Чистилище для невинных Жибель Карин

Глава 27

— Начнем с того, что посмотрим твою колымагу.

Патрик сунул руки в карманы своих бежевых вельветовых штанов и направился к гаражам. Сначала он отпер тот, где стоял «ауди», как будто ему было интересно увидеть, на какой машине прибыли его неудобные гости.

— Тебе понравилась моя тачка? — веселился Рафаэль. — Сожалею, но я уже пообещал ее кое-кому.

— Я смотрю не на вашу машину… Что там, под брезентом?

— Не делай из меня дурака, папочка. Я только что слышал, как Сандра объяснила тебе, что это.

— Вы оставили его труп здесь?

По затылку Рафаэля пробежали мурашки.

— А ты бы предпочел, чтобы я устроил его в твоей койке?

— Э-э-э… И что вы рассчитываете с ним сделать?

— Оставлю тебе на память. Тебе подобные будут в восторге, когда обнаружат его, ведь они так давно старались задержать этого парня…

У него сжалось горло, он подтолкнул Патрика к следующему боксу:

— Открывай.

Жандарм поднял массивные алюминиевые ворота; сверкнул радиатор «Пежо-308».

— Желаете испробовать?

— Нет, не сейчас. Я просто хотел удостовериться, что ты не вешаешь мне лапшу на уши. В ней и правда нет ничего особенного… По крайней мере, на этом тракторе я не рискую превысить скорость!

— Она отлично бегает, — возразил Патрик, — это хорошая машина.

— Ну да, папочка. Давай теперь двинем в другую сторону… Шевелись.

Они снова прошли мимо фермы. В окне Рафаэль заметил Кристель. Даже сквозь стекло в ее взгляде было что-то завораживающее. Во всяком случае, тревожащее.

Они подошли к небольшой пристройке, возле которой был припаркован фургончик. Тоже белый.

— Ишь ты, скажи-ка, сколько же у тебя тачек?

— Пикап и «триста восьмая».

— Плюс «кашкай» Сандры!.. Копам что, жалованье повысили?

— Возможность жить достойно в основном дает нам то, что зарабатывает Сандра, — скромно признал Патрик.

Как можно терпеть, что тебя содержит баба? — задумался Рафаэль.

— Понял. Вперед.

Пока Патрик отпирал дверь, Рафаэль заметил в грязи, прямо возле порога, какие-то следы:

— Выходит, ты уже наведывался сюда ночью?

— Надо же, а вы наблюдательны; из вас бы получился хороший коп!

— Ты меня провоцируешь или что?

— Вовсе нет. Я действительно приходил сюда ночью. Вытащил кое-что из фургона и закинул внутрь. У меня досадная склонность подбирать все, что плохо лежит! Настоящая мания…

Занятно, подумал Рафаэль. Он возвращается домой в три часа ночи и успевает разгрузить свой фургон? Первостатейный маньяк!

Они оказались в узком и темном коридоре. Миновали какую-то дверь и двинулись дальше.

Вправо, в сторону другой двери, в глубине.

Жандарм в темноте с трудом подбирал ключ, Рафаэль не спускал с него глаз. При этом Патрик бесшабашно насвистывал, что еще больше бесило налетчика, которому такая развязность действовала на нервы. Это уж слишком. Не задумал ли он какого-то подвоха?

Только попробуй, папочка… И клянусь, что я оплачу тебе билет в рай для копов…

А если у него здесь заперта какая-нибудь собачка?.. Вроде разъяренного питбуля?

Смешно, я бы услышал, как он лает. Расслабься, Раф! Это всего лишь садовый карлик, не способный обидеть даже муху.

Однако он все-таки положил ладонь на рукоятку своего «дабл игла» — на всякий случай.

В конце концов Патрик отпер дверь, ведущую в помещение без окон. И первым вошел туда. Рафаэль остался на пороге.

— Я ищу свет, — пояснил Патрик. — Предупреждаю вас: вы будете удивлены беспорядком!

Загорелась лампочка. Рафаэлю понадобилось несколько долей секунды, чтобы осознать, что находится у него перед глазами.

Да, он был удивлен. Даже больше.

На полу лежали две девушки, совсем молоденькие. Связанные скотчем и с залепленными той же клейкой лентой ртами. Которые бросали на него испуганные взгляды.

Рафаэль открыл было рот, да так и остался, парализованный изумлением. И ужасом.

На секунду дольше, чем следовало.

— Но что это за…

Прежде чем нажать на выключатель, Патрик схватил бейсбольную биту, всегда прислоненную к стене справа от входа.

Готовую к употреблению.

Рафаэль не успел отпрянуть или увернуться. И, получив с размаху битой по лицу, отступил, стукнулся затылком о стену и упал.

Еще в сознании он попытался достать оружие. Но на его руку обрушился второй удар, раздробив ему несколько пальцев. Он взвыл от боли и сжался в комок, словно бы стремясь спрятаться под воображаемым панцирем.

А затем получил битой по черепу: зубы ударились друг о друга и раскрошились. Рафаэль откатился в сторону, и тут бита раздробила ему плечо.

Патрик бил с неожиданной для своего телосложения силой.

— Нравится, сукин сын? Папочка задаст тебе урок, который ты не скоро забудешь!

Рафаэль не шевелится. Глаза у него еще открыты, лампочка под потолком светит ослепительным алым светом. Сколько зловредных насекомых гудит в этом помещении. Затем какая-то вспышка превращает их в дымку, у него над головой появляется огромный расплавленный шар — что-то вроде чудовищного солнца, которое вот-вот свалится и расплющится об него.

Рафаэль что-то простонал. Патрику показалось: «Вильям». Он склонился над своей жертвой и улыбнулся:

— Я займусь твоим дурачком-братцем… Положись на меня.

Массивная деревянная дубина опять принялась за работу, обрушиваясь на Рафаэля все снова и снова, подобно вечному бичу.

Он уже даже не мог кричать. Он молча терпел.

Прежде чем закрыться, его глаза встретились с другими, голубыми, полными ужаса.

С глазами молодой девушки, которая тоже ждала своей очереди.

Патрик трудился. Спокойно и методично.

Пока наконец в его взгляде не появилось нечто жуткое.

Он продолжал упорствовать. Пока Рафаэль не умер.

Патрик пнул его ногой под ребра, чтобы убедиться, что он действительно умер. А затем обратил взгляд на девушек:

— Ну что, голубки мои? Вам было одиноко? Теперь у вас есть компания. Симпатичный труп исключительно для вас двоих! Не беспокойтесь, я про вас не забыл… Я знаю, что вам не терпится, но мне надо уладить одну проблему, а потом я сразу вернусь к вам… До скорого, красавицы!

И тут он заметил, что по джинсам Орели расплывается темное пятно. Прямо между ляжками. Девочка задрожала с головы до ног.

Прежде она еще могла терпеть. Пока не увидела, как ее мучитель с невероятным наслаждением истязает человека.

Патрик расхохотался, подхватил кольт налетчика и, прежде чем сунуть его в карман куртки, проверил, заряжено ли оружие.

— Отличная пушка! — прошептал он. — У тебя был хороший вкус, Раф!

Потом он выключил свет, запер дверь на два оборота и, насвистывая любимый мотивчик, вышел в коридор.

Вот видишь, Рафаэль, ты ошибся.

Я не такая, как все женщины.

Ранимая, хрупкая или беззащитная.

Скорей, я чудовище, выросшее в преисподней в тени своего хозяина и вскормленное человеческой плотью.

Вилли, 4 года

По пустырю с криком бежит маленький мальчик.

Его преследует молодой человек с палкой в руке:

— Сейчас я до тебя доберусь, дурачок!

Мальчик продолжает бежать и кричать.

Он делает вид, что ему страшно, он громко хохочет. Он оборачивается, строит рожицу старшему брату, останавливается всего на секунду, чтобы поддразнить его, прежде чем снова пуститься в галоп.

Рафаэль сдерживается, чтобы дать Вильяму вырваться вперед.

В конце концов он нагоняет его, обхватывает за пояс и, что-то выкрикивая наигранно страшным голосом, поднимает в воздух:

— Ага! Поймал!

Вильям задыхается в безумном смехе, от которого у него на глазах выступают слезы.

Посреди пустыря, под сенью бетонных свай, маленький четырехлетний Вильям играет со своим старшим братом в жандарма и вора.

Вильям всегда вор, а Рафаэль — жандарм.

— Пошли домой?

— Нет! Только не прямо сейчас, Рафаэль.

Сидя на плечах брата, Вильям смотрит на мир сверху. Как будто он его хозяин.

Никто никогда не сможет причинить ему зла. Потому что рядом с ним Рафаэль. Потому что он классный, он силач.

Это все знают.

Рафаэль, который совсем недавно исчез на несколько месяцев.

«Твой брат отправился в путешествие», — сказала тогда мама.

Несколько раз Вильям видел, что она плачет. Наверняка она скучала по его старшему брату.

Но сегодня Рафаэль вернулся. Теперь Вильям может каждый вечер спокойно засыпать после того, как мама его поцелует.

В уверенности, что больше с ними не приключится никакой беды.

Потому что рядом Рафаэль.

И потому что Вильям думает, что брат больше никогда не уйдет.

Глава 28

Тьма вернулась, тишина тоже. После этих ужасающих картин и звуков.

Сначала звук шагов. Он возвращается, он пришел! Истязать меня, истязать нас… Или убить меня, убить нас.

Потом звук поворачивающегося в замке ключа.

Ну вот, он здесь. Входит. Спасите, на помощь! Мама…

Включается свет, впрыскивая яд под веки.

Какой-то мужчина, незнакомец. Высокий, огромный. Рядом с похитителем.

У него удивленный вид.

Нет, они не сообщники, это можно прочесть по его глазам.

Голубым, как и у меня.

Он не видит приближающейся опасности. А ведь я закричала под скотчем. Изо всех сил.

Все происходит быстро, очень быстро.

Деревянная бита, которая обрушивается на него. Снова и снова. Которая перебивает ему кости, рвет плоть. С таким отвратительным звуком. Который я никогда не забуду.

Мужчина — тот, высокий — падает. Он кричит, потом стонет, потом молчит.

Кровь заливает его глаза.

Голубые, как у меня. А может, серые.

Его тело, извивающееся от боли, а потом уже не реагирующее. Принимающее удары, даже не защищаясь от них.

И монстр, который улыбается. Смеется. И обещает очень скоро вернуться.

Каждому свой черед.

Кто станет следующей жертвой?

Я или Орели?

Сжальтесь, прошу вас. Умоляю, только не я.

Хотя я люблю Оре. Клянусь вам, я ее люблю.

Но сделайте так, чтобы это была она. И чтобы он насытился…

Сжальтесь.

Патрик приоткрыл дверь и осмотрелся. Путь был свободен, он запер подсобку.

Здесь хорошо бы не промахнуться. Он избавился от самого опасного противника, парень и девица будут легкой добычей. Вроде десерта после основного блюда.

Мускулатура тут не главное. Гораздо полезнее сверхразвитые мозги.

Гораздо более действенно, а, Раф? Что скажешь?

Приближаясь к дому, он тихонько насвистывал.

Полицейские формы, мигалка… Он вполголоса хихикнул. А почему бы не частный борт, который доставит тебя прямиком на Карибы, идиот несчастный? Ну что он за кретин, этот налетчик… Готов схавать все, что угодно.

А я-то, ведь гениальная мысль! Я бог!

Да и обе пленницы устроили ему ожидаемое развлечение. Которое на секунду парализовало злоумышленника.

Эффект неожиданности — грозное оружие.

Ну вот, он дошел до угла дома. Вторая фаза его плана была готова. Сам он тоже.

Патрик толкнул входную дверь ногой: руки были нагружены старой темной одеждой, которая почти загораживала его лицо. А главное, великолепно скрывала «дабл игл».

Вильям лежал на диване, Кристель сидела в кресле, Сандра — на скамье. Все взгляды мгновенно обратились к нему.

— Где мой брат? — вставая с дивана, спросил Вильям.

У него в руке нет оружия — Патрик сразу это заметил.

— Там, позади меня. Думаю, докуривает свою сигарету.

Он положил груду сковывающего его тряпья на стол.

Хитрый прием — ловкий, стремительный. Вильям вытаращил глаза: на него был направлен кольт.

А он даже не понял, как это произошло.

— Не двигаться.

Оцепеневший Вилли покосился на ствол: хуже всего было не то, что он стал мишенью. Хуже всего не знать, что случилось с Рафаэлем.

Патрик, не сводя глаз с молодого налетчика, подошел ближе.

— Что ты сделал с Рафаэлем? — выкрикнул Вильям.

— Ему стало дурно… Спокойно, парень. Где твой пистолет?

Кристель начала едва заметно медленно приподниматься с кресла.

— Там, — кивнул Вильям в сторону дивана.

— Подними руки! — приказал Патрик. — Выше… Еще выше!

Вильям повиновался, даже несмотря на то, что левая рука с трудом его слушалась.

— Сандра, чего ты ждешь, любимая, чтобы взять его оружие и передать мне?

Его до сих пор пребывавшая в оцепенении жена как будто наконец очнулась. Она сходила за «береттой», передала ее мужу и в ожидании дальнейших распоряжений отступила в сторону.

Патрик с легкой издевательской улыбкой наблюдал за Вильямом.

— На колени, руки за голову.

Молодой человек попытался исполнить приказание. Однако мешала невыносимая боль в правой ноге.

— Или ты встанешь на колени, или я тебя прикончу, — пригрозил Патрик.

Превозмогая боль, Вилли встал на колени, от боли у него на глазах выступили слезы.

— Похоже, дела у тебя и впрямь неважнецкие… Но худшее, как я полагаю, у тебя в башке. Ты наверняка гадаешь, что приключилось с твоим старшим братцем, верно?

— Что ты с ним сделал, сукин сын?

— Я знаю, о чем ты сейчас размышляешь… Ты думаешь: «Этот тип — жандарм, он не может вот так запросто кого-то пристрелить!» Только вот у меня для тебя припасена сенсационная новость: я такой же жандарм, как ты — мальчик из церковного хора!

И пока Вильям изо всех сил старался сдержать слезы, Патрик принялся хохотать.

— Но фотография… Я видел твою фотографию в альбоме! — с яростью вспомнил молодой человек.

— Фотографию? Ах ту, где я в форме… После военной службы меня зачислили резервистом в жандармерию, — пояснил папочка, и в его голосе прозвучала ностальгическая нота.

Кристель удалось оторвать ягодицы от кресла, и теперь она была готова к прыжку. Просто дожидалась благоприятного момента.

Однако ее маленькая хитрость не ускользнула от обостренных чувств Патрика. В тот самый миг, когда она перешла в наступление, он развернул ствол и нажал на спусковой крючок.

Без малейшего колебания.

Оглушительный выстрел, звериный вой. Пантера рухнула прямо рядом с Вильямом, который почти поймал ее в объятия:

— Крис!

— Брось ее, — приказал Патрик. — держи руки за головой.

Молодая женщина извивалась от боли. Патрик стрелял не наугад. Только чтобы нейтрализовать ее, но не убивать. Пока.

Он только раздробил ей колено, мгновенно выведя ее из строя.

Сандра прижала ладонь ко рту, как будто хотела удержать собственный крик.

— Точный выстрел, а? Я не собирался ее укокошить, это было бы ни к чему, как ты думаешь?

Вилли оторопело смотрел на испускающую жалобные стоны молодую женщину. Потом перевел глаза на того, кто держал в руке оружие.

— Вы убили моего брата? — дрожащим голосом спросил он.

Патрик уселся на скамью возле стола и скрестил ноги:

— А ты как думаешь? Или ты предполагаешь, что иначе он согласился бы передать мне свою пушку?

У молодого человека задрожали губы.

— Похоже, большой мальчик сейчас разревется!

Нет, Вилли не плакал. У него просто перехватило дыхание.

— Однако, поскольку мне следовало вести себя тихо, я не мог выстрелить в твоего тупого братца. Так что он принял гораздо более медленную смерть… Тебе ведь известно, что он тупица? Ну то есть был тупицей… теперь, я думаю, даже тебе придется согласиться, что это так!

Вильям дрожал все сильнее и сильнее. Он колебался. Подняться с колен. Наброситься на негодяя. И получить пулю прежде, чем успеет встать, — это он понимал. Но теперь ничто уже не имеет значения. Теперь, когда Рафа больше нет рядом, теперь, когда его жизнь уже не имеет смысла.

Однако боль приковала его к полу.

Он больше не увидит брата — это лишало его сил надежнее, чем любое оружие.

— Я забил его до смерти, — бесцветным голосом сообщил психопат. — Это заняло некоторое время.

— Сейчас я прикончу тебя, — выдохнул Вильям.

— Неужели, да что ты говоришь? И как же?

Молодой человек закрыл глаза. Это конец. Теперь он надеялся только на одно: что этот тип сейчас казнит его. Пустит ему пулю в голову. Убьет его.

Потому что ему действительно было очень больно. Умереть.

Только вот это совсем не то, чего хотел бы Рафаэль.

Он бы хотел, чтобы младший брат выжил.

Он бы хотел мести.

Взгляды Вильяма и Кристель встретились.

Она терпела страшные муки.

Связанная, как и он, с руками за спиной.