Особый отдел и тринадцатый опыт Чадович Николай

Глава 8

Базары, вокзалы, погосты…

Цимбаларь, как и любой другой человек, неравнодушный к своей профессии, был не чужд новаторства, первопричиной которого, известное дело, всегда являлась банальная лень. Ведь колесо, надо полагать, изобрёл первобытный бродяга, уставший таскать за собой громоздкую волокушу, а парус над лодкой водрузил гребец, чьи руки натрудились от вёсел.

Вот и сейчас, приступая к проверке учёных – нынешних и бывших, попавших в список подозреваемых, он решил действовать по оригинальной методике, к которой очень подходило простенькое название «взять на пушку».

Первый из клиентов, некто Ковригин, относившийся к нейтральной «коричневой» категории, преподавал математику в средней школе, а во время летних каникул подрабатывал написанием научных статеек, монографий и кандидатских диссертаций, благо что спрос на этот товар имел тенденцию к росту. Имея стеснённые жилищные условия, Ковригин предпочитал работать в читальном зале Российской национальной библиотеки, где всегда садился за бессменный угловой столик.

Туда же явился и Цимбаларь, вместо читательского билета предъявивший на входе удостоверение несуществующего комитета по переводу печатных текстов на электронные носители.

– Вот те на! – забеспокоилась бабушка-вахтёрша. – А что будет с нами, когда вы все книжки на эти самые носители переведёте? В гроб ложиться?

– Зачем же сразу в гроб? – возразил Цимбаларь. – Современная наука достигла таких высот, что на электронные носители можно перевести даже человеческую личность. Включая самые потаённые мыслишки и любимые мозоли. Запишут вас на дискету, и пусть она лежит до лучших времён. Авось повзрослевшие внуки впоследствии вспомнят о любимой бабушке и вернут её в первозданное состояние.

– Как же, вспомнят они! – Вахтёрша махнула рукой. – Старики никому не нужны. И сейчас не нужны, и в будущем не понадобятся.

– Не скажите! – После вчерашних возлияний Цимбаларя тянуло на душевный разговор. – Старики всегда пригодятся. Для научных целей, например. В крайнем случае для выдачи дани инопланетянам, чьё нашествие ожидается в конце двадцать первого века.

– Это какой ещё дани? – насторожилась вахтёрша.

– Находясь на службе в этом храме человеческой мысли, вы должны быть знакомы с классикой мировой литературы. Припомните содержание романа Герберта Уэллса «Война миров». В нём речь идет о марсианах, захвативших Землю и питающихся человеческой кровью. Причём никакой разницы между кровью стариков и младенцев они не видят. Вникаете?

Конечно же, Цимбаларь завёл этот разговор зря. Ничего не ответив, вахтёрша принялась придирчиво изучать его удостоверение и даже попыталась куда-то позвонить, но Цимбаларь незаметно наступил на хвост трущейся здесь же кошки, чем и отвлёк от себя внимание вредной старушки.

Ковригина он узнал по приметам, имевшимся в списке: лысому редькообразному черепу и пушистым бакенбардам а-ля Пушкин. Бывший знаток квантовой механики был целиком погружён в работу и, пока Цимбаларь от нечего делать считал мух, успел исписать изрядную стопку листков. На приобретение ноутбука ему, видимо, не хватало средств.

Улучив момент, когда Ковригин отошёл к книжным полкам, находившимся в другом конце читального зала, Цимбаларь подбросил на его стол записку следующего содержания: «Привет, Гладиатор. Я тебя вычислил. Гроб можешь не заказывать. Таких, как ты, топят в сортире».

Вернувшись, Ковригин прочёл записку, недоумённо пожал плечами, оглянулся по сторонам и как ни в чём не бывало вернулся к прерванной работе. Цимбаларь, внимательно наблюдавший за его психофизиологическими реакциями, то есть конкретными нюансами поведения, вызванными загадочным посланием, вынужден был констатировать, что совесть Ковригина относительно чиста, о пресловутом Гладиаторе он не имеет ни малейшего представления, а записку воспринял как чью-то дурацкую шутку.

Оставалось только проверить его руки. Выждав для порядка полчаса, Цимбаларь направился к столику Ковригина. Заметив приближающегося незнакомца, тот поднял голову и вежливо спросил:

– Вам что-то нужно?

– Ага, – поигрывая сигаретой, ответил Цимбаларь. – Огонька бы.

– Но ведь это библиотека! – Глаза Ковригина полезли на лоб. – Здесь не курят.

– Вот так номер! – Цимбаларь хлопнул себя по лбу. – А я-то думаю, почему к моему столику официанты не подходят! Спутал библиотеку с рестораном… Ладно, держи краба!

Пожав пухлую, как у ребёнка, ладошку Ковригина, Цимбаларь развинченной походкой направился к выходу.

Вслед ему кто-то обронил:

– Совсем быдло обнаглело! Хотят библиотеку превратить в кабак.

Следующий визит последовал к господину Чевякину, владевшему значительной частью Сытного рынка, а потому, естественно, оказавшемуся в разряде «зелёненьких».

Сам Чевякин, внешне похожий на типичного корейца, но на самом деле являвшийся русаком чёрт знает в каком поколении, имел на рынке собственную контору, переделанную из строительного вагончика, однако засиживаться в ней не любил и частенько прогуливался вдоль прилавков, зорким взглядом опытного естествоиспытателя подмечая малейшие погрешности в работе своих подчинённых.

Среди рыночных воротил он славился тем, что, не прибегая к помощи калькулятора, мог в самый кратчайший срок рассчитать все предполагаемые доходы и расходы любой торговой точки.

Чевякина повсюду сопровождал его телохранитель Игорь Черных, по прозвищу Кровопуск, экс-чемпион России по рукопашному бою в лёгком весе. Несмотря на свой тщедушный вид, он легко расправлялся с самыми габаритными противниками.

Все эти сведения Цимбаларь почерпнул из подробных комментариев к списку, составленному Людочкой, кстати сказать, не без его участия.

Выбрав в рыночной толчее позицию, позволявшую без помех наблюдать за Чевякиным и самому при этом оставаться незамеченным, Цимбаларь послал на его мобильник текстовое сообщение, составленное примерно в тех же выражениях, что и недавняя записка Ковригину (пользоваться звуковой связью он опасался – в такой давке было слышно не только каждое слово соседа, но даже урчание в чужом брюхе).

Теперь оставалось только наблюдать, слушать и делать выводы.

Телохранитель Чевякина на ходу достал из кармана мобильник, по всем учётам принадлежащий его шефу, и некоторое время следил за бегущей на экране строкой. Затем что-то сказал и предъявил текст Чевякину, который, судя по всему, отнёсся к угрозе весьма сдержанно.

Шум рынка не позволял слышать их разговор слово в слово, но Цимбаларь, к счастью, умел довольно прилично читать по губам.

– Что же это за наглец такой… – зло кривился Кровопуск, макушкой достававший хозяину только до плеча. – Смотри-ка, и номер не определяется!

– Значит, пользуется антиопределителем, – констатировал Чевякин. – Дорогая услуга… Дай сюда, я его защиту мигом сломаю.

Однако, провозившись с мобильником минут пять, он разочарованно произнёс:

– Хитрый телефончик. Себя не выдаёт. Но это где-то совсем рядом… Кстати, а кто такой Гладиатор?

– Не знаю, – пожал плечами Кровопуск. – У Жорки Пономарёва такая кликуха была, но он сидит давно. А потом, какое отношение этот мудозвон может иметь к вам?

– Вот и я думаю… Только ты на всякий случай справки наведи.

– Наведу… Но в любом случае на открытом месте вам рисоваться не стоит.

Повернувшись спиной к Цимбаларю, они поговорили ещё немного. После этого Чевякин удалился в сторону своего вагончика, а Кровопуск смешался с толпой.

Окончательное мнение по Чевякину у Цимбаларя так и не сложилось, хотя многое говорило за то, что к серии загадочных взрывов, расследуемых особым отделом, он отношения не имеет. Проверять руки базарного олигарха смысла не имело. Не стал бы он по ночам бегать на Московский вокзал, для этого шестёрки имеются… Предлагая снять подозрение со всех «зелёненьких», Людочка, скорее всего, была права.

С такими мыслями Цимбаларь направился к арке выхода, но в последний момент заметил, что там уже установлены металлические барьеры и людей выпускают наружу через узкий коридорчик, по обе стороны которого сгрудились люди в униформе рыночной охраны и без оной. Прямо на глазах Цимбаларя нескольких мужчин бесцеремонно обыскали, а одного отвели в сторону. Ясное дело, что инициатором облавы был Чевякин, всерьёз вознамерившийся выловить телефонного хулигана.

Не колеблясь, Цимбаларь повернул обратно – слава богу, рынок не зона усиленного режима, щелей и калиток в заборе хватает. В крайнем случае через него можно и перемахнуть.

Только отойдя на приличное расстояние, Цимбаларь понял свою ошибку. Его взяли на пушку точно так же, как он сам неоднократно делал это с другими людьми. Вот уж поистине: твоим же мечом тебя и покараем.

Конечно, различить в густой толпе человека, не пожелавшего проходить контроль, было не так уж и просто, но ведь прислужники Чевякина знали Сытный рынок как свои пять пальцев, и мимо них, наверное, даже чужая муха не могла пролететь.

Вскоре Цимбаларь заметил преследователей – слева и справа от него параллельными курсами продвигались двое рыночных охранников. Надо полагать, что кто-то увязался и сзади.

Цимбаларь, всячески демонстрируя свое полное спокойствие, направился в самую гущу толпы, а потом резко нырнул под машину, с которой продавали молодой картофель, напялил на голову панаму, позаимствованную у пьяного бомжа, метнулся налево, метнулся направо, повернул назад, попетлял среди овощных ларьков и уже у самого забора, где было не так людно, повстречал Кровопуска.

Сейчас их разделало метров десять, и Цимбаларь приостановился у водоразборной колонки, как бы собираясь помыть руки. Крутой поворот в сторону выдал бы его с головой, а сближение с призовым бойцом, поднаторевшим в рукопашных схватках, ничего хорошего не обещало.

Правда, подмышку грел верный пистолет, заранее поставленный на боевой взвод, но Цимбаларь не имел моды применять его против безоружных. Вот если бы Кровопуск извлёк сейчас ствол или хотя бы перо – тогда совсем другое дело. Отстрелить с такого расстояния пару пальцев проще простого.

Между тем Кровопуск, как говорится, уже положил на него глаз. Неискренне улыбаясь, он поинтересовался:

– Как покупочки?

– Да всё никак не сторгуюсь, – произнёс Цимбаларь миролюбивым тоном. – Цены у вас кусаются.

– Да ты, похоже, приезжий? – делано удивился Кровопуск.

– Одессит. – Цимбаларь, к стыду своему, никогда не бывавший в этом городе, широко улыбнулся.

– У вас на Привозе, стало быть, всё дешевле? – Цепкий взгляд Кровопуска буквально утюжил Цимбаларя.

– Вдвое, если не втрое!

– А подойди-ка ты сюда, братец одессит! – Кровопуск поманил его к себе, продемонстрировав при этом свою длань, похожую на лошадиное копыто, снабжённое пальцами.

– Зачем? – Цимбаларь напустил на себя наивный вид.

– Хочу твою трубу глянуть.

– Какую такую трубу?

– Ну мобильник, короче.

– Тю-ю-ю! В Одессе мобильники только бандиты да проститутки имеют. У меня весь заработок меньше трёхсот гривен в месяц.

– Иди сюда, если я сказал! – Кровопуск повысил голос.

– Да кто ты такой, чтобы здесь командовать? – Цимбаларь подбоченился.

Похоже, эти препирательства надоели Кровопуску, и он, чертыхнувшись, двинулся прямо на Цимбаларя. Но тот не стал дожидаться неизбежной взбучки и спрятался за мусорный ларь, переполненный отбросами овощных и фруктовых рядов. В преддверии фатального конфликта окружающая публика стала поспешно рассеиваться – времена пошли такие, что на чужой разборке и шальную пулю недолго было схлопотать.

– Да я тебя, тварь тупорылая, сейчас в клочья порву! – пригрозил Кровопуск. – Гони мобильник!

– Руки коротки, – спокойно ответил Цимбаларь.

Действительно, достать противника через ларь Кровопуск не мог, а лезть на него не хотел – сгнившие груши, арбузы и персики превратились в отвратительное месиво, притягательное только для зелёных мух-падальщиц. Не принесли успеха и попытки обогнуть ларь – в резвости Цимбаларь ничем не уступал Кровопуску.

– Ничего, сейчас подойдут наши ребята, они тебе ввалят, – пообещал зловредный недомерок. – Кровью будешь рыгать и зубами плеваться.

– У меня есть предложение, – сказал Цимбаларь, стараясь разогнать стаи мух, не позволявших ему видеть лицо противника. – Ты меня сейчас отпускаешь, и я тихонько ухожу. Останемся, как говорится, при своих интересах.

– Ты кому, рвань серая, такое предлагаешь? – Телохранитель Чевякина аж затрясся от ярости.

– Тебе, заморыш. – Говоря так, Цимбаларь пытался оторвать от стенки ларя доску, подгнившую с одного конца.

– Это ты меня так назвал? – набычился Кровопуск.

– А кого же ещё? Других заморышей поблизости не видно.

– Ну так подходи сюда, и померяемся силой, – зловеще улыбаясь, предложил Кровопуск.

– Я слабаков не трогаю.

– Лучше скажи: трусишь!

– Ещё чего! – Доска оторвалась вместе с гвоздями, и в образовавшуюся брешь попёрла гниющая мерзость. – Если хочешь получить по рылу, сам подходи.

– А ты меня подождёшь?

– С места не сдвинусь.

– Сейчас буду!

Кровопуск со всех ног кинулся в обход ларя и тут же получил встречный удар торцом доски в грудь. Такой поворот событий мог повергнуть в панику кого угодно, но Кровопуск не утратил ни сознания, ни присутствия духа, только приостановился немного. Дело довершил новый сокрушительный удар, теперь уже по голове, и Кровопуск, будто бы сморенный усталостью, прилёг на кучу отбросов.

– Ну как дела? – Цимбаларь ткнул его ногой. – Мобильник мой тебе уже не нужен?

Кровопуск счёл за лучшее промолчать, только харкнул в сторону огуречной гнилью.

– А теперь, дружок, ответь мне на пару вопросов. – Для вящей убедительности Цимбаларь приставил к его затылку пистолетный ствол. – Ты на Московском вокзале бываешь?

– Бываю, – буркнул Кровопуск.

– В ларьки заглядываешь?

– Заглядываю.

– Чего ради?

– Мы их крышуем.

– Ясненько… Ларёк «У Миши и Маши» знаешь?

– Знаю.

– Он тоже под вами?

– Ага.

– Какие письма ты передавал Мише?

– Да ты чё, братан! Я не почтальон. Отродясь никаких писем не носил… Это ты насчёт того, что Миша засыпался? Так мы сами над этим случаем головы ломаем.

– Ладно, если правду говорить не хочешь, подыхай в дерьме. – Цимбаларь стронул спусковой крючок.

– Эй, эй, не надо! – взмолился Кровопуск, краем глаза всё время наблюдавший за своим победителем. – Только скажи, я тебе Чевякина с потрохами сдам. А о том, чего не было, говорить не умею.

– Сука ты, Игорёк, – проникновенно молвил Цимбаларь. – Я ведь у тебя недавно просился. Почти умолял. Сейчас бы оба чистенькими и здоровенькими ходили. А ты упёрся… Получай за это целебный душ!

Орудуя доской как рычагом, он свернул стенку ларя, и зловонные отбросы целиком завалили Кровопуска. Теперь можно было спокойно уходить, не опасаясь ни погони, ни выстрела в спину. Давно замечено, что пребывание в дерьме смиряет человека в ещё большей степени, чем общение с прекрасным.

Невдалеке от рынка проживал ещё один «коричневый», носивший полуанекдотическую фамилию Шапиро, и Цимбаларь без промедления направился к нему.

Из сведений, добытых Людочкой, следовало, что господин Шапиро, в прошлом автор дюжины научных трудов и лауреат премии Макса Планка, ныне числится безработным, а на самом деле организовал на своей квартире производство фирменных зажигалок, комплектующие детали которых ему контрабандой доставляют из Турции. Впрочем, нельзя было исключить вероятность того, что зажигалки являются лишь прикрытием для каких-то гораздо более серьёзных штучек, например, для взрывных устройств, не оставляющих после срабатывания никаких реальных следов.

Полюбовавшись на металлическую дверь, лишённую замочных скважин, зато оборудованную телекамерой слежения, Цимбаларь понял, что его сюда не пустят ни под каким соусом: ни как инспектора пожарного надзора, ни как страхового агента, ни даже как кантора хоральной синагоги.

Не оставалось ничего другого, как перейти улицу, подняться лифтом на равнозначный этаж соседнего дома и с лестничной площадки полюбоваться окнами квартиры Шапиро. Однако, как на беду, они оказались плотно занавешенными. Не помог даже миниатюрный оптический прицел, который Цимбаларь таскал с собой специально для таких случаев. То ли солнечный свет мешал деликатному сборочному производству, то ли семейство Шапиро принадлежало к могущественному и неистребимому роду вампиров.

Пришлось, как говорится, играть втёмную, и Цимбаларь набрал номер квартирного телефона Шапиро.

Ответила женщина – по-видимому, его жена:

– Алло, я слушаю.

– Добрый вам день, – вежливо поздоровался Цимбаларь, стараясь придать своей речи вполне определённый акцент. – Мне бы Якова Менделевича.

– Его нет дома, – ответила женщина.

– Пусть его нет дома, но трубку он должен взять. Это звонит риелторская контора «Счастье плюс». Есть вопрос по поводу продажи вашей квартиры.

– Мы квартиру не продаём, – отрезала женщина.

– Это вы её сейчас не продаёте, а когда узнаете наши условия, то согласитесь не задумываясь. Похоже таки, что на вас свалилось большое счастье плюс. Не упустите свой шанс.

– Одну минутку, – сказала женщина. – Кто-то открывает дверь. Наверное, Яков Менделевич вернулся. Сейчас я позову его… Яшенька, тебя просят к телефону.

С минуту в трубке слышался только смутный шум, похожий на загадочные шорохи, звучащие в морских раковинах, а потом скрипучий голос промолвил:

– Шапиро на проводе.

– Это очень приятно, что на проводе, а не на пеньковой удавке, – вкрадчивым тоном произнёс Цимбаларь. – Яша, можно я буду называть тебя Гладиатором? Это имечко тебе очень идёт.

– Кто звонит? – забеспокоился Шапиро. – Что за шутки?