Пешка в большой игре Сухинин Владимир
– Зачем вам? – насторожился сыщик и тут же расслабился: это вскинулась спящая натура оперативника отдела внутренней беопасности.
– Частная консультация, – повторил клиент. – Можете включить ее в общий счет.
Морковин молча повернулся, поднял пиджак. За поясом посередине спины торчал «ПМ». Точно такой же, как тот, который Каймаков выбросил в воду с Пушкинской набережной. И как тот, что сейчас лежал в его «дипломате».
– При традиционном поверхностном осмотре не обнаруживается, – пояснил сыщик. – Но надо туго затягивать ремень.
Он снова повернулся лицом.
– Готовитесь? Ну-ну... Но лучше вовремя нажать кнопку... Примерно такой же совет дал и Карл.
– Старайтесь не выходить из дома без необходимости. Никого не впускайте в квартиру. Когда собираетесь куда-либо – позвоните нам.
«Все заботятся, все готовы защитить, – думал Каймаков. – А уже который раз чуть голову не сносят... Если бы не случайности...»
Хотя «разборку» назначили на шестнадцать, три вездехода «Ниссан» с затемненными стеклами прибыли на место в восемь утра.
Шестнадцать человек выпрыгнули из просторных салонов и осмотрелись. Бетонная дорога просекала лес и сквозь снятые ворота вела в брошенный и разграбленный военный городок.
Приземистые здания казарм, штаба, трехэтажный корпус офицерского общежития зияли пустыми проемами окон, двери вырваны вместе с колодами, кое-где разобраны шиферные крыши. Ворота огромных ангаров-складов распахнуты настежь, тут и там ржавеют остовы грузовиков и тягачей, с которых снято все, что можно снять.
Пустая пусковая шахта наполовину прикрыта многотонной бетонной крышкой метровой толщины. Из черной серповидной щели доносится тяжелый трупный дух: две недели назад здесь происходила «разборка» с Таганской группировкой.
Знающий человек мог безошибочно определить, что прибывшие относятся к «традиционным» уголовникам, прошедшим следственные изоляторы, этапы, пересыльные тюрьмы, колонии. Это были люди Клыка.
Они загнали в лесок «Ниссаны», внимательно обследовали территорию, но не нашли следов возможной засады. Единственным местом, куда они не заглянули, был небольшой домик из красного кирпича с железной дверью. Вокруг шла колючая проволока, с четырех сторон установлены таблички с лаконичной надписью: «Заминировано».
Внутри никого не было. Пустые комнаты для дежурного караула покрыты толстым слоем пыли, зарешеченные окна заросли паутиной, не работал световой барьер на пороге комнаты лифтов. Но сами лифты находились в исправном состоянии. Если нажать кнопку, просторная кабина опустится на двадцатиметровую глубину в бункер управления.
Подземные сооружения под брошенной войсковой частью занимали, пожалуй, большую площадь, чем сам военный городок. Сложная система туннелей и переходов пронизывала толщу земли на трех уровнях. Главный туннель с узкоколейными железнодорожными путями проходил в подземный узел от центра Москвы и продолжался еще на пять километров – до резервной правительственной ставки, укрытой многометровым бетонностальным щитом на случай военных действий.
Шестнадцать человек рассредоточились по территории. Почти все вооружены автоматами, почти все припасли водку и анашу, чтобы коротать часы ожидания. На вертолет, сделавший круг в ясном голубом небе, никто из них внимания не обратил.
Трое, посланные Гвоздодером, поджидали Каймакова возле дома. Они внимательно осмотрелись и ничего подозрительного не обнаружили. Сидевший на скамейке против входа в подъезд маленький мужичонка, зыркающий из-под козырька кепки настороженными глазами и держащий в руках клеенчатую сумку, опасности явно не представлял.
Каймаков позвонил Карлу и ждал машину. Он зря надел пальто – сразу стало жарко. В окно был виден похожий на взъерошенного воробья Вовчик.
В груди шевельнулось теплое чувство. Каймаков никогда не принимал малорослого соседа всерьез, считал другом Димку Левина. А оно вон как обернулось... По сути – единственный близкий человек!
«Чего он там сидит с утра?» – думал Каймаков, спускаясь по лестнице.
Из троих знал жертву в лицо только один. Онто и подошел первым, спросил закурить. Двое придвинулись с боков.
– Садись в машину, и тихо!
– А ну назад, сволочи! – раздался окрик сзади. – Сашок, падай!
В руке Вовчика прыгал обрез, черные жерла стволов описывали «восьмерку», затрагивая каждого из уголовников.
Внимание нападающих переключилось.
– Ах ты, падла, линяй! – Руки вынырнули из карманов. В одной зажата финка, в двух – стволы.
Каймаков отпрыгнул в сторону и упал. Он хотел перекатиться через бок, выхватить свой пистолет... Но ничего не получалось. Трахнувшись грудью о бордюр, он задохнулся от боли.
Обрез выстрелил дважды. Грохот и самодельная картечь разорвали воздух, человек с финкой рухнул на колени и завалился на бок.
Ответные выстрелы отбросили Вовчика на газон, он скрючился и уже не вставал. Маленькая беспомощная фигурка, как после жестокой детдомовской драки.
– В ногу засадил, сука! Бери руль, – услышал Каймаков. Холодная сталь больно уперлась в висок. – Садись в машину, сказали! А то прямо здесь мозги вышлепаю!
От пистолета остро пахло порохом.
Охая и держась за бок, Каймаков поднялся и повалился на сиденье обшарпанной иномарки. Человек с пистолетом сел рядом.
– Пошел!
Машина резко набрала скорость. На «хвост» ей села вывернувшая из-за угла серая «Волга» оперативного отдела ГРУ.
– Прижми их, я буду стрелять, – сказал Карл, доставая оружие.
Франц, не соглашаясь, качнул головой.
– Не надо в городе шум поднимать. Пока по смотрим... Он увеличил дистанцию, чтобы не бросаться в глаза преследуемым.
В диспетчерской «Инсека» на дисплее специальной системы слежения высвечивался маршрут, по которому везли Каймакова.
Из динамика доносились голоса: один нервный и возбужденный, второй угрюмый и злой.
– Куда мы едем? К Клыку совсем в другую сторону!
– Узнаешь скоро...
Сидящий рядом бандит был ранен в ногу, он перетянул кровоточащее место платком, провел ладонью по бокам и животу Каймакова. Радиомаяк под пальто он не прощупал, а пистолет упирался в спинку сиденья, до него обыскивающий не дотянулся. Морковин оказался прав. Но если бы оружие оказалось в кармане... Каймаков с сожалением вздохнул.
– За город? – как можно испуганнее спросил он. – Это же Варшавка!
– Заткнись, падла, надоел!
– Что делать будем? – спросил Сергеев. Он уже уволился из ГРУ, став штатным сотрудником агентства, поэтому причины скрывать свою настоящую фамилию отпали.
Морковин вздохнул.
– Клиент похищен, мы обязаны его защищать. Готовь ружья! Но вначале надо сообщить в милицию.
Он позвонил Котову. За несколько минут перед тем начальник УР разговаривал с Диканским, поэтому был в курсе развивающихся событий.
– У них намечается большая «разборка» за городом. Пока не знаем – с кем. Но силы подтягиваем, сфотографировали все с вертолета. Я сейчас выезжаю.
Автоматы «Инсеку» по закону не полагались, для серьезных акций использовались семизарядные ружья «мосберг» двенадцатого калибра.
Морковин и Сергеев снарядили подствольные магазины полупрозрачными пластмассовыми патронами, в которых проглядывали никелированные шарики картечи, сунули по пачке в карманы и выбежали к «Фольксвагену».
В потоке машин, двигающихся по Варшавскому шоссе, участники предстоящей «разборки» никак не выделялись. На двух микроавтобусах и шести иномарках ехали сорок восемь лучших «гладиаторов» Клыка, Крестного и Антарктиды. Люди Гвоздодера везли туда же Каймакова. Как всегда, невозмутимы были держащиеся на некотором расстоянии Карл и Франц. Котов ехал в машине группы немедленного реагирования, сидящий впереди Кабанов нетерпеливо матерился. Диканский с несколькими руоповцами трясся в разболтанном «УАЗе». В самом обычном «Икарусе» расположился отряд омоновцев. Набирал скорость «Фольксваген» с сыщиками «Инсека».
На фоне надвигающихся событий перестрелка на Ленинском проспекте, в которой двое были убиты, выглядела вполне заурядно.
Трупы Вовчика и неизвестного гражданина положили в один спецфургон.
– Вон тот, маленький, первым начал, – суетился сухопарый дедушка – очевидец. – Он из обреза бабахнул, а потом уж ему ответили... Оперативник, положив папку на колено, записывал показания свидетеля.
– Не пойму – всегда был спокойный район, а сейчас одно «мочилово» за другим, – недоумевал участковый. – И этот коротышка ни в чем не замечался... Заквашивал иногда – и все...
– Плохо знаете контингент на обслуживаемой территории, – сказал замнач. – Оттого такие последствия... По этому эпизоду виновный был определен.
Глава двадцать седьмая
"... По сообщению командира подлодки «У-762», в ходе задержания Верлинова сверхмалая ПЛ, находящаяся в автономном плавании, затонула. Судьба членов экипажа и задерживаемого неизвестна. Есть основание полагать, что все погибли.
Начальник морского отделения Сушняков".
Дронов несколько раз перечитал шифрограмму. Это была информация из третьих рук. Сушняков сам не наблюдал происходящих событий и опирался на доклад капитана «У-762». Но тот тоже не воспринимал непосредственно трагедию, разыгравшуюся на «малютке», а сделал выводы из отрывочных сообщений экипажа СПЛ или даже из общей обстановки. «Малютка» не вернулась, значит, все погибли! Логично... Но насколько достоверно такое умозаключение?
Верлинов – опасный противник! И раз он сумел утопить СПЛ, то вполне мог спастись сам!
Подполковник задумался. Лично ему выгоден вариант с нейтрализацией Верлинова. И в конце концов, официальное сообщение начальника морского отделения – достаточно весомый аргумент в пользу такой версии. Значит, нечего ломать голову!
В Государственной думе еще расходились волны от сенсационных разоблачений парламентской комиссии. Депутаты предлагали создать специальный орган, контролирующий силовые структуры и ограничивающий их безграничные пока возможности. Особенно активно выступали члены так и не состоявшегося «будущего кабинета министров», еще недавно связывавшие свои планы с генералом Верлиновым.
Известие о смерти последнего уже распространилось в кулуарах. Но не все этому поверили.
Васильев обдумывал, как попасть в туннель, ведущий к правительственному бункеру. В былые времена, когда существовала единая система КГБ, одиннадцатый отдел обеспечивал режим разработки и строительства спецсооружений, а Девятое управление занималось их охраной после сдачи в эксплуатацию. Офицер одиннадцатого отдела всегда мог придумать благовидный предлог для посещения туннеля, и коллега из «девятки» не стал бы этому противиться.
Сейчас положение изменилось. Спецтуннель контролировался Главным управлением охраны, для которого сотрудники любых других ведомств являлись посторонними лицами. С учетом последних событий офицер одиннадцатого отдела был хуже любого постороннего.
Временная нейтрализация охраны требовала аэрозоля «Сон» и потайных носовых фильтров, получить их без официально утвержденного плана операции Васильев не мог. К тому же открытое проникновение вооруженных лиц в правительственный туннель привело бы к объявлению в ГУО боевой тревоги и непредсказуемым последствиям.
Наконец подходящий вариант был найден. На шестнадцатом километре Варшавского шоссе, в лесополосе, имелся круглый участок диаметром около десяти метров, обнесенный забором из колючей проволоки. За проволокой располагался земляной вал двухметровой высоты. В центре стояла кирпичная будочка в человеческий рост со стальной прочной дверью, выкрашенной в зеленый цвет.
Задняя стена будочки была скошена так круто, что сооружение имело ничтожный внутренний объем. В нем мог храниться десяток метл и лопат для уборки прилегающей территории либо находиться лестница, уходящая под землю.
Мало-мальски рассудительный человек способен легко сообразить, что хранилище инвентаря нет смысла защищать от посторонних людей, взрывной волны или наводнения и склонился бы ко второму варианту. Васильеву истинное предназначение будочки было известно совершенно точно.
Два микроавтобуса с «альфовцами» остались на шоссе, а Васильев и Юра направились к проволочному забору.
Не обращая внимания на грозный плакат "Стой! Запретная зона! Вход воспрещен! ", Юра быстро перекусил кусачками три нити «колючки», и они вошли на территорию, которая раньше охранялась вооруженным караульным. Быстро преодолели земляной вал и подошли к бронированной двери.
Васильев приготовил личный жетон и наклонился к зеленой стальной поверхности. Приемная щель находилась в правом верхнем углу, она заросла грязью, и найти ее удалось не сразу. Осторожно расчистив налет лезвием ножа, Васильев подул в узкую прорезь, зачем-то погладил пальцем и вставил жетон.
Вначале ничего не произошло, но через несколько секунд механизм щелкнул. Автоматика не знала об изменениях в системе КГБ СССР. Васильев облегченно вздохнул и потянул за ручку. Дверь со скрипом отворилась. Бетонные ступени круто уходили под землю. Сильно потянуло сквозняком.
Юра поднес к губам рацию.
– Первая группа ко мне! Остальные выдвигаются к месту. Встреча в шестнадцать!
Один микроавтобус двинулся по шоссе. Межуев сидел рядом с водителем. Сзади расположились пятеро из «Альфы».
Вторая машина осталась на обочине, водитель включил рацию на прием и взял под контроль запретную зону, в которую вошли, сгибаясь под тяжестью снаряжения, тринадцать его товарищей.
Очень крутым оказался только первый пролет – сорок или пятьдесят ступеней. Потом начался ровный пологий спуск по узкому, но достаточно высокому коридору, позволяющему идти в полный рост, не сгибаясь.
– Как контролируется туннель? – спросил Юра.
– Думаю, сейчас – никак. Денег и людей не хватает везде... Перед запуском литерного поезда делают контрольное прочесывание, выставляют посты, включают освещение... Узкий коридор сменился обширным, совершенно черным пространством.
– Слушай, а автоматических пулеметов здесь нет? – вдруг спросил Юра.
– Не должно. Они в центре, у Кремлевского кольца, – ответил Васильев. И добавил: – Нам налево. Смотрите по сторонам, где-то должна быть дрезина.
Группа довольно долго шла по туннелю. Вначале бойцы спотыкались на шпалах, потом выработали оптимальный шаг. Наконец луч фонаря высветил в углублении стены четырехколесную платформу. Ее быстро поставили на рельсы, с трудом разместились.
– Если сели батареи, придется дрочиться с ручным приводом... – раздраженно сказал Юра.
Но электромотор включился сразу, и дрезина покатилась, постепенно набирая скорость.
– Так с кем они будут разбираться? – спросил Котов.
Диканский пожал плечами.
– В том-то и дело: информации нет.
Оперативники находились в лесу за мотелем, в полутора километрах от брошенной войсковой части. Подъезды контролировались, но к месту «разборки» прибыли ударные силы только одной стороны – около полусотни головорезов Клыка. Промелькнули еще несколько машин и микроавтобус, но находящиеся в них люди были настолько малочисленны, что не могли являться противоборствующей группировкой.
– Думаю, нам спешить особо не надо. – Котов поправил каску. – Чем больше они перемочат друг друга, тем лучше.
– И еще: если пар выпустят – сопротивляться не будут, – сказал опытный Кабанов. – А то могут объединиться, и возись с ними...
– Верно, – задумчиво проговорил Диканский и посмотрел на часы. – Но уже шестнадцать десять, а их противники не появились. Скорей всего дело сорвется...
В это время издали донесся приглушенный расстоянием звук выстрела. Потом еще один. И началось...
Раздолбанный «Форд» подкатил к снятым воротам бывшей ракетной части ПВО и вкатился внутрь. Здесь было оживленно: человек двадцать стояли группой у полуразобранного грузовика, остальные бесцельно разбрелись по территории. Возле приземистого здания казармы замерли несколько машин. К ним и подвезли Каймакова.
– Ну вот и свиделись. – Клык сидел в затемненном салоне «Волги» и потягивал папиросу, источающую сладковатый, дурманящий запах. – Все ты бегаешь, менты вокруг крутятся – очень деловой стал. Где деньги общие, благо воровское? Сразу скажешь или на куски тебя порезать?
Карл и Франц лежали за штабелем кирпичей у проволочного забора.
– Надо было раньше отбивать, на трассе! – мрачно сказал Карл.
А Франц по портативной рации соединился с базой.
– Унылый вывезен за город, здесь около сорока бандитов. Нужна помощь. Вызываем первое отделение...
Сыщики «Инсека» миновали развилку, где еще недавно три «стремщика» контролировали проезжающие машины. После остановки серой «Волги» оперативного отдела они залегли в придорожной канаве с травмами, исключающими совершение целенаправленных действий по крайней мере в ближайшее время.
– Там большой базар, – сказал Морковин. – Сворачивай в лес.
Оставив машину, с ружьями на изготовку, сыщики крадучись подбирались к забору.
Клык пожевал губами, примеряясь к левому глазу Каймакова.
– Гля, приехали! – крикнул кто-то.
– Всего семеро... Не может быть, – процедил Клык, забыв про школьного товарища.
Криминальная армия полукольцом окружила микроавтобус, из которого выпрыгнули Межуев и шестеро сопровождающих.
Клык не двинулся с места. Крестный и Антарктида хотя и дали людей, сами на «разборку» не явились. Он был здесь самым старшим и собирался вмешаться лишь тогда, когда понадобится веское слово авторитета. Начать толковище он поручил Гвоздодеру.
Разболтанной блатной походкой Гвоздодер приблизился к микроавтобусу. За ним шли шестеро «гладиаторов». Дело было ясным: раз приехали только семеро, значит, не смогли никого собрать, тянуть против целой кодлы они не могут, что остается? Принимать поставленные условия!
– Где деньги? – без предисловий начал Гвоздодер. – Где полтора арбуза?
– Значит, так, – властно сказал Межуев. – Передай всем, кто хочет жить: бросить оружие, поднять руки, собраться вон в том углу!
Майор показал пальцем, где должны собраться обезоруженные бандиты.
– Ты... ты... – Гвоздодер потерял дар речи. Эти семеро йе имели серьезного оружия – может, пистолеты под одеждой да железные коробки на боку, похожие на рации. Дополнительных сил за ними не стояло, иначе охрана уже дала бы сигнал. Значит, они блефуют.
– Это вы, падлы, поднимите руки. – Гвоздодер сделал знак, и стоящие за ним «гладиаторы» направились к дерзким пришельцам.
В следующие четыре секунды Гвоздодер и шестерка «гладиаторов» умерли на глазах у изумленного кодла, так и не понявшего, что произошло.
Гвоздодер опрокинулся на спину, кто-то рухнул лицом вперед, кто-то осел мешком на пыльный бетон. Все происходило в полной тишине – на открытом пространстве щелчки «стрелок» слышны не были.
«Альфовцы» мгновенно рассредоточились, на бегу снимая железные коробки и одним движением раскладывая их в портативные пистолеты-пулеметы «ПП-90».
– Бей их! – Крик пахана вывел кодло из оцепенения. Грохнул выстрел, другой. Заговорили автоматы «альфовцев», и плотное полукольцо в панике распалось, причем количество оставшихся лежать на земле свидетельствовало о высокой результативности огня.
Межуев спрятался за угол офицерского общежития, шестеро его спутников нашли укрытие и заняли оборону. В спину бандитам должны были ударить основные силы, но что-то Васильев с Юрой запаздывали.
У казармы располагался передвижной штаб: кроме Клыка, здесь находились девять приближенных к авторитету жуликов. Каймаков прижался к кирпичной стене. Пока о нем забыли, но могут вспомнить в любой момент, и этот момент станет для него последним. Он расстегнул пальто, сунул руку за спину, извлек пистолет и положил в карман. Клык и остальные напряженно смотрели туда, где несколько десятков бандитов безуспешно пытались подавить семерку профессионалов. В принципе. Каймаков мог расстрелять их, если бы хватило смелости. Но воли недоставало, рука отказывалась подчиняться.
Точный автоматный огонь успешно сдерживал нападающих. На «разборку» явились опытные «быки», но проводить обычные уличные «наезды», убивать и калечить мирных граждан – это одно, а вести бой с умеющими воевать и специально подготовленными офицерами – совсем другое.
Рассеявшиеся по всей территории, попрятавшиеся в засадах уголовники стягивались к месту обороны семерых офицеров, охватывая их кольцом.
«Где же ребята? – думал Межуев, разряжая магазин в наседающих уголовников. – Если не подоспеют – придется кисло...» Стальная дверь в бункер управления не поддавалась.
– Видно, задраена изнутри, – сказал Васильев и, подсвечивая фонариком, взглянул на часы.
Восемнадцать двадцать. Как раскручиваются события наверху, как обходятся товарищи, оставшиеся без поддержки?..
Он ударил кулаком по толстому бронированному листу.
– Сейчас поставим «Разрез», – сказал Юра. – Я взял два комплекта. Правда, в туннеле опасно, но делать нечего... Отойдем подальше.
Пиротехник наклеил вокруг местонахождения замка полукруглый шнур, поджег свободный конец и бросился прочь. Остальные уже залегли в доброй полусотне метров. Но взрыв прозвучал негромко, Васильев даже подумал, что приспособление не сработало как надо.
Однако в броне теперь имелась сквозная дыра, повторяющая конфигурацию взрывного шнура. Пиротехник штык-ножом повозился внутри, сдвигая запорные рычаги. Лязгнуло железо, и дверь распахнулась.
Группа устремилась в открывшийся коридор.
С учетом изменившейся обстановки Карл и Франц решили не дожидаться поддержки. Они подкрались к казарме, у которой стоял прижавшийся к стене Каймаков. К нему приближались Скелет и Обезьяна.
Видя, с какой скоростью тают ряды его армии, Клык подумал, что грозная семерка схлестнулась с превосходящей силой не по глупости, не по самонадеянности и не из-за отсутствия другого выхода. Скорее они собирались перемочить всех, и, похоже, им это удастся.
– Пришейте сучьего фраера – и зайдите сзади! – скомандовал он охране.
Скелет и Обезьяна выполняли приказ. Каймаков все еще не мог заставить себя вытащить руку из кармана. Он пытался шагнуть назад, но удалось только сильнее прижаться к стене.
Вдруг у Скелета во лбу раскрылся красный цветок, кровь всплошную залила лицо, он столбом повалился назад. Обезьяна вскрикнул, его развернуло вокруг оси, рухнув на бок, он еще несколько раз дернул ногами и затих. Карл сунул «МСП» в карман и полез под пальто за пээмом.
Подошедший с другой стороны Франц уложил Комара и Длиннозубого.
Охрана пахана, всполошившись, открыла ответный огонь. Расстояние между «гладиаторами» и грушниками не превышало четырех метров. У Франца «Макаров» был в левой руке; бросив разряженный спецпистолет, он мгновенно нажал спуск, упал на колено, выстрелил еще, отпрыгнул. Вонючка дико заорал, тряся размозженной кистью, согнулся с пулей в животе Крючок.
У Карла положение оказалось хуже: он только расстегивал ремешок кобуры, когда Кобра, а затем Гудок пустили в него по пуле и – попали. Грудь оперативника защищали титановые пластины, но правая рука онемела и повисла плетью. Кобра, оскалившись, с двух рук целился ему в голову.
Каймаков наконец вышел из оцепенения.
Бах! Бах! Бах! – казалось, что грохот его пистолета перекрыл все звуки боя.
Кобра пригнулся, его пуля отрикошетила от кирпичной стены: не у всякого хватит хладнокровия наводить прицел под огнем. Гудок выронил оружие и схватился за плечо, пальцы обагрило красным.
Франц довел дело до конца, прострелив голову Кобре и продырявив легкое Синему. Пахан остался без охраны. У грушника кончились патроны. Он бросил пистолет и прыгнул к Клыку, не представлявшему, на его взгляд, опасности в рукопашной. И чуть не лишился глаза.
Лишь отработанная реакция позволила пригнуться: отсверкивающий плевок угодил в лоб, кровь залила лицо, лишая обзора, но удар Франца сломал пахану шею.
Каймаков прижимался к стене, выставив пистолет перед собой, Франц, согнувшись, зажимал порез платком и лихорадочно протирал глаза, Карл пытался расстегнуть пальто, чтобы дотянуться до пистолета левой рукой. Заметившие разгром своего штаба уголовники поспешили к казарме.
В это время ударили крупнокалиберные ружья сыщиков. На близкой дистанции «мосберг» эффективней автомата, потому что при каждом выстреле выбрасывает около трех десятков смертоносных картечин. Прицельные залпы двух стволов уничтожили четверых, нескольких искалечили, остальных заставили залечь.
Второй очаг боевых действий отвлек силы атакующих. Межуев перевел дух и огляделся. Автоматные пули продырявили два бронежилета, четыре бойца пока сдерживали нападающих, но «ПП-90» ке приспособлены для длительной стрельбы, раскалившиеся стволы плевались пулями, почти потерявшими убойность.
Между тем бандиты сомкнули кольцо и вели огонь с флангов и тыла. Межуев понял, что через несколько минут все будет кончено. Почему помощь оказалась такой слабой? План операции явно нарушился, но что именно не сработало?
Пуля скользнула по черепу, содрав лоскут кожи и контузив майора. Он повалился на пыльный, усеянный гильзами бетон.
Когда основная группа вышла из бетонного перехода в бункер управления, Васильев, подчиняясь интуиции, подошел к пульту и занял место оператора.
Остальные поднялись наверх.
Железная дверь расположенного за колючей проволокой домика из красного кирпича резко распахнулась. Вопреки грозному предупреждению никаких мин вокруг не было, и полтора десятка «альфовцев», мгновенно проделав проходы в проволоке, рассыпались цепью, открыв ураганный огонь по ничего не понимающему, ошарашенному противнику.
Положение на поле боя мгновенно изменилось. Бандиты бросились в глубину территории – туда, где располагались пусковые шахты. Некоторые падали, с криками катались по земле либо сразу замирали без признаков жизни.
Васильев повернул тумблер питания, осмотрел ожившие приборы. Он был немного знаком с пультами управления различными классами ракет и когда-то мог обеспечить запуск любой из них. Сейчас эти навыки были утеряны, но они и не требовались.
Майор включил обзор территории. Телекамеры, установленные на высоких решетчатых вышках, исправно передали изображение на шесть мониторов. Васильева заинтересовало только одно.
Основная группа бандитов – более двух десятков – укрылась в огромном бетонном кольце, выступающем над землей на полтора метра. Позиция оказалась очень выигрышной, ибо позволяла занимать круговую оборону, оставаясь практически недосягаемой для огня нападающих. Выкурить их из этого укрытия не смогла бы и сотня спецназовцев.
Но Васильев способен был разделаться с ними со всеми одним пальцем. Потому что сверхнадежное укрытие являлось горловиной экспериментальной шахты с лепестковой диафрагмой, служащей для ускоренного запуска ракеты.
Он быстро осмотрел пульт в поисках нужного рычажка. На втором мониторе Юра оказывал помощь раненым «альфовцам». На третьем – войсковую часть оцепляла милиция.
– Черт!
Пальцы пробежали по рядам кнопок, переключателей, тумблеров.
– Этот? – Раздался щелчок, но ничего не произошло. – Этот? Нет... Этот? Снова нет... Черт!
«Альфовцы» залегли перед импровизированным дзотом. Ход боя менялся в очередной раз. Из бетонного кольца донесся торжествующий вой.
В этот миг палец Васильева нажал наконец нужный рычажок. Лепестки диафрагмы разошлись. Под ногами бандитов разверзлась двадцатиметровая пустота. Торжествующий клич сменился воплем ужаса, который быстро оборвался.
Уцелевшие участники «разборки» побросали оружие и кинулись врассыпную. Но часть была окружена.
ОМОН уже собирался войти внутрь, когда из динамиков громкой связи раздалась команда:
– Внимание, территория заминирована. До прибытия саперов вход воспрещен!
Васильев повторил команду дважды, потом сказал в рацию:
– Юра, собери всех, и уходим в туннель. Быстро!
Когда через полчаса ОМОН все-таки занял городок, там оставались только убитые и раненые бандиты. Общий итог «разборки»: пятнадцать убитых, двадцать семь раненых, двадцать один задержанный. Убитых похоронили, раненых развезли по больницам, задержанных через три дня освободили за отсутствием доказательств.
Словом, все как обычно.
Эпилог
Свято место пусто не бывает. Потеснив обескровленную организацию воров и ослабевшую группировку, Юго-Западную зону взяли под контроль люди Ашота.
Котов ушел в «Инсек», Кабанов продолжает руководить группой немедленного реагирования, делая единственное, что умеет в жизни: задерживая преступников на месте происшествия.
Каймаков работает на прежнем месте, в одном отделе с Левиным, по праздникам они вместе выпивают, а иногда снимают стресс с помощью инспектора отделения статистики Веры Сергеевны Носовой.
Клячкин поменял уже несколько фамилий и по-прежнему работает в Германии. От мысли уехать на Американский континент он отказался после того, как, обратившись в Берлинский филиал Центрального банка США, узнал, что его счет заморожен в связи с некоторыми обстоятельствами, для выяснения которых ему следует явиться лично в директорат банка.
Одиннадцатый отдел перенес болезненную реорганизацию, потерял самостоятельность и необъятную компетенцию и влился в состав Федеральной службы контрразведки. Начальником назначен полковник Дронов. Как-то ему пришла идея переселить из ведомственного дома жену Верлинова. Бездушная бюрократическая машина завертелась, но жена опального генерала, не очень-то веря в успех, вынесла на балкон оставленный мужем для подобного случая передатчик и нажала кнопку. В тот же миг все компьютеры бывшего одиннадцатого отдела застопорились, и на дисплеях вспыхнула надпись: «Семью не трогать. Я скоро вернусь. Верлинов». Когда Дронову доложили, он побелел и сам прошел в операторскую, после чего отменил свое решение.
Происшествие обросло слухами и укрепило мнение тех, кто не верил в смерть начальника одиннадцатого отдела.
Собравшиеся в очередной раз Карпенко, Борисов и Черкасов выпили за товарища и его скорое возвращение.
А по Средиземному морю путешествует на белоснежной яхте «Мария» уважаемый господин Христофор Григориадис со своим другом, подтянутым мускулистым мужчиной – прекрасным пловцом и ныряльщиком.
На закате этот человек подолгу смотрит поверх густо-синей воды на северо-восток. Он действительно собирается вернуться.
1991-1994 гг.
г. Ростов-на-Дону
Читать бесплатно другие книги:
