Два сталкера. Черный судья Левицкий Андрей

Глава 12

Ничего личного

Очнулся Лексус на улице. Он лежал на спине, а вверху текли темно-серые облака, закручивались протуберанцами, меняли очертания.

Что случилось? Последнее, что он помнил – его душил Тайсон, потом – чернота. Он прислушался к ощущениям и не заметил ничего странного. Холодно, сыро, злоба разбирает – какое они имели право? Он что, мальчик для битья?

Лексус поднялся на локтях, осмотрелся. Вот бар-бункер… и никого. Веселая троица, очевидно, в спальне, вытаскивают вещи на улицу. Осталось понять, зачем его душили, вряд ли Тайсон мстил за вечерние посиделки. Пока Лексус был в отключке, что-то произошло…

Почему его оставили без присмотра? Лексус поднялся, потер ноющую шею и тихо выругался. Поглядел на распахнутую дверь в бар. Долго ждать не пришлось: оттуда вышел квадратный Кагор с зеленым с перепоя лицом и синяком под глазом – видимо, Мулат провел воспитательную беседу.

Следом в проходе появился рюкзак, словно кто-то двигался спиной вперед, но вскоре Лексус сообразил, что это Тайсон помимо того, что надел свой рюкзак, тащит еще один. Последним вышел Мулат. Лексус понимал, что Тайсон – просто исполнитель, если и нужно кого-то ставить на место, так это Мулата, но как к нему подступиться, он не знал – чувствовал опасность, исходящую от крупного хищника. Кагор и Тайсон были для него как открытая книга, Мулат – омут, где водятся не только черти, но и что-то покрупнее. Лексус был уверен, что предводитель группировки не моргнув глазом перережет горло собственной матери, выпотрошит ребенка, мелко нашинкует филе своего врага, пожарит и съест. Но утереться после случившегося – прилюдно признать себя жертвой.

Лексус сжал кулак и шагнул к Мулату. Тот поставил рюкзак, достал из кармана пачку сигарет, сунул одну в зубы, собрался чиркнуть спичкой.

– Ты не хочешь объясниться? – спросил Лексус, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки, он был не силен в рукопашном бою, давно не тренировался, но главное сейчас – не победа, главное – закрепить за собой место в образующейся социальной иерархии.

Мулат изогнул смоляную бровь, закурил, опустил спички и сказал, не вынимая сигарету изо рта:

– Извини, но так было нужно, – он развел руками. – Ничего личного.

Его надменное спокойствие взбесило Лексуса, теперь ему было плевать на бездну в глазах Мулата, на живущих там чертей, он коротко замахнулся, метя в висок, чтоб наверняка, качнулся вперед всем корпусом и… окаменел. Мулат уставился на него, выпустил дым из ноздрей и покачал головой:

– Понимаю, зла не таю, но у тебя не получится причинить кому-то из нас вред. Уйти тоже не получится. Смирись.

Лексус отступил на шаг, прошипел:

– Будь ты проклят!

Ярость превратила его кровь в огонь, краски стали ярче, очертания предметов – четче. Он решил перестрелять всех к чертям собачьим и будь что будет.

– Где мой рюкзак? – спросил он по возможности спокойно.

– У Тайсона. Тайсон?

Бывший боксер похлопал рюкзак поменьше, протянул «Грозу». Лексус еще не верил, что не сможет поквитаться с Мулатом. Высыпал содержимое рюкзака на траву, ногой раскидал вещи.

– Что ты делаешь? – удивился Кагор, Мулат наблюдал молча.

– Ревизию, – процедил Лексус, садясь на корточки, хотел возмутиться, что ему не дали снарядиться самому, но не стал, ведь это ясно по умолчанию.

Спальник, каремат, еда, цинк, новый котелок отправились обратно, цинк он открыл, распределил патроны по разгрузке, накормил патронташ на запястье, зарядил «Грозу», искоса поглядывая на Мулата. Давно он не испытывал жгучего желания кого-нибудь пристрелить! Но одного желания недостаточно, нужно нажать на спусковой крючок, а людей он не убивал ни разу, и сомневался, что не струсит.

Надо когда-то начинать. Ты заигрался, теперь или ты, или тебя. Он вскинул «Грозу», прицелился в Мулата, собрался надавить на спусковой крючок, но палец будто парализовало.

– Твою мать! – выругался он, развернулся и выстрелил в сосну.

Отдачей ударило в грудь, уши с непривычки заложило. С возмущенным карканьем в небо взмыли две вороны.

Лексус закрыл глаза. Бессилие душило его, застилало глаза багровой мутью, кровь колотилась в висках, пальцы подрагивали, как часто бывает после выработки адреналина. Мулат его действие не прокомментировал, выждал несколько минут и сказал:

– У тебя на правой руке браслет, снять его ты не сможешь, даже не пытайся. В него встроен крайне редкий артефакт, который… как бы сказать помягче… убережет тебя от ошибок. Не злись, у нас не было выбора, ведь ты здесь не по своей воле, а каждую ночь дежурить, чтоб ты не сбежал, в нашем положении непозволительная роскошь.

– Артефакт называется «хозяин»? – спросил Лексус, разглядывая носки «берцев», травинку, по которой полз муравей.

– Совершенно верно, этот артефакт трудно найти, а избавиться от него самостоятельно невозможно. Так что предлагаю взаимовыгодное сотрудничество.

Лексус заставил себя вдохнуть и выдохнуть, закатал рукав. Его запястье оплетал браслет то ли из серебра, то ли из легированной стали, шесть серебристых и три черные стальные нити сплетались в жгут. Конечно же, Лексус попытался расстегнуть замок, но пальцы свело спазмом. А если сконцентрироваться и повторить попытку? Вдруг получится задействовать скрытые ресурсы мозга, о которых столько читано? И опять ничего не получилось.

Все его планы выйти сухим из воды рухнули, и он снова червяк на крючке. Как только проведет их в Сердце Зоны, его ликвидируют, а он ничего не сможет сделать, если прикажут, будет смотреть в глаза убийце и улыбаться. Интересно, а застрелиться получится? Он скосил глаза на Мулата, который, запрокинув голову, пускал дым в небо. Смысл бороться, когда исход предопределен? Невесело улыбнувшись своим мыслям, он отложил «Грозу», поднял «ТТ», вытащил магазин: там было пять патронов. Нормально, хватит. Косясь на Кагора, наблюдающего за ним, Лексус сунул ствол в рот, но выстрелить не смог. Точнее, ему не дала программа, вшитая в артефакт «хозяин».

Троица сделала вид, что ничего не заметила, Лексус сунул пистолет в кобуру на поясе и принялся собирать вещи в рюкзак.

– Выпивка где? – поинтересовался он.

– Не переживай, тебе две бутылки оставили, так сказать, снять стресс, – ответил Мулат.

Его лицо было неподвижным, голос – мертвым, складывалось впечатление, что он скорее робот, чем человек. Интересно, этого социопата можно вывести из себя? Обязательно надо попробовать.

Ознакомившись с содержимым контейнеров, Лексус распихал их по карманам рюкзака, один пристегнул к поясу, нацепил рюкзак и крякнул, колени невольно согнулись – было в нем килограммов тридцать.

– Мне такие ноши уже не по возрасту, – сказал он. – На правом колене деформирован мениск. Если вы не хотите меня нести, то придется забрать половину вещей.

– Ну ты охамел! – возмутился Кагор, наливаясь дурной кровью.

– Я не вызывался в этот поход, не нанимался терпеть трудности, – Лексус поставил рюкзак в траву, в упор посмотрел на Мулата и продолжил, имитируя его тон: – Ваша задача – проводить меня из пункта А в пункт Б в целости и сохранности. В данном случае вы ставите мою сохранность под угрозу.

– Тайсон, забери у него ненужное, – распорядился Мулат, прикуривая во второй раз. – Он прав, у нас неравные условия.

Кагор раскрыл рот от возмущения, но промолчал, а Лексус разозлился еще больше – его безумно бесило бесстрастие Мулата, не человек, а воплощенная справедливость!

Когда рюкзак опустел наполовину, Мулат зашагал по просеке к лесу, но Лексус остановил его:

– Для начала неплохо бы ввести меня в курс дела и хотя бы проложить маршрут. Вдруг вы подохнете, и мне придется работать самому?

– Сперва идем на восток, проходим город-призрак по касательной, забираем севернее. Где начинается Топь, движемся строго на юг.

– То есть, петляем, – кивнул Лексус. – Вы уверены, что нам надо через Топь? Там такие твари…

– Нас четверо здоровых мужиков, прорвемся. Тем более, с «ключом» будет попроще.

– А если меня там сожрут?

– Значит, нам не повезло. По другому маршруту, через Танцующий лес, я идти не рискну. С монстрами все понятно: вот мутант, вот гранатомет, а в лесу – какая-то мистика. Занесет невесть куда и что? Или будем годами блуждать в пузырях реальности.

– Согласен, – буркнул Тайсон.

Лексус мысленно пожелал им смерти, но промолчал. Если они подохнут, он освободится.

А ведь это мысль! Необязательно убивать конвоиров своими руками, можно устроить перестрелку с конкурирующей группировкой – убивать чужих ему ведь можно! Да, надо только улучить момент, потому что второго шанса не будет. Так что выход есть всегда, главное, чтоб головорезы убедились в том, что жертва смирилась со своей участью и не помышляет о бунте.

Команда действовала слаженно: Кагор проверял территорию гайками, Тайсон и Мулат следили за обстановкой, Лексус скучал, для него пока роли не нашлось. Через полтора часа, когда проверяющий утомился, его сменил Мулат. Аномалии попадались дважды, обе были видны невооруженным взглядом: невысокие, какие-то плешивые кусты усеивал серовато-белый пух – дрянь не смертельная, но неприятная, оставляющая долго не заживающие зудящие раны. Пока обходили пух, чуть не вляпались в «кислоту».

– Кучно пошло, – выдохнул Кагор, рассматривая изумрудно-зеленые лужицы, над которыми курились испарения.

– То ли еще будет, – пообещал Лексус. – Будем минутным передышкам радоваться.

Словно подтверждая его слова, на поверхности луж надулся пузырь, лопнул, потянуло сероводородом.

Через полтора часа Мулат протянул мешок с гайками Лексусу:

– Теперь твоя очередь.

Сначала он хотел сказать, что зрение и реакция у него уже не те, но передумал – лучше хоть какое-то занятие, так можно почувствовать себя свободным, а не каторжанином на прогулке.

Ему «везло» – сначала обнаружилась «электра», потом он заметил полосы тумана, стелющиеся по земле, и решил обойти подозрительное место.

– Тихо! – скомандовал Мулат, приложил палец к губам.

Воцарилась такая тишина, что было слышно хриплое дыхание Тайсона.

– Да что тихо-то? – возмутился Кагор.

– Цыц!

Лексус вспомнил исключения из школьной программы: «Мулат на цыпочках цыкнул цыпленку цыц». Наконец донесся звук, который насторожил Мулата: протяжный ржавый скрип, как когда старой дверью играет ветер. Звук повторялся спустя определенный интервал и, хотя не было в нем ничего потустороннего, делалось не по себе. Сразу представлялось существо, открывающее-закрывающее дверь.

Наконец Мулат дал добро, и зашагали в сторону звука. Лексус посмотрел на карту, что на ПДА, где его местоположение обозначалось зеленой точкой: впереди был лес, военные склады находились намного дальше.

– Там нечему скрипеть, – сказал он. – На карте – лес, никаких строений.

– Идешь в Зону – будь готов к сюрпризам, – проговорил подобравшийся, сосредоточенный Кагор. – Может, лучше обойти?

– Через болото? Нет, – отрезал Мулат. – Мы сделаем крюк и потеряем время. В восемь мы должны быть на складах. В шесть утра – топать дальше.

Лексус бросал перед собой гайки, поднимал их и старался отрешиться от выворачивающего внутренности звука – тоскливого, протяжного, безнадежного. Словно брошенный механизм ожил и стенал, призывая хозяев.

– Скррр… скррр… скррр…

Если бы впереди имелось строение, то лес, по идее, должен был редеть, но дорогу по-прежнему преграждали многометровые сосны.

То ли показалось, то ли на самом деле неподалеку пел ребенок, потом он засмеялся и смолк. Лексус подкинул гайку на ладони, обернулся и спросил:

– Вы все еще уверены, что нам туда надо? Может, обойдем?

– Нет у тебя опыта, – проворчал Кагор. – Что, никогда не сталкивался со слуховыми галлюцинациями в Зоне? В первый раз?

Лексус скривился.

– Любой шорох в Зоне я воспринимаю всерьез, так правильно.

Гайка полетела вперед, извещая о том, что путь чист.

– Скррр… скррр… скррр…

То ли Лексусу показалось, то ли по миру пробежала рябь, и он вскинул руку. Идущие следом остановились.

– Как бы не «психичка», – прошептал он. – Кагор, у тебя «радар»? Доставай.

Назад Лексус не смотрел, но был уверен, что Кагор повиновался. Обычно, если поблизости находилась «психичка», «радар» – похожий на мрамор кристалл – начинал светиться.

– Ничего, – отчитался Кагор. – Тайсон, на, возьми его. У меня мозги есть, мне их выжигать жалко.

Тайсон замотал головой и отступил на шаг.

Между стволами Лексусу померещился светлый силуэт, снова донесся детский смех. Все остановились без команды, прицелились на звук, но он больше не повторялся, только скрипела петлями дверь.

Потоптавшись на месте и не дождавшись нападения, двинулись дальше и вскоре обнаружили источник скрипа – огромные качели, стоящие на поляне и качающиеся вперед-назад, словно на них был кто-то невидимый.

– Скррр… Скррр…

– Что за чертовщина? – пробормотал за спиной Кагор. – «Психичка» есть, а «радар» молчит.

– Значит, эта штука безвредна, – без уверенности сказал Мулат.

Лексус швырнул гайку, убедился, что впереди не опасно, и предложил:

– По-моему, лучше отсюда убраться…

Слова застряли в горле, когда он увидел стоящую перед качелями светловолосую девочку лет десяти в желтой пижаме, плечи ребенка вздрагивали, она то и дело вытирала нос предплечьем.

– Дяденьки, – пролепетала она и заспешила навстречу. – Дяденьки, у меня мама умирает! Помогите!

Она сложила руки на груди, потом протянула их ладонями вверх. Лексус прицелился в нее, но не смог нажать на спусковой крючок, хотя понимал, что это не плачущий ребенок, а мимикрер – опаснейшая тварь. За спиной загрохотал автомат – девочка раскинула руки, на ее груди расцвели алые пятна. Неужели это и правда ребенок? Хотелось зажмуриться, но Лексус заставлял себя смотреть.

Череп ребенка уменьшился, челюсти вытянулись и теперь напоминали белый костяной клюв зубастой птицы, губы вывернуло, они будто бы втянулись в ноздри, светлые кудряшки превратились в жесткий гребень, туловище удлинилось, изогнулось, коленки теперь смотрели назад. Тварь оскалилась, собралась прыгать, но кто-то выстрелил в нее из подствольника. Будь она ближе, всех обрызгало бы ошметками ее плоти.

– Тьфу ты, блин, – с обидой в голосе проговорил Кагор.

Лексус повернул голову туда, где были качели, но морок рассеялся, и теперь на месте качелей была поваленная сосна, опершаяся о соседнюю.

Словоохотливого Кагора прорвало:

– Всегда было интересно, как они это делают? Зверь зверем, башка маленькая… Вот как он заставляет нас видеть одно и то же?

Лексус швырнул гайку и спросил на ходу:

– А что ты увидел? Вдруг у нас разные видения?

– Девочку в желтом.

– И я, – буркнул Тайсон, которого уже долго не было слышно.

– Не думайте про Зону, не анализируйте ее, можно мозги сломать, – посоветовал Мулат. – В ней нет логики.

Лексус повторил высказывание Эйнштейна:

– Порядок нужен дуракам, гений владычествует над хаосом.

– Согласен! – поддержал его Кагор. – Выходит, мы все – гении, владыки хаоса…

– Ну, почти все, кроме Тайсона, – сказал Лексус и обернулся.

Тайсон шел последним и возвышался над Мулатом на полторы головы. Выражение его лица оставалось слегка придурковатым, похоже, он не догадался, что над ним насмехаются. Лексус поставил галочку в памяти, что надо расспросить Кагора, который больше всех похож на человека, Тайсон от природы такой тугодум или ему отбили мозги на боксе. Есть еще вариант, что он попал в аномалию или слишком долго подвергался воздействию артефакта наподобие «радара», который разрушает нервные клетки.

Вскоре Лексуса сменил Кагор. Похоже, проверка пространства гайками – слишком ответственное занятие, которое Тайсону не доверяли.

Между тем время перевалило за полдень, и солнце сместилось к западу, наступило время обеда. Есть люди, которые не могут есть во время нервных потрясений, Лексус к таким не относился, ему есть хотелось всегда. Ровно когда он собрался предложить пообедать, выбрались к пригорку, в подножие которого врос бар с трехбуквенным названием, причем первая буква «Х», а вторая – «У».

Тайсон заулыбался, по душе ему пришелся бар с названием «Хук».

– Это последнее цивильное место на нашем пути, – объявил Мулат. – Предлагаю наесться до отвала.

В этом баре Лексус не был ни разу и с любопытством разглядывал встроенный в холм деревянный сруб с двумя окнами и помятой железной дверью; сквозь зеленую краску проступали полосы ржавчины. Когда подошел поближе, стало ясно, что это глубокие царапины, напоминающие следы когтей.

Шедший впереди Кагор распахнул дверь, и в нос ударил запах табака вперемешку с волнующим ароматом жареного мяса, донеслись возгласы и ругань.

В полукруглом помещении было всего четыре столика, но не деревянных, сколоченных из досок, как в большинстве подобных заведений, а пластиковых, накрытых мешковиной. За столиком у окна слева пировала уже изрядно выпившая компания из пяти человек, столик у окна справа занимала колоритная пара сталкеров, оба сидели в профиль. Того, что ближе к выходу, Лексус узнал, звали его коротко Те, полное его прозвища мало кто выговаривал – Тегусигальпа. Он был то ли таджиком, то ли узбеком с иссиня-черными волосами ниже плеч и очень походил на перуанского индейца, чем пользовался, носил кожаные штаны с бахромой, самодельные кожаные разгрузки, мокасины и тесаки в устрашающих ножнах с изображением потусторонних тварей. Его напарника прозвали то ли Фрицем, то ли Гансом за арийскую внешность, суровость и немногословность.

В душе шевельнулась надежда, и Лексус ухватился за нее, как утопающий за соломинку. Те должен его помнить, он тоже любит мотоциклы! Можно улучить момент и попросить его снять браслет со своей руки. Главное, чтобы таджикский индеец не заметил Лексуса раньше времени и не поприветствовал, тогда надсмотрщики не спустят с него глаз.

Когда Те повернул голову на скрип петель, Лексус пропустил вперед Тайсона и спрятался за его спиной. За стол он сел в профиль к Те, чтобы видеть его боковым зрением, но успевать отворачиваться, если тот сюда посмотрит.

Виделись они год назад, тогда у Лексуса были волосы ниже плеч, сейчас он укоротил их, к тому же тогда он оделся в байкерское, и на нем была кожаная шляпа – не должен Те узнать, даже если посмотрит, и Лексус не успеет отвернуться. К тому же тут царит полумрак.

Тайсон уселся последним, вытянул ноги и только собрался выдохнуть, как бармен за стойкой, плавающей в табачном дыму, гаркнул:

– Заказывать здесь!

– Выбери что-нибудь, – обратился Мулат к Кагору и посмотрел так, что сорокалетний коренастый крепыш съежился под его взглядом, кивнул.

– Кто что хочет?

Лексус развалился на стуле и объявил:

– Ризотто. Белое чилийское вино, желательно Шардоне. Маринованные кальмары с оливками…

Теперь Мулат посмотрел на него, ощущение было, словно он целится из двустволки, но Лексуса его суровость позабавила, тоже мне удав выискался, и он продолжил юморить:

– Только не говорите, что этого нет.

– Бери на свое усмотрение, – сказал Мулат Кагору. – Не забудь, что Тайсону положен усиленный паек.

Когда Те повернул голову, провожая квадратный силуэт Кагора, Лексус отвернулся и принялся рассматривать ногти.

Кагор вернулся и сказал:

– Взял шашлык, каждому по шампуру, и жареную картошку.

Лексус сделал испуганное лицо, заозирался и поделился с ходу сочиненной историей:

– Вы что, сдурели? – он постучал себя по лбу. – Вы не слышали про этот бар?

Кагор вылупил глаза и помотал головой, Тайсон напрягся и замер, даже Мулат насторожился, его обычно холодные глаза заблестели. Выждав паузу, Лексус продолжил шепотом:

– Из чего у них шашлык?

– Из свинины, конечно, – ответил Кагор.

– А свинина откуда? Ну, включите мозг, откуда свинина так далеко от цивилизации? Дошло? Нет? Они охотятся на радиоактивных кабанов, вымачивают их, чтоб мягкими были, а потом вы это едите.

– Да ладно, – не поверил Кагор.

– Сейчас принесут шашлык, ты счетчиком Гейгера его проверь, только чтоб бармен не видел, он лютый зверь, сразу стреляет, если что не нравится, – Лексус вошел в роль и продолжил сочинять. – Картошку они тоже прямо здесь выращивают, у этой картошки скоро зубы вырастут и лапы.

Кагор уверовал, отстегнул от пояса счетчик Гейгера, положил на колени, чтоб не видел бармен, принесший огромную тарелку с поджаристым шашлыком. Лексус мысленно себе поаплодировал, потому что Мулат смотрел на еду с отвращением. Бармен сделал вторую ходку, вернулся с миской жареного картофеля, посыпанного зеленью и измельченным чесноком, и чистыми тарелками.

Бармен и правда вид имел суровый и походил на зэка-рецидивиста: лысый, выбритый до синевы, с квадратной челюстью и маленькими глубоко посаженными глазками, весь в татуировках. Щедрый заказ обрадовал его, и он уставился на Мулата долгим преданным взглядом:

– Пить будете? Пиво, водка, кофе, чай. Вы ведь дальше пойдете? Подумайте, путь предстоит неблизкий. Могу предложить номера.

– Нет, спасибо, – отрезал Мулат.

Лексус же вскинул руку и почти прокричал:

– Мне бокальчик темного нефильтрованного, пожалуйста!

Когда бармен удалился, Лексус посмотрел на него испуганно и прошептал, склоняясь над столом:

– Вы его знаете?

Все помотали головами, и Лексус продолжил себя развлекать:

– Представляете, он – нетрадиционной ориентации. Думаете, он просто так номера предложил днем?.. Причем мне показалось, что предлагал он только Мулату. Или кто-то еще заметил?

Все посмотрели на Мулата, тот делал вид, что ничего не слышал. Вот это выдержка у человека! Или он вообще не способен чувствовать?

– Нефильтрованного нет, только темное. Нести? – крикнул бармен из-за стойки.

– Да! – ответил Лексус и мысленно потер руки, представляя, с какими мордами его надсмотрщики встретят ни в чем не повинного мужика.

А вот и он, идет, улыбается. Кагор шарахнулся от него вместе со стулом, счетчик Гейгера грохнулся с колен, а вот Тайсону, сидящему у стены, отступать было некуда, и бармен коснулся его рукавом рубахи. Бывший боксер позеленел, вскочил, разинул рот, на его лице читалось желание убивать, но Мулат вскинул руку:

– Спокойно!