Проснись, когда умрешь Канг Андреа

– От злости, – пояснил Олег, – когда Юлю проводил, нашел Альбину, она уже изрядно накачалась… Я сказал, что рву с ней все отношения. Она разозлилась на меня и сказала, что ты сейчас с ее братом, Альбертом, и у вас наладились…

– Правильное ты, конечно, время выбрал, чтобы сказать девушке, что бросаешь ее, но я связи не вижу… Почему Альберт вдруг ее братом оказался, почему она про меня сказала…

Олег встал, подошел к окну. Долго смотрел на огни огромного, сумасшедшего города. Ольга ждала. Странная тревога охватила ее, но она заставляла себя не открывать рта, даже не делать ни одного резкого движения.

– Она знает, что ты мне нравишься…

Олег так и продолжал стоять спиной к Ольге. Но она была только рада, что парень не видит ее в этот миг. Слезы текли по ее лицу…

– Я, когда тебя увидел той ночью, понял, что так больше продолжаться не может… Мы перестали быть друзьями, перестали говорить, спорить… даже просто молчать в твоем присутствии для меня удовольствие. Я не напрягаюсь с тобой, я такой, какой я есть на самом деле. Когда я Юльку в такси сажал, она сказала, что с Серым они расстались. У нее разбито сердце. И у меня что-то в голове щелкнуло. Я вдруг представил, что могу быть свободен, и почувствовал огромное облегчение.

– Не вижу связи, – посмела прервать Олега удивленная девушка.

Олег оглянулся на Ольгу и внимательно посмотрел на нее:

– Я не знаю, в чем связь, но эта мысль была сильнее меня. Желание сказать Альбине, что больше не хочу видеть ее в своей жизни, было настолько велико, что я не проявил деликатности и все ей выдал… Короче, когда я узнал, что она сестра Альберта, для меня если не все, то многое стало понятным…

– И что же ты понял? – почему-то усмехнулась Ольга, но, к ее радости, Олег этого не заметил.

– Я еще совсем зеленым был, когда мы «случайно» встретились, кстати, вспомнил! На дне рождения Кристинки! И она там же! Я только-только из этого «лидерского лагеря» прокачанный вернулся. Меня там сразу выделять стали, прочили великое будущее. Видела бы ты меня раньше, до лагеря! Ботан полный, смущался, если девчонка со мной рядом стояла… А тут! Все на меня внимание обратили! Олежек! Олежек! Давай встречаться… Вмиг центровым стал. Башню и снесло… А тут Альбина появляется на сцене. Красивая, уверенная в себе, старше меня почти на три года…

Олег опять задумался. Ольга внимательно всматривалась в лицо друга: уж не жалеет ли, что расстался с ней.

– Я теперь все понял, когда узнал, что она сестра Альберта. Все было подстроено. Альбина, сто процентов, прошла подготовку «женской хитрости, соблазна и коварства» у Эстер. Так все грамотно было сделано! – усмехнулся Олег. – Жаль, что раньше не проверил, какие у нее глаза… Наверное, тоже, как ее братец, линзами скрывает свое бездушие.

– Странные у нас были отношения… – Олег опять замолчал.

Ольге очень хотелось сказать, что она давно обо всем догадывалась. Нет, конечно, ей и в голову не приходило, что так все хорошо продумано и Альберт здесь имеет непосредственное влияние. Она и без таких сложностей могла сказать, что Альбина манипулирует Олегом, использует его мужские слабости, применяя свою женскую «силу». Да разве бы он услышал ее тогда!

– Я не хочу сейчас даже вспоминать о тех годах с ней… Сплошная ложь и коварство! Как дурак, попался. Противно!

– Олег, ну ты же не знал! А то, что рядом находится, обычно рассмотреть невозможно, пока в сторону не отойдешь, – попыталась утешить Ольга парня.

– Да, да, ты права…

– Я только одного понять не могу: зачем она хотела со мной подружиться? Мы перестали с тобой видеться, ей полегчало… А тут она взяла и пригласила на свой день рождения. Зачем?

Олег снова посмотрел внимательно на Ольгу. Молчал, подбирал слова.

– Я думаю, что ты зачем-то нужна Альберту. Наверное, он хочет тебе отомстить, что ты разрушила их «клуб любителей рептилий». Я боюсь за тебя…

Теперь пришла очередь Ольги делать долгие паузы и странные признания…

– Он не хочет мне отомстить. И он не хочет мне зла.

– Да? А что же он хочет?

Ольга покраснела и призналась.

– Меня… Ой, не в том смысле, конечно, а наоборот… Черт, запуталась совсем! – разозлилась Ольга.

– Короче, что я помню из его слов: я какая-то великая женщина, сказали «ящеры», эти же «ископаемые» пророчили мужчине, с которым я буду, власть всемирную… Он сказал, что… любит меня… – как бы оправдывалась девушка, понизив голос, потом с притворным весельем добавила: – Ха, ха! Как же он любить может?! У него души-то нет!

– Может… – не глядя на Ольгу, пояснил Олег, – любовь разной бывает. Гильш тоже Эстер любил. И она его…

– Слушай, Олег, забей! Мне-то он точно не нужен! А подсунуть мне наркотики ни ему, ни кому-то другому больше не удастся. Я бдительность не потеряю! Потом, мне он только омерзение внушает, – пояснила Ольга, но сама вдруг засомневалась в своих словах, вспомнив, какое необыкновенное чувство испытала она от поцелуя в объятиях Альберта.

А Олег… Он почувствовал… Он почувствовал нерешительность Ольги. Аура доверия вмиг разрушилась. Тонкая ниточка, соединявшая их, вздрогнула, зазвенела и немного надорвалась…

«Господи, что со мной? Конечно, мне приятно вспоминать об этом поцелуе! Зачем врать самой себе? Но я же думала, что это Олег меня целует, вот и растаяла… Но я не могу ему в этом признаться. НЕ МОГУ! Он же сказал, что мы друзья! Только друзья…» – паниковала Ольга.

– Ладно, поздно уже, – направился Олег к двери, – просто неприлично оставаться в покоях незамужней девицы после двенадцати. Пока, Оль, не провожай меня.

«Скажи ему! СКАЖИ ЕМУ!» – кричало все внутри Ольги.

– Да, пока, – стараясь взять легкий тон, ответила Ольга. – Позвони мне…

Когда за Олегом закрылась входная дверь, из комнаты Оли донеслось громкое:

– Дура! Какая же я дура!

***

Тоска и одиночество навалились на девушку. Ольга посмотрела на часы – два сорок ночи. Сна не было ни в одном глазу. Очень хотелось поговорить с папой, прижаться к маме, обнять Ванечку. Стоп! Сегодня же уже вторник, а папа должен был вернуться утром в понедельник. Он что, сразу же на дачу поехал? Странно. В городской квартире остались все его вещи, и он мог бы позвонить. Хорошо, Марь Санна не захотела будить Ольгу, но все равно что-то не так… И звонить нельзя маме – очень поздно…

Ольга встала с кровати и пошла на кухню, чтобы попить воды. Идя по темному коридору, она заметила быструю тень, перебегающую ей дорогу. Она не включала свет на кухне. Все освещалось огромной полной луной. Ольгу заворожил этот фантастический вид. Луна была такой огромной и ясной, что можно было рассмотреть контуры кратеров на ее поверхности.

– Странная какая-то луна, нереальная… Или я раньше внимания на нее не обращала… – сказала вслух Ольга и уже повернулась, чтобы выйти из комнаты, как внезапный сильнейший порыв ветра пригнал плотную гигантскую мрачную тучу, которая вмиг проглотила луну.

Ольга неподвижно стояла и смотрела за развивающимся на ее глазах драматическим спектаклем, режиссером которого была сама природа.

В этот самый миг в окно кухни что-то с размаху влетело. Квартира Бояровых была на верхних этажах престижного небоскреба, и, конечно же, в окно не стучали ветками старые деревья. Ольга вздрогнула и подошла ближе к темному окну. В этот миг из плена мрачной тучи вырвалась луна и осветила своим таинственным светом Москву. В окне на девушку жадно смотрела страшная тварь. Плотно прижавшись к стеклу, она царапала длинными грязными когтями по стеклу, издавая мерзкий, выворачивающий душу звук.

Маленькие злые глазки неотрывно смотрели на девушку. Ольга почувствовала, что от ужаса не может сдвинуться с места. Она стояла и смотрела, как мерзкая тварь медленно стекает вниз по окну… Наконец, она свалилась вниз, оставив на стекле царапины от когтей и подтеки слизи. Ольга стояла и смотрела… Руки и ноги не шевелились… Ужас парализовал мозг… Вдруг – снова удар в окно, и эта же тварь вновь прилипла к окну. И Ольга закричала. Как тогда, когда впервые увидела Гильша и Эстер. Она думала, что так кричать можно только один раз в жизни, столкнувшись с абсолютным злом, но нет, есть вещи и поужаснее, как, например, эта тварь в окне московской квартиры, или… этих теней в комнате, что тянут свои щупальца к Ольге, или… этого зловония… холода, что вымораживает душу.

Ольга, закричав, очнулась. Но стало еще страшнее. Тварь хоть за окном бьется. Срывается, снова бьется в окно… А здесь, в ее квартире, где она чувствовала себя в безопасности, теперь обитало зло. Причудливые тени, созданные огромной луной, вдруг отделялись от стен и других поверхностей, тянули к ней конечности, издавая страшные звуки и распространяя мерзкое трупное зловоние. Ольга бросилась бежать из кухни, и тени бросились за ней. В ужасе Ольга носилась по огромной квартире, пытаясь включить свет, но, объятая паникой, не попадая по выключателям… Тени визжали и шипели у нее над ухом. Она чувствовала их зловоние у себя на лице и холод от их невидимых прикосновений на всем теле…Девушка вбежала в свою комнату, захлопнула дверь, наконец включила свет. Тяжело дыша, она стояла, не отрывая взгляда от двери… На некоторое время Ольге показалось, что она избавилась от преследования теней… но тут за дверью усилился шум, зло проникло в комнату, и за ним потянулись и черные пятна. В электрическом свете они не казались безобиднее, наоборот. Нереальность происходящего на долю секунды заставило Ольгу усомниться в своей нормальности.

«Я сошла с ума… Это все тот наркотик, что подсунула мне Альбинка…» – шептала Ольга.

Но ледяное прикосновение и вонь были так реальны, что Ольга сорвалась с места и вновь бросилась бежать. Она распахнула дверь своей комнаты и буквально ворвалась в отвратительную массу теней… Ольга бежала в кабинет отца, не веря, что и там найдет спасение. Подсознание искало защиты у родителей, и прикосновение к месту и вещам папы давало хоть небольшое, но надежду на спасение.

Ольга влетела в кабинет, дверь захлопнулась… Ольга свернулась комочком на диване, спрятала лицо в ладони и ждала, когда тени проникнут в кабинет и поглотят ее… Сил больше не было, мозг отказывался что-либо понимать. Вселенский ужас и безнадежность… Ольга так и сидела, боясь пошевелиться. Она слышала, как твари скребутся в дверь…

Сколько прошло времени, Ольга не понимала… Реальность потеряла значение… Но… Ольга, наконец, решилась оглянуться по сторонам… Никого. Никого в комнате! Да, они по-прежнему за дверью, Ольга слышала их повизгивания и гадкий шепот, но НИКОГО в комнате! Что же их остановило? Наконец, Ольга стала приходить с себя.

– Что же их остановило? – размышляла она.

Привычка думать и анализировать частенько выручала ее.

– Может, как в сказках, тени загробных нечистей исчезают с первыми лучами солнца? – Ольга взглянула в окно. – Нет, еще очень темно, а на часах… только три… Только ТРИ ночи! Господи! Я думала, что несколько часов по дому с ними бегаю…

Тут в окно что-то ударило. Ольга вздрогнула и с ужасом посмотрела в сторону темного пятна. Лунный свет сюда не попадал, кабинет был расположен с другой стороны здания. Та же тварь или другая – Ольга не могла их отличить по внешним признакам – попыталась зацепиться за стекло, но… с душераздирающим визгом отпрянула от окна, на ее лапах появились ожоги… Ольга даже почувствовала запах сгоревшего тухлого мяса.

В глазах потемнело, голова закружилась, и, проваливаясь в забытье, Ольга успела испытать благодарность к своему организму…

«Обморок спас меня от сумасшествия», – была последняя мысль девушки.

***

Очнуться Ольгу заставил снова телефонный звонок.

– Да, – с трудом произнесла Ольга.

– Оленька, – услышала девушка печальный голос мамы, – ты как, родная?

– Я? Нормально… – Ольга удивленно осмотрелась по сторонам.

«Почему я в папином кабинете сплю?»

– Оль, папа в больнице, – вдруг заплакала Людмила Юрьевна, – он в коме…

Ольге показалось, что ее сердце остановилось…

– Когда? – только и смогла выдавить из себя девушка.

– Ночью, с воскресенья на понедельник. В самолете. Хорошо, что при их делегации врач был. С трапа самолета тут же на скорой в больницу. Состояние критическое… – мама заплакала.

– Может, это заказное убийство, – прошептала она в ужасе.

– Ну что ты, мама, – остановила ее Ольга, – перестань говорить такие вещи! Тем более… по телефону! Я сейчас приеду, жди.

Ольга бросила трубку, побежала в свою комнату собираться. Умылась и оделась, как опытный солдат, за считаные минуты, влетела на кухню и… остолбенела.

Все огромное стекло кухонного окна было изрезано глубокими царапинами и измазано зеленой слизью… Тут Ольга и вспомнила весь ужас прошедшей ночи, и еще одна страшная вещь ужаснула ее:

– Папа впал в кому в то время, когда я была в клубе, на дне рождения у Альбины…

***

Ольгу беспрепятственно пропустили к отцу. Седой и очень пожилой доктор посмотрел на девушку уставшим и умным взглядом и, потирая очки, произнес:

– Сударыня, Вы хоть и молоды, но мой жизненный опыт подсказывает, что не по возрасту мудры. Поэтому скрывать от вас ничего не буду. Мы не знаем причину, почему ваш отец не двигается… Показания работы сердца и жизненно важных органов в пределах нормы… Я впервые сталкиваюсь в своей практике со столь загадочным заболеванием. Но еще не все анализы обработаны, и я надеюсь, что в ближайшее время мы найдем решение… А ваше посещение может пойти вашему отцу на пользу, если вы только, сударыня, сохраните самообладание и мудрость…

Ольга зашла в палату к папе, осторожно прикрыв за собой дверь. Отец лежал на высокой кровати, к его голове и телу были прикреплены многочисленные провода и датчики… Тишину нарушал равномерный писк медицинского прибора. Ольга осторожно подошла к отцу. Он был бледен, черты лица заострились. Она испуганно наклонилась над ним, проверяя дыхание.

– Папочка, папочка! Ты слышишь меня? – Ольга не смогла сдержать слез, так тяжело ей было видеть отца неподвижным.

Из него словно за один миг ушли все жизненные силы. Ольга вспомнила, каким радостным и полным здоровья еще несколько дней назад был отец. Он очень следил за здоровьем, не курил, не пил лишнего. Каждое утро – ледяной душ и гимнастика.

– Папочка, прости меня! Это все из-за меня! Я знаю! – продолжала плакать Ольга. – Что-то ужасное произошло там, на дне рождения Альбины, и то, что ты заболел, это моя вина…

Ольга села около постели Петра Андреевича и тихо-тихо плакала. Она не хотела, чтобы ее слезы видели ни медсестра, ни доктор. И поэтому спрятала лицо в свой джемпер, и только вздрагивающие плечи выдавали ее плач. Сердце девушки разрывалось от страха за жизнь отца, от тоски и чувства вины, и еще что-то очень мерзкое и гадкое вползло во вдруг образовавшуюся пустоту…

– Что же мне делать, папочка? Я допустила ошибку, и по моей вине может произойти беда… – продолжала рыдать Ольга.

Вдруг она почувствовала, как чья-то ледяная рука с силой тяжело опустилась ей на плечо. От неожиданности Ольга подскочила на стуле и оглянулась на дверь, подумав, что незаметно пришел доктор. Но позади нее никого не было. Она в ужасе повернула лицо к отцу и увидела, что он широко открыл глаза… без зрачков… просто белые с красными прожилками пятна на сером лице. Рот Петра Андреевича приоткрылся, и из него, словно из преисподней раздался жуткий нарастающий вой. Девушка в какой-то момент подумала, что уже привыкла к ужасам необъяснимых вещей, но сейчас ее волосы буквально встали дыбом. Вдруг тело отца выгнулось, вздрогнуло, словно от электрического удара, вой резко оборвался. Он повернул голову к Ольге. Его глаза приобрели естественный цвет и вид, а из чуть приоткрытого рта, но при этом губы не шевелились, зазвучал голос… Либуши:

– Оленька, ты не виновата ни в чем… Пришло время… ОНО хочет завладеть тобой… Ищи! Ищи!

Голос так же неожиданно пропал, отец закатил глаза, и его тело вновь пробила дрожь, а прибор, издававший до этого равномерный писк, перешел на громкий непрерывный и тревожный сигнал. В палату сразу же ворвались люди в белых халатах. Ольгу подхватили и, не церемонясь, вытолкнули в коридор.

Она в оцепенении стояла перед дверью комнаты. Вокруг бегали врачи, реаниматоры, медсестры. Все задевали ее, толкали… Но Ольга не могла двинуться с места. Ужас и отчаяние застыли на ее лице.

Наконец одна милая пожилая медсестра обратила на девушку внимание. Она обняла ее за плечи и осторожно повела в кабинет. Ольга была покорна, как кукла в руках кукловода. Она приняла из рук женщины стакан с водой, также, ничего не спрашивая, послушно протянула руку для укола. Через несколько минут она закрыла глаза и провалилась в полный мрак и бездну сна на неудобной узкой кушетке.

Сколько девушка проспала, она не знала. За окном было уже темно. Ольга тихонько вышла из кабинета. В коридоре было пусто. Она сразу же побежала к палате отца. Сердце стучало так громко, что Ольге казалось, что его звук может разбудить всех обитателей больницы. Она осторожно приоткрыла дверь и с облегчением вздохнула – Петр Андреевич был на месте. Так же равномерно пищал прибор, следящий за его пульсом. Рядом с отцом сидела та самая добрая медсестра, что увела Ольгу. Девушка не решилась больше тревожить отца. Воспоминание о странном вое и голосе Либуши, исходящих от папы, вновь повергли Ольгу в смятение.

Она выбежала из больницы и, глотая слезы, побежала по улице. На самом деле было еще не так поздно, около 11 вечера. Но Ольга боялась возвращаться домой, там вновь могли напасть на нее ночные твари. Позвонить Виктору, чтобы он отвез ее к маме и Ванечке? Да, конечно, она так хотела сейчас быть с ними, родными и любимыми.

Через час Ольга уже обнимала маму и старалась спокойно отвечать на ее расспросы об отце:

– Мамочка, все в порядке! Не волнуйся! Доктор сказал, что они должны получить новые результаты анализов, и тогда все поймут. Ты же знаешь, папа у нас молодец и здоров, как бык!

– Оленька, странно все это, – вздохнула мама, – папа и вправду никогда не болел. Он же на родину летал и там со старым другом встречался, помнишь, что вас из той истории вытащил, когда вы прошлым лето пропали?

– С дядей Жорой? Правда? А зачем не знаешь? – напряглась Ольга.

– Нет, Олененок, не знаю… – грустно ответила Людмила Николаевна.

– Все, малыш, иди спать. Ты очень плохо выглядишь, – внимательно вглядываясь в лицо дочери, произнесла она.

Ольга захотела взглянуть на спящего брата и тихонечко зашла к нему в комнату. Ванечка безмятежно спал, Ольга залюбовалась им, но вдруг она почувствовала, что за ее спиной кто-то стоит. Она резко обернулась, и черная тень стремительно рванула навстречу ей. Ольгу обдало смрадом и нереальным холодом. Ванечка резко закричал. В комнату ворвалась мать. Ольга стояла в ужасе рядом с кроватью малыша, не в силах пошевелиться. Людмила Николаевна подхватила сына на руки, обняла, но он продолжал надрывно плакать.

– Оля, что произошло? – крикнула мама. – Тише, тише, малыш.

– Я не знаю, мам, прости, – Ольга выскочила из комнаты и выбежала из дома.

Не думая ни о чем, она рванула за территорию поселка, долго бежала по грунтовой дороге до главной трассы. Дача, где летом проживали Бояровы, располагалась на престижном и комфортабельном шоссе, поэтому Ольга, добравшись до большой заправки, уселась там в кафе и наконец отдышалась. Она попыталась перевести мысли в порядок. За последние двое суток она столько раз испытывала шок и ужас, что совсем не осталось места на здравый смысл и трезвые рассуждения. Ольга заказала кофе и пирожное и стала думать. Первым делом она позвонила маме и попросила ее не беспокоиться, объяснив, что надо срочно вернуться домой, потому что она забыла, что назавтра важное мероприятие в школе.

Затем Ольга вызвала такси и, не заезжая домой, благо с собой был кошелек с мелочью и всесильная кредитка, направилась на… Ленинградский вокзал. Ольга почувствовала, что хочет уехать, вот так взять и уехать… Куда-нибудь, ненадолго, чтобы родные не знали и не беспокоились.

«Сядь в любой поезд, будь ты как ветер, и не заботься ты о билете, листик кленовый зажми ты в ладони – прошлое больше тебя не догонит», – пронеслись в голове слова замечательной старой песни.

«Да, да! Я уеду, и прошлое меня не догонит!» – радовалась решению Ольга.

Она подбежала к свободной кассе.

– Мне один билет! – выпалила она.

– Куда? – равнодушно произнесла уставшая кассир.

– А… А какой поезд прямо сейчас отправляется?

Женщина удивленно подняла глаза на Ольгу.

– На Питер… – посмотрела она на монитор компьютера, – фирменный, билеты дорогие, и их уже нет…

– Ну, может, хоть один завалялся? – в надежде спросила Ольга.

Кассирша еще раз внимательно посмотрела на девушку, потом снова на экран:

– Да, есть один. В СВ. Дорого только.

– Не важно! – обрадовалась Ольга.

Она протянула паспорт и кредитку и через несколько минут вбежала в поезд.

В купе, рассчитанном только на двоих пассажиров, сидела красивая женщина, на вид лет тридцати пяти, и рядом с ней – старушка, божий одуванчик. Женщина читала книгу, когда Ольга зашла в купе.

– Добрый вечер, – поздоровалась Ольга, – я не ошиблась с местом? 15-е?

– Добрый, – приветливо ответила женщина, – мое место 14-е.

Старушка ничего не ответила. Она сидела в углу, и ее лицо было скрыто тенью.

«Странно, – подумала Ольга, – поезд вот-вот тронется, а никто из них и не пошевелится. Если бабулька провожает дочку, почему они сидят молча и никто не дернется, чтобы проститься?»

Вот, наконец, поезд тронулся, а ничего не изменилось. Молодая женщина продолжала читать, а милая бабулька, прижав к груди руки, не отрываясь, смотрела на Ольгу.

– Простите, – решилась прервать тишину Ольга, – а кто из вас уезжает? Это же купе на два места, если я не ошибаюсь?

Молодая женщина оторвалась от чтения и удивленно посмотрела на Ольгу.

Девушку смутило это неподдельное удивление. Но она продолжила в полной растерянности:

– Простите, что вмешиваюсь, – обратилась она к милой старушке, – Вы, наверное, из соседнего купе, вы родственницы? Я могу поменяться с Вами местами…

Молодая красивая женщина удивленно смотрела то на Ольгу, то на место, где сидела старушка.

Ольга чувствовала себя очень смущенной, она не понимала ничего в этой ситуации, почему старушка ничего не отвечает, а женщина так удивленно на нее смотрит.

– Простите, девушка, – наконец ответила ее молодая соседка, – а Вы с кем разговариваете?

Пришло время удивляться Ольге:

– Я? Наверное, с Вашей… э… матушкой и Вами…

В купе наступила мертвая тишина. Ольга почувствовала такой же мертвецкий холод и смрад… Женщина, по-видимому, тоже вдруг почувствовала, как изменился воздух и температура в помещении. Она поежилась от холода и брезгливо сморщила аккуратный носик. По телу Ольги поползли мурашки, вернулся страх, и она снова посмотрела в сторону бабульки. И ужас исказил ее лицо от увиденного. Милая старушка слишком стремительно и резко для своего возраста подскочила с места и рванула на Ольгу. Ее на первый взгляд милое старое лицо исказила страшная гримаса, рот неестественно очень широко открылся, мерзкий шипящий звук и зловоние вышли из него. Она протянула длинные корявые руки к Ольге и схватила ее за голову. Ольге показалось, что она тянется к ней, чтобы поцеловать. И она закричала. Вцепилась в ледяные костлявые клешни старухи и пыталась увернуться от ее то ли поцелуя, то ли укуса.

Молодая женщина с ужасом наблюдала некоторое время за этой сценой, потом вдруг очнулась, быстрым движением раскрыла свою сумку, достала какой-то флакончик и, направив его на отбивающуюся от старухи Ольгу, вылила струю жидкости. В мозгу Ольги промелькнула мысль, что это, наверное, газовый баллончик, и теперь в этом замкнутом пространстве задохнутся все… Но, к ее удивлению, она почувствовала очень приятный, свежий цветочный запах. На старуху попала основная струя жидкости, и она, завизжав, словно на нее вылили серную кислоту, вдруг… растворилась в воздухе, оставив после себя запах серы… Ольга и молодая женщина закашляли, вскочили с места и выбежали в коридор.

– Господи, что это было? – воскликнула женщина, поддерживая Ольгу, которая с трудом могла стоять на ногах.

– Я… – начала было девушка, но закашлялась, – я думала, она с Вами едет, а потом она набросилась на меня… У нее такой жуткий вид оказался… Рот огромный, из него разложившимся трупом воняло, и лапами ледяными голову так больно сжала. Если бы не Вы и Ваш баллончик, она бы меня задушила или голову бы свернула.

– Кто? – тихо спросила женщина. – Кто там был?

Тут Ольга снова чуть не потеряла сознание, вспомнив, как растворилась в воздухе бабулька.

Девушка заплакала. Ей казалось, что она сходит с ума…

– Вы ее не видели, да? – Ольга подняла заплаканное лицо на соседку по купе.

Та смотрела на девушку очень внимательно и участливо.

– Нет, я ее не видела. Но я знаю, что там было…

Настало время Ольги удивляться:

– Да, там сидела такая милая старушка, ее лицо плохо было видно. Свет тусклый, только над Вами лампочка для чтения работала… Но я чувствовала, что она все смотрит и смотрит на меня, а потом набросилась, а Вы ее флаконом духов – она и растворилась в воздухе… И этот ее запах… этот холод… Я уже чувствовала их раньше…

Женщина очень серьезно слушала сбивчивый рассказ Ольги, потом решительно открыла дверь купе, забрала свою небольшую дорожную сумку и Ольгину сумочку с документами, взяла девушку под руку.

– Пойдем, там есть ресторан, у нас в купе еще долго вонять будет. Попьем чай, и ты мне все расскажешь. Меня зовут Надия.

– Я – Ольга, – девушка неожиданно для себя почувствовала, что может доверять этой хрупкой, но решительной женщине с добрыми и мудрыми глазами.

Они пришли в вагон-ресторан, сели за маленький столик и проговорили всю ночь.

Ольга впервые рассказала незнакомому человеку все, что с ней произошло в прошлом году на Урале, что случилось зимой и что произошло в последние дни. Ни разу женщина не перебила ее. Только однажды, когда Ольга дернулась на тень и почувствовала холодок и слабое зловоние, Надия вновь достала баллончик и осторожно разбрызгала вокруг них приятный и успокаивающий запах.

Наконец Ольга замолчала, как на духу выложив все. Надия некоторое время сидела молча. Потом она внимательно посмотрела на девушку и сказала:

– Я знаю, все, что ты сказала, правда. Я не видела эту бабульку, но я чувствую присутствие этих мерзких сущностей… Я даже не знаю, с чего начать…

Она раскрыла свою сумку и достала небольшой бархатный мешочек. Поставила перед Ольгой.

– Раскрой его.

Ольга осторожно развязала тесемки на мешочке и с изумлением достала маленькую бутылочку с прозрачной жидкостью.

– Она… она так похожа на то, что мне дала фея из волшебного леса! Да!

Лицо Ольги сияло от встречи с чудом:

– Конечно, похожа! Жидкость вроде бы прозрачная, но в ней свет. И можно различить все цвета радуги. Что это? Как она могла оказаться у Вас?

– Я думаю, что это не совсем та бутылочка, хотя суть у них одна. А называется это Аура-Сома.

– Аура-Сома? Что это? Кто это делает? Для чего она?

– Не спеши, я тебе все расскажу. Ты где в Питере остановишься? Нам надо продолжить разговор…

Ольга смущенно опустила глаза:

– Я нигде не остановилась. Я сбежала. И обратного билета у меня нет.

Надия покачала головой:

– Нехорошо, родители волноваться будут. Утром позвонишь маме, скажешь, что к подруге на пару дней в Петербург поехала. Остановишься у меня. Сейчас приедешь, отдохнешь, потом поговорим.

Ольга испуганно покачала головой:

– Не могу!

Надия удивленно посмотрела на нее:

– Почему?

– Эти твари придут к Вам за мной!

Надия улыбнулась:

– Не волнуйся, у меня есть оружие против них.

***

По дороге домой новая знакомая Ольги рассказала немного о себе. В свое время Надия много путешествовала, училась разным техникам у йогов, изучала обряды шаманов, куда только не заносил ее пытливый и любопытный ум.

– Я везде искала Бога, – улыбнулась Надия, – а он всегда был со мной, вернее, во мне. Сейчас я консультирую людей, помогаю им найти себя, полюбить себя…

– Тогда я попала по адресу, – грустно улыбнулась Ольга. – Я, кажется, потеряла что-то очень важное, а может, кого-то. У меня такая тоска на сердце. Папа в коме, Олег словно чужой, или нет, это я сама его оттолкнула… Все как будто бы рушится, весь мой мир… Словно я Алиса в Зазеркалье. Все чуднее и чуднее. А если конкретнее, страшнее и страшнее.

Ольга с тоской посмотрела на пыльные питерские улицы сквозь стекло машины, медленно везущей ее и Надию в питерской пробке. Ранним утром в центре было много людей, тех, кто спешил на работу, туристов, студентов. Разноцветный людской поток. Но вдруг Ольга стала замечать странность в этой живой реке… Иногда она видела неподвижно стоящие темные, вернее, какие-то серо-грязные фигуры людей, которые неотрывно смотрели на машину, в которой ехала Ольга. Люди иногда обходили их, а чаще просто проходили сквозь эти серые фигуры. Ольга в изумлении сжала руку Надии:

– Они здесь! Везде! – Ольга чувствовала, что задыхается.

– Тихо, тихо, – спокойным и уверенным тоном проговорила Надия. – Смотри на меня и дыши. Просто дыши за мной… Молодец.

Через несколько минут Ольга успокоилась, неотрывно глядя в глаза Надии, но как только она отводила от нее взгляд и видела жуткие неподвижные фигуры за окном, то тут же снова начинала паниковать. Надия достала из сумочки небольшой флакончик с темно-красной жидкостью, капнула несколько капель на свои ладони и на открытые ладони Ольги, провела ладонями по волосам девушки и сказала Ольге дышать в ее ладони. Ольга глубоко вдохнула сладкий, немного терпкий запах многоцветья и почти сразу же успокоилась. Она с благодарностью посмотрела на Надию:

– Это просто чудо! Какой запах! Я словно в том поле, рядом с домиком Либуши…

– Да, тебе это поможет. А теперь осторожно посмотри в окно и скажи, что ты видишь необычного там.

Увидев испуг в глазах Ольги, Надия добавила:

– Не бойся, ты сейчас под защитой, а мне надо знать, что ты видишь. Я могу только догадываться, могу чувствовать ЭТО, но не могу видеть. Просто опиши, что ты видишь, как кино смотришь… Хорошо? Я с тобой, я смогу тебе помочь. Помнишь, я же помогла тебе в поезде?

Ольга кивнула в знак согласия и осторожно посмотрела в окно машины. Они по-прежнему медленно ползли по Невскому. Некоторое время девушка ничего особенного не видела и даже через какое-то время с жадностью всматривалась в проходящих людей.

– Нет, мне все же показалось… – Ольга откинулась назад в сиденье машины.

– А-а-а, – вдруг подал голос водитель, – я так и знал, авария…

Ольга и Надия посмотрели в окно. Ровно посередине проспекта стояли несколько раскуроченных машин: красная маленькая иномарка, огромный джип и «мерседес» с мигалкой.

Из маленькой машины вынимали безвольное тело молодой девушки. Крупные молодые люди из джипа, не выпуская из рук мобильные телефоны, сильно жестикулируя, с решительностью отгоняли от мерседеса назойливых то ли зевак, то ли репортеров. Вскоре «мерседес», громко взвизгнув колесами, умчался с места аварии, оставив там разбитую маленькую машинку, машину скорой помощи и решительных бравых ребят.

– Жуткая история, – грустно сказала Надия.

– Да, ты даже не представляешь, насколько, – еле слышно произнесла Ольга.

Она повернула голову к соседке, прижалась к ее уху и зашептала:

– На крыше машины сидели мерзкие твари, очень мерзкие… И они словно хохотали и плясали. И еще… за спинами у этих больших ребят тоже стоят тени… большие, но неподвижные, а девушка мертва.

Ольга еще раз взглянула в окно, и вдруг ее глаза наполнились ужасом, и она закричала:

– Сделай что-нибудь! Она здесь! А-а-а!

Надия быстро выхватила спрей, который был у нее в поезде, и стала разбрызгивать вокруг себя и Ольги в салоне машины. Водитель, в шоке от происходящего, дернул рулем, и машина чуть не влетела в столб. Спасла небольшая скорость и реакция водителя.

– Вы что, дуры, с ума сошли?! Вон из машины! – кричал водитель такси.

Ольга и Надия, тяжело дыша, переглянулись.

– Ее нет здесь? – спросила Надия,

Ольга отрицательно покачала головой:

– Нет, они почему-то боятся твоего освежителя воздуха.

– Это не освежитель воздуха, это Аура-Сома, – обиженно проговорила Надия, – ладно, потом объясню, пойдем. Мы почти приехали. Вещей у нас немного, пройдемся. По дороге все и расскажешь.

Они поспешно вышли из машины, оставив ошарашенному таксисту деньги на сиденье, и быстрым шагом направились вдоль проспекта.

– Ну, рассказывай, – приказала Надия.

– Там всяких тварей много было… Самые мерзкие – на крыше «мерседеса». Они словно управляют им или людьми в нем, не знаю. Другие, они больше на тени грязные похожи, те просто за спинами стоят, словно ждут чего-то. Но вдруг одна такая тень, меня заметив, как рванет к машине, и сквозь стекло. Здесь я и закричала, а ты быстро среагировала, возд… – Аурой-Сомой, да? – побрызгала, вот она, словно ошпаренная, и рванула обратно.

Надия, ничего не ответив, молча шла по улице, о чем-то непрерывно размышляя. Ольга понимала, что ее лучше сейчас не трогать.

Вдруг Ольга остановилась как вкопанная и схватила Надию за руку.

– Стой!

– Ты что? – очнулась Надия.