Продавец времени. От Атлантиды до Гипербореи Корчевский Юрий

Никита имел в рукаве козырь – Иду. О господи, в пылу битвы он совсем забыл про нее!

– Варда, пошли кого-нибудь из охотников к ручью – там Ида и Варс. Приведи их сюда. Фим, посмотри, есть ли в селении что-нибудь горючее? Ну как у нас черная вода. Варда, пройдись по хижинам. Собери провизию – нам надо подкрепиться. Только последние крохи не забирай. Если увидишь что-нибудь железное или медное – неси. Трофеи нам нужны. Тот, попробуй отыскать у них старшего – надо как-то попытаться найти с ним общий язык.

Никита хотел объясниться хотя бы на уровне жестов. Он не хотел, чтобы соседние племена враждовали. Им, азуру, всего-то и нужно было, чтобы был доступ к руде из штольни.

Воины и охотники отправились исполнять поручения. Рядом с Никитой осталось несколько мужчин.

Вскоре охотники стали приносить трофеи, и в первую очередь – еду, сушеное мясо и фрукты. Затем – медные изделия. Их было много, видимо, рудник использовался давно. Кувшины, миски, котлы разных размеров, ложки, даже украшения, причем довольно искусно сделанные. А вот железных изделий не было.

Никита был слегка разочарован. Местное племя знало железо, некоторые изделия – наконечники копий и несколько ножей – были железными. Никита предположил, что они были куплены, обменены или захвачены в виде трофеев. Был бы источник железа в виде рудника – железных изделий было бы больше.

Явился Фим, развел руками:

– Ничего горючего здесь нет.

– Не может быть. Найди кузнеца, чем-то же он топит горн.

Почти сразу показался Тот. За шиворот он тащил упирающегося мужчину. Встряхнув, поставил его перед Никитой.

– Кого ты привел?

– Наверное, вождя.

– Почему ты так решил?

– Он был в самом большом доме. Перед ним стояли столбы, и хари страшные на них вырезаны.

Однако Тот ошибался. Вероятно, это был Верховный жрец племени или шаман. Кто знает, кому или чему поклоняются эти аборигены?

На шее у мужчины висело ожерелье из зубов хищников, что еще больше укрепило Никиту в его догадке.

Он попробовал заговорить с приведенным мужчиной на азурском, потом на русском – бесполезно. Стоявшая рядом Ида не выдержала:

– Не мучайся, я попробую с ним объясниться.

– Ты же не знаешь языка…

Но Ида встала напротив мужчины и уставилась ему в глаза. Никита усмехнулся – устроила гляделки!

Однако шаман через некоторое время застыл и как будто оцепенел.

– Ида, он в трансе.

– Я не знаю такого слова, но я читаю его мысли.

– Да? Поделись.

– Они испуганы, поскольку не ожидали нападения. Их вождя в селении нет, он уехал к Верховному вождю – его селение в полудне пути.

– Как называется их племя?

– Караимы. Подожди, мелькнуло что-то интересное.

Вокруг Никиты, Иды и местного шамана образовался круг из подошедших мужчин-азуру.

– Он посылает на нас проклятия и уверен, что завтра придет помощь и мы все погибнем – если не в бою, так на жертвенных кострах.

– Надо же, какие они кровожадные! И велики ли силы у караимов?

– Он не знает. Но десять лун назад, когда на них напали чужаки, Верховный вождь Ахрар прислал десять десятков.

– Интересно! Попробуй еще что-нибудь вытянуть из него.

Десять десятков – это сотня воинов. Если они хорошо вооружены и обучены, а также опытны – это серьезная сила. То, что Никита мог противопоставить им, было вполовину меньше. Надо дать бой здесь, в свое селение уходить поздно. Найдут по следам и уничтожат селение вместе с жителями, а медный рудник не стоил таких жертв. И, похоже, мирных переговоров не будет.

Никита задумался и не услышал, что говорит Ида.

– Повтори, я не все услышал.

– Войско караимов прилетит по воздуху, оно непобедимо.

Хм! То ли глюки у шамана, то ли и в самом деле у караимов есть нечто летающее – вроде дирижаблей или летающих лодок. Во всяком случае, перспективы не очень радужные. Эх, как не хватает ему летающих лодок! Нет, при любом раскладе бой придется принимать здесь.

Заявился Фим – он привел кузнеца – его внешний вид не оставлял в том сомнений. На нем был кожаный фартук, прожженный местами. Одеяние, интернациональное для всех кузнецов – кожаный фартук позволял избежать ожогов.

– Ида, оставь пока шамана. Выуди у кузнеца, чем он топит свой горн?

Женщина переключилась на кузнеца. Шаман же, постояв минуту, вдруг рухнул на землю.

– Ида, он что, умер?

– Нет, уснул. И будет спать беспробудно до самого утра. Не мешай.

Через несколько минут бессловесного объяснения Ида выдала:

– Кузнец знает место, где добывают горючий камень. Он черный и пачкает руки.

– Уголь!

– Камень этот жарко горит, даже железо плавится.

Никита обрадовался – недалеко есть залежи угля. Ведь издалека такую тяжесть не натаскаешь. Так, уже хорошо.

– Что он знает о селении, где живет Верховный вождь?

Ответ получил быстро:

– Он там не был никогда. Знает, что всю работу исполняют рабы из пленных, взятых во многих племенах.

Хм, да у них настоящий рабовладельческий строй!

– Как и чем воюют караимы?

Тут же последовал ответ:

– Он не знает. Его дело – кузница. Он тоже из племени караимов. Его захватили ребенком, он вырос здесь.

– Пусть идет восвояси, куда хочет.

Никита решил устроить совет. Он отошел к костру и подозвал Фима, Варду и Иду.

– Полагаю, завтра тут будут караимы, около сотни бойцов. Что скажете?

Варда не раздумывал:

– Уйдем в лес, пусть попробуют найти. Отсидимся, да и драться в лесу сподручнее.

– Ты, Фим, хочу услышать твое мнение.

– У караимов могут быть следопыты, и нас быстро найдут. Сто воинов – это много. Нас окружат в лесу и перебьют поодиночке. Надо драться тут, в селении.

– Ида?

– А если вернуться к себе?

Фим и Варда скривились.

– Селение найдут по нашим следам. Полсотни наших воинов – это не один человек, след будет. Их вдвое больше, все племя могут уничтожить, – ответил Фим.

– Я думаю так же, – твердо сказал Никита. – Итак, ночью отдыхаем, а утром дадим бой. Каждый атлант стоит двух-трех обычных бойцов. У нас есть шанс. А сейчас всем необходимо поесть – надо подкрепить силы. Фим, не забудь выставить дозорных.

Все разошлись, рядом с Никитой осталась только Ида.

– На тебя надежда, – обратился он к ней. – В трудную минуту ты должна нас выручить. Вот только беспокоюсь, поймут ли они твое пение? Язык-то незнакомый.

– Не волнуйся, муж, тут важен не язык, а голос. Лишь бы у них были открыты уши.

Никита поцеловал Иду и мысленно похвалил себя за то, что взял ее и Адель с собой когда-то, не бросил на обломках их селения.

Удобно устроившись вокруг костра, воины поели. Отдых и еда восстановили силы, подняли настроение.

Солнце уже садилось, начинало темнеть.

– Варда, Фим, освободите от местных две большие хижины. Спать будем там, так спокойнее и безопаснее.

Ночь они и в самом деле провели спокойно. Утром позавтракали, воины приводили в порядок оружие, доспехи. Внешне никто не проявлял признаков волнения. Караимы тоже люди, они так же смертны и так же умрут под ударами их мечей. Их больше, но у азуру есть огромные атланты, так что еще неизвестно, на чьей стороне будет победа.

И вдруг раздался вопль Варды – он обычно никогда не кричал:

– Смотрите! – И показывал рукой на юг.

Оттуда надвигалось черное облако. По мере приближения стало видно, что это не кучевое облако, несущее дождь, а множество птиц. Уже через десяток минут стало ясно, что это не птицы вовсе, а птеродактили – и об этом Варда с его острым зрением известил.

– У каждой твари на спине человек!

Никита был уже готов к тому, что увидит летающие лодки или воздушные шары, дирижабли – ведь говорил же вчера шаман, что воины прилетят. Но птеродактили? И как они их только приручили? Огромные летающие твари с длинными челюстями, усеянными множеством острых зубов, беспощадные хищники. Как с ними бороться? Даже если всем воинством они смогут одолеть нескольких, так другие не будут наблюдать за этим со стороны.

В первый раз Никита серьезно испугался – он был готов умереть в честном бою. Смерти он не боялся, когда-нибудь, но она придет за каждым. Но быть разорванным и съеденным летающей тварью? При одной мысли об этом на душе стало жутковато. Но он не подал виду, поскольку знал – на него, на его решение надеются все его воины.

В воздухе повис шум многочисленных крыльев птеродактилей. Они были уже близко и с каждой секундой приближались к селению.

– Всем – пробки в уши, и в хижину! – приказал Никита.

Воины бросились к хижинам, где ночевали, а Никита обратился к Иде:

– На тебя единственная надежда.

– Я не смогу, – вдруг призналась Ида. – Птеродактили – не люди, на них мой голос не действует.

– Но они управляют этими тварями! Пой!

– Хорошо, муж, как скажешь.

Никита воткнул деревянные пробки в уши. Он стоял рядом с Идой, обнажив меч – больше для ее успокоения. Что он мог сделать один с коротеньким мечом против сотни воинов, восседающих на летящих тварях?

Противник приближался. Летящие впереди птеродактили уже начали снижаться, вот они уже над краем селения.

И тут Никита увидел, как Ида открыла рот, как вздулись вены у нее на шее.

С десяток секунд ничего не происходило. А птеродактили с караимами на спинах были уже рядом, еще два-три десятка метров – и Никите с Идой конец. Никита уже ясно видел разинутые пасти, горящие злостью глаза хищных тварей.

И вдруг все изменилось. Твари не спикировали, не вцепились когтями, не щелкнули челюстями, разрывая человеческую плоть. Они пронеслись над крышами хижин, едва не задевая их когтистыми лапами, – один, другой, десятый! Боже мой, сколько их!

Небо потемнело, по земле беспрерывно метались тени, туча хищников закрыла солнце. Но ни один из них не причинил вреда.

Твари описали широкий полукруг и приземлились на лугу, между селением и ручьем. Птеродактили щелкали клювами, шипели, люди сидели на них с безразличным видом, а Ида продолжала петь.

Странное дело! Из хижин стали выходить аборигены, они потянулись из селения к птеродактилям. Те, по своей хищнической привычке, стали хватать их, разрывать на куски и пожирать. Луг окрасился кровью.

Ида пела еще несколько минут, потом замолчала. Никита вдруг увидел, как она качается. Видимо, напряжение, которым сопровождается пение, отобрало у нее много сил.

Он подхватил ее и усадил на бревно у тлеющего костра, служившее своеобразной лавочкой. Ида часто дышала, глаза были прикрыты. Никита вытащил из ушей пробки.

– Ты как, девочка моя?

– Сейчас… отдышусь только.

Ида пришла в себя.

– Что будем делать с тварями и людьми? – спросил он Иду.

– Люди теперь подчиняются мне, а твари – людям.

– Ты можешь им внушить или приказать, чтобы они летели к себе и напали на свое селение? Пусть учинят там полный разгром, пожрут всех, кто попадется им на глаза!

Он хотел, чтобы смертоносное оружие обернулось против тех, кто послал его сюда.

– Только соберусь с силами.

Никита подал ей медный кувшин с водой:

– Испей.

Ида напилась и подняла на него глаза:

– Я готова.

Никита вновь вставил пробки в уши.

Ида поднялась с бревна и запела – минуту, две… Потом смолкла.

Никита вытащил пробки. Ему стало слышно, как птеродактили на лугу вдруг дружно захлопали крыльями и поднялись в воздух. Они возвращались обратно.

От радости, от восторга Никита был готов кричать, плясать – все, что угодно. Бой был выигран, еще даже не начавшись. Воистину только теперь он понял китайскую мудрость: «Хочешь победить в драке – не начинай ее».

Но Ида совсем обессилела.

– У тебя всегда так? Ну, после пения?

– Нет. Но сейчас я сильно напряглась, вложила в голос все свои силы. Да и людей было слишком много.

– Молодец, я горжусь тобой…

Ида в ответ только слабо улыбнулась.

Никита побежал к хижине, распахнул дверь и едва не наткнулся на мечи – воины стояли с оружием на изготовку. Они не знали, что происходило снаружи, и были готовы к отпору.

Никита сделал жест, призывая их вытащить пробки из ушей.

– Все кончено. Твари улетели вместе с людьми и уже не вернутся. Фим, Варда – за мной!

Они отошли подальше от хижин.

– Если все получится, то мерзкие твари нападут на селение караимов.

– Ты хочешь сказать, что они будут убивать своих хозяев? – удивился Фим.

– Да. А у нас есть два пути – отправиться домой или двинуться к селению караимов. Посмотрим, что из всего этого получилось. После взбучки кто-то должен обязательно остаться, скажем – спрятаться в доме. Надо добить их или взять в плен. Разрушим осиное гнездо, уничтожим врага.

– Я согласен, – сразу сказал Фим. Он был воин, он привык воевать. Он понимал войну.

Варда тоже кивнул.

– Но идти придется долго, не менее половины дня.

– Разве мужчину испугает дорога? – фыркнул от возмущения Фим.

– Тогда не будем откладывать. Все сыты, все отдохнули. Фим, пусть твои воины поочередно несут Иду – своей победой мы обязаны ей.

– Хвала всем богам! А ведь в племя привел ее ты, вождь!

Фим подошел к Иде, поклонился ей, потом подхватил на руки и вскинул вверх. Воины громко и дружно вскричали:

– Слава!

Фим посадил Иду на плечо:

– Нести тебя – великая честь!

– В поход! – взмахнул мечом Никита.

Оставив трофеи посреди селения, маленькое войско выступило в поход. Сначала Никита вел их точно в направлении юга, справедливо полагая, что птеродактили будут лететь по прямой, сокращая путь.

Двигаясь к намеченной цели, они с шага переходили на бег, потом снова возвращались к шагу. Ручьи форсировали вброд, река попалась на пути лишь однажды. Они вынуждены были срубить деревья, и за каждое бревно держалось несколько человек – так и переправились.

Никита опасался одного – не сбиться бы с пути. Он ориентировался по солнцу, но оно перемещалось к западу. Он засекал далекую приметную цель вроде одиноко стоящего дерева или скалы и вел людей к ней. Потом снова выбирал своеобразный «репер» и снова шел к нему, увлекая за собой людей. По его расчетам, селение должно было быть уже близко, не пройти бы мимо.

Когда они взошли на небольшой пригорок, то поняли, что волноваться не стоило. Над большим селением – фактически городом, только одноэтажным – носились птеродактили. Они атаковали все живое, что появлялось на улицах или площадях. Зрелище было необычное, одновременно завораживающее и страшное. Из-за расстояния криков и хлопанья крыльев не было слышно – как в немом кино.

Судя по времени, было далеко за полдень, и нападение должно было уже продолжаться давно.

Некоторые птеродактили обожрались человечиной, брюхо у них расперло, и взлетали они тяжело, медленно отрываясь от земли. А вот люди на их спинах вели себя странно. Некоторые сидели безучастно, другие веселились, как будто не свое селение громили, а неприятельское. Вид фантасмагорический.

Где-то через час птеродактили устали, выдохлись и стали отлетать в сторону. Причем садились они за небольшим леском, в одном месте. Видимо, там и была площадка, где базировалась эскадрилья этих тварей.

– Идем в селение.

Сделать это было нетрудно, поскольку ворота были распахнуты. Везде валялись разорванные трупы людей со страшными ранами или вообще их половины. Птеродактили обожрались на неделю вперед. Живых людей на улицах не было. Смелых или беспечных слопали летающие твари, оставшиеся попрятались по домам.

Дома в большинстве своем были бревенчатые, такие аллозавр или тираннозавр легко могут разрушить. У них большой вес и мощь, по сути – это просто живая груда мышц. А для птеродактиля деревянная изба – как неприступная крепость, она ему не по зубам.

Из окон на воинов-азуру смотрели, Никита сам видел удивленные лица караимов. Они, наверное, решили, что настал их последний день. Сначала атаковали хищные твари, причем со своими воинами, потом на улицах появились чужие воины. Мир перевернулся.

Никита вел воинов к центру. Верховный вождь или шаман, не исключено – оба в одном лице – должен располагаться именно в центре.

Они вступили на площадь. Подходящего вида дом был, сложенный из камня – не из кирпичей, а из природного камня.

– Туда!

Пока вождь не сбежал, надо было его взять в плен или убить. Смерть вождя всегда оказывала на любое племя дезорганизующее воздействие, особенно в экстренной ситуации, когда не было преемника.

Дверь дома была не заперта, и Никита вошел беспрепятственно. За ним вошел Фим с обнаженным мечом.

За столом сидел, судя по богато украшенной вышивкой и золотыми бляшками одежде, вождь. На голове его был надет золотой обруч, надо лбом красовалась крылатая фигура – то ли птеродактиля, то ли дракона. Фигура была мелкая, и разглядывать ее времени не было. Вид у вождя был крайне расстроенный, он сидел, подперев голову обеими руками.

– Фим, снимите тиару с его головы и посмотрите, нет ли у него оружия. И свяжите его. Варда, пройдешь по дому. Если кого-то найдете, ведите сюда.

Вождь не сделал ни единой попытки сопротивляться – он был просто раздавлен случившимся. Такого вероломства от своего войска он не ожидал. Это был удар ножом в спину.

– Ида, будь добра, побеседуй с вождем.

Женщина подошла к караиму, какое-то время пристально смотрела в его глаза, но потом отвела взгляд и вздохнула:

– Не могу. Одни обрывки мыслей, бред какой-то. Наверное, он просто сошел с ума.

– Фим, выведите его на улицу и убейте. Пусть караимы видят, что их вождь свергнут, пусть трепещут от ужаса.

Фим кивнул. Азуру не были жестоки или кровожадны, но старый воин понимал, что чужой вождь должен быть убит. Вождь – это символ, знамя племени.

Он заставил вождя подняться, жестом указал на открытую дверь, и оба вышли. Вскоре Фим вернулся:

– Вождь мертв!

– Да, не хотелось мне воевать с ними, мы могли бы быть дружественными соседями. Фим, Варда, Ида – останьтесь здесь, остальным выйти.

Никита занял место убитого вождя.

– Что скажете, друзья?

– Взять богатые трофеи и уйти, – сказал Варда.

– Обобрать их до нитки, чтобы помнили, – кивнул Фим.

Никита посмотрел на Иду, ожидая ее вердикта.

– Я не знаю, – пожала плечами та.

– Ответь, как долго эти, что на птеродактилях, будут не в себе?

– Пока я не спою другую песню.

– Так… надо обдумать.

Он молчал около получаса, и трое его людей стояли, не шелохнувшись, боясь нарушить ход мыслей Никиты. А помыслить было над чем.

Наконец он поднял голову:

– Зачем грабить и нести добро домой, если селение наше? Вождя нет, человеческие потери огромны, войско подчинено нам. Не проще ли будет остаться здесь? Приведем сюда наших женщин и детей, они выберут лучшие дома. Пусть аборигены нам подчиняются – куда им деваться? Кому не нравится, пусть уходит. А с летающим войском мы можем разбить любую угрожающую нам армию, не потеряв своих воинов.

Троица слушала Никиту, разинув от удивления рты. Никто не мог предполагать такого развития событий.

– Фим, ты будешь главным над всеми воинами, тебе будут подчиняться все – и свои, и чужие, летающие. Варда, ты заслужил звание главного охотника и начальника над всеми мастерскими.

У обоих мужчин от перспектив загорелись глаза.

– А я? – Ида тоже захотела своей доли во власти.

– Ты была женой вождя, ты совершила невозможное – остановила чужую армию. Ты будешь управлять учебой детей, и тебе будут подчинены все рабы. Шаман сказал, что у караимов много рабов.

Ида кивнула. Рабы были и в ее родном селении, которого уже нет.

От грядущих высот власти у всех захватывало дух.

– А если у караимов не только вот это селение, но есть и другие? – вдруг вкрадчиво спросила Ида.

– У нас в племени есть достойные люди, и я назначу их вождями небольших племен. Но все будут подчиняться нашему совету. Отныне вы все становитесь моими советниками, а вместе мы – Совет, верховная власть.

– Да будет так! – гаркнул Фим.

Конечно, ведь еще Наполеон говорил, что плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Ида внесла главный вклад в его победу и жаждала награды. И соответствующая ее заслугам награда ей досталась. Варда не очень стремился, ему хватало своих охотников, но отказываться от сытой жизни ему тоже не хотелось.

– Тогда так! – подвел итог Никита. – Ида, тебе придется напрячься. Обойди с воинами улицы и постарайся внушить мирным жителям, что теперь у них другой вождь и Совет, которым надо подчиняться. Пусть приберутся на улицах, а с завтрашнего дня приступают к делам.

Даже для самого Никиты такое решение было спонтанным, неожиданным. План был поистине грандиозным, наполеоновским. Он и сам до конца не верил в его осуществление. Авантюризм чистой воды. Но тем не менее получилось. Что сыграло ему на руку? Растерянность жителей, потерявших вождя, внезапная атака своего же войска или амбициозность и наглая агрессивность пришельцев? Наверное, все вкупе.

Ида с воинами прошла по улицам, и жители подчинились ей, стали убирать трупы, оказывать помощь раненым.

Когда Никита увидел, что жители вышли на улицы, то понял, что план его может сработать.

– Варда, идешь с охотниками в наше селение. Забирай всех и веди сюда.

– А вдруг…

– Никаких «вдруг». Все у нас получится!

– Когда выходить?

– Утром. Сейчас вечер, какой смысл идти?

Когда вернулась Ида, он и ее загрузил новым заданием.

– С утра с Фимом и его воинами идешь к этим, что на птеродактилях летали. Пой им или еще как-то внуши, но чтобы они сидели безвылазно. Нам теперь птеродактили в небе ни к чему, только жителей пугать. Надо налаживать жизнь.

Спали все в большом доме бывшего вождя – Никита избрал его своей резиденцией. Дом большой, удобный, да и жителям привычнее. Сменился вождь, только и всего. На их памяти были и другие вожди, ушедшие из жизни естественным путем, но город ведь не рухнул от этого. Одно было плохо: ни он, ни его люди не владели языком, а объясняться с жителями жестами было сложно.

Варда ушел утром с охотниками, Фим с десятком воинов и Идой отправился в воинский лагерь.

Никита вышел на улицу. Как ни странно, но селение продолжало обычную жизнь. Дымили печи, готовилась еда, по улицам сновали люди – как будто вчера ничего не произошло.