Чистилище для невинных Жибель Карин
Джессика не нашла ответа. Она терзала свою подушку.
— И он, полагаю, конечно же, красивее меня?
— Да!
Внезапно он выпрямился со скоростью кобры и схватил ее за горло. Она попыталась добраться до его лица, он отстранился, усилил хватку. Наклонившись над ней, он понемногу душил ее.
— А что, если я его изуродую? Что ты об этом думаешь?
Она попыталась ответить, задохнувшись в крике.
— Я могу это сделать, ты же знаешь… Просто потому, что я сильнее его! Потому что он в моей власти, так же как и ты.
Джессика все еще старалась вырваться, яростно оцарапала ему щеку, даже сбила очки, которые упали на пол.
Он продолжал сжимать ее нежное горло.
— Кто здесь главный? Отвечай, Джессика.
Папочка наконец ослабил хватку, она снова смогла дышать.
— Отвечай! — приказал он еще раз. — Кто здесь главный?
Она по-прежнему не проронила ни слова, поэтому он решил стать более убедительным. Он схватил ее за волосы, она закричала, когда он стаскивал ее с кровати.
Она делала все, что могла. Кусалась, дралась.
Но он, кажется, не чувствовал боли. Оцепенев в своей ярости, как в броне, он был одержим лишь одной мыслью. Подчинить ее своей власти.
Выдрессировать ее. Укротить ее, покорить.
Несмотря на весь ее гнев, страх или боль, ей не хватало роста и веса, чтобы бороться.
Она выбилась из сил, все напрасно.
И когда она, окончательно обессилев, перестала сражаться, он начал ее бить. Удары сыпались градом, а она была совершенно беззащитна.
Пощечины, удары кулаком в живот.
Когда она перестала шевелиться, он остановился. И закружился вокруг нее в жутком безмолвном танце. Это длилось несколько минут, в течение которых она слышала, как бьется ее сердце, чувствовала боль, вцепившуюся в ее тело.
Затем он снова уселся на кровать, опять схватил ее за волосы и заставил встать перед собой на колени.
— Кто здесь командует, Джессика? — спросил он, не повышая голоса.
— Вы! — ответила девочка, рыдая.
— То-то же, голубка моя. Ты становишься разумной, это хорошо. Ты хочешь, чтобы я занялся Рафаэлем? Хочешь, чтобы я сделал ему больно?
— Нет!
— Тогда ты будешь делать то, о чем я прошу. Согласна?
— Да… Да!
— Отлично, — улыбнулся папочка, расстегивая штаны.
В соседней комнате Вильям застыл в тягостном оцепенении. Рафаэль сжал правый кулак и яростно стукнул по стене, к которой был прикован.
Боль в сломанных пальцах исторгла у него крик.
Жестокая боль, такая, чтобы забыть о другой. Еще более дикой.
Наброситься на стену, раз уж нет возможности обрушиться на врага.
Рафаэль не мог видеть, что происходит с той стороны перегородки, но он знал.
Он надеялся, что ей не придется через это пройти, что он сможет уберечь ее от этого. Что этот маньяк уедет раньше, чтобы заполучить его деньги.
Но он понимал, что у него больше нет времени.
Он не спас Орели.
Он только что потерял Джессику.
Сандра тоже злилась.
Несмотря на поздний час, она наводила глянец на пустой дом. Впрочем, нигде уже не было ни пылинки. Но она продолжала тереть. Исступленно и яростно.
Прочь всю эту грязь. Которой она окружена. Которой она покрыта.
Вычистить всю эту мерзость. Вновь обрести чистоту.
Она обливалась потом, несмотря на холод. Была почти в трансе.
Больше всего она хотела бы вычистить то, что находится внутри ее. Что живет в ее голове, течет в ее венах.
То, чем она стала. И чем она не хотела бы быть.
Это чудовище, которое в ней проросло, которое пожрало ее душу и гложет тело. Это отвратительное нечто, которое ходит по ее могиле. И топчется по тому, что от нее осталось.
На кухне она остановилась перед набором ножей. Осторожно взяла тот, которым ранила Рафаэля.
Она долго рассматривала его. Клинок блестел в ярком неоновом свете. Этот сверкающий кусок чистой стали. Его так легко помыть.
Она поднесла его к своему левому запястью, замерла в нерешительности на несколько секунд. Затем медленным движением глубоко вонзила нож в белую кожу.
Ни единой гримасы на лице. Никакого выражения боли.
Она завороженно смотрела на жидкость, вытекающую из ее плоти.
Затем она снова порезала себя на несколько сантиметров ниже, очень стараясь не вскрыть вену. Патрик не простит ей, если она умрет.
Патрик сейчас трахает эту дурочку!
Сандра бросила нож в раковину с криком ярости.
Патрик сейчас насилует девственницу…
Это бурлило у нее в голове, на губах.
Она то подбадривала его, то хотела бы его остановить. Или даже убить.
Она хотела жить так же, как она хочет умереть.
Она открыла кран, подставила руку под ледяную струю и зачарованно смотрела на кровь, которая смешивалась с водой. С восхитительным чувством очищения. Наконец-то ей становится легче. Она выпустила из себя этот яд, который отравлял ее вены. Эту грязную воду, которая уходит в канализацию.
Она только хотела бы знать…
Но она не знала. Кто она, что она здесь делает. Что такое мечты.
У нее не было никакого представления о собственном будущем, и она предпочла забыть о своем прошлом.
Пусть даже ее кровь была отравлена, все же это единственный свидетель ее принадлежности к человеческому роду. К миру живых.
Единственное доказательство того, что она еще жива.
Как и того, что она могла умереть.
Вторник, 11 ноября
Глава 49
— Ты не ложилась, радость моя?
— Я ждала тебя.
Патрик в спальне, он разделся, аккуратно сложил одежду на стул с обитым бархатом сиденьем. Затем натнул пижаму и похлопал по одеялу, прежде чем скользнуть под него, как змея:
— А теперь ложись.
Стоя у окна, Сандра посмотрела на него при свете маленькой ночной лампы:
— Что ты с ней сделал?
Патрик удивленно сел.
— Что ты с ней сделал? — повторила Сандра.
— Что за странный вопрос… Ты отлично знаешь.
— Нет.
— Как это нет?
— Без подробностей.
— Так теперь тебе нужны подробности? — удивился Патрик. — Что с тобой, дорогая?
Сандра послала ему улыбку, которую он скорее угадал, нежели увидел в полумраке.
— Я бы хотела, чтобы ты мне рассказал.
— В самом деле? Ну что ж… — Он явно затруднялся облечь в слова собственные действия. — Это была лишь прелюдия… А теперь давай ложись.
Сандра, сняв жилет, в свою очередь проскользнула под холодное и влажное одеяло и погасила свет.
— Я бы хотела, чтобы ты рассказал мне, что ты с ней делал.
— А я бы хотел, чтобы ты рассказала мне, что ты сделала со своей рукой.
Она содрогнулась, натягивая одеяло на свое продрогшее тело.
— Я порезалась.
Он навис над ней, властно положил руку на ее плечо:
— Больше так не делай, понятно?
Ночь, пугающе тихая, заставила их думать о том, что они оказались в могиле. Уже.
Им хотелось слышать, как она плачет. Пусть даже кричит.
Они не смели спросить у нее, как она. И они молчали, чувствуя, что ведут себя как трусы.
Вильям мечтал пробить стену, взять ее на руки и успокоить.
Рафаэль хотел пробить стену, застать этого мерзавца спящим и всадить ему нож прямо в горло.
Он просто убил бы его, когда у него еще была возможность.
Когда у него еще было время.
Ему надо было еще тогда догадаться, с кем он имеет дело.
Он хотел бы не совершать эту ошибку…
— Ты уволилась с работы? — спросил Рафаэль с коварной улыбкой.
Сандра сняла компресс с глаза, бросила его в пластиковый пакет и нанесла на глаз немного мази.
— Ты не можешь там появиться с таким лицом, так?
— Если ты все знаешь, зачем спрашиваешь?
— Потому что я хочу понять, что ты здесь делаешь. В какие игры ты играешь?
Она растерянно посмотрела на него.
— Тебе это нравится? — снова спросил грабитель. — Смотреть, как твой муж насилует девочек, тебе это нравится? Тебе не противно, что потом он прикасается к тебе? Тебя не тошнит от этого?
Лицо Сандры окаменело; Рафаэль решил вбить еще один гвоздь:
— Разве что… Разве что он уже давно к тебе не прикасается. Это так? Ну конечно это так! Это же чертов педофил, он любит только маленьких девочек, зачем ему тебя трогать.
— Тебе-то какое дело?
— А такое, что я заперт в твоем доме, Сандра. И я хотел бы знать, почему такая женщина, как ты, участвует в делишках этого психопата.
Она убрала мазь и компрессы в свой медицинский саквояж, и в тот момент, когда она встала, Рафаэль схватил ее за запястье:
— Ответь мне, Сандра. Объясни мне…
— Нечего тут знать! — огрызнулась молодая женщина. — Пусти меня.
Она могла бы вырваться, хотя у него и остались кое-какие силы. Но она смирилась.
— Что с тобой сделали, Сандра?
Сильным рывком она все же вдруг освободилась из его хватки.
— Должно быть, ты много страдала. Чтобы стать таким чудовищем, тебе, наверное, пришлось вытерпеть настоящую боль. Знаешь, мне тебя жаль.
Она посмотрела ему в лицо с яростью и волнением.
— Это, конечно, никак ее не оправдывает, — вмешался Вильям. — То, что она страдала, не значит, что она должна позволять этому уроду творить всякие мерзости!
Взгляд Сандры переходил с одного брата на другого. Она могла запросто сбежать от этого трибунала, но все же не сделала ни шага.
— Я просто пытаюсь понять, — гнул свое Рафаэль. — Я не говорил, что у нее есть оправдания. Или что я ее прощаю.
— За такое нет прощения, — словно отрезал его брат.
— Вы ничего не знаете! — вдруг возмутилась Сандра.
— Ну так объясни нам!
Она направилась к двери, но Вильям внезапно вытянул ногу. Споткнувшись, она тяжело упала прямо перед Рафаэлем, которому удалось прижать ее к полу.
— Пусти меня! — захрипела Сандра. — Иначе ты пожалеешь!
— Вряд ли я об этом пожалею…
— Пусти меня, мерзавец!
— В этой истории мерзавец вовсе не я, Сандра. Я всего лишь граблю банки, краду драгоценности. Мерзавец — это твой милый муженек.
Вильям заблокировал ей ноги, Рафаэль придавил коленом плечо. Она нанесла ему жестокий удар в лицо, он стерпел, но не уступил. Он хотел заставить ее говорить.
Для того чтобы она перешла на их сторону, он сначала должен был ее узнать, попытаться понять.
Если такое возможно понять.
— При условии, что этот умственно больной на самом деле твой муж, — намекнул он. — Я начинаю в этом сомневаться.
Она продолжила наносить удары, он уклонялся как мог. Но его прикованная рука не позволила ему держаться дольше, и ей удалось вырваться.
Она схватила свою сумку и бросилась к двери.
— Он тебе не муж, так, Сандра? Скорее уж твой отец…
Она замерла на пороге комнаты, рука сжалась на дверной ручке.
— Похоже, я угадал! — бросил Рафаэль.
Вильям потрясенно посмотрел на своего брата. Сандра продолжала стоять на том же месте без движения.
Пораженная ударом грома.
Рафаэль восстановил дыхание, и, когда она обернулась к нему, он понял, что зашел слишком далеко.
Она несколько секунд испуганно смотрела на него, затем резко отвела взгляд.
— Этот псих — твой отец, я прав?! — пришел в ярость Рафаэль.
Сандра сделала несколько беспорядочных движений. Можно было подумать, что она мертвецки пьяна.
Она вернулась к двери, прислонилась к ней лбом.
Они затаили дыхание, надеясь, что она ударится в слезы, начнет исповедоваться. И наконец присоединится к ним.
Но она не произнесла ни слова. Во всяком случае, ничего, что они могли бы расслышать. До них донесся лишь неразборчивый шепот, что-то вроде монотонной молитвы, приглушенной и жалобной.
Она снова и снова билась лбом о дверь. Очень медленно, даже размеренно.
Затем она запустила дрожащую руку в свою сумку и вынула оттуда шприц и пузырек.
Рафаэль хотел добиться эффекта электрошока. Видимо, у него получилось.
И это будет стоить ему жизни.
— Знаешь, я понимаю. Я понимаю все, что тебе пришлось вытерпеть…
— Ты ничего не понимаешь, — ответил ему замогильный голос. — Ты даже не имеешь права говорить…
— Ты должна мне довериться, Сандра. Я могу тебе помочь.
Она рассмеялась, и это было ужасно.
— Помочь? Если бы кто-то мог мне помочь!
Она наполнила шприц и положила его на пол, вне досягаемости братьев. Затем она исчезла в коридоре и вернулась через секунду, вооруженная бейсбольной битой.
— Спокойно, Сандра! — взмолился Рафаэль. — Успокойся, прошу тебя! Мы можем поговорить, мы с тобой…
Едва он закончил фразу, как получил битой по голове. Его голова ударилась о стену, он повалился на бок.
Теперь он был как следует оглушен, и Сандра приступила к делу.
Заблокировать его руку, задрать рукав футболки…
— Остановись! — заорал Вильям. — Остановись, Сандра, умоляю тебя!
Найти вену.
С ловкостью профессионала.
— Никто не может мне помочь. — Молодая женщина разговаривала сама с собой. — Никто никогда мне не помогал… Ты говоришь чепуху! Все эти люди, которые несут чушь… Я больше не могу! Они не знают ничего, но продолжают болтать! Как будто у них есть право…
Воткнуть иглу.
Без всяких колебаний.
Рафаэль застонал, попытался приподняться. Но снова упал.
Нажать на поршень.
— Сандра, нет!
Этот голос остановил ее на полпути.
Голос папочки.
— Прекрати это немедленно, дорогая. Брось этот шприц…
Сандра поколебалась. Она повернула голову к Патрику, бросила на него растерянный взгляд.
Взгляд маленькой девочки, которую застали врасплох.
— Делай, что я тебе сказал, Сандра, — спокойно приказал папочка.
Она повиновалась, оставила шприц в плече Рафаэля и медленно попятилась.
— Хорошо. Что там? — спросил Патрик.
— Тэ — шестьдесят один…
Рафаэлю наконец удалось сесть, и он обнаружил смертельное оружие, торчащее из его руки.
— Не шевелись, Раф! — вскричал Вильям. — Не шевелись, черт возьми!
Папочка, крепко ухватив Сандру за руки, улыбнулся ей:
— Почему ты хотела это сделать, радость моя?
— Он… он…
— Успокойся, не спеши.
— Я хочу, чтобы он умер! Хочу, чтобы он замолчал!
— Мне нужно, чтобы он еще немного пожил, тебе надо об этом напоминать? Пока я не получил свои деньги, мне нужно, чтобы он оставался в живых. А ты хочешь его убить?
Сандра начала дрожать, она не могла найти слов. В ее голове все запуталось.
— Я… я думала, что ты уже получил, что хотел! Ты мне сказал, что…
— Ты слишком много думаешь. И недостаточно послушна.
Пощечина оглушила ее. Она чудом осталась на ногах, поднесла руку к лицу.
— Теперь возвращайся в дом. Отдохни, я буду через минуту…
Она не шевельнулась, и папочка повысил голос:
— Исчезни!
Она скользнула вдоль стены и выбежала в коридор.
Папочка сел на корточки перед Рафаэлем и устроил себе забаву, пальцем раскачивая шприц в его плече.
— Я бы сказал, что ты был на волосок от смерти!
Рафаэль начал медленно приходить в себя.
— Ты знаешь, что в этом шприце? Достаточно, чтобы отправить тебя прямо в ад… Моя малютка Сандра использует это, чтобы усыплять лошадей.
— Давай жми! — парировал Рафаэль. — Давай отправь меня в ад! Там будет в сто раз лучше, чем здесь.
Читать бесплатно другие книги:
