Ворг. Успеть до полуночи Орловский Гай
– Точно? – спросил я строго и на всякий случай щелкнул зубами. – Надо, чтоб не сдал.
Парень вздрогнул, по лбу покатились крупные капли – то ли туман осел, то ли сам вспотел. Еще минуту мы стояли, бросая друг на друга недоверчивые взгляды. Шамко косился в сторону центральной площади, я порыкивал.
Женщина возле оконной клумбы так и не обернулась, сажает цветастые кустики в рядок, песни напевает. Только пьяница таращится на меня дикими глазами, пытается чтото сказать. Но язык не слушается, получается несвязное бормотание.
Я угрюмо покосился на него, тот икнул и сполз по двери на землю. Еще пару секунд мычал, потом глаза заволокло, он откинулся назад и громко захрапел.
– Значит, так, – сказал я, разворачиваясь в сторону крепости. – Помогаешь выбраться из Абергуда, и мы больше не встречаемся. Обнаружу ловушку – оторву голову.
Шамко снова вздохнул и шмыгнул носом. Плечи повисли, на лице отразилась такая скорбь, словно зрел гибель всего мира. Он поднял на меня печальный взгляд.
– Ладно, – сказал я и ободряюще хлопнул его по плечу. – Не хнычь. Все нормально будет.
Он пошатнулся и потер костлявое плечо.
– Да уж, – проговорил парень.
Быстрым шагом двинулись в сторону гигантской тени в тумане. Пока шли, парень испуганно косился на меня и пытался чтото сказать. Я, в свою очередь, поддерживал образ хищного и опасного зверя – хмурил брови, проверял языком клыки, тряс головой. Дружелюбие хорошо дозировано, как, например, с Куртом. Но там долги. А тут – парень мне обязан. Вот и пускай отдает.
Он долго мялся, на ходу кусая ногти. Наконец произнес, указывая мне на руку:
– У тебя тут.
– Что? – спросил я и покосился на плечо.
Небольшая рана с рваными краями красуется над локтем, но кровь уже свернулась. К вечеру совсем затянется, только шрам будет напоминать о неудачном повороте. Да и тот сойдет со временем.
– Ерунда, – бросил я.
Парень както сжался и втянул голову в плечи. От него разит страхом, этот запах не перепутать ни с чем. Даже в этом облике слышу, как колотится сердце.
Когда до крепости осталось несколько домов, я спросил:
– У вас нежить всегда так разгуливает?
Брови паренька задумчиво сдвинулись, он опустил взгляд. Не дожидаясь, пока сообразит, я продолжил:
– Хотя после того, что увидел в Изумрудном лесу, ничему не удивляюсь. Значит, Ильва и вас обязала сотрудничать?
До Шамко наконец стало доходить.
– Да нет, – сказал он дрожащим голосом. – Мы давно торгуем с нежитью. Я же говорил, зелья всякие. Некоторые давно живут в Абергуде, на людей не нападают.
Я скривился и спросил:
– Чем тогда питаются?
Парень пожал плечами, обходя небольшую бочку с дурно пахнущей рыбой.
– Честно говоря, не знаю, – сказал он, вытирая нос. – Никогда не интересовался.
Я покачал головой и проговорил мрачно:
– А стоило бы. Наверняка регулярно пропадают бродяги. Или кто посерьезней. Хотя одиноким мертвякам много не надо. Никто и не заметит, чем промышляют.
Шамко в ужасе вылупил глаза, пальцы проверили рукоять кнута под доспехом.
– Не может такого быть… – прошептал он.
Я с ухмылкой покосился на него и продолжил:
– Вы вообще в курсе, что замыслила Ильва? Или болотные газы последние мозги разъели?
– Что замыслила?
– Лорд наверняка в курсе, – отмахнулся я. – Такое обычно не проходит мимо управителей. А значит, в доле с темнейшеством.
Показались двери крепости. На входе два стражника в кожаных доспехах, укрепленных то ли костяными, то ли еще какимито щитками. На поясах кривые мечи, в руках двурогие пики.
Шамко остановился, щека прислонилась к углу дома.
– Мимо них не пробраться, – проговорил он обреченно. – Должен быть пропуск или личное приглашение лорда.
Я прикинул размер ворот, обмундирование стражников. Створки высокие, противоосадные, но сейчас открыты, что значит – уверены в безопасности и неприступности. По краям столбики с колоколами и по две обмотанных тряпками палки.
В воздухе привычная сырость и запах давно не мытого тела, я поморщился. К тому же от стражников несет тиной и хлебным напитком.
Шамко спросил сдавленным голосом:
– Нападать будешь?
– Раскидать их можно, – согласился я. – Но будет много шума. На него прибегут гвардейцы. А биться с хорошо обученной армией – совсем другая история.
Парень облегченно выдохнул, я фыркнул и строго посмотрел на него. Голова абергудца втянулась в плечи, не по размеру подобранные доспехи усугубили картину – он стал похож на панцирного зверя, какие обитают в жарких странах.
– Так, – сказал я жестко. – Где второй выход из города?
– Второй? – переспросил Шамко и невинно захлопал ресницами.
Пришлось показать клыки и зарычать, лишь тогда парень перестал изображать дурачка. Но промолчал.
– Чем раньше покину город, – сказал я с нажимом, – тем быстрее забудешь о нашей встрече. Не хочешь же, чтобы весь Абергуд узнал, кто привел сюда ворга?
Он вылупил глаза и быстро замотал головой. Я удивился легкости, с которой можно напугать абергудца, пообещав выдать с потрохами.
– Так где второй выход? – спросил я снова.
Шамко замялся и глянул в сторону, взгляд скользнул по остроге у стены. Та привлекательно блестит шипами, так и просится в руки.
Я глухо зарычал, но проговорил терпеливо:
– Серьезно? Я тебя целиком проглочу. Мяукнуть не успеешь.
Для надежности сверкнул красными глазами и провел когтем по деревянной стене. Воздух разрезал противный, резкий звук, парень нервно скривился, глаз задергался.
– С противоположной стороны крепости небольшие ворота, – проговорил он обреченно. – Обычно они закрыты, поэтому не охраняют. Моста нет. Точнее, есть, но временный. Укладывается прямо на воду, из плавучих частей роцеры.
– И что, – спросил я с сомнением, – не тонет, когда наступаешь?
Шамко покачал головой:
– Нет. Стебли роцеры выдерживают даже телегу.
Я тяжело вздохнул, как подумал, что придется снова по воде ломиться. Потом мелькнула мысль о Изабель. В груди защемило, по мышцам прокатились тугие волны.
– Значит, – сказал я сурово, – иди к воротам, расчисть все как полагается. Достань эту роцеру.
В глазах паренька мелькнула надежда, он покосился в сторону центральной площади. Даже отсюда чую запах гвардейцев.
Я пригрозил, выбирая место поукромнее, чтобы стукнуться:
– Увижу засаду – не поленюсь. Разыщу и порву на такие мелкие клочья, что для супа сгодится. Понял?
Шамко вздохнул, скорбно склоняя голову.
– Понял, – ответил он и шагнул в сторону. – Я тогда пойду?
– Иди, – разрешил я. – И помни.
Парень нервно сглотнул и скрылся за углом. Слышно, как все тише гремят сапоги по деревянному насту. Когда звук совсем затих, я в который раз потянул воздух. Народ вроде есть, но все по домам, только стражники стоят, как неприкаянные.
– Иди, дружок. Иди, – пробубнил я под нос. – Не вздумай подвести. Я, когда злой, такой находчивый сразу.
Огляделся. Убедившись, что никого нет, я отошел к широкой бочке и шарахнулся о край что было сил. Логично перекинуться мышью, но воспоминания о червях слишком свежи, поэтому в последнюю секунду успел подумать про образ попривычней.
Горизонт ушел вверх, миллионы звуков наполнили голову, даже волком такого не бывает. Несмотря на чуть поблекшие краски, мир стал выпуклым и контрастным. Среди миллионов ароматов самыми новыми оказались мышиные.
От неожиданности чуть повело в сторону, я сел на задние лапы и вытянул хвост. Передние – аккуратно поставил перед собой, как прилежный кот.
Звуки, звуки, всюду звуки. Уши вертятся сами по себе – не успеваю следить. В доме рядом баба качает младенца, тот отказывается засыпать. И что это за… Фу! В соседнем жарят рыбу, определенно рыбу, потому что жарящееся мясо издает совсем другие звуки. Под ногами чтото гудит, похоже, в глубине острова копошатся какието твари. На другой стороне улицы дородный мужик смачно чмокает губами, видимо, чтото ест. Я слышу все. Звон, скрежет, цоканье, вздохи, шуршание, крики, смех, шепот, свист – все!
Я тряхнул головой, пытаясь привести в порядок взбесившееся сознание. Чувства постепенно упорядочились, разум прояснился.
Осторожно поднявшись, я медленно двинулся к стражникам. Позвоночник непривычно мягкий, пружинит при каждом шаге, такое при прыжках и падениях удобно. Не раз видел, как коты приземляются с высоты на четыре лапы и идут себе по делам как ни в чем не бывало.
Подойдя на достаточное расстояние к воротам, я остановился, подергивая хвостом, как это обычно делают коты. Даже захотелось сесть и начать вылизываться. Еле сдержался.
Стражник с носомкартошкой, что поближе, бросил на меня короткий взгляд и сказал соседу:
– Смотри, кто к нам пришел.
Второй посмотрел на меня с недоверием, в маленьких глазках брезгливость. Он переложил двурогую пику в другую руку и проговорил:
– Гони его. Сейчас жрать начнет просить. У нас все равно ничего нет.
– Да ну тебя, – ответил первый стражник и присел, вытянув ладонь. – Кискис, иди сюда, черненький. Не бойся, этот дурень со всеми такой. Как еще жениться умудрился? Наверное, девка каждую ночь в подушку ревет.
Пока я изображал сомнение и шевелил усами, второй стражник прислонил пику к стене и начал оправдываться.
– Ничего не ревет, – сказал он раздраженно. – Ей вообще повезло, что взял ее с тремя сестрами. Живет теперь, как роцера в теплой трясине. Лиха не ведает. Ест досыта, нужды не знает.
Я сделал вид, что поверил круглоносому, и медленно подошел, бесшумно переставляя лапы. Стражник аккуратно погладил по голове, волна удовольствия прокатилась до самого хвоста. Не заметил, как откудато раздались хрипловатые звуки. Через секунду понял – мурчу.
Когда стражник почесал мне подбородок, стало вообще невмоготу, хоть ложись на спину и подставляй пузо, чтоб гладил. Я сцепил зубы и пообещал себе не сдаваться.
– Бабам не только еда и вода нужна, – сказал первый стражник, снова возвращаясь к моей голове. – Им забота нужна.
– А это, потвоему, что? – ехидно спросил другой.
– Это тоже забота, – согласился напарник. – Только другая. Так можно о коте заботиться. Хотя нет, коту тоже ласка нужна. Видишь, как щурится? Нравится, значит.
Еще и щурюсь. Ну, вообщето да, достаточно светло, кошачий глаз не любит яркого. Я отодвинул голову от очередной попытки погладить, а то зачухает насмерть.
Только собрался придумать план побега, как круглоносый спросил:
– Мышей ловить будешь?
Я вытаращил глаза, как делают коты, когда хотят, чтобы их пожалели, похвалили и вообще любили всегда. На всякий случай издал подобающий звук:
– Мяу.
Стражник весело хлопнул себя по колену.
– Да он понимает! – радостно воскликнул он. – Все понимает. Ты ж мой котейка.
Наверное, если б не напарник – затискал бы и обслюнявил. Пришлось мысленно поблагодарить брюзжащего стража. Знал бы, кого так ласково гладит, тут же рассек бы пополам.
– Ну иди, – сказал круглоносый, пропуская меня внутрь крепости. – Подвал сам найдешь. А то у нас в последнее время нашествие грызунов и какихто лягух. Лягух ешь?
Я жалобно посмотрел на него, страж задумался.
– Нет? – протянул он. – Ну не страшно. Главное, мышей лови.
Я задрал хвост и гордо прошагал через ворота крепости. Когда преодолел пару волчьих прыжков, сзади послышалось недовольное:
– Вообщето, нам приказано никого не пропускать.
– Это ж кот, – раздалось в ответ. – Что с него будет?
Глава 15
Стражи остались позади, я осторожно двинулся вдоль стены, от которой тянет сыростью и прелой травой. Всюду шорохи и скрип, хотя в человеческом облике их, скорее всего, не слышно.
Подушечки на лапах касаются холодного камня, даже шерсть между ними не спасает. Зато кошачье зрение в приглушенном свете коридора лучше орлиного. Рельефные границы выпирают на полпальца и кажутся подсвеченными.
Коридор кончился огромным залом с длинным столом и узкими лавками по обеим сторонам. Судя по отсутствию гербов и гобеленов, это трапезная, для простых смертных. На стенах каменные бортики для свечек. Те сейчас погашены, но кошачьим глазам достаточно света из оконбойниц.
В дальнем углу проход, оттуда доносятся звуки, напоминающие клекот и хрип. Уши непроизвольно повернулись к нему, шерсть на спине вздыбилась.
Обогнув стол, я галопом пронесся через зал, у самого входа остановился и сильнее прислушался. Затем осторожно заглянул в проход.
За стеной, прислонившись к холодным камням, спит часовой. Кажется, стоя. Из глотки вылетают те самые клокочущие звуки, от которых дрожит воздух в трапезной. Страж любовно обнял пику, словно женщину, шлем наехал на лоб. Изпод него торчат нос и мясистые губы, которые при каждом храпе смачно шлепают.
За ним винтовая лестница.
Покачав усатой головой, я прошел мимо нерадивого охранителя. Тот даже не шевельнулся, продолжил громко храпеть и шлепать губами. Через пару минут ступеньки остались позади, я выбрался на балкон.
От него через топь каменный мост, по бокам густым ковром стелется мох. На другой стороне темнеет второй проход, такой же узкий и высокий, как предыдущий.
Я с подозрением заглянул за край. Далеко внизу поблескивает черная вода, перил нет, свалиться можно как за здрасте. Чернота под мостом раскинулась от стены до стены. Если бы коты могли свистеть, присвистнул бы – внутри Абергуда, в середине крепости, разлилось целое озеро.
Пересекая мост по самому краю, я разглядывал круги, в голове крутились мысли об Изабель. Она должна быть в башне. Или, на худой конец, в отдельных покоях. Приду я и снова потащу через болота. Ильва будет в бешенстве. И Жамчин тоже.
С высоких сводов свисают клочки зелени, за века сырости они наросли длинными бородами и местами опускаются к самой воде. В отличие от улиц, где сравнительно сухо, воздух здесь влажный. Я презрительно фыркнул – лорд далеко забрался, чтоб спрятать свою шкуру.
Чтото булькнуло в воде, я глянул вниз и отшатнулся.
Толстый стебель роцеры выунулся из темноты и покачивает клейкими каплями. Каждая поблескивает, словно отполированное яблоко, с красных бочков сползают кусочки тины и ряски. У самой кромки воды стебель покрыт слоем бурой слизи, торфяной запах даже сюда доходит. По всей длине, словно зеленые щупальца, шевелятся волоски.
Я нервно сглотнул, таращась на растениеживоглота. Когда ступор прошел, широкими прыжками преодолел оставшееся расстояние. Лапы внесли в проход, словно за мной отряд нежити гонится, я с размаху стукнулся о камень. На бегу успел заметить развилку коридоров. Тот, что вправо, – широкий, но сырой. Левый тоже не слишком уютный, тесный, как эльфийские штаны. Но оттуда тянется струйка теплого воздуха.
Когда вернулся человечий облик, с опозданием вспомнил, что мои штаны остались лежать возле бочки. Я вздохнул: придется опять явиться перед принцессой в чем мать родила.
Уловив едва заметный сладковатый запах, я развернулся к левому коридору. В ту же секунду передо мной возникла крупная фигура стражника.
– Ты кто такой? – выдохнул он, выхватывая меч.
Я моментально ощетинился, клыки вылезли, что пасть не закрыть, когти превратились в острые крючки. Шерсть встала дыбом по всему позвоночнику, из глотки вырвался глухой рык.
Страж побелел, но не отступил.
– Ворг… – прошептал он. – Великая трясина, живой ворг!
– Живой, – прорычал я исподлобья и кинулся на стражника.
Он успел увернуться. Я ударился о стенку, тут же резко развернулся и присел, оценивая движения противника. Тот дернулся было в сторону моста, но, увидев стойку, понял – не успеет. Тогда страж вскинул меч и прыгнул сверху. Пока уворачивался, понял, это был лишь маневр, чтобы отвлечь от кинжала снизу. Я вовремя заметил тусклый блеск, лапа метнулась вперед, чтото хрустнуло. Сзади раздался лязг металла и болезненный хрип.
Я вывернулся и запрыгнул стражнику на спину, пока тот не пришел в себя. Когти царапнули по броне, она не металлическая, а из панцирей какихто тварей. Страж завертелся, пытаясь скинуть на пол, но я уже нащупал незащищенное место на шее.
Еще несколько секунд продолжалась борьба, он пытался дотянуться мечом и кинжалом, я изгибался и уклонялся. Лишь один раз удалось поцарапать бок, но это мелочь – заживет, как на собаке.
Страж захрипел, когда сдавил ему горло, руки беспомощно задергались. Оружие с громким звоном ударилось о пол, я вжал голову в плечи и опасливо покосился по сторонам. Но коридоры пустые. Затем тело обмякло, страж медленно осел на камни и замер.
Я осторожно опер его на стену, словно тот спит, спрятал оружие под зад. Покривился. Не очень убедительно, но красоту некогда наводить.
В голове мелькнула мысль о насущном. Быстро стянул штаны со стража, наспех просунул ноги в штанины. Оказались маловаты, швы давят и врезаются везде. Я снова поморщился, оттягивая неудобные складки.
Сладковатый запах Изабель, который уловил еще в начале моста, привел к новой лестнице. На этот раз подъем освещен целым рядом свечей под потолками, ступеньки чистые, видно, что подметают, возможно, даже моют. Значит, тут жилая часть или хотя бы обитаемая.
Поскрипывая тканью на штанах, добрался до очередной развилки. Коридор вправо ведет на кухни, оттуда разливается одуряющий запах пареного, жареного и другого съестного, от которого просыпается ворговский аппетит, но живот не в восторге.
Из того, что налево, тянет сладковатым запахом. Теперь он стал гораздо ощутимей, к нему примешался еще один, посторонний. Я сделал два коротких вдоха и прикрыл веки. Перед глазами возникла расплывчатая картинка: человек в доспехах, в руках оружие, одежда нестираная, стоит возле дверей в покои принцессы.
Пришлось громко выдохнуть воздух, чтобы освободиться от запаха немытого абергудца. Поглядев по сторонам – не привлек ли внимание, – я двинулся по левому коридору.
Пока шел, наткнулся на двух служанок. Вовремя успел спрятаться за выступом в стене. К счастью, именно в этом месте выгорели сразу три свечи.
– А принцессу все же стоит переодеть, – сказала служанка с широкими бедрами, проходя мимо.
Она оказалась так близко, что чуть не задела рюшами колени. Волосы спрятаны в чепчик, но черные кудряшки все равно выбиваются.
– Помоему, ей и так хорошо, – проговорила вторая.
Эта костлявая, как нежить. Она на секунду повернула голову, я мысленно выдохнул – слава богам, человек. Подбородок острый, нос длинный и скулы четко очерчены – но вполне живая.
Та, что посочнее, всплеснула руками и закудахтала:
– Ну куда это годится? Принцесса должна носить платья, а не кожаные брюки. Где это видано? Да и зачем ей такое?
Костлявая пожала плечами.
– Не знаю, – ответила она. – Лорду виднее.
Когда они скрылись за углом, я снова двинулся по коридору, пока не добрался до поворота. Осторожно выглянул.
Деревянная дверь с ручкойкольцом, возле нее дежурит страж в броне. Не такой крупный, как встретил в коридоре, но оружием обвешан, как праздничный столб.
Чтоб не поднимать лишнего шума, я постучал по стене когтем и прижался к выступу. Стражник настороженно прищурился и выставил перед собой двурогое копье. Я снова постучал.
– Кто тут? – спросил он глухим голосом.
Я промолчал и постучал в третий раз. Охранник не вытерпел и двинулся с места. Осторожными шагами приблизился к углу и очень медленно стал заглядывать за выступ.
Недолго думая, я выскочил и ухватил его за голову обеими руками. Шея стража хрустнула, он беззвучно дернулся и повис у меня на руках. Я опустил тело на пол, на глаза попалась связка ключей на поясе.
Пришлось расстегивать ремень, чтобы снять. Сердобольный охранник специально прицепил, чтоб отделялось трудно.
Несколько секунд возился, подбирая нужный ключ, наконец, замок лязгнул, и дверь открылась.
Я потянул воздух, ноздри затрепетали от сладковатого аромата принцессы.
Ступив в полумрак комнаты, я быстро огляделся. На столе в середине покоев поднос с едой, пахнет сильно, значит, свежая. Шторы наполовину прикрывают окна с толстыми решетками. Стены завешены коврами, пол тоже застелен. Все от сырости. На широкой кровати спиной ко мне сидит Изабель.
Рыжие локоны аккуратными кольцами лежат на спине, узкие плечи мерно поднимаются и опускаются. Ее переодели. Похоже, именно об этом говорили служанки – талия обтянута темной кожей, видать, и штаны такие же.
– Я сказала, есть не буду, – произнесла она ледяным тоном. – Придется отправить меня домой, в противном случае заморю себя голодом. Так и знайте.
Я чуть улыбнулся – эта точно заморит. Секунду смотрел на изящные изгибы, даже залюбовался. Потом тряхнул головой и сказал:
– Все рвешься на тот свет?
Изабель подскочила как ужаленная и резко обернулась. Глаза округлились, как у рогатой жабы, что видел в городе, губы раскрылись, она выдохнула:
– Лотер!
Обогнув кровать, девушка кинулась мне на шею.
Я не ожидал от принцессы таких бурных проявлений, особенно после того, как робела от одного только моего присутствия. Смог только легонько похлопать ее по спине. Она неподвижно висела, обхватив меня тонкими руками. Сладковатый дразнящий запах навсегда врезался мне в память. Едва удержался, чтобы не понюхать волосы.
Наконец она разомкнула объятия и опустилась на пол. Все это время я держал в воздухе хрупкое тельце.
– Надо уходить, – сказал я чуть охрипшим голосом.
– Я знала! Знала, что ты придешь, – ликовала принцесса.
Теперь ее одежда куда лучше подходит для путешествий по болотам. Кожаные штаны, высокие сапоги, чтоб беспрепятственно идти сквозь неглубокую топь. Даже очерчивающий все выпуклости кожаный камзол с длинными рукавами – тоже годится. Или, может, не камзол, не знаю, как называется.
Она преданно посмотрела на меня, я озадаченно хмыкнул.
– Они хотели призвать Ильву сразу, как Жамчин меня привез, – сообщила быстро принцесса. – Но лорд захотел прикинуть, что выгодней – отдать меня ей или отцу. В конце концов решил передать Ильве. Но я сказала, лучше умереть, чем попасть к ней в лапы!
Я одобрительно покачал головой – самотверженность, достойная ворга. Но мне почемуто совсем не хочется, чтобы она умирала.
– Идем, – сказал я, беря Изабель за руку.
Маленькие пальцы уютно спрятались у меня в ладони. Мы выскользнули из покоев, я аккуратно прикрыл дверь и запер замок. Стараясь не производить звуков, прошли обратный путь до винтовой лестницы. Видимо, боги благоволят нам, потому что никто не встретился на пути, кроме откормленной мыши.
Изабель покорно топает за мной, изящная ладошка мирно лежит в моей лапе, такая хрупкая, что боюсь сломать. Даже сейчас, идя сквозь крепость и рискуя быть замеченным, чувствую что ее запах кружит голову. Как только разберусь с Ильвой – сразу в таверны отправлюсь.
Самое просматриваемое место – лестница со свечками, там, где едва не напоролся на служанок. Ее преодолели бегом через три ступеньки. Изабель пару раз чуть не упала, успевал подхватывать и ставить на ноги.
Я боялся, что, пока забирал принцессу, ктонибудь нашел мертвого стражника, но когда преодолели коридор, обнаружил его все так же сидящим у стены.
– Он без штанов! – выдохнула Изабель и прикрыла глаза ладонью.
– Зато я в штанах, – сказал я, проводя ее мимо трупа.
Принцесса сделала вид, что самое ужасное – это отсутствие штанов на трупе, а не сам труп. Хотя лицо побледнело, пальцы сильнее сжали мою лапу.
– Будь осторожна, – предупредил я, когда ступили на мост. – К краю не подходи. Внизу роцеры. Те самые, что пытались тебя сожрать.
Лицо Изабель побледнело еще сильней, она коротко кивнула и дернулась, чтобы прижаться, но в последний момент остановилась. Видимо, вспомнила, что принцесса.
Перед глазами пронеслись картинки: вот голодная роцера поднимает рыжеволосую фигурку в воздух, я беспомощно грызу стебель. Потом появляется Жамчин и умыкает принцессу. Прямо изпод носа.
В горле заклокотало. Изабель испуганно выдохнула, но ладонь осталась в моей лапе, девушка лишь сжала губы.
Меня осенило – она меня боится. Несмотря на доверие и радость за то, что вытащил, даже несмотря на то, что сама увязалась за мной.
Уважение к принцессе выросло еще больше. Я окинул ее одобрительным взглядом и потянул воздух. Ноздри защекотал сладковатый запах, который скоро начнет сводить с ума, если не приму меры.
– Успокойся, – сказал я глухо. – Со мной ты в безопасности.
Краем глаза заметил, как щеки принцессы покрылись легким румянцем.
– Знаю, – прошептала она.
Внизу громко булькнуло, я осторожно глянул за край и выругался:
– Болотное отродье! Додумались же прямо сюда тварей натащить!
Изабель встревоженно завертела головой.
– Что случилось? – спросила она и приблизилась ко мне.
– Не подходи, – предостерег я. – На краю опасно.
Принцесса застыла в середине моста с приоткрытыми губами и круглыми глазами.
Вода под мостом пошла кругами, через секунду из черноты высунулась зеленая челюсть с красными каплями на жгутиках. За ней показался толстый ствол. Чудовище медленно потянулось вверх, неизбежно сокращая расстояние.
– Там чудовище? – дрожащим голосом спросила Изабель.
По мышцам прокатилась тугая волна, в суставах захрустело, оскал стал сильней.
– Они не должны уметь передвигаться, – прорычал я.
– Значит, мы в безопасности?
– Наверное, – бросил я. – Надо только отойти подальше.
В этот момент поверхность воды снова пошла рябью. Круги забурлили повсюду, через секунду из воды высунулись еще две челюсти. Затем еще и еще. Первая уже прошла половину пути, липкие капли шевелятся, как усы, жгутики дергаются.
– Бегом, – скомандовал я и кинулся через мост, таща за собой Изабель.
Роцеры среагировали на движение, вода в озере забурлила, твари ускорили подъем. На бегу глянул через плечо, тут же захотелось перейти на галоп. Остановила лишь Изабель – онато так не может.
Перепрыгивая расколотый камень, я глянул назад. Тварь, что показалась из воды первой, буквально выстрелила в воздух. На секунду уродливая голова зависла под потолком, потом с мокрым чавканьем шлепнулась на мост.
– Не оборачивайся, – крикнул я.
Читать бесплатно другие книги:
