Пробуждение каменного бога Фармер Филип

Улисс ждал. За ним переминался Грушпаз. Его желудок урчал, а хобот нервно изгибаясь, то и дело касался раздвоенным кончиком улиссова плеча. Улисс вздрогнул.

— Бомбы сброшены, — доложил бомбардир. Корабль тут же дернулся вверх. Улисс взглянул в боковое окно. Темные капли еще падали. Некоторые промазали мимо ветви и помчались дальше, к нижней. Около десятка бомб взорвалось. Сверкнуло пламя и сквозь огонь и черный дым полетели громадные обломки дерева. Среди них виднелись куски меньших деревьев, росших на Дереве и какие-то темные предметы, которые вполне могли казаться маленькими телами. Но были ли это животные или крылатые человечки, определить было невозможно.

Два корабля за ними также сбросили свой груз и тотчас рванулись вверх. Большинство их бомб взорвалось в том же месте, выбив в ветви громадную дыру, но чтобы сломать ветвь потребовалось бы слишком много времени. Кроме того, даже если бы она оторвалась, то не упала бы. Под ней росло очень много вертикальных веток. Возможно, она осталась бы висеть, даже если оборвать все вертикальные отростки. Тогда бы ее удержали переплетения лиан, связывающих ее с другими ветвями и стволами. Однако вырванные куски открыли путь потокам воды, которые хлынули со всех сторон на ствол и ветку в трех тысячах футах под ними.

Улисс сознавал, что бомбовой мощи флота хватит на несколько ветвей. Но ему это было не нужно. Он только хотел выкурить спрятавшихся дулуликов. А раз он знал, где они скрывались, следовало бомбить только это место.

Гигантский дирижабль сделал широкий круг вокруг ствола и вступил в действие только после того, как последний корабль реализовал свои бомбы. На этот раз он отдал приказ опустить нос корабля и послал его под взорванную ветвь. Люди с открытых площадок наверху дирижабля доложили, что на них плещет вода. А потом корабль прошел под ветвью и вернулся обратно, оставляя за собой вспышки бомб, взорвавшихся на ветви под дирижаблем. Некоторые из них содержали желеобразные спирт и бешено грохнули, послав в воздух громадные клубы дыма.

И все-таки не было видно никаких признаков дулуликов.

Улисс отдал приказ поберечь бомбы. Он опять повел флагман вокруг, на этот раз летя еще ниже, хотя на большем расстоянии от ствола. Ветер здесь стал слабее и поэтому воздушный корабль мог маневрировать с большей безопасностью. Но даже при этом расстояние между двумя ветками, где скользил «Голубой дух», было всего около двухсот футов. Бомб не сбрасывали. Улисс не желал, чтобы корабль, подпрыгнув, ударился о верхнюю ветку.

В этот миг воздух наполнился птицами. Взрывы и громадные гудящие корабли всполошили всю живность на мили вокруг. Множество птиц разбилось о пропеллеры и их кровь забрызгала борта корабля в непосредственной близости от моторов. Несколько птиц врезалось в оболочку корабля и в стекла иллюминаторов гондолы управления.

Чтобы отыскать вход в город, Улисс намеревался исследовать кораблем сильно испещренную отверстиями поверхность Дерева. Но когда корабль начал разворачиваться в относительно широком пространстве между стволами, он услышал сдавленный вздох Авины.

— Там отверстие! — воскликнула она.

— Держите куда она укажет, — сказал Улисс рулевому.

Впереди под ветвью виднелась громадная дыра. Это было овальное отверстие около сотни футов в поперечнике. Затененное веткой, оно казалось пустым. Но Улисс был уверен: в нем битком набито летучими. Они ждали, пока не уверятся, что вход обнаружен и придется действовать. Или пока их командир не решится перейти в наступление.

— Там еще одна дыра! — откликнулся Грушпаз. Он указал на темный овал в стволе под веткой с правой стороны.

Корабль оказался сразу между двумя дуплами, а это означало, что его могли атаковать с обеих сторон одновременно.

Улисс передал новости на соседний корабль и приказал не следовать за флагманом, а подниматься по кругу. Его купили, позволив привести свой корабль в место, где над ним могли оказаться летучие. Теперь у них были бомбы. И достаточно одной было взорвать тонкую оболочку, а второй попасть в образовавшуюся дыру и «Голубой дух» превратится в горящие падающие обломки.

Он велел по радио ракетчикам встать в блистерах по бокам корабля и на открытых верхних палубах. Через минуту, когда воздушный корабль проходил мимо дыры со скоростью десяти миль в час, к отверстиям с дирижабля устремились черные предметы. Несколько взорвалось снаружи отверстий, но пять влетело в одно и три — в другое. Каждая боеголовка несла десять фунтов пластиковой рубашки, один фунт черного пороха и детонатор пикриновой кислоты.

Из зевов отверстий вырвался огонь и черный дым. Полетели какие-то тела, а потом корабль миновал отверстия. И в тот же миг из дупла высыпались крылатые человечки, они падали, расправляли крылья, хлопали ими и пытались догнать дирижабль. Они лились непрерывным потоком.

В ту же секунду изо всех, прежде невидимых дыр появились дулулики, а переплетения лиан наводнились летучими.

Второй залп ракет вновь ударил в ближайшие дупла и задел многих. Летящий над гигантской чащей дирижабль сбросил бомбы на сочленение лиан с ветвью. Они разворотили на одной стороне широкие проплешины, заставив путаницу растений упасть в вертикальное положение. А потом с лиан посыпалась добрая тысяча тел, большинство из которых, правда, тут же взлетело обратно. В основном среди них были женщины и дети.

Авина поймала улиссову руку и указала вниз по правому борту.

— Вон! — выдохнула она. — Вон, под третьей ветвью снизу. Громаднейшая дыра.

Улисс разглядел ее, только когда корабль, пролетая мимо отверстия, выскользнул из-за изгиба ствола. Эта дыра оказалась треугольной формы и была в сотню ярдов в поперечнике. Из нее нескончаемой колонной по сорок человек в ряд маршировали летучие… Они шли, чеканя парадный шаг до самого края отверстия, срывались вниз, поднимали и расправляли крылья, тормозили свое падение и начинали взбираться вверх. Они не старались догнать дирижабль, а летели прямо вперед, будто твердо зная о намеченной встрече.

Возможно, они намеревались взобраться как можно выше и приготовиться к нападению.

Улисс отдал приказ занять дирижаблям боевую позицию на некотором расстоянии от доступной для дулуликов высоте. Маневр занял минут пятнадцать. Корабли набрали высоту и в то же время сделали круг, который собрал их вместе. Затем с флагманом, ушедшим на полкорпуса вперед, и преследуемый облаком летучих, флот начал кружить вокруг ствола, чуть ниже основания грибовидной кроны.

Улисс намеревался атаковать город только впоследствии, а с начала разделаться с летунами.

Большинство из них имело бомбы. Летучие, должно быть, отправились в деревню вуфеа, которые даже не подозревали, что те стали врагами и узнали, как делать порох. Улисс услышал об этом в начале пыток пленных дулуликов.

Как он и подозревал, крылатые люди ничего не знали о ракетах. И дай-то бог. Потому что дирижабли были чрезвычайно уязвимы перед этим оружием.

К тому же было похоже, что у дулуликов имелся громадный запас бомб. Наверняка сера была далеко не самым распространенным на Дереве веществом. Видимо, им пришлось доставлять ее с южного побережья или с далекого севера. Он надеялся, что внутри помещений Дерева бомб не будет. Если на каждую бомбу приходилось по одному несущему ее защитнику, то, покончив с защитниками, Улисс расправлялся и с бомбами. Пока силы дулуликов казались несметными. Были участки неба, которые буквально почернели от их тел. Возможно, утверждения пленных, что в городе шесть с половиной тысяч бойцов были правдой.

Флот и орда летучих людей летели навстречу друг другу. Корабли еще находились ниже максимальной высоты доступной для дулуликов, но до того, как первый летучий достиг дирижаблей, корабли поднялись и теперь оказались выше дулуликов. Улисс отдал приказ и ракеты с ударным взрывателем метнулись из люков на днище корабля. Они разорвались в облаке летучих и крошечные обломки камней — шрапнель — ударили в крылатых человечков.

Взлетали ракета за ракетой. Но корабли не истощали своих запасов. Их необходимо было беречь для приземления, если, конечно, они смогут приземлиться.

Сотни летучих были выведены из строя взрывами шрапнели. Они падали, трепыхая крыльями, бились о ветки, переплетения лиан или грохались в темную пропасть нижних слоев Дерева. Они калечились, разбивались насмерть, ломали крылья, падали на головы своих товарищей.

Корабли прошли на полной скорости и оставили орду за кормой. Они развернулись и пошли назад к летучим, отчаянно старавшимся подняться до их высоты. Однако в это время между бойцами оказалось слишком большое пространство, и эффект действия ракет уменьшился. Несмотря на это, их осталось несколько сот.

Флот миновал их, развернулся и сблизился вновь. Теперь ракеты экономили, а из донных люков и катапульт по бокам дирижаблей выбросили несколько бомб. А потом до заката остался один час и нижняя часть Дерева уже погрузилась во мрак.

И третий раз флот вернулся, опустил носы и заскользил вниз. Командиры дулуликов увидели, что корабли под ними. Несомненно, они подивились, какое безумие охватило захватчиков и поспешили воспользоваться преимуществом. Они продолжали летать вокруг, снижаясь и выписывая спирали.

Флагман шел вниз и потом вдруг прямо перед носом захватчиков рванул вверх. Поравнявшись с передним краем летучих, он оказался приблизительно на одном уровне с самыми верхними. Никто из летучих не мог подняться выше.

Но они роились вокруг подобно сети.

Среди крылатых людей рвались ракеты, вспыхивали брошенные катапультами бомбы. Воздух наполнился облаками дыма, атакующими и падающими телами. Чуть позже флагман выпустил часть своих ястребов. Птицы рвали плоть нападающих, впивались им в лицо.

Рядом с флагманом было четыре корабля, которые также выпустили четверть своих ястребов. Остальные пять кораблей продолжали снижаться и царил такой хаос от ястребов и взрывов, что дулулики не обратили на них внимания.

Их моторы работали на полную мощность. Пять дирижаблей прошли по кривой вдоль ствола и выпустили в отверстия множество ракет. Их удар, в основном, сконцентрировался на главной дыре — одна из ракет, попав в запас бомб, вызвала прерию кумулятивных взрывов. Края дыры оказались частично разрушенными и когда разошелся дым, в боку ствола зияла огромная рана.

Улисс злорадно улыбнулся, но улыбка быстро сползла с его лица. Последний в шеренге из пяти кораблей был охвачен пламенем!

Внезапно корабль завалился, его скелет проступил сквозь горящую оболочку, с гондолы посыпались маленькие тела, а нападающие отпрянули прежде, чем сгореть до смерти.

Белый от жара горящего водорода остов разбитого корабля грохнулся на ветку в трехстах футах внизу и вспыхнул неистовым пламенем. Огонь перекинулся на деревья и растения, росшие на ветке. Через дым полились потоком сотни женщин и детей, выгнанных им из доселе невидимой дыры. Большинство их упало в пропасть, возможно, задохнувшись в дыму.

От вида катастрофы Грушпаз буквально посинел. Но именно он первый заметил дыру под веткой. Все остальные находились ниже, и это отвлекло внимание Улисса. Ему необходимо было место, где можно было бы приземлиться неподалеку от дыры, закрепить корабль на ветке и высадить отряд.

Однако сначала нужно очистить воздух.

Он отдал по радио приказ, и четыре уцелевших дирижабля поднялись и начали разворот. Остальные пошли им навстречу. Улисс потратил несколько минут, желая увериться, что их курсы не приведут к столкновению, а потом направил все силы на оборону. Его полет все еще проходил на уровне верхних эшелонов летучих. Им оставалось достаточно, чтобы сплотиться, перестроиться и наброситься на противника всем скопом. Ястребов теперь перебили или они умчались прочь, нанеся врагу тяжелые потери.

Пришла пора выпустить еще одну партию птиц. Ястребы смяли и опрокинули передние ряды, но все же летучих к дирижаблям прорвалось достаточно. Их встретили градом стрел, так как бомбы нельзя было взрывать вблизи кораблей. Однако летучих это не остановило, они подожгли запалы своих маленьких бомб и принялись швырять их на оболочки кораблей и орудийные башни. Некоторые действительно прорвали оболочку флагмана и проделали в нем огромные дыры. Но ни одна не достигла больших газовых баллонов внутри и утечка водорода была такой маленькой, что ни одна из бомб не достигла цели.

Корабли находились так близко друг от друга, что могли с успехом осуществлять перекрестный огонь стрел. Бойцы падали в пучину с торчащими из груди стрелами, большинство так и не кинуло свои бомбы. Улисс видел, как одна бомба взорвалась в руках дулулика, пронзенного арбалетной стрелой. Бомба разнесла его на части и закрутила двух его соседей.

Улисс приказал подниматься и увеличить скорость. Крылатые человечки остались снизу и сзади.

— Неш! — вымолвил Грушпаз и затрубил. Улисс обернулся и увидел по-соседству останки пылающего корабля. Наверное, несколько дулуликов подобрались к нему с бомбами, из-за которых возникла утечка водорода, или же взрывом прорвало газовые баллоны.

Медленно, величественно корабль падал и у самого Дерева развалился пополам. Из него рванулось красно-белое пламя и затем последовал громадный плюмаж черного дыма. Посыпались горящие люди. А рядом падало великое множество почерневших трупов крылатых человечков. По-видимому, этот корабль подвергся особо ожесточенному натиску дулуликов. И этого натиска вполне хватило, чтобы летучие использовали свои бомбы, но их оказалось вокруг столько, что они умирали сотнями во вспышках жара с обугленной кожей и опаленными легкими.

Те, которые были несколько ниже, бросились наутек, чтобы их не зацепило падающей конструкцией. Большинство успело, но воздушное пространство оказалось настолько переполнено, что некоторые так и не смогли угнаться за своими, более удачливыми товарищами.

Растения, росшие на ветке, охватило пламя. Но само Дерево, хотя его поверхность была подвержена огню, не загорелось.

Улисс вновь перестроил флот и послал его к большой дыре под ветвью. Разрозненные дулулики вились вокруг, словно мошки над падалью. Теперь их оставалось не так уж много, около трех четвертых прежних сил. А это оставляло четыре тысячи восемьсот испуганных бойцов, против которых было восемь дирижаблей.

Вновь корабль прошел над дулуликами, над их летающими рядами. И обстрелял, только не стрелами, бомбами и ракетами, а окружившими летучих клубами дыма. Корабли выбросили еще несколько бомб из своих кормовых люков, надеясь, что взрывы среди дымовой завесы создадут панику среди дулуликов.

Дирижабли развернулись вновь и вновь вернулись на уровень ниже густых слоев дыма. Люди на открытых палубах и в куполах по бокам дирижабля доложили о гигантском количестве летучих, сыпавшихся из дыма и барабанящих по оболочке корабля. Некоторые бились так сильно, что прорывались сквозь оболочку, но теряли сознание, калечились и экипаж хватал их, перерезал горло и сбрасывал через люки.

Когда корабли прошли сквозь летучих и оказались под ними они повернули обратно. На этот раз четыре дирижабля осталось на том же уровне, создавая дымовую завесу, а флагман и три других спустились под медленно плывущее облако. Солнце, наконец, село в шесть секунд оказавшись за горизонтом.

«Голубой дух» нырнул в необъятную аллею стволов и ветвей на тысячу футов ниже города и на несколько миль к югу. Там было так темно, что Улиссу пришлось включить на кораблях прожекторы. Он не думал, что летучие заметят их, пока не станет слишком поздно, поскольку их окружали тучи дыма и другие корабли. От ночи и дыма они ослепли. Конечно, некоторые могли бы заметить огни, но пока догадались что к чему, было бы уже поздно предпринимать какие-то действия. Именно на это он надеялся.

Он стоял за рулем и всматривался в белый тоннель, созданный прожекторами. По обеим сторонам, снизу и сверху находились тысячефутовые ветки и многомильные стволы. Дирижабли мчались вперед, постоянно снижаясь и поднимаясь в разнотемпературных слоях атмосферы. Пространство вокруг было обширно, что дирижабли могли маневрировать в любом направлении к цели, щелевидному входу над веткой.

Корабль рванулся вверх, с обеих сторон помчались вниз ветки, огни высветили карабкающихся в дыру крылатых человечков. Видно, это были, в основном, женщины и дети, которые вылетели наружу, когда в дупле начали рваться ракеты. Или они могли быть теми, что жили в чаще лиан, но решили, что слишком опасно оставаться там на ночь. Под прикрытием темноты они пробирались в дупло, а оттуда — в помещения ствола и различных ветвей.

Когда на них упали лучи света, некоторые побыстрей впорхнули в дыру, но большинство устремилось прочь и пропало в ночи.

Улисс не обратил на них внимания, хотя велел стрелкам и лучникам присматривать за воинами с бомбами. Его внимание сконцентрировалось на том, чтобы точно и осторожно подвести дирижабль к дыре над веткой.

Это было довольно смелое решение или, как говорили некоторые нешгаи — «глупое и самоубийственное».

«Голубой дух» медленно пробирался вперед. А потом, когда нос оказался точно над дырой, из носовой установки выскочила ракета. Ее острый пластиковый конический нос вонзился в ствол и привязанный к ней канат натянулся, как только дирижабль стал отваливать в сторону. С донных люков стартовали другие ракеты, натягивая привязанные к ним тросы. Улисс заранее проверил их по нескольку раз в условиях, близких к ожидаемым, и все-таки сомневался, что они выдержат.

Сбросили абордажные крючья, которые застряли в трещинах и изломах коры. Сбросили лини, люди и кошки устремились по ним вниз и закрепили их концами острых деревянных кольев в серой коре.

За ними последовали остальные люди и несколько нешгаев. Сброшенный вес заставил корабль подняться и еще сильнее натянуть канаты. Но те выдержали. А потом экипаж установил лебедки и притянул корабль вниз.

Улисс ступил с гондолы на кору. Остальные выбрались за ним.

В тот же миг люди, все еще находящиеся внутри корабля, выпустили ястребов. Некоторые исчезли в клубах дыма, которые сейчас заметно поредели и позволяли находить врага, чтобы напасть, используя клюв и когти. Остальные скрылись в дыре, учуяв там крылатых людишек.

Три дирижабля летали рядом. Они в миг выпустили своих ястребов, а потом бросили якорь у ближайших веток. Их участь оказалась несколько труднее, чем у «Голубого духа». Их людям пришлось карабкаться вниз по стволу и под ветками, чтобы попасть в ту же дыру. На это ушло много времени, и они были вынуждены постоянно отражать атаки противника. Но Улисс рассчитывал, что темнота, ястребы и дирижабли задержат крылатых бойцов в воздухе. Кроме того, четыре корабля должны были создать еще одну дымовую завесу.

Вход оказался совершенно пустым, за исключением валявшихся тел нескольких женщин и детей.

Улисс надел свой деревянно-кожаный шлем, спереди которого находился фонарь. Он не давал много света, потому что работал от слабой биологической батарейки, но это было лучше чем ничего. Кроме того, совместный свет экипажа создавал приличную видимость.

Улисс встал во главе колонны. Но Грушпаз тронул его за плечо. Он обернулся и нешгай проговорил:

— Я воспользуюсь правом оправдаться!

Ожидая этого и втайне радуясь, Улисс уступил. Потом Грушпаз обратился к двенадцати нешгайским офицерам. Это была простая и пламенная речь.

— Я опозорил себя и бросил тень на вас, моих друзей, офицеров и подчиненных. Вы знаете это. Вам не требуется искупать чью-то вину. Никто не упрекнет вас, если вы не последуете за мной в гнездо дулуликов. Наверное, все мы погибнем, так как идем в авангарде и будем биться в узких пещерах, которые летучие знают как своих пять пальцев. Но народ услышит о нашем подвиге. И об этом узнает Неш, а если мы оправдаемся, тогда найдем себе новый дом после смерти на его бивнях.

Офицеры затрубили и встали за Грушпазом. Они держали копья, топоры и дубинки, а на поясах у них висели каменные ножи. В левой руке у каждого имелся деревянный щит, обтянутый кожей, достаточно толстый, чтобы выстоять против любого оружия крошечных дулуликов.

— Подождите минутку, — проговорил Улисс. — Мы пошлем дюжину ракет. А потом вы пойдете.

Вперед вышли люди, ракетчики встали на колени в то время, как их товарищи поджигали запалы ракет. Те рванулись, извергая дым и пламя в громадную дыру. Видно, некоторые отскочили от изгибов стен, потому что взрывы были глухими. Улисс надеялся, что они задели спрятавшихся в засаде дулуликов. Судя по крикам, так оно и было.

Громадный предводитель нешгаев поднял огромный каменный топор, пронзительно затрубил и рявкнул:

— За Неша, нашего правителя и Шегнифа!

Он бросился вперед, а за ним — двенадцать нешгаев. Улисс досчитал до десяти и отдал приказ своим людям следовать за ними. Сзади шла Авина, затем вуфеа, вагарондит и алканквибы. А потом — врумайские солдаты. В дыру не пошли только бомбардиры и ракетчики верхних палуб и боковых башен. Весь отряд был одет в шлемы и доспехи, дулулики казались четырехфутовыми пигмеями, но их крошечные стрелы несли смертельный яд. Один укол — шестисотфунтовый нешгай умирал в десять секунд, а стопятидесятифунтовый человек — в две.

— Следуйте за мной! — крикнул Улисс и скрылся в каверне.

Вначале их окружала темнота. Но через секунду тоннель повернул и расширился достаточно, чтобы пропустить двух человек в ряд и вышел в первый внутренний зал. Его освещали сотни гроздей каких-то растений, дававших холодный флюоресцирующий свет. Этот свет падал на кровавые бесчисленные останки женщин, стариков и детей. Там были тела, головы которых разбили каменные топоры или дубинки нешгаев.

За этим залом они оказались на улице, дненадцатифутовой ширины, с четырьмя уровнями открытых квартир с каждой стороны. Очевидно квартиры принадлежали семьям. Свет давали растущие повсюду удивительные лианы. На улице было множество убитых и искалеченных детей и женщин, а несколько испуганных лиц выглядывало из дверей верхних квартир.

Очевидно всех взрослых самцов выгнали на бой с захватчиками.

— Улисс сделал быстрые распоряжения. Он разделил свои силы надвое и оставил одну часть у первого поворота стены. Они должны продержаться, если самцы перейдут в контрнаступление, а посланник не вернется со второй половины. Все ракеты, за исключением трех, оставили прикрытию.

Если пленные дулулики обманули, им не уйти отсюда живыми. Коридор за коридором, такие же высокие и широкие отходили в разные стороны. Заглянув туда, Улисс увидел другие коридоры. Ствол и ветви, отходящие от него, были буквально изъедены катакомбами. Там была комната, в которой поместились бы тридцать пять тысяч заключенных, составлявших все население города.

Они миновали залы с загонами для животных, и в холодном свете растительных ламп росли странные растения. Из открытых дверей выглядывало множество лиц женщин и детей. Изредка Улисс останавливал отряд и посылал вперед разведчиков. Он не хотел попасть в засаду. Каждый раз разведчики докладывали, что в основном комнаты пусты.

Отряд двигался дальше и, наконец, они вошли в секцию, которую так давно надеялся найти Улисс. Там валялось около сорока изувеченных трупов дулуликов. Они сражались против гигантов храбро, но безуспешно. Двое нешгаев лежали мертвыми, их вечно серая кожа казалась красной от крови; Маленькие лучники посылали свои стрелы под забрала шлемов — они забрались на ноги слонолюдей и стреляли до тех пор, пока топоры не размозжили им головы.

Летучие защищали громадный зал, который являлся главным центром сообщения дулуликов. Вокруг стен на трех этажах находилось около сотни больших диафрагм. А рядом с ними валялось более пятидесяти трупов крылатых и три мертвых нешгая. Пол зала был залит на фут кровью.

Грушпаз, увидев Улисса, поднял свой хобот и пронзительно затрубил:

— Пока что было довольно просто. Я не думаю, что искупил вину, — крикнул он.

— Не все еще потеряно, — сказал Улисс. Он выставил часовых снаружи входа в гигантский зал, а потом направился к одной из диафрагм. Он вытянулся, три раза коротко ударил, и диафрагма отозвалась три раза.

Улисс воспользовался сведениями, вытянутыми из заключенных дулуликов. И хотя из-за строительства кораблей у него почти не оставалось времени, два часа перед сном он уделял изучению пульсокода.

Теперь он отбил на диафрагме:

— Говорит Каменный Бог из города дулуликов.

Уверяли, что Дерево было сущностью этого мира, а дулулики — слугами. Его убеждала в этом и Книга Тизнака. Но все-таки он не верил.

— Последний из людей! — провибрировала в ответ диафрагма.

Может быть где-то в этом колоссальном стволе был спрятан обширный растительный мозг? Или может он находился в другом месте, в сердце самого Дерева? Или там, перед такой же диафрагмой сидел на корточках маленький летучий пигмейчик, поддерживая миф о разумном Дереве?

— Кто ты? — простучал Улисс.

Наступила пауза. Он огляделся. Нешгаи, стоящие посреди куполообразного зала, казались гротескными фигурами, их кожа в мертвом растительном свете была сине-лиловой Авина стояла как обычно рядом. Белые участки ее меха выглядели льдисто-голубыми, а глаза — такими темными, что казались пустыми дырами. Вагарондит и алканквибы походили на полукошачьи, полусобачьи сюрреалистические статуи. Осветительные механизмы с их прямыми струнами и нитками бус, были бледными неземными роботами. Пленные летучие сгрудились в углу, их коричневые шкуры казались черными, а в лицах сквозило предчувствие близкой гибели.

Улисс поднял руку, давая знак принести ему бомбы. В тот же миг диафрагма завибрировала.

— Я — Вурутана!

— Дерево? — отстучал в ответ Улисс.

— Дерево!

Код знака восклицания прозвучал значительно громче. Так разумное растение, если это было оно, могло выражать свои эмоции. Эмоции так же естественны для разумных существ, как умение мыслить. Так почему бы и нет? Может, здесь звучала гордость. Разумная жизнь не может существовать без эмоций. Все научно-фантастические истории о бездушном внеземном разуме основывались на нереальных предпосылках. Эмоции необходимы разумной жизни для выживания не меньше, чем мыслящий мозг. Не было и не могло быть существ, живущих по одной логике. У простого протеинового или растительного компьютера не могло существовать самосознания.

— Я знал о тебе много тысяч лет назад, — запульсировала диафрагма.

Он удивился, что у этого растения было чувство времени. Возникло ли оно из-за внутренних изменений, благодаря смене времен года? Или генетики, конструировавшие его, заложили внутрь какие-то часы?

— Те, кто умрет, рассказывали мне о тебе.

"Те, кто умрет". Под этим понимались маленькие подвижные жизненные формы, общавшиеся с Деревом.

— Однако, те, кто умрет, могут и убить! — отстучал Улисс.

Он получил ответ, которого ожидал:

— Они не могут убить меня! Я вечен! И непобедим!

— Если так, — отстучал Улисс, — то почему ты меня боишься?

Вновь наступила тишина. Он надеялся, что растительный мозг хватит удар. Мелкое удовольствие поддеть это надменное создание, хотя и совершенно бесполезное.

Наконец, диафрагма пробубнила:

— Я не боюсь тебя. Ты — один из тех, кто умрет!

— Тогда почему ты пытался меня уничтожить? Чем я вызвал твою ненависть?

— Я хотел поговорить с тобой. Ты — анахронизм, странное существо, вымершее двадцать миллионов лет назад.

Улисс был потрясен. Прошло не десять, а двадцать миллионов лет. Двадцать миллионов лет!

Он сказал себе, что не стоило бы так удивляться. Двадцать миллионов, десять миллионов, какая разница!

— Откуда ты знаешь? — простучал он.

— Мне говорили об этом мои создатели. Они заложили множество всяких дат в клетках моей памяти.

— Твои создатели были людьми?

Несколько секунд диафрагма не двигалась и, наконец, ответила:

— Да!

Теперь все ясно, что не говори, а оно боялось. Люди создали его, а значит люди могли и уничтожить его. По-моему, логично. Тем более, оно знало, что этот человек был безмерно невежественен и дик по сравнению с создателями Дерева. Все-таки он кое на что способен. Если ему раздобыть нужные материалы, он, очевидно, сварганил бы какую-нибудь атомную бомбу. Даже Дереву не выстоять перед дюжиной адских машинок.

Правда, похоже Земля лишилась всех своих металлов. Двадцать миллионов лет разумной жизни забрали все, за исключением следов и остатков, не тронутых по экономическим причинам. Нигде не осталось ни меди, ни железа. В этом он был убежден. Человек и его преемники за долгие годы выудили из земли все ее богатства и пустили их по ветру.

Однако, Дерево наверняка имело центр, который можно было уничтожить и после чего умерло бы и тело. Казалось вполне вероятным, что Дерево выдало дулуликов, чтобы обезопасить свой мозг. Если мозг находится в этом стволе, его можно достать. На это уйдет гигантское количество пороха, каменных орудий и людей, но будет вполне возможным. И Дерево знало это.

А может, Дерево поместило сюда дулуликов как ловушку. Мозг находится в стволе в сотнях миль отсюда? Или в стволе за соседней дверью?

Его размышления прервал гул диафрагмы:

— Стоит ли нам оставаться врагами! Можешь жить на мне со всем комфортом и безопасностью. Я гарантирую, что никто из разумных существ, живущих рядом, не причинит тебе зла. Конечно, существа, лишенные разума, не в моей власти, как блохи на животных. Но для тех, кто умрет, нет стопроцентной гарантии. Все же жизнь, которую я могу предоставить, во много раз лучше, чем жизнь без меня.

— Это может быть и правда, — ответил Улисс. — Но народы, которые выбрали жить на тебе, согласились на дикую, невежественную и ограниченную жизнь. Они ничего не знают о науке и искусстве. И никогда не слышали о прогрессе.

— Прогресс! Что он несет любой разумной жизни, за исключением перенаселения, сверхвойн и отравления воздуха, воды и земли? Знание ведет к злоупотреблению наукой, самоубийству расы и почти полной гибели всей планеты, пока раса не уничтожит сама себя. Это случалось уже дюжину раз. Как ты думаешь, почему человеческие создания в конце концов останавливаются на биологии и предпочитают ее всем другим физическим наукам? Откуда появились города-деревья? Человек понял, что ему надо объединиться с природой. И он сделал это. На время. Пока к нему не вернулось его высокомерие, надменность, глупость или злость, называй как хочешь. И его уничтожили андромедяне, ибо андромедяне думали, что человечество представляет для них серьезную опасность.

— И поэтому другие разумные населили Землю? Разумные существа, которых создал человек из меньших братьев в своих владениях? А те стали повторять человеческие ошибки и преступления. Только они были ограничены в своих возможностях причинять вред, так как человек израсходовал запасы большинства земных минералов.

— Я — только существо, которое стоит между разумными созданиями (которые умрут, и которые, как ты верно заметил, могут убивать) и смертью всей жизни планеты. Я — Дерево, Вурутана. Не пожиратель, как называют меня нешгаи и вуфеа, а Защитник. Без меня не будет жизни. Я держу разумные существа на своем месте и тем самым приношу пользу им и всей остальной жизни тоже. Вот почему ты и нешгаи должны умереть. Вы уничтожите Землю вновь, если сможете. Конечно, неумышленно. Но сделаете это.

Люди должно быть жили в своих городах-деревнях, которые служили им также лабораториями и компьютерами. Гигантские растения содержали ячейки для записи информации по требованию жильцов. Но потом из-за конструкции или в результате эволюции вычислительные растения сами обрели сознание, став разумными существами. Из слуг превратились в хозяев. Из растений — в богов.

Улисс не отрицал, что большинство сказанного — правда. Но он не верил, любая форма разумной жизни станет в конце концов разрушителем. Разум — лишь орудие в руках алчности.

— Отзови своих слуг, дулуликов, — простучал Улисс, — и мы обсудим наши цели. Возможно, мы достигнем обоюдного взаимопонимания. Тогда мы сможем идти бок о бок. У нас нет причин враждовать друг с другом.

— Люди всегда были разрушителями!

— Положи эти бомбы к диафрагме, — сказал Улисс Вулке. — Мы начнем отсюда.

Бомбы установили напротив большого диска. Подожгли несколько запалов и отряд ретировался в следующую комнату. Когда воздух перестал дрожать от эха взрыва и дым рассеялся, они вернулись в комнату с диском. Диафрагма исчезла. На том месте, где она находилась, осталось только беловатое круглое волокнистое тело около трех дюймов в диаметре. Должно быть, это был нерв.

— Подрежь вокруг него, — приказал Улисс. — Надо посмотреть, куда он ведет.

Из предосторожности он поставил несколько человек снаружи входа с ракетами. Пока не последовало никакой реакции на взрыв диафрагмы, видно, эти залы не имели такой защиты, как в комнатах вуггрудов. Возможно, Дерево не считало обязательным выращивать ее здесь, надеясь на огромные силы дулуликов.

Он ошибался.

В тот момент, когда начали откалывать твердую древесину вокруг нервного волокна, последовала реакция. Наверное, вспышка ошеломила Дерево, и только потом оно опомнилось. Возможно… кто знает, чем была вызвана задержка. Что бы там ни было, Дерево опомнилось. Поток воды из тысяч невидимых дырочек в стене готов был опрокинуть даже нешгаев. Улиссу казалось, что по нему молотили гигантскими дубинками. Его сбило с ног и покатило к куче сваленных и извивающихся тел у входа.

Или к тому, что раньше было входом. Сейчас над ним была самозакрывающаяся мембрана. Она опускалась вниз с казавшейся ранее твердой стены.

Через минуту вода достигла колонн. Они попытались выбраться и встать на ноги, хотя на это ушло много сил. К счастью, вода быстро прибывала, сдерживая сбивавшие с ног струи. Как бы там ни было, вставая и падая, они вскоре выбрались из зала.

В тот же миг мембрана выгнулась и упала на них. Люди снаружи закидали ее бомбами. Улисс сбросил набухшую тяжеленную шкуру, поднялся из воды, доходившей ему до пояса, и его повлекло потоком к выходу. Он вновь оказался в свалке тел, но люди с другой стороны вытаскивали их по одному, помогая вставать на ноги.

Авина, похожая на облезлую мокрую кошку, схватила его за руку и прокричала, перекрывая рокот потока воды:

— Остальные выходы перекрыты чем-то вроде медовых сот!

Он прошел к следующему проходу, который перегораживала бледно-желтая густая текучая мерзость в которой просвечивала изгибающаяся масса полых, соединенных вместе ячеек.

Не достигнув другого конца комнаты, он был встречен несколькими струями, бившими в различных направлениях. Его швырнуло вперед, отбросило назад, наконец, кинуло на пол. Его перевернуло несколько раз, врезало в мягкое и мокрое тело Авины, понесло прочь и со всего маха ударило о спину Грушпаза, а потом завалило четырьмя или пятью вуфеа.

Под ним задрожал пол. Даже несмотря на крики и барахтанье в воде, доходящей уже до колен, и рокот воды, вырывавшейся из крошечных дыр, он почувствовал, как трясется пол.

А потом из зала хлынул целый вал воды и его понесло над зыбким скользким месивом обломков сот в коридор. Передышка оказалась недолгой. Вода вырывалась из стен коридора, из открытых кубических ячеек вдоль этажей. Визжащих крылатых женщин и детей вышвырнуло потоком из комнат в коридор и смыло напрочь. Некоторые падали на захватчиков и сбивали их с ног.

Ракетчики побросали свои базуки и снаряды, а бомбардиры забыли о своих бомбах. Никто не удержал своего оружия, им нужны были руки, чтобы карабкаться, распихивать другие тела, спасаться от струй.

Улисс пополз на коленях, согнувшись в три погибели. Вода почти доходила до его носа, но на такой высоте струи были уже малоэффективны. Однако ему пришлось проползти еще около пятидесяти шагов, прежде чем удалось-встать. Для того, чтобы идти на корточках, вода прибывала слишком быстро. Через мгновение она доходила почти до груди.

Дальше коридоры были забиты скопищем борющихся за жизнь тел дулуликов, и плавающими повсюду трупами, с лицами вверх или вниз и распахнутыми кожаными крыльями.

Оружие Дерева было эффективно, но не избирательно. Оно уничтожало врага, но уничтожало и союзника.

Улисс надеялся, что Дерево больше не станет опускать мембраны или соты. Если оно это сделает, они пропали. Их снаряжение осталось где-то под водой.

Он оглянулся вокруг, ища Авину, боясь, что она осталась или утонула. Но тут же увидел ее висящей на поясе Грушпаза. Громадный Грушпаз бултыхался, пробираясь в воде, которая доходила ему до пояса, его руки скрестились, защищая лицо от неистовых струй. Он покачивался взад и вперед, но не падал, как остальные его товарищи. Улисс разглядел только шестерых нешгаев, около двенадцати своих людей и десяти человекообразных.

Остальные погибли.

Он поплыл, останавливаясь, только чтобы добить маленьких крылатых самок, преграждавших ему путь. Потом он двинулся быстрее, поскольку вода стала прижимать его к полу, норовя вырваться к гигантскому входу.

Он обошел Авину и Грушпаза и крикнул ей, чтобы она плыла за ним. Она ослабила хватку и устремилась за Улиссом. Через минуту кошмар коридора кончился. Он вырвался в первый узкий кривой зал, миновал его, обогнул угол и попал в следующий пролет. По-видимому, уровень воды спал, и через несколько секунд его вынесло течением на ветку и прибило к берегу, как дохлую рыбу. Вода еще стекала с него и нежно холодила тело, а он уже поднялся на ноги.

Потом на помощь пришли руки. Люди на дирижабле оставили свои посты. Он приказал им вернуться, но они не обратили на это внимания. Они бросили дирижабль, но помогли остальным.

Авина привстала и взглянула на него.

— Мой Повелитель, что нам делать?

Рядом встал выбравшийся Грушпаз. Через две минуты появились остальные пять нешгаев, шестого нигде не было видно.

Улисс всмотрелся в ночь. Остатки дымовой завесы уплывали прочь. Небо очистилось, и только что взошла Луна. Он не мог ее видеть, заслоненную стволом Дерева, но мог разглядеть бледное ночное небо. Вверху, пересекая черноту звезды, двигалась остроносая тень.

Он окликнул Бифака, который командовал кораблем во время их высадки на ствол:

— Где дулуликские солдаты?

— Очевидно большинство столкнулось друг с другом в дыму и попадало вниз. И потом многих растерзали ястребы, а остальные, спасаясь от них, наверное, перекалечили друг друга.

Может быть это и вызвало тяжелые потери среди летучих, но привести их к полному уничтожению никак не могло. Тогда куда же они делись? И почему исчезли?

Тут вода, бившая из огромной дыры, превратилась в тонкую струйку. Фары дирижабля высветили внутри целый завал тел — плотину трупов, в основном, дулуликов, смытых гигантским потоком. Бифак сказал, что там было гораздо больше, но их выбросило первым валом воды или выкинуло потом потоком, а экипаж подобрал некоторых на самом краю пропасти.

Внутри были тысячи трупов, подумал Улисс.

Он кликнул выживших. Им предстояло немедленно подняться на «Голубой дух» и приготовиться к отплытию. Делать здесь было нечего. Когда-нибудь они вернутся с громадным флотом, людьми и снаряжением, чтобы добраться сквозь сердцевину ствола к мозгу Дерева.

В гондоле он велел офицерам начать процедуру старта. Он приказал оператору связаться с остальными кораблями и выяснить положение в воздухе.

Один корабль подвергся нападению и загорелся во время высадки. Он упал в пропасть и догорал в мешанине корней Дерева. Два других приземлившихся дирижабля тоже были готовы подняться. Они потеряли все свои десантные отряды, люди которых потонули в стволе или их смыло потоком в пропасть.

Улисс всматривался в дыру в стволе, пока экипаж готовился перерезать канаты, удерживающие корабль у ветки. Хорошо бы изготовить вещество, которое слагало стены переходов внутри ствола. Оно не намокало и было достаточно прочным, чтобы сопротивляться струям воды. Что-то вроде эпоксидной смолы. И еще неплохо бы иметь сверху и снизу прикрытие кораблей, несущих тонны бомб. А может, в подземном музее под замком Неш найдется какое-нибудь лазерное устройство? Если так, возможно удастся просверлить в Дереве дыры и быстро прорваться внутрь.

Он добрался бы до мозга, если бы смог его обнаружить. И если бы мозга в стволе не оказалось, можно вообще забыть о его поисках.

А что если отравить Дерево? Какой-нибудь мощный яд, тонны и тонны, высыпанные на корни так, чтобы могучая циркуляционная водяная система Дерева разнесла бы отраву по всему гигантскому растению?

Дерево отлично понимает, что будет после попытки схватить, а потом убить Улисса. Он был человеком и поэтому представлял серьезную угрозу.

— Готовы перерезать тросы, сэр, — отчеканил стартовый офицер.

— Перерезать тросы!

Раздался звук лопнувших струн и корабль круто пошел вверх. Он быстро поднимался к ветви, лежащей в пятистах футах выше, а потом начал поворачивать, наклонив горизонтально свои левые моторы и вращая их пропеллерами. Дирижабль медленно развернулся и двинулся прочь. Четыре корабля в воздухе пошли вниз, чтобы прикрыть остальных. Их прожекторы бороздили ночь, выхватывая обширные черно-серые трещины и пещеры ствола, а также покрытую растениями поверхность ветвей.

Улисс стоял за рулевым и всматривался через его плечо в ночь.

— Интересно, куда они подевались? — пробормотал он.

— Что? — переспросила Авина.

— Дулулики. Даже если мы уничтожили половину, у них остались еще гигантские силы. Видно…

Ответ не заставил себя долго ждать. С грибообразной, похожей на гору вершины ствола на них посыпалась орда крылатых мышей. Они падали, сложив крылья, сотнями сразу, и не раскрывали крыльев, пока не наберут громадной скорости. Они мгновенно заполнили пространство между вершиной ствола и дирижаблями, и их было столько, что они напоминали нашествие саранчи.

Они ждали, пока одни корабли не отчалят с веток, а остальные — не спустятся, чтобы прикрыть своих товарищей. Они пошли на последнюю, решающую атаку, чтобы уничтожить весь флот.

Только потом до Улисса дошло, что крылатые человечки просто не могли скрываться среди листьев грибообразной вершины. Она была тридцати тысяч футов высотой и на четыре тысячи выше, чем могли летать дулулики. А объяснение оказалось донельзя простым. Летучие вскарабкались по стволу. Хлопая крыльями, чтобы поддержать свое сорокапятифунтовое тело, крылатые человечки взобрались по шершавому стволу туда, где не существовало вообще никаких животных, и куда могли взобраться лишь некоторые обезьяны.

Дерзко! Где бы этот план ни созрел: в мозгу командира дулуликов или же в мозгу хозяйничавшего в стволе растения. Но почему, удивился он, они не атаковали корабли на ветках, когда те оказались в таком невыгодном положении и были лишены почти всего своего персонала?

Позже он понял, даже если бы им удалось подобраться к «Голубому духу», они не смогли бы сбросить на него свои бомбы. У них их просто не осталось. Даже в самом начале бомбы были у одного из пятидесяти летучих. У них не хватило времени, чтобы изготовить их и доставить с севера в нужном количестве. Большинство было израсходовано в первой атаке, а остальные потеряли вместе с их хозяевами, когда выпустили дымовую завесу и появились ястребы. Командир дулуликов или Дерево, осознав это, спрятало крылатых человечков в кроне ствола, пока не рассеются облака дыма. Командир мог бы побиться об заклад, что корабли, находившиеся вне пределов досягаемости, скоро спустятся, чтобы защитить троих на ветках и он оказался прав.

Главной трудностью в защите дирижаблей, поднимавшихся с ветвей, была нехватка персонала. Большинство персонала и солдат погибло внутри Дерева. И поэтому, хотя три человека на верхней палубе и в боковых куполах, а также лучники у отверстий сражались изо всех сил, их сокрушили в мгновение ока. Через несколько минут три корабля были буквально облеплены маленькими крылатыми тенями, точно маленькие мошки ползли по огромному яйцу.

Чтобы поднять корабль быстрее, Улисс развернул двигательные гондолы, так чтобы пропеллеры смотрели прямо вверх. Корабль быстро набирал высоту, на которой крылатым человечкам было не под силу держаться. Не дай бог, чтобы им удалось прорвать большие газовые баллоны внутри фюзеляжа. Тогда корабль упадет на высоту, где они вновь обретут летучесть.

Четыре корабля над головой, полностью укомплектованные и вооруженные с гигантскими запасами бомб, ракет и стрел, сопротивлялись более успешно. Взрывы разметали несколько первых рядов и сразу же три корабля окутали облака последней дымовой завесы. Летучие мчались сломя голову, но дирижабли делали теперь тридцать пять миль, и когда атакующие достигли кораблей, они либо отскакивали от их поверхности, как теннисные шарики, либо ударялись о нее с такой силой, что пробивали оболочку и проваливались внутрь. Те, кто прошиб оболочку, оборвали себе крылья или сломали хилые кости. Через несколько минут дулулики потерялись в дымовом облаке. К тому же, они лишились шанса добраться к четырем верхним кораблям.

Три нижних, однако, были усыпаны крылатыми человечками. Те, перебив лучников, бомбардиров и ракетчиков, прорвались сквозь отверстия внутрь. Здесь они на время растерялись, не зная, что делать и куда идти и капитаны кораблей, оценив ситуацию, успели выключить внутреннее освещение. Несмотря на чрезмерную перегрузку, корабли продолжали подниматься, ведомые повернутыми вверх моторами.

Дулулики слепо парящие в темноте палуб и кают, время от времени срываясь в пропасть, наконец, обнаружили главный коридор, а потом и люк к рубке управления. Он был закрыт, и пока несколько летучих возились с инструментами, стараясь подцепить крышку, остальные пробили множество дыр в обшивке, вылезли наружу и кинулись вниз, хлопая крыльями и стремясь уцепиться за гондолу. Тем, кто вылез за гондолой, догнать ее не удалось, поскольку корабль летел слишком быстро. Тем, кто вываливался из носа, повезло. Они взобрались на гондолу и стали бить в ярости своими каменными ножами по пластиковым обзорным иллюминаторам. Тогда Улисс приказал поднять иллюминаторы, крылатых человечков перебили и сбросили в ночь.

Люк в гондолу со скрипом отворился, визжа и гикая, маленькие летучие скатились по трапу и были нанизаны на арбалетные стрелы, даже по два кряду. Потом Грушпаз приказал стрелкам отойти в сторону, а он с остальными нешгаями поднялся по трапу, размахивая своими громадными каменными топорами. Под их тяжестью от пигмеев оставалось одно мокрое место. Грушпаз с лампочкой, светившей на верхушке его шлема, с трудом взобрался по трапу и пошел по главному коридору. Остальные нешгаи следовали за ним.

Даже на нижней палубе гондолы Улисс слышал вопли летучих и трубный рев нешгаев. А потом справа вспыхнуло слепящее зарево — это взорвался дирижабль. На две секунды огонь поглотил все вокруг, а потом корабль начал сразу же падать. Из него вывалилось несколько фигур, в основном, людей, и один огромный нешгай из гондолы управления. Большинство крылатых человечков попалось внутри фюзеляжа. Никто не знал, что случилось, возможно, дулулики выпустили ракету или зажгли спичку слишком близко от течи водорода. Или, что скорее всего, капитан, поняв, что его корабль погибнет, поджег его, уничтожив с собой экипаж и несколько сот дулуликов.