Мир валькирий Ковальчук Алексей

Ольга, вернувшись в ту же позицию, с которой начался наш диалог, забросила мне на живот ногу, не иначе как для надежности, чтобы не сбежал, и задумчиво протянула:

– Ты знаешь, мне казалось, что я абсолютно не ревнивая, но с твоим появлением в моей жизни взгляды сильно поменялись. Я не собираюсь тебя ни с кем делить и не отдам тебя никому. Ты мой и только мой. До самой смерти, – последние слова Ольга прошептала мне прямо в ухо, обжигая горячим дыханием.

Я вздрогнул от этой мрачной торжественности, которая показалась мне приговором. Приговором чему? Не знаю, наверное, той свободной и легкой жизни, которая была когда-то. Но я даже не расстроился, честно. Разве можно расстраиваться, когда рядом такая женщина!

– Скажи, – задумчиво произнес я. – А в поместье у тебя была постоянная любовница?

Ольга хмыкнула.

– Тебя только любовницы интересуют?

Я пренебрежительно махнул рукой:

– Да. Потенциальных любовников я видел, оценил и признал абсолютно не опасными. Они мне не конкуренты. Или хочешь сказать, я не прав?

После моей характеристики Ольга сначала засмеялась, а после вопроса сменила позу, уперлась подбородком мне в грудь и, глядя на меня, ответила:

– Ты прав, местные мальчики тебе не конкуренты. А любовницы… У меня была только одна постоянная связь, с девушкой из охраны. Где-то около года она скрашивала мои ночи.

– А как этот процесс вообще выглядит? – спросил я. – Ты указываешь пальцем, и она бежит в твою кровать исполнять приказ?

После моих слов Ольга фыркнула и с улыбкой ответила:

– Мне не нужно приказывать. Каждая вторая из моих девушек мечтает попасть ко мне в постель.

Наморщив лоб, спрашиваю:

– Попадание к тебе в постель что, даёт какие-то преференции?

Ольга же засмеялась в полный голос, сверкая своими белоснежными зубками. И, слегка успокоившись, ответила:

– Нет никаких преференций. А в постель ко мне хотят, потому что влюблены в меня. Все же я достаточно интересная и красивая девушка. Или ты так не считаешь?

Я, нагло усмехнувшись, ответил:

– Не-а, не считаю…

Её распахнувшиеся глаза и удивленное и даже немного обиженное выражение на лице стали мне наградой. Она даже голову приподняла, чтобы посмотреть мне в глаза. И я уже серьезно закончил:

– Лично я тебя считаю безумно интересной и фантастически красивой!

После моих слов Ольга счастливо улыбнулась и, положив голову снова мне на грудь, довольно замурлыкала, словно кошка.

– Так что с той девушкой, которая год была с тобой близка? – продолжил я свой почти допрос. – Ты тоже была в неё влюблена?

– Нет, с моей стороны любви не было. Был просто интерес, она немного необычная, этим меня и привлекла. Вместе мы были не часто, раза два-три в месяц. Работает, где и до этого работала, в охране. – Все это Ольга проговорила спокойно и без эмоций.

– Эта девушка, случайно, не такая красивая брюнетка, похожая на мулатку? – спросил я, вспомнив девушку, встреченную в коридоре спустя неделю после приезда в поместье. Её взгляд бы полон неприязни и даже немного ненависти. После я встречал её еще пару раз и каждый раз вздрагивал от её взгляда. Она явно хотела сделать мне очень больно.

– Анна, – с улыбкой произнесла Ольга. – Ты тоже обратил на неё внимание?

– Ага, обратил… – задумчиво протянул я. И спросил: – А ты как-то проговорила с ней мое появление в твоей жизни? Или, может, всё же собираешься привлекать её для своих постельных утех? – поинтересовался я вкрадчивым тоном. – Обещаю, что не буду ревновать тебя к девушкам при условии, если сам буду участвовать, – закончил я достаточно жестким голосом.

Ольга резко вскинула голову, поймала мой твердый взгляд, снова сверкнула крохотными молниями в глазах. Но от удара в этот раз удержалась. И недовольным тоном проговорила:

– Я же сказала. Я не собираюсь тобой ни с кем делиться. А по поводу моих бывших любовниц… Зачем мне суррогатная любовь, когда есть ты? И с Анной я ни о чем не разговаривала. Зачем? Она прекрасно понимает свое место. Знала, что у меня однажды появился бы мальчик из какой-нибудь хорошей семьи, и наши отношения, скорее всего, закончились бы.

– Скорее всего… – хмыкнул я. Потом вздохнул, нахмурился и высказал то, что не давало покоя: – Вот смотри, что получается. Девушка, которая в тебя влюблена и целый год имела доступ к твоему телу, с появлением меня, красивого, получает отставку. Понятно, что у тебя, кроме чисто гастрономического интереса, больше никаких чувств не было, но это у тебя. А что у нас испытывает Анна, явно влюбленная в тебя? Я тебе скажу, что кроме чувства брошенности, ненужности и обиды, если не персонально на тебя, то на саму ситуацию, в ней потихоньку разгорается ненависть к человеку, посмевшему встать между ней и её любовью. Я видел её взгляд, Оль. И он не обещал мне ничего хорошего… Не стоит недооценивать чувства человека, любовь которого если и не выбросили на помойку, то оставили на обочине, как ненужный чемодан.

Ольга задумчиво проговорила:

– Она достаточно умная девушка и не должна делать глупостей. Ладно, – тряхнула она головой. – Не волнуйся, я решу этот вопрос, – жестким голосом закончила она.

После этих слов у меня в голове галопом пронесся табун мыслей. Основная из них кричала мне, что я олень, подставивший красивую девушку. Мало ли что мне там показалось в её взгляде. Я совершенно забыл, как Ольга способна решать вопросы. В голове тут же возникла картинка вонзающей себе нож в сердце матери Лизы.

– Гм… Ты… Это… Оль, – замямлил я. – Если лимит моих просьб еще не исчерпан, можно вопрос с девушкой решить как-нибудь помягче? Возможно, там всё не так серьезно, и я вообще всё нафантазировал, – все же сформулировал я свою просьбу.

Сначала Ольга фыркнула. Потом приподнялась, упершись на полностью вытянутую правую руку, склонила голову к плечу и, слегка прищурившись, посмотрела на меня, с явным холодком в голосе спросив:

– Ты что, и правда думаешь, что я такая кровожадная сука, которую хлебом не корми, дай кого-нибудь прирезать?

– Нет-нет, – я даже руками замахал для наглядности. – Просто недавно присутствовал на казни, вот эмоции и накатили. Прости, пожалуйста, если обидел.

Потом вздохнул и добавил:

– Просто я еще, наверное, тебя не очень хорошо знаю. Я имею в виду, все твои маски. Я хорошо знаю только девушку Олю, с которой очень хорошо проводить свободное время. А княгиню Гордееву Ольгу, с которой мне нужно учиться работать, мне еще понимать и понимать. Ещё раз прости, пожалуйста.

Ольга немного помолчала, кивнула и сказала уже обычным голосом:

– Хорошо. Принимаю объяснение.

Потом немного помолчала и, сидя в той же позе, проговорила:

– Презумпцию невиновности еще никто не отменял. Я не кровожадный тиран и не только не хочу, но и не могу казнить направо и налево всех подряд. Человек может думать что угодно, но если он не совершает преступлений или не наносит своими действиями вреда клану, то этот человек не виновен. К тому же с Анной мне было хорошо, и я совсем не собираюсь делать ей больно. Но поговорить нужно, в этом ты прав.

А потом резко и без перехода добавила, глядя мне в глаза:

– И хватит меня дразнить любовью втроём. Мне это неприятно. Никого, кроме меня, у тебя не будет. Или уходи сейчас, или я тебя убью, когда узнаю.

Я хмыкнул, потом ехидно так спросил:

– А ты меня вот прямо сейчас готова взять и отпустить?

Ольга молчала, потом отвела взгляд куда-то в сторону окна и все-таки выдавила из себя:

– Если тебе так страшно, то иди. Я не буду держать.

Только вот голос её в конце ощутимо дрогнул.

В следующую секунду я резко перевернул её на спину и навис над ней. Её ноги обхватили мои бедра, а руки шею. Оля спокойно и с предвкушающей улыбкой ждала продолжения, и я её не разочаровал. Правда, немного не так, как она хотела.

– Ты знаешь, – проговорил я медленно и достаточно жёстко, – я тоже жуткий собственник. И если уж мы устанавливаем правила, то они должны работать не только для меня. Поэтому я тебя предупреждаю, если дашь мне повод для ревности, то месть моя будет ужасна и страшна.

Ольга, продолжая улыбаться, притянула меня к себе и впилась в мои губы долгим поцелуем. Потом отстранила и ласково сказала:

– Хорошо, договорились. Но ведь договор нужно чем-то скрепить. – С последними словами она потянулась, выгибая спину.

А я, не отрывая взгляда от её гипнотизирующей груди, смог только хрипло прошептать:

– Да, договор нужно скрепить.

И погрузился в очередное любовное безумие.

После завтрака, когда мы, как обычно, сидели в наших любимых креслах и наслаждались кофе, Ольга сказала:

– Я сейчас уеду по работе. А тебе надо будет немного поучиться.

– И какой предмет я должен буду изучить? – спросил я.

– Высший свет в лицах и красках, – задумчиво проговорила Ольга. – Раз ты хочешь быть полезным клану, то тебе сначала нужно будет выучить необходимый минимум. А для этого тебе следует знать в лицо всех глав кланов и самых сильных свободных родов, а также их наследниц. Знать состав кланов и список основных направлений их деятельности. Знать всё о взаимоотношении кланов: кто кому союзник, враг или соблюдает нейтралитет. И то же самое в отношении сильнейших свободных родов. Но начнешь ты с моего… Точнее, нашего клана. И здесь тебе нужно выучить и запомнить максимально много. Всех моих родственников, а также полный руководящий состав всех родов. Какой род чем занимается, и все приоритетные направления. А всех существующих врагов, а также тех, кто может им стать, – весь их потенциал и возможности должен выучить назубок. Вот! Для начала как-то так, – улыбнулась Оля.

Я немного ошарашенно кивнул.

– Понял тебя. Буду учить.

Потом подумал немного и спросил:

– А у тебя есть список приглашенных на день рождения к Вяземской? Мне кажется, будет логично, если я начну изучать аристократию именно с них. Чтобы не показать себя там откровенным невеждой.

Ольга улыбнулась и сказала:

– Ты прав. Начать лучше с этого. Я запрошу у Кати список и вышлю тебе на почту.

Проводив Ольгу, вернулся к нам в комнату, завалился на кровать и, выйдя с планшета на сервер поместья с помощью пароля, который дала Ольга, набил в поисковике «клан Гордеевых».

Следующие несколько часов я провел, впитывая информацию. В отличие от общедоступной информации в Интернете, на сервере усадьбы хранилось гораздо больше. Что я могу сказать? Мне просто сказочно, фантастически повезло с невестой. Состояние клана оценивалось в сотни миллиардов рублей, а здесь это очень твердая конвертируемая валюта. Клан – один из крупнейших в мире поставщиков природного газа, имеет собственный концерн по производству автомобилей, линейки внедорожников и грузовиков которого очень популярны и в России, и за рубежом. Собственная железнодорожная компания с десятками тысяч вагонов, вагонный завод, сталелитейные заводы, собственное производство средних и тяжелых МПД. Куча разных других мелких компаний по оказанию всевозможных услуг. И ко всему этому довеском огромные родовые земли. В этом мире тоже есть Нижний Новгород. Так вот, весь город и вся область вокруг, на сотни километров – это личная вотчина рода Гордеевых. По своей сути это – удельное княжество с собственной армией и полицией. А если сюда добавить земли входящих в клан родов, то земли клана, если верить интерактивной карте, разбросаны по всей империи, от берегов Аляски и Сахалина до Финляндии и Крыма.

В принципе, у каждого рода есть собственные родовые земли, но настолько крупные – как я успел мельком посмотреть – есть только у ещё девяти кланов. Адашевы, Алабышевы, Багратионовы, Демидовы, Кайсаровы, Ливины, Морозовы, Орловы и Пожарские. То есть с Гордеевыми получается десятка великих кланов, и особняком стоит правящая императорская династия Романовых. Почему особняком? Да потому что у императорского рода земель в десять раз больше, чем у великолепной десятки в совокупности. Взаимоотношения этих десяти сильнейших кланов не отличаются какой-то дружбой, но и вражды между ними нет. Им, как я понял, просто нечего делить. Они и так на самой вершине, являясь, по сути, опорой императорского трона. У них даже порядкового рейтинга нет. И если говорят о каком-нибудь из этих кланов, то просто упоминают как клан из великих. Без индивидуального номера, номер два или номер три. Они все сразу вдесятером на первом месте. После великих кланов в рейтинге шли два десятка крупнейших кланов России, был в этом списке и клан Вяземских.

В общем, завис я надолго. Погрузившись в описание клана Гордеевых, наткнулся на более подробные возможности Ольги как «валькирии». Сначала проникся. Потом осознал. Потом нашел видео и вконец охренел. Ошарашенный, просидел какое-то время, переваривая информацию.

В этом мире у всех одаренных девочек путь на вершину начинается с пяти – семи лет, когда у них просыпается дар. У кого-то этот путь длиною в десятки лет заканчивается практически там же, где и начался – на ранге «дельта». А кто-то прогрессирует год от года и достигает в возрасте тридцати пяти – сорока лет недостижимого для большинства уровня «валькирия». Большинство остаются в ранге «дельта» и «гамма» на всю жизнь, меньшая часть достигают ранга «бета», избранные становятся «альфами», и только настоящие уникумы, как я сказал, к тридцати пяти – сорока выходят почти на уровень бога. Так вот Ольга даже здесь уникум среди таких же уникумов. Ибо ранг «валькирия» получила в восемнадцать лет. А в двадцать три года, реализуя месть за мать, которую обманом заманили в ловушку и убили, Ольга вышла победителем в схватке сразу против двух «валькирий». И эта победа моментально внесла её в топ-десять самых крутых гёрл мира. Тогда не повезло сразу двум китайским кланам. Ольга и клан Гордеевых зачистили их под ноль. Бедные Ху Ли или Пи Си, как их там правильно, я даже не запомнил. Но так им, наверное, и надо – обман и предательство до добра не доводят.

Ниже была ссылка на видео. Включил и ошарашенными глазами узрел силу той, которую называют «валькирия».

На видео Ольга, одетая в черный обтягивающий комбинезон, наподобие тех, что у рокеров – это потом я узнал, что такой используется пилотами МПД, – и обутая в высокие берцы на шнуровке. Камера сначала показывала её лицом, стоящую явно на какой-то возвышенности с выражением злости и ярости, расставив ноги на ширине плеч, а руки слегка в стороны. Её красивые волосы тревожил легкий ветерок, а за спиной открывался красивый вид на далекие горы и чистое голубое небо. И крылья?! Да, крылья за спиной моей девушки! Сначала я их не заметил, они были почти прозрачные – такая легкая дымка за её плечами, лишь слегка искажающая картинку с видом на горы. Но по её телу время от времени проносились тысячи крохотных искорок, и эти искры также охватывали эти крылья, размах которых достигал метров пять. Искры возникали с интервалом примерно в три секунды, и с каждым их появлением Ольга сводила руки вместе, а с её ладоней и кончиков крыльев, которые также повторяли движения рук, срывались сразу десяток шаровых молний и улетали куда-то в сторону камеры. Потом камера двинулась по кругу, заходя ей за спину, и показала, куда Оля отправляла шаровые молнии. А я снова охренел, в который уже раз.

Апокалипсис! Нет не так. Апокалипсис!!! Вот что я увидел. Камера показала большой, раскинувшийся до горизонта город. Без небоскребов, среднеэтажной застройки, примерно от пяти до пятнадцати этажей. А над ним нависали огромные, низкие, черные тучи, резко контрастирующие с предыдущей картинкой голубого неба за спиной у Ольги. И десяток невероятно гигантских смерчей, диаметр которых я постесняюсь назвать, боясь ошибиться. Они буквально пожирали город по кускам, засасывая в себя целиком целые здания, оставляя одни руины. Дополняли разрушительную картину, написанную богиней возмездия, шаровые молнии. С крыльев и с рук они срывались будучи размером с футбольный мяч, но, подлетая к городу, увеличивались, превращаясь в гигантские сферические сгустки энергии метров пяти в окружности. На каждом месте падения этих рукотворных бомб происходил мощный взрыв, оставляющий после себя только воронку метров сто в окружности.

К моменту начала записи видео от города оставалась едва ли половина. Не замеченные мной сразу пожары и дым уже скрыли от камеры дальние районы города. Но в течение тридцати минут, что длилась запись, почти исчезла и оставшаяся часть мегаполиса. Остались только руины и воронки от взрывов, огромными рытвинами распахавшие всю заселённую ранее местность. И над всей этой картиной разрушительного гнева, боли и страдания продолжали свой смертельный танец гигантские смерчи. Запись закончилась.

А я сидел, пришибленный, с раскрытым ртом, пытался переварить только что увиденное. Миллион человек – слишком большой был город, и навряд ли там проживало меньше – в течение часа заплатил жизнями за ошибку своих руководителей. Н-да… Я покачал головой. А что бы я сделал, обладая такой мощью и зная, где спрятались убийцы моей матери? Трудный вопрос. Выискивать каждого и казнить индивидуально? Или, как Ольга, размазать абсолютно всех, кто условно носил фамилию кровных врагов или просто работал на них. В этом мире вся мировая политика построена на взаимоотношениях между кланами и родами. Здесь уважают силу и только её. Если ты слабый род, то займи доступную тебе нишу и не отсвечивай. Клан Гордеевых устроил показательную акцию, дав узреть всем своим врагам, настоящим и будущим, свою мощь, реально продемонстрировав, что будет с теми, кто решит перейти им дорогу.

В общем, обед я благополучно пропустил и, наверное, пропустил бы и ужин, но тут вернулась Ольга.

– Привет, – сказала она. – Мне сказали, ты пропустил обед.

– Привет, Немезида… – задумчиво протянул я. – С обедом да, виноват, не дошел.

Ольга, секунду похлопав своими чудо-глазками, удивленно спросила:

– Какая такая Немезида?

Я, усмехнувшись, ответил:

– Да была тут на планете богиня возмездия. По описанию очень на тебя похожа. Представляешь, моя девушка-богиня! Сижу вот, перевариваю.

Сначала Оля фыркнула, потом понятливо хмыкнула.

– Про Китай нашел? – медленно протянула она.

– Угум. Нашел.

Ольга махнула рукой.

– Лучше не напоминай, – грустно сказала она.

– Это из-за мамы? Да? – я виновато уточнил у неё.

– Не только, – печально вздохнула Оля. – Я там по самой грани прошлась. Чудом выстояла. До сих пор передергивает при воспоминаниях.

Оба помолчали, погрузившись в собственные мысли. А потом одновременно сказали:

– Может, на ужин?

Довольно улыбнувшись друг другу, пошли в столовую.

Ужин протекал в молчании, я механически что-то брал, что-то ел. Ольга тоже молчала. Также на автопилоте переместился в кресло и, подперев кулаком подбородок, принял позу мыслителя. Ольга не выдержала первой, нарушив режим молчания:

– О чём так сильно задумался?

Я вздохнул, посмотрел на неё и с улыбкой сказал:

– Перевариваю контраст между реальностью и тем, что думал о тебе.

– И что же ты думал? И в чем отличие? – также с улыбкой спросила Оля.

– Ну-у… – протянул я. – Я и до этого видел в сети, что могут одаренные, в основном по видео с дуэлей. Но там обычно в ранге «гамма», «дельта» и «бета». «Альф» очень мало, а по «валькириям» вообще два-три видео, и все просто демонстрация своих возможностей, как я понял, экзамен на ранг. Да, выглядело очень сильно, особенно одна девушка меня впечатлила, подняв из моря просто гигантскую, мне показалось, чуть ли не до неба волну, а потом мягко вернув на место. Но сегодня я посмотрел, как ты в одиночку стираешь с лица земли целый город, и несколько ошарашен.

Тут я снова замолчал, опять погрузившись в анализ увиденного.

Ольга, прищурившись, посмотрела на меня и вкрадчивым тоном поинтересовалась:

– И что теперь? Ты станешь меня бояться?

– С хрена ли? – выскочило у меня. Посмотрел на неё удивленно и добавил: – Разве того, кем восхищаешься, можно бояться?

Ольга, довольно улыбаясь и приняв образ мультяшной девочки, накручивала на палец локоны и мило хлопала ресничками. Тот еще контраст с богиней возмездия, скажу я вам. Потом нежным голоском и с придыханием она проворковала:

– Расскажи-ка, как ты мной восхищаешься?

Я фыркнул. Потом подозрительно посмотрел на неё. Окинул взглядом с ног до головы. И максимально равнодушным тоном, на который был способен, что при виде такой красоты сделать было сложно, поэтому для надежности покачал рукой, изображая жест «так себе», и провозгласил:

– Сильно! Очень сильно восхищаюсь. – И показал ей язык. Потом улыбнулся и спросил уже нежно: – Как будто ты не видишь и не чувствуешь, как я к тебе отношусь?

– Вижу, – сделав обиженную моську, буркнула Ольга. – Язык мне показываешь!

Её личико с капризно надутыми губками – еще одна маска моей девушки, такую я пока не видел. Выражение лица при этом было таким няшным, что я не выдержал и, засмеявшись во весь голос, растекся по креслу.

Ольга, какое-то время подержав обиженное выражение на лице, сначала прыснула в кулачок, а потом, не выдержав моего заразительного смеха, все же присоединилась ко мне уже во весь голос.

Похохотав и дав выход накопившимся эмоциям, устроились поудобнее в креслах.

– Я рада, – произнесла Оля, – что ты не стал меня бояться. Ты мне нравишься именно такой, смелый, – с улыбкой закончила она.

Я же, встав с кресла, подошел к ней, поднял за руку, притянул к себе, крепко обняв за талию, и, зарывшись носом в её волосы, прошептал ей в ухо:

– Разве рядом с такой женщиной может находиться трусливый мужчина? Здесь место для сильных духом. Такая, как ты, не потерпит слабака.

Ольга, крепко обнимая меня в ответ за шею, так же тихо ответила:

– Как же долго я тебя искала.

Мы еще постояли так некоторое время, наслаждаясь единением душ и звучащих в унисон сердец. А потом я подхватил её на руки и понес в сторону нашего аэродрома, по какому-то недоразумению называемому кроватью.

Утром после завтрака Ольга проводила Сергея на тренировку к Агате. По словам той, у Сергея очень хороший потенциал. И если заниматься хотя бы три-четыре раза в неделю, то через год он вполне сможет противостоять воительнице уровня «дельта». Правда, начального уровня «дельта». Просто за счет силы сможет пробить доспех духа кулаком, без всяких техник, доступных одаренным, и нокаутировать соперницу. Ольга вздохнула. Она не понимала, зачем ему мучиться на тренировках, получать синяки от Агаты. Ведь у него есть она. И со всякими гадинами, которые посмеют тронуть её мужчину, разговор будет очень коротким.

Ольга снова вздохнула. С другой стороны, такая целеустремленность не может не импонировать. Хочется ему поднять немного самооценку, пусть поднимает, а если кто на горизонте серьезный встанет, то… Тут Оля хмыкнула. Как встанет, так и ляжет, правда, уже от неё. Надо будет выделить ему все же персональную охрану, которая будет сопровождать в тех случаях, когда она будет куда-нибудь отлучаться. Мысль с охраны переместилась на конкретную охранницу. Ольга нахмурилась, потом активировала наушник внутренней связи и приказала:

– Лера! Вызови ко мне Смолову Анну.

– Принято, – отозвалась в наушнике Лера.

Через несколько минут дверь распахнулась, и в её кабинет влетела Анна. Судя по виду, бежала, и очень быстро.

– Вызывали, ваша светлость? – сухо и по-деловому произнесла Анна. Вот только глазки в пол опустила.

– Вызывала, – ровно ответила Ольга и, встав с кресла, направилась к Анне.

Сегодня, оставшись дома и не планируя встреч, она оделась по-домашнему: в короткие шортики, полностью открывающие на всеобщее обозрение длинные, стройные ножки, и обтягивающую футболку с большим вырезом, из которого пыталась сбежать её волшебная, если верить Сергею, грудь, а на ногах любимые и такие удобные мокасины. Обычно Сергей при виде такого её наряда начинал картинно облизываться и тянуть руки, изображая из себя зомби. «В принципе, – улыбнулась она про себя, – он при любом её наряде смотрит с вожделением, что, конечно, очень сильно радует».

Подойдя к Анне почти вплотную, протянула руку к её подбородку и, вздернув той голову чуть вверх, заставила посмотреть в глаза. Немного помолчала, читая её взгляд. И потом нежно, но одновременно твердо произнесла:

– Обижена на меня и злишься на него. Так?!

Анна попыталась отвести взгляд в сторону, но рука Ольги, по-прежнему держащая девушку за подбородок, вернула положение глаза в глаза.

Оля увидела, что глаза Ани повлажнели, а сама она всхлипнула и дрогнувшим голосом произнесла:

– Прости, пожалуйста…

– За что простить? – добавила она нежности в голос.

Слезы уже не держались в глазах, а небольшими капельками начали стекать по лицу Анны, образуя две мокрые дорожки.

– Я… – всхлипывая и глотая слова, начала говорить Анна. – Я… Хотела… сделать… тебе больно… Я достойна смерти-и-и…

С последними словами Анна рухнула на колени и, обхватив руками её бедра, прижалась лбом к её животу и, рыдая уже во весь голос, практически прокричала:

– Я хотела убить его… Чтобы сделать больно тебе… – И заревела еще сильнее.

Ольга почувствовала, что футболку, похоже, придется менять, как и шорты. Положив правую руку на голову Анны и перебирая пальцами слегка вьющиеся волосы своей бывшей любовницы, задумалась.

В своём собственном любовном угаре, в котором пребывала вместе с Сергеем, она перестала контролировать многие мелочи, на самом деле мелочью не являющиеся. А это большой минус ей как руководителю. Ольга вздохнула. Что же ей делать с Анной? Девушка явно в отчаянии, Сережа оказался прав.

Снова вздохнув, Ольга схватила Аню за плечи и, с силой потянув, практически оторвала девушку от себя и поставила на ноги. Та, бессильно опустив руки и свесив голову, продолжала плакать. Ольга, тыльной стороной ладони вытирая ей слёзы, сделала голос совсем нежным и ласковым и начала говорить:

– Не плачь, пожалуйста. Я не желаю твоей смерти и наказывать тебя тоже не собираюсь. Между нами слишком много приятных воспоминаний, и я понимаю твои чувства.

Аня, всё еще всхлипывая, дрожащим голосом спросила:

– Ты правда простишь меня?

– Уже простила, – кивнула Ольга. – Но! Мне придется удалить тебя из поместья. Твои чувства ко мне слишком сильны, и ревность может толкнуть на необдуманные поступки, которые я могу уже тебе не простить. Выбирай любое место. Хочешь – родовые земли, там тихо и спокойно. Или в Крым – на базу флота, теплое море, солнце. Что скажешь?

Аня, секунду помолчав и уже полностью перестав плакать, решительно сказала:

– Отправь меня на Дальний Восток, на границу с Китаем. Там часто происходят столкновения, а мне очень нужно выпустить пар. Пожалуйста, – попросила она.

Ольга на секунду задумалась, потом разрешающе кивнула:

– Хорошо, Ань. Отправлю в Маньчжурию, там китайцы постоянно берега путают, – улыбнулась Ольга.

В следующее мгновение Аня шагнула вперед, обняв Ольгу за талию, посмотрела в глаза полным отчаяния и надежды взглядом и прошептала:

– Прошу тебя, подари мне последний раз, на память обо всем. – И потянулась к её губам.

Ольга замерла, не отстраняясь и не отвечая на поцелуй. В голове пронеслись мысли, что она обещала Сергею звать его третьим, если ей вдруг захочется девочку. Потом подумала, что Аня точно не захочет Сергея в их дуэт, да и он сам попросил её быть помягче с Аней. «Куда уж мягче», – усмехнулась она про себя. А Сергею она потом объяснит, что по-другому было никак. С этой мыслью она решительно обняла Анну и начала отвечать на её жаркий и настойчивый поцелуй. «Хорошо, что при кабинете есть отдельная небольшая спальная комната», – подумалось ей, когда Аня задрала её футболку вверх и начала покрывать поцелуями её получившую свободу грудь.

Понедельник, среда и пятница – дни, когда я добровольно иду получать люлей. Это я про свои тренировки с Агатой, если кто не понял. Сегодня пятница, время зарабатывать очередные синяки. Хорошо все же с этими магами жизни: минута – и ты как новенький. Правда, Агата явная садистка, по её просьбе лекарка снимает только явные посинения, пожелтения и ссадины на лице, а вот болезненные ощущения проходят только к вечеру. И это у меня еще vip-статус, остальные девушки, коих она так же тренирует, щеголяют синяками, пока те сами не сходят. У неё вообще весь педагогический процесс запоминания учебного материала поставлен через боль. Неправильно поставил блок – привет тебе пламенный по кумполу, далеко выставил ногу – получи и туда, пожалуйста. Ну, да ладно, вот и спортзал – выдох-вдох и вперёд на амбразуру.

– Ну всё, хватит с тебя на сегодня, – сказала Агата. – До понедельника.

Я ещё секунду постоял в стойке, в которой сдерживал её удары. Потом выдохнул, вяло махнул Агате рукой и поплелся на выход. Мыться придется наверху, в душевой спортзала куча девчонок, как, в принципе, и всегда. «Сколько она меня сегодня мурыжила?» Я глянул на часы пред дверью. «Ого…» Три часа без малого, это вместе с разминкой и занятиями на тренажерах. Вообще могу собой гордиться, всего месяц назад – час-полтора, и я – труп, а сейчас – почти три часа, и я еще передвигаю ноги. Местный добрый доктор Айболит, она же лекарка и по совместительству сильный маг жизни, Валентина Зубова перехватила меня у лестницы на второй этаж. Молча остановила, сделала пару пассов руками – и всё. Как я обожаю эти мгновения, отошел от неё через минуту посвежевший, как будто только что проснулся. И силы вернулись, и настроение сразу вверх поползло. Если бы ещё не ноющая боль там, куда попали пропущенные мной удары, совсем было бы хорошо.

Добрался до спальни, сходил в душ, а после по внутренней связи спросил Ольгу, пойдет ли она на обед? Идти в крыло, где находился её кабинет, было откровенно лень. Потому и воспользовался внутренней телефонной линией. Та виноватым тоном призналась, что уже сходила. Ну да, Агата меня сегодня что-то сильно задержала. Но я все равно грозным тоном сообщил Ольге, что её предательство еще припомню. На что получил её горячие заверения, что она очень сильно раскаивается и больше так никогда не будет. Я про себя хмыкнул. Что-то уж больно явно она сожалела. То ли моя грозная шутка выглядела так серьезно, то ли она действительно считает себя виноватой. Еще раз хмыкнул, уже явно. Закончил разговор и рванул в сторону истинной кормилицы всех в этом поместье – Марьи Ивановны. Да-да, я искренне считаю, что мы все тут живы и не умерли от голода только благодаря шеф-повару кухни. Лучшему, по моему нескромному мнению, шеф-повару на свете. Такое мое отношение Марья Ивановна чувствует, да и слышит тоже, когда я начинаю расточать комплименты в её адрес. Так что там, на кухне, мне всегда рады. Можно было, конечно, позвонить, и мне бы принесли обед прямо в нашу мини-столовую, но мне захотелось лично осмотреть и выбрать что-нибудь вкусненькое. Ну, и общение с Марьей Ивановной доставляло мне удовольствие.

– Всем добрый день, – бодро поздоровался я, войдя в царство пара, жара и чего там еще. – Дайте, пожалуйста, попить, а то так кушать хочется, что и переночевать негде, – жалобно протянул я.

Эту шутку я еще не использовал и закономерно вызвал у десятка девушек, трудившихся на своих местах, веселые улыбки, а Марья Ивановна так и вовсе засмеялась в полный голос.

– Ну, твои жалобы на отсутствие места для ночлега точно не принимаются, – усмехнулась эта милая бабушенция.

– Да это я так, для красного словца, – протянул я. – Меня больше второй пункт интересует. – И демонстративно похлопал себя по животу.

– Рыбка сегодня на диво удалась, – улыбнулась шеф-повар. – Рекомендую! А на первое остался борщ. Будешь?

Ну я-то не дурак, к таким рекомендациям точно стоит прислушаться.

– Уговорили, – кивнул я головой. – Борщ и рыбу. Две рыбы, – для наглядности я показал сразу два пальца – чтобы точно никто ничего не перепутал.

После этого волшебного обеда и моего громогласного утверждения о том, как нам всем сильно повезло, что у нас есть Марья Ивановна и её команда кудесниц, под довольные улыбки десятка девчонок и одной бабули отправился в наши с Олей покои.

Будучи уже абсолютно счастливым, завалился на кровать с желанием продолжить изучение такого занимательного предмета, как высшее общество Российской империи.

Сегодня у меня на очереди список гостей, приглашенных на день рождения Екатерины Вяземской. Ткнул в идущую на втором месте фамилию. Морозова Елизавета. Почему во вторую? Да потому что первой шла Гордеева Ольга, а данные на эту гостью я изучил еще вчера. Я усмехнулся. Да уж, тот еще вечер открытий получился. Тут я замер. В голове пробежала такая странная мысль. Странная, потому что я отлично помнил все, что я вчера просмотрел по клану Гордеевых. Ну, вы, конечно, скажете, а что здесь такого? Ну помнишь, молодец, память хорошая. Да вот только помню я все дословно: все экономические возможности самого клана, приоритетные направления в исследованиях – как будто с листа читаю. А также лица всех в руководстве клана – они прямо стоят перед моими глазами, как будто я с ними не первый год знаком. У меня неплохая память, и в универе, всего лишь с двумя четверками и остальными пятерками, числился почти в отличниках. Но фотографической мою память назвать было нельзя. Некоторые предметы давались мне легко, но в основном приходилось заниматься банальной зубрежкой. Но вчера я всего лишь прочитал бегло, как обычно делаю для первичного ознакомления с предметом, а в моей голове это все полностью закрепилось, будто я зубрил неделю.

– Дела-а-а… – протянул я вслух. Это что же получается? Стресс активировал скрытые возможности, или это такой бонус к новой жизни? Непоня-ятно… Надо будет повнимательней к себе присмотреться, вдруг что-нибудь еще вылезет. Я зачем-то потрогал себе голову. Хмыкнул. Похоже, подсознание искало рога на голове. Я даже рассмеялся собственным мыслям. Успокоившись, взялся за уже более тщательное изучение данных – если уж память так хорошо работает, пусть запоминает все нюансы поподробнее.

Ольга нарисовалась в комнате, когда я начал подумывать об ужине. Именно нарисовалась. А как ещё описать появление своей девушки, которая, открыв дверь, но не входя в комнату, встала в проеме и, расставив свои потрясающие длинные ножки на ширину дверного проема и уперев руки в дверные косяки, молча уставилась на меня?

Я окинул её внимательным взглядом: ножки, шортики, обтягивающая футболка. М-м-м… Какая аппетитная девушка. Мысль о простом ужине потихоньку ускользала. А вот идея начать с десерта в виде моей сладенькой Ольги начала с каждой секундой нравиться мне все больше.

Тут Ольга вздохнула и шагнула в комнату. Подошла к кровати, села рядом, снова вздохнула. У меня промелькнула мысль, что у нас, похоже, намечается очередной трудный разговор.

– Поговорила сегодня с Аней, – выдавила она, наконец. – Совместно решили, что ей лучше переехать на другое место службы.

– Наверное, это хорошо, – неуверенно произнес я. – Если ей трудно здесь находиться, то, может, это и к лучшему.

Немного помолчав, осторожно спросил:

– Она не затаит обиды?

Ольга покачала головой и грустно сказала:

– Нет. Мы поняли друг друга и поставили точку в наших отношениях.

После паузы я все же спросил:

– Ты расстроена, что из-за меня пришлось, по сути, выгонять девушку, которая тебе раньше нравилась?

Ольга снова вздохнула.

– Нет! Мне пришлось нарушить данное тебе обещание, – виновато проговорила она. – По-другому вопрос решить было можно, но тогда она бы точно затаила обиду. В общем, мне пришлось с ней заняться любовью, – закончила Ольга и опустила взгляд.

Я задумался, прислушался к своим чувствам: а что там в душе происходит после её слов? Вам когда-нибудь ваша любимая признавалась, что изменила вам… с девушкой? Будь дело в моём мире, то я, пробыв в шоке некоторое время, наверное, все же поддался мужской полигамии, заложенной самой природой, и безапелляционно потребовал бы в следующий раз взять меня с собой. И здесь я уже начал потихоньку привыкать к этой стороне практически полностью женского мира. Ревновать свою девушку к другой такой же – ну вот как-то не получается у меня. Другого мужчину я бы точно не простил.

А тут измена с девочкой, да ещё и явно вынужденная, судя по очень расстроенному виду Ольги. Плюс прибавить сюда мораль этого мира, к которой я, повторюсь, начал привыкать. В общем, эти лесбийские отношения, кроме улыбки, у меня ничего не вызывали. Вот гомики меня бесили реально, а девочки-лесби, которых ещё и сама жизнь заставила, не оставив по сути другого выбора, вызывали в основном сочувствие. И Ольга, долгое время варившаяся в этом котле, могла ли как-то решить вопрос по-другому, учитывая мою просьбу быть помягче? «В следующий раз буду выражать свою просьбу точнее, типа: зая, будь помягче, но только ни с кем не спи», – усмехнулся я своим мыслям. В общем, на мой взгляд, ничего страшного не произошло, если бы не договор. Скрепленный страстью, между прочим, и я тогда очень старался, ставя свою подпись. Будет тебе, Оленька, показательная порка. С этой мыслью сделал морду кирпичом и максимально холодным тоном выговорил:

– Как ты могла так низко пасть и нарушить данное тобой слово? Как мне теперь тебе доверять, если ты еще до свадьбы нарушаешь наши договоренности?

Видно, я где-то переиграл с интонацией, или, что скорее всего, Оля прочувствовала моё истинное настроение, поскольку свою улыбку я давил с большим трудом. Потому что в следующую секунду она вскочила на кровать, уселась на меня верхом, упершись руками по обе стороны моей головы в изголовье кровати и наклонившись при этом ко мне так, что грудь из довольно глубокого выреза футболки чуть не выскочила, удержавшись в последний момент разве только чудом. Я даже вздохнул с сожалением от такой несправедливости. Эта же плохая девочка, улыбаясь, проворковала нежным и бархатистым голосом:

– Я так виновата пред тобой. Скажи мне, как я могу искупить свою вину?

– Тебе придется очень сильно постараться, – ответил я отчего-то хриплым голосом, не отводя при этом взгляда от шедевра женской красоты, что продолжал маячить перед глазами все это время, и пытался, испытывая явные муки, выбраться из этой тюрьмы под названием «футболка обыкновенная с глубоким вырезом». Я же, как настоящий мужчина, смотреть долго на такие страдания не мог, поэтому бросился на помощь. Мои руки скользнули к Оле на талию и потянули этот кусок материи вверх. Одновременно я нетерпеливым тоном проговорил:

– Начинай свое искупление прямо сейчас.

Мы все же сделали это! Да, да, мы всё-таки… добрались до ужина. Примерно через час доползли до столовой, причем в том виде, в котором нас матери родили, то есть полностью обнажённые. Ольга первая произнесла вслух очень здравую мысль: «Зачем нам одеваться, если потом снова раздеваться?» Я признал, что довод железобетонный, и потому ужин мы провели в костюмах Адама и Евы. После, сидя в кресле – точнее, я сидел в кресле, а моя супергёрл сидела на моих коленях, – Ольга спросила меня:

– Ты действительно не обижаешься больше?

– Конечно, обижаюсь! – возмущённо воскликнул я. – Такой тяжкий грех, как у тебя, еще неделю искупать, и это как минимум, – повысил я в конце голос.

Ольга фыркнула. А потом не выдержала и засмеялась уже во весь голос.

– Я обязательно искуплю. Главное, чтобы ты на меня не обижался, – сказала она, отсмеявшись.

– Ладно, считай, простил. Только надеюсь, такого больше не повторится, – смилостивился я.

– Обещаю, больше никогда, – Ольга счастливо вздохнула и крепко прижала мою голову к своей груди.

Не знаю, у кого как, но у меня мысли в таком положении приняли строго определенное направление. Потому, покайфовав какое-то время, взял её на руки и понес в нашу спальню. А на ходу я осознал ещё одно изменение в моём организме. Изменение, на которое я в своем любовном угаре как-то и не обратил сначала внимания. Тот секс-марафон, который у нас с Ольгой происходит практически каждую ночь, я бы в своем мире просто не потянул. Точно запросил бы пощады на третьи сутки. А здесь я не только хочу свою девушку чуть ли не каждый раз, как вижу её, но и могу удовлетворить свое желание. «Какой классный бонус», – успел подумать я, аккуратно опуская Олю на кровать.