Я не хочу! Лора Вайс

Глава 26

— Алиса, в чем дело? Что стало с твоей матерью? Ты же говорила, она болела.

— Да, болела, — закивала.

— Чем?

— Прости, о таком нельзя рассказывать, — подняла на меня глаза полные слез. — Я уйду.

— Да что ты заладила? Уйду, уйду! Она пила у тебя? Или наркотики принимала? Или что?

— Нет, — зажмурилась.

— Я тебя слушаю, — привлек девчонку к себе, — давай, смелей, — произнес тише, спокойнее.

— Она страдала… — вконец разревелась, — ш… ши… шизофренией.

— Вот как, — не знаю зачем, но обнял её.

— Мне лучше уйти, Денис, ты и так смотришь на меня как на сумасшедшую, считаешь, что я в порыве бреда залезла в машину, придумала себе негодяя отчима, — бормотала сквозь всхлипывания, — и вообще я угроза всем и вся. Ведь нет ничего ужаснее шизофрении.

— Послушай, — усадил ее обратно на диван, сам опустился на корточки, — я не считаю тебя угрозой. Просто пойми, ко мне в тачку каждый день девчонки не забираются.

— Знаешь, я до этого тоже по чужим машинам не лазила. Я жила себе спокойно, готовилась к институту, планировала отметитьдень рождения в кругу друзей, а еще считала своего отчима отцом. А он… он мне сказал, если я не соглашусь по-хорошему, то меня ждет сумасшедший дом, как и мою мать, ведь шизофрения часто передается по наследству. И самое ужасное то, что он прав. Я читала статьи, так и есть, — и слезы полились с новой силой. — Может, мне правда имело смысл согласиться на его условия…

— Так, перестань. Ни на чьи условия соглашаться ты не должна была.

— Признайся, — улыбнулась через не хочу, — ты по-прежнему не веришь мне.

— Алис, я хочу тебе помочь. Но чтобы помочь, я должен как можно больше о тебе знать, о твоём отчиме.

— Нет, лучше…

— Чтобы я больше не слышал о том, что тебе лучше уйти, — я снова сел на диван, но руку ее так и не отпустил. И дело уже было вовсе не в желании ее удержать, мне просто не хотелось отпускать. — Когда с твоей матерью все это случилось? До ее встречи с Венесом или после?

— После. Два года мы прекрасно жили, мама была как никогда счастлива, Влад делал для нее, для нас всё. И вдруг что-то случилось. Между ними начались ссоры, все чаще мама говорила о том, что им лучше расстаться. Спустя два месяца скандалов появились первые странности в ее поведении. Как сказал врач, стресс стал катализатором. С того момента болезнь только набирала обороты. Потом маму поместили в клинику. За время пребывания там ее нервная система истощилась, а от сильных препаратов начало страдать сердце и печень. В общем, не выдержало сердце.

Как интересно…

— У кого-то из твоей родни еще было такое?

— Не знаю. Но ни у деда, ни у бабушки точно не было, у их родни вроде бы тоже. Был пьющий прадед, но умер он не от шизофрении, а от цирроза печени.

— А когда конкретно отчим рассказал тебе о своих намерениях?

— За две недели до дня рождения.

Слишком подозрительно все это звучит, еще подозрительнее выглядит.

— Ты знаешь, в какой клинике лежала твоя мама?

— Да.

— Напиши адрес. А еще напиши имя твоего настоящего отца. Мало ли, вдруг пригодится.

Еще около получаса я задавал ей вопросы, она отвечала. Оказывается, мудак и собственность у ее матери прикарманил. Лихо! Но шизофрения… диагноз более чем серьезный.

Глава 27

Влад

Я уже раз двадцатый пересматриваю короткую запись с дорожной камеры. Она запечатлела, как Алиса перебегает дорогу и идёт в направлении торгового центра. В том, что это она, у меня никаких сомнений.

Вот, значит, где ты спряталась.

Что ж, пора наведаться в ТРЦ с одним из самых тупых названий «Мамонт». Но для начала…

И я набрал Сельского.

— Константин Романович, день добрый! Мне срочно надо с вами поговорить. Нет, разговор не телефонный. Жду…

Беспрепятственно вернуть Алису я смогу только в одном случае, и с этим случаем мне поможет Сельский. В своё время я отмазал лекаря от тюрьмы, тогда он работал психиатром в городской дурке и за взятки особо хитрожопых родственников сочинял больным такие выписки, что зачитаешься. Ему грозило лет десять. Но как врач он толковый, да и как делец очень даже. Жалко было отправлять на нары такого ценного кадра.

Он приехал через полтора часа, и мы прямиком отправились в кабинет.

— Что стряслось, Владислав? — устроился в кресле.

— Алиса сбежала.

— Насколько я помню, это у вас не впервой.

— Да, так и есть. Но на этот раз всё несколько серьезнее, и чтобы её вернуть, мне кое-что нужно он вас.

— Что же?

— Признание Алисы недееспособной.

На что Сельский поджал губы, принялся барабанить пальцами по подлокотнику. Думай, думай, старый бес. Не за рецепты витаминок ты у меня свободным воздухом дышишь.

— С Алисой будет куда сложнее, чем было с ее матерью. Вы ведь это понимаете?

— Понимаю. Но у вас на руках ее медкарта, в анамнезе диагноз матери, плюс коллеги, которые за хорошее вознаграждение напишут то, что вы попросите. С судом я все улажу.

— Но, так ли необходимы столь крайние меры, Владислав Анатольевич?

— Вы хорошо меня услышали, Константин Романович? Или надо повторить?

— Ладно. Постараюсь сделать всё, что от меня зависит.

— С вашим-то послужным списком я даже не сомневаюсь, что сможете.

— Это всё?

— Да. Но коль уж проделали такой путь, могу предложить чаю.

— Нет, благодарю. Работа ждёт.

— Тогда не смею задерживать.

Проводив Сельского, поспешил в машину. Теперь в торговый центр.

— Прости, дорогая, — вставил ключ в замок зажигания, — но ты не оставила мне выбора. Я хотел по-другому, по-человечески. И сейчас мы могли бы уже загорать под пальмами, но ты очередной раз решила показать характер.

По дороге ко мне присоединился начальник безопасности со своими ребятами. Хотелось верить, что она всё еще там, в конце концов, спрятаться в ТЦ вполне разумно. Однажды я её нашёл в фитнесцентре, это был самый первый Алискин побег.

Но первое разочарование постигло уже по прибытии. «Мамонт» оказался значительно больше, чем я предполагал. Эдакий «Европейский» номер два. И народа много, несмотря на будний день, но скоро стало ясно, откуда народ. ТЦ фактически стоял на метро. А это плохо, отсюда Алиса могла уехать куда угодно, уж на проезд выпросить денег не проблема. Зато проблемой будет получить видео с камер наблюдения станции, ибо это совсем другой уровень.

— Иди, Ваня, — посмотрел на Панкратова, — найди мне администратора.

Через минут десять ко мне подошел невысокий худощавый мужичок с лысиной-лужайкой.

— Добрый день, — кивнул мне. — Внимательно вас слушаю.

— А есть возможность поговорить в более уединенном месте? Все же здесь не слишком удобно.

— А какого рода у вас вопрос?

— У меня дочь сбежала из дома. И с большой долей вероятности она позавчера могла быть в вашем центре.

— Вот как. Хорошо, пройдемте в кабинет. Вы ведь обращались в полицию?

— Официально должно пройти трое суток. Так что, нет, еще не обращался.

— А сколько лет вашей дочери?

— Восемнадцать.

Услышав это, мужик аж выдохнул с облегчением, и мы направились к лифтам.

Я шел и как дурак всматривался в каждую проходящую мимо молоденькую девчонку в надежде встретить свою. Никогда не думал, что когда-нибудь так потеряю голову. И от кого? От своей же падчерицы. Поначалу я всеми силами пытался выбросить ее из головы, вырвать из души эту любовь, это наваждение, но в итоге сдался. Алиса только моя.

Администратор Пётр завел нас к себе в кабинет.

— Прошу, устраивайтесь, — указал на диван, сам же сел за стол.

— Благодарю, — затем глянул на Панкратова, — оставь нас.

И как только мы с Петром остались наедине, я сразу достал конверт.

— Я понимаю, просто так предоставить мне записи с камер вы не сможете. Вам потребуется разрешение руководства, которое вправе отказать. Поэтому хотелось бы сразу без излишних прелюдий. Здесь три тысячи, — положил конверт рядом с собой, — они ваши, если окажете мне услугу.

— Три тысячи? — нахмурился.

— Долларов разумеется. Притом я прошу лишь показать запись моему человеку прямо здесь, на месте, не более.

— Боюсь, вынужден отказать. Предоставить запись мы можем только после официального запроса органов правопорядка.

— А если удвою сумму? У меня дочь пропала. Сейчас время работает против нее. Я прошу всего-то показать запись. Если бы у вас пропала дочь, вы бы стали спокойно ждать, когда доблестная полиция соизволит пошевелить задницами? Или все-таки попытались бы сами хоть что-нибудь сделать?

— Сочувствую вам… но…

— Ясно. Могу ли я поговорить с вышестоящим руководством?

— Владельца сейчас нет на месте. Однако я могу связаться с ним и объяснить вашу ситуацию.

— В таком случае лучше я сам объясню ему свою ситуацию, — плешивый хер уже начал откровенно бесить. — Или телефон владельца тоже не можте дать?

— Почему же. Эта информация имеется в общем доступе.

Глава 28

Денис

Звонок с неизвестного номера раздался в тот момент, когда я только-только проводил Алису до её комнаты.

— Алло, да. Это я. С кем имею честь? Владислав Анатольевич? Добрый день, — надо же, а на месте ублюдок не сидит, землю носом роет, но я все-таки рассчитывал, что объявится заботливый «папаша» позже. — Дочь, говорите. Я вас услышал. Конечно, я приеду. Вы готовы подождать? Хорошо. Через часа два — два с половиной буду.

То, что он вышел на меня сам даже к лучшему. Алиса в здание не заходила, если ее и могли срисовать камеры, то либо наружные, либо те, что на парковке. И первым делом я набрал начальника охраны.

— Николай? Слушай меня внимательно. Сейчас на территории находится группа людей, один из них некто Венес Владислав Анатольевич. Запомни, ни его, ни его людей, ни сотрудников центра, никого не подпускай в пультовую, пока я не приехал. Понял? Хорошо. А пока я еду, сделай кое-что полезное. Просмотри запись от двадцатого после девятнадцати ноль-ноль. Если увидишь девушку, идущую к парковке со стороны въезда, или ее же на парковке, удали запись. Давай без лишних вопросов, вот когда приеду, тогда и поговорим.

Послушать Венеса будет очень интересно.

Я отправился в «Мамонт» немедленно. А пока ехал, прокручивал в голове всё сказанное Алисой. И если вчера мне казалось, что она врёт, то сегодня хочется подойти к этому Владиславу Анатольевичу и отмудохать его по первое число. Ублюдок еще отцом представился. Все-таки который раз убеждаюсь, насколько прогнила наша система, что в кабинетах чиновников, что в органах через одного сидят конченые подонки.

У кабинета меня встретил Венес.

— Денис Александрович! Спасибо, что вошли в положение, — протянул руку.

— Иначе поступить не мог, — пожал в ответ, — я искренне вам сочувствую, Владислав. Пройдемте, — и открыл дверь.

Мы сели друг напротив друга. Как Алиса и говорила, тип крайне сдержанный.

— Задерживать вас не хочу, поэтому сразу к просьбе, — подался вперед, — могли бы вы показать моему человеку записи с ваших камер. Возможно, она была здесь, возможно, по-прежнему в центре. Увы, но с ней не первый раз такое.

— Что именно?

— Бегство. В ее состоянии это и неудивительно. Девочка больна.

— Вот как… и насколько серьезный недуг?

— Страдает параноидальной шизофренией, — произнес на выдохе. — Ей везде враги мерещатся. Теперь вот во мне врага увидела.

— Выходит, она может быть опасна?

— Сами понимаете, когда при таком заболевании долго не принимать лекарства, может произойти все, что угодно. Не другим навредит, так себе.

— Что ж, я вас провожу в пультовую.

— Благодарю.

В какой-то момент мне показалось, что он был искренен. А в душе тем временем засела тревога. Шизофреники зачастую очень хитрые, продуманные и глубоко убеждены, что здоровы. Твою мать… Где гарантии, что Алиса действительно убежала от чудовища? Где гарантии, что ее рассказ стопроцентная правда? Вдруг я укрыл дома психически больного человека? Хотелось бы позадавать Венесу вопросы, но тогда он заподозрит неладное.

Мы прошли в пультовую, где Егорычев предоставил доступ к видеозаписям. Алиса все-таки попала на камеру у въезда на парковку, и Николай благополучно удалил этот фрагмент. Я же сейчас внимательно следил за Венесом, следил за его реакцией, ждал хоть какого-то намека на то, что он тот самый зверь. Но мужик вел себя более чем достойно, а главное, после того, как его человек просмотрел запись и не обнаружил на ней девушки, Влад продемонстрировал растерянность и отчаяние. И либо он прекрасный актер, либо на самом деле безутешный отец, судьба которого растить больную дочь.

— Еще раз благодарю, — посмотрел на меня с заявленной благодарностью.

— Чем мог.

— Всего хорошего, Денис Александрович, — и пожал мне руку на прощание.

Когда они ушли, меня как накрыло. Я вернулся в кабинет, где принялся ходить из угла в угол, а параллельно позвонил Рите.

— У вас все нормально? Хорошо. Присматривай за детьми. Если что, сразу звони. Я скоро вернусь.

Мне срочно нужно найти новую няньку. Даже если Алиса не сумасшедшая, то в няни она не годится в силу возраста, да и не обязана. И коль уж я здесь, надо купить девчонке хоть какую-то одежду. Тогда отправился в магазин. Алиса так и не написала мне, что ей требуется, поэтому пришлось исходить из собственных соображений, плюс посоветовался с продавщицей. В итоге купил несколько футболок, рубашек, джинсы, несколько пар носков, а то она все ходит то босиком, то в тапках горничной, ну и куртку с кроссовками.

Глава 29

Алиса

Поверил мне Денис или нет? По его лицу не поймешь. Но я нигде не соврала, да и смысл врать?

Я вышла из комнаты, осмотрелась. Вокруг царила тишина, периодически нарушаемая детским смехом, что доносился с улицы. Дима и Андрей гуляли на заднем дворе под присмотром Риты. И чтобы хоть куда-то себя деть, я отправилась в библиотеку. Чтение всегда успокаивало, отвлекало, а отвлечься мне требовалось как никогда. На носу институт, куда я прошла на платное отделение, и за который должен был платить Влад. Получается, теперь придется забыть и об учебе. Дома нет, денег нет, документов нет. Черт возьми, я бомж. И снова слезы подкатили. Да и как тут не плакать? Это же кошмар!

Поднявшись на третий этаж, добрела до кресла и буквально рухнула в него. Чем Денис сможет мне помочь? Пойдет к Владу и попросит отдать документы? А тот вместо паспорта достанет из сейфа пистолет? Вот и будет весь разговор.

Ладно, хватит лить слезы, в конце концов, я здесь, а не в постели отчима. И только хотела взять книгу, приглянувшуюся бордовым корешком, как снизу раздался негромкий хлопок, а скоро послышались звуки шагов по лестнице. Это был Денис. Когда я увидела его, сердце снова пустилось в пляс. Кажется, он даже больше Влада, хотя отчим тоже ого-го каких габаритов. Но Денис более подтянутый, а еще в разы красивее. Эта его седина, которая придает внешности контраста.

Он встал около книжного стеллажа, руки засунул в карманы. Но взгляд Дениса заставил напрячься.

— Я там купил тебе кое-что из одежды, — кивнул в сторону лестницы. — Надеюсь, подойдет.

— Спасибо. Что-то не так? — опять недоверие в его глазах.

— Все нормально, — было видно, хочет что-то сказать.

— Я тебя слушаю, — поднялась, но подойти к нему не решилась.

— Алис, я бы хотел пригласить доктора. У меня есть очень хороший знакомый, он психолог. С учетом того, что сейчас происходит в твоей жизни, думаю, беседа со специалистом лишней не будет.

Ясно… значит, все-таки считает меня сумасшедшей.

— Это условие моего здесь пребывания? — спросила прямо в лоб. Пусть говорит как есть.

— При чем здесь… — нахмурился, — никаких условий, я лишь помочь хочу. Ты пережила серьезный стресс.

— Пожалуйста, скажи правду, — и все-таки подошла к нему, задрала голову, чтобы посмотреть в глаза. — Зачем ты хочешь пригласить мне психолога?

— Алис…

— Считаешь ненормальной? Боишься за детей? Думаешь, могу вдруг взбеситься и натворить беды? Так?

— Я встречался с твоим отчимом.

— Что? — аж перед глазами поплыло, отчего зажмурилась.

— Он сам на меня вышел, Алиса. И ты все же попала на некоторые камеры.

— Он знает, где я? — прошептала сдавленным голосом.

— Нет, не знает. Я позаботился, чтобы на наших камерах тебя не было. Он в этом удостоверился лично, после чего ушел. Но прежде рассказал мне кое-что о тебе.

Я же уставилась на него немигающим взглядом.

— Он сказал, что ты страдаешь параноидальной шизофренией, из-за чего придумываешь себе врагов, еще, что ты на препаратах, но сейчас их при тебе нет, и в любой момент тебе может стать хуже.

— Так и сказал? — от услышанного вмиг задрожали руки.

— Да.

— А ты? Ты ему поверил? Поэтому хочешь убедиться, не чокнутая ли я?

Глава 30

— Мне, правда, хочется тебе помочь.

— Ясно, — и поспешила отойти от него. — Спасибо, что позволил остаться.

— Алиса, не начинай свою песню о главном.

— Нет, нет, нет. Никаких песен, — и направилась к лестнице.

Сбежала вниз, влетела в комнату. Надо было забрать пиджак и туфли. Влад решил сделать ход конем, что ж, у него получилось. Всё, как и обещал. Обещал сделать меня сумасшедшей, сделал. Но не прошло и секунды, как за мной следом в комнату ворвался Денис, после чего запер дверь.

— Алиса, не дури! — подошел ко мне. — Тебе некуда идти! Что до моего предложения, да, я переживаю, в первую очередь за своих детей. В жизни может быть всё, что угодно. Но я впрягся за тебя, не сдал отчиму, хотя мог. Я на твоей стороне. Но ты опять включаешь плаксивую истеричку, которая при любой проблеме видит только одно решение — уйти.

— Потому что мне нечем доказать тебе свою правоту, нечем опровергнуть слова Влада. А общаться с психологом… Почему тогда не с психиатром? Все-таки шизофрения — это не депрессия какая-нибудь. Чтобы доказать наличие такой болезни, нужно комплексное обследование, нужен не один врач и нужно находиться на излечении в психлечебнице. Я-то знаю, моя мама прошла через всё это. Психолог тут ничем не поможет. И у тебя только два варианта. Или сдать меня отчиму, или отпустить. Но к Владу я не вернусь, живой уж точно.

— Я не собираюсь сдавать тебя отчиму, — оказался так близко, что у меня дыхание сперло. Наверно, мне действительно лучше уйти. Такое ощущение, будто они все хотят убедить меня в том, что я сумасшедшая. Скоро я уже сама себя начну убеждать в этом. — И теперь точно не отпущу.

— Почему же? Боишься, нанесу непоправимый вред обществу? — снова вдохнула его запах, снова голова пошла кругом, снова внизу живота стало горячо.

— Боюсь, натворишь глупостей.

— Это каких? — и черт бы меня побрал, сама к нему прильнула, припала щекой к каменной груди. А он опять напрягся, растерялся, но не оттолкнул.

— Алиса, — произнес хрипло, — ты ведь понимаешь, что между нами ничего не может быть. Помощь, это одно, а всё остальное…

Вот и спустил с небес на землю. Конечно, не может быть. Он-то нормальный, а я, я чокнутая, я вообще его головная боль. Но Денис благородный человек.

— Понимаю, — сразу отстранилась. Если бы еще так не ломало, если бы не было так больно от осознания, что ты никому не нужна, что ты совершенно одна в этом мире и за душой ничегошеньки нет. — Знаешь, я согласна на психолога, — прошептала, еле сдерживая слезы, — наверно, мне и правда надо с кем-то поговорить.

— Хорошо. Могу договориться на завтра на утро.

Как удивительно устроен этот мир. Здоровому человеку приходится доказывать, что он здоровый, а настоящие психи вроде Влада ходят себе спокойно и ничего никому не доказывают. Мне было горько и обидно из-за недоверия Дениса, но если вдуматься, проанализировать ситуацию, то обижаться не на что, он волнуется за семью. И да, он впрягся за меня.

Доктор Лев Евгеньевич Симонян приехал в девять. Мы с ним уединились в библиотеке, там мне было комфортнее всего. Седовласый мужчина в костюме тройке и забавном галстуке болотного цвета задавал вопросы, параллельно делал пометки в своей книжечке и производил впечатление настоящего профессионала — был настроен благодушно, не давил, не требовал ответов на те вопросы, которые казались мне или слишком личными, или просто не нравились, хотя я все-таки старалась отвечать на все. После двухчасовой беседы под брусничный чай мы чинно распрощались, и я отправилась к себе, ощущая полнейшее бессилие. Из меня будто все соки выпили, притом, что это была лишь первая беседа и носила скорее ознакомительный характер. Уж не знаю, к каким выводам придет господин Симонян и что скажет Денису. Может, завтра поутру вообще приедет в компании парочки крепких санитаров.

Глава 31

Денис

С первого визита психолога прошла неделя. И сегодня Лев обещал обсудить со мной первые результаты.

Но я чувствовал себя паршиво. С одной стороны, вроде правильно поступил, пригласив к ней врача, с другой стороны, Алиса, похоже, окончательно замкнулась в себе. Да, она согласилась на беседы с мозгоправом, но не по своей воле. А что еще мучило и изъедало, так это влечение к девчонке. Сильное влечение, которое засело глубоко в мозгу и начало рождать дикие фантазии, которые теперь сопровождают постоянно, где бы я ни находился, чем бы ни занимался. Такого со мной никогда не было. Уж насколько я боготворил жену, однако ни разу не испытывал к ней подобного болезненного влечения. Возможно, причина в длительном отсутствии секса. После Вики, после всего, что случилось, у меня возникло стойкое отвращение к бабам. Но Алиса… она превратилась в каждодневный раздражитель. Я стараюсь с ней лишний раз не пересекаться, однако даже редкие встречи и разговоры исключительно по делу оставляют после себя осадок в виде неконтролируемого возбуждения. Как итог, я иду в ванную и дрочу. Может, мне тоже побеседовать с психологом? Глядишь, мозги на место встанут.

Но во всей этой неразберихе есть и позитивные моменты. Мой старший сын перестал хамить направо и налево, стал чаще играть с Димкой и в целом начал выходить к людям, тогда как до этого предпочитал безвылазно сидеть в своей комнате с планшетом или телефоном. Особенно ему понравилось играть с Алисой в шахматы. И язык у Андрея развязался, он постоянно с ней о чем-то болтает, хихикает, кривляется. А Димка не отстает, носится за ними по пятам, везде хочет участвовать.

— Денис Александрович? — в кабинет заглянула Рита. — К вам Лев Евгеньевич.

— Да, да, пусть заходит. И принеси нам кофе, будь добра.

Доктор зашел следом за горничной, после чего дождался, когда она покинет кабинет и только тогда сел за стол. У меня же подскочил пульс, а в висках застучало.

— Не томите, — достал из кармана пачку сигарет и положил справа от себя.

— Курить недавно бросили? — кивнул на пачку.

— Полгода как. А это уже своего рода ритуал, когда появляется желание затянуться.

— А желание появляется, когда нервничаете?

— Вроде того, — так, это мне уже не нравится. Лезет, куда не просят. — Что с Алисой?

— С Алисой все хорошо, — пожал плечами. — Девушка морально истощена, конечно. Есть явные признаки затяжной депрессии, она все еще переживает смерть матери. В остальном совершенно нормальный здравомыслящий человек.

— Она же вам рассказала о том, что с ней произошло?

— Об отчиме? Да, рассказала.

— Вы верите ей?

— Верю, — кивнул уверенно. — И в какой-то степени восхищен её бесстрашием. Она, хочу вам сказать, еще хорошо держится, но в любой момент может сломаться. А чтобы этого не произошло, ей нужен тот, кто верит в неё.

— О болезни матери тоже поведала?

— Безусловно. С этого, можно сказать, наше общение и началось. Однако у меня имеются сомнения относительно верно поставленного диагноза. Алиса довольно подробно описала состояние своей матери. И я переговорил с коллегами, среди которых есть психиатры с многолетним опытом работы в государственных учреждениях, так вот они не смогли с полной уверенностью подтвердить то, что у матери девушки была параноидальная шизофрения. Конечно, для более точных выводов хорошо было бы иметь на руках историю болезни, но таковой нет, как и самой пациентки.

— И как Алиса сейчас?

— А вы не знаете? — уставился на меня удивленными глазами.

— Видите ли, я с Алисой не так уж и хорошо знаком, если точнее, вообще не знаком. Просто так сложилось, что я решил ей помочь. И общение у нас как-то пока не складывается.

— Хм, странно. О вас она отзывается с большим уважением и симпатией. Попробуйте наладить с ней контакт. Алиса чень нуждается в, скажем так, взрослом друге, в человеке, который способен и понять её, и защитить.

— Но вы же продолжите сеансы?

— Да, конечно. Тем более за неделю мы добились неплохих результатов, она уже свободно говорит о том, что её беспокоит.

— Большое спасибо, Лев Евгеньевич.

— Подружитесь с ней, — и поспешил подняться, — мы существа социальные, нам необходимо общение и поддержка.

Да уж, подружиться… легче сказать, чем сделать. Как я подружусь с девчонкой, о которой мечтаю по ночам? Бля, да я не лучше урода Венеса. Мне лучше вообще к ней не подходить иначе в один прекрасный момент может так клапаны сорвать, что потом до конца жизни не отмоюсь. Алиса слишком молодая, ей бы учиться, встречаться с ровесниками, флиртовать, ходить по киношкам, болтать с подружками. А я… я уже давно срубленное дерево, которое снаружи обрастает мхом, а внутри трухлеет. В моей жизни остались только дети, да и с ними, если честно, я справляюсь так себе. Они растут без моего участия.

Глава 32

Страницы: «« « 12345678 » ... »»