Лучшая фантастика XXI века (сборник) Доктороу Кори
Лаборатория была далеко от Столбовых Башен. Сквозь решетку палубы он уже мог смотреть на волны, обрушивающиеся на замусоренный берег далеко внизу. Глядя вверх, он видел звезды, нависшие очень низко, прямо над крышами самых высоких зданий. Ему хотелось ненадолго остановиться и посмотреть: редкое удовольствие – любоваться остатками Вселенной, но он не смел. Тем более под Согласием.
Немногие обитатели Пятой палубы, вышедшие наружу, по обыкновению не обращали на него внимания. Ученые или юристы – кто их разберет? Все как один укутаны от холода, брюки заправлены в носки, чтобы уберечься от порывов холодного ветра на палубе. Бадди Джо держался в тени, скользя между распорками, которые удерживали палубные постройки. Подходя к Столбовым Башням, он увидел желтый свет, заливающий полированные деревянные двери главного лифта, и расслабился, но слишком рано. Женщина, шедшая за ним, окликнула его из тени:
– Стой.
Он остановился.
– Ты под Согласием, верно?
– Да.
Бадди Джо чувствовал, как внутри нарастает жалобный плач. Сначала у него отобрали ноги, а теперь отберут бумажник или что-нибудь похуже.
– За что?
– Изнасилование, – сказал он. – Но…
– Я обойдусь без подробностей.
Бадди Джо послушно закрыл рот, внутри нарастала паника. Обувь растворялась.
– Несколько месяцев назад какой-то ублюдок изнасиловал моего партнера. Поймал его в лифте, идущем со Второй палубы. Ты со Второй палубы?
– Да, но…
– Неинтересно. Что, если я прикажу тебе броситься с края?
– Пожалуйста, не надо.
– Забавно. Джон говорил то же самое. Ублюдок его не слушал.
Бадди Джо сжал кулаки. Его новые ступни сами по себе сжимались и разжимались, пытаясь отползти от женщины. Легкий вдох. Вот и все. Это конец. Она прикажет ему спрыгнуть с палубы, и у него не будет другого выхода, только послушаться. Сейчас она скажет это. Сейчас скажет…
И ничего. Долгая пауза.
Он повернулся: женщины не было. Вместо нее был кошмар. Бадди Джо издал высокий писк. Писклявый крик, полный ужаса.
Он смотрел на другого чужака. Смотрел на себя. У чужака были его ноги. Его рост, точно так же протянутые руки… Нет. Не смотри на эти руки, Бадди Джо. Но самым жутким было не это.
У чужака не было головы.
Головы не было, но чужак смотрел на него. Он пытался что-то сказать, но Бадди Джо не был готов его понять.
– Забудь об этом, – проговорил чужак. – Пока забудь.
Он поднялся в воздух и исчез.
Две минуты спустя Бадди Джо, дрожа, вошел в лифт.
Под действием Согласия он забыл о чужаке.
Квартира Бадди Джо располагалась в северной части квартала на Второй палубе: в доме тех, кто достаточно умен, чтобы ничему не верить, но недостаточно умен, чтобы поверить во что-то. Окна выходили на мрачную тень Третьей палубы. У него были кровать, кран подачи еды и видеоэкран. Дальше по коридору ванная и ряд туалетных кабинок. Отец Бадди Джо жил в квартире двумя этажами ниже, две его сестры – в соседней квартире, а дед – рядом с шахтой лифта. Когда лифт днем и большую часть ночи двигался, в квартире деда каждый раз громыхало и ухало. Но сейчас дедушка умер, и в его квартиру въехала новая семья. Дед назвал бы ее индийской, но он в этом отношении был старомоден. Он был достаточно стар, чтобы помнить, когда на Луне впервые зацвели цветы.
– Что ты знаешь, Бадди Джо? – спросила женщина с видеоэкрана.
– Ничего не знаю, – ответил Бадди Джо.
– Следующая доза Согласия в 40 П, следующая часть обличья чужака в 60 П.
Бадди Джо повернулся на кровати. Он серьезно подумывал о том, чтобы броситься с края палубы.
Экран моргнул, и на нем появилась сестра Бадди. Она сидела на кровати в серой металлической комнате, точно такой же, как его, всего через три двери отсюда.
– Завтра в 40 П, да, Бадди Джо?
– Верно.
– Новая часть обличья в 60 П.
– Так мне сказали.
На экране появился отец. Комната та же, кровать та же, только человек сменился.
– Сорок П, Бадди Джо.
– Да.
– И новая часть обличья в шестьдесят.
– Так мне сказали.
– Твой дед сказал бы «в два часа», а не в шестьдесят П.
– Правда, папа?
– Ты очень похож на дедушку, Бадди Джо. Он тоже всегда думал о всяком разном. Я говорил, что это не доведет вас обоих до добра. И был прав.
Бадди Джо посмотрел на свои необычные серо-зеленые ступни. Он поставил между ними пластиковый мешок и положил нейлоновую простыню. Ступням ощущение не понравилось. Бадди Джо посмотрел на свои худые бледные ноги.
– Я к ним привык, но завтра их не станет.
Это Джеймс из квартиры внизу, его большеротое лицо улыбается с экрана. Говоря, он наполняет чашку едой из крана. Бадди Джо чувствует, что голоден. Он отыскивает у кровати свою чашку для еды. Экран мигает, и на нем появляются мистер и миссис Сингх, занимающиеся сексом. Уже больше семидесяти П. Пора перекусить.
Он наклоняется на кровати и тянется к крану, его ступни поднимаются, вылезают из нейлоновой простыни. Теперь на экране Марти с Первой палубы. Марти чертит в воздухе священный символ и говорит:
– Не надо было насиловать ту девушку, парень. Завтра ты потеряешь гораздо больше, чем ноги.
Бадди Джо снится, что он идет с дедом по лугу на Луне. На красные и желтые головки цветов садятся бабочки и пьют нектар; цветы всюду, куда ни глянь. Бадди Джо наклоняется и нюхает цветок.
Нет! Грязь. Нет! Это Грязь, Бадди Джо!
Он просыпается серым утром, полный отвращения к себе. Надо следить за собой. Грязные мысли зарождаются во сне и расцветают действиями во время бодрствования. Он это знает. Думай о палубах, говорит он себе, думай о палубах.
На него с экрана смотрит сестра.
– Тридцать пять П, Бадди Джо. Скоро тебе будут давать Согласие.
– Верно, – говорит он, протирая глаза. Ощупью находит чашку и подставляет под кран.
– Как ты думаешь, что будет на этот раз? Новые ноги? Новые руки?
– Не знаю.
На экране появляется отец.
– Тридцать пять П, Бадди Джо. Скоро тебе дадут Согласие.
– Верно.
Он не хочет говорить об этом. Не хочет терять ноги. Его превращают в чужака против его воли. Что произойдет, когда он сменит голову? Что будет с ним тогда? Куда денется Бадди Джо? Но он это заслужил. Только посмотреть на его сны!
– Не нужно было насиловать ту девушку, Бадди Джо, – говорит его отец.
Разве он не говорит это каждый день?
На экране появляется Мартин. Потом Кэти, потом Кловис, потом Чарльз.
Он все еще лежит в постели, когда с потолка, жужжа, спускается беспилотник. Узкий, похожий на осу цилиндр меньше большого пальца пролетел мимо растяжек и опор, через палубы и Столбовые Башни. Пронесшись через туннели в опорных балках, огибая балконы и тротуары, он долетел до этой квартиры. Послал сигнал, открывающий дверь. Бадди Джо видел, как он появился в конце коридора и приближался, увеличиваясь в размерах. Он сел на руку Бадди Джо, последовал легкий укол, и кристалл Согласия скользнул под кожу. Рука слегка заныла, Бадди Джо почувствовал что-то, и все вернулось. Он смотрел на маленькое металлическое тело, чувствовал прикосновение крошечных металлических ножек к коже. Дрон сказал:
– Шестьдесят П, Бадди Джо. Назад в лабораторию. Получи там новые ноги.
– Ладно, – ответил Бадди Джо. Его новые ступни затопали сами собой. Они взбудоражены. Бадди Джо скатился с кровати. Нужно пять П, чтобы Согласие полностью подействовало. К этому времени ему нужно быть в лаборатории, чтобы им снова кто-нибудь не воспользовался.
Держись. Снова? Что значит снова? Он что-то забыл? Бадди Джо в поисках мысли повертел головой. Мысль исчезла.
Выйдя из квартиры, он спускается по ступеням Второй палубы. Идет мимо склепанных кубов, соединенных один с другим, чтобы вместить жилые блоки. Минует толпу подростков, которые, подталкивая друг друга, мочатся через металлическую решетку на церкви, и мечети, и синагоги, и храмы на Первой палубе. Одна девочка со спущенными трусами смотрит на Бадди Джо, видит след, оставленный на руке дроном, и на ее лице постепенно появляется понимание. Бадди Джо торопливо уходит, пока она ничего не сказала.
Бадди Джо ждал у входа в лифты Столбовых Башен. Башни уходили в небо, заостренные грязные металлические конструкции, исчезающие вверху в тени Третьей палубы. Их покрывали ржаво-красные царапины. Дед сказал, это оттого, что они выросли из земли. И рассмеялся. Удивился, сказал он. Ты думал, башни построили люди. Так думает сегодня большинство. Ну так это неправда. Очень много необычного произошло после того, как на Луне расцвели цветы.
Бадди Джо молчал. До сих пор он всегда думал, что палубы образовались сами собой. Он никогда не считал, что люди могли что-то построить. Глядя на прочные, земляного цвета Столбовые Башни, как можно было не верить, что они выросли из земли сами собой?
Полированные деревянные двери лифта открылись, вышли три человека. Бадди Джо вошел в обитое нутро. И вздрогнул. У него по частям отнимали его человечность. Идти не хотелось, но он услышал собственный голос, просивший:
– Пятую палубу, пожалуйста.
Кто-то нажал кнопку. Лифт немного осел, и у всех участилось сердцебиение. Все слышали историю о том, что людей, вышедших когда-то из земли, рано или поздно заберут обратно. Тогда двери лифта закроются, и он унесет их навстречу создателю.
Но не сегодня. Лифт начинал подниматься.
Идя по Пятой палубе, Бадди Джо видит серое небо, нависающее над башнями Седьмой палубы. Здесь ветер сильнее, он проникает сквозь тонкую хлопчатобумажную рубашку и заставляет его зябнуть. Ступням нравится ощущение: они дрожат в предвкушении.
Он пришел слишком рано. Группа историкоастрономов проецирует изображения на стены купола лаборатории. На картинах изображен необычный ландшафт. Травянистые равнины, горы с вершинами в снегу, поля желтых злаков, но у всего неверные пропорции: горы и долины больше, чем на картинах, которые Бадди Джо показывали в детстве.
– Что это? – спрашивает он у стоящего рядом астронома в белом халате. Астроном с подозрением смотрит на него, и на его лице появляется понимание.
– А, джентльмен, которого готовят к обличью чужака, – говорит он. – Напрасная трата времени, если хотите знать мое мнение. Но вы, наверно, не спросите.
Он поворачивается и рукой обводит комнату.
– Это, друг мой, Марс. Марс, должен добавить, между Сдвигом и Коллапсом. Эти виды сняты через два месяца после основания колонии.
– Очень… необычно.
– Только для ваших глаз, мой друг, потому что вы всегда жили в мире после Коллапса. Для тех, кто жил до Сдвига, этот мир был раем. Он похож на реальный мир.
– Реальный мир?
– Ну, на один из них. Вот что мы все здесь ищем, мой друг. Вот почему построили башни на Седьмой палубе; вот почему ваши друзья готовят вам обличье чужака. Все мы ищем реальный мир.
Астроном вздыхает и оглядывается.
– Конечно, мои прапрапращуры не узнали бы в этих картинах реальный мир.
– Почему?
Но кто-то зовет астронома.
– Прошу прощения. Может, в следующий раз я успею рассказать больше.
Он жмет Бадди Джо руку и торопливо уходит. Он слегка похож на мистера Сингха, живущего ниже по коридору – которого его дед назвал бы индусом.
Историкоастрономы упаковывают свое оборудование. В комнату входит другая группа ученых. Группа, занятая обличьем чужака. Двое толкают тележку, и Бадди Джо вдруг пугается. На тележке лежат новые части обличья. Бадди Джо начинает мутить. Он ожидал меньшего. А здесь не пара брюк, не рубашка. Похоже на комбинезон. Он проглотит Бадди Джо целиком, оставив только голову и руки. А когда исчезнет и твоя голова, куда денешься ты сам, Бадди Джо? (Голова. Голова. Почему он думает о голове Чужака? Не думай о голове!)
Доктор Флинн видит, как он дрожит на другой стороне комнаты.
– А, вот и ты. Скорей раздевайся. У нас мало времени.
Бадди Джо начинает раздеваться, но глубоко внутри он вопит от страха. Не хочу! Что ж, не нужно было насиловать ту девушку, Бадди Джо, говорит Согласие, пока руки быстро расстегивают пуговицы.
Кто-то прижимает подушечки датчиков к его лицу. Бадди Джо сбрасывает обувь, и его ступни разворачиваются. Доктор Флинн терпеливо стоит рядом, глядя на картину, случайно оставленную историкоастрономами.
– Глупцы, – говорит он, – живущие в прошлом. Мы никогда не поймем истину, даже будь нам доступны все возможности во Вселенной. Зачем искать ответы, глядя на копии и повторы того, что было? Лучше отказаться от прошлого. Истина в чем-то ином.
Он выпускает лист; тот сворачивается и падает на пол. Доктор Флинн поворачивается и смотрит на Бадди Джо – тот стоит перед ним нагой. Бледное белое тело, перевитое синими венами.
– Мне нужно в туалет.
– Подожди, – говорит доктор Флинн. – Это будет интересная проверка обличья. – Он поворачивается к остальной группе. – Все готовы?
Одна женщина покачала головой.
– Пять минут. У нас некоторые трудности с расширением шеи.
Доктор Флинн коротко кивнул.
– Хорошо. Сегодня у нас есть небольшой запас времени.
Бадди Джо дрожал. Отчасти от холода, но главным образом от страха. Серо-зеленое тело чужака гладкое и влажно блестит снаружи, но внутри, заглядывая в шею, Бадди Джо видит необычные пурпурные внутренние части. Ряды серебристо-серых крючков, выстилающих обличье, кажутся наполовину металлическими, наполовину органическими. Как они поведут себя, когда он натянет обличье? Глубоко ли эти крючки проникнут в его тело? Но он уже знает ответ. Ему сказали. Насквозь, Бадди Джо, крючки пройдут насквозь. Они оплетут твои сосуды, и нервы, и органы, проникнут внутрь, создавая основу для тела, которое будут выращивать. Они выкрасят лекало твоего черно-белого тела в яркие, сочные цвета.
Доктор Флинн начал напевать про себя. Желтый свет отражался в его очках и лысине.
– Почему? – шепотом спросил Бадди Джо.
– Что почему? – переспросил доктор Флинн.
– Почему вы так со мной поступаете?
Доктор Флинн пожал плечами.
– Вероятно, просто удача. Мы известили суд, что нам понадобится подопытный. Твое дело, наверное, просто стало первым тяжким преступлением, которое рассматривалось в суде.
– Нет, – сказал Бадди Джо, – я хочу спросить, зачем вы делаете из меня чужака?
Доктор Флинн бросил на него странный взгляд. Казалось, несмотря на его отношение, вопрос произвел на него впечатление.
– Ты ведь понимаешь, что происходит? Знаешь наши причины? Интеллект у тебя в целом выше среднего. Что ж, я скажу.
– Готовы, доктор Флинн.
Женщина, стоящая у обличья, поднимает большой палец.
Доктор Флинн виновато пожал плечами.
– Прости. Может, на следующей неделе у нас будет время поговорить.
Он хлопнул в ладоши.
– Так, народ, начинаем. Бадди Джо, подойди к обличью.
Дэвид Д. Левин
Дэвид Д. Левин родился в Миннеаполисе, а сейчас живет в Портленде, штат Орегон, где, будучи активистом научно-фантастического фэндома, вместе с женой Кейт Юл ежегодно выпускает причудливый, удивительный фэнзин «Бенто». Левин начал публиковать беллетристику в 2001 году, вскоре после того, как окончил писательский семинар «Клэрион Уэст», и в 2006 году получил «Хьюго» за рассказ, представленный в этом сборнике.
Не исключено, что многолетний опыт работы в индустрии информационных технологий вдохновил Левина на историю об отчаявшемся человеке, который пытается продавать программное обеспечение на планете, населенной непостижимо скромными разумными насекомыми.[15]
Тк’тк’тк
Речевой самописец Уокера представлял собой замечательное устройство из алюминия и пластика, твердое, прямоугольное, лаконичное. Самописец лежал на восковом прилавке, в окружении комковатой, напоминающей чьи-то выделения продукции местных технологий. Уникальное торговое предложение, подумал Уокер и крепче стиснул ручку дедова портфеля, словно талисман.
– Шктхх птх кстпхст, – произнес торговец, и гипнословарь выдал перевод: «Какая чудесная вещь».
Хитиновые пальцы взяли самописец, царапнув по алюминиевому корпусу. Этот звук Уокеру не понравился.
– Что она делает?
Ему потребовалась секунда, чтобы сформулировать ответ. Даже с гипно тхфшпфтх был крайне сложным языком.
– Она слушает и повторяет, – сказал Уокер. – Говоришь целый день, она запомнит. Земная технология. Ничего подобного, световые годы.
«Световой год» обозначался труднопроизносимым словом хкшкхтхскхт. Уокер надеялся, что не ошибся.
– Действительно, весьма необычно. – Розовые оборки – или жабры? – по бокам головы инопланетянина пульсировали. Он не смотрел вниз – этого не позволяли фасетчатые глаза и отсутствие шеи, – но, судя по всему, его внимание было приковано к самописцу, а не к Уокеру. Тем не менее Уокер продолжал улыбаться и смотреть на инопланетянина с искренним, как он надеялся, выражением лица.
– Вне всяких сомнений, столь уникальный предмет не подобает столь презренному существу, как я, – наконец сказал торговец. «Столь презренное существо, как я» обозначалось словом стхшск. Как бы Уокер хотел больше никогда в жизни не слышать этих звуков!
Сосредоточься на ценности, а не на цене.
– Подумайте, как полезно, – прошипел Уокер. – Никогда ничего не забывает. – Он не был уверен, что хтптхтк, «ничего», можно использовать в таком контексте, но надеялся, что его поймут.
– Быть может, достопочтимый гость не откажется от чаши тхшш?
Улыбка Уокера стала натянутой. По вкусу тхшш ничем не отличался от теплой мочи. Но Уокер усвоил, что, если он отказывался от пищи или питья, переговоры тут же заканчивались.
– Этот презренный принимает ваше щедрое предложение, – ответил он, выплетая языком заученные звуки.
Пока торговец готовил напиток, Уокер изучал товары. Все они напоминали низкосортные гончарные изделия, коричневые и серые неровные комки. Однако биотехнологии инопланетян намного опередили земные, и дома некоторые из этих комков будут стоить целое состояние. Жаль, что он понятия не имел, какие именно. Его познания лежали в других областях, и он явился сюда продавать, а не покупать.
Торговец был немного меньше большинства представителей своего вида, ростом около ста сорока сантиметров, черный с желтыми кончиками шипов и зелеными глазами. Несмотря на насекомоподобную внешность, он был теплокровным, и под хитиновым панцирем скрывались кости, мускулы и органы, совсем как у Уокера. Однако сознание и культура инопланетян казались намного более странными, чем жутковатые ротовые придатки.
– Чаша дружбы, – провозгласил торговец, вручая Уокеру дымящуюся чашку тхшш.
Уокер подавил дрожь, коснувшись пальцев инопланетянина – теплых, покрытых тонкими волосками, немного липких, – но вежливо кивнул и поднес чашку к губам.
Он отпил совсем немного, только чтобы не показаться невежливым. Напиток был омерзительным.
– Прекрасно, – сказал Уокер.
Сорок пять минут спустя разговор наконец вернулся к речевому самописцу.
– Без сомнения, владение сей чудеснейшей вещью бесценно. Быть может, достопочтимый гость согласится одолжить ее на короткое время?
– Испытательного периода не требуется. Гарантия качества.
Уокер знал, что рискует, но за годы владения самописец ни разу не подвел его.
– Тк’тк’тк, – произнес инопланетянин, постукивая ротовыми придатками. В словаре Уокера не нашлось перевода. Он хотел удушить тварь – неужели она не в состоянии хотя бы использовать собственный язык? – но постарался скрыть раздражение.
Помолчав, инопланетянин вытянул руку. Для Уокера этот жест ничего не значил.
– Быть может, достопочтимый гость согласится на компенсацию за временное пользование имуществом?
– Смиренно прошу подробностей.
– Подобная аренда обычно предоставляется на неопределенный период. Само собой, компенсация – вопрос договорной…
– Вы делаете предложение? – перебил Уокер. Он понимал, что ведет себя не слишком вежливо, однако день клонился к вечеру, а он не ел с самого утра – и если эта сделка сорвется, денег на обед ему может не хватить.
Снова тк’тк’тк.
– Сорок три, – наконец сказал инопланетянин.
Уокер вскипел. На сумму, вырученную за самописец, он надеялся прожить хотя бы неделю, а ночь в отеле – если это заведение можно было так назвать – стоила двадцать семь. Но он уже потратил на попытки достать денег большую часть дня, и это было первое конкретное предложение.
– Семьдесят?
Жабры инопланетянина, находившиеся в постоянном движении, замерли. Уокер понял, что чем-то оскорбил торговца, и у него упало сердце. Однако он продолжил улыбаться.
– Семьдесят – очень неуместное число. Предлагать семьдесят кому-то, обладающему вашим возвышенным статусом, – великое оскорбление.
Будьте прокляты эти инопланетяне и их мутная нумерология! Уокер забормотал извинения.
– С другой стороны, семьдесят три – число с безупречной родословной, – продолжил торговец. – Примет ли достопочтимый гость компенсацию подобного размера?
Уокер был так поглощен извинениями, что не сразу осмыслил встречное предложение. Но сработал инстинкт торгового агента, некие фрагменты отцовской и дедовой ДНК, и он умудрился прошипеть: «Этот презренный принимает ваше щедрое предложение», – прежде чем успел впутаться в новые неприятности.
Ушел целый час на то, чтобы торговец действительно отсчитал Уокеру деньги – мягкие коричневые комки, на вид совершенно одинаковые, напоминавшие кроличьи какашки. Уокер провел над ними считывающим устройством; оно понюхало комки и сообщило: три по семнадцать, две девятки и четверка, итого семьдесят три, как обещано. Уокер разложил комки по разным карманам, чтобы случайно снова не выдать носильщику чаевые в размере недельного заработка. Ему не нравилось зависеть от считывающего устройства чокасти, но лучше использовать инопланетные технологии, чем пытаться при помощи собственного носа разобрать едкую феромоновую инопланетную «писанину».
Уокер протиснулся через «губы» входа в магазин и оказался на жаркой, шумной, зловонной улице. Резкие оранжевые лучи вечернего солнца тускло отражались в мельтешащих панцирях местного населения: мелких торговцев и бюрократов, работников профсоюзов и воинов, огромных безмозглых грузчиков. Ни машин, ни автопланов… только шелестящая инопланетная масса, непрерывно бормочущая на отрывистом, шипящем языке, царапающая жесткими шипастыми конечностями и телами друг друга и округлые стены, напоминающие выдолбленные тыквы. Тут и там скопление из двух-трех инопланетян перегораживало дорогу, и остальные просто переползали через них. У этих созданий не было понятия о личном пространстве.
Как-то раз рой детей перелез прямо через Уокера – кошмар из суставчатых ног, колючих тел и прогорклого запаха стоячей болотной водицы. Дети вырвали у него из руки портфель, и он полз за ним под тяжестью карабкающихся существ. Уокер содрогнулся при воспоминании: в портфеле не только лежали самые важные бумаги, он еще и принадлежал его деду. Отец вручил этот портфель Уокеру, когда тот окончил колледж.
Уокер стиснул воротник куртки, крепко прижал к себе портфель и начал проталкиваться сквозь толпу.
Он сидел в приемной самого перспективного потенциального клиента – ну ладно, единственного потенциального клиента, – производителя строительных материалов, чье имя переводилось как Янтарный Камень. Пять дней пути, восемь недель в этом клоповнике, пятнадцать мегабайт контактов с представителями пяти видов – и все, чем он может похвастаться, это один паршивый вонючий покупатель. Потенциальный покупатель… он еще ничего не подписал. Но Уокер неоднократно встречался с ним на протяжении двух недель и не сомневался, что вот-вот состоится внушительная сделка. От Уокера требовалось лишь держаться поблизости и вести себя подобающе.
Оранжевый свет за крохотными окошками успел покраснеть, прежде чем Янтарный Камень наконец выбрался из своего внутреннего кабинета.
– А, человек! Очень рад, что вы почтили своим восхи тительным присутствием столь презренное существо, как я.
Инопланетянин не мог выговорить имя «Уокер», и даже «человек» больше напоминало хсшп’к
– Вы оказываете мне честь, Янтарный Камень. Вы прочли информацию, я дал вам? Три дня?
– Да, крайне интригующе. Без сомнения, лучшей литературы мир не видывал.
– Есть вопросы?
Вопросы были, причем множество: кто выполнил перевод, где вы его скопировали, правда ли там настолько холодно, как говорят, прибыли ли вы через Птхшкстхпт или через Стхктптх… но ни слова о продукте. Я налаживаю контакт с покупателем, мрачно думал Уокер и как мог поддерживал беседу.
В конце концов он попытался перехватить инициативу.
– Как бизнес?
– Тк’тк’тк, – прощелкал покупатель и положил руки себе на плечи. – Как наверняка заметил достопочтенный гость, дни становятся длиннее.
Уокер понятия не имел, что это значит.
– Хороший бизнес, плохой бизнес, повышение эффективности всегда нужно.
– Достопочтенный гость щедро открывает перед этим презренным уникальные перспективы.
Хотя галстук на шее взмок от пота, Уокеру показалось, будто он скользит по льду… его словам не за что было уцепиться.
– Программное обеспечение моей компании повысит эффективность и производительность учета материальных средств на триста процентов или даже более, – произнес он одну из заученных фраз.
– Увы, ваше изумительное программное обеспечение слишком хорошо для наших скромных компьютеров и вряд ли им подойдет.
– Мы предлагаем полное решение. Аппаратное обеспечение, программное обеспечение, поддержку. Полная совместимость. Гарантия качества. – Уокер улыбнулся, пытаясь излучать уверенность – нет, не просто уверенность в своем продукте, любовь к нему.
– Тк’тк’тк. – Быть может, это выражение интереса? – Крайне интригующе, да. Совершенно уникально. Увы, солнце садится. – Инопланетянин махнул в сторону окон, которые из красных стали почти черными. – Этот презренный должно просить у достопочтенного гостя прощения за отнятое ценное время.
– Не проблема…
– Этот презренный и помыслить не может, чтобы оскорбить достопочтенного гостя подобным образом. Прошу, отдыхайте и почтите сие недостойное заведение своим блистательным присутствием завтра.
Инопланетянин развернулся и скрылся во внутреннем кабинете.
Уокер кипел от гнева. Меня прогнал жук. Что может быть унизительней? Он уставился на потертую кожу портфеля, словно там скрывался ответ. Но портфель лишь давил ему на колени жесткой угловатой тяжестью двух поколений успешных торговых агентов.
Солнце село, однако на улице по-прежнему царила удушающая жара и по-прежнему роились инопланетяне. Желто-зеленое биолюминесцентное освещение придавало им еще более странный, неестественный вид. Уокер прижимал дедов портфель к груди, а зловонная толпа пихала и толкала его, цепляясь шипами за одежду и волосы.
В довершение всех неприятностей, он умирал от голода. Он оставил большую часть обеда нетронутой, проглотив лишь несколько извивавшихся кусочков, и это было много часов назад. Уокер надеялся отыскать на ужин что-нибудь более съедобное, однако не питал особых иллюзий. Как жестоко со стороны Вселенной заставлять голодных путников искать себе пропитание.
Но когда он плелся по оживленной улице, окруженный кислыми, едкими запахами, его нос уловил теплый, успокаивающий аромат, который напоминал о печеном картофеле. Уокер бродил взад-вперед, пронося считывающее устройство над феромоновыми надписями на стенах: «ПРЕВОСХОДНЫЙ ВОСК ДЛЯ ХИТИНА», «ГОЛУБАЯ РЕКА, ЗАЩИТА ОТ ЛИХОРАДКИ ПРИ ЛИНЬКЕ». Наконец, когда он уже решил, что тоскующее по дому сознание сыграло с ним злую шутку, крошечный экран считывающего устройства сообщил, что перед ним – «ДУХ ЖИЗНИ, ВЕГЕТАРИАНСКИЙ РЕСТОРАН».
Уокер не знал, что в языке тхфшпфтх есть понятие «вегетарианский». Но что бы это ни было, пахло определенно хорошо. Он протиснулся сквозь «губы» ресторана.
Заведение оказалось крошечным и низким, с единственной приземистой изогнутой стойкой и пятью подпорками для сидения. Лишь одна подпорка была занята маленьким коричневым инопланетянином с белыми кончиками шипов и красными глазами. Он тихо сидел, сложив руки на стойке, в позе, которую Уокер счел задумчивой. Персонала поблизости не наблюдалось.
Уокер выбрал подпорку, положил на нее сложенную куртку в качестве подушки и уселся. На стойке перед ним имелось привычное углубление для заказа, оснащенное двухсторонней ложкой, пестиком для колки льда, изогнутым приспособлением, функцию которого Уокеру еще предстояло угадать, и маленькой чашей с водой (которая, как он выяснил к своему большому стыду, предназначалась для омовения пальцев, не для питья). Однако меню не наблюдалось.
Меню входили в число самых неприятных особенностей этой планеты. Большинства названий, выписанных феромонами на плашках, считывающее устройство Уокера не знало, а те, что знало, ни о чем ему не говорили. Сможет ли он съесть «сухопутного краба в северном стиле»? Он постоянно уходил голодным, или оскорблял официанта, или делал и то, и другое. И все же с меню он мог разобраться. Без меню, в которое можно ткнуть пальцем, Уокер понятия не имел, что заказывать и даже как.
Он нервно забарабанил пальцами по стойке в ожидании официанта. Что ни говори, эти существа всегда были исполнительными и вежливыми. Обычно. Но не здесь. В конце концов Уокер раздраженно поднялся, чтобы уйти. Однако когда он надевал куртку, собираясь с духом, прежде чем снова нырнуть в уличную толпу, его нос вновь уловил запах печеного картофеля. Уокер повернулся к молчаливому посетителю.
– Нет меню. Нет официанта. Как заказать?
Инопланетянин не шелохнулся.
Читать бесплатно другие книги:
