Я не хочу! Лора Вайс

Глава 1

Алиса

Странно день начался, тяжело. Чувство тревоги не покидает, словно вот-вот должно что-то произойти. Хотя, сегодня я еду подавать документы в институт. Может, в этом причина? С другой стороны, из-за чего волноваться? Это же всего лишь документы, а результаты моего поступления или не поступления будут известны позже. Так, надо в душ…

Проходя мимо комода, по привычке остановилась и застыла взглядом на маминой фотографии. Ее не стало два года назад, но я до сих пор не смирилась. Ни с ее продолжительной болезнью, ни со смертью. Да, я уже не ребенок, однако плакать продолжаю, особенно по ночам. И каждый раз переживаю, что Влад увидит мое опухшее лицо, начнет допытываться, в чем дело, кто-то обидел или что-то болит. И ведь не успокоится, пока не получит ответы. Фанатик какой-то, ей богу. После смерти мамы он как с цепи сорвался, стал опекать так, как никогда не опекал. Конечно, потеря жены не могла не сказаться и на нем, возможно, в этом дело, все-таки остаться один на один с подростком — это непросто. А я устраивала концерты. Во-первых, была убита горем, во-вторых, почему-то винила его. Только отчим не виноват, но мне казалось, что виноват, причем только он один. Даже пару раз из дома сбегала. Правда, он находил. Он всегда меня находит, где бы я ни была. С его-то связями неудивительно. Что уж, мой отчим мужик крутой.

Владислав Анатольевич Венес, некогда подполковник следственного комитета, а ныне владелец компании «Багратион», занимающейся разработкой систем безопасности для государственных структур. С ним лучше не связываться. Но мне он прощает, в принципе, всё. Хотя, уже года полтора проблем я не создаю. Да, миновав сложный период, я успокоилась, стала такой, как когда-то — послушной, прилежной, увлеченной музыкой домашней девочкой.

После душа быстренько нацепила на себя джинсы с толстовкой, схватила сумку, куда побросала что надо и не надо, а вот документы сложила аккуратно. Моя сумка порою напоминает черную дыру, в нее удивительным образом помещается всё и еще чуть-чуть места остается. И мне бы уже поторопиться.

Вниз спускаюсь по широкой мраморной лестнице. Честно, по сей день ощущаю себя здесь как в музее. Особняк Влада, куда, собственно, мы с мамой и переехали сразу после того, как она с ним расписалась, напоминает реально или музей, или галерею. Огромные пространства, мраморные полы, колонны, лестницы, множество картин на стенах, люстры нереальных размеров, которые отчим лично покупал в Гусь-Хрустальном за какие-то бешеные деньги. В общем-то, здесь все стоит бешеных денег. Он любит роскошь, причем такую аутентичную роскошь, как сам рассказывал, многие идеи для отделки брал не из каких-нибудь модных каталогов, а с картин художников, писавших царских особ. Многое в итоге покупал на аукционах, что-то у частных коллекционеров. Но главная его слабость — сами картины. В доме почти не осталось пустых стен.

А вот то, что я обнаруживаю в кухне, меня особенно расстраивает, да и тревога резко усиливается. На спинке стула висит его пиджак. Значит, отчим еще дома и позавтракать в одиночестве не удастся. Мне нравится есть один на один со своими мыслями, а в компании с ним сразу становится дискомфортно. Его этот режим гипер-опеки начал откровенно напрягать, даже пугать.

Глава 2

— Доброе утро, Лидия Петровна, — улыбнулась нашему повару и просто очень хорошей женщине лет шестидесяти.

— Доброе, Алисочка. Проходи, садись. Сейчас налью тебе свежего кофейку, ой, — сразу осеклась. Ведь Влад не любит все эти уменьшительно-ласкательные производные, — кофе.

И только я опустилась на стул, только Лидия Петровна подошла ко мне с кофейником в руках, как в кухню пожаловал отчим. Папой я его никогда не называла, да и глупо это было бы. В конце концов, с пеленок он меня не растил, мама с ним познакомилась буквально через месяц после того, как мне исполнилось тринадцать. А он никогда и не просил, чтобы я его называла папой, нас всех устраивало просто Влад и просто Алиса.

— Алиса, доброе утро! — точно отсалютовал. Голос у него командный, зычный, плюс еще эхо, ну и результат — висок пронзила острая боль.

— Доброе утро, — нехотя улыбнулась. И заметила какое-то беспокойство в его взгляде, какой-то нездоровый блеск. Что это с ним? Обычно ярко-серые глаза чисты и прозрачны, обычно в них смотришь, словно в замерзшее мелководье реки, где просматривается каждый камешек. — Почему дома? Что-то случилось?

— Да, кое-что случилось, — садится напротив меня, дожидается, когда Лидия Петровна нальет кофе, затем жестом указывает ей на дверь, — оставь нас, пожалуйста.

А вот это совсем плохо. Если Влад ведет себя так, значит, мои колени сейчас трясутся не зря. Не дай бог скажет, что выбранный мною ВУЗ полный отстой, и он подобрал варианты получше. Договорились ведь уже.

Когда Лидия покидает кухню, предусмотрительно закрыв за собой дверь, мы остаемся сидеть друг напротив друга в тишине, которую нарушает ритмичное тиканье настенных часов. Влад становится еще напряженнее. Черты его лица грубеют, взгляд тяжелеет, руки он сцепляет в замок и кладет их на стол. Господи, да что же такого случилось?

— Не пугай, — выдаю резко охрипшим голосом, — что произошло?

— Видишь ли, — буквально впивается в меня взглядом, будто он снова следователь, а я вдруг подозреваемая, — давно я готовился к этому разговору, но все никак не мог найти подходящего момента. То у тебя экзамены были, то выпускной, то вся эта беготня с документами. А у тебя, между прочим, скоро день рождения, — неожиданно смягчился, даже улыбнулся, — в общем, дальше тянуть уже некуда.

— Да говори уже, — не выдержала, — институт не нравится? Или что?

— Какой институт? — тут же насупился.

— Который я выбрала.

— А, нет… нет, нет. Институт хороший. И потом, я бы не стал… короче, Алиса, не перебивай.

— Ладно, — откинулась на спинку стула. — Слушаю.

— Да… — на пару минут замолчал, а потом продолжил, — когда Ира была еще в себе, она меня попросила позаботиться о тебе. Не бросать, защитить. Быть тебе опорой во всем. Что я и делал, и продолжаю делать и буду делать, — расцепил пальцы, принялся барабанить ими по столу.

А у меня уже испарина на лбу выступила, спина взмокла, ладони похолодели, боль в голове достигла опасной отметки.

Однако Влад опять замолчал, потом и вовсе встал, обошел стол и опустился передо мной на корточки, отчего еще и желудок скрутило.

— У тебя холодные руки, — коснулся их своими.

— Потому что я еще чуть-чуть и прямо тут лягу, — пробормотала кое-как.

— Поверь, мне сейчас не легче. Алиса, ты знаешь, я тебя никогда не брошу, никогда не предам, не дам в обиду и сам не обижу. Я буду с тобой, пока дышу.

— В смысле? — кажется, связь с реальностью на каком-то из его слов оборвалась.

— Когда тебе исполнится восемнадцать, мы поженимся, — и с его волевого мужественного лица испарились все эмоции, глаза стали тем самым мелководьем…

Глава 3

— Что? — уже просто просипела.

— Я люблю тебя, — взял за руки, сжал их, — осознал, когда не стало Иры, как бы кощунственно это ни звучало.

— Что за бред? — точно приросла к стулу. — Ты мне как отец был… тебе сорок семь.

— И что, что сорок семь? Разве я старик? — грустно усмехнулся.

Да, не старик. Его бы фигуру со статью да каждому. Как и здоровье. До сих пор пробегает по шесть километров каждое утро, вечером пропадает по два часа в спортзале. Но какого хрена?! Любит?! Замуж?! Что за беспросветная дичь? Может, я вообще сплю?

— Алис, — произнес непривычно вкрадчиво, — я понимаю, сейчас для тебя все сказанное кажется чем-то из ряда вон, мне самому так казалось… первое время. Просто, перевари эту информацию.

— Да что ее переваривать? — как очнулась от завения. — Это невозможно! — подсочила, забежала за стул. — Это бред! Чушь! Влад, что ты вообще несешь?! Какое замужество, какая любовь?! Ты себя вообще нормально чувствуешь? — всмотрелась ему в глаза, вдруг правда, какое помутнение.

— Я полностью здоров, Алиса, — поднялся следом, — и с головой у меня все хорошо.

— Раз так, то объясни ради бога, какого хрена все это значит?

На что он поморщился, не любил сквернословия.

— Это значит то, что я сказал. Ни больше, ни меньше. Ты будешь моей женой. И даю слово, ты будешь счастлива. А сейчас мне пора. Вечером еще поговорим.

Я, молча, проследила за тем, как он взял пиджак, перебросил его через руку и направился к двери.

Способность ходить и думать ко мне вернулась только после хлопка входной двери. Но вместе со способностью пришла и паника, самая настоящая паника. Меня колотило, что аж зуб на зуб не попадал. Я не верила в то, что услышала. Мозг активно пытался стереть из памяти этот разговор, оградиться от него, абстрагироваться. Это что же получается? Моя жизнь закончилась? Как вообще такое возможно? Влад никогда не оказывал мне каких-то особенных знаков внимания. Или я просто не замечала? Он бывший следак и прятать эмоции умеет хорошо. Выходит, все то время, которое мы проводили вместе — куда-то шли или смотрели телевизор, или ели за одним столом, он меня хотел?! Само собой, я не с луны свалилась и знаю, такое случается. Отчимы пристают к падчерицам. Но Влад! Он же не такой! Он серьезный мужчина, надежный, правильный! Или я стала жертвой своих же иллюзий насчет него?

— Алис? С тобой все хорошо? — защебетала Лидия Петровна. — Какая бледная! Дрожишь вся! Ужас! Что случилось?

— Ничего, — пробормотала все еще сипло.

— Да как же ничего? Я уходила, все было в порядке.

— Поспорила с Владом. Ему не понравился мой институт.

— Эх, — покачала головой, — до чего он сложный человек. Как есть отставной солдат. Или так, или никак, — разрубила воздух рукой.

— Да, сложный, — с трудом взяла себя в руки, — до вечера, Лидия Петровна, — и поплелась на улицу. Там меня ждал водитель, он же охранник, он же нянька если надо. Влад приставил ко мне Демьяна сразу после смерти мамы, чтобы вне дома я была под постоянным надзором.

Кажется, теперь я начинаю понимать, откуда такая забота. Откуда такое раздражение на мои и без того редкие свидания с одноклассником. Мы с Димкой Вестниковым всего-то пару раз сходили в кино, можно сказать, по-дружески, и несколько раз посидели в кафе, а возмущений от отчима было столько, будто он меня с ним каждый раз в койке заставал. И как же всегда бесился, когда я оставалась с ночевкой у единственной подруги. Вроде и не запрещал, но при этом всем видом показывал, что я веду себя слишком вольно. Оказывается, он просто боялся, что я могла достаться другому. От этой мысли к горлу подступила тошнота. Нет, нет, нет… Этого не может быть…

— Доброе утро, Алиса, — кивнул мне Демьян. — Все по плану?

— Доброе, — бросила, не глядя на него. — Да.

Выходит, все они в сговоре! У Демьяна приказ следить за мной, а у Лидии Петровны какой приказ? Кормить сбалансировано, чтобы не нажрала бока? Влад же любит стройных и спортивных. Мама у меня как раз такой и была, когда они познакомились. Господи, на каком бы суку удавиться. Я не хочу в это верить! Не хочу!

Машина тем временем тронулась. И пока мы ехали, я пыталась сообразить, что делать дальше. В одночасье моя жизнь, мои мечты, моя свобода оказались под угрозой и угрозой серьезной. Влад слишком многое может себе позволить. Он вхож в дома к людям власть имущим и всесильным, среди которых немало конченых подонков. Иногда сам рассказывал, кому приходилось помогать, от чего у меня волосы на голове шевелились. Говорилось все это с неким налетом назидания, мол, видишь, какие ублюдки везде, потому будь осторожна, не проверив человека, не верь. А что в итоге? В итоге он сам недалеко ушел от этих ублюдков. Взрастил себе невесту! И как мамы не стало, дал ход своей больной фантазии. Я просто не могу позволить ему сделать то, что он задумал! Я скорее сдохну, чем лягу с мерзавцем в кровать! С этого момента надо быть максимально острожной в словах и действиях. Ни в коем случае не истерить, не угрожать, не умолять, ибо Владислав Анатольевич не терпит трех вещей — женских истерик, угроз и упрашиваний.

Глава 4

Влад

Теперь она знает. Наконец-то! Как камень с души, честное слово.

Я постарался не выдать волнения, хотя у самого все переворачивалось внутри, кипело и рвалось наружу.

И я не соврал, когда сказал о том, что не сразу осознал свои чувства. Правда, это произошло задолго до кончины Ирины. Я понял, что люблю свою падчерицу, когда ей исполнилось пятнадцать. Скромная, милая, послушная и очень любознательная, притом нереально женственная от природы, тогда как ее мать не вылезала из спортзалов, всё молодилась. Поначалу и, правда, помогало, но потом стало смешно. И не стремление выглядеть моложе, а ненормальное стремление затмить собой всех в моих глазах. Глупая баба. Как же хорошо, что Алиса пошла в отца. У этой девушки впереди большое будущее, которое ей обеспечу я. Главное теперь убедить ее в том, что наш союз единственно верное решение. Придется очень постараться, все-таки не хочется, чтобы она меня боялась.

До работы добрался быстро и первым делом набрал свою помощницу:

— Кристина, зайди.

Та появилась через минуту. Всего неделя дрессировки и сморите-ка, результат налицо — опаздывать перестала, команды воспринимает с первого раза.

— Да, Владислав Анатольевич, — вытянулась в струнку.

— Подбери хороший ресторан. У моей Алисы, — как же ласкают слух эти слова, — скоро день рождения. Восемнадцать лет. В общем, организация праздника на тебе. Справишься, получишь премию в размере трех окладов, не справишься, уволю с соответствующей характеристикой.

— А, да, — бедняжка резко побледнела, — хорошо. Только, мне ведь нужно знать ее вкусы, предпочтения.

— Завтра я тебе все вышлю. Встречи сегодня есть?

— Есть, — забегала глазами по экрану планшета, — две. Одна через час с помощником министра Короленко, им требуются дополнительные протоколы защиты данных, вторая в пять с заместителем Лидовского из «РусЭнерджи», хочет обсудить некоторые пункты договора.

— Хорошо. Тогда готовь конференц-зал. И до встречи меня не беспокоить.

— Как скажете, — поспешила удалиться.

А пока есть время, можно подумать о важном, о том, что заставляет сердце биться в самой настоящей истерике, что гоняет кровь по жилам с бешеной скоростью. Алиса! Моя Алиса! В целом я знаю ее вкусы, но лучше пусть сама напишет, чего ей хочется. Сегодня, так или иначе, нам придется еще раз все обсудить. Она сообразительная и очень проницательная, пусть сейчас немного ошарашена, но ничего, обдумает, успокоится, поймет, на худой конец смирится. Ей будет хорошо только со мной, только я смогу дать ей то, что она хочет. И только она может дать мне то, что хочу я.

Не переживай, Ира, твоя дочь в надежных руках, уж ее я не обижу, а ты… ты просто не оставила мне выбора, когда начала вести разговоры о переезде, о том, что вам с дочерью будет хорошо вдали от меня.

Глава 5

Алиса

Полдня прошли как в тумане. Я приехала в институт, отыскала кабинет приемной комиссии, подала документы, с кем-то поговорила, кого-то послушала, хотя ни слова не запомнила. А выйдя из кабинета, села на скамейку и уставилась на пальму, что росла в кадке у противоположной стены. Я не хочу возвращаться домой! Не хочу пересекаться с этим человеком! Тем более, говорить. Мне кажется, я вообще умру, если снова окажусь перед ним, если он опять дотронется до меня. Но и бежать, куда глаза глядят, тоже не вариант. Не сейчас.

Как бы страх и чувство самосохранения ни требовли немедленного бегства, я не могла им поддаться. Во-первых, куда бежать? К кому? К подруге? Но там меня не спасут. А больше-то и некуда. С моим отчимом никто, ни один здравомыслящий человек не захочет иметь дело. Тем более, чтобы бежать, нужны документы, деньги и время. Мой паспорт обычно хранится у него в сейфе, якобы для сохранности, это сегодня он со мной, а как вернусь, Влад его заберет. Естественно, кода я не знаю. Деньги! Все деньги на карте, а карта привязана к двум номерам телефона — моему и его, так что, отчим всегда в курсе, сколько списалось средств и когда. Ну и, наконец-то, время. Чтобы сбежать, я должна всё продумать, выгадать подходящее время, причем на раздумья у меня всего-то две недели.

В этот момент на телефон пришло смс от Демьяна.

«Ты закончила?»

Вот он — тотальный контроль. А если другими словами — страх Влада потерять дозревшую до постели падчерицу. От этой мысли снова передернуло, затошнило. Хотелось верить, что до моего совершеннолетия он действительно будет держать себя в руках. Но судя по тому, как у него утром горели глаза, как он был взбудоражен… не знаю, что меня ждет по возвращении. Каков подонок! Все просчитал, все продумал. Дождался, когда станет можно. Выродок чертов!

Однако вернуться в машину пришлось, нельзя заставлять нервничать мою няньку, иначе следом начнет нервничать Влад.

— Все получилось? — добродушно улыбнулся.

До сегодня дня мы с ним открыто и непринужденно общались. Я считала его другом.

— Получилось, — ответила так, чтобы понял, развивать тему не намерена.

— Ок, — и включил радио.

Мне же стало душно, тесно, плохо… Кажется, мозг до их пор сопротивляется и не хочет принимать эту дичь.

— Ты какая-то бледная весь день, — глянул на меня в зеркало заднего вида. — Не заболела?

— Может быть.

— Сейчас погода такая, располагает ко всякой заразе.

— Это точно.

Только вот главный источник заразы все это время был рядом. А я и не замечала…

Встречи с Владом я ждала, сидя в своей комнате, вздрагивая от каждого стука или шороха, вспоминая прошлое, и впервые мечтая, чтобы отчим не вернулся домой.

Мама так верила в него, так любила, но в какой-то момент между ними что-то произошло, все чаще начали вспыхивать ссоры на почве ревности, за ссорами пошли разговоры о разводе, но Влад не хотел разводиться, всеми силами он старался сохранить семью, а вскоре после этого и он, и я стали замечать за мамой странности. Она, то могла спать сутками, то наоборот, мучилась бессонницей и разгуливала ночами по дому, то уходила в себя, то наоборот, была слишком активная, все что-то бормотала, смеялась. Так продолжалось пару месяцев, затем случился срыв — во время очередной ссоры она бросилась на Влада с ножом и едва не задела меня — он успел оттолкнуть. Когда мама успокоилась и все осознала, то сама попросила отвезти ее в клинику. Что ж, после тщательного обследования врачи поставили диагноз — параноидная шизофрения.

Когда её не стало, мне казалось, что Влад вздохнул с облегчением, ведь что может быть хуже, чем сумасшедшая жена, тем более у такого влиятельного человека, казалось, он намеренно держал ее в клинике до последнего, хотя мог бы забрать домой, и я ненавидела его за это. Позже, остыв и примирившись, осознала, что винить отчима было неправильно, неблагодарно, ведь он старался. Вместо того, чтобы жить полноценной жизнью, он каждый день мотался в клинику, параллельно занимался мной. И я снова зауважала его, перестала изводить своими выходками, начала слушаться. Даже согласилась ходить в художку, хотя ненавижу рисовать, лишь бы только Влад был доволен. С каким же упоением он рассматривал мои ничем не выдающиеся каракули после уроков, все искал в них что-то особенное, какой-то почерк, характер, хотя я видела в них только одно — тотальную бездарность. Но раз ему нравилось, значит, Алиса молодец. Теперь-то понятно, откуда все эти восторги. Просто он пытался умаслить меня, я же параллельно умасливала его, не подозревая об истинных мотивах Влада.

Вдруг в дверь постучали, отчего я подпрыгнула на кровати, а сердце заметалось в грудной клетке.

Глава 6

— Алисочка? — к счастью, это была Лидия Петровна. — Ты ужинать будешь? У меня все готово.

— Нет, спасибо, — даже открывать ей не стала, не хочу никого из них видеть.

Что-то она там еще пробормотала, после чего ушла, и снова наступила тишина. За окном тем временем стемнело окончательно. Я же поспешила выключить основной свет, оставив лишь маленький ночник. Думала, наивная, мне это поможет. Мол, подонок решит, что я сплю, и обойдет комнату стороной. Как бы не так…

Отчим приехал спустя полчаса. Окна спальни как раз выходили на передний двор, на въездные ворота. И меня затрясло. Я обхватила себя руками, принялась раскачиваться. Захотелось разбить окно и выпрыгнуть, когда до ушей донеслись звуки его шагов, а когда он постучал в дверь, я резко остановилась.

— Алиса? Ты спишь?

В надежде, что молчания для него будет достаточно, я и дышать-то перестала. Но он все равно зашел.

— Конечно, — устало улыбнулся, — не спишь…

И направился к креслу. Завсегдатаем моей комнаты Влад никогда не был, но если и заходил, то выбирал именно это кресло, что стояло в двух метрах от кровати у окна. Надо бы включить свет, сидеть с ним в полумраке еще хуже. Словно оказалась в одной клетке со зверем, который то ли сыт, то ли наоборот, ужасно голоден и вот-вот набросится. С таким выражением лица Влада не прочитать, не понять. Однако, чтобы включить свет, надо встать с кровати, а у меня словно ноги онемели.

— Я бы хотел обсудить с тобой предстоящий праздник…

Какой к дьяволу праздник? Неужели он считает, что я хочу подарочки и тортик со свечками?

— Ты же знаешь мою секретаршу Кристину, так вот, я ей поручил заняться подготовкой. Но она интересуется твоими вкусами, интересами. Может, ты вообще хочешь чего-нибудь необычного?

— Я, — кое-как вдавила из себя, — я не хочу праздновать.

— Все-таки восемнадцать лет, Алис. Серьезная дата.

Угу, серьезнее некуда. Я ж стану совершеннолетней и со мной можно будет творить всё, что угодно без риска пойти по статье.

— Прошу, не надо ничего устраивать.

— А я настаиваю, — положил руки на подлокотники.

— Так, кому, выходит, нужнее этот праздник. Мне или тебе?

— Думаю, нам обоим он важен. Ведь после мы с тобой…

Но я закрыла глаза, замотала головой. Всем своим видом умоляя его заткнуться.

— Не поступай так со мной, Влад. Это неправильно, противоестественно, — снова посмотрела на него. — Так нельзя.

— Сердцу не прикажешь, милая, — откинулся на спинку кресла, — и потом, что значит противоестественно? Вот отец и дочь, это противоестественно, брат и сестра противоестественно, и прочие близкородственные связи. Что до неправильности. Неправильно, когда взрослые домогаются до несовершеннолетних. А мы с тобой не родственники, и ты вот-вот станешь совершеннолетней.

— А ничего, что я считала тебя отцом? Видела в тебе отца.

— Со временем ты перестроишься, — пожал плечами, будто говорил о какой-то вредной привычке, не более.

— А чувства? Как с ними? Я к тебе не испытываю ни любви, ни симпатии.

— И это наживное. Я готов ждать.

— Ждать? Ждать чего? Любви?

— Да.

— Параллельно имея меня? — чуть не задохнулась от нахлынувшей злости.

— Ты кое-чего не понимаешь просто. Я не собираюсь тебя иметь, Алиса. Того, кого любят, не имеют.

— Кажется, это ты чего-то не понимаешь, — вцепилась в край матраса, — это ты не понимаешь!

— Не шуми, Алис, — и подался вперед, — не надо. Ты хорошо меня знаешь. Ты знаешь, что я все равно сделаю так, как нужно мне. Пусть для тебя мои слова звучат грубо, оскорбительно, как ты там сказала, противоестественно, но мы будем вместе. Я тебя никому не отдам.

— Потащишь в ЗАГС против воли? И не смутит, что я буду сопротивляться?

— Конечно, ты можеш сопротивляться, только есть один нюанс, который мы сейчас и обсудим. Вернее, я скажу тебе, как все будет в том или ином случае.

— И?

— Если ты проявишь благоразумие, то будешь жить, окруженная любовью и заботой. Если же решишь бунтовать, то я буду вынужден пойти на крайние меры. Не забывай, какой диагноз поставили твоей матери. Очень часто, Алиса, шизофрения передается по наследству.

— То есть, — прошептала из последних сил, — ты упечешь меня в психушку? Так что ли?

— Я сказал достаточно, а ты умная девушка, чтобы сделать правильные выводы из моих слов, — поднялся, — хороших снов, — после чего устремился к двери, однако прежде чем уйти, добавил, — все-таки поужинай. Лидия Петровна только для тебя и старается.

Ублюдок! Мразь! Но черта с два я сдамся! Уж лучше в психушке оказаться, чем в одной койке с этим нелюдем. Однако в психушку я тоже не собираюсь. Пусть считает, что запугал, пусть верит в свою вседозволенность.

Глава 7

Уснуть удалось только к утру, а проснуться пришлось уже через два часа, ибо Лидия Петровна зашла ко мне с подносом в руках.

— Доброе утро, — улыбнулась как всегда. — Твой завтрак.

— Зачем принесли сюда? — скривилась от резкой головной боли.

— Влад переживает. Вчера ты так и не поужинала.

— Ясно, — процедила сквозь зубы.

— Алис, что с тобой?

Раньше я частенько делилась с этой милой женщиной своими мыслями, переживаниями. Только вопрос, милая ли она на самом деле или в этом доме все, от садовника до повара, двойные, мать их, агенты, цель которых, приглядывать за мной.

— Нездоровится.

— Может, доктора вызвать?

— Нет, спасибо, — хоть и постаралась говорить спокойно, однако все равно получилось довольно резко.

— Ладно, я тогда пойду. Приятного аппетита, — и улыбнулась настолько неестественно, что мне стало еще очевиднее то, что здесь все отыгрывают свои роли.

Раньше я на многое не обращала внимания. А сейчас картинка начинает потихоньку складываться. Влад очень придирчив к персоналу, может уволить за малейшую провинность, тогда как Лидия работает на него уже много лет, несмотря на периодические косяки. Выходит, она «своя». То же самое касается и семейного доктора — Константина Романовича Сельского. Будь то простые сопли или что посерьезнее, первым делом приезжает Сельский, и только он покупает лекарства, и не важно, что это, витаминки или антибиотики. Ну и Демьян, с ним всё ясно как божий день. Влад постарался, чтобы за мной был организован тотальный контроль. Что ем, чем лечусь, где бываю, с кем общаюсь. Это уже что-то ненормальное. Хотя, его угроза сдать меня в психушку все расставила на свои места — он ни перед чем не остановится, он психопат!

Не взирая на голод, к еде притрагиваться не хотелось совершенно. Больше я никому здесь не доверяю. В итоге овсянка и пудинг отправились в унитаз, после чего я вернула пустые тарелки в кухню, вежливо поблагодарила Лидию за вкусный завтрак и отправилась на улицу. Надо было проветрить голову, подумать, а думалось лучше всего на садовых качелях, которые расположились в окружении молодых берез и сосен почти в самом конце участка.

Бежать непосредственно из дома бесполезно, я это уже пробовала — не вышло. Значит, остается изыскивать способ за пределами дома. С деньгами тоже всё не очень — они на карте, но их я могу снимать по чуть-чуть. Или нет! Мне же надо принарядиться ко дню рождения! А это выйдет кругленькая сумма. С документами сложнее, гораздо сложнее. Конечно, я попробую наплести Владу, мол, в институте просят. Поведется он или нет — неизвестно. Увы, я не великий комбинатор и всего продумать не смогу, но попробую убедить Влада в его победе, ответив ему согласием.

И первым делом набросала список своих пожеланий ко дню рождения, который отправила отчиму. На что мне практически сразу прилетело от него голосовое сообщение: «Я очень рад, Алиса, что ты меня услышала. Поверь, это всё только для тебя».

Пусть ублюдок готовится к своему ненормальному ритуалу, а я буду готовиться к побегу.

Глава 8

Однако мои планы очень быстро оказались под угрозой. И началось все с торгового центра, куда я поехала, чтобы под видом шопинга снять немного денег. Но я ничерта не смогла сделать, ведь за мной по пятам ходил Демьян — это раз, и на каждой долбанной кассе каждая, мать ее, продавщица, как назло, совала мне в нос терминал для безналичной оплаты. В результате я вернулась домой с отличным черным костюмом фирмы MANGO и нулем наличности в кармане. Хотелось кричать, рыдать, крушить все вокруг, но позволить себе такую блажь не имела права.

С документами тоже ничего не получилось. Как-то за очередным совместным завтраком я заикнулась, что мне еще раз может понадобиться паспорт, на что Влад тут же предложил съездить самому в институт и поговорить с «этими раздолбаями» на тему, как надо работать, чтобы потом людям не приходилось кататься к ним по сто раз с бумажками. А следом прочитал мне лекцию, как важно ценить и уважать свое время, и не поддерживать каждого придурка в его некомпетентности. На том и разошлись…

Я чувствовала себя в клетке, у входа в которую дежурит ручной пёс отчима. Меня никуда не отпускали без предварительного согласования, мне не давали решать свои же вопросы, меня всюду сопровождали. А за три дня до дня рождения в доме появилась охрана. Влад объяснил наличие четырех амбалов какими-то временными трудностями у него на работе, мол, ситуация штатная, однако дополнительная безопасность не помешает. Либо он настолько мне не доверял, либо окончательно слетел с катушек, что даже хуже.

Вот и всё… попалась…

Эти дни пролетели слишком быстро. Я не знаю, как мне удалось не слететь с катушек самой, ведь ночами практически не спала, разве что отключалась на час-полтора, ела крайне мало, отправляя большую часть еды все туда же — в унитаз, единственное, что наверно спасло — это свежий воздух. Вот гуляла я много, моталась по участку как неприкаянная, то заламывая пальцы, то срываясь на слезы. А вчера вечером Влад снова заявился ко мне в комнату. На этот раз, чтобы доложиться о наших дальнейших действиях. Он сказал, что на следующий день после дня рождения мы поедем в ЗАГС, там нас распишет его доверенный человек, сразу после чего отправимся в свадебное путешествие на Мальдивы. Ведь ему искренне хочется меня порадовать. Я выслушала его, молча, еле сдержав слезы, и разревелась, как только за ним закрылась дверь.

Казалось бы, мы живем в современном мире, где насильно удерживать человека запрещено законом, но, увы… за кем бабки, тот и прав. За Владом много бабок, много власти, отсюда и вседозволенность. Просто ему можно по умолчанию! В противном случае он вправе уничтожить меня, вправе сделать сумасшедшей.

— Выглядишь сногсшибательно, — пропела елейным голоском Лидия Петровна, — все-таки какой у тебя замечательный вкус. Костюм загляденье.

— Обычный костюм, — подошла к крану, чтобы набрать в стакан воды, — ничего особенного.

— Да что ж ты всё без настроения, Алис. Сегодня все-таки такой день.

На что у меня из рук выскользнул стакан и полетел прямиком на пол.

— К счастью! — улыбнулась эта лицемерка, когда тот разбился вдребезги.

— Если бы.

Тут и Демьян пожаловал.

— Машина готова, — улыбнулся мне. — Пока дороги свободные, у нас есть шанс проскочить быстро.

Не зря я выбрала черный костюм, ведь у меня сегодня не праздник, а самый настоящий траур. И выглядела я соответствующе — резко осунувшаяся, бледная, отчаявшаяся. В гроб наверно и то краше кладут.

Глава 9

Алиса

Дорога показалась вечностью — спасительной вечностью, ведь толькоона сейчас и разделяла нас с Владом. В моменты, когда машина останавливалась на светофорах, у меня было дикое желание выскочить из авто, но решила не рисковать. Двери, скорее всего, заблокированы, а если рыпнусь и у меня ничего не выйдет, пиши пропало. Но другого шанса все равно не будет. Или я смогу сбежать сегодня, или уже никогда.

Увы, какой бы долгой ни казалась дорога, приехали мы вовремя. Ресторан мексиканской кухни «ManCha» приветствовал гостей двумя статуями амиго в сомбреро и цветастых пончо у входа. Раньше я частенько здесь бывала вместе с мамой и ещё человеком Владом или он уже тогда не был человеком, кто его знает. Правильно говорят, чужая душа потемки. И какие монстры водятся в той душе воистину загадка. Но я неспроста выбрала этот ресторан, здесь я не только вкусно ела, но и участвовала в мастер-классах на кухне, где настоящий мексиканец Пабло учил таких же мелких девчонок как я готовить буррито, так что, планировку заведения более или менее помнила.

Стоило войти, как меня тут же встретила миловидная девушка администратор.

— Добрый день! У вас заказано?

— Меня ждут, — а взглядом принялась искать этого подонка. — Фамилия Венес.

— Ах, да, да, — расплылась такой широкой улыбкой, что мне стало страшно за ее рот. — Позвольте, я вас провожу.

Само собой, Демьян топал следом. Так меня под конвоем и довели до столика, за которым сидел не только Влад, но и мои с недавних пор бывшие одноклассники заодно с подругой. Все тотчас вскочили, завопили пресловутое «ХэппиБёздэй», захлопали в ладоши. Ну, надо же, Влад наступил себе на горло — пригласил ребят, которых всегда не переваривал. Решил устроить мне, так сказать, пышные проводы во взрослую жизнь. Мол, вот, смотри, сегодня твоя беззаботная юность закачивается, а завтра я уже буду трахать тебя в свое удовольствие. Гнилой урод! Вокруг, тем не менее, царила праздничная атмосфера, и я не сразу заметила, что этот зал был пуст. Он что же? Арендовал его целиком? К спинкам стульев были привязаны гелевые шары цвета фуксии, которые чередовались с белыми и сиреневыми, а на самом столе расположились букеты один краше другого приблизительно в той же цветовой гамме. Да, приблизительно об этом я и писала в списке пожеланий. Что ж, помощница Кристина справилась на пятерку.

Влад тем временем подошел ко мне, помог снять пальто. Лето в этом году и так похоже на осень, а сегодня, кажется, будет побит температурный рекорд. На улице всего десять градусов.

— Выглядишь очаровательно, — произнес так, чтобы только я услышала. — Но с этого дня твоё питание я беру под свой контроль, — затем отодвинул для меня стул. — Насчет друзей, надеюсь, оценишь.

Демьян меж тем устроился за пустым столиком недалеко от нас.

И понеслось веселье, если слово веселье вообще уместно в данном случае. Я старалась улыбаться, перебрасывалась короткими фразами с ребятами, но они все же больше общались между собой, поскольку стеснялись Влада, он тоже чувствовал себя среди них не сказать, что комфортно. Для него эти девочки и мальчики безмозглое стадо. И понятно почему. Куда там восемнадцатилетним тягаться с таким великовозрастным мужиком, да еще и бывшим следователем.

А официанты носились как угорелые, все что-то подавали, уносили, только я опять и снова почти ничего не ела, зато пила. Вернее, выпила два стакана шампанского для храбрости, удивительно, но оно практически не подействовало. Спустя еще час зазвучала забористая мексиканская музыка. Настало время торта!

— С днем рождения, Алиска! — завопила моя захмелевшая подруга.

— С днюхой!

— С вареньем! — подключились к ней остальные.

— Я бы хотел произнести тост, — вдруг поднялся Влад, отчего остальные сразу сели.

И пока торт потрескивал свечками а-ля бенгальскими огнями, мой отчим взял стакан, сделал пару глотков, затем уставился на меня как коршун на зайчишку.

— Алиса, поздравляю тебя с восемнадцатилетнем. Ты умная, талантливая, чудесная, ты достигнешь небывалых высот, но не одна. Я тебе помогу. Я сделаю все, чтобы ты шла к своим мечтам по ровной дороге, и шаг твой был уверенным. За тебя!

Глава 10

— Спасибо, — буквально заставила себя улыбнуться.

О да, он умеет толкать правильные речи, слова подбирает аккуратно, лишнего не сболтнет, лишнюю эмоцию не покажет. Что ты, прямо образцовый отец.