Тень ночи Харкнесс Дебора

Я развернула последний слой бумаги и протянула мужу злосчастную крысоловку.

– Так. Позолоченное серебро. И украшенное гравировкой, – сказал Мэтью, вертя ее в руках. После нескольких секунд тщательного разглядывания он выругался. – «Ars longa, vita brevis». – «Искусство долговечно, но жизнь коротка». И в самом деле.

– Я читала, что такие крысоловки очень эффективны.

Месье Валлен изготовил не просто функциональный предмет, а настоящее произведение искусства. Это была… серебряная кошка, замершая в охотничьем ожидании. Ее ушки могли поворачиваться на миниатюрных петлях. Большие глаза, помещенные на перемычку, слегка подрагивали. Края ловушки напоминали кошачью пасть, усеянную острыми зубами. Мне сразу вспомнилась Сарина кошка Табита. Ювелир решил немного пошутить, посадив на кошачий нос крошечного серебряного мышонка. Мышонок был милым и безобидным, совсем не похожим на длиннозубых чудовищ, которые шастали у нас по чердаку. От одной мысли, что они каждую ночь, пока мы спим, изгрызают бумаги Мэтью, меня бросало в дрожь.

– Глядите-ка, он и дно украсил изречением, – сказал Кит, разглядывая крысоловку, которую опоясывали фигурки резвящихся мышек. – Тут окончание афоризма Гиппократа, и тоже на латыни. «Occacio praeceps, experimentum periculosum, iudicium difficile».

– Излишне сентиментальное изречение, если учесть назначение сего предмета, – призналась я.

– Сентиментальное? – удивленно сдвинул брови Мэтью. – С точки зрения крысы, оно звучит вполне реалистично: «Возможность мимолетна, эксперимент опасен, и трудно выносить суждение». – У него скривился рот.

– Валлен решил нажиться на госпоже Ройдон, – заявил Кит. – Ты, Мэтт, не вздумай ему платить и отошли назад эту крысоловку.

– Нет! – возразила я. – Ювелир ни в чем не виноват. Мы говорили о часах. Месье Валлен показал мне несколько замечательных экземпляров. Я, в свою очередь, показала ему памфлет, купленный у Джона Чандлера в Крипплгейте. Там рассказывается, как ловить докучливых насекомых, мышей и крыс. Я пожаловалась месье Валлену, что крысы у нас совсем обнаглели. Вот так, слово за слово…

Я посмотрела на крысоловку. Не знаю, годилась ли она для ловли крыс. Но передо мной было необычное устройство, сочетавшее в себе ювелирное изящество с изяществом механики. Сколько сил Валлен потратил, изготавливая все эти колесики и пружинки!

– Весь Лондон жалуется на крыс, – сказал Мэтью, стараясь не поддаваться раздражению. – Только я не слышал, чтобы кому-то для борьбы с ними требовались игрушки из позолоченного серебра. Вполне хватает нескольких кошек, которые обходятся гораздо дешевле.

– Не волнуйся, Мэтью, я сама расплачусь с ювелиром.

Возможно, мне придется отдать все содержимое своего кошелька и потом обращаться к Уолтеру за пополнением, но возвращать крысоловку я не собиралась. Опыт всегда ценен. Иногда за него приходится дорого платить.

– А игрушка де Валлена, случайно, не отбивает время? Если он и это предусмотрел, тогда перед нами единственный в мире гибрид часов и крысоловки, который, наверное, стоит своих денег.

Мэтью пытался хмуриться, но лицо расплывалось в улыбке. Не отдавая мне крысоловку, он взял мою руку и поцеловал:

– Я заплачу де Валлену, mon couer. Как-никак это позволит мне поддразнивать тебя в течение ближайших шестидесяти лет.

Едва Мэтью успел произнести эти слова, как в гостиную ворвался Джордж. Вслед за ним влетел порыв холодного ветра.

– У меня важная новость! – заявил он, сбрасывая плащ и становясь в горделивую позу.

– Уж лучше помолчи! – застонал Кит, сжимая голову руками. – Непроходимый идиот, чье имя Понсонби, одобрил твой перевод Гомера и хочет напечатать без малейших исправлений.

– Даже ты, Кит, не в состоянии омрачить мне радость моего достижения, – заявил Джордж и выжидающе оглядел собравшихся. – Неужели ни у кого из вас не возникло даже тени любопытства?

– И что это за новость, Джордж? – рассеянно спросил Мэтью.

Муж забавлялся крысоловкой, подбрасывая ее в воздух и ловя.

– Я нашел манускрипт, о котором говорила госпожа Ройдон.

Пальцы Мэтью сдавили крысоловку. Сработали пружинки, и серебряная кошачья пасть открылась. Мэтью разжал пальцы. Крысоловка упала на стол, и пасть с клацаньем закрылась.

– Где?

Джордж инстинктивно попятился. Я не раз испытывала на себе силу вопросов мужа и понимала, насколько раздражающим бывает пристальное вампирское внимание.

– Я так и знала, что вы найдете манускрипт, – учтиво сказала я Джорджу и дернула мужа за рукав, чтобы не пугал беднягу.

Как я и ожидала, мои слова успокоили Джорджа. Он вернулся к столу, выдвинул стул и сел.

– Для меня очень важно ваше доверие, госпожа Ройдон, – сказал Джордж, снимая перчатки. – Не каждый разделяет ваше мнение, – добавил он, шмыгая носом.

– Где манускрипт? – не разжимая губ, спросил Мэтью.

– В самом очевидном месте, какое только можно представить. Лежит у всех на виду. Я весьма удивлен, почему нам это сразу не пришло в голову.

Джордж сделал еще одну паузу, убедившись, что завладел нашим безраздельным вниманием. Мэтью тихо зарычал.

– Позволь тебе напомнить, Джордж: наш Мэтью умеет и кусаться, – предупредил Кит.

– Манускрипт у доктора Ди! – выпалил Джордж, видя угрожающее нетерпение Мэтью.

– У астролога королевы, – сказала я.

Джордж был прав. И почему мы сразу не подумали об этом человеке? Помимо астрологии, Ди увлекался алхимией и владел самой крупной в Англии библиотекой.

– Но ведь Ди сейчас в Европе.

– Нет, госпожа Ройдон. Доктор Ди вернулся из Европы более года назад и сейчас живет близ Лондона.

– Умоляю, скажите, что он не ведьмак, не демон и не вампир.

– Всего лишь человек, зато мошенник знатный, – сказал Кит. – На месте Мэтта я бы не торопился верить его словам. Несчастный Эдвард был у него как в рабстве. Ди днем и ночью велел ему глядеть в хрустальные шары и с ангелами вести беседы на алхимические темы. А после все это Ди приписывал себе!

– Несчастный Эдвард? – угрюмо переспросил вошедший Уолтер.

Он явился вместе с Генри Перси. Если кто-то из членов Школы ночи оказывался на расстоянии мили от «Оленя и короны», их неотвратимо тянуло к нашему очагу.

– Твой дружок-демон годами водил его за нос. По-моему, доктор Ди рад, что избавился от него… А это еще что такое? – спросил Уолтер, беря со стола крысоловку.

– Богиня охоты решила поразвлечься добычей помельче, – язвительно пояснил Кит.

– Так это же мышеловка. Не представляю, кому могло взбрести в голову делать мышеловку из позолоченного серебра, – сказал Генри, заглядывая Уолтеру через плечо. – Похоже, эту штучку сработал Николя Валлен. Кстати, он сделал графу Эссекскому поразительные часы, когда тот стал рыцарем ордена Подвязки. Сомневаюсь, что эта серебряная киска поймает хоть одну мышь. Наверное, детская забава?

Кулак моего мужа с грохотом ударил по столу, расщепив поверхность.

– Джордж, выкладывай, что узнал про доктора Ди! – потребовал Мэтью.

– Да, конечно. Буду краток, поскольку говорить особо не о чем. Я сделал, о ч-чем вы с Дианой меня п-просили, – начал запинаться Джордж. – Прошелся по магазинам и лоткам книготорговцев, но ничего там не узнал. Зато услышал о сборнике греческой поэзии, вполне достойном моего перевода… Прошу прощения, отвлекся. – Джордж глотнул воздуха. – Вдова Джагг надоумила меня поговорить с аптекарем Джоном Хестером, а Хестер посоветовал обратиться к Хью Плату. Знаете, наверное. Виноторговец, что живет близ церкви Сент-Джеймс-Гарликхайт.

Я внимательно слушала запутанный отчет о странствиях Джорджа, надеясь, что в следующий раз, идя к Сюзанне, повторю его маршрут. Возможно, Плат живет с ними по соседству.

– Плат ничем не лучше Уилла, – процедил сквозь зубы Уолтер. – Вечно записывает то, что его никак не касается. Однажды стал расспрашивать меня, каким способом моя мать делает пирожные.

– Так вот, мастер Плат сообщил, что у доктора Ди есть некая книга из императорской библиотеки. Ее никто не в состоянии прочесть. В книге есть странные рисунки, – продолжал Джордж. – Плат видел эту книгу у доктора Ди, когда был у него, ища совета в каком-то алхимическом опыте.

Мы с Мэтью переглянулись.

– Мэтью, такое вполне возможно, – тихо сказала я мужу. – Элиас Ашмол охотился за всем, что осталось от библиотеки Ди после смерти владельца, в особенности за книгами по алхимии.

– После смерти Ди? – переспросил Кит. – И как же добрый доктор встретил свой конец?

Вопрос тоже был задан вполголоса. Карие глаза демона возбужденно сверкали, требуя ответа. Генри, не слышавший вопроса Кита, заговорил раньше, избавив меня от необходимости придумывать ответ.

– Я попрошу у Ди разрешения взглянуть на эту книгу, – твердо заявил он. – Это будет легко устроить по пути в Ричмонд, к королеве.

– Хэл, ты можешь не узнать книгу, – сказал Мэтью, который слышал вопрос Кита, но тоже предпочел его игнорировать. – Я отправлюсь с тобой.

– Ты ведь тоже этой книги не видел. – Я тряхнула головой, словно это могло отвести испытующий взгляд Марло. – И если вы собрались нанести визит доктору Ди, я тоже поеду.

– Ma lionne, не надо так свирепо на меня смотреть. Я же прекрасно знаю: тебя ничто не убедит предоставить это моим заботам. Особенно когда дело касается книг и какого-нибудь алхимика. Но… – Мэтью предостерегающе поднял палец. – Никаких вопросов. Понятно?

Он представлял, какой магический хаос могли бы сотворить мои вопросы.

Я кивнула и скрестила пальцы, спрятав их в складках подола. Это был древний оберег, помогающий отводить злые последствия. А они, когда стремишься докопаться до правды, были очень даже вероятны.

– Чтобы госпожа Ройдон удержалась от вопросов? – недоверчиво пробормотал Уолтер. – Мэтт, пусть удача сопутствует тебе в этом.

Мортлейк, небольшое поместье на Темзе, располагалось на полпути между Лондоном и королевским дворцом в Ричмонде. Мы отправились туда на барке графа Нортумберленда – прекрасном судне с восемью гребцами, мягкими сиденьями и шторами, уберегающими от порывов ветра. Плавание было не только более комфортным, но и более спокойным по сравнению с теми, к которым я успела привыкнуть. Но тогда на веслах сидел Галлоглас.

Мы отправили Ди письмо, сообщив о своем намерении его посетить. Генри с чрезвычайной деликатностью пояснил, что миссис Ди не любит, когда гости сваливаются как снег на голову. Я вполне ее понимала, хотя взгляды жены доктора Ди шли вразрез с традициями эпохи, где было принято ходить в гости без предварительного уведомления.

– В доме наблюдается… некоторый беспорядок. Отчасти это вызвано широтой интересов доктора Ди и его равнодушием ко всякого рода формальностям. – Говоря об этом, Генри слегка покраснел. – И потом, у них много детей. Это часто… вызывает хаос.

– Причем такой сильный, что некоторые слуги не выдерживали и бросались в колодец, – иронично заметил Мэтью.

– Да. Был такой печальный случай. Но сомневаюсь, что наш визит омрачится чем-то подобным, – тихо сказал Генри.

Меня совершенно не волновал интерьер дома Ди и царивший там беспорядок. Возможно, мы уже сегодня получим ответы на великое множество вопросов. Например, почему за этим манускриптом шла такая охота. Мы узнаем, действительно ли там рассказывается о происхождении ведьм, демонов и вампиров. Мэтью рассчитывал найти ответ на главный вопрос, не дававший ему покоя: почему к началу XXI века все мы оказались на грани вымирания?

Доктора Ди мы заметили еще с реки. Возможно, ему понадобилось отлучиться из дому, а может, просто решил прогуляться и отдохнуть от домашнего хаоса. Он шел так, словно сейчас был не конец января, а самый разгар лета. На плечах – черный плащ, похожий на мантию ученых. Узкий капюшон защищал голову от ветра. Дополнительной защитой служила плоская шляпа, надетая поверх капюшона. У Ди была длинная седая борода. Заложив руки за спину, он шел вдоль кирпичной стены, огораживающей уснувший сад.

– Доктор Ди! – окликнул его Генри, когда мы выбрались из барки и подошли к стене.

– Лорд Нортумберленд! Приветствую вас! Надеюсь, вы пребываете в добром здравии?

У Ди был тихий, хрипловатый голос, хотя он и старался говорить громче (так делали все, разговаривая с Генри). Ди снял шляпу и поклонился.

– Здоровье вполне позволило мне выбраться в ваши края, доктор Ди. Однако меня привело не стремление подышать свежим воздухом. В письме я сообщал, что приеду вместе с друзьями. Позвольте, я их вам представлю.

– Мы с доктором Ди уже знакомы.

Мэтью наградил алхимика волчьей улыбкой и слегка поклонился. Он знал всех выдающихся и странных личностей своего времени. Естественно, он был знаком и с Ди.

– Здравствуйте, господин Ройдон, – настороженно произнес Ди.

– А это моя жена Диана. – Мэтью кивком указал на меня. – Она дружна с графиней Пемброк и помогает ее сиятельству в алхимических изысканиях.

– Мы с графиней Пемброк переписываемся на алхимические темы. – Забыв обо мне, Ди снова повернулся к Генри, знакомством с которым явно дорожил. – Милорд, вы изъявили желание взглянуть на одну из моих книг. Вы приехали по просьбе леди Пемброк?

Генри не успел ответить, поскольку из дому вышла остролицая и широкобедрая женщина в темно-коричневом платье, отороченном мехом и явно знававшем лучшие времена. Вид у женщины был раздраженный, но стоило ей заметить графа Нортумберленда, как на лице появилась слащавая улыбка.

– А вот и моя дорогая жена, – с заметным напряжением произнес Ди. – Джейн, к нам гости: граф Нортумберленд и господин Ройдон.

– Так чего же ты не зовешь их в дом? – проворчала Джейн, всплескивая руками. – Гости могут подумать, что мы не готовы к их приему. А это не так. Наш дом открыт. Вы же знаете, милорд, многие ищут совета у моего мужа.

– Да. Вот и мы приехали к нему за тем же. Вижу, вы находитесь в добром здравии, госпожа Ди. Я слышал от господина Ройдона, королева облагодетельствовала вас визитом.

Эти слова польстили Джейн.

– Сущая правда. Начиная с ноября Джон трижды видел ее величество. Последние два раза королева удостаивала его краткой беседой у дальних ворот нашей усадьбы, когда проезжала по Ричмондской дороге.

– На Рождество ее величество явила нам свою щедрость, – сказал Ди, теребя в руках шляпу, и Джейн недовольно посмотрела на мужа. – Мы думали… Впрочем, это не имеет значения.

– Приятно, приятно слышать, – быстро сказал Генри, избавив Ди от потенциально щекотливой темы. – Но не будем тратить время на разговоры. Нам очень хотелось бы взглянуть на одну книгу из вашей библиотеки…

– Библиотека моего мужа ценится выше, чем он сам! – угрюмо воскликнула Джейн. – Знали бы вы, как сильно мы поиздержались, пока находились у императора. А у нас столько вечно голодных ртов. Королева говорила, что поможет нам. Она прислала нам скромное вознаграждение, но пообещала больше.

– Уверен, королева выполнила бы свое обещание раньше, если бы не насущные дела, которыми она вынуждена заниматься. Однако ее величество помнит о вас. – Мэтью достал из кармана плаща увесистый мешочек, туго набитый монетами. – Я привез обещанное. И поверьте мне, госпожа Ди, я ценю вашего мужа, а не только его книги. И к тому, что передала королева, я добавил кое-что от себя. Пусть это будет скромной компенсацией за время, которое он потратит на нас.

– Я… благодарю вас, господин Ройдон, – запинаясь, произнес Ди и посмотрел на жену. – С вашей стороны очень любезно, что вы выполнили поручение королевы. Вы ведь тоже человек занятой, а государственные дела всегда должны стоять выше наших тягот.

– Ее величество не забывает о тех, кто ей верно служит, – сказал Мэтью.

Это было явным враньем, о чем знали все, кто сейчас стоял на заснеженной садовой дорожке. Но никто и бровью не повел.

– Вам нужно поскорее пройти в дом и согреться у огня. – Интерес Джейн к нам и степень гостеприимства резко возросли. – Я подам вина и позабочусь, чтобы вас не беспокоили. – Она сделала реверанс Генри, второй, поглубже, предназначался Мэтью, и заспешила в дом, бросив мужу: – Не морозь гостей, иначе они превратятся в ледышки.

Двадцать минут, проведенные в доме Ди, показали, что его хозяева принадлежат к странной породе супружеских пар, которые постоянно переругиваются, упрекают и обвиняют друг друга во всем, однако сохраняют верность друг другу. Под их обмен колкостями мы с восхищением разглядывали новые шпалеры (подарок леди Уолсингем), новый графин для вина (подарок сэра Кристофера Хаттона) и новую серебряную солонку (ее подарила маркиза Нортгемптон). Когда подарки были осмотрены и оценены по достоинству, а супруги выпустили очередную порцию ядовитого пара, нас (наконец-то!) провели в библиотеку.

– Чую, мне придется выцарапывать тебя отсюда, – прошептал Мэтью, улыбаясь при виде моей восхищенной физиономии.

Библиотека Джона Ди превзошла все мои ожидания. Я представляла, что увижу обширную частную библиотеку вроде тех, что в XIX веке были у состоятельных английских джентльменов. Сейчас я сама не понимала, откуда у меня могли появиться столь странные, ничем не подкрепленные ожидания. Я не увидела никакого камина, возле которого можно было усесться в уютное кресло и читать, покуривая трубку. Библиотека Ди освещалась только свечами, и в зимний день в ней было на удивление сумрачно. Для чтения предназначался длинный стол возле эркерного окна на южной стене и несколько стульев. Стены библиотеки были увешаны картами земных территорий и картами звездного неба, а также анатомическими схемами. С ними соседствовали листы из дешевых альманахов, которые можно было купить в каждой аптеке и книжной лавке Лондона. На столе и на полу громоздились кучи бумаг. Вероятно, они служили Ди справочным материалом, когда он составлял гороскоп или занимался астрономическими расчетами.

Ди владел большим числом книг, чем любой из колледжей Оксфорда и Кембриджа. Библиотека требовалась ему для работы, а не ради хвастовства. Неудивительно, что основное ее пространство было отдано не столам и стульям, а полкам. Стремясь максимально использовать площадь библиотеки, Ди расставил стеллажи перпендикулярно стенам, разделив их узкими проходами. Таким образом, к простым дубовым полкам можно было подойти с двух сторон. Полки имели разную высоту – сообразно высоте книг, выпускавшихся в Елизаветинскую эпоху. По обеим концам каждой полки стояли конторки. Это позволяло взять книгу для прочтения, а затем быстро и аккуратно вернуть ее на место.

– Боже мой! – пробормотала я.

Мой тихий возглас вызвал испуг на лице Ди.

– Моя жена потрясена, мастер Ди, – поспешил объяснить Мэтью. – Она еще не бывала в столь богатой библиотеке.

– Есть немало библиотек, которые куда обширнее и богаче моей, госпожа Ройдон. И редких книг в них куда больше.

Джейн Ди словно знала, когда ей появиться. Подойдя к нам, она сразу же перевела разговор на их бедность и жизненные тяготы.

– У императора Рудольфа великолепная библиотека, – сказала Джейн, принесшая нам вино и засахаренные фрукты. – Однако императору все мало. Он позарился на одну из лучших книг Джона. Воспользовался щедростью моего мужа, но я мало надеюсь, что он компенсирует нам утрату.

– Не возводи напраслину, Джейн, – отчитал жену Ди. – Его величество взамен отдал мне другую книгу.

– И какую же? – осторожно спросил Мэтью.

– Весьма редкий манускрипт, – без энтузиазма ответил Ди, провожая глазами жену, которая держала путь к единственному столу.

– Полнейшая чушь – вот как это называется! – не поворачиваясь, бросила Джейн.

Это называлось по-другому: «Ашмол-782». Я почти не сомневалась.

– Господин Плат рассказал нам, что видел у вас некую редкую книгу. Потому мы и решились нарушить ваш покой. Но может, мы вначале воздадим должное гостеприимству вашей жены, а затем посмотрим книгу императора Рудольфа? – предложил Мэтью.

Его тон был по-кошачьи вкрадчивым. Мэтью коснулся моей руки. Я сжала его пальцы. Похоже, наши мысли совпадали.

Пока Джейн расставляла угощение, разливала вино, жаловалась на подскочившие в цене орехи и на то, что бакалейщик почти ее разорил, Ди отправился искать «Ашмол-782». Оглядев один из стеллажей, он вытащил книгу.

– Это не она, – шепнула я Мэтью.

Раритет, извлеченный Ди, был намного меньше.

Ди положил книгу перед Мэтью. Она была обернута в тонкий пергамент, успевший потрескаться.

– Можете полюбоваться, господин Ройдон! – язвительно бросила Джейн. – Ничего, кроме закорючек и непристойных картинок с купающимися женщинами.

С этими словами госпожа Ди удалилась, негодующе фыркая и качая головой.

Перед нами лежал вовсе не манускрипт «Ашмол-782», но и эту книгу я видела не впервые. Это был так называемый манускрипт Войнича, или «Манускрипт-408». Под таким номером он значился в Библиотеке Бейнеке Йельского университета. Содержание манускрипта представляло собой неразрешимую загадку, над которой до сих пор бились криптографы и лингвисты. Ни один ботаник не мог даже приблизительно назвать растения, изображенные на рисунках. Существовало множество теорий о происхождении этого манускрипта. Одна из них предполагала, что манускрипт попал от инопланетян. Я не смогла сдержать возглас разочарования.

– Не этот? – спросил Мэтью.

Я покачала головой и досадливо закусила губу. Ди истолковал это как мое недовольство Джейн и пустился в объяснения:

– Прошу вас великодушно простить мою жену. У Джейн особые счеты с этой книгой, поскольку она первой обнаружила манускрипт среди ящиков, когда мы вернулись домой от двора императора. Я взял в путешествие другую книгу – весьма ценный алхимический трактат. Когда-то он принадлежал великому английскому магу Роджеру Бэкону. Он был крупнее этого манускрипта и заключал в себе множество тайн. – (Я подскочила на стуле.) – Мой помощник Эдвард был способен с Божьей помощью понимать написанное, чего мне самому не удавалось, – продолжал Ди. – Перед самым отъездом из Праги император Рудольф вдруг заинтересовался моей книгой. Эдвард рассказал ему о некоторых тайнах, почерпнутых оттуда: в частности, о сотворении металлов и о тайном способе достижения бессмертия.

Значит, Джон Ди когда-то владел «Ашмолом-782». Его помощник, демон Эдвард Келли, мог читать написанное там. У меня от волнения затряслись руки, и я спрятала их в складках платья.

– Когда нам приказали вернуться, Эдвард помогал Джейн укладывать мои книги. Джейн убеждена, что он выкрал алхимический трактат, который подменил вот этой книгой из библиотеки его величества. – Ди болезненно поморщился, решая, продолжать ли дальше. – Я не хочу плохо думать об Эдварде. Он был моим надежным спутником. Мы много лет работали рука об руку. С Джейн они всегда не ладили, и поначалу я отказывался верить ее догадке.

– Но теперь вы думаете, что у вашей жены есть основания подозревать его в воровстве, – сделал вывод Мэтью.

– Знаете, господин Ройдон, я постоянно возвращаюсь к событиям наших последних дней в Праге, пытаясь вспомнить хоть какую-нибудь деталь, оправдывающую моего друга. Но все мои воспоминания лишь решительно указывают на него как на виновника, – вздохнул Ди. – Возможно, и в этом манускрипте содержатся удивительные тайны. Просто еще не нашлось умеющего его прочитать.

Мэтью пролистал страницы.

– Взять хотя бы эти растения. Они не более чем химеры. – Мэтью ткнул пальцем в одну из картинок. – Листья, стебли и цветы не совпадают, поскольку взяты от разных растений.

После растений пошли астрологические круги. В центре одного из них было что-то написано, причем латинскими буквами. Но я все равно не могла прочесть ни слова.

– А что ты скажешь вот об этом? – спросила я Мэтью.

Я ведь много раз видела манускрипт Войнича и никогда не обращала внимания на странную запись.

– Надписи сделаны на старинном диалекте окситанского языка, – тихо ответил Мэтью. – В свое время я был знаком с одним… чей почерк очень напоминал этот. Доктор Ди, а при дворе императора вам, случайно, не встретился некий господин из Орильяка?

Неужели Мэтью подразумевал Герберта? Мое возбуждение сменилось тревогой. Мог ли Герберт по ошибке принять манускрипт Войнича за таинственную книгу начал? В ответ на мой молчаливый вопрос строки в центре гороскопа начали дрожать. Я торопливо захлопнула книгу, чтобы написанное не перетекло на стол.

– Нет, господин Ройдон, – хмуро ответил Ди. – Если бы встретил, то обязательно расспросил бы о знаменитом маге из тех краев, который стал римским папой. В старых легендах, что рассказывают у очага, кроется много правдивого.

– Да, но только если нам хватает мудрости распознать эту правду.

– Потому-то я и сожалею об утрате моей книги. Как я уже говорил, в свое время она принадлежала Роджеру Бэкону. Старуха, продавшая ее мне, говорила, что Бэкон очень дорожил книгой, поскольку там содержались Божественные истины. Бэкон называл ее «Verum Secretum Secretorum»[69]. – Ди с тоской поглядел на манускрипт Войнича. – Я до сих пор страстно желаю вернуть тот трактат.

– Возможно, я смогу вам помочь, – сказал Мэтью.

– Вы? Каким образом, господин Ройдон?

– Если вы позволите мне взять этот манускрипт, я постараюсь вернуть его на место, а вашу книгу – вам, – предложил Мэтью, пододвигая манускрипт Войнича к себе.

– Сэр, я бы сделался вашим вечным должником, – сказал Ди, без малейших возражений уцепившись за предложение моего мужа.

Едва только мы отчалили от пристани Мортлейка, я забросала Мэтью вопросами:

– Мэтью, о чем ты думал? Ты ведь не можешь отослать манускрипт Войнича Рудольфу с запиской, объясняющей махинации Келли. Тебе придется найти какого-нибудь сорвиголову, готового с риском для жизни проникнуть в библотеку императора и выкрасть «Ашмол-782».

– Если у Рудольфа действительно «Ашмол-782», искать манускрипт надо не в библиотеке, а в его кунсткамере, – ответил Мэтью, рассеянно глядя на воду.

– Так, значит, вы искали совсем не… манускрипт Войнича? – спросил Генри, с вежливым интересом наблюдавший за нашей перепалкой. – Джордж будет очень раздосадован. Он-то думал, что разгадал вашу загадку.

– Видишь ли, Хэл, загадку Джордж не разгадал, зато в достаточной мере пролит свет на ситуацию, – ответил Мэтью. – С помощью агентов отца и моих собственных мы разыщем книгу Ди.

По пути домой мы поймали прилив, и это ускорило наше возвращение. На пристани Уотер-лейн горели факелы. Нас уже ждали. Среди ожидавших мы заметили двух слуг в ливреях графини Пемброк. Они стали делать нам знаки не сходить на берег.

– Господин Ройдон, срочно плывите в замок Байнард! – крикнул один из слуг.

– Должно быть, что-то у них случилось, – сказал стоящий на носу Мэтью.

Генри приказал гребцам развернуть барку. Вскоре мы были уже на причале замка, где нас тоже встречали с факелами и фонарями.

– Никак кто-то из ваших сыновей заболел? – спросила я Мэри, когда мы оказались в передней замка и она стремительно выбежала нам навстречу.

– Нет. Мальчики здоровы. Идемте в лабораторию. Скорее! – крикнула она через плечо, направившись в башню.

Увиденное вызвало возглас удивления не только у меня, но и у Мэтью.

– Теперь вы понимаете, что испытала я, увидев это дерево Дианы, – сказала Мэри.

Она склонилась над ретортой у основания перегонного куба, где находились корни этого черного дерева. Новое дерево разительно отличалось от прежнего – целиком серебряного и более хрупкого в своем строении. Это имело крепкий ствол. На его многочисленных ветвях не было ни одного листочка. Мне вспомнился дуб в Мэдисоне, прикрывший нас после нападения Жюльет. Тогда, чтобы спасти Мэтью, я высосала из дуба все жизненные силы.

– Но почему оно не серебряное? – спросил Мэтью, обвивая руками тонкие стенки реторты.

– Я использовала кровь Дианы, – ответила Мэри.

Муж выпрямился и вопросительно посмотрел на меня.

– Лучше взгляни на стену, – предложила я, указывая на фреску с кровоточащим драконом.

– Так это же зеленый дракон – символ не то царской водки, не то азотной кислоты, – сказал он, едва взглянув на стену.

– Нет, Мэтью. Приглядись. Забудь о символике и постарайся смотреть на изображение так, словно видишь его впервые.

– Dieu! – растерянно пробормотал Мэтью. – Это ведь мой герб?

– Да. А ты заметил, что дракон держит в пасти собственный хвост? И обычный ли это дракон? У тех четыре лапы. Это дракон огнедышащий.

– Огнедышащий дракон. Как… – Мэтью снова выругался.

– Существуют десятки различных теорий о том, какая именно первичная субстанция необходима для изготовления философского камня. Роджер Бэкон – прежний владелец исчезнувшего манускрипта доктора Ди – считал, что это кровь.

Я не сомневалась: мои слова Мэтью не пропустит мимо ушей. Я опустилась на корточки, разглядывая дерево Дианы.

– Ты увидела фреску и последовала своей интуиции.

Мэтью призадумался и вдруг большим пальцем сломал восковую печать, закрывавшую реторту. Мэри испуганно вскрикнула. Странный поступок Мэтью угрожал погубить результат ее эксперимента.

– Что ты делаешь? – спросила я, испугавшись не меньше графини.

– Следую голосу своей интуиции и хочу кое-что добавить в реторту.

Мэтью прокусил себе руку и поднес рану к узкому горлышку. На дно реторты закапала его густая темная кровь. Мы вглядывались, ожидая, что будет дальше.

Прошло несколько минут. В реторте все оставалось по-прежнему. Вначале я испортила графине туфли, теперь Мэтью своим порывом – столь важный для нее эксперимент. И вдруг на черном стволе дерева появились тонкие красные прожилки. Оттуда они переместились на ветви. Дерево стало покрываться золотыми листьями.

– Ты только посмотри! – восхищенно прошептала я.

Мэтью улыбнулся мне. В его улыбке и сейчас ощущалось сожаление, однако я уловила в ней лучики надежды.

Среди листьев, словно крошечные рубины, краснели плоды. Мэри во все глаза смотрела на ожившее дерево и шептала молитву.

– Моя кровь создала структуру дерева, а твоя заставила его плодоносить, – сказала я, инстинктивно дотронувшись до своего пустого живота.

– Но как такое могло случиться? – спросил ошеломленный Мэтью.

Соединение крови ведьмы и варга привело к таинственной трансформации. Если где и искать ответы, то лишь на картинках «Ашмола-782» и в загадочных пояснениях к ним.

– Сколько времени тебе понадобится, чтобы вернуть манускрипт Ди? – спросила я у Мэтью.

– Думаю, не так уж много, – ответил муж. – Особенно когда вознамерился это сделать.

– Чем раньше, тем лучше, – сказала я, переплетая наши пальцы.

А перед нами продолжало разворачиваться чудо, сотворенное слиянием нашей крови.