Призванная для Дракона Углицкая Алина
Какой сорочкой?!
Помнится, на ней было платье и телогрейка…
Не веря своим глазам, она приложила ладонь к животу и почувствовала толчок.
В ответ на движение маленькой жизни ее сердце сжалось от нахлынувших чувств. К глазам подкатили слезы.
Значит, все это не сон. Она действительно беременная. И не знает, от кого. Не знает, где находится. Все, что она помнила, это как пила виски, желая заглушить боль предательства, а потом очнулась в лесу и набрела на дом, обнесенный частоколом.
Что же с ней произошло?
Мозг тут же покинул версию об амнезии. Сейчас она казалась единственно верной.
Тая задумалась. Может, они с Витей не развелись? Помирились? Может, очередное лечение сотворило чудо – и она забеременела?
Может, Ларка все наврала?
Тогда, куда делось обручальное кольцо? Она ведь так и не сняла его, когда Виктор ушел.
Как бы там ни было, нужно выяснить, куда ее занесло. Найти телефон, позвонить мужу…
Его номер был единственным, если не считать Ларки, что засел в ее голове.
Закусив губу, Тая неловко приподнялась. Свесила ноги с кровати.
– Ляг!
Резкий приказ, прозвучавший за спиной, заставил девушку вздрогнуть.
Из угла шагнул незнакомец. Тот самый, что бросил ее под забором. Только теперь он сменил меховую куртку на рубашку из черного сукна.
Она его вспомнила. И вспомнила то, что случилось потом. И острую резь внизу живота, и влагу, что потекла по ногам.
Она едва не потеряла ребенка…
Девушка отпрянула, прикрывая руками живот.
Мужчина застыл, оставляя лицо в полутени.
– Тебе нельзя вставать, – произнес он, больше не делая попыток приблизиться. – Если хочешь сохранить…
Не договаривая, он кивнул на ее живот.
– А-а… – Тая судорожно соображала. Значит, он все-таки вернулся за ней. Внес в дом. – Кто вы?
Ей показалось, что по его губам скользнула злая усмешка.
– Не знаешь, кто я, женщина? – эта усмешка слышалась и в его тоне. – Тогда тебе лучше оставаться в неведении.
Это «женщина» покоробило Таю. Ну да, она дама не первой свежести, так сказать. Но зачем же так грубо сообщать ей об этом? И что за манера уходить от ответов?
– Я Тая, – сообщила, пытаясь растянуть губы в доброжелательную улыбку. Вместо улыбки получилась гримаса. – Крушилина Таисия Анатольевна. Спасибо за заботу. Я могу от вас…
– Мне не нужна твоя благодарность, – оборвал мужчина, не разжимая зубов. – Просто лежи.
Он сдвинулся вбок, к печке, так что свет из окна упал на его лицо. Теперь Тая могла его рассмотреть.
У незнакомца оказались длинные черные волосы, зачесанные со лба и завязанные в низкий хвост. Резкие черты, колючие глаза под щеткой бровей, узкий орлиный нос и темная, будто выдубленная ветром и солнцем, кожа.
Красавцем не назовешь. Но вместе с тем Тая не могла оторвать взгляд от его лица. Она никогда не встречала таких характерных лиц, где каждая черточка пропитана внутренней силой.
А еще от него исходила угроза. Молчаливое предупреждение. Она ощутила его всем существом.
Перед ней стоял хищник. Дьявольски притягательный и смертельно опасный.
– Хорошо-хорошо, – Тая не стала протестовать и послушно улеглась на подушки.
С этим типом лучше не спорить.
Затем повторила попытку:
– Простите, вы не могли бы дать мне телефон? Пожалуйста. Я должна позвонить…
В его взгляде что-то изменилось. То ли удивление вспыхнуло, то ли раздражение.
– Я не могу дать тебе то, что ты просишь.
Тая еще раз огляделась. Вспомнила лес. Подняла глаза к масляной лампе под потолком.
– Ну да. Вполне вероятно, что здесь нет сотовой связи. Если даже электричества нет.
Мужчина отреагировал странным взглядом, но ничего не сказал.
– А давно я здесь? – поинтересовалась она.
– Два дня. Ты была без сознания, и мне пришлось потрудиться, чтобы вы оба остались живы.
Он отвернулся к печке, подставляя взгляду девушки широкую спину.
Тая притихла, наблюдая за его действиями. Ее внезапно охватил запоздалый приступ стыда и смущения.
Ее невольный спаситель не посчитал нужным представиться, и вообще не проявляет желания наладить контакт. Но он вернулся за ней. Принес в свой дом. Выходил. Даже переодел и обмыл. О последнем говорило ощущение свежего тела и чистая сорочка.
Девушка украдкой пощупала ткань. Если ей не почудилось, то сорочка сшита из тонкого льна. Тая знала толк в натуральных тканях.
Кто же этот мужчина? Что заставило его обосноваться в лесу?
Может, лесник?
Разум искал логичное объяснение всему, что происходило.
Но было еще кое-что.
– Можно один вопрос? – осторожно начала Тая.
Мужчина замер. Его плечи напряглись. Он со стуком поставил на печь какую-то емкость.
– Да, – бросил недружелюбно.
– Где я? Что это за место?
Некоторое время он молчал. Присел на корточки, открыл заслонку, подбросил дрова. Разворошил кочергой угли. И все это без единого звука.
Тая начала думать, что уже не дождется ответа.
Но тут он поднялся и посмотрел на нее. Так, что от его взгляда у нее душа ушла в пятки.
– Хочешь знать, куда тебя занесло? – его лицо дернулось в недоброй усмешке. – Что ж, я скажу, если сама еще не догадалась. Это Латгейр – окраина мира. Вотчина отступников и изгоев. А я Крейн Даберрон, бывший лаэрд и убийца, добровольно покинувший клан.
***
Он слукавил.
Но слишком уж хотелось увидеть, как распахнутся ее глаза, как наполнятся ужасом. Как миловидное лицо исказится от страха и отвращения.
Зачем он вообще вернулся за ней?
Откуда она взялась в этом богами забытом лесу?
Сюда не приходят по собственной воле. И здесь давно не видели женщин. За сотни лет до рождения Крейна это место уже было проклятым. И он получил это проклятье в наследство вместе с землями.
Крейн Даберрон из клана Обсидиановых, сын Ринвальда Даберрона, внук Руфуса – последний лаэрд Латгейра. Проклятый убийца, предводитель отверженных. Лишенный права принимать свой истинный облик, запечатанный в человеческом теле, как и все его братья по клану.
Дракон, не способный ни обернуться, ни взлететь, ни расправить крылья.
Если есть в этом мире наказание хуже смерти, то это оно.
Но, странное дело, человеческая дева не испугалась. Наоборот, уставилась на него с любопытством и жалостью.
От этого взгляда его покоробило. Но это было только начало.
– Простите… А вы не подскажете, Латгейр, это далеко от Строгино?
Незнакомое слово неприятно царапнуло. Крейн не мог вспомнить ни одной крепости, ни одной заставы с таким названием по эту сторону Сумеречной гряды. Да и по ту тоже.
– Я не знаю, о чем ты говоришь.
– Ну как же, – она немного разволновалась. Хотела сесть, но, остановленная его хмурым взглядом, только голову приподняла. – Москва, Строгино, улица Инессы Арманд… Я там живу… жила…
Последние слова она произнесла не слишком уверено, точно сомневаясь в том, что говорит.
– Повторяю: я не знаю, о чем ты, женщина. Вокруг на месяц пути только земли Обсидианового клана. На западе есть крепость Дагхар, но имперские ньорды ушли оттуда еще сто лет назад. Мы предоставлены сами себе с тех пор, как император Элларион запечатал наших драконов.
Он замолчал, потому что ее лицо неожиданно изменилось.
Нет, на нем не возникла гримаса страха. Но дева вдруг нахмурилась, будто решая про себя что-то важное, и посмотрела на него странно так, как на больного.
Крейн упорно называл ее женщиной, подчеркивая статус, проводя границу между ними. Беременная не может быть девой. Она носит чужого ребенка, а значит, есть мужчина, который имеет на нее все права.
Только какой мужчина отправит свою женщину гулять по Латгейру, к тому же на сносях? И откуда у нее на шее следы от веревки?
Еще обмывая незнакомку от крови и переодевая, Крейн обратил внимание, что брачной вязи на ее руках нет. Но ребенок в ее утробе… Он есть. И не человеческий ребенок.
Крейн почувствовал присутствие маленького дракона. Именно это заставило его вернуться за ней.
Кем бы ни была эта дева, она носила будущего дарга. А в клане Обсидиановых редко рождались дети.
– Кажется, у вас что-то кипит.
Дева кивнула на печку.
Крейн оглянулся.
– Гхарровы яйца! – выругался в сердцах, хватая раскаленный чугунок с варевом.
Ладони и пальцы тут же покрылись красными волдырями.
Он спихнул чугунок на край печки, сжал кулаки. Сделал несколько глубоких вздохов, возвращая себе хладнокровие. Потом разжал пальцы.
Ожоги исчезли, не оставив следов. Природная регенерация еще ни разу не подводила, не подвела и на этот раз. Только по тыльной стороне кистей пробежали мурашки, да на долю мгновения вспыхнула антрацитовая чешуя.
Вспыхнула – и погасла. Даже не чешуя, а так, ее тень.
Но тишина, повисшая в доме, заставила Крейна инстинктивно напрячься.
Он медленно поднял голову.
Человеческая дева была все на том же топчане. Только теперь сидела, прижавшись спиной к стене и обхватив руками живот. И смотрела на него в немом потрясении широко распахнутыми глазами.
– Что? – рявкнул он не слишком любезно.
– П-простите… – она сглотнула. Крейн увидел, как дернулась жилка на ее горле. – Ваши руки… Ожог…
Странная дева. Странно себя ведет.
Он прищурился, делая в ее сторону незаметное глазу движение. Заговорил обманчиво-мягким тоном, точно змей-искуситель:
– Ты никогда не видела даргов?
– А?
Дева моргнула, поднимая на него растерянный взгляд.
– Ты. Никогда. Не видела. Даргов? – повторил медленнее, с нажимом выделяя каждое слово.
Ее губы раскрылись, привлекая его внимание. Внимание мужчины, у которого Халл знает сколько не было женщин. Она облизнула их.
– Я… я не знаю, о чем вы…
Глава 3
Она сошла с ума.
Это единственное разумное объяснение тому, что сейчас происходит.
На ее глазах обожженные ладони мужчины со странным именем затянулись здоровой кожей. Но так не бывает!
Тая точно знала, что люди не умеют заживлять раны в течение двух минут. И даже если предположить, что она не помнит последних месяцев своей жизни, все равно, медицина не могла за это время шагнуть так далеко.
Вывод остается только один: она бредит.
Единственный разумный вывод. Другие Тая не принимала в расчет.
Потрясенная этой мыслью, девушка не заметила, как незнакомец, назвавшийся Крейном, оказался рядом с ней. Буквально секунду назад он стоял возле печки, в противоположном углу комнаты, и их разделяло не менее пяти метров. А через миг оказался так близко, что она почувствовала его запах.
Крейн пах можжевельником, дубовой корой, свежевыделанной кожей и чем-то еще, что память Таи не смогла определить. Но он был очень реальным. Не похожим на плод больного воображения.
Застыв в полушаге от нее, мужчина вкрадчиво произнес:
– Хочешь сказать, ты не знаешь, кто сделал тебе ребенка?
– Нет…
– И не знаешь, почему пыталась покончить с собой?
Подчиняясь невольному порыву, Тая коснулась горла, а потом запрокинула голову, и их взгляды встретились. Его пронзительно-острый, изучающий, проникающий в самую суть, и ее – растерянный, потрясенный, но почти смирившийся с собственным сумасшествием.
Тая коротко выдохнула. Близость этого мужчины подавляла ее и смущала.
– Я не помню, – повторила, отводя взгляд.
– Не помнишь?
Она почувствовала удивление в его голосе.
– Да… Все что я помню, это как уснула у себя дома, в Строгино. И тогда еще не было… этого, – она выразительно посмотрела на свой живот.
Каждая фраза давалась ей через силу. Не так-то просто признаваться, что тебя бросил муж, что тебя предала подруга. Но Тая и не стала все рассказывать, что-то удержало ее от признания.
Зато Крейн, судя по всему, сделал собственные выводы из ее слов. Он отступил, давая ей возможность вздохнуть, но напряжение, сковавшее ее тело, даже не думало отступать.
– Что ж, – произнес он задумчиво, – ты носишь дарга, в этом я уверен так же, как в том, что я сам дарг. Но кто отец малыша – мне не известно. Кто-то или что-то скрывает его суть.
Тая сжала пальцы в замок.
Кто из них сумасшедший: она или все-таки этот Крейн? О каких даргах он постоянно упоминает? Может, это национальное меньшинство, типа курдов? Или секта, вроде Церкви Завета или старообрядцев? Если так, то аскетичная обстановка этого дома только подтверждает правильность ее выводов.
– Простите, – она постаралась говорить медленно и спокойно, – вы не могли бы пояснить ваши слова?
Крейн выглядел ненамного старше нее собственных тридцати пяти лет, но Тая не могла обратиться к нему на «ты». Что-то останавливало каждый раз. Какое-то подспудное чувство.
Мужчина покачал головой.
– Кажется, я знаю, как ты сюда попала. Человеческие девы не приходят добровольно в Проклятые земли. Мои собратья их похищают в приграничных селениях. Думаю, тебя постигла та же участь, – он зло усмехнулся. – И думаю, что понесла ты тоже не по своей воле.
От этих слов сердце Таи болезненно сжалось. Она в защитном жесте прикрыла живот. По своей – не по своей, какая разница, если она столько слез пролила, мечтая о ребенке? К тому же, если что-то плохое и было, она все равно не помнит.
Но желание добраться до истины, заставило задать новый вопрос:
– Хотите сказать, меня изнасиловали?
– Это можешь знать только ты, – он пожал плечами. – Я лишь предполагаю. Но если твой ребенок зачат добровольно, скажи, зачем ты сбежала от его отца и пыталась покончить с собой?
Тая пыталась напрячь память, но вместо воспоминаний в висках возникло неприятное давление.
– Не знаю… Может, он сам меня выгнал?
– Нет. Невозможно. Ни один дарг не отпустит женщину, которая носит его дитя. Я не смог проникнуть глубже первых слоев ауры и распознать, к какой семье принадлежит младенец. Но одно могу сказать точно: отец придет, чтобы вернуть ребенка себе.
По телу Таи пробежали мурашки.
Кем бы ни был отец ребенка, встречаться с ним желания не возникло. Наоборот, Таю охватило странное чувство: одна лишь мысль о неведомом мужчине вызвала сумятицу в ее голове. Она не знала кто он, не помнила, и при этом боялась его. Этот страх был рожден не разумом, а инстинктом, и сидел слишком глубоко, чтобы она могла найти ему рациональное объяснение.
– Хорошо… Допустим… – Она потерла виски. Неприятное давление усилилось, будто вокруг ее головы сжимался железный обруч. – Я действительно не помню, как и от кого забеременела, так что ваша версия имеет право на жизнь. Но вы можете перестать говорить метафорами и внятно объяснить, в какой области мы находимся и как далеко от Москвы?
Его глаза сузились.
– Женщина, я выражаюсь достаточно внятно. Мы находимся за Сумеречной грядой, на землях Обсидианового клана. Или Проклятых землях, как их еще называют. По ту сторону гор – Драконья империя, на юге – только голые скалы и каньоны, наполненные кипящей водой из подземных гейзеров. На востоке находятся стойбища орков.
Драконы, орки, империи, стойбища…
Он же не может говорить об этом всерьез? Или может?
Тая глянула ему в лицо. Крейн не шутил, наоборот, был предельно серьезен. А его глаза говорили, что он не то, что шутить, даже улыбаться вряд ли умеет.
Удовлетворенный ее растерянностью, он продолжил:
– На западе – Ремнискейн, человеческое королевство. Думаю, ты была выкрадена оттуда. Твои светлые волосы и бледная кожа подтверждают мою теорию. Но это не меняет твоего положения.
Сердце девушки ёкнуло.
– Какого положения?
– Ты не можешь вернуться к людям. Не с ребенком.
– Почему?
Он окинул ее непроницаемым взглядом.
– Таков закон Драконьей империи.
Тая выслушала, с трудом сохраняя внешнее спокойствие. Хотя ей хотелось вскочить и завизжать. Или схватить тот чугунок, из которого все еще шел пар с ароматом заваренных трав, и со всей дури швырнуть в стену. В общем, сделать хоть что-то, чтобы избавиться от ярости, что постепенно закипала внутри.
Итак, она сумасшедшая, и все это видится ей в больном бреду. Или она попала в руки сектантов и, не ровен час, ее тут чем-то опоили и загипнотизировали. Но, как бы там ни было, ей не стоит показывать страх. Ей нужно сохранить ясность мысли. По крайней мере, пока она не выяснит, куда ее занесло и где ближайшее отделение полиции.
Не дожидаясь ее ответа, Крейн вернулся к печке.
Тая проследила за его передвижениями.
Несмотря на высокий рост и четкие мышцы, выделявшиеся под одеждой, двигался он с нечеловеческой грацией. И не выглядел качком, наоборот, на вкус Таи казался достаточно худощавым. У него были широкие плечи, мощное, гибкое тело гимнаста и длинные ноги. А легкость движений бросалась в глаза. Нечеловеческая легкость, змеиная.
Тая потрясла головой, отгоняя последнюю мысль.
Ну, какие змеи, скажите на милость?
Крейн вернулся, неся в руках деревянную кружку, из которой валил парок.
– Вот, – произнес он сухим тоном, – ты должна это выпить. Потом сможешь встать и поесть.
–Что это? – Тая подозрительно втянула травяной запах.
– Отвар из корня ольсянницы. Пей, он восстановит силы.
Незнакомое слово кольнуло девушку острой льдинкой. Ее пальцы дрогнули, едва не опрокинув горячую жидкость, но Крейн успел подхватить кружку и удержать.
– Это не яд, – процедил он, заметив ее испуг, – и я не хочу тебя отравить. Я вернул тебя к жизни.
– Ольсянница… что за растение?
– Куст. Ты потеряла много крови, прежде чем я сумел остановить кровотечение. Если бы ребенок был человеческим, то я бы не стал помогать. Но тебе повезло, – уголок его рта дернулся, изображая усмешку.
Девушка вскинула на него напряженный взгляд.
– Значит, вы вернулись за мной только из-за ребенка? – уточнила она.
– Да. А теперь пей. – Он поднес кружку к ее губам. – Вот так, маленькими глоточками. Не торопись.
Голос Крейна по-прежнему оставался сухим и бесстрастным. В нем не чувствовалось ни капли тепла или радости от того, что он вынужден заботиться о ней. Но Тая начала пить. Что-то внутри нее подсказало: вряд ли этот странный мужчина станет травить ее после того, как сам вернул к жизни.
От выпитого отвара по телу распространилось тепло. И, несмотря ни на что, Тая почувствовала, как боль отступает, а голова становится легкой.
Когда она опустошила всю кружку, Крейн перестал прожигать ее взглядом. Но не перестал удивлять. Он достал из ларя пару толстых носков из овечьей шерсти с войлочной подошвой. Подошел к ней, присел на корточки и, с абсолютно бесстрастным лицом, надел эти носки на ее босые ноги. Аккуратно, избегая малейшего прикосновения к голой кожу.
Тая на секунду задержала дыхание. Почему он заботится о ней? Из-за ребенка?
Страх, свернувшийся внутри холодной змеей, поднял голову.
Она слышала о сектах, где у послушниц отбирали детей и приносили их в жертву. Может, потому он и обозначил, что ее ребенок «не человеческий». Может, он считает, что она носит Мессию или Антихриста?
В голове тут же замельтешили картинки из просмотренных сериалов и выпусков новостей.
– Теперь можешь потихоньку подняться, – голос Крейна подстегнул мыслительный процесс. – Осторожно. Не делай резких движений.
Тая быстро соображала: если этот человек опасен, она должна сделать все, чтобы усыпить его бдительность. Пусть думает, что она слабая и беззащитная. И что она верит ему.
Но ей самой лучше оставаться начеку. И искать возможность сбежать отсюда.
Но сначала нужно узнать, куда бежать. Потому что с таким животом много по лесам не набегаешь.
Приняв решение, Тая постаралась улыбнуться как можно очаровательнее, так, чтобы заиграли ямочки на щеках.
– Вы мне не поможете? – она протянула руку.
Вопреки ее ожиданиям Крейн не сдвинулся с места. Пару секунд он хмуро смотрел на ее протянутую ладонь, потом перевел нечитаемый взгляд на лицо.
– Ты, в самом деле, хочешь, чтобы я дотронулся до тебя? – спросил деревянным тоном.
Тая беззаботно хмыкнула:
– А в чем проблема? Вы ведь уже трогали меня, когда мыли, когда лечили. Или в вашей секте разрешено лапать только бесчувственных женщин?
– Это другое.
– Не вижу разницы. Так вы поможете мне или нет?
Глава 4
Он все же помог. Но иначе.
К ладони даже не прикоснулся. Просто сжал руку девушки возле локтя, там, где ее прикрывал рукав, и потянул на себя, одновременно придерживая свободной рукой за спину.
Тая медленно поднялась.
Похоже, этот сектант не врал, когда сказал, что она два дня была без сознания. Ноги не слушались, а ступни казались чужими, словно она долгое время лежала в неудобном положении.
Крейн шевельнулся, собираясь отпустить девушку. Но в этот момент ее правая нога подвернулась, и Тая, побоявшись, что сейчас упадет, вцепилась мужчине в плечи.
Она неловко навалилась на него. Невольно прижалась грудью к груди. Ее живот уперся в его твердый пресс, и пряжка ремня обожгла кожу холодом через сорочку.
Читать бесплатно другие книги:
