Призванная для Дракона Углицкая Алина
Мужчина оцепенел. Тая почувствовала, как напряглось его тело, точно он собирался либо оттолкнуть ее, либо отпрыгнуть.
Но он не сделал ни того, ни другого. Просто застыл каменной статуей.
Она подняла взгляд на его лицо. Оно тоже застыло. Превратилось в непроницаемую маску. Только глаза – черные как антрацит, с металлическим отблеском – смотрели на нее жутковатым немигающим взглядом.
Тая похолодела. Этот взгляд прошил ее насквозь, как острая спица. В нем не чувствовалось ничего человеческого, наоборот, она словно на мгновение заглянула в глаза существа, которое было разумным, бесспорно, но не было человеком.
А потом его зрачки резко сузились, вытянулись, принимая вертикальную форму, как у змеи. Крылья носа хищно затрепетали, втягивая воздух. Руки сжались сильнее вокруг ее тела.
Но это длилось лишь долю мгновения.
Всего один удар сердца – и нет ничего.
С абсолютно бесстрастным лицом Крейн помог вернуть равновесие и отпустил.
Тая выдохнула.
Показалось.
Наверно, она еще не пришла в себя, или это отвар неизвестного растения так подействовал на нее. Ну, почудится же такое: вертикальные зрачки!
Она снова ему улыбнулась, старательно растягивая губы во всю ширь до боли в щеках.
– Спасибо!
Он не отреагировал на ее благодарность. Указал на лавку:
– Садись.
Тая окинула стол внимательным взглядом.
Широкий, сколоченный из потемневших от времени досок. Один край занимали стопки книг в кожаных обложках с серебристым тиснением. Там же стоял письменный набор: на дощечке из черного камня такая же чернильница, стаканчик с перьевыми ручками и еще один – с золотистым песком.
Такие вещи Тая видела только в исторических фильмах.
Осторожно присев, она взяла одну ручку, покрутила в руках, а потом подняла на Крейна озадаченный взгляд.
– Что это?
Ручка представляла собой деревянную палочку, на которую было надето перо из серебристого металла, украшенное гравировкой.
– Стилус.
Похоже, приверженцы этой секты против технического прогресса. Ни мобильной связи, ни электричества, ни шариковых ручек…
Тая заглянула в чернильницу. Знакомая штука. Когда она была совсем маленькой, они с мамой ходили на главпочтамт, звонить бабушке по межгороду. Так вот там, на столах, стояли почти такие же. Только ими никто не пользовался и чернила в них давно высохли…
Эта же была до половины заполнена темной жидкостью со специфическим запахом.
Мужская рука выдернула чернильницу у нее из-под носа.
– Тебе не стоит их нюхать, – хмуро пояснил Крейн. – Это особый состав, вызывает слабость и тошноту у людей.
– А как же вы им пользуетесь?
Он посмотрел на нее как на ущербную.
– Мне не вредит. Ешь.
Вместо чернильницы он протянул ей глиняную миску с густым бульоном, в котором плавали куски мяса, и ломоть серого хлеба.
Тая вдохнула аппетитный запах, и только тогда поняла, что ужасно проголодалась. Сбегать на пустой желудок совсем неправильно. Да, ей стоит поесть.
К ее удивлению ложка оказалась вполне обычной. Но не алюминиевой или из нержавейки, как можно было предполагать, а серебряной. С овальным черпалом и круглой ручкой, украшенной гравировкой и утолщением на конце.
Серебряная ложка, глиняная миска, деревянная кружка… тут было над чем задуматься.
Быстро поглощая наваристый суп, Тая продолжала изучать обстановку. Незаметно, как ей казалось.
Крейн не смотрел на нее. Он сел с другой стороны стола и придвинул к себе чернильный набор. Достал из-под рубашки маленький ключик, висящий на длинной цепочке, открыл одну из книг и замер, сосредоточенно глядя на черные строчки. Потом обмакнул перо в чернильницу и вывел начало новой строки.
Тая осторожно покосилась на книгу.
Нет, скорее это тетрадь, раз он пишет туда от руки. Почерк ровный, каллиграфический, ни единой помарки. Только буквы какие-то странные…
Она напрягла зрение, хотя никогда не жаловалась на него.
Не английские и не русские. Но очень похожи на те, что пишут на этикетках с грузинским коньяком.
– Это какой-то восточный язык? – беззаботно поинтересовалась она.
И напряглась, ожидая ответ.
– Нет.
– А похож.
Крейн соизволил оторваться от своего дела и посмотреть на нее.
– Ты доела?
Она заглянула в миску.
– Да.
– Ложись.
Ее глаза изумленно расширились.
– Куда?
– Назад, в койку.
– А если я не хочу?
Крейн поднялся, одновременно произнося:
– Значит, я тебя уложу.
***
Странная дева, чужая. Непохожая на других.
Речи ведет странные, слова употребляет незнакомые. Да и ведет себя не так, как пристало беременной женщине, оказавшейся с чужим мужчиной один на один. Слишком дерзкая. И имя чужое.
Крейн повидал немало человеческих дев за свои семьдесят лет. И светлокожих голубоглазых дочерей Ремнискейна, и смуглых шандариаток, и гордых этрурок… Все они были пугливыми, точно лани. От Обсидиановых шарахались, узнавая издалека. Каждая тряслась, стоило проклятому к ней прикоснуться. А уж о том, чтобы какая-то из них позволила себе задавать даргу вопросы, даже речи не шло.
Правда, ни одна из этих дев не попала в Латгейр добровольно. Все они были похищены в приграничных селениях.
Еще тридцать лет назад Крейн сам возглавлял налеты на человеческие деревушки, выросшие на границе с Латгейром. Считал это единственным выходом, оставленным императором. Элларион узаконил Бал Невест для других кланов, но Обсидиановые всегда были париями на этом празднике жизни. Их не приглашали. Им не предлагали невест.
И они их попросту воровали.
Так же, как их предки воровали скот у соседей.
А потом приводили в свой дом.
Даргам непонятен был смысл, который люди вкладывали в слово «любовь». Но они знали, что такое забота. Они берегли своих женщин, пеклись о потомстве. И девы постепенно оттаивали. Некоторые даже отвечали теплом.
Крейн был не лучше и не хуже собратьев. Он был одним из них. К тому же наследным лаэрдом – главой семьи Даберрон, седьмым Вождем Обсидианового клана.
Был.
С тех пор прошло тридцать лет.
Думать о тех временах не хотелось. Но и забыть причину, по которой оставил титул младшему брату, он тоже не мог. Она возвращалась к нему в воспоминаниях. Особенно, в долгие зимние месяцы, наполненные завываниями вьюги и колючими морозами.
В теплое время года, когда большая часть суток принадлежала солнцу, Крейн находил, чем заглушить чувство вины. Душа его не болела. Он считал, у него вообще нет души. Умерла вместе с драконом.
Но сердце было, и оно кровоточило. Старая рана, в которой сам был виноват, зарастать не желала.
А эта своенравная дева ее снова разбередила.
Откуда она только взялась?
Он посмотрел на нее.
Сидит за столом, нахохлившись, как воробушек на ветру. Росточком небольшая, в самый раз ему по плечо. Пышнотелая, с роскошной налитой грудью и округлыми бедрами. Даже живот не портит ее, наоборот, придает всему облику особую прелесть. Делает нежнее, желаннее.
Крейн на секунду прикрыл глаза, отгоняя будоражащие воспоминания. Но белокожее тело, тяжелые груди с крупными розовыми сосками и треугольник светлых кудряшек не собирались покидать его мысли.
Слишком хорошо он разглядел их, когда обмывал деву отваром кожедуба.
И слишком долго его руки не касались женщины. Как бы теперь не сорваться.
По его телу прошла возбужденная дрожь. Кровь прилила к детородному органу, и штаны стали враз тесноваты.
Дева была такой беззащитной в его руках, такой доступной. Она бы не стала сопротивляться, захоти он тогда взять ее. Не смогла бы.
И он взял бы ее. Изгнал бы плод, который мать и так обрекла на смерть, подлечил немного, а потом оставил себе.
Но она носила маленького дарга. И дракончик внутри нее хотел жить.
Крейн был убийцей, но не был мерзавцем. И он не воевал с женщинами и детьми.
Его врожденное чутье требовало держаться подальше от незнакомки со странным именем. По крайней мере, пока не выяснится, откуда она здесь взялась и кто отец ее ребенка.
Крейн знал, рано или поздно этот дарг здесь появится. Не может не появиться. Дарги не бросают своих детей.
Значит, ему, Крейну, не стоит тешить себя бесполезными иллюзиями. Он сам оставил клан и ушел в добровольное изгнание. Сам отказался от власти и всех прав, дарованных по праву рождения.
Значит, и на эту деву тоже прав не имеет. Она принадлежит отцу своего ребенка.
Но сейчас, когда она смотрит на него вот так, широко распахнутыми глазами, прозрачными как слеза, чуть приоткрыв влажный ротик… Темный Халл, как же хочется послать к гхарру все правила и оставить ее себе!
Задушив зародившийся в горле рык, Крейн нагнулся и быстрым движением сгреб деву в охапку.
Та завизжала.
– Тихо! – рявкнул свирепо.
Но она и не думала замолкать. Уперлась ладошками ему в плечи, потом замолотила по ним, нанося урона не больше, чем если бы била по камню.
– Что вы делаете? Отпустите меня немедленно! Извращенец! Маньяк!
Он ее отпустил. Швырнул на топчан, грубо, но вместе с тем осторожно. Прорычал, чувствуя, как в горле клокочет гнев на собственную несдержанность:
– Не стоит обзывать меня словами, значение которых мне не известно. Я могу наказать.
А потом развернулся и в три шага преодолел расстояние до двери.
Его движения были столь стремительными, что смазались в одну полосу.
Не задерживаясь, Крейн сорвал с гвоздя свою куртку. Схватил ружье, стоявшее в углу прикладом вниз, закинул на плечо. Ударом ноги вынес дверь, заставляя ее с громким стуком удариться о стену. И нырнул за порог.
Глава 5
Дверь захлопнулась с оглушительным грохотом. С притолоки посыпалась пыль.
Тая вздрогнула, сжимаясь в комок. Услышала, как в замке щелкнул ключ.
Он ушел… Этот сумасшедший ушел…
Запер ее на ключ – и ушел.
Она вытянулась в струну, прислушиваясь к звукам, доносившимся из-за двери. Осторожно выглянула в оконце.
Отсюда были видны пустынная часть двора и частокол, закрывающий дальнейший обзор. Но не крыльцо и ворота.
Ее напряженный слух уловил приглушенный стук двери. Значит, из этой комнаты выход ведет в другую, а не прямо на улицу.
Потом донесся отрывистый свист. Так охотники подзывают собак.
Над окном мелькнула громадная тень. Крылатая. Она на мгновение закрыла и небо, и солнце, а потом спикировала вниз.
Тая отпрянула.
Это не птица. Птицы не могут быть размером с ЯК-52! И у них не может быть размах крыльев с десяток метров!
Сердце девушки колотилось, как у зайца, попавшего в охотничьи силки. Это было именно то состояние, о котором говорят «душа ушла в пятки». У нее она не только в пятки ушла. У нее она, похоже, едва не вылетела из сердца.
Тая глянула на свои руки. Те мелко дрожали.
Она прикрыла глаза.
Господь Всемогущий, это же не может происходить на самом деле? Где она так нагрешила?
Несколько минут девушка сидела, боясь даже вдохнуть, и чутко ловила все звуки. Убедившись, что в доме никого нет, она рискнула встать на ноги и осмотреться. Подошла к двери, безуспешно подергала. Та, как и ожидалось, была крепко заперта на замок.
Тая заставила себя успокоиться.
Вот так, дыши тише, ровнее.
В этом доме должно быть хоть что-то, что даст ей подсказку.
Она огляделась.
Ларь. Стол. Печка. Нехитрая утварь. Ведро с водой.
Тут и прятать-то нечего.
Первым делом она направилась к ларю. Тот был сделан из дерева, с металлической окантовкой и мощными петлями для замка. К ее радости, он оказался не заперт.
Тае пришлось поднапрячься, чтобы откинуть крышку. Внутри валялись какие-то вещи, сложенные не слишком аккуратно. Одежда, веревки, куски меха и кожи.
И зеркальце. Точнее, его осколок.
Тая сначала хотела отбросить его, но женская сущность заставила ее задержаться. Она поднесла осколок к лицу…
И забыла, что надо дышать.
На нее из гладкой поверхности смотрело чужое лицо. Похожее, но не ее.
Такое же круглое, с голубыми глазами и пухлым ртом. Только иной рисунок бровей, форма носа и челюсти.
И слишком молодое для ее тридцати пяти лет.
Девушке в зеркале было максимум двадцать пять, не больше.
Тае понадобилось несколько минут, чтобы осознать то, что она видела. Несколько минут напряженной тишины, нарушаемой лишь ударами собственного сердца.
Рассудок судорожно пытался дать всему разумное объяснение.
Она просто не помнит, как сделала пластическую операцию, нарастила волосы и перекрасилась в блондинку. Это вполне логично и подходит под версию с амнезией. К тому же, в наше время никого не удивишь, если выглядишь на десять лет моложе. Пластическая хирургия умеет и не такое! Она сама тысячу раз смотрела передачи вроде «Операция «Красотка» или «Тело моей мечты». И мечтала, что однажды найдет в себе силы и пройдет липосакцию, чтобы стать такой же стройной, как Ларка.
Но чем больше Тая себя убеждала в этом, тем меньше верила. А в глубине души уже зрел ответ, принять который она была еще не готова.
Ей нужны доказательства. Более весомые, чем те, что можно объяснить амнезией.
Отложив зеркало, она опустошила ларь и все переложила на пол. Кроме тряпок внутри ничего интересного не оказалось, но Тая не теряла надежды.
Должно! Должно быть хоть что-то!
Она обстукала стенки в поисках тайника.
Если он там и был, то она его не нашла. Но сдаваться не собиралась.
Вернув вещи на место, она обратила внимание на книги. Все они были в кожаных обложках, с металлической окантовкой на углах, и замкнуты на замочки из тусклого металла, подозрительно напоминающего черненое серебро. На каждом замке виднелась интересная гравировка: дракон, замерший в полуобороте с распахнутыми перепончатыми крыльями.
Тая покрутила книги в руках, понюхала. Разочарованно подергала замочки.
Ее взгляд скользнул по столу, к единственной раскрытой книге. Крейн не успел убрать ее перед тем, как уйти.
Сев за стол, Тая придвинула эту книгу к себе. Перелистнула пустые страницы, потом вернулась в начало. Бумага была плотной и гладкой на ощупь, не такой, как в обычных книгах или тетрадях. А текст и в самом деле больше всего напоминал восточную вязь.
Она так напряженно вглядывалась в строчки, пытаясь разглядеть в них хоть что-то знакомое, что какой-то момент зрение ее подвело. Словно облачко нашло на глаза, и буквы поплыли, изменяя форму.
Тая моргнула.
Потом моргнула еще раз.
Потом протерла глаза руками.
Странный туман исчез, но легче не стало. Буквы остались прежними, только теперь она понимала, что там написано…
– «…Десять тысяч шестьсот пятьдесят девятый день, – прочитала, водя пальчиком по рукописным строчкам. – Сегодня кое-что изменилось. К моим дверям впервые за последние тридцать лет пришла человеческая дева. Подозреваю, она сбежала из крепости. Мой братец и его свита не слишком любезны со своими наложницами. А эта еще и беременна. Сбежала, пыталась покончить с собой, но вместо этого лишь навредила ребенку. Я должен был отправить ее назад, пока за ней не пришли. Но не смог.
Ее ребенок позвал меня. Это возможно только если у нас близкое родство. Не хочу развивать эту мысль, но она засела мне в голову.
Впрочем, неизвестность скоро развеется. Как только ребенок родится, его отец узнает об этом и придет.
Что-то подсказывает, что я буду не рад этой встрече…»
Уронив книгу на стол, Тая замерла в немом потрясении. Потом начала быстро листать, просматривая страницы, заполненные твердой рукой.
Дневник.
Перед ней лежал дневник хозяина этого дома, точнее, его последняя часть. История мужчины, который оставил все, что имел, и ушел в добровольное изгнание.
Здесь не было личных переживаний, только сухие факты. Похоже, Крейн сознательно не доверял бумаге то, чем не готов был делиться вслух.
Но и того, что Тая смогла прочитать, хватило, чтобы она поняла: с ней случилось нечто невероятное. Если этот мужчина не великий мистификатор, то она попала по полной.
Ее новый облик – не результат пластической хирургии. И дракон, пролетевший над окном, ей не почудился.
***
Крейн вернулся утром. Бросил на Таю угрюмый взгляд и положил возле печки подстреленного зайца. Потом молча снял с себя куртку, засучил рукава и, сев на лавку, начал свежевать тушку.
Тая слышала, как он вошел в дом. Всю ночь она просидела без сна, боясь задремать хоть на минутку. Зато у нее было время обдумать свое положение и поразмыслить над будущим.
А еще в чугунке оставалась похлебка, в ведре – ключевая вода, а в углу за печкой нашелся ночной горшок. Она терпела, сколько могла, но, в конце концов, природа оказалась сильнее.
Когда стукнула входная дверь, Тая успела сосчитать до десяти, пока Крейн вошел в помещение. При его умении двигаться почти молниеносно, это было слишком долго. Но значит ли это, что Крейн задержался? Или внешняя комната была больше этой?
При его появлении девушка не двинулась с места. За ночь она прочитала его дневник. Теперь в ее голове вертелась куча вопросов, которые один нормальный человек не мог задать второму без боязни, что его сочтут сумасшедшим.
Но Тае нужно было услышать ответы. Пусть даже ее безумие подтвердится.
Некоторое время она молча наблюдала за Крейном. Тот ловко содрал шкурку с зайца, точно перчатку снял, и бросил окровавленную тушку на стол. Затем поднялся, расправляя могучие плечи, зачерпнул ковшом из ведра и поднес воду ко рту.
Кажется, это был самый удачный момент, чтобы спросить.
– Вы дракон?
Она рассчитывала, что мужчина поперхнется от такого абсурдного заявления. Но ее ожидания не увенчались успехом.
Неторопливо опустошив ковш, Крейн посмотрел на нее.
– Да.
– Из клана Обсидиановых? – уточнила, чувствуя, как нелепо это звучит.
– Да.
– Отец моего ребенка тоже дракон?
Он кивнул.
– И ребенок мой тоже… дракон?
– Дарг. Мы себя называем даргами. Драконы на самом деле не слишком разумные существа.
– Но они существуют?
– Конечно, – он пожал плечами, а потом указал на что-то у нее за спиной. – Это Тарк.
Тая оглянулась и потрясенно застыла.
Свет за окном померк. Его закрыла громадная голова с вытянутой зубастой пастью. Она была повернута в профиль и покрыта крупными чешуйками, как у рептилии. А еще украшена роговыми наростами.
Неведомый зверь, кем бы он ни был, прижался к окну, заглядывая внутрь одним глазом. Глаз был размером с крупное яблоко, прозрачно-желтый, с узким вертикальным зрачком.
И смотрел прямо на Таю.
Пару минут они молча пялились друг на друга, потом глаз моргнул третьим веком и исчез.
Тая выдохнула, чувствуя, как внутри все опускается.
Вот, что и требовалось доказать.
Крейн по-своему понял ее реакцию.
– Не бойся, он не тронет тебя.
Но она об этом даже не думала. Ее мысли занимало другое. Гораздо легче было убедить себя в том, что сошла с ума, чем в том, что попала в другой мир.
Господи, да какой другой мир?!
Весь разум Таи восставал против такого насилия. Она не была поклонницей фэнтези и слыхом не слыхивала о разного рода «попаданцах», населявших современную литературу. А все ее знакомство с драконами ограничивалось попыткой посмотреть фильм «Эра драконов». Попыткой, потому что тот фильм показался Тае полной ерундой, и она его бросила на середине.
Тая читала только журналы по рукоделию и кулинарии, да еще смотрела различные ток-шоу и сериалы на канале «Россия». Она была хрестоматийной домохозяйкой и никак не могла попасть в другой мир.
Ну никак!
И все же это случилось.
Теперь можно было сколько угодно кричать и топать ногами, требуя, чтобы ее вернули назад…
Только куда «назад»?
К мужу, которому она не нужна? К новым выматывающим попыткам обрести женское счастье?
Руки девушки машинально легли на живот.
Нет, она не готова расстаться с этим подарком. Ведь это подарок же? Она не отдаст его никому.
Та, в чье тело она попала, не хотела, чтобы этот ребенок родился. Крейн прав: та девушка пыталась покончить с собой и убить младенца.
Читать бесплатно другие книги:
