Магический спецкурс. Второй семестр Летняя Лена

– Простое любопытство. – Ротт улыбнулся. – Продолжайте.

Норман быстро пересказал, что ему не удалось найти перстень, как мы вместе отправились к ректору, как потом я вспомнила, что столкнулась во время вечеринки с Нотом.

– И вы пошли его допрашивать? – уточнил Ротт, опираясь на мой рассказ.

– Я пошел его спросить, – поправил Норман. – Профессор Нот признал, что видел студентку Ларину вечером. Далее он заявил, что пригласил ее на кофе, а потом она… осталась у него и ушла только посреди ночи. Сама Ларина утверждала, что ничего этого не было. Пока она пыталась вспомнить, что произошло на самом деле, у нее на короткое время установилась связь с ее физическим телом. По совокупности ощущений, которые она мне описала, я догадался, где ее искать.

– В процессе разговора с господином Нотом всплывали какие-то факты, которые натолкнули бы вас на мысль, что это он опоил Ларину снотворным и бросил в лесу умирать?

– Вы имеете в виду, кроме его гнусного оговора госпожи Лариной? – едко уточнил Норман.

– Послушай, да я просто тебя дразнил, – внезапно вклинился Нот, усмехаясь. – Господин Ротт, я каюсь, это было неуместно и недостойно с моей стороны, но я не понимал серьезности ситуации. Ни для кого не секрет, что мы с Яном не ладим. Я просто хотел его позлить.

– Вы считали, его разозлит тот факт, что госпожа Ларина… – Ротт замялся, подбирая слова. – Ночевала у вас?

– О, они его разозлили. – Нот снова усмехнулся. Господи, как я могла считать его приятным? – Он меня даже ударил.

– Это так? – поинтересовался Ротт у Нормана.

– Да, это так.

– Почему? – Ротт изобразил удивление. – У вас какие-то… особые чувства в отношении госпожи Лариной?

Нот презрительно фыркнул, папа непроизвольно сжал кулаки, я забыла, как дышать, а Норман только едва заметно приподнял бровь.

– Мои чувства Легион никак не касаются. Но в данном контексте поясню: любой уважающий себя мужчина разозлится, когда в его присутствии в столь оскорбительном ключе отзываются о женщине. Я не сдержался, я это признаю. Но поскольку все его слова оказались ложью, я считаю это подтверждением обвинений госпожи Лариной.

– Почему?

– Полагаю, профессор Нот считал, что госпожи Лариной или уже нет в живых, или скоро не будет, то есть она не сможет опровергнуть его клевету. Или предъявить претензии.

– Это смешно, – фыркнул Нот. – Зачем мне ее убивать? Она мне нравится. Славная девушка, вам любой скажет, что у меня с ней никогда не было конфликтов.

Это было правдой. Настолько правдой, что я сама на мгновение засомневалась. Вдруг я зря его оговариваю? Вдруг в тот вечер произошло что-то еще? Может быть, мы рсстались с Нотом, а напали на меня уже потом, но воспоминания об этом почему-то стерлись?

– Хорошо. Господин Нот, какова ваша версия?

– Я действительно встретил Таню на лестнице в общежитии. Она была такой грустной, как будто у нее умер вупи… ну или как это у них называется? Котенок, вот! Я пытался ее развеселить, действительно приглашал на кофе. Мы немного пофлиртовали, а потом я ушел. На следующий день ко мне пристала Ирида… профессор Карр. Спрашивала, не видел ли я Таню… – Он осекся. – Я сказал, что не видел. Просто побоялся, что наше… общение будет выглядеть двусмысленно. К тому же это едва ли могло помочь в поисках, ведь она после этого нашей встречи вернулась на вечеринку.

– Вы видели, как она туда вернулась? – строго уточнил Ротт.

– Эм… Нет, но я полагаю, что она туда вернулась.

– И вы не допускали мысли, что информация о том, где вы на самом деле видели ее в последний раз, может помочь в поисках?

– Я же говорю, я тогда не понимал серьезности ситуации.

Я посмотрела на него, потом перевела взгляд на Нормана. Тот тоже смотрел на Нота, и в глазах его была заметна угроза.

Ротт о чем-то думал, глядя на всех нас по очереди. В конце концов обратился ко мне:

– Госпожа Ларина, вы ничего не хотите изменить в своих показаниях? Может быть, что-то добавить?

Я неуверенно пожала плечами, не зная, что могу еще сказать.

– Моей дочери нечего добавить, – озвучил за меня папа.

Рот еще с минуту молчал, а потом вдруг резко встал и заявил:

– Что ж, я услышал достаточно. Вильям Нот, вы арестованы до дальнейшего выяснения обстоятельств и будете доставлены в Легион.

Судя по выражению лица Нота, он никак не ожидал такого поворота событий. Честно говоря, я и сама не ожидала. Я снова посмотрела на Нормана и поняла: для него это тоже сюрприз.

Охранник заставил Нота встать и повел к выходу. Нам Ротт тоже разрешил идти, поэтому мы с папой поднялись со своих мест. Он придерживал меня за плечи, дожидаясь, пока Нота выведут.

– Что вы делаете? У вас нет никаких доказательств. Она же сама ничего толком не помнит! – возмущался тот. – Ротт, это беспредел!

– Легион разберется, – холодно пообещал ему старший легионер столицы, тоже поднимаясь со своего места.

Дальше все произошло стремительно. Нот оттолкнул охранника и выбросил в мою сторону руку. Я не поняла, какое заклятие сорвалось с его ладони, но Норман и папа среагировали одновременно. Пока я в ужасе таращила глаза, папа заслонил меня собой и закрыл нас обоих щитом, Норман в ту же секунду бросил ударный импульс. Нот повалился на пол, а Ротт бросился на него сверху и придавил к земле.

– Джед, браслеты! – крикнул он.

Его помощник извлек из воздуха два широких серых металлических браслета и по очереди застегнул их на запястьях Нота. После чего они со старшим легионером подняли Нота с пола.

У меня душа ушла в пятки, когда я снова увидела лицо теперь уже бывшего преподавателя: оно было искажено злобой, глаза горели безумием.

– Мы все равно достанем тебя! – крикнул он мне. – Все равно достанем! Истинный король вернется – и Объединенное королевство ждет возрождение! Ты не помешаешь этому! Никто из вас этому не помешает!

– Уведите его! – рявкнул Ротт помощнику и растерянному охраннику.

Те с трудом вытащили озверевшего Нота из кабинета, а Ротт, ректор и Норман почти одновременно подошли ко мне, тревожно осматривая.

– С вами все в порядке? – озвучил общий вопрос Ротт.

Норман только стискивал челюсти и кулаки, как будто с трудом сдерживал себя. Мне отчаянно захотелось снова оказаться в его объятиях, в которых я всегда чувствовала себя в безопасности, но такую роскошь я сейчас позволить себе не могла. Зато папа продолжал обнимать меня за плечи, а этого я хотела ничуть не меньше. Потому что я совершенно точно была не в порядке.

– Что я ему сделала? – Мой голос противно дрожал, когда я озвучила мучавший меня вопрос. – О чем он говорил? Какой еще король?

– Это девиз монархистов, – поморщившись, объяснил Ротт.

– Существует довольно старое предсказание, – более развернуто объяснил ректор. – Когда вернется истинный король, Республику ждет новый расцвет. Монархисты немного переиначили его. Надо же, я никогда бы не подумал, что Вилл один из них…

– Я-то здесь при чем? Чем я могу помешать? – Меня продолжало колотить крупной дрожью, перекошенное лицо Нота все еще стояло перед глазами. Откуда в нем взялось столько ненависти ко мне?

– Монархисты – сумасшедшие фанатики, – вставил Норман тихо. – В их действиях не стоит искать смысл. Они могут убедить себя и друг друга в чем угодно.

– Не бойтесь, госпожа Ларина. – Ротт ободряюще улыбнулся мне. – Теперь вы в безопасности. Нот сюда уже не вернется. И я сомневаюсь, что в Орте есть другие внедренные монархисты.

Я кивнула, хотя его слова меня совершенно не успокоили. После этого Ротт откланялся, выразив надежду, что больше он Орте в ближайшее время не понадобится.

– Что ж, теперь вы, госпожа Ларина, наконец можете отправиться на каникулы, – сказал ректор. – Надеюсь, эти события не отвратят вас от продолжения обучения, и мы увидим вас во втором семестре.

– Об этом мы еще подумаем, – угрюмо заявил папа.

– Не слушайте его, – отмахнулась я, пытаясь взять себя в руки и перестать дрожать. – Конечно, я вернусь. Я ведь теперь… в безопасности.

– Рад слышать. – Ректор едва заметно нам поклонился и направился к двери.

Норман повторил эти движения, но едва он сделал несколько шагов, как папа его окликнул:

– Профессор Норман, постойте! У нас к вам еще одно крошечное дело.

Норман снова повернулся к нам, глядя на папу с вежливым любопытством. А тот чуть сжал мои плечи и мягко велел:

– Таня, верни перстень своему преподавателю.

Я на мгновение замерла, не зная, что делать. Растерянно посмотрела на перстень, потом на Нормана. Тот попытался прийти мне на помощь:

– Господин Ларин, ваша дочь уже пыталась его вернуть, но это подарок. Перстень мне не нужен, а ей он очень подходит…

– Моя дочь не может принять от вас такой подарок, – невежливо перебил папа. Я видела, что он снова начинает злиться. Вообще-то он у меня замечательный: добрый, щедрый, понимающий. Если его не злить. Тогда он может встать в позу и, чего доброго, действительно не пустить меня в Орту во втором семестре.

Я коснулась его плеча, пока он не сказал что-нибудь еще, и, снимая перстень с пальца, подошла к Норману.

– Спасибо вам за все, профессор Норман, – поблагодарила я, стараясь взглядом сказать ему, что это временное решение. Просто чтобы не обострять. – Но мне действительно лучше его вернуть.

Я взяла его руку и вложила перстень в ладонь, на мгновение сжав ее. Я надеялась, что папа этого не увидит, а Норман все поймет правильно. Однако тот выглядел таким растерянным. Я не могла поручиться, что мое «послание» дошло до него.

– Увидимся с вами через месяц, – пообещала я, улыбнувшись.

Он посмотрел на перстень, потом сжал его в кулаке и по привычке спрятал обе руки за спиной. Довольно отстраненно произнес:

– Хороших вам каникул, госпожа Ларина.

Глава 8

Эти каникулы стали самыми унылыми за всю мою жизнь. Теперь папа знал все и про нападение во время бала, и про низших в подземельях Орты, а история с Нотом окончательно добила его. Поэтому мне в первый же день устроили разбирательство на тему: «Почему ты нам ничего не сказала?» Я огрызнулась в ответ и спросила, не хотят ли они мне что-нибудь объяснить. Например, почему вдруг монархисты решили меня убить. Разговор как-то сам собой тут же свернулся. Я не стала настаивать. Правду мне уже рассказал Норман, не верить ему я не видела причин.

В остальные дни папа хмурился, мама тайком плакала. Они то вместе, то порознь пытались убедить меня не возвращаться в Орту, но я, как заведенная, повторяла, что мне уже ничего не грозит. Как минимум в самой Орте. При этом большую часть времени я сидела дома, потому что ужасно боялась. Я в полной мере прочувствовала то, о чем в последний учебный день говорил мне Норман: о жизни под страхом смерти. Теперь у меня еще и перстня его не было, и в случае чего профессор не смог бы мне помочь. Поэтому я изучала магическую медицину, просматривала учебники на будущее, торчала в интернете и выбиралась на улицу только в компании родителей или в первой половине дня, до наступления темноты.

О Нормане я думала чуть чаще, чем постоянно. Вспоминала наш разговор в лазарете и его лицо в тот момент, когда отдала перстень. Я пыталась убедить себя, что он все понял правильно, но изнутри грызло смутное ощущение, что я совершила большую ошибку.

Конечно, я встретилась с Ингой и все ей рассказала, включая ночные события в лазарете. Только истинную личность Нормана так и не упомянула. Подруга и без этого пришла в дикий восторг и радостно воскликнула:

– Я же говорила! Не император, конечно, и не ректор, но тоже ничего.

Я криво усмехнулась. Да уж, не император, всего лишь бывший король. От этой мысли меня снова кинуло в жар. От осознания, насколько я ему не подхожу. Однако у Инги было другое мнение.

– Только вот, солнце мое, а не слишком ли он стар?

Я пожала плечами. Конечно, раньше я и сама смотрела на ровесниц, встречающихся с так называемыми «папиками», как на сумасшедших. Мне казалось, что никакой супермодный айфон и никакая суперкрутая машина не стоят того, чтобы спать с мужиком, который тебе в отцы годится. Но вспоминая поцелуй Нормана и реакцию собственного тела на него, я начинала подозревать, что не все могли соблазняться айфонами и машинами.

Страницы: «« 1234

Читать бесплатно другие книги:

«Успокойте свой встревоженный ум» – программа обучения практикам осознанности, нацеленная на преодол...
Долгожданная новая книга из популярного цикла о русских космических диверсантах. Империя вновь нанос...
В данной книге описывается взгляд даосских мастеров, идущий из глубины веков, на секс как на тонкое ...
СССР тридцатых годов ХХ века без Сталина? Как такое возможно?! Давайте понаблюдаем!Жизнь многомилион...
Из десяти открывшихся частных пекарен через год на плаву остаются только две-три. Во-первых, за кажу...
Психология, техника, практика — вот три кита, на которых держится умение говорить и быть услышанным....