Продавец времени. От Атлантиды до Гипербореи Корчевский Юрий

У Никиты лежанки не было. Он покрутился на жёстком камне, да и уснул – уж очень устал за сегодня. Даже снов не видел.

Под утро в пещере стало свежо. Никита проснулся, поднял голову: атланты спали, как малые дети. Похоже, племя приняло его к себе. А уж гостем временным или насовсем, зависит только от него. Что ж, надо учить язык, перенимать обычаи.

Атланты тоже проснулись и вышли из пещеры. Никита не отставал. Спустившись со скалы, они направились к ручью. Умылись, напились воды.

Похоже, наступало время охоты. Один из атлантов нашёл на земле камень, по меркам Никиты – большой, крупнее человеческой головы, и вложил его в пращу, свитую из лиан. Вся группа направилась к лесу, причём совершенно не скрываясь.

Перед опушкой расположились в шеренгу – Никита держался возле Кави. У него не было оружия, он не знал правил охоты, да и на кого они охотятся – непонятно.

Все смотрели на деревья и под ноги. Никита вертел головой во все стороны. Для атлантов эти места привычные, родина, для него же всё необычно.

Вот один из атлантов остановился и ткнул пальцем в высокое дерево. Аборигены разбежались, выискивая сломанные ветки. Каждый вернулся с большой дубиной, и все дружно принялись колотить ими по дереву. «Плоды хотят сбить? – удивился Никита. – Как кедровые шишки?»

Но сверху раздалось шипение, а затем вниз, обвивая дерево, заскользила змея.

Таких размеров пресмыкающихся Никита ещё не видел. Удавам Южной Америки до них далеко – той же анаконде. Этот был толщиной с бочку, а о длине и сказать невозможно – он все время был в движении и хвоста ещё не было видно.

Атлант-пращник начал раскручивать над головой своё оружие.

Никита благоразумно отошёл в сторону.

Пращник выждал удобный момент, когда удав или питон покажет голову, и ловко метнул камень. Бац! Камень угодил ползучему гаду точно между глаз.

Атланты радостно закричали.

Питон обмяк, кольца его ослабели, и он, с шумом ломая ветки, упал к корням дерева. Груда получилась изрядная. Кожа питона сверкала на солнце и переливалась узорами.

К питону подскочил атлант и для верности врезал ему дубиной по голове, но питон был уже мёртв.

Атланты растянули его. Ого! Метров пятнадцать-шестнадцать. Поднатужившись, атланты вскинули его на плечи. Никита пристроился под хвост – он тоньше и легче.

Весил ползучий гад явно больше тонны, и несли его с напряжением сил.

Добравшись до подножия скалы, атланты сбросили ношу на землю и уселись на питона.

Стражник сверху увидел, что аборигены вернулись с добычей, и крикнул что-то непонятное.

Из пещер вышли мужчины и сбросили вниз верёвки. Один из них спустился по верёвочной лестнице вниз – за поясом его торчал бронзовый топор. Питона разрубили на части и верёвками подняли вверх.

Сразу поднялась суматоха. Откуда-то появились женщины и принялись за разделку, мужчины же отправились в лес за дровами. Как понял Никита, в племени существовало разделение труда: одни занимались охотой, другие выполняли тяжёлую хозяйственную работу, вроде добычи топлива, женщины, как во все времена, занимались приготовлением пищи. Он не видел пока мастеров, но кто-то делал бронзовые ножи и керамическую посуду.

Пока охотники отдыхали в пещере, Никита стал осваивать язык – трудно жить в племени и не общаться. Он показывал Кави на разные предметы, и тот их называл. За день удалось усвоить около тридцати слов – перед сном Никита их повторил.

Кстати, мясо питона, поджаренное на огне, оказалось довольно вкусным и нежным, вроде осетрины. Только Никита удивился – атланты мясо всё время жарят. А где же горшки, в которых можно варить? Впрочем, ложек он не видел тоже. Похоже, вкуса супчика атланты не знали.

Групп охотников было несколько. Племя многочисленное, и еды требовалось много. В школе Никита видел картинки, как древние люди делали ямы-ловушки для мамонтов – вот только мамонтов Никита здесь не видел. Или не в те земли попал? Он даже не представлял, где, в какой части Земли он находится. Европа, Африка, Азия или даже Америка? Впрочем, на всей земле было тепло, и он не исключал, что вполне может находиться даже на севере Европы. Ещё не наступила эпоха глобального похолодания, когда вымрут многие виды – ящеры, мамонты и прочие птеродактили.

А вот идея о яме-ловушке, навеянная картинкой из школьного учебника, прочно засела в голове. Но как её вырыть? Есть ли у атлантов орудия труда – лопата, мотыга? Он не видел. Но ведь и не интересовался! И вообще племя не производило впечатления развитого.

Для изготовления бронзовых ножей нужен определённый уровень знаний о металлах и способах их обработки. Но за время нахождения здесь Никита не слышал ни одного удара молотом, ни одного вздоха кузнечных мехов. Никита склонялся к мнению, что где-то есть другое племя, которое владеет этими навыками, только вот расспросить об этом членов «своего» племени он пока не может. И потому донимал Кави вопросами. Когда шли на охоту, он показывал на всё, что видел. Совсем замучил аборигена, тот уже палец к губам приложил – всё-таки на охоту идут.

На этот раз они охотились на мелких ящеров, немного побольше уже виденных им ликоринов.

Войдя в лес, они стали двигаться тихо и осторожно.

Неожиданно из-за кустов выскочил ящер размером чуть больше козы. Один из атлантов метнул сеть, сплетённую из лиан. Ящер запутался в ней и упал. Его тут же добили дубинами. Сеть с добычей подвесили на дерево, иначе тут же нашлись бы желающие поживиться на дармовщину.

С того момента, как атланты двинулись дальше, им удалось убить ещё одного ящера. Забрав добычу, охотники двинулись к селению.

И опять мясо жарили. А Никите давно уже хотелось жиденького. Шашлык он любил и сам делал, но изредка и при выезде на природу. Но употреблять его каждый день – это уже чересчур.

После еды Никита указывал пальцем в глиняную миску, пытаясь привлечь внимание атлантов и узнать, где она сделана, но словарного запаса ему не хватало.

На следующий день он решил не идти на охоту, а отправился на поиски глины.

Долго искать не пришлось, свежие раскопки он нашёл недалеко от селения. Здесь же были ямы для обжига с пеплом на дне. Поблизости находилось небольшое озерцо.

Никита наскрёб руками глины, хорошо её смочил и долго мял, как тесто. Эх, нет гончарного круга! Но тем не менее он попытался вылепить горшок с широким горлом. Горшок получился корявым. Ну да, опыта нет, гончарного круга нет… Никита с сожалением поглядел на своё изделие, махнул рукой и пошёл к озеру мыть руки. Для того, чтобы соорудить горшок, нужен круг. Леса вокруг полно, но нужны инструменты – пила, топор, а инструментов он не видел.

Меж тем, пока он возился с глиной, вернулись охотники. На этот раз им не повезло, принесли только небольшого ящера. Зато другая группа принесла много рыбы – набили острогами в реке. И снова над всем селением стоял дым и запах жареной рыбы.

Никита пристал к Кави, показывая рукой на следы долота на стене:

– Как?

Но атлант только пожимал плечами и что-то говорил. Никита лишь понял, что сделано давно. Сам Кави этого не видел, поскольку пещеры были вырублены ещё до его рождения.

Никита попробовал показать ему рукой движения, как при работе пилой, но атлант не понял. Пришлось самому понемногу обходить все пещеры. Вроде неудобно заглядывать – как в чужие квартиры, но атланты не проявляли недовольства.

Ничего похожего на мастерские или склад инструментов не было им обнаружено, и Никита укрепился во мнении, что есть другие селения, в которых живут и работают кузнецы, гончары, а может – и мастера иных специальностей.

Следующий день вышел напряжённый. Первыми на охоту ушли охотники со второго уровня. Слегка задержавшиеся атланты из пещеры, в которой жил Никита, только стали спускаться по верёвочной лестнице, как вдруг увидели, что от опушки леса бежали, размахивая руками, вышедшие прежде них охотники. Их преследовало чудище. Никите сразу пришло на память выражение «Обло, огромно, стозевно и лаяй». Правда, чудище было не стозевно, об одной пасти, но усеянной огромными зубами. Никита даже затруднился сказать, что это.

Передвигалось чудище, стоя на двух ногах, на каждой – по три пальца с кривыми когтями. Длиной оно было метров десять-двенадцать, высотой – метров шесть, не меньше. И что больше всего поразило Никиту – у него были крылья. Не такие, как у птиц, с перьями, а перепончатые. И ревел этот гигант оглушительно. Атланты рядом с ним казались совсем маленькими, а ведь они сами роста не малого.

Но как остановить или убить чудище? Тут пушка нужна, не меньше. А у охотников только сети и бронзовые ножи. Вроде и ковыляло чудище неловко, но передвигалось быстро.

И вот уже один из охотников закричал, попав ему в пасть, в зубы. Буквально разорвав его пополам, зверь отбросил останки человека – ведь впереди были ещё трое ненавистных ему людишек.

Атланты из группы Никиты кинулись по лестнице наверх. Все обитатели селения попрятались в пещеры.

Охотники, за которыми гналось чудище, добежали до скалы. Двое из них совершили непростительную ошибку, начав взбираться вверх по лестнице, один же побежал в сторону. Вот ему и удалось спастись. А двоих, карабкавшихся по лестнице, ящер схватил – каждого поодиночке. Разорвав, он проглотил их – прямо с обрывками лестницы из лианы.

Испуганные аборигены забились поглубже в пещеры.

Никита не знал, что предпринять. Лезть в одиночку к монстру глупо и неразумно – нет эффективного оружия. А выйти с голыми руками против исполина – значит стать ещё одной лёгкой добычей для него. Но и сидеть, забившись в угол пещеры, против его правил. Ведь, не получив отпора, монстр повадится наведываться к селению, пока не истребит всех людей. А, была не была!

Никита вытянул из костра головешку побольше, у которой небольшой кусок с краю ещё не горел, и за него можно было держать головню. Выбежав из пещеры, он подскочил к краю площадки, под которой топтался ящер. Маленькими злобными глазками монстр осматривал пещеры. Видимо, он чуял там людей, но добраться до них не мог, вход в пещеру был слишком узок для него.

Узрев Никиту, он сразу повернул к нему голову.

Когда ящер ещё гнался за охотниками, Никита понял, что скорость реакции у монстра немного замедлена – на это он и сделал ставку. На краю площадки, рискуя сорваться вниз, он стал приплясывать и выкрикивать угрозы в сторону ящера, как будто эта кровожадная тварь могла его понять.

– Эй ты, безмозглая туша! Вот он я! Ну-ка – давай, слопай меня! О! – Никита побежал по краю площадки.

Такой наглости ящер не стерпел. Двинувшись вдоль скалы, он быстро догнал Никиту. Вот его пасть совсем рядом.

Никита резко остановился, повернулся и ткнул головешкой прямо в глаз монстру. Оскаленная пасть находилась прямо перед ним, но прошла сбоку.

От ожога в самое уязвимое, самое нежное место ящер дико взревел, и рёв перешёл в визг. Как же, такая лёгкая добыча, такая мелочь для монстра, человечишка – и так пребольно ужалил его! От испуга он даже отпрыгнул от скалы, и Никита почувствовал, как площадка под его ногами ощутимо дрогнула.

Опомнившись от первоначальной боли, вызванной ожогом, ящер пришёл в ярость и кинулся к Никите. Тот стоял неподвижно, слегка помахивая тлеющей головешкой – так она лучше разгоралась. Сейчас главное – не оплошать самому, успеть среагировать вовремя, иначе сожрёт и не поперхнётся.

Ящер упёрся грудью в склон скалы, и шея его пошла вперёд, выбрасывая голову для атаки. Разверстая пасть его была всё ближе и ближе. Однако раскрытая пасть – это хорошо, в самый раз для задуманного.

Никита швырнул уже разгоревшуюся головню в пасть монстру, целясь прямо в глотку, поглубже.

От боли чудовище мотнуло головой, сбив нижней челюстью Никиту с ног, и дико завизжало. Короткими, недоразвитыми передними лапами монстр царапал себе шею, пытаясь достать оттуда сжигающий его изнутри огонь, кружил головой и визжал.

Если честно, Никита сильно испугался. Ему надо было, наверное, вскочить и бежать в пещеру, но он был словно в каком-то оцепенении.

Из пещеры выбежал Кави, подхватил Никиту, словно ребёнка, и помчался назад.

Чудовище, по-прежнему находясь в ярости от боли, не обратило на них никакого внимания. Мощными задними лапами монстр бил по скале, царапал её когтями, пытаясь обрушить.

Бушевал он перед скалой долго, не меньше четверти часа. От его ударов от скалы отлетали камни, крупная дрожь сотрясала каменную твердь. Дикая, необузданная мощь!

Люди боялись выйти из пещер – даже подойти ко входу. Только Никита и Кави стояли у входа в пещеру, издалека наблюдая за монстром. Никита был благодарен Кави за то, что тот не бросил его на площадке, вытащил, практически – спас ему жизнь.

Монстр выдохся, утих. Из его глотки вырывался низкий, утробный рёв, временами походивший на стон.

– Так тебе и надо, подлая тварь! – закричал Никита.

Чудовище направилось к озерку, где вчера Никита упражнялся с глиной, и долго шумно пило воду.

Никита злорадствовал. Ожоги очень болезненны и, как правило, долго не заживают – пусть помучается.

Напившись, тварь удалилась в сторону леса, и долго ещё слышался её рёв.

Осторожно озираясь, люди покинули пещеры. День выдался неудачный. Погибла, причём жуткой смертью, группа охотников, а племя осталось без еды.

Двое атлантов вытащили из пещеры верёвочную лестницу, сбросили её вниз, предварительно закрепив верхний конец на кольях, и через несколько минут по ней уже карабкался единственный уцелевший охотник. Он был бледен, его колотила крупная дрожь.

К Никите, стоявшему на площадке рядом с Кави, подошёл один из двух жрецов:

– Ты смел, чужак.

За время, проведённое в племени, Никита заучил пару сотен слов, и сказанное понял.

– Всё живое боится огня, – медленно подбирая слова, ответил он.

Жрец улыбнулся:

– Ты отомстил за охотников, чужак. Но хмар злопамятен, он может вернуться.

– Надо устроить ему ловушку.

Слова «ловушка» на языке племени Никита не знал, и потому произнёс его по-русски.

– Что это?

Никита наклонился и стал рисовать пальцем по пыли.

– Это яма, и в ней – деревянные колья с острыми концами. Яму надо закрыть ветками, чтобы хмар не заметил. Он попадёт туда, и охотникам останется его добить.

– В твоём племени так делали?

– Да, мы знаем многое.

– После расскажешь. Как вырыть яму? Хмар велик.

– Инструментами.

Жрец не понял. Никита нарисовал на пыли, как выглядят лопата и кирка.

– Вот это – из бронзы, а ещё лучше – из железа. А ручки – из дерева, – как мог, объяснил Никита.

– Бронза? – переспросил жрец.

Никита махнул рукой, подзывая Кави. Когда атлант подошёл, он вытащил у него из-за пояса нож и постучал по лезвию пальцем:

– А, жёлтый металл. А железо?

– Оно прочнее бронзы, но у твоих людей я его не видел.

– Подарок богов. Оно падает с неба в огненном дожде.

«Метеоритное железо, – догадался Никита. – Стало быть, атланты имеют понятие о железе».

– Где оно? – спросил Никита.

– Есть у другого племени, далеко. День идти.

Жрец задумался, повернулся и ушёл в свою пещеру.

Кави одобрительно похлопал Никиту по плечу:

– Ты храбр, Ни-ки-та.

Когда они знакомились, Никита произнёс своё имя медленно, с расстановкой, и Кави решил, что имя звучит именно так. Никите стало смешно, а Кави продолжил:

– Мы не боролись с хмарами огнём, ты первый.

– Почему?

– Кто ходит на охоту с огнём? А когда нападали маленькие твари, мы отсиживались в селении или убивали. Только не всех убить можно. У некоторых – пластины из кости, их не пробьешь камнем или ножом.

– А хмар летает? Я видел у него крылья.

– Не знаю, я не видел. Он редко бывает в этих землях.

Подошёл атлант:

– Тебя зовёт к себе Великий Ануну.

Ануной величали жреца, который говорил с Никитой. Он направился в пещеру жреца.

– Твоё племя может справиться с такими зверями, как хмар?

– У нас есть разные приспособления.

– А у нас их нет. Подскажи, как ещё можно?

Никита задумался, и тут ему в голову пришла одна мысль:

– Можно попробовать. Надо сделать толстые, крепкие верёвки с петлёй на конце и разложить на земле. Когда зверь наступит, разом дёрнуть. Зверь не сможет двигаться. Тут всем разом напасть на него и убить.

– Разве найдётся кто-нибудь, кто удержит верёвку? – ехидно ухмыльнулся Ануну.

– Вбить в землю колы – такие короткие брёвна. Как зверь попадётся, сразу, не медля, привязать его к брёвнам. Лишь бы верёвки выдержали. Я видел, как хмар с лёгкостью порвал лестницу из верёвок.

– В лесу растут лианы, которые очень прочны. Если верёвку связать из них, то выдержат. Надо попробовать.

Два дня всё племя занималось работой. Мужчины нарубили лиан и принесли в селение. Женщины разложили их для просушки на солнце, вытянув на площадке.

Плетение верёвок требовало особой технологии. Сначала лианы сушили до полуготовности, потом плели своеобразные косички, затем снова сушили. Если плести из сырых лиан, они быстро сгнивали. А пересушенные лианы были очень жёсткими, их было трудно даже свернуть в кольца.

Мужчины камнями вбивали брёвна в землю. На всякий случай вбили несколько в разных местах, по обе стороны от висящей лестницы.

Когда всё было готово, Никита сам разложил верёвочные петли – это напоминало ловлю зайцев силками. Только вместо верёвочек – канаты, а вместо длинноухих – огромные твари, сильные и кровожадные.

И снова потянулись обычные дни. Мужчины ходили на охоту, женщины выделывали шкуры, собирали съедобные травы и коренья. Ничто не предвещало беды.

Глава 2

«Твари»

После полудня из леса с визгом прибежали женщины. Они рассказывали, что видели вдали, за рекой, хмара и что вроде бы он направился в сторону селения.

Женщин и детей спрятали в пещерах, а мужчины, вооружившись ножами или дубинами, с тревогой осматривали с площадок местность.

Но настал вечер, а хмара не было.

Ночь все провели спокойно, а утром, убедившись, что хмара не видно, атланты направились по своим делам. Женщины – копать коренья, собирать съедобные плоды, мужчины – на охоту и рыбалку. Группами люди расходились от селения в разные стороны.

Никита шёл с охотниками и по приобретённой привычке крутил головой по сторонам. Не забывал он поглядывать и на небо, помня о птеродактиле, атаковавшем их на камне.

Внезапно сзади раздался шум, напоминавший посвист ветра, и Никита резко обернулся. Их догонял хмар. Причём он не бежал, а летел, взмахивая перепончатыми крыльями, похожими на крылья летучих мышей, только значительно больше.

– Берегись! – успел крикнуть Никита и упал на землю.

Это его и спасло. Огромные когти, почти коснувшись спины, пролетели мимо. Ящер снова взмыл в небо, набирая высоту и делая разворот.

Ситуация была опасной. Охотники находились на ровном месте, почти посередине между селением и лесом. Спрятаться было негде, разве что в небольших неровностях почвы, но это не спасёт. И защищаться было нечем – кроме ножей. Огня с собой нет, и зажечь его было нечем. Положение казалось безвыходным.

– Кави, пусть каждый подберёт по камню, и когда хмар приблизится, разом бросаем камни. Не в тело – оно велико, а именно в глаза.

Камней на земле хватало на любой вкус и вес. Никита выбрал булыжник по своей руке, атланты взяли камни покрупнее.

– Стой здесь, рядом, – сказал Никита.

Как ни странно, его послушались, хотя старшего у них не было.

А ящер стал снижаться, явно выбирая себе цель. Вот до него осталось пятнадцать метров, десять, пять…

– Кидай! – Никита первым швырнул в ящера камень и упал.

Кто из них попал, он не видел, может быть, и все – в умении метать камни атланты были большие мастера.

Ящер промчался над ними, никого не схватив, но он издавал такой визг, от которого закладывало уши.

– Кави, ты же говорил, что хмар не летает?

– Я говорил – не видел.

Получив отпор, хмар выписал полукруг и приземлился недалеко от них. Стало понятно, что тварь от них не отвяжется.

Никите показалось, что монстр выбрал целью именно его, ведь на фоне рослых атлантов он заметен. Неужели вернулся тот, кому он зашвырнул в пасть головешку? Башка у твари здоровенная, но мозгов должно быть совсем мало. Как говорится в пословице: «Сам с ёлку, а умка с иголку».

– Хватаем камни и бросаем их в глаза этой твари, – скомандовал Никита.

У них не было другого выхода. По крайней мере, сейчас Никита других вариантов не видел.

Тварь угрожающе заревела и двинулась на них.

Сердце бешено колотилось: малейшая оплошность – и эта гадина тобой закусит.

– Кидаем!

Один из камней точно угодил в глаз. Никита уже видел, как кидают атланты, попадая камнем на десяток метров в цель размером с кошку. А у хмара каждый глаз с локоть в диаметре.

От боли ящер взревел и замотал головой. Из повреждённого глаза потекла студенистая масса.

Решение пришло сразу, и Никита выхватил из-за пояса Кави нож.

– Хватайте камни, бейте по здоровому глазу!

Атланты стали перебегать налево от ящера, а Никита метнулся направо. Вся надежда его была на то, что повреждённый глаз не видит или видит плохо.

Так и есть! Ящер начал поворачиваться влево, к атлантам.

Никита остановился, собираясь с духом. Что он мог сделать ножом? До сердца ему не добраться. Просто начать резать шкуру бесполезно, тварь убьёт его раньше, чем он нанесёт ей серьёзные ранения. Надо взобраться на спину и перерезать крылья – это вполне по силам. И длины шеи у твари не хватит, чтобы цапнуть его зубами.

Он разогнался, подпрыгнул, ухватился за сложенное крыло и взобрался на спину ящеру. Тут же стал наносить удары по крылу, метя в сосуды и повреждая кожу.

Ящер почувствовал на себе человека, ощутил боль. Он повернул голову и клацнул зубами, обдав Никиту зловонным дыханием. Пасть его оказалась совсем рядом, но ящер не смог достать человека – метра не хватило.

Никита ударил раз, другой. Ящер завертелся на месте, пытаясь стряхнуть его с себя и уже не обращая внимания на атлантов. А те кружили вокруг него, швыряя камни. Бац! Ящер взревел и замотал головой – камень угодил ему в другой глаз.

Выбрав момент, Никита вонзил нож в туловище ящера и уцепился за него, пытаясь удержаться на спине. Если не удастся – ящер просто растопчет его в лепёшку. Теперь вся надежда была на то, что ящер ослеп и скоро выдохнется.

Однако Никита недооценил ящера – тот ударил его хвостом. Неожиданный и сильный удар в спину сбросил Никиту с хищного зверя, от удара о землю перехватило дыхание.

Вовремя подбежавший Кави схватил Никиту за руку и поволок его по земле – прочь от монстра.

Ящер кружился на месте и топал ногами. Он и в самом деле ослеп и теперь пытался, определив местонахождение людей на слух, растоптать их.

Охотники бросились убегать, ящер двинулся за ними.

– Кави, хмар умеет плавать?

– Нет.

– Тогда к реке.

Атланты бежали быстро, и Никита стал отставать. Ещё бы! Никите надо было сделать пять прыжков, а атлантам – один.

Ящер был уже рядом. Никита бросился в сторону, и ящер пробежал мимо. Он чувствовал, слышал своих обидчиков и желал отомстить.

Никита поднялся с земли.

До реки была сотня метров. Перед самой водой атланты бросились врассыпную: похоже, плавать они не умели.

Хмар с разгона влетел в реку, тут же понял свою ошибку и развернулся. Но тут кто-то большой, не уступающий хмару в силе, схватил его, и закипела борьба. Хмар кусал невидимого врага, перед глазами атлантов мелькали два тела, и вокруг бурлила вода, разбрасывая тучу брызг.

И вдруг какая-то сила утянула хмара под воду. В последний раз он на мгновение показался над водой, судорожно дёрнул когтистой лапой и исчез навсегда. Вода успокоилась, и уже ничего не говорило о страшной борьбе двух гигантов, только что разыгравшейся на глазах людей.

Никита добрёл до берега, но близко к воде не подходил.

– Кто это был?

– Водяной змей, огромный! В воду заходить нельзя!

– Как же вы ловите рыбу?

– Острогами с берега, и лучше в ручьях. Там он не помещается.

Никита был обескуражен: на земле, в воздухе и даже в воде водятся свои монстры. Но что интересно, он заметил, что скорость реакции всех гигантов – и животных, и атлантов – была ниже, чем у него, какая-то замедленная, заторможенная. Вес ли тому причиной или условия? Бог знает.

Отдышавшись и придя в себя, охотники направились в лес – племя нужно было кормить при любых обстоятельствах.

Добыв древесного питона, они едва дотащили его до селения. Разрубив на куски, подняли на площадку. Едва успели пожарить и поесть, как пришёл атлант и позвал Никиту и Кави к жрецу.

– Меня? – удивился Никита.

– Да, он так и сказал – маленького чужака.

Никиту неприятно кольнуло слово «маленького». В своём времени он был намного выше среднего роста, а тут – маленький. Впрочем, обижаться не стоило, он и в самом деле был вдвое меньше любого атланта.

Они вошли в пещеру и уселись перед жрецом на камни.

– Я принял решение, – медленно заговорил жрец, – вам обоим идти в племя азуру и обменять там вот это на лопаты и кирки. Кажется, ты так говорил? – он обратился к Никите, и тот кивнул.

Жрец положил на плоский камень перед собой мешочек из кожи змеи с длинными ремешками.

– Я посмотрю? – спросил Никита.

– Да.

Никита взял мешочек, ослабил кожаную тесёмку и высыпал содержимое на ладонь. Даже в легком полумраке пещеры заиграли, засветились крупные изумруды.

– Ого! Красиво!

– Тебе они нравятся, чужак?

– Да, в моём племени любят эти камни.

– Кави, я надеюсь на тебя. Ты имеешь опыт обмена, не прогадай.

– Хорошо, Ануну, – Кави приложил руку к сердцу. – Когда идти?

– Завтра утром. Возьми у женщин сушёного мяса в дорогу. И береги чужака, он знает, что нам нужно.

Оба вышли из пещеры. Кави поскрёб волосатую грудь.

– Надо взять ножи и бурдюк для воды. Идти далеко, быстрым шагом день. Хорошо бы успеть до захода солнца.

– Чтобы не сбиться с пути?