Разъяренный повар. Как псевдонаука не дает нам нормально поесть Уорнер Энтони

15

Чистопитание

И вот мы подошли к чистопитанию. Во многих смыслах эта глава – сердце моей книги. Здесь говорится о том, с чего началась моя история. Помните, я рассказывал, как слушал лишенную логики болтовню одной высокопоставленной жрицы чистопитания на конференции для профессионалов пищевой индустрии? До встречи с этой самой жрицей я, человек, который гордится тем, что немного осведомлен о трендах в мире еды, совершенно ничего не знал о чистопитании. Между тем это кулинарное чудище уже было готово катапультироваться на голову широкой общественности.

Чистопитание – создание нового типа, обособленное от четких письменных манифестов и диетических трендов, которые мы до сих пор обсуждали. «Стиль жизни, а не диета», – говорят нам адепты этого направления. Они гордятся его холистическим подходом, отсутствием жестких правил и выборочным принятием случайных фрагментов науки, которые соответствуют чистопитательным целям. Это ЗОЖ-тренд новой эры, трудноописуемый, но очень влиятельный, яркое воплощение никем не направляемой и не контролируемой силы новых медиа.

Для людей разумных, таких как врачи, диетологи и разоблачители псевдонауки, иметь дело с чистопитанием так же сложно, как приколотить безглютеновое желе к стене. Это не просто рыхлый конгломерат ушлых специалистов по социальным медиа и самопровозглашенных гуру, у каждого из которых своя идея и своя доктрина (при этом под вуалью холистического велнеса каждый из них прячет диеты, основанные на ограничениях). Это постоянно растущий многоголовый монстр, и непонятно, где у него сердце. Кажется, что победить его нам не под силу. Он запустил свои щупальца в современные медиа и готов навсегда задушить разумные голоса.

Бороться с ним действительно сложно, но, пожалуй, все же возможно. У него есть свои слабости, и он оставляет подсказки, которые могут помочь нам выяснить его истинную природу и рассказать о ней миру. Но этого зверя тяжело уничтожить еще и потому, что у него такая милая, невинная мордашка. Многие верят, будто чудовище послано, чтобы спасти нас от самих себя, и проклинают скептиков. Многие, казалось бы, умные люди, похоже, не видят, что прячется под маской из капустных листьев и фальшивых обещаний. Как и критика других альтернативных практик, критика чистопитания зачастую воспринимается как ограничение свободы выбора, а такое ограничение принято осуждать.

Для начала давайте попробуем разобраться, откуда взялся этот любопытный тренд. Многие видят его корни в движениях за натуральную необработанную пищу, появившихся в 1960-е и 1970-е годы. Но я думаю, на самом деле чистопитание, по иронии судьбы, началось с попыток пищевой индустрии очистить формулы своей продукции в 1990-е. Ретейлеры и продуктовые бренды были убеждены, что потребители не доверяют неизвестным химическим элементам, перечисленным на упаковке. Отсюда появилась навязчивая идея – создать продукты с «чистыми этикетками», убрать с них множество добавок, которые потребители считают ненужными.

Хорошо, когда производители вынуждены воздерживаться от уловок, но в основном стремление к «чистой этикетке» выливалось в продажу ложных обещаний. Безвредные и даже полезные консерванты, эмульгаторы, усилители вкуса, а порой и витамины устранялись, чтобы создать менее «обработанные» продукты, заменить их «натуральными» альтернативами. Зачастую вся выгода для потребителей сводилась к тому, что продукты казались им менее пугающими. Глутамат натрия стали заменять экстрактом дрожжей или натуральным ароматизатором, обладающим ровно такими же возможностями и идентичными химическими элементами в составе. Химически модифицированные крахмалы заменили термически модифицированными, поскольку последние можно обозначить как «натуральные», несмотря на почти такой же состав.

Все это делалось не потому, что такие замены давали преимущества для здоровья, а потому, что благодаря им производители получили более красивый, «чистый» список ингредиентов. Прилагательное «чистый» стало для маркетинга кодовым словом, с помощью которого выводили на рынок множество новых и «переформулировали» множество уже известных продуктов. Но на самом деле это просто несколько лицемерная перегруппировка и переопределение компонентов.

В 2005 году, когда я только пришел в пищевую промышленность в качестве шеф-повара, ответственного за развитие предприятия, все это составляло огромную часть рабочего процесса – постоянно нужно было находить продукты, которые казались недостаточно «чистыми» из-за своей этикетки и заменять все «сомнительные» ингредиенты «домашними». При этом я ни разу не чувствовал, что такие перемены делают продукты более здоровыми. Мы еще вернемся к хемофобии[20] и к заблуждениям относительно «натурального», а пока стоит отметить, что из-за всего этого сложилось убеждение, будто современную систему продовольственного обеспечения нужно было «очистить». Через несколько лет пищевым производителям это аукнулось – «натуральность» больно цапнула их за «чистенькие» этикетки.

В 2006 году канадская фитнес-модель по имени Тоска Рино выпустила книгу «Диета Eat-Clean». Она переняла язык, созданный продуктовой промышленностью, и использовала его, чтобы брендировать свою по большому счету непримечательную диету и план тренировок. Эта книга стала успешной и популярной, поскольку Рино утверждала, что речь идет не о диете в привычном понимании, а скорее о некоем движении, о простом, вроде бы логичном проекте, который должен был изменить то, как мы питаемся. Он поощрял «чистоту» необработанной продукции и полностью отвергал современность с ее обработанной едой.

На самом деле, это была вполне стандартная книга о диете, но Рино проявила гениальность, осознав: то, как авторы до сих пор писали о питании и похудении, зарабатывая этим на жизнь, безнадежно устарело. Сияющих миллениалов ни капельки не привлекала вся эта скука, банальность диет, их установка на ограничения. Новому поколению, помешанному на ненапряжных решениях, лайфхаках и отрицании всего самоочевидного и старомодого, казалось, что понятие «сесть на диету» принадлежит прошлому. Если вы выросли, имея доступ к миру информации с помощью крошечного карманного устройства, если можете перевести текст с любого языка в один клик и мгновенно устроить видеозвонок в любую точку света, вам наверняка будет казаться, что здоровья и благополучия можно достичь без усилий. Именно это и обещала система чистопитания Тоски Рино. Понятно, почему многие люди нашли ее простой посыл совершенно неотразимым. Система Рино выводила «чистые» об ещания пищевых промышленников на новый, головокружительный уровень, защищала систему питания, целиком основанную на необработанной еде, подразумевала отказ от всего, что имеет этикетку и произведено на фабрике.

Диетологи и специалисты, работающие в науке о питании, могут найти кое-какие точки соприкосновения с принципами, которые лежат в основе системы Рино. Многие обработанные продукты представляют собой дешевый, легко потребляемый источник калорий с низким содержанием микроэлементов и пищевых волокон; сокращение обработанных продуктов в рационе может сделать людей в целом более расположенными к улучшению здоровья. Поначалу Рино выступала за то, чтобы есть очень много необработанной еды и овощей, и не отказывалась от целых групп продуктов, хотя впоследствии такой отказ стал определяющим для чистопитания. Большинство рецептов, о которых она говорит, сбалансированы, и многие ее советы даже можно назвать разумными, хоть и немножко нереалистичными для большинства из нас.

И все же с самых первых дней чистопитания с ним было что-то не так. Рино утверждает, что калории не важны, а они важны, говорит о необходимости детокса и кислотных/щелочных свойствах продуктов. По большей части ее «проект» основан на том, что называется натуралистической ошибкой – на отказе от современности без четких объяснений и доказательств. Вот с этого и началась история о том, что продукты пищевой промышленности делают нас больными, и единственное, что нам нужно, чтобы быть естественно здоровыми, – полностью от них отказаться. Семена были посеяны в ее книге, и выросли эти семена в кое-что очень большое.

Не думаю, что Тоска Рино хотела создать какое-то мощное движение. Думаю, ей просто хотелось продать несколько книг. Но по целому ряду причин ее диета была преподнесена миру так, что показалась многообещающим проектом, которому было суждено расти и развиваться. Во-первых, ее диету никогда не продавали как план питания в привычном смысле слова – ей придавали форму движения, форму системы убеждений. Причем каждый был волен интерпретировать эту систему как пожелает. В эпоху, когда осталось так мало барьеров, мешающих делиться информацией с миром, свободная доктрина, которую можно самостоятельно интерпретировать, казалась весьма привлекательной. Это должно было рано или поздно случиться, и вот социальные сети создали среду, где единомышленники могут с легкостью найти друг друга. Потенциал для расцвета нового движения был высок, как никогда, и именно в этот момент Тоска выпустила свою книгу. Чистопитание было абсолютно в духе времени. Во-вторых, «питаться чисто» звучит очень привлекательно для нашего инстинктивного мозга: сразу создается простой образ: хорошее против плохого. Нет нужды считать калории, нет нужды в мониторинге и контроле. Просто следуй нескольким легко запоминающимся правилам, и будешь здоров. В-третьих, все это, вполне вероятно, работает. И это меня пугает больше всего.

Что? Дело приняло неожиданный оборот.

Если ваша цель – быстрое снижение веса, тогда диета Тоски Рино, возможно, не самый худший вариант. В конце концов, изначально эту диету продавали именно как метод избавления от лишнего жира. Отбросим в сторону бессмысленную псевдонауку и признаем: для большинства людей этот план питания может вылиться в потерю нескольких килограммов. В середине своей книги Тоска вполне ясно озвучивает такую цель. У главы, в которой она об этом пишет, отчетливо олдскульный заголовок: «Быстрая потеря веса навсегда». Ее утверждение, что калории не имеют значения, ложно. Но что действительно работает, когда дело доходит до похудения, так это правила питания. Следуя им, читатели воздерживаются от целого ряда высококалорийных продуктов, которые обычно входят в их рацион, меньше едят и теряют вес. Правила особенно эффективны, когда они подкреплены такими мощными, эмоциональными эпитетами в адрес еды, как «чистая» и «грязная». Эти слова – еще один ключ к эффективности диеты. Как и в случае с другими брендами, огромный вклад в успех чистопитания внесло само его название. Еду аккуратно делят на «чистую» и «грязную», и это может очень сильно повлиять на наши чувства и на наше поведение. Как пишет Стивен Пинкер в «Добрых ангелах человеческой природы. О причинах спада насилия»:

«Я упомянул о склонности нашего разума к морализаторству на тему отвращения и чистоты. Это уравнение, обе части которого важны: в одной мы приравниваем аморальность к грязи, похоти, гедонизму и распущенности, в другой приравниваем добродетель к чистоте, целомудрию, аскетизму и умеренности. Разговоры об этом влияют на наши эмоции в отношении еды… Человеческий разум склонен к эссенциализму. Мы готовы воспринимать клише „ты – то, что ты ешь“ слишком буквально».

«Ты – то, что ты ешь» – широко распространенная «мудрость» в сообществе еретического питания. Конечно, мы – не то, что мы едим. Мы развивались как всеядные существа, и наши организмы прекрасно адаптируются к многообразию диет, мы можем потреблять широкий спектр самых разных продуктов, и при этом он очень мало влияет на состав наших организмов. Естественно, веганы состоят из мяса и содержат в себе микс из белков, углеводов и жиров, похожий на тот, что плещется в каждом из нас.

Само это высказывание принадлежит французскому кулинару Жану Антельму Брилья-Саварену, но за долгие годы его многократно перефразировали, так что первоначальное значение исказилось. На самом деле Брилья-Саварен произнес: «Скажите мне, что вы едите, и я скажу, что вы собой представляете». Скорее всего, он не имел в виду прямое значение этой фразы, которое ей приписывают современные ЗОЖ-гуру. Он обращался к тому, как еда отражает наш характер и как кулинарный выбор проецирует наши ценности на окружающий мир. Странно, что этот афоризм стал мантрой коммьюнити, убежденного, что еда равна здоровью, ведь он отчасти объясняет, как и почему в мире питания процветают непонимание и ложь.

Но вернемся к чистопитанию. Создавать ассоциации между чистотой и едой – значит внушать человеку, который эту еду потребляет, определенные чувства. Получается, что, нарушая, правила, человек ест «грязное», сам становится «грязным», и у него возникает чувство отвращения. Возможно, этот мощный ассоциативный ряд и наделил движение чистопитания такой силой, чтобы эволюционировать и расти. Эти чувства и строгая мораль вокруг выбора пищи дают последователям движения сильный стимул, чтобы придерживаться правил, следовать диете, ощущать свою добродетель и превосходство над остальными.

Вот это и есть, как мне кажется, ахиллесова пята чистопитания. Его последователи трубят о своей чистоте, высокой морали и добродетели. Подразумевается, что тем, кто к их числу не принадлежит, свойственно ровно противоположное. Слово «чистый» – ключ к силе движения, но одновременно и знак его истинной, пагубной природы. Чистопитание развивалось, чтобы продавать ложь и оправдывать нездоровые паттерны питания. Оно создало морализаторскую культуру ограничений и стыда.

По мере того как влияние чистопитания росло, снижение веса, которое лежит в основе этой системы, отодвинулось на задний план. Но не обольщайтесь: именно установка на худобу, а не «велнес», обеспечивает движению успех. Новое поколение блогеров – адептов чистопитания говорит, что это «образ жизни, а не диета». О потере веса они упоминают редко, если вообще упоминают, но именно похудение стоит за внешним беспокойством о нашем холистическом благополучии. Чистопитание скрывает стремление к худобе, к скульптурной, робкой красоте, к тому, чтобы достичь ее как бы без усилий.

Молодые женщины, воплощающие этот тренд, вывешивают в инстаграм-аккаунтах бесконечный поток картинок, сигнализирующих об их чистоте, добродетели, завидной способности к контролю. Но в первую очередь они демонстрируют свою худобу. Инстаграм-блогеры постят равное количество фотографий с собой и со своей едой. Тщательно обработанные снимки созданы, чтобы предъявить нам способность контролировать свои тела, способность быть тонкими без усилий. Это отчетливо ретроградный мир, где женщины демонстрируют гламур, здоровье, семейственность и стремятся показать моральную чистоту своей жизни. Проблема в том, что такой худобы, как у них, тяжело добиться.

Следуя простым правилам оригинального чистопитательного плана Тоски Рино, вам вряд ли удастся достичь таких быстрых, выразительных результатов, которых требует общество, одержимое картинками и килограммами. То, что продавалось как счастливый и здоровый образ жизни, превратилось в старомодную диету, основанную на ограничениях. Новые звезды чистопитания одобряют, когда их последователи выбрасывают из своего рациона целые группы продуктов, и навязывают мощные ассоциации с грязью и чистотой в отношении абсолютно здоровой еды.

Большинство отвергает глютен – якобы из-за псевдонаучных утверждений, что он повреждает кишечник не только больных целиакией, но на самом деле потому, что отказ от него принуждает отказаться от многих основных продуктов. Многие призывают вычеркнуть из рациона зерновые, картофель и другие источники углеводов. Эта идея украдена у адептов палеодиеты и опирается на зыбкие представления о том, что наши тела не могут воспринимать современную продукцию пищепрома. Некоторые называют все молочные продукты нечистыми, заимствуя идею из щелочной диеты и утверждая, что молочка создает «кислотность» и вымывает кальций из костей. Кто-то отказывается от мяса, рыбы и других источников белка по схожим «кислотным» причинам. Большинство так или иначе защищает детокс, подталкивая своих последователей к жестко ограниченному посту, основанному на ложных убеждениях в токсичности продуктов. Так что же остается есть, если нельзя хлеб, нельзя картошку и хлопья, нельзя рыбу, нельзя мясо, нельзя молочные продукты?

Самое важное для рациона любого человека – разнообразие, но эти предписания – нечто ровно противоположное. Они лишают нас даже большинства источников белка и углеводов. Конечно, такие ограничения приведут к потере веса – диета, отвергающая целые группы продуктов, с высокой долей вероятности приведет к меньшему потреблению калорий. Сила чистопитания в том, что эта система провозглашает запрещенную еду грязной, нечистой, и ее все чаще демонстративно исключают из рациона.

Вот почему чистопитание – такая отвратительная и потенциально опасная тенденция. Когда люди стараются скрыть, что в сердце этого тренда – стремление к похудению, им нужно оправдать произвольный отказ от продуктов другими причинами, и тут за дело берется псевдонаука. Со стремительной уверенностью внедряются принципы различных еретических диет, оправдывающие потребность в контроле. Чистопитание – сорока-воровка в мире псевдонауки: она хватает все блестящее, тащит отовсюду идеи, чтобы создать свою зыбкую доктрину. Но в основе всего лежат ограничения и контроль. И усиливают эти ограничения понятия грязи и отвращения.

Я всю свою жизнь погружен в мир еды и радуюсь всему, что он может предложить. Движение, которое связывает понятия токсичности и грязи с величайшим и простейшим удовольствием, которое доступно в этом мире, оскорбляет все, что мне дорого. Я говорил с Джуди Свифт, адъюнкт-профессором по пищевому поведению в Ноттингемском университете. Вот что она сказала мне о влиянии этих деспотичных правил:

«Контроль и создание правил дают нам ощущение принадлежности к цивилизации. Правила питания отделяют нас от животных, поэтому мы зачастую используем еду как символ. Нам говорят, что мы можем контролировать еду, что мы не зависим от окружающей среды. Религии часто используются правила питания как доказательство духовности. Чистопитание тоже основано на том, чтобы доказать, насколько вы морально тверды и способны держать себя в узде».

Вероятно, для того, чтобы скрыть ограничения, которые лежат в его основе, чистопитание охотится за всем непонятным. Оно падко на необычные, дорогие ингредиенты, с огромной уверенностью преподносит целебные возможности многих малопонятных питательных микроэлементов, которые содержатся в семенах чиа, в киноа, спирулине, мисо, костном бульоне, ягодах годжи, кокосовой воде, пырее и баобабе. Из-за полного непонимания науки, особенно той ее части, что касается антиоксидантов, эти ингредиенты наделяют магическими способностями. Чем непонятнее, дороже продукт и чем труднее его достать, тем лучше. Большинство адептов чистопитания считают, что особенно важна органика, но некоторые настаивают на биодинамике[21].

Те, кто едят мясо, должны есть мясо травоядных животных. Рыба должна быть дикой. Молоко должно быть сырым, ведь пастеризация лишает его натуральности. Чистопитание как будто специально придумано, чтобы быть дорогим, эксклюзивным, труднодостижимым. Джуди Свифт поясняет:

«Как и многие модные вещи, чистопитание развивается за счет элитарности. Его адепты говорят: „У нас есть на это средства“ – и финансовые, и духовные. Они стремятся рассказать об этом окружающим, поскольку не уверены в своем социальном положении. Казаться сведущим и потреблять непонятные ингредиенты – значит транслировать определенный сигнал».

Бритт Мари Хермс, наш бывший натуропат, сказала мне, что самым привлекательным в мире, в котором она привыкла жить, было «ощущение привилегированности, как будто ты обладаешь тайным знанием, и это создает иллюзию величия. Это искаженная реальность».

Любовь к непонятному помогает создать чувство общности внутри мира чистопитания. Последователям этой системы показывают новый путь, сообщают особую информацию. Те, кто не идет по намеченному пути, считаются нечистыми. Возникают тревожные параллели с религиозным фанатизмом. Для последователей чистопитания существует некий тайный мир, а интернет-гуру и звездные адепты этой системы образуют отряд духовенства. Их вера требует отказаться от традиционной науки, пренебречь советами врачей, диетологов, органов здравоохранения, правительств, а они и рады. Я спросил Стивена Пинкера, какие условия нужны, чтобы люди сделали такой, казалось бы, нелогичный шаг. Он ответил:

«В первую очередь чувство родоплеменной принадлежности. Если члены рода решат, что их «„авторитеты“ – это просто самодостаточное корыстное духовенство или, еще хуже, капиталистические спекулянты, состоящие в сговоре, а не чистый источник объективных истин, то они больше не будут слушаться их советов и станут паствой других духовных светил, которым больше симпатизируют».

Адепты чистопитания – это племя в самом современном смысле слова. Свободная коллаборация людей, объединенных интернетом, современными методами коммуникации и общим набором убеждений. Племя, берущее в союзники псевдонауку, чтобы распространять послание о диетических ограничениях. Племя, которое с радостью использует язык расстройств пищевого поведения, чтобы продать фальшивое обещание худобы, не требующей усилий. В мире, который борется с эпидемией ожирения, ассоциация между чистопитанием и здоровьем создает иллюзию, будто это племя берет на себя какую-то ответственность, но на самом деле его послание может нанести огромный вред. Когда Кейт Мосс сказала: «Нет ничего вкуснее, чем ощущать себя худой», сразу было понятно, насколько вредно такое утверждение, но оно хотя бы сопровождалось честным отношением к себе. Чистопитание с его произвольными ограничениями, морализаторским языком и претензией на холистический велнес может нанести такой же или даже больший урон. К тому же у него больше шансов просочиться в жизнь людей, взять контроль над теми, кто искренне ждет, что их здоровье улучшится. Как мы скоро узнаем, для тех, кто подвержен навязчивым состояниям и расстройствам, чистопитание может стать злобным чудовищем, подавляющим волю.

16

Расстройства пищевого поведения

Сидя в мрачном медицинском кабинете и произнося патетические речи в честь Беки, я думала: неужели она так себе представляла свой 21-й день рождения? Она казалась вполне счастливой, но до обеда было еще несколько часов.

Что со мной было потом? Я решила пропустить завтрак – Анна Винтур делает это каждый чертов день, ведь никто не должен смотреть, как этот завтрак из нее выходит. Конечно, я не так плоха, как эти костлявые женщины, образующие вокруг меня круг несчастья. Резинки от праздничных бумажных шляп впиваются в их жилистые шеи. Я не употребляла „колеса“, как время от времени делала Беки, я не прятала кусочки тоста, как Мона, я не оставляла после себя в туалете рвотное зловоние после каждой еды, как некоторые. В честь Беки принесли один-единственный кекс. Мы не обязаны были его есть, но если хотели, то могли. Я все еще не могла.

Ева Симмонс, страдающая расстройством пищевого поведения

Хочу кое-что прояснить. Я не считаю, что чистопитание или любые другие причудливые диеты являются причиной расстройств пищевого поведения. Я признаю, что в прошлом писал об этом, – виноват. Могу только извиниться – поддался простой и эффектной истории, которая поддерживает мое отвращение ко всем этим движениям. Ирония судьбы, ведь я вечно критикую за такое других. Но хотя здесь может и не быть причинно-следственной связи, какая-то связь между расстройствами и диетами существует.

В 2015 году, в интервью одной газете, доктор Марк Береловиц, специалист по расстройствам пищевого поведения из бесплатной королевской больницы на севере Лондона, сказал, что от 80 до 90 % его пациентов придерживаются диет, связанных с чистопитанием. Они исключают из рациона сахар, мясо, молочные продукты, углеводы или глютен. Каждый, кто работает с пациентами, страдающими расстройствами пищевого поведения, скажет то же самое. Правила, ограничения, морализаторский язык чистопитания кажутся людям, склонным к расстройствам пищевого поведения, ужасно привлекательными. Как и многие другие страдальцы, Ева Симмонс, чьи слова я процитировал выше, считает: одержимость сайтами по чистопитанию дала старт ее расстройству, и она начала стремительное и пугающее погружение в смертельно опасную болезнь. Но, как я каждый день себе твержу, корреляция – это не всегда причинно-следственная связь, без четких доказательств нельзя обвинять чистопитание в том, что оно является причиной расстройств пищевого поведения. Реальность куда сложнее, в ней полно нюансов. Упрощенный таблоидный образ фанатичных девочек-подростков, которых подталкивают к расстройству образы худеньких моделей, – это далеко не вся правда. Но это не значит, что я сниму кого-то с крючка. Совсем не значит.

Чтобы понять, как чистопитание взаимодействует со сложными психологическими причинами расстройств пищевого поведения, важно понимать кое-что про сами эти расстройства.

В мире, одержимом эпидемией ожирения, часто остается незамеченным тот чудовищный вред, который наносят обществу расстройства пищевого поведения. Между тем это очень серьезная проблема. Позор нам за то, что она порой оказывается смыта потоком новостей о других недугах, связанных с питанием.

В недавнем исс ледовании аудиторов компании Pricewaterhouse – Coopers говорится, что расстройства пищевого поведения ежегодно обходятся британской экономике в 15 миллиардов фунтов. Национальная служба здравоохранения Великобритании тратит 50 миллионов фунтов в год на лечение от расстройств и еще гораздо больше на то, чтобы справиться с хроническими заболеваниями, которые попутно возникают у пациентов. Что еще хуже, расстройства растут: случаи госпитализации с 2005 года участились на 35 %, а за 12 месяцев, предшествующих февралю 2014-го, – на 8 %. Установлено, что в Великобритании от расстройств страдают 725 тысяч людей, а по всему миру – миллионы.

Сугубо женской проблемой расстройства пищевого поведения назвать нельзя, однако мужчины составляют лишь 11 % от общего числа пациентов с подобными недугами. 10 % людей с расстройствами – анорексики, 40 % мучаются от булимии и переедания, у других специфика не выявлена.

Анорексию описывают как состояние, при котором пациент старается поддерживать свой вес максимально низким с помощью голодания и избыточной физической нагрузки. Булимия характеризуется периодами переедания, после которых человек старается искусственно вызвать рвоту или принимает слабительное, пытаясь контролировать вес. При переедании человек вынужден съедать больше, чем хочется и требуется, за короткий временной период. Недавно было описано и еще одно, новое расстройство – орторексия: пациент придерживается жесткой системы питания, основанной на ограничениях, отказывается от многих продуктов, которые считает нездоровыми, и тяготеет к опасно суровой диете. Тут прослеживается отчетливая связь с анорексией: в обоих случаях пациент стремится к опасной худобе, поэтому четких границ между орторексией и анорексией пока не установлено. Еще об анорексии: в среднем это жестокое расстройство мучает своих жертв 8 лет, но иногда длится оно значительно дольше. 46 % пациентов полностью восстанавливаются, но – ужасающая цифра – 20 % умирают. Это самый высокий уровень смертности среди всех психических расстройств. 40 % этих смертей приходится на самоубийства, а остальные обусловлены повреждениями внутренних органов, которые вызваны недостатком адекватного питания и несовместимы с жизнью. За сухими цифрами – тысячи отчаянных, трагических историй.

Расстройства пищевого поведения сродни падению в бездну. Это мрачные, высасывающие все силы болезни, жертвы которых медленно разрушают себя на глазах тех, кто их больше всего любит. Спуск в пропасть начинается с того, что близкие пациентов лишаются возможности о них заботиться, несмотря на все свои усилия не могут обеспечить им достаточное питание и здоровье. В отличие от многих других «детских» болезней, расстройства становятся источником публичного стыда, морализаторства. Матери и отцы больных мучаются от того, что провалили самую главную родительскую миссию, не смогли обеспечить детей самым необходимым для жизни. Невежественные наблюдатели говорят о маленьких глупых девочках, которые должны собрать волю в кулак. Пока такие состояния ошибочно считаются проявлением подросткового тщеславия, во всех проблемах будут винить несчастные семьи, которые и без того переживают тяжелейшие времена.

Моя определяющая черта – любовь к еде, и когда я вижу настолько искаженные отношения между людьми и тем, что они едят, мне больно до глубины души. Хватка болезни столь крепка, что ее несчастные жертвы хотят умереть от голода, отрицают собственное тело – и это несмотря на доступ к миру кулинарных удовольствий. Для меня это воплощение трагедии. Я расстраиваюсь, когда люди не вылизывают тарелки, отведав еду, которую я приготовил. А когда моя способность искушать и дарить наслаждение с помощью произведений кулинарного искусства оставляет человека равнодушным, это меня просто гложет.

Расстройства пищевого поведения – безжалостные состояния, которые разрушают жизни многих умных, талантливых и несчастных людей. Каждый, кого такая болезнь коснулась, знает: она сметает все на своем пути, способна развалить даже самые крепкие семьи, лишить воли самых храбрых и трагически оборвать бессчетное количество юных жизней.

Анорексия не болезнь похудения, как многие думают. Образ фанатичных юных девушек, которые агонизируют перед зеркалом в спальне, сравнивая себя с новыми истощенными знаменитостями, очень популярен. Но истинная суть этого ужасного состояния куда сложнее. В мире расстройств пищевого поведения имидж питания и имидж тела – лишь дымовые завесы, скрывающие куда более глубокие смыслы. Люди, страдающие от расстройств, движимы тревожностью и социальным прессингом. Они не столько недовольны собственным телом, сколько отчаянно пытаются выразить, что чувствуют себя несчастными.

Расстройства пищевого поведения связаны с потребностью в контроле. Она доведена до предела у молодых женщин, не способных проговорить сложные психологические проблемы, сопутствующие переходу во взрослую жизнь. Многие говорят о смятении, которое порождает гиперкритичный внутренний голос, терзающий за любое отступление от предначертанных правил. Эмма, страдающая от расстройства, рассказывает: «Людей с расстройствами пищевого поведения притягивает все, что связано с жесткими правилами, особенно если это что-то „чистое“ и понятное. Анорексия – это ограничения, отрицание и стремление к совершенству. Если вы уже настроены на соответствующую волну, вас привлекает все, что узаконит такие установки».

И вот здесь скрывается проблема. Диеты, ограничения и правила, связанные с едой, движут пищевыми расстройствами, и чем больше о них говорят в медиа, тем больше масла подливается в огонь. Было бы упрощением связывать этот процесс только с новыми диетическими трендами. Эрик Джонсон-Сэбин – консультирующий психиатр с многолетней практикой, специализирующийся на расстройствах пищевого поведения. О диетических трендах он говорит следующее:

«Конечно, ничего нового тут нет. Так всегда и было. У причудливых диет длинная история, начавшаяся с F-плана[22], диеты Аткинса, грейпфрутовой диеты, диеты Беверли-Хиллз. Конечно, многие из них могут привести к неправильным решениям, но нужно быть с ними осторожным – нельзя их просто сбрасывать со счетов. Если вы осуждаете пациентов, которые такие диеты практикуют, они могут от вас уйти. Им нравится работать с гибкими диетологами, которые прислушиваются к медиа, а не просто придерживаются раз и навсегда принятых взглядов».

Добавлю к этому, что специалистам, работающим с расстройствами пищевого поведения, очень важно проявлять включенность, интерес к теме диет. Многие из тех, с кем я говорил, вынуждены скрывать праведный гнев на безответственных медиаперсонажей, которые продвигают правила и ограничения под личиной ЗОЖ. Представления о том, каким должно быть тело и как нужно питаться, внушаемые влиятельными личностями и знаменитостями в погоне за трендами, могут быть очень опасными.

Рене Макгрегор – диетолог, который специализируется на лечении пациентов с расстройствами пищевого поведения. Я попросил ее объяснить, что происходит. Вот что она сказала:

«Правила дарят людям ощущение безопасности и контроля. Возникает чувство, что если они нарушат правила, мир рухнет. Людям трудно объяснить, что не заниматься сыроедением каждый день и время от времени потреблять углеводы – это нормально. Очень трудно изменить образ мыслей. Я могу добиться с пациентом большого прогресса, а потом он приходит ко мне и заявляет, что какой-то блогер сказал: „Нельзя есть нут, потому что в нем полно углеводов“. Прогресс шел бы гораздо быстрее, не будь всей этой фигни. Может, она и не является причиной расстройств, но из-за нее люди в этих состояниях застревают. Она держит их в раздрае и убеждает, что не есть определенные продукты – нормально».

Большинство диетологов, которые работают с расстройствами пищевого поведения, разделяют такой взгляд – пропаганда ограничений в еде не провоцирует пищевые расстройства, но замедляет выздоровление. Ассоциации с чистотой и отвращением оказывают особенно разрушительный эффект на тех, кто уже открыт для эссенциалистских убеждений о потреблении пищи. Одна девушка, страдающая от расстройства, на условиях анонимности рассказала мне:

«Я была в процессе очень трудного лечения, впервые за десятилетие заставляла себя принимать пищу трижды в день. Я начала потихоньку освобождаться от целой кипы правил, накопленных за долгие годы, старалась придерживаться плана питания, разработанного моим врачом. Все это казалось практически невозможным на фоне упоенной болтовни моей соседки о „невинной“ выпечке, ее восторгов относительно новых трендов в чистопитании, на фоне того, как она отмеряла крошечные порции чечевицы. Мне приходилось зависать где угодно, лишь бы не дома, прятаться в своей комнате, когда она готовила, а потом со стыдом проскальзывать на кухню, чтобы приготовить что-то для себя, и есть все это снова в своей комнате, иногда в слезах. Если бы она меня застукала или задала простой вопрос о том, что я готовлю, мне бы пришлось бороться с желанием немедленно выкинуть все в мусорку… А ведь у меня аналитический склад ума, аллергия на всякую чушь, я циник и педант, который в глубине души знает, что все это просто проклятое днище. Вот какова сила этого монстра, сила этой риторики».

Возможно, это вас удивит, но навязчивая идея делиться фотографиями еды, свойственная современным ЗОЖ-движениям, тоже играет на руку расстройствам. Известно, что лишение организма пищи, цикличность переедания и «очищения» движут расстройствами пищевого поведения. Многие из тех, кто от них страдает, тратят уйму времени на выпечку, готовку, просмотр кулинарных передач и чтение соответствующих журналов. Идея провести весь день, создавая суперфуд-салат, заботливо раскладывая и перемешивая дорогие, редкие ингредиенты ради идеальной инстаграм-картинки, очень характерна для чистопитания. Трагедия в том, что такой подход невероятно привлекателен для многих людей с расстройством пищевого поведения.

Наверно, будет справедливо сказать, что многие звезды чистопитания демонстрируют признаки расстройств, нездоровые паттерны потребления пищи, болезненные отношения с едой. Некоторые из них даже открыто подтверждают, что страдали от таких состояний в прошлом.

Демократизация медиа привела к появлению многочисленных влиятельных персонажей, которые имеют разрушительную власть в закрытых социальных группах. Не надо далеко ходить, чтобы встретить людей, предлагающих ограничительные диеты как лечение от расстройств пищевого поведения, или группы, где делятся советами, как победить голод и скрыть нездоровые привычки от глаз людских.

Ведут ли диеты к расстройствам пищевого поведения? Трудно сказать, хотя ряд исследований продемонстрировал прочную связь между двумя этими явлениями. В 1999 году австралийское исследование показало, что соблюдение диеты – самый важный знак, предсказывающий развитие расстройства[1]. Другие научные работы выявили значение разных факторов, включая ограничивающие диеты и социальный прессинг – запрос на худобу[2]. Ясно одно: расстройства пищевого поведения занимают уникальную нишу среди психических расстройств, поскольку формируются обществом и культурой. Анорексию впервые зафиксировали в США и Европе примерно в 1870 году, но в течение ста лет она считалась редким, необычным состоянием. Только в 1970-е количество случаев анорексии резко возросло, да так и продолжает расти до сих пор. Рост булимии озадачивает еще больше: до 1970-х о ней практически ничего не знали, а к 1980 году она уже была куда более распространена, чем анорексия.

Такой скачок можно отчасти объяснить тем, что болезни стали лучше понимать и диагностировать. Считается также, что они связаны с развитием экономики потребления. Только в странах с экономикой «западного» типа фиксируется значительное количество расстройств. Это происходит в обществах, где личная удовлетворенность стала более ценной, чем коллективные цели.

В потребительском обществе произошли перемены в социальной роли женщин. В западном мире это привело к растущему кризису женской идентичности[3]. Жизнь многих девушек, достигших пубертатного возраста, полна смятения. Они ощущают все больший конфликт между ожидаемыми достижениями и традиционными требованиями подчинения и зависимости. Ситуация усугубляется разносторонним давлением в отношении их физического облика[4]. Неоправданные ожидания ложатся на плечи девушек по мере того, как они развиваются и растут. Эта тенденция тесно связана с вопросом веса.

В США и Европе произошли быстрые перемены в восприятии женского тела: чтобы считаться идеальным, с начала 1960-х оно должно было становиться все тоньше, быть все менее округлым. Несмотря на значительные достижения по части равенства полов, стереотипы, связывающие округлые формы с низким уровнем интеллекта, все еще существуют. Современный идеал связан с отказом от «излишеств» и способностью к контролю.

Схожие перемены происходят в различных странах мира, по мере того как экономика растет и положение женщин становится лучше. Женский статус все чаще подразумевает сдержанность и дисциплину, а не внешние проявления фертильности. Чем интенсивнее экономический прогресс, тем инфантильнее женский физический идеал, тем больше его контролируют, как будто это воплощение мнимого страха перед фертильностью и женственностью. Медиа тоже склонны подавать пластичность женского тела как товар, показывая, что тело можно менять и контролировать, чтобы достичь любого идеала. При этом подразумевается, что физические несовершенства отражают недостатки характера.

Тут скрыта большая ирония: общества становятся все более и более заточенными на индивидуализм, а параллельно усиливается желание соответствовать общим идеалам – с помощью диет, тренировок и операций, которые продаются как способ оправдать ожидания. Ничего удивительного, что в такой атмосфере у некоторых взрослеющих молодых девушек развиваются страх и расстройства. Растущие запросы общественности приводят их в смятение, подогреваемое растущим страхом перед собственной новообретенной женственностью.

Считается, что огромное значение имеет генетический фактор – из-за него некоторые люди изначально предрасположены к расстройствам. Но культурные факторы, которые сопровождают усиление роли женщин в обществе, тоже невероятно важны. Все больше расстройств отмечается в группах египетских студентов, проходящих обучение за рубежом[5], греческих иммигрантов в Германии[6], чернокожих жителей Южной Африки после апартеида. Это говорит о том, что меняющаяся роль женщин и влияние медиа в огромной степени определяют развитие расстройств пищевого поведения. И хотя для кого-то предрасположенность к этим состояниям может быть обусловлена генетикой, это наша культура порождает и тиражирует столь печальный побочный продукт вестернизации и прогресса.

Влияние медиа также ведет к развитию ряда субкультур и кланов, помешанных на весе и внешнем облике. Они вносят значительный вклад в то, как подается этот самый облик, а также в распространение неправильных паттернов питания[7].

Пусть между диетами и расстройствами нет причинно-следственной связи, существует множество доказательств, что зацикленность медиа на весе, внешнем облике, чистоте и контроле имеет огромное влияние на появление и развитие расстройств. Утверждать, что расстройства – это генетика, значит не понимать огромного значения нашей культуры, которая определяет это явление. Почему, в конце концов, оно так распространено среди молодых женщин в наше время и в нашем обществе, если во всем виноваты гены?

Лора Деннисон, у которой первые признаки расстройства пищевого поведения проявились в 16 лет, говорит:

«В то время я не понимала, насколько разрушительны для моей самооценки постоянно звучащие в СМИ утверждения: „Худенькие женщины – лучшие женщины“. Я поняла это, только когда было слишком поздно, и я попала в этот безумный круговорот переедания и „чистки“, которые порой чередовались по пять раз на дню. Когда я повзрослела, а чистопитание и ограничительные диеты стали нормой, я стала покупать каждую новую книгу по кулинарии, читала и перечитывала каждую страницу, не зная, что это только красивая маскировка для моего расстройства. Я же теперь была „здорова“! Однажды я потратила 30 фунтов на ингредиенты для одного несчастного зеленого смузи. Какая это была трата времени, денег и энергии!»

Еще одно обстоятельство, которое ранит многих профессионалов в нашей области, – новый рост уровня ожирения и, что еще хуже, все более тревожное отношение общества к этому феномену. Ожирение признано медицинской проблемой века, и теперь практически невозможно публично критиковать высказывания, которые поощряют похудение, – тебя сразу объявят еретиком, даже если цена таких высказываний крайне высока. Осуждение полноты в современном мире стало приемлемым, людей открыто атакуют из-за их физических характеристик, устанавливая связь между внешним видом и моральными качествами. Писатель Малкольм Гладуэлл недавно охарактеризовал нападки на лишний вес как «узаконенные предрассудки нашего века, такие же как гендерные предрассудки в прошлом». «Соотнесение физических характеристик с чертами характера – это новая волна дискриминации», – добавляет он.

Большая часть лексики, используемой медиа для осуждения лишнего веса, была бы совершенно неприемлемой в разговоре о других физических характеристиках, например о цвете кожи или инвалидности. Нам постоянно твердят, что толстые виноваты в разрушительном кризисе здоровья, что их медицинское обслуживание нужно сократить, что они слабые, уродливые, что они вредят обществу, что их лень обходится нам в миллионы.

Вес стал моральной проблемой, связанной с глубоко укоренившимися классовыми предрассудками. Вес все больше коррелирует с бедными социально-экономическими группами, а поджарая элита поучает глупеньких бедняков, одаривая их «целебными» перлами мудрости. Чем больше людей с лишним весом стыдят, тем больше становится зазор между реальностью и идеалом, тем больше страхов формируется вокруг веса[8]. Страхи порождают расстройства, зацикленность на достижении идеальной физической формы, ассоциации между снижением веса и добродетелью. Хотя во главу угла чаще всего ставится намерение помочь людям в борьбе с лишними килограммами, все эти установки могут быть невероятно опасны для страдающих от расстройств пищевого поведения.

Всеобщая зацикленность на ожирении превращает жизнь тех, кто занимается лечением пациентов с лишним весом, в постоянную борьбу. Джейн Смит, руководитель благотворительной организации, специализирующейся на анорексии и булимии (Anorexia Bulimia Care, или ABC), говорит:

«Я думаю, что на фоне проблемы лишнего веса теряются проблемы, связанные с расстройствами пищевого поведения, а также возможности их лечения. Нам в ABC трудно добывать средства, поскольку нервная анорексия и нервная булимия зачастую рассматриваются как суетные подростковые проблемы. Считается, что они не так опасны для здоровья, как лишний вес. Понижение индекса массы тела делает уязвимыми тех, кто страдает от заниженного веса или анорексии. Индекс массы тела, равный 11, всегда считался показателем недостаточного веса, а теперь это норма».

Наша одержимость «здоровыми» диетами породила общество, которое целью любого питания считает идеальную физическую форму. Образы с картинок стали центром нашего мира, эстетическую привлекательность мы путаем с проявлением здоровья, а заманчивый снимок в Инстаграме принимаем за иллюстрацию высокого морального облика. Но еда должна быть чем-то гораздо большим, чем лекарство, контролирующее вес. Гастрономическому наслаждению требуется свобода от правил, ограничений, чувства вины. Никто никогда не должен чувствовать себя виноватым из-за еды, никто не должен стыдиться из-за пирожного, сэндвича, шоколадки или кармана, набитого конфетами. Любую еду можно принять с радостью, ведь любая еда в каком-то смысле здоровая, любой продукт может стать частью сбалансированной диеты. Только наше помешательство на здоровье искажает картину.

Я слышал множество споров на эту тему, мне рассказали много страшных, душераздирающих историй о потерях. Но больше всего меня впечатлило сделанное вскользь замечание диетолога Рене Макгрегор, которая часто сотрудничает с Разъяренным поваром. Она сказала, что если завтра вы собираетесь в гости на барбекю и беспокоитесь, что же будете там есть, возможно, это признак расстройства пищевого поведения. Я уверен, что большинство из нас знают людей, для которых это актуально, которых пугает перспектива съесть дешевый бургер или немного белого хлеба.

Проанализировав этот страх, мы поймем, что он совершенно нелогичен. Если мы не думаем всерьез, что случайный перекус в доме нашего доброго друга может сделать нас больным или жирным или как-то нам серьезно навредить, то бояться нам нечего.

Мысли о токсичности, болезни и опасности подогреваются медиа, книгами о диетах, блогами о чистопитании, гуру детокса, теми, кто стыдится сахара, фанатичными жирофобами, которые продают нам ложь, привязывая свою мораль к абсолютно нормальному выбору пищи.

Никакой еды не нужно бояться, ни одно решение, связанное с ней, не надо называть ошибочным. Мы свободны принять огромный выбор, который нам предлагает мир еды. Нас не должны ограничивать чужие моральные ценности и претензии. Конечной целью любой трапезы не может быть хорошенький снимок в Инстаграме. Нужно ценить удовольствие, которое дарит еда, за многообразие, радость, возможность вместе разделить драгоценные мгновения.

Когда вы видите кого-то, кто ограничивает себя в выборе еды и советует вам поступать так же, стоит помнить, что у 20–25 % людей, которые испытывают проблемы с питанием, разовьется полномасштабное расстройство пищевого поведения. Возможно, причинно-следственная связь между этим расстройством и чистопитанием, прихотливыми диетами, велнес-режимами и хелсизмом[23], который пропитывает современный мир питания, так никогда и не будет установлена. Но это не освобождает их от вины.

Сотрудники СМИ могут взять на себя ответственность распространять информацию, которая не навредит. Ограничения и правила относительно еды могут нанести ущерб огромному количеству уязвимых людей. То, что у их проблемы есть более серьезная подоплека, не значит, что можно манипулировать ими с помощью информации, подогревающей страхи. Стыдить кого бы то ни было за его физический облик неприемлемо. Неважно, с какой целью вы это делаете. Ни одна форма тела не идеальна, никого не нужно подталкивать к вере в то, что есть некое достижимое физическое совершенство. Мы имеем право беспокоиться о людях, чей вес может им навредить, но мы никогда не должны осуждать их внешний вид и основывать на нем выводы об их характере.

Я видел, какой вред приносят чистопитание, зацикленность на еде, спровоцированная медиа, страхи вокруг внешнего облика. Я встречался с людьми, которые выздоровели, и говорил с семьями тех, кто выздороветь не смог. По-моему, проблемы ожирения не столь велики, чтобы мы продолжали скатываться в предрассудки, связанные с весом, и хелсизм. Я до последнего вздоха буду сражаться с безответственной и вредной информацией в медиа, потому что она вносит свой вклад в тайное распространение этой чумы, которой мы, по недосмотру, позволили расцвести. Информация в СМИ может и не быть причиной расстройств, но я не сомневаюсь, что она наносит огромный ущерб.

Я всю свою жизнь помогаю людям наслаждаться едой, надеясь, что они получают от нее такое же удовольствие, как я сам. По сравнению со многими поразительными, отважными и самоотверженными личностями, которых я встретил, пока писал эту книгу, – сиделками, исследователями, профессорами, докторами, диетологами, борцами за правду, – мой странный жизненный выбор кажется тривиальным. Но когда дело доходит до расстройств пищевого поведения, до людей, которые настолько глубоко страдают из-за своего отношения к еде, что уже не помнят, что такое удовольствие, моя миссия кажется полезной.

Я буду бороться за то, чтобы воодушевлять людей едой, вдохновлять их питаться разнообразно, искать удовольствия и отказываться от ненужных ограничений. Я покажу, что еда – это праздник, она укрепляет самые важные для нас связи. Это то, что мы можем любить просто так, это создатель воспоминаний и поставщик удовольствий. Как только будут звучать слова об ограничениях, я буду бороться с ними единственным известным мне способом – буду разоблачать лгунов и шарлатанов, проливая яркий свет на их бредни. А еще я буду говорить о любви к кулинарии, побуждая всех, кого знаю, принять богатство, которое нам может предложить мир еды, буду стараться готовить так, чтобы сердце пело.

Мы создали общество, в котором адепты чистопитания, люди, зацикленные на ЗОЖ, люди, стыдящие других за то, как выглядит их тело, ненавистники толстых и все те, кто пропагандирует ограничительные диеты, выглядят хорошими и добродетельными. Пора рассказать, какие они на самом деле: пустые, предвзятые, безответственные, неправые. Пора меняться, ведь если все останется как прежде, будет еще больше невинных жертв. Наше общество провоцирует расстройства пищевого поведения. Значит, социальные перемены помогут с расстройствами справиться. Если когда-нибудь мы добьемся того, чтобы в еде не было правил, ненужных ограничений, чтобы не было зацикленности на телесном имидже и постоянного морализаторства, ожирение и расстройства пищевого поведения… все равно останутся. Но я уверен, что в мире, где люди просто наслаждаются едой и принимают все ее многообразие, ожирению и расстройствам будет куда сложнее победить.

17

Диета GAPS

Первые четырнадцать лет жизни моего сына я часто засыпала на полу возле его кровати, а потом поднималась, одевала другого своего ребенка и мчалась на работу… Представьте постоянный крик, который издает ваш сын, бессильный выразить свои потребности. А когда он обретает язык, представьте, как он рыдает: «Мама, помоги мне, я не могу выключить свой мозг!» или снова и снова повторяет фразы, которые только что услышал в фильме, пытаясь самого себя успокоить. Представьте, как на вас пялятся, когда ваш ребенок в ярости, потому что сменилась упаковка его любимых йогуртов, или истерично смеется, увидев, что младенец упал с кроватки, потому что у того такое смешное лицо.

Дженни, мама ребенка, страдающего аутизмом

Мы все склонны делать ошибки в состоянии сильного стресса или под давлением. Как уже было сказано раньше, когда любой возможный исход плох, мы склонны пробовать рискованные опции. Многие исследования показывают, что в стрессовых ситуациях мы можем сменить манеру принятия решений, позволить нашему инстинктивному мозгу взять над нами контроль[1].

Французский психолог Жан Пияже описал, как в трудные периоды родители могут регрессировать в мыслительном процессе, откатываясь к почти детскому состоянию, к вере в волшебство. В тяжелые времена наш защитный взрослый цинизм может исчезнуть, оставив нас наедине с желанием поверить практически во что угодно. Повседневная жизнь многих родителей детей с аутизмом наполнена постоянным и интенсивным стрессом. Как мне говорили, это похоже на первые раздражающие недели родительства с бессонными ночами, регулярными приступами плача, разочарованием, непреодолимой усталостью, но только все это многократно усилено и продолжается где-то от 10 до 14 лет. Время идет, приходится управляться с физически развитым ребенком со слабым чувством опасности и пугающе неправильным взглядом на социальное взаимодействие.

Каждый родитель наверняка столкнется с несколькими детскими истериками, но родителям ребенка с тяжелой формой аутизма нужно постоянно быть готовыми к тому, что он может ударить сверстника или снять штаны и написать на доктора во время обычного медицинского осмотра. Напряжение создает длительный стресс, который большинству из нас неведом. Прибавьте к этому явное отсутствие симпатии со стороны других людей, ведь некоторые проявления аутичного поведения большинству трудно отличить от хулиганства.

Аутизм – загадочное и пока еще малопонятное состояние, включающее в себя огромный спектр расстройств. Люди с аутизмом – это и высокофункциональные личности с синдромом Аспергера, и люди с тяжелой инвалидностью, которые не могут говорить и заботиться о себе во взрослой жизни. Невероятно трудно эту болезнь определить, она ставит в тупик большинство из нас, и это ведет к бесполезным назиданиям и чувству вины, которые обрушиваются на и без того отчаявшихся родителей.

Долгие годы аутизм был состоянием, к которому многие медицинские работники подходили по принципу «диагностировал и бросил». Сейчас ситуация меняется к лучшему, но еще далека от совершенства. Родителям приходится биться, чтобы ребенку поставили диагноз, а потом их просто отсылают прочь, пожелав удачи. Что еще хуже, наука тоже полна неопределенности в отношении таких состояний. У них очень мощные генетические предпосылки, но все больше похоже на то, что есть и целый ряд других факторов, которые эти предпосылки подкрепляют[2]. За долгие годы исследований так и не удалось найти какой-то один механизм, объясняющий все аспекты расстройства. Настоящие исследования аутизма могут развиваться, только если учитывать всю сложность этой проблемы. Но без понимания единого механизма или причины возникновения болезни вряд ли когда-либо появится единственно правильный вариант эффективного лечения. Принятие этого факта видится многими как ключ к прогрессу в лечении и уходе. Также надо признать, что аутизм не всегда требует «лечения», а может быть просто другим способом функционирования.

Появился целый ряд групп, которые борются за права людей с аутизмом. Они считают, что понимание и принятие – самый эффективный способ взаимодействия с этим состоянием. Это интересная точка зрения, и у нее есть свои достоинства. Мне не раз доводилось общаться со многими высокофункциональными личностями с аутизмом – они помогали Разъяренному повару в исследованиях, делились ценными взглядами на проблемы, о которых я пишу. Пусть это общение было ограниченным, и я уверен, что их состояние затрагивает различные аспекты жизни, но мысль о том, что им нужно лечиться, кажется мне странной. Наверное, это тема для другой книги, но нужно понимать сложность аутизма: это не какой-то один четкий и определенный набор симптомов и причин, лечение требует целого ряда различных подходов. Растущее принятие и понимание со стороны общества – пожалуй, самое главное, чего мы должны добиться.

Для этой главы важно, что многие родители детей с аутизмом живут чертовски тяжелой жизнью. Постоянный и продолжительный стресс, в которым они находятся, сводит их с ума. Дженни, мама, чьи слова я привел в начале главы, сказала мне: есть две группы людей, которым проще всего что-то продать, – это родители детей с аутизмом и лысеющие мужчины. Родители находятся в отчаянии и ищут любой выход из мучительного стресса. Они готовы поверить во все, что сулит им хотя бы небольшую передышку, во все, благодаря чему они снова могли бы почувствовать почву под ногами.

Когда дело касается аутизма, традиционная медицина не особенно обнадеживает – в лучшем случае предлагает долгое лечение, которое может дать медленные улучшения через долгие годы. Стресс, от которого страдают родители, в сочетании с неопределенностью относительно причин расстройства и его лечения – неудивительно, что такие слагаемые в сумме превратили тему аутизма в рассадник опасной псевдонауки. От вредных ссылок до вакцин, от оскорбительной «когнитивной терапии» до вредных химических «препаратов» – многие пользуются отчаянием родителей и обещают им универсальные лекарства. Существуют в этом мире и многочисленные мифы о диетах, и тревожные слухи о неких абстрактных токсинах из окружающей среды. Беззащитных детей подвергают непроверенным, неэффективным, а порой и опасным видам лечения, которые могут нанести им серьезный физический или психологический вред. За частую это лечение навязывается самыми близкими людьми из самых лучших побуждений. Просто в тяжелые времена эти люди оказались уязвимыми для идей, способных навредить тем, кого они любят.

Ричард Миллс, руководитель исследований в британской благотворительной организации «Исследования аутизма» – непримиримый критик многочисленных видов лечения с недоказанной эффективностью. Он говорит:

«Если вы пообщаетесь со взрослыми, у которых диагностирован аутизм, многие из них расскажут вам, что по большей части их детство было очень тяжелым из-за унизительного лечения, которому их подвергали. Работа с аутизмом должна быть основана не на попытке вылечить, а на попытке помочь. Пока родители бродят в поиске лечения, их дети могли бы участвовать в эффективных программах, которые сделали бы их гораздо счастливее. К несчастью, по-прежнему бытует убеждение, что с ребенком, у которого аутизм, можно делать все, даже подвергать его рискованному и жестокому лечению, и не нести за это никакой юридической ответственности. Тут нужно поработать над законами, но государство все еще считает, что жизнь детей с тяжелой инвалидностью менее важна и что приемлемы любые методы, которые обещают лечение. На самом деле никакие методы не показали способность лечить или „снижать“ аутизм. Некоторые люди, которые их предлагают, могут руководствоваться добрыми намерениями, но есть и откровенные циники. Самое плохое во всем этом – ложные надежды и ожидания».

Я познакомился с диетой GAPS (кишечно-психологический синдром) случайно, когда писал о сестрах Хемсли – парочке новых сияющих звезд чистопитания, которые собирались появиться в собственном шоу на национальном телевидении. Я собирал информацию по знакомым темам и вдруг увидел, что некоторые из рецептов Хемсли обозначены как подходящие для диеты GAPS. Прежде я не слышал этот термин. Небольшое расследование вывело меня на загадочное и вселяющее тревогу движение. Мир GAPS и его основательницы, Наташи Кэмпбелл-Макбрайд, озадачивает. Это кроличья нора, глубину которой я не могу полностью описать в своей книге. Но, как вы увидите, ничто так ярко не иллюстрирует опасность отказа от всяких разумных принципов, как эта история.

Наташа Кэмпбелл-Макбрайд – врач из России. Она якобы получила медицинское образование в 1984 году в Башкирском государственном медицинском университете в Уфе, Республика Башкортостан, это еще был Советский Союз. Она работала неврологом и нейрохирургом, потом переехала в Великобританию и изучала вопросы питания в Шеффилде. В данный момент у Наташи нет лицензии, необходимой для ведения медицинской практики в Великобритании, но она все равно использует обозначение MD (доктор медицины) и является старшим партнером в Кембриджской клинике питания. Наташа специализируется на лечении различных состояний с помощью питания.

Кэмпбелл-Макбрайд также почетный член правления фонда Вестона Прайса. На сайте о ней говорится как об «одном из ведущих мировых экспертов по лечению детей и взрослых с трудностями в обучении и другими психическими расстройствами, а также детей и взрослых с иммунными и пищеварительными расстройствами». Наташа никогда не публиковала никаких исследований в серьезных медицинских изданиях, так что «ведущий эксперт», пожалуй, слегка притянут за уши. Но во многих кругах ее определенно считают важной фигурой. Надо отдать ей должное: хоть она и не занималась медицинской практикой многие годы, у нее есть несколько внушительных рекомендаций, а также опыт работы нейрохирургом. Большинство других «гуру питания» таким багажом похвастать не могут.

Как утверждает Наташа, вскоре после приезда в Великобританию ее сыну диагностировали аутизм. Надежды на традиционную медицину практически не было, и Наташа отправилась в свое «путешествие» – стала заниматься исследованиями и открытиями (правда, о ее публикациях, равно как и об исследовании, посвященном лечению ее ребенка, достоверных сведений нет). Она утверждает, что смогла вылечить сына методом, который сама придумала, и решила поделиться своими волшебными идеями со всем миром. Кэмпбелл-Макбрайд основала собственную клинику в Кембридже и вскоре осознала, что разработанный ею диетический подход может исцелять и от многих других болезненных состояний. В 2004 году она выпустила книгу «Кишечно-психологический синдром», в которой изложила свои открытия.

Наташины убеждения относительно лечения аутизма действительно революционны. «Кишечно-психологический синдром» описывает состояние, которое, как она считает, может объяснить целый ряд психических и физических проблем. Это универсальная причина для всех форм аутизма и для огромного числа других недугов. Как написано в книге и в разделе часто задаваемых вопросов на ее сайте gapsdiet.com, кишечно-психологический синдром (GAPS) стоит за всеми расстройствами аутического спектра, за диспраксией, синдромом дефицита внимания, дислексией, депрессией, шизофренией, эпилепсией, различными поведенческими проблемами, проблемами с обучаемостью, аллергиями, задержками в развитии, синдромом Туретта, биполярным расстройством, обсессивно-компульсивным расстройством, бруксизмом, расстройствами пищевого поведения, подагрой, ночным недержанием, кошмарами, неприятным запахом тела, наркозависимостью и экземой. В последнее время она также утверждает на своем сайте, что ее диета способна лечить от целого ряда аутоиммунных состояний, включая целиакию, болезнь Крона и диабет первого типа.

Это очень дерзкие заявления, особенно если учесть, что большинство серьезных исследователей уверены: у аутизма нет одной-единственной четкой причины. Кажется неправдоподобным, чтобы медицинская наука до сих пор упускала из виду ту самую одну унифицированную причину для стольких разных состояний. Но научный прогресс часто вдохновляется идеями смельчаков-одиночек. Что ж, давайте выслушаем Наташины аргументы беспристрастно. Она, как и многие ее последователи, конечно, убеждена в своей правоте. Свою книгу Кэмпбелл-Макбрайд начинает с высказывания Гиппократа «Все болезни начинаются в кишечнике», пожалуй, воспринимая эти слова более буквально, чем сам автор. Чтобы понять, как Наташа обосновывает свои утверждения, нам нужно посмотреть, что включает в себя диета GAPS и что Наташа считает истинным механизмом такого множества болезней.

Наташа Кэмпбелл-Макбрайд, похоже, действительно верит, что все болезни начинаются в кишечнике. В своей книге она поясняет: описанные ею состояния – продукт токсинов, которые перебрались из нашего кишечника в кровь и спровоцировали болезнь. Вот ее слова:

«Цель лечения – нейтрализовать ядовитые вещества в организме пациента, освободить мозг от токсичного тумана и позволить ему развиваться и функционировать нормально. Для этого нам нужно очистить и вылечить пищеварительный тракт, чтобы он перестал быть главным источником отравления организма и стал источником питания, как это и задумано. Более 90 % всего токсичного, что циркулирует в нашей крови и попадает в мозг, исходит из кишечника. Вылечить его – значит резко понизить уровень токсичности в организме».

Ее идеи основаны на том, что если наш кишечник нездоров, токсины из еды и окружающей среды попадают в нашу кровь и создают «токсичный туман» у нас в мозге, который приводит к многочисленным проблемам с развитием. Многие удивляются: а как же гематологический барьер? Ведь он должен предотвратить попадание токсинов в мозг, и, будучи нейробиологом, Наташа, вне всяких сомнений, должна об этом знать! Но похоже, она нигде на эту тему не высказывается – ни в своей книге, ни на сайте. Надо будет спросить ее об этом, если подвернется случай.

Кэмпбелл-Макбрайд утверждает, что как только мы сможем вылечить кишечник (а этого легко добиться с помощью ее диеты), мы освободимся от токсичности, а заодно и от аутизма и от любых болезней и расстройств, которые, как она верит, спровоцированы кишечно-психологическим синдромом. Самая важная информация относительно диеты сосредоточена во фразе с ее сайта: «Эта программа развивалась благодаря личному опыту семьи доктора Кэмпбелл-Макбрайд и клиническому опыту работы с тысячами детей и взрослых с кишечно-психологическим синдромом во всем мире».

Эффективность диеты GAPS не проверена никакими клиническими исследованиями. Диета придумана Кэмпбелл-Макбрайд на основе ее собственных убеждений. Это очень далеко от доказательной медицины, которую Наташа должна была изучать в мединституте. Не совсем ясно, как именно она развивала свои убеждения, но многое становится понятно, когда узнаешь, откуда у этой диеты растут ноги. Диета GAPS ведет свое происхождение от диеты SCD – специфической углеводной диеты, созданной в начале 1900-х доктором Сидни Валентайном Хаасом. Низкоуглеводная диета SCD основана на правилах и ограничениях. Она показывала обнадеживающие результаты в лечении пациентов с целиакией в ту пору, когда это состояние еще было малопонятным. В 1958 году, за несколько лет до своей смерти, Хаас лечил дочку женщины по имени Элейн Готтшолл. Его работа произвела на Элейн такое впечатление, что всю оставшуюся жизнь она изучала диету, писала книги и, как верный евангелист, повсюду распространяла весть о замечательных целительных свойствах хаасовской системы питания. Элейн верила, что диету можно использовать для лечения целого ряда болезней, включая аутизм и кистозный фиброз. Пожалуй, это проясняет, как Наташа пришла к своим идеям.

Диета SCD существует более ста лет, но никакие серьезные исследования не показали, что она оказывает хоть какое-то влияние на пациентов с болезнями, от которых якобы лечит. Тем не менее мифы об этой диете все еще существуют – во многом благодаря множеству впечатляющих россказней и некоторым невероятно страстным приверженцам наследия доктора Хааса. За редкую критику в адрес SCD меня ругают больше, чем за что бы то ни было другое – даже больше, чем за критику во многом похожей на нее палеодиеты. Ругают меня люди, убежденные, что SCD вылечила их от изнурительных болезней, в первую очередь от воспалительных заболеваний кишечника. В ответ я могу только повторить свою привычную мантру: байка – это еще не доказательство, корреляция – не причинно-следственная связь, никакие исследования эффективность диеты не показали, а еще с ней связан риск развития дефицита питательных веществ[3].

Наташа определенно решила, что в SCD недостаточно ограничений и добавила еще несколько запретов, а также детокс-протоколы. Она вывела свою диету на ошеломляющий уровень сложности, создав многоступенчатую систему диетических ограничений. У диеты GAPS три основных фазы: вводная фаза, полноценная диета и этап выхода. Интереснее всего вводная фаза, сформированная шестью ступенями и разработанная, чтобы «лечить кишечник». Для этого этапа нет четкого графика, он может длиться вплоть до года. Сюда относится начальная фаза исключения продуктов, в течение которой вам можно есть мясной бульон домашнего приготовления (Наташа абсолютно уверена в целебных свойствах мясного или «костного» бульона, как она его называет), овощные супы, пробиотики, некоторую «пробиотическую» еду вроде квашеной капусты, йогурта и кефира. На протяжении шести этапов медленно вводятся и другие продукты, но их мало – диета полна ограничений.

Зоуи Коннор, диетолог, которая специализируется на аутизме, проанализировала питательность этой стадии диеты и обнаружила, что она не дотягивает до рекомендованного уровня витаминов, минералов, белков и калорий, так что каждый, кто будет ее придерживаться, рискует столкнуться с недоеданием[4]. Тут стоит вспомнить, что хоть диета GAPS и продается как целительное средство от целого сонма болезней, она напрямую обращена к родителям детей с аутизмом. Наташа уверена: чем раньше начать лечение, тем вероятнее успех. «Чем младше ребенок в начале лечения, тем лучше результаты. Если подхватить ребенка с аутизмом до наступления трехлетнего возраста, вероятность полного выздоровления составляет от 60 до 70 %».

Давайте на мгновение задумаемся об этом. Предполагающая недоедание диета рекомендована совсем еще маленьким, абсолютно беззащитным детям, возможно, на целый год. На случай, если вы сомневаетесь, что это опасно, вот слова Зоуи Коннор, сказанные под запись: «Если ребенок будет следовать диете GAPS буквально, ему может быть нанесен серьезный вред, он даже может умереть». В ответ на вопросы о том, что делать, если придерживающийся диеты человек слишком исхудает на этапе вводной фазы, в разделе часто задаваемых вопросов на сайте GAPS говорится:

«Некоторые пациенты начинают вводный этап, будучи очень худыми, питаясь недостаточно, поскольку их организм не способен усваивать правильную пищу… Регулярное потребление зерновых и обработанных углеводов вызывает задержку воды в организме. Перестав употреблять эти продукты, вы потеряете избыточную воду, а соответственно, потеряете вес. Обычно это происходит в первые несколько недель. Избавившись от задержки воды, вы обретете свой настоящий вес и размер и увидите, как вы на самом деле недоедали».

То есть похудение, спровоцированное этой жестко ограничивающей калории и питательность диетой, на самом деле просто выявляет ваш «настоящий» вес. Тут опять-таки важно подчеркнуть, что многие люди, которых втянули в эту диету их благонамеренные родители – это маленькие дети с большими трудностями в обучении и речи, многие из них не способны выразить свои страдания.

Тревожит также отношение Наташи к тем, кто страдает от сильного водянистого поноса на начальных этапах. В своей книге о GAPS она советует просто исключить из рациона овощи – дескать, тогда все пройдет. Пугающее легкомыслие, которое может привести к серьезным медицинским последствиям, особенно у маленьких детей.

По мере углубления в диету в рацион добавляются кое-какие продукты. Но, по словам Наташи, ключевой для лечения является вводная фаза, и это напрягает больше всего. Нет никаких доказательств, что диета дает какой-то клинический эффект, при этом продается она как панацея от целого ряда реальных болезней. У диеты GAPS есть все шансы навредить уязвимым детям. Но и этого мало – кроличья нора простирается куда глубже.

GAPS – это большой бизнес. Добавки и пробиотики составляют важную часть программы, и хоть Наташа прилагает все усилия, чтобы сообщить миру, что не поддерживает никакие отдельные бренды, она продает некоторые через свой сайт и регулярно рекомендует бренд Bio-Kult как маст-хэв для подписчиков.

Больше, чем какой-либо другой тренд, GAPS распространяется армией воодушевленных адептов, многие из которых стали практиками, пройдя одобренную Наташей программу тренингов. GAPS – это больше не труд одинокого диссидента в одной из британских клиник. Существуют сотни практиков по всему миру. По последним подсчетам, их 97 в Великобритании, 346 в США и всего 662 по миру. И все продают ограничивающую диету, которая может нанести людям огромный вред.

Пристальное изучение взглядов основательницы диеты дает еще больше поводов для беспокойства. Наташа часто ссылается на работу дискредитированного бывшего доктора Эндрю Уэйкфилда. В 2010 году его исключили из британского медицинского регистра за умышленную фальсификацию исследований. Как и Уэйкфилд, Наташа придерживается антипрививочных взглядов, верит, что все вакцины могут спровоцировать состояния, связанные с кишечно-психологическим синдромом. Она говорит, что прививки от инфекционных болезней создают «огромную нагрузку на уже и так подверженную опасности иммунную систему, становятся последней каплей в чаше терпения организма и приводят к началу аутизма, астмы, экземы, диабета и так далее». Чтобы прояснить свою позицию, она также отмечает:

«Грубо говоря, есть только две вакцины, которые можно считать важными, – от столбняка и от полиомиелита. Другие прививки несущественны. На самом деле лучше дать вашему ребенку пройти через детские инфекции. Просто удостоверьтесь, что ваш ребенок хорошо питается, и он пройдет через эти инфекции и станет сильнее, его иммунная система будет крепче».

Если посмотреть на текущий британский график прививок для детей, видимо, вы должны позволить своему ребенку «пройти» через менингит, пневмококковые инфекции, корь, свинку, краснуху, грипп, коклюш, гемофильную инфекцию типа B. Не уверен, что другие квалифицированные доктора такое порекомендуют.

Еще больше озадачивает Наташина вера в гомеопатию. Нет, ну правда:

«Гомеопатия очень хорошо сочетается с GAPS, и я ее рекомендую. Гомеопатические препараты могут помочь вам справиться с „истощением“ и многими проблемами. Гомеопатия – замечательный метод лечения и может быть очень эффективной. Но это большая и сложная наука, которая требует серьезного изучения».

Наверное, Наташа хотела сказать не «сложная», а выдуманная, ведь гомеопатия – это, по сути, продажа воды и сахарных пилюль.

«Истощение» часто встречается в описаниях разных этапов диеты GAPS. Этот термин Наташа использует, чтобы объяснить потерю веса, вздутие живота, проблемы с кожей, рвоту и многие другие симптомы, которые логично ожидать при резком переходе на неадекватную систему питания. Нам говорят: неприятные побочные эффекты свидетельствуют о том, что организм удаляет токсины, нужно продолжать диету, и тогда начнется исцеление. Но тут я снова вынужден напомнить, что никакие целебные эффекты диеты не доказаны, а она зачастую рекомендуется беззащитным детям младше трех лет.

Есть и другие вопросы, по которым Наташино мнение в целом несовместимо со статусом врача: полоскание маслом (не удивлюсь, если ей нравится кокосовое), щелочная гипотеза и, конечно, детокс – он составляет важную часть ее программы. Наташа очень обеспокоена токсичностью современной жизни и повсюду находит источники опасных токсинов. Она утверждает, что вся «обработанная» еда токсична и что ее следует избегать – так же, как бассейнов, косметики, шампуней, мыла, зубных паст, моющих средств, средств для мытья полов, лаков, красок, ковров, мебели, «строительных материалов», стиральных порошков и дезодорантов. При этом Наташа глубоко верит в силу, мудрость и всеобъемлющую привлекательность «Матери-природы». Она говорит: «Вещи, сделанные человеком, в целом плохи для вашего здоровья и разрушительны для жизни на планете. Вещи, созданные Матерью-природой, хорошо сбалансированы, в целом здоровы и целительны». Видимо, она никогда не слышала о ботулотоксине и смертельно опасном яде, который содержится в пасленовых.

Беспокоит и ее убежденность в целебных свойствах клизмы, которую она рекомендует ставить младенцам и совсем маленьким детям, – практика, которую я считаю весьма сомнительной[24].

Нет сведений о том, что клизмы приносят пользу здоровью в целом и пищеварению в частности. Может быть, это лично мое стойкое моральное предубеждение, но меня очень тревожит идея бесполезного введения клизмы детям, слишком маленьким, чтобы понимать, что происходит.

Если прошерстить Наташин сайт, особенно раздел часто задаваемых вопросов, и книгу, там найдется много пугающих утверждений. Вопреки всем рекомендациям по безопасности питания, адепты диеты кормят совсем маленьких детей сырыми яичными желтками. Кэмпбелл-Макбрайд дает откровенно опасный совет относительно священного костного бульона – пастеризовать его в банке и хранить вплоть до года, рискуя вырастить там опасные патогены. Она рекомендует есть печень во время беременности, несмотря на известные риски, которые создает высокое содержание витамина А. Наташа говорит, что высокий уровень холестерина в крови – это, на самом деле, хороший признак: он показывает, что организм лечится и проходит очистку от токсинов. Эта идея идет вразрез со всеми разумными медицинскими установками. Кэмпбелл-Макбрайд уверена, что жесткие ограничительные диеты могут лечить расстройства пищевого поведения. Она даже утверждает, будто диета GAPS может менять геном человека. Людям, обеспокоенным, что их ребенку диагностировали генетическое заболевание, она говорит: «Характер токсичности в организме вашего ребенка влияет на генетику, он меняет ваши гены и их экспрессию».

Кэмпбелл-Макбрайд уже изобрела лечение от великого множества недугов, но решила не останавливаться на достигнутом и написала новую книгу о кишечно-психологическом синдроме – она скоро выйдет, и в ней объясняется, как ту же диету можно использовать для лечения новых болезненных состояний. Но, как известно, энергия, необходимая для борьбы с туфтой, во много раз превосходит энергию, которая требуется для создания этой туфты. Я не могу сделать свою книгу безразмерной.

Меня уже не раз критиковали за мое отношение к GAPS. Многие люди говорили, что я узко мыслю, что я должен открыть глаза и взглянуть на то, что лежит за пределами доказательств. Но пока не будут проведены серьезные исследования эффективности диеты, мы не можем знать, что она работает. Почему такие исследования не проводились? Это большой вопрос. Наташа Кэмпбелл-Макбрайд за всю жизнь не опубликовала ни одного исследования в журнале с хорошей репутацией, несмотря на то что «лечила» сотни пациентов. Почему? Почему бы кому-нибудь, обеспокоенному здоровьем и благополучием людей, которых она «лечит», не доказать, что ее методы работают? Неужели человеку, которого критикует медицинское сообщество, самому не хочется продемонстрировать, что скептики ошибаются? Если диета действительно работает, ее нужно изучать. Несложно провести эксперименты, чтобы проверить ее эффективность. Так что же Наташа Кэмпбелл-Макбрайд до сих пор этого не сделала? В конце концов, предполагается, что ее диета может лечить от множества хронических болезней. Если бы это было доказано, Наташу провозгласили бы одним из величайших исследователей всех времен и народов.

Я спросил Ричарда Миллса из организации «Исследование аутизма» о том, какое воздействие диета оказывает на людей с этим диагнозом. Он сказал мне:

«Нет доказательств, что какие-то особые диеты способствуют выздоровлению. Дети с аутизмом страдают от проблем с кишечником примерно так же часто, как и другие дети. Иногда, если вы исключите какую-то еду из рациона, а у ребенка скрытая непереносимость глютена или молочных продуктов, может наступить некоторое улучшение – ребенок станет чуть счастливее или не будет испытывать дискомфорт. Это счастливое совпадение, не более того. Если никогда не проводились серьезные исследования метода, невозможно принимать его всерьез».

Пока исследования не будут проведены, никто не узнает, что на самом деле происходит. И тут возможна двойная трагедия, поскольку в потоке информации о лечении GAPS попадаются сведения, которые могут быть полезны. Зоуи Коннор, о которой я упоминал ранее, – ведущий детский диетолог со специализацией на аутизме и ярый критик GAPS. Но она вынуждена признаться, что диета может оказывать какое-то воздействие на людей (в конце концов, если бы диеты не влияли на здоровье, не было бы нужды в диетологах). Вот что Зоуи говорит о множестве баек в поддержку GAPS:

«Не стану исключать, что некоторые аспекты диеты GAPS могут „работать“ для ребенка с множеством скрытых проблем. Ребенку с субклинической эпилептиформной активностью низкоуглеводная диета может улучшить функцию мозга. Также сам факт, что мы подталкиваем ребенка с аутизмом к значительным изменениям в питании, может дать толчок к различным переменам, сделать его поведение менее жестким или вдохновить родителей на то, чтобы попробовать взяться и за другие проблемные сферы жизни. Все это сложности, с которыми мы сталкиваемся. К переменам в диете нужно относиться в целом более серьезно, изучать их более пристально. Что делать, если родители говорят, что эта диета работает? Если причина в скрытых состояниях, мы можем заняться этими состояниями с помощью правильной диеты и проверенных препаратов, и тогда у ребенка будет гораздо более разнообразное, адекватное, менее дорогое и менее противное питание, а результат будет такой же хороший».

Всем, кто работает в сфере здравоохранения и знает английский язык, известно понятие Never Event[25]. Это то, с чем нельзя смиряться, то, ради чего должны создаваться жесткие рамки, чтобы такого никогда не происходило. Когда ребенка подвергают риску развития серьезного дефицита питания – это, конечно, Never Event, это ситуация, которая чревата серьезным, необратимым ущербом для здоровья. Диета GAPS продается как медицинский метод лечения определенных состояний. Нет никаких доказательств того, что она этим методом является, никакой литературы, которая бы это подтверждала, – ничего, кроме россказней создателя этой системы. Протоколы, через которые ребенок должен пройти в рамках диеты GAPS, несут в себе реальный риск длительного физического и психологического ущерба. Это Never Event – такого быть не должно.

18

Рак

Страницы: «« « 1234567 » »»