Как жаль, что мои родители об этом не знали (и как повезло моим детям, что теперь об этом знаю я) Перри Филиппа

Обозначайте свои границы, а не детские

То, в чем дети (да и все люди) нуждаются, – это любовь и границы, но не что-то одно из этого.

Границы важны для любых отношений. Границы – это линия, которую вы как будто рисуете на песке, и ее никому не разрешается пересекать. Сразу за этой линией находится предел вашего терпения, и если превысить этот предел, вы потеряете спокойствие и не сможете больше справляться с фрустрацией.

Вот почему хорошая идея – расширить границы, прежде чем вы достигли предела. Примером границ может быть заявление вроде: «Я не разрешаю тебе играть моими ключами» – и убрать ключи подальше. Границы обозначены спокойно, но твердо. Если вы на пределе, то уже не обладаете достаточным самоконтролем и можете отреагировать так, что испугаете малыша, например, выхватив у него ключи и накричав.

Бывает, что родителям тяжело устанавливать границы. Так случается, например, когда долгожданный малыш появляется после многих выкидышей и нескольких попыток ЭКО либо после смерти брата или сестры. Родители ослеплены любовью, ведь этот ребенок для них удивительное чудо, и поклоняются ему, как богу. Но без границ ваш ребенок не научится определять, где предел для вас и других людей. Когда растешь с уверенностью во вседозволенности, легко перейти от положительной самооценки к самообману. Нам всем нужны границы для того, чтобы в жизни был порядок, на который мы можем положиться. Только так можно научиться жить вместе. Дети тут не исключение.

Устанавливайте границы, определяя свою позицию, а не детскую. Говорите: «Я не могу тебе позволить играть моими ключами», а не «Я тебе уже говорил – нельзя брать ключи». Даже если ребенок еще не понимает слов, все равно обозначайте свою позицию именно так и считайте это тренировкой. Когда гораздо позже вы будете выстраивать границы с подростком, он легче воспримет фразу: «Мне нужно, чтобы в десять ты был дома, иначе я не смогу уснуть», чем «Ты еще не дорос, чтобы гулять после десяти».

Вот письмо от моей подруги, которое я получила после того, как поделилась с ней моей теорией «обозначайте свои границы, а не границы своего ребенка».

Прошлым вечером, вместо того чтобы запустить свою обычную пластинку: «Почисть зубы. Иди чистить зубы, я сказала! Я четыре раза просила тебя почистить зубы. Я не собираюсь повторять еще раз, я не разрешу тебе смотреть телевизор, если ты немедленно не почистишь зубы» и т. д., я сказала: «Я так устала сегодня, и мне ужасно надоело слышать свой вечно недовольный голос, призывающий тебя почистить зубы. Можешь просто пойти и почистить их? Пожалуйста!» И он это сделал. Солнышко мое.

Вам хочется, чтобы ваши границы были крепкими, так что не бросайтесь пустыми угрозами. До того, как малыш поймет, что вы не выполните то, чем грозитесь, для него это будет звучать слишком страшно, и он скорее закроется, чем научится уважать ваши требования. А как только он узнает, что за вашими угрозами ничего не стоит, то тут же перестанет принимать вас всерьез. Так что следите за своими словами, не идите на попятную и не отдавайте ему ключи (или что бы то ни было). Возможно, это приведет к истерике, но вы можете проявить сочувствие к малышу в его отчаянии, связанном с невозможностью получить ключи, и при этом сохранить свои ключи… и свои границы.

С младенцами и дошкольниками вы выстраиваете границы, физически перемещая ребенка подальше от нежелательного предмета или источника опасности. Это можно сделать с уважением. Уважать ребенка не означает баловать его.

Например, вы говорите: «Я не могу позволить тебе мучить собаку, поэтому сейчас подниму тебя и отнесу от нее подальше». Даже если малыш еще не понимает речь, ваш добрый, но твердый голос и физическое устранение от того, чем он был занят, постепенно поможет ему понять, что вы не одобряете деятельность, которой он увлечен.

Или это может быть: «Я унесла тебя из комнаты, потому что нельзя шуметь, когда кто-то разговаривает». Вряд ли он понимает ваши слова, но на телесном уровне начинает осознавать, что можно, а что нельзя. Если он использует игрушечное пианино как молоток, вы можете показать, что на нем можно играть, а не стучать им или бросать. Потом можно сказать: «Если ты не будешь пользоваться пианино как положено, а станешь им стучать об пол, мне придется забрать его у тебя». После этого, если ребенок продолжает вести себя неподобающе, вы забираете у него игрушку.

Говорите спокойно, по-доброму, но твердо, выполняйте то, о чем предупреждали, будьте последовательны. Преимущество физического удаления перед пустыми угрозами в том, что ребенок начинает относиться к вам серьезно. Для него вы – человек, у которого слова не расходятся с делом.

Больше всего в этом подходе меня поражает то, что к тому времени, как ребенок становится слишком большим, чтобы его поднять и физически удалить из ситуации, он уже понимает: вы выполните обещанное, поэтому делает, как велено. Если вы уже миновали стадию, когда можете взять его на руки и унести, важно устанавливать свои границы, а не его, и не начинать войну аргументов (см. ниже, стр. 267–269).

Помните: вы на одной стороне. Вы оба хотите, чтобы и он, и вы были довольны. Достичь этого можно, слушая ребенка, сочувствуя тому, что испытывает, сдерживая его фрустрацию и научившись вовремя проявлять твердость (когда вы приближаетесь к своему пределу, когда под угрозой безопасность ребенка или, что случается куда чаще, когда ваши страхи по поводу его безопасности больше, чем вы можете вынести) и гибкость. Гибкость полезна, например, в тех случаях, когда изменение в планах или ожиданиях не нанесет вреда, когда вы проявляете твердость, лишь для того чтобы сохранить лицо, когда вы скатываетесь к манипуляциям, вместо того чтобы выстраивать связь с ребенком.

Пока я пишу эти строки, в соседском саду играют дети. Их голоса звучат все более возбужденно; похоже, вот-вот начнется истерика. И тут я слышу, как женщина обращается к ним: «Мне кажется, здесь слишком громко. Либо вы играете тихо и спокойно, либо идете в дом». Мне так понравился ее твердый, но спокойный голос, что даже я почувствовала себя увереннее, как если бы сама была среди тех ребятишек на грани потери самоконтроля, нуждающихся в границах. Спустя какое-то время они снова зашумели, и она вышла и сказала железным голосом: «Все, внутрь немедленно» – и они беспрекословно подчинились. Они знали, что она имеет в виду то, что говорит.

Другой полезный момент в выстраивании границ – как можно меньше использовать отрицательные предложения. Вместо «Не рисуй на стенах», говорите: «Стены не для того, чтобы на них рисовать. Для рисования подходит бумага. Вот тебе листочек». В примере восстановления после разлада, который я приведу ниже, мама Айофе, Джина, именно этому научилась со своей малышкой.

У нас только что был очень приятный момент. Айофе мыла руки после рисования. Она налила воду в миску и очень осторожно поставила ее на стол. Я сказала: «Ты такая аккуратная, Айофе», а она мне ответила: «Да, я молодец», а потом обняла. Обычно я говорила: «Не расплескай воду», «Не пролей на пол». Она обняла меня в благодарность за мое хорошее поведение в качестве родителя.

Сначала границы нужны ради безопасности ребенка. Мы говорим: «Играй в саду, не выходи на дорогу, там опасно». Затем они нужны, чтобы принимать в расчет обстановку и других людей. Часто, когда родители сужают границы, они делают вид, что это не ради них. Мы говорим: «Когда закончится эта передача, тебе придется выключить телевизор, ты уже много посмотрел». Никому не нравится, когда его ограничивают или говорят, что ему делать, если ему кажется, что он сам лучше знает. В приведенном примере мы на самом деле подразумеваем: «Мне надоел включенный телевизор, поэтому я выключу его, как только закончится эта передача».

Выставлять свои границы, вместо того чтобы притворяться перед ребенком (и перед собой тоже), что вы объективны, хорошо само по себе. Кроме того, это подает хороший пример детям. Вы демонстрируете им, что осознаете свои чувства, определяете, чего хотите, на их основании и действуете, чтобы это получить. Вот ключ к сохранению здоровья.

Вы, скорее всего, читали, что детям не полезно проводить перед экраном больше часа в день, поэтому считаете себя вправе сказать им, что они уже достаточно сидели перед телевизором и пора его выключить. Но им может казаться, что этого вовсе не достаточно. Таким образом, вы предлагаете им нежелательную партию в словесный теннис. Итак, определяйте свои границы, обозначайте их вслух, сообщайте о том, что чувствуете: «Мне не очень нравится, что ты смотришь телевизор, так что я его выключу, когда передача закончится. Хочешь поиграть или поможешь мне готовить ужин?»

Когда вы выходите из себя, разговаривая с детьми, это может нанести им травму и они закроются. Куда лучше, если вы знаете свой предел и твердо удерживаете границы, не доходя до него. Граница там, где вы прекращаете нежелательное поведение, а предел – когда у вас срывает предохранители от того, что вы вовремя не расширили свои границы.

Если вы теряете самообладание через два часа громких мультфильмов или глупых роликов на ютубе, значит, нужно устанавливать границы на срок меньше этих двух часов. Границы нужны человеку, которому они адресованы, но от них выигрывает и человек, их выставляющий, и не нужно притворяться, что это не так.

Если вы притворяетесь, что у вас есть веские причины для этих границ, вы тем самым учите ребенка прятать чувства за внешними причинами. Это сделает общение с ним более сложным, поскольку дети быстро научатся изобретать достойные причины, вместо того чтобы делиться своими чувствами. Самые трудные родительские разговоры – о сексе и порно, о социальных сетях, о стрессе и давлении и чувствах – будет еще сложнее вести, если вы с самого начала не привыкли к ясной коммуникации, к проговариванию своих чувств, к выслушиванию того, что чувствуют дети, и к серьезному отношению к ним.

Когда вы придумываете причины для границ, даже вполне разумные, на ваш взгляд, вас ждут трудности. «Папочка разрешает мне не спать до восьми, а ты говоришь, что пора в постель уже в полвосьмого! Кто же прав?» – будет вопрошать ребенок. Правильный ответ в данной ситуации: «Папочка не против того, чтобы ты не ложилась до восьми, но мне это не подходит. К тому же сегодня я хочу, чтобы ты легла в семь тридцать, потому что в восемь часов будет передача, которую я хочу посмотреть спокойно».

Мы должны быть честными перед детьми, а это означает – делиться с ними своими чувствами, вместо того чтобы притворяться, что их у нас нет. Наши чувства и личные предпочтения неизбежно влияют на решения вроде того, во сколько им ложиться спать, и незачем делать вид, что это не так.

Дети могут сопротивляться, если правила кажутся им «дурацкими». В одной семье старшему сыну, больному аутизмом, было совершенно необходимо знать, что и когда произойдет. Важно, чтобы все случалось в заведенном порядке, совершенно одинаково, каждый день. Родители сохраняли эти правила и для двух младших сыновей, потому что считали «несправедливым» позволить им изменения, в которых отказано старшему ребенку. «Джон шел спать в восемь, когда ему было двенадцать лет, так что ты тоже ложишься в восемь» – говорили они. Если вы не проявляете гибкость и отказываетесь видеть в каждом ребенке индивидуальность, дети могут постепенно накапливать возмущение и обиду. А копить обиды – значит копить проблемы.

Основное правило установления границ – исходить от себя. Предположим, ваш ребенок очень громко играет на каком-то музыкальном инструменте, и вас это беспокоит. Он увлечен и в полном восторге от процесса. Вы, со своей стороны, начинаете заводиться и приближаетесь к своему пределу. Опишите то, что чувствуете, а не давайте характеристику ребенку. Скажите: «Мне кажется, эта музыка слишком громкая. Мне бы хотелось, чтобы ты играл тише», вместо: «Ты очень громко играешь, играй тише, пожалуйста».

Мои родители никогда не упоминали себя, когда давали мне команды или сужали мои границы, и я помню, что ужасно злилась. Может, я не способна была понять тогда, отчего, но я чувствовала, что здесь что-то не так, что это не настоящая причина, и поэтому обижалась и страдала от одиночества.

Я решила: когда у меня самой появится ребенок, я буду поступать по-другому. Я буду честной. Я буду говорить правду. Конечно, я рисковала, признаваясь в собственном эгоизме, когда сообщала дочери, что мне холодно и скучно и поэтому мы должны уйти с площадки. Но все обернулось к лучшему. Показывая пример, объясняя, как я себя чувствую, и заявляя, чего хочу, я научила дочь делать то же самое. Нам не пришлось вести войну аргументов.

Что такое война аргументов? Она начинается, когда вы играете в словесный теннис и притворяетесь, что чувства не имеют отношения к принятию решения. Затем разгорается война или воцаряется холодное молчание. Например:

Взрослый: Нам придется идти домой, потому что пора готовить обед.

Ребенок: Нет, не придется. Можно доесть то, что осталось со вчерашнего ужина.

Взрослый: Все равно уже пора обедать.

Ребенок: Я не хочу есть, а если ты проголодалась, то в сумке есть яблоки.

Взрослый: Тебе нужен полноценный обед, мы идем домой, и все тут.

Ребенок: А-а-а-а!

Если вам часто приходится держать оборону в битвах вроде этой, значит, вы научили своего ребенка правилам словесного тенниса. Вам может казаться, что аргумент, который касается его («Тебе пора обедать!»), звучит гораздо лучше и менее эгоистично, но это же не настоящая причина, по которой вы хотите покинуть площадку. Настоящей причиной может быть, например, что это вы хотите пообедать. Но, не называя ее, вы оставляете ребенку слишком много возможностей для спора. С другой стороны, трудно приводить аргументы против того, что вы голодны.

Есть способ избежать войны аргументов – опишите, что вы чувствуете, и скажите, чего хотите. Гораздо легче договариваться, когда твои чувства разделяют, а не притворяются, что самое главное – причина.

Итак, можно попробовать такой подход:

Взрослый: Нам придется уйти, потому что я хочу пообедать.

Ребенок: Я не хочу уходить.

Взрослый: Мне очень жаль, что тебе не хочется уходить, но я становлюсь такой ворчливой, когда голодная. Я подожду две минутки, пока ты закончишь игру, и пойдем домой.

Далее вы делаете, как сказали.

Я помню, как приятно была удивлена однажды, когда сказала дочери, что замерзла на детской площадке и мне скучно, так что через пять минут мы пойдем домой. Она выступила со встречным предложением: «Можем пойти и через две, если хочешь!»

Ребенок, к которому проявляют уважение тем, что его слушают и принимают всерьез его чувства, гораздо менее расположен проявлять свою фрустрацию неудобным поведением. Он скорее захочет с вами договориться и научиться эмпатии. Ребенок, которого не слушают, будет более требовательным. С очень маленькими детьми уходят годы, прежде чем они научатся выражать себя понятными словами, поэтому придется слушать и наблюдать. Я приведу случай из практики.

У моего шестилетнего сына Пола задержка речевого развития, вероятно, обусловленная аутизмом, но формально диагноз еще не поставлен. Пока он был младенцем и позже, когда учился ходить, дом был похож на зону боевых действий.

Как только мы с мужем стали пытаться увидеть происходящее его глазами, жить стало легче. Пришлось потратить много времени и приложить немало усилий, чтобы узнать что-то от него, слушая и наблюдая. Он научил нас терпению. Мы поняли, когда можем немного подтолкнуть его вперед, а когда следует отступить. У нас есть еще дочь, на два года старше его. Поскольку она гораздо больше похожа на нас в своем поведении, нам не приходилось «разгадывать» ее. Но пока мы учились взаимодействовать с сыном, мы стали больше наблюдать за дочерью и слушать ее. Хотя она всегда была ласковым ребенком, мы заметили, что, когда стали внимательнее к ней, она начала внимательнее относиться к нам.

Выстраивание границ с детьми старшего возраста и подростками

«Когда мне было четырнадцать лет, мой отец был так глуп, что я с трудом переносил его. Но когда мне исполнился двадцать один год, я был поражен, насколько старик поумнел за последние семь лет».

Марк Твен

Кажется, что с подростками выстраивать границы гораздо сложнее, чем в более раннем возрасте. На самом деле это легче, если вы уже приобрели привычку обозначать свои, а не их границы. Но даже если это не так, никогда не поздно начать.

Когда мой сын Итан стал подростком, цветочки превратились в ягодки. У него и до этого несколько раз были неприятности в школе – в пределах допустимого. Но к шестнадцати годам все стало серьезнее. Как-то мне пришлось забирать его из полицейского участка, потому что он участвовал в игре «Вынеси супермаркет». Ребята из его компании наполнили тележку в супермаркете пивом и сладостями и попытались с разбегу выкатить ее из магазина, не оплатив товар. Он сказал, что не имеет ни малейшего представления, зачем это сделал, – он просто бежал вместе со всеми. На него это совсем не похоже. Но я начала волноваться, не становится ли это его новой манерой поведения…

Пиво и сладости. Вот краткая характеристика подростка – уже не ребенка, но еще не взрослого. Как ему – и нам, родителям – с этим справляться? Можно объяснить, как вы чувствуете себя, когда он так себя ведет. «Мы разочарованы» – такие слова часто произносят родители, чей ребенок приближается к этому возрасту. Куда больше влияния оказывается на подростка, когда родитель определяет свои чувства, чем когда дает определение ребенку, заявляя: «Ты ведешь себя как идиот». В качестве еще одного инструмента предлагаю вам алгоритм, который поможет подростку понять процесс его мышления. Постепенно он научится делать это самостоятельно.

1. Определить проблему

В нашем примере: «Я не считаю воровство в магазине приемлемым. Нам придется разобраться, почему это произошло, и придумать, как сделать, чтобы это больше никогда не повторилось. Я готова была со стыда провалиться сквозь землю, когда пришлось забирать тебя из полицейского участка».

2. Выяснить, какие чувства стоят за этой проблемой

Разговор может разворачиваться в таком русле: «Что происходит, когда вы впятером собираетесь вместе? Ведь по отдельности никто из вас не проявляет преступных наклонностей».

«Я не знаю».

«Хорошо, подумай, не торопись. Как ты себя чувствовал до того, как вы это сделали?»

«Было весело, мы шутили и смеялись».

«А потом что произошло?»

«Мы стали друг друга подначивать».

«И что дальше?»

«Мы просто сделали это».

«Мне кажется, что проблема в том, что вы, пять мальчишек, стали провоцировать друг друга. Вы увлеклись и загнали себя в такую ситуацию, когда трудно отказаться, потому что каждый думает о том, что скажут остальные. Это так?»

«Ну да».

3. Найти решение

«В следующий раз, когда это случится – когда вы вот-вот сделаете то, что, ты знаешь, не стоит делать, – как нажать на тормоз, чтобы ситуация не вышла из-под контроля?»

«Я думаю, можно просто представить, как это могло бы произойти, вместо того чтобы и правда это делать. Скажем, как было бы прикольно, если бы мы сделали это».

«Да, все равно весело, и никаких ужасных последствий».

«Ага».

Шаг 2 и 3, возможно, придется повторить, потому что есть еще кое-что, о чем вашим подросткам нужно поговорить. Например, об их ощущении, что они не справляются с тем, чего от них ожидают в школе, или о каких-то других проблемах. Может быть, вы скажете что-нибудь вроде: «А не чувствовал ли ты еще до этого злость и желание взбунтоваться из-за того, что тебя наказали в школе?» Но не забывайте: ему нужно самому выполнять главную роль в мозговом штурме.

Возможно, вам захочется установить границы для будущего поведения. Но устанавливайте их, исходя от себя, а не от него.

Таким образом, вместо: «Тебе нельзя доверять, ты наказан и будешь сидеть дома» скажите: «Я оставлю тебя дома на пару недель, потому что после общения с полицейскими, когда я забирала тебя из участка, мне требуется перерыв. Я хочу пожить спокойно, поэтому ты будешь какое-то время под присмотром». Продолжайте называть свои чувства и делиться ими.

Не судите своего ребенка. Навесив на него ярлык неисправимого, импульсивного, недостойного доверия или незрелого, вы его не исправите. Границы – это что-то вроде: «Я не разрешаю тебе выходить из дома, пока не почувствую, что могу тебе доверять». А вот карающая позиция провоцирует упрямство и нисколько не способствует более глубокому взаимопониманию между вами. Продолжайте диалог. Действуйте по алгоритму и проверяйте, работают ли выбранные пути решения проблемы.

Помните: когда вы обозначаете границы, говорите за себя, а не за подростка. Приводите свои чувства в качестве причины, потому что они и есть причина. Например, ваш тринадцатилетний ребенок хочет один ночью ехать на автобусе через весь город. Вы можете сказать: «Ты прав, возможно, ты уже готов ехать на автобусе, и знаешь, как правильно и безопасно себя вести. Проблема в том, что я не готова позволить тебе сделать это. Мне нужно привыкнуть к мысли, что ты становишься все более взрослым и можешь о себе позаботиться. Придется тебе немного потерпеть, пока я созрею, чтобы разрешить тебе это». Таким образом вы подаете ребенку пример честного поведения, помимо того что выставляете границы. Ваш тинейджер в состоянии услышать, что причина не в том, что ему не разрешают пользоваться общественным транспортом глубокой ночью, – причина в вас. Он, скорее всего, это знает, но если вы не станете притворяться, что это не так, он спокойнее отнесется к вашему решению, и это поможет вам выстроить с ним отношения.

Подростки и молодежь

Пусть это звучит как штамп, но ваш подросток проходит через определенную стадию развития. Люди не достигают зрелости, пока не станут старше двадцати (а порой намного больше). До тех пор им свойственно совершать ошибки, недооценивая риски и принимая неверные решения. Причина в том, что наши лобные доли, главным образом отвечающие за наше мышление, еще не способны быстро связываться с другими частями мозга. Но в то же время наша способность чувствовать достигает пика. У подростков все эмоции глубже и острее, чем у детей младшего возраста и взрослых. Пока их импульсивность вовсю тренирует их эмоции, способность сказать себе: «Это плохая идея» или «Не стоит этого делать» еще не сформировалась. Некоторые люди позже других обретают контроль над своими порывами, но это не означает, что они никогда не научатся предугадывать последствия своих действий. Большинство справляется с этим рано или поздно.

Так же, как вашему трехлетке, проходящему через этап, когда он осознает свою автономность, подростку нужны любовь и границы. А еще ему нужна львиная доза родительского оптимизма по поводу их способности справляться со своими эмоциями и импульсивностью. Помните: поведение становится самым невыносимым как раз тогда, когда достигается новая веха в развитии.

Представьте, что они испытывают эмоции всего спектра радуги, в то время как мы видим их только в черно-белой гамме. Здорово, если у них получится направить всю эту эмоциональную энергию в творчество, например, в музыку, или в спорт. Но нередки случаи, когда она вырывается на волю неподходящим способом. Ваша задача как родителей обеспечить границы, возможность найти решения, и, самое главное, не устраивать из этого трагедии.

План из трех пунктов (определение, о чем говорит неудобное поведение; решение проблемы; мозговой штурм) – не единственный способ. Каждая семья находит собственные пути прохождения через эти вехи и свои варианты восстановления после разлада. Вот история Софии.

Придя домой с работы, я почувствовала запах сигарет. Я вошла в гостиную, где Камилла, моя шестнадцатилетняя дочь, сидела со своей подругой. Мне эта подруга никогда особо не нравилась, потому что вокруг нее вечно кипели какие-то страсти.

Я повернулась к этой подруге и спросила: «Ты курила?» Моя дочь спокойно ответила: «Нет, мам. Мы обе курили». Но я не желала ее слушать и продолжала читать нотации, обращаясь к чужой девочке. Я заявила, что не желаю, чтобы она курила в моем доме. Моя обычно милая дочь взвилась как ракета. Они заорала на меня: «Нет, мама, это была я! Прекрати к ней цепляться! Почему ты никогда не слушаешь?»

Когда подруга ушла, дочка поутихла. Я была в шоке, потому что такой взрыв эмоций для нее совершенно не характерен. Я сказала: «Я разочарована тем, что ты позволила себе говорить со мной таким тоном. Я не хочу тебя сейчас видеть. Иди к себе наверх». Когда пришел мой муж Адам, я рассказала ему, что произошло. Он напомнил мне, что мы оба когда-то курили и что я начала как раз в ее возрасте. Моя дочь всего лишь указала мне: она сыта по горло тем, что я обращаюсь с ней, как с ангелом, а в подруге вижу черта. А еще он сказал, что я слишком быстро делаю выводы.

Адам заставил меня посмотреть на ситуацию глазами Камиллы. А когда я вспомнила об особенностях развития мозга подростка, то понемногу стала успокаиваться.

Пока мы с Адамом разговаривали, я раскатывала кусок теста для пирога. Я вырезала буквы и на верхней корочке выложила из них надпись «Курение убивает». Таким способом я выразила свою готовность к примирению с дочерью. Когда она вышла к ужину, вид у нее был настороженный. Но увидев пирог, дочка рассмеялась, и мы все засмеялись, а напряжение спало.

Камилла сделала фотографию и выложила ее на Фейсбук, сопроводив историей о том, как ее поймали за курением, как она со мной поругалась, и о «пироге мира» – так мы его теперь называем. Одна из ее подруг в комментариях написала, что мне следовало испечь ей пирог из сигаретных окурков и заставить его съесть, но даже я не зашла бы так далеко!

Когда вы проходите через трудную полосу со своим подростком, помните: если обычно у вас получается его выслушать и увидеть ситуацию его глазами, то в не столь отдаленном будущем вы сможете оглянуться на события вроде этого и вместе посмеяться. Другими словами, вы загладите разлад, особенно если именно вы сделали первый шаг – испекли пирог мира, либо, что более вероятно, обошлись словами.

Важно также не отрицать то, что они думают о нас. Мы, взрослые, не меняемся и не развиваемся с такой скоростью, как дети, поэтому наше представление о сыне-подростке может быть устаревшим и не иметь ничего общего с ним сегодняшним. Возможно, полгода назад он охотно принял бы вашу помощь с домашней работой, а сейчас он воспринимает это как досадное вмешательство.

Старайтесь не занимать оборонительную позицию, когда они выговаривают вам за то, что вы пристаете или совершенно не правы. Тем не менее, если предел вашего терпения уже близок, лучше помочь подростку облечь свое недовольство в форму, которую вам легче будет выслушать. Это тем проще, чем чаще вы и члены вашей семьи выражаете то, что с вами происходит, свои чувства и границы, используя я-утверждения, а не раздавая характеристики другим.

Подросток может временно утратить все свое обаяние, пока формирует свою личность, отдельную от семьи, выделяет маркеры своей идентичности, помогающие ему создавать свой круг или вливаться в новую группу. Нет, вы не потеряли свое дорогое чадо. Как только оно утвердится в новой компании друзей в старших классах школы или в университете, его потребность в отделении от вас снизится и снова проявятся его лучшие черты. Мозг тинейджера способен выдавать реакции, как у молодого дикого животного. Несмотря на то, что вам как родителю трудно проявлять эмпатию в таких случаях, продолжайте попытки. И будьте оптимистами: их лобные доли рано или поздно сформируются.

Подросток – а фактически и взрослый, которому только исполнилось двадцать, – может проявлять неуверенность от того, что еще не нашел своего места в этом мире. Неуверенность – одна из разновидностей страха, а когда мы боимся, инстинкт велит нам атаковать. В некоторых сферах возможность проявить себя для молодого человека практически равна нулю, а формирование личности само по себе нелегкое испытание. Помните: мы проявляем свои худшие черты непосредственно перед тем, как взять новый жизненный барьер.

Молодые взрослые нуждаются в понимании и поддержке, чтобы найти свой путь. Часто единственный способ сообщить об этом – выплеснуть свою фрустрацию. В большинстве случаев это неудобное поведение для окружающих и для общества в целом. Никогда не списывайте никого со счетов как «плохого». Вместо этого помогите ему найти опору, в которой он нуждается. Не забывайте: помочь человеку можно, только способствуя тому, чтобы он помог себе сам. Когда мы делаем за него то, что он способен сделать сам, мы лишаем его сил и, зачастую, заставляем его чувствовать себя только хуже.

Например, родители могут обсудить с абитуриентом варианты учебных заведений, но выбор, чему и где учиться, следует оставить на его усмотрение. Можно напомнить, что большинство университетов проводят дни открытых дверей, но отслеживать, когда они проходят и записаться на них подросток в состоянии самостоятельно. Можно поделиться с ним тем, что вы знаете, но не следует указывать ему, что делать.

Если подросток проявляет антисоциальное поведение, на которое наш ангелочек, как мы думаем, абсолютно не способен, первая мысль родителей: «Он связался с дурной компанией». Каждый родитель каждого ребенка из этой группы думает так же. Для других родителей ваш ребенок и есть та самая дурная компания. Это очень типично: вместо того чтобы признать, что наш ребенок несет ответственность за произошедшее наравне с остальными, мы обвиняем других и считаем себя невинными жертвами. Дело не столько в «плохой компании», к которой можно причислить кого угодно, сколько в давлении, которое она создает. Вспомните, на что вы сами готовы были в подростковом возрасте ради одобрения сверстников.

Дети и подростки экспериментируют, и это нормально, но из этого совершенно не следует, что вы должны одобрять все их эксперименты. Вы можете высказать то, что чувствуете по этому поводу: «Я в ярости, когда…», «Мне страшно, когда ты…», «Меня расстраивает, что ты…». Но не теряйте возможность выразить и более позитивные чувства: «Я так тобой горжусь, когда…», «Я была поражена, когда ты…», «Меня переполняет любовь, когда…» и т. д.

Если вы не отмахиваетесь от чувств своего ребенка, считая их глупостями, если вы можете выслушать его и не давать оценок, если прибегаете к валидации его эмоций, помогающих ему познать себя, то вероятность того, что ваши каналы коммуникации останутся открытыми, гораздо выше. Ваши дети скорее продолжат доверять вам по мере того, как вы оба становитесь старше. Тогда будет легче обозначить границы – и ваши, и их – и легче их поддерживать.

Если между вами произошел разлад, я советую честно взглянуть на вашу роль в его возникновении. Если вы сами не понимаете, в чем она состоит, спросите у ребенка (только не занимайте оборонительную позицию), что нужно сделать, чтобы преодолеть пропасть. Или спросите, как добиться более открытого диалога между вами. Не стоит забывать: тот, кто старше, не всегда прав.

А еще необходимо всегда помнить простое правило: обозначайте себя и свои чувства. Поэтому говорите: «Я пока еще не готов к тому, что ты ходишь по барам», а не «Ты слишком молод, чтобы ходить по барам».

Моя клиентка Лив рассказала о своих отношениях с сыном-подростком Максом, шестнадцати лет.

Чем больше времени мы проводили вместе, тем легче мне было попросить его о чем-то, например, снять постельное белье или разгрузить посудомойку. Я спрашивала: «Ты можешь это сделать?», а он отвечал: «Да, конечно». Но если я была занята своими делами или загружена по работе, так что больше времени проводила в своем мире, то на ту же просьбу он чаще говорил: «Нет», или даже: «Нет, с чего это вдруг?». В прошлом мы попадали в замкнутый круг бесконечного спора. Но затем я становилась свободнее, мы могли посмотреть вместе телевизор или съесть пиццу, и наша жизнь снова вставала на рельсы сотрудничества.

Я заметила эту закономерность только через десять лет воспитания ребенка. Я сказала мужу: «Невозможно жить отдельно, а затем вваливаться в жизнь Мэтта и заявлять: «Я хочу, чтобы ты сделал это». Как будто незнакомец явился к тебе в дом и командует. Чем больше между нами связь, тем легче преодолевать проблемы и договариваться друг с другом о том, что нам нужно.

Опыт Лив напомнил мне, как важно проводить время вместе с детьми, какого бы они ни были возраста, и слушать их, а не просто находиться рядом, уткнувшись каждый в свой экран, или жить параллельными жизнями на одной территории. Следует убедиться, что у нас есть с ними связь, а не только совместное проживание.

Когда каналы коммуникации открыты, самые сложные и скользкие темы, о которых вам придется говорить (о сексе, наркотиках, травле в школе, дружбе, порнографии, виртуальном мире), станут легче для обсуждения. Вы узнаете, как на эти вещи смотрит ваш ребенок и молодое поколение вообще, каждый из вас сможет поделиться своими чувствами и знаниями и каждый изменится в процессе разговора. Если же вы категорически не желаете меняться под влиянием взглядов и чувств вашего ребенка, то и он вряд ли позволит вам оказывать на него влияние и раздавать мудрые советы.

Если вы вспомните себя подростком, это может помочь найти точки соприкосновения с вашим сыном или дочерью, хотя взгляд в прошлое может подействовать на вас неприятно отрезвляюще.

«В надежде лучше понять Брона, я перечел свои дневники, которые вел в его возрасте. Я был поражен тем, насколько был вульгарен и самодоволен».

Ивлин Во, Дневники, 1956

Упражнение: максимы поведения

• Давайте определение себе, а не своему ребенку.

• Не делайте вид, что ваши решения основаны на фактах, когда на самом деле они строятся на ваших чувствах и предпочтениях.

• Помните о том, что вы на одной стороне.

• Сотрудничайте и вместе ищите решения, вместо того чтобы их навязывать.

• Недостаток аутентичности приводит к разладу, и преодолеть этот разлад можно, только став аутентичным.

• Не забывайте: дети ведут себя так, как вели себя с ними.

Упражнение: старший подросток как квартирант

Если вам сложно напрямую спросить у своего подростка, какие границы будут для него разумными, представьте, что он квартирант, живущий вместе с вами. У вас все равно будут домашние правила, но вы сформулируете их, определяя себя, а не его. Например:

• Мне бы хотелось, чтобы ваши чемоданы стояли у вас в комнате, а не в прихожей.

• Мне нужно, чтобы вы возвращались домой до полуночи, потому что я плохо сплю, когда знаю, что проснусь от того, что кто-то поздно пришел.

• Мне не нравится, что в комнате остаются тарелки с засохшими остатками еды, и я не могу такого позволить в своем доме.

• Вы можете пользоваться посудомойкой когда угодно.

Если вы представите себе своего почти взрослого ребенка в качестве квартиранта, вы тем самым создадите уважительную дистанцию, которой ему, возможно, сильно не хватает.

И еще кое-что, о чем следует помнить родителям: чтобы помочь нашим детям освоить четыре краеугольных камня приемлемого поведения, следует постоянно прибегать к ним самим. Нужно справляться с фрустрацией, быть гибкими, обладать навыками решения проблем и уметь смотреть на вещи с чужой точки зрения.

И наконец – когда мы все уже взрослые

Воспитывать ребенка для меня похоже вот на что: сначала ты двигаешься вперед очень медленно, потому что ножки малыша неуверенно совершают маленькие шажки. Затем в течение короткого времени вы идете в одном темпе, а потом он тебя обгоняет и приходится бежать за ним. И эта последняя часть – самая долгая. Именно ради этого последнего отрезка мы вкладываем время, заботу, внимание, уважение и любовь. Именно тогда появляются плоды надежного стиля привязанности, любопытство, умение детей распознавать, что же они чувствуют, чего хотят и в чем нуждаются в жизни. Вам выпадает счастье наблюдать, как они к этому идут. Вы обеспечили их надежной базой, и эмоциональной, и материальной. А если они собьются с пути (с кем такого не случается время от времени?), у них есть надежная гавань, куда они могут вернуться, чтобы получить поддержку и утешение. И даже если вас там уже нет, ибо все мы смертны, они найдут эту надежную гавань внутри себя, потому что выстроили ее в отношениях с вами. Это поможет им вернуться на правильный путь.

Для взрослых детей важно, что родители ненавязчиво интересуются их жизнью. Вы всегда служили зеркалом своему ребенку. То, как они себя видят и чувствуют, всегда в какой-то степени будет обусловлено тем, как вы реагируете на них, как вы ими восхищаетесь, как рады их видеть и как с ними общаетесь.

Все это не прекращается вдруг, когда они достигают возраста, в котором могут голосовать, или у них появляются собственные дети, или когда они уходят на пенсию – нет, все продолжается. Когда мать, которой уже исполнилось сто лет, сияет от радости и гордости при встрече со своими детьми, даже если этим детям самим семьдесят пять, это не проходит бесследно. Наша гордость за взрослых детей многое значит для них – намного больше, чем восхищение и похвала других. Не приписывайте себе заслуги в их достижениях (если только они сами не присуждают их вам), потому что им это не поможет, и не открещивайтесь от своего участия в их неудачах.

Никогда не поздно попытаться загладить разлад с ребенком, пока вы оба живы. Этого можно добиться, как всегда, различая чувства, стоящие за своим и его поведением, и пытаясь понять эти чувства. Например, если вам обидно, когда взрослый отпрыск заявляет, что ваш новый любовник вам не подходит, не считайте, что он делает это, чтобы вы остались в его распоряжении, или проявляет к вам неуважение. Предположите, что он о вас беспокоится и любит. Ведите диалог с той частью вашего ребенка, которая проявляет заботу, а не с той, которую вам хочется наказать за неудобную правду. Детско-родительские роли меняются, и вы можете однажды оказаться под опекой своего ребенка.

Взрослым детям будет полезно узнать, какие наши ошибки привели к их неудачным решениям. Мне очень жаль, если вам это кажется несправедливым. «Это нечестно» – так я сначала хотела назвать эту книгу, потому что взрослые вкладывают много времени в детей, и как бы продуманно мы ни действовали, родительство не дает никаких гарантий.

Одна из ошибок, которые совершают родители, когда считают, что их обязанности по большей части выполнены, – это их соревнование со своими детьми или с одним из них. Когда этот ребенок сообщает им о своих достижениях, родителям кажется, что они обязательно должны их осадить или похвастаться собственными триумфами. Таков опыт Джули.

Я рассказала маме, как хорошо учится в школе ее внук, но вместо того чтобы обрадоваться, она вдруг начала рассказывать, какой умной была моя сестра и как ее хвалили учителя. Это было обидно и к тому же далеко от правды. Выглядело так, будто она хотела перещеголять меня. Я спросила, зачем она со мной соревнуется. Она засуетилась и сменила тему.

Бабушка из этого примера, скорее всего, просто вспомнила о том, как гордилась своими детьми, когда ее дочь поделилась с ней гордостью за сына, но получилось нехорошо. Когда наши дети уже взрослые, по-прежнему важно не бояться ошибиться, не суетиться, если мы промахнулись, а вместо этого исправить разлад. Полезно держаться подальше от старых практик соперничества, вроде словесного тенниса или игры «Победил или проиграл». Можно оступиться и забыть о бдительности, когда кажется, что работа уже выполнена, – тогда эти вредные модели общения снова замаячат на горизонте.

Даже если дети уже выросли, из-за прежней зависимости и из-за детско-родительской связи родители продолжают влиять на то, что они думают о себе и о своей жизни. Нам следует помнить об этом, чтобы нечаянно не ударить их ниже пояса, как в примере выше, или не слиться с ними, натравливая на них своего внутреннего критика.

Наши связи с детьми могут быть самыми важными, формирующими отношениями в их жизни, и нам нужно, как и раньше, следить за этими отношениями, продолжая любить и уважать наших детей, когда они уже стали взрослыми.

И так же, как я рекомендовала вам оглянуться на свое детство, чтобы понять, как оно влияет на ваших детей, так и сейчас советую присмотреться к тому, как относятся к вам ваши родители, когда вы уже взрослые. Что вы сделали бы так же, а что вам хотелось бы изменить со своими детьми, когда они вырастут?

Чем дальше идет линия нашей жизни, если нам повезло жить долго, тем более вероятно, что мы позволим детям принимать за нас решения на финальных отрезках отношений, продлившихся всю нашу жизнь. Если мы научились им доверять, и нам, и им будет легче. Вы будете родителем ребенку, пока он маленький, потом вы оба будете взрослыми и, в конце концов, вы можете стать ребенком для него, взрослого. Если мы способны гибко приспосабливаться к этим ролям, это лучше для всех.