». Это Пятого идея – устроить гимнастические состязания в «Ласпи». Вернее, если точно – это вообще-то твоя идея. Когда ты родителям лапшу вешал. Не запамятовал? А Пятый только реализовал твои фантазии. Мечты твои детские. В натуре.

– В архитектуре… Да вы совсем охренели! Чтобы маму успокоить – целое мероприятие замутить! Это что ж получается – со всего города людей дергать. Спортсменов, тренеров, судей, всяких там медиков. Слушай! А ведь сезон в пионерлагере не открылся еще! Выходит, весь лагерь нужно на уши ставить? Вместе с городом.

Козет пожал плечами.

– Ну да. Только не с городом, а с областью. Областной чемпионат по спортивной гимнастике. А чего здесь такого? Раз надо, значит, надо.

– Вы сумасшедшие люди. Таков мой диагноз. Вам всем нужно лечиться. Электричеством. Берешь два пальца – и в розетку. И быстро, и эффективно. И окружающие не мучаются.

– Кстати, об окружающих. Вместе с твоей мамой в «Ласпи» приедет весь твой класс. Первый «А». Твоя классная руководительница, директор, завуч. Это же такое событие для школы!

У меня что-то заклинило в горле, и вместо возмущенного вопля наружу вырвался лишь сиплый «бульк».

– И по этому поводу ты займешь не первое, а третье место в индивидуальном зачете. Для натуральности. Вроде как и призовое, но не так значимо. Чего-чего? Чего булькаешь-то?

– Кх-хм… Блин! Понял я…

Ну да. Я действительно понял дьявольскую задумку нашего шефа.

Значит, не только мне не давала покоя странная попытка неизвестных злоумышленников поближе познакомиться с моей персоной. И наш начальник одним изящным движением грохнул сразу двух зайцев – успокоил моих родителей и вылепил из меня чудесную подсадную утку, которая своим кряканьем должна переполошить все близлежащие окрестности. Включая мою школу…

– Ну вы и монстры, – осталось мне только признать очевидное. – А что показывать-то будем?

– А вот об этом ты, родной, не беспокойся. – Козет чуть ли не ручки стал потирать от предвкушения грядущих тренировок. – Вот и пригодятся тебе твои прыжочки, танцор ты наш неприкаянный…

Разбег, наскок, толчок, полет, фиксация. На исходную.

Разбег, наскок, толчок, полет, фиксация. На исходную.

Тоска.

Программа выступления, включая опорный прыжок, была готова через два дня. Без напряга. Теперь же в течение целой недели приходилось долбить «легенду» – участвовать в совместных тренировках детской группы претендентов на чемпионские награды. Что бы вы, юные гимнасты, делали без КГБ? В смысле – если бы не Пятый, пришлось бы вам, детишки, еще полгода ждать до планового чемпионата. Который обычно проводили к Октябрьским праздникам. А так – прокатила оригинальная «инициатива» от чекистов: приурочить все эти спортивные дела к Дню Победы. Иезуитская находчивость!

Разбег, наскок…

Скукотища!

По моему малолетству – опорный прыжок в самой упрощенной версии: после толчка – лишь один переворот в воздухе. Который даже не сальто. Потому как без группировки. Крутнешься вяло в воздухе как макаронина – и уже на матах. Так и хочется завопить по-детски (в конце концов, ребенок я или нет): «Я круче могу!» Ан нельзя. Не укладывается в реалии сопливых возможностей.

Тем более не исключено, что меня уже здесь наблюдают.

Спортзал во Дворце пионеров – проходной двор. На втором уровне предусмотрена своеобразная галерейка для зрителей, такой узенький балкончик, вход на который с третьего этажа здания, где находится театральный кружок и секция народного танца. Любой может закосить под родителя. Разумеется, всех посторонних отслеживают и устанавливают, тем не менее…

Нужно сказать, что Пятый с размахом позаботился о широкой рекламе моего участия в этой спортивной вакханалии. Через маму (а у нее с распространением не заржавеет), через школу, через двор, и даже в местной городской газете промелькнул соответствующий анонс. К моему облегчению – без озвучивания персоналий. Но кому надо – два плюс два сложат.

Вопрос только – кому же все-таки это надо?

И вопрос этот пока остается болезненно открытым. Туманным. С каким-то привкусом алогичности, иррациональности мотивов. Почему первоклассник? За какие такие заслуги? И зачем? Че вам надо-то от меня, любезные?

Странно все это.

– Носок! Носок тяни! Кор-ряга! Вот так. Еще давай.

Это Козет уже гоняет меня по ковру. С вольными упражнениями, которые составила для меня Ирина. Эксклюзивно. Как специалист по художественной (!) гимнастике. Надо ли говорить, что в наборе отрабатываемых мною движений теперь явно усматриваются милые кокетливые ужимки, якобы придающие выступлению дополнительный артистизм. И потенциальные проценты баллов. Спасибо вам, чудесные наставники мои!

– Руку! Руку плавнее в этом месте. Повтори! Мягче изгиб! Еще мягче. Волну давай! Волну мне изобрази, ихтиандр папин!

Сволочи…

Зато пока тело послушно исполняет все предписанные издевательства, голова работает в другом направлении.

Что же у нас получается?

В качестве потенциального злодея можно пока смело обозначить того самого белобрысого негодяя, который затащил меня в подвал и помог татарскому мальчику Тохе начистить обидчику его наглую репу. Почему я уверен, что это Тоха? Здесь все просто. Тут и прощальный взгляд на ристалище, и традиции пацанской вендетты, ну и… комбинезончики. В которые были одеты и Белобрысый, и Тохин брательник. Что вроде бы как протягивает не нащупанную пока нами ниточку на территорию инфекционного отделения городской больницы.

М-да, здесь пока глухо.

Тем не менее Белобрысый вновь нарисовывается на моем горизонте. В группе подтанцовки местных валютчиков возле Внешпосылторга. И не просто нарисовывается, а, продолжая художественную тему, четко срисовывает меня в компании «веселой семейки», несмотря на то что я был под гримом. А это, на секундочку, уровень! Как результат – персональная погоня гоблинов за мной во дворе «Березки» и визит ко мне домой странных фальшивых сестричек с непонятными целями. И если в первом случае гоблины меня ничем не удивили – с традиционной тупизной, знакомой нам еще по девяностым, все провалили, – то вторая акция вновь заставила задуматься о профессионализме противника. Здесь и оперативность, и подготовочка, и исполнение – не придерешься. А какая задумка великолепная – задействовать псевдоодноклассницу! Свежо, оригинально, дерзко. И самое важное, два капкана – возле «Березки» и дома – были расставлены практически одновременно. И в фантастически короткое время. Один в качестве «лома», другой в качестве «приема». Такое ощущение, что сработала целая организация. Из пушки по воробью. Только не мелковата ли птичка?

Или я чего-то недопонимаю.

Как, впрочем, и мои соратники по невидимому фронту.

Недаром Пятый так мощно среагировал на подвернувшуюся из-за прихода моей мамули оригинальную возможность потрусить перед носом потенциального противника моей бренной тушкой. Уважаю. Моментально ухватил суть, просчитал и выдал продукт на-гора. Осталось только качественно исполнить. Есть только вопрос – а чего, собственно, Пятый добивается? Какой результат хочет или, по крайней мере, предполагает получить? Не посвятил. А может быть, и сам того не знает. По наполеоновскому принципу: «Главное – ввязаться в драку, а там посмотрим». Успеем ли посмотреть?..

Не нравится мне это.

Шлеп!

Черт. Недокрутил немного. Есть приход на пятую точку! Это мне тоже не нравится. Как и тренеру, который, недобро оскалившись, двигает уже в мою сторону.

– Ну и что это было?

– Извини, Саныч, задумался…

– Ни фига себе! Чего-чего ты сделал?

– Ладно. Проехали. Давай повторю.

– Да уж сделай одолжение! Вообще-то послезавтра выступать уже. А ты здесь Лявониху на заднице исполняешь.

Я прыснул.

– Слушай, Козет, а ты откуда про Лявониху знаешь? Не. Не так спросил. А чего это такое – «Лявониха»?

Сан-Саныч оглянулся растерянно.

– Ты чего это позывные светишь в людном месте? – попытался он перевести стрелки. – Знаю, раз говорю. Не один ты здесь такой умный. А ну марш на исходную, «лявониха»…

– Як скажаш, шанойны гаспадар, як скажаш[3]…

Танцевальный зал!

На третьем этаже народники готовят концертную программу. Будут с нами выступать в «Ласпи». Черлидинг советского розлива. С фольклорным колоритом союзного этноса – камаринская, гопак, лезгинка, лявониха…

Получается, мой сэнсэй и там уже успел оттоптаться. Даже название танца выучил – значит, заинтересовало его там что-то. Или кто-то…

Запомним пока на будущее.

Ладно, на чем я остановился, в смысле приземлился? На неопределенности предстоящих результатов нашей авантюрной операции. Так-так-так. И кстати, человек будущего, может, попробуешь сообразить на опыте криминальной России – кто же это может нам противостоять?

Ну всяко уж не иностранные шпионы, несмотря на уровень. Слишком уж много уголовников в теме. Барыги? Вряд ли. У фарцы нет единого цеха, значит, и нет серьезных профи в областях, не касающихся экономических преступлений. Фальшивомонетчики? Не думаю. «Гравера» – это элита. Сильно законспирированная и сама в себе. Штучный товар. Стаями не работают. Контрабандисты? Ближе. Тем более что фальшивые боны, которые мы обнаружили, скорей всего, родом из Турции. И они могут работать в связке с фарцой. По своеобразному субподряду. И Белобрысый крутился именно рядом с валютчиками.

Все равно мелковато.

«Авиаторы», как сама себя называет эта братия, в советское время потеряли былой размах и авторитет. Для морских набегов в царские времена существовали целые флотилии, легко ускользающие от имперского пограничного флота. А вот сегодня – попробуй ускользни. Самое большее, чем они располагают, – пара моторок, чтобы втихаря добраться до иностранных сейнеров в нейтральных водах. Да и то. Такие акции крайне рискованны, поэтому исчезающе редки.

Остаются контрабандисты-дилетанты, морячки из загранки, ухватывающие крохи дефицита в иностранных портах, ныкающие свои сокровища в пропахших мазутом судовых шхерах, а потом, трясясь от ужаса, толкающие из-под полы прелести капиталистического благополучия всем страждущим. Ну какая здесь может быть организация? Не вытанцовывается.

Возможен, конечно, какой-то фантастический симбиоз. Скажем, кто-то очень умный взял этих дилетантов под контроль, заряжает их с нашей стороны каким-то эксклюзивным продуктом, жутко востребованным за границей, а там дилетанты получают не товаром, а деньгами. Например – фальшивыми бонами в неограниченном количестве. А центровой реализует их через фарцу. Как-то так. Сложновато, конечно. Вероятность такой схемы незначительная, зато часть непоняток более или менее укладывается ровно.

Возникает только вопрос – что за эксклюзивный продукт, который так нужен кому-то за бугром? Опять шпионские секреты? Да нет же, вряд ли. Разведка работает в других плоскостях. Более изящно, что ли. А здесь чувствуется тупая направленность на обогащение. Золото, алмазы? Может быть, может быть. До Якутии, правда, далековато. Но это может оказаться и в кассу – мало кто подумает, что реализация идет через такое длинное плечо.

Пусть пока это будет пилотной версией.

Теперь со мной.

Почему-то уж очень хотят невидимые злодеи со мной встретиться. Пока не понял зачем, ну да это ладно. А что, если слегка упростить задачу для предполагаемого противника? Сдобрить приманку сильнодействующими специями так, чтобы от заманчивого предложения было трудно отказаться? Сыпануть бисера…

Как это сделать?

Да очень просто!

Глава 14

Восемнадцать плюс

– Привет, Тоха! С братиком своим не познакомишь?

На меня изумленно уставились две пары раскосых глаз.

Я стоял напротив братьев Исаковых, нагло засунув руки в карманы и вызывающе разглядывая оцепеневшую парочку. Они по привычному маршруту двигали в сторону школы, собирались было уже расходиться: старший – направо в больницу, а младший – к источнику знаний, когда я шагнул им наперерез из-за ствола старой акации.

– А чего кислые-то такие? Тоха! Друган! Или не признал? Так это ж я, Витек. На пустыре рубились, помнишь? Ну да. Потом в подвале вы меня подловили. Ловко! Антоша, радость моя, ты чего глазки-то отводишь?

Тохин брательник неуверенно переступил с ноги на ногу, пихнул младшего родственника в плечо:

– Бу кем? Это кто? Знакомый, да?

Тоха неопределенно мотнул головой, угрюмо разглядывая меня исподлобья. Типа и да, и нет. И вдруг, наверное, из-за растерянности, выдал чего-то несуразно-детское:

– Чего ты? Тут не твой район! Тут нельзя тебе. – И совсем уже жалко-наивная апелляция к родственнику: – Он с Коммуны, чего он тут ходит? Скажи ему…

Коммуна – это одно из территориальных подразделений Матюхи, получившее свое имя из-за улицы Коммунистической, в окрестностях которой и располагается наш двор. И где проживает ваш покорный слуга, вторгшийся в данный момент на территорию «балки», главного оппонента «коммуняк» (дедушка Ленин, наверное, весь извертелся там, в Мавзолее).

Впрочем, при чем здесь наши территориальные разногласия с Исаковым?

А при том! Все просто.

Мальчишка (а он действительно мальчишка, вечно я лезу к ним со взрослыми лекалами) просто от растерянности попытался лихо по-татарски вскочить на знакомого конька, который в данный момент вообще не при делах. Как и его братик, эпилептик, кажется, по информации Козета? Хотя диагноз здесь тоже ни при чем. А «при чем» здесь сам факт «косьбы» великовозрастного лба от армии и малопрестижное место работы – медбратом в инфекционке. То есть клиент-то не семи пядей…

Что нам и нужно.

Так и есть. От коротеньких штанишек благословенной поры братик, как и ожидалось, не очень-то и далеко убежал. Как и от интеллекта своего младшего братишки. Потому как быстро включился в знакомую ему тему и шустро цапнул меня за шиворот:

– Коммуняка? Ага! Коммуняка! Попался? А чего ты тут делаешь, коммуняка вонючий?

Блин, детский сад, да и только! Ему сколько лет-то? Ну не меньше ведь восемнадцати! А как надежно работают дворовые рефлексы, впитанные с тумаками междоусобных войн. Незыблемая система координат в бурно меняющемся мире сомнительных ценностей. Опорный столп мироздания – пацанские разборки!

– А? Чего молчишь? – Впавший в детство золотое парень призывного возраста продолжал трепать за шиворот соплюху-первоклассника. – Секи, Тоха: коммуняки как пристарели! Уже по нашему району… как у себя дома… коммуняки… вонючки…

Тохин брат все больше и больше загонял себя в тупик.

Пробуксовки ощущались даже в комментариях. Демонстрируемая им схема поведения, скажу больше, справедливая трепка чужака, была бы естественна для шпаны лет двенадцати. А дальше по возрасту – извините. Как говорит моя бабуля довоенной закалки: «Не тот коленкор!»

Несолидно, господа.

И в нашей мизансцене постепенно это начинают осознавать все участники действа. И участники, и свидетели, и жертва. Причем – в обратном порядке от возрастного номинала: те, кто постарше, врубаются позже всех. Как опасно получается прыгать по привычным коникам! Которые на поверку могут оказаться столь предательски увертливыми.

И что делать будешь дальше, любезный? Как вытаскивать себя собираешься из этой ямы позора? Как Мюнхгаузен? Самолично за собственную косичку?

Впрочем, я-то знаю как.

Как конструктор этой «волчьей ямы». Как автор-провокатор этого нехитрого дурнодейства. Как незатейливый охотник, намеренно расставивший эти нехитрые силки на примитивную, как и было рассчитано, непуганую дичь.

Сейчас должен произойти пинок под зад. Под мой, разумеется.

Не образно, а, я извиняюсь, буквально. Так называемый пендель. Презрительный и уничижительный. Сметающий в сознании жертвы даже мысль о противостоянии могучей силе. И обязательно – с ноги, потому как рукой бьют более или менее равного себе. А сейчас – светлое и справедливое начало ненароком загнало себя в некоторый дисбаланс противостояния с темным злом, выбрало чересчур мелковатую для себя цель. Поэтому – только пинок! И только ногой! И обязательно – под зад! И вариантов нет… и…

…И правая задняя конечность татарского батыра ожидаемо дергается назад для соответствующего замаха.

У меня отлегло от сердца. Была опасность, что полноценного пенделя не состоится, уважаемый партнер (так мы, кажется, называем потенциального противника?) вломит мне под зад коленом, и сцена хоть и будет сыгранной по итогам, но окажется скомканной и не такой выразительной. Не будет того шику!

Только для пинка коленом замах не нужен. А обратно-поступательное движение боевого органа уже началось. Значит, намеченной целью является воссоединение правой стопы обиженного в лучших своих чувствах патриота «балки» с одной из ягодичных половин моей задней точки. Собственно, ради этой процедуры или чего-то похожего на нее весь этот цирк мною и провоцировался. Это если быть до конца откровенным.

И кстати, я не говорил, что в теле ребенка у меня на порядок ускорилась реакция? И предстоящая секунда состоит уже из трех длиннющих кусков.

Судите сами.

Раз…

…Стопа Тохиного брательника жалкой сарделькой бодает воздух. Потому что я, выкручиваясь из довольно жесткого захвата за шиворот, предельно смещаюсь вправо. Рывком. С поворотом тела. Пытаясь оказаться лицом к великовозрастному противнику, и…

…Сейчас будет, как говорится, «восемнадцать плюс» – значит, не для слабонервных представителей сильной половины человечества.

Два…

…Треща швами и продолжая разворот, без замаха снизу пробиваю правым кулаком в область мягкого подбрюшья незадачливого спарринг-партнера. Благо и нога у него удобно приподнята, и точка приложения удара почти на уровне моих плеч, да и разворот корпуса придает полезный крутящий момент для достижения необходимой жесткости удара.

Три…

…Богатырь из великана превращается в карлика.

Все! Секунда прошла. Всего лишь одна секунда…

С пронзительным шипением старший братик хулигана Тохи медленно опускается на корточки. Теперь он уже не держит меня за шкирку, а бережно опирается на мое плечо, опасаясь растерять остатки равновесия и здравого смысла.

Я ему не мешаю.

Ему сейчас не просто плохо, а ему сейчас очень… трудно! Обоим братикам трудно. Ведь с прошлой секунды мир стал другим. Координаты мироздания прыгнули куда-то далеко в сторону. Законы растеряли свою категоричность и перестали дотягивать уже даже до звания гипотез. Привычное миропредставление прощально взмахнуло галактическим хвостиком и внезапно рухнуло в тартарары. Окончательно и бесповоротно.

Так не бывает.

Да что там! Скорей всего, этого и не было вовсе! Всем это все просто померещилось. Либо приснилось. Может, голову напекло? Да нет, прохладно вроде бы по утреннему времени…

Мутным рассеянным взглядом новоявленный карлик с надеждой шарит у меня по лицу, пытаясь зацепиться за хоть какое-то объяснение. Еще существует опасность, что сам Тоха, правильно оценив диспозицию, кинется в бой на защиту…

Впрочем, на защиту кого? Старшего брата? Который с рождения всегда сам был защитником семейной мелюзги? Надежным и непреклонным? Нет! Для подобных метаморфоз Тоха еще не дорос. Он в оцепенении хлопает глазами и придерживает сбоку сидящего на корточках поверженного родственника. И никак не может стянуть в единое целое расколотый мир.

Все!

Декорации для главного действия расставлены. Глиняная табличка идеально подготовлена для первого укола клинописи. Холст на треноге ждет не дождется первого мазка… который надолго должен остаться в памяти благодарной аудитории. И передаваться из уст в уста…

– ПРИВЕТ… ПЕРЕДАВАЙ… БЕЛОБРЫСОМУ, – медленно и максимально членораздельно произнес я, глядя прямо в глаза Тохиного брата, – пламенный и незабвенный привет. Ты меня понял? Белобрысому. Блондинчику. Дружку твоему светлоголовому. Захочет со мной пообщаться – я в пионерлагере. В «Ласпи». С завтрашнего дня. Найти нетрудно.

Я перевел взгляд на Тоху.

– Ты слышал, что я сказал?

Он затравленно прячет глаза.

Да слышал он все. Думаю, мое послание доберется до адресата. Или хотя бы сам факт происшедшего. Невиданный факт. Странный, чудовищный и необъяснимый. Который просто невозможно оставить без внимания и должного разбора. Или же возмездия – это как бог на душу положит. В любом случае надо полагать, что приманка уже обильно сдобрена нужными специями.

И… вот сейчас наконец пора сваливать.

Муть во взгляде братика постепенно рассеивается, начинает брезжить мысль, и… ничего приятного она мне не предвещает. Чисто физиологически, с точки зрения медицины, – секунд пятнадцать – двадцать у меня еще есть.

Ну что ж.

Тогда пора прощаться. Нам тут не рады. «Злые вы. Уеду я от вас».

– Не тушуйся, Рэмбо! – Я рывком сбросил с плеча тяжелую руку травмированного в лучших своих чувствах великовозрастного соперника и сделал шаг назад. – Всяко бывает в жизни.

Потеряв опору в моем лице, он судорожно вцепился в травку. Опять же братик слева не даст упасть, да и невысоко тут… с корточек-то…

– Ладно. Адью, господа. Некогда мне тут лясы с вами точить. Про Блондинчика не забудьте. Все. Пока. – И резво прыгнул за ствол акации, так как явственно видел в прояснившемся взгляде противника горячее желание цапнуть меня свободной рукой.

За акацией – заросший палисадник и целых три направления отхода – вдоль отмостки старенького двухэтажного здания влево, в сторону гаражей вправо и через дворик прямо, сквозь развешанное белье и сохнущие на веревках ковры, в соседний шанхай.

Мне ближе налево.

Все.

Ищи меня, свищи меня.

Вжик!.. Вжик!.. Вжик!

– Я вообще не понимаю – чего ты привязался к этим французам?

Что за манера – вести серьезные разговоры и… швырять железки всякие в фанеру?

Вжик!

И я, между прочим, хоть и не на траектории полета этих сюрикенов, но… где-то рядом. И если кто-то не замечает, пытаюсь позавтракать тут, между прочим. На секундочку, именно тем, что эта ниндзя в юбке и принесла из буфета Дворца пионеров – томатным соком и пирожками с мясом… мм… чудесного золотисто-коричневого цвета…

Вжик!

Голова сама собой вжалась в плечи. Инстинктивно.

Мне дадут, в конце концов, тут поесть спокойно?

– Я же говорил! Телефон они искали. – Я раздраженно попытался впечатать пирожок в столешницу. Как можно громче. Громко не выходило. – Позвонить кому-то в городе собирались. Неужели трудно было установить?

Вжик!

Ирина не просто метала звездочки, а делала это как бы между прочим, без видимой подготовки и лишних демаскирующих движений. Мы называли этот способ «в нахаловку», хотя по установленным методикам госбезопасности имеется штатный маркер, и звучит он как «работать за болвана». То есть выполнять те или иные приемы, изображая лопуха-дилетанта. «Канать за фраера», если по-блатному. Только титульное обозначение данного стиля (которое придумал, наверное, какой-нибудь любитель преферанса) у нас почему-то не прижилось. А поскольку «болван», как говорил классик, есть суть «роль ругательная», то чем он лучше «нахала»? Тем более что средь советских граждан особо разницы и не различают. Где «болван», там и «нахал», но второе как-то роднее. И «нахаловка» есть почти в каждом городе…

Вот как это выглядит в реале.

Ирина, покачивая бедрами (фу, где нахваталась-то?) и не глядя на мишень, как бы прогуливается поперек траектории броска. Потом с максимальной естественностью отбрасывает ладонью челку со лба.

Вжик!

Четкий и незаметный кистевой бросок, и тускло поблескивающий сюрикен врезается точно в центр намалеванного краской круга на уровне головы взрослого человека.

Теперь Ирина остановилась и, слегка прогнувшись, рассматривала у себя сзади что-то на икрах, мол, колготки съехали. Вроде как смахивает невидимую пылинку с ноги…

Вжик!

Я даже не заметил, когда она сделала движение кистью, а звездочка уже дрожала в деревяшке. Высший пилотаж! Признаться, просто метать железки в древесину – это каждый дурак сможет. А вот так, «в нахаловку» – здесь кроме всего прочего такой артистизм нужен, что впору баллы присваивать, как в спортивной гимнастике…

– Ты программу отработал?

Вспомнил, блин, гимнастику!

– Отработал. Все нормально.

Нужно срочно менять тему, а то сейчас опять заставит «волну изображать» на татами, творение свое хореографическое исполнять.

– Так они точно больше не звонили? Французы?

– Не-а…

Вжик!