Право сильнейшего. Дочь воина. Невеста воина (сборник) Звездная Елена
Я решила пожаловаться отцу, вот только как обращаться к нему, не решила – папой называть не хотелось совершенно. В итоге попыталась снова забрать сейр из протянутой руки… воин не отдернул ее, он просто вскинул ее вверх, поднимая устройство на недосягаемую для меня высоту… Это он так думал! А я подпрыгнула, хватая не сейр – вцепившись в его руку. Думала, отпустит мгновенно, но узкоглазый только усмехнулся, продолжая держать сейр и не напрягая даже руку, которой приходилось сейчас и мой вес удерживать.
– Очень мило, – прошипела я.
И тут обернулся отец. Этого хватило, чтобы урод просто опустил и передал мне сейр.
– Дьяр, – с укором произнес папандр.
Воин сделал вид, что он вообще ни при чем. Шествие продолжилось.
Заполучив сейр, я не стала его включать, просто спрятала в карман брюк и шла, стараясь поспеть за всеми, потому как ноги у этих длинные, шаги не маленькие, двигаются все быстро.
В итоге мы свернули на сто семнадцатый ряд, и лента понесла нас вперед, мимо сверкающих кораблей торгового содружества, темно-красных истребителей, принадлежащих службе безопасности космопорта, к огромному темному кораблю, по форме напомнившему мне острие копья, с голографическим изображением черного зверя семейства кошачьих, у которого морда, шея, плечи и передние лапы были нормальными, а вот все остальное – призрачно-серым. Это странно, если честно, я такого еще не видела.
А потом я увидела знак какого-то членистоногого, эта картинка мне хорошо знакома – у меня такая татуировка была. Пока я креативно ее не изменила. И у воинов на правом плече по такому изображению красовалось.
Это я чего-то не поняла – корабль папашкин?! Личный? У меня отец кто вообще? Вспомнила, что мама называла его хассаром. Вопрос: что такое хассар?
Додумать не вышло, нас поднесло к подъемнику, тот поднял на корабль, шлюз открылся, впуская развеселую компанию киднепперов (между прочим, по законам Гаэры я еще ребенок). На входе я остановилась, еще раз оглянулась – огромное поле космодрома, за ним сверкающий сталью и стеклом город, который был моим домом… Я вернусь. Я обязательно вернусь. Я вернусь во что бы то ни стало, и папандру я буду мстить! Я…
– Киран! – окрикнул хассар, причастный к моему рождению.
Я отступила от края платформы и пошла вслед за ним.
Корабль меня потряс – модель абсолютно неизвестная, а я спец в современном кораблестроении, мы на факультете все новинки отслеживаем, это уже профессиональное. Но здесь было странным все – странный металл, черный, блестящий, будто эмалью покрытый. Я так и застыла, касаясь черной стенки ведущего в корабль хода и лишь краем сознания замечая, что воины ушли. То есть меня уже не охраняли… Так, значит, в космопорту они не боялись, что я сбегу, они кого-то другого опасались. Кого?
– Киран, – отец остановился, ожидая, пока я отлипну от стенки.
– А что это за модель? Крейсер, стрит, старфорг, тридент? – Мне действительно интересно было.
Папандр странно улыбнулся и издевательски произнес:
– Это космический кораблик, доченька. Просто кораблик. – И уже грозно: – И вот такие кораблики – не женского ума дело. Марш в каюту.
Кадет Киран МакВаррас очень сильно обиделась. Я отошла от стены, достала сейр, активировала, сняв блокировку, подключила к связи, затем осмотрела стену. Это входной шлюз, а значит, здесь есть блок управления кораблем – такие везде есть, на случай если придется спешно покидать транспортное средство. Беглый осмотр позволил выделить черно-серый блок возле уже опускающегося перекрытия. Я стремительно прошла к блоку, прикоснулась ладонью и получила доступ к основным характеристикам, естественно, уровень капитанский мне никто не дал. Что примечательно – никаких экранов, просто четкая голографическая схема.
Отец не вмешивался, но его взгляд я шеей ощущала, что не помешало войти в систему, узреть странный и непонятный мне язык крючковатых символов. Перевела в режим «общегалактический», получила привычное дайавер и зачитала:
– Дисрайр, класс «легкий крейсер». Производитель не указан. Длина 280 метров. Управление – пилот, – я обернулась, с легким недоумением взглянув на папандра, просто один пилот, это как-то… странно. Но читаем дальше: – Экипаж – триста девять воинов, четыре базы сверхбыстрого развертывания, класс «полное уничтожение». – Папик удостоился моего второго потрясенного взгляда. И я даже не выдержала: – А как вас пропустила служба безопасности? Класс «Star Destroyer» запрещен на всех планетах содружества.
– Мы не относимся к планетам содружества, – спокойно пояснил отец, почему-то явно ожидая от меня результатов дальнейшего исследования.
Просматриваю дальше:
– Скорость 570 MG, – снова смотрю на отца.
У меня шок. Банально. Стриты экстра-класса, используемые для разведывательных операций, развивают скорость 210 MG, что стало прорывом текущего года! У нас половина преподавательского состава месяц, захлебываясь от восторга, об этом рассказывала, а тут…
– Что тебя удивляет? – насмешливо поинтересовались у меня.
– Да ладно, – я еще раз вгляделась в характеристики, – этого быть не может, и ты понял, о чем я.
Папандр подошел, протянул руку – схема корабля вмиг стала сложнее, подробнее, насыщеннее, объемнее, показатели расширились, и там, где был один показатель, теперь наличествовали три – высший, средний и низший. Утроились и показатели скорости – 570 MG осталось прежней, низшим показателем было 490 MG, а вот высшим… Я нервно сглотнула, глядя на показатель в 720 MG.
– И это не предел, – произнес отец. – Это показатель скорости без задействования резервных двигателей.
Я промолчала, глядя на показатель автономной работы – 4 года. Нехило. Это что за кораблик вообще? Взгляд мой скользнул ниже, просматривая показатели инверсионных щитов, устойчивости корпуса по отношению к различным типам вооружения, собственно, когда я дошла до вооружения самого корабля, отче взял и все вырубил.
Стою в шоке. Понимаю, что бежать нужно было раньше, в космопорту желательно. И вот что мне мешало рвануть в комнату женского уединения, оттуда в вентиляцию и дальше к службе безопасности… Мстить захотела? Кому?! Если у них кораблик вот такой, мне уже страшно представить, что дальше будет.
– В каюту, – приказным тоном произнес папандр.
Решила, что напьюсь. Просто напьюсь, а думать обо всем буду завтра! Или послезавтра, за сутки вряд ли долетим… Хотя с такими скоростями возможно все, к тому же, где расположен Иристан, я не в курсе. Молча пошла за отцом, величественно вышагивающим по собственному кораблю, и не могла не спросить:
– А ты меня ругать не будешь?
– За что? – отозвался папик.
Интересный вопрос.
– Ну, я кофе на одного из твоих бугаев вылила, – сообщила невинным тоном.
Отче остановился, полуповорот, насмешливый взгляд на меня, и последовала информация, от которой мне стало плохо:
– Это Дьяр, мой старший сын. Ты заставила его испытать ярость. Тем лучше, теперь он оценил тебя, и я уверен в его победе.
Я тормознула прямо посреди мрачного сумрачного коридора и переспросила:
– Какой победе?
Хассар развернулся, уголок его рта изогнулся в насмешливой ухмылке, и папандр выдал:
– Моя дочь – ценный приз. Киран, за тебя будут сражаться лучшие воины хассарата Айгора. Мои сыновья – одни из сильнейших, и я более чем уверен, что ты достанешься Дьяру или Ригану.
Бракованный навигатор! Это о чем он сейчас говорит?! Это вообще… вообще…
– Подожди, сбой программного обеспечения! – едва ли не заорала я. – Я… я не поняла, они твои сыновья, меня атом нестабильный наградил статусом твоей дочки, так это получается, они мои братья?! – У меня шок, просто культурный шок.
Этого быть не могло! Никак! Это вообще за гранью разумного, это…
– Да, – спокойно подтвердил папик.
Я прошла к стене, прислонилась спиной и медленно сползла на пол. Кажется, я начинаю понимать, почему мама сделала абсолютно ВСЕ, чтобы я этому бракованному двигателю не досталась… И причины ее паники в космопорту тоже понимать начинаю, и я…
– Киран, – отец, по ходу, наслаждался моим совершенно раздавленным видом, – у вас разные матери, у них измененный генотип, моей крови в тебе на треть, в них на четверть, так что и речи об инцесте нет. Вставай.
– Ноги не держат, – буркнула я.
Идея взорвать корабль и смыться оформилась неожиданно, но сразу была одобрена, и я бы даже приступила к реализации, будь у меня силы. А их не было. Меня буквально по стенке размазало от таких новостей… Так вот что он имел в виду, говоря, что я останусь в хассарате… Урод!
И этому уроду надоело ждать, пока я приду в себя, меня схватили, перекинули через плечо и понесли в неизвестном направлении. Хотя о чем это я – направление уже было мне известно, инкубатором называлось!
Дойдя до каюты, папандр открыл дверь, внес меня, не особо аккуратно швырнул на постель и, с усмешкой глядя с высоты своего запредельного роста, произнес:
– Я рад, что ты осознала свое будущее. Смирись сегодня. Завтра я начну твое обучение традициям Иристана.
И после этого меня оставили одну.
Минут через пять я встала, огляделась – узрела свои рюкзаки и сумки, разбросанные по полу. Подавила судорожное рыдание. Но собралась, затолкала сумки по шкафам, захватила себе бутылку шампанского, пару шоколадок и завалилась на постель… Поревела, причем от злости. Потом были пьяные слезы, и не менее пьяный хохот, и уже знакомая зюзя. Она, родимая, сопровождала аж до отхода ко сну. Во сне ощутила взлет, пьяно похихикала, решила, что взорву ко всем атомам планету и папандра заодно, посочувствовала Иристану и снова провалилась в сон.
История седьмая, про родину
Сам полет запомнился мне плохо. Упилась я тогда так, как не напивалась ни разу в жизни. Мне было горько, мне было страшно, мне было обидно до слез. За что?! За что мне все это, за что со мной так?! Шесть лет моей жизни было отдано на поступление в самое престижное заведение космофлота. Добилась, поступила, и не как Мика – с испытательным сроком после второго курса, а с внесением в лист распределения и перспективой прохождения службы на лучших кораблях Галактического Союза. Мамочка мной гордилась… А что теперь? Должность почетного инкубатора для рода МакВаррас?!
Неудивительно, что и второй день я начала с шампанского. Противно было, зато не так больно и обидно. Но стоило открыть водку, как до меня дошло главное – а ничего они мне не сделают!
Ничего! Убить не убьют, все же я ценный приз, таких не убивают. Покалечить также не покалечат. Во имя всех бракованных навигаторов, я им нужна как мать будущего потомства, отсюда вывод – я им нужна целая и здоровая!
И водка была закрыта.
Контрастный душ помог привести мысли в порядок, пара таблеток избавила от опьянения и похмелья. Десять отжиманий от пола заставили вспомнить, что Киран МакВаррас не относится к тем, кто спускает оскорбления и забывает обиды. Папандр хочет инкубатор? Получит мину замедленного действия. Ты мне, урод, и за маму ответишь, и за меня тоже отчитаться придется. Урод!
Открылась дверь, вошел папандр, я пошла на второй заход и приступила ко второму десятку отжиманий.
– Встань, – скомандовал отец, – ты женщина, а не тар-эн.
– Тар-эн? – переспросила я, продолжая спортивную деятельность в банном халате.
– Воин, – пояснил отче. – Дочь будет есть одна?
Я прекратила отжимания, вскочила, подняла руки вверх, потянулась. У алкоголя есть две стадии – сначала он ослабляет концентрацию, нарушая связи нервных волокон, и это плюс, но потом следует минус – распадение алкоголя травит организм. Так что поесть нужно, а еще больше мне нужна вода, и побольше.
– Есть варианты? – поинтересовалась, глядя на отца.
Сегодня хассар опять одет в черное. Правда, крой рубашки мне не совсем ясен, на рубашку похоже, но без рукавов и на завязочках, и ткань какая-то плотная, мне такая неизвестна.
– Мы едим в агаэ, – пристально глядя на меня, произнес папандр, – это корабль, женской половины нет. Варианты – ты будешь есть со всеми тар-эн или тебе принесут еду сюда.
Варианты – я буду давиться под взглядами этих уродов, и особенно узкоглазого Дьяра с далеко идущими планами на мою репродуктивную функцию, или поесть нормально в каюте? С воинами любопытно было бы, но я сейчас слишком… да не отошла я еще, и вот такой ранимой и слабой к ним не пойду. Пережду, соберусь с силами, а вот потом побеседуем.
– Здесь, – сказала я.
Хассар на это ничего не сказал, развернулся и вышел.
Но почувствовала я себя оплеванной. Рванула следом, открыла дверь, выскочила в коридор и крикнула в спину удаляющемуся родителю:
– А ты думал, что я соглашусь?
– Не сомневался, – ответил хассар, не оборачиваясь.
– А почему? – уже практически кричать приходится.
Папандр развернулся, оглядел меня с головы до ног и выдал:
– Ты распущенная, невоспитанная, безголовая, наглая, эгоистичная и не контролируешь собственные желания. Я был уверен: ты проявишь интерес к возможности показать себя трем десяткам тар-эн.
И ушел. А я осталась, чувствуя себя окончательно оплеванной.
Вернулась в каюту, залезла под душ и долго стояла под водой, стараясь сдержать слезы.
Так, значит, я распущенная, невоспитанная, безголовая, наглая, эгоистичная и не контролирую собственные желания? Ну, папандр, я к тому же упрямая, упорная, всегда добиваюсь поставленной цели и да – чувство юмора у меня черное!
Все, уроды иристанские, нарвались!
Я выходила из душа грациозной, обозленной и бесстрашной. На столе за время моего купания возник комплексный обед, и я его даже съела, потому что нужно, а не потому, что хочется. Есть вообще не хотелось.
Затем наступило время собирать информацию о потенциальном противнике. Включив сейр, вошла в Сеть и получила сообщение:
«Ты из-за меня это сделала?»
Отправлено было с номера Дейма. Даже отвечать не буду.
И я набрала в поиске Иристан. Увы, информация об этой планете умещалась в двух фразах: «Не состоит в содружестве. К посещениям не рекомендуется». Это было совершенно потрясающе! Но таки информация верная – я бы и сама посещать данную планету никому не рекомендовала.
А потом я решила, что хандрить хватит, пора начинать поднимать собственное настроение.
Считаешь, что я распущенная, невоспитанная, безголовая, наглая, эгоистичная и не контролирую собственные желания? Ну, папандр, мудрость первая – как вы кораблик назовете, так он и полетит. В смысле, ты сам этого хотел.
Новый комплект желто-лимонного белья – сама не знаю, зачем купила, видимо, стресс сказался, сверху – прозрачный синий топик, совсем прозрачный, мини-юбка оранжевого цвета и туфли на каблуке в пятнадцать см, что так удачно запихнула в сумку, в попытке прикрыть чемодан диверсанта. До него очередь еще дойдет, а сейчас самое время показать папику, что такое распущенность!
Подведенные черным глаза меня не устроили – я добавила зеленых теней, подчеркивая цвет радужки. Обошлась без румян, губы – кроваво-красные, в тон к ногтям. Эх, бесконечно жаль, что тот красный комбинезон остался в общаге. Ну да ладно, обойдемся.
И я продефилировала к двери, собираясь устроить шоу!
За моей дверью обнаружился воин, стоящий спиной к входу и демонстративно «не заметивший» моего появления. Тар-эн был громадный, загорелый, мускулистый, в рубашке наподобие папашкиной.
– Куда? – вопросило чудище, все так же посылая меня всей мускулистой спиной.
Сам нарвался.
– Веди к отцу, наркоша, – ласково сказала я.
Могучий мужик стремительно обернулся и узрел плохо одетую меня! Моргнул, нахмурился, удивился, снова нахмурился, с трудом оторвал взгляд от новообретенного моего белья, воззрился на шею, губы, глазам не было уделено и секунды, после чего взгляд воина вновь вернулся к оценке кружевной промышленности. В общем, я поняла, где у этих гомункулов слабое место!
Воин резко выдохнул, решительно оторвался от моих вторичных половых признаков, взглянул все же в глаза, и хрипло спросил:
– Женщина, ты воспылала страстью к МакОрату?
– Не замечала за собой, – созналась я. – А кто это вообще?
– Я! – с нескрываемой подозрительностью сообщил воин.
Он себя в чем-то подозревает? Какие страшные типы эти тар-эн. Ладно, это к процессу издевательства не относится.
– Ты, – я указала на него пальцем, чтобы не сомневался, какого именно «ты» я имею в виду, – вести Киран-принцесса к воин-вождь хассар.
Получай, урод, рождение сверхновой!
Урод потрясенно на меня смотрел, после чего произошло нечто – он вдруг сделал шаг, касаясь своей грудью собственно моей. Моя позорно не выдержала сравнения – у воина размерчик оказался повнушительнее. Но пока я пялилась на его размер, воин вдруг коснулся пальцами моей щеки, провел вниз, обрисовывая подбородок, и, едва я в его глаза посмотрела, выдохнул:
– Женщина, – голос у него был низкий, грудной, а учитывая соприкосновение наших грудей, моя от этого завибрировала, – ты воспылала страстью к МакОрату?
И вопрос прозвучал так, как будто это вообще утверждение, но никак не вопрос.
– Руки убрал, туша грудастая, – нежным голоском пропела я.
Тар-эн отпрянул от меня, как от прокаженной! Замер, потрясенно глядя, и выдал:
– Ты не солгала. Зрачок не увеличен, дыхание не изменилось, кровоток в норме. Как?
– Что «как»? – не поняла я.
Но воин вновь расправил плечи, выпрямил спину и закрылся. Наглухо, только изучающий взгляд не отрывал от меня. Это было странно. Очень. Но я ему не доктор, так что…
– К папандру, – напомнила я.
Мне величественно кивнули. После чего воин направился вперед, указуя путь. И, откровенно говоря, идя за этой подвижной грудой мускулов, я впервые начала рассматривать нариков иристанских. Что ж, надо отдать должное – красивые до умопомрачения. Помнится, последний раз я такую красоту видела в магазине эротических товаров, в разделе «Андроиды для вашего удовольствия. 3400 способов достижения вашего оргазма».
А кстати:
– Эй, МакОрат, – позвала я. Воин остановился, величественно повернулся. – У меня вопрос.
– Спрашивай, женщина. – Кое-кто снова изображал величественное презрение собственно к моей персоне.
Ну, в эту игру можно играть вдвоем:
– Воин, а ты оргазм доставлять умеешь?
Могучее, невозмутимое и самодовольное скопление мышц начало стремительно краснеть, темные же глазищи решили округлиться.
– Не понимаешь? – Да, я издевалась и собираюсь продолжить: – Оргазм, удовольствие, маленькая смерть, седьмое небо, полный атас? – Реакция та же. – Секс?
Потрясенный тар-эн выдохнул:
– Принцесса Киран!
– Мм? – осведомилась я.
– Что вы творите? – возмутился иристанский вояка.
– Издеваюсь, – честно ответила я. – Конкретно – сейчас. Еще конкретнее – над тобой. Так что там у нас с оргазмом?
МакОрат развернулся и ускорился. По переходам он теперь практически бежал, а я фактически бежала следом, продолжая допрос:
– Сплетать ноги? Устраивать пляски в горизонтальном положении? Исполнять супружеский долг? Играть в песиков? Половые отношения? Процесс зачатия? Что, совсем ничего? Да вы тут необразованные! МакОрат, хорошо, давай по-другому – женщина и мужчина ласкают друг друга…
Воин тормознул. Я с разбега впечаталась в его спину. Потную! Рубашка у него вообще насквозь промокла. Пока доставала салфетки и вытирала нос, услышала глухое рычание. После чего жертва допроса приказала:
– Стой здесь!
И испарился. Ну не совсем испарился, а просто метнулся тенью, исчезая из поля зрения. Странные они тут, и я пошла вперед – разыскивать главного тар-эн.
Бродила я недолго. Вскоре услышала гортанные разговоры, пошла на звук и вышла к рубке управления. Воины при виде меня тормозили, пристально смотрели, особенно уделяя внимание прозрачному топику, но никто не произнес ни звука. Лавируя между высоченными и мускулистыми, добралась до отца, вполоборота сидящего за пультом управления и молчаливо наблюдающего за моим приближением.
Несколько секунд потрясенно смотрела на экран, потом вспомнила, зачем, собственно, пришла, и решительно заявила:
– Драсти!
Папандр что-то понажимал – слишком быстро для моего восприятия. Мне на миг вообще показалось, что его ладони растворились в пространстве, затем, крутанувшись в кресле, отче развернулся ко мне, скрестил руки на груди и произнес:
– Твой внешний вид оставляет желать лучшего, дочь.
Так, значит, да? Вскинула подбородок и ехидно ответила:
– Это же к лучшему – усерднее будут сражаться за меня, отец.
Хассар оценил пассаж, но ответ был далек от моих ожиданий:
– Ты выглядишь как доступная женщина. Это не распаляет интерес, это отвращает.
Кажется, меня воспитывать пытаются.
– Еще лучше. – Я нагло улыбнулась. – Значит, останусь старой девой, что меня более чем устраивает.
Взгляд хассара вновь стал насмешливым – он потешался надо мной, как потешался бы посторонний человек, но никак не отец. И я впервые почувствовала себя в совершенно враждебном окружении… Потому что раньше рядом со мной всегда находились мама, или Мика, или свои ребята из группы, а сейчас… Зато стыдно ни перед кем не будет!
– Я вообще с вопросом, – нагло заявила отцу.
Черные глаза предка внимательно изучали мое лицо, затем я услышала:
– Киран, как моя дочь, ты обязана подчиняться традициям Иристана. Традиция первая – женщина не оголяется.
И сказано это было так, что мне вдруг стало холодно. Ничего, выдержу.
– Это все? – поинтересовалась я.
Как оказалось, не все.
– Женщина не говорит, пока к ней не соизволят обратиться.
– Ого. – Знала, что все плохо, но чтобы настолько.
Папандр кивнул и продолжил:
– Голос женщины тише шелеста трав.
Вдох-выдох и мрачно резюмирую:
– Полный абзац!
Отче напрягся, выдавая начинающее просыпаться в нем глухое недовольство моим поведением, и меня продолжили воспитывать:
– Женщина не пачкает уста грязными выражениями.
Уста? Это он про губы?
– Они чистые, только помыла, – «обрадовала» родителя.
И услышала:
– Язык женщины – покорность.
– Это перебор, папандр, – не сдержалась я. – Язык – это язык, покорность – это уже из области психологических отклонений!
На меня молча смотрели несколько долгих минут, вынуждая едва ли не поежиться от столь неприязненного внимания, а затем отец произнес:
– Женщина не смеет поднимать голос на тар-эн.
Я смею! Это первое, и кстати:
– А я не женщина.
Никогда этим не гордилась, но сейчас просто не удержалась. И очень сильно пожалела об этом, потому что поведение воинов изменилось мгновенно – на меня и до этих слов смотрели, но теперь взгляды были иные. Совсем. И я зря вообще так оделась. Отец чуть заметно скривился, и в помещении сразу стало значительно меньше народа. И пятнадцати секунд не прошло, как в рубке остались я, папандр и Дьяр.
– Не стоит кричать об этом, – медленно, растягивая слова, произнес отец. – Если твоя нетронутость будет предана огласке, я буду вынужден отдать тебя Нрого.
– Меня сейчас просто стошнит, – честно призналась я, разворачиваясь и планируя свалить отсюда подальше.
В идеале вообще с корабля.
А кстати! Хорошая идея.
– Киран, мне не нравится выражение твоего лица, – произнес папандр.
В каюту меня сопроводило трое воинов. От их липких, неприятных взглядов хотелось почесаться, а потом и помыться. И едва я вошла к себе, с наслаждением захлопнула дверь. Затем долго и прочувствованно ругалась и пошла мыться.
Стоя под ледяной водой, старалась не думать, просто не думать обо всем этом. Потому что при одной мысли злость не закипала, она клокотать в душе начинала. Ненавижу!
Я никого не хотела больше видеть сегодня, но, когда вышла из душа, узрела отца, восседающего на стуле. Едва успела поплотнее в полотенце замотаться.
– Киран, – рокочущий голос словно заполнил все пространство моей каюты, – ты недопустимо повела себя с воином шестой руки МакОратом.
Стою и молчу… Ручейки воды от мокрых волос стекают вниз по спине. Надо было бы режим сушки включить в душе, но не люблю следующего за этим ощущения сухости на коже и предпочитаю вытираться сама. Вот и стою.
– Дочь слышит мои слова? – вопросил хассар.
– Да, – отвечаю, едва сдерживая ярость.
Отца мое мокрое состояние ничуть не озаботило. Ну как же – воспитательным процессом занялся, впервые за восемнадцать лет.
– Ты должна знать – воины Иристана отличаются… темпераментом, – начал отче. – Он мог не сдержаться и коснуться тебя. В этом случае я убил бы воина и наказал тебя.
Даже так… как любопытно. Но продолжаю молчать.
– Ты более не покинешь каюту.
Кивнув, шмыгнула носом, так как прохладненько уже – стою-то мокрая.
– И будешь молчать в присутствии воинов!
Пришлось опять кивнуть.
– Отдыхай! – Сие было последнее слово в беседе дочери и отца.
После его ухода у меня отрубило связь на сейре – сомневаюсь, что случайно.
За ужином я распила бутылочку красного дорогого вина и после половину ночи жаловалась зюзе, вторую половину звала Ихтиандра. Не пришел.
Третий день я провела в одиночестве, упиваясь жалостью к себе, любимой, и чтением книг об устройстве первобытно-патриархальных обществ. После ознакомления с очередным отсталым госустройством снова предавалась жалости к самой себе. Наутро дня четвертого в дверь постучали. Воины теперь постоянно стучали, после чего спрашивали разрешения войти. На меня они старались вообще не смотреть, что наталкивало на размышления о папочкиной крутости. Однако мне было искренне плевать, насколько он крут, и, откровенно говоря, нравилось доводить воинов. И потому, откинув край одеяла так, чтобы открыть одну ножку, войти разрешила.
Три суровых воина вошли и оторопели. Я невинно покачала обнаженной ножкой. Воины разом посмотрели мне в глаза. Не знаю, почему, они все время чего-то ждали, но не получали от меня никаких объяснений и заводились от этого еще сильнее, практически пожирая меня глазами. Правильно – трогать-то меня нельзя, папандр убьет.
– Мы на подлете… – наконец выдал один из пришельцев.
После чего меня оставили наедине с завтраком. Завтрак выглядел не особо аппетитно – никогда не любила овсянку, – но все равно был съеден.
Пока ела, все думала, что же надеть. Завтракала я в пижамном костюмчике, так как не ждала никого.
Зря.
В двери постучали, затем без разрешения войти в каюту ввалился папашкин любимчик.
– Дьяр, – поприветствовала я брательника.
Тар-эн застыл на пороге, разглядывая меня, облаченную в короткий топик и хлопковые шортики.
– На себя бы посмотрел, – буркнула я, намекая на его обнаженность до пояса.
Воин сузил глаза и мрачно произнес:
Читать бесплатно другие книги:
