Флаг вам в руки! Панарин Сергей

– Кому шапку-невидимку, канарейку-неслышимку да духи-ненюхачи?..

Коля залюбовался цветными фигурками рыцарей, выставленными на хлипком прилавке.

«Эх, мне в детстве такими поиграть не довелось!»

– Нравятся? – спросил торговец, ровесник Лавочкина.

– Еще бы… – ответил солдат, поражаясь мастерству человека, изготовившего фигурки. – Сам делал?

– Угу. Два талера штука. Купишь?

Коля взял в руки рыцаря в синих с белой полосой доспехах.

– Филигранная работа! Жаль, денег нету, – вздохнул Лавочкин.

– Ай, ладно, дарю, – расщедрился от похвал мастер-торговец. – Все равно второй день ни одного не купили. А это, между прочим, наш рыцарь-чемпион. Шестикратный. Раньше по три штуки брали, а перед турнирами и вовсе по десять-пятнадцать… Но народ загудел о Николасе Могучем, и как отрезало.

К прилавку подбежал рыжий мальчонка.

– У вас Николасы есть? – выпалил он.

– Нет, мальчик, – печально ответил продавец. – Может, тебе рыцаря?

Но разочарованный пострел уже убежал.

– Хрен его знает, этого Николаса! Как он выглядит? – сердито пробурчал торговец. – Говорят, не в доспехах, а в чем-то особенном… И со штандартом алым…

– Спасибо тебе, мастер, – прервал его размышления Коля, салютуя подаренным рыцарем. – Подскажи, пожалуйста, где живет Тилль Всезнайгель?

– А вон высокий дом с гербом, – торговец показал пальцем в сторону.

Солдат глянул в указанном направлении и увидел стоящий недалеко от площади трехэтажный дом с острым шпилем, оканчивающимся жестяной эмблемой – змеей, лежащей на книге. Банально, но доходчиво.

Коля направился к жилищу мудреца. Дом из серого камня был спроектирован воздушно: он словно стремился ввысь.

У двери свисал шнурок. За ним пристроилась табличка:

Парень почесал лоб. Значит, стучать нельзя… Лавочкин взялся за шнурок и дернул. Раздался мелодичный звон.

Вскоре дверь открылась. На пороге стоял лысый долговязый мужчина со скорбно вытянутым лицом, облаченный в черные просторные одежды. Внимание солдата привлекли демонически изогнутые густые брови и наполовину прикрытые веками грустные глаза.

«Наверное, в прошлой жизни он был бассетом», – подумал Коля.

– Здравствуйте, – сказал он. – Вы – Тилль Всезнайгель?

– Нет, юноша, я его помощник. С чем пожаловали? – своеобразным тенором заговорил долговязый.

– Впустите гостя, Хайнц! – донесся из глубины дома энергичный баритон хозяина.

Слуга посторонился. Солдат вошел, задев знаменем колокольчик, висящий в коридоре. Хайнц насупился, но промолчал.

Дом мудреца был обставлен аскетично. Преобладали зеленый и коричневый тона. Слуга проводил Колю в кабинет Всезнайгеля.

– А вот и Николас Могучий, – улыбнулся хозяин, вставая из здоровенного кожаного кресла.

Тилль Всезнайгель был невысок и худ. На вид – лет сорок, от силы сорок пять. В черные густые волосы вплелась широкая седая прядь. Лицо прославленного мудреца имело восточные черты: узкие карие глаза, подчеркнутые скулы, смуглый цвет кожи. На хозяине были простые свободные штаны и куртка мягкого зеленого цвета. Крой напоминал солдату одежду, в какой обычно снимался Брюс Ли. Мягкие темно-синие матерчатые туфли. Книга в руке. Вот и весь Тилль.

– Вы меня ждали?! – Лавочкин удивленно заморгал.

– Естественно. Сова нашептала… Присаживайтесь.

Коля поставил знамя в угол и устроился возле широкого круглого стола на резном стуле, повесив автомат с мешком на его спинку. Осмотрел комнату. Она освещалась несколькими масляными лампадами, дававшими неестественно яркое пламя. Мебель была сплошь красного дерева, крепкая и в то же время изящная. Всезнайгель явно знал в ней толк. На полу – ковер с длинным ворсом.

Взгляд парня вернулся к столу. В центре стояла красивейшая ваза затейливой формы, напоминавшая женскую фигуру классических очертаний.

Хозяин тоже сел, оставив книгу на подлокотнике кресла.

– Хайнц, будьте добры, приготовьте нам с гостем обед.

Слуга тихо удалился.

– Итак, вы хотите знать…

– Ах, да! – спохватился солдат. – Я хочу знать, где я и как мне вернуться обратно.

Мудрец поднял изящную бровь.

– Вы у меня дома. Чтобы вернуться, вам надо выйти и пойти туда, откуда пришли…

– Смеетесь, – горько сказал Коля. – Вы же знаете, что я имею в виду.

– Я-то знаю, – согласился Тилль. – А вот вы, похоже, нет. Как думаете, где вы?

– Черт знает, где! – раздраженно ответил солдат.

– Тогда идите к черту и у него спрашивайте, – спокойно заявил Всезнайгель.

Лавочкин обиженно засопел.

– Понимаю, вы потерялись, хотите домой, а тут колдун-умник лепит плоские каламбуры вместо того, чтобы помочь… – примирительно продолжил мудрец. – А вдруг этот умник сам не знает способа отправить вас в ваш мир? Да, и не смотрите на меня так жалобно. Ваше появление вызвало дрожь эфира. Сведущие люди, и я в том числе, ее почуяли. Чтобы понять, с чем мы имеем дело, я начал расчеты. Долгие, муторные расчеты, в которых каждая ошибка чревата полным фиаско. С цифрами работать – это вам не от великанов бегать. Поймите: ваше появление есть серьезное вероятностное событие, изменяющее нашу историю. Мне становится страшно, когда я представляю, что парни типа вас посыплются на нас, как горох… Так-то вот, пришелец из другого мира.

– А есть надежда?..

– Мне нужно закончить расчеты. Они покажут, сможете вы вернуться или нет. Но надежда есть. Черновые вычисления благоприятны.

– И то хлеб.

– Думаю управиться за месяц-полтора. Представьте себе, я даже отложил сверхсрочное задание короля… – загадочно продолжил Тилль Всезнайгель. – Да и девочка убежит подальше… О чем я? А! Возможно, вам есть смысл вернуться туда, где вы вошли в наш мир. Где это было?

– В Зачарованном лесу.

– Это я и без вас знаю. Место, конкретное место…

– Я не запомнил, – парень досадливо хлопнул себя по колену. – Какая-то поляна с большим муравейником.

– И все приметы?

– Ну да… – солдат силился вспомнить. – Больше ничего… Хотя есть! Рядом с поляной я наткнулся на странную избушку! Совершенная глупость – съедобная постройка, вылепленная из пряника, а внутри страшенная бабка живет! Если есть ведьмы на свете, то она точно из них.

Мудрец тихо рассмеялся:

– Пряничный домик, знаю-знаю! Вот видите, уже легче.

Слуга принес обед: по тарелке горячего супа и по жареной рыбке с душистым хлебом.

Лавочкин вдруг понял, насколько проголодался. Он жадно накинулся на еду, но затем увидел, с какими достоинством и основательностью ест Всезнайгель, и взял себя в руки.

Во время трапезы разговоров не было.

Покончив с обедом, Коля и Тилль выпили по стакану отличного холодного кваса.

– Спасибо большое! – солдат блаженно откинулся на стуле.

– На доброе здравие, – ответил мудрец.

Хайнц убрал посуду и исчез с фирменным беззвучием.

– Вот чего я надумал, – произнес Тилль, выдержав минутную паузу. – Надеюсь, вы не откажетесь помочь мне в выполнении задания короля. Этим мы убьем двух зайцев: я не стану отвлекаться от расчетов, а вы выручите из беды хорошего человека.

– Короля?

– Хе-хе, не совсем. Дело деликатнейшее, посему пообещайте не тренькать.

Коля дал слово. Всезнайгель объяснил суть проблемы:

– Ситуация такова. У короля есть падчерица, дочь его усопшей жены. Девчонка замечательная, вся в покойную королеву. Особая примета – золотые длинные волосы. Не рыжие и не золотистого оттенка, а именно золотые. Хоть стриги да в ломбард неси…

Хозяин помолчал и продолжил:

– Король у нас не ангел… А где они ангелы, верно? Вот он погоревал-погоревал, да снова жениться захотел. Дело к старости, а ему молодую подавай. Посватался в соседние королевства. Но там охотниц за скорым приданым не нашлось. Точнее, выискалась дама, однако на ней бы только слепой женился – слишком страшна. Вот у нашего Генриха и завелась идейка недобрая. На приемную дочку стал заглядываться… – Тилль покачал головой, поправляя седую прядь. – Скажите, Николас, вы бы на старухе женились?

– Н-нет…

– Даже на богатой?

– Даже на богатой.

– Вот и принцесса не захотела за старика… Сбежала, в общем. Только учтите: официальная версия – похищение. Сначала, правда, пыталась отговорить его, да и я пробовал… Посудите: это же позор на весь мир! Не внял наш монарх, не внял… Тогда девочка пару условий поставила. Думала, бедняжка, он надорвется исполнять. Платье ему заказала золотое, мол, под цвет волос, и чтобы в грецкий орешек помещалось. Генрих дал приказ ткачихам и ювелирам – выткали. У нас мастера есть – о-го-го! Тогда она у него серебряное и бронзовое попросила. Исполнили. Принцесса потребовала шубку из всех существующих мехов. Охотники зверья надобывали, портные из клочков шубу пеструю справили. В ней, кстати, девочка и скрылась. После шубы она по мелочи загадала малюсенькие вещички золотые: кольцо, самопрялку и мотовило. Нет проблем, сладили. Тут у бедняжки фантазия совсем иссякла, она и подалась в бега.

– Блин, сразу бы ноги сделала!

– Ноги сделала? – не понял Тилль. – Заказала бы протезы из золота?

– Да нет, – хохотнул солдат. – В смысле, сбежала бы.

– А… Куда ж ей бежать-то? В Зачарованном лесу укрылась. А он – не место для девушки, которая дальше городских садов, рынка да турнирного поля не ездила. Зачарованный лес вообще не для человека.

– Ага, меня предупреждали. Лютое место.

– То-то и оно! Рискованно, но логично поступила. Попробуй с ее приметами среди людей прятаться. Вот она сажей волосы вымазала – и в лес… Ваша задача: отыскать ее и отвести в надежное место.

– Куда?

– В пряничный домик, к старухе Гретель, – огорошил Колю мудрец.

– К этой… ведьме?

– Угу. Ведьма – существо не такое уж и плохое. Но, ради справедливости, стоит признать, что и не доброе. А Гретель моя давнишняя знакомая. И должница. Попрошу – поможет.

Последнее Всезнайгель сказал особенно веско.

Лавочкина осенила другая мысль:

– А как я ее найду?

– Вот! – Тилль поднял указательный палец. – Заметьте: вы, молодежь, вечно переставляете все с ног на голову. Сначала вас интересует, куда вы денете принцессу, и только потом – где вы ее возьмете!

– Ну, и где?

– Дам вам карту и заговоренное веретено.

– Что это?

– Карта – это листок бумаги со схематически изображенной в каком-либо масштабе местностью…

– Хватит! – умоляюще взвыл Коля.

Его начинала бесить любовь Всезнайгеля к плоским шуткам, произносимым с абсолютно серьезным лицом.

– Ладно, извините, – без особой вины попросил прощения Тилль. – Пойдемте, покажу.

Мудрец повел гостя на второй этаж. Лестница уперлась в кованую железную дверь.

– Мой рабочий кабинет, – Всезнайгель отворил дверь.

За ней обнаружился огромный, во весь этаж, зал без окон.

– А как же?..

– С улицы видна иллюзия, – ответил Тилль.

Зал освещали такие же яркие лампады, как и виденные Колей раньше. Стены были заставлены полками под самый потолок. На полках – книги, свертки, разнообразнейшие предметы, знакомые и диковинные. Посредине зала располагались полукругом семь или восемь столов, на которых царил дичайший бардак: приборы, словно украденные из химического класса спецшколы, перемежались с недостроенными макетами архитектурных сооружений и бесконечными стопками книг.

Пол был мраморный, в самом центре выложена мозаичная пентаграмма.

Над одним из столов торчала высокая толстая клюка. На ней сидела огромная сова. Сова открыла большой зеленый глаз, внимательно посмотрела на Колю, захлопнула глаз и отвернулась.

– Елки-ковырялки… Тут столько… всего… – сбивчиво заговорил Лавочкин. – Только книг вон… За жизнь не перечитаешь…

– За жизнь? – усмехнулся мудрец. – Вы думаете, сколько мне лет?

– Ну, сорок пять…

– Спасибо за комплимент! Мне, юноша, сто пятьдесят два годика и семь месяцев.

Парень присвистнул.

– Не свистите! – строго велел Тилль.

– Что, денег не будет? Это же суеверия! – воскликнул Коля. – Вы бы еще три раза через левое плечо поплевали!

– Зачем? – пришла очередь удивляться мудрецу.

– Ну, чтобы несчастье не случилось. Такой у нас обычай.

– Ужасный обычай! – возмутился Всезнайгель. – Плевать скверно, тем более трижды. А свистеть здесь не стоит: можно ненароком снять несколько заклятий, наложенных мной ранее.

– Например?

Тилль залихватски присвистнул. Завал на ближнем столе зашевелился, и из него скатился на пол небольшой коротконогий медный котел. Он загрохотал, кувыркаясь и скользя по гладкому полу, затем, ловко подъехав к пентаграмме, подпрыгнул и встал точно в ее центр.

– Ни фига себе… – выдохнул Коля. – Не в тот я институт поступал…

– И имейте в виду: ничего без спроса не брать, никуда свой нос не совать. А то лет пять назад ко мне придворный шут залез. Думал что-нибудь смешное учудить. Понюхал жидкость вон из той колбы и превратился в мышь. Со страху юркнул в норку, и я до сих пор не могу его найти… Шучу, разумеется. Но в каждой шутке есть…

Всезнайгель зашагал к полкам. Коля пошел за ним.

Карта нашлась сразу. Солдат принял ее из рук Тилля и развернул. В правом верхнем углу прочитал название королевства: Вальденрайх[3]. Остальное решил рассмотреть позже.

– Так-так-так… – придворный колдун теребил себя за верхнюю губу. – Где-то оно тут валялось…

Он послонялся вдоль полки, изредка копаясь в залежах бумаг и поднимая облака пыли. Наконец радостно щелкнул пальцами.

Под котлом вспыхнул огонь.

Тилль взял с полки старое веретено и тарелку с выщербленными краями.

– Вот то, что нам нужно, – мудрец обернулся к солдату.

Лавочкин пристально смотрел на объятый пламенем котел. Над ним с бешеной скоростью клубился сизый дым, в котором бегали разряды маленьких молний.

Всезнайгель взмахнул рукой, крикнул: «Место!» – и огонь погас, а дым быстро втянулся в котел.

– Фух, чуть ураган не устроил… – сказал Тилль. – Все, идем отсюда.

Колдун и солдат вернулись на первый этаж, снова сели на стулья.

– Это заговоренное веретено, – хозяин поставил тарелку на стол и уложил в нее деревяшку.

Веретено самопроизвольно завертелось.

«Вылитый компас», – решил Коля.

– Хайнц! – позвал Тилль. – Принесите, пожалуйста, вещь принцессы, присланную его величеством!

Слуга явился с носовым платочком. Всезнайгель потер им веретено. Снова положил на тарелочку. Деревяшка сделала неуверенный оборот и замерла, чуть подрагивая, указывая острым концом на Колю.

– Не виноват, не брал никаких принцесс! – заявил солдат.

– Да оно ж не на вас показывает, – расхохотался хозяин. – А в сторону Зачарованного леса. Ладно, сейчас уже поздно. Переночуете, и в путь. Хайнц проводит, уложит, разбудит и снабдит в дорогу. А мне отлучиться надо. Пожалуй, железяку свою не берите, – Тилль указал на висящий на спинке стула автомат, – а вот штандарт прихватите. Чувствую, он приносит удачу…

На том и расстались.

Комната, в которой слуга постелил Коле, была маленькой и уютной. Окно выходило во внутренний дворик. Чуть сбоку от окна темнела небольшая голубятня.

«Очевидно, для почтовых голубей», – предположил солдат.

Улегшись на кровать, парень тут же заснул сном не дезертира, но праведника.